Пролог.

У людей избирательная память. Это чудесное свойство не первый раз и уже давно не первый год радует меня от случая к случаю. Люди очень быстро забывают все хорошее, что для них делаешь, зато всегда готовы вцепиться тебе в глотку, как только ты расслабишься. Но пока в мире все хорошо это не так заметно, наоборот, кажется, что цивилизация, за исключением пары мест на планете, наконец-то победила. Однако, когда весь земной шарик летит в тартарары, истинная природа человека проявляется со всей яростью и жестокостью, подавляемыми многие и многие годы.

Избирательное зрение не лучше. Хотя, для солдат, что привели меня в место моего заключения, оно даже и к лучшему. Зачем им видеть, что перед ними подросток 15 лет, нескладный, худощавый. Мальчик в начале жизненного пути в их глазах всего лишь враг, противник, который был побежден и захвачен и теперь ждет своей участи. Какая концепция! С ее помощью можно оправдать любое приказ, любые твои действия тут же становятся такими правильными, такими верными.

Меня привели сюда 15 августа, в воскресенье. Сколько времени прошло с тех пор я не знаю. Да и не все ли равно? Камера, в которую меня определили, небольшая, без окон и электрического освещения. Зато с потолка все время капает вода, иногда поток воды усиливается, так я понимаю, что на улице идет дождь.

Перед тем как посадить меня сюда, у меня отобрали все, что я мог использовать как оружие или для самоубийства. Впрочем, насчет последнего это они хватили лишку, я слишком люблю и хочу жить, чтобы наложить на себя руки. Правда, они забрали мои часы, а без них время для меня потеряла всякий смысл. Еще одна забавная концепция, о которой я успел подумать за время моего пребывания здесь. Оставшись без такого, казалось бы, привычного предмета как часы, время для меня распалось. Оно больше не было разделено на часы минуты и секунды. Перестав быть прирученным, для меня оно стало таким же абстрактным понятием как день или ночь. А, потеряв счет времени, выяснилось удивительное – мне вдруг стало безумно легко. Больше не было важно утро или вечер, придут за мной сегодня или нет, потащат ли меня наконец-то на допрос или отведут под конвоем в душевую.

Единственное, что хоть как-то нарушало тишину и однообразную темноту моего существования, был лязгающий звук отодвигаемой шторки волчка каждый раз, когда караульный проверял как у меня там дела. А кроме него только звук падающих капель, да журчание воды в бетоне над моей головой развеивали липкую тишину камеры.

Несколько раз меня отводили в душевую и тогда я смог получше узнать свое нынешнее пристанище. И пришел к неутешительному выводу -  мысли о побеге, которые я лелеял некоторое время надо оставить. Тюрьма была огромна, мы проходили через целые блоки, галереи, проходы, а она и не думала кончаться. К тому же она была абсолютно пуста, я не видел и не слышал ни одного человека за исключением тех двух караульных, что были приставлены ко мне. Создавалось впечатление, что здесь я был единственным заключенным. Пустой тюремный двор лишь подтверждал мои предположения.

Тюрьма была явно запущенной. Видимо ее долго не использовали, повсюду были следы ржавчины воды, а кое-где и вековечной пыли. Так что на спецтюрьмы Сил Самообороны или на объект Seele это не тянуло.  Тем не менее, сами охранники похоже были прекрасно осведомлены о том, кого именно они сторожат. Таким образом, моя жизнь текла тихо и размеренно во мраке комнаты три на три метра разбавляемая каплями воды, падающими мне на лицо во время сна и скрежетом ржавого волчка караульного.

Глава 1.

Сделка с самим чертом. 

2016 год.

Япония.
Горная местность.

Исправительное учреждение JSDF

- Заключенный Икари -  на выход! – эти громкие слова прозвучали однажды в моей камере, когда я спал. Все еще не вполне проснувшийся я посмотрел в сторону источника звука и, кое-как сфокусировав зрение на фигуре в проеме, позволил себе переспросить.

-Ч-ч-что?

-На выход заключенный Икари – так же требовательно повторил голос. Это было странно. В душевой я был только вчера и еще два-три дня меня не должны были беспокоить. Не подчиниться, однако, я ему не решился и, постаравшись сбросить остатки сна, вышел из камеры на свет божий.

Конечно свет божий – это было преувеличение, просто теперь в коридоре работало нормальное освещение, но для человека, который неизвестно сколько пробыл в темноте, это имело эффект световой гранаты.

- К стене руки за спину – четко произнес голос, и мои руки сзади крепко стянули пластиковым шнуром. Я, все еще ослепленный этим ярким светом, оглушенный таким резким изменением моей, казалось бы, уже решенной судьбы гнить здесь вечно, все же отметил какой-то частью сознания, что это совсем не тот голос, что я слышал прежде. Когда слепота немного прошла, я в это явственно убедился, что это еще не самое необычное. Весь коридор был полон солдат сил самообороны, кое-где мелькали техники, какие-то инженеры в рабочих спецовках.

-Вперед – подал голос офицер со знаками различия майора. И мы медленно двинулись куда-то по коридорам. Печально, но когда я понял, что меня ведет офицер в звании майора, как-то очень некстати вспомнилась Кацураги. Она тоже была майором, я помнил очень отчетливо, как после битвы с силами Самообороны Японии нас везли куда-то на одном транспортнике. Она была ранена, лицо было в пыли, синяки уже налились темно-синим цветом, и было ясно, что она отчаянно сопротивлялась до конца. Я не знал, какие тогда мысли проносились в ее лихорадочно бегающих глазах, но знал точно - это были глаза человека, который не сдался, который даже в цепях, даже в тюрьме все равно продолжал бы бороться.

Наивная. В отличие от нее я понимал ситуацию гораздо лучше. Как говориться преумножающий знание - преумножает печаль. Мисато вероятно думала, что это еще не конец. Все еще образуется, власть имущие разберутся или ей удастся сбежать, на худой конец забрать пару ублюдков из Сил Самообороны с собой. Жестокое разочарование постигло бы ее в конце. Но тогда в транспортнике в шуме реактивных двигателей она посмотрела на меня – она пыталась улыбнуться, чтобы поддержать. Мне! Четырнадцатилетнему идиоту, которому все запорол. Придурку, который все знал, все предвидел и все равно позволил этому случиться. Снова. Знание – сила? В тот момент я перестал в это верить.

Такие невеселые мысли медленно плыли по моему сознанию, пока тело механически вышагивало в нужном направлении. Вынырнул обратно в реальность я только, когда меня завели в какое-то темное помещение, а затем, как в тех старых американских фильмах, яркий белый свет лампы ударил мне в лицо.

- Протокол допроса, 1 сентября 2016, проводится мистером Блэком и мистером Уайтом. Допрашиваемый субъект – Икари Синдзи. Возраст 15 лет. Статус – бывший пилот комплекса Е 01. – протараторил откуда-то сбоку сухой канцелярский голос.

Допрос? Что за глупость! И эта дата - первое сентября. Получается, держали меня почти две недели в темной конуре и даже не озаботились тем, чтобы хотя бы записать первичные показания. Подозрительный непрофессионализм. В силу любознательности я немного знал о допросах и потому знал, что первичный допрос лучше проводить почти сразу. Человек находиться под стрессом, реакции малость неадекватные - немного надавить и он сам расскажет все, что нужно. Хотя, с другой стороны может они меня на апатию взять пытаются. А почему бы и нет?  Мне и так уже действительно плевать, что со мной будет дальше.

-Ну что ж приступим. Заключенный Икари я мистер Уайт -  голос следователя был стар и глух, в нем чувствовалась какая-то взвешенность, размеренность. Почему-то мне он представлялся этаким добрым дедушкой, но в форме и на работе.

            Затем что-то произнес и второй - мистер Блэк. Этот наоборот говорил быстро с напором, резко меняя тембр речи и интонации. В голосе звучала то нервозность, то желчь. Он как будто резко перетекал из одного состояния в другое.

            -Что вы можете рассказать о своем участии в деятельности, характеризуемой следствием, как попытка геноцида? – начинал Уайт спокойным голосом. Это звучала, даже как-то дружелюбно и вообще располагало к общению

            -Ааа, что? Какой еще геноцид? Вы там с дуба рухнули или как? Мы там жизни вам спасали!

Разумеется, я начинал возмущаться, и тогда в игру вступал мистер Блэк.

            -Спасали, говоришь? – начинал он тихим почти шипящим голосом – а ты знаешь, сколько людей ты убил в процессе? А? Сколько детей не дождалось своих родителей, скольким родителям пришлось хоронить своих чад раньше себя?

Его голос. Как же противно звучали эти слова в исполнении этого мистера Блэка.

            -Мы пытались мир спасти. Жертвы были неизбежны и все это знали. Так что не надо вешать на нас геноцид, это все …

            -Да, да  - перебил меня Блэк  - разумеется, вы хотели как лучше. Точно, точно.

Злая ирония прозвучала в его голосе, и передо мной на стол легла пачка фотографий.

            -Тогда, наверное, вы Икари посмотрите на эти ваши «неизбежные жертвы»?  - его голос был ядовит. – Ведь это так легко верно – рассуждать о том, что никогда не видел собственными глазами. Поглядите Икари, поглядите на ваше спасение мира.

Его интонации стали просто издевательскими. Пачка лежала на столе, но я не хотел их просматривать. Знал, что там могу увидеть, и не хотел этого.

            -ВОЗЬМИ И ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ СОТВОРИЛ МРАЗЬ!!! – вдруг неожиданно проорал над самым ухом Блэк.

            В общем, они использовали классическую схему хороший и плохой следователь, битый час. Один старался проявить участие, сокрушался что «такого хорошего мальчика посадили ни за то ни про что», а другой орал, брызгал слюной и дубасил кулаком по столу.

            Честно сказать, выглядело жутко и только понимание того, что это просто технология выпытывания информации не более, давала мне силы унять дрожь в руках, а голос при мысли об этом переставал дрожать

            - Вы зря запираетесь Икари. Ваше руководство уже дало все нужные показания, – мягко увещевал меня Уайт.

            -ПОНЯЛ, СУЧОНОК - орал Блэк, грохая на стол тяжеленную папку полную каких-то листов, – СДАЛИ ТЕБЯ ТРИ РАЗА, НА ТЕБЯ ВСЕ СВАЛИЛИ НА МУДАКА, А ТЫ ЧЕГО ИХ ЗАЩИЩАЕШЬ? НА, ЧИТАЙ!        

            Он впихнул мне в руки какие-то листки. На них иероглифами было что-то записано, мозг начал услужливо переводить их на нормальный язык. Прочитав эту чушь, в которой были, умело, переплетены, правда и ложь, правда, лжи больше, я посмотрел на подпись под показаниями. Это якобы подпись Кацураги, но мой мозг тут же напомнил мне, что ее закорючки выглядят несколько по иному.

            -Ну, как тебе? – уже несколько спокойнее интересовался Блэк.

Вздохнул. Протянул листки в темноту.

            -Занятно. Кто сочинял? Вы? Или мистер Уайт?

В темноте какое-то перешептывание. Мне его было не слышно, зато я явственно слышал звук отодвигаемого стула, чувствовал, как за моей спиной открывается дверь, и кто-то в нее выходит.

            -Это официальные показания, подписанные подследственной Кацураги – тихо ответил Уайт, обозначив свое присутствие. – Как вы видите, ваша роль в них указана, но она как бы так выразиться незначительна. Практически мы ничего вам не может предъявить.

Ага, конечно. Именно потому и держали две недели в темной камере без света. Кстати что-то мистера Блэка не слышно. Видимо это он вышел.

            -…Мы готовы отпустить вас.

Да что вы говорите! Я сейчас расплачусь.

            -Неужели? – произнес я, постаравшись вложить как можно больше сарказма в голос – то есть вот так вот просто отпустите, да? Гуляй сынок, иди куда хочешь. Так что ли?

            -Примерно. Конечно, у вас будут некоторые ограничения в перемещения, но в целом…

Не выдержал. Перебил.

            -Простите, мистер Уайт, я, что правда похож на человека, который на это поведется? Вот честно, не уж то я, по-вашему, совсем тупой?

Темнота замолчала, а чертова лампа, от которой у меня уже круги перед глазами шли, вдруг погасла.

Снова открылась дверь за моей спиной. Видел, как в белом прямоугольнике дверного проема исчезают две тени.

            -Подумайте над моим предложением Икари – напоследок бросил мне Уайт.

О да. Я то подумаю.

Собственно у меня было масса времени обдумать все, что сказал мне Уайт. Пока меня тащили, как мешок с картошкой, обратно в камеру, всю ночь пока с потолка капала вода, мешавшая мне уснуть, – все это время я думал. Забылся я только под утро коротким и довольно беспокойным сном. В нем я все искал свои носки по всей квартире Мисато. Почему-то у нее с потолка тоже капала вода, а ее домашнее водоплавающее постоянно меняло окраску и форму и разговаривало со мной голосом Уайта, стараясь убедить бросить все и пойти куда-то без носков. Полный бред. Слава богу, он длился не долго.

            Утро встретило меня стуком в дверь и командой «подъем», холодным подобием того, что кое-где называют завтрак и очередным помещением для допроса сразу после моего краткого утреннего моциона. В этот раз в комнате был свет. И даже больше. В комнате был стол, два стула, толстая картонная папка с завязками и широко улыбающийся мне мистер Уайт с кружкой кофе в руках.

            -Как спалось? – участливо поинтересовался следователь. Сегодня он был каким-то другим. Не такой холодный и официальный как вчера.

            -Отвратительно. Мне снился наш домашний пингвин. Он говорил вашим голосом,  знаете ли – конечно я понял, что это его очередная маска. Сменил стиль поведения.

            -Надо же – Уайт аж хлопнул в ладоши, как будто я ему шутку года рассказал, и добавил – и что же я, то есть пингвин, вам говорил?

            - Вещал на бытовые темы.

            -А-а. Ну-с приступим. –  Изобразив крайне довольное выражение лица, мистер Уайт раскрыл папку и стал искать какие-то бумаги. Снова. Я чувствовал – это он сделал специально. Мог же все приготовить, до того как меня привели? Мог. Не стал. Вопрос: «Почему?»

            -Вы подумали над моим предложением?

            -Подумал.

            -И? Каков ваш ответ -  хоть лицо и растягивалось от улыбки, глаза его холодно, спокойно смотрели на меня.

            -Мой ответ – нет.

            -Как это нет – лицо следователя вытянулось, – вы понимаете, от чего вы отказываетесь, и чем вам это грозит?

            -Просто. Нет - значит, нет. Что тут непонятного? – Я пожал плечами, стараясь сохранить как можно боле безразличное выражение лица.

Он замолчал. Тишину нарушало лишь размеренное гудение ламп под потолком. Уайт откинулся на кресле и, поудобнее перехватив кружку, посмотрел на меня с очевидным любопытством.

            -А вы занятный молодой человек мистер Икари – проговорил он, сделав глоток.

            -В смысле?

Такие перескоки с тему на тему после почти бессонной ночи давались мне с трудом, а запах настоящего кофе так вообще сводил с ума.

            -В прямом. Вы ведете себя совсем не так, как должен вести себя 15-летний мальчик, просидевший две недели в камере без света при минимальных удобствах.

В десятку! Совсем не так. И что теперь?

Он продолжил:

-Судя по тому психологическому профилю, которым мы располагали, после вчерашнего допроса вы должны были все подписать. Однако, вместо этого вы бравировали, вели себя вызывающе…

            -И совсем не реагировал на ваш подход плохого и хорошего следователя – закончил я.

            -Верно – согласился Уайт – и потому мне любопытно, почему вы вчера не сломались.

Потому что я не я идиот. Может надо было все-таки поаккуратнее? А хотя какого черта!

            -Я бы кофейку глотнул и тут же удовлетворил бы ваше любопытство – теперь главное было состроить лицо понаглее. Это сложно, с наглостью у меня проблемы всегда были, – спал плохо, место не располагает, знаете ли.

            -Ну вот, опять – грустно отметил Уайт однако ж кружку протянул.

Это было божественно. Как только я сделал первый глоток, я понял это со всей неизбежностью. Зато сонливость – неизбежный спутник недосыпа - стала отступать.

            -Ну, так… – подбодрил меня мистер Уайт

            -Да все просто, как апельсин. Я просто читал соответствующую литературу…раньше, до того как…ну, в общем, до того.…И там много чего бы написано про технику допроса.…Потому и не повелся на вашу игру, потому же и заметил, когда вы сменили стиль общения – странно, но сейчас вот просто так болтая об всяких пустяках с этим следователем с кружкой кофе в руках, я снова почувствовал себя человеком. Но…как-то это ненатурально, искусственно вызвано, что ли…не так я должен себя чувствовать…по-другому, а это значит – Уайт. Его работа.

– Вот сейчас вы снова пытаетесь ко мне ключик подобрать. Сменили уже два подхода, если я не ошибаюсь.

            -Вообще-то три,  – ответил Уайт с довольным выражением лица – а вы действительно интересный персонаж. Занимательный молодой человек, как я уже сказал. Если бы я не видел вас вживую, решил бы, что вы несколько старше своего возраста.

Не далеко от истины, не так ли? 

            -Еще? – спросил Уайт, как только я последним глотком осушил кружку.

Отрицательное покачивание головой было ему ответом.

            -Что ж. Ладно. Итак. Может, все-таки, поясните Икари причину вашего отказа?

            -Теперь серьезно? – переспросил я – без всяких там приёмов из вашего арсенала.

            -Конечно. Обещаю. Вы можете мне верить – ответил Уайт.

Ну, насчет верить – это бабка надвое сказала. Эх, ладно. Была, не была.

            - Вы мне сказали подумать, и я подумал – начал я -  то, что почти полмесяца меня не допрашивали, не проводили никаких следственных мероприятий, держали в полутемной камере в пустой тюрьме – все это говорит о том, что вам было просто на меня плевать. Я для вас был отработанный материал. Ничего ценного не представляющий кусок мяса, который слишком много видел и слишком много знает. Проще было бы конечно убить, но у нас все же здесь не средние века – детей пока не убиваем. А вот посадить навсегда, закрыть где-нибудь, особо не заботясь о моем состоянии, - это да. Да и зачем я вам? Вы же взяли всю дружную компанию – Икари, Фуюцики, Акаги. Полный комплект. Пара тузов и джокер. А еще капитана Кацураги и смену КЦ. Допрашивай, не хочу. Они и знают больше, и нажать на них можно гораздо лучше, чем на детей. А то, не да бог, выплывет на открытом процессе, что тут у нас, в оплоте мира – Японии, детей пытают. Общественность будет в шоке…

            - А с чего вы решили, что процесс будет открытым? Может, мы вас просто всех к стенке поставим – насмешливо поинтересовался Уайт.

            -Логично предположить, что он будет открытым. Вам же нужны подписанные показания и, я так понимаю, потом подтвержденные устно на суде. А будь у нас закрытый суд, нас поставили к стенке, как вы изволили выразиться, без всяких бумажек уже давно.

            -Хм… - протянул Уайт – нет вы точно нечто Икари. Но вы правы – процесс действительно открытый.

Что-то тут было не так. Уайт сейчас выглядел как сельский кот, объевшийся сметаны. Радости полные глаза. Ладно, пора кончать комедию. Главный аргумент – вперед!

            -Вы две недели пытались их сломать ведь так. Две недели – и не смогли вытянуть из них не слова, -  я пристально посмотрел в глаза Уайту, которые ничего не выражали. Лишь прохладное любопытство под маской добросердечности. – Выяснилось, что ваши тузы совершенно бесполезны. И тут вы вспомнили обо мне. Так? Пешка стала ферзем. Теперь фактически от того удастся ли меня уговорить подписать что нужно, по сути, зависит исход всего процесса. И время поджимает верно?

Несколько томительных секунд я сомневался, верно ли я все прикинул, правильно ли оценил свою роль во всем этом. И вот, на мгновение, я увидел в его глазах беспокойство и тревогу.

Йес! Значит я прав. Так и знал. У них ничего нет. Не смогли сломать нашего железного Феликса и его оловянных солдатиков. Рей колоть тем более бесполезно, да и едва ли клон с ДНК Ангела сойдет в качестве свидетеля обвинения, Аска после боя была в коме, так что и ее вариант тоже отпадает. А это значит, что я теперь главная фигура процесса. Так, главное только не упустить то, что само плывет в руки.

            -Ну, так как мистер Уайт прав я или нет? – с легкой усмешкой и чувством превосходства я глянул на следователя.

Уайт был молодец. Справился. Не выдал себя никак. Почти.

            -В некотором роде – его спокойный голос совсем не казался искусственным. – Именно поэтому мы надеялся на ваше благоразумие. Я советую вам тем более не упрямиться и согласиться на наши условия, а то ведь знаете, мы может и перестать упрашивать.

Это он так, видимо, пытался проявить строгость. Намек на пытки, конечно, был весьма прозрачный. Я честно задал себе вопрос: «А станут ли они пытать меня?» Ответ: «Да станут» - меня совсем не порадовал, хотя раз уж хотели просто пристрелить, что уж там говорить о пытках.

            -Не напугали – мягко ответил я ему.

            -Разве? – усмехнулся следователь – но заставил задуматься?

            -Да заставил. Признаться честно я не сомневаюсь, что если надо, то будете и пытать. Вот только есть ли у вас время на это?

Он снова усмехнулся, и это была какая-то нехорошая усмешка.

-Вы, может, и рассуждаете по-взрослому, но поверьте, боль вы долго терпеть не сможешь. Или вы всерьез полагаете, что мы в итоге не получим, что хотим?

            -Получите. В итоге. Любой колется. Все зависит от дознавателей. Почему-то мне кажется, что здесь они хорошие.

            -Верно – Уайт кивнул головой – нет, с вами положительно приятно общаться. Такие зрелые рассуждения в такой юной голове.

Снова помолчали. Хотя оба уже понимали к чему идет. Почему-то у меня было ощущение, что Уайт именно к этому и вел с самого начала.

            -Сделка?

            -Сделка – подтвердил Уайт – что ты хочешь?

Я сказал ему. Следователь был удивлен, хотя и попытался это скрыть.

            -Я посмотрю, что можно сделать, – наконец произнес он после некоторого раздумья и махнул рукой. Вошедшие охранники снова взяли меня под белы ручки и потянули по коридору в противоположную от моей камеры сторону. Сначала я хотел их поправить, но потом апатично подумал: «А не все ли равно?» Мозг снова честно ответил: «Абсолютно по барабану».

            Камера была другая. Более чистая и светлая. Нормальная кровать, ничего не капает, по ночам холод не пробирает до костей. Утром, о чудо, принесли настоящий завтрак с настоящим кофе. Это так вознаграждают за сотрудничество со следствием? Или это дары тому, кто уже все равно обречен? В добрые намерения этих господ я уже не верил. Впрочем, а верил ли я вообще во что-то и когда-то? Наверное, в детстве, когда был наивен, я верил всему, что говорили, как и Икари. Ему уже не суждено повзрослеть, а я…я оценил всю прелесть доверчивости на себе. На своей шкуре. Хватит.

            Разговор с Уайтом ясно дал мне понять - он не человек. Я не знаю, что превратило его в бездушную скотину, но он был таковым. Под масками, что он менял ежеминутно, было его настоящее лицо – лицо без эмоций, без колебаний и самое страшное – без сострадания. Потом, уже обдумывая наш разговор в тишине казематов тюрьмы, я пришел к выводу, что наша вторая беседа, вектор ее развития, да и сама идея сделки полностью принадлежали ему. Следователь видимо понял, что я за фрукт, и ко второй встрече был готов. Думаю, он не предвидел только мои требования.

            Через три дня мы встретились снова. В этот раз он был менее многословен. Как только я сел за стол напротив него, он лишь протянул мне исписанный лист бумаги и бросил:

-Ознакомьтесь.

            На листке были отпечатаны фамилии тех, о ком я по условиям сделки попросил его узнать. Список был недлинный. Там были фамилии моего командира, доктора Акаги обоих «детей» и основной смены КЦ. Всего семь человек. Напротив каждой фамилии была отметка и пояснение. Как и следовало ожидать, Мисато была в порядке. Эта новость порадовала меня, как никогда прежде, и я улыбнулся впервые за все время моего заключения. Увы, остальные новости были менее радостны. Макото и Аоба были убиты во время штурма, о чем я и узнал лишь сейчас. Печально, я надеялся, что ребята выживут. Веселые были парни. Вне работы. С огоньком в глазах. Черт, ну почему всегда уходят именно такие?

            Как и ожидалось напротив фамилии Аянами стояло жирное «НЕТ». Впрочем, другого я и не ожидал. Учитывая все, что мне было о ней известное, ее судьба быть лабораторной игрушкой до конца своих дней. А потом еще раз, но уже в новом теле. Аска была все еще в коме, однако ее они согласились отдать. Напротив фамилии Акаги – снова жирное «НЕТ» и какие-то еще странные пометки.

            -Это что значит? – задал я вопрос Уайту, погруженному в очередную кучу бумаг.

            -Где?

Я показал ему нужную строку.

            -А это. Означает, что ей изменят меру пресечения. Шесть лет тюрьмы. Учитывая, что ей грозило изначально – ей, считай, повезло.

Он замолчал, зашуршал бумагами. Оставалась еще одна фамилия. Ибуки, но тут все было просто. Напротив - утверждающее «ДА». Мда, не густо. Хотел вытащить семерых, а вытаскиваю только четырех узников. Как-то не похоже на сделку века.

            -Вы чем-то не довольны?

Видимо, мое лицо сказало ему больше, чем нужно.

            -Не тянет что-то это на изначальные условия.

            - Молодой человек – с укоризной произнес Уайт, – в вашем положении и это счастье. Вы что же будете нам какие-то еще претензии предъявлять?

            -Не буду – слабо ответил я, – глупо и безрезультатно.

Следователь кивнул в сторону списка.

-Значит все?

Я кивнул в знак согласия. Губы Уайта расплылись в улыбке. Снова фальшивой. Ощущение того, что меня поимели в противоестественной форме, в тот момент чувствовалось особенно сильно.

            -Тогда, нам надо утрясти кое-какие формальности. Так ерунда – он махнул пару раз руками, как бы показывая всю глупость этих инструкций и правил, – но начальство настаивает. Хе-хе.

Это «хе-хе» почему-то прозвучало особенно ненатурально. Он щелкнул кнопкой записи на микрофоне.

            -Итак. Заключенный Икари Синдзи, возраст 15 лет, бывший пилот комплекса Е более известно как «Евангелион». Пожалуйста, расскажите о прибытие в Токио-3.

О нет! Только не с самого начала! Но ничего не поделаешь. Сделка она на то и сделка. Тяжело вздохнув, я начал бубнить в микрофон отредактированную версию того, как Я оказался в Токио-3.

Глава 2.

С прибытием, дружок! 

2015 год.

За 13 месяцев до описываемых событий.

Япония.

Вагон скоростного поезда «Синкансэн»

День нападения первого ангела.

        Конечно, день я планировал совсем не так. Или не совсем так. Семантика, по сути. По крайней мере, я точно не собирался ехать в стерильно чистом поезде, несущемся со скоростью почти в 300 километров в час. А вышло вот как. По крайней мере, смог обозреть местный пейзаж. Непонятно как пережившая Второй Удар, линия «Синкансэна» стала своего рода дорогой к новой главе жизни. Всего час пути до места назначения, но это времени мне хватило с лихвой, чтобы осмотреть мир вокруг меня.

        Скажем так, я, конечно, хотел посмотреть эту страну, но как-то рассчитывал сделать это в составе экскурсионного тура, а не вот так вот. Зато в качестве местного жителя мне было несколько проще, не так бросался в глаза что ли. Мои попутчики: кто спал беспробудным сном, кто читал газету - были по большей части люди респектабельные. В поезде – это был единственный контингент, что, впрочем, понятно. Учитывая, какой пейзаж стоял за окном, было ясно, что позволить себе скоростной поезд – одно из достижений достойного прошлого - могут себе единицы. А пейзаж был достаточно безрадостным. Мне, конечно, сообщили, что Второй Удар, революции, ядерные грибки в некоторых палестинах, гражданские войны и прочее, но я не думал, что в такой технологичной стране, как Япония, будет такая, с позволенья сказать, задница.

        За окном проносилась преимущественно сельская местность. Страшные деревушки, бедные и неказистые. Хоть поезд и топил на всю железку, но от моего взгляда не укрылось почти полное отсутствие техники на полях. Да что там техника, кое-где практически век так девятнадцатый шел.  Иногда поезд шустро проскакивал развалины городов, вдали виднелись разрушенные развязки, рассыпающиеся в прах мертвые тела небоскребов. Сожженные машины, брошенная техника, воронки, иногда довольно крупные.  Безрадостное зрелище. Хотя нет, вру. Конечно, определенная часть меня получала кайф. Все же пост апокалипсис выглядит крайне привлекательно пока ты сам в тепле и безопасности капсулы вагона, а вот за ее пределами – что-то я сильно сомневаюсь. Потом потянулись бесконечные заброшенные иногда, правда, не совсем, палаточные городки беженцев. Зрелище было еще то. Вообразите, бескрайние поля палаток, огороженные колючкой, с сожженной техникой по периметру. Рассмотреть подробности, увы, не удавалось. Отчасти из-за того, что поезд летел вперед с непотребной скоростью, отчасти потому, что, как только начинали маячить впереди эти самые беженцы с их палатками, на окна опускались защитные ставни, а в вагоне включался усиленное освещение. И правильно, нечего нормальных людей баламутить всеми этими проблемами. А то еще начнут себе что-то там думать, а это вредно.

        К концу второй половины часа в пути поезд начал замедляться, а сам пейзаж стал меняться, причем с космической скоростью. Как будто переключили программу. Только что полная разруха, запустение и закат цивилизации, мы проскакиваем туннель и вот –  в окне открывается невозможный в своей ирреальности пейзаж.

        Город из стекла и стали, тянущиеся в небо иглы небоскребов, десятки машин на шоссе и люди. Много людей для этих, мягко выражаясь, ненаселенных территорий. Солнечные зайчики приветливо играли на стеклянных панелях зданий в лучах еще молодого солнца, совсем недавно появившегося из-за горизонта. А небо! Голубое небо приветливо отражалось, как в зеркале, в многочисленных озерах и прудах, что были заметны невооруженным глазом повсюду вокруг этого стеклянного рая.

        В вагон, несмотря на прекрасную систему кондиционирования, мгновенно вслед за прекрасным пейзажем проник и щекочущий ноздри морской воздух. Чуть солоноватый, он усиливал ощущение того, что я оказался в отпуске на каком-то райском острове.

        И все действительно было бы так, но в  глаза бросались странные, нехарактерные для этого места постройки. Обшитые сталью и бетоном холмы вокруг города, десятки танков, цепочкой ползущие по улицам города, да и сами здания – несмотря на их красоту и даже некоторую воздушность, в них проскакивало что-то эдакое местами. Что-то военное.

        Город, казавшийся при первом поверхностном взгляде прекрасном местом на берегу моря, при более пристальном рассмотрении наполнялся режущими глаз деталями, которые совсем не вязались с его обликом. Деталями, которые каким-то непостижимым образом врезались в сознание и уже не позволяли вернуться к тому беспечному созерцанию, в которое я погрузился в начале.

        Вокзал не произвел на меня особого впечатления. По крайней мере, по части архитектуры. Зато там было чисто. Нет, не так. Там было ЧИСТО! Да, именно с заглавной буквы. После того, к чему я привык это было сродни пресловутому Третьему Удару. И, как будто этого было мало, на вокзале почти все было автоматизировано. Конечно же, по сравнению с тем, что было у нас в нашем времени, их наработки смотрелись так же, как тетрис для того, у кого уже есть Xbox. Крайне примитивно, но, тем не менее, это примитивизм был везде и повсеместно.

        Как водиться, по закону жанра, никто не думал встречать меня. И правильно. Подумаешь, приехал потенциальный спаситель человечества и по совместительству чей-то сын. Ерунда потерпит, не маленький.

        - Козлы! Хотя бы предупредили – конечно, я был в курсе сюжетной канвы и примерно представлял себе, чем так сильно сейчас занят НЕРВ и его бессменный фюрер, но все-таки, кто же так делает. Поскольку шариться по городу в поисках телефона, чтобы позвонить по номеру, который не доступен, а именно так и должно было случиться по канону, я не собирался, не оставалось ничего, кроме как расслабиться и начать вживаться в эту достаточно странную жизнь. Первым делом я решил осмотреть его сумку. Так как собирал ее еще не я, мне было крайне любопытно узнать, что именно захватил мой добрый хозяин Синдзи, в тело которого я был так мило подсажен. Ну, помимо банального интереса, я надеялся отыскать там деньги, кредитку или хотя бы мобильник. Однако ничего из списка там не оказалось, не считая небольшой суммы в йеннах. Вот только я в японских деньгах разбираюсь, как свинья в апельсинах, и потому много это или мало три штуки денег понять не мог. Хотя, где-то в уголке сознания,  крутилась вырванная откуда-то фраза про крабовое мясо за 800 йенн. Интересно, откуда? Помимо вещей среди прочего Синдзи в сумке обнаружился вскрытый бумажный пакет. Стоящие на нем печати ООН и НЕРВ отливали, синим и красным соответственно. Внутри пакета мои руки нащупали достаточно увесистую брошюру, больше чем-то походящую на глянцевый журнал своей толщиной, и пластиковую карточку с именем Икари на ней. Почему-то на фото парень был каким-то уж очень грустным. А может он всегда так выглядит?  

        Поняв, что в ближайшее время уехать отсюда мне не светит, хотя бы потому, что я понятия не имею где тут что, я решил заняться чем-то продуктивным и, удобно устроившись на теплых ступеньках вокзала, принялся за чтение сего шедевра мысли. И сразу стал ловить на себе недоумевающие, любопытствующие, а иногда даже немного раздраженные взгляды.

        -Хм, кажется, тут так не принято?

Но, с другой стороны, вставать и искать какую-то скамейку - лень. Солнышко ярко светило в небе, и довольно скоро меня разморило. Я бы даже, возможно, решил бы соснуть чуток, благо Япония.

        Брошюрка про НЕРВ оказалась, мягко говоря, забавной. Хоть и составлена довольно топорно – уши психологических трюков торчали уж слишком часто. Или это я книжек по психологии перечитал? Тем не менее, пересказ «великих подвигов специального института НЕРВ», конечно, впечатлил. Да и красивая трехмерная карта Геофронта шла в комплекте. Увидев, сколько там всего нарыто и, прикидывая, сколько еще всего секретно на ней не показано, я даже слегка присвистнул. И понял, что всякие там «Москва-Сити» не то, что нервно курят в сторонке - скорее бьется в истеричном припадке где-то в уголке.

        -Привет – вдруг поприветствовал меня звонкий девичий голосок, и надо мной нависла чья-то тень.

Подняв голову, я тут же встретился лицом с девчонкой лет 14-15 примерно. Хотя сказать трудно - акселерация, чтоб ее!

        -Здравствуй, -  я решил начать с чего-то более традиционного, чем панибратское «привет», - прости, а мы знакомы?

        Лицо девочки (или девушки? в таком возрасте границы так размыты) растянулось в улыбке. Было оно каким-то не совсем чисто японским. Особенно неуместно смотрелись на нем забавные и, наверное, очень даже милые веснушки. Ну, и, конечно, глаза зеленого цвета.

        -Еще нет,  – она выпрямилась и, кокетливо ткнув себя пальцем в грудь, произнесла, – Я – Мака.

        - Ааа – только и сумел произнести я.

        -А ты? У тебя имя есть?- с напускным раздражением поинтересовалась моя новая знакомая.

        - Да, я Ал...эмм…Синдзи, Икари Синдзи.

        Да уж. Бонд, Джеймс Бонд. Идиот!

Она удовлетворенно хмыкнула.

        -Ну, вот и познакомились. Только приехал Синдзи?

У меня было стойкое ощущение подставы. Не то, чтобы раньше со мной не пытался кто-то заговорить на улицах, но в поведении моей доброй знакомой Маки, которая тут же начала меня расспрашивать, откуда я приехала (как будто я знал!), было что-то напускное, не натуральное.

        - Ну что ты такой скучный? – расстроено, повторила Мака уже второй раз, когда я снова не смог ответить на ее «элементарный» вопрос, – Да не будь ты таким зажатым!

        И тут я увидел то, что искал, и все встало на свои места. Стайка девчонок на той стороне улицы, идущей мимо вокзала. Благодаря прекрасному зрению Синдзи, я четко рассмотрел изумленные вытянутые лица ее подруг. Ладно, играем, значит? О’кей, понеслась.

        - Я не зажатый, Маки – я выдал ей одну из своих стандартных улыбок и постарался, чтобы голос звучал как можно более мягко,– просто, когда такая красивая девушка вдруг к тебе подходит, бывает, теряешь дар речи. Ты же понимаешь…

        - А?...Ну, да, конечно! – легкое изумление начало нарастать в ее глазах.

Я сделал приглашающий жест присоединиться к моему сидению на ступеньках. Она колебалась всего секунду.

        - Маки, уж прости за любопытство, ты же не чистокровная японка, я прав?

        -И что? – тут же переспросила она с вызовом – Тебя что-то не устраивает?

        -Нет, нет. Что ты! Боже упаси.

Я примирительно замахал ладонями.

        -Просто не мог не отметить это восхитительное сочетание веснушек на твоих щечках и столь необычный цвет твоих глаз. Твоя мама, я полагаю, была гречанкой,…француженкой,…может быть итальянкой?

        Я с трудом старался держать лицо расслабленно-восторженным. Внутри я смеялся. Решили подшутить над одиноким парнем. Наверное, пари заключили. Подойти и развести на знакомство, а когда поведется отшить.

        Да щас! Со мной такие приколы не проходят!! Что я вам школьник какой-то?

        Наблюдать, как на ее лице отражаются все эти эмоции, было забавно. Как и все женщины, даже в таком юном возрасте, она уже умела прятать свои эмоции, вот только у меня то опыта побольше будет.

        - Мама была из Франции, – наконец выдавила из себя девочка, потом, еще немного помолчав, добавила тихо – а ты правда считаешь их красивыми?

        - Я думаю…они делают тебя исключительно красивой и необычной юной леди.

        В ответ Маки хмыкнула. Наглость и напор, похоже, возвращались. По крайней мере, она старалась ими прикрыть момент слабости. Еще бы, ее же похвалили.

         - Ха! А ты непрост парень! Недооценила!

        -Бывает! – примирительно ответил я, – на что поспорили?

Я кивнул в сторону ее подруг. И снова она пыталась побороть свои эмоции. Старалась не показать виду. Это было так мило, даже трогательно.

        -Заметил?

        -А то!

Мы посмотрели друг на друга. Первым начал смеяться я, но через мгновение раздался и ее звонкий смех.

        -Сразу?

        -Нее, где-то через минуту. Твои подружки слишком активно пялились  нашу сторону.

Она понимающе кивнула.

        - Они думали, что я не смогу вот так вот подойти к парню и познакомиться с ним, теперь они мне должны. – Пояснила Мака.

        -Как мило!-  я снова перевел взгляд на её подруг на той стороне улицы, и, резко вздернув руку, начал им активно махать.

        В стайке девчонок начался переполох, и они мигом бросились бежать прочь. До меня долетел звонкий смех. А рядом прыснула от смеха моя первая знакомая девушка здесь.

        -Ну ладно мне пора – Маки привстала, одергивая юбку.

        -Телефончик оставишь? 

        Верно, я - сама наглость.

Она не раздумывала ни секунды.

        - А почему бы и нет – задорно ответила Маки, – есть чем писать?

Я протянул ей найденную в  недрах сумки ручку и затем свою ладонь.

        -Так романтичнее – пояснил я ей с усмешкой, когда заметил ее недоуменный взгляд на мою ладонь.

Кажется, она поняла, что это шутка. Улыбнувшись, быстро начеркала свой номер телефона и имя.

        -Вот так пойдет?

        - А поцелуй? – протянул я, когда понял, что она сейчас уйдет. 

        -Только на третьем свидании – отрезала Маки серьезно, но не смогла держать серьезную мину долго и рассмеялась.

        -А это считается за первое?

        - Ты губу-то не раскатывай Икари. – снова с напускной строгостью ответила девушка.

        -Ну, тогда хотя бы сердечко нарисуй, жестокая!

        Я, как и она, продолжил валять дурака, но сердечко она все-таки нарисовала. А потом как водиться во всех плохих мелодрамах «она ушла не попрощавшись». Пока ее фигурка все уменьшалась вдали, я думал о нескольких вещах. Во-первых, с какого черта я начал заигрывать с  малолеткой, ведь сначала это было просто так, а в итоге я развел ее на номер телефона. Во-вторых, действительно ли то, что она сказала переводиться, как «губу-то не раскатывай». При этих словах так приятно повеяло Родиной. Хотя, скорее всего мозг просто подобрал наиболее подходящий по смыслу фразеологизм.

        И вот я снова был один, правда, ненадолго.

Глава 3.

Ее высочество, Капитан.

2015 год.

Япония. Токио-3.

День нападения первого ангела.

            -А ты времени зря не теряешь, а Синдзи?

Новый голос прозвучал совсем рядом, у меня за спиной. Но, что это был за голос! Ммм, сказка. Приятный, грудной голос взрослой женщины. В него можно было влюбиться, даже не видя, его обладательницы. Повернув голову и едва не свернув себе шею от усердия, я увидел возвышающуюся надо мной фигуру женщины в форме. Вариантов, кто это мог быть, было немного.

            -Мисс Кацураги?  - все же поинтересовался я.

Девушку передернуло. А я заметил ее своеобразную прическу – черные, ниспадающие волосы были искусно покрашены и на солнце давали необычный фиолетовый оттенок.

            -Давай Мисато, ладно? А то, каждый раз, когда меня называют Кацураги, я сразу чувствую себя лет на 20 старше, чем я есть.

            Я кивнул в ответ.

            - Ну, и ладненько. Синдзи, ты извини, что я вовремя не подъехала. Работа. Ты кстати получил мое…письмо?

            -Письмо!? С каких пор фотографии в довольно откровенном наряде на фоне спортивной тачки называются письмами?

            -Да ладно тебе! Ловелас. – Парировала Мисато, – не строй невинность, видела я, как ты, не успев приехать в город, уже у красивых девчонок номера телефонов стреляешь…

            -Ничего не знаю!

            -А это что? – она шутливо перехватила мою ладонь с написанным на ней номером – Мака значит!

            -Эй, эй, она первая ко мне подошла – оправдывался я.

Странно, но пока мы шли до ее машины, припаркованной на другой стороне улицы, я вдруг почувствовал, что словно знаю ее сто лет. Человек, который я знал всего минут пять, вдруг показался мне родным и таким надежным.

            Да, что же это такое? Веду себя, как будто мне и, правда, лет четырнадцать. Верю ей, смеюсь вместе с ней, отвечаю на нее шутки обо мне, подтруниваю над ней.

            - Как тебе моя машинка? – это Мисато так намекала, что я должен тут же начать восхищаться ее тачкой. Я промычал что-то предположительно восхищенное.

            Машина у нее и правда была, что надо. Спортивное купе небесного цвета, вот только формы корпуса как будто перекочевали прямиком из начала 90-х. Сплошные острые углы, никаких тебе плавных линий и зализанных силуэтов. Ну и эмблема «Митцубиси» на капоте.

            -Сейчас отвезем тебя в НЕРВ, встретишься с …

Договорить она не успела. Спокойное, размеренное гудение жизни города нарушил резкий вой сирены. Он нарастал и нарастал с каждой секундой. А следом - повторяемое вновь и вновь сообщение про эвакуацию соответствующих районов.

            Ё-мое! Началось!

            -Запрыгивай, живо! – закричала Мисато, стараясь перекричать вой сирен. Что я, в принципе, тут же сделал – ее приказ опоздал на пару секунд точно. Не успел я оказаться в довольно тесном салоне машины, как следом на водительское сидение плюхнулась Мисато. Движок взревел на повышенных оборотах, и я еле успел защелкнуть ремень прежде, чем мы сорвались с места с пробуксовкой.

            Вдали что-то активно бабахало. Как я полагал, это было танковое соединение смертников, которое бросили против того, кто им явно был не по зубам. Канонада усиливалась – судя по звукам, это явно не мог быть десяток танков на шоссе. Достигнув апогея, она вдруг стихла. А затем, со стороны моря, раздались один за другим несколько довольно мощных взрывов.

            На моих глазах здания медленно опускались под землю. Исчезли и так немногочисленные машины. Лишь мы продолжали нестись по главной улице прочь из города. Внезапно, прям перед нами, с огромным грохотом с неба свалился здоровенный, бесформенный кусок железа.

            Кипятить твое молоко!

Завизжали покрышки, машина резко ушла в занос, проскакивая практически вплотную. Не успела Мисато вырулить, как теперь уже слева со всей дури, разбрызгивая во все стороны асфальтовую крошку, упал еще один кусок железа. Девушка в бешеном темпе закрутила рулем в другую сторону. Меня вжало в кресло еще сильнее, и я мысленно возблагодарил Бога, что не забыл пристегнуться, иначе меня размазало бы по ветровому стеклу. Сзади упало еще что-то, Мисато бросила автомобиль в очередной занос. Оставляя дымный след от горящей резины, мы влетели в очередной переулок.

            -Видал! – голос ее был весел, а глаза горели огнем, –  что творят, а?

            Да она же кайф ловит! Нет, это, наверное, просто адреналин.

            - Да – проорал я, стараясь перекричать шум мотора, – с неба дождь из танковых башен выпадает.

            -Тоже заметил? – задорно подмигнула мне девушка.

            - Блин, Мисато, это вообще ни капли не смешно. – Зло оборвал я ее. Меня все еще била дрожь, я плохо соображал после того, как чуть не убился, так что не сразу понял, что это у нее такой своеобразный отходняк.

Она ничего не ответила, лишь сильнее вдавила педаль газа в пол, и мне оставалось только наблюдать, как стрелка спидометра медленно, но верно приближается к отметке 150.

            Пейзаж за окном замелькал еще быстрее, скоро я потерял счет улицам, а сам Токио-3 превратился в смазанное серо-стальное пятно за окном. Между тем канонада, смолкшая в момент гибели танкового соединения, снова нарастала. Правда, самого противника, которого так яростно обстреливали системы самообороны города, я не видел. Зато я видел, как быстро преобразились окружающие город, покрытые сталью холмы – теперь они ощетинились оружием и вели беспорядочный, на мой взгляд, огонь по противнику. Над нами то и дело, гудя лопастями, пролетали ударные вертолеты, а чуть выше, в голубом небе, оставляя инверсионный след, летели к месту сражения самолеты.

            Интересно, а как скоро они поймут, что ему это, как слону дробина, и используют N2 бомбу? Главное, только Кацураги успеть предупредить – не хватало еще под ударную волну попасть.

            Наконец город кончился, и голубая машинка Кацураги зашуршала шинами по пригородной трассе.

            Кажется, Мисато немного отпустило. Она перестала закусывать губу и уже не так нервно хваталась за руль. Да и вся ее поза стала какой-то расслабленной. Она быстро бросила на меня взгляд и с улыбкой поинтересовалась:

            -А что такой серьезный?

            -Я даже не знаю, – ответил я ей со всей доступной ядовитостью, -  может быть дело в том, что я приехал в гости к отцу, а тут как бы, внезапно, война!

            -Не волнуйся Синдзи, очень скоро мы приедем в НЕРВ, так будет безопасно.

            -Да что вы говорите!

Кацураги предпочла не реагировать на мой выпад, и только я собрался сказануть еще что-нибудь такое, как одновременно произошло несколько важных событий. В кармане у Мисато затрезвонил телефон, а я наконец-то увидел ЭТО.

            Раньше здания, а потом и низина, по которой мы ехали, скрывали от моего взора то самое, что с таким размахом утюжат на границе города Силы Самообороны. Теперь дорога вывела нас повыше, и я увидел его. Огромная фигура с непропорционально тонкими, длинными нижними конечностями медленно брела вперед. Вокруг нее, словно рой мух, висели вертолеты, с холмов била артиллерия, но, кажется, его это совсем не трогало. Вот снова вокруг фигуры расцвели ярко-красные цветки взрывов, вот, оставив белесый след в небесах, на него обрушились снаряды. Только золотистое свечение вокруг существа было им ответом. Казалось, что всех их усилия совершенно тщетны против этого гиганта.

            -Да…  нет…он в порядке, да…уже еду…как там обстановка….что?...ворота номер 6…а вы пробовали?...не дали добро…чертовы бюрократы! – Мисато с кем-то активно беседовала, и, что-то мне подсказывало, то, что она слышала, ей чертовски не нравилось, -  передайте Командующему, что мы будем минут через 20.          

            А я все смотрел на монстра, ожидая момента, когда, наконец, вертолеты начнут разлетаться во все стороны перед сбросом бомбы. Моим планам, как и планам Мисато не суждено было сбыться.

            Причиной тому была маленькая точка, которая выросла на горизонте впереди и быстро приближалась к нам.

            - О, кажется, еще идут – отметил я, когда разглядел в уже не настолько маленькой точке самолет – неужели не все ракеты еще потратили?

            -Что? – Мисато отняла телефон от уха, всмотрелась вперед и, уже несколько растерянно, произнесла – А что он тут делает?

            И тут самолет резко подал вверх, а потом также резко пошел вниз.

            -Твою мать, да он же пикирует!!!

Видимо Мисато подумала в том же ключе:

            -ДЕРЖИСЬ!!!!! – заорала она дурным голосом, и в то же мгновение нос самолета начал изрыгать струю огня. Дорожка из пуль быстро побежала к нашей машине, оставляя перекопанный асфальт за собой. Девушка дернула ручник, и нас бросила на обочину. Мы буквально на секунды разминулись со смертоносной очередью.

            -…Что? Что происходит-то?- заорал я от ужаса.

            -Откуда я знаю, проклятье, он заходит на второй круг.  - Кацураги нервно дернула ключи  в замке зажигания, но заглохший двигатель отказывался заводиться.

            -Ну, давай! ДАВАЙ! Заводись!

            -Мисато быстрее, он уже близко…

            -Ну же, ну же…

            -Мисато, он снижаться начинает, я…

            -Заткнись, Синдзи! – прорычала Кацураги, бешено дергая ключ зажигания.

В боковое зеркало я уже видел зеленую тушу самолета заходившего на нас. Мы не могли сдвинуться с места, не могли укрыться – ведь кругом была голая равнина.

            Нам конец? Нет…абсурдно…не честно… - только успел я  подумать.

Ад наступил точно по расписанию. Я уже мог рассмотреть подвески полные ракет, когда на востоке от нас ярко вспыхнула сверхновая. На секунды, стирая все тени мира, N2 бомба взорвалась, и вокруг нас был лишь чистый яркий свет. В машине стало жарко. Затем ударная волна, а следом тучи пыли налетели на нас. Машину несколько раз перевернуло. Раздался скрежет железа, близкий взрыв, а потом сильнейший удар по голове и я провалился в беспамятство.

            Увы, хотя и не хотел возвращаться обратно, но пришлось. Сначала я услышал шум ветра, тяжелый приглушенный гул, а потом, наконец, открыл глаза

            Ухмх..голова…

Да, лучше бы я это не делал. В голове, будто отбойным молотком поработали. Когда я открыл глаза, то понял, что машина лежит на боку,  я лежу в машине, а на мне лежит Кацураги. В обычной ситуации это мне бы даже польстило.

            -М-м-мисато – даже это слово далось мне нелегко – Мисато! Очнись!

Я попытался как-то стянуть тело майора с себя, но, увы, это оказалось непростой задачей.

            -Синдзи? – кажется, она пришла в себя, несмотря на довольно сильную шишку на голове,  - Ты…в порядке?

По-видимому, ей тоже было непросто говорить.

            -Как только слезешь – буду. Ты слишком тяжелая.

            - Кх-х, кх-х. В другой ситуации ты бы серьезно ответил бы эти слова о весе…

Она отстегнулась и выползла из машины через разбитое лобовое стекло. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Когда мы выбрались из кювета, нам открылась поистине картина Апокалипсиса. Недалеко, правее, дымились остатки самолета. Судя по их состоянию, он взорвался еще в воздухе, за нашей спиной – раздолбанная в хлам машина Мисато, а впереди…впереди над куполом из оседающей пыли стоял невредимым ОН.

            Это, то, что я думаю?

            -Да, похоже на то, – Мисато приложила к глазам бинокль, – они взорвали N2 бомбу. Довольно мощную.

            Я не мог отвести глаз от дымящейся воронки, что образовал взрыв. Даже отсюда, это выглядело адским пеклом. Курился дымок над превратившейся в спекшуюся корку землей, в небесах не было ни облачка. Взрыв в мгновение ока испарил их.

            Я потянулся к биноклю Мисато:

            -Можно?

            -Я посмотрю, что там с машиной – бросила она, отдавая его.

Как только я навел окуляры на место взрыва и дождался, пока сервоприводы наведут резкость, я увидел его. Ангел, похоже, все же весьма сильно пострадал от взрыва. Его коричневая кожа была обожжена, вокруг, мерцающего тревожным темно-красным светом, ядра раскрылось что-то наподобие жабр, покрытых отвратительно выглядящими жвалами. Дрожащий от жара воздух, оплавленная земля - так похоже на Ад, а это существо – на его самого страшного обитателя. Я не хотел видеть лицо этого существа, как-то не по себе было оттого, что оно может быть. Но руки сами подняли бинокль. То, что с большой натяжкой можно было назвать лицом, было похоже на белую маску с тонким вытянутым клювом, достающим аж до S2-движка,  и ему, видимо, тоже досталось. Точно по середине шла кривая трещина, из нее сочилось что-то похоже на студень, в меру отвратительное. 

            -Насмотрелся? – окликнула меня Мисато. Она пыталась реанимировать движок, но дело явно шло не очень. Наверное, большую роль там играло стояние машины на боку.

            -Он регенерирует, причем, довольно быстро, – поведал я ей «прекрасную» новость.

Она помрачнела.

            -Знаю. Тебя нужно как можно скорее доставить в НЕРВ, – она тяжело выдохнула и поспешно довершила – для защиты.

            Интересно, а она понимает, что меня ждет? Точнее Синдзи. Странно, я все еще разделяю нас. Притом, что я обитаю в его теле.

            -Помоги-ка мне, нужно перевернуть машину.

Мы оба уперлись в помятый бок автомобиля и попытались снова поставить его на колеса, как полагается. Предполагая, что от меня в той ситуации было пользы, как с козла молока, тем не менее, после пяти минут кряхтения и веселых подбадриваний Кацураги, машина под аккомпанемент мнущегося металла все-таки перевернулась.

            Мисато тут же нырнула под капот, откуда сразу начали доноситься какие-то звуки и проклятья следом в полголоса.

            -Дерьмо – кажется, это был диагноз – движок совсем сдох. И электроника полетела…

Пока она вслух ставила диагноз своей игрушке для взрослых, я с любопытством рассматривал две, размером с кулак, дырки в багажнике ее машины.

            Кажется, он все-таки успел попасть. Некислый у него калибр, однако. А ну, заглянем под днище…ну, хотя бы ходовая вроде цела…но корпус, кажется, придется менять, жестянщиком здесь не обойдешься.

            Я, возможно, и дальше бы рассматривал рваные выходы снарядов пушки штурмовика, и рисовал бы себе картины того, что случилось бы, попади очередь в цель, но рядом со мной нарисовались симпатичные ножки «нашего дорогого капитана».

            -Синдзи?

            -Ась?

Она наклонилась.

            - Вылезай оттуда. Двигатель умер, так что придется ехать на батареях

            На чем?

Удивление мое было неслабым, когда выяснилось, что тачка Мисато - гибрид. Правда, аккумуляторный отсек пострадал - две из четырех батарей теперь были несколько дырявее, чем обычно.

            -Плетемся, как черепахи. – Именно так отнеслась Мисато к невозможности поднять стрелку спидометра выше 40 кмч.

Зато тихое электрическое гудение генератора где-то под полом действовало крайне расслабляющее, даже убаюкивающее. Меня начало клонить в сон, но не тут то было.

            -Эй. Синдзи, не засыпай – тревога звучала в голосе капитана – не засыпай, слышишь. Давай лучше расскажи что-нибудь?

            Она что боится, что засну и не проснусь что ли? Смешно, хотя ее понять можно, мало ли чем  там я стукнутся мог.

            -Например?

            -Ну, – девушка задумалась, – ты давно не виделся с отцом? Наверное, не можешь дождаться, когда его увидишь?

            Здрасте, приехали.

Я фыркнул, и тут уже натолкнулся на удивленный и немного печальный взгляд Мисато.

            -Что? Вы как себе это представляете? Мужик бросает свое сына на десяток лет с гаком. Забивает болт, ни телеграмм, ни писем. А потом вдруг – «Сынок приезжай!». Вот вы бы, Мисато, что подумали бы? Что он дико соскучился через 10 лет полного игнорирования?

Как-то она побледнела, да и не улыбается больше. Впрочем, что это я?! Разошелся, почти эмоциональный отклик. Но разве мне не все равно? Мозг сообщил  - «все равно» - практически немедленно. 

            -Послушай Синдзи – начала она осторожно – я понимаю, ты обижен на него, даже зол.…Но, возможно, у твоего отца не было другого выхода. Ты же не знаешь всей истории…Вам нужно поговорить, я думаю.

            Осталось только тяжело вздохнуть:

            -Вы вроде не похожи на наивную девочку пяти лет, а туда же – «поговорить, не было выбора, все не так, ты не прав».

            -Ты снова на «вы» меня назвал – отметила она.

Впереди, по середине дороги, медленно вырастал небольшой холм, а сама дорога упиралась в массивные ворота с цифрой 6 на створках. Как только мы подъехали, ворота с лязгом открылись, пропуская нас внутрь, на платформу элеватора. Щелкнули зажимы,  и платформа, ускоряясь, понеслась вниз.

            Скучную, серую облицовку стен шахты неожиданно преобразил яркий луч света. Начался тот отрезок шахты, что идет уже внутри Геофронта. Боже! Что это было за зрелище! Как будто целый мир под каменным сводом. Зеленые сады внизу, серые туши небоскребов надземного Токио-3, висящие в воздухе совсем рядом с нами. Внизу искрилась голубая вода в нескольких водоемах, а в воздухе, между землей и куполом, парили птицы.

            -Нравится?

Я не сразу осознал, что Мисато приникла к моему окну, и мы оба смотрим сейчас на одно и тоже.

            -Это…это просто невероятно… я, я…надо будет сделать фотографию всего Геофронта.

Она рассмеялась:

            -У меня была такая же реакция в первый раз, но знаешь, что хорошо в этом месте?

Я покачал головой.

            - Оно не надоедает. Кажется, Геофронт - это единственное место на Земле, которое может удивлять меня каждый день.

Кацураги с улыбкой смотрела на все великолепие, что открывалось нашему взору. У нее было настолько довольное лицо, что я не сдержался.

            -Мисато, ты знаешь, что это звучит как-то слишком романтично?  - она перевела на меня взгляд, не понимая, к чему я это. – Ужас, тебе совершенно не идет!

            Ее взгляд был полон непонимания ровно до того момента, как я больше не смог прятать улыбку в себе.

            -Ах, ты…ты – Мисато, не знающая, что сказать. Да, на это стоило посмотреть.

            -Знаю. Я, я и еще раз я.

            -Паршивец – заключила она.

            -Еще какой! – улыбаясь, подтвердил я.

Наконец, раздался глухой удар, и платформа остановилась. Зажимы освободили колеса машины, и мы въехали на служебную парковку НЕРВа.

            -Туда? Или сюда?...Так, мы шли оттуда, значит сейчас налево? Или вперед? – как не странно, но похоже Мисато тоже страдала пространственным кретинизмом, так свойственным всем женщинам. Заблудиться, по сути, на своей собственной базе. И еще у меня спрашивать совета насчет дороги.

            Может еще монетку бросить? Хотя, что я парюсь. Все равно скоро здесь доктор Акаги нарисуется.

Скоро наступило раньше, чем я предполагал. У очередного лифта, рядом с которым мы задержались, открылись двери, и долгожданный «доктор» возник на пороге. Холодные глаза Акаги внимательно оглядели Мисато, а меня удостоили лишь секундного промедления.

            -Что это значит капитан Кацураги? У нас красный уровень тревоги, а вы гуляете с Третьим дитя тут.

Ох. Как это было холодно. Спокойные, лишенные эмоций чеканные фразы. Даже лицо ее почти не изменило своего выражения.

            -Ой, прости, прости Рицко! Все эти коридоры, мы немного заблудились. Да, Синдзи?

            Молодец, давай, давай переводи стрелки…

            -Это совершенно недопустимо Мисато – голос Акаги немного потеплел – мы же не в институте. У нас критическая ситуация, понимаешь.

            -Насколько все серьезно?

            -Военные передали нам все полномочия. Теперь это дело НЕРВа, он – кивок в мою сторону – единственный, кто может нам помочь.

Двери лифта сомкнулись, и началось контролируемое падение кабины вниз.

            -….самолет? Военный?

            -Очень похоже на то. Он оставил в моей машинке дыры размером с кулак.

Акаги молчаливо слушала рассказ Мисато, достаточно, сбивчивый местами, правда.

            -Странно…

Кацураги ее тут же перебила:

            -А я о чем! Я не успокоюсь, пока не узнаю, какой засранец приказал стрелять в нас с Синдзи и дырявить мою машинку.

Кажется, когда упомянули мое имя, Рицко впервые вспомнила, что я стою слева от нее и слушаю весь их треп обоими ушами.

            -Значит ты - Икари Синдзи? Сын Командующего?

Контролируемый голос, легкая и такая же контролируемая улыбка.   

            -Да, каюсь, виновен.

Я ей улыбнулся, скорее от неприятного ощущения под ложечкой. Мне было не комфортно в ее присутствии, в отличие от Мисато. И, похоже, она это поняла.

            -А вы - блондинка? Настоящая блондинка?

Кацураги прыснула в кулак. Немного громче, чем следовало. Ее подруга метнула в ее сторону недовольный взгляд, но промолчала. Похоже, была в легком замешательстве.

            -Мы почти приехали. – Наконец, ответила она, правда не по теме.

            -Ясно, значит крашенная – отозвался я и развел руками – У каждого свои недостатки.

Лифт доставил нас на -52 этаж. Когда створки дверей разошлись, я увидел лишь темноту и люминесцентные метки краской на полу. Вдали, светлым пятном в кромешной тьме, висел огороженный поручнями мостик.

            Ясно. Ангар значит. Сейчас бы только не переиграть. Они не зря же предупреждали.

Помещения было огромным. Это ощущалось во всем. В первую очередь, из-за эха шагов по стальным мостикам следом за доктором Акаги. А еще тут было слишком прохладно. Сквозняки гуляли туда сюда.

            Когда мы взошли на мостик, Акаги остановилась чуть впереди, начала что-то переключать на пульте перед собой. Щелкнув каким-то тумблером, она повернулась к нам, и в то же мгновение весь ангар залил яркий белый свет. От неожиданности я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел ее. Ева -01. Огромное, плавающее в озере бакелита человекоподобное оружие. Ее голова с одиноким рогом по середине смотрела прямо на меня.

            -Это - Евангелион, модель 01, наше единственное и самое эффективное оружие против существа, что разрушает город наверху.

Акаги даже подпустила немного торжественности в голос.

            Пафос такой пафос.

Пока она говорила, я немного справился с оцепенением. Конечно, циклопические размеры Евы поражали. Одна ее голова была по высоте три этажа, наверное, не меньше. Она сказала что-то еще, а я все смотрел на покрытое листами брони биологическое существо, которое стало рабом в руках людей, от рождения вынужденное выполнять их приказы.

            Я протянул руку и коснулся холодного металла на голове Евы:

            Я тебя понимаю. У меня тоже не было выбора. Отобрали, как и у тебя.

В тот момент я почувствовал странное, нелогичное ощущение родства с этой штукой. Но вслух сказал нечто другое:

            -Эх, как безответственно, – я подмигнул Мисато, но та, кажется, вошла в роль крутого начальника и не поддавалась, – это ж, сколько свободного места пропадает? Поставили тут какую-то железяку, место занимает.

            И тут Остапа понесло…«не переиграл», молодец.

Акаги промолчала. Начало складываться впечатление, что чувство юмора у нее либо какое-то уж очень извращенное, либо его у нее вообще его нет. И Мисато вон тоже приморозила.

            -Здравствуй, сын. – Раздался усиленный динамиком мужской голос откуда-то сверху. Над нашими головами в обзорном окне центральной диспетчерской стоял человек. Человека звали Икари Гендо. И это был тот, от встречи с которым меня предостерегали в первую очередь.

            -Здравствуй…отец.

Глава 4.

Поздоровайся с отцом, сын.

2015 год

Япония. Геофронт.

Ангар хранения Евы-01.

День атаки первого ангела.

            Слово «отец» я вытолкнул из себя с трудом. Как-то это было неприятно, называть человека, которого я вижу в первый раз, этим словом – «отец». Было в этом что-то неправильное.

            Наверное, у мелкого примерное такие же мысли в голове крутились. Все-таки, это его родной отец, и он его так  кинул.

            -Ты вырос – снова прозвучало сверху, – я…

Я перебил его:

            -Отец, пожалуйста. Не надо изображать из себя заботливого папку, не надо выговаривать фразы и слова, которые ничего для тебя не значат. Этот цирк ни к чему.

            Я бросил взгляд на Мисато. Ее лицо изменилось: сейчас на нем читалась грусть и печаль.

            - Ты на 10 лет оставил меня. И ни разу не поинтересовался, не справился обо мне. Даже, когда я выделывал немыслимое для ребенка моих лет, ты не соизволил появиться – тихо продолжил я, – поэтому единственная причина, по которой я сейчас стою здесь, - это то, что я тебе нужен. Ты позвал меня только за этим. Не потому, что соскучился, не потому, что взыграли отеческие чувства, и скупая слеза как-то вечером покатилась по твоей щеке. Так что говори, что тебе нужно, не тяни.

            -Синдзи – начала было Мисато – ты ошибаешься…

Я лишь невесело покачал головой. Отличная попытка, но не надо. Жалость – это то, что я ненавижу больше всего.

            -Ты прав -  рубанул голос Гендо, – ты здесь потому, что нам нужна твоя помощь. Монстр, которого ты видел наверху, уничтожает город. Очень скоро он доберется сюда, если это случится, он уничтожит НЕРВ и Геофронт. Тогда никто не сможет его остановить. Человечество будет обречено.

            Его голос эхом отдавался в моей голове. Кажется, я начинал понимать, почему и как он получил в свое распоряжение такую организацию как НЕРВ. Ибо, слушая его голос, я слышал голос фанатика. Не того фанатика, что взрывает себя во имя идеи. О, нет. Это был голос холодного, расчетливого человека, который заставит других страдать, умирать и убивать ради своей идеи. Человека, для которого люди - это просто еще одна строчка под названием «Расходный материал» в отчете.

            -Единственное, что может его остановить, находиться позади тебя. Только Евангелион равен по силам Ангелу. Но его должен кто-то пилотировать, и этим кем-то должен быть ты!

            Должен быть? Ах, ты ж старый маразматик!!!

Я посмотрел на Мисато и, печально улыбнувшись, подмигнул ей.

            Ну, что, Кацураги, вот она- твоя защита и безопасность. Добро пожаловать в реальный мир, да.

            -Постойте! - крикнула Кацураги, обращаясь к Командующему, – мы же не можем отправить его наверх. Он не готов, его же убьют! Это же чистой воды авантюра! Должен же быть другой вариант!

Вместо Гендо, на эмоциональную тираду Мисато резко ответила Акаги:

            -У нас нет выбора. Прототип в стадии заморозки, к тому же, его нужно активировать, а попытки совместить Юнит 01 с Первым Дитя провалились. Ангел скоро найдет вход в Геофронт, у нас практически не осталось времени. Использовать Синдзи – это наш последний шанс.

            Кацураги замолчала, еще секунду назад пышущая эмоциями, готовая свернуть горы, теперь казалось, будто из нее выпустили весь воздух, как воздушного шарика.

            - Но, это не правильно, не честно – наконец, произнесла она.

Почему-то эти слова из уст несгибаемого командира Кацураги прозвучали особенно трогательно, по-человечески.

Я подошел к ней и, коснувшись ее руки, тихо проговорил:

            -Ничего, капитан, все нормально. Возможно, это, действительно, самоубийство, но я согласен на него пойти, чтобы спасти людей.

            Господи! Я что и, правда, сказал эту чушь?!?!? Звучит как дешевая пародия на очередном фильме про бравых парней, самому стыдно становится.

Когда она посмотрела на меня, я добавил  с ухмылкой:

            -Но, даже если это оно и есть, умирать сегодня я не собираюсь. Я обещаю.

Уже повернувшись в Гендо, я прибавил:

            - Согласен я. Показывайте, куда здесь лезть нужно…

            …чтобы спасти мир…

…Стоя у обзорного стекла, Командующий Икари смотрел как его сын, что не видел его почти 10 лет, забирается в капсулу. Видел, как он возбужден, обескуражен.

            И это мой сын? Неужели, он совсем на меня не похож. Такой же мягкий и слабовольный, как и все. И наглый.

На вкус командующего, в его сыне, действительно, было слишком много гонору. Настолько много, что у Гендо возникло желание позвать главу второго отдела и серьезно с ним пообщаться.

            -Все прошло, как ты и задумывал Икари – Фуюцки, как всегда бесшумно, объявился за спиной Командующего, – теперь, если все получится, Комитет больше не сможет давить на нас.

            -Ты знаешь -  бросил Икари, направляясь к лифту, что вел в командный центр, – я думал - это будет сложнее. Проследи здесь за всем, а потом жду тебя наверху.

С этими словами створки лифта закрылись.

            Эх, Икари – тяжело вздохнув, подумал старик – ты же не видел его 10 лет…   

            Вынужденные решения. Чертовски неприятная вещь. Когда варианты - все плохие, и тебе приходиться выбирать между плохим и очень плохим. И, как заведено в этом чудном месте, очень плохой вариант - это уничтожение человечества, а плохой - это то, что я, возможно, не доживу до рассвета.

            Конечно, я успокаивал себя, говоря, что раз уж этот не самый уравновешенный представитель рода человеческого пережил первого ангела вполне успешно, то мне - это тем более по плечу. Правда, немного смущал тот факт, что фактически победа была благодаря случайности – ибо убил Ангела не сам Синдзи, а его Ева в режиме «берсерка».

            И ощущение, что мне такое счастье не обломится и придется драться без козыря в кармане, довлело над всеми остальными доводами. Проще говоря, я начинал паниковать. Красивые слова и горделивые позы героев – это все прекрасно, пока не оказываешься в стальной капсуле один на один с самим собой.

            Честно говоря, я никак не мог взять в толк, зачем я согласился. В моей обычной жизни я никогда не геройствовал. Да и не была поводов для геройских поступков. Я ведь старался избегать опасных ситуаций и, кстати, вполне успешно, следуя ряду правил. А теперь я вдруг, вот так вот и полез в самое пекло? На меня это было совсем не похоже.

            Черт бы вас всех побрал. Придурки. Сначала загадили половину своей планеты, устроили разрыв континуума, спровоцировали все это дерьмо, а убираться рабсилу из миров, что попроще вашего набираете, да? 

            Ощущение висения, наконец, пропало. Меня явно куда-то вставили, по крайней мере, я перестал ощущать пятой точкой пустоту под пилотским креслом.

            -Синдзи, это доктор Акаги – ее голос через интерком звучал приятнее, чем при личном общении отметил я – приготовься, сейчас мы заполним капсулу LCL.

            -Чем заполните? А дышать я как буду? Жабрами? – «возмутился» я.

            -Это специальная жидкость. Она насыщенная кислородом. Ты сможешь дышать в ней. Не волнуйся – это совершенно безопасно. Твое тело само вспомнит.

Раздался щелчок, и капсула начала довольно быстро заполняться маслянистой, желтоватой жидкостью, напоминающей плазму.

            Да, и запах у тебя соответствующий!

Довольно скоро этой гадости было уже столько, что пришлось сделать усилие, закрыть глаза и нырнуть.  Мозг вопил, что я делаю какую-то ужасную ошибку, что он де захлебнется и прочее. Усилием воли я заставил себя открыть рот и, выпустив пузырьками весь оставшийся кислород, хлебнуть этого загадочного LCL.

            И тут же все тело свернул в жгут сильнейший спазм. Господи, какая же это была гадость. Соленый привкус крови в ней смешивался со сладковатыми рвотными оттенками. Легкие инстинктивно попытались вытолкнуть эту дрянь обратно, но не тут то было. В груди все горело, пока жидкость заполняло внутренности. Хорошо, что это длилось всего минуту или около того, не знаю, смог бы я переносит это дольше. Затем мое затуманенное зрение вернулось в  норму, и я осознал, что, как не странно, дышу и даже неплохо мыслю внутри этого странного вещества.

            Блин, Синдзи. Вот теперь я тебе точно перестал завидовать. Терпеть эту дрянь каждый раз? Лучше повеситься.

            -Ты как, Синдзи? – раздался голос из динамика. Кажется, Мисато

Я попытался что-то сказать, но изо рта вырвалось лишь «бульк-бульк». 

            -Не пытайся говорить – прервала мои попытки капитан, – пока что ты не сможешь это делать. Но, если ты в порядке, кивни головой.

Что я тут же и сделал.

            -Хорошо – продолжал вещать динамик уже голосом доктора Акаги, – мы сейчас начнем синхронизацию тебя с Евой. Ты можешь почувствовать себя странно - это  нормально, не паникуй. Ясно?

Я снова кивнул. И в ту же секунду все пространство вокруг меня замерцало калейдоскопом красок, LCL забурлила, началось подключение.

…В это время в командном центре во всю шла подготовка к активации Юнита-01. Освещаемые призрачным светом монитором лица собравшихся в КЦ людей были предельно сосредоточены. Ангел снова начал движение, а это значило, что он восстановил большую часть своих сил. Хотя данные, полученные Акаги, указывали на то, что АТ-поле все еще несколько нестабильно, особо рассчитывать на это не следовало.

            -Начинаем -  скомандовало Акаги, – аккуратно, пункт за пунктом.

Смена КЦ лишь кивнула. Несмотря на достаточно юный возраст, и Шигеру, и Макото, не говоря уж о Майе Ибуки, которая проводила здесь больше времени, чем у себя в квартире,  были настоящими профессионалами своего дела, так что такое напоминание было излишне.

            -Да…сколько еще в строю?...Нет…у нас мандат JSDF…именно, так что поднимай все, что есть, идиот, и не спорь со мной – Мисато поняв, что пока что от нее не слишком много толку, продумывала другие варианты на тот случай, если активация пройдет неудачно. – Старый козел!

Брошенная трубка жалобно тренькнула напоследок, прежде чем разгоряченная капитан приложила ее об стол.

            - Начинаем подключение систем капсулы –  продолжала командовать Акаги. Пока что все шло как по маслу, что не могло не радовать ученую. Активация скоро должна была войти в решающую стадию. Рицко бросила очередной, быстрый, оценивающий взгляд на раздраженную Мисато, которая выбивала из очередного генерала десяток танков.

            Как будто не понимает, что это не поможет.

Заметив красноречивый взгляд своей подруги, Мисато, прищурившись, метнула ответный, как бы говорящий, что ничего ты не понимаешь, главное, мол, у кого ружьё.

            Пожалуй, единственным кто демонстрировал полное отсутствие эмоций на людях, был Командующий. С того самого момента, как он сел на свое место и скрестил руки перед собой в своей фирменной позе, он так и не пошевелился. И лишь, когда началась финальная стадия активации, он немного поддался вперед. 

            -Начать вторую стадию синхронизации - возвестила Акаги.

            -Начинаем вторую стадию синхронизации – повторила за своей начальницей Ибуки, -  соединение с нервом А10 в рабочем состоянии.

            -Устанавливаем язык интерфейса – японский - вторил ей вслед Макото.

На экранах мутная жижа LCL исчезла - вследствие подключения изменились ее оптические свойства, и она стала абсолютно прозрачной.

            -Удачно. – Небрежно отметила Акаги, и запалила сигарету. Хоть и казалось, что она совсем не нервничает, внутри ее всю колотило.

            -Контакт прошел успешно – сообщила Майя, – подсоединяем линии обратной связи…

И тут раздался звуковой сигнал, на всех мониторах возникли одинаковые сообщения в красных рамках.

            -В чем дело доктор Акаги? – размеренный голос Икари-старшего звучал, как приговор.

            -Майя? – обратилась Рицко к своей помощнице  

            -Не знаю доктора Акаги – залепетала Майя, – все шло удачно, но синхронизация не осуществляется.

            - Открыто всего 1300 потоков, нам не хватает еще 1100 для завершения синхронизации, - доложил сидящий рядом Макото – не знаю, почему, но система не может открыть остальные.

            Акаги нервно втоптала недокуренную сигарету в пепельницу.

            -Освободи место. – Бросила она Ибуки.

Присев к монитору, она нажатием клавиши вызвала отчет о синхронизации и уставилась на него в молчании…

            Я так и знал, что хорошо это не закончится. Сначала, правда, все было круто. LCL наконец-то стала прозрачной, как и стенки капсулы. Я восхищенно рассматривал несколько секунд внутренности ангара под приятный аккомпанемент женского голоса в динамике. А потом раздался этот неприятный, тревожный сигнал. Сигнал, означающий, что неприятности начинаются.

            -Эй, что у вас там?

Хорошо, что после первой фазы можно уже нормально говорить. Точнее думать, а синтезатор голоса переводит все, что ты мысленно сказал, в звуки.

            - Люди? – снова повторил я.

Отозвалась Акаги:

            -У нас возникли проблемы с синхронизацией, Синдзи. Ты ощущаешь что-то необычное.

            -Не считая того, что я сижу внутри огромного робота и дышу какой-то жидкостью? – переспросил я саркастично.

            Интересно, а синтезатор передал мой сарказм?

            -Да,  не считая этого.

            -Нет.

            -Понятно – сухо ответила Акаги, и снова в капсуле воцарилась тишина. Кажется, они выключили двухстороннюю связь.

            Не прошла активация, да? И с чем бы это могло быть связано? Может быть с тем, что для активации нужны 14-летние дети с несформированной психикой, идиот? Именно поэтому синхронизация и не проходит. Черт! И как им это объяснить? Проклятье!

            В тот момент я даже как-то удивился, почему мои наниматели не предусмотрели этой важной вещи. Действительно, как может человек, психически не являющийся 14-летним подростком, управлять машиной, заточенной именно под такие вот головы?

            Спокойствие, только спокойствие. – Прозвучал ехидно голос у меня в голове. И он был точно не мой, хотя интонации знакомые, знакомые.

            Это ты?

            Я! – ответствовал голос, – что-то ты нервничаешь сильно?

            Потому что вы запихнули меня в это тело и не предусмотрели того, что Ева не будет со мной синхронизироваться!  -  мысленно проорал я. Хотя, что тут юлить, я был рад, что мои невидимые «друзья» наконец-то объявились. В том, что им по силам это исправить я ни капли не сомневался.

            Ой, ли? Я смотрю, ты о нас очень хорошего мнения – голос рассмеялся. Правда, я не думаю, что он понимал значение смеха. В конце концов, это просто мое собственное восприятие его поведения, – кстати, позволь поинтересоваться, чем ты слушал, когда тебе говорили не привлекать к себе внимания? А ты что устроил? Что за спектакль?

И что он привязался. Веду себя как веду. В пределах нормы так сказать.

             В пределах нормы? Куда уж там…

             Давай исправляй уже. Скоро это махина наверху припрется сюда. Так что вперед- крути свою шарманку.

            Легко – только и донеслось до меня.

…Висевшее на экране сообщение выводила Рицко из себя, и она не могла понять, почему оно появилось.

            Может быть, дело в мозговых волнах пилота? Надо проверить?

Только она потянулась к клавише, как в КЦ мигнул свет, все экраны на секунду померкли.

            -Что это было?  - Мисато подскочила к станции Шигеру.

            -Не знаю, кажется, проблемы с энергопитанием – ответил тот, – но причин этого я не обнаружил.

            -Доктор Акаги, система снова работает. – Сообщила Майя то, что Рицко и сама уже увидела.

Странный сбой, возникший сам собой так внезапно, так же внезапно и исчез.

            -2400 потоков открыто успешно, синхронизация 52.5 %.

            -Потрясающе – не веря своим глазам, пробормотала ученая и потянулась за пачкой сигарет в кармане.

            -Все гармоники в норме. Нарушений не обнаружено. Ева-01 активирована.

Сидящий наверху Гендо лишь едва слышно пробормотал:

            -Прекрасно…

            Его присутствие исчезло внезапно так же, как и появилось, зато, как только я услышал фразу про потоки и проценты, я понял, что помогло. И как он умудрился? А затем взгляд снова поплыл, а когда я моргнул, то понял, что стенки, как и кресло, исчезли. Руками я, правда, продолжал ощущать холод сидения и пластик джойстиков внутри капсулы.. Сердце стало биться чаще, в голове царила полная раздвоенность. Я чувствовал себя собой и огромным роботом одновременно.  

            -Синдзи. Все нормально – донеся до меня голос Рицко – не пугайся.

            -Док! Что за дела! У меня такое ощущение, что едет крыша.

            -Все нормально. Так должно быть, когда пилот преодолевает синхронизацию в 50%. Ты одновременно ощущаешь два тела. Сейчас ты полностью подключен к оптическому узлу Евы и потому видишь ее глазами. А теперь слушай меня, Ева подчиняется мысленным командам от пилота, так же как и твое тело. Обычно ты не задумываешься, перед тем как отдать приказ мышцам сделать что-то, здесь придется задумываться. Иначе она не будет двигаться. Постарайся сосредоточиться, представить как ты что-то делаешь, и это сработает…

            Ее голос в этой ситуации был словно ледяной душ. Сразу приводил в чувство. Пока она что-то еще говорила, я сосредоточился на застекленной операторской ангара. Захотелось рассмотреть поближе. Каково же было мое удивление, когда картинка вдруг резко приблизилась, и я увидел фигуру заместителя Гендо, стоящего за стеклом.

            Тут и зумм есть! Хотя, так! Стоп! Слушаем Акаги.

            -…выше 50 %. Это очень хорошо, но все равно будет задержка в действиях, поэтому всегда рассчитывай на то, что все, что ты захочешь сделать, будет происходить не сразу.

Она замолчала, и вместо ее голоса в динамике возникла Мисато. Только от голоса Акаги ее голос вообще ни на йоту не отличался.

            - Синдзи, Ангел вошел в город и движется к центру. Мы отправим Еву через ворота номер 15. Ангел все еще поврежден, его защита не полностью восстановилась. Ты с ним легко справишься.

Последнее было явной ложью, но я предпочел промолчать. Ева содрогнулась. Один за другим открывались магнитные замки, отходили блокираторы, последним отошел тот самый пресловутый мостик. Затем Ева легко задрожала, когда платформа поехала вверх, к стартовой позиции.

            - Синдзи, ты готов?

У нее что, настоящий командир прорезался. Интересно, как она совмещает?

            -Если я скажу, нет, это что-то изменит? – весело поинтересовался я.

            -Нет.

            -Чудно. Тогда давай уж нечего тянуть. – Бравировал я.

Люк шахты открылся, а за ним следующий и следующий.

            -Шахта свободна. - Сообщил динамик мужским голосом.

И тот же динамик спустя мгновение сообщил голосом капитана:

            -Запуск!

…Так, так! Стоп! – оборвал мой рассказ мистер Блэк, - получается, что вас выпустили в бой без всякой подготовки?

            Мы так уже сидели второй час. Я в подробностях рассказывал, что и как было в  первый день. Обстоятельно, весьма, надо сказать. А мистер Блэк задавал вопросы. Иногда сверяясь со списком, что лежал перед ним, иногда просто в  меру своего природного любопытства.

            -Получается, что так – ответил я, -  у них, по правде сказать, особого выбора не было.

Следователь фыркнул:

            -Не было? Вечно у вас нет выбора. Вы хоть знаете, Икари, какие нам отчеты слал ваш «уважаемый» отец?

Я отрицательно покачал головой.

            -Про спецподготовку с самого детства, знание тактики, особый режим – Блэк тяжело вздохнул, - ну ладно было и было.

Он некоторое время снова погрузился в бумаги, что-то ожесточенно зачеркивая в них.

            -Кстати, а почему вы, Икари, частенько делали оговорки в духе «учитывая, в каком я был состоянии» или «принимая во внимание моё поведение» пока рассказывали про свой первый день? – процитировал он мои слова по бумажке.

Я уже открыл рот, чтобы объяснить ему ситуацию, но Блэк меня опередил. Взглянув на часы, он бросил:

            -Впрочем, это может подождать. Сделаем перерыв, время терпит. Тем более, что к вам сегодня гость пришел.

            -А?

Глава 5.

Воспоминания, омытые слезами.

2016 год

Япония.

Горная местность.

Исправительное учреждение JSDF

            -Гость? Ко мне? – я непонимающе уставился на Блэка. Тот лишь одарил меня какой-то особо добродушной улыбкой, мол «идите, идите, наслаждайтесь общением».

            Не говоря ни слова, он вжал кнопку звонку, и, как по команде, в дверном проеме возник мой конвой.

            - Считайте это жестом доброй воли Синдзи. – бросил он, когда я уже был у двери, – мы надеемся, что после этого вы будете еще лучше с нами сотрудничать.

            «Сотрудничать» - слово, которое не вылезало у  меня из головы все время, пока меня вели по коридорам на встречу с таинственным гостем. Да, теперь мне только и осталось, что сотрудничать. И больше ничего. Раньше…раньше у меня было столько вариантов. Я мог сделать все совсем по-другому. Я мог поверить своей интуиции, поверить тем немногим кто говорил мне, что все катится к черту.

            Да, и теперь ты здесь. Сидишь, отвечаешь на его вопросы. А, отвечая на них, ты в очередной раз подставляешь кого-то. Единственная разница – в это раз ты делаешь это не для себя.

            Комната для свиданий была единственным приличным местом в этой дыре, видимо. Или они просто тут немного прибрались. Но выглядело мило. Камеры по периметру, один стол, в столе два кольца для цепей наручников, пачка сигарет, два стула. И один уже был занят. Женщина в тюремной форме, тут же подняла голову, когда я зашел.

            Это лицо, эти глаза, этот взгляд. Я узнал ее сразу. Несмотря на заморенный вид, несмотря на спутанные, грубо постриженные волосы и отсутствие блеска в глазах. Майор, бывший тактический командир и мой опекун – Мисато Кацураги.

            -Ми-мисато!!! – я инстинктивно попытался рвануться к ней. Столько месяцев я не видел ни одного знакомого лица, и уже не думал, что увижу. В тот момент я был готов простить Блэку все.

            Прости старик, я был неправ. Ты хороший человек, теперь я знаю - ты не бездушная скотина.

            Охранник жестко пресек эту мою попытку общения не по правилам и лишь, когда я был усажен и пристегнут с столу, мне было позволено говорить:

            -Мисато! Я так, так рад тебя видеть! Я…я не знал, жива ли ты, мне ничего не рассказывали. Я думал, что вас уже давно убили или того хуже. Но сегодня они вдруг говорят, что я увижу друга, я не знал, кто это может быть, гадал. Господи!!! Как я рад, что ты в порядке!...Мисато, почему, почему ты молчишь? Ну, ответь же мне, это же я Синдзи!

            Я так был рад встречи, что не заметил ничего, что, казалось бы, кричало - «ЧТО-ТО НЕ ТАК!!!» Затараторив без остановки от радости встречи, я не заметил очевидных вещей, которые бросались в глаза.            Майор медленно потянулась к пачке, вытянула из пачки сигарету и, чиркнув зажигалкой, сделала затяжку.

            Она курит?!? Мир перевернулся что ли?

Она сделала еще одну затяжку. Ее взгляд медленно перетек на меня. И тут меня прошиб озноб. Это была не она. Эти глаза. Они были другие – холодная ярость и злость отражались в них. Также быстро менялось и выражение ее лица. На нем проступала смесь отвращения и ненависти. Наконец она произнесла:

            -Я очень хорошо помню кто ты - Икари.

Голос прозвучал хрипло, но все же я уловил в нем тихую ярость. Она буквально выплюнула эти слова. Холодное «Икари» довершило картину.

            -Не думала, что увижу тебя здесь, – продолжила женщина, – мне казалось уж кто-то, а ты вывернешься.

            Это что, не она? Может быть двойник? Подстава от Блэка? Нет, нет, нет - это не может быть не она. Ее голос. Ну, что с ней такое? Что они ей рассказали? Неужели…так неважно, неважно…главное - все отрицать. Ничего не было, все – ложь.

            -Послушай, Мисато, зачем ты так со мной? Я не знаю, что произошло, но уверяю, все, что они тебе могли рассказать, - ложь, ложь, – горячо заговорил я, – они пытаются нас поссорить, понимаешь. Им нужны показания. Они вбивают клин чтобы…

            -ЗАТКНИСЬ!!! – вдруг прорычала майор, и в ту секунду мне стало страшно. Гнев, ярость и ненависть. С трудом сдерживаемая, сжигающая ее изнутри ненависть. Кацураги откинулась на стуле и, сделав еще пару затяжек, снова проговорила:

            -Умолкни Икари, просто закрой свой поганый рот. Иначе, клянусь Создателем, я вырву твой чертов язык, и эти наручники меня не удержат.

Она снова перевела дух:

            -Я знаю. Ясно. Они мне все рассказали. Ты, понял, Икари. ВСЕ!

            -И ты им что, поверила??? Да они тебе наплетут все, что угодно! Это же их работа. Приди в себя майор, тебя же использую! – я говорил слова, но сам в них не верил. В мозгу пульсировала только одна мысль – «Это конец!»

            -Ты, что считаешь, я - идиотка? – Мисато яростно дернулась вперед – Думаешь, я бы поверила им, хотя бы слову из того, что они сказали, не покажи они мне доказательства?

            Несколько секунд ее лицо было совсем рядом со мной. Ее глаза, не мигая, смотрели на меня. Но, это был уже полубезумный взгляд совсем другого человека, а не той Мисато, которую я знаю.

Откинувшись на стуле назад, женщина продолжила:

            - Я не хотела, не могла верить тому, что видела и слышала. Но пришлось. Пришлось…

Она спрятала лицо в ладонях и замолчала. Наступила тишина.

            -Что они тебе рассказали Мисато? - я должен был знать ответ, хотя уже догадывался, каким он будет - конкретно.

            -Они рассказали, как ты нас продал, всех нас. Сначала я искала тебе оправдания, убеждала себя, что ты сделал это потому, что был просто ребенком, глупым и наивным, но потом я услышала записи. Услышала, как ты цинично торговался нашими жизнями, судьбами. И тут я поняла - ты ничем не лучше этого старого ублюдка. Вы, Икари, - все одинаковы! Несете лишь боль и страдание другим.

            -Ясно…майор, я мог бы оправдываться, но не буду. Даже, если бы я мог тебе все рассказать, ты никогда бы не смогла меня простить.

Она выпустила струйку думы и с интересом посмотрела на меня:

            - Ты прав, мне плевать какие у тебя причины были. Они не смогут стереть из памяти воспоминания о штабелях трупов моих сотрудников, которые сжигали перед Командным центром. Замершие, мертвые глаза, застывшие гримасы ужаса и огонь. Ты ничего этого не видел, а я сидела, прикованная наручниками к колесу грузовика, и наблюдала это воочию. Иногда…иногда кто-то в той куче был еще жив, он начинал вопить, когда огонь подбирался к нему, и тогда один из солдат просто пускал в него еще одну струю из огнемета. Он оседал горящим факелом на землю, а я глядела и не могла оторваться.

            -Ясно - еле слышно произнесли мои пересохшие губы.

            -Хотя, я удивлена, что ты не решаешься оправдываться, - ее лицо снова перекосила эта ужасная усмешка, – я думала, у тебя совсем не осталось ни стыда ни совести Икари….Значит, ты все-таки чувствуешь что-то…может быть даже страдаешь. Это хорошо…

            Хорошо, что страдаю? Да, это совсем не та Мисато, что я знал. Прежняя она никогда бы не стала бы желать боли  страдания никому, особенно мне. Сигарета догорела, она втоптала окурок в пепельницу и потянулась к пачке за следующей.

И тут я обратил внимание на ее пальцы. Заклеенные пластырями они еле сгибались, а костяшки рук были сбиты в кровь. Удивительно как я раньше не заметил

Кацураги заметила этот мой взгляд

-Увидел да? - она выпустила мне в лицо струя дыма, от которой нестерпимо хотелось кашлять.

-Что с тобой произошло?

            -Пытки, - каким-то будничным тоном сообщила она мне, - знаешь, пока кое-кто почивал на лаврах в отдельной камере, меня допрашивали. Иногда будили ночью и тащили на допрос, держали впроголодь, выбивали информацию. Они хотели, чтобы я все подписала, чтобы оговорила своих.

Она посмотрела на меня с чувством плохо скрываемого превосходства:

-Но я - боевой – офицер, у меня есть гордость, есть честь, в отличие от предателя вроде тебя.

Каждый раз, когда она называла меня предателем - это было как ударом хлыстом по лицу - мучительно больно, нестерпимо. И хуже всего было то, что это была почти правда. Как же я мог? Почему не остановился, не задал себе столь важных сейчас вопросов? Как стал просто орудием чужой воли? Глядя на нее, я задавал себе эти вопросы и не мог найти на них ответы. У меня не было ответа, не было решения. И от этого мне было еще гаже.

- Видишь - она показала мне указательный палец, с трудом сгибаемый, искривленный, с обломанным ногтем, как и остальные на ее руках, – сначала тебе дробят кости в пальцах. Это - очень больно и очень эффективно, а потом дают им срастись, как получится. И тогда, с каждым новым движением, ты будешь чувствовать боль, как напоминание. Однажды, они пришли и сказали, что это мой последний шанс, больше они уговаривать не будут.

Она тяжело вздохнула:

-Я рассмеялась им в лицо. Сказала, что они ничего от меня не получат. И тогда они оставили меня наедине с одним из тамошних мясников.

Знаешь, что он сделал? - вкрадчиво поинтересовалась Кацураги.

Она подалась всем телом вперед и рукой медленно убрала прядь волос, скрывавших левую половину лица. На месте левого глаза была багровая дыра, покрытая ужасными красными рубцами. Боже, лучше бы я этого не видел. Глаза сами собой уткнулись в пол. Я отвел взгляд, не мог смотреть на это.

            -Посмотри на меня. – Тихо проговорила Мисато, в ее голосе звучала угроза.

Я молчаливо смотрел в пол.

Вдруг она со всей силы стукнула по столу ладонями и проорала:

            -СМОТРИ! СМОТРИ НА МЕНЯ! ЭТО ТВОЯ ВИНА! СЛЫШИШЬ – ТВОЯ.

Ее крик возымел действия. Я поднял глаза на ее искаженное от боли и гнева лицо. Расширенный зрачок правого глаза и зияющий провал левого – в тот момент мне казалось, что эта картина отпечается в моем сознании навсегда.

            Она тяжело вздохнула, переводя дух:

            -А знаешь, что было утром? Они пришли и рассказали мне правду. Про то, как все было. Про то, кто им помог сделать то, что они сделали. Клянусь тебе Икари, в тот момент я готова была подписать все что угодно, лишь бы ты никогда больше не увидел солнечного света.  

            Повисло тягостное молчание. Мисато безмолвно курила, я также безмолвно обдумывал, что она сказала, глядя в пол, а часы почти безмолвно отсчитывали минуты нашего свидания.

             -Я заключил сделку. – Наконец сообщил я «новость дня».

Ее лицо потемнело, взгляд стал колючим, и глаза уже не сходили с моего лица.

            -Сделка, – произнесла Мисато размеренно, словно пробуя на вкус это слово, – один раз ты уже заключил сделку…

            -Теперь все совсем иначе – торопливо перебил я моего бывшего командира, чувствуя, как в ней снова закипает эта неконтролируемая ярость, – я помогу вам выбраться отсюда, помогу тебе. Я обо всем договорился.

            Конечно, я врал. Во-первых, я не был уверен, что Блэк сдержит свою часть договора, в конце концов, ему ничто не мешало его нарушить. А, во-вторых, – всех ли? Мне всего лишь отдавали тех, кто не представлял ценности. И Мисато. Теперь я понимал, почему вдруг так легко Блэк согласился расстаться с такой важной фигурой, как тактический командир. Признаки душевного расстройства были заметны даже мне.

            - Все иначе… поможешь нам? – хриплым голосом повторила за мной Мисато, и я понял, что не только не успокоил, но еще больше разозлил ее, – как помог нам раньше?!

            Она яростно пыхнула горьким табачным дымом в мою сторону:

            -И кого ты подставишь на этот раз, Икари?  Кто теперь должен будет страдать вместо тебя?! На чьи боль и слезы ты променяешь нашу свободу, а?!?

            В конце фразы ее хриплый голос от напряжения сорвался на фальцет. Непотушенная сигарета щелчком пальцев отправилась в угол комнаты. Кацураги привстала и, угрожающее нависнув надо мной, вперила взгляд в мое лицо.

            -Говори! – потребовала майор.

            -Им нужно кого-то посадить. Уже без разницы. Время поджимает. Они не смогли расколоть никого из вас. Блэк, мой следователь, пришел ко мне, предложил сделку. Я даю показания - они отпускаю четверых человек: тебя, Майю и Аску. И скостят срок доку до 6 лет.

Все это я выложил ей на одном дыхании.

            -Что с командующим, заместителем, с Рей?

            -Вышак обоим. Майор тут без вариантов. А Аянами они никогда не отпустят, учитывая, что она такое - никогда.

            Мисато поморщилась, словно от зубной боли. Несмотря на явные признаки помешательства, она даже сейчас все еще хорошо относилась к красноглазке. Ей было нелегко принять это, как и правду ее происхождения.

            -Ты сказал четыре. – Наконец произнесла.

            -Ааа?

            -Четыре. Освободят четверых. Ты назвал меня, Майю  и Аску. Кто четвертый? – снова этот тяжелый взгляд. Взгляд, который говорил, что она уже догадывается об ответе и сейчас его осознает.

            -С-с-с-сукин сын! – Прошипела Кацураги. – Продажная скотина! Ты и себе теплое местечко выпросил?! Снова спасаешь свою драгоценную шкуру?!? ТРУС!!! ЖАЛКИЙ ТРУС!

Она перевела дыхание и продолжила чуть спокойнее:

            -Ты мог выбрать любого другого. Мог поступить по-человечески. Из-за тебя, урода, столько хороших людей еще в худшем положении, чем я. Как ты посмел выбрать себя?! После того, что ты сделал! После того, чему стал причиной?

Я видел, как бледнеет ее лицо, яростно раздуваются крылья носа, и второй раз за нашу встречу порадовался, что мы оба в цепях и крепко прикованы.

            -Как бы я хотела, чтобы ты страдал! Как все те, кого ты предал! – ее голос становился все громче и громче, безумные глаза, не мигая, смотрели на меня, и в ту секунду я понял, что Мисато больше нет. Есть только эта оболочка, безумная полная ярости и гнева.

            -Если, – она сделала паузу, – если, я освобожусь, лучше тебе не попадаться мне на глаза! Иначе ты ответишь за то, что натворил! СЛЫШИШЬ МЕНЯ ИКАРИ! ОТВЕТИШЬ ЗА КАЖДОГО ПОГИБШЕГО МОЕГО ТОВАРИЩА В ТОТ ДЕНЬ!!!      

            Она дернулась, стул отлетел в сторону, и майор попыталась через стол дотянуться до меня. Вены на ее шее вздулись, полубезумные глаза вылезали из орбит. Охранники помедлили всего ничего. То, что было Мисато, получила дубинкой по животу и, скорчившись, упало на пол. Ловко отстегнув наручники, двое дюжих парней потащили ее прочь. В проеме она ухватилась за косяк и успела прокричать:

            -МУЧАЙСЯ ИКАРИ! ПОДАВИСЬ СВОЕЙ СВОБОДОЙ И МУЧАЙСЯ!!!

Наконец, оторвав ее пальцы от косяка, они потащили ее дальше. Ее голос затихал. Охранники тащили упирающее тело той, что когда-то была самым дорогим для меня человеком в этом мире. Они свернули за поворот, но до моего слуха все еще доносились ее вопли полные безумного гнева. 

            Совершенно опустошенный я сидел и тупо пялился в проход. Охранники подняли мое безвольное тело и потащили куда-то по уже знакомым коридорам. В сердце было чувствовалась странная пустота. Мне вдруг стало понятно со всей неизбежность, что вместе с Мисато я лишился чего-то очень важно. Хотелось бы знать чего именно.

-Ну? Как поговорили? – приветствовал меня Блэк, – хорошо встретиться со старым другом? Да?

-Да - тихо ответил я.

-А что такое? Вы не рады? Ай-ай-ай. – Это сукин сын даже не пытался скрыть усмешку.

Так ты все знал! Скот! Подонок!

Мои руки все еще тряслись. Перед глазами стояло перекошенное лицо Мисато, а тут мне улыбается, глядя в глаза, тот, кто наверняка причастен к этому. В тот момент во мне что-то сломалось. Треснул какой-то барьер, сдерживающий всю злость и ненависть, что копилась во мне все это время. И она затопила мое сознание. Через мгновение я понял, что меня это совсем не ужасает,

            -Скажите, мистер Блэк, у вас есть семья – мой голос немного подрагивающий был чужим. Спокойным лишенным эмоций, но чужим. Раньше у меня самого от такого голоса пошли бы мурашки по коже.

            -Да, – весело ответил следователь, – жена и две дочери. А что?

Я шумно вздохнул и ответил:

            -Тогда вам лучше сделать все, чтобы я не вышел отсюда. Ведь иначе, я найду твою семью, подонок. Я поставлю их на колени прямо перед тобой. Приставлю пистолет к твоей  голове, и буду смотреть, как твоя жена умоляет меня пощадить тебя, как она ползает в  ногах и молит о милосердии. А потом нажму на спуск.           

Блэк со скучным выражением лица смотрел на меня, периодически попивая свой кофе. А я продолжал говорить. Кажется, что-то о «милосердной пули», о том, что я разделюсь с его семьей. В бессилии своем мне так хотелось расправиться с тем, кто, как мне казался, и был причиной всех мой несчастий. Хотя бы в своем воображении.

            Следователь с абсолютно индифферентным выражением лица поерзал на стуле, одним движением допил кофе и каким особо успокаивающим голосом проговорил:

            -Конечно, конечно. Найдешь, убьешь и запытаешь. Все будет именно так, ты главное не нервничай.

Звучала так, будто он психа успокаивает, хотя как знать. В тот момент мое побелевшее лицо и быстро бегающие глаза – наверное, я был похож на не вполне адекватного человека. Однако, от его слов мне все же сорвало крышу:

            -Заткнись, урод, – прорычал я, делая шаг к столу, – ты…

И сразу же замер. Тому было две причины: лицо Блэка, буквально за секунду перешедшее из состояния «я добродушный дедушка» в состояние «суровый армейский дознаватель без стыда и совести», а вторая причина, отливая сталью, лежала в его руке и была направлена мне в голову.

            -Сядь! – жестко приказал он мне, не сводя дула пистолета с моего лица. И хотя в душе я всегда был уверен, что в такой ситуации я не спасую, в реальности у  меня подкосились ноги, и я упал на стул. С отвращением к себе я заметил, как предательски дрожат колени и руки. Черт возьми, я не хотел умирать. Хотел жить, желал этого даже больше, чем мести за Мисато.

            -Я так и думал, – сообщил мне следователь через минуту внимательного изучения моего лица – начнем с начала. Во-первых, у меня нет семьи Икари, а даже если бы и была, я бы и словом не обмолвился о них в твоем присутствии. Во-вторых,  если  кого-то ты и собираешься пытать и убивать - что ж, пытай, убивай, но причем тут я? Причем тут мы?

Он вопросительно взглянул на меня и закончил свою мысль:

            -Все, что с ней произошло - это в целом твоя вина. Давай начистоту. Без тебя не было бы нашей блестящей операции, не было бы этого процесса, вполне вероятно не было бы в живых никого из твоих друзей. Я не знаю, какими причинами ты руководствовался, и, конечно, хотел бы узнать на досуге, но это не столь важно как то, что ты, именно ты виновен в том, что произошло с твоим командиром.

Блэк наконец убрал свой «Кольт» о моего лица.

            -Ты думаешь, это мы с ней все это сделали? Не буду спорить физические повреждения – наша работа, но ее душу, то, что делало ее собой, уничтожил и сломал именно ты. Ты и только ты виновен в том, во что она превратилась.

            Что мне было сказать? Я всегда старался оправдать свои действия, любые. Тем, что это нереально, тем, что все это лишь игра, их  прихоть. Надеялся, что правда никогда не всплывет, главное похоронить ее поглубже. И меня обыграли. И Блэк был в чем-то прав. Конечно, не в том, что все, что случилось, - моя вина, но по сути, по сути- виновен был я. Позволив снова случиться этому, теперь я был непосредственным виновником того кошмара, который наблюдала Мисато на площади перед Командным центром.

            -Зачем вы дали мне ее увидеть? Зачем рассказали ей всю правду? – эти вопросы, как же я хотел услышать правдивый ответ на них.

Блэк лишь усмехнулся:

            -Правду?

Я кивнул ему в ответ.

            -Чтобы ты не думал о себе невесть что. Ты должен понять кое-что Икари. Мы получим, что нам надо любыми путями, и, если ты начнешь врать или запираться в процессе рассказа, нечто подобное может произойти и с Ибуки, и с Сорью, как только она придет в себя.

.           -…Да, да Икари, – продолжил он, заметив изумление на моем лице, – доктора говорят, что есть стабильная положительная динамика, она должна выйти из комы со дня на день.

Аска. Слава Богу! Она в порядке. Но, если она выйдет из комы значит….

            -А это значит Икари, что ее тоже начнут допрашивать. Следователь Уайт не может дождаться этого момента. С майором Кацураги ему уже скучно.

Я вздрогнул при имени Уайта. Ведь, если Блэк сейчас не врет тогда то, что произошло с Мисато работа его напарника. А я то считал его обычным пустозвоном, который только пугать горазд.

            -Пока что она находиться в больнице, – голосом следователя можно было гвозди забивать, он явно умел убеждать, если нужно, – и там и останется, но только если ты будешь полностью откровенен со мной. Никакой лжи, только, правда. Иначе…ну скажем так, Уайт расскажет ей всю правду так же, как и твоей подруге майору.

            И тут я окончательно и бесповоротно уверился в том, что он сделает это если надо, не колеблясь. Отдаст беззащитную девушку, ребенка по сути, своим «мясникам». В это у меня тот момент не было ни капли сомнения.

            -Ты меня понял, Икари? – вкрадчиво поинтересовался Блэк.

Я покачал головой.

            -Не слышу! – прикрикнул в ответ следователь.

            -Да, понял, понял. – Пробубнил я.

И снова с ним произошла метаморфоза. Блэк натянул свою маску добродушного дедушки следователя:

            -Ну, что ж Синдзи давай те продолжим.

Он щелкнул кнопкой записи и подвинул поближе ко мне микрофон:

            -Вы начала рассказывать про первый бой. Пожалуйста, продолжайте.

Глава 6.

Выиграй и страдай дальше, пилот.

2015 год 

Япония. Токио-3.

Ворота шахты номер 15.

День атаки первого ангела.

+40 минут с момента нападения.

         Первый бой. Хорошо если он не становится последним. Тогда я наивно полагал, что не могу умереть. Смешно, но мне все еще казалось, что вокруг меня какая-то нереальная ерунда, что морок рассеяться и окажется, что все это был сон. Я не хотел им  верить. Не был готов к этому. Казалось бы, ну что может со мной произойти? Я же не Синдзи, я же лучше умнее и прочее и прочее, а оказалось все наоборот. Глупец, я думал, что превосхожу его, однако дело обстояло совсем наоборот.

         Вжимающая в кресло перегрузка от подъема наверх со скоростью товарняка оказала, прямо скажем, не самое полезное влияние на организм. Едва катапульта высочила наружу из шахты, мой завтрак стал настойчиво просить наружу. Единственное, что помешало этому – гигантская фигура в сотни метров от меня. Неспешно бредущий по центру города Ангел отреагировал на мое появление немедленно. Его голова резко повернулась в мою сторону, словно оценивая нового противника. А затем он также неспешно начал идти уже в мою сторону.

         - Отсоединяем фиксаторы, включаем подачу питания от внешнего источника, – проговорил динамик голосом Акаги и продолжил уже голосом Мисато. – Синдзи, представь, что делаешь шаг.

         -Легко. – Бодро отозвался я. Меня все еще немного штормило после покатушек по шахте, и все же по телу уже начинала растекаться приятная  слабость, пополам с самоуверенностью.

         Я не смогу одолеть это кусок протоплазмы?!? Не смешите меня! Я лучший! Задавлю козла одной левой!

         Ева уверенно сделала шаг, а затем второй и даже третий. Как ни странно, это оказалось не так уж и сложно, если конечно не учитывать задержку. Терпимо в целом.

         - Отлично, Синдзи, – вдохновенно сообщила мне Мисато. – Справа в катапульте закреплено твое оружие.

         В небольшом отсеке справа и, правда, лежало что-то напоминающее винтовку. Хотя сразу было видно, что дизайном там и не пахло. Это был просто здоровенный ствол пушки с рукояткой. Никаких приятных глазу ровных линий, вместо этого торчащие трубы, открытые механизмы, шестерни.

         -Мисато! Что это за кусок металлолома?! – ситуация откровенно забавляла. – Вы где откапали это?

         - Это EAR[1] Mark 1, опытный прототип, калибр 400 мм, боезапас на 20 разрывных зарядов, – капитан продолжила -  стрелять ты не умеешь, поэтому мы подключили систему автоприцеливания. Как только треугольник, наведенный на ангела, станет красным - жми на курок и все дела.

         - 400 мм!!! – я даже попытался присвистнуть, в LCL, увы, такое не проходит. – Серьезная пушка, как раз то, что надо чтобы зажжешь, да?

         -Да, да, хорошо, Синдзи, как скажешь. Теперь, пока Ангел не реагирует на твои движения, попробуй установить АТ-поле. – продолжала вести ликбез Кацураги. – Подумай о защищенности, надежности и прочем. Это должно помочь.

         О да! Это очень поможет! Особенно твои объяснения – это просто нечто. Так сформулировать задачу могла только ты!

         - Сейчас сделаем начальник! – несмотря на невразумительное объяснение, энтузиазм бил из меня ключом, настолько, что иногда самому становилось странно, а собственно, что это я так радуюсь. Даже предбоевой мандраж отступил и больше не чувствовался.

         Ангел между тем просто стоял и наблюдал за моими манипуляциями. Словно ему было все равно, или, может быть, он просто не рассматривал меня как угрозу в тот момент. Однако после слов  про АТ-поля и мои попыток на этом поприще он оживился, в самом плохом смысле этого слова. Там, где у Ангела предположительно были глаза, что-то ярко сверкнула. И в ту же секунду в сторону Евы потянулся яркий луч света.

         Оо – только и успел подумать я, глядя, как поток смертоносной энергии летит прямо на меня. На отдачу мысленной команды ушли мгновения, те самые, которых у Евы не было. Гигантская машина только начала уклоняться в сторону, когда луч света достиг левого плеча Евангелиона. 

         В книжках все не так. Там лазеры плазма и прочее энергетическое колдунство непременно прожигают, превращают в пыль или оплавляют. Но они явно не исполняют роль парового молота. В реальности обычно все всегда немного не так. Причем все равно в какой.

         К счастью на момент залпа АТ-поле все-таки сформировалось, иначе быть бы мне размазанным по окрестностям Токио-3 тонким слоем. Перед моими глазами началось настоящее светопреставление – золотистое мерцание поля Евы и встретилось с залпом Ангела. Затем Евангелион крутануло вокруг своей оси несколько раз и швырнуло на стоящие неподалеку здания. То, что это были именно здания я почувствовал немедленно- спину скрутило от боли, будто кто-то опробовал на твоем позвоночнике свой фирменный удар. Вокруг, как в замедленной съемке, пролетали обломки кирпича, куски бетона. Наконец Ева, снеся полквартала за раз, взметнув в воздух тучи пыли, замерла.

         -Синдзи! Синдзи! – надрывался динамик, шипя помехами.

         -Да здесь я! – недовольно сообщил я ему.

         -Вставай! Быстрее! Ангел приближается.- Тревожно заговорила Мисато.

Мне показалось или она и правда потеряла немного самообладание. На то, что бы привести мысли и не только в порядок требовалось хотя бы пару минут, но кого это волновало. Ева заворочалась и начала подниматься. К счастью оружие не пострадало. В момент удара я зачем-то крепко прижал его к груди Евангелиона.

         -Синдзи, – снова прорезался сквозь легкие помехи голос Мисато. – Ангел замер на границе пылевого облака, и не движется.

         Умная протоплазма оказалась!

         -Я сейчас выведу тебе картинку от наших наблюдателей. – С этими ее словами справа перед моими глазами возникло изображение. И хотя оно было не очень качественным, было ясно видно две вещи: падение Евы подняло тучи пыли, которые скрывали не только мою диспозицию, но еще и полрайона, и Ангел действительно замер на месте и не предпринимал никакой попытки войти в облако.

         -Синдзи, ветер поднялся, облако сносится к югу, это отличная маскировка. Для нас это шанс. Начинай движение в том же направлении, как только удалишься метров на 300, поднимайся в полный рост и огонь.

         Красться в пылевом облаке было так забавно. Глупый Ангел продолжал пялиться куда-то в сторону, а умный я в это момент как бы проводил классическую фланговую атаку.

         Бом-бом-бом-бом. А вот и мы идем, идем. Бом-бом-бом-бом…А, черт, привязалась эта песенка…сейчас главное порвать этого козла, потом и шампанское…и песни, и прочее счастье. Эх!

         Триста метров – это оказалось сущим пустяком для Евы. Хотя, кажется,  я раздавил парочку автомобилей на улице. И вот, притаившись за очередной многоэтажкой, я выслушивал последний инструктаж от Кацураги.

         - А то, что ты сказала, вообще поможет? – задал я насущный вопрос.

         -АТ поле Ангела выдохлось, да ты и сам это видишь – и только, когда Мисато это сказала, я соизволил заметить, что защита Ангела постоянно мерцает. В голове посреди всего этого странно веселья, радости неясного происхождения  на секунду всплыла мысль о том, что странно, что я этого раньше не заметил. Увы, всего на секунду. А потом меня снова захлестнуло очередной волной непонятного дикого энтузиазма и веселья.

         -Готовься Синдзи. Три…два…один…ДАВАЙ!!!

         … Это «ДАВАЙ!»  прозвучал в напряженной тишине КЦ как вопль обреченной. Впрочем, в какой-то мере это было именно так. Все прекрасно понимали, что второго залпа поле Евы вполне может не пережить, а без него у пилота без подготовки не было бы почти никаких шансов. Оставалось только надеяться, что разрывные снаряды разрушат защиту Ангела и нанесут ему повреждения достаточные для того, чтобы его можно было потом спокойно добить.

             Ева выпрыгнула из пылевой завесы, как чертик и табакерки, с оружием наперевес. Ангел, казалось, совсем не заметил, что его враг объявился где-то сбоку, совсем не там где он ожидал его увидеть.

            -Здорово! В чем твои проблемы, урод!!! – раздался синтезированный компьютером голос Синдзи. И, хоть он не мог передать интонации, доктор Акаги почувствовала в словах пилота нотки радости и какой-то несвойственной человеку в такой ситуации удали.

            И это было так непохоже на нормальное поведение человека в таком положении, что Рицко решила немедленно проверить показатели мозговой активности пилота…

         -…..твои проблемы, урод!!! – закончив крутую, как я почему-то считал, фразу, палец до упора вдавил кнопку стрельбы. Я жаждал увидеть, как вырывается столб огня из ствола, как противника отбрасывает назад, как спадает его поле, как снаряды разносят в хлам его S2 двигатель. Вместо этого винтовка, ну или ее подобие, издало сухой щелчок, а перед глазами появилась красная надпись по-японски.

            …-Осечка!!! – зарычала Мисато -  Как, черт возьми, это случилось?

Еще секунду назад сосредоточенная теперь она была растерянной и злой одновременно.

            -Механизм заклинило. – протараторил Хьюго. - Снаряд перекосило. В бою не исправить.

           -Надо исправить! Думай!- заорала на него Мисато.

            -Это н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о, – членораздельно повторил Хьюго. – там гильза деформировалась при подаче.

Зашипев помехами, в дискуссию ворвался недовольный голос Синдзи:

            -Ребят, что за дела. Чего она не стреляет? Это не круто! Совсем!

            -Синдзи, винтовка неисправна, бросай ее и отходи. Мы эвакуируем тебя через шахту № 6, это…

            -Никто ни куда не отходит, – оборвал эмоциональную тираду молчавший все это время Гендо – пусть пилот продолжает атаковать Ангела.

            -Но у противника есть оружие дальнего боя. – Попыталась возразить Кацураги.

            -Значит, пусть атакует в ближнем бою. – Последовал сухой ответ.

Примерно секунды три Мисато буравила его взглядом, а затем бросила в микрофон:

            -Синдзи, отход отменяется. Постарайся потянуть время, мы стянем силы для твоей поддержки к городу. Не приближайся к Ангелу, держись на расстоянии и…

            - Ох, ты ж … - перебил ее голос пилота и трансляция картинки, как и связь, прервались…

         Осечка! Вот зараза, а я так надеялся на красивый фейерверк.

Грозное оружие оказалось вовсе и не таким уж грозным. Особенно, когда в нем что-то ломается. И как теперь драться с ним спрашивается? Голыми руками? Против его глаз-лазеров? Ноющая спина и плечо практически сразу сошлись во мнении, что это плохая идея.  

Мисато снова начала что-то там щебетать. Смешно, сначала говорит про отход, потом уже не про отход. Определились бы что ли, а то сумасшедший дом какой-то на выезде получается. Ангел между тем заметил меня и, пока они там выясняли кто самый главный медведь в берлоге у себя в Геофронте, он, паразит, решил еще раз пальнуть.          Конец фразы Кацураги я не расслышал, увидел только приближающийся луч. Не знаю почему, но меня это снова настолько развеселило, что я, не думаю, швырнул в сторону луча ставшее уже бесполезным оружие. Винтовка взлетела по высокой дуге вверх и, попав в луч, детонировала всеми своими двадцатью 400 мм снарядами в магазине.  

         Скажем так, это была далеко не самая лучшая моя идея за тот вечер. Уж не знаю, чем именно набивали те снаряды в НЕРВе, но бабахнуло знатно. Яркая вспышка взрыва ослепила, не помогла даже почти мгновенная поляризация визуальных датчиков Евы. Громаду Евангелиона затрясло, я почувствовал, как дрожала земля под его ногами. Вспышка пошла на убыль, открывая картину огромной воронки на месте жилого квартала. Каменным дождем падали поднятые взрывом куски бетона и кирпича, дымились руины, кое-где уже начинались небольшие стихийные пожары.

         Какая-то часть сознания, та что находилось в более адекватном состоянии, понимала, что ситуация прямо скажем не сахар, что шансы на выживание мое резко снизились. Теперь по сути дела вопрос стоял не о том, как бы убить этого гада, а в том, как бы самому в живых остаться. И все же, несмотря на серьезность ситуации, я услышал свой смех. Задорный и звонкий. Лишь на секунду я удивился этому, и на том мои воспоминания о том дне заканчивались.

         Калейдоскоп красок, водоворот эмоций – сознание все глубже погружалась, но куда? Я не знал, и не хотел останавливаться. Я просто плыл по течению, что уносило меня все дальше, все глубже. Выцветали краски, звуки становились тише. А затем наступила темнота. И тишину нарушали приглушенные голоса:  

         Синдзи…огонь…он не слышит…ты сам решил…Есть выбор?...Впереди…да, и это тоже…Икари…ты и сам знаешь…воронка….не так много времени… - они менялись, перетекали один в другой и очень скоро я потерял им счет - ответь, Синдзи…БЕЙ! Быстрее!...быть Икари… твое место…это сделка…суть того…кто ты есть?...

         Голоса, они были мне знакомы, но я никак не мог вспомнить. Они начинали звучать все громче, практически одновременно и скоро слились в сплошную какофонию. Так продолжалось и продолжалось. Сколько? Я не знал. Но вот, достигнув какого-то апогея, все затихло. Наступила спасительная тишина, и я провалился в беспамятство.

[1] EAR – Eva Assault Rifle.

Глава 6.

Выиграй и страдай дальше, пилот.

2015 год

Япония. Геофронт.

Центраьный госпиталь НЕРВ.

           Темнота и тишина длилась долго. Несколько раз я, правда, приходил в себя, в белой пелене, что стояла перед глазами, двигались какие-то тени, слышались голоса людей. Но, как только я пытался открыть глаза шире, проморгаться или подать голос, я чувствовал, как по телу начинала разливаться странная слабость, и я снова отчаливал в страну Морфея. Наконец, я просто спокойно заснул. Были даже сны, почти нормальные. А потом я открыл глаза.

         Первая мысль была как телешоу:

          Что? Где? Когда?

         С трудом открыв глаза, я понял, что лежу на кровати, кровать стоит в странном месте, состоящем из белых стен и матового стекла, пропускающего рассеянный свет, а также некоторого количества мебели. Рядом со мной сидел в кресле неизвестный мне гражданин в черном костюме с журналом в руках. Он подозрительно напоминал сотрудника второго отдела.

         -Хгм-хг-мг…- просипел я. Сотрудник резко поднял голову и, отложив журнал, стал. Прочистив горло, я  повторил попытку и каким-то хриплым голосом  произнес:

-Простите, где я?

Получилось почти по-человечески, но неизвестный в костюме и ухом не повел, просто вышел за дверь, оставив меня одного.

         Отлично. Просто здорово – я попытался подняться с кровати и скривился от боли в груди – Ай! Ах! Больно то как!

         Руки потянулись стянуть одеяло, и тут я понял, что боль в грудной клетке меньшая из моих проблем. Собственно, это вообще не проблема по сравнению с тем, что представляли мои руки в тот момент. Обе ладони были загипсованы по кончики пальцев, и только тогда я заметил, что совсем не ощущаю их как таковых. Сев на кровати и кое-как стянув одеяло, я увидел, что в районе правого легкого все тоже было аккуратно забинтовано.

         Так, очевидно я в больнице. Видимо, я меня ранило, но где? Как это все было? – я потряс головой, стараясь вспомнить. Это была плохая мысль – у меня и без того, кажется, мигрень начиналась. Понимая, что сейчас все эти воспоминания лучше отложить до подходящего момента, я стал рыскать глазами в поисках моей одежды. Оной я не обнаружил, зато наткнулся на катетер капельницы, исправно что-то вводящий мне в вену. На пакете с жидкостью было написано «Морфин ES1» [2], и мои вопросы по поводу головной боли только усилились. Реакция на обезболивающее?

         Пока я обдумывал, стоит ли все-таки встать и идти искать людей или же все-таки повременить, дверь открылась, и в проеме возникла подозрительно знакомая блондинка, которую моя дырявая память идентифицировала как Рицко Акаги только после третей фразы.

         - Синдзи, доброе утро. Ты узнаешь меня? Я доктор Рицко Акаги.

Дождавшись от меня слабого кивка, ибо сил говорить не было - голова просто разрывалась от боли – она, как мне показалось, вздохнув с облегчение, продолжила:

         -Как ты себя чувствуешь Синдзи?

         -Хорошо, – тихо ответил я, – ничего не болит, почти. Что случилось?

         -А ты не помнишь? – задала Акаги встречный вопрос. – Совсем ничего? Был бой с Ангелом. Ты пострадал в процессе. Вспоминаешь?

         Женщина начала пытливо всматриваться в мое лицо, ожидая ответа. Вместо него она получила слегка перекошенное от боли в голове лицо.

         -Синдзи?

         -Док, – я старался говорить как можно тише, – у меня жутко болит голова. Дайте мне что-нибудь от мигрени, умоляю. Потом уже все вопросы. 

         Акаги, понимающе кивнув, вызвала по интеркому медсестру. Та явилась практически незамедлительно и, немного поколдовав над ящиком с медикаментами, вернулась к моей кровати с парой капсул и стаканом воды. Сначала я хотел взять стакан сам, но бросил эту затею тут же. Пальцы совсем не слушались. Пришлось позволить ей напоить меня.

         Лекарство подействовала почти сразу. Тупая боль в голове начала исчезать, и мир уже не пыталась разбиться тысячами осколков. Но самое главное голос Акаги перестал вызывать дикое желание застрелиться.

         -Получше? – участливо спросила Рицко.

Я поднял на нее глаза. Выглядела она плохо. Было видно, что спала Акаги мало в последнее время, если вообще спала. А чтобы не заснуть догонялась кофе – кофейный аромат так и витал вокруг докторши.

         -Да, теперь уже да. – Я снова попытался принять вертикальное положение. В это раз удалось лучше.

         -Синдзи, я понимаю, ты только пришел в себя. Но мне крайне важно знать, что именно ты помнишь о бое. Любые подробности, все, что придет в голову… – голос Акаги был наполнен таким энтузиазмом, будто ей новую электронную игрушку вроде МАГИ подарили.

         -Доктора Акаги, доктор Акаги – перебил я ее, – я с радостью помогу вам, но можно сначала мне кое-что узнать? Прояснить ситуацию немного, так сказать.

Она кивнула:

         -Хорошо, спрашивай.

Эм-м-м, вот бы еще собраться с мыслями, а то в голове все равно кавардак какой-то.

         -Так, э-э-э, сколько я здесь уже? – задал я первый и самый насущный вопрос.

         -Примерно часов 30.

Ух, какая точность.

         -Что со мной? – я показал ей свой забинтованные руки, – похоже, серьезно.

Взгляд Рицко немного потеплел или мне показалось. Улыбалась она правда все также натянуто.

         -Ничего такого, с чем НЕРВ не смог бы справиться. Ожог груди, небольшие трещины в костях ладоней. Через пару дней тебя выпишут отсюда. Ты довольно быстро идешь на поправку. Так что насчет этого можешь не беспокоиться.

         Все лучшее - детям, да? В данном случае подтянули лучших врачей, чтобы я как можно быстрее встал на ноги.

         -Ага. Ясно. Та-а-ак, еще кое-что. Мм, а что с ангелом? Я его сделал или как?

Невозмутимая Акаги с ее фальшивой улыбкой и заботой на мгновение стушевалась.

         -Ну, можно сказать и так. – Наконец обтекаемо ответила Рицко.

         -Так это как? – Все так же невинно поинтересовался я ответ.

Однако, кажется, Акаги быстро теряла терпение и потому довольно резко отрезала:

         -Узнаешь в свое время. Еще вопросы? Нет? Прекрасно.

Видимо, все-таки бессонница сказалась и на милой докторше. Она становилась как-то уж очень нервной в общении. А, судя по пачке сигарет, которые она крутила в руках, ей отчаянно хотелось закурить.

         -Итак, вернемся к моему вопросу. День боя. Что ты помнишь?

Ну, что ты привязалась? Что я помню, что я помню! Да ничего я не помню! В голове как будто асфальтоукладчиком проехали!

         Думать о том дне совсем не хотелось, неприятное это ощущение, когда у тебя в голове не хватает нескольких кусочков мозаики, но для вида я даже лоб поморщил. Пусть думает, что я серьезно отнёсся к ее «важной» просьбе.

         -Помню, как вышел на вокзале, ждал Мисато, там еще была девушка…

         -Девушка? Какая девушка? – Акаги подняла глаза от своего блокнота на меня.

         -Да, так...Познакомились случайно. Неважно. В общем дальше помню тревогу, с неба падают части танков. Потом вспышка, а вот дальше… – я покачал головой.

         -Совсем ничего не помнишь. Может отрывками? – переспросила она.

         -Немного, в основном мешанина. Хотя хорошо запомнилось ощущение радости. Если задуматься…я был в состоянии какой-то эйфории что ли.

         Акаги кивнула и сделала еще пару пометок в блокноте.

         -Что-то еще?

Я помотал головой в знак отрицания.

         -Ясно. Хорошо... - она сделала паузу, явно размышляя о чем-то. – Так, вспомни поезд. Ты ехал, было что-то необычное? Может быть, кто-то пытался познакомиться? Вел себя странно? Тебе ничего не предлагали выпить, попробовать? Тут важна каждая мелочь!

В ответ я лишь еще более активно помотал головой.

         -Да нет, поезд был как поезд. И ничего такого не было.

         -Уверен? – с нажимом произнесла Акаги.

         -Доктор Акаги, может я не помню, что было после поезда, но саму поездку прекрасно помню. – Ответил я сухо. Балаган начинал уже надоедать. Ей явно было что-то известно, и сейчас она тянула из меня информацию так, что бы я не понял, что именно ей нужно узнать. Правда она рассчитывала на то, что перед ней мальчик 14 лет и потому особо не шифровалась. А я уже сложил два и два, и ситуация вырисовывалась, мягко говоря, нестандартная.

         -Хорошо, – еще пара резких штрихов карандашом в блокноте, – а та девушка, на вокзале. Как вы познакомились?

         -Она подошла ко мне.

         -Сама?

         -Да, сама. Меня и самого это поначалу удивило.

         -Яснооо, - протянула Рицко, – и как ее звали?

Кажется, докторша начала подозревать мою новую знакомую в чем-то эдаком.

         -Маки. У меня даже телефон ее был на руке – я помахал бинтованной ладонью. – Только теперь, кажется, мы его не скоро увидим.

         - Мы его переписали, когда доставили тебя сюда.

И наверняка проверили сразу же. А значит, ответы на свои вопросы ты уже знала? Или нет? Может быть это проверка? Тест? Смотришь, как я себя поведу?

         Рицко снова погрузилась в свой блокнот, делая какие-то пометки. Дело это ее явно интересовало теперь больше, чем я, увлеклась она не на шутку.

         -Доктор Акаги - тихонько позвал я ее, – так что конкретно со мной произошло? К чему все эти странные вопросы?

Глава отдела «Е» подняла на меня глаза:

         -Тебя отравили Синдзи.

         -Меня…что?

         -Отравили, – повторила Акаги, – а ты думаешь, почему ты здесь находишься? Возможно, подсыпали или подлили что-то. Это могла быть и аэрозоль или тебе что-то незаметно вкололи. Пока еще не знаю точно.

         -Так, подождите, док! Вы вообще о чем?!? Я думал, что попал сюда из-за травм…

         -И из-за них тоже. Но они следствие, а не причина.

         -Что?!?

Что вообще здесь происходит? Этот мир сошел с ума??? Это ни черта не по сценарию? И где эти чертовы «наблюдатели» когда они нужны?

         В тот момент мне бы очень пригодился бы один из них, что бы объяснить, что за чехарда здесь творится. Но пришлось довольствоваться объяснением Акаги, которое звучало не особо оптимистично.

         -Ты потерял над собой контроль. – Терпеливо начала вносить ясность Акаги. – Вдруг начал смеяться посреди боя, вел себя странно, бравировал. Я проверила твои показатели через МАГИ. Твоя лимбическая система словно взбесилась. Очень странные показания были…одновременный выброс гормонов разных типов, которые вообще вместе никогда не выделяются…Потом у тебя заклинило винтовку, а ты все продолжал веселиться. Было ясно, что ты себя не контролируешь…показатели давно вышли за пределы нормы. Мы ввели через медицинский модуль капсулы успокоительное в LCL, попытались привести тебя в чувство…ввели почти тридцать кубиков…такая доза слона  бы свалила, ты же и не думал утихомириваться.

         Чудесно -  только и успел подумать я, переваривая новости, – значит отравили. Нет, ну если только Синдзи где-то чего-то наглотался.

         -…пришлось ввести тебя в искусственную кому и провести полную очистку крови. И сейчас ты полностью здоров – оптимистично закончила рассказ Акаги.

         -Здоров ли? – подозрительно переспросил я.

Докторша поднялась со стула, на ходу доставая из пачки сигарету.

         -Абсолютно, токсины мы вывели, а с ситуацией разбираются, не волнуйся, – она бросила взгляд на часы на запястье, – извини, Синдзи, но мне пора идти. Скоро к тебе должна заглянуть Мисато. Она уже всем уши прожужжала вопросом о том, когда ты очнешься.

Последние слова она произнесла уже на выходе из комнаты с легким осуждением.

[2] ES – Experimential Serum.

Глава 7.

Аудиенция у фараона.

2015 год

Япония. Геофронт.

Центральный госпиталь НЕРВ.

           …-Спасибо, что зашли меня проведать – эти слова Синдзи настигли Рицко уже у двери.

Определенно, такой Икари-младший ей нравился больше чем тот развязанный и наглый, которая она встретила полтора дня назад. Более тихий, спокойный он казался и более управляемым. Когда она только шла в  палату, она не надеялась на особо продуктивный разговор. Собственно, так и оказалось - у парня были сильные провалы в памяти. Причем настолько, что он ее не сразу узнал. Акаги заметила, как первые несколько мгновений Синдзи смотрел на нее совсем пустыми глазами. И все же разговор с ним оказался не лишним.

            Свернув по коридору вправо, она направилась прочь от палаты по маршруту известному лишь ей и, возможно, еще нескольким особо приближенным. Тот маршрут вел в святая святых, туда, где частенько решались вопросы, касающиеся страны, а иногда и всего мира.

            База НЕРВа была огромна, особенно ее подземная часть. За то время, что человечество резвилось в Геофронте, оно отрыло себе впечатляющее число подземных ходов, переходов, секретных бункеров и складов. Однако огромность базы была ее бичом – на ней так легко затеряться. Пройдя еще несколько развилок, Акаги свернула в техническое помещение. Теперь с обеих сторон ее обступали трубы охлаждения реакторов, что находились ниже. Дойдя до конца коридора, который заканчивался глухой стеной, женщина приподняла стальной лист облицовки стены, под которым скрывался кодовый замок, и ввела комбинацию. Раздался тихий писк сервоприводов, и стена ушла куда-то вниз, открывая узкую, ярко освещенную кабину лифта с единственной кнопкой на панели управления. Когда докторша вошла в лифт, двери с приятным щелчком закрылись, стена медленно вернулась на место, и в техническом коридоре В20К1 снова наступила тишина.

               Лифт беззвучно заскользил вверх и через минуту с таким же приятным звуком снова открыл свою двери. Перед доктором открылся вид на самое, пожалуй, странное помещение во всем Геофронте, ну кроме ее комнаты, конечно. Все стены, как и пол с потолком, были покрыты незнакомыми и странными для обычного человека рисунками из Кабалы, а панорамные окна открывали потрясающий вид на весь Геофронт. Помещения было абсолютно пустым, если не считать стола точно по середине и кресла перед ним. А за столом сидел человек - один из самых влиятельных в этой разрушенном Третьим Ударом Мире и один из самых великих в чем не было сомнения – Икари Гендо.

            -Проходите, доктор Акаги, садитесь. – Как обычно его голос был холоден и спокоен, а сам владелец кабинета принял столь характерную для него позу. – Давайте с главного. Как продвигается расследование инцидента с Первым Ангелом?

Акаги поморщилась, как от зубной боли. Этот был тот самый вопрос, на который у нее не было ответа сейчас, и вряд ли он появится скоро.

            - Пока мне нечего доложить вам, командующий. Мы собираем данные, но выводов или объяснений у меня пока нет.

            -Ясно, – констатировал голос из полумрака кабинета, – отчет по противнику?

            -Будет у вас на столе сегодня в 18:00 – ответила Рицко, подумав, что сегодня ей снова придется наблюдать, как Майя будет трястись перед тем, как отправиться на встречу с Гендо.

            Впрочем, ее трудно винить. У меня тоже первое время он и этот кабинет вызывали дискомфорт. Справиться как-нибудь, хотя, конечно, это детский сад какой-то.

            -Ева-01?

            -Повреждения - средние. Ремонт идет по расписанию. Задержек не предвидеться, замена оборудования идет согласно расписанию. В бюджет укладываемся. – Короткими, рублеными фраза сообщила она Командующему обстановку с Евангелионом. Хотя Акаги была уверена, что эта информация у него уже была.

            -Понятно…наши потери? Погибшие среди местного населения?

            -Данные будут приложены вместе с отчетом по Первому Ангелу.

Силуэт Гендо кивнул в знак согласия. В воздухе опять повисла липкая, холодящая тишина. Рицко почувствовала, как предательски холодеют пальцы рук. Несмотря на годы совместной работы, этот кабинет, этот его стиль общения – они все равно давили на нее. Делал ли он это специально или Гендо так со всеми. Хотела бы она знать.

            -И последнее, – прервал затянувшееся молчание Командующий, -  какова ситуация с Икари Синдзи?

            Женщине показалось, что его обычно спокойный голос немного дрогнул, хотя возможно действительно показалось.  

            -Физически он тот, кем является. Я провела все возможные тесты, мы даже взяли образец его костного мозга. Это он. Стопроцентный Икари Синдзи. В этом нет сомнений.

            -Понятно. Как его состояние?

            -Физиологически - он в порядке, – заявила докторша – его показатели пришли в норму. Лимбическая система функционирует нормально. У него, правда, сейчас провалы в памяти. Уверена, это временное явление, вероятно эффект химической комы, но гарантий я дать не могу.

            -Вы выяснили, что за вещество вызвало это?

            -Нет, Командующий. Кроме того, я не смогла найти никаких следов яда в организме. Предполагаю, что он распался, и каким-то образом был выведен из организма. Однако, мне неизвестно ни одно химическое вещество способное к такому. Я также затрудняюсь определить, как именно пилот был отравлен, так как нет никаких следов внедрения яда внутрь организма.

            - Это неприемлемо, доктор Акаги. Вы должны выяснить что это. Если у вас не хватает опыта, возможно, вам стоит обратиться в Киото.

Последнее прозвучало как издевка, хотя таковой и не являлось. Икари Гендо был не тем, кто позволял себе так общаться с сотрудниками. И все равно Акаги почувствовала себя уязвленной. Киото. Чертово Киото!

            -Работа могла бы идти лучше, если бы мы знали, где точка отсчета – раздраженно ответила Рицко -  пока я выяснила лишь то, что ощущение эйфории он начал ощущать на подъезде к НЕРВу. Судя по нарастанию реакции - это что-то быстродействующее. Значит, наиболее вероятный момент заражения в поезде. Но Синдзи заявляет, что ничего необычного во время поездки не было.

            -Полагаете, пилот лжет вам?

            -Мне так не показалось. Он возможно немного не договаривает насчет других вещей, но про это он не врал.

            -Другие вещи? – голос Икари прозвучал вопрошающе.

            -Он познакомился с девушкой. На вокзале. Выглядит это довольно подозрительно, да и временной период отравления подходит. Я бы ее…

            -Она уже проверена, – перебил доктора Гендо, – и она чиста. Тем не менее, ее все равно будут держать под наблюдением, для профилактики.

            Черт! – ругнулась про себя Рицко. - Такая стройная теория…так все хорошо выходило.

            -Что-нибудь еще, Командующий?

            -Да, результаты от сыворотки есть?

Доктора Акаги слегка поморщилась от этого вопроса. Уж очень ей не нравилось то, что приказал ей сделать Икари. И вопросы морали тут были не единственными, которые ее теперь беспокоили.

            -Как и ожидалось. У него повысилась регенерация. Раны затягиваются просто на глазах. Думаю, через 24 часа его можно будет выписывать.

            -Побочные эффекты?

            -Да, сильная мигрень. По крайней мере – это то, что уже проявилось. – Акаги замолчала, собираясь с духом, и затем выпалила. - Командующий, я еще раз прошу вас пересмотреть ваш приказ. Использовать экспериментальные препараты без тестов сразу на человеке опасно. Трудно предсказать, какие будут в итоге последствия.

            -А я еще раз скажу вам доктор Акаги, что пилот нужен нам в строю как можно быстрее. На кону судьба мира, как вам известно. Этот риск оправдан и необходим.

            Пренебрежительное отношение к своему собственному сыну и это холодное слово «пилот» еще раз показали Рицко, как же на самом деле все запущено у этих двоих.

            - Я понимаю, – она снова заколебалась, но все же произнесла, – может быть, тогда стоит  хотя бы убрать из его палаты охрану. Ведь в ней нет надобности теперь, когда мы знаем что он - это он.

            - Нет, охрана останется. – Последовал сухой ответ и тут же неожиданное продолжение следом. – Знаете, почему?

            -Нет.

            -Потому что, выглядит все слишком гладко. Все объяснилось, буквально все. Я не верю в такие гладкие ответы, и потому охрана останется.

Его слова прозвучали, как приговор. В данном конкретном случае для его собственного сына.

            -Вы свободны доктор Акаги.

Аудиенция была закончена, и теперь она потеряла для него всякий интерес.

            Когда Рицко вышла из кабинета то нос к носу столкнулась с главой Второго Отдела.

            -Сайто – с холодком поприветствовала его Рицко, проходя мимо.

            -Доктор Акаги – галантно расшаркался перед ней майор.

Глядя на удаляющуюся фигурку главы отдела «Е», он в очередной раз пожалел, что такая роскошная женщина увлечена только своей наукой.

            Могла бы найти себе такого мужика, если бы захотела. А не этого…-  на этом моменте он всегда останавливался даже в своих мыслях. Майор Ивахара, конечно, знал об отношениях между «милым доктором» и  своим шефом. Но, помня о том как легко откручивает Гендо головы людям, сующим нос в чужие дела, даже в своих мыслях старался не думать об этом.

­            -Проходите, майор. – Раздался голос из центра комнаты когда он вошел.

Следуя старой армейской привычке, от которой он так и не смог избавиться, Сайто сделал несколько шагов и замер перед столом шефа в своей обычной позе «сэр, точно сэр» с руками за спиной.

            -Садитесь. – предложил ему тихим голосом Гендо. – Как обстоит дело с расследованием на горе Ёсимицу?

            -Расследование ведется нашими лучшими сотрудниками. Мы подключили к делу JSDF, а также ячейки АНБ и спутниковую группировку ООН, однако пока ничего нового выяснить не удалось.

            -Не удалось? С момента инцидента прошло более 24 часов, а вы ничего не выяснили, несмотря на данные вам широкие полномочия? Я вас правильно понял?

Лицо Командующего, и без того лишенное эмоций, словно окаменело.

            -Так точно – выпалил Сайто. – Не удалось. Примите мои извинения, Командующий

            -Если вы ничего не выясните в ближайшее время, я приму вашу отставку, а не извинения…майор – размеренный голос Гендо зазвучал сталью.

            Следуя все тем же старым армейским привычкам, майор Ивахара вытянулся струной в кресле. Когда начинается взбучка, лучше не злить начальство вальяжным сидением в чужом кабинет, как будто это не к тебе относится.

            -Продолжим. – Сообщил ему Икари, отодвинувшись еще больше в тень, так что теперь Сайто видел лишь его нечеткий силуэт. – Я получил отчет Второго отдела о пилоте Икари Синдзи.

Рука в перчатке подвинула тощую папку с именем пилота на край стола.

            -Потрудитесь объяснить, что это?

            -Это…это ОТЧЕТ ОБ ОБЪЕКТЕ ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ ПИЛОТЕ ИКАРИ СИНДЗИ – гаркнул Ивахара.

            -Неужели? – в голосе командующего проскочила издевка, которую глава Второго отдела не заметил.

Рука Гендо медленно утянула доклад в полумрак, и оттуда раздался шум переворачиваемых листов:

            - Написано мало, анализ невразумителен и неточен. Многие важные моменты не затронуты. Ваши люди из полученной информации умеют делать выводы?...Судя по этому отчету – нет.

Папка вылетела из темноты и, проехав по столу, замерла на самом краю.

            -Кто автор этого шедевра – спросил Гендо, хотя ответ ему был, разумеется, известен.

            -Старший лейтенант Сакамото. – ответил майор, расслышав в словах шефа явный сарказм.

            -Так вот, передайте МЛАДШЕМУ лейтенанту Сакамото, что нормальный отчет должен быть у меня сегодня к 18:00 вместе с отчетом из Технического отдела. В противном случае это сотрудник может начинать паковать свои вещи. Это ясно.

            -Да, сэр. Я непременно прослежу, чтобы материал был подготовлен согласно вашим требованиям, сэр.

В темноте на лице Гендо застыла недовольная мина:

            -А теперь к вопросу о…

Его фразу прервала тихая трель телефона. Того самого телефона.

            -Вы свободны майор. – Быстро проговорил Икари.

Как только за начальником второго отдела закрылась дверь он, наконец, взял трубку надрывающегося телефона. Приложив ее к уху, Гендо несколько секунд вслушивался тишину. Затем ее нарушил уже известный ему голос:

            -Заседание Комитета состоится сегодня в 20:00. Ваше присутствие обязательно.

Глава 8.

Мой дом – твой дом.

Часть 1.

2015 год

Япония. Токио-3.

Центральный госпиталь НЕРВ

Через два дня после атаки Сакиила.

18:35 JST.

Конечно, насчет пары дней - это Акаги малость приврала. Уже к вечеру ко мне нагрянул целый консилиум в белых халатах. Цель у них была вполне определенная – вышвырнуть этого героя из госпиталя к черту, если выясниться, что он чувствую себя уже лучше. Судя по охам и ахам, герой действительно шел на поправку в рекордные сроки. Собственно, я сам это уже ощущал. Боль в груди почти ушла, а к загипсованным ладоням возвращалась чувствительность.

            -Молодой человек, – сказал мне напоследок сухопарый, седеющий хирург, который осматривал меня, – у вас необычайная воля к жизни. Не теряйте этого и вы обязательно выживете.

            Воля к жизни? Хм, наверное, он прав. Ради кого-то другого - может и нет, а вот за свою жизнь - глотку перегрызу или хотя бы попытаюсь. Возможно, нужно просто признайся самому себе в эгоизме и станет легче? Все просто – тебе плевать на всех, кроме себя. Чужие проблемы тебя не касаются. И в Еву ты полез потому, что сделка с ними хороша. А, несмотря на то, что ты сволочь, ты никогда не нарушаешь договоренностей.

            Загрузив меня философией, старик-хирург пошел осматривать палаты с другими пациентами, а я остался один на один с неизвестным мне сотрудником НЕРВа. Тем самым, что так успешно изображал мебель и игнорировал мои вопросы, когда я только очнулся. Он все также восседал в кресле в углу палаты и все также не отвечал мне. Единственное, что поменялось - это журнал, который он меланхолично листал время от времени. Шелест бумаги, мерный гул кондиционера над головой, еле слышные голоса в коридоре – все это настраивало на какой-то философский лад. И в обычной ситуации я бы, наверное, посидел, поспорил бы сам с собой о превратностях бытия.

Но в тот момент я все еще находился в смятении после рассказа Акаги. Это совершенно не укладывалось в  голове. Итак, меня отравили. Как и зачем? Кому это нужно? Ведь, рассуждая логически – это не случайное отравление. Меня, получается, хотели вывести из строя, как максимум убрать. Это значит, что знали о роли Синдзи во всей этой истории, или, как минимум, догадывались. Но тогда вдвойне странно. Ведь убить меня – это все равно, что капитулировать перед ангелами. Из всех решений – это самое идиотическое. Ведь в итоге в проигрыше вся планета. Так, а теперь прикинем, кто знает изначально о том, кто же такой Икари Синдзи. Вариантов всего два: Гендо с компанией и Комитет. Но ни тем, ни другим нет резона избавляться от меня…по крайне мере сейчас.

А, черт! Голова уже трещит. Ну почему все всегда так сложно. И почему я не могу до них достучаться? Попрятались куда-то сразу же.

После пробуждения я все ждал когда, наконец, объявятся эти массовики-затейники, которые это все устроили. Без толку, они как сквозь землю провалились.

Дожили. То они бесцеремонно вламывались прямо в твои мысли, то вдруг как аннигилировались голубчики.

В тот самый момент, когда мне нужны были ответы и советы. Причем и то, и другое следовало получить как можно быстрее. Потому как сидящий в моей палате товарищ явно был тут не для моей охраны, скорее чтобы присматривать за мной. А это означало, что я там вчера успел накуролесить неслабо, видимо, и теперь начальство выясняет кто, черт возьми, я такой. Если дело действительно обстояло так, а я в этом ни секунды не сомневался, следовало хотя бы знать какой линии поведения придерживаться: что врать и врать ли вообще. Потому что, канон – конечно, канон, но здесь вполне реальная жизнь текла. Что-то мне подсказывало - миндальничать со мной не станут. Гендо скажет, и Второй отдел вытрясет из меня все, что нужно, особо не стесняясь в методах.

 В общем, я в тот момент был крепко напуган, к тому же я не помнил несколько часов своей жизни, что также комфорта не доставляло. В голове уже начали роем носиться туда-сюда разные сюжеты того, как бесславно закончится моя вторая, скажем так, жизнь всего через пару дней после ее начала. Мой мысли так и крутились в диапазоне между «кто хотел меня убрать» и «они все знаю, мне конец» следующие несколько часов, что я лежал в кровати, ел свой обед-ужин и листал журналы, которые какая-то медсестра по доброте душевной принесла в палату «спасителя».

«Спаситель»…смешное определение, таких людей нет. Уж мне ли не знать. Есть только люди, защищающие свои интересы, только и всего. Бескорыстные принцы на белых конях – это оставьте для сказок. Но этим людям хотелось в это верить. В этом мире, полном печали и угасания, им хотелось верить хоть во что-то.

И вот, когда я уже в конец извелся от ожидания момента, когда суровый конвой придет брать меня в кандалы прямо в палате, дверь резко открылось, и божественный голос громко воскликнул:

-Синдзи! Наконец-то ты очнулся!

В дверях стояла Мисато Кацураги радостная, улыбающаяся, с бумажным пакетом в руках.

            - Здравствуйте,…Мисато. – Заикаясь, произнес я, обрадовавшись, ведь все же это лучше чем, конвой. – Я рад вас видеть

            -А как я этому рада, ты представить не можешь – она, улыбнувшись, прошла в палату.

            На секунду ее взгляд пересекся со стерегущим меня «джеймсом бондом», и, к моему великому удивлению, тот без лишних разговоров тут же вышел вон из комнаты.

            -Ну, как ты? – девушка подскочила к моей кровати. Ее голос был наполнен неподдельным, радостным любопытством. Похоже, Мисато действительно волновало как там у меня дела.

            - В порядке, – я предъявил ей забинтованные руки и, видя ее реакцию, быстро добавил, – выглядит ужасно, знаю, но на деле все не так уж и плохо.

Ее улыбка потухла. Смешинки в глазах заменило что-то похоже…на грусть. Печальный взгляд, взгляд полный сожаления. Я знавал такое выражение лица. Слишком часто его видел, чтобы не распознать – она винила себя. Сейчас она видела только мальчика четырнадцати лет, которого заставили пройти через ад. Мальчик, у которого отобрали выбор, которого обрекли на боль, возможно, на смерть. Представляю, о чем она в тот момент думала.

Бумажный пакет, что был у нее в руках, шмякнулся на пол. Мисато присела на кровать и мягко меня обняла. В любое другое время мне было бы приятно столь близкое общество красивой девушки, но в тот момент все было как-то по-другому.

- Синдзи…прости меня…нас, - ее голос зазвучал надрывно, как будто не было той веселой, беззаботной Мисато еще минуту назад, – пожалуйста, скажи…что простишь. Иначе…не смогу...

Она замолчала. Что мне было ей сказать? Она словно просила у меня индульгенцию за все те грехи, что суждено было ей совершить. А я, как дурак, не придумал ничего лучше, чем начать что-то лепетать в ответ, даже погладил ее по голове.

А затем он отстранилась. Ей как будто было стыдно, неудобно за эту мимолетную слабость, за эту вспышку эмоций. Мисато повернулась ко мне спиной и с минуту смотрела в матово-белое окно палаты. 

-Я тебе фрукты принесла, - прервала девушка затянувшееся молчание, – будешь?

Черти что! Я так быстро переходить от одних эмоций  к другим не умел.

            -Апельсины есть? – мне хотелось, чтобы это звучала как начало шутки, но не в это раз, видимо.

Она кивнула:

            -Взяла парочку.

            -Тогда буду. – Заключил я.

Вскоре в палате повис приятный цитрусовый запах. А мы сидели в тишине и давились апельсинами, бананами и чем-то странным похожим на лимон. Кусок в горло не лез.

            -Ко мне тут доктор Акаги заходила сегодня, – начал я разговор, надеясь немного разрядить обстановку, – сказала, что ты на уши поставила половину базы, пока я почивал.

            Кацураги слабо хмыкнула, обозначив подобие улыбки:

            -Так уж и половину базы? Всего-то пару здешних «мясников» поставила на место.

Я сразу не понял, что это Мисато так отозвалась о врачах.

            -Не любишь ты врачей, как я посмотрю.

            -А что их любить? – посуровев, спросила майор и продолжила. – Да и вообще…мне на всю жизнь врачей хватило…

Она замолчала, и что-то мне подсказало, что интересоваться дальше этим вопросом не стоит. У Кацураги явно была какая-та давняя история с местным здравоохранением, и лезть в чужой огород мне совершенно не улыбалось, тем более в тот момент.

-Что еще она говорила? – задала она вопрос спустя половинку апельсина.

-Странное говорила. – Ответил я. - Интересовалась всяким. Но, думаю, ты уже знаешь. 

Капитан с задумчивым видом откусила половинку банана:

            -Да…ты нас здорово напугал…да еще эта ерунда на Ёсимицу…

            -Фто? – переспросил я, стараясь побыстрее переживать последние апельсиновые дольки, которыми меня кормила Мисато. – Какф? 

Капитан вздрогнула, глаза так и забегали из стороны в сторону.

            -Ааа, ерунда, так мелкие проблемы, – быстро проговорила Мисато, – не думай об этом.

            Понимаю, – с трудом развел я руками, – военная тайна.

Мисато ухмыльнулась и с притворной строгостью добавила:

            -Ты лучше жуй, жуй. Кому я это все купила? Тут еще вон, пол пакета осталось. 

            Ты бы лучше нормальный бифштекс притащила. Нет, я, конечно, не против цитрусовых, но уже хочется нормальной еды. Кстати, а когда я вообще в последний раз ел? Дело было давно, кажется в четверг?...Хм, а сегодня у нас что? Суббота? Воскресенье? 

Кацураги еще немного покормила меня дольками апельсинов, что было очень мило, а потом ушла, сославшись на какие-то важные дела, и я остался один в палате. С бумажным пакетом в руках. И кучей вопросов без ответов.

            Да, уж денек. Спасибо тебе огромное, Кацураги.

Глава 8.

Мой дом – твой дом.

Часть 2.

Геофронт.

Штаб-квартира.

Административный сектор.

Кабинет командующего.

Спустя 14 часов с момента окончания

заседания Комитета.

Попасть в кабинет командующего Икарии Гендо было непросто. И дело не только в том, что у фактически единоличного владельца огромного милитаризированного института расписание было расписано на год вперед. Скорее в том, что сам командующий Икари превыше всего ценил правила и протокол. Оказаться в этом кабинете, на самой вершине пирамиды, можно было несколькими путями.

Во-первых, это, конечно, награждения. Хоть сам командующий и считал медали и ордена не более чем побрякушками, однако от традиции не отступал и всегда лично вручал отличившимся сотрудникам их награды. Во-вторых, можно было оказаться там, если ты провалил какое-то задание, не оправдал доверие - в общем, во всех тех случаях, когда обычно из кабинета должен раздаваться начальствующий рык.  Таких Гендо встречал невозмутимо холодным и спокойным взглядом, жестко отчитывал за допущенные ошибки, а под конец отправлял на другую должность с понижением. Давал своего рода еще один шанс, последний, правда. Два провала – и прощай сотрудник, чьё имя всемогущий фараон, заседающий в своей пирамиде, забудет через мгновение.

И, наконец, иногда в этом кабинете оказывались те, чьи дни сочтены. Провалившиеся агенты, проворовавшиеся штабные крысы, предатели внутри института. Все они, уже прошедшие «конвейер», признавшиеся в своих преступлениях, напоследок оказывались перед холодным взгляд командующего поверх очков. С определенной точки зрения в этом был смысл. Их новая жизнь в институте НЕРВ начиналась с этого кабинета и тем же кабинетом она и заканчивалась, лишь взгляд был уже другим.

            Так что Мисато примерно представляла, сколько писанных и не писаных правил института и протоколов она нарушает. Не говоря уже о том, что тут был большой риск схлопотать выговор с занесением в личное дело. Но она уже для себя все решила.

            На входе в кабинет Командующего судьба, казалось, снова дает ей шанс не совершать глупости. Этим шансом был личный секретарь Гендо, который немедленно поинтересовался, стоило Кацураги выйти из лифта, причиной визита. Казалось бы, вот оно: скажи, что ты пришла по срочному вопросу, поинтересуйся, когда Командующий может тебя принять. Не рискуй понапрасну ради…впрочем, тут Мисато сама не очень хорошо понимала, что именно двигало ей. Мотивы того, что она собиралась сделать были и ей самой не до конца ясны.

            -Я к Командующему по срочному вопросу. - Бросила она и, не слушая лепет молодого парня со знаками различия лейтенанта, толкнув массивную дверь,  вошла в ставший привычным за столько лет службы полумрак его кабинета. Дверь за ее спиной беззвучно закрылась.

            Сначала могло показаться, что кабинет пуст. Только огромный, работающий экран, на котором снова и снова бежали вперемежку какие-то кадры, прерываемые помехами, да повернутое спинкой к входу кресло, в котором так привычно было наблюдать главу НЕРВа.

            Мисато успела сделать несколько неуверенных шагов вперед прежде, чем голос из кресла остановил ее:

            -Не помню, что бы у вас была назначена со мной встреча на сегодня майор Кацураги. Если мне не изменяет память, ровно через 7 минут у меня по расписанию глава отдела внешних связей.       

            Изображение на экране замерло, и тут Кацураги поняла, что это запись боя с Ангелом, но сделанная явно не техникой института и под каким-то странным углом.

            -Командующий, – начала Мисато, – я прощу прощения за вторжение, однако это срочное дело, не терпящее отлагательств.

            -Вот как. – Кресло беззвучно развернулось, и глаза Гендо начали внимательно изучать женщину. – И то, что это дело не терпит отлагательств вы, я так понимаю, решили за меня. Я вас правильно понял?

            В этом спокойно вопросе было что-то такое, что заставило ее напрячься. Предательски засосало под ложечкой. Такое ощущение, что пытаешься погладить по шерстке огромного тигра, а он вдруг возьми, и поверни голову в твою сторону.

            -Прощу прощения, я не хотела проявить неуважение, но…

Силуэт Гендо, который едва угадывался из-за царящей в кабинете темноты, подался вперед, и над освещенным столом появилось его лицо. Линзы очков хищно блеснули. Мисато инстинктивно замолчала, проклиная в сотый раз свое решение.

            -Значит так, капитан, -  с расстановкой заговорил Командующий, – я даю вам выбор. Что делаю редко. Вы можете сейчас выйти в дверь у вас за спиной, и я сделаю вид, что вашего неуместного вторжения как бы не было, и на этом все. Последствий не будет. Или вы можете озвучить это ваше «дело», но, если оно не окажется таким уж «нетерпящим отлагательств»…

            Он замолчал, как будто смакую подробности того, что может случится с Мисато. Кацураги не двинулась с места.

            -Хорошо. Я вас слушаю, капитан. Внимательно.

Женщина глубоко вздохнула и начала излагать.

На следующее утро та же симпатичная медсестра, наконец-то, сняла с моих ладоней гипс, оставив лишь пару фиксирующих повязок на всякий случай. Прошлая ночь пошла мне явно на пользу: я смог более или менее нормально поспать, не был под обезболивающими, и голова больше не болела. Настроение у меня было прекрасно, и совершенно нелепыми казались все те страхи, которые вроде бы совсем недавно обуревали меня. И в самом деле, чего я мог так бояться.

Единственным напоминаем про то, что вчера вообще было, оставался пустой бумажный пакет. Я честно съел все, что накупила для меня Кацураги, хотя это было сложно. Пакет она забила под завязку.

После последнего осмотра и рекомендаций особо не напрягаться мне еще раз напомнили о необходимость явиться к ним еще разок. Просто чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке - так они мне сказали. Затем я наконец-то получил свою одежду. Вернее его. Рубашка с короткими рукавами, штаны – ничего выделяющегося. Серые, стандартные цвета. Как раз в стиле оригинального Икари. Хорошо хоть без галстуков как-то обошелся. К этим штукам, перетягивающим тебе горло жгутом, я относился не слишком доброжелательно.

Когда последние формальности были улажены, меня попросили обождать немного в холле клиники, дождаться сопровождающего. Ожидая того, кто отведет мою бренную тушку к месту моего жительства, я задумчиво «затачивал» последнее оставшееся яблоко, когда из-за поворота вылета Кацураги. На ходу, разговаривая по телефону, она лишь поманила меня рукой и устремилась вперед к выходу.

Какие манеры! Прямо слов нет. Ты бы еще пальцами щелкнула. Гарсон, мол, давай сюда.    

            Уж не знаю, почему меня этот в принципе невинный жест так завел, но «кипел» я еще с минуту прежде, чем обратил внимание на крайне интересный разговор, что вела Мисато.

            Собственно, к тому моменту самый смак чисто женского разговора уже  почти закончился. Две подруги уже успели обсудить три главных женских вопроса, выяснили, что все мужики сволочи и перешли к каким-то совершенно неинтересным вещам, как, например, к какой-то проблеме на горе Ёсимицу.

            -…нет, пока не в курсе, – вещала в трубку Мисато, потом, подождав немного, добавляла, – это ты у меня спрашиваешь? Кто из нас глава Технического отдела?....Ааа, так ты это по-дружески…

            Потом она снова замолкала, и выражение ее лица несколько раз менялось, пока она слушала, что отвечала ей ее невидимая собеседница.

            -…Я? Нормально веду. Давай ты попробуешь…да, в кабинет, а куда еще я могла…что?...нет, но очень близко к этому…вот на столько…

            Тут она бросила на меня взгляд, словно соизволила, наконец-то, заметить. Лицо капитана красноречиво говорило, что лучше бы Рицко сейчас с ней не спорила.

            -Забрала…пока не в курсе…да, я же сказала…сумасшедшая? Чья бы корова мычала! – она снова немного потемнела лицом. – Разумеется, не просто так…при встрече…прямо сейчас?

            Кацураги снова покосилась на меня:

            -Я с Синдзи. Надо отвезти его домой, а уже потом…ну хорошо, хорошо. Ладно. Сейчас будем, будем. Не нервничай.

            С этими словами она спрятала телефон в карман и я, наконец, был удостоен первых слов, обращенных лично ко мне.

            -Здравствуй, Синдзи.

Я с хрустом откусил от яблока очередной кусок. Прожевал. За это время мы успели пройти метра три с гаком.

            -И вам день добрый, капитан.

И замолчал. Кацураги же все пыталась как-то продолжить разговор.

            -Как ты себя чувствуешь? – наконец нашлась девушка. – Выглядишь...здоровым.

            -Не только выгляжу. – Ответил я. Разговор что-то не клеился. У нее было плохое настроение, и, хотя Мисато пыталась казаться милой, это получалось сквозь зубы, а я…я просто не знал как себя с ней вести. Особенно, после вчерашнего. Все эти женские эмоции – это совсем не то, чем я легко могу разобраться.

Вскоре, пропетляв по паре коридоров, мы вышли на подземную стоянку госпиталя. Хотя это было бы не совсем точное название, ибо стоянка, как и сам госпиталь, находилась где-то под землей.

            Так, надо, надо найти общую тему. Это похоронное молчание начинает уже томить.

            Видимо, девушка думала примерно о том же. Поэтому, когда мы добрались до парковочного места, Мисато опять забросила удочку, глядя, как я рассматриваю новенький внедорожник с эмблемами НЕРВ на капоте:

            -Вот, временно выдали. До тех пор пока не починят мою машинку.

            -Не уж то НЕРВ расщедрился? – саркастично поинтересовался я.

Она улыбнулась. Кажется, ее отвратительное настроение постепенно развеивалось, как морок:

            -Ага, а теперь угадай, кто отдал лично распоряжение?

Мисато сделал жутко таинственное лицо.

            -Ты имеешь в виду указания по поводу того рыдвана, на котором мы сюда ехали?

Тихо пикнула сигнализация.

            -Ох, повезло тебе, что ты только что из больницы, Синдзи, – усмехнулась Кацураги, – иначе быть тебе…

Она сделала вид, что задумалась.

- Когда придумаешь наказание, ты сообщи. Лучше в письменном виде. 

Не дожидаясь окончания ее притворного молчания, я залез внутрь.

– Значит, отец решил оплатить ремонт твоей машины силами НЕРВа?

-Ага.

Негромко рыкнув, двигатель завелся, и через несколько минут, басисто урча,  наш джип резво катил себе по туннелю, что вел наружу.

- Это той самой машины, которая пострадала, будучи на службе на пару с тобой? – уточнил я. – Да, вот это награда!

-Иди ты, – в голосе девушки зазвучала легкая обида, – оригинальные запчасти и панели для кузова я месяцы бы искала. Не говоря уже о батареях, их теперь днем с огнем не сыщешь.

Я счел за нужное промолчать. Действительно, может быть, я и правда несколько несправедлив к его отцу. Ведь, если подумать, то, что я о нем знаю. Мимо нас проскочило несколько машин скорой помощи с сиренами, все как на подбор с символикой института.

        А затем, после очередного поворота, скудное желтоватое освещение туннеля померкло перед ярко-белым пятном слепящего света. Впереди был выезд из туннеля.

Глава 8.

Мой дом – твой дом.

Часть 3.

Шоссе номер 4

Окрестности Токио-3.

Зона ответственности института НЕРВ

14:03 JST.

На секунду мои глаза ослепли от яркого света, а когда я снова смог видеть, мы уже спускались по серпантину вниз, прочь от опостылевшего мне госпиталя. В голубом небе ярко светило солнце, изредка закрываемое небольшими кучевыми облаками, вдали едва слышно шумело море, а внизу в долине раскинулся Токио-3. Теперь он уже был не таким привлекательным «прибрежным городком», который я застал, сойдя с поезда. Город зиял черными провалами на месте уничтоженных зданий, горами битого кирпича и гулом строительной техники, который было слышно даже отсюда. Единственным местом, которое практически не пострадало, был центр города. Небоскребы сияли сталью, вслед за диском светила медленно поворачивались массивные солнечные коллекторы, над башнями мелкими мошками проносились вертикалки института.

-Ах, чтоб тебя, пылесос чертов! – в сердцах воскликнула Мисато, оторвав меня от созерцания того, что я успел натворить пару дней назад в этом городе. Внедорожник был не чета ее машине, однако Мисато никак не хотела согласиться с этим, и все пыталась отправить массивный автомобиль в легкий занос на каждом повороте.

- Это гроб на колесах, а не автомобиль. – Пожаловалась она, – как будто я управляю танком, а не нормальной машиной.

-Был опыт? – полюбопытствовал я.

Она еле слышно что-то прошипела сквозь зубы в адрес нашего средства передвижения:

            -Опыт был разный, Синдзи, но такого отвратного еще ни разу.

Она покосилась на меня.

            -На что засматриваешься?

            -Да вот – город. Который я как бы спас.

            -Почему «как бы»? – Мисато в очередной раз крутанула руль в сторону. – На самом деле спас. Если бы не ты…

Продолжать эту мысль она не стала.

            -А то, что разрушений много,  - она пожала плечами, – без этого было никак. Да и потом, посмотри, как все быстро отстраивается. Вот увидишь, через неделю все будет как прежде.

            «Как прежде»…, с другой стороны, почему нет? Уж если смог НЕРВ построить гигантскую базу, смог создать Еву, то уж отстроить заново пару кварталов в городе – для них пустяк.   

            На въезде в город нас остановили на импровизированном блокпосте. Солдат с пресловутой «дубовой» эмблемой на рукаве, отдав честь, сообщил, что сегодня с утра далее по проспекту обрушилось еще одно здание, и нам придется ехать в объезд. Впереди и правда, тянулись огромные светло-синие строительные щиты, делящие проспект четко пополам.

            - Ладно, в объезд, так в объезд. – Ответила Кацураги и добавила ворчливо. – Рицко будет в полном восторге.

            Мы свернули на параллельную улицу, и вокруг потянулась достаточно стандартная для пригорода застройка. Невысокие, в четыре-пять этажей, дома, магазинчики и пекарни. Ближе к центральным улицам этажность подрастала, как и количество синих заборов.

            -Я так понимаю, это все здесь я куролесил? – поинтересовался я, когда патруль НЕРВа, в который раз пустил нас в объезд очередного обрушившегося здания.

            -Да, только не ты, – поправила меня девушка, – это Ангел пока тебя обстреливал, успел натворить.

            -Понятно… – протянул я, глядя на быстро меняющийся городской пейзаж. Неотъемлемой его частью теперь были ярко-красные верхушки строительных кранов, а сновавшие повсюду люди в желтых спецовках лишь добавляли какого-то особо антуража.

            -У меня такое ощущение, будто я фильм-катастрофу смотрю  - я махнул в сторону длинной полосы разрушений, которая тянулась сквозь несколько домов – вездесущие рабочие еще не успели спрятать все за синими щитами.

            -Ерунда, они все быстро восстановят. Здесь же модульная технология строительства, – беззаботно ответила Мисато, – вот увидишь немного времени, шума и все будет как прежде.

            -Думаешь, все так просто?

Она уверено кивнуло. Это хорошо, когда такая уверенность. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида - за нашей машиной вздымалось облако бетонной пыли, а сквозь закрытые окна все равно прорывался несмолкаемый гул техники, стрекот отбойных молотков.

Не все так просто, Мисато. Далеко не все. Знаю, пытаешься успокоить ребенка. Потому и не упомянула ни разу о количестве погибших. А ведь при таких разрушениях их должно быть ни мало.

Мы миновали зону боя, однако количество кордонов не уменьшилось, наоборот возросло. Чем ближе мы приближались к горе Ёсимицу, тем назойливее становилось присутствие сил Самообороны и подразделений НЕРВа. После пятого требования показать документы Кацураги уже шипела от ярости при виде очередной пары бетонных блоков на дороге и группы солдат перед ними.

- Кацураги? Какая «Кацураги»? – бухтела капитан, – и много у них людей с фамилией Кацураги катается здесь интересно?

Впереди, медленно вырисовывался склон горы и, как только мы подъехали поближе, стало ясно, что неспроста все эти меры предосторожности. Ох, неспроста. Склон, который до того был покрыт густой растительностью, теперь был украшен  полосой выжженной земли, которая тянулась на несколько сот метров вверх, а по центру был разбит научный лагерь. Выглядел он именно так, как показывают в фантастических фильмах: белые купола, между ними герметичные переходы-перемычки, барражирующие вокруг вертолеты и самый большой купол, который казался огромным даже с шоссе. Обычно в фильмах в таких куполах, как правило, что-то такое интересное происходит.

От нетерпения я едва мог усидеть на месте. От всего это научного городка пахло настоящей тайной. С большой буквы. Мы съехали на подъездную дорогу. Еще несколько проверок, осмотр машины с собаками и мы въехали за ограждение внутрь комплекса. В глазах сразу же начало рябить от кроваво-красной символики НЕРВа. Казалось, что каждый первый здесь состоит на службе в конторе Гендо. Туда-сюда сновали рабочие, иногда где-то мелькали люди в белых халатах, гудели трансформаторы, монтировалось какое-то оборудование.

-Ну вот, доехали. Наконец-то. – Сообщила Мисато, когда мы въехали в какое-то подобие крытой стоянки. – Это гора Ёсимицу.

Она посмотрела на мое лицо, на бегающие любопытные глаза и продолжила:

-Хотя ты уже понял. Тут произошел небольшой инцидент, и мы его расследуем. Мне нужно увидеться с доктором Акаги, так что…

-Я могу пойти с тобой, – перебил я, – ведь могу, правда?

-Нет, -  мягко ответила Мисато, – не в этот раз Синдзи. Тут видишь, какая секретность. Так, что придется тебе посидеть подождать меня здесь.   

Я кивнул.

-Вот и ладушки.

Улыбнувшись, она вылезла из машины и скрылась за массивной дверью в конце помещения.

            Скорость развертывания института продолжала впечатлять Мисато, даже спустя столько лет. То, на что у военных обычно уходили недели, а то и месяцы, специалисты института умудрялись сделать за дни, часы. Все благодаря техническим достижениям НЕРВа и, что греха таить, астрономическому финансированию, которое предоставляли правительства, как Японии, так и других стран. 

            Теперь оставалось только найти главу Технического отдела. Для Мисато, знавшей привычки  Рицко даже лучше, чем она сама - это было парой пустяков. Нужно было просто идти на запах кофе и сигарет с ментолом.

            Акаги нашлась в столовой. Не считая парочки припозднившихся с обедом работников,в помещении было пусто и ее подруга, расположившись где-то в уголке, корпела над очередной технической загадкой. На столе уже громоздилась изрядное количество пустых кофейных кружек, а забитая бычками пепельница свидетельствовала о том, что доктор Акаги здесь давно и плотно засела.

            - Привет, подруга!

Мисато поморщилась от обилия густого дыма, плавающего вокруг.

            -Что так долго? Кто-то говорил, что будет «сейчас»?

Акаги оторвалась от кипы бумаг с непонятными графиками, в ее усталом голосе слышалось раздражение.

            - Какая у тебя на этот раз причина? – продолжила она вернувшись к распечаткам каких-то данных. - …Так! А это еще что?!

            Рицко яростно скомкала листок с данными и резким движением отшвырнула его в сторону:

            -Ничего не могут без меня сделать нормально…ладно, это потом.

Она встала и, махом допив оставшийся кофе, направилась к выходу из пищеблока.

            -Пойдем, чем быстрее я с тобой закончу, тем быстрее вернусь к работе.

Кацураги сделала вид, что не заметила издевку. Ученая действительно была сильно измотана, а нехватка сна даже самого гениального человека Японии превращала в ворчливую женщину.

            -А что там, кстати, с оружием 01-го случилось? – вопрос пришел в голову Мисато как-то сам собой, и через пару минут она уже пожалела, что задала его.

            -Ааа…конечно, как обычно.  – Прорвало Акаги. – Чуть что случится - кто может во всем разобраться? Конечно, доктора Акаги! Правильно, давайте взвалим на нее кучу работы! Давайте заставим ее разбираться, помимо проблем с Ангелами, еще и с тем, кто там напортачил с комплектующими! А, что бы ей было комфортно работать, надо еще прикомандировать этого остолопа Ивахару, который будет стоять у нее над душой и трясти результаты там, где исследования нужно вести годами!

            Его гневная тирада также резко оборвалась, как и началась. Два молодых людей в рабочих спецовках, прижавшиеся к белой стенке перехода, начали медленно отползать в сторону от греха подальше. Рицко как-то крайне меланхолично взглянула на свою подругу и, достав очередную сигарету, чиркнула зажигалкой.

            -С винтовкой все было в порядке,  - размеренное цоканье каблуков по стальному полу возобновилось, – ну, точнее в порядке для образца, который даже не успел пройти всех испытаний. Подвели наши китайские смежники. Гильзы снарядов были с микротрещинами, соответственно при выстреле они деформировались и крошились прямо в стволе. А, как ты помнишь, мы все на автоматику тогда оставили, Синдзи понятия не имел, как с оружием обращаться.

            Они свернули пару раз и уже шли по центральному проходу, людей значительно прибавилось, как и охраны.

            - Автоматика, как только одна такая дефектная гильза попалась, видимо «умерла» сразу. Сказал бы точнее, если бы твой подопечный не стал использовать оружие стоимость с авианосец в качестве метательного снаряда.

            -Ясно, – протянула Мисато, все еще прокручивая у себя в голове тот «крик души» Рицко, свидетелем которого она сейчас была, – и сколько таких дефектных снарядов у нас на складах.

            -Проверяем. Пока нашли около сорока, по маркировки выясним, какой именно завод в Китае гонит нам брак. Как узнаем - направим запрос НЕРВ-Китай, и пусть дальше они сами разбираются. Пришли.

Туннель заканчивался огромными, высотой  два человеческих роста, воротами. Слышался низкий гул фильтрационных установок над головой, работники сновали тут и там, некоторые катили на тележках мимо них баллоны с непонятными маркировками.

Акаги поманила капитана к небольшой герметичной двери расположенной слева от ворот, показав свои пропуска охране на входе, женщины зашли внутрь. Дверь с легким шипением закрылась.

            Ждать Кацураги пришлось долго. Часы, правда, показывали, что с момента, как она ушла, прошло всего тридцать с чем-то минут, но я уже извелся. Находиться рядом с какой-то загадочной тайной и не иметь возможность хоть глазком посмотреть на нее. Сначала у меня появилась безумная мысль попытаться пойти следом – слава Богу, это была всего лишь мысль. При такой милитаризации лагеря меня бы завернули бы обратно еще до первого поворота.

Потом появилась мысль просто немного размять ноги. Вылезти из машины, знаете ли, пройтись маленько, подышать свежим горным воздухом, избавиться хоть на секунду от этого ужасного запаха бананового освежителя, который стоял в машине.

            Эта более разумная идея тоже оказалась не слишком блестящей. Выйти-то я вышел, даже вылез из-под навеса, где стоял внедорожник. И даже постоял, посмотрел вдаль с минуту. А затем ко мне подошел какой-то незнакомый, но очень суровый на вид дяденька в полном боевом облачении и очень вежливо, но твердо посоветовал дышать воздухом горным внутри салона автомобиля. Причем выполнить сию просьбу предполагалось немедленно. Одним словом – тайна.

            К концу часа я измаялся вконец, изнасиловал бедный радиоприемник в машине, обшарил бардачок на предмет чего-нибудь пожевать, ибо голод давал постепенно о себе знать. Короче говоря, я уже был готов прибыть кого-нибудь за пачку картошки фри когда - о чудо! – Кацураги соизволила появиться.

            Не говоря ни слова, она села в машину, завела двигатель и с крайне задумчивым видом молчала всю дорогу до города.

            -Ты, наверное, проголодался? – это были ее первые слова после двадцатиминутного  молчания пока мы ехали вниз по склону. – Давай так, сначала заскочим кое-что купить, а потом домой

            Девушка решила не уточнять куда именно «домой». Но, если так подумать, в моем случае любой ответ был бы неверен, если вспомнить, что это даже не «моя» Земля.

            Тем временем быстро темнело, и в город мы въехали уже в сумерках. Надо признать пустынный вечерний город, да к тому же частично погруженный во тьму, – зрелище немного пугающее.

            - В таком месте бы, да фильм ужасов, – тихо пробормотал я, – про маньяков или про что-нибудь сверхъестественное.

            На мгновение пробившийся сквозь громады зданий солнечный луч мягко мазнул теплом мою щеку, прежде чем мы снова оказались в очередном туннеле. То ли из-за разрушений, то ли из-за проблем Мисато с ориентацией в пространстве, но круги мы наматывали по центру довольно долго. И все это в сгущающихся сумерках при минимальном освещении.

            Наконец, после очередного поворота, мы выехали на нормально освещенную улицу, на которой крайне неожиданно для меня были даже работающие магазины. Однако сидящую за рулем Мисато заинтересовал только последний из них. Зачем-то подъехав не с парадного входа, как полагается, а черного, там где обычно идет разгрузка, девушка, бросив мне, что сейчас будет, выскочила из машины, что-то показала парню на входе и забежала внутрь.

            Морально приготовившись к тому, что увижу Кацураги не скоро, я был крайне удивлен, когда спустя какие-то минуты она выбежала с бумажными пакетами в руках, а за ней следом с такими же пакетами семенило несколько людей, по-видимому, работников этого магазинчика.

            -Держи! – Мисато, открывая дверь, первым делом швырнула мне что-то в цветастой упаковке, хорошо, что успел поймать – перекусишь пока доедем.

            Мозг услужливо сообщил, что это что-то есть батончик шоколадный с орехами, самое то для оголодавшего молодого человека, который много работает умственно и физически.

            -Потом поможешь мне все это дотащить до квартиры? Не хочу ходить по два раза.

Я бросил взгляд на заваленное продуктами заднее сидение.

            -Что, лениво пару раз сходить туда-сюда? Обязательно нужно больных запрягать? – невинно поинтересовался я.

            -Ты не прибедняйся. Больной он у нас. – Мисато лихо крутанула руль, на заднем сидении еле слышно мелодично задребезжало что-то стеклянное. – А с координацией между тем дело идет на лад. Видела я, как батончик лихо поймал, вчера, помнится, яблоки все время мимо рта проскальзывали у кого-то.

            -Уела – согласился я, понимая, что спорить бесполезно.

До дома Кацураги мы доехали быстро, даже как-то подозрительно быстро. Будь я параноиком, подумал бы, что она специально в городе рассекала по кругу битый час. Среди черных громад домов этот был единственным, где электричество было везде даже на парковке для машин.

            - Спец. линия, – пояснила девушка, – питание прямо от мощностей Геофронта. Как-никак здесь сотрудники института живут.

            О да! То, что тут только ребята из конторы Гендо и проживают стало ясно не только по автомобильным номерам с эмблемой НЕРВА на всех без исключения машинах на стоянке, но и по двум ребятам в костюмах и с рациями, стоящими на входе в дом.

            - А это для охраны, так на всякий случай. – Беззаботно сообщила мне Мисато.

На какой-такой «всякий случай» около дома ошиваются «люди в черном» я так и не получил ответа. Интересно получалось, НЕРВ - как бы спасители человечества, и от кого же интересно надобно их охранять? Да так, что помимо двух на входе еще один внутри и камеры, камеры, камеры. Всю и везде.

            Те полмагазина, которые скупила Кацураги, мы все-таки дотащили в одну ходку. Хорошо, что лифт работал, тащить несколько пакетов на седьмой этаж здания –не самое лучше завершение дня это точно.

            Найдя нужную дверь, она вставила карточку в прорезь на двери, что-то тихо щёлкнуло, и девушка зашла внутрь квартиры. А я так и замер. Не знаю почему. За последние три дня столько всего произошло: то, что казалось сном, мороком вдруг стало реальностью, а та жизнь, что совсем недавно была частью меня, поблекла, покрылась дымкой. Словно это и не со мной было.

            Мисато несколько раз пробежала туда обратно через прихожую, потом куда-то исчезла, только ее голос звучал из недр квартиры. А я стоял и смотрел на порог квартиры. Почему-то казалось, что переступить его значило принять этот мир как реальный, как настоящий, отбросить ту жизнь и те воспоминания. Глупо конечно, но в тот момент этот маленький выступ в дверном проеме был для меня той границей, после которой пути назад уже не будет.

            Мисато снова вернулась, подхватила последние пакеты и лишь тогда заметила, что я все еще нахожусь снаружи.

            -Ну, что стоишь, Синдзи? Давай, заходи, – подбодрила она меня, – как говорится, мой дом - твой дом.

            И я переступил порог.

Глава 9.

Ах, этот чудный день.

24 июня, пятница

Апартаменты Кацураги Мисато

Токио-3

Западный округ

Новое начало... на нашем пути будут вставать преграды, неожиданные препятствия…и каждая новая проблема - это вызов нашей смекалке и храбрости …мы будем стараться и идти вперед, каждый день, делая этот мир лучшее…так что, оставим мечты мечтателям и пусть для нас путеводной звездой будут наши деяния здесь и сейчас, – на экране телевизора снова переключились на студию – это обращение Генерального секретаря Лиги Наций было посвящено четырнадцатой годовщине планетарной катастрофы, получившие официальное название «Второй Удар». Генсек призвал всех жителей планеты помнить имена бесчисленных жертв, которые унесли годы смуты и чтить память тех героев, которые я цитирую «с мужеством и героизмом защищали этот мир и удержали его от пучины полного хаоса». В связи с памятной датой сегодня в столицах всех государств подписавших пакт 44-15 пройдут торжественные мероприятия памяти по погибшим и павшим героям…

            Запись я нашел случайно. На кассете с боевиком из фильмотеки Мисато. Судя потому, как резко картинка прыгнула обратно на кадры стрельбы по-македонски какого-то накачанного парня, видимо, шла запись, и кто-то крайне удачно переключил канал.

            Всего год назад они думал, что мир идет к возрождению. «Оставим мечты мечтателям» - прекрасный лозунг, значащий, полагаю, что нужно что-то делать здесь и сейчас. Интересно, что сейчас сказал бы это полноватый пожилой мужчина с залысинами. Если бы конечно его не сместили.

За два дня может произойти множество событий. Обычно ты их не замечаешь, голова перегружена чем-то своим, а весь мир с его подлостью и хитростью так приелся, что очередное переизбрание, очередную гражданскую войну воспринимаешь как должное.  Здесь все не так. Весь мир кажется какой-то уродливой версией самого себя отражающейся в пресловутом кривом зеркале истории.

Я поселился у Мисато в ночь на вторник. И следующие несколько дней был полностью предоставлен себе. Чтобы « прийти в себя, пообвыкнуть» как выразилась моя сожительница. Помню, тогда я про себя громко хмыкнул. Прийти в себя за пару дней и пообвыкнуть? Даже за неделю это было невозможно. Потому что обвыкать, строго говоря, было негде?

Это даже не мой мир. Это не то место, к которому я привык. Да, та Земля, на которой я жил, была ужасна, полыхала то там, то здесь. Страшные люди творили ужасные вещи, равнодушие шагало по континентам, но я  хотя бы знал чего ждать.

Приходилось постоянно контролировать себя, что бы ни ляпнуть что-нибудь. Например, о чем-то, чего здесь не существует. Как, когда на следующее утро после моего заселения, я поинтересовался у Мисато, что ООН думает по поводу событий последних дней. Она переспросила меня, и в ее глазах я не увидел ни капли узнавания. Потом я выяснил, что этот мир сильно отличается от моего, и такой организации как ООН здесь просто нет. Вместо нее существовало достаточно рахитичное образование под названием Лига Наций, которая после Второго удара…впрочем, то, чем она стала теперь, выглядит скорее как насмешка над изначальной идеей мирного решения проблем между государствами.

Катастрофа, которая случилась 15 лет назад, сильно изменила жизнь людей, но сам мир стал иным намного раньше. Я не весь  20 век успел изучить, а всемирная сеть здесь только начала появляться, так что приходилось довольствоваться кое-какими книгами из библиотеки Мисато, но одно было известно мне точно. Точка расхождения, то место, где история повернула и пошла окольным путем, приходился примерно на середину 50-х годов 20 века.

До того момента все было похоже на ту историю, что в учебниках: две мировые войны, затем одна, но холодная, а потом что-то произошло. Что-то, что изменило нормальный ход истории - противостояние не начало постепенно сходить на нет. Произошло все ровно наоборот, как будто кто-то подбросил сухих веток в огонь. Сверхдержавы не пошли на мировую, развитие ускорилось. Страны накапливали и накапливали смертоносное оружие, вооружались все и вся. Первое термоядерное устройство на год раньше, первый космический полет уже на три, персональные компьютеры на десять. В какой момент это мир догнал и перегнал наш. Даже по обрывочным данным, по недоразумению называемым историей, можно только представлять чего они добились к концу 20 века.

А потом в одночасье все рухнуло.  В стремлении понять и изучить этот мир человечество прыгнуло выше собственной головы. И вот результат – через 15 лет это мир с восторгом и завистью взирает на недосягаемые ныне высоты развития. Высоты,  с которых человечество сбросило себя само.

Второй удар привел к серьезному  смещению оси планеты. В итоге теперь Северный полис где-то между Северной и Южной Америкой. Подозреваю, что американцы в полном восторге. А Япония оказалась в субтропическом поясе. То-то я раньше так удивлялся постоянному лету, теперь эта странность получила более или менее логичное объяснение. Почти два года планета сходила с ума: просыпались присмиревшие вулканы, на прибрежные города обрушивались цунами, бешено крутилась стрелка компаса, не зная теперь в какой стороне север и юг.

Честно сказать, книги по истории несколько обогатили мои знания по этому миру. Конечно, любая книга по истории пишется по принципу «наша мама – лучше всех», так что в том, что события в ней изрядно «причесаны», а самые неудобные и вовсе забыты - несомненно.

Но даже за этими прилизанными фактами были видны черты того ужасного, что случилось на этой планете. Мир в одночасье расколовшийся на части в прямом и переносном смысле, миллионные жертвы от сил матушки-природы, войны на уничтожение, жесткость, геноцид, обезумевшие люди, дерущиеся из-за куска хлеба и такие же обезумевшие страны, дерущиеся за кусочек незатопленной суши или еще один источник природных ископаемых. Годы лихолетья и несчастий, прозванные Смутными, получили в официальных документах название «период активной дестабилизации международной обстановки».

Почти шесть лет не замолкали орудия, маршировали армии, гусеницы, взрывая землю, вели в бой танковые соединения – мир перекраивался заново. Одни страны исчезали, другие возвышались, чтобы быть затем преданными бывшими союзниками. Альянсы и империи возникали, чтобы также монументально обрушиться, превратиться в пыль. Шесть долгих лет сильнейшего ожесточения.

А потом был пакт 44-15, который стал лишь официальным подтверждением давно известного факта. Человечество больше не могло воевать. За шесть лет войн и катаклизмов люди сократило свою численность вдвое. Никто больше не хотел воевать: замерли фронты, не шли больше колоннами армии, всем миром овладела странная апатия. Тел было столько, что не хватало бульдозеров их хоронить как, впрочем, и топлива для них.

Мир пришел в запустение. Бывшие крупные города - теперь лишь призраки былого величия. Разрушенные бомбардировками и обстрелами они приютили немногих из тех, кому повезло выжить в этой мясорубке. Огромные заброшенные пространства, где цивилизация откатилась на десятки лет назад – все это я видел из вагона поезда тогда, в день приезда. Теперь же я оценил и масштабы.

В мире осталось только четыре значимые силы. Остатки европейских государств объединились под крылом Лиги Наций и попытались сохранить то немного, что осталось от их континента. И видимо небезуспешно. Китай и Восточная часть того, что когда то было СССР, создали конфедерацию и, объединив остатки своего потенциала, стали крупнейшим промышленным регионом нового мира. Увы, вся западная часть страны, которая здесь по велению судьбы носила название СССР, была уничтожена, полностью и бесповоротна, загрязнена настолько, что жизнь там невозможно в принципе. Что касается второй сверхдержавы мира – то после Удара пригодные территории остались лишь на Западном побережье. То, что когда-то называлось США, тоже кануло в лету, теперь это был всего лишь обломок великого прошлого, цепляющийся за его наследие. Обломок, тем не менее, весомый - ведь они одни из немногих обладали частью утерянных технологий – микроволновыми орбитальными боевыми платформами. Ну и НЕРВ, конечно. Раскинувшийся по всему миру он, казалось, объединил разобщенный мир. В мире, терзаемом болезнями и голодом, при нехватке рабочих рук, материалов и энергии один за другим возникают его филиалы. «Луч надежды на светлое будущее», «новое начало для всего человечества» – как только не называли эту организацию.

Хорош луч надежды, нечего сказать – я отложил книгу. Рядом уже покоилась целая стопка. Хотя Мисато явно была дитем телевизора и видеокассет, кое-какая библиотека у нее все-таки имелась. Сие меня ни мало удивило, потому, как я думал, все будет гораздо хуже.

Квартира Мисато тогда встретила меня холодной необжитостью и запустением. Казалось, сама хозяйка в ней вообще не жила. Покрытая пылью гостиная, пустой холодильник на кухне, не распакованные коробки с посудой – единственным местом, где теплилась жизнь, была ее комната. Маленький пустой и холодный мирок, в котором она жила, среди сотен таких же, а потому одинокий и всеми забытый.

Мне хотелось думать, что именно потому она и предложила пожить у нее - чтобы избавиться от одиночества. Хотя не мне судить о причинах и мотивах побудивших ее. За эти несколько дней я уже вдоволь изучил привычки капитана. Не самые плохие надо сказать, а некоторые даже весьма приятные. Особенно, когда она первое время все никак не могла привыкнуть к тому, что  теперь живет не одна. Да и манера одеваться, мягко говоря, была несколько не совсем подходящей совместному проживанию. Все-таки, когда красивая женщина появляется не кухне почти в чем мать родила, плюхается напротив тебя на стул и начинает приходить в себя с помощью чашки кофе – и так уже второе утро подряд – надо быть железным, или даже титановым.

-Синдзи, солнышко, – голос Мисато оторвал меня от волнующих мыслей, – ты там занят?

-Да нет особо, а что?

-У нас тут кое-что из продуктов кончилось. Не сбегаешь в магазин, я тут список тебе начеркала. – Прокричала Мисато из своей комнаты.

И чего она орет? Подойти лень? Или на телефоне опять висит? Снова, поди, ее блондиночка-доктор на проводе.

-Я деньги оставила в коридоре, слетай по-быстрому туда и обратно, хорошо?

-Да, да – пробурчал я, - уже лечу. Практически на скорости звука.

***

Мисато Кацураги дождалась пока стихнут шаги в коридоре, затем щелчка в замке и, наконец, утробного звука лифта, уносящего Третье Дитя вниз, и только затем проговорила в трубку:

            -Все, он ушел. Поднимайтесь.

Не прошло и минуты как в дверь негромко постучали. Когда она открыла дверь, на пороге стояло двое мужчин в одинаковых синих спецовках. С виду их можно было принять за работников какой-то телефонной компании, вот только эти двое ни имели к телефонам никакого отношения.

            - У вас 15 минут, – строго предупредила их Мисато, – и не напачкайте мне здесь. Он только вчера убрался.

            -Не беспокойтесь капитан, – вступил в разговор видимо старший в группе, – мы управимся за пять.

Второй между тем открыл небольшой пластиковый чемоданчик, в котором среди мотков кабеля в пластиковых коробочках лежала россыпь разнообразных приборчиков, и лишь коротко поинтересовался:

            -На кухне обзор в какому углу лучше?

            -Ээ…- помедлила с ответом Мисато -  в правом, напротив окна.

Он кивнул и скрылся в недрах квартиры.

            -Надеюсь это последний ваш визит, – проворчала Мисато, – неужели так сложно было все сделать в первый день? Или зря я его целый час по городу возила?

            -В суматохе та группа не захватила все необходимое оборудование.

            -Ребят, ну вы же не любители какие-то, верно? Вашей группе вообще повезло, что в тот вечер первой в квартиру я зашла, а парень стоял на пороге еще полчаса.

Мужчина промолчал. Он не хотел, да и не имел желания, спорить с капитаном. Особенно если учесть, что она была права - это и правда был их прокол.

            -Готово - сообщил второй, вернувшись в прихожую минут через пять. – Можно проверять.

Старший вытащил небольшую военную рацию и произнес в нее:

            -Наружный 2-0, это Установщик. Оборудование подключено. Начинайте проверку.

            -Принято, – отозвалась рация, а спустя несколько томительных секунд сообщила, – все оборудование в норме.

            -Принято. Мы выходим. Хорошего дня капитан Кацураги.

И затем они исчезли также незаметно, как и появились. Надо сказать, что эти двое были не единственным, кто проявлял повышенный интерес к Третьему Дитя.

Как только Синдзи Икари показался во входных дверях дома и направился в сторону ближайшего продуктового магазина, в неприметной с виду машине, припаркованной чуть ниже по улице, произошел занимательный разговор.

            -Зачем мы вообще следим за этим пареньком? Он же вроде как сын командующего? Чего они боятся? Что он шпион засланный что ли?

            -Понятия не имею, – ответил второй голос строго и присовокупил, – и это не наше дело. Наше дело - что?

            -Наблюдать и докладывать, – понуро повторил первый, – но все же интересно, чего это начальство отряжает нас на всякую ерунду?

            -Слушай, новичок, ты сколько у нас?

            -Пять месяцев. – В голосе отвечающего послышались нотки гордости.

            -Ну так вот, если хочешь остаться и на шестой заткнись – прошипел первый, а, как только мальчик прошел мимо их машины, тихо произнес в искусно спрятанный микрофон – Наружный 2-1, объект прошел, движется к Наружному 2-5.

***

Я был даже рад тому, что Мисато вытолкнула меня на улицу. Это сидение в четырех стенах и мысленное пережевывание всего, что произошло за последние дни совсем не шло моим мозгам на пользу. Да и город не мешало бы изучить более обстоятельно, хотя бы то место, где я теперь волей случая поселился. Райончик был опрятный, и наполовину забит ребятами с НЕРВа. Это сразу бросалось в глаза по спецномерам на каждой второй машине. Конечно, тут проживали и обычные люди, пару раз попались на глаза молодые мамочки с колясками, бегали в тени деревьев стайки детишек. Нормальный такой пейзаж для пригорода. Можно было бы даже подумать, что ты просто в другой стране, если бы не отличный вид на центр города, который открывался с возвышенности, где стоял дом капитана.

            Пройдя первые сто метров, я проклял все на свете, в том числе Мисато Кацураги, которая по такой жаре заставила меня тащиться куда-то и за чем-то.

            Отказать то ей трудно, но чтоб я еще раз согласился на это, – думал я, обливаясь потом. Хотя впрочем, чему удивляться. Субтропики все-таки. Почти полдень, солнце жарило во всю, и футболка прилипла к спине почти сразу же. И к тому же эта влажность. Я с завистью посмотрел на двух парней в машине.

            Вам-то хорошо. Вон как одеты. Шорты, да майки и кондиционеры.  

Мысль, что срочно нужно обновить гардероб с учетом погоды, теперь намертво засела у меня в черепушке.

            Хорошо хоть идти было недалеко. Тот самый магазин, где Мисато затаривалась, оказался совсем рядом. И по закону подлости он был полон народу.

***

Сидевший внутри небольшого фургончика мужчина от изумления крякнул, когда на всех мониторах парнишка, за которым они следили, взял, да и пошел к центральному входу . Его коллега быстро переключил камеру на вид из торгового зала. Их объект только что вошел в магазин через парадный вход.

-Он что идиот? Ему же выдали карточку НЕРВа, чего же он полез в  общий зал?

-Может она забыла ему рассказать?

-Вполне в ее духе. Давай вешай ему на хвост нашего внутри. Мне нужно знать, что он будет говорить.

Второй мужчина более похожий на настоящего техника поправил очки и, наклонившись, произнес в микрофон:

            -Наблюдатель 2-3, ваша цель в общем зале. Приблизьтесь – нам нужен звук.

***

Внутри дышать оказалась ничуть не легче, чем снаружи. Кондиционеры не справлялись с толпами желающих купить продуктов, и, глядя на полупустые полки, можно было подумать, что за покупками сюда уже сходило полрайона. Да и выглядело все как-то небогато. Какие-то непонятные очереди людей стоящие непонятно зачем. Ассортимент тоже не поразил воображение. В этом отношении Токио-3 тоже особо не поражал. Зато сразу, как вошел, я окунулся в непрекращающийся и не стихающий ни на секунду гул голосов людей.

            -… снова подорожало… что вы говорите, всего 500 йен, а вы…по одной граждане, по одной…да погодите вы…прости, можно пройти…как это лимит, у меня еще две должно было…да, понимаю, хорошо…слышал?...говорят восточного района  больше нет…пятьдесят погибших?... держи карман шире…робот, Р-О-Б-О-Т говорят же тебе…ну, как какой? Большой такой…маамм, мааам, а мы возьмем пирожные…ну мааам…черт, а до получки еще…

            Вообще стандартный такой магазинный треп, обо всем и ни о чем. А вот разговор про «большущего робота» меня заинтересовал. Я тоже видел ту передачу, где официально сообщили о 53 погибших и около 100 раненных. Брехня. Причем топорно сделанная, хотя, конечно, рассказы про сотни тысяч трупов – это тоже перегиб, но уже в другую сторону.

            Очень скоро разговор съехал на темы про какие-то «лимиты» и Тетсуо-сана, который там что-то кому-то «зажал». А я так и остался стоять посреди магазина и листом, исчёрканным закорючками Кацураги.

            Так, лук-порей, лук-порей…и зачем ей лук порей, что она там снова решила наготовить? – готовила Мисато не то чтобы ужасно, но вкусной ее стряпню назвать было бы большим преувеличением. Все получалось каким-то вечно переваренным, и потому девушка предпочитала заказывать еду на дом. Но сегодня, видимо, на нее снова снизошло кулинарное вдохновение.

            -Прости, молодой человек, могу я вам чем-нибудь помочь? – от изучения списка меня оторвал один из работников магазина. Ему было сильно за сорок и, в отличие от остальных работников, на которых наседали покупатели по пять человек на одного, он просто медленно прохаживался по залу.

            Старший менеджер что ли? И чего я ему приглянулся? Неужели настолько платежеспособным выгляжу?

            -Вижу, вы в некотором затруднении.

            -Ну да, – протянул я, оглядывая полки, – у вас тут, тут у вас…

            -Столько всего, - завершил он за меня фразу.  - Понимаю, после провинции наше изобилие кажется вам просто невозможным. Вы ведь недавно приехали?

Я кивнул, хотя в голове крутилась мысль:

            Что он несет??? Какое к черту изобилие?

            -Я так и думал, – продолжил он. -  Это бывает с каждым, кто приезжает к нам в Токио-3. У вас там, в селах, нелегкая совсем жизнь.

Я, только соглашаясь, кивал головой, не догоняя умом, что происходит тут сейчас.

            -Я вижу у вас список…

            -Ага, меня Ми…мой э-э-э опекун попросила купить кое-что.

            -Ну что ж, давайте посмотрим.

Мужчина быстро пробежал глазами список. Легкое изумление почти сразу проступило через маску показного дружелюбия.

            -Молодой человек, боюсь, в нашем магазине вы ничего из этого не купите.

            -Не понял, это как это не куплю? – переспросил я, памятуя о тех запасах еды, которая Мисато выносила из него всего пару дней назад.

            Или может она просто как раз все и вынесла? – усмехнулся я про себя.

            -Молодой человек, – с нотками наставления произнес мой нежданный помощник в мире японских магазинов, – у нас конечно снабжение на хорошем уровне, но это вам не Геофронт, ясно. Половины этих продуктов я сам никогда и в глаза не видел. На вторую половину только лимит остался.  У вас карточка с собой?

            -Карточка?

            -Лимитная карточка. Наша токийская. Провинциальные мы не обслуживаем.

В тот момент я осознал, что я точно что-то не догоняю в местном пейзаже и надо срочно внести ясность, но почему-то вызывать подозрения и задавать тупые вопросы не хотелось. И потому я попытался вспомнить давали ли мне какую-то карточку. Вспоминался только магнитный пропуск института, увесистый, в полсантиметра толщиной.

            -Я эм, в общем, у меня только вот такая карточка есть. Покатит?

Я протянул менеджеру свой пропуск, наблюдая, как мгновенно слетает с его лица добродушно-насмешливое выражение. Сначала удивление, следом что-то похожее на недоверие, а потом он быстро спрятал карточку в руках и, приблизишься ко мне, тихим, доверительным шепотом спросил:

            -Молодой человек, почему же вы сразу не сказали, что у вас особое снабжение? - Менторские нотки в его голосе почти сразу исчезли.

            -Как вы сказали, – в такт ему таким же шепотом ответил я, – я приезжий. Меня недавно взяли в НЕРВ, видимо, всего не рассказали. Ну, вы понимаете.

            -Да, да, – поспешно согласился со мной менеджер, - конечно, конечно. Прошу извинить мое поведение, если бы я сразу знал кто вы…Пожалуйста, следуйте за мной.

            Мы прошли сквозь весь зал и вошли в неприметную дверь, затем коридор, еще одна дверь, а за ней небольшая ярко освещенная лестница вела вниз.

            -В следующий раз, когда решите снова посетить нас, пожалуйста, воспользуйтесь нашим вторым входом – он показал на дверь аккурат напротив лестницы.

Теперь стало понятно, зачем Мисато парковалась у заднего входа - тут оказывается у ребят из НЕРВа серьезные привилегии, большой начальник озаботился видать.

            Признаться честно, когда дверь в конце лестницы, наконец, открылась, и я оказался внутри «особого отдела снабжения», я испытывал чувство похожее на шок. Контраст был столь силен, что сначала я просто глазел, совсем не слушая того, что мне говорят. Огромный зал, совсем не похожий на своего собрата наверху. Просторный, залитый светом и почти пустой, он был под завязку забит всем подряд. Что душа желает, как говорится.

            Менеджер быстро приставил ко мне одного из местных сотрудников и сам, не переставая извиняться за свое неподобающее поведение, поспешно куда-то скрылся. Надо сказать, персонал у них был вышколенный. Ни говоря лишних слов, у меня вежливо попросили список, и дальше я только ходил, да поражался невиданному изобилию, начиная от десятка сортов живой рыбы в аквариуме, до свежих фруктов и каких-то уж совсем импортных продуктов на полках. Везде все сверкало зеркальным блеском, повсюду застывшие с каменными лицами молодые ребята в белоснежной форме, готовы по первому зову помочь, объяснить.

Несмотря на ранний час и то, что сегодня была пятница, а значит, рабочий день, в магазине было несколько людей из института. Один стоял у стойки с кондитерскими изделиями битый час. Наверное, никак не мог выбрать кошерное пирожное. За другим местные «продавцы-консультанты» катили две забитые всякой всячиной тележки.

            По сравнению с ним моими три с половиной покупки выглядели совсем не солидно. Вот только…

            -Лук-порей, филе лосося и цельные крабы – чем именно решила меня порадовать Мисато? Надеюсь это не что-то самопальное, придуманное вечерком перед сном.

            -Господин желает чего-то еще? – голос моего личного помощника оторвал меня от мыслей относительно кулинарных пристрастий Мисато.

            Этот «господин» меня сразу покоробил, хорошо, что он хоть не звучал также слащаво и приторно, как из уст того менеджера. Скорее обыденно, в соответствии с инструкцией, потому что так надо.

            - Да нет, нет. Тут же все по списку? – на всякий случай уточнил я.

            -Разумеется, – с достоинством ответил мне мой помощник, – хотите расплатиться сейчас или занести на счет?

            -Эм, сейчас… - я протянул ему карточку НЕРВа.

            -Я только не совсем уверен насчет «расплатиться» -  предупредил я.

Юноша лишь вежливо кивнул и вставил карточку в небольшой прибор, которым до этого обследовал штрих-коды всего того, что так не хватало Мисато в ее необъятном и вечно пустом холодильнике. Приборчик тихо пикнул, и я, уже готовый услышать что-то типа «ваша карточка не прошла, у вас есть другая», это услышал:

-Ваши покупки оплачены. Господин желает, чтобы его покупки были доставлены ему домой  нашим сотрудником?

-Нет, нет, – замахал я руками, – я сам. А то как-то слишком буржуазно будет.

Кажется, парень не понял последней фразы, лишь вежливо поклонился, проводив к выходу.

            Оказавшись на жаре, после прохлады этого «особого» магазина было сильнейшее желание вернуться обратно. Температура по ощущениям не только не упала, но и повысилась.

            Вот так вот. Разделяем трудности с населением, а Гендо. Спецпитание у вас неплохое, я смотрю, организованно. Интересно, а такие подвальные отделы у вас в каждом магазин? – не то чтобы я был возмущен. Да и чему возмущаться? Тому, что у главной надежды человечества свои дома, свои районы и свои магазины? Так ведь такое везде, по крайней мере у нас.

            В тот момент я совсем не задумывался о том, что бы я чувствовал, если бы у меня не было бы этой волшебной карточки, открывающей любые двери. Не знал я, что снабжение института имело приоритетное значение, потом армия, а потом уже по остаточному принципу население. О том, что население за пределами крупных городов живет практически на подножном корме.  Впрочем, если бы и узнал, думаю мне было бы плевать. Будучи достаточно циничным человеком, я считал, что «твои трудности- это только твои трудности».

***

Икари Гендо поежился. Все-таки в хранилище было довольно холодно. И мороз пробирал до костей, несмотря на одетый поверх кителя анорак. За его спиной уже привычной тенью стоял заместитель Фуюцки. Настолько привычной, что многие уже не воспринимали его отдельно от Командующего. Да и сам Гендо чувствовал, что забыл что-то важное всякий раз, когда фигура Козо не маячила за его спиной.

            -Сколько? – отрывисто спросил командующий.

            -Двести двадцать восемь человек. Еще пятнадцать мы все еще ищем. – Сухо ответил заместитель.

Перед ними рядами стояли столы с упакованными в пластик телами. Много, много пластиковых мешков, ряды, уходящие вглубь хранилища. Все с дубовой эмблемой института. Погибшие люди, его люди. Те, кто не успели эвакуироваться с поверхности, несмотря на то, что получили предупреждение на несколько минут раньше остальных. Их тела уже были опознаны, и теперь они здесь дожидаются своего часа на кремацию. Лежат здесь в этом холодном хранилище в глубине Геофронта.

            - Пресса?

            - Запустили слух о пятидесяти погибших. Как и ожидалось, никто ему не поверил, все ждут официальной пресс-конференции.

            -Это хорошо, – выдохнул Гендо, наблюдая, как тепло его дыхания медленно рассеивается в холодном воздухе, – Гражданские?

            - Нашли еще около трехсот человек под руинами в Восточном районе. Вместе с прочими погибшими более двух с половиной тысяч человек. Я распорядился выделить под размещение тел несколько гражданских зон в Геофронте. Они надежно охраняются.

            Гендо коротко кивнул. Хорошо иметь человека, на которого можно положиться, в нужный момент такой сам все сделает как надо. Козо был одним из таких. Брал инициативу и не боялся последствий.

            Совсем как я – подумал Командующий, но вслух произнес иное:

            -Уже выяснили, как пленка с записью боя попала в сеть?

            -Нет, – покачал головой старик, – человека, который загрузил ее в сеть, пока не нашли, одна нам удалось локализовать ее распространение. На данный момент почти все ресурсы, с которых она была доступна, заблокированы, с теми, кто успел ее скачать, работают люди майора Ивахары.

            -Майор плохо справляется со своими обязанностями, – как бы, между прочим, заметил Командующий. -  Не пора ли подумать о его адекватной замене?

            В тихом голосе Гендо почувствовался холод.

            -Я не думаю, что это нужно, Икари. Сейчас у нас нет подходящей кандидатуры.

            -Да, – откликнулся на его фразу Командующий,  - нет. Пока.

Глава 10.

Приоткрывая карты. Часть 1.

24 июня, пятница

Апартаменты Кацураги Мисато

Токио-3

Западный округ

                Квартира Мисато встретила меня странным запахом чьих-то духов. И прохладой, а она после раскаленной духовки улицы было самое оно. Настолько «оно», что я медленно сполз по стенке в коридоре, наслаждаясь прохладным воздухом, ощущая, как остывает непривычное к таким температурам тело.  Божественно.

            - Синдзи? Это ты пришел?

Кацураги, как обычно, построила фразу максимально странно и совершенно по-женски нелогично.

            -Нет, это не я пришел. Это то, что осталось от меня в тридцатиградусную жару приперлось, - я втащил пакеты на кухню, - в следующий раз только на машине и только за деньги.

            Капитан сидела на кухне в своей обычно позе, обхватив колено руками, а перед ней на столе стояла изрядно запотевшая алюминиевая банка.

            - Что так жарко? – задумчиво спросила Кацураги. Судя по тому, как ее глаза посмотрели сквозь меня, когда я зашел, мысленно она была где-то совсем далеко.

            -Жарко – подтвердил я, – в общем проехали. Я все купил, хотя понятия не имею, что ты собираешься со всем этим делать.

            -Я что-нибудь придумаю – эхом ответила девушка. – Положи в холодильник.

С Кацураги явно что-то не то творилось. Обычно это же такой большой кусок позитива, что даже такого пессимиста, как я, можно сделать оптимистом на некоторое время. А это очень даже не просто. Уж мне ли не знать.

            Ты видишь в жизни только отрицательное. У тебя вечно все плохо. Ничего в твоей жизни хорошего никогда не было, да?

Такие фразы я слышал постоянно, и было всего несколько людей, кто мог мои мизантропические шутки глотать в процессе общения без особых проблем. И я хотел надеяться, что Кацураги одна из таких людей.

            Решив, что расспрашивать опекуна будет несколько нетактично, я резво стал распихивать содержимое пакетов по полкам холодильника.

            -Синдзи, скажи, ты был счастлив? – бросила  Мисато, не оборачиваясь, под аккомпанемент открываемой банки.

Раздалось тихое шипение, затем последовало несколько глубоких глотков.

            -Пока не приехал сюда. – Девушка решила немного навести резкость на предмет обсуждения.

            -Хм, ты обозначила непростую философскую дилемму. – Теперь было главное аккуратно соскочить с темы, о которой я ничего не знал. Совсем.

            - А если без философии?

            - Какие-то странные вопросы у тебя сегодня, Мисато. Вроде бы из квартиры не выходила.

Попытался пошутить, но это явно был не тот случай. Капитан развернулась и вперла в меня какой-то на редкость нехороший взгляд.

            -Ответь, пожалуйста, Синдзи. – казалось, что этот ответ на вопрос, смысл которого я не понимал, тем не менее, очень много значил для Кацураги.

            -Не знаю. – Я захлопнул дверцу холодильника и взгромоздился на стул рядом с ней. Разговор обещал быть интересным. Во всех смыслах. А потому его надо было предельно срочно сворачивать.

            - Я жил как жил. Не слишком хорошо, не слишком плохо. Как все. Делал ошибки - учился на них. Допускал новые. Был я счастлив? Наверное, в какой-то мере. То были хорошие дни.

            - А сейчас?

            -Да кто его знает, – усмехнулся я, – с одной стороны можно отбросить коньки, причем перспективы для этого очень даже неплохие, а  с другой - это возможность не жить скучной, серой жизнью обывателя. 

            - Не жить скучной жизнью обывателя. – Повторила зачем-то Кацураги, глаза ее смотрели сквозь меня, она снова была где-то не здесь. – Ты такой еще ребенок…

            Разговор был закончен, несмотря на незавершенность. Может Синдзи и полез бы с расспросами, а мне стало понятно, что сейчас у моего начальства какой-то там очередной кризис среднего возраста, и надо оставить ее в покое.

            А хорошим поводом это сделать стала резкая телефонная трель. Причем явно незнакомая. Мой мобильник был в кармане, а у Мисато играло что-то резко позитивное, но явно не стандартная мелодия как здесь. Поскольку моя опекунша напрочь игнорировала факт звонка, на поиски противного звука отправился я. В коридоре, на небольшом зеркальном столике, действительно настырно трезвонил незнакомый мне телефон-раскладушка кислотно-оранжевого цвета.

            И чье бы это могло быть хозяйство?

            -Из НЕРВа заходили, – раздался голос их кухни, предупреждая мой вопрос, – лейтенант Сакамото. Забыла, наверное, вот и звонит сейчас.

            -А-а-а понятно – прокричал я в ответ, открывая крышку телефона. На экране мобильника, было пусто - ни номера звонившего, ни имени.

            Странно -  подумал я и вдавил кнопку приема – Да, телефон лейтенанта Сакамото.

Но ответом мне была тишина.

            -Я вас слушаю-ю-ю, говорите.

Тишина. Как будто на том конце никого никогда и не было. Тишина густая, как туман, обволакивающая и пустая. Лишенная наполнения, как будто на той стороне ничего нет. Совсем ничего. Знакомая тишина, слишком хорошо знакомая.  

            -Надо поговорить – голос появился из ниоткуда. Голос, который я знал, потому что раньше он звучал в моей голове.

            Наконец-то. Явились - не запылились. – Внутреннее я даже немного обрадовался, мое невидимое прикрытие снова подало признаки жизни.

            -Молчи, ничего не отвечай – пресек голос мою попытку на радостях поздороваться и продолжил инструктировать – иди в гостиную, оттуда выходи на лоджию.

            Внутри как-то все неприятно напряглось. Мысли «все, дружок, доигрался» и «ты попал парень»  практически сразу всплыл из моей памяти наружу.

            На лоджии, было адски жарко, а трубка все продолжала отдавать приказы:

            -Посмотри вниз – я посмотрел на симпатичный выложенный рифлёной плиткой пол -  влево, на седьмой плитке остановись, подойди и открой окно.

Я в точности повторил команды. Когда, щёлкнув хитрым замочком, мне удалось отворить ставни, в лицо ударил горячий влажный воздух снаружи, после которого температура внутри уже не казалась такой уж высокой.

            -Теперь можешь говорить. -  Разрешила трубка.

            - И зачем это нужно? Что происходит? Где вы были? Какого черта? - кажется, я вывалил сразу все, что так беспокоило меня с момента, как меня запихнули в эту чертову капсулу этого чертового робота.

            - Не так быстро и не так много. Первое – квартира прослушивается и просматривается. Четырнадцать микрофонов и восемь камер, две в твоей комнате. Это единственное место, где, из-за наводок радиовышки через два квартала, линии электропередач за домом и высоких деревьев перед ним, невозможно постоянное и качественное визуальное и электронное наблюдение. Кроме того, за тобой ведется внешнее наблюдение. Фургон на противоположной стороне улицы серого цвета.

Я покосился в указанном направлении. Действительно серый фургон. Простой фургон. Похоже на какую-то паранойю.

            -Если ты думаешь что это паранойя – угадал мои мысли голос – то напрасно. Помимо этой машины еще минимум два транспортных средства ведут за тобой наблюдение.

            - Чья это идея?

- Икари Гендо. Твое поведение перед запуском Евы-01 встревожило его, как и нас. Он социопат, ты не должен этого забывать. Его подозрительность подхлестывается нестабильностью его психики. И то, что он отрядил людей только для контроля твоих перемещений, большая удача.

            - Очень большая. Но у меня другой вопрос. Куда вы пропали, почему не отвечали, когда я звал? Зачем сейчас звонить с телефона и подставляться? Вдруг он тоже на прослушке?

Голос умолк на секунду.

            - Потому что мы не можем – мне показалось, что голос зазвучал как-то раздраженно – с момента, как тебя посадили в Еву, мы утратили связь. Сначала предполагалось, что это временно, но через некоторое время стало понятно, что мы больше не можем с тобой общаться напрямую. И не можем вычислять твое местоположение. Поэтому было принято решение связаться с тобой, используя здешние системы связи.

            -Понятно – протянул я -  а вот еще вопрос…

            -Уже нет времени, – прервал меня мой собеседник, -  они перенастраивают аппаратуру. Слушай внимательное. Сейчас тебе позвонит женский голос, представится, как Сакамото Мика, младший лейтенант. Она скажет, что забыла свой мобильный у Кацураги Мисато, предложит встретиться, чтобы обсудить кое-какие формальности в связи с твоим переходом на работу в институт НЕРВ. Согласись. Она предложит время и место – одобри их. Сообщи о разговоре Кацураги Мисато и приходи на встречу. Ты понял?

            - Да понял, только можно было и помедленнее тараторить - буркнул я.

В ответ до моего слуха донесся щелчок, и на том конце трубки снова возникло нормальное пространство с еле слышными шумами, голосами на заднем плане и жизнерадостным голосом младшего лейтенанта Сакамото на переднем.

***

Следующее утро не принесло никому облегчения. На город, уже и так измученный жарой, словно в расплату за какие-то грехи обрушилась новая порция раскаленного воздуха, словного ветер гнал его напрямую из пустыни Сахара. Не справлялись даже промышленные кондиционеры в офисных зданиях, что уж говорить об обычных квартирах.  Еще только успевшее слегка выплыть из-за горизонта солнце превратило бетонные джунгли города в настоящую адскую печь, а термометр еще до полудня непринужденно перешел через отметку в 35 градусов по Цельсию и был настроен перебраться через рубеж в 45 градусов к середине дня.

И пока наверху город, его жители и их мозги медленно плавились, внизу, под землей, в Геофронте стояла обычная температура в 22 градуса. Впрочем, чему удивляться. Система охлаждения там была настолько серьезная, что могла бы частично справиться и с жарой снаружи, если бы была такая нужда. А пока такой нужды не было, сотрудники НЕРВа продолжали наслаждаться спокойным, тихим сном в прохладе своих многочисленных подземных апартаментов на нижних уровнях.

Но было несколько человек, которые вот уже несколько дней не смыкали глаз. Эти люди практически не ложились, и даже поздней ночью в рабочих кабинетах горел свет. Доктор Рицко Акаги - глава секции А Технического отдела и по совместительству проекта Е и майор Сайто Ивахара -глава Второго отдела. Конь и ладья на шахматной доске Икари Гендо. Важные фигуры, но в то же время легко заменяемые в случае необходимости. И оба прекрасно понимали, что для них провал - это еще один шаг в пустоту. Тяжелее всего было Ивахаре. То, что вопрос с Ёсимицу так и не был разрешен в срок, то, что его протеже, теперь уже младший лейтенант Сакамото, напортачила с отчетом, не говоря уже об инциденте с обстрелом машины Кацураги. Там тоже все было непонятно. Кто определил ее как цель и почему? Кто отдал приказ на работу по этой цели? Сплошная цепочка вопросов без ответов, ответов которые жизненно важны для функционирования института. Настолько важны, что ощущения края пропасти не отпускало Сайто Ивахару последние несколько часов, потому как он знал, что если к сегодняшнему докладу в восемь утра не будет результатов - веревка на его шее затянется в плотный узел.

Впрочем, не лучше была ситуация у Акаги. Хотя ей и не грозила утрата доверия со стороны человека, с которым она спит, но Икари-старший был человек весьма проницательным и знал, как правильно стимулировать человека на работу. Если для Ивахары стимулом было физическое устранение, то для Рицко - это было напоминание о Киото, жгучее, словно пощёчина, и крайне болезненное. И все потому, что с Киото у главы Технического отдела были связаны самые болезненные и неприятные воспоминания. И теперь ее единственным желанием было любыми средствами найти ответ и доказать ему, что он был неправ. Отправив свою помощницу спать еще несколько часов назад, Акаги осталась наедине с мерцающим экраном компьютера, горами распечаток, десятой чашкой кофе и шестой пачкой сигарет. И вот в какой-то момент кусочки мозаики стали складываться в цельную картинку, и ученая воодушевлённо начала стучать по клавиатуре составляю отчет.

***

Еще одно утро в новой квартире. Просыпаешься и уже не так сильно удивляешь тому, где ты находишься. А первое время меня все тянуло ущипнуть себя или отвесить пощечину, чтобы прийти в себя. Сегодня я просто проснулся и как-то даже обыденно отправился на утренний моцион, дежурно улыбнулся Мисато, которая, к тому времени уже одетая по форме, сидела и цедила маленькими глотками крепкий кофе на кухне. Ей кстати полегчало, хотя батарея пустых банок, стоящих около холодильника, говорила, что процесс этот был весьма непростым, но, по крайней мере, она больше не задавала мне странные вопросы каким-то замогильным голосом и все-таки смотрела на меня, а не куда-то «вдаль голубую».

- В понедельник идешь в школу.

Сказано было почти ультимативно. Я поперхнулся омлетом.

            - Здорово начинается утренний разговор.

            - Ты - против? – в голосе капитана послышалось легкое недоумение, – разве не надоело сидеть дома целыми днями и бездельничать?

            - Надоело – согласился я.

            -Ну-у, вот. К тому же, как твой опекун, я обязана позаботиться о том, чтобы ты не отстал от своих сверстников. Да и потом, что может быть важнее образование?        

            Та-а-а-к. Понеслась. Конечно, что может быть важнее образования? Ах да, точно -  спасение планеты! И конечно нельзя допустить отставания. Тут вы, госпожа Кацураги, правы на все сто. Если я завтра, через неделю или через месяц отброшу коньки, всем будет греть мысль о том, что я погиб с таким же уровнем знания алгебры , что и остальные школьники.

Вслух, конечно, я ничего этого не сказал. Да и зачем, и так понятно, что вот так вот все и будет.

            -Ладно. Уговорила. Ничего важнее нет на белом свете, чем учить физику геометрию и прочую чушь.

            - Синдзи, отнесись к этому серьезно. Твоя жизнь круто изменилась за последнюю неделю, но нужно оставлять в ней место и для нормальных вещей, которыми занимаются все обычные мальчики твоего возраста.

Кацураги махом допила кофе и, как водится, оставив мне убираться с последствиями ее завтрака, начала собираться. Выглядело это довольно забавно.

            - Синдзи, чем сегодня будешь заниматься? – донеслось из коридора, затем какое-то шуршание – ты, кстати, ключи не видел от машины?

            - Нет – отозвался я – не видел. Хотел спросить о том же. Куда в такую рань?

            - Эй! Я первая спросила!

Тяжело вздохнув для вида, ибо на самом деле мне такой веселый подход весьма импонировал, я ответил:

- Сначала надо с лейтенантом Сакамото встретиться. Она хочет получить обратно свой мобильник и заодно со мной пообщаться. Ты кстати не знаешь о чем?

- Нет – раздалось с глубины квартиры – без понятия. А про визит к доктору Акаги помнишь?

- К блондиночке?

- Синдзи, пожалуйста – Мисато при полном параде, в берете заявилась на кухню и начала оглядываться в поисках пресловутых ключей – она видный специалист и очень умный человек, кроме того моя близкая подруга.

- Понял-понял.  Без «блондиночек». Учту. Ты не ответила.

- На что? – Мисато продолжала рассеянным взглядом оглядывать кухню – А! Куда я собралась? Узнаешь. Сегодня днем не забудь включить телевизор.

- А сейчас сказать значит не судьба…

Тут Мисато издала радостный вскрик и извлекла автомобильные ключи с увесистым брелоком из кучи пустых банок:

- Нашла. Так - обед в холодильнике, я буду вечером. Не скучай. Да, и не забудь свой пропуск института.  Я побежала.

И она мигом выпор из квартиры, оставив на меня приведение в порядок кухни после ее попытки самостоятельно сделать себе завтрак.

***

Утро было полным событий и для персонала исследовательского центра на склоне горы Ёсимицу. Собственно, это он только назывался исследовательским, но количество военных и  техники в нем давно уже превысило все разумные пределы. И белые халаты самих ученых смотрелись уже какой-то экзотикой на фоне военной формы. Правда, роптали в основном инженеры и всякий прочий люд с низовых должностей. Им очень не по душе были все эти постоянные проверки и присутствие людей с оружие. Те же немногие, кто был допущен к тайне большого купола, прекрасно понимали, почему институт пошел на такое ужесточение режима, но держали свое мнение при себе.

Здесь, как и в Геофронте, работа не прекращалась ни на миг. Да и как она могла замереть даже на секунду, если уже столько дней лучшие специалисты возились внутри купола, но так и не смогли дать ни одного разумного объяснения на вопрос: что же все-таки произошло там и главное как. А без этих ответов остальные изыскания людей в белых халатах были не более чем их собственными не подкрепленными ничем фантазиями.

Однако ни беспримерная преданность делу, ни практически круглосуточная работа не продвигали их в нужном направлении ни  на йоту. Последняя группа закончила обследование объектов всего несколько часов назад, уже поздней ночью они, набирая отчет для утренней группы, не смогли снова дать ничего нового кроме множества разносторонних данных.

Поэтому, когда утренняя смена из пяти человек ждала в переходном шлюзе пока завершится проверка, сотрудники лишь уныло переворачивали страницы ночного отчета, не ожидая от этого дня ничего нового или сверхъестественного. Обычное серое утро.

Когда же шлюзовая дверь наконец-то открылась, и глава группы, пожилой лысоватый мужчина, вошел внутрь купола - он мгновенно замер. Шедшие следом за ним молодые дарования, собранные со всей Японии, не сразу поняли, в чем заминка. А когда поняли, один из них бросился к аппарату прямой связи с Геофронтом:

- Это группа 5-2с Ёсимицу. Срочно командующего Икари! – взволнованным голосом потребовал молодой человек. Его взгляд продолжал метаться по пространству внутри купола, там, где еще вчера стояли «объекты». Теперь там было пусто.