Пролог

Алое море тихо шумело, накатываясь на берег. В ночном небе темно-синего цвета сверкали звезды, будто миллионы глаз разглядывали этот мир, прильнув к замочным скважинам. Алая полоса, перечеркивавшая небо и Луну, была похожа на свежую, кровоточащую рану.

Оторвав взгляд от неба, светловолосый парень в черном плаще посмотрел на то место, где совсем недавно была дверь, возникшая из ниоткуда. Теперь на песке были видны лишь следы, которые обрывались прямо посреди песчаного пляжа, будто тот, кто их оставил, просто растворился в воздухе.

Усмехнувшись странной улыбкой в половину лица, парень в черном направился к увязшей в песке статуе льва с отбитой головой и остатками каменных крыльев. Усевшись на широкой спине фантастического животного, он оперся на нее левой рукой, затянутой в черную кожаную перчатку с серебристыми символами на тыльной стороне ладони, а правую запустил во внутренний карман плаща. Спустя пару секунд в его руке появилась пачка сигарилл. Сунув одну в рот, он поднес к ее концу левую руку и замысловато щелкнул пальцами. Над указательным и средним, прижатых друг к другу, заплясал синеватый огонек пламени. Прикурив, парень встряхнул рукой, точно сбрасывая с нее капли воды, и огонь потух. Вновь неправильная улыбка пробежала по его лицу, и вытащив изо рта сигариллу, он медленно выдохнул дым.

Так он просидел примерно минуту, пока позади парня не раздались тихие шаги. Курильщик прислушался к близким звукам, но оборачиваться не стал. Ждал, пока неведомые гости сами приблизятся.

Из тени, что отбрасывала статуя, неторопливо вышли двое. Впереди шла девушка лет двадцати, в длинных темно-фиолетовых одеждах. Темные волосы спадали на спину, обрамляя округлое, мягкое лицо с ярко горящими в ночи зелеными глазами. За ней, держась за правым плечом, неспешно следовал совсем молодой человек, на вид от силы лет семнадцати. Как и первый, он был одет в черное, и тоже носил кожаный плащ, но на этом, пожалуй, сходство и заканчивалось. Волосы были короче, примерно до плеч, и черны так же, как его одежда. На груди висел перевернутый крест, руки были затянуты в тонкие перчатки, и левая рука сжимала длинную катану в черных ножнах. Глаза парня горели алым, выделяясь на бледном лице.

 - Красиво, правда? – не поворачивая головы к новым действующим лицам, тихо спросил курильщик.

 - Красиво, – согласилась девушка в фиолетовом, и, помолчав немного, произнесла: – Ты куришь лишь когда тебе хорошо… или плохо. Что на этот раз?

 - Ничего, – ответил он, повернув к ней лицо, на котором словно лежала тень усталости. – На этот раз мне… никак. Я не знаю, правильно ли поступил.

 - Жалеешь? – спросила она.

 - Я никогда и ни о чем не жалею, – его голос стал жестким. – Но сейчас я сомневаюсь, стоило ли вмешиваться.

 - Сомневаться стоило раньше. До того, как ты появился перед ним и получил новое имя. Или я не права, Грин?

Последнее слово она особенно выделила, и парень с перчаткой на левой руке вновь усмехнулся.

 - Можно подумать, вмешался только я, – он произнес это, словно ни к кому не обращаясь, но незнакомка, услышав эти слова, едва заметно вздрогнула. Ее спутник сверлил Грина алыми глазами, но тот как будто не замечал этого пристального взгляда.

 - Ладно, оставим этот разговор, – Грин отбросил сигариллу в сторону. Запах чуть сладковатого дыма в застоявшемся воздухе Изначального казался чем-то чужеродным.

 - Ты прав, – кивнула девушка. – Что ты намерен делать дальше?

 - Ничего, – он пожал плечами. – Я дал ему второй шанс. Только от него зависит, как он им воспользуется.

 - Думаешь, я поверю, что ты просто отойдешь в сторону? – в голосе девушки появилась насмешливость.

Грин посмотрел на нее долгим взглядом, потом спрыгнул со спины каменного льва.

 - Хочешь, я тебе на него погадаю? – просил он, и, не дожидаясь ответа, вновь сунул руку во внутренний карман плаща.

Секунду спустя он протягивал незнакомке карту Таро с изображенным на ней человеком в шутовской одежде, с черно-белой маской, на которой радость смешалась с горем, разделив лицо надвое. Человек стоял на краю пропасти, но не замечал этого, потому что глядел в небо, усыпанное звездами. Небо было очень похоже на то, что сейчас висело над головами этих троих, а пропасть словно отсвечивала алым… так же, как и тихо шумевшее неподалеку море.

 - Это – я, – тихо произнес Грин. – Нулевой Аркан. Шут. Два шанса, один из которых – жизнь, а другой – пропасть. В его жизни я стал Шутом, предоставив ему выбор. Вот только чтобы избежать пропасти, недостаточно просто выбрать, надо еще и суметь пройти по краю. Хочешь узнать, что будет дальше?

Он вновь сунул руку в карман.

 - Нет! – воскликнула девушка.

Грин улыбнулся и оставил руку в кармане.

 - Хорошо, – она смотрела прямо в глаза Грину. – Делай, что хочешь.

Развернувшись, она пошла прочь, а парень с алыми глазами тенью следовал за ней. Глядя им вслед, Грин вытащил из кармана еще одну карту, несколько секунд смотрел на нее, а потом просто бросил на песок. Проводив взглядом кусочек картона, он поднял глаза, но ни девушки, ни ее молчаливого спутника уже не было. Улыбнувшись, Грин направился в ту же сторону, что и они.

Алое море продолжало негромко шуметь, накатываясь на берег осторожными волнами. В темно-синем ночном небе цвета продолжали мерцать, уподобившись драгоценным камням, такие близкие звезды. Красная полоса все так же пересекала небо, оставаясь шрамом этого мира. На пляже никого не было, Грин, как и его собеседники, исчез. Лишь на песке лежала брошенная им карта Таро.

Пустая, без всяких картинок, белая карта.

Глава 1

Меж двух зеркал

Сделав шаг, я покачнулся и чуть было  не потерял равновесие. Стоило моей ноге коснуться поверхности крыши, как фигура впереди меня мгновенно растаяла в воздухе, словно мираж. Все еще не веря до конца, я обернулся. Дыры в пространстве не было, как не было и Изначального мира. И не было того, кому я дал имя Грин.

Посмотрев вниз, на свое тело, я поднес к лицу руки. Красно-черного контактного комбинезона на мне больше не было. Лишь школьная форма, форма моей старой школы, той, что осталась в Токио-2. Я даже не сразу вспомнил, как она выглядит.

Я подошел к перилам у края крыши, к тому самому месту, где только что стоял мой двойник. Протянув руку, я коснулся перил, и холод металла заставил меня вздрогнуть. В следующий миг я глубоко вздохнул, заново привыкая к воздуху того мира, что был мне привычен. Стерильный Изначальный, где не было ни запахов, ни даже нормальных ощущений, остался позади. Я снова был в точке начала. Мне дали второй шанс.

Хотелось смеяться. Сам не знаю, откуда на меня свалилось это веселье, но мне хотелось рассмеяться во весь голос, и хохотать долго, оповещая весь мир о своей радости. Однако вместо этого я лишь улыбнулся, и на миг мне показалось, что это была улыбка Грина.

Рей… Ее лицо сразу возникло у меня перед глазами. Отчаяние в алых глазах, полных слез, слипшиеся от LCL белые волосы. И имя. Мое имя, которое она шептала, пока я умирал. Ощущение было настолько правдоподобным, что на секунду мне показалось, что  сейчас у меня, как тогда, остановится сердце. Передернувшись, я приложил руку к груди. Сердце билось по-прежнему, только немного чаще, чем обычно. Однако я постепенно  успокаивался, зная,  что дело не в том, что я использовал свои способности. Я просто волновался. Впрочем, это было вполне понятно, ведь не всегда удается вновь сесть на поезд, который обычно идет в один конец.

Я был один. Лишь я помнил все произошедшее, поскольку «откат» к самому началу не затронул лишь мою память. Табрис, мой единственный друг, сейчас находился в плену SEELE и даже не знал о моем существовании, еще не был мне другом. Рей не любила меня, Мисато-сан ни в чем не подозревала, Синдзи не рассказал нам троим о Сыновьях Евы… Мою головы заполонили образы прошлого, которое здесь, в этом мире, в этот самый момент было будущим. Несбывшимся будущим. И в моих силах было сделать так, чтобы оно не сбылось никогда.

Грин говорил, что дает мне шанс изменить будущее. Проблема была в том, что мне нужно было изменить часть этого будущего. Я снова хотел освободить Табриса, снова стать его другом. Я хотел, чтобы Рей вновь полюбила бы меня, и мы были бы счастливы. Я хотел опять оказаться в пилотском кресле Каина, и побеждать Апостолов. Но только в то же время я не должен был допустить гибели Хитоми и безумия Широ, которое едва не погубило всех нас.

Каждое решение, каждое действие будет менять все. Мы творим наше будущее, и теперь мне предстояло убедиться в этом. Постепенно оно будет все больше расходиться с тем, что я помню, и мне нужно быть готовым к этому. Каждую минуту мне нужно помнить, что я не имею права на ошибку. Потому что если я ошибусь – выстроенное мной будущее рухнет, как рухнуло прошлое.

Вновь оглянувшись назад, я посмотрел на то место, откуда появился. Конечно, там ничего не было, но в этот момент мне сильно захотелось, чтобы Грин услышал меня.

 - Твой дар оказался одновременно и проклятьем, Грин, – негромко произнес я в пустоту. – Но я справлюсь. Обязательно справлюсь.

Отвернувшись, я посмотрел вперед. Заходящее солнце превращало город в огромный костер. В нем сгорала моя неудавшаяся судьба, и сразу, подобно фениксу из пепла, рождалась другая.

Несколько минут спустя я заметил подъехавшую к школе черную машину. Я уже знал, кто именно приехал в ней, и теперь у меня еще было немного времени, чтобы решить, как вести себя.

Вопрос был не так уж и прост, как кажется на первый взгляд, и поэтому я серьезно задумался. Самым простым решением могло показаться вести себя точь-в-точь так, как и раньше, отступая от прежнего сценария лишь в нескольких ключевых моментах. Однако, обдумав подобную линию поведения, я отверг ее. Дело было в том, что я не смог бы полностью воспроизвести все, что делал в прошлом. Пусть я помню произошедшее, я не могу сохранить в памяти мельчайших деталей вроде содержания разговоров до последней фразы. И дело было не только в том, что я не смогу идти по уже проторенной дороге. Грин предупреждал, что любой поступок (а я подозревал, что запросто даже любое слово) способен изменить привычный мне ход событий. Так что, если я буду пытаться делать все так, как раньше, я постоянно буду сравнивать прошлое и настоящее, пусть и неосознанно. И видя множество противоречий между желаемым и действительным, которые, я уверен, обязательно возникнут, я вполне могу сойти с ума от бессилия сделать все так, как однажды уже случилось. Поэтому этот путь мне не подходил.

Нет проторенной дороги. В первые минуты возвращения мне казалось, что достаточно будет просто не совершать прежних ошибок, и все будет нормально. Только теперь я понял, что ошибался. Меня ждет другая жизнь, но все же мучительно похожая на уже прожитую. Различия неизбежны, как неизбежно и то, что я буду вспоминать прошлое, которое никогда уже не станет будущим. Мне предстоит жить заново, но по-другому. Знать, помнить, и в то же время осознавать, что этого не будет, не случится, не произойдет. И, исходя из прошлого, выбирать, как жить настоящим, одновременно надеясь, что это поможет построить будущее.

Так что единственным выходом, который я видел, было решение жить без постоянного тайного страха, что все получается не так, как раньше. Нужно было с самого начала смириться с этим и стараться строить свою жизнь так, как было выгодно мне. Благодаря прошлому, из которого меня вырвал Грин, я уже знал то, что при обычном развитии событий узнал бы гораздо позже. Стоило пользоваться этими знаниями, и вновь начать вести собственную игру. Правда, уже не в качестве простого игрока, а эдакого «теневого крупье».

Я усмехнулся, поглядывая на дверь, откуда вскоре должен был появиться Кадзи. Одиночная игра, один против всех. Похоже, мое теперешнее настоящее будет не так уж и сильно отличаться от прошлого. Некоторые вещи, похоже, всегда останутся неизменными. Ну что ж, мне к подобному не привыкать. Да и потом, уже сейчас в этом мире я был не одинок. Где-то там, впереди, меня ждал Каин. А если все получится – то и Табрис.

Как раз в этот момент дверь на крышу скрипнула, и начала медленно открываться.

Честно говоря, я думал, что не испытаю никаких особенных эмоций при виде бывшего сотрудника специального агентурного отдела NERV. Однако, глядя в глаза Кадзи, я почувствовал, как сильнее забилось сердце, все еще не до конца поверившее в реальность происходящего со мной. Мне казалось, что он вот-вот подмигнет мне или скажет что-то вроде «ну, давай по второму кругу», хотя, конечно, ничего подобного не случилось. Но все же смотреть на него, помнить все произошедшее и осознавать, что все в буквальном смысле начинается сначала, было странно.

Он подошел ко мне и пару секунд пытливо изучал мое лицо. Я, в свою очередь, изучал его.

 - Здравствуй, Акира-кун, – произнес он, и я внутренне вздрогнул, потому что на миг мне показалось, что Кадзи знает о том, что все это уже было.

 - Знаете мое имя? – сразу спросил я, стараясь взять себя в руки.

 - Знаю, – он кивнул. – И понимаю, что не представляться самому невежливо. Меня зовут Кадзи Рёдзи.

 - Кадзи Рёдзи? – переспросил я, изображая на лице легкое удивление. – Сотрудник специального агентурного отдела NERV?

 - Бывший сотрудник, – поправил он, чуть улыбаясь. – Отказывается, я так знаменит?

 - Во всяком случае, я о вас слышал, – пожав плечами, ответил я.

 - Это хорошо, – он посерьезнел, улыбка пропала с лица. – Тогда не будет недомолвок, долгих объяснений и хождения вокруг да около. Я хочу пригласить тебя в NERV.

 - Что? – я постарался придать лицу выражения из серии «не верил своим ушам». – В NERV?

 - Именно, – кивнул Рёдзи. – Ты и еще двое ребят приглашены для особых… исследований. Только приглашены, так что ты вправе отказаться. Но я все же надеюсь, что ты согласишься помочь нам, Акира-кун.

Вот она, та самая точка невозвращения. На миг в моей голове промелькнула шальная мысль, что я мог бы отказаться, и жить обычной жизнью. Вернуться из школы домой, который никогда не был моим, к семье, в которой я оказался приемным ребенком. Жить простым школьником, а не пилотом Сына Евы. Однако я знал, что никогда не сделаю этого, даже если бы передо мной вновь возник Грин и предложил еще одно «возвращение к истокам».

Я любил Рей, и не мог просто отказаться от нее. Мне недоставало Табриса, моего единственного друга, и я не мог просто сделать вид, что его никогда не было. А еще я хотел вновь встретиться с Каином, опять сесть в кресло пилота и ощутить, как мое сердце становится сердцем этой огромной машины.

 - Можно узнать, что это за «особые исследования? – все же спросил я, не желая пока выходить из прежнего образа.

 - Вроде что-то научное, – тон Кадзи стал беспечным, но глаза, колючие и внимательные, ему никак не соответствовали. – Я в этом не слишком разбираюсь, так что нормально объяснить вряд ли смогу.

 - Думаю, я приму ваше приглашение, – чуть помедлив, сказал я. – Но только мне нужно предупредить родителей.

 - Их уже предупредили, так что беспокоиться тебе не о чем, – отозвался Кадзи. – Так что можем ехать прямо сейчас.

 - Что ж, тогда не будем терять времени, – я нагнулся и подобрал сумку с учебниками. – Ведите, Кадзи-сан.

Я молча смотрел в окно, глядя, как мимо проносятся городские пейзажи, и думал о том, как трудно мне придется. Я не собирался жалеть себя, или жаловаться на судьбу, однако вполне отдавал себе отчет в происходящем. Пусть все началось примерно так же, нужно было постоянно напоминать себе, что это не просто игра, не сон и не иллюзия. Только в книгах герой, получив возможность вернуться в прошлое, с легкостью преодолевает все трудности, уже заранее предупрежденный о них. Ведь так проще писателям. Я опасался ощущения ложной легкости, и потому был вынужден постоянно напоминать себе, что все не пойдет по тому же пути, что и раньше. А также о том, что я не имею права допустить прежние ошибки: вряд ли мне представится еще одна возможность все исправить. Честно говоря, подобные мысли выматывали.

Когда в машину сел Широ, легче мне, разумеется, не стало. Он смотрел на меня с интересом, считая, что я, как и он, просто приглашен для «исследований». А я, глядя в открытое, доверчивое лицо, на котором оба глаза светились интересом, никак не мог отделаться от картины прошлого. В ней лицо Широ было искажено безумной улыбкой, а один глаз пылал ярко-красным…

Кивнув ему, я вновь отвернулся к окну, надеясь, что сохранил на лице невозмутимое выражение. Неужели все время придется вот так бороться с собой? Постоянно держать в узде собственную память, чтобы она помогала мне принимать решения, а не мешала этому? Воспоминания о прошлом неизбежны, и нужно будет стараться изо всех сил, чтобы не позволить прошлому испортить будущее.

Как же это непросто! Все то время, пока мы ехали к дому Хитоми, я украдкой поглядывал на Широ, а в моей памяти проносились эпизоды из прошлого. Что мне нужно было делать? Как поступить, чтобы единожды свершившееся не повторилось? Как мне помешать Широ превратиться в безумца? Где, когда, в какой момент это началось, и когда я должен был вмешаться? Ответа на все эти вопросы у меня пока не было.

Наконец машина остановилась, и Кадзи, извинившись, покинул нас. Спустя несколько минут он вернулся вместе с Хитоми, и мы отправились в NERV. А я, глядя на девушку, вновь был вынужден вспоминать…

Хитоми…нет, на самом деле ее звали не так. Память услужливо подсказало настоящее имя девушки, произнесенное тогда Лоренцем – Юкари. Странно было смотреть на нее, на Широ, и знать, что они – такие же участники проекта «Ева-19», как и я. Они узнают об этом гораздо позже, а мне это уже известно.

Я не смог удержаться от кривой улыбки. Хитоми (все же мне было сложно сразу перестроиться, так что я даже мысленно называл ее более привычным мне именем) бросила на меня непонимающий взгляд, потом посмотрела на Широ. Тот едва заметно пожал плечами. А я смотрел на моих будущих «коллег», и пытался решить, что же мне делать.

Хитоми не должна погибнуть, раздвоение личности Широ не должно проснуться, и «второй Широ» не должен поглотить разум и душу того, кто сидит сейчас передо мной. Я должен был снова пилотировать Каина, и одновременно следить за своими будущими «друзьями», оберегать их и делать все, чтобы они не пошли по той дороге, что однажды уже привела их к гибели. Да и меня тоже.

Я чувствовал себя мифическим Атлантом, что держит на своих плечах небесный свод. Благодаря появившемуся передо мной Грину я стал ответственным за судьбу мира, который однажды уже спас ценой собственной жизни. Теперь же мне предстояло спасти его и не погибнуть при этом самому. Не самая легкая задача, даже если знать заранее многое из того, что случится.

Да, многое, но не все. Ведь события будут развиваться по-иному, не так, как в прошлом. И думаю, что в итоге изменится очень многое, так что все мое преимущество будет заключаться в том, что я знаю, в каком порядке появятся какие Апостолы, и я умею полностью сливаться с Каином, что, впрочем, медленно меня убивает.

На миг я почувствовал себя в одиночестве посреди бурного океана, далеко от берега, но зато с компасом в руках и знанием того, как определить местонахождение далекого берега.

Кадзи оставил нас на проходной и, сообщив, что за нами скоро придут, удалился. Посмотрев ему вслед, я сел в кресло неподалеку от Широ и Хитоми. Сердце понемногу начинало биться все чаще, а пальцы рук холодели. Ведь совсем скоро здесь должна было появиться Рей…

 - Может, давайте познакомимся? – голос Хитоми отвлек меня от размышлений – Раз уж мы трое оказались здесь…

Я поднял на нее глаза, заметив, что и Широ смотрел на девушку. Под нашими взглядами она смутилась и гораздо тише произнесла:

 - Я Сираиси Хитоми.

 - Сакурадзака Широ, – представился второй мой «коллега».

 - Куроно Акира.

Мы немного помолчали. Было видно, что и Широ и Хитоми чувствуют себя неловко, а мои мысли сейчас были далеко отсюда. То и дело поглядывая на дверь, я все ждал, когда увижу Рей. Я жаждал этой встречи, но в то же время и боялся ее. Почему? Этого я и сам не мог понять.

 - Может, вы знаете, что это за исследования? – голос Хитоми чуть дрожал от волнения.

Я покачал головой, и Широ скопировал мой жест, добавив:

 - Этот Кадзи ничего не говорил. Но не думаю, что это что-то плохое. В конце концов, NERV всегда старался на благо людей.

Мысленно я усмехнулся, вспоминая все пережитое. Конечно, сплошное благо… Однако вслух я этого говорить не стал, лишь заметил:

 - Не думаю, что он ничего не знает. Скорее ему было приказано ничего нам не говорить.

 - Почему вы так считаете, Куроно-сан? – заинтересовался Широ, да и глаза Хитоми светились интересом.

 - Кадзи Рёдзи был сотрудником специального агентурного отдела NERV. Если перевести на более понятный язык, то он бывший контр-разведчик и спец-агент. И хоть сейчас NERV уже не воюет с Ангелами, не думаю, что его назначили простым заведующим лабораторией. Скорее он продолжает работать по профилю.

 - Но какая работа по профилю у него может быть в институте по проблемам генетики и космоса? – удивилась Хитоми.

 - Например, начальник службы безопасности, – я пожал плечами. – Впрочем, думаю, что нам и так все объяснят, зачем гадать попусту?

Хитоми и Широ кивнули, соглашаясь со мной. А я вдруг испытал странное чувство, будто обманываю их. Словно мы смотрим вместе интересный и напряженный триллер, а я уже видел его, и потому имею своего рода «преимущество». Впрочем, не сказал бы, что это чувство меня мучило, скорее, было не очень приятно.

В этот момент двойные двери, через которые мы вошли сюда вместе с Кадзи, разошлись в стороны, и в холл вошла та, которую я так хотел и так боялся увидеть. Аянами Рей.

Невероятным усилием воли я превратил свое лицо в маску. Видеть ее и знать, что они ничего не помнит, не знает, что сейчас и здесь, в этом мире, начавшемся сначала, она не знает меня… не любит, было очень трудно. Но приходилось терпеть. Разогнавшееся сердце будто стиснули ледяные пальцы, моментально остановив его. Я молча смотрел на нее, равнодушно скользнувшую взглядом по нам троим, и чувствовал, как по венам разливается холод. Такой же холодной становилась и голова.

Она прошла мимо, ничего не сказав. А я испытал странное ощущение, будто оказался в зеркальном лабиринте, между двумя стенами из зеркал. Вот только зеркала эти немного кривые, и отражение в каждом свое, непохожее на другое. Вся моя прошлая жизнь была одним из этих зеркал, и мне под силу изменить кривизну другого, а значит – и всю картину.

Рей исчезала за дверями в NERV, а я смотрел ей вслед, полный решимости во чтобы то ни стало сделать все так, чтобы не повторять ошибок, однажды уже случившихся. Все же ради этого мне и дали этот второй шанс.

Глава 2

(Не) один

Мы шли за Мисато, которая вела нас к Синдзи. Хитоми и Широ с интересом осматривались вокруг, впервые попав в святая святых NERV. Я тоже осматривался, но не интересом, а скорее с ностальгией. Впрочем, вряд ли это было заметно со стороны.

Наконец мы остановились у едва ли не единственной в штабе самой обычной деревянной двери, покрытой темным лаком. Это была дверь кабинета Синдзи. Мисато постучала, и почти сразу хозяин кабинета ответил на стук:

 - Войдите.

Все было точно так же, как в первую нашу встречу. Икари Синдзи в простой одежде, но с бейджиком сотрудника NERV на груди, с интересом разглядывал нас. После секунды молчания он улыбнулся нам и произнес:

 - Добрый день. Я – Икари Синдзи, рад познакомиться.

Широ и Хитоми уставились на него во все глаза. Примерно так же смотрел и я, вот только в отличие от них я видел Синдзи не впервые. И слишком хорошо помнил все, что он уже сделал, равно как мог предположить, что он еще сделает.

После обмена приветствиями мы уселись в кресла напротив руководителя Проекта С.Е., и он начал рассказывать нам о том, что на самом деле произошло в 2015 году, об Ангелах  и грядущей угрозе со стороны Апостолов. А я смотрел ему в глаза, и думал о том, что я, в глазах Синдзи простой пилот Сына Евы, знаю гораздо больше, чем он.

Впрочем, рассказ Синдзи об Апостолах напомнил мне, что будет неправильно направить все мои знания и усилия только на то, чтобы помешать Широ превратиться в безумца, а самому не погибнуть в битве с Лоренцем. В моей памяти всплыли слова Грина о том, что мои враги могут стать сильнее, а могут и измениться до неузнаваемости. Что это было? Намек на то, что в измененном мной будущем все будет сложнее, чем в уже свершившемся прошлом? Словно это таинственное существо (все же язык не поворачивался называть его человеком) уже заранее знало о каких-то изменениях. Возможно ли это? Или же Грин, по неизвестной мне причине, хотел дать мне подсказку, намек на то, чтобы я не расслаблялся, зная о том, какие Апостолы меня ожидают, и каковы их способности?

Словно в ответ на мои мысли, Синдзи произнес:

 - Мы не знаем, как выглядят эти Апостолы и насколько они сильны. Одно можно сказать точно – они, как и их предшественники, Ангелы, стремятся уничтожить Землю. Это – вторая тайна NERV.

Я встретился взглядом с Синдзи, и вновь меня пронизало ощущение, словно он знает, что происходящее сейчас – лишь своего рода «повторение пройденного». Липкий холод растекся по позвоночнику, но я, стараясь не обращать на него внимания, спросил:

 - Почему вы рассказываете нам это, Синдзи-сан? Почему нам, приглашенным для каких-то исследований, вы раскрываете такие тайны?

Его голубые глаза мерцали надеждой, но на самом их дне я видел страх. Боязнь того, что после ответа мы откажемся. Испугаемся того бремени, что он взвалит на нас, уйдем и оставим NERV один на один с непобедимым без нас врагом.

 - Потому что вы способны остановить их, – негромко произнес Синдзи. – Благодаря специальному оружию, созданному нами, вы способны сражаться с Апостолами. Людей, подобных вам, очень немного, так что вы своего рода избранные. Именно поэтому я рассказал вам все это. Чтобы спросить: будете ли вы сражаться с Апостолами? Встанете ли вы на пути врага?

 - Как и вы пять лет назад? – мой тихий вопрос заставил его вздрогнуть.

Сам не знаю, почему я это спросил. Может, из тайного желания напомнить Синдзи, что не стоит просто так посылать людей сражаться с неведомой опасностью, но втайне не доверять им? Или мне хотелось, чтобы он сейчас поставил себя на наше место, почувствовал, каково нам? Чтобы там, в далеком будущем, что-то изменилось, и он смог бы доверять нам, несмотря на то, что мы – не совсем люди?

 - Да, – наконец ответил он, опустив взгляд.

Я подождал еще несколько секунд, после чего произнес:

 - Я согласен.

Синдзи поднял на меня глаза, и на лице его начала появляться робкая улыбка.

 - Я тоже, – сказал Широ, и глаза Синдзи блеснули радостью.

 - И я, – совсем тихо произнесла Хитоми.

Лицо руководителя Проекта С. Е. точно осветилось изнутри. Было видно, что с души у него свалился огромных размеров камень. Он сделал все, что мог, и теперь все зависело от нас.

 - Пойдемте, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Я покажу вам оружие против Апостолов.

Синдзи вел нас к Сыновьям Евы. К Каину. Я одновременно и желал этой встречи, и отчего-то боялся. Почему? Сам не могу понять, но буквально с каждым шагом, сокращавшим расстояние, отделяющее меня от черно-красного Сына Евы, я чувствовал, как на меня накатывает неприятный холодок, разливающийся по всему телу.

Несмотря на то, что это был измененный мир, я не сомневался, что и сейчас, в этом варианте, я буду пилотом Каина. Иначе и быть не могло. Я, получеловек, никогда не знавший настоящей семьи и созданный лишь ради исполнения чьих-то планов, и Каин, огромная машина, спроектированная для того, чтобы защитить человечество. Ни его, ни меня не спрашивали, хотим ли мы играть уготованные нам роли. Нам просто создали. Почему-то только сейчас я понял, насколько мы похожи с пока еще бездушным Сыном Евы. Мы лишь инструменты тех, кто создал нас. Я уже преодолел это, так быть может, получится и у Каина?

Поглощенный собственными мыслями, я сам не заметил, как оказался перед огромными дверями ангаров Сыновей. Сердце забилось сильнее, разгоняя по жилам вмиг ставшей ледяной кровь.

Двери разошлись в стороны, и я снова увидел их. Нулевой, Каин, Авель и Сиф. Мой взгляд сразу же метнулся к черно-красному Сыну Евы. Я не мог оторвать от него глаз, пока Синдзи рассказывал нам о том, кого мы видим. Неподвижный Каин как будто рассматривал меня в ответ. Как во сне, я сделал несколько шагов вперед и остановился у самого обзорного окна, откуда и открывался вид на ангары. Хитоми и Широ подошли и встали рядом, чтобы тоже рассмотреть спасителей человечества, но я их почти не замечал. Сейчас для меня существовал лишь Каин.

Я так редко видел его со стороны, что сейчас словно рассматривал старого друга, с которым встретился вновь после долгой разлуки. Постоянно глядя на мир его глазами, чувствуя его огромное, покрытое броней тело, как собственное, я настолько привык к нему, что считал продолжением себя. А сейчас… это было все равно что взглянуть на себя в зеркало, и увидеть там чужое лицо. Вроде бы не совсем чужое, вроде бы знакомое, но совсем не то, которое ты привык считать своим.

Как и тогда, он словно загипнотизировал меня, и я с радостью отдавал свою душу в его плен. Хищное, мрачное лицо Каина на какой-то миг показалось мне похожим на лицо Грина. Что ж, все правильно. В конце концов, Каин был неотъемлемой частью моего второго шанса. Сейчас мне очень хотелось улыбнуться ему, быть может, даже что-то сказать, чтобы он знал, что я здесь, рядом, отделенный от него лишь бронированным стеклом и сталью смотрового балкона. Но все же я сумел сдержать себя, и с трудом отведя глаза от Каина, посмотрел на Синдзи.

Он улыбался, и не только губами. В его глазах я видел радость и гордость творца, он был похож на художника, впервые выставившему картину, на которую сейчас смотрят совершенно незнакомые ему люди. Однако от их слов, от их вердикта будет зависеть едва ли не вся его дальнейшая карьера.

 - И это оружие? – прошептала Хитоми. – Они же так красивы…

Во взгляде Широ мне почудилась азартная искорка, точно он уже оказался в кресле пилота и сражался с Апостолами. А мне было трудно найти слова, поэтому вместо того, чтобы выражать восхищение или шок от увиденного, я негромко спросил:

 - И мы будем пилотировать их?

 - Да, – ответил Синдзи. – Вы станете пилотами Сыновей Евы, так же, как и я когда-то пилотировал Евангелион. Собственно, Сыновья Евы – это не просто образное выражение. Мы создавали их, применяя технологии измененного клонирования. Основой послужили Адам и Первая Ева, так что они и в самом деле их дети.

Синдзи приблизился к стеклу и пробежался взглядом по гигантским фигурам в ангаре.

 - Хоть у Адама и Евы было лишь три сына, мы создали четырех Сыновей. Вот этот, – с этими словами он показал на того робота, которого пилотировала Рей, – Нулевой Сын, прототип. Однако, несмотря на то, что он был, так сказать, пробным шаром, он почти не уступает остальным Сыновьям. С пилотом прототипа вы еще познакомитесь.

 - А остальные? – спросил Широ. – Кому какой достанется?

В этот раз я явственно различал в его голосе нотки азарта и нетерпения. Это немного обеспокоило меня, но все же не настолько, чтобы в отчаянии заламывать руки и наполняться уверенностью, что все кончено. Не стоит вздрагивать от каждого соответствия этого варианта уже однажды случившемуся. Я знал, что все в моих руках, и все еще можно будет изменить.

 - Остальные – это Каин, Авель и Сиф, – говоря, Синдзи протягивал руку, указывая на называемого им робота. – Что же касается твоего второго вопроса, Широ-кун, то на него я пока не могу дать ответа. Нужно будет провести множество тестов, по синхронизации и совместимости. Но это все завтра. Сегодня я хотел вас, так сказать, познакомить.

В этот момент раздвижные двери разошлись, и я посмотрел в проем, ожидая увидеть там Рей, как и в прошлом. Однако на пороге показалась Мисато-сан, с озорной улыбкой смотрящая на наши лица. Лица будущих пилотов, уже заглянувших в глаза собственному будущему.

 - Это надо отметить! – жизнерадостно заявила она.

 - Что именно? – осторожно поинтересовался я.

 - Много всего! – все ее лицо, казалось, светилось воодушевлением. – Вашу первую встречу с Сыновьями, наше знакомство, да и ваше новоселье!

 - Новоселье? – переспросила Хитоми.

 - Конечно! Или вы думали, что каждый день будете мотаться сюда из Токио-2? Пилоты всегда должны быть под рукой. Поэтому, поскольку я ваш будущий командир, вы и будете у меня под рукой. Вам выделили квартиры по соседству с моей!

Увидев, что мы не разделяем ее восторга, и вообще пока мало что понимаем, Мисато-сан попыталась придать лицу и голосу серьезность.

 - Это приказ, в конце концов! И он не обсуждается!

На лицах Хитоми и Широ появились робкие улыбки. Внес свою лепту и я, улыбнувшись самыми уголками губ.

 - Синдзи! – майор Кацураги обратила горящий взгляд на руководителя Проекта С. Е. – Ты тоже едешь с нами!

 - Что, мне тоже прикажете, Мисато-сан? – улыбнулся он.

 - Да!

 - Что ж, как я могу нарушить такой приказ? – рассмеялся Синдзи. – Хорошо, я поеду.

 - Вот и отлично! – с радостью воскликнула Мисато-сан. – А Кадзи привезет Рей, я с ним уже договорилась.

Ее имя словно кольнуло меня в сердце ледяной булавкой, а потом я ощутил, как по венам разливается жар.

Вечеринка шла с размахом. Думаю, Мисато-сан просто не умеет иначе, тихие посиделки ее образу совершенно не соответствовали. Просторная комната квартиры, которую Тактический Командир NERV занимала вместе с Кадзи, оказалась полна народу и, естественно, выпивки. Мисато-сан строго следила, чтобы все присутствующие «как следует оттянулись», то есть обязательно приложились к чему-нибудь алкогольному. Исключение было сделано только для Рей, неподвижно сидящей в дальнем углу. Общее веселье, царившее в комнате, словно обтекало беловолосую девушку, не касаясь ее.

Как-то так получилось, что я оказался в другом углу, ровно напротив Аянами. В руке я держал открытую банку пива, из которой, чтобы угодить Мисато-сан, сделал пару глотков. Большего не хотелось, пить не было вообще никакого желания, так что я лишь рассеянно рассматривал комнату и собравшихся в ней людей. Иногда я бросал быстрые взгляды и на Рей, но не смел задерживать их слишком долго.

Синдзи и Мисато-сан, оба с банками в руке, вспоминали войну с Ангелами, правда, ограничиваясь лишь забавными случаями, вроде первой встречи руководителя Проекта С. Е. с Пен-Пеном. Широ и Хитоми с интересом прислушивались к беседе, иногда задавая вопросы. Кстати, сам пингвин тоже присутствовал, периодически засовывая клюв в специально открытую для него банку пива.

Наблюдая за всеми ними словно со стороны, я остро ощущал собственное одиночество. Раньше… в том варианте это не было для меня чем-то трудным или непривычным, скорее наоборот. Но теперь, после той жизни, в которой я узнал, как здорово иметь настоящего друга, как прекрасно любить… после всего этого мне было трудно. Вновь замкнуться в себе, превратиться в прежнего, еще не до конца забытого Акиру с каменным, спокойным сердцем, наверное, было еще возможно. Вот только я не хотел этого, потому что не был уверен, что когда придет время, я вновь смогу «разморозить» свою душу. Рей и Табрис показали мне настоящую жизнь, ту, которой я хотел жить. Я не мог просто отступить от нее.

Но теперь, здесь и сейчас, я был один. Это приходилось признать, без сожаления и горечи, просто констатировать факт. Со мной не было Табриса, не было Рей, той Рей, что любила меня, целовала, на руках которой я умирал. После горького, холодного одиночества в Изначальном мире я все еще был одинок.  И пусть вокруг не было Алого моря и неба с ослепительно яркими звездами, пусть под ногами не шуршал песок, здесь и сейчас, в квартире Мисато-сан, на веселой вечеринке, я был один.

Я задержал взгляд на Рей, которая как раз смотрела на Синдзи. В ее неподвижных, спокойных алых глазах, как обычно, ничего нельзя было прочесть. О чем она думала? О том, как он отверг ее? Вспоминала бои с Ангелами? Такая же одинокая, как я…

Поднявшись с кресла, я вышел на балкон. Находиться в комнате мне почему-то больше не хотелось, по крайней мере, сейчас.  Гораздо больше комнаты, полной искреннего, но чужого веселья, меня манила свежесть вечернего воздуха.

На балконе я сразу заметил Кадзи. Спецагент стоял, прислонившись спиной к перилам, и смотрел в небо. В уголке рта Кадзи робко тлела сигарета. Заметив меня, он сразу повернулся ко мне, опершись одной рукой на перила. Внимательные глаза изучили мое лицо, и, вытащив изо рта сигарету, он выпустил из легких дым. Секунду спустя он едва заметно улыбнулся.

 - Не тянет в шумные компании?

 - Вроде того, – кивнул я, облокачиваясь на ограждение балкона.

Мой взгляд скользил по медленно погружающемуся в темноту Токио-3, когда я услышал вопрос:

 - Почему ты согласился быть пилотом?

Я скосил глаза на спецагента. Кадзи уже не улыбался, лицо его было предельно серьезным.

 - Можно подумать, в этом есть что-то постыдное, – пожав плечами, отозвался я.

 - Просто Синдзи согласился далеко не сразу, – Кадзи пошел поближе и принял такую же позу, что и я, почти касаясь меня плечом. – Да и потом… сопротивлялся. А ты почти не раздумывал.

 - При всем моем уважении к Синдзи-сану, я – это не он, – сказал я чуть погодя. – И потом, согласился не я один. Все мы.

 - Тем не менее, мне интересна твоя мотивация, – Кадзи затянулся, и я чувствовал запах дыма от его сигареты. – Все же не похоже, что тебя прельщают лавры спасителя человечества. Тогда что? В чем причина?

Я задумался, и на сей раз всерьез. Не над тем, почему я стал пилотом в этот раз, с этим все было ясно (только вот Кадзи этого сообщать не следовало). А в прошлый раз? Почему я решился?

 - Причина здесь не одна, – наконец произнес я. – Просто знать, что существуют чудовища, готовые уничтожить все на земле, знать, что у тебя есть возможность этому помешать, но испугаться и отойти в сторону… это не по мне, Кадзи-сан.

Он внимательно слушал меня, позабыв о сигарете.

 - И потом, я всегда восхищался пилотами Евангелионов. Поэтому не мог отказаться от возможности пройти тот же путь, что однажды уже прошли они.

 - А ты уверен, что это будет просто?

 - Я уверен совершенно в обратном, – ответил я. – Но если бояться трудностей, то не стоит браться хоть за что-то.

 - Правильный подход, парень – он улыбнулся и бросил чуть тлеющий окурок вниз – И я надеюсь, вы справитесь.

Хлопнув меня по плечу, он вернулся в комнату. А я остался на балконе, глядя в небо и размышляя о том, что все вокруг меняется все сильнее.

 - Начинаем погружение капсул в физио-раствор!

Я сидел в капсуле для переноса слепка с моей души в одного из Сыновей Евы. Ни Синдзи, ни доктор Акаги не догадывались, что я прекрасно знаю, что именно сейчас происходит. Если честно, это немного забавляло.

 - Стадия ввода завершена! Предварительная подача электронных импульсов!

Капсула едва слышно загудела, а потом словно задрожала мелкой дрожью. Это длилось лишь несколько секунд.

 - Отклонений нет!

 - Начать заполнение LCL!

Неизбежная желтоватая жидкость быстро заполнила капсулу. Странно, после стерильного воздуха Изначального я будто отвык от этого вкуса. Что ж, тем натуральнее получилась гримаса неудовольствия на моем лице. Синдзи проинформировал нас, что благодаря LCL мы сможем дышать, а доктор Акаги тем временем приступала к следующей стадии.

 - Начать первый этап стадии ОД! Подать запросы на взаимную совместимость!

Капсула замерцала изнутри мягким жемчужным светом. Сердце начало биться сильнее, на секунду меня кольнуло опасение, что что-то может пойти не так. Ведь я уже проходил через это, я помню, как мою душу оцифровывали и записывали в Каина. Не вызовут ли эти воспоминания какой-нибудь сбой?

 - Первый этап завершен. Извлечь капсулы из физио-раствора!

Сердце начало колотиться так сильно, будто собиралось проломить грудную клетку и выскочить наружу.

 - Начать ввод капсул! Капсула-01 – в модуль Каин. Капсула-02 – в модуль Авель. Капсула-03 – в модуль Сиф.

«Вот он – момент истины,» – промелькнуло у меня в голове.

 - Капсулы введены!

 - Первичная поляризация LCL!

Вновь мерцание, на сей раз разноцветное. Я крепко вцепился в рычаги управления, и их привычная форма чуть успокоила меня.

 - Данные получены! Показатели в норме. Барьер в 40% пройден!

 - Второй этап! Проверить нервные соединения с узлами А-10 и М-69!

 - Проверка выполнена! Отклонений не зафиксировано!

 - Начать третий этап стадии ОД! Обеспечить нервное соединение, полностью поляризовать LCL!

LCL стала прозрачной. Потом, на пару секунд, все вокруг засияло, точно посыпанное стеклянной крошкой, попавшей под солнечные лучи. Потом сияние погасло, и LCL вновь стала прозрачной.

 - Третий этап стадии ОД завершен!

 - Начинаем четвертый этап. Подготовить процесс синхро-записи! Послать импульсы!

 - Импульсы доходят, отклонений не зафиксировано!

 - Начать синхро-запись!

Я думал, что буду готов. Но к чему-то подобному нельзя быть готовым. Все прожитое мной неслось перед моими глазами, как видеозапись, поставленная на режим ускоренной перемотки. Школа… родители… а потом Кадзи… Сыновья Евы… Сражения, Табрис, Рей. Мою душу выворачивали наизнанку, превращали в электронные импульсы, в куски программного кода и загоняли внутрь электронного разума Каина. Не то чтобы я был против, но это оказалось неприятно.

 - Синхро-запись окончена! Перенос матриц личностей прошел без отклонений. Четвертый этап стадии ОД завершен. Импульсы сознаний и гармоники в норме. Личности Сыновей Евы установлены.

Синдзи что-то говорил, доктор Акаги отдавала какие-то команды, но я не замечал всего этого. Разжав кулак, я отпустил рычаг управления и посмотрел на внешнюю сторону предплечья. На черном материале контактного комбинезона горели знакомые алые буквы.

CAIN.

Повинуясь то ли чутью, то ли внутреннему голосу, я откинулся в кресле, и тихо, мысленно позвал:

 - Ты здесь?

Несколько мучительно долгих секунд… и ответ.

Да. И я все помню, Акира. Так же, как и ты…

Голос Каина был похож на мой, только звучал чуть резче, был более… искусственным, что ли. Но все это было неважно. Меня переполняла радость, и я не стал сдерживать ее. Я лежал с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья капсулы, а на лице моем медленно появлялась улыбка. Я вновь был в капсуле Каина, он слышал меня, и, как и я, помнил все произошедшее. И пусть до полной победы, до того момента, когда все кончится, было еще очень далеко, я преодолел первую ступеньку этой длинной лестницы. Но было и еще кое-что, не менее важное, чем начало (или продолжение?) этого моего пути.

Я больше не был одинок.

Глава 3

Белые призраки

Тренировки начались в тот же день. Так же, как и в прошлом варианте, Аска была нашим Боевым Инструктором. Я почти не слушал, что нам говорили, потому что целиком отдался ощущению слияния с Каином.

Я вновь ощущал огромное тело моего боевого робота. Каин был мной, и одновременно – просто был рядом, словно верный друг, что всегда идет у тебя за плечом. Можно было мысленно говорить с ним, но я пока молчал. Просто сидел в пилотском кресле, откинув голову и закрыв глаза, отдавшись ощущениям.

 - Акира-кун, ты меня слушаешь? – требовательный голос Аски доносился как из другого мира.

 - Да, – ответил я, не открывая глаз. – Конечно, я вас слушаю, Сорью-сан.

 - Просто Аска, – отрезала рыжеволосая и вновь пустилась в объяснения.

Я лгал. Я не слушал ее, и не потому, что знал все, что она нам объясняет, даже не просто знал, а умел применять все это в бою. И не тренировочном бою, а в бою с Апостолами, где недостаточно быстрая реакция, отсутствие проворства и умения предвидеть последствия твоих действий приведет к гибели, и в лучшем случае – только к твоей. Однако я не слушал Аску совсем по другой причине.

Этой причиной был Каин. Странно, только умерев в бою и получив шанс начать все заново, я наконец понял, как много места в моей душе занимает этот Сын Евы. Даже не так: я понял, насколько большим продолжением моей собственной души он стал. Сыновья Евы – это не просто боевые машины, скорее, это уникальное явление. Это одновременно и что-то вроде второго пилота, раз их души являются слепком с наших, и в то же время продолжение души, ее часть, но существующая отдельно. Во всяком случае, сидя в пилотской капсуле Каина, мне все представлялось именно таким. По крайней мере, для меня.

 - Ну что, начнем тренировку, – я ждал чего-то похожего, и сразу открыл глаза. – Акира-кун, ты будешь первым.

 - Есть, – коротко кивнул я.

 - Разблокировать предохранительный замок! – отдала приказ Мисато.

Я почувствовал, как с нас будто упали цепи. Я ощущал Каина немного по-иному, чем раньше. Огромное тело было не просто продолжением меня, оно и было мной. Не знаю, с чем связан такой эффект, быть может, со слиянием, на которое я пошел в последней битве с Нулевым Апостолом. Наверное, это как-то отпечаталось в моей памяти, а теперь и в памяти Каина.

 - Первый Сын Евы, старт!

По жилам пробежал огонек. Я мог двигаться, то есть заставить двигаться Каина. Однако в этот момент мне пришла в голову мысль о том, что если я буду справляться со всеми заданиями слишком уж легко, то это может навлечь на меня определенные подозрения. Я помнил, как в прошлом варианте Мисато-сан не сразу стала мне доверять, я напомнил ей Каору. Интересно, что будет, если они увидят синхронизацию под сотню, да и задания на тренировке по сравнению с тем, через что я уже прошел, были просто игрой в песочнице.

У меня было два варианта. Первый – старательно изображать из себя новичка-пилота, который постепенно всему учится. С одной стороны, этот вариант избавлял меня от пристального внимания со стороны NERV. Однако помимо того, что мне постоянно нужно будет быть начеку, чтобы случайно не проявить себя, постоянно напоминать себе, что я должен уметь в этот момент, а чему научусь позже, такая линия поведения имела и еще один недостаток. Резкий скачок моих пилотских способностей с точки зрения наблюдающих (а он обязательно произойдет, в первом же бою, поскольку в сражении полумерам не место) привлечет ко мне куда больше внимания.

Второй путь – просто быть собой. Пусть все идет, как идет, а я вроде как ничего не подозреваю о причинах высокой синхронизации. Даже если под меня и начнут копать, не факт, что NERV сумеет что-то выяснить о проекте Ева-19. В принципе, на данном этапе, у меня нет никаких тайн. Правда про себя мне вроде как не известна, тайной дружбы с Каору тоже нет. Правда, я тогда сразу буду под наблюдением, но, пожалуй, это будет проще. Я буду знать (или, по крайней мере, подозревать), что за мной наблюдают. Если я буду хорошо пилотировать Каина, то вряд ли Синдзи захочет терять такого пилота. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться.

Так что стоило просто оставаться собой. Конечно, я не собирался сразу выкладывать на стол все козыри и показывать, что именно я умею. Но и особо таиться, разыгрывая полного придурка, тоже смысла не было. Поэтому я посчитал, что достаточно лишь немного держать себя в узде.

 - Представь, что идешь, – сказала Аска.

Я кивнул, и тронул рычаги. Каин сделал шаг, а потом еще один, и еще. Пройдя немного по ангару для тренировок, я обернулся к обзорному окну, откуда за мной наблюдали сотрудники NERV.

 - Потрясающе, Акира-кун! – в голосе Боевого Инструктора смешались удивление восторг. – Да ты словно рожден для пилотирования!

 - Ну, не знаю, – я пожал плечами. – Это оказалось не так уж и сложно. Это же просто шаги.

 - Но это основа, – возразила мне Аска. – Все люди сначала учатся ходить, потом – бегать и прыгать. Вам придется осваивать Сыновей точно так же.

Я вновь кивнул.

 - Что мне делать дальше, Аска?

Лежа в темной комнате, я смотрел в потолок. Рядом, за стеной, спал Широ, совершенно вымотавшийся после тренировок. Я скорее чувствовал легкое утомление, но почти не обращал на него внимания, погруженный в свои мысли.

Уровень моей синхронизации с Каином достигал порядка семидесяти пяти процентов, как сообщил мне Синдзи. Широ и Хитоми показали более скромные результаты – где-то в районе пятидесяти пяти. От меня не укрылись чуть подозрительные взгляды руководителя Проекта С. Е и Мисато-сан, однако доктор Акаги была скорее на моей стороне. Она сказала, что эти Сыновья Евы, в отличие от Прототипа, еще не испытывались, и поэтому сами ученые толком не знали, какого уровня синхронизации можно от них ждать. На все вопросы из серии «как тебе это удается» я только непонимающе пожимал плечами.

Аска смотрела на меня с легкой завистью, но и одновременно с надеждой. Наверное, она не могла до конца простить мне того, что у меня все получается с легкостью, а она в свое время должна была выбиваться из сил, чтобы стать пилотом Евы-02. Но с другой стороны, рыжеволосая, похоже, видела во мне кого-то, похожего на нее. Лучший пилот (по крайней мере, по уровню синхронизации) под ее руководством мог оказаться отличным оружием против Ангелов. Думая об этом, я решил, что стоит попытаться как-то добиться расположения Боевого Инструктора, чтобы, на случай возможных проблем, у меня был бы союзник среди работников NERV, который мог бы заступиться за меня, если возникнет такая надобность.

Раньше я был чуть в стороне от остальных. Теперь же, примерно представляя, какие проблемы меня могли ждать в будущем, следовало больше идти на контакт. Конечно, я не рассчитывал очаровать весь NERV своей харизмой (при мысли об этом я ухмыльнулся), но все же стоило быть более открытым, по крайней мере, внешне. Раскрывать им душу я не собирался, но все же не стоило давать поводов для подозрений. Пусть уж лучше я буду отличным пилотом, который всегда готов выполнять поставленную задачу, чем хмурым одиноким парнем себе на уме, который пилотирует огромного робота. Конечно, я утрировал, в прошлом варианте я не вел себя подобным образом, но в этот раз приходилось играть больше. Ну что ж, я всегда умел скрывать свои истинные чувства.

Сейчас, один в комнате, оторванный от Каина, я вновь чувствовал себя одиноким. И одновременно с этим чувством перед глазами возникли образы Каору и Рей. Мои личные призраки, видеть которых был способен только я.

С чувствами к Рей я разобрался еще в прошлый раз, так что теперь не нужно было терять времени. Не то что бы я намеревался открыто добиваться ее. Нет… Внутренний голос (впрочем, назвать это можно как угодно) подсказывал мне, что до поры до времени стоит идти по прежнему пути. Защищать ее, не дать пострадать, чтобы она сама проявила интерес ко мне. Я не хотел оказаться в роли юноши, испытывающего все радости и горести неразделенной любви. Я любил ее там, люблю и здесь. Поэтому я намерен был сделать все, чтобы Рей вновь стала моей.

Что же касается Каору, то мне оставалось лишь ждать. Ждать штурма базы SEELE на далеком острове, а потом в битве уничтожить одну из Сериек, не повредив при этом контактной капсулы. Я сумел сделать это один раз, должен суметь и во второй. О том, что будет, если я не сумею, или если кто-нибудь из других пилотов уничтожит Серийку, которую я собираюсь лишь «обезвредить», думать не хотелось.

Серийки… Мелькнувшие перед глазами громадные белые силуэты заставили меня задуматься о грядущем сражении. В прошлый раз они напали в тот же день, когда мы впервые сели в Сыновей, сейчас же этого не произошло. Однако мне казалось, что не стоит рассчитывать на большую задержку нападения. Так что нужно было исходить из того, что в самом скором времени Серийки высадятся у Токио-3. тогда Рей вызовется сражаться… и я буду с ней. Несмотря на то, что знал примерные возможности врага, я не считал, что битва будет легкой и предсказуемой. Скорее предпочитал готовиться к худшему и быть начеку.

За всеми этими размышлениями ко мне подкрался сон, и я не стал ему противиться. В конце концов, для того, чтобы распланировать свои действия, времени у меня еще предостаточно.

Я проснулся от звука быстрых шагов за дверью. Открыв глаза, я пытался сообразить, что происходит, когда дверь моей комнаты резко отошла в сторону, и из коридора хлынул свет. Прикрыв глаза рукой, я пытался сфокусировать взгляд на возникшей в проеме фигуре.

 - Акира-кун, вставай! – я узнал голос Кадзи, сосредоточенный и решительный.

 - Что случилось? – спросил я, приподнимаясь на постели. Впрочем, ответ я мог угадать без труда.

 - Нападение на Токио-3, – коротко бросил он. – Пилоты должны прибыть в штаб. Быстрее!

Он кинулся поднимать с постели Широ, а я принялся одеваться. Бросив взгляд на часы, я увидел, что сейчас Серийки опоздали на несколько часов по сравнению с прошлым витком.

Мы выбежали на улицу и сразу уселись в машину Мисато-сан. Кадзи, сев на переднее сиденье, пристегнул ремень безопасности и, оглянувшись через плечо, посоветовал:

 - Держитесь.

Широ и Хитоми вцепились в ручки дверей, и машина рванулась с места, точно позади возник Апостол. Мисато-сан, с плотно сжатыми губами, крутила руль, и я, решив, что ее сейчас лучше не отвлекать, спросил у Кадзи:

 - Это Апостол?

 - Не совсем, – ответил он. – Скоро сами все узнаете.

Я решил пока помолчать и посмотрел на своих «коллег». Широ, похоже, еще не проснулся до конца, и ошалело озирался по сторонам. Хитоми, встретившись со мной взглядом, прошептала:

 - Зачем мы нужны? Мы же не умеем пилотировать…

 - Наверное, так положено, – предположил я. – Что пилоты всегда должны быть в штабе во время вражеского нападения.

Она покачала головой и уставилась в окно. А я просто сидел и ждал, когда мы, наконец, доберемся до штаба.

Командный центр, беготня, короткие приказы. Все это уже было знакомо мне по нападениям Апостолов. Как раз в тот момент, когда мы вошли, на экран вывели изображение противника.

Конечно, это были Серийные Евангелионы. Мне уже дважды приходилось сражаться с ними, и повторять это, если честно, не очень хотелось. Однако другого пути просто не было. Только я и находящаяся здесь же, на мостике, Рей могли что-то противопоставить напавшим на нас врагам.

 - Значит, и правда они… – прошептала Мисато-сан, глядя на медленно планирующие крылатые силуэты.

 - Да, – Синдзи посмотрел ей в глаза. – Оружие SEELE вновь обратили против нас.

 - Но ведь вы с Аской уничтожили их, – Тактический Командир NERV все еще не хотела верить своим глазам.

 - Видимо, не всех, – Синдзи повернулся к обзорному экрану. – Или же кто-то сделал новых.

 - Но ведь их могли сделать только… – Мисато-сан не договорила, и за нее это сделал Икари-сан.

 - SEELE.

Это короткое слово в его устах прозвучало как ругательство, или как проклятье. Он смотрел на Сериек так, как смотрят на старых врагов, с которыми ничего не могут поделать. С бессильной яростью.

 - Но ведь SEELE уничтожили, – негромко произнес я.

 - Да, это так, – Мисато-сан повернулась ко мне. – Их войска были разбиты. Но главарь этой организации, Кил Лоренц, сумел бежать. Мы так и не нашли его. И вот теперь, пять лет спустя, он вновь атакует нас.

 - Значит, нужно защищаться.

Ко мне обернулись почти все, кто стоял на мостике.

 - Боюсь, обычные войска не смогут остановить Серийных Евангелионов, – произнесла Аска, и в голосе ее я чувствовал напряжение. – А Евангелионов давно уже нет.

 - Но у нас есть Сыновья Евы, – я посмотрел на Аску. – Нам есть чем ответить.

 - Акира-кун, – ее голос стал почти ласковым. – Сегодня вы только сели в кресла пилотов. Вы еще ничего не умеете.

 - Значит, вы предлагаете нам сидеть и ждать? – спросил я, как во мне начинает закипать ярость. – Просто поднять белый флаг?

 - Я могу повести Нулевого, – тихо произнесла Рей, и Аска с Синдзи обернулись к ней. Мисато-сан все еще не отрывала взгляд от меня.

 - Рей… – Синдзи запнулся на ее коротком имени. – Там два Серийных Евангелиона, а Нулевой так и не испытан до конца. Это… это все равно, что послать тебя на верную смерть.

Она посмотрела на него равнодушно, словно на пустое место. Я почувствовал, как по моим венам начинает растекаться жар.

 - Она не пойдет одна, – сказал я.

 - Акира-кун! – воскликнула Мисато-сан, и я не знал, чего в ее голосе больше – отчаяния или внезапно прорезавшейся надежды.

 - Я все понимаю, Мисато-сан, – сказал я. – Понимаю, что только сегодня сел в кресло пилота. Но вы же говорили, что у меня талант, что у меня так хорошо получается. Почему же теперь вы держите меня?

 - Это не тренировка, – тихо сказал Синдзи. – Это настоящий бой. А ты даже на тренировке ничего подобного еще не пробовал.

Я посмотрел на него, сомневающегося и подавленного. На миг мне показалось, что он очень хочет убежать прочь, но какая-то сила все же держит его здесь, на мостике.

 - Вы тоже вступили в настоящий бой в первый же день, – напомнил я ему. – Тогда тоже положение было безвыходным. Но вы победили, Синдзи-сан, вы не сдались.

Он вздрогнул, словно мои слова превратились в хлыст и ударили его.

 - Объекты приземлились, – доложил  Макото.

Мы все посмотрели на экран. В последний раз взмахнув крыльями, Серийки стояли на земле. В руке каждой из них я заметил Репликант в форме двулезвийного меча.

 - Репликанты… – прошептал Синдзи.

Поймав мой взгляд, Аска пояснила:

 - В форме копья эти штуки запросто пробивают АТ-Поле. Так что наши шансы стремительно падают…

Она произнесла это почти с отчаянием. Не хотела признавать поражение, даже не начав битвы. Все существо гордой Сорью Аски Лэнгли, бывшего пилота Второго Евангелиона, восставало против этого.

 - Аска… – почти умоляюще прошептал я. – Дай мне шанс…

Ее голубые глаза в упор смотрели на меня, словно она решала, можно ли мне верить. Я не отводил взгляда.

 - Я не могу этого позволить, – обернулся ко мне Синдзи. – Я не буду таким же, как мой отец…

 - Значит, заменить Икари придется мне, – раздался голос Командующего Фуюцки.

Я обернулся к нему, и встретил твердый взгляд.

 - Ты уверен? – только и спросил он меня.

 - Да!

 - Подготовить Нулевого и Каина, – приказал Командующий.

 - Но… – Синдзи хотел было что-то сказать, но внезапно Аска двинула его локтем в ребра, и руководитель Проекта С. Е. подавился заготовленной фразой.

 - Штаб переводится на военное положение! – громко произнесла Мисато. – Пилотам Нулевого и Каина отправится в ангары!

Отдавались еще какие-то приказы, что-то спрашивали Широ и Хитоми, а я на несколько секунд словно выпал из жизни. Я просто смотрел на Рей.

В лифте я смотрел ей в спину. Как и тогда, на вечеринке в честь нашего новоселья, Рей казалась отгороженной от всего мира. И я очень хотел пробить эту стену, которую она выстроила вокруг себя, сломать ледяную корку, охватывающую ее сердце.

 - Аянами-сан, – обратился я к ней.

 - Да? – холодный голос без намека на эмоции.

 - Почему вы  вызвались?

 - Потому что обязана, – был ответ.

Я не сомневался, что так она и ответит. Поэтому позволил себе легкую улыбку, раз уж она все равно не оборачивалась ко мне.

 - Кому обязаны?

 - Всем людям. Я умею только пилотировать. И перестав быть пилотов Нулевого Евангелиона, я стала пилотом Нулевого Сына Евы.

 - Так это обязанность или желание, Аянами-сан?

Мне показалось, что она дрогнула. Потом медленно повернулась ко мне.

 - Можно просто Аянами, – сказала она, обращаясь словно не ко мне. – Что же касается твоего вопроса, Куроно-кун… это желание. Я хотела отблагодарить за все, что для меня сделали.

По ее глазам ничего нельзя было прочитать, как и всегда. Даже хотя я и знал, как с ней обошелся Синдзи, я не был уверен, что она лжет. Помимо него были и другие люди… или же не люди. Я вспомнил рассказ Рей о том, что Лилит подарила ей это тело перед тем, как вместе с Адамом покинуть планету. Быть может, это была благодарность Лилит? Она по мере сил защищала творение Второго Ангела, тех, кого Каору именовал Лилим. Людей.

 - А почему вызвался ты? – глядя мне прямо в глаза, спросила Аянами.

Я видел, что она – это не та Рей, которую я знал. Не моя Рей, в чьем сердце, как и в моем, пробудились чувства. Это та самая Снежная Королева из сказки. Однако я сделаю все, чтобы вновь стала такой, какой я ее помню. Счастливой…

 - Потому что не мог позволить тебе сражаться одной. И потом, мне понравилось в пилотской кабине Каина.

Она ничего не ответила. Просто смотрела на меня несколько секунд, а потом вновь повернулась спиной. Кабина дрогнула, останавливаясь, двери открылись.

Как и в прошлом витке, перед тем как разойтись в разные стороны, я пожелал ей удачи.

Нулевой и Каин были вооружены автоматами и квант-мечами. Несмотря на то, что в прошлой битве автоматы все же пригодились, я не возлагал на низ особых надежд, поскольку тогда у Серийных Евангелионов не было Репликантов. То ли мои инстинкты, то ли инстинкты Каина говорили, что ближний бой неизбежен.

Белые силуэты наших врагов выделялись на фоне ночного неба. Специальный режим зрения Сыновей «подсвечивал» изображение, правда, чуть приглушая краски. Мы стояли, глядя на противников, медленно приближающихся к нам, а Синдзи рассказывал мне про применение АТ-Поля. Мне же в эти минуты хотелось лишь одного – чтобы болтовня наконец закончилась, и мы вступили в бой.

 - Обходите их, – раздался голос Мисато. – Нейтрализуйте АТ-Поле, а потом стреляйте.

Сыновья Евы двинулись в разные стороны, беря находящихся вместе противников в клещи. Тяжелая поступь Каина успокаивала. Серийки, увидев наши маневры, остановились, точно в раздумьях. Мы медленно приближались…

 - Давайте! Огонь!

Я  знал, что это бесполезно, что с такого расстояния их АТ-Поле не пробить, но все же не стал ослушиваться приказа. Длинная очередь натолкнулась на мерцающий оранжевым щит и пропала зря. Стрельба Рей тоже не принесла результата.

 - АТ-Поле слишком мощное! – сообщил оператор.

В этот момент обе Серийки кинулись к Рей. Они бежали молча, чуть пригнувшись, напоминая жестоких хищников. Нулевой принялся стрелять, но враги не обращали внимания на рвущиеся вокруг снаряды.

 - Акира! – крикнула Мисато-сан. – Помоги Рей!

Этот приказ запоздал. Каин уже бежал вперед, стремительно сокращая расстояние. Но я понимал, что не успею, опоздаю всего на несколько секунд, но этого им вполне может хватить.

 - Рей! Отступай!

Нулевой, продолжая стрелять, пятился, но думаю, что Мисато-сан и сама поняла, что это бесполезно. Каин на ходу принялся стрелять, надеясь хотя бы на миг отвлечь Сериек от Нулевого. Это мне удалось. Ближайший белый силуэт остановился и, развернувшись, метнул в меня Репликант. На одних инстинктах я выставил АТ-Поле Каина.

Ударившись о возникшую преграду, Репликант начал меняться. На моих глазах он превращался из двулезвийного меча в копье, и я видел… чувствовал, как начинает трещать и прогибаться мой щит. Еще пара секунд… и Репликант пробил АТ-Поле Каина и рванулся ко мне…

Лишь в последний миг я сумел увернуться, и копье пронеслось мимо, совсем рядом с головой Каина. Уклоняясь, Сын Евы едва не потерял равновесие, и Серийка сразу же воспользовалась этим, кинувшись на меня. АТ-Поля столкнулись и нейтрализовали друг друга. Я выпустил очередь в находящегося почти вплотную врага, краем глаза замечая, что вторая Серийка перерубила своим мечом автомат Нулевого Сына. К сожалению, ни один из снарядов не задел ядра, хотя большая часть попала Серийке в грудь. Мощным ударом выбив из рук Каина оружие, она ударила Первого Сына ногой в живот. У меня перехватило дыхание, и в следующий миг я увидел ночное небо. Каин тяжело рухнул на спину, а Серийка напрыгнула сверху и схватила Сына Евы за горло.

На шею точно накинули веревку. Я видел безглазую морду Серийки, растянувшую пасть в кровожадной улыбке безумца, и почти ощущал желание убивать, заложенное в эту машину. Каин схватил врага за руки, пытаясь освободиться. Боль в шее все усиливалась, мне было трудно дышать.

Мне что-то кричали, но я не слышал, не обращал внимания. Весь мир для меня сжался до Каина и противника. Была только битва, здесь и сейчас, и в ней нужно было победить.

Медленно, с трудом, Каину все же удалось оторвать руки врага от своей шеи. Я не мог воспользоваться ни квант-мечом, который висел за спиной и теперь был придавлен к земле весом Каина, ни прог-ножом, ведь для этого потребовалось бы освободить хотя бы одну руку. А тогда противник снова сумеет схватить Сына Евы…

Серийка неожиданно рванулась вперед. Ее руки Каин держал крепко, вот только враг сумел дотянуться зубами до шеи Сына Евы. Пластины брони хрустнули, и я почувствовал, как по коже будто полоснули ножом. Одновременно с моим криком взвыл Каин. Решение пришло мгновенно. Дернувшись всем телом, Каин, все же не отпуская врага, сумел перевернуться на бок и ударом ноги отшвырнуть от себя Серийку.

Одной рукой держась за горящую огнем шею, я поднял Каина. Белый Евангелион тоже поднялся. Кровь Каина стекала по белой броне алыми ручьями, придавая врагу сходство с вампиром, а рот продолжал кривиться в гротескной улыбке. Рука Каина скользнула за плечо, и одновременно Серийка кинулась вперед.

Это произошло почти мгновенно. Первый Сын успел выхватить квант-меч и отпрыгнуть назад, одновременно выставив лезвие перед собой. Увлекаемая силой инерции, белая фигура напоролась на клинок. Заревев, Серийка отпрянула, и в тот же миг я рванул рычаги управления на себя. Каин, подавшись вперед, всадил квант-меч прямо в ядро врагу. По S^2-двигателю пробежала трещина, и он остановился навеки.

Развернув Каина, я увидел, как вторая Серийка, с отрубленной рукой и телом, покрытым множеством ран, заносит Репликант в форме копья над распростертым на земле Нулевым. Я так и не понял, чья это была идея, когда рука Каина разжалась, роняя квант-меч, а на бедре уже разошлись пластины брони, выдвигая прог-нож. Быстрый замах – и сверкающее лезвие, просвистев в воздухе, угодило прямо в грудь замахнувшемуся врагу. Точно в ядро…

Покачнувшись, Серийка рухнула на бок. Нулевой зашевелился, с трудом поднимаясь на ноги. Я тяжело дышал, точно это я, а не Каин, сражался с этими белыми призраками. Горло саднило, вся шея болела, будто ее исполосовала когтями взбесившаяся кошка. Но я, почти не обращая внимания на боль и усталость, улыбался. Потому что мы победили в битве, не первой для меня, но первой для этого мира.

Глава 4

Серый кардинал

Выбираясь из капсулы, я чувствовал себя немного странно. В крови все еще кипел азарт сражения, огонь в сердце не желал гаснуть так быстро. Часть меня все еще была там, в капсуле Каина, рядом с ним. Там было… привычнее. Я с грустью улыбнулся собственным мыслям и направился в раздевалку, чтобы избавиться от комбинезона.

Переодеваясь, я думал о том, что это только начало. Впереди было еще одно сражение с Серийными Евангелионами, битва на тайной базе SEELE. Оно приближалось с каждой минутой, но мне не хотелось этого. Все сильнее на меня давил груз ответственности за жизнь Каору. Единственный из всех я знал о том, что он там, в капсулах Сериек. Только я мог вновь освободить его, как это уже было однажды, вот только сказать всегда гораздо проще, чем сделать.

 Дальнейшие события развивались примерно так же, как и раньше. NERV принялся выяснять, откуда прилетели самолеты с Серийками, а нас отвели в комнату отдыха, чтобы мы наверстывали упущенное сегодня ночью. Однако спать в итоге отправилась только Рей, а Широ и Хитоми смотрели на меня во все глаза, ожидая рассказа о сражении.

 - Каково это? – первым не выдержал пилот Авеля.

Его хриплый от волнения голос всколыхнул мою память, и на поверхность всплыла картина, которую я предпочел бы не вспоминать в этом мире – искаженное лицо с Широ с ярким светом в некогда пустой глазнице. Ощущение ответственности за судьбу мира пропитывало меня, как яд, который невозможно вывести из организма полностью. Сейчас, в этот момент, я готов был возненавидеть Грина за предоставленную им возможность все «переиграть».

 - Сложно, – медленно произнес я, стараясь как можно лучше подобрать слова. – С одной стороны, вроде бы все легко, даже дух захватывает, а с другой – чувство ответственности. И довольно быстро пришло понимание, что все происходящее – не игра. Враг перед тобой – это не просто набор пикселей. Это противник, который хочет тебя уничтожить, больше всего желает твоей смерти. Даже немного страшно.

Если уж говорить честно, то страх мой был несколько иного рода. Скорее даже не страх, а опасение, но оно пропитывало меня, растекалось по телу, точно медленно действующий яд. Разговаривая с Широ и Хитоми теперь, в этом витке, я смотрел на них совершенно другими глазами. Я был словно выше их, знал больше и оттого превращался в своего рода «высшее существо», если можно так выразиться. И вот это как раз заставляло внутренне ежиться от холода, который ощущал только я.

 - Хотел бы и я попробовать, – произнес Широ с легким нетерпением.

 - Ну, раз уж нам предстоит воевать против Серийных Евангелионов, то воевать будем все вместе, – я постарался произнести это как можно безразличнее.

Судя по его лицу, он был бы не прочь прямо сейчас сесть в кабину Сына Евы и отправиться громить врагов. Это мне не нравилось и заставляло беспокоиться. Нужно было помешать Широ пойти по уже однажды пройденному им пути. Но как, как это сделать, какие слова выбрать? Я понимал, что действовать придется максимально осторожно, чтобы не выдать себя ненароком. Осознание того, что одно лишнее слово вполне может обернуться катастрофой, не слишком добавляло уверенности.

 - Но сможем ли мы? – тихо спросила стоявшая чуть в стороне Хитоми. – Сможем ли мы управлять этими роботами? Ведь мы можем погибнуть…

Ее голос дрогнул, и она обхватила себя руками за плечи, точно пыталась защититься от мрачных мыслей.

 - Нас выбрали, – обратился к ней Широ. – Значит, не просто так. Мы сможем, точно! Синдзи-сан и другие пилоты сражались, когда были младше нас, и сумели победить!

 - Я понимаю вас, Сираиси-сан, – я кивнул Хитоми. – И отчасти разделяю ваши опасения. Здесь, в штабе NERV, все совсем не так, как в пилотской кабине. Но все же мы согласились, и нам придется пройти этот путь до конца. Нам верят, и на нас надеются, так что нужно постараться оправдать это доверие.

Следовало немного осадить Широ и придать уверенности Хитоми. И если я хоть примерно представлял, как достигнуть первого, со вторым были проблемы. В прошлом витке я не слишком много общался с ними, оставаясь на некотором отдалении. Теперь нужно было менять тактику. Нужно было стать им настоящим другом, заставить их доверять мне.

Мне предстояло стать для них эдаким «серым наставником». Я знал больше, чем они, умел больше и прекрасно представлял, с чем придется столкнуться. Поэтому мне предстояло обучать их эффективно сражаться, но делать это очень и очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений. И самое главное – они должны мне верить, и с охотой выполнять то, что я предложу. То есть мне предстояло стать лидером в нашей компании пилотов, и опять же сделать все так, чтобы это не слишком бросалось в глаза.

- Думаю, у нас будет время, чтобы все обсудить друг с другом, – сказал я, посчитав, что на сегодня разговоров достаточно. – А сейчас нужно отдохнуть. Завтра, похоже, всем нам предстоит тяжелый день.

Хитоми с Широ едва ли не одновременно кивнули и, пожелав мне спокойной ночи, отправились каждый в свою комнату. На их лицах была написана глубокая задумчивость, каждый явно размышлял над случившимся сегодня. Я прошелся до облюбованной мной комнаты, но, постояв несколько минут на пороге, все же вернулся в общую гостиную и сел в кресло, откинув голову на спинку и прикрыв глаза.

Я чувствовал себя… странно. С одной стороны, было не слишком приятно обманывать Широ и Хитоми, с другой – иллюзия вседозволенности и всеведения иногда пробегала по телу приятным теплом. Сидя в кресле, я постарался одернуть себя, напомнить, что вседозволенности у меня нет и не было, есть только громадная ответственность, особенно за судьбы моих коллег-пилотов. Пусть Широ и Хитоми не были главными людьми в моей жизни, я все же отвечал за них. Это помогло, и уже через пару минут от эйфории не осталось и следа. Тяжелый камень прошлого вновь прочно устроился на моих плечах.

Мне придется крепко срастись со своей маской. Так крепко, чтобы никто не заподозрил меня в том, что я лишь притворяюсь. Мне предстояло скрывать свои истинные мысли и чувства, становиться другим Акирой, тем, которого хотят видеть окружающие меня. И в этом маскараде мне нужно не потерять самого себя.

Кроме того, я опасался, что если я стану таким, какой я нужен другим, я могу и не заинтересовать Рей. Мне предстояло вновь завоевывать ее внимание, добиваться интереса ко мне, заставить ее доверять мне, но при всем при этом я не хотел менять ее. Мне не хотелось учить беловолосую девушку жизни, перекраивать ее, делать из нее нормального человека. Нет, Рей была не такой. Ни в предыдущем витке, ни сейчас, и я не хотел изменять ее. Пусть лучше она остается той холодной, равнодушной и независимой Аянами Рей, которую я полюбил.

Значит, моя задача еще сложнее, чем я думал. Мне придется носить маску, подходящую для всех, но перед Рей показывать свое истинное лицо. Вся моя жизнь здесь, в этом мире, пропитывалась ложью. Мне суждено было стать отражением желаний всех остальных, а самого себя сохранить лишь для Рей и Табриса. Куроно Акире приходилось превращаться в кого-то другого…

В зеркало.

Это слово словно выпрыгнуло из темноты, точно кто-то подсказал мне его. Я распахнул глаза, ожидая увидеть в комнате еще кого-то. Но нет, кроме меня здесь никого не было. Медленно осматривая нехитрую обстановку, я слушал, как колотится сердце, и никак не мог отделаться от ощущения, что это слово мне и в самом деле подсказали, да и голос был вроде бы знакомым.

Шаги за дверью отвлекли меня от мучительных попыток вспомнить, кому  принадлежал голос, подсказавший мне это занятное определение. Спустя пару секунд в комнату отдыха вошла Аска.

 - Не спишь? – спросила она.

 - Нет, – помотал головой я.

Усевшись в кресло напротив, Боевой Инструктор внимательно посмотрела на меня.

 - У меня из головы не идет сегодняшний бой. – после недолгого молчания произнесла Аска. – Как у тебя все это получилось?

Я почувствовал, как ступил на зыбкую почву. Впрочем, с самого начала я предполагал, что мои действия вызовут подозрения. Слишком уж лихо для новичка я разобрался с пилотированием и сражением. Теперь предстояло как-то выкручиваться.

 - Сам не знаю, – я с задумчивым видом пожал плечами. – Разве только у меня был хороший тренер.

Аска только фыркнула, и я не понял, довольна ли она комплиментом.

 - Бой вы еще не проходили, – заметила она.

 - Когда у меня получились первые шаги в Сыне Евы, вы сказали, что это основа, – заметил я. – Точно так же последующие тренировки были основой для боя. Я лишь воспользовался ей, а дальше все как-то само получилось.

 - Возможно… – задумчиво пробормотала она. – Критическая ситуация и все такое. Но все же…

Она замолчала и задумалась, а я смотрел на нее с тревогой. Я так надеялся, что хотя бы Аска будет на моей стороне, и если я потеряю ее поддержку, то мне придется трудно.

 - Ладно, – наконец сказала рыжеволосая. – Может, это своего рода талант или предрасположенность. Может быть, тебе просто повезло. В любом случае, раз уж ты настолько перспективный пилот, то я буду уделять тебе повышенное внимание на тренировках. Так что готовься, я сделаю из тебя настоящего аса. Еще пожалеешь, что выпендривался сегодня.

Она ухмыльнулась и, помахав на прощание, покинула комнату отдыха. Я смотрел ей вслед, и испытывал огромное облегчение. По крайней мере, в этот раз я избежал настороженного внимания и долгих расспросов. Впрочем, кто знает, надолго ли?

С пробуждением начались тренировки. Широ и Хитоми натаскивали на меткую стрельбу, а нас с Рей гоняли на виртуальном тренажере, который перенастроили на предположительные действия Сериек. Аска сразу предупредила нас, что в будущем такой халявы не будет, потому что мы не будем знать заранее, кто наш противник. В этот раз нам везет, и известно, с кем мы сражаемся, и как может действовать враг.

Сразу после многократной отработки боя с наследием SEELE нас посадили в Сыновей, а самих роботов погрузили на транспортные самолеты. Час спустя наша «эскадрилья» оставила Токио-3 и взяла курс на остров, что служил базой бывшим властелинам мира.

Во время перелета Сыновей перевели в режим экономии энергии, и приходилось сидеть в тишине и одиночестве. Поговорить с другими пилотами тоже было нельзя, поэтому я откинулся в кресле и размышлял о предстоящем сражении. В животе было мерзко холодно, и сердце постепенно начинало колотиться все быстрее. Каору… он ждал меня, и я не имел права допустить ошибку. Я обязан был освободить своего единственного друга.

Каин как будто дремал. Я продолжал чувствовать его, но он словно находился в отдалении. Мне стало интересно, что испытывает он в такие моменты? И может ли гигантский робот вообще что-то испытывать? Что он ощущает во время синхронизации? Чувствует ли мое тело, так же как я чувствую его?

Погруженный в раздумья, я как-то не сразу заметил, что обстановка вокруг изменилась. LCL исчезла, ее сменил воздух… неживой воздух. Тишина капсулы обернулась тихим шорохом волн, а полумрак разделился на алое и темно-синее с серебристыми точками.

Изначальный.

Не успев толком удивиться, я, повинуясь какому-то внутреннему порыву, обернулся. Моему взору предстала полуразрушенная статуя какого-то некогда крылатого зверя. На спине покалеченного животного сидел молодой человек в черном плаще. Я впился взглядом в его лицо, которое мне никогда уже не забыть.

 - Грин – прошептал я.

Он не обратил внимания ни на меня, ни на мои слова. Просто неподвижно сидел на спине статуи, словно находился в этом мире совершенно один и не ждал увидеть здесь кого-то. Не зная, что сказать, что сделать, что вообще происходит, я несколько секунд смотрел на него. Наконец Грин пошевелился, поднося к лицу руку, и я заметил зажатую между пальцев темную сигарету или небольшую сигару.

Выпустив изо рта густой дым, он вдруг повернулся ко мне, и во взгляде его неуловимого цвета глав я увидел усмешку. Спустя секунду его губы дрогнули, и на лицо начала медленно наползать улыбка. Точнее, на правую половину лица.

 - Что это значит, Грин? – спросил я. – Почему я снова здесь?

Звук собственного голоса показался мне чужим, незнакомым. Слушая его, я почувствовал, как по телу разливается холод. Если я в Изначальном, значит, я мертв? Я снова не смог исполнить задуманное? А увиденное мной было предсмертными иллюзиями?

Мой собеседник (впрочем, можно ли его так называть?) молчал, глядя как будто сквозь меня. Улыбка его застыла, стала неживой, жуткой. Грин как будто стал продолжением той статуи, на которой сидел.

За моей спиной раздался легкий шорох, и я оглянулся через плечо. Вроде бы там стояла девушка, одетая в длинный балахон и чем-то мне как будто знакомая. Рядом с ней мне почудился еще один силуэт, в плаще, как и Грин. Но большего мне разглядеть не удалось, меня точно схватила чья-то сильная, равнодушная рука и выбросила прочь.

В контактную капсулу Каина.

Я ошалело осматривался вокруг. Привычные стены капсулы и LCL казались едва ли не чужеродными элементами. Ведь я только что был в Изначальном… Пошевелив рукой, которая отозвалась замедленно и с трудом, я поднес ее к глазам, все еще до конца не веря. Сон?

Холод пронизал все мое тело, как будто я выбрался не из сна, а из морозильной камеры. Только что увиденное было таким реальным… Но что это было? Просто сон? Напоминание? Предупреждение? Я схватился за голову и сжал ее ладонями, вновь и вновь вспоминая только что увиденное.

Какая-то часть меня отказывалась поверить в сон, в простое совпадение, в игры подсознания и прочие рациональные объяснения. После того, как я побывал в Изначальном, выслушал историю тамошнего Синдзи и познакомился с Грином, я перестал верить в то, что все происходящее можно объяснить с позиций логики, науки и здравого смысла.

Тогда что это могло быть? Сообщение от Грина? Намек на то, что это непостижимое существо с кривой улыбкой в половину лица следит за моими действиями? Или же просто напоминание, что все происходящее – данная мне возможность все исправить, и потому нужно быть особенно внимательным?

Можно было построить сколько угодно версий, одна интереснее другой, но это все равно ни к чему бы не привело. Все, что я мог – лишь предполагать, у меня не было ничего, чтобы проверить хотя бы некоторые из моих догадок. Так что оставалось лишь вспоминать, удивляться, и осознавать собственное бессилие в попытке понять только что случившееся.

Я вновь прикрыл глаза, но уже с легкой опаской, мне чудилось, что теперь любой мой сон может оказаться вратами в Изначальный. А я видел достаточно, чтобы допустить возможность именно такого исхода, равно как и того, что там может и не оказаться Грина, то есть обратно я уже не выберусь.

Мне вдруг вспомнилась последняя фраза, которую я слышал от того Синдзи, что слал Богом Изначального: «От этого все равно не убежать! Лучше присоединяйся к нам, чтобы не сойти с ума от одиночества!». Когда ее последний отзвук затих у меня в голове, я слегка улыбнулся. Да, пока что я был один. Но впереди было сражение, выиграв которое, я освобожу своего друга. И тогда я уже не буду один.

Свет, мягко осветивший капсулу, на миг показался мне ослепительной вспышкой взрыва. Сразу же вернулось ощущение Каина, и я знал, что дремавший весь путь гигантский робот наконец пробудился ото сна.

 - Всем пилотам, приготовиться! – на небольшом экранчике, зависшем справа от меня, появилось лицо Кацураги Мисатою – Мы входим в район проведения операции «Экзорцизм»!

 - Готова, – слева зажегся экранчик, передававший изображение из кабины Нулевого Сына. На нем я видел сосредоточенное лицо Рей.

 - Готов, – отозвался я.

 - Готов, – рядом появилось изображение с Авеля, и Широ, похоже, нервничал.

 - Г-готова, – чуть запинаясь, произнесла Хитоми, тоже появляясь на видеосвязи.

 - До сброса десантных групп десять минут, – сообщила нам Мисато. – Все необходимые маркеры внесены в ваши бортовые компьютеры. Помните, что времени у вас очень мало, так что не мешкайте

 - Есть, – отозвались мы.

 - Я очень надеюсь на вас, ребята.

 - Давайте, покажите, что я не зря вас гоняла, – рядом с Мисато появилась задорно улыбающаяся Аска, но глаза ее, по-моему, были полны тревоги.

 - Мы не подведем, – пообещал я, встречаясь с ней взглядом.

Остальные пилоты кивнули, подтверждая мои слова.

Десять минут пролетели, подобно десяти секундам. А потом меня словно дернули крюком за живот, и я ощутил, что мы с Каином падаем. Только теперь полностью вернулись все чувства, и я видел, как навстречу несется земля. Дух захватило, сердце замерло где-то у горла одновременно и от стремительного падения, и от осознания того, что битва ближе с каждой секундой.

Каин и Нулевой приземлились неподалеку друг от друга. Через несколько секунд рядом упали ящики со снаряжением. Оглянувшись назад, я увидел, как позади, на холмах, заняли позицию для стрельбы Авель и Сиф. Проверив, на месте ли квант-меч, я повернул Каина к приземлившемуся неподалеку ящику с оружием. Я успел только открыть его и взять в руки автомат, как на нас с Нулевым обрушился поток огня.

Если раньше остров и мог показаться самым обычным заброшенным клочком земли, то теперь он стремительно менялся. Спрятанные орудийные башни, ракетные установки и многоствольные пулеметы ударили по нам со всех сторон. Остров превратился не то в ощетинившегося ежа, не то в растревоженный осиный улей.

АТ-Поле, которое я установил совершенно инстинктивно, успешно остановило первую волну снарядов. В «глазах» зарябило от маркеров, и мы с Рей открыли ответный огонь. Каждый шаг сопровождался грохотом разрывов и стрекотом наших автоматов. Это было все равно что опрыскивать ядом агрессивно настроенных насекомых. Наши Сыновья шли бок о бок, несокрушимые и неотвратимые. Я бросил быстрый взгляд по видеосвязи на Рей. Сосредоточенное лицо, алые глаза быстро мечутся по сторонам, подмечая очередную угрозу. Такая прекрасная, близкая и недостижимая.

Справа в клубах дыма мелькнула долговязая белая фигура, и я едва успел развернуть в ту сторону Каина. Из черноты, словно чертик из табакерки, выпрыгнула Серийка, вооруженная Репликантом, и стремительно взмахнула двулезвийным клинком. Я едва успел заставить Каина отпрыгнуть, и лезвие зацепило только автомат, превратив его в бесполезный кусок железа. Я в ярости швырнул его в Серийку, одновременно уходя с линии огня Нулевого. Рей даже не нужно было ничего говорить, автомат в руках Нулевого Сына изрыгнул пламя, и сверкающий рой снарядов устремился к замершему было врагу.

Оранжевая стена вражеского АТ-Поля отразила их точно так же, как и АТ-Поля наших Сыновей не давали снарядам автоматических систем защиты острова добраться до нас.

 - Блокируйте его АТ-Поле! – скомандовала Мисато. – Группа два, приготовьтесь!

Нулевой и Каин начали обходить врага с разных сторон, одновременно ослабляя его АТ-Поле. Я вытащил квант-меч, и с этим оружием почувствовал себя гораздо уверенней, чем с автоматом, от которого обычно не было никакого толка. Рей вновь принялась стрелять, отвлекая внимание Серийки от затаившихся на холме у нее за спиной двух других Сыновей.

 - Группа два, огонь!

Две ярких вспышки с холма – и два фиолетовых луча устремились к своей жертве. Один луч оторвал Серийке руку, сжимавшую Репликант, второй пробил туловище где-то в районе живота. Искалеченный враг взревел и рухнул на землю, орошая ее потоками алой жидкости. Серийка билась в конвульсиях, но все же я видел, что она порывается встать. Нулевой, приблизившись к ней, направил автомат прямо в грудь. Миг – и длинная очередь разрывает белоснежную броню, во все стороны летят клочья мяса, и постепенно показывается ядро. Еще секунда, и оно начинает трескаться.

 - Сейчас рванет! – крикнула Мисато. – Усильте АТ-Поля!

Я успел сделать это аккурат перед взрывом, благодаря чему Каин избежал повреждений. Но взрывная волна все равно раскидала нас в разные стороны, и какое-то время я не мог нормально сориентироваться.

 - Группа один, ответьте!

 - Цел, – процедил я сквозь зубы, поднимая Сына Евы.

Каин начал подниматься с земли как раз в тот момент, когда из огня и дыма вынырнула вторая Серийка и занесла двулезвийный клинок как раз над распростертым на земле Нулевым. Я бросил взгляд на экран видеосвязи и увидел, что Рей без сознания. Она не успеет отреагировать, и я, несмотря на всю быстроту Каина тоже не успею – слишком велико расстояние между нами. Отчаяние и боль сплелись не хуже колючей проволоки и полоснули меня по сердцу.

Когда клинку Серийки оставалось буквально несколько метров до груди лежащего Нулевого, с холмов прилетел новый фиолетовый луч. Я не знал, кто выстрелил, но был благодарен ему – пусть выстрел и не достиг цели, разбившись об АТ-Поле белого гиганта, враг замешкался на несколько секунд, не ожидая такой внезапной атаки. Этого недолгого промедления Каину хватило, чтобы добраться до него.

Я обрушил на порождение SEELE целый град ударов, оттесняя его в сторону от Нулевого. Клинки звенели, сталкиваясь друг с другом, АТ-Поля пытались продавить одно другое. Воздух вокруг нас как будто потрескивал от электричества, и мне казалось, что еще немного – и LCL вскипит от напряжения, пронизавшего мое тело. Мисато что-то кричала, пыталась дозваться Рей и одновременно отдавала какие-то команды, но я слышал ее как будто издалека.

Фехтовальная схватка целиком захватила меня. Мы обменивались ударами, ставили блоки, и никто не мог не то что взять верх, но даже просто зацепить противника. Серийка все время ухмылялась Каину, точно поддразнивая, и эта усмешка вдруг напомнила мне ухмылку Грина из недавнего сна. Такая же неживая, жуткая… ненастоящая.

Позади Серийного Евангелиона вдруг возникла еще одна светлая фигура. Мысленно выругавшись, я отскочил чуть в сторону, чтобы видеть обоих противников. Моя ошибка стала очевидна, когда квант-меч отсек Серийке голову, а в следующий миг вонзился в спину. Похоже, Нулевой успел подняться и нанести врагу неожиданный удар.

Новый взрыв ядра Серийки мы пережили лучше. Взрывная волна вновь опрокинула обоих Сыновей, но вскочили мы довольно быстро. И вовремя.

 - Группа один, замечены два Серийных Евангелиона! Они движутся на перехват Группы два! Остановите их!

Где-то возле правой руки услужливо вспыхнул радар, на котором мерцающими точками отображались стремительно движущиеся к Широ и Хитоми Серийки. Мы с Рей обменялись быстрыми взглядами и побежали.

Авель и Сиф пытались отстреливаться от приближающихся врагов, но те либо уворачивались от выстрелов, либо выставляли АТ-Поле, пробить которое у пилотов не получалось. Каин и Нулевой прокладывали себе путь через заросли, и я понимал, что мы не успеем. Оставалось только надеяться, что ребята сумеют продержаться до нашего подхода.

Наконец мы добрались до подъема на холм, и увидели стоящих на гребне Сифа и Авеля, отстреливавшихся от наступающих врагов. Обе Серийки быстро поднимались, и Репликанты у них в руках уже приняли форму копья. Продравшись через небольшой лес, мы кинулись за ними.

Одна из Сериек вдруг оглянулась, точно почуяв неладное. Увидев нас, она быстро, почти без замаха метнула Репликант. Нулевой, бегущий чуть впереди, выставил АТ-Поле, пытаясь защититься, и вскинул руку, инстинктивно заслоняясь предплечьем от летящего копья. Уйти с линии атаки Рей не успевала. Репликант пробил АТ-Поле Нулевого, прошил руку и отбросил назад. Аянами закричала от боли, и капсула Нулевого окрасилась кровью. Внутренне я похолодел, не в силах поверить в случившееся.

Нулевой покатился вниз, к подножию холма. Я заметил, что один из зубцов копья пробил ему руку и слегка задел грудные плиты брони. Рей, кажется, потеряла сознание от боли, а я вдруг перестал видеть хоть что-то, кроме цели впереди – Серийного Евангелиона.

 - Акира! – крик Мисато вернул меня к действительности, когда Каин был уже совсем рядом с безоружной Серийкой. – Оставь этого! Помоги Широ и Хитоми!

На раздумье была буквально пара секунд. Эта безоружная Серийка – отличный шанс вытащить контактную капсулу и освободить Каору. С другой стороны, у убежавшей вперед – Репликант, и Широ с Хитоми почти беззащитны перед таким противником. На миг мне показалось, что я вижу перед собой весы с колеблющимися чашами. Нужно было выбирать.

Мой противник вдруг поднырнул под руку и мощным движением выбил из руки Каина квант-меч. Мисато что-то приказывала, но мне уже было не до того. Выхватив из секции на бедре прог-нож, Каин кинулся на врага.

Я сумел сбить Серийку с ног и мы, сцепившись, покатились вниз. Меня мотало в капсуле, я наносил удары вслепую, и всякий раз белому гиганту удавалось избежать моих атак. Наконец мы рухнули у подножия, расцепившись, и Каину посчастливилось оказаться за спиной у лежащей Серийки. Первый Сын кинулся на врага, прижал его к земле и с размаху вогнал нож ему в спину. На первый взгляд – случайный удар, но я целился в секцию люка, скрывавшего капсулу.

План мой сработал – люк отлетел, и капсулу выбросило куда-то в сторону, в лесные заросли. Отпихнув безжизненное тело Серийного Евангелиона, я поднял Каина с земли. На вершине холма я видел лежащего на земле Сифа, отчаянно оборонявшегося Авеля и Серийку с оторванной у самого основания рукой, сжимающую в другой Репликант в форме копья.

Я понял, что не успею подняться туда. Еще пара ударов – и все будет кончено. И как раз в этот миг я увидел вставшего на одно колено Нулевого. Резким движением робот выдернул из руки Репликант, и она повисла плетью. По видеосвязи я видел, как Рей закусила губу, чтобы не закричать. Размахнувшись, Нулевой метнул копье.

Прямо в спину Серийному Евангелиону, уже готовому нанести Авелю смертельный удар.

Взрыв ядра стал для нас почти что праздничным салютом, ознаменовавшим нашу победу в этом сражении.

Глава 5

Шрамы

Стерильно-белые коридоры больницы были хуже заброшенных подвалов. И там, и там меня охватывало ощущение зажатости, чудилось, что стены сходятся, обступая меня, а потолок медленно опускается. Вот только больничный запах был еще хуже вони плесени или затхлого подвального воздуха. Сразу вспоминались бои прошлого витка, после которых я приходил в себя на больничной койке.

Мы шли бок о бок с Мисато, и Тактический Командир время от времени бросала на меня взгляд. На ее лице я замечал внутреннюю борьбу: с одной стороны, ей хотелось накричать на меня, обвинить в игнорировании приказа, что в итоге повлекло за собой такие серьезные последствия, с другой она понимала, что я делал все, что мог. Глупо требовать от новичка-пилота хладнокровной выдержки и неукоснительного соблюдения инструкций. Да еще и в таком бою.

Нас, пилотов, отправили первым же самолетом, и всех, кроме меня, сразу же отправили в больницу, кроме меня. Через пару часов Мисато разрешили навестить юных героев, а я попросился с ней.

Широ отделался легким сотрясением мозга, его обещали выписать уже завтра. Хитоми досталось серьезнее, Серийка успела нанести Сифу несколько ран Репликантом, и они отпечатались на теле девушки. Хуже всех пришлось Рей – перелом руки, сквозная рана и еще одна рана на груди. Когда я смотрел на альбиноску, полулежавшую на постели, всю в бинтах и с рукой в гипсе, сердце мое стискивала беспощадная ледяная рука.

Я винил себя в случившемся, хотя и никому не говорил этого. Прокручивая всю картину боя, я понимал, что согласно своей «легенде» я действовал правильно. Но, глядя на забинтованную Рей, хотелось послать все к черту и перестать притворяться. Держать себя в руках было непросто.

Единственным, что хотя добавляло немного сахара в переполнявшую меня горечь, были мысли о Табрисе. Я часто вспоминал о нем, и гадал, что сейчас делает мой друг. Все же то, что мне удалось освободить его из плена SEELE, прибавляло сил. Вновь и вновь я думал о том дне, когда он доберется до Токио-3 и захочет быть моим другом.

Мы с Мисато посидели в больнице совсем немного. Почти сразу за нами примчалась доктор Акаги, настаивающая на каких-то тестах и проверках. Тактический командир кивнула и, поманив меня за собой, покинула больницу.

Добравшись до машины, она устроилась на водительском сиденье, и какое-то время молча сидела, сжимая руль. Я расположился на пассажирском, и тоже не спешил завести разговор.

 - Теперь понимаешь, каково это? – чуть хриплым голосом спросила наконец Кацураги, повернувшись ко мне. – Вот судьба пилотов. Бои, раны, боль…

Я помолчал немного, потом заметил:

 - Если это попытка отговорить меня, то она неудачная, Мисато-сан.

 - Глупый, – на ее губах я заметил тень улыбки. – Все совсем не так.

Она снова отвернулась и принялась смотреть вперед, на белое и холодное здание госпиталя, точно хотела разглядеть там, за каменными стенами, остальных пилотов.

 - Вы все должны стараться, чтобы произошедшее сегодня не повторилось, – наконец произнесла она. – Аска гоняет вас не только потому, что вы должны побеждать Апостолов. Лично я считаю, что главное, что нужно вынести из всех этих тренировок – это умение остаться живым. Любой ценой.

 - Даже ценой поражения? – осторожно спросил я.

 - В случае поражения погибнут все, – произнесла она ровным голосом, точно ей не было дела до собственной судьбы.

Мы помолчали еще немного, и я тихо сказал:

 - Я буду очень стараться, чтобы не подвести вас, Мисато-сан. И чтобы случившееся сегодня никогда не повторилось.

 - Спасибо, – шепнула она, но тревога в ее глазах не гасла.

Рев двигателя, резкий рывок вперед – и госпиталь остался позади. Жаль, что нельзя было с такой же легкостью оставить позади все, что я там увидел.

Двенадцатый Апостол появился раньше, чем я ожидал. С момента сражения на острове SEELE прошло три дня, за которые из больницы вернулся Широ и нас с ним определили в местную старшую школу. Рей и Хитоми все еще оставались под наблюдением врачей, хотя Мисато говорила нам, что пилот Сифа очень быстро поправляется. Мы с Широ понемногу привыкали жить вместе, и однажды вечером, когда мы только-только покинули школу после проведенного там первого дня, мерзкий, вворачивающийся в челюсть звук сирены оповестил нас о том, что к городу приближается враг.

Широ замер, и я видел пробежавшую по его лицу тень страха. Видимо, воспоминания о пережитом во время последнего боя были слишком сильны. Он повернулся ко мне почти с беспомощным видом.

 - Это Апостол?

 - Если только не учения, – пробормотал я, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию.

В прошлый раз мы выходили против этого врага вчетвером, и победа не далась нам легко. Теперь же нас будет только двое, причем Широ не слишком хорошо подготовлен и явно не горит желанием вновь садиться в контактную капсулу Сына Евы. Расклад явно не в мою пользу. То, что я знал, чего ждать от Апостола, не давало мне перед ним абсолютного преимущества. Поскольку воевать, по сути, придется в одиночку, я прекрасно представлял себе всю сложность грядущего сражения.

Вопрос с учениями разрешился быстро: откуда-то с боковой улицы вынырнула черная машина с двумя людьми в строгих костюмах. Она затормозила рядом с нами, и сидевший на пассажирском сиденье, блеснув темными очками, коротко произнес:

 - Залезайте.

Нам уже объяснили, что членов Второго Отдела нужно слушаться беспрекословно. Поэтому мы не заставили просить себя дважды. Всю дорогу до штаба Широ кидал нервные взгляды в окно, точно ожидал увидеть Апостола уже на улицах Токио-3.

Судя по лицу Мисато, ее тоже совершенно не прельщала мысль выпускать против Апостола только двух пилотов. Однако выбора у нее не было, поскольку врачи не разрешили Рей и Хитоми принимать участие в операции. Да и сама Тактический Командир прекрасно понимала, что от израненных девушек будет мало толку.

 - План такой – сообщила она – Широ-кун будет стрелять издалека. Поскольку у Акиры-куна больше опыта в ближнем бою, то он нападет на Апостола с квант-мечом. Если уничтожить врага в ближнем бою не получится, то Каин ослабит его АТ-Поле, и Широ-кун снимет его из корпускулярной винтовки.

Мы молча кивнули и направились к раздевалкам.

Я вел Каина на сближение с медленно плывущим вперед Апостолом. Тот же самый, что и в прошлом витке, замотанный бинтами шар. Однако я помнил, как непросто заставить его «размотать» эти бинты, чтобы добраться до скрытого под ними ядра.

Только что все попытки пробить АТ-Поле Апостола при помощи корпускулярной винтовки закончились неудачей. Кацураги Мисато убедилась, что АТ-Поле Апостола служило ему своего рода второй кожей, так что теперь дело было за мной.

Каин сделал еще один шаг, и Апостол вдруг замер. Я тоже остановил Сына Евы и, уже предполагая, что должно произойти, поднял квант-меч. Один из «бинтов» Апостола рванулся ко мне, точно змея из засады. Каин уклонился от атаки и рубанул по промелькнувшей белой полосе квант-мечом. Вспыхнуло АТ-Поле врага, но поле Каина оказалось сильнее, и кусок «бинта» упал на землю, а оставшийся Апостол отдернул.

Враг словно задумался на несколько секунд, а потом к Каину устремились сразу три отростка.

 - Акира-кун, уклоняйся! – крикнула Мисато.

Каин побежал вперед. Я не собирался просто стоять и исполнять роль мишени, поэтому предпочел сделать попытку добраться до «шара» и прикончить его в ближнем бою.

От первого «щупальца» я уклонился почти с легкостью. Второе сумел перерубить, а вот третье неожиданно изменило траекторию движения. Я почувствовал, как что-то холодное сжало мою ногу, и в следующий момент резко дернуло вправо, заставив потерять равновесие.

Каин тяжело упал на землю, и секунду спустя еще одно «щупальце», уподобившись кнуту, ударило Сына Евы в грудь. На какой-то миг мне показалось, что у меня треснули ребра, а в груди запульсировала боль. От следующей атаки я вслепую отмахнулся квант-мечом, но затем очередной удар достиг цели. В животе стало горячо, и у меня перехватило дыхание.

 - Акира-кун!

Я не обращал внимания на крики, гораздо больше меня занимало то, как суметь остаться в живых. Удары сыпались со всех сторон, а я, превозмогая боль, заставлял Каина отражать их, заслоняясь и мечом, и левой рукой, которая, казалось, вот-вот сломается. Уклонившись от очередного удара, я сумел перерубить тот «бинт», который держал Каина за ногу и ограничивал мои маневры. Затем, уклонившись еще от нескольких атак, смог поднять Сына Евы на ноги. А в следующий миг ко мне устремилось множество «щупалец»…

От нескольких я уклонился, несколько перерубил, но отразить их все одному было невозможно. Белый росчерк ударил в голову Каина, мой правый глаз вспыхнул болью, а «глаза» Каина залило кровью. Его собственной кровью…

Оглушенный, я не смог устоять на ногах, и Каина отбросило прочь этим страшным ударом. Квант-меч вылетел из руки Сына Евы. Гигантский робот тяжело рухнул на землю. Боль пульсировала в моем правом глазу, а я не мог поверить в происходящее. Ведь в прошлый раз мы победили этого Апостола. Почему же в этот раз все происходит так? Хоть нас и двое, я прошел так много сражений… почему же я не могу победить этого врага?

Я даю тебе шанс изменить прошлое, Акира. Выбрать свою судьбу… творить ее. Каждое твое решение что-то изменит. Твои враги могут стать сильнее, а могут измениться до неузнаваемости.

Слова Грина зазвучали у меня в голове, точно он был рядом и шептал мне их на ухо. Что я уже сделал? Что изменил? Это же самое начало моего пути, как я мог повлиять на события, которым еще только суждено случиться? Как я…

Апостол не дал мне закончить мысль. Два «щупальца» обхватили шею Каина и вздернули Сына Евы в воздух. Мою собственную шею сдавило холодом, и враг только усиливал хватку.

Может, пока что хватит притворяться?

Я уверен, это произнес Каин. И он был прав, ибо что толку погибнуть исключительно из-за собственной осторожности? Да еще и в самом начале пути, так и не успев ничего добиться.

Перед моими глазами вспыхнули лица Табриса и Рей. И тогда, несмотря на то, что мою шею сдавливали «бинты» Апостола, я улыбнулся.

 - Скачок синхронизации на двадцать процентов! – услышал я откуда-то издалека, как будто из другого мира.

Каин схватил сдавившие его шею отростки и принялся ослаблять вражескую хватку. Однако Апостол не собирался сдаваться просто так, и довольно быстро я понял, что таким образом мне не высвободиться. Поэтому, скосив глаза на экран видеосвязи, я хрипло прошептал:

 - Широ… Стреляй! Перебей их…

 - Понял! – напряженно бросил он.

Спустя мучительно долгую для меня секунду выстрел из корпускулярной винтовки разорвал «бинты», протянувшиеся к горлу Каина. Сын Евы мягко приземлился на ноги, и не теряя времени кинулся вперед, на врага, на ходу доставая прог-нож.

На сей раз мне было почти легко. Каин ослабил внутренние ограничения, которые сам же  наложил, уловив мои намерения скрыть собственные возможности. Сын Евы уклонялся от атак, отпрыгивал в сторону, танцевал совершенно невообразимый танец, разрезая вражеские «щупальца». Апостол, как мне казалось, впал в отчаяние от того, что вроде бы только что поверженный противник внезапно превратился в трудную мишень.

Сам не помню, как я добрался до него. Прог-нож крест-накрест рассек скрывавшие ядро Апостола «бинты», и, схватившись за края разреза руками, Сын Евы рванул их в стороны. Показалось темно-красное ядро, но я не мог вонзить в него нож, потому что края «раны» дергались, пытаясь срастись, и было непросто удерживать их. Поэтому я постарался отодвинуть Каина с линии огня, и прохрипел:

 - Широ!

Пилот Авеля понял, что я задумал. Вот только за какую-то долю секунды до того, как выстрел из корпускулярной винтовки разорвал ядро Апостола, его «щупальца», воспользовавшись вынужденной неподвижностью Каина, с нескольких сторон ударили в голову Сыну Евы.

Больницу я воспринял как неизбежное зло. Иногда она начинала казаться мне своего рода перевалочным пунктом между беспамятством и возвращением к нормальной жизни. Впрочем, учитывая, как закончился предыдущий бой…

При мысли об этом я резко сел на постели, о чем сразу же пожалел – жутко разболелась голова. Стараясь не обращать на это внимания, я пытался вспомнить, чем все кончилось. Вспомнить не получалось, но раз уж я сам был жив и лежал в госпитале, то это значило, что мы победили. Это немного успокаивало.

Дверь палаты приоткрылась, и на пороге показалась Хитоми. Я даже не сразу поверил собственным глазам, поскольку совершенно не ожидал ее здесь увидеть.

 - Куроно-сан, вы уже очнулись! – удивление в ее голосе смешивалось с радостью.

 - Похоже на то, – кивнул я, и голова сразу же отозвалась новой порцией боли. – А что, я долго здесь валяюсь?

 - Примерно сутки, – сообщила пилот Сифа, приближаясь к моей постели. – Ко мне заезжала Мисато-сан, рассказала о сражении. А сегодня меня выписали, и я перед уходом решила заглянуть к вам.

В ее голосе, к моему удивлению, звучало неподдельное восхищение. Что ж, видимо, рассказ Кацураги-сан произвел на нее впечатление.

 - Широ тоже был здесь, – сказала Хитоми. – И он очень волновался за вас. Он говорил мне, что испугался, что вы погибли, или что он зацепил вашего Сына Евы из винтовки.

Волновался? Широ? Я мысленно улыбнулся. Что ж, подобный результат вполне стоил прошедшего сражения и головной боли. Да и то, каким глазами смотрела на меня Хитоми, позволяло надеяться, что я смогу сколотить из них добротную команду пилотов, которые смогут успешно сражаться с Апостолами.

Наш разговор прервала заглянувшая в палату медсестра. Увидев нас, она всплеснула руками.

 - Куроно-сан, вы пришли в себя! Надо немедленно сообщить доктору! Сираиси-сан, – добавила она укоризненно, – надо было сразу позвать меня.

 - Простите, – потупилась девушка – Наверное, я пойду.

У самых дверей она остановилась и обернулась ко мне.

 - Поправляйтесь, Куроно-сан.

Затем началась обычная больничная суета. Я переносил ее стоически, мечтая лишь как можно скорее вырваться из этого тошнотворно-белого госпитального мира.

Выписали меня через два дня. Ожидая Мисато-сан, которая должна была забрать меня, я прошелся по длинному коридору больницы, окна которого выходили во двор. И в этом коридоре я встретил Аянами Рей.

Она стояла у окна, в больничной пижаме, правая рука альбиноски была скована гипсом. Глядя на нее, я почувствовал ледяную иглу, уколовшую мне сердце. Она страдает из-за меня, ее раны – моя вина. На миг мне вновь захотелось перестать притворяться, просто подойти к ней, прижать к себе и пообещать, что я не допущу, чтобы с ней вновь случилось что-то подобное.

Но этого делать было нельзя. Поддайся я эмоциям, сделай хоть что-то не то, и тогда Рей будет потеряна для меня навсегда. Глядя на нее, мне становилось страшно. Я боялся допустить какую-нибудь ошибку, из-за которой я не смогу завоевать ее любовь. Было мучительно разрываться между чувствами и необходимостью. Где-то на границе сознания мелькнула быстрая мысль, что, быть может, было бы лучше остаться в Изначальном, и не испытывать теперешних мучений.

Отогнав прочь эту мысль, я осторожно приблизился к Аянами. Она продолжала молча смотреть в окно, не замечая меня. Все, как и прежде… Новый ледяной укол напомнил мне, что происходящее сейчас – не прошлое, а настоящее. Все в моих руках…

 - Как вы, Аянами-сан? – негромко спросил я.

 - Нормально, – она так и не повернулась ко мне.

 - Это я виноват, что вас ранило, – произнес я, не пуская глаз с гипсового кокона на ее руке. – Но я постараюсь, чтобы такого больше никогда не случилось.

 - Твоей вины тут нет, Куроно-кун, – равнодушно сказала она. – Я сама не смогла уклониться. К тому же в предыдущем бою ты спас меня. Спасибо за это, Куроно-кун.

От звука ее голоса меня пробрала дрожь.

 - И потом, не нужно так официально обращаться ко мне, – продолжила Аянами. – Я такой же пилот, как и ты.

 - Нет… – прошептал я вдруг вырвавшиеся сами собой слова. – Не такая…

Теперь она очень медленно повернула ко мне голову. Алые глаза были безучастны, либо это я ничего не мог в них прочитать.

 - Я не могу допустить, чтобы вы… чтобы ты пострадала, – с трудом произнес я.

Молчание. Я был готов к тому что она просто развернется и уйдет, обрушив все мои надежды и мечты. Но нет, она смотрела на меня…

 - Почему? – ее голос был все так же спокоен. – Ведь мы знакомы лишь несколько дней.

«Если бы» – мысленно усмехнулся я с горечью.

 - Думаю, этого вполне достаточно, – сказал я.

На это она ничего не сказала, просто молча отвернулась к окну. Минуту спустя появилась медсестра и увела Аянами в палату. Она прошла мимо, бросив на меня взгляд удивительных алых глаз, а я стоял у окна все то время, пока за мной не приехала Мисато, и пытался понять, был ли наш разговор успехом или провалом.

В ту ночь мне приснилась Рей. Она стояла у окна больницы, но там, снаружи, я видел красное море Изначального. Альбиноска была покрыта бинтами с головы до ног, и напоминала ожившую мумию. Когда я приблизился, Аянами повернулась ко мне и прошептала:

 - Мне больно.

Я замер, а она принялась медленно разматывать бинты. И тогда я увидел, что все ее тело покрыто шрамами. А она продолжала избавляться от бинтов и все время шептала, что ей больно.

Из кошмара меня выбросило рывком, точно рыбу из воды, но уснуть в ту ночь я уже не мог. Да и в последующие спать было трудно. Я постоянно просыпался, продремав пару часов, и в результате плохо высыпался. Не знаю, с чем это было связано.

Мне постоянно вспоминался кошмар с израненной Рей. Шрамы на ее теле начинали казаться мне аллегорией моего собственного положения. После сражений пилоты могут заработать шрамы на теле, а мои воспоминания о прошлом витке – шрамы на моей душе.

После разговора с Аянами в больнице мне стало еще труднее. Со стороны ситуация, в которой я оказался, была довольно выигрышной – знаю все заранее, могу принять меры. Как тут не почувствовать если не Богом, то хотя бы его заместителем?

Да запросто. Каждый день я начинал с мучительных попыток вспомнить, каким он был раньше. Вновь и вновь прокручивая в памяти случившиеся уже здесь события я постоянно гадал, правильно ли поступаю. И с каждым из этих дней мой страх потерять Рей все обострялся.

Выбираясь прогуляться по улицам Токио-3, я много раз натыкался взглядом на места, где мы проводили время вместе. А как-то раз меня случайно занесло в район дома, где жила Рей, и где в прошлом витке я признался ей. Шрамы на моей душе вспыхнули, точно их прижгли каленым железом. Тогда я быстро ушел, не оглядываясь, и дав самому себе обещание не возвращаться в этот район.

Мисато, да и остальные тоже замечали мое подавленное состояние, хотя я и старался скрыть его. Удавалось это все же не всегда, и тогда Мисато-сан с волнением старшей сестры спрашивала о моем самочувствии, или Широ подшучивал, что я похож на мертвеца. Хитоми робко интересовалась, не нужна ли мне помощь, а Кадзи пару раз с заговорщическим видом спрашивал, не влюбился ли я в кого.

Были ли они искренни? Или же Мисато просто подозревала меня в том, что я кто-то вроде Каору, Кадзи просто внимательно наблюдал за мной, как опытный спецагент, а Широ все же незаметно начал изменяться? У меня не было ответов на эти вопросы, и эта неизвестность мучила не меньше, чем воспоминания.

Шло время. Мы с Широ и Хитоми ходили в школу и постепенно все больше сближались друг с другом. Аска гоняла нас на тренировках по три, а иногда и четыре раза в неделю. Следующий Апостол все никак не объявлялся, но это меня не слишком волновало. Беспокоило то, что не появлялся Табрис.

Мысленно я очень часто возвращался к бою на острове SEELE, и спрашивал себя, все ли я сделал правильно. Случиться могло что угодно, начиная от гибели Каору и заканчивая отсутствием его интереса ко мне в этом варианте. Подобные мысли, естественно, не добавляли уверенности и бодрости.

Все чаще я задумывался над тем, что взял на себя слишком много. Если в самом начале моего появления здесь у меня не было сомнений в собственных силах и возможностях, то теперь все было иначе. Много раз мне приходило в голову, что взваленная мной на себя ноша тяжела, и легче она не становится. Напротив, некто услужливый нагружает меня все сильнее, и однажды я просто окажусь похороненным под этой тяжестью. Не раз и не два мне казалось, что еще чуть-чуть – и я сломаюсь.

Если бы рядом был Табрис, то было бы легче. Но проходил день за днем, а мой единственный друг так и не появлялся. Разделить ношу было не с кем. Порой, проснувшись среди ночи, я выходил на балкон и подолгу стоял там, пока не замерзал. Мне было очень паршиво, но сказать я об этом никому не мог.

Я несколько раз поднимался на Токийскую Башню, всякий раз с замиранием сердца ожидая встречи с Каору. Но каждый мой визит заканчивался одинаково: бесцельно прождав на верхней площадке по часу, а то и по два, я спускался вниз, чувствуя себя очень одиноко.

Шрамы в моей душе становились все глубже, и болели все сильнее. От этой боли не было средства, и ничто не сулило мне даже временного облегчения. Временами мелькали соблазнительные мысли вроде напиться на ближайшей вечеринке Мисато, которые та устраивала довольно часто, но я отметал их. Это было бы проявлением слабости, а я был намерен держаться до конца.

Одолеваемый разными мрачными мыслями, я часто выбирался на прогулки. Как бы я ни пытался выдавать себя за компанейского парня и вообще «своего человека», моя истинная натура одиночки все же иногда давала о себе знать. И тогда я отправлялся в одиночные прогулки по улицам Токио-3, иногда ненадолго останавливаясь в небольших кафе.

Одно из них стало моим излюбленным местом отдыха во время подобных скитаний. Просторный зал, мебель и вообще весь интерьер из светлого дерева, смешанная кухня. В центре стоял огромный аквариум, деливший помещение на две части. Здесь было хорошо выпить чашку кофе, уютно устроившись в небольшом закутке, где помещался столик и пара стульев. По всему помещению таких закутков было множество.

Я уселся за свой любимый столик, заказал стакан сока, и когда официантка удалилась, принялся разглядывать зал. Мой взгляд беспорядочно блуждал по просторному помещению, где почти не было посетителей, пока не наткнулся на столик в другом конце зала, по ту сторону аквариумной стены.

За столиком сидел Грин с какой-то девушкой.

То ли парализованный, то ли завороженный этим зрелищем, я замер. Вот он наклонился к собеседнице и что-то сказал ей. Мельтешащие рыбки и мутноватое стекло мешали рассмотреть все детали, но я был уверен, что там сидит Грин. Его лицо сквозь аквариум почему-то просматривалось лучше, чем его спутницы – про нее я мог сказать лишь, что у нее длинные волосы, а одета она то ли в плащ, как Грин, то ли в балахон.

Почти не чувствуя ног, я вскочил из-за столика и кинулся туда. В голове, обгоняя друг друга, стучали самые разные вопросы, а я бежал вперед, опасаясь лишь одного – что это очередной сон, вроде того, какой приснился мне во время полета к острову SEELE. У самого аквариума я споткнулся и упал, а когда вскочил на ноги и обогнул стеклянное сооружение, то едва слышно застонал.

Столик был пуст.

Посетители и официанты смотрели на меня с опаской, но я, не обращая на них внимания, приблизился к столику, где, как мне показалось, я только что видел парня в плаще и черной перчатке на левой руке.

За столиком совершенно точно кто-то сидел, причем совсем недавно. Стояли две чашки кофе, к которым, похоже, едва притронулись. В центре лежал счет, поверх него – несколько небрежно брошенных купюр. А рядом – что-то еще, не вписывавшееся в интерьер кафе. Я осторожно протянул руку.

Это оказалась карта Таро. Вверху был обозначен номер XVI, внизу красивыми, готическими буквами выведено TOWER. А изображена на карте была так хорошо знакомая мне Токийская Башня.

Несколько секунд я молча разглядывал карту, потом повернулся к окну кафе, откуда открывался прекрасный вид на эту самую башню. В голове у меня все смешалось, но единственное, что я сумел понять, почувствовать – нужно идти туда.

К Башне.

Я почти бежал. За то малое время, что я провел в кафе, погода успела испортиться, и небо посерело, как будто насупилось. Но я, пусть и подмечал все эти детали, не придавал им особенного значения. Башня была уже совсем близко.

Наверх я поднялся, все еще сжимая в руках найденную в кафе карту. И когда разошлись створки лифта, был почти уверен, что там, на застекленной смотровой площадке, меня уже ждет Табрис.

Но смотровая площадка была пуста.

На миг мне показалось, что у меня остановилось сердце. Едва соображая, я подошел к стеклу и оперся на него руками. Холод растекся по ладоням, а обманувшая меня карта упала на пол. Совпадение? Сон? Галлюцинация?

Было очень больно, точно меня предал тот, кому я верил больше всего на свете. Лицо мое застыло, став почти такой же безжизненной маской, как лицо Грина из моего сна. Неужели это все? Неужели я так и останусь совсем один? Без Табриса, без Рей…

Совсем один?

Позади звякнул лифт, а я и не заметил, как он уезжал. Впрочем, мне было все равно. Невидящим взглядом я смотрел на город внизу, и мне вдруг захотелось никогда не встречать Грина, не иметь этого второго шанса, раз это означало остаться в одиночестве…

 - Рад наконец познакомится с тобой, Куроно Акира-кун, – раздался из-за моей спины вкрадчивый, такой знакомый голос.

Медленно, очень медленно я повернулся, опасаясь, что все происходящее – мираж или какой-то дьявольский спектакль. У лифта, чуть улыбаясь, стоял Табрис. Мой единственный друг в этом мире, которому еще только предстояло им стать.

 - Я – Нагиса Каору, рад познакомиться с тобой, – произнес он, глядя в мои ошалевшие глаза.

А потом добавил с новой улыбкой:

 - Вроде бы в прошлый раз я говорил именно это. Да, Акира?рыбу из воды, но уснуть в ту ночь я уже не мог. емя, пока за мной не приехала Мисато, и дум

Глава 6

Прежний

В книгах мне не раз встречалось выражение «как громом пораженный». Натыкаясь на него, я всякий раз с сомнением пожимал плечами: разве гром может поразить? А теперь я точно знал – может. Потому что слова Табриса отозвались в моей голове раскатами грома.

Я смотрел на него, не в силах оторвать глаз. Наверное, так смотрят на девушку, в которую тайно влюблены, но я искал в нем другое. Что-то изменившееся, что-то чужеродное, потому что происходящее теперь попросту не могло происходить.

Он замер, перехватив мой настороженный взгляд. Несколько секунд стоял так, а потом просто улыбнулся. Той самой теплой, дружеской улыбкой, которая у него была только для меня.

 - Вижу, желание появиться поэффектнее сыграло со мной злую шутку, – произнес он. – Да и с тобой, пожалуй, тоже.

 - Табрис? – прошептал я, все еще не веря.

 - Да, – просто ответил он.

Все мои планы, мои замыслы обернулись карточным домиком, и мгновение спустя рухнули. Впервые в жизни я засомневался, смогу ли устоять на ногах, потому что колени почему-то подгибались, а еще вдруг стало трудно дышать. Я поднес руку к груди, не ощущая ее. Мое тело действовало словно само по себе, лишь глаза и голос подчинялись мне. И я смотрел на Табриса, шепча его имя.

 - Это я, Акира, – сказал он. – Твой единственный друг, уже не чаявший увидеть тебя в живых, ведь ты умер у меня на руках.

Да, я умер. Там, в другом витке, но потом встретил Грина, который дал мне возможность все «переиграть». Но тогда почему Каору помнит все произошедшее, как и я?

Табрис прочел в моих глазах этот невысказанный вопрос и тихо сказал:

 - Я встретил парня в черном плаще и перчатке на левой руке.

Мир задрожал, готовый в любой миг разлететься на миллионы осколков. Пара шагов назад – и я уперся спиной в стекло, совершенно не замечая его холода. На Табриса я смотрел так, будто передо мной либо призрак, либо галлюцинация.

 - Я просто расскажу тебе, как все произошло, Акира, – голос Табриса чуть подрагивал. – Надеюсь, после этого ты придешь в себя.

(…)

Небольшой черный гранитный столбик с простой белой надписью «Куроно Акира» и датами рождения и смерти – таков был последний приют пилота Каина. Стоящая рядом Аянами сжала тонкими холодными пальцами его руку, и Каору посмотрел на нее. Застывшее, остановившееся лицо, на котором не было даже слез. С того момента, когда погиб Акира, Аянами Рей вновь замкнулась в себе, превратилась в лишенную эмоций куклу. Лишь с Табрисом она иногда «оттаивала». Одна потеря на двоих сблизила их.

Каору обвел взглядом кладбище, расположенное за городской чертой.  Все же после Второго Удара у людей изменилось отношение к скорби и смерти. Теперешние кладбища были лишь рядами одинаковых могильных камней, различавшихся лишь надписями. Акира не избежал подобной участи.

По-своему кладбище было даже уютным. Деревья давали приятную тень и особенную таинственную тишину, свойственную лишь местам, где много деревьев и застывшего горя. Если бы Акира не лежал сейчас здесь, быть может, это место даже понравилось бы Табрису.

Он оглянулся на замершую Мисато. Было легко прочесть ее мысли: она жалела Акиру, и считала, что несправедливо хоронить его здесь, среди самых обычных людей. Он заслужил большего, он  не меньший герой, чем Синдзи с Аской. Табрис резко отсек ее мысли, выбросил из своего разума. Сейчас хотелось думать и чувствовать самому.

На душе было пусто и тоскливо. Он и сам не знал, зачем они приехали на кладбище. Чтобы в очередной раз убедиться, что Акира мертв? В памяти всплыла скромная похоронная процессия, несколько речей, слезы и пресс горя, что давил на них. Визит на кладбище только бередил даже толком не затянувшиеся раны.

Видимо, Рей почувствовала примерно то же самое, потому что отпустила его руку и медленным шагом пошла к выходу с кладбища. Кацураги, помедлив несколько секунд, направилась за ней, и Каору остался в одиночестве.

Он смотрел  на могильный камень, и не видел написанного там имени, не видел дат. Перед глазами Каору стояло лицо Акиры, которое он помнил до последней черточки. В ушах звучал голос единственного друга бывшего Семнадцатого Ангела, и примириться с его смертью было очень, очень трудно.

 - Скучаешь по нему, Табрис? – вдруг раздался откуда-то сзади незнакомый молодой голос.

Каору обернулся. Неподалеку, привалившись плечом к дереву, стоял парень-европеец, лет двадцати на вид, одетого в черное. Несмотря на теплый день, на нем был черный кожаный плащ, на груди висел серебристый анк, а на левой руке имелась черная кожаная перчатка с непонятными серебристыми символами.

 - Знаете это имя? – ровным голосом осведомился Табрис.

 - Знаю, – кивнул незнакомец.

 - Тогда назовите свое, чтобы мы были в равных условиях, – холодно заметил бывший Семнадцатый Ангел.

Незнакомец посмотрел на него то ли с насмешкой, то ли со снисхождением, но голос был серьезен:

 - У меня много имен, Табрис. В иной ситуации я бы, пожалуй, попросил тебя дать мне еще одно, но совсем недавно уже получил новое имя. Поэтому называй меня Грин.

Словно подтверждая полученное имя, парень улыбнулся, но как-то странно, только правой половиной лица. Ухмылка вышла довольно неприятная.

 - Откуда вы знаете меня? И Акиру? Кто вы вообще такой?

 - Сколько вопросов… – протянул Грин. – И так мало времени… Вот что, Табрис: я не буду отвечать на эти вопросы, а вместо этого задам тебе свой. Хочешь снова увидеть Акиру?

 - Ты умеешь воскрешать мертвых? – губы Каору изогнулись в издевательской улыбке, но сердце забилось быстрее.

 - Нет, – Грин то ли не заметил иронии, то ли решил не подавать виду. – Но я могу дать тебе шанс увидеть его вновь.

 - Интересно, как? – голос Табриса сочился скепсисом.

 - Есть и другие миры, кроме этого, – с таинственным видом произнес парень в плаще.

 - Довольно загадок! – Табрис повысил голос и решительно шагнул к Грину, точно собирался ударить его.

Во взгляде Грина как будто сверкнуло одобрение.

 - Ладно, буду краток, поскольку с тобой, похоже, иначе нельзя. Акира не погиб.

 - В самом деле? – Каору хотел сделать голос издевательским, но против воли он прозвучал с надеждой.

Бывший Семнадцатый Ангел оглянулся на черное надгробие. Не погиб? Акира умер у него на руках, он был на его похоронах, сейчас он стоит у его могилы. Возможно ли, чтобы после всего этого пилот Каина был жив?

 - Как я уже говорил, есть другие миры, кроме этого, – продолжил Грин. – Акира получил шанс начать все сначала. Он отправился в точку отсчета, в тот самый момент, когда к нему приехал Рёдзи и предложил стать пилотом. Однако он помнит все, что с ним уже произошло. То есть он может изменить ход событий, повлиять на будущее и остаться в живых. Однако одному ему будет трудно… да и одиноко, что уж тут говорить. Поэтому я предлагаю тебе присоединиться к нему.

 - Присоединиться? – прошептал Табрис.

Слова Грина могли бы показаться бредом или фантазиями начитавшегося фантастики человека, но Каору верил ему. Верил, потому что присмотрелся к Грину повнимательнее, и с каждой минутой в нем крепла уверенность, что перед ним – не один из Лилим. То, как он говорил, как смотрел… возможно, сам будучи не до конца человеком, Табрис чувствовал в Грине нечто подобное.

Было и еще кое-что, подтверждавшее эту гипотезу. Только сейчас Каору решил попробовать прочитать мысли парня в черном плаще, и не смог этого сделать. Грина окружал монолитный блок, как Рей и погибших пилотов Сыновей Евы. То есть он и в самом деле не был одним из Лилим.

 - Я покажу, – предложил Грин.

Он медленно провел рукой в черной перчатке по воздуху, и вслед за его рукой потянулся черный дым. Нет… не дым. Чернота, как будто сочащаяся из перчатки, растекалась в пространстве, как черная краска, которой плеснули на белую стену. Каору заворожено смотрел, как чернота расползается в стороны, принимая форму прямоугольника, похожего на дверь. Секунду спустя безликая чернота и в самом деле обернулась дверью из темного дерева, со старинной серебряной ручкой. Эта дверь просто висела в пространстве, безо всякого косяка, а петли ее словно были прибиты к воздуху.

 - За этой дверью – то, что было началом для тебя, – негромко заговорил Грин. – Капсулы Серийных Евангелионов, твоя тюрьма. Возможно, Акира вновь сумеет освободить тебя, возможно, нет. Но если сумеет, то ты вновь будешь с ним. Как и он, помнящий все, что произошло.

Осторожно ступая, Табрис приблизился к двери и, протянув руку, коснулся ее. Прохладное дерево было твердым, реальным. Он перевел глаза на Грина, бесстрастно наблюдавшего за ним.

 - А что случится здесь? – медленно произнес Каору. – Если я открою дверь… я исчезну?

 - Да, – кивнул Грин. – Ты перенесешься в тот виток, где сейчас Акира. А здесь…здесь ты просто исчезнешь.

 - Но, – Табрис посмотрел в сторону выхода с кладбища, туда, куда ушла Рей. – Тогда Аянами останется совсем одна. А я обещал Акире, что позабочусь о ней.

 - Не все ли тебе равно, что будет в витке, который Акира уже покинул? – просил Грин. – В том, где он сейчас, тоже есть Аянами Рей. И поскольку он любит ее, а в этот виток ему никогда уже не попасть, то он будет добиваться ее там. Неужели ты не хочешь быть рядом? Именно ты, его единственный друг? Ведь если ты будешь медлить, там, в другом витке, будет другой Табрис. И не факт, что он захочет быть другом Акире. А ты, если пройдешь в эту дверь, заменишь тамошнего Каору, займешь его место.

Раздумье было недолгим. Акира – единственное, что по-настоящему было у Табриса в этом мире. И если он где-то в другом месте, в другом витке, как выразился Грин, то он предпочел бы быть рядом. Это лучше, чем быть совершенно одному…

 - Я согласен, – облизав пересохшие губы, произнес Табрис.

 - Тогда поверни ручку и открой дверь, – Грин шагнул в сторону, наблюдая за Каору.

Табрис медленно протянул руку, коснулся ручки. Холод металла пробежал по руке и словно уколол в сердце.

 - Я верю, что он сумеет… – прошептал Табрис, поворачивая ручку. – Верю, что он вновь освободит меня.

За дверью была лишь пустота, и она кинулась на Каору, схватила его множеством рук и рванула на себя. На миг он ощутил, что падает, а потом лишился сознания. Темнота обступила бывшего Семнадцатого Ангела со всех сторон.

(…)

Я слушал не перебивая. Даже несмотря на рассказ Табриса мне все еще было сложно поверить, что мой друг здесь, рядом со мной, готовый и дальше разделять со мной все радости и трудности.

Однако кое-что в его рассказе заставило меня вздрогнуть, и этим кое-чем было слово «виток», которое несколько раз употребил Грин. В разговоре со мной он ни разу не произносил этого слова… черт, его придумал я сам, когда уже оказался здесь. Откуда Грин знает об этом? Неужели он здесь? Следит за мной или даже читает мои мысли?

В памяти сразу же всплыло кафе, два силуэта за дальним столиком. Так что же, мне все-таки не показалось? Ведь оставленная на столике карта была не просто частью колоды Таро. Это был знак, и знак, понятный лишь мне. Что же все это должно значить?

 - Что такое, Акира? – обеспокоено спросил Каору, глядя на мое изменившееся лицо.

 - Много всего… – пробормотал я, не зная, с чего начать. – Например, я оказался почти в такой же ситуации, что и ты.

Глаза Табриса расширились от удивления

 - Думаю, теперь моя очередь рассказывать, – произнес я.

И рассказал обо всем, что произошло со мной после того, как в прошлом витке навсегда закрылись мои глаза. Рассказал про Изначальный, про судьбу созданных Синдзи миров, про встречу с парнем в плаще и перчатке на левой руке, которому я же и дал имя Грин. Затем изложил ему все свои недавние мысли и спросил:

 - Что думаешь? Он здесь?

 - Все может быть, – Табрис пожал плечами. – Может, хочет посмотреть на то, как ты справляешься. Ведь, судя по твоему рассказу, он неплохо знал тебя еще по тому витку, как вы с ним его называете. Возможно, он и раньше наблюдал за тобой, но не столь явно.

 - Возможно, – не стал спорить я.

Мы немного помолчали, а потом я вспомнил еще кое-что.

 - Кстати, в этот раз ты добирался до Токио гораздо дольше. Тебя что-то задержало?

В ответ Каору как-то странно посмотрел на меня. На миг мне показалось, что он предпочел бы никогда не рассказывать мне о причинах задержки, но длилось это буквально секунду. Табрис улыбнулся, но невесело.

 - Нет, Акира. Добрался я примерно так же, как и в прошлый раз. Меня задержало кое-что другое.

Мне не нужно было спрашивать, что именно – этот вопрос без труда читался в моем взгляде.

 - Ишиномори, – негромко произнес Каору.

По моему телу пробежал холодок. Слишком хорошо я помнил цену, которую мне пришлось заплатить в нашем недолгом противостоянии.

 - Он узнал тебя?

 - Нет, – Табрис вновь улыбнулся, и на сей раз его улыбка почему-то напомнила мне улыбку Грина. – Не успел.

 - Что?

 - Я убил его, – просто сказал мой друг.

 - Убил? – переспросил я, не в силах поверить.

 - Да, – кивнул он с таким видом, будто в этом не было ничего необычного. – Все выглядело, как банальное ограбление. Поздний вечер, темный переулок, несколько ударов ножом. Больше он нас не потревожит, Акира.

Было странно это слушать. Странно смотреть на Каору и понимать, что он своими руками убил человека. Но нет, Ишиномори не был человеком. Такой же провал Проекта 19, как и я, как Широ и Хитоми, но озлобившийся на NERV, мечтающий о мести. Теперь его нет, и, значит, не будет покушения, не будет расследования с целью выяснить, что такое Проект 19. Каору, как и я сам, изменял события этого витка. Но вот только какой ценой?

 - Я сделал это ради тебя, Акира, – тихо произнес он. – Он не человек, он такой же враг нам всем, как SEELE, как Ангелы и Апостолы. И теперь он уже никак не помешает нам. Одним врагом меньше.

Мог ли я примириться с убийством? Мог ли я смотреть на Каору теми же глазами, что и раньше? Наверное, это было ужасно, недопустимо с точки зрения общепринятой морали, но да. Мог, и более того, был благодарен ему. Табрис не испугался выбранного пути, и сделал это ради меня. И думаю, что если бы для спасения Каору мне пришлось бы убить человека, я бы сделал это. Не думаю, что с легкостью, но ради моего единственного друга я сделал бы все, что нужно.

 - Все нормально, – немного с трудом улыбнулся я. – Все же, как понимаешь, я от тебя этого не ожидал.

 - Люблю удивлять, – отразив мою улыбку, сказал Каору.

Мы стояли рядом и смотрели с обзорной площадки башни на раскинувшийся впереди Токио-3, за пеленой дождя кажущийся смазанным и нереальным. Мне вдруг вспомнилась укутанная туманом Тенебра. Вот уж куда я точно не хотел возвращаться. Несмотря на то, что ничего ужасного со мной там не происходило, а Посланник Смерти был даже любезен, что-то подсказывало мне, что очередной визит в Город Мертвых превратит меня в одного из его обитателей. И вместо Посланника Смерти меня встретит Привратник[1].

 - Кстати, что будем делать дальше? – голос Каору отвлек меня от размышлений.

Я повернулся к нему.

 - В смысле?

 - Можно пойти по прежнему пути, – начал объяснять он. – То есть я буду скрываться и тайно дружить с тобой. Но если честно, такой вариант мне не нравится. Я достаточно таился в прошлом, чтобы проходить через это снова.

 - И что ты предлагаешь?

 - О, у меня есть один план, – он улыбнулся хищно, словно в предвкушении чего-то. – Я много думал об этом, пока добирался до Токио-3, а потом выслеживал Ишиномори. План очень прост: раскрыться прямо сейчас.

 - Сейчас? – переспросил я.

 - Именно, – кивнул Каору. – Думаю, все будет примерно так же, как и раньше, то есть убивать меня никто не будет. В качестве доказательств преданности расскажу им все, что знаю о SEELE, сдам парочку тайных баз. Однако будет и отличие от событий прошлого витка. Насколько я понял, в сражении на острове одна из Сериек оказалась почти не поврежденной. И я вполне мог бы занять место ее пилота.

Предложение Табриса меня ошеломило.

 - Но ты уверен, что они тебе поверят?

 - Конечно, не сразу, – он покачал головой. – Но думаю, что сумею их убедить. Сумел же в прошлый раз.

 - И ты думаешь, что они вот так запросто доверят тебе Серийку? Поверят, что ты больше им не враг, и горишь желанием защищать Землю от Апостолов?

 - Я постараюсь быть убедительным, – негромко сказал Каору. – А что касается веры в мое стремление… я просто честно скажу им, что хочу защищать тебя. Просто потому, что ты спас меня из плена SEELE.

 - Ты в самом деле веришь, что они согласятся? – мне все еще слабо виделась возможность удачного исхода предложенного Табрисом плана.

Он вдруг помрачнел и отвернулся от меня, глядя на город.

 - У меня неприятное ощущение, что им придется на это пойти, – наконец произнес он. – Грин говорил тебе, что твои враги могут стать сильнее. Так вот, мне кажется, что этот парень не из тех, кто говорит что-то просто так.

 - То есть ты думаешь, что NERV понадобится вся доступная сила? – спросил я. – Что они окажутся в положении, в котором будут вынуждены использовать тебя и Серийку?

Перед глазами возникло видение из прошлого – два Евангелиона, медленно, размеренно идущие вперед. Предавшие Стражи… и битва, в которой я едва не погиб.

 - Мне бы очень хотелось ошибиться.

Мы помолчали немного, обдумывая все сказанное, и я слабо улыбнулся.

 - Знаешь, мы с тобой прямо заговорщики. Строим коварные планы, придумываем, как обвести всех вокруг пальца и при этом уцелеть самим.

Табрис улыбнулся мне в ответ.

 - Значит, будем заговорщиками. Для меня самое важное здесь – это ты, Акира. Однажды я уже пережил твою смерть. И я постараюсь сделать все, чтобы мне не пришлось переживать это снова.

 - Я тоже постараюсь, – решительно произнес я. – Ну что ж, давай действовать по твоему плану. Очень надеюсь, что у нас все получится.

 - Не надейся, Акира, – тихо сказал Табрис. – Верь в это.

Мы направились к лифту. Впереди ждало появление Табриса перед NERV, объяснения, завоевание доверия и все такое прочее, но меня это мало волновало. Мой настоящий друг был рядом, мой прежний Каору. Осознание этого грело мне душу.

Однако пока мы спускались в лифте, я с легкой горечью подумал о том, что раз Грину ничего не стоило перенести в этот виток меня и Табриса, то почему он не мог сделать этого с Рей?

Но рядом не было того, кому следовало бы задать этот вопрос.

[1] В фанфике «Дети Евы» эти существа назывались анпами. Позже автор несколько пересмотрел концепцию Тенебры, и анпы стали Привратниками. Кроме смены имени, никаких изменений в облике или предназначении этих существ нет.

Глава 7

Затянувшийся дождь

Все они смотрели на Каору, как на призрака.

Я сидел чуть в стороне и, честно говоря, наслаждался произведенным эффектом. Как и в прошлый раз, они были поражены тем, что Семнадцатый Ангел все же уцелел. К тому же в прошлый раз у нас за спиной уже было несколько выигранных сражений, а в этом витке NERV только-только начал битву с Апостолами. Думаю, в такой момент узнать, что выжил кто-то из Ангелов – весьма неприятно.

История была та же самая, что мы с Каору рассказали в том витке. Однако были и некоторые отличия, которые, уверен, заставляли собравшихся в конференц-зале руководителей NERV нервничать еще больше. Не каждый день тот, кого считали врагом, да к тому же еще и мертвым, предлагает свою помощь.

Вспомнив о прошлой встрече, я быстро пробежался взглядом по собравшимся. Ишиномори среди них не было, но все же не так-то просто оказалось изгнать из памяти картины прошлого. На какой-то миг меня охватило мрачное предчувствие, точно убитый Каору участник проекта Ева-19 мог войти в дверь, мерзко ухмыльнуться и заставить историю повториться. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.

 - Значит, хочешь нам помочь? – медленно произнес Синдзи, и по голосу и лицу руководителя Проекта С. Е. было видно, что он не верит ни единому слову Каору. И более того – не прочь был бы снова увидеть того среди мертвых.

 - Да, – кивнул Нагиса, не отрывая от Синдзи глаз. – Я мог бы пилотировать уцелевший Серийный Евангелион.

 - В самом деле? – Синдзи нехорошо прищурился, и я почти видел, как открылись и кровоточат старые раны в его сердце. – Может, тебя еще и Командующим назначить?

 - Ни к чему, – он покачал головой, не замечая издевательского тона. – В качестве пилота я буду полезнее.

Икари явно собирался сказать что-то едкое, но Аска жестом остановила его. Тепла в ее взгляде было примерно столько же, сколько на вершине Эвереста, однако Боевой Инструктор, похоже, пыталась заставить себя быть объективной. А может, не спешила вот так просто отказываться от столь весомого подспорья.

 - Почему ты решил нам помогать? – спросила рыжеволосая. – Мы же твои враги.

 - Вы были моими врагами, – мягко поправил ее Каору. – И то только с вашей точки зрения. Впрочем, не буду пытаться переубедить вас. А причину я уже назвал. С SEELE меня ничего больше не связывает, тем более, что они держали мою душу в плену. Знаете, каково это? Держать в кандалах не тело, а душу?

Мне показалось, что еще немного – и Аска поежится под его пронизывающим взглядом. И только я знал, что именно скрыто в этих алых глазах. Плен, освобождение, обретение друга, потом роль бессильного наблюдателя, смерть друга, появление незнакомца в черном и новый плен. Который, если бы я допустил ошибку, мог бы длиться вечно, или же в итоге окончиться не побегом, а казнью.

 - С чего бы это нам тебе верить? – подала голос Мисато.

 - Я пришел к вам сам, – Каору повернулся к Тактическому Командиру. – Рассказал о своих способностях… продемонстрировал их. И предлагаю помощь. Я могу раскрыть вам местоположение нескольких баз SEELE, о которых вы наверняка не знаете. И предлагаю себя в качестве пилота. Думаю, в борьбе против Апостолов никакая помощь не будет лишней.

Да, конечно, с одной стороны, это было именно так. Вот только не стоило забывать о том, что эта реальность – другая, и вовсе не обязательно, что все, что срабатывало раньше, сработает и теперь. Мисато и Синдзи вполне могли бы уничтожить Каору просто потому, что он способен читать мысли, а значит, может узнать что-то, что пилотам знать не положено. Стоило мне подумать об этом, как Мисато, точно подслушав мои мысли, произнесла:

 - Мы не можем верить тебе, Нагиса. Хотя бы потому, что ты способен читать мысли всех присутствующих. Где гарантии, что ты не ведешь свою игру? Что тебя вновь не подослали SEELE?

 - Ну, в таком случае и Акира-кун тоже в сговоре с ними, – пожал плечами Каору. – Раз уж он спас меня, а потом еще и привел сюда.

Взгляды всех, кто находился в зале, метнулись ко мне.

 - Вы ведь осматривали место сражения, – Каору повернулся к доктору Акаги. – Что вы нашли в капсулах?

Она отступила на шаг, точно он не задал вопрос, а принялся угрожать. После секундной паузы Нагиса улыбнулся.

 - Правильно, тела. Мои тела. Вот только в одной капсуле было пусто, верно? И вас это сразу насторожило…

 - Прекрати! – скомандовала Мисато.

 - Прошу прощения, – чуть поклонился ей Каору. – Я вышел за рамки дозволенного.

 - Никогда не смей снова это делать, – чеканя слова, произнесла Мисато. – Никогда не смей читать наши мысли!

 - Прошу прощения, – вновь поклонился он.

В зале повисла тишина. Я украдкой осматривался, пытаясь предугадать, какое решение примут остальные. Синдзи сверлил Каору взглядом, Мисато задумчиво покусывала губу, доктор Акаги посматривала на моего друга с опаской, Аска переводила взгляд с него на меня и обратно. Кадзи чему-то загадочно улыбался, а стоявший рядом с ним Командующий был, напротив, хмурым и сосредоточенным.

Наконец Мисато повернулась к Фуюцки-сану.

 - Я предлагаю пока что поместить его в карантин, – произнесла она. – Изучим со всех сторон, и тогда уже решим, можно ли ему верить.

 - Согласен, – кивнул Командующий. – Поступайте так, как считаете нужным, майор Кацураги.

Повинуясь приказу Мисато, охранники приблизились к Каору с оружием наготове. А он лишь посмотрел на меня и произнес:

 - Надеюсь, мы скоро увидимся, Акира-кун.

Сейчас я был бессилен что-либо сделать. Поэтому, улыбнувшись ему в ответ, развернулся и вышел из комнаты, борясь с желанием крикнуть, рассказать им всем, чтобы они поняли и отпустили его. В душе опять образовалась пустота, ведь я снова был разлучен и с Каору, и с Рей.

Снаружи продолжать лить дождь. Я, Мисато и Кадзи сели в машину и направились к дому. Первые несколько минут в салоне царило молчание, потом Тактический Командир обратилась ко мне:

 - Почему ты его привел?

 - Потому что он хочет помочь нам, – я произнес это чуть недоумевающим тоном, точно удивлялся, как она не может понять моих мотивов.

 - Он был Ангелом, – процедила Мисато. – Сражался против нас.

 - Ну, мне об этом ничего не было известно, – пожал я плечами. – До тех пор, пока Нагиса не рассказал. И потом, лично мне он ничего не сделал. За что мне его ненавидеть?

 - Ну да, а в Серийках сидел не он…

 - Он был в плену SEELE, – напомнил я. – И делал это не по своей воле. Если я правильно понял, они сделали из него просто псевдопилот… никто не знал, что все получится так, как получилось.

 - Почему ты его защищаешь? – почти со злостью спросила Тактический Командир, и Кадзи успокаивающе положил ей руку на плечо.

 - В самом деле, Акира-кун? – мягко спросил он, – Почему ты на его стороне?

Откинувшись на сиденье, я обдумывал свой ответ.

 - Потому что он показался мне одиноким, – наконец произнес я. – И он предложил мне дружбу… в благодарность за спасение. И у меня такое чувство… что раз уж я спас его, пусть и невольно, я в некотором роде отвечаю за Нагису. А еще никто не предлагал мне свою дружбу вот так, сразу и открыто.

 - Ты же понимаешь, что все это может быть какой-нибудь уловкой, – все тем же мягким голосом произнес Кадзи.

 - Понимаю, – кивнул я. – Но все же, он чем-то привлекает меня. Не могу сказать, чем именно, но я бы не стал просто отворачиваться. И если Нагиса не передумает, я бы с радостью стал его другом.

 - Не думал, что с тобой так легко подружиться, – усмехнулся бывший контрразведчик.

 - Я и сам не думал, – слегка улыбнулся я. – Но ему это почему-то удается.

 - Не нравится мне это, – сказала Мисато, не отрывая взгляда от дороги, плохо видимой за серой         стеной дождя.

 - Что именно? – спросил Кадзи.

 - Воскрешение Нагисы, – напряженным голосом ответила она. – Не верю я в его добрые намерения. И потом, если воскрес он, то нам что, можно ждать возвращения всех прочих Ангелов?

 - Не усложняй, – попросил Рёдзи.

 - Я не усложняю. Просто ненавижу неожиданности и то, что у меня не получается понять. А я не понимаю ни внезапного возвращения Нагисы, ни его самого.

В машине снова стало тихо, и в молчании мы доехали до самого дома. Я перебирал в голове все, что случилось за сегодняшний день, и очень надеялся, что у нас с Каору получится все, что мы задумали.

Поднявшись в квартиру, я позвал Хитоми и Широ, и рассказал им о сегодняшней встрече с Нагисой и о том, что произошло после того, как я привел его в NERV. Они слушали, затаив дыхание.

 - И он что, правда был Ангелом? – глаза Широ блестели, а голос почти срывался от волнения, когда я закончил рассказ.

История, рассказанная мной, ошеломила коллег. Хитоми выражала чувства сдержаннее, чем пилот Авеля, однако я видел, что и ее поразило только что услышанное.

 - Да, – кивнул я. – Он сам так сказал, а потом и остальные подтвердили.

 - Но ведь… – Хитоми запнулась было, но продолжила: – Но ведь про этого Ангела нет никакой информации. По официальным данным, Ангелов было пятнадцать, ведь так?

 - Да, – припомнил Широ. – Именно так.

 - Видимо, кое-что остается тайной до сих пор, – я пожал плечами. – Во всяком случае, мне Нагиса сказал, что он был Семнадцатым Ангелом.

 - Значит, был еще один, про которого мы не знаем? – Широ посмотрел на меня, потом на Хитоми – Интересно, о чем еще мы не имеем понятия?

 - Не так уж это и важно, – заметил я. – NERV – серьезная организация, у которой могут быть свои тайны. Учитывая, что сражения с Ангелами были, по сути, войной, кое-что остается под грифом «секретно» до сих пор. В конце концов, прошло не так уж и много времени. Тот факт, что мы работаем в NERV, не обязывает руководство рассказывать нам обо всем. Это все равно что генерал начнется делиться планами с каждым солдатом.

 - Ты думаешь, нам не доверяют? – спросил пилот Второго Сына.

 - Не думаю, – я покачал головой. – Скорее просто думают, что нам подобного знать не обязательно. Все же сейчас есть куда более насущные проблемы, чем тайны прошлой войны.

Мы помолчали немного, потом Хитоми неожиданно спросила:

 - Ты примешь его? Его дружбу?

Лицо девушки было предельно серьезным. На какой-то миг мне показалось, что с лица привычной, простой Хитоми на меня смотрят глаза той, кем она была на самом деле.

 - Я много думаю об этом. И честно говоря, пока не вижу причин отказать.

 - Но что если это ловушка? Может, он шпион, или что-то в этом роде?

 - Все может быть, – кивнул я. – Но я… почему-то я готов ему поверить. Может, я и ошибаюсь, но он не плохой человек.

 - Он не человек, – поправил меня Широ. – Ангел.

 - Бывший Ангел, – особо выделив первое слово, отозвался я. – К тому же если нас, в смысле, пилотов, будет больше, это только всем на пользу.

 - В самом деле? – с сомнением спросил меня пилот Авеля. – Но сможем ли мы принять его, как готов принять ты? Аянами-сан тоже пилот, как и мы, однако нормальных отношений у нас с ней так и не установилось. Мы трое как будто сами по себе, а она – сама по себе.

В этом Широ был прав. Рей в самом деле жила своей жизнью, в которой для нас почти не было места. Мы были рядом либо на тренировках, либо в бою. В иные моменты нас для беловолосой девушки как будто и не существовало.

 - Я надеюсь, что это изменится, – стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, произнес я. – И в итоге все мы будем одной компанией… и одной командой.

Хитоми улыбнулась при этих словах, и во взгляде Широ я разглядел робкий огонек надежды.

Дождь лил уже который день. Каждое утро начиналось со взгляда в окно, и каждый раз я видел там одно и то же – колышущуюся серую пелену. Монотонный шелест действовал на нервы, а перенасыщенный влагой воздух казался вязким.

Каору все еще держали в NERV, и я не знал, что с ним. Видеть его не позволяли, а на все мои вопросы Мисато отделывалась туманными фразами о том, что доктор Акаги его «изучает». Воображение рисовало мне не самые радужные картины этого «изучения», и с каждым днем я все сильнее волновался за друга.

Однотонные дождливые дни как будто размывали границы времени. Через несколько дней я поймал себя на мысли о том, что почти перестал замечать, какой сегодня день. Все они были одинаковыми, серыми и размытыми, точно видео плохого качества. И серое небо, извергая потоки воды, давило на меня. Холодные капли дождя как будто проникали мне прямо в душу, растекаясь в ней холодом и тяжестью, будто там, внутри, капли превращались в льдинки.

Едва ли единственным, что помогало мне отвлечься, были беседы с Широ и Хитоми. Из-за дождя мы были вынуждены проводить почти все время вместе. С одной стороны, меня это тяготило, а с другой – давало шанс направлять их. И понемногу мои коллеги-пилоты стали больше доверять мне. Мы болтали, рассказывали всякие забавные случаи из жизни, и вообще становились хорошими друзьями.

Иногда я ловил себя на мысли, что мне хорошо с ними. Пусть даже Широ и Хитоми никогда не займут в моей душе то же место, что и Табрис, общение с ними постепенно перестало тяготить меня. Я продолжал притворяться, но делал это уже немного меньше, чуть больше открывая себя. В такие моменты я спрашивал себя, не подружиться ли с ними по-настоящему? Конечно, они бы никогда не узнали о том, что для меня все это уже было, о встрече с Грином и моем намерении не дать прошлому воплотиться вновь, но все же они могли бы принять меня, такого, какой я есть. И когда я думал обо всем этом, то часто задавал себе вопрос, не меняюсь ли я сам?

В прошлом витке я упустил свой шанс по-настоящему дружить с ними. Теперь же мне дан второй, так не стоит ли исправить все, что у меня не получилось в прошлый раз, а не только финал войны с Апостолами? Если уж Грин дал мне возможность изменить все, что я захочу, так, может, стоит изменить не только события? Быть может, стоит измениться самому?

Всю свою жизнь я был одиночкой. Полагался только на себя, почти не проявлял своих чувств, сделал характер спокойным и расчетливым. Единственным исключением были Табрис и Рей. Эти двое понемногу изменили меня, а любовь к Рей буквально обновила мою душу. Видимо, благодаря ей я начал понимать, что был не прав, заковывая себя в ледяной панцирь отстраненности. Быть может, стоило растопить его еще больше? Хотя бы для того, чтобы более искренне улыбаться другим?

Глядя на то, как смеется Хитоми, как Широ рассказывает очередную историю о своих школьных приключениях, я понимал, что не такой, как они. Но и в пилотах Авеля и Сифа я переставал видеть лишь средство для достижения своей цели. Ведь это только для меня все происходящее – второй виток. Для Рей, Широ, Хитоми, Мисато-сан, Кадзи и всех прочих это жизнь, реальность. У них не было того второго шанса, что подарил мне Грин. И, думаю, не будет.

Думая о Табрисе, я часто вспоминал его рассказ о встрече с Грином. Перебирая в памяти услышанное, я много раз задумывался над тем, что сначала Каору не хотел покидать тот виток, ведь тогда Рей осталась бы одна, а я просил его заботиться о ней.

Злился ли я на него? Наверное, все же нет, поскольку мог понять чувства Нагисы. К тому же я прекрасно понимал, что с той Рей, что осталась в прошлом витке, мне уже никогда не увидеться. Какой бы она не была, где бы она не находилась, она оставалась все той же Рей, и я любил ее. Пусть и в другом витке.

Однако на сей раз все было по-другому. Пусть я и старался не оглядываться в прошлое, не сравнивать все происходящее с уже однажды случившимся, с Рей это было трудно. Каждый раз, когда я встречал ее в коридорах NERV или нам приходилось тренироваться вместе, я вспоминал время, проведенное с ней в том витке. Я помнил ее гладкую, прохладную кожу, мягкость ее губ, дыхание. Рей точно разделилась на живую, реальную девушку, и преследующий меня призрак прошлого счастья.

Это было трудно. Каждый раз я смотрел на нее и видел другую Рей. Ту, которую целовал, которую прижимал к себе… ту, на руках которой я умирал. В шуме дождя, что каждые день преследовал меня, мне иногда чудился ее голос, точно Рей шептала мое имя. Иногда она приходила ко мне во сне, и я вновь переживал самые счастливые моменты своей жизни, чтобы в итоге проснуться и увидеть серую стену дождя, услышать его шелест. Дождь не утихал уже вторую неделю, и все это время я был одинок. Даже общество Широ и Хитоми не могло прогнать это чувство. В эти дни, без Табриса… без Рей я иногда ощущал себя брошенным. Мне казалось, что еще немного – и одиночество, которое раньше не тяготило, а радовало, теперь сведет меня с ума.

В эти дни нас было трое: я, дождь и моя память. И последние двое как будто объединились, чтобы доконать меня.

Апостол появился в конце второй недели непрекращающегося дождя. Как и в прошлый раз, его засекли под водой, и Сыновей Евы отправили на перехват, чтобы не дать врагу подобраться к городу. На этом все сходства заканчивались.

Ожидая увидеть гигантского змея, я был ошеломлен, разглядывая противника. Это было огромное четырехногое существо, по размерам больше Сыновей Евы раза в полтора, на первый взгляд напоминавшее краба. Одна из его «рук» заканчивалась огромной клешней, другая – неким подобием пушки, дуло которой мерцало зеленоватым светом. Той же зеленью светились и глаза Апостола, голова которого была утоплена в огромное тело, покрытое то ли темно-серыми хитиновыми наростами, то ли листами брони. Длинные ноги с тремя суставами оканчивались острыми наростами, вроде огромных когтей, и Апостол, бредя к нам, оставлял в земле глубокие дыры, но двигался довольно быстро и совершенно не увязал.

Твои враги могут стать сильнее, а могут измениться до неузнаваемости.

На сей раз всем Сыновьям выдали корпускулярные винтовки. Конструкцию усовершенствовали, и оружие больше не взрывалось. Теперь у винтовок от продолжительной стрельбы просто плавился ствол. Мы заняли позиции на двух небольших холмах, разглядывая приближавшегося Апостола через прицелы. Так и не прекратившийся дождь делал его силуэт немного размытым.

 - Стреляйте по ногам, – приказала Мисато по видеосвязи. – Скооперируйтесь между собой по двое и постарайтесь поразить одну и ту же точку.

 - Вас понял, – кивнул я. – Широ, Хитоми – берите переднюю левую, если смотреть от нас. Аянами, мы с тобой берем переднюю правую.

 - Ясно, – отозвался Широ.

 - Поняла, – кивнула Хитоми.

 - Так точно, – Аянами даже не взглянула на меня.

Я увеличил изображение и поймал в прицел сустав Апостола.

 - Аянами, средний сустав.

Она молча кивнула. Прошло несколько секунд, и Широ доложил:

 - Цель захвачена.

 - Да, – присоединилась Хитоми.

 - У нас тоже, – я обратился к Мисато-сан. – Командуйте.

Сжав губы, Мисато несколько секунд смотрела на ничего не подозревавшего Апостола. Потом резко скомандовала:

 - Огонь!

Выстрелы были синхронны, и два взрыва ухнули в районе суставов передних ног врага. Вспыхнуло ярко-оранжевое АТ-Поле Апостола, и гигант словно споткнулся. Пару секунд он шатался, однако остался на ногах. Благодаря увеличению я видел, что ноги у него остались на месте, но броневые наросты вокруг были смяты, точно после нескольких ударов большим молотком.

А в следующую секунду противник ответил. Апостол повел головой в сторону, его глаза вспыхнули ярче, и рука с пушкой вытянулась в сторону Авеля и Сифа. Ослепительно зеленый луч беззвучно вырвался из дула и ударил в холм между позициями Сыновей. Последовал мощный взрыв, разворотивший вершину холма и раскидавший Авеля и Сифа в стороны. Бело-красный Сын не удержался на холме и стал скатываться с него, лишаясь укрытия и подставляясь врагу. Однако враг будто не заметил этого. Зеленые глаза повернулись туда, где скрывались мы с Аянами.

 - Нулевой, в сторону!

 - Акира, Рей, меняйте позицию! – мой крик и крик Тактического Командира прозвучали почти одновременно.

Я успел только поднять Каина с земли. Взрыв отбросил Сына Евы назад, на миг перед глазами мелькнуло небо, а потом удар о землю отдался во всем моем теле. Или в теле Каина? В бою мне было трудно разделять ощущения.

 - Нулевой, Каин, быстрее поднимайтесь! – после удара о землю в ушах немного шумело, и голос Мисато ввинчивался прямо в мозг. – Прикрывайте Широ!

Когда я поднял Каина, то увидел, как Сиф бежит к медленно поднимающемуся Авелю, а Апостол неторопливо, будто наслаждаясь моментом, наводит на них пушку.

 - Аянами! – крикнул я, одновременно включая режим прицеливания. – В пушку! Сбей ему наводку!

Стремительное увеличение изображения на сей раз казалось мне медленным. Стук сердца отдавался в ушах, отсчитывая мгновения, и я боялся, что мы с Рей не успеем выстрелить, и тогда Апостол накроет выстрелом и Хитоми, и Широ.

Захват цели.

 - Стреляй! – выкрикнул я, утапливая шарик в рукоятке управления.

Два выстрела оказались продолжением один другого. Мы выстрелили как раз в тот момент, когда дуло пушки Апостола начало наливаться зеленым. Вновь вспыхнуло АТ-Поле, защищая врага от выстрела, и голова противника повернулась к нам.

 - В голову! – крикнул я. – Серия выстрелов, Аянами! Нужно выиграть время!

Перевести прицел. Захват.

 - Давай!

Мы выстрелили трижды. Апостола окутало оранжевое свечение, и он вновь оказался почти что невредим, лишь рядом с головой появились отметины на «панцире». Видимо, корпускулярные винтовки все же пробивали его АТ-Поле, но к тому времени оно поглощало большую часть энергии выстрела. Или же, помимо АТ-Поля, Апостола надежно защищала его броня.

 - Атаки с дистанции почти не наносят ему вреда, – процедила Мисато. – Придется идти в ближний бой.

Я в этом почти и не сомневался. Как ни крути, почти каждое сражение с Апостолом оканчивалось ближним боем.

 - Акира, Рей – доставайте квант-мечи и обходите его. Хитоми, Широ, оказывайте огневую поддержку, когда его АТ-Поле ослабнет. До этого – отвлекающий огонь, и постоянно меняйте позицию.

 - Есть! – отозвались все мы.

Как-то раз я видел в одном фильме охоту с собаками на медведя. Теперешняя ситуация очень напоминала этот момент. Правда, здешний «медведь» мог еще и отстреливаться, что здорово осложняло задачу «собак».

Мы кружили вокруг Апостола, заставляя его разрываться между несколькими целями. Иногда он все же решался и стрелял, но Сыновья уклонялись от выстрелов. Каин и Нулевой медленно подбирались к нему, и чем больше сокращалось расстояние, тем сложнее было избегать ярко-зеленого луча. Один раз выстрел чуть было не зацепил Нулевого.

Видимо, до Апостола дошло, что именно мы собираемся сделать, и он перенял нашу тактику: принялся менять позицию, чтобы мы не смогли к нему подобраться. И начался новый этап кружений, выстрелов и уклонений, эдакие салочки, в которых ведущий был не один, а четверо, которым противостоял один игрок.

А потом один из зеленых лучей все же угодил в Сифа.

Третий Сын оступился на мокрой от дождя земле, да к тому же еще и угодив в одну из ям, образовавшуюся после выстрела Апостола, и едва не упал. Враг сразу же воспользовался этим и атаковал. Хитоми все же успела выставить АТ-Поле, однако сила выстрела была такова, что Сифа откинуло назад. Ободренный успехом, Апостол повернулся к нам с Аянами.

Вперед! Беги!

По телу начал растекаться жар. Апостол быстро рос, приближаясь, а я мчался вперед, не обращая внимания ни на сообщения о возросшем уровне синхронизации, ни на требования Мисато остановиться.

Он выстрелил, я уклонился, почти не думая. Где-то сбоку к Апостолу уже бежал Нулевой. Взгляд врага заметался, он явно не знал, кого атаковать первым. Наконец он поднял пушку, и я увидел, как там, в глубине ее дула, зарождается зеленый огонь.

Послушный моей воле Каин прыгнул вперед, когда до Апостола оставалось уже совсем немного. С зеленым лучом мы разминулись буквально на метр. В полете Сын Евы перевернулся на спину и, пропахав изрядное количество земли, проехался прямо под брюхом Апостола, одновременно вскидывая квант-меч, и остановился у него за спиной. Лезвие с противным скрипом оставило длинную царапину в броневых пластинах, но этим все и кончилось. Впрочем, не только этим: АТ-Поле Апостола было ослаблено, поскольку Каин подавлял его.

 - Широ! – скомандовала Мисато. – Стреляй!

Выстрел из корпускулярной винтовки пришелся прямо в пушку Апостола, точнее, в то место, где пушка соединялась с рукой. Разбрызгивая зеленоватую жидкость, кусок конечности отлетел в сторону, а Апостол издал громкий визг боли. Однако враг не потерял способность сражаться: конечность с клешней внезапно удлинилась, на ней прямо на глазах появлялись новые суставы. Огромная клешня схватила за руку Нулевого, подобравшегося так близко.

 - Акира! Атакуй со спины!

Мне не нужно было приказывать дважды. Вскочив с земли, Каин прыгнул, и приземлился прямо на спину Апостолу, одновременно втыкая в нее квант-меч. Именно в этот момент клешня отрезала руку пытавшемуся вырваться Нулевому.

Крик Рей ударил по ушам, и Нулевой, из обрубка руки которого хлестала красная жидкость, упал на землю. Я вновь ударил квант-мечом, но броневой панцирь Апостола надежно защищал своего обладателя – я оставил на нем лишь глубокие царапины.

Атакуй АТ-Полем и мечом!

Прикрыв глаза, я постарался вспомнить то, что раньше проделывал несколько раз: как АТ-Поле Каина превращается в ткань и оборачивается вокруг клинка. Квант-меч вспыхнул красным, и я вонзил его в тело Апостола как раз в тот момент, когда клешня уже тянулась к Каину.

Новый визг Апостола едва не оглушил меня, а конвульсивные движения почти сбросили с его спины. Однако Каин крепко сжимал меч, глубоко вошедший в тело врага, и сумел удержаться на его спине. Новый меткий выстрел Широ лишил Апостола клешни, и я принялся наносить удар за ударом пылающим алым клинком, кроша броневые наросты. Густая зеленая жидкость брызгала во все стороны, Апостол визжал и пытался скинуть Каина, а я все бил и бил, ни на что не обращая внимания. Финальный выстрел Авеля разнес врагу голову, и огромное тело тяжело рухнуло на землю.

 - Цель не подает признаков жизни, – доложил оператор. – АТ-Поле цели не активно.

Соскочив со спины Апостола, Каин замер, осматривая поле сражения. А я мысленно шепнул гигантскому боевому роботу:

 - Спасибо…

Я знаю, он услышал меня. Мой взгляд остановился на слабо шевелящемся Нулевом. Однако, когда я сделал два шага к искалеченному Сыну Евы, откуда-то сверху на меня упала огромная тень, в следующий миг резкая боль пронзила мне висок, и я потерял сознание.

Глава 8

Крылатый посланец

В забытьи я пробыл, похоже, всего лишь несколько секунд. Из мутного омута беспамятства меня вытащили наномашины в LCL и голос Мисато, который отчаянно звал меня, точно я умирал…

Вспышка прошлого озарила мой разум. Однажды я уже умер, и Рей точно так же повторяла мое имя. Я слышал ее голос до самого конца.

«Больше подобного не повторится» – мысленно сказал я себе – «Я здесь именно для того, чтобы не повторилось».

Каин молчал, но я чувствовал, как меня обволакивает эмоция, которую огромный боевой робот хотел мне передать. Одобрение.

 - Я в порядке, Мисато-сан, – прохрипел я, берясь за рукоятки управления. – В полном порядке.

Я кинул пару быстрых взглядов вокруг. Сыновья были примерно на тех же местах, что и до того, как я потерял сознание. Дождь почти перестал, превратившись в легкую морось.

Хриплый крик раздался совсем рядом, и я, почти не думая, резко бросил Каина в сторону. Или не только я? Мои руки будто что-то подтолкнуло, не давая потерять драгоценные мгновения на раздумья.

Первый Сын упал на бок и прокатился по земле. Грохот, каждая неровность – все это будто отдавалось в моей голове, потяжелевшей и наливающейся острой болью. Однако я увидел, как огромные когти схватили лишь воздух над головой боевого робота, а потом темный силуэт взмыл вверх.

Я поставил Каина на одно колено и посмотрел вверх, наблюдая. Передо мной, без сомнения, был следующий Апостол. В целом он напоминал прежнего, из прошлого, витка, но в то же время был и другим… измененным. Слово всплыло в моем разуме, будто подсказанное кем-то.

В целом, как и в тот раз, Апостол был похож на странный, противоестественный сплав птицы, летучей мыши и ящерицы. Огромные кожистые крылья заканчивались миниатюрной рукой, похожей на человеческую, с внушительного вида когтями. Длинные лапы были похожи на лапы орла, а когти на ней были еще больше, чем на крыльях. Голова чудовища сидела на длинной шее и была похожа на морду птеродактиля, а на конце хвоста я разглядел жало. В середине груди Апостола тускло мерцало ядро, а сам он был покрыт черно-серыми наростами, похожими на броню предыдущего врага. Кроме того, он был заметно больше того, с которым пришлось столкнуться в прошлый раз.

Сейчас не было времени разбираться, почему он появился настолько быстро, даже не дав нам никакой передышки после предыдущего. Тварь закричала, сделала небольшой круг и принялась снижаться. Странно, но целью вроде бы был не я.

 - Акира, прикрой Рей! – скомандовала Мисато.

Я обернулся. Ну конечно… позади с трудом пытался встать на ноги Нулевой Сын, зажимая левой рукой обрубок правой. По видеосвязи я видел искаженное от передающейся ей боли лицо Рей, закушенную губу и отчаянную решимость во взгляде алых глаз.

 - Я… могу сражаться, – с трудом произнесла Аянами, и сердце мое захлестнули жалость к ней и ненависть к Апостолам.

 - Я прикрою, – ответил я, обращаясь и к Мисато, и к ней, а потом добавил негромко: – Аянами.

Враг приближался. Каин загородил собой изувеченного Нулевого, подняв квант-меч, и терпеливо ждал крылатую тварь. Апостол издал еще один хриплый крик и атаковал.

Удар оказался настолько мощным, что сбил Каина с ног. Лезвие квант-меча натолкнулось на мощное АТ-Поле врага, окутывавшее его, подобно второй коже, и не смогло пробить. Впрочем, и Апостол не смог пробить АТ-Поле Каина, и когти его скользнули по светло-оранжевому щиту, возникшему перед Первым Сыном. Боевой робот покатился по земле, а враг, почти не снижая скорости, устремился к замершему Нулевому.

Рей успела только достать прог-нож. АТ-поле ее робота разлетелось вдребезги, как хрупкое стекло, и на какой-то миг мне показалось, что я вижу светящиеся обломки, брызнувшие в разные стороны. Чудовище сбило Нулевого с ног и, вцепившись в плечи когтями, попыталось поднять вверх.

Каин вскочил и, занося меч, бросился на Апостола. Теперь я увидел, что его бугристая спина покрыта шипами и какими-то темными провалами, из которых сочилась темная жижа. Жало на конце хвоста метнулось наперерез, Первый Сын отвел удар, и квант-меч едва не вылетел у него из рук. По моим предплечьям пробежала быстрая волна боли, но я стиснул зубы и заставил Каина двигаться дальше.

Удар, еще удар. Я вел робота вперед, отбивая атаки Апостола, который махал крыльями, медленно поднимая Нулевого в воздух. Мисато-сан отдавала какие-то команды Широ и Хитоми, но я не обращал на это внимания. Добраться, добраться до него…

 Рей, напрягая все силы, подняла прог-нож и ударила врага в шею. АТ-Поле заискрилось, начало было продавливаться… но Апостол, издав хриплый крик, сомкнул челюсти на голове бело-зеленого робота.

Аянами закричала, схватившись рукой за лицо. Алая жидкость брызнула во все стороны, пятная белую броню. Подстегиваемый криком Рей, я резко дернул рукоятки, занося для удара квант-меч, пылающий алым.

И в этот миг меня ударило жало.

Враг воткнул в меня ледяную иглу, дернул хвостом – и Каин тяжело рухнул на бок. А я, скорчившись в капсуле, чувствовал, как в животе копошатся холодные черви, каждым своим движением причиняющие острую боль… и разносящие по телу холод.

 - Биоткань Каина отмирает! – как сквозь вату донесся до меня голос оператора. – Эффект похож на коррозию, но задевает лишь органические ткани. Броня не разлагается!

Через дымку боли я видел, как Апостол поднимает в воздух слабо шевелящегося робота Рей. Несмотря на боль, пилот Нулевого предприняла еще одну попытку дотянуться до врага. Апостол перехватил руку робота у запястья, а потом резко сжал челюсти. Эфир вновь наполнился криком альбиноски, а откушенная кисть, все еще сжимающая прог-нож, упала на землю.

Стараясь отодвинуть боль и холод в животе в дальние уголки восприятия, я изо всех сил старался поднять Каина. Однако огромное тело робота сотрясалось, словно в судорогах, и почти не повиновалось мне. Лишь несколько секунд спустя я сообразил, что дело не только в Каине. Я сам трясся в ознобе, как будто угодил в ледяную пещеру.

Яркая нить выстрела из корпускулярной винтовки расчертила небо, но, ударившись о «вторую кожу Апостола, превратилась в фейерверк. Я повернул голову и увидел Авеля, стоящего на одном колене с винтовкой в руках, а за его спиной – Сифа, выуживающего из поступившего ящика с оружием вторую.

 - Стреляйте синхронно! – крикнула Мисато, и Апостол как будто подслушал эти слова.

Бросив Нулевого, он резко взмыл вверх, а потом спикировал на роботов Хитоми и Широ. Они дали по стремительно приближающемуся врагу несколько отличных слаженных залпов, однако тот с поразительным проворством уклонился от всех выстрелов. Скорость Апостол развил просто невероятную, и уследить за ним было почти невозможно.

 - Разбегайтесь! – скомандовала Мисато, но опоздала.

Чудовище превратилось в размытый силуэт и пронеслось там, где стояли Сиф и Авель, разбросав обоих в стороны. Широ, видимо, быстро пришел в себя, потому что почти сразу принялся поднимать Авеля. Однако Сиф лежал, едва заметно вздрагивая.

 - Разложение биоткани Сифа! Поражено левое плечо, коррозия распространяется по направлению к ядру.

 - Этого нельзя допустить, – услышал я голос Синдзи. – Оборвать максимальное количество нервных соединений с левым плечом!

 - Выполнено.

 - Синдзи… – прошептала Аска, но тот был непреклонен.

 - Подорвать пиропатроны правого плеча!

 - Синдзи! – вскричала Мисато.

 - Вы же знаете, мы не можем позволить этой заразе уничтожить ядро, – в голосе руководителя Проекта С. Е. слышалась сталь, но все же он слегка подрагивал. – Потеряем ядро – потеряем Сифа.

Тактический Командир закусила губу, но возразить ничего не смогла.

 - Подорвать пиропатроны, – процедила она.

Взрыв – и левая рука Сифа отлетает в сторону, разбрызгивая красную жидкость и разбрасывая ошметки плоти и осколки брони. Девушка вскрикнула и едва не потеряла сознание, несмотря на оборванные по максимуму нервные соединения.

Апостол в это время заходил на второй круг, и на сей раз его целью был робот Широ. Пилот пытался стрелять, но напрасно – враг снова уклонился от всех выстрелов. В последний момент Авель отпрыгнул в сторону, избегая атаки Апостола. Тот резко развернулся, взмыл в воздух, а потом вдруг резко распахнул пасть, и тугая струя черно-зеленой жидкости ударила в бело-красного робота.

Широ вскинул руку, выставил АТ-Поле, пытаясь заслониться от атаки, однако какая-то часть жидкости все же угодила на Авеля. Пилот закричал, и я увидел, как над ним клубится едва уловимый черный дым.

 - Броня Авеля распадается! – доложил оператор. – Жидкость похожа на концентрированную кислоту. По броне распространяется коррозия!

Апостол взмыл вверх, громко крича, точно насмехаясь над нами. Вчетвером мы оказались бессильны против этого быстрого, верткого врага, надежно защищенного мощным АТ-Полем и обладающим не менее мощным оружием.

«Неужели это конец?» – пронеслось у меня в голове. – «Неужели этот Апостол – это наш потолок? Почему же я, победивший столь многих, почему мы все вместе не можем справиться с ним? Что случилось? Почему все так изменилось?»

Перед глазами всплыло лицо Грина из приснившегося мне перед атакой на остров SEELE сна. Пустые, безучастные глаза наблюдали за мной, равнодушная ухмылка перечеркивала лицо парня в черном.

Лицо Грина вдруг заколебалось, и я увидел Табриса. А рядом с ним – Рей. Два самых дорогих мне лица смотрели на меня, и грустно улыбались.

«Конец? Черта с два!»

Стараясь не обращать внимания на озноб, сотрясающий все мое тело, на копошащихся внутри ледяных червей, подбирающихся к сердцу, я вцепился в рукоятки и заставил Каина выпрямиться.

Еще рано, ты же знаешь. Ты просто убьешь себя, снова.

«Я должен» – мысленно ответил я. – «Ты же понимаешь, у меня нет выбора.»

Я не могу позволить тебе умереть. Это не то, к чему ты стремился.

«Тогда что мне делать? Что?»

Я… постараюсь помочь…

 - Синхронизация с Каином увеличилась на десять процентов!

Одновременно со словами оператора я почувствовал, как понемногу утихает озноб, как боль от ледяных лезвий в животе слабеет, отступает на второй план.

 - Слабеют нервные соединения в туловище! – оператор, похоже, сама с трудом верила в то, о чем говорила.

 - Но ведь мы не отключали их! – обернулась к ней доктор Акаги.

 - Нет, – ошеломленно подтвердила девушка. – Отключение идет… со стороны Каина.

 - Он… он рвет нервные соединения? – прошептал Синдзи.

 - Защищает пилота, – в тон ему произнесла Аска. – Ограждает его от боли… дает шанс.

Квант-меч вновь засиял алым. Я вкладывал всю мощь АТ-Поля Каина в этот удар, понимая, что иначе я просто не достану Апостола. Мой боевой робот оставался совсем без защиты, и я знал, что у меня будет только один удар. Враг, скорее всего, тоже успеет по мне ударить. Оставалось только надеяться на то, что мой удар убьет его раньше, чем он уничтожит Каина.

С новым хриплым криком Апостол ринулся на меня, дерзнувшего противиться ему. Кровь стучала у меня в висках, когда я смотрел на стремительно приближающегося ко мне врага. Ударить вовремя… не раньше и не позже.

А потом на подлете он плеснул в меня «кислотой». Правую половину лица обожгло, и с криком боли и ярости я рубанул, вкладывая в этот удар всю силу, всю мощь АТ-Поля.

И меня вновь обступила темнота беспамятства.

Не знаю, сколько я валялся в отключке. На сей раз из густого небытия меня вытащила боль. Точно раскаленный крюк впился мне в руку и резко рванул вверх, выдергивая меня, как рыбу из реки.

Каин лежал на спине, раскинув руки в стороны. На груди боевого робота с удобством расположился Апостол, с видимым аппетитом поедающий мою левую руку. Нет… левую руку Каина. Впрочем, мне уже было все равно, ощущения сплелись воедино, и я уже не мог понять, где кончается мое тело, и начинается тело Первого Сына Евы.

Ледяные черви вернулись, и пожирали меня с еще большим остервенением. Голова раскалывалась, точно ее разбили на куски, а потом кое-как склеили, да еще и на редкость поганым клеем. Ног ниже колен я уже не чувствовал, а руку пронзали тысячи ножей. Правая половина лица горела огнем, словно облитая кипятком, а глаз закрылся, лишив меня бокового зрения и сильно ограничив обычное.

И лишь потом я услышал голоса.

 - Широ и Хитоми эвакуированы…

 - Рей… давай…

 - Отстрел капсулы Нулевого…

 - Акира…

 - Нельзя…

 - Биокоррозия распространяется…

Было паршиво. Чертовски паршиво, но в то же время спокойно на душе. Нет… пусто. Мне уже было все равно. Я понимал, чувствовал, что мы проиграли… я проиграл, и ничего не могу с этим поделать.

 - Синхронизация падает…

 - Отстрел капсулы невозможен…

 - Ну хоть что-то мы можем сделать…

 - Мисато-сан…

 - Нет…

 - Это ведь шанс…

 - Синдзи…

Апостол оторвался от трапезы и посмотрел на меня. Желтые глаза с вертикальными зрачками, не мигая, смотрели на меня, и на миг мне показалось, что они видят не изуродованное «кислотой» лицо Каина, а меня, пилота этой огромной боевой машины.

 - Я не могу на это пойти…

 - Значит, бросим его…

 - Судя по скорости распространения коррозии…

 - Аска, хоть ты ему…

 - Он сожрет его раньше…

 - Ладно…

 - Это ведь даже больше, чем…

 - Жест отчаяния…

 - Последнее…

Он вновь вцепился зубами мне в руку. Тупые ножи пронзили локтевой сустав, что-то хрустнуло, но боль показалась мне смазанной, тусклой. В голове мелькнула мысль о том, что мое тело испытало столько боли, что понемногу начало привыкать к ней. Черт, как же жаль, что я не смог.

 - Готовьте…

 - Нет времени…

 - И что, голыми руками…

 - Безумие…

 - Предложи еще…

 - Помни, что мы…

Я закрыл глаза, отсекая все остальное. Очень хотелось попрощаться с Каору и Рей, но я не мог произнести ни слова, горло горело огнем, а челюсть точно онемела. Поэтому я мог лишь вызвать в памяти их лица, и мысленно сказать:

 «Прощайте… Простите, что не смог, что вновь проиграл. Простите, что вновь умер…»

И в этот миг я почувствовал, как туша Апостола перестала давить мне на грудь. Скорее по инерции я открыл глаза, и уже не мог их закрыть.

Потому что в небе рядом с Апостолом парил белый крылатый силуэт.

Серийный Евангелион.

Табрис.

 - Я здесь, Акира, – раздался его шепот где-то совсем рядом, точно друг стоял у меня за спиной. – Я помогу тебе…

Это было даже красиво. Черные и белые крылья, два врага, соревнующиеся в скорости и ловкости. Битва в небесах, точно битва между ангелом и чертом. А умеют ли черти летать? Впрочем, неважно.

Я мог быть лишь зрителем, потому что тело почти не слушалось меня. Вслед за ногами отнялась левая рука, а все остальное будто перестало принадлежать мне, превратившись в набор протезов. Поэтому я мог лишь лежать и смотреть вверх, и надеяться, что Табрис победит. Верить, что он победит.

В открытой схватке, один на один, у Серийки, пожалуй, не было бы ни шанса против этого Апостола, с такой легкостью разгромившего четырех Сыновей. Табрис, судя по всему, прекрасно это понимал, поэтому не лез в открытый бой, постоянно уклоняясь от атак врага и разрывая дистанцию.

Я даже не знал, что Серийка может так летать. Может, дело было в пилоте, сидевшем сейчас в капсуле белого Евангелиона. Он больше не был бездумной машиной, клонированным телом с набором импульсов. Теперь Табрис был человеком… однако какая-то его часть, похоже, все-таки оставалась Ангелом. А настоящие Ангелы должны летать.

Не сразу мне удалось заметить, что Серийный Евангелион вышел против Апостола не с пустыми руками. В правой руке крылатого защитника я видел Репликант, уже принявший форму копья. Серийка крепко сжимала древко, но не спешила им воспользоваться. Каору понимал, что если метнуть Репликант, а враг сумеет увернуться, то битва будет проиграна.

Апостол, похоже, знал, какую опасность представляет копье в руках крылатой Евы, потому что нападал уже более осторожно, предпочитая оставаться на расстоянии. Однако от всех кислотных плевков Табрис уворачивался, и умело уклонялся от ударов хвоста. Глядя на него, можно было подумать, что он родился в воздухе, что он не раз поднимался на своей Еве в небо и знал, как правильно действовать.

Белый и черный силуэты кружили в хмуром небе, словно танцевали. Отсюда, с земли, они были похожи на двух бабочек, и их полет завораживал. Очень легко было забыть, что на самом деле это – смертельный бой.

Я так толком и не понял, как именно это случилось. Вроде бы Серийка оказалась выше Апостола и кинулась на него, занося копье для удара. Враг подпустил крылатую Еву поближе, а потом, наверное, ударил кислотой. Черно-зеленая жидкость прожгла крыло Серийке, та дернулась, и удар пришелся мимо цели.

Они рухнули совсем рядом. Апостол визжал и бил крылом, второе было пришпилено к земле Репликантом. Белая Ева изо всех сил наваливалась на врага, пытаясь не дать ему подняться, но силы были неравны. Тело Серийки покрывали раны, из которых хлестала кровь… или что-то, на нее похожее.

 - Акира… – прошептал Табрис совсем рядом, и голос его дрожал от напряжения.

Он мог не продолжать, я понял, что нужно делать.

«Каин» – позвал я мысленно – «Помоги… Дай сил…»

Их совсем мало, Акира.

И тогда тело мое вспыхнуло огнем. Боль смешалась с силой, энергией, гибкостью... яростью. Каин приподнялся на одной руке, и быстрыми рывками, волоча сломанные Апостолом ноги, пополз туда, где бился и кричал враг.

Еще рывок… еще один… я уже сбился со счета, сколько их было. Я навалился на тело Апостола, а пластины брони на уцелевшем бедре разошлись, выпуская прог-нож. Апостол хрипло крикнул, и мощным ударом лапы на конце крыла сбросил с себя Серийку. А я, «обернув» АТ-Поле вокруг лезвия вибро-ножа, ударил в ядро врага, надеясь, что Табрис не потерял сознания и помогает мне нейтрализовывать АТ-Поле Апостола.

Нож вонзился во что-то твердое, раздался сочный хруст. А потом мне в глаза ударил ослепительный свет взрыва, грохот оглушил, Каина отбросило прочь, и я уже в который раз за это сражение потерял сознание…

Глава 9

Стертые судьбы

Я угодил в отвратительное переплетение сновидений. Наверное, их стоило бы назвать кошмарами, однако ни один из этих снов не пугал меня. Просто заставлял заново переживать все самые неприятные моменты моей жизни. Иногда – изменял события прошлого совсем в иную сторону.

Мне снилось, что я пилот Каина в том, первом витке. Я был самым слабым из них. Высочайший уровень синхронизации был у Широ, и он в открытую смеялся надо мной. Хитоми смотрела с той жалостью, с какой смотрят на инвалида или безнадежно больного. Рей просто не замечала. Мисато-сан качала головой и спрашивала себя, стоило ли делать меня пилотом. А Синдзи порой избегал встречаться со мной взглядом.

Понимая, что это лишь сон, я пытался заставить себя проснуться. Но, раздирая холодную пленку одного сновидения, я проваливался в другое.

Капсула Каина, сражение с Предавшими Стражами. Фиолетовый Евангелион смотрел на меня пылающими глазами демона, а потом ударил своим АТ-Полем. Мое было сметено с легкостью, будто его и не существовало. Я почувствовал удар спиной о скалу, а в следующую секунду мою руку пронзил Репликант. Мгновение спустя вторую руку точно так же пригвоздило к камню. Ладони точно пронзили раскаленными гвоздями, я захлебывался криком, а моя кровь наполняла капсулу. Смешиваясь с LCL, она повисала густыми багровыми облаками.

Проснуться… и очутиться в другом сне.

Сидя перед Рей, я признавался ей. Рассказывал все, открывал душу. Вот только Аянами никак не реагировала на мои слова… на мое признание. Словно все, что я говорил, было обращено не к живому человеку, а к красивой, умело сделанной кукле. Когда я закончил свой рассказ, ответом мне была лишь равнодушная тишина. Все было зря. Мне суждено остаться одному.

Выбраться… и снова упасть.

Море цвета крови и красивое, но безжизненное небо Изначального. Маленькая палатка казалась элементом иного мира. Синдзи… Первый Синдзи только что закончил свой рассказ, и я пытался справиться с гадким ощущением, что меня использовали. Придумали ради спасения мира, который никогда не был моим. Меня самого по-настоящему не было. Как противно быть даже не пешкой, а винтиком в механизме, который постепенно ремонтируют.

Прочь… и меня затянула очередная пропасть.

Крылатый Апостол с видимым аппетитом закусывал рукой Каина. Ледяные черви с не меньшим аппетитом поедали мои внутренности. Мне казалось, что я завис между двумя полюсами боли, и не мог определить, какая же была сильнее. В глазах темнело, шевелиться я не мог, оставаясь один на один с мучениями. Скорее бы это кончилось. Скорее бы умереть…

Из этого сна выбраться почему-то не удавалось. Мой разум метался, точно хищник в клетке, но не мог прорвать заслонов этого воспоминания. Стены «клетки» понемногу сходились, не давая мне возможности двигаться. Я почти чувствовал, как стальные прутья сдавливают мое тело.

А потом все вдруг кончилось. Где-то сбоку мелькнула вспышка то ли синего, то ли фиолетового света, и мне стало легче. Прутья исчезли, а у себя на лбу я ощутил чью-то прохладную руку. Это было неожиданно и приятно.

Иллюзия рассеялась, но ее место заняла другая. Впрочем, иллюзия ли? Непонятно откуда во мне возникла уверенность в том, что все, что я вижу сейчас – реально.

Это был город. Я не узнавал его, не мог даже понять, в каком стиле он построен. Город находился где-то вдалеке, а я как будто стоял на дороге, ведущей в него, и рассматривал чуть размытый силуэт. Высокие дома, широкие улицы, несколько мостов. Однако в городе было темно, фонари, похоже, были редкостью, и лишь в нескольких  окнах горел свет.

Я не успел как следует рассмотреть город, когда почувствовал рядом чье-то присутствие. Развернувшись, я смог лишь заметить, что позади меня и правда кто-то был… кажется, даже двое. А в следующий миг все окружавшее меня исчезло, и я очнулся.

Потолок оказался где-то далеко, и я чувствовал, что мое тело перемещается. Я в больнице, и меня везут на каталке? Но почему тогда потолок так высоко?

 - Он пришел в себя!

Я узнал голос Мисато-сан, и с огромным трудом повернул голову на звук. Тело почти не слушалось, но я сумел разглядеть, что нахожусь в ангаре для Сыновей, в капсуле, верхнюю часть которой сняли. Видимо, капсула находилась в каком-то зажиме, потому что медленно приближалась к застывшему у ограждения ангара Тактическому Командиру.

 - Быстрее! Вырезайте!

На сей раз это был голос Синдзи, прозвучавший по громкоговорителю. Движимый каким-то внутренним порывом, я напряг все силы и оглянулся. Увиденное заставило меня застыть от потрясения.

Вокруг Каина, стоящего в ангаре, сновало множество небольших аппаратов. Я успел разглядеть дыру в животе моего боевого робота, наполовину оплавленное лицо, искромсанную левую руку. А потом каждый из маленьких аппаратов выпустил ярко-алый луч, и я увидел, как разлетается броня Каина, как течет его кровь, отлетают куски внутренностей.

 - Мисато-сан… – прохрипел я. – Не надо…

Мне показалось, что тонкие лучи вонзились и в мое тело. Я не хотел на это смотреть, и прикрыл глаза, радуясь, что Каин не может сейчас кричать от боли. Если бы мог, я бы вряд ли смог это выдержать.

Довольно скоро капсула остановилась, и чьи-то сильные руки вытащили меня и положили на каталку. Я открыл глаза, и увидел склонившегося надо мной Тактического Командира.

 - Как… Каору? – с трудом произнес я. – Как остальные?

 - Все живы, Акира, – она явно не хотела вдаваться в подробности.

Я был не совсем уверен в том, что правильно помню все произошедшее, и поэтому на всякий случай спросил:

 - Мы победили?

Ее лицо, до того полное беспокойства, немного разгладилось.

 - Да, – сказала Мисато-сан, кладя руку мне на плечо. – Вы молодцы.

Хотелось сказать еще что-нибудь, или хотя бы просто кивнуть, но у меня уже не осталось сил. Я закрыл глаза, и меня повезли куда-то. Вслушиваясь в легкое дребезжание каталки, я снова вырубился.

Мне снова снился город на горизонте. Я вновь чувствовал чье-то присутствие позади, но на сей раз не спешил оборачиваться, опасаясь, что видение опять рассеется. Вместо этого я старался получше рассмотреть город.

Он был красив. Высокие современные здания стояли рядом со старинными домами, но неведомый архитектор сделал это соседство удивительно гармоничным. Это чувство гармонии пропитывало весь город. Все здесь было на своем месте. Улицы манили пройтись по ним, а здания хотелось рассмотреть вблизи.

Как и в прошлом сне, город казался пустынным. Почти все окна были темны, а редкие фонари скорее выбивались из общей картины сумеречных улиц. Однако, несмотря на это, город вовсе не казался заброшенным и пустым. Он как будто спрятался, затаился, и живут в нем лишь те, кто тоже хочет спрятаться от мира и жить спокойной жизнью. Той жизнью, которую они выбрали для себя сами.

Мое внимание привлекла высокая башня, расположенная неподалеку от центра города. Было в ней что-то смутно знакомое, и несколько секунд я не отрывал от нее взгляда. И лишь потом меня окатило ледяное понимание.

Башня напоминала мне очень похожее строение в Тенебре.

Очень хотелось обернуться и посмотреть на того, кто сейчас замер у меня за спиной. Посланник Смерти? Или нет? Куда я попал на этот раз? И что это – просто сон, или же, как в мой первый визит в Город Мертвых, нечто большее?

На улицах города не было тумана, и это слегка успокаивало. Я не видел ограды, и к тому же вспомнил, что в Тенебре не было высоких зданий, не было фонарей. Так что же это за город? Может, это просто своего рода другой лик той же Тенебры?

 - Кто вы? – спросил я, не оборачиваясь.

Прошло несколько секунд, перед тем как я услышал ответ.

 - Я хочу помочь тебе.

Тихий, шелестящий голос, без сомнения, принадлежал девушке. А еще он показался мне как будто знакомым. Или нет? Я не был уверен до конца.

 - В последнее время у меня появилось слишком много помощников, – усмехнулся я, хотя от слов незнакомки мое сердце начало биться быстрее.

 - Тот, кого ты назвал Грином, не слишком-то тебе помогает, – не обратив внимания на мою иронию, произнесла девушка.

Меня будто окунули в ледяную воду. Она знает Грина! И знает, что это имя дал ему я! Черт, кто же она такая?! И почему ее голос кажется мне знакомым?

 - Он и не обещал постоянно присматривать за мной, – ответил я, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

В тот же миг в голове у меня всплыло воспоминание. Кафе, два силуэта за дальним столиком, один вроде бы такой знакомый. И карта, карта Таро с нарисованной на ней Токийской Башней. Она отправила меня туда, когда я уже совсем было лишился надежды. Откуда же взялся этот намек, эта подсказка? На самом ли деле Грин не присматривает за мной?

 - Я тоже не обещаю, – сказала незнакомка. – Но все же хочу помочь тебе.

Я не нашел ничего умнее, кроме как спросить:

 - Почему?

 - Чтобы ты, наконец, стал счастлив… – она произнесла это едва слышно.

Ее слова хлестнули меня, точно кнутом, и я, позабыв о собственном решении не оборачиваться, повернулся к ней. Как и в прошлый раз, я успел разглядеть лишь силуэты, вроде бы в плащах или балахонах, один – фиолетовый, второй – черный. И уже вылетая прочь из этого сна, я успел понять… почувствовать, что второй силуэт, тот, что стоял рядом с ней, это не Грин.

Легкий писк медицинской аппаратуры. Размеренные, неживые звуки, которые не хотелось слышать. Чтобы оторваться от них, ощутить хоть что-то еще, я открыл глаза, и увидел сидящую у моей постели Аску.

Заметив, что я очнулся, Боевой Инструктор улыбнулась.

 - С пробуждением, Акира-кун! – поприветствовала она меня.

Голубые глаза смотрели на меня внимательно и тепло.

- Как остальные? – сразу задал я главный вопрос.

В горле у меня пересохло, говорить было трудно. Аска кивнула в знак того, что поняла вопрос, и налила мне воды из графина. Пока я пил, она откинулась на стуле поудобнее и произнесла:

 - Все пилоты живы. До серьезных травм дело не дошло, поэтому Широ, Хитоми и Аянами уже выписали из больницы. Один ты здесь задержался.

 - А Нагиса?

Аска прищурилась, услышав имя Каору, однако на вопрос все же ответила:

 - С ним тоже все нормально. Он сейчас в NERV, под наблюдением доктора Акаги. По ее словам, у нее появилась классная идея.

Я поморщился, представляя себе, какие «классные идеи» у доктора Акаги могли оказаться по отношению к Каору. От Сорью это не укрылось.

 - Посмотри на ситуацию нашими глазами, Акира-кун. Мы столько лет считали его мертвым, а тут он является буквально с того света, да еще и предлагает помощь.

 - Но ведь он помог? – настойчиво спросил я.

 - Да, – кивнула Аска. – И не только в недавнем бою. То, что он рассказал нам о нескольких базах SEELE, оказалось правдой.

 - Значит, SEELE все еще существует?

 - Скорее, их обломки. Теперь, после информации, полученной от Нагисы, они уже не представляют никакой опасности.

Мы помолчали немного, потом она задала вопрос, который, наверное, долго не давал ей покоя:

 - Почему ты на его стороне?

 - В последнее время меня часто спрашивают об этом, – усмехнулся я, поудобнее устраиваясь на больничной койке. – Наверное, потому, что он показался мне в чем-то похожим на меня. Такой же одиночка, каким был я до того, как стал пилотом Каина. И потом, он сразу, открыто предложил мне дружбу. Это тоже сыграло свою роль.

Заметив, что Аска собирается что-то сказать, я поднял руку, опередив ее.

 - Я знаю, что вы хотите сказать, Сорью-сан. Да, это может быть ловушкой, он может притворяться и так далее. Да, я понимаю, что он был Ангелом, врагом NERV и всего человечества. Однако я от него не видел никакого зла. Он предложил мне быть его другом, да еще и спас во время последнего боя, если я правильно помню.

 - Правильно помнишь, – кивнула Аска. – Он и в самом деле оказался полезен. Не знаю, как бы все закончилось, не будь на нашей стороне Нагисы в тот день.

Мы помолчали. А потом я задал вопрос, который все никак не давал покоя мне.

 - Как Каин?

Мне показалось, что в глубине глаз Аски сверкнула какая-то искорка, а взгляд стал почти подозрительным. Впрочем, секунду спустя она расслабилась, и даже я не мог бы поручиться, что эта реакция мне не привиделась.

 - Он сильно пострадал, – наконец произнесла она, и внутри меня все сжалось – Апостол запустил в тело Каина что-то вроде инфекции, и его плоть распадалась, словно гнила. Это происходило так быстро, что искать противоядие времени не было.

 - И, – я запнулся, но все же спросил. – Что?

 - Ампутация, – жестко сказала Аска. – Нам пришлось ампутировать те части, которые были поражены инфекцией, пока она не добралась до ядра. Такие же повреждения получили Сиф и Серийный Евангелион, но Каину досталось больше всего.

В моей памяти пронеслись вспышки боли, ледяные черви, пожиравшие мои внутренности. Мои? Или Каина? В том бою все сплелось воедино, и я не смог бы сказать, где кончаюсь я и начинается Первый Сын Евы.

 - Как он? – с трудом произнес я, мое горло точно пережало стальным обручем.

Аска вновь бросила на меня странный взгляд, но все же ответила:

 - Сильно поврежден. Пришлось отрезать куски торса, и то мы еле успели спасти ядро. Восстановление займет примерно месяц, если не больше.

Месяц… Каин искалечен, и это из-за меня. Главное – он жив, как ни глупо применять подобное к боевому роботу. Однако для меня Каин не был просто роботом, он давно уже стал чем-то большим. Наверное, частью меня самого. Копия моей души была в нем, но этим все не ограничивалось. Синдзи упоминал, что Сыновья Евы дополняют нас. Наверное, Каин как раз и был столь необходимым мне дополнением.

Мы победили, но я все никак не мог отделаться от ощущения, что Каин, да и остальные тоже, пострадали по моей вине. Ведь я же знал, что нам предстоит! Почему не среагировал? Почему не смог? Все ведь было так похоже на то, что мне уже однажды пришлось пережить! Почему же я не смог? Внезапность нападения? Изменившийся противник? Можно было сколько угодно искать причину, но я продолжал винить в случившемся себя. Мне был дан второй шанс, и я должен был использовать его, чтобы изменить все. А если уже сейчас я не могу справиться с трудностями, то что будет дальше, когда Апостол рухнет в Неваде, или ото сна пробудятся Евангелионы, захваченные Апостолом Предавших Стражей? Что будет тогда?

 - Мне нужно очень серьезно поговорить с тобой, Акира-кун, – голос Боевого Инструктора отвлек меня от размышлений.

 - О чем? – я поднял на нее глаза.

 - О том, что происходило во время боя с Каином… и с тобой.

Ее глаза буравили меня, будто Аска желал вытащить ответы из глубин моей души. Никогда прежде я не видел ее такой.

 - Не понимаю, – я помотал головой, одновременно борясь с ледяной волной страха, колыхнувшейся в душе. Неужели они что-то подозревают?

 - Я объясню. Во время сражения с Апостолом он ударил Каина жалом в живот. Ты практически потерял управление, судя по показаниям приборов, тебе было очень больно. А потом неожиданно синхронизация подскочила на десять процентов, а нервные соединения в области живота начали отключаться. Отключаться со стороны Каина, Акира. То есть это делал либо ты… либо он, что в равной степени невероятно и граничит с невозможным.

Я молчал.

 - А потом, – продолжила Аска, – уже в самом конце боя, когда Каину по всем показателям полагалось лежать неподвижно, поскольку ты, его пилот, балансировал на грани потери сознания, синхронизация скакнула опять! К тому же ты умудрился добить раненого Апостола буквально за пару секунд до того, как он разобрал бы на запчасти Серийку! И только после этого Каин затих, а ты потерял сознание.

Я продолжал молчать, недоумевающее глядя на Боевого Инструктора и пытаясь сделать вид, что все произошедшее для меня такая же загадка, как и для нее.

 - А теперь ответь мне, Акира-кун, – голос Аски был вкрадчив, и не предвещал ничего хорошего. – Как ты все это делаешь?

Выдерживать взгляд ее глаз было чертовски трудно – в эту секунду в Боевом Инструкторе было нечто от инквизитора. Тем не менее я изо всех сил старался не отводить взгляда.

 - Не слишком понимаю, о чем вы, Ас… – начал было я, но она перебила меня:

 - Учти, отмазок вроде «я сам не знаю, как у меня это получается», я не приму! Во что-то подобное может поверить только такой слюнтяй, как Синдзи!

Она встала, решительно прошлась по палате и вернулась к моей постели.

 - Акира-кун, – теперь ее голос звучал почти ласково. – Я слишком хорошо помню, во что однажды вылилась моя ошибка, когда я считала Еву всего лишь роботом, куклой, годной лишь для выполнения моих приказов. И не менее хорошо я помню, на что способна Ева, если у нее с пилотом устанавливается, так сказать, взаимопонимание. Эмпатия, общение, называй это как хочешь – тогда я поняла, что Ева и пилот могут оказаться привязаны друг к другу, и тогда они способны на то, что не описано ни в одной документации. И то, что я видела во время предыдущего боя, было именно из этой категории. Если уж Евы были способны на это, то почему бы их Сыновьям не унаследовать эту способность? Я же вижу. И потом, не будь ничего подобного, ты бы никогда не задал вопрос «Как он?» по отношению к Каину.

Мысли путались у меня в голове. Как поступить? Сказать правду, или попытаться прикинуться, что я и в самом деле ничего не знаю? Второй вариант был очень заманчив, но что-то подсказывало мне, что Аска вполне способна вытрясти из меня душу, лишь бы докопаться до правды.

 - В NERV умеют наблюдать и делать выводы, – продолжила рыжеволосая. – И если ты не расскажешь мне, вопросы будут задавать уже другие. Синдзи, например, или доктор Акаги а они могут быть не так добродушно настроены к тебе, как я.

Последняя фраза меня изрядно удивила, так что я даже спросил

 - А разве вы добродушно ко мне настроены?

Я не смог удержаться от иронии в голосе, но Аска то ли не заметила этого, то ли предпочла сделать вид, что не заметила.

 - Да, Акира, – произнесла она с неожиданной теплотой в голосе. – Скажу тебе честно, я связываю с тобой определенные надежды. Быть может, я вижу в тебе себя, ту, какой я была, когда пилотировала Евангелион. Несмотря на то, что у вас у всех хорошо получается, только ты кажешься мне особенным пилотом. У тебя как будто талант… призвание, если хочешь. И поэтому я хочу быть до конца уверена в тебе.

Уж чего я совсем не ожидал, так это того, что Аска вот так прямо мне обо всем скажет. Да, я надеялся завоевать ее доверие, но оказался совсем не готов к подобным «откровениям». Поэтому на пару секунд натурально «завис».

Лишь потом пришло понимание. Первичный успех нужно закреплять. Пусть она и дальше доверяет мне, пусть у меня будет хотя бы один союзник в NERV, готовый, в случае чего, поддержать меня. Конечно, я понимал, что Аска вовсе не будет преданной мне до конца, но на ее благосклонное расположение я, быть может, и смогу рассчитывать. Так что лучше уж было рассказать ей.

Конечно, я не собирался выкладывать все. Но раз уж она сама проходила через нечто похожее, то будет вполне достаточно убедить ее, что все примерно так, как она представляет. Не думаю, что в NERV только одна Аска догадывается о скрытых возможностях Сыновей, это нам, пилотам, подобное знать не положено. Так что я решил, что расскажу ей немного о наших с Каином «взаимоотношениях».

 - Я удивлен, Аска-сан, – наконец сказал я, лишь чуть-чуть кривя душой. – И я благодарен вам за такое доверие. Постараюсь оправдать его, и расскажу вам то, что вы хотите знать.

И я рассказал ей о том, что могу «говорить» с Каином. Правда, я скрыл, каким разумом обладает Сын Евы, и уж тем более умолчал о том, что он, как и я, помнит о прошлом, которого здесь никогда не было. По моему рассказу выходило, что иногда я мысленно прошу Каина помочь мне, дать сил и прочее, а он иногда реагирует. Как и почему подобное происходит, я не знаю, и обнаружил это совершенно случайно, во время боя с Серийками. Соединения разрывал не я, и то, что Каин способен на такое, для меня такая же неожиданность, как и для них. Словом, я раскрыл ту часть правды, которая, по сути, лежала на поверхности, и добавил еще совсем немного. Надеюсь, мой рассказ получился убедительным.

Все это время Аска слушала, не перебивая. Когда я закончил, она помолчала немного, а потом встала со стула и потрепала меня по плечу.

 - Спасибо, Акира-кун. Рада, что не ошиблась в тебе.

Она вновь принялась ходить по палате, и следил за ней с легким беспокойством. Если уж NERV заметили во мне и Каине нечто необычное, они вполне могут продолжить копать в этом направлении. И тогда вся правда о проекте Ева-19 вылезет наружу гораздо раньше, чем в прошлом витке…

«Хватит!» – одернул я себя. В самом деле, сколько можно оглядываться на прошлое. Следует строить будущее, а проблемы решать по мере их возникновения. Этим пока и стоило утешать себя.

 - Я тоже кое-что расскажу тебе, Акира-кун, – Аска перестала ходить по палате и вновь селя рядом со мной. – В благодарность за откровенность, так сказать. Сказать по правде, Синдзи завтра и так бы рассказал это всем прочим пилотам, посчитав, что вы имеете право знать, но я хочу рассказать тебе сегодня. Сама.

Она оглянулась на дверь, точно опасалась, что нас могут подслушивать, и потом заговорила снова.

 - Ты ведь знаешь о Свитках Последнего Суда?

 - Да, – кивнул я. – Синдзи-сан рассказывал нам о них, говорил, что там предсказано появление Апостолов.

 - Правильно. Так было до недавнего времени.

 - В каком смысле? – не понял я.

Она посмотрел на меня долгим взглядом, прежде чем сказать:

 - Свитки пусты, Акира-кун. Три дня назад, сразу после боя с Апостолами, с них исчез весь текст. Они стали просто бесполезными кусками пергамента, или из чего они там сделаны. Предсказаний больше нет, а расшифровать мы смогли не так много. Неизвестно, по какой причине это произошло, но одно ясно точно – мы больше не знаем, что ждет нас впереди…

Аска давно уже ушла, а я все никак не мог поверить в услышанное. Свитки Последнего Суда пусты… их содержимое исчезло, и теперь впереди – полная неизвестность. Словно те остатки судьбы, которые еще оставались каждому из нас после того, как я попал в этот виток, исчезли, стертые чьей-то неведомой рукой.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Глава 10

Возвращение Табриса

С легким шипением двери госпиталя NERV закрылись за моей спиной. Не оборачиваясь, я пошел вперед по аккуратной дорожке, мысленно надеясь никогда больше не попадать сюда. Несмотря на то, что в больнице все было оборудовано по последнему слову техники, а небольшой парк, разбитый на ее территории, вполне мог бы соперничать с другими парками Токио-3, я не любил здесь находиться. Каждый визит сюда был для меня напоминанием о том, что смерть вновь прошла совсем рядом. В кресле пилота задумываться об этом времени как-то не было.

Прошло три дня с визита Аски, и врачи наконец сочли, что меня можно выписать. За эти три дня у меня побывал Синдзи, который рассказал о пропаже информации со Свитков Последнего Суда, Широ с Хитоми, с которыми мы увлеченно обсуждали эту новость и строили предположения о причинах. Приходила Мисато-сан, но о Каору не говорила, просто интересовалась моим здоровьем и выражала надежду, что я скоро вернусь в строй. Ее лицо по-прежнему лучилось оптимизмом, однако мне показалось, что этот свет потускнел.

Несмотря на то, что меня сочли здоровым и выписали, чувствовал я себя отвратно. Врачам, конечно, я об этом не сказал, иначе рисковал провести в нелюбимом мной госпитале еще неделю. Однако, покидая больницу, прислушиваясь к тихому похрустыванию гравия под ногами, я чувствовал себя разбитым, усталым и как будто состарившимся.

Причина пропажи информации со Свитков могла быть какой угодно, но меня больше волновало следствие. А учитывая уже произошедшие события, следствие могло быть только одно: что-то изменилось. Причем изменилось настолько сильно, что я почувствовал себя в утлой лодке посреди безбрежного океана.

Судьба, предначертанное, рок… все это исчезло, во всяком случае, для меня. Я почти не сомневался, что мрачное предостережение Грина сбылось в полной мере. И теперь, лишенный знаний о том, что будет дальше и чего ожидать, я чувствовал себя беззащитным.

Пожалуй, едва ли не впервые с момента моего попадания в этот виток мной овладел страх. Я согласился на предложение Грина именно потому, что рассчитывал все «переиграть», однако теперь становилось ясно, что мне это не удастся. Во всяком случае, все будет совсем не так, как я себе представлял.

«Зато ты жив», – шепнул мне внутренний голос, и с этим невозможно было не согласиться. В том витке я умер, и, оказавшись в Изначальном, не имел шансов вернуться к тем, кто был мне дороже всего на свете. Здесь, благодаря парню в черном плаще и перчатке на левой руке, я был жив и способен сражаться. У меня отняли знание о поджидающих меня врагах, но мое умение пилотировать, моя связь с Каином, мои воспоминания – все это осталось со мной. И пусть игра пойдет по иным правилам, я был полон решимости ее выиграть.

Размышляя об этом, я пересек больничный парк и покинул территорию больницы. Почти сразу же из-за поворота вынырнул Мицубиси темно-синего цвета, и остановился рядом со мной. Тонированное стекло опустилось, и я увидел сидящего за рулем Кадзи-сана.

 - Привет, Акира-кун, – улыбнулся он мне. – Садись, подвезу.

Мне не слишком понравилась эта идея. Хотелось побыть одному, побродить по городу, просто побыть собой, не притворяясь перед другими, сбросить хотя бы на время свою маску. Поэтому я покачал головой.

 - Пожалуй, я лучше пройдусь пешком, Кадзи-сан. Соскучился по свежему воздуху.

 - Успеешь еще нагуляться, – в глубине его глаз мелькнула хитрая искорка. – К тому же я тебя не катать собираюсь. Мисато просила доставить тебя в NERV.

Почему-то в этом я почти не сомневался. Вздохнув, я уселся на пассажирское сиденье.

 - Что-то случилось? – поинтересовался я, когда мы отъехали от госпиталя.

 - Ничего плохого, – уверил он меня. – Скорее наоборот. Нагиса официально, так сказать, вступает в должность.

Волна радости накатила на меня, обжигая и заставляя губы растянуться в улыбке. Наконец-то! Я больше не буду один, Табрис снова будет со мною рядом, и вместе мы обязательно справимся со всеми предстоящими трудностями.

 - Что ж, такое событие пропускать нельзя, – отозвался, улыбнувшись.

Кадзи повторил мою улыбку и прибавил скорости.

В штабе он провел меня в конференц-зал, где уже ждали Широ и Хитоми. Поприветствовав коллег, я сел в кресло между ними и откинулся на спинку, глядя в потолок.

 - Значит, его и в самом деле решили сделать пилотом? – негромко спросила Хитоми.

 - Ну, в последнем бою он доказал, что умеет пилотировать – заметил я.

 - Я не о том, – девушка помотала головой. – Раз он станет пилотом, значит, Синдзи-сан и остальные решили, что ему можно верить?

Я помолчал, решая, что сказать. Широ пока не присоединялся к разговору, но судя по внимательному взгляду, его тоже интересовал ответ на этот вопрос.

 - Возможно, – наконец произнес я. – Однако нам-то что за дело?

Оба пилота, ошеломленные таким поворотом беседы, во все глаза уставились на меня.

 - Я хотел сказать, что не стоит полагаться только на мнение других. Во всяком случае, не во всем. Ведь доверяют ли ему Мисато-сан, Синдзи-сан и весь персонал NERV – для нас с вами не так уж важно. Куда более важен вопрос, можем ли мы, именно мы сами, доверять ему.

Хотелось встать и пройтись по пустому пока конференц-залу, но я остался сидеть.

 - У каждого из нас – свои обязанности, своя работа, – продолжил я. – Мисато-сан наш Тактический Командир, и отвечает за тактику ведения боя, общее руководство операцией и все такое прочее. Аска-сан – Боевой Инструктор, и тренирует нас, чтобы сделать хорошими пилотами. Впрочем, не буду излагать вам прописные истины. Важно то, что каждый здесь, в NERV, занимается своим делом. Мы – пилоты, и наше дело пилотировать Сыновей, сражаться с Апостолами и побеждать их. И если уж Нагиса тоже станет пилотом, то мы будем делать одно дело. А как можно делать одно дело, не доверяя друг другу?

Мы немного помолчали, потом Широ осторожно спросил:

 - То есть ты предлагаешь поверить ему?

Я пожал плечами.

 - Нет, Широ, вовсе нет. Я просто излагаю вам свою позицию. Доверие – вещь не такая уж и простая. Иной раз должно пройти немало времени, чтобы люди начали доверять друг другу. Еще больше – чтобы подружились. У нас ведь тоже все получилось не в один день.

Хитоми улыбнулась и сказала:

 - Да, ты прав. Однако теперь мы не только коллеги-пилоты, но и друзья. Жаль только, что Аянами-сан всегда сама по себе. Я бы очень хотела с ней подружиться.

 - Но Акира, мы, я имею в виду пилотов, были с самого начала представлены друг другу, – произнес Широ. – Нас пригласил Синдзи-сан, рассказал обо всем и дал выбор. Мы его сделали, и в итоге мы – команда. Но все мы сразу знали, кто в этой команде. А теперь нам, по сути, навязывают еще одного игрока. Не то чтобы я был категорически против, просто учитывая его прошлое…

Широ замолчал, но я и так понял, к чему он клонит. Табрис был слишком загадочен и непонятен. Если Рей с самого начала обозначила свою позицию, то Каору стал чужеродным элементом в уже сложившемся порядке вещей.

- Я не могу решать за вас, – сказал я. – Просто предлагаю решить вопрос о доверии, основываясь на собственных мыслях и впечатлениях, а не брать готовое решение. Присмотритесь к нему и решите, стоит ли попытаться подружиться с ним.

 - А ты ведь уже все для себя решил? – поинтересовалась Хитоми.

 - Да, – кивнул я. – В конце концов, он спас мне жизнь.

Она хотела сказать еще что-то, но не успела. Двери открылись, и в конференц-зал вошли все остальные «участники церемонии». Впрочем, никакой особой торжественности во «вступлении в должность» не было. Мисато-сан просто представила нам нового «коллегу»:

 - Знакомьтесь – Нагиса Каору. Он будет пилотировать Серийный Евангелион, который получает название AU-00, то есть Auxiliary Unit-00[1].

Табрис приветливо улыбнулся нам. С того момента, когда я видел его в последний раз, в его облике была только одна перемена – поблескивавшая металлом серьга в левом ухе. Доктор Акаги проследила за моим взглядом и улыбнулась довольной улыбкой профессионала, идеально исполнившего порученную ему работу.

 - Как вы знаете, будучи бывшим Ангелом, Нагиса мог читать мысли окружающих. Однако теперь этого не произойдет. Вот эта серьга, – доктор Акаги показала на стальное кольцо, – блокирует его способности. Не буду утомлять вас техническими деталями, просто знайте – в его присутствии можно думать о чем угодно совершенно безбоязненно!

В ответ ей улыбнулся едва заметно только сам Каору. Встретившись взглядом со мной, он едва заметно наклонил голову, и мне оставалось только жалеть, что сейчас, при всех, мы не можем говорить свободно.

 - Словом, нашего полку прибыло, – подытожила Мисато. – Жить Нагиса будет вместе с Широ и Акирой. Кадзи отвезет вас всех домой, а Рей пока еще задержится здесь.

Аянами, все это время тихо стоявшая в стороне, вдруг подняла глаза и долго смотрела на Табриса. Тот, поймав ее взгляд, просто кивнул, как старой знакомой. Рей тут же отвернулась от него.

Всю дорогу до нашего дома Хитоми и Широ смотрели на Табриса с заинтересованной опаской. Сам он то и дело бросал на нас троих, сидящих на заднем сиденье, быстрые взгляды. В такие моменты мне казалось, что его глаза улыбаются мне.

Кадзи высадил нас у дома, а сам, сославшись на занятость, уехал обратно в NERV. Возникла  неловкая пауза, когда мои коллеги смотрели на Каору и не знали, что сказать. Пришлось мне брать инициативу в свои руки и предложить подняться наверх и показать новому пилоту его квартиру.

Впрочем, проблему это не решило. И Широ, и Хитоми, похоже, одновременно и стеснялись Табриса, и чуть побаивались его, несмотря на слова доктора Акаги. Поэтому довольно скоро мои коллеги сообщили, что пойдут погулять по городу, благо на сегодняшний день их освободили от школьных занятий. Я понимающе кивнул, впрочем, не особо огорчившись. В конце концов, мне и самому хотелось побыть наедине с Табрисом.

Когда за ними закрылась дверь, на несколько секунд в нашей квартире повисла тишина. Потом Каору посмотрел на меня и улыбнулся той самой улыбкой, которую я так хорошо помнил.

 - Что ж, похоже, мы остались одни, Акира-кун.

Не только необычное для него обращение ко мне заставило меня насторожиться. Алые глаза Табриса, обычно теплые и полные расположения, теперь горели предостережением. Я ничего не понимал, кроме того, что все не так просто и безоблачно, как кажется.

 - Похоже на то, – осторожно ответил я.

 - Так может, нам последовать примеру наших коллег и тоже прогуляться по городу? Я почти не знаком с Токио-3, так что в одиночку я вполне смогу заблудиться. Ты ведь не откажешься пройтись со мной?

Его взгляд оставался все тем же предостерегающим. Все еще ничего не понимая до конца, я уже смутно начал ощущать причину, по которой Каору говорит так странно, да и к тому же грешит против истины. Он отлично знал Токио-3, и даже не только по прошлому витку. Ведь он провел здесь немало времени, выслеживая Ишиномори…

Внезапно меня осенило. В квартирах пилотов наверняка установлены «жучки» или что-то похожее, чтобы NERV мог следить за нами. Поэтому мы с Каору не могли говорить открыто, это привело бы к моментальному краху всех наших планов. На улице риск быть подслушанным куда как меньше, если только, конечно, даже вся наша одежда не нашпигована подслушивающими устройствами. Впрочем, думать так – это значит уже сделать шаг к превращению в параноика.

 - Не откажусь, – кивнул я, после чего медленно опустил веки, давая знать Табрису, что понял, к чему он клонит.

 - Вот и отлично. Думаю, отправимся прямо сейчас.

 - Конечно.

Перед тем, как выйти из квартиры, Табрис взял со стола валявшийся там блокнот и карандаш.

Мы шли по улицам города, а Табрис то и дело спрашивал у меня, что за здания нас окружают, в каком районе мы находимся и все такое прочее. Я по мере сил изображал гида, хотя и старался не забывать, в каких районах я уже бывал в этом витке, а в каких – в прошлом, чтобы не попасться на несоответствии своих знаний здесь. Поведение Каору заставило меня на всякий случай перестраховаться.

После примерно часа прогулок я предложил зайти в кафе. Табрис с благодарностью принял мое предложение, и мы зашли в то самое заведение, где я увидел на столе карту Башня, подтолкнувшую меня к встрече со старым другом.

Сделав заказ, Табрис быстро написал что-то на листе бумаги, вырванном из блокнота, и подвинул листок мне. Я быстро пробежал взглядом по строчкам:

«Я почти уверен, что в этом кольце помимо всего прочего есть еще и микрофон. Мы не сможем разговаривать свободно».

Что ж, по крайней мере, все странности поведения моего друга разъяснились. С другой стороны, я почувствовал липкие пальцы разочарования, стиснувшие мое сердце. Я столько мечтал о том, что после того, как NERV освободит Каору, мы сможем разговаривать с ним. Даже этот мой план потерпел неудачу из-за предусмотрительности нашего «начальства».

Взяв карандаш, я написал на том же листке:

«Значит, мы обречены теперь общаться только так?»

Он понимающе качнул головой и ответил тем же способом:

«Придется. К тому же нельзя забывать, что и разговаривать нам тоже придется, но только так, будто мы совсем недавно знаем друг друга».

Вот так мы и сидели в кафе. Делая вид, что только-только начинаем узнавать друг друга, мы говорили о самых разных вещах. А в то же самое время Табрис и я вели другой диалог, используя карандаш и странички блокнота.

«Эта серьга и в самом деле блокирует твои способности?»

«Да. Похоже, она подавляет мое АТ-Поле, или что-то в этом роде. Не знаю, как именно у NERV это получилось, но это так. Где-то раз в месяц в нем нужно менять источник энергии, но это, пожалуй, и все, что я о нем знаю.»

«Ладно, пока что смиримся с этой проблемой. Что будем делать дальше?»

«А что мы можем, кроме как ждать следующего Апостола и пытаться выжить?»

«Каору, ты же слышал о том, что информация со Свитков Последнего Суда исчезла?»

«Да, Сорью-сан рассказала мне об этом.»

«Это же не просто так! В прошлом витке ничего подобного не было! Что это может означать?»

«Все, что угодно. Главное – расслабляться нам с тобой нельзя. Нужно быть еще внимательнее, и быть ко всему готовыми.»

«Незавидная перспектива…»

«Ничего не поделаешь. Я предпочту готовиться к худшему. Впрочем, не раскисай, Акира.»

«Я и не собирался. Главное – мы снова вместе, так же, как и раньше. Если бы…»

Последние два слова я зачеркнул, не желая развивать мысль. Впрочем, от взгляда Табриса это не укрылось, равно как и старательно исчерканные мной иероглифы. Он посмотрел на меня долгим и понимающим взглядом, а потом вновь продолжил писать.

«Если бы еще Аянами была здесь, верно?»

Я молча кивнул, писать в ответ ничего не хотелось. Передо мной вновь возникла моя любимая, а в ушах зазвучал ее голос, тихий и срывающийся. Та самая ночь, когда мы во всем признались друг другу…

 Табрис вновь склонился над блокнотом, и через несколько секунд подвинул ко мне листок.

«Акира… ты не сердишься на меня за то, что я оставил ее там одну?»

Прочитав это, я поднял на него глаза. Каору смотрел на меня внимательно и с затаенной тревогой. А я… что я мог ему ответить?

Это был непростой вопрос. Иногда я и сам задавал его себе, но почти всегда обрывал рассуждения на этот счет, чтобы не терзаться еще больше. Да, я любил Рей, и просил Табриса охранять ее, пусть даже меня не будет рядом. Но тогда ни он, ни я не знали о возможности витка. И когда Грин предложил Каору эту возможность… он не устоял. Все же как бы ни важна была для него после моей просьбы Рей, я сам был важнее. Он сам говорил, что любит меня… Так мог ли я обвинять его за это? Как бы поступил я сам, окажись в такой же ситуации? Что там теперь делает оставленная в одиночестве моя любимая? Все эти вопросы мучили меня, срывая с сердца только-только начавшую нарастать на  нем ледяную корку.

Потянувшись было к карандашу, я остановился. Что мне писать? Где она, моя уверенность в правильности собственных решений?

Прохладная ладонь Табриса накрыла мою руку, и я от неожиданности вздрогнул. Алые глаза моего друга вновь светились теплотой, и карандаш в его руке быстро пробежал по страничке блокнота.

«Я с тобой, Акира. И вместе мы обязательно исполним все, что задумали. Если тебе сейчас трудно поверить в себя, верь в мою веру в тебя.»

Улыбнувшись, я написал ответ:

«Спасибо, Табрис. Спасибо за то, что ты рядом.»

Я не лукавил. Все же, несмотря на мои сомнения, несмотря на шлейф боли, тянущийся за мной из прошлого, мне было немного легче. Каору был рядом, несмотря ни на что, такой же самоотверженный и верный друг. Моя опора в трудные времена.

А Рей… я по-прежнему люблю ее. Не фантом, не воспоминание, не «Рей из того витка», а все же именно Аянами Рей. Вот только пока очень сложно заставить самого себя отделить воспоминание от действительности. Хотелось надеяться, что, когда мне это удастся, все станет намного проще.

 - Знаешь, я очень рад, что ты согласился дружить со мной, Акира-кун, – вслух сказал Каору, когда официантка принесла нам счет. – И я бы очень хотел подружиться и с остальными пилотами. С Сакурадзакой-сан, с Сираиси-сан, с Аянами-сан. Как ты думаешь, может, нам устроить что-то вроде небольшого праздничного ужина?

 - Праздничного ужина? – переспросил я, не очень понимая, к чему он клонит.

 - Ну да, – кивнул Каору, одновременно быстро покрывая страничку блокнота иероглифами. – Я немного умею готовить, и может, небольшое совместное пиршество помогло бы, так сказать, сломать лед между нами?

«Я и в самом деле думаю, что неплохо бы устроить ужин, чтобы и они понемногу стали мне доверять. Пока что будем вести себя согласно «легенде». Если что, я дам тебе знать, когда снова сможем пообщаться записками.»

 - Да, вполне возможно, – согласился.

 - Был бы тебе очень благодарен, если бы ты помог мне немного.

 - Конечно. Правда, меня нельзя назвать профессионалом в готовке…

 - Отлично, – он улыбнулся и встал из-за стола. – Тогда давай выдвигаться к нашему дому, а по дороге заглянем в магазин.

Широ и Хитоми пришли как раз в тот момент, когда готовка была в самом разгаре. Я слышал, как пилот Авеля первым вошел в квартиру, и Хитоми робко спросила, уверен ли он, что ей тоже можно войти. Но потом, судя по всему, их внимание привлекли звуки и запахи из кухни, так что оба моих коллеги, едва сняв обувь, едва ли не бегом направились к нам.

Наверное, это было то еще зрелище. Мы оба в фартуках, причем Каору раздает указания, как и что нарезать, в то время как сам внимательно следит за постепенно доходящим до готовности мисо-супом. Хитоми и Широ застыли на пороге молчаливыми изваяниями, так что я даже не удержался от улыбки.

 - Вы… это… что это вы делаете? – наконец произнес Широ, точно не мог поверить в увиденное.

 - Готовим, – отозвался я. – Каору-кун предложил устроить небольшой праздничный ужин, раз уж он теперь тоже пилот, и я поддержал идею.

Ответом нам была тишина. Я специально не оборачивался, делал вид, что полностью поглощен процессом готовки. Сейчас они сами должны были принять решение.

 - Может… вам нужна помощь? – наконец робко спросила Хитоми.

 - Да, мы бы не отказались, – улыбнулся ей Каору, и мне показалось, что она покраснела, не ожидая от него такой искренности и открытости. – У меня так много всего запланировано…

 - Тогда, пожалуй, я тоже присоединюсь, – в голосе Широ все еще сквозило сомнение, но он уже сделал шаг к раковине.

 - Отлично! – просиял Табрис. – Уверен, вместе мы закатим настоящий пир!

Все оказалось куда проще, чем я думал. Нет, нельзя сказать, что к концу совместного труда над ужином в честь присоединения к нам Каору мы все стали друзьями. Однако это и не было целью моего друга. Он мягко подтолкнул Широ и Хитоми к пониманию того, что все мы сейчас работаем сообща. И это будет продолжаться и в будущем, когда каждый из нас займет место в пилотской кабине каждого боевого робота и вступит в бой с Апостолом. А сейчас мы просто готовим ужин… но уже вместе.

У меня сложилось ощущение, что о наших планах узнал весь NERV. Буквально перед самым концом в квартиру заглянул Кадзи, желавший узнать, как у нас дела. Следом пришла Мисато, услышала про ужин и громогласно заявила, что праздника без саке не бывает. Потом подтянулась пара операторов, доктор Акаги, Аска… Словом, совместная готовка ужина понемногу переросла в стихийную вечеринку. Что интересно, еды хватило всем, точно Каору заранее знал, что к нам заглянут на огонек.

Все проходило в немного натянутой, но все же ровной атмосфере. Пусть большая часть присутствующих еще не до конца избавились от подозрений в адрес нежданно-негаданно воскресшего Семнадцатого Ангела, Широ и Хитоми понемногу начинали «оттаивать». Не знаю, были ли причиной тому мои слова в конференц-зале, или же доброе отношение к ним Каору, который всем своим видом выказывал готовность и желание дружить. Как бы то ни было, мои коллеги понемногу избавлялись от предвзятого отношения к моему другу. Быть может, еще пара недель, несколько подобных вечеринок – и они вовсе позабудут, кем был Табрис до того, как решил присоединиться к борьбе против Апостолов.

Я не раз ловил чуть напряженные взгляды Мисато-сан, которые она бросала на беловолосого пилота AU-00. Однако я не видел в них враждебности или открытого недоверия. Всем нужно время. Конечно, непросто поверить, что вчерашний враг, которого ты к тому же считал мертвым, вдруг появляется перед тобой и предлагает помощь. Но с другой стороны, Тактический Командир наверняка понимала, что глупо с ходу отказываться от столь неожиданного подарка судьбы. Новая боевая единица, пусть и не такая мощная, как Сыновья Евы, могла бы очень пригодиться в войне с Апостолами.

Кадзи, напротив, выглядел расслабленным и веселым. Впрочем, я не мог поручиться за то, что это не просто маска, надетая бывшим контрразведчиком. Честно говоря, думать обо всем этом не хотелось, как и о том, что этой компании – да и мне самому – не хватало Рей. Было желание лишь просто сидеть, привалившись спиной к дивану, есть приготовленный Каору рис с карри и смотреть на звезды, видневшиеся в окне. Хоть ненадолго, но отрешиться от забот и тягостей, просто отдохнуть и забыть о сражениях, прошлом витке, боли, Грине и стертых судьбах, которые ждали нас впереди.

Дни улетали один за другим, и каждый уносил частицу бытия. Каина все ремонтировали, и одновременно шло переоборудование бывшей Серийки, теперь поступившей «на службу» в NERV под обозначением AU-00. Аска гоняла нас на тренировках, число которых увеличилось, поскольку нужно было немного изменять привычную тактику в связи с появлением нового пилота.

Табрис отлично вписывался в команду. Он буквально с полуслова понимал, чего именно хочет от него Аска, и выполнял все ее требования практически безукоризненно. И понемногу наш Боевой Инструктор привыкала к нему. К концу второй недели совместных тренировок она впервые поставила его нам в пример. И я видел, что Каору была приятна ее похвала.

Но одним только пилотированием дело не ограничивалось. Постепенно Табрис становился «своим» и в нашей компании пилотов. Несмотря на то, что Аянами все еще предпочитала быть сама по себе, Хитоми и Широ постепенно все больше проникались доверием к бывшему Семнадцатому Ангелу. На исходе третьей недели, прошедшей с момента присоединения Каору к нашей команде, на одной из вечеринок, которую закатила Мисато, тоже почти избавившаяся от подозрений и недоверия, Широ назвал нашу команду «непобедимой пятеркой». Рей тоже была на той вечеринке, и мне показалось, что она едва заметно вздрогнула при этих словах пилота Авеля.

А я понемногу успокаивался. Апостолы не нападали, Каина восстанавливали в срок, Каору был теперь другом не только мне, но и Хитоми с Широ. В эти дни я все чаще ловил себя на мысли о том, что такая спокойная, равномерная жизнь помогает мне восстановить душевное равновесие, приглушить терзающие меня мысли и просто хотя бы немного пожить в свое удовольствие.

Хитоми начала налаживать отношения с Аянами. И пусть альбиноска почти не присоединялась к нашим «посиделкам» и крайне редко общалась с нашей компанией, я не раз заставал их на переменах в школе, о чем-то беседующих. Не скрою, глядя на это, я чувствовал, как в груди сладко замирает сердце. Возможность того, что Рей все же станет ближе, грела мне душу.

Начиналась четвертая неделя…

[1] Вспомогательная Единица-00 (англ.)

Глава 11

Желтый свет

 - Отличная работа, ребята! – на лице Аски играла широкая улыбка, а ярко-голубые глаза светились гордостью за наши успехи.

Во время очередной тренировки она устроила нам «проверку свободным полетом», как выразилась сама Боевой Инструктор. Суть этого метода была в том, что на нас выпускали виртуального Апостола, но никаких приказов или команд Аска не отдавала. Уничтожать врага должны были мы сами, переговариваясь по видеосвязи и принимая решения на ходу. Таким методом Аска хотела сделать из нас не простых исполнителей приказов, а пилотов, способных в случае необходимости принимать решения самостоятельно.

Несмотря на то, что Мисато-сан не раз подчеркивала, что ее приказы имеют наивысший приоритет для нас, Аска не видела ничего плохого в том, чтобы сделать нас более независимыми. Боевой Инструктор предполагала, что на поле боя может случиться что угодно, в том числе и исчезновение связи со штабом. И чтобы в этом случае мы не превратились в беспомощных овец, годных только на заклание, Аска нещадно гоняла нас в режиме «свободного полета».

В этот раз мы сумели разгромить врага, не понеся потерь сами. Наши виртуальные Сыновья отделались лишь не очень большими повреждениями. Удивительно эффективной связкой оказались Табрис и Рей. Уверен, что, глядя на их впечатляющие результаты, Аска и Мисато-сан начнут разрабатывать новые стратегии ведения боя с Апостолами, основываясь на этой паре.

Они действовали четко и слаженно, при этом почти не общаясь. Рей вообще не слишком любила тренировки в этом режиме, поскольку ей все же приходилось обращаться к другим пилотам. Впрочем, нет. Обращалась она не к пилотам, а к Сыновьям. От нее можно было услышать лишь фразы вроде «Авель, атакуй», «Сиф, третья позиция». Ни разу она не назвала никого из нас по имени. Поставленную задачу она выполняла с точностью, однако ее красивое бледное лицо оставалось безучастным.

Каору, напротив, как будто купался в хореографии боя. Он успевал всюду, но делал это с легкостью и даже с неким изяществом. Сражение было для него столь же естественной средой, как и повседневная жизнь. Табрис, в отличие от Рей, звал нас троих только по именам (мы давно уже перешли на ты), лишь к Рей обращался по фамилии. Даже в горячке боя, пускай и виртуального, он успевал улыбаться и шутить.

С Рей было надежно. С Табрисом – легко. Я не берусь судить, какой аспект лучше и нужнее, потому что они слишком разные. Мой лучший друг и моя любимая девушка были здесь, рядом со мной, вроде бы так близко… но в то же время очень далеко. Каору – потому что из-за микрофона в его серьге мы не могли разговаривать свободно. Рей – потому что не знала, как сильно я люблю ее.

Не знаю, замечала ли она те взгляды, которые я украдкой бросал на нее. Но даже если и замечала, вряд ли за этот короткий миг альбиноска успела бы разглядеть в них боль, прорывавшуюся из глубин моего сердца. Сердца, однажды научившегося любить.

 - Наконец-то вполне пристойные результаты – подытожила Аска, разглядывая нас, выбравшихся из имитационных кабин. Ее глаза на какой-то миг задержались на Табрисе и Аянами.

 - Ладно, отправляйтесь в душ, а потом приходите в штаб, Мисато хочет о чем-то поговорить с вами.

Развернувшись, отчего ее рыжие волосы взметнулись, подобно языкам пламени, Аска пошла к лифту, а мы, вымотанные только что закончившейся тренировкой, направились к душевым.

Мы с Каору переступили порог штаба последними. Остальные пилоты уже стояли рядом с Мисато-сан и, судя по всему, ждали только нас. Тактический Командир подождала, пока мы приблизимся, и уже собралась было заговорить, но не успела. Тяжелым, тревожным криком по штабу прокатился сигнал тревоги.

 - Замечен Апостол! – доложил оператор, и на лице Мисато-сан я заметил выражение досады, впрочем, почти сразу исчезнувшее.

 - Где? – коротко спросила она.

 - Верхние слои атмосферы! Объект внезапно появился там, и теперь падает. Визуального контакта пока нет, но судя по показаниям приборов, это несомненно Апостол.

 - Прямо как Десятый Ангел… – пробормотала сквозь сжатые зубы Тактический Командир NERV. – Ну и куда он упадет? Дайте угадаю… прямо на нас?

 - MAGI заканчивают расчеты – отозвалась оператор Ибуки.

Спустя несколько секунд на главный обзорный экран была выведена карта с предполагаемой областью падения Апостола. Как и предположила Мисато-сан, Токио-3 был в пределах этой зоны.

 - Постарайтесь сбить Апостола или хотя бы изменить траекторию его парения, – отдала приказ Кацураги. – Задействуйте для этого все возможные силы.

Несмотря на отдаваемые приказы, было видно, что Мисато-сан и сама не верит в эффективность обстрела падающего Апостола. Однако и ничего не делать она тоже не могла. На плечах этой женщины висело бремя, вполне сравнимое с угнездившимся на наших. Все мы сражались во имя завтрашнего дня.

Потом она перевела взгляд на нас, молча замерших в ожидании вердикта.

 - Отправляйтесь в ангары. Я понимаю, вы устали после тренировки, но Апостолы не спрашивают нас, удобно ли нам то или иное время нападения.

Никто ничего не сказал, не спросил. Пилоты молча кивнули и быстрым шагом направились к выходу из штаба. А я вдруг почувствовал себя брошенным, ненужным. Потому что я остался на месте.

Глаза Мисато-сан встретились с моими.

 - Ты же знаешь, что Каин еще не готов, – в ее голосе я слышал и сочувствие, и досаду. – Поэтому тебе придется остаться здесь.

Да, я знал все это, но от этого знания было ничуть не легче. Я не привык быть простым наблюдателем, не мог просто отсиживаться в штабе, когда остальные садились в капсулы пилотов и оживали Сыновья Евы. Мое место было там, на передовой, в гуще сражения, среди океана вспышек, криков по видеосвязи и боли. Поэтому сейчас мне было очень трудно примириться с тем, что они уходят, а я остаюсь.

В какой-то миг мне захотелось прошептать что-то вроде «Пожалуйста, вернитесь целыми и невредимыми», но это была бы слабость. А я, попавший в этот виток, перестроивший события и, по сути, отвечающий за всех, кто сейчас окружал меня, не мог позволить себе слабости. Поэтому я просто кивнул и отвернулся от Мисато, глядя на главный обзорный экран. Я смотрел на него, демонстрирующего изображение падающего Апостола, но ничего на нем не видел.

Перед глазами у меня стояли Табрис, Рей, Хитоми и Широ, направлявшиеся к ангарам Сыновей.

Теперь я мог почувствовать себя на месте Мисато-сан, Аски или Синдзи. Передо мной было множество больших и малых обзорных экранов, передававших изображения как с камер наружного наблюдения, так и из капсул Сыновей. Быть здесь, а не там, было почти физически непривычно, даже неприятно. Однако не оставалось ничего иного, кроме как терпеть, ждать и верить в них.

 - До контакта с землей одиннадцать минут, – доложил оператор.

 - Не успеют… – прошептала Мисато-сан.

Со всей возможной скоростью Сыновей Евы отправляли на позиции, и они вроде бы успевали. Во всяком случае, я очень на это надеялся, несмотря на слова Тактического Командира.

На экране тем временем демонстрировали Апостола. Языки пламени мешали рассмотреть его как следует, но я заметил, что это был не метеорит. Скорее огромное яйцо, только покрытое не скорлупой, а чем-то вроде чешуи. Впрочем, кто знает, может, и в прошлый раз все было именно так, просто «яйцо» скрывалось под оболочкой метеорита.

 - Объект ускоряется! – вдруг сообщила Ибуки. – Апостол использует свое АТ-Поле для увеличения скорости.

 - Расчетное время падения? – потребовала доктор Акаги.

 - Если ускорение останется прежним, то семь минут…

 - Точно не успеют, – Тактический командир так сильно прикусила губу, что показалась капелька крови.

Она, к сожалению, не ошиблась. Конечно, Сыновья попытались перехватить падающего врага, как пять лет назад Евангелионы перехватили Десятого Ангела. Однако внезапно ускоривший падение Апостол не дал им такой возможности. Он упал на окраине, и весь город содрогнулся от страшного удара.

В штабе несколько раз мигнул свет, по экранам прошла рябь, но надежно защищенная крепость NERV выстояла. Городу повезло меньше. Окраинный район, где, как я помнил, жила Рей, показался мне уничтоженным едва ли не до основания. Во всяком случае, примерно такую картину передавали обзорные экраны. Я бросил на них лишь один взгляд, гораздо больше меня волновало, что с пилотами.

Мощный удар бросил Сыновей на землю, однако никто из моих коллег не пострадал. Они поднимали своих боевых роботов с земли, а тем временем сразу на несколько экранов вывели изображение с места падения.

Огромное «яйцо», лежащее в воронке, заметно подрагивало, Апостол явно находился внутри и пытался выбраться наружу. Внезапно «скорлупа» лопнула и разлетелась в стороны вместе с брызгами какой-то желтоватой студенистой массы, и враг встал в полный рост, расправив огромные крылья.

Апостол слабо изменился с нашей первой встречи в прошлом витке, разве что стал больше и массивнее. Броня на нем теперь была угольно-черной, а кожа приобрела зеленоватый оттенок и едва заметно светилась пульсирующим светом. Глядя на него, я вдруг почувствовал себя так, точно по самую шею провалился в вязкую жижу, полную копошащихся в ней червей. Враг точно излучал мерзкую ауру, иного определения я просто не мог подобрать.

А потом стало не до ауры. Сыновья Евы ринулись в бой.

AU-00 под управлением Табриса атаковала Апостола сверху. Очередь из автомата натолкнулась на невидимую преграду АТ-Поля, и в следующую секунду враг оторвался от земли, кинувшись наперерез белому Евангелиону. Бывшая серийка с легкостью увернулась от удара меча, и пока враг разворачивался для новой атаки, с земли ударили лучи корпускулярных винтовок Авеля и Сифа.

 - Рей, занимай позицию номер шесть! – скомандовала Мисато-сан. – Ты и Нагиса должны будете ослабить АТ-Поле Апостола, и тогда Широ с Хитоми пробьют его совместным залпом.

Врага обложили грамотно. Белая Ева отвлекала его внимание, в то время как Сыновья занимали позиции. В полете своим боевым роботом Табрис управлял виртуозно, точно сам родился с крыльями.

Впрочем, и Апостол оказался не дурак. Он быстро сообразил, что нет смысла отвлекаться на быстрого и верткого противника, который к тому же парил в основном у самой земли. Каору делал это для того, чтобы враг оказался поближе к Нулевому Сыну, совместными усилиями с которым они должны были ослабить защиту Апостола. Не знаю, разгадало ли чудовище их план, но оно решило навязать Сыновьям свои условия игры. Не обращая внимания на крылатого Евангелиона, Апостол начал стремительно набирать высоту.

Табрис пытался помешать ему, но ослабить АТ-Поле врага в одиночку он не мог, и автомат был бесполезен. Приближаться ближе и пытаться атаковать врага мечом он тоже не спешил: несколько раз, когда AU-00 подбирался ближе обычного, Апостол атаковал его струей кислоты из пушки. Только благодаря проворству и умению пилота бывшая серийка смогла уйти от атак.

 - А почему бы не выдать Сыновьям Репликанты? – спросил я у Мисато-сан. – Тогда бой окончился бы одним ударом.

 - Этот удар еще нужно нанести, – вместо Тактического Командира мне ответила Аска. – Кроме того, он должен быть смертельным, а не просто ранить Апостола.

 - Почему?

 - Мы выяснили, что вскоре после того, как Репликант пробьет мощное АТ-Поле, он теряет свои свойства и разрушается, – в разговор вступила доктор Акаги. – А у нас их не так много, чтобы позволить себе такую роскошь. Репликант – это средство на крайний случай, когда иного выхода уже не будет.

Тем временем Апостол вдруг закончил набирать высоту и теперь стремительно пикировал вниз. Проследив за направлением его полета, я вздрогнул – враг направлялся к позиции шесть, где за полуразрушенным домом укрывался Нулевой Сын.

 - Рей! – крикнула Мисато, тоже сообразившая, к чему этот маневр. – Уходи оттуда! Уклоняйся!

Пролетая над позицией шесть, Апостол направил вниз струю кислоты. Нулевой Сын вовремя получил команду и потому успел уклониться от вражеской атаки, а вот дом сильно пострадал. Кислота прожгла крышу и устремилась дальше вниз по этажам, точно дом был сделан не из бетона, а из бумаги. Изображение на экране давало возможность разглядеть мечущихся в окнах жителей злополучной многоэтажки. Некоторые прыгали из окон, спасаясь от жгучего потока. Представив тех, кто заживо растворялся в зеленоватой жидкости, мне на миг показалось, что я слышу их крики.

Однако враг не собирался останавливаться на достигнутом. Апостол, похоже, обладал отменным зрением, и не просто так забирался повыше – с высоты он сумел разглядеть спрятавшихся Сифа и Авеля. И теперь, после неудачной атаки Нулевого, он несся к снайперской позиции Хитоми.

 - Хитоми, меняй позицию! – пока я осознавал происходящее, Мисато-сан уже отдавала приказы. – Широ, будь наготове, возможно, он нападет на тебя!

Апостол, однако, нападать на Авеля не стал. Он ограничился лишь новой порцией кислоты в Сифа, и жгучая струя прошла совсем рядом с боевым роботом. После неудавшейся второй атаки он снова взмыл вверх, решив, видимо, повторить пикирующую атаку.

 - В городе сражаться невозможно, будет слишком много жертв среди гражданских, – пробормотала Тактический Командир.

 - Но если вывести Сыновей на открытое место, они потеряют возможность укрываться от его атак! – воскликнула Аска.

 - Знаю, – процедила Мисато-сан, ее глаза лихорадочно горели, выдавая внутреннюю борьбу.

Я вполне мог понять ее. С одной стороны, пилоты и Сыновья – единственный шанс победить Апостолов, и она должна не просто бездумно бросать их в бой, а оберегать и стараться выигрывать сражения малой кровью. С другой – обычные жители Токио-3 не виноваты в разгоревшейся войне, и они не должны пострадать от того, что враг вдруг оказался у самого порога.

 - Всем пилотам – уходите с окраин, – наконец приняла решение Тактический Командир. – Выманивайте его за город, уходите врассыпную и будьте готовы уклоняться от вражеских атак. Активных действий не предпринимать, пока не уведете его подальше от города.

Перебежками, стараясь не задерживаться подолгу на одном месте, Сыновья Евы врассыпную уходили с окраин Токио-3. Дальше местность была открытая, с несколькими невысокими холмами. Укрываться там и в самом деле было негде.

Все это время Каору прикрывал отход остальных. Его AU-00 постоянно кружила неподалеку от Апостола, вынуждая того отвлекаться. Несколько раз струя кислоты проходила в опасной близости от белой крылатой фигуры, и у находившихся в штабе перехватывало дыхание от столь рискованных маневров.

 - Нагиса, гони его к земле! – приказала Мисато, когда Сыновья расположились на новых позициях. – Остальные ослабляйте его АТ-Поле и готовьтесь стрелять!

Настал новый черед кружений вокруг крылатого врага. Впрочем, особо гнать его не пришлось. Заметив, что Сыновья уже никуда не бегут, а просто замерли на открытом месте, Апостол устремился вниз, избрав своей целью Сифа.

Не знаю, о чем думала в тот момент Хитоми. На экране, демонстрировавшем изображение из кабины, я видел ее решительное лицо. Третий Сын поднялся во весь рост, ожидая стремительно приближавшегося противника. Позади Апостола летела бывшая серийка.

Ровно в тот момент, когда враг выстрелил струей кислоты, Хитоми быстрым прыжком увела своего Сына в сторону, одновременно открывая огонь из корпускулярной винтовки. Я увидел, как вокруг Апостола замерцало его АТ-Поле, которое пытался ослабить Сиф. Струя кислоты пошла следом, пытаясь догнать боевого робота, но в этот миг сверху на врага обрушилась AU-00. АТ-Поле врага мигнуло и погасло. Сверху ударила очередь из автомата, а миг спустя к нему присоединились яркие лучи выстрелов Авеля.

Броня надежно защищала врага, и автомат против нее оказался бессилен. Однако Широ спас положение – один из его выстрелов пробил Апостолу крыло. Заревев от боли, враг попытался выровнять полет. Я думал, ему это не удастся, но в последний миг он все же сумел избежать падения, и заскользил над самой поверхностью земли. И в это миг ему в бок ударил заряд из корпускулярной винтовки Сифа.

Апостол рухнул на землю, пропахав в ней внушительную борозду. AU-00 взмыла вверх и начала разворачиваться для новой атаки. Бывшая серийка отбросила бесполезный автомат, и в ее руках сверкнул меч. В лежащего на земле врага с двух сторон сыпались выстрелы. Взрывы взметнули фонтаны земли, и было плохо видно, что же именно происходит.

В голове вихрем пронеслась мысль о том, что мои «коллеги» и без меня неплохо справляются. Но почти сразу же в глубине сознания возник мерзкий шипящий голосок, шепчущий, что им просто везет.

В винтовках закончились заряды именно в тот момент, когда белый Евангелион с занесенным мечом, напоминающий карающего ангела, ринулся на врага, рассчитывая поразить его сверху. Однако Апостол, который казался уже побежденным, вдруг стремительно вскочил и взмахнул своим собственным мечом. Страшное лезвие разминулось с AU-00 на какой-то метр. Бывшая серийка взмыла вверх, а Апостол послал ей вслед струю кислоты, которая, впрочем, не достигла цели.

Враг был изранен, но все же жив. Я видел, как из пробитой в нескольких местах шкуры сочилась густая жидкость зеленоватого цвета. Однако места, прикрытые броней, не пострадали. Крыло Апостола было пробито насквозь, но его это, похоже, не смущало. Вокруг замерцало восстановившееся АТ-Поле, и враг, расправив крылья, взлетел. Впрочем, было видно, что лететь ему труднее, чем раньше, пробитое крыло и прочие раны давали о себе знать.

Специальные самолеты сбросили Сыновьям новые винтовки минуту спустя. Все это время серийка Каору отвлекала Апостола, не давая ему сосредоточиться ни на Сыновьях, ни на самолетах. Враг стал куда осторожнее, уже не решаясь спускаться к земле и предпочитая оставаться в небе в надежде расправиться с AU-00.

Вновь начались кружения в воздухе. Сиф и Авель стояли, вскинув винтовки, однако огонь не открывали, понимая, что в одиночку AU-00 не ослабит АТ-Поле чудовища, и им не пробить его. Оставалось лишь ждать, пока Каору сумеет заманить Апостола ближе к земле.

Несколько раз он уводил врага в сторону. Дважды Табрис и Апостол пускались наперегонки, и чудовище не оставляло надежд достать белоснежный крылатый силуэт кислотой. Однако пилотировал мой друг отменно, и ни один выстрел врага пока еще не достиг цели.

 - Рей, уводи Нулевого в сторону от Хитоми и Широ! – вдруг приказала Мисато-сан. – А вы двое оставайтесь на месте.

Пилоты кивнули, и Аянами отвела своего Сына Евы на приличное расстояние от Сифа и Авеля. Похоже, это заметил и крутящийся в воздухе Апостол.

 - Нагиса, погоняй его над Нулевым, а потом резко уходи вверх, – скомандовала тактический командир. – И если он не увяжется за тобой, готовься пикировать и ослаблять его АТ-Поле.

 - Есть, – отозвался Каору.

 - Широ, Хитоми, готовьтесь стрелять.

Апостол клюнул. Увидев стоявшего в отдалении Нулевого, он не стал гнаться за устремившимся в облака крылатым Евангелионом, а рванулся вниз.

 - Рей, концентрируй АТ-Поле над собой! – крикнула Мисато-сан. – Вы с Нагисой должны зажать его и ослабить АТ-Поле. Тогда Широ и Хитоми смогут стрелять. Будьте наготове!

Все дальнейшее произошло очень быстро. Апостол коршуном упал на Нулевого, в полете выпустив длинную струю кислоты. Сын Евы вскинул руки, и едкая жидкость ударилась о поверхность небольшого купола бледно-красного цвета, возникшего над ним. Враг был все ближе, а сверху его преследовала AU-00 с занесенным для удара мечом.

Потом была яркая вспышка, и во все стороны брызнули то ли искры, то ли осколки. Нулевой Сын отпрыгнул в сторону, и Апостол едва не придавил его. Между ними уже не было АТ-Поля.

 - Атакуйте! – крикнула Мисато-сан.

И они атаковали. Все одновременно.

Автоматная очередь, выпущенная Нулевым, разворотила Апостолу грудь, так что стало видно тускло мерцающее ядро.

Струя кислоты из пушки врага ударила прямо в грудь и лицо Нулевому Сыну.

Выстрел из корпускулярной винтовки Авеля срезал врагу крыло.

Яркий луч, прилетевший от Сифа, снес Апостолу половину головы.

Удар меча AU-00 отрубил руку, сжимавшую хлыст, а также перерубил вторую руку, располагавшуюся ниже, вместе с половиной пушки.

Крик Рей заставил меня вздрогнуть, но в следующий миг его заглушил рев Апостола. Сиф и Авель больше не стреляли, опасаясь задеть Нулевого и бывшую серийку, и враг не замедлил этим воспользоваться. Даже искалеченный и ослепленный болью, он оставался опасен. Мощный удар хвоста пришелся в плечо AU-00, отбросив белый Евангелион в сторону.

 - У Нулевого повреждена грудная и головная броня! Выведены из строя зрительные датчики на правой половине лица! Нервные соединения рвутся! – доложил оператор.

 - Повреждение правого крыла у AU-00! – почти сразу сообщил второй. – Выбито плечо, почти полная потеря управления правой рукой.

Я не видел ничего, кроме прижавшей руку к лицу Рей и закусившего от боли губу Каору, вцепившегося в правое плечо. И потому пропустил момент, когда Широ и Хитоми выстрелили почти одновременно.

Оба выстрела угодили в цель, в воздух взметнулось целое облако капель «крови» Апостола. Враг пошатнулся, точно не в силах поверить в произошедшее, а потом тяжело рухнул на спину.

 - Цель не подает признаков жизни, – доложила Майа.

 - Выслать спасательные команды к Сыновьям! – распорядилась Мисато-сан.

Бывшая серийка медленно встала с земли и направилась к корчащемуся на земле Нулевому. Опустив винтовки, туда же направились и Сиф с Авелем. Можно было перевести дух. Мы вновь победили.

Однако у Апостола на этот счет, похоже, было свое мнение.

 - Мощный выброс АТ-Поля! – крикнул оператор.

Вокруг распростертого тела Апостола вдруг образовалась сфера яркого желтого света, и неведомая сила отбросила Нулевого Сына в сторону. Остальные роботы замерли, и их пилоты, как и все находившиеся в штабе, с широко распахнутыми глазами смотрели на происходящее.

Неведомая сила вздернула поверженного врага в воздух, точно он был марионеткой. Страшные раны перестали кровоточить, а секунду спустя все тело Апостола начало покрываться мелкой сеткой то ли сосудов, то ли узоров наподобие змеиной кожи. Эти «сосуды» постепенно наливались таким же желтым светом, как и окружившая Апостола сфера.

 - Стреляйте! – крикнула Мисато-сан.

Широ и Хитоми выстрелили дважды, но сфера поглотила лучи корпускулярных винтовок. А метаморфозы тем временем продолжались. Взамен отрубленных у Апостола быстро вырастали новые руки, а прежние стремительно изменялась. Глаза на изуродованной морде засияли желтым, и когда сфера лопнула, напротив Сыновей стоял Апостол, сжимающий в верхних лапах длинные хлысты, раздвоенные на концах, а в нижних – мечи. По всему его телу змеились светящиеся «сосуды».

Горящий взгляд врага метнулся к с трудом пытающемуся встать на ноги Нулевому, и спустя секунду он уже быстрым шагом шел к нему.

Широ и Хитоми не нужно было отдавать приказов. Они осыпали Апостола сверкающими стрелами выстрелов. Странно, но АТ-Поля у него теперь будто и не было. Все выстрелы достигли цели, но преобразившееся чудовище даже не обратило на них внимания.

Рей попыталась заставить своего боевого робота дотянуться до автомата, но Апостол взмахнул одним из мечей, и рука Нулевого, отсеченная по локоть, отлетела в сторону. Робот рухнул на колено, зажимая рану, и оба меча взметнулись над ним.

 - Отстрел капсулы!

Приказ Мисато-сан опередил врага буквально на секунду. Страшные мечи отрубили обе руки Нулевого по самые плечи. Апостол, проводив взглядом стремительно удалявшуюся капсулу, развернулся к остальным Сыновьям. Сиф и Авель, отбросив исчерпавшие заряды винтовки, принимали две новые, а бывшая серийка подняла АТ-меч, не желая сдаваться без боя.

А потом он бросился на них.

Широ и Хитоми увели своих Сыновей Евы в разные стороны, одновременно открывая огонь по врагу. АТ-Поле у него так и не появилось, и стрельба вроде бы не наносила ему никакого урона, однако я заметил, что светящиеся линии по всему телу Апостола потускнели. Заметила это и Мисато-сан.

 - Усильте натиск! – приказала она. – Нагиса, отвлекай его!

Белый силуэт бывшей серийки завертелся вокруг врага, отвлекая внимание от стрелков. Каждый выстрел Сифа и Авеля находил цель, и теперь сетка «сосудов» стала заметно тусклее. Еще пара выстрелов, и она погаснет. А потом… я был уверен, что потом враг станет уязвим.

Внезапно Апостол бросился на замершего перед ним Авеля. AU-00 пыталась было атаковать врага, отвлечь, но тот лишь отмахнулся огромным мечом, и бывшей серийке с трудом удалось уклониться от атаки. Не обращая на нее внимания, Апостол несся вперед, прямо на бело-красного робота, всаживавшего в него заряд за зарядом. Его преследовал белый Евангелион, отставая всего лишь на несколько шагов.

 - Широ, уходи!

Он попытался увести Авеля, но враг оказался быстрее. Последний выстрел Широ сделал уже в упор, и едва заметная сетка желтого света, мигнув, погасла. Хлыст в руке Апостола гибкой змеей метнулся к ноге Авеля, и АТ-Поле Сына Евы, на миг вспыхнув в воздухе, разлетелось полупрозрачными осколками. Враг резко дернул хлыстом, обвившимся вокруг ноги боевого робота, и Авель, не удержавшись, рухнул на землю. Новым рывком Апостол подтащил его к себе, в то время как сам он, развернувшись, быстрым ударом второго кнута едва не попал по голове AU-00. Каору пришлось заставить робота отпрыгнуть в сторону, одновременно занося меч…

Все дальнейшее я видел как будто в замедленной съемке. Один из мечей Апостола коротко, без замаха, пронзил грудь Авеля. Взметнувшуюся для нового удара руку с хлыстом срезал луч корпускулярной винтовки Сифа. Выставив вперед острие АТ-меча, AU-00 кинулась к врагу. Второй меч врага срубил бывшей серийке голову, но это ее не остановило. Длинное лезвие вонзилось в ядро и погрузилось в тело Апостола почти на половину длины. Обезглавленное тело белого Евангелиона рухнуло на бок, и секунду спустя ядро врага треснуло и рассыпалось мелкой красной пылью. Второй раз за этот бой чудовище рухнуло на землю и замерло, на этот раз уже навсегда.

Я чувствовал себя как будто оглушенным, и даже не сразу понял, что бой окончен. Медленно я перевел взгляд на обзорные экраны, демонстрирующие изображение из капсул Сыновей. Рей пыталась выбраться наружу, Табрис лежал без сознания, лицо Хитоми превратилось в застывшую маску…

А изображения из кабины Авеля не было. Просто черный экран с оранжевой надписью Signal Lost. Уставившись на эти два слова, я замер. Грудь затопил холод, и мысль, пришедшая мне в голову, была столь противоестественна, что я никак не мог оформить ее в слова. Это сделал за меня один из операторов.

 - Капсула Авеля уничтожена. Пилот не подает признаков жизни…

Глава 12

Скорбь, сомнения, надежда

Такому дню больше подошло бы пасмурное небо, накрапывающий дождь и отсутствие ветра. Однако природе на глупые человеческие предпочтения было наплевать. Те ритуалы, которые люди считали важными, для нее ничего не значили. Весна после Второго Удара продолжала оставаться вечной, и в день похорон Широ ярко светило солнце.

Похоронная процессия была не очень большой, но почти все значительные лица из руководства NERV были в рядах облаченных в черные одежды. Несколько рослых охранников несли на плечах закрытый гроб с останками павшего в бою пилота Авеля.

Удар Апостола пришелся в самую середину капсулы, и от пилотского кресла, да и от самого Широ, мало что осталось. К счастью, никакого опознания не потребовалось, хватило и генетического теста. Никто из пилотов не видел, во что превратился наш боевой товарищ, а Мисато-сан и доктор Акаги на эту тему распространяться не желали.

Тактический Командир предприняла было попытку напиться в тот день, когда погиб пилот Авеля, однако одернула себя. Я встретил Мисато-сан на балконе, где стоял и смотрел на звезды, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что в квартире нас теперь будет только двое.

Она вышла с банкой пива в руке, заметила меня, но ничего не сказала. Просто подошла, оперлась на перила и долго смотрела вдаль, как будто надеясь, что из синевы ночного неба покажется целый и невредимый Широ.

 - Почему я не смогла его спасти? – вдруг спросила она.

Я повернулся было к ней, но остановился, не уверенный, обращалась ли Тактический Командир ко мне, или же это просто были мысли вслух.

 - Пора меня гнать с поста, – меланхолично продолжила Мисато-сан. – Я не смогла уберечь одного из пилотов.

Слушая ее, я вспоминал все сражения прошедшего витка. Мне очень хотелось сказать ей, что благодаря ее приказам мы много раз избежали смерти, гораздо больше раз, чем она думает. Но я не мог. Едва различимый «внутренний голос» шептал мне, что сейчас, раскрыв правду, я перечеркну слишком многое, лишусь множества возможностей. Мысленно я кивнул, соглашаясь с ним, однако в душу мне запала мысль о том, что правду о себе, возможно, когда-нибудь рассказать все же придется. Но не сейчас. И, может быть, не ей.

 - Поговори со мной, Акира-кун, – все еще не поворачиваясь ко мне, неожиданно попросила Мисато-сан. – Не нужно утешать, я все равно не смогу простить себя. Просто… поговори со мной.

Я подошел немного ближе, к самому барьеру, разделяющему наши балконы.

 - Я и в самом деле считаю, что вы не виноваты, Мисато-сан, – сказал я. – Вы совершенно напрасно себя корите.

 - Акира-кун, я же просила, – ее волосы скрывали от меня лицо, однако мне показалось, что она с грустью улыбнулась.

 - Невозможно предусмотреть все.

 - Это моя работа, черт побери, – даже эти слова были произнесены безо всякого задора. – Я должна предусмотреть все. Но на этот раз у меня не получилось…

Мне было очень жаль ее. Сильная, отчаянная женщина… Гибель Широ, похоже, сильно ее подкосила. Я почти не сомневался, что она сумеет это пережить, начнет сражаться дальше, и сражаться с еще большей силой, чтобы день, подобный этому, никогда не настал. Однако сейчас меня переполняла жалость.

Когда-то… мне казалось, что очень давно, в другой жизни, я был спокоен и сосредоточен. Мои мысли и эмоции полностью подчинялись мне. Однако я встретил Табриса и Рей, и изменился. Стал… человечнее. Да, пожалуй, это наиболее правильное слово. Не знаю, смог ли бы я по-настоящему жалеть Тактического Командира, будучи тем Акирой, к которому в том, первом витке, пришел Кадзи Рёдзи…

 - Не буду утешать вас, – я покачал головой. – Буду просто верить.

 - Верить? – все тем же бесцветным голосом переспросила она – Во что?

 - В вас. В нашу победу над Апостолами. Во все, во что верил Широ.

Она медленно повернулась ко мне. Щеки Мисато-сан горели румянцем, но глаза, которые я ожидал увидеть потускневшими, сверкнули знакомой искоркой.

 - Вы же на передовой. Основной удар – всегда на вас. Именно вы… – она запнулась, но продолжила, – погибнете первыми, если что-то пойдет не так. Так почему… как же вы можете во все это верить?

 - Именно поэтому, Мисато-сан. Именно по всем этим причинам, которые вы назвали, мы и можем верить. Потому что без этой веры мы и в самом деле погибнем.

Тактический Командир хмыкнула и снова отвернулась, глядя на звезды.

 - Я пыталась напиться, но это больше не помогает. Знаешь, только сегодня, когда я пыталась утопить в выпивке свою боль от… от того что Широ-кун… погиб, я почувствовала, какой же мерзкий вкус у алкоголя.

Я молчал, понимая, что сейчас ей нужен не собеседник, а слушатель.

 - Это так мерзко, когда старые добрые методы перестают работать. Ты настолько привыкаешь полагаться на что-то, что когда это самое «что-то» исчезает, ты оказываешься совершенно беспомощной. Точно весь мир перевернулся и никогда уже не будет прежним.

Да уж, в этом я, как никто другой, мог понять Мисато-сан.

 - Поэтому я не стала напиваться, Акира-кун. Это было бы очередной слабостью и попыткой вернуть утраченное. А в моей жизни было достаточно и того, и другого.

С минуту Тактический Командир смотрела на небо, но потом заговорила вновь:

 - Вы не такие, как пилоты Евангелионов. Те были детьми, а вы – уже нет. Синдзи был готов делать то, что прикажут, но все же ненавидел сражения и боялся их. Аска видела в войне с Ангелами лишь возможность показать всем свой талант, она все воспринимала как игру. Рей выполняла приказы, и до души этой девочки достучаться не удавалось никому. А вы… вы сознаете свою ответственность. Вы взрослее, и это отчасти правильно. Дети не должны пилотировать огромных боевых роботов… впрочем, подросткам это тоже ни к чему. Но увы, ни один псевдопилот не сможет делать то, что делаете вы. Наверное, все дело в том, что каждый из вас – человек, а не машина. У каждого из вас есть сердце.

Мысленно я усмехнулся. Да, сердце у меня было, вот только его наличие не делало меня человеком. Кроме того, слова Мисато-сан вдруг напомнили мне мои последние минуты в прошлом витке, когда я лежал в пилотском кресле Каина, и чувствовал, как жизнь покидает мое тело. А потом мое сердце остановилось, и едва успел сказать тем, кого любил, несколько прощальных слов…

 - Мне очень жаль, что Широ погиб – произнес я, склоняя голову – Однако его смерть не сумеет поколебать нашей решимости. Думаю, я возьму на себя смелость сказать от лица всех пилотов, что мы все еще верим в победу. И в вас тоже, Кацураги Мисато-сан.

Повернувшись, я ушел с балкона, чувствуя, как Тактический Командир смотрит мне вслед.

Могила все же оказалась не такой, какую я себе представлял по рассказам Табриса о прошлом витке. Надгробие было достаточно большим, а надпись не просто фамилией,  именем и датами рождениями и смерти. Серый гранитный прямоугольник сообщал, что здесь лежит «Сакурадзака Широ, пилот Сына Евы Авеля, с честью погибший в сражении». Дальше шли даты. Могилу покрывали свежие цветы и венки, возложенные и сотрудниками NERV, и учениками нашего класса.

Хитоми снова заплакала, и стоящий ближе всех к ней Каору осторожно привлек к себе девушку. Она зарылась лицом в его грудь, и плечи девушки тряслись от рыданий. Табрис посмотрел на меня, и я едва заметно кивнул, благодаря его за поддержку нашей напарницы.

Она была ближе всех к Широ, и наиболее тяжело переживала его гибель. Словно сама Смерть взглянула ей в лицо, заставив осознать, что и она может погибнуть так же, как пилот Авеля, и ее понесут в закрытом гробу, чтобы предать земле, как очередного героя войны. Героя, признанного таковым посмертно.

Потом было несколько коротких речей. Пару раз я бросал взгляды на Рей, казавшуюся в своем черном платье еще бледнее. Пилот Нулевого Сына была так же невозмутима, как и раньше, несмотря на траурное мероприятие и то, что после церемонии похорон ей нужно было окончательно переехать на новое место жительства.

В ходе сражения с Апостолом дом, в котором жила Аянами, был сильно поврежден, и Мисато-сан решила, что она должна переехать в тот, где жили все мы. Теперь Рей должна была жить вместе с Хитоми, и я не был уверен, что это была удачная идея. В эти дни пилоту Сифа как никогда нужна была поддержка, а холодная и отстраненная Аянами вряд ли смогла бы ее ободрить.

Наконец все речи были произнесены, и люди понемногу стали расходиться с кладбища. Довольно скоро я остался в одиночестве перед могилой Широ. Вокруг не было ни души, последние из участников церемонии удалялись по аллее в сторону ворот кладбища.

Я стоял, глядя на вырезанные в камне иероглифы, и не мог разобраться в себе. Чувствовал ли я себя виноватым в его гибели? Отчасти да. Каин был слишком сильно поврежден во время предыдущего боя, и мне не удалось принять участия в сражении с этим Апостолом. Кто знает, быть может, в этом случае все было бы по-другому?

Пусть в том витке Широ превратился в безумца, который в итоге предоставил Лоренцу возможность развернуться во всей своей силе, я не испытывал к нему ненависти. Теперь, впрочем, главный Апостол лишен возможности захватить разум и тело пилота Авеля. Однако мысль об этом не добавляла мне радости.

В какой-то мере я отвечал за него. Когда принял предложение Грина и попал в этот виток, я знал о том, что ожидает нас. Я предпочел роль закулисного правителя, серого кардинала… и вот чем это закончилось. Как бы то ни было, я не хотел смерти Широ. Однако все же оказался ее косвенным виновником.

История не терпит сослагательных наклонений. Бесполезно задаваться вопросами из серии «а что было бы, если бы». Это уже ничего не изменит, а может лишь усилить груз вины, зачастую и без того достаточно тяжелый.

 - Прости, Широ, – прошептал я. – Я хотел спасти всех вас… но тебя не смог. Если ты слышишь, прости меня за это…

Из памяти на меня вдруг нахлынула картина прошлого: туман, кованая ограда, фигура в плаще и белой маске. И негромкий голос: «Это вход в Тенебру, Город Мертвых... Тенебра – это самое спокойное место, которое только можно себе представить…». Не знаю, существуют ли Ад, Рай или вечное колесо перерождений, но Тенебра, без сомнения, существовала. И Широ теперь там, в этом самом спокойном месте. Сражения для него закончились.

 - Надеюсь, тебе хорошо там, Широ. Прости меня… и прощай.

Бросив последний взгляд на могилу коллеги-пилота, я направился к выходу с кладбища.

Я и Табрис сидели в кафе, которое давно уже привыкли считать «нашим»: именно здесь я увидел карту Таро, направившую меня к Токийской башне, и здесь же мы впервые вели «диалог» на листах блокнота. Мы пришли сюда сразу после похорон, как только Мисато-сан довезла нас до дома. Хитоми попросила ненадолго оставить ее одну, и Тактический Командир уехала вместе с Рей, чтобы завершить последние приготовления к переезду пилота Нулевого Сына в наш дом. Не сговариваясь, мы заказали по чашке кофе, и вновь принялись строчить на листах бумаги, передавая друг другу карандаш.

«Надеюсь, ты не винишь себя в случившемся?» – во взгляде Каору я заметил тревогу.

Мне оставалось лишь грустно улыбнуться, покачать головой и написать ответ.

«Немного. Все же я знал, что нас ждет. Быть может, если бы мы лучше готовились, если бы я сумел сделать из них более сплоченную команду, если бы Каин не пострадал в предыдущем сражении…»

«Слишком много «если бы», Акира. Я удивлен, потому что редко вижу тебя терзающимся сомнениями.»

«Это трудно объяснить. Просто иногда у меня такое чувство, что от моей прежней уверенности мало что остается.»

«Ты просто устал, Акира. На тебя так много свалилось в последнее время, что это неудивительно.»

«Может, ты и прав. Знаешь, иногда мне кажется, что я не отдыхал с того самого момента, когда оставил за спиной Изначальный и шагнул в ту дверь на пляже. Я постоянно ожидаю чего-то… сам не знаю чего. Это давит, Табрис. Это не усталость, а своего рода дамоклов меч. Стоит мне ошибиться – и наказание последует незамедлительно. Оно уже последовало.»

«Твоей ошибки в этом не было. Ты вообще не участвовал в сражении.»

«Вот именно в этом и заключалась ошибка.»

Прочитав написанное, Табрис поднял на меня глаза. В его взгляде я прочел отчаянное желание послать секретность к черту и высказать мне все прямо в лицо. Это было так необычно для моего выдержанного друга, что я слегка растерялся. А Каору, схватив карандаш, принялся быстро писать.

«Хватит постоянно взваливать ответственность на себя. Прости, что пишу такое, но ты не божество, ты всего лишь получивший второй шанс. Невозможно уследить за всем. Нельзя спасти каждого. Ты здесь для того, чтобы выжить самому и счастливо жить с Рей. Вот и стремись к этой цели, отбросив сомнения. Да, мне тоже немного жаль Широ-куна, но в конце концов, он всего лишь пилот, всего лишь один из инструментов для достижения твоей цели!»

Читая все это, я горько улыбался. А потом написал в ответ всего лишь два предложения.

«Возможно, раньше я смог бы. Но не теперь.»

Он долго переводил взгляд с иероглифов на меня, точно не мог поверить, что написал это именно я.

«Что же изменилось теперь?»

«Я сам, Табрис. Ты и Рей изменили меня. И знаешь, кажется, я понял, почему именно все происходящее так давит на меня. Это страх. Я боюсь, пусть и неосознанно, каждый день боюсь, что что-то пойдет не так. Что ты погибнешь. Что я потеряю Рей, так и не успев ей ничего объяснить. Боюсь, что и этот шанс окончится провалом, и меня вновь разлучат с вами. Я… я боюсь потерять вас.»

Прочитав, он на несколько секунд застыл, а потом вдруг накрыл мою руку своей. Это было так неожиданно, что я вздрогнул. Но прохладная ладонь Табриса, казалось, источала ободрение.

 - Все хорошо, Акира, – произнес он вслух. – Я всегда буду рядом с тобой.

И только тогда, глядя в его алые глаза, я смог улыбнуться безо всякой грусти.

Вечером того же дня в квартиру Хитоми въехала Рей. Вещей у потерявшей дом девушки практически не было, и в немногочисленных пакетах была лишь одежда, которую ей купила Мисато-сан. Наверное, в иной ситуации Тактический Командир обязательно устроила бы вечеринку в честь появления нового жильца. Однако после гибели Широ Мисато-сан выглядела так, будто желание веселиться у нее совершенно пропало, и никогда уже не вернется.

Знать, что Рей так близко, было странно. В прошлом витке мы долгое время пересекались лишь в школе да на тренировках по пилотированию (в бою, естественно, тоже), и нередко мне даже не удавалось поговорить с ней. А теперь девушка, которую я люблю, будет жить рядом. Поскольку Табрис жил в одной квартире со мной, вроде бы можно было только радоваться: оба самых дорогих мне человека теперь совсем близко. Однако радости не было.

В тот вечер, зайдя в квартиру, я рухнул в кресло и невидящим взглядом уставился в стену. Да, Рей за ней, за этой стеной… но продолжает оставаться такой далекой. До сих пор я так и не смог разобраться в своих чувствах. Люблю ли я Аянами Рей, или же я люблю ту самую Аянами Рей из прошлого витка? Принимая предложение Грина, я не подозревал, что мне придется терзаться подобным вопросом. Однако проходил день за днем, а я так и не мог решить.

Я любил Рей. Но все же она была немного другой, чем та, что плакала на моей груди, когда я умирал. И дело даже не в том, что Рей из прошлого витка я признался в своих чувствах, а эта о них даже не подозревала. Пусть я и недолго был со своей любимой, я успел заметить некоторые детали, и теперь выявлял все больше «несоответствий».

Эта Рей немного иначе смотрела, чуть по-другому двигалась. Интонации голоса были слегка измененными. Бездонные глаза не вспыхивали искорками. Все это было для меня подобно клетке, в которой я бился, не имея никакой возможности выбраться. Порой мне казалось, что я сойду с ума, если не решу для себя все окончательно, если не скажу сам себе то, что должен сказать, если не выберу. Однако не мог. Ни решить, ни сказать, ни выбрать.

Табрис, заметив мое состояние, остановился в нерешительности около кресла, но ничего не говорил. Он просто смотрел, и мне казалось, что его глаза, такие же алые, как у Аянами, видят меня насквозь. Видят ту колючую проволоку страданий, опутавшую мою душу, видят клетку, в которой бьется мое почти обезумевшее сердце. Каору шагнул ко мне и мягким, успокаивающим жестом положил руку мне на плечо. Я с благодарностью кивнул ему. Так же, как и в кафе, он как будто через лежащую на моем плече ладонь пытался ободрить, поддержать меня. И я подумал, что если бы не Табрис, если бы не мой старый друг, помнящий прошлый виток, я бы здесь не выдержал.

Откинув голову на спинку кресла, я закрыл глаза и просидел так с минуту, чувствуя, как душа наполняется прохладой рассудительности.

 - Думаю, нам нужно зайти к ним, Акира, – сказал вдруг Каору.

Я открыл глаза и с удивлением посмотрел на него.

 - В самом деле?

 - Да, – кивнул он. – Хитоми-сан нелегко после гибели Широ-куна. И раз уж Аянами-сан будет нашей соседкой, то нужно продолжать попытки подружиться с ней. Вспомни, ведь того же самого хотел и Широ-кун. Чтобы все мы были не просто командой пилотов, но еще и друзьями.

 - Я помню, – медленно кивнул я. – Этого мне никогда не забыть. И если у нас не получится, то значит, мы подведем Широ.

 - Мне бы этого не хотелось.

 - И мне. Ты прав, Каору. Пойдем к ним.

Хитоми выглядела подавленной и немного испуганной. Все же до этого момента попытки наладить дружбу с Рей практически ни к чему не привели, и девушка никак не предполагала, что однажды пилот Нулевого Сына будет жить вместе с ней. Однако я попытался ободряюще улыбнуться Хитоми, а Каору с видом заговорщика кивнул. Вроде бы это помогло.

Мы сели у низкого стеклянного столика, расположившись в креслах. Хитоми с тревогой переводила взгляд с одного участника «собрания» на другого, Каору выглядел совершенно безмятежно, по облику Рей, как всегда, было неясно, о чем она думает.

- Без сомнения, смерть Широ-куна – это трагедия, – заговорил Табрис. – Однако мы не должны позволить этой трагедии сломить нас. Все мы, – здесь он бросил быстрый взгляд на Рей, – хотели быть не просто спаянной командой, но и друзьями. Уверен, Широ-кун верил в это до самой смерти. И если сейчас мы сломаемся, если наша компания друзей развалится, то значит, мы оскорбим его память.

После небольшого молчания Табрису, к моему удивлению, ответила Хитоми.

 - Я понимаю, что ты хочешь сказать, Каору-кун. Но сейчас… сейчас это так непросто. Широ погиб в бою, и кто знает, что может произойти с нами в следующем сражении…

Она замолчала, не договорив, и я вступил в разговор:

 - Хитоми, мы ведь знали, на что шли. Мы не отказались, когда Синдзи-сан предложил нам такую возможность. Широ тоже знал, и тоже не отказался. Мы сражаемся не только за себя. Если мы проиграем, то проиграет и все человечество. И если уж мы избрали эту дорогу, по ней нужно идти до конца.

Она кивнула.

 - Все это так, Акира… Но мне страшно. Я в первый раз ощутила, как близко смерть подступает к каждому из нас, когда мы сражаемся с очередным Апостолом.

 - Значит, мы будем тренироваться еще усерднее, чтобы никогда никто из нас больше не погиб, – Табрис произнес ту самую фразу, которую хотел произнести я. – Станем еще более спаянной командой. Будем брать пример с Аянами-сан, – он неожиданно посмотрел на Рей. – Она ничего не боится.

Хитоми, едва слышно всхлипнув, тоже посмотрела на пилота Нулевого Сына. Ее лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, однако взгляд алых глаз вдруг задержался на мне.

 - Аянами-сан, – я с трудом подбирал слова, однако знал, что должен что-то сказать. – Без тебя мы не справимся. Прошу, будь всем нам другом. Сейчас это важно, как никогда.

Ответом мне был взгляд, в котором ничего нельзя было прочесть.

 - Если мне прикажут, я буду.

 - Что ж, тогда я непременно попрошу Мисато-сан, чтобы она тебе это приказала, – я попытался улыбнуться, но улыбка вышла неживой.

Я почувствовал, что не могу больше находиться в этой комнате. Не знаю, что это на меня «накатило», но мне было почти физически больно смотреть на Аянами. Как будто рядом с ней появился призрак Рей из прошлого витка, и улыбался мне. Табрис, видимо, как-то почувствовал мое состояние, поскольку поднялся с кресла и произнес:

 - Думаю, нам пора. Однако прошу, помните, что мы – ваши друзья. И если вам трудно или одиноко, мы всегда рядом и готовы поддержать вас.

Я тоже встал, и, подтверждая его слова, кивнул.

 - Спасибо, Каору-кун, – Хитоми в первый раз за нашу беседу улыбнулась. – И за то, что вы с Акирой пришли, и за готовность поддержать.

Мы покинули квартиру девушек, а я никак не мог отогнать от себя призрак любимой.  От осознания собственного бессилия хотелось уподобиться волку и выть на луну. Все, что мне сейчас оставалось, это рука Табриса, вновь легшая мне на плечо, и надежда на будущее.

Не так уж и много, по правде говоря. Но не так уж и мало.

Глава 13

Чужак

Прошло немногим больше недели с похорон Широ. Подавленность, охватившая весь NERV, понемногу рассеивалась. Мисато-сан снова начала улыбаться, хотя и не так задорно, как прежде. А вот Хитоми постепенно стала выглядеть все более уверенно. Когда мы с Табрисом поинтересовались, как она справляется, ответ нас несколько ошеломил.

 - Нормально. Аянами помогает мне.

Глядя на нас, замерших от удивления, девушка понимающе улыбнулась.

 - Нелегко поверить, правда? Я и сама не сразу поверила. Но… она иногда разговаривает со мной. Говорит, что смерть кого-то близкого не всегда является концом. Иногда это лишь начало, и нужно иметь силы, чтобы справиться с этим. Силы и решительность. Честно говоря, не ожидала услышать от нее подобное. От кого угодно, но не от Аянами.

Мы с Каору кивнули почти одновременно, понимая, о чем именно говорила Рей. Сама она после того, как Синдзи выбрал Аску, оказалась в похожей ситуации. Пилот Евы-01, тот, кого она знала и любила, для нее умер. Однако она нашла в себе силы и решимость жить дальше, пусть и с ледяным сердцем. А Табрис… Моя смерть в том витке оказалась для него новой жизнью в этом. Он принял предложение Грина, несмотря на весь риск, и стал моим тайным союзником, так же, как и я, помнящим былое. Да и для меня самого моя смерть оказалась не концом. От меня тоже потребовались сила и решительность там, в Изначальном, а позже и в этом витке.

Подумав об этом, я вдруг вспомнил Тенебру. Место, где для каждого умершего начинается новая жизнь. Так может, и смерть это вовсе не конец? А боятся ее потому, что не знают, что там, по ту сторону жизни?

 - Спасибо тебе, Акира, – вдруг произнесла Хитоми.

 - Мне? – удивился я. – За что же? Это Аянами-сан нужно благодарить, а не меня.

 - Я говорила ей об этом. Однако мне кажется, что все получилось так именно потому, что ты попросил Мисато-сан приказать Аянами дружить с нами.

Я припомнил небольшой разговор с Мисато-сан на эту тему. Я и в самом деле попросил Тактического Командира отдать Рей приказ дружить с остальными пилотами, и она обещала исполнить мою просьбу. Что ж, видимо, не только Мисато-сан сдержала слово, но и Аянами принялась добросовестно исполнять приказ.

 - Честно говоря, я не думал, что она это серьезно, – я пожал плечами.

 - И я не думала, – кивнула девушка. – Но оказалось, что это так. Поэтому спасибо тебе, Акира. Благодаря тебе мы, быть может, все же сумеем стать не просто командой пилотов, но еще и друзьями.

 - Не нужно говорить «быть может», Хитоми-сан, – негромко заметил Табрис. – Все именно так и будет.

Она вновь кивнула, и я увидел в ее глазах огонек надежды, в первый раз с того дня, когда погиб Широ. И этот огонек, вкупе с улыбкой Хитоми, как будто прибавил решимости и мне.

 - Кстати, ты уже слышал про нового пилота? – спросила у меня Аска, покачиваясь в вертящемся кресле.

Я зашел к ней после очередной тренировки, чтобы немного поболтать. Раз уж наш Боевой Инструктор доверяла мне и возлагала определенные надежды, стоило ответить взаимностью, пусть и не до конца искренней. Нет, с ней было интересно беседовать, но естественно, я не собирался открывать Аске всю правду о себе.

 - Новый пилот? – новость меня заинтересовала. – Так быстро?

 - Ага, – кивнула Аска. – Вообще-то у NERV имеется список, так сказать, резервных кандидатов в пилоты, если с вами… что-то случится.

 - Говори уж как есть, – невесело улыбнулся я. – Если мы погибнем, а Сыновья при этом уцелеют. Они же более ценны, чем пилоты? Их можно перенастроить, и неважно, кто сидит в капсуле?

 - Прекрати, – поморщилась рыжеволосая. – Далеко не каждый сможет пилотировать Сына Евы. То же самое было и с Евангелионами.

 - С Евангелионами все же было сложнее. Во всяком случае, так я понял по рассказам Синдзи-сана, – невеселая улыбка не покидала моего лица.

Она откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на меня.

 - Чего ты от меня хочешь? Чтобы я заявила, что пилот – всего лишь деталь Сына Евы, и он подлежит замене, точно так же, как и все остальное? Извини, вынуждена тебя огорчить, этих слов ты от меня не услышишь. Потому, что я так не думаю.

Я лишь пожал плечами. Странно, но пока Аска не упомянула о новом пилоте Авеля, я как-то и не задумывался над этим. А теперь мне и в самом деле казалось, что мы лишь детали для этих боевых машин. Да, сложные, редкие, но все же детали.

 - Да, пилот Сына Евы, равно как и Евангелиона – это часть боевой машины. Но это самая важная часть, Акира. Именно благодаря тебе и остальным мы можем сражаться с Апостолами. Иначе Сыновья оставались бы лишь бесполезными механизмами. Вы не просто управляете ими, вы в какой-то степени даете Сыновьям душу, прости уж мне подобные образы. Как думаешь, легко ли просто сменить душу?

 - Если говорить о человеке, то думаю, непросто. Но ведь Сыновья Евы все же не люди, Аска.

 - Но ведь в какой-то мере они созданы по их образу и подобию, – она улыбнулась. – Поэтому нет ничего удивительного, что некоторые законы, так сказать, распространяются и на них.

Я с удивлением посмотрел на нее. Боевой Инструктор улыбалась, вот только глаза ее оставались серьезными.

 - Не понимаю, о чем ты.

 - Да так, не бери в голову, – оттолкнувшись ногами от пола, она завертелась в кресле. – Что-то потянуло меня на философию.

Мы немного помолчали, потом я спросил:

 - Так что там с новым пилотом?

 - Прибудет через пару дней. И я хотела бы попросить тебя помочь ему влиться в команду.

 - Меня?

 - Именно, – она посмотрела на меня и улыбнулась. – Думаю, у тебя это получится лучше всего.

Взгляд ее глаз не оставлял сомнений в том, что Аска в курсе наших планов стать друзьями. Впрочем, что уж тут удивляться, достаточно вспомнить «жучок» в серьге Табриса.

 - Тогда я постараюсь оправдать оказанное мне доверие.

 - Нисколько в этом не сомневаюсь. Ладно, иди, а то остальные тебя ждут.

Я попрощался и покинул ее кабинет. Всю дорогу до проходной, где меня ждали коллеги-пилоты, у меня из головы не шел новый пилот, о котором упомянула Аска.

Нас выбрали по совету MAGI, которые обработали список участников проекта Ева-19. Неужели и новый пилот будет одним из них? Я помнил, что среди подопытных наблюдалась высокая смертность, но не стал заглядывать в личные дела, и потому не знал, кто именно умер, а кто еще жив. Тем не менее, имена моих «товарищей по несчастью» я помнил, так что если это окажется кто-то из них, я буду об этом знать. Лучше быть начеку. При мысли об этом лицо Ишиномори всплыло у меня перед глазами. Пусть благодаря стараниям Табриса он мертв, остальные выжившие вполне могли оказаться такими же оголтелыми фанатиками. Нет уж… я не допущу повторения прошлого.

Конечно, ничто не мешает им сменить имя, как сделал в свое время Ишиномори. Что ж, видимо, был лишь один способ удостовериться в том, что новый пилот – не один из моих «коллег» по проекту Ева-19. Мне придется снова отправиться в тайное убежище SEELE, где я однажды уже побывал вместе с Табрисом. Правда, на сей раз мне придется отправиться в путешествие одному, раз уж мой друг находится «на контроле» у NERV.

Мысль о том, чтобы вновь оказаться в той проклятой лаборатории, совершенно не вызывала энтузиазма. Однако другого выхода не было, если уж я хотел быть уверен в том, что произошедшее однажды не повторится.

Раздумывая об этом, я резко остановился. Нет… не получится. Раз уж я не могу взять с собой Каору, то некому будет «отвести глаза» сотрудникам Второго Отдела, и я сам приведу их к лаборатории SEELE. Это все равно что признаться, что я на самом деле – бракованный Девятнадцатый Ангел. Все же пока я не был готов к такому признанию, так что визит в лабораторию приходилось отложить. Однако меня не покидало ощущение, что однажды мне придется вновь посетить это проклятое место.

 - Меня зовут Тоно Рен. Рад знакомству со всеми вами!

Он выпрямился после поклона, давая возможность рассмотреть себя. Новый пилот Авеля оказался высоким для японца парнем лет двадцати, с приятным и открытым лицом того типа, на который обычно охотно клюют девушки. На первый взгляд Тоно Рен казался смущенным и беззащитным, чему способствовали очки в тонкой стальной оправе с чуть затемненными стеклами. Однако стоило рассмотреть его внимательнее, и это ощущение развеивали живой и решительный взгляд, а еще уверенная улыбка. Длинные черные волосы оказались немного короче, чем у меня, и доходили до плеч. Одетый с легкой небрежностью,  он походил то ли на начинающую модель, то ли на подающего надежды рок-музыканта.

Мы молча изучали его. Тоно, видимо, понимал, что подвергается своего рода экзамену, поэтому молча замер, предоставив возможность рассмотреть его как следует и сделать выводы. Его взгляд перебегал с одного из нас на другого, точно он пытался по выражению лиц отгадать, о чем мы думаем. Примерно тем же у него за спиной занималась доставившая новичка в штаб Мисато-сан.

Синдзи-сан уже побеседовал с ним, и Тоно Рен согласился принять участие в борьбе с Апостолами. Я не знал, что именно заставило его согласиться, но в данный момент этот вопрос занимал меня в меньшей степени. Я смотрел на него, стараясь в то же время сделать свой взгляд не слишком пристальным и подозрительным.

Ни его лицо, ни имя не вызывали у меня никаких ассоциаций. В списке его не было, это было точно – тот ряд имен и фамилий, наверное, вечно будет стоять у меня перед глазами. Впрочем, на лицо тоже особой надежды не было, раз уж я не мог вспомнить, как выглядели другие участники проекта Ева-19. Оставались лишь косвенные признаки.

Тоно был старше нас. Накануне его приезда Аска рассказала, что он ее ровесник, и собирается поступать в университет. Однако Ишиномори тоже не был одного возраста с нами, так что никаких гарантий насчет того, что история не повторится, не было.

Меня переполняла горечь бессилия. Если бы я только мог вернуться в лабораторию SEELE и выяснить больше о прочих участниках экспериментов! Если бы я не смалодушничал в тот раз, открыл бы досье и прочитал их, сейчас я бы уже знал, кто передо мной. А так… так этот черноволосый парень – просто Тоно Рен. И возможно, мой смертельный враг.

Первым молчание нарушил Табрис.

 - Добро пожаловать в нашу компанию пилотов, Тоно-сан, – с этими словами мой тайный союзник сделал шаг вперед и отвесил новоприбывшему легкий поклон. – Меня зовут Нагиса Каору, и я также рад встрече.

Я последовал примеру Каору и представился, то же самое сделала и Хитоми. Лишь Аянами ничего не сказала, ее бесстрастные глаза продолжали изучать Тоно. Так продолжалось несколько секунд, потом и она, склонив голову, назвала свое имя.

 - Тоно-кун, ты будешь жить вместе с Акирой-куном и Каору-куном, – сообщила новичку Мисато-сан и посмотрела на нас. – Будьте с ним поприветливее, в конце концов, он только через несколько дней начнет осваивать пилотирование.

 - Конечно, Мисато-сан, – кивнул я.

Хотя новичок и был старше, он смотрел на нас так, будто мы были его семпаями в новой школе. Его вполне можно было понять – он вел самую обычную жизнь, а мы в это время пилотировали огромных роботов и сражались с пришельцами, готовыми уничтожить все человечество.

 - Сходили бы куда-нибудь, развеялись, – посоветовала Тактический Командир. – Не все же время вам в штабе сидеть.

 - О, у меня как раз на примете есть отличное кафе, – вступила в разговор Хитоми. – Там интересное меню, и есть открытая веранда.

 - Вот и хорошо. Кадзи вас отвезет, так что хорошо проведите время. Я очень надеюсь, Тоно-кун, что тебе понравится у нас.

 - Я в этом уверен, Мисато-сан, – отозвался новичок, оглядывая нашу четверку.

Кафе и в самом деле было отличным. Мы заняли самый дальний от входа столик, сделали заказы и, не сговариваясь, уставились на Тоно. Парень вроде бы слегка смутился под нашими любопытными взглядами, но все же взял себя в руки и с таким же интересом начал разглядывать нас. Хитоми первая осознала юмор ситуации и негромко хихикнула. Следом улыбнулся Табрис, потом я изобразил улыбку, хотя весело мне не было. Лицо Рей, как всегда, оставалось неподвижным.

 - Расскажите, каково это, – попросил вдруг Рен, и все мы сразу поняли, о чем именно он говорит. А мне вдруг вспомнился Широ, который задал мне тот же самый вопрос в прошлом витке, когда я вернулся из первого в своей жизни сражения с Апостолом.

Хитоми и Каору сразу бросили быстрые взгляды на меня. Я понял, что раз уж являюсь негласным лидером нашей дружной компании, то и просвещать новичка тоже придется мне.

 - Рассказать я могу, – заговорил я. – Но словам не передать всех тех ощущений, которые испытываешь, когда сидишь в кресле пилота.

 - Понимаю, – кивнул Тоно. – Но мне все же хотелось бы знать, чего ожидать от этих роботов.

 - Это не просто роботы, – мягко поправила его Хитоми. – У них есть имена, Тоно-сан.

 - Имена? – переспросил он. – А разве это не просто обозначения?

 - Нет, не просто, – я покачал головой. – Сыновья Евы, бесспорно, мощное оружие, но это одно из немногих оружий, у которого есть имя. Не название, не обозначение, не цифровой код, а имя.

 - И в чем разница? – он смотрел на меня неуверенно и насмешливо одновременно.

 - Ты поймешь, – пообещал я. – Когда сам в первый раз сядешь в кресло пилота, ты поймешь, Тоно-сан.

Он поерзал на стуле под моим взглядом, но вновь справился с собой.

 - Ты обещал рассказать, каково быть пилотом.

Я кивнул и начал рассказывать. Ничего не приукрашивая и не придумывая, я просто описывал ему все свои ощущения. С самого начала, с тренировочного запуска в ангаре, до того мига, когда враг, желающий твоей гибели и уничтожения Земли, бросается на тебя. Тоно, не перебивая меня, слушал с жадным интересом. Он не обратил внимания на стакан томатного сока, который ему принесла официантка. На этот момент  мне пришлось прервать рассказ, и парень не отрывал от меня глаз, ожидая продолжения и совершенно выпав из реальности. Для него сейчас был лишь я, мой голос и измененный мир, на который ему скоро предстояло взглянуть глазами Сына Евы.

С не меньшим интересом мой рассказ слушали и остальные пилоты. Мне даже показалось, что в бесстрастных глазах Аянами я вижу тень интереса. Хитоми явно сравнивала описанное мной с собственными ощущениями пилота, а Табрис как будто просто наслаждался рассказом, звуком моего голоса. Во всяком случае, вид у него был мечтательный, а на лице блуждала рассеянная улыбка.

Наконец я замолчал, и оцепенение, окутавшее всех пилотов, спало, как полупрозрачное покрывало. Тоно с удивлением огляделся по сторонам, точно ожидал увидеть вокруг Апостолов, взявших летнюю веранду кафе в кольцо осады.

 - Да уж, – протянул он, и не нужно было даже заглядывать ему в глаза, чтобы понять, что других слов у него больше нет.

Я молча протянул руку к чашке с уже подостывшим кофе и принялся пить, не отрывая взгляда от новичка. Он не казался шокированным, хотя и был изрядно сбит с толку. Ему наверняка объясняли, в чем именно будет состоять его задача, но ни Мисато-сан, ни Рицко-сан никогда не смогут посмотреть на мир нашими глазами, глазами пилотов. А Синдзи-сану слишком неприятно вспоминать пилотирование, чтобы он поделился с Тоно подробностями.

 - Спасибо тебе, Куроно-кун, – он попытался улыбнуться, но улыбка вышла неуверенной. – Думаю, теперь я хотя бы немного готов к тому, что меня ждет.

Он осторожно взял в руку стакан с соком, секунду смотрел на него вопросительно, а потом все же начал понемногу тянуть сок через соломинку.

 - А почему ты согласился стать пилотом, Тоно-сан? – вдруг спросила Хитоми.

 - NERV обещал обеспечить мое поступление в Токийский Университет, – поставив стакан, ответил он. – И с работой в будущем тоже помочь, если мне это будет нужно.

 - И все? – Хитоми выглядела немного разочарованной, и я мог ее понять. Она, я и Широ согласились потому, что не могли отойти в стороны, когда человечеству грозила опасность, а мы могли встать на его защиту. После нашего «рыцарства» простые причины Тоно казались ей едва ли не предательством.

 - Ну, мне еще и деньги предлагали, – он пожал плечами, точно речь шла о сущих пустяках. – Но мне показалось, что нечестно брать деньги за то, что я, по сути, буду защищать Землю. А Университет… надо еще дожить до того момента, когда я смогу подать туда документы. А если Апостолы победят, не будет ни Университета, ни меня. Так что я согласился скорее из инстинкта самосохранения.

Он рассеянно улыбнулся недоуменно смотрящей на него Хитоми, а я вдруг почувствовал укол тревоги в районе сердца. На какой-то миг мне показалось, что Тоно подслушал наши мысли и быстренько изменил версию своего согласия на такое рискованное дело, как сражение с Апостолами.

Табрис перехватил мой взгляд и едва заметно кивнул, показывая, что и он не склонен во всем доверять новичку. А я, глядя на него, вдруг понял, что же именно в нем смутно волновало меня, не давало покоя и не позволяло доверять полностью. Это знание как будто на миг вспыхнуло, освещенное вспышкой молнии, и кануло в небытие, оставив лишь едва видимый призрак, но не исчезнув окончательно.

Тоно Рен был нам… чужим.

Впрочем, это ощущение довольно быстро сошло на нет. За те несколько дней, которые оставались Тоно до начала его карьеры пилота, он успел подружиться со всеми нами. Даже мне, несмотря на мою подозрительность и ожидание от него едва ли не диверсии в духе Ишиномори, становилось с ним легко. Он успешно влился в нашу компанию всего за какие-то пять дней. Каждому из нас было о чем поговорить с ним. С Хитоми он обсуждал музыку, даже немного играл на гитаре, а еще помогал с математикой, принимая при этом вид заправского преподавателя. С Табрисом он мог вести пространные философские беседы, показывая изрядную эрудицию во многих вопросах. Он пытался общаться и с Рей, хотя эти попытки редко оканчивались успехом. Я обсуждал с ним различные тактические приемы, которые могли бы пригодиться на поле боя, а, когда хотелось отвлечься, то разговоры переходили от Сыновей Евы к спортивным автомобилям и мотоциклам. В такие беседы с охотой включался и Каору, и я видел, как блестели его глаза при разговоре о двухколесных стальных волках. Мой тайный союзник прекрасно помнил свой серебристый мотоцикл, оставшийся там, в прошлом витке.

 - Я как-то спросил Мисато-сан, нельзя ли мне получить мотоцикл – говорил он, с удобством расположившись в кресле квартиры, которую делил со мной и Табрисом.

 - Ну и? – заинтересовался я.

 - Она сказала, что смертельных опасностей с меня и так хватит, – Тоно скорчил унылую физиономию, хотя глаза его смеялись. – Может, стоит пойти к ней и попросить в качестве оплаты услуг пилотов по мотоциклу на брата?

 - Ага, так она тебе их и выдаст, – в тон ему откликнулся Табрис. – Еще и ленточкой подарочной небось обвяжет.

Тоно искренне стремился стать душой компании. Мне приходилось то и дело напоминать себе, что эта искренность вполне может оказаться фальшивкой, а улыбающееся лицо парня в затемненных очках – умелой маской. Однако часть меня все же искренне хотела, чтобы Тоно Рен не оказался моим «коллегой» по Проекту Ева-19, а был просто веселым, искренним парнем. И не менее сильным было желание, чтобы этот парень не повторил судьбу Широ.

«Я должен уберечь их всех» – говорил я себе в эти дни, засыпая, и меня переполняло желание во что бы то ни стало воплотить эти слова в реальность.

Наконец, когда Тоно Рен уже почти полностью влился в нашу компанию, наступил день пробного запуска Авеля с новым пилотом. Я хорошо запомнил этот день, потому что именно с него все и началось.

Глава 14

Недоверчивый пленник

 - Начинаем подготовку, – разнесся по притихшему штабу голос одного из операторов.

На главный экран выводилось изображение из пилотской капсулы Авеля. Было странно смотреть на кресло пилота, в котором сидел не Широ, а кто-то другой. В этот миг я даже не мог считать, то там сидит Тоно Рен. Просто «кто-то другой».

Даже в капсуле он не избавился от очков, хотя вроде бы зрение у него было не таким уж плохим. Комбинезон пока что был серебристый, с голубоватыми вставками без каких-либо надписей и номеров. Процесс ОД еще не был завершен, и Авель не получил слепок с души Тоно. Как объяснил Синдзи, нельзя было просто стереть уже заложенные в Сына Евы данные, процесс должен идти параллельно с получением новой информации. Я не знал, с чем именно связана такая особенность конструкции, но уточнять не хотелось. Оставалось лишь знание, что личность Тоно, которую он передаст Авелю, вытеснит и уничтожит то немногое, что в этом мире осталось от Широ.

Если честно, мне было немного грустно. То, что осталось в Авеле, в какой-то мере и есть Широ. Пусть невозможно скопировать душу полностью, но этот огромный боевой робот помнил, каким был мой коллега. Сакурадзака Широ, которого я не смог спасти от безумия в прошлом витке, а от смерти – в этом.

Пока шла подготовка, отдавались распоряжения, а на экранах загорались различные индикаторы, я думал о том, что же хуже – смерть или потеря себя, своего сознания, превращение в безумца. Если считать, что в таком случае смерть предпочтительней, то можно сказать, что Широ удалось спастись. Ведь именно с того Апостола и начался его путь к безумию, а затем и предательству. Теперь он мертв, и я точно знаю, что он не ударит в спину в финальном сражении. Однако я также и знаю, что он больше не примет участие в вечеринках, которые мастак закатывать Мисато-сан, не будет улыбаться, пытаясь зарядить своим энтузиазмом всех нас, не будет украдкой бросать взгляды на Хитоми.

Его место занял Тоно Рен. Он влился в нашу компанию, стал пилотом Авеля, а совсем скоро заменит и слепок души Широ, оставшийся в Сыне Евы. И это немного нервировало меня. Хотя бы потому, что Широ я знал, мог предположить, как он поведет себя в той или иной ситуации. Тоно был «темной лошадкой», белым пятном в моем плане. К тому же я не забывал, что он вполне мог оказаться не тем, за кого себя выдает.

 - Приготовления завершены, – голос оператора отвлек меня от размышлений.

Я снова посмотрел на главный экран. Тоно выглядел взволнованным, но не напуганным. Он явно знал, что ему предстоит, но к чему-то подобному просто невозможно быть готовым. Не каждый день отдаешь часть себя огромному боевому роботу, пусть и для пользы дела.

 - Погрузить капсулу в физио-раствор!

 - Стадия ввода завершена! Предварительная подача электронных импульсов!

Тоно сидел в кресле неподвижно, точно боялся пошевелиться. Двигались только глаза, бросавшие на стенки капсулы быстрые взгляды.

 - Отклонений нет!

 - Начать заполнение LCL!

К LCL, быстро затопившей все небольшое пространство, он отнесся стоически. Гримасу, конечно, скорчил, но комментировать ощущения не стал.

 - Начать первый этап стадии ОД! Подать запросы на взаимную совместимость!

Капсула начала мерцать изнутри, и Тоно, не ожидавший подобного, вздрогнул. Однако лицо его почти сразу превратилось в маску полной сосредоточенности.

 - Первый этап завершен. Извлечь капсулу из физио-раствора!

На какой-то миг в глазах

 - Начать ввод капсулы в модуль Авель.

 - Капсула введена!

 - Первичная поляризация LCL!

Капсула вновь замерцала, на сей раз всеми цветами радуги. Тоно не пошевелился, продолжая смотреть куда-то перед собой.

 - Данные получены. Показатели в норме. Барьер в 40% пройден!

Я заметил, как облегченно выдохнул Синдзи. Его можно было понять, все отчеты и первичные тесты все равно не дадут гарантии того, что кандидат действительно способен пилотировать Сына Евы.

 - Второй этап! – скомандовала доктор Акаги. – Проверить нервные соединения с узлами А-10 и М-69!

 - Проверка выполнена. Отклонений не зафиксировано.

 - Начать третий этап стадии ОД. Обеспечить нервное соединение, полностью поляризовать LCL!

LCL стала прозрачной, а потом капсулу затопили тысячи маленьких  вспышек света. Через несколько секунд LCL вновь стала прозрачной.

 - Третий этап стадии ОД завершен!

 - Начинаем четвертый этап. Подготовить процесс синхро-записи! Послать импульсы!

Стенки капсулы вдруг полыхнули красным, а LCL, как мне показалось в первую секунду, вскипела. Тоно дернулся, а потом схватился за горло, точно ему стало трудно дышать, а потом скорчился, точно все его тело пронзила боль. Алый свет в капсуле не гас, наоборот, становился все ярче. По экранам запрыгали десятки красных шестиугольников с надписью «Danger», загоняя гвозди в мозг, завыли сигналы тревоги.

 - Отторжение импульсов синхро-записи! – доложила оператор.

 - Как это может быть?! – Мисато-сан обернулась к Синдзи.

У руководителя Проекта СЕ кровь отхлынула от лица, и мне показалось, что он сейчас повернется и убежит из штаба, оставив нас разбираться с неожиданно возникшей проблемой. Однако я ошибся. Шагнув вперед, он вцепился рукой в спинку кресла оператора и наклонился над экраном. Секунду или две он всматривался в бешено сменяющие друг друга цифры, потом ровным, но безжизненным голосом приказал.

 - Сбросьте давление LCL.

 - Давление сброшено! – через несколько секунд доложил оператор.

Парень в капсуле обессиленно откинулся в кресле, но руку от горла все не убирал. Стенки продолжали мерцать алым.

 - Вытащите капсулу, – голос Синдзи продолжал оставаться безжизненным.

 - Сигнал блокирован!

 - Что?! – не сдержалась доктор Акаги. – Как это?

 - Авель, – оператор запнулась, но все же продолжила: – Авель блокирует сигнал извлечения капсулы.

 - Аварийный выброс применять слишком опасно, – доктор покосилась на замершего Синдзи, по лицу которого ничего прочитать было нельзя.

Я посмотрел на коллег. Хитоми прижала руку ко рту, и, кажется, была близка к тому, чтобы закрыть руками лицо. Табрис закусил губу и наблюдал за запертым в капсуле Авеля Тоно. Даже в глазах обычно невозмутимой Рей мерцало что-то, похожее на волнение.

 - Еще раз сигнал к выемке капсулы, – произнес Синдзи.

 - Блокирован!

 - Выброс, – это короткое слово он произнес сквозь зубы, а рука его, вцепившаяся в спинку кресла оператора, побелела.

 - Блокирован! Сигнал выброса капсулы не проходит!

 - Все, – тихо произнес бывший пилот Евы-01 – Мы бессильны.

 - Почему это? – доктор Акаги явно не хотела верить в собственное бессилие. – Пошлите сигнал еще раз! Перезапустите систему!

 - Это бесполезно, доктор Акаги, – Синдзи отпустил спинку кресла и отошел от оператора. – Он не хочет его отдавать.

 - Он?!

 - Авель.

Я не отрывал взгляда от того, кто происходило в капсуле. Мельтешение продолжалось, вот только «мухи» как будто увеличивались в размерах. Еще несколько секунд спустя я присмотрелся, и понял, что это не мухи, а иероглифы. Они мелькали очень быстро, но я все же сумел разобрать некоторые.

«Уходи».

«Чужак».

«Не верю».

Тоно дернулся всем телом, словно его ударило током. А потом контактный комбинезон засветился желтым светом, и через несколько секунд сменил серебристый цвет на черно-желтый. На предплечьях, там, где должна была появиться надпись ABEL, возникло совершенно другое слово.

ALIEN.

В следующую секунду Тоно закрыл глаза и обмяк, а оператор воскликнул:

 - Сигнал извлечения капсулы! От самого Авеля!

Один из экранов переключился на вид из ангара. Капсула выдвинулась из тела Каина, и механический захват вытащил ее.

 - Сброс LCL! – скомандовала доктор Акаги.

Оранжево-красная жидкость забила струями из небольших отверстий в капсуле. Синдзи приказал выслать команду медиков в ангар, и сам быстрым шагом вышел из зала. Мы стояли, ничего не понимая, и смотрели то на оставшуюся в штабе доктора Акаги, то на Мисато-сан. Никто не задавал никаких вопросов, все были поражены увиденным. А у меня перед глазами все стояли замеченные в общем вихре иероглифы, и не покидало ощущение, что не только Каин способен принимать самостоятельные решения…

Нас пустили к Тоно только вечером, когда он наконец очнулся и прошел обследование у врачей. Тем не менее, из госпиталя NERV его пока выписывать не собирались. Мисато-сан обмолвилась, что нужно произвести более подробное обследование, чтобы убедиться, что инцидент с попыткой синхро-записи никак не повлиял на новичка.

Он выглядел вполне здоровым, и широко улыбнулся нам, когда мы вошли. Мисато-сан осталась за дверью, так что в палате собралась только наша компания пилотов. Когда мы все расселись вокруг постели Тоно, Хитоми обеспокоенно спросила его:

 - Как ты себя чувствуешь, Тоно-сан?

 - Сейчас нормально, – улыбка на его лице померкла.

 - А тогда, в капсуле? – неожиданно поинтересовался Табрис. – Каково это было?

Пилот Сифа посмотрела на Каору с осуждением. Она явно считала неправильным задавать нашему коллеге такие вопросы, заставлять его вспоминать уже пережитое. Но я мог понять и своего друга. Он хотел как можно скорее выяснить, с чем именно мы столкнулись на этот раз.

Тоно в ответ попытался вновь улыбнуться, но улыбка вышла искусственной.

 - Если вы, ребята, проходили через такое в начале вашей карьеры, то мне, право, вас жаль.

 - Не проходили, – сказал я за всех. – Поэтому это нам жаль тебя.

 - Не нужно, – искусственная улыбка моментально пропала с его лица, оно стало серьезным, а глаза – колючими и внимательными. – Не нужно жалеть меня, Куроно-кун. Мне это не нравится.

 - Извини.

 - Ничего, – он расслабился. – Просто когда меня жалеют, я начинаю чувствовать себя ничтожным слабаком, хотя, смею надеяться, таковым не являюсь.

Он обвел нас взглядом и задержался на Табрисе.

 - Это было очень странное ощущение, Каору-кун. Сначала я почувствовал, как меня точно схватили за горло, две сильные руки, потом заболела голова, а потом… потом как будто в голове раздался голос. Чужой голос.

Тоно замолчал, собираясь с мыслями. Молчали и мы потрясенные услышанным. Впрочем, я-то как раз был готов к чему-то подобному, да и Табрис наверняка подозревал об этом, поэтому по-настоящему потрясена, наверное, была только Хитоми. По лицу Рей, как обычно, ничего прочитать было нельзя.

 - Это не было похоже на «внутренний голос», или когда мысленно разговариваешь сам с собой, или на обдумывание ситуации. Я совершенно уверен, что это был чужой голос. Он то шептал, то кричал, и это скорее напоминало звукозапись, на которой то убавляют, то прибавляют громкость.

 - А что он говорил? – прошептала Хитоми, и я видел, что глаза ее расширились от страха.

 - Что-то вроде «Тебе здесь не место», «Я тебе не верю», «Ты не такой» и что-то в этом роде. И еще… он как будто называл имена… впрочем, я плохо помню.

Каору вдруг встал со своего места и подошел к кровати Тоно. Положив руку ему на плечо, отчего тот вздрогнул, он присел рядом на кровать, и, заглядывая в глаза коллеги, на которых вновь были очки с чуть затемненными стеклами, тихо попросил:

 - Постарайся вспомнить, Тоно-сан. Я уверен, это очень важно. Расскажи нам, пожалуйста. Понимаю, тебе нужно отдохнуть, ты многое пережил сегодня, но прошу, попробуй вспомнить.

Он говорил почти ласково, и Тоно не отрываясь, смотрел на него. Потом кивнул и наморщил лоб, вспоминая. Табрис продолжал сидеть на краю его постели, положив руку на плечо. Так прошла пара минут, а потом наш новый коллега неожиданно вздрогнул и поднял глаза на Каору.

 - Он… называл ваши имена. А еще… я слышал, как он произнес… Широ…

В голосе Тоно явственно звучала паника, и Табрис чуть сжал его плечо, успокаивая.

 - Вот как, – задумчиво произнес он. – Ясно. Ты молодец, что вспомнил это, Тоно-сан. Отдыхай и ни о чем не волнуйся. Мы расскажем обо всем Мисато-сан, и, уверен, она не будет мучить тебя расспросами. Отдыхай.

Каору встал с постели Тоно и подал нам знак уходить. Все мы попрощались и вышли, а он все смотрел нам вслед. У самой двери Рей вдруг обернулась и бросила на него быстрый взгляд, а потом вышла из палаты.

Мисато-сан, когда мы передали ей слова Тоно, помрачнела, но все же согласилась с просьбой Хитоми и Табриса сегодня не расспрашивать его ни о чем и дать время отдохнуть и прийти в себя.

 - Что все это может значить, Мисато-сан? – спросила нашего Тактического Командира пилот Сифа.

 - Многое, – только и ответила та. – Но пока что еще рано строить выводы. Ладно, больше вам нечего здесь делать, езжайте домой.

Пока мы спускались вниз и шли к машине, я смотрел в спину Аянами Рей и думал о том взгляде, что она бросила на Тоно. Значил ли он что-то особенное, или же это просто случайность?

«Странный он все же.»

Каору написал это на листе бумаги, и я недоумением посмотрел на него. Мы сидели в небольшом семейном ресторанчике, куда зашли после посещения Тоно в больнице. Хитоми и Рей предпочли сразу вернуться домой, что было нам как нельзя более на руку.

«Что ты хочешь этим сказать?»

Табрис подумал немного, покусывая кончик карандаша, а потом быстро начал писать.

«Есть в нем что-то… необычное, что ли. Сегодня, когда я положил ему руку на плечо, я это почувствовал.»

Я напрягся было, вспоминая Ишиномори, призрак которого никак не хотел оставить меня, и написал:

«То есть ты считаешь, что он может оказаться одним из… них?»

Мой друг прекрасно понимал, о чем я говорю, а лишние слова иногда опасны. Даже в таком, казалось бы, безопасном способе общения.

«Исключать со стопроцентной гарантией нельзя ничего, ты и сам это знаешь. Но если честно… то не думаю. Его желания стать нам другом, помочь, сражаться плечом к плечу с Апостолами – все они как будто настоящие.»

«Как будто?»

Прежде чем написать ответ, Табрис посмотрел на меня долгим взглядом, в котором я видел тоску. Ему, как и мне, претил этот «обмен письмами». В прошлом витке, пусть он и скрывался от NERV, мы могли говорить нормально.

«Пойми, я не уверен полностью. Но думаю, что во мне еще осталось что-то от Ангела, так что я вполне мог бы почувствовать, скажем так, собрата.»

«С Ишиномори это не прошло.» – написал я в ответ.

«Это потому, что в том витке я никогда не касался его. А в этом, когда расправился с ним, коснулся. Не то, чтобы я все сразу понял, но ощущения отличались от тех, если бы я коснулся, к примеру, одного из лилим. С этим Тоно Реном ничего подобного не было».

Прочитав написанное, я посмотрел на своего друга долгим взглядом. Было в этих строчках нечто особенное…

«А как было с ним?» – спросил я.

«Нормально. Почти как с лилим… но в то же время и как будто по-другому. Такое ощущение, что он одновременно и лилим, и кто-то еще. Впрочем, может, это просто мое воображение. Но касаясь лилим, я ничего не чувствую, а здесь… было что-то. По крайней мере, мне так показалось.»

«Но ты уверен, что он не один из них?» – никак не мог успокоиться я.

«Гарантий не дам. Но намерения его мне кажутся искренними. Этого я объяснить не смогу, уж прости.»

«Такие же неясные ощущения, как и то, что он не просто лилим?»

Ничего писать в ответ Каору не стал, просто кивнул. Как раз в этот момент нам принесли заказ, и беседу пришлось прервать. Отдав должное ужину, мы продолжили разговор, время от времени наполняя чашки зеленым чаем.

«Но раз он отличается от лилим, не может ли он быть просто немного другим, нежели Ишиномори?» – писал я. – «Вряд ли же все они абсолютно одинаковы.»

«Да, это вполне возможно. Но все же я склонен доверять ему.»

«Твоему чутью я вполне верю. Однако нужно все равно быть начеку.»

«Я и не призывал тебе бросаться к Тоно с распростертыми объятиями.» – выводя эти слова, Табрис усмехнулся. – «Но все же стоит вести себя немного спокойней. Не жди постоянно удара в спину, Акира. Помни, я всегда готов прикрыть ее.»

«Что, неужели настолько заметно?»

«Я иногда замечаю. Но я, смею надеяться, неплохо тебя знаю. Так что все остальные вряд ли обратят на это внимание.»

«Буду на это надеяться. Знаешь, иногда мне кажется, что Мисато-сан и остальные все же что-то подозревают.»

«Вполне возможно. Но поделать с этим уже в любом случае ничего нельзя. Не останавливаться же на полпути.»

«Это уж точно.» – подтвердил я. – «Никаких остановок, Табрис. С этим я опоздал уже очень давно.»

«С того самого момента, когда шагнул в дверь на берегу моря?»

«Именно.»

Он послал мне лукавую улыбку, и подозвал официанта, чтобы попросить счет.

Через пару дней, после того как Тоно уже выписали из больницы, после одной из тренировок Синдзи вызвал нас всех к себе в кабинет. Вместе с нами пришел и Рен. Когда мы сели в кресла напротив стола руководителя Проекта СЕ, он несколько секунд смотрел на нас, словно не мог решиться заговорить или не знал, с чего следует начать. Потом кивнул каким-то своим мыслям и начал:

 - Мы выяснили, что произошло во время попытки синхро-записи.

Тишину, воцарившуюся в кабинете, как будто стало возможно потрогать руками.

 - Вспомогательный интерфейс управления Широ, оставшийся в Авеле претерпел некоторые изменения. Невозможно с полной уверенностью сказать, в какой момент это произошло, однако это так. Теперь это не просто элемент управления Сыном Евы. Теперь  ВИУ способен на определенную самостоятельность, – Синдзи замолчал, посмотрел на нас тяжелым взглядом и закончил. – Самостоятельность, наделенную некоторыми чертами самого Широ.

Хитоми ахнула, Тоно с удивлением воззрился на руководителя Проекта СЕ, мы с Табрисом тоже изобразили шок от подобной новости.

 - Теперь Авель больше напоминает Евангелион, – продолжил Синдзи. – Пилотировать его в обычной манере невозможно. Попытки стереть данные ни к чему не привели, ВИУ блокировал их. Тем не менее, он не предпринимал попыток напасть. Согласно нашим предположениям, ВИУ вполне способен заставить Авеля двигаться, однако сражаться на уровне прочих Сыновей не может. Как бы то ни было, какие бы изменения с ним не произошли, Сыну Евы необходим пилот.

 - А как же система псевдопилота? – негромко спросил Табрис.

 - Это не тот случай, – Икари все еще смотрел на пилота AU-00 с тенью ненависти в глазах. – Псевдопилот разрабатывался специально для сражений в качестве независимой от пилота единицы. Да и то показал себя не слишком эффективно. А технологии, которые использовали SEELE в Серийных Евангелионах, тут не годятся. Авель… скажем так, не желает никого видеть в капсуле.

 - Кроме Широ, да? – спросил я.

 - Возможно, – развел руками Синдзи. – Но это, к сожалению, невозможно. И скорее всего, обмануть его не удастся. При попытке синхро-записи он почувствовал чужой разум, понял, что его собираются стереть, и начал сопротивляться. Понимаю, отдает фантастикой вперемешку с мистикой, но положение вещей, судя по всему, именно таково.

 - Это Широ… – прошептала вдруг Хитоми.

 - Что? – обернулся к ней Синдзи.

 - Когда Широ погиб… наверное, какая-то его часть перешла в ВИУ Авеля – было видно, что ей самой непросто поверить в собственные слова.

 - Мы рассматривали такую версию, – кивнул Икари.

 - Вы что, не понимаете? – воскликнула девушка. – Это Широ! Он там, внутри Авеля!

 - Вряд ли. Полноценного общения у нас так и не вышло, хотя мы старались. И в любом случае, даже если эта версия верна, Авель перестает быть эффективной боевой единицей.

Слушая спокойный, отстраненный голос Синдзи, Хитоми вскочила со стула, щеки ее вспыхнули румянцем. Еще секунда, и она обрушилась бы на руководителя Проекта СЕ с криками и упреками, но именно в этот миг по штаб-квартире разнесся пронзительный звук сирены, перепутать который с чем-либо было невозможно.

Приближался Апостол.

Глава 15

Черный Жнец

Он был похож на призрака из древних японских легенд, и одновременно – на западное представление о Смерти. Высокий, костлявый силуэт, закутанный в черный балахон, полы которого трепетали на ветру. Вместо головы у чудовища красовался человеческий череп, а руки, представлявшие собой лишь обтянутые тонкой желтоватой кожей кости, сжимали оружие – огромную зазубренную косу. В довершение всего, у Апостола не было ног, примерно на уровне колен они заканчивались синеватым пламенем. В результате враг парил над землей, но даже таким образом размерами он вполне мог поспорить с Сыном Евы.

Признаться, я был порядком удивлен. В прошлом витке после крылатого Апостола, в битве с которым Широ потерял глаз, на нас нападали зараженные врагом Евангелионы, спрятанные на базе NERV-Россия. Теперь же враг нападает на штаб, да и внешне отличается от всех прочих Апостолов, виденных мной ранее. Впрочем, может, именно так он и выглядел до того, как подчинил себе Евангелионы? Раздумывать над этим, однако, времени не было – нас сразу же отправили в капсулы. Я понимал, что сражение нам предстоит непростое, ведь все мы вымотались после тренировки, которую Аска, для того, чтобы впечатлить новичка, сделала особенно сложной. Думаю, это понимали и все остальные, но выбора не было. Апостола не попросишь подождать, пока пилоты отдохнут достаточно долго, чтобы восстановить силы для сражения с ним. Думаю, получи он такое предложение, то рассмеялся бы. Если бы, конечно, умел.

Но когда я оказался в пилотской капсуле Каина, все сомнения отошли на второй план, да и усталость немного отпустила, как будто Сын Евы поделился со мной силой. Впрочем, может, и поделился, как знать. Мысль об этом напомнила мне о вопросе, который я давно хотел задать. Поэтому откинулся в кресле, закрыл глаза и мысленно позвал:

 - Каин?

 - Я слышу тебя, Акира.

 - Скажи, ты знаешь, что произошло с Авелем?

Он молчал несколько секунд, потом все же ответил:

 - Думаю, в момент гибели Широ Авель попытался спасти пилота. Не столько тело, сколько душу.

 - То есть теперь в Авеле душа Широ?

 - Не совсем, – я почти видел, как он качает головой, совсем как человек, хотя голос, звучавший в моем сознании, был, как всегда, монотонен и почти лишен какой-либо эмоциональной окраски. – Все же у него было очень мало времени. Поэтому я и говорю, что он попытался. Однако его попытка не увенчалась успехом. По крайней мере, до конца.

 - Поясни, – мысленно попросил я.

 - В Авеле теперь находится часть души Широ. Второй Сын Евы теперь перестал быть боевым роботом в полном смысле этого слова, беспрекословно подчиняющейся машиной. Теперь это иное… существо. В чем-то похожее на меня, но наделенное, скажем так, меньшим сознанием. Он искалечен, Акира. Часть Авеля – все еще Авель, часть – душа, воспоминания и намерения Широ. И эти две части очень сложно слить воедино.

 - Почему? Ведь в Сыне Евы находится слепок с души пилота. В таком случае, процесс… интеграции должен протекать легче.

 - Так кажется только поначалу. Ты верно сказал, что в Сыне Евы находится лишь слепок с души. Слепок, но не сама душа. Если бы внутри каждого из нас находилась копия души пилота, то при первой же синхронизации души слились бы воедино, потому что ничем бы не отличались друг от друга. Именно поэтому копирование происходит не полностью, и к тому же в получившийся слепок вносят небольшие изменения. Это на уровне машинного кода, чтобы выглядело в целом так же, однако исполнение отличалось бы от души, чтобы предотвратить полное слияние.

 - Откуда ты все это знаешь? – поразился я, едва удержавшись, чтобы не задать вопрос вслух.

 - Я не знаю. Скорее чувствую. Могу сравнивать.

 - Сравнивать?

 - С другими Сыновьями.

На миг у меня перехватило дыхание.

 - Ты можешь общаться с другими Сыновьями Евы?! – хорошо, что при таком мысленном разговоре нельзя кричать, не то я наверняка бы орал во всю глотку.

 - На полноценное общение в том смысле, который вкладывают в это слово люди это не слишком похоже, но да. Могу. Так же, как и вы, пилоты, общаетесь между собой, сидя в Сыновьях, так и мы можем обмениваться… данными.

 - Значит… все Сыновья так же разумны, как и ты?

 - Ну, не совсем так, как я, хотя в целом ты прав. Они, скажем так, потенциально разумны. Их разум спит, и поэтому Хитоми, например, не может общаться с Сифом так, как я с тобой.

 - Почему?

 - Потому что ни она, ни Широ не доверяли Сыну Евы настолько, насколько ты. Глубоко в глубине души они не могли полностью поверить в то, что мы – живые… ну, насколько нас можно считать живыми. Хотя Хитоми иногда пытается делать что-то подобное, и думаю, что рано или поздно у нее это получится. Однако имеется сдерживающий фактор.

 - Какой?

 - Сама Хитоми. То есть то, что она – на самом деле Юкари, если я все правильно понял, когда считывал твою память.

 - Правильно, – я едва заметно кивнул, все еще не открывая глаз.

 - Сиф снял слепок с настоящей души. Поэтому только если Хитоми, то есть Юкари, вновь станет сама собой, она сможет наладить контакт с Сифом.

От всех этих откровений у меня натурально голова пошла кругом, так что я на какое-то время даже забыл о предстоящем сражении. Из этого блаженного неведения меня вырвал голос Мисато-сан:

 - Акира-кун, ты там не заснул в капсуле? Напоминаю, вам еще предстоит сражение с Апостолом.

Она старалась, чтобы голос ее звучал шутливо, но я чувствовал в нем скрытое напряжение и волнение.

 - Не заснул, Мисато-сан, – открыв глаза, отозвался я. – Просто пытаюсь сконцентрироваться. Настроиться на бой.

 - У тебя осталось не так много времени. Сыновья уже у лифтов, так что через пару минут будете на поверхности. Апостол приближается к Токио-3, и вы должны остановить его.

 - Все как всегда, – улыбнулся я, а потом снова мысленно обратился к Сыну Евы:

 - Каин, а ты не можешь объяснить Авелю… или Широ, не знаю кого там в итоге больше, что Тоно – просто еще один пилот, и он необходим нам для того, чтобы сражаться с Апостолами?

 - Я бы рад это сделать, но Авель закрылся от меня. То есть он оборвал возможность связаться с ним. Я не знаю, почему это случилось, может быть, это побочный эффект от расколотого сознания, или есть другая причина. Но как бы то ни было, меня он слушать не будет.

 - Жаль.

 - Да, в сложившейся ситуации это и в самом деле некстати. Но довольно об этом, Акира. Мисато-сан права, сражение вот-вот начнется.

Я кивнул, соглашаясь с ним, и в тот же миг скоростные лифты рванулись вверх, унося нас на встречу с Восьмым Апостолом.

Этот парень оказался очень быстрым. Все наши попытки взять его в клещи проваливались снова и снова. Обладая каким-то сверхъестественным чутьем, он отыскивал какую-нибудь брешь в нашем наступлении и устремлялся именно туда. Отсутствие ног ему скорее помогало, потому что скорость он развивал очень приличную. Если бы удалось отправить какого-нибудь Сына Евы бежать с ним наперегонки, я не уверен, кто в итоге пришел бы первым.

Мы уже минут пять кружили по большому полю в нескольких километрах от Токио-3. За это время враг не делал ни одной попытки напасть на нас, только уворачивался от атак и выстрелов. Если же увернуться у него не получалось, то перед Апостолом возникал ярко-оранжевый щит, созданный из его АТ-Поля, который отражал снаряды. Несмотря на то, что череп, бывший головой Апостола, был лишен какого бы то ни было выражения, я был почти уверен, что он издевательски скалится, наблюдая за нашими попытками добраться до него.

В этом бою нам как никогда был нужен Авель, и я не раз мысленно выругался, когда враг ускользал из расставленных нами сетей. Где-то после третьего раза мне в голову пришла мысль о том, что он просто играет с нами. Как будто знает, что мы никуда от него не денемся. И дальнейшие его действия только укрепляли мои подозрения.

«Кошки-мышки» закончились внезапно. Когда Табрис пролетал над Апостолом, пытаясь достать его квант-мечом, тот, против обыкновения не стал убегать, а лишь немного сместился и взмахнул косой, целясь в голову AU-00. Каору сумел уклониться от удара, однако в последний момент враг неожиданно резко взмыл в воздух, и оказался за спиной у летящей Серийки. Удар был настолько быстр, что коса врага превратилась в размытый силуэт. Табрис вскрикнул, а белоснежный Евангелион рухнул на землю – Апостол отсек ему крыло у самого основания.

Я и Аянами бросились на выручку Табрису, пока Хитоми пыталась поразить его из винтовки. Однако я понимал, что мы не успеем. Всего лишь на секунду, но опоздаем. Апостолы было достаточно просто спикировать сверху, как коршуну на добычу, и все было бы кончено…

Но, несмотря на то, что AU-00 была беззащитна, и следующий удар наверняка стал бы для нее последним, Черный Жнец, как я окрестил про себя нового врага, не воспользовался этой возможностью. Он опустился к земле, но довольно далеко от пытающейся встать Серийки. Так что Каин и Нулевой успели вовремя, закрыв собой белую Еву и подняв оружие, готовые отразить нападение Апостола. Однако Жнец не спешил нападать. Он просто висел над землей и ждал, пока AU-00 встанет на ноги.

В тот миг, когда в пустых глазницах вспыхнуло такое же синее пламя, что заменяло Апостолу ноги, я понял, что игра продолжается. Вот только на сей раз мы поменялись ролями…

В самом начале нового «раунда» игры Апостол перерубил питающие кабели. Это означало, что игра никак не продлится больше получаса – именно на столько хватит внутреннего источника энергии. Таким образом, у нас было не так уж и много времени для того, чтобы победить его.

Но уже пять минут спустя мне стало ясно, что победить этого врага будет совсем непросто. И все эти пять минут я был занят куда более тривиальными вещами. В частности – пытался выжить.

От обороны враг перешел к нападению. Он носился по полю, подобно призраку, успевал всюду и атаковал с разных сторон. У меня сложилось ощущение, что он не только видит глазами, но использует и еще какие-то чувства для того, чтобы отслеживать обстановку на поле боя. Во всяком случае, он с легкостью пресекал наши попытки перейти в контратаку или хотя бы соединиться в группу, чтобы было легче давать ему отпор.

Этот бой превратился для меня в непрекращающуюся череду акробатических приемов, которые я выполнял для того, чтобы разминуться с ударами Черного Жнеца. Первые минуты я никак не мог избавиться от ощущения холода в животе всякий раз, когда страшное лезвие косы проносилось совсем рядом. Потом как будто привык к чувству смертельной опасности и перестал обращать внимание на ледяную глыбу, возникшую в теле. Просто уворачивался.

…Удар, еще удар. Отскочить, развернуться, отразить лезвие косы, попытаться контратаковать, нарваться на умелую защиту и отпрыгнуть вновь. Коса мелькает буквально в каком-то метре от головы Каина, я отшатываюсь, едва не потеряв равновесия, и враг сразу же бьет по ноге. Лезвие рассекает верхний слой брони с такой легкостью, будто она была бумажной. Зашипев от боли, я пытаюсь нанести свой удар…

…Апостол выбивает квант-меч из рук бывшего Серийного Евангелиона. Табрис пытается увести своего боевого робота, разорвать дистанцию, но враг не дает ему такой возможности. Беловолосому пилоту только и остается показывать чудеса ловкости и избегать сыплющихся отовсюду ударов. Сиф несколько раз стреляет врагу в спину, но Черный Жнец даже не обращает на это внимания. В тот миг, когда казалось, что смертельный удар неизбежен, в бой вступает Нулевой. По внутренней связи я вижу сосредоточенное лицо Рей, которая обрушила на врага шквал ударов…

…Каин закрывает собой безоружного Сифа, а Мисато-сан спешно отдает команду отправить Третьему Сыну квант-меч. Апостол пытается прорваться к отступающему Сыну Евы, но я и Каин сдерживаем его. Несмотря на то, что боевые роботы не могут уставать, я чувствую, как мои руки тяжелеют. Этот бой невероятно выматывает. Я чуть было не пропустил одну из атак и успел парировать ее лишь в последний момент…

…Мощная атака древком косы в грудь опрокидывает Каина на спину. Я почти уверен, что это конец, но сзади на Апостола налетает AU-00. Краем глаза я замечаю, как к сражающимся приближается Нулевой, но Апостол, не прекращая рисунка атак, вытягивает в его сторону левую руку. Его АТ-Поле вновь становится видимым, превращается в огромный оранжевый цилиндр и устремляется к Рей. Она не успевает отскочить, и мощный удар сбивает Нулевого с ног. Судя по переговорам в штабе, никаких особенных повреждений удар не нанес, он лишь помешал Аянами вступить в сражение…

…Быстрый удар косы отсекает AU-00 запястье, сжимающее квант-меч. Табрис вскрикивает от боли, Серийка пытается зажать рану уцелевшей рукой. Для меня время становится медленным и тягучим, как патока, потому что я был уверен, что сейчас последует смертельный удар. Но вместо этого в воздухе вновь возникает оранжевый цилиндр, который отбрасывает белый Евангелион прочь, а Черный Жнец поворачивается ко мне…

… - Усильте АТ-Поля! Черт, почему же вы не защищаетесь ими?!

 - Это бесполезно, Мисато. АТ-Поле Апостола слишком мощное. Оно подобно буру, который с легкостью пронзает их АТ-поля. Поэтому он с такой легкостью и приближается на расстояние удара.

 - Проклятье!

…Синхронизация 110%. Однако даже этого недостаточно, чтобы победить этого Апостола. Все, что мы можем – обороняться, и лишь иногда, в свободную секунду или две посмотреть на таймер, который отсчитывает оставшееся время работы внутреннего энергорезерва. Двадцать две минуты…

…Очередная атака Апостола увенчалась успехом, и Нулевой получает серьезную травму руки. Еще немного – и он лишился бы ее по локоть, но Рей успевает увести своего робота в сторону. Несмотря на боль, девушка перехватывает АТ-меч одной рукой и серией быстрых атак заставляет Жнеца отступить. Каин бежит вперед, занося свой меч для удара в спину врагу. Точно почувствовав это, Апостол отбрасывает Нулевого в сторону своим АТ-полем и разворачивается ко мне…

…Двадцать одна минута...

…Я не сумел разорвать дистанцию между нами, и коса врага задевает Каина. Боевой робот лишается мизинца и безымянного пальца на правой руке. Мои собственные пальцы точно обожгло огнем, а потом я перестаю их чувствовать. В горячке боя я почти не обращаю на это внимания…

…Наконец-то одна из моих атак достигает цели, и АТ-меч располосовывает рукав хламиды Апостола. Однако к моему удивлению, оттуда не хлещет кровь, и я не вижу рассеченной плоти. Или тело Черного Жнеца было такого же цвета, как и его балахон, или же у него и вовсе не было тела – в прорехе лишь темнота…

…Очередная атака врага рассекает броню на боку Каина. На какой-то миг у меня темнеет в глазах, а потом я чувствую сильный удар в грудь. Жнец вновь отбрасывает меня на спину, потому что сзади на него наступают Нулевой и AU-00, а сбоку заходит Сиф, сжимающий квант-меч обеими руками…

…Падает Сиф…

…Нулевой падает на спину, его грудь рассечена крест накрест. Хоть раны и не глубокие, я вижу, что Рей очень больно, и она с трудом поднимает своего боевого робота с земли…

…AU-00 удается достать врага, но это его нисколько не останавливает. Наоборот, он усиливает натиск, и мне приходится бежать на выручку Табрису…

…Сиф чудом разминулся с атакой, которая могла перерубить его пополам…

…Каин и Нулевой стоят плечом к плечу и пытаются поразить Апостола, но Жнеца нисколько не смущает, что на него нападают двое противников, а не один, как раньше…

…Меня переполняет чувство бессилия. Все тело кажется тяжелым и неповоротливым, и я понимаю, что запросто могу свалиться еще до того, как истечет отпущенное нам время…

…Девятнадцать минут…

…Какая-то часть моего сознания слышала разговоры в штабе…

 - Если не произойдет чуда, они обречены, – прошептала Мисато-сан, и я почти видел в ее глазах слезы.

 - Мисато-сан, – раздался вдруг голос Тоно Рена. – Можно ли вывести изображения с экранов в разум Авеля?

 - Что? – похоже, она не расслышала, что он сказал, поглощенная наблюдением за ходом битвы.

 - Просто у меня возникла идея. Можно ли показать Авелю, что происходит?

На несколько секунд в штабе повисла тишина, нарушаемая лишь отчетами операторов о состоянии Сыновей.

 - Он прав! – неожиданно воскликнул Синдзи. – Это может сработать! Передать изображение с камер наблюдения на визуальные сенсоры Авеля!

Спустя несколько секунд бодрый голос Кенске доложил:

 - Готово, Синдзи!

Вновь несколько секунд молчания, а потом руководитель Проекта С. Е. негромко произнес:

 - Направить одну из камер на меня, и тоже передать изображение на визуальные сенсоры Авеля. Тоно, иди сюда.

 - Авель видит тебя, Синдзи.

 - Отлично. Авель! Я уверен, ты видишь, что там происходит. Видишь, что без тебя они не справятся… погибнут. Ты нужен там, в бою. Поэтому прошу тебя… прими своего нового пилота. Если ты этого не сделаешь, все остальные пилоты… все мы обречены. Никто, кроме Сыновей Евы, не может противостоять Апостолам…

 - Авель! – голос Тоно переполняла решимость, смешанная с отчаянием. – Прошу, прими меня. Пусть я еще ничего не умею, но я уверен, что умеешь ты. Ты знаешь, как нужно сражаться, и объяснишь мне. Сейчас остальные пилоты, – он запнулся на миг, но потом продолжил: – они сражаются с врагом, которого им не одолеть без тебя. Они же гибнут, неужели ты этого не понимаешь?!

Вновь несколько секунд тишины, а потом Тоно продолжил:

 - Я понимаю, ты мне не веришь, я для тебя чужак и подозрительный тип. Но прошу, отбрось свои сомнения. Если ты не примешь меня, не поможешь им сейчас, будет уже поздно. Ведь тебе же необходим пилот, чтобы полноценно сражаться. Прошу, прими меня. Поверь мне, Авель! Я верю в тебя! Верю тебе!

Замолчали все, даже операторы. Я был уверен, что сейчас все они смотрят на длинноволосого парня в очках, который пытается смотреть в камеру так, будто смотрит в глаза Авелю.

А потом по штабу прокатился вздох. И почти сразу один из операторов доложил:

 - Броневые пластины на спине Авеля разошлись. Он готов принять капсулу!

 - Тоно, – обернулась к нему Мисато-сан. – Ты уверен?

 - Да, – он, несомненно, решительно кивнул. – Акира-сан говорил мне, что Сыновья Евы – не просто машины для сражений. Кажется, теперь я понял, что именно он имел в виду. Поэтому я верю Авелю. Он обязательно подскажет мне, как нужно действовать.

 - Что ж, иного выхода у нас все равно нет, – голос Мисато-сан звучал грустно, хотя она быстро справилась с собой. – Подготовить Авеля к отправке! Пилота – в капсулу!

 - Спасибо, Авель, – шепнул Тоно перед тем, как Аска подтолкнула его к выходу и повела за собой в ангар Сыновей…

…Двенадцать минут…

…То, что мы продержались до прибытия Авеля, можно назвать чудом. Я до сих пор не могу восстановить в памяти картину всего сражения целиком. Помню лишь, что когда в моей кабине открылось еще одно окошко видеосвязи, Сиф лежал на земле с отрубленной выше колена ногой, а Каин, Нулевой и AU-00 пытались не подпустить Черного Жнеца к беспомощному Сыну Евы…

…Авель несся вперед, сжимая квант-меч. Жнец неожиданно «отпрыгнул» в сторону и замер, рассматривая новоприбывшего боевого робота. Потом череп склонился на бок, и мне в очередной раз показалось, что Апостол скалится в глумливой ухмылке. Для него не имело особого значения, сколько нас. Враг считал нас своей законной добычей, и был не прочь поиграть с ней…

…Сам не знаю, как, но мне удалось увернуться от оранжевого цилиндра из АТ-поля врага, которое Жнец отправил в мою сторону. И только потом, уже кидаясь в новую атаку, я запоздало обратил внимание на слова одного из операторов…

… - Синхронизация Каина 120%, Нулевого – 107%, AU-00 – 109%, Авеля – 91%.

…Кажется, Мисато-сан выругалась, но за это поручиться я не готов. Апостолу удалось обойти нас, и он вновь приближался к полулежащему Сифу. В руке Третий Сын сжимал пистолет, и посылал один снаряд за другим в подступающего врага. Даже несмотря на то, что это было бесполезно, Хитоми явно не желала погибать просто так, смиренно склонив голову и ожидая смертельного удара…

…Одиннадцать минут…

…Авель кинулся наперерез Черному Жнецу, и сумел отразить удар, который должен был раскроить голову Сифу. Подхватив с земли второй квант-меч, Второй Сын Евы неожиданно перешел в наступление. Враг, похоже, не ожидал от него такой прыти, и отступил на несколько «шагов». Однако долго такой темп не привычный к сражениям Тоно выдерживать не мог. Я был удивлен, что он до сих пор жив, а на Авеле ни царапины…

…Удар АТ-поля врага сбил бело-красного боевого робота с ног. Я, Рей и Табрис налетели на Жнеца, но он с легкостью парировал все наши атаки. Огонь в его глазницах как будто разгорелся ярче, точно враг наслаждался сражением и был рад встретить достойных соперников…

…Еще один удар Апостола достиг цели, я почувствовал, как огнем обожгло щеку. Пламя разгоралось где-то у скулы, и успокаивалось только у нижней челюсти. Судя по ощущениям, мне чертовски повезло – еще немного, и я потерял бы глаз. То есть Каин потерял бы глаз… В горячке боя и с увеличенной синхронизацией я терял способность различать, где кончаюсь я и начинается Первый Сын Евы...

…Десять минут…

…Закричала и схватилась за шею Хитоми – одна из атак Черного Жнеца сумела пробиться через воздвигнутый Нулевым заслон и отрубила Сифу голову. Боевой робот тяжело рухнул на бок, из обрубка шеи хлынула кровь…

…Апостол проводил взглядом выброшенную катапультой капсулу с Хитоми, а потом усилил натиск. Оборонялся в основном я, остальные пытались взять врага в кольцо, чтобы лишить возможности уворачиваться от наших ударов…

…Квант-меч в руке Авеля вспорол балахон Апостола в районе живота. В ответ тот взмахнул косой, собираясь рассечь Сына Евы надвое. Тоно инстинктивно попытался заслониться от удара рукой, и Жнец перерубил ее чуть ниже локтя. Пилот закричал от боли, и едва не упал. Авеля спасли Рей и Табрис, отогнавшие Апостола и не давшие ему нанести добивающий удар…

…Девять минут…

…Мисато-сан пыталась успокоить стонущего от боли новичка-пилота. А Апостол тем временем добрался до меня. Отбросив в разные стороны Нулевого и AU-00 своим АТ-Полем, на сей раз принявшем облик двух щитов, оттолкнувших противников, он кинулся ко мне…

…Удар…

…Боль в левом запястье…

…Левая кисть Каина, все еще сжимающая АТ-меч, падает на землю. Мне кажется, что от окружающей меня со всех сторон боли мое тело сейчас вспыхнет, как факел, или вокруг меня вскипит LCL…

…Я ошибался. Это была еще не вся боль, уготованная мне…

Вот с этого момента я помню все очень четко. До сих пор удивляюсь, как такое возможно, учитывая, что вокруг меня бушевал целый океан боли, сплетенной с огнем. Во всяком случае, для меня все было именно так.

Мощный удар Апостола рассек грудь Каина. Мне показалось, что у меня лопнули легкие, дыхание перехватило, а сердце пронзила такая острая боль, что я испугался, что оно сейчас остановится. Перед глазами пробежала темно-красная полоса, а перед глазами начал клубиться кровавый туман. Я далеко не сразу понял, что полоса – это трещина в капсуле, а кровавый туман – кровь Каина, смешивающаяся с LCL.

Сознание раздвоилось. Одна его часть продолжала оставаться мной, Куроно Акирой, вторая все еще была одним целым с Каином, и смотрела его глазами. Поэтому я увидел, как Нулевой бежит к Черному Жнецу, занесшему косу для последнего удара.

Он медлил, явно наслаждаясь этим моментом. Броневые пластины на бедре разошлись, и я схватил пистолет. Мы стояли почти вплотную друг другу, поэтому когда я вскинул руку, дуло почти уперлось в череп.

Каин выстрелил, и четверть черепа, разбрызгивая во все стороны пламя, отлетела в сторону. Апостол, даже не вскрикнув, убрал одну руку с древка косы, схватил Первого Сына за запястье и одним резким движением сломал его. И в этот самый миг удар Рей достиг цели.

АТ-меч пронзил врага со спины и пробил насквозь. Я видел, как кончик лезвия вышел из середины груди Жнеца, хламида распахнулась, открывая моему взгляду пронзенное ядро. Несмотря на боль, я усмехнулся. Мы все-таки достали его…

А потом ядро вспыхнуло алым и взорвалось, разлетаясь на тысячи осколков. Вспышка заставила  зажмуриться, а потом раскаленная игла уколола меня в грудь, и я потерял сознание.

Глава 16

Кристалл вместо сердца

Меня закружила череда кошмаров. Я не помню ничего, что привиделось мне тогда, когда я висел между жизнью и смертью. Была лишь боль, было много жара, обжигавшего меня снаружи, и изнутри, а еще мерзкое ощущение множества иголок, вонзающихся в сердце. Это я помню особенно отчетливо. Потом меня как будто закружил стремительный поток, похожий на равнодушное, торопливое течение реки, и увлек за собой. Сил сопротивляться не было, оставалось только ждать, куда он меня вынесет…

Я пришел в себя, лежа на земле под хмурым небом, одетый в контактный комбинезон. Какое-то время я просто изучал клубящиеся надо мной не то тучи, не то облака, потом услышал приближающиеся шаги и резко сел, обернувшись в сторону звука.

Оказалось, что я лежал на холме, а внизу клубился туман, в котором можно было различить кованую ограду, размытые силуэты строений за ним, длинную черную башню вроде бы близко, но в то же время безумно далеко. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы узнать этот пейзаж, и по телу пробежали мурашки.

 - Честно говоря, мне начинает это надоедать, – голос раздался совсем рядом, и я, скосив глаза чуть в сторону, только в этот момент заметил замершего у вершины Посланника Смерти.

Несмотря на свои слова, говорил он спокойно, да и черты лица, те, что не скрывала маска, не говорили о недовольстве. Я не знал, что на это ответить, поэтому счел за лучшее промолчать.

Он поднялся на вершину и уселся рядом со мной, как закадычный друг, который не прочь отдохнуть после долгой дороги и скоротать время за приятной беседой. Я же не ждал от этой беседы ничего хорошего.

Какое-то время он молчал, глядя на расстилающийся впереди город, потом произнес:

 - Еще немного, и у тебя будет торная дорожка.

 - Что? – не понял я.

 - Ты уже не в первый раз попадаешь сюда. Раньше удавалось уходить, но Тенебра не то место, где можно позволить себе побыть праздным туристом и спокойно уехать, когда закончится путевка.

 - Я не считаю себя туристом, – осторожно заметил я.

 - Тогда перестань попадать сюда, – Посланник Смерти все так же не повышал голоса, хотя повод, пожалуй, был. – Не дразни Смерть, Акира. Я не могу тебя от нее защитить, да если бы и мог, то не стал.

Мне хотелось спросить, почему, но вопрос я все же оставил при себе. Однако он, похоже, понял это, потому что повернулся ко мне и глядя прямо в глаза, сказал:

 - Смерть сильнее каждого. Умирают в итоге все, кто-то позже, кто-то раньше, но никто не избежит Ее. Сражаться и торговаться с Ней бесполезно, ей нет дела до таких глупостей. И дело даже не в том, что Она сильнее. Она – просто конец бытия. Любого. И я не собираюсь становиться у нее на пути, если она решит потребовать свою законную добычу – тебя. Во-первых, я не подхожу на роль героя, без страха сражающегося с Вечностью, ну а во-вторых, я все-таки Ее Посланник.

 - Я не просил всего этого, – тихо сказал я.

 - Не просил, – кивнул Посланник, отворачиваясь и вновь глядя на Тенебру – Но тебе подарили этот второй шанс. Так что не растрачивай его попусту.

Я даже не удивился, что Посланнику Смерти известно о договоре, который мы заключили с Грином. Покосившись на своего замолчавшего собеседника, я убедился в том, что эти двое похожи. Лицо, голос… только интонации у Посланника Смерти были другими. Спокойствие и уверенность, прекрасно подходящие тому, кто служит самой Смерти.

 - Уходи, – наконец произнес он. – И больше не приходи сюда. Ты привязан крепкой нитью, но даже в такой ситуации не стоит дразнить Тенебру. Этот город никогда не отказывается от новых жителей.

 - Что? Какая нить? – спросил я. – Что ты…

Договорить мне не удалось. Порыв холодного ветра, смешанный с маленькими, но острыми снежинками, ударил в лицо, опрокинул на спину, и выбросил прочь с окраин Тенебры.

Сны и видения кружились вокруг меня. От этой яркой круговерти начинала кружиться и болеть голова, но я ничего не мог поделать. Я висел в пустоте, не способный двинуться с места, без сил потянуться к какому-нибудь сну, нырнуть в него и, наконец, успокоиться. Тело было удивительно легким, но управлять им я не мог. Мне оставалось только смотреть.

…Алый океан, пустынный пляж, темно-синее ночное небо и луна с красной полосой. На какой-то миг мне чудится, что я вижу там, на спине изуродованного каменного льва, фигуру в плаще, но видение уже уплывает прочь…

 - Не там… – шепнул мне кто-то, и звук шел то ли со всех сторон сразу, то ли оставался только в моей голове.

…Туман, красивая черная ограда, высокая черная башня вдалеке. По ту сторону ворот я как будто вижу колыхание белого плаща, и рука в перчатке делает жест отрицания. Сдвиг, картинка плывет дальше, ускользая от меня…

 - Еще не время… – вновь раздался шепот, и я не мог понять, откуда именно он доносится.

…Пылающие руины, чуть в стороне я замечаю темную массу, и откуда-то знаю, что это – поверженный враг. Надо мной склоняется лицо, но видение нечеткое, и я не могу рассмотреть его. В мои щеки вонзаются ледяные иглы, и я понимаю, что это – падающие на мое лицо слезы. Мне хочется рассмотреть все это внимательнее, но я не могу удержать ускользающий мираж…

 - Я люблю тебя… – шепот на сей раз был еле слышен, но я знал, что мне не показалось.

…Темная комната, в которой видны лишь смутные очертания мебели, а источник света – высокая свеча на столе. Рядом я вижу чью-то фигуру, закутанную в плащ. Фигура встречается со мной взглядом, протягивает руку, точно хочет удержать…

 - Иди сюда, Акира.

От звука собственного имени у меня на миг замерло сердце, а потом меня точно рвануло невидимой веревкой прямо к видению с комнатой, погруженной во мрак…

Я обнаружил, что сижу в мягком кресле перед овальным столом. Единственным источником света была высокая свеча, которая стояла на столе безо всякого подсвечника. Ее таинственного света, перемешанного с сумерками, хватало как раз на то, чтобы разглядеть чей-то смутный силуэт на другой стороне стола. Лица я разглядеть не мог, равно как и деталей одежды. Как мне показалось, неизвестный был одет то ли в плащ, то ли в балахон. Я сразу подумал о Грине, и сердце забилось чаще, в то время как в груди стало очень холодно, точно я проглотил огромный кусок мороженного.

 - Прости, Акира, но теперь даже я не смогла остаться в стороне.

Голос был женский, смутно знакомый, и я все силился вспомнить, где и когда я его слышал. Однако память не спешила прийти на помощь, и в итоге я отказался от этой идеи. Все это время она сидела тихо, видимо, давая мне возможность собраться с мыслями.

 - Кто вы такая? – наконец спросил я. – Что это за место?

 - Это место – твой сон. Попасть в него мне куда проще, чем в окружающую тебя реальность. Или мне лучше сказать, в виток?

У меня по коже пробежали мурашки. Она знала об этом слове! Неужели она как-то связана с Грином?

 - А что касается твоего вопроса, кто я такая, то на него не ответишь одной фразой. Поэтому пока оставим это, у нас не так много времени.

 - Все происходящее здорово напоминает мне беседу с одним моим… знакомым, – произнес я. – Он тоже не любил обсуждать, скажем так, свою природу.

 - Не волнуйся, – мне показалось, что там, в темноте капюшона, она улыбается. – Я не Грин.

 - Знаете это прозвище? – я постарался, чтобы мой голос не дрогнул, хотя в голове творилось черт знает что.

 - Я знаю многое. Это имя, а также о заключенном вами договоре. Однако, в отличие от Грина, я искренне хочу помочь тебе.

 - В отличие от Грина? – переспросил я. – То есть он желает мне зла?

 - Нет, – она покачала головой. – Я просто неудачно выразилась. Просто Грин не из тех, кто часто предлагает помощь. Он… игрок. Он дал тебе этот второй шанс, а сам отступил в сторону и не вмешивается в происходящее. Даже теперь, когда все пошло совсем не так, как ты и он предполагали.

 - Может, хватит загадок? – раздраженно спросил я, происходящее начинало выводить меня из себя. – Может, вы и не Грин, но ведете себя точно так же! Дайте хоть один честный ответ на мой вопрос!

 - Хорошо, – после недолгого молчания произнесла незнакомка. – Я отвечу на один твой вопрос, и отвечу честно.

В голове у меня вертелись десятки вопросов, и было непросто выбрать из них какой-то один. Наконец я решился:

 - Что именно «пошло совсем не так», как предполагали я и Грин?

Она бросила на меня пронзительный взгляд, покачала головой, точно сожалея о том, что придется сказать, и произнесла:

 - В события это…

В этот момент где-то позади меня раздался жуткий грохот, заглушивший слова незнакомки в плаще. Обернувшись, я увидел, как зыбкая, скрытая в полумраке реальность начинает разрушаться. Она исчезала, точно обветшавшая картина, с которой слезают хлопья краски, оставляя позади лишь пустоту. Эта «коррозия» стремительно подбиралась к столу, за которым мы сидели.

 - Нет! – воскликнула девушка, глядя куда-то вверх. – Почему ты мешаешь мне?!

Пол подо мной проломился, и я рухнул в пропасть, но до того момента, когда все вокруг поглотила темнота, я услышал отдаленный голос, который совершенно точно не принадлежал незнакомке:

 - Еще не время…

Когда я очнулся, то не сразу понял, что лежу в кровати, надо мной – белый потолок с вмонтированными в него лампами дневного света, а череда видений и кошмаров осталась по ту сторону сна. Все увиденное было настолько реально, настолько… осязаемо, что я повернул голову, желая осмотреться и убедиться, что я не в Тенебре и не в комнате с одинокой свечой.

Я повернул голову, и увидел Рей.

Она сидела на стуле, прямая и неподвижная, словно статуя. Лучи закатного солнца ложились ей на левую половину лица, и казалось, что на этой половине возник румянец. Если честно, то в этот миг я залюбовался ей, и долго не отводил взгляда, пока не заметил, что ее алые глаза устремлены прямо на меня.

Встретившись с этими глазами, я почувствовал, как у меня на миг перехватило дыхание. Хотя мы были и в другом витке, они все еще пленяли меня. Я был околдован неизвестной мне магией ее прекрасных глаз, таящих в себе глубину и загадку.

 - С возвращением, Куроно-кун, – произнесла она.

На миг по всему моему телу пробежал холодок. Неужели… неужели она каким-то образом знала, что я сейчас не просто спал? В моей груди пылающим костром вспыхнули надежда, страстное желание чуда и почему-то страх.

 - Я рада, что ты очнулся, – продолжила тем временем девушка. – Все остальные тоже будут этому рады. Ты провалялся в беспамятстве почти две недели.

 - Две недели? – я ушам своим не поверил. – Что же со мной случилось? Я ничего не помню…

Отчасти я и в самом деле хотел знать, что произошло, но была и еще одна причина, по которой я задал вопрос. Наконец-то я и Аянами были наедине, никто не мешал нам, да и что греха таить, я просто хотел слушать ее голос.

 - Боюсь, новости тебе не понравятся, Куроно-кун.

Было в ее голосе, таком же спокойном и даже отстраненном, что и всегда, что-то такое, что заставило меня насторожиться.

 - Когда ядро Апостола взорвалось, оно разлетелось на множество осколков. Поскольку Каин был поврежден, а стенка капсулы треснула, осколки ядра пробили капсулу и ранили тебя, Куроно-кун. Часть мелких осколков посекла тебе левое плечо, часть груди и левую половину лица, только чудом не задев глаз. Довольно крупный осколок пробил грудную клетку и едва не угодил в сердце.

Она замолчала, давая мне возможность переварить услышанное. Я молча поднял левую руку, только теперь отметив, что плечо и половина груди забинтованы, и коснулся лица. Левая половина скрывалась под своего рода маской то из марли, то ли из чего-то похожего. На миг мне пришло на ум, что я теперь, наверное, немного похож на Посланника Смерти.

 - Осколок оказался так близко от сердца, что его не рискнули удалять, – продолжила Рей. – Так что он до сих пор там.

Аянами вновь замолчала, глядя на меня внимательно и как будто тревожно. Я хотел было улыбнуться ей, но представил, как будет выглядеть эта улыбка, и передумал.

 - Судя по всему, это еще не все плохие новости на сегодня.

Пилот Нулевого Сына Евы слегка наклонила голову, соглашаясь со мной.

 - За последние дни кое-то изменилось, Куроно-кун. Этот осколок начал становится частью тебя. То есть он понемногу срастается с твоей живой тканью, превращается то ли в дополнительный орган, то ли неизвестно во что еще. Это взволновало весь штаб NERV, потому что никто не мог даже предположить что-то подобное.

 - Но почему тогда здесь все еще нет врачей, Акани-сенсей и Мисато-сан?

 - Они будут здесь, – уверила меня девушка. – Но прежде, чем они придут, я хотела бы сама поговорить с тобой. Поэтому и ждала, когда ты очнешься. Каждый раз, когда мне удавалось наведаться в больницу. Правда, пришлось иногда уступать место и другим пилотам, особенно Нагисе-куну и Тоно-куну.

Мое сердце сжала ледяная рука, а солнце окончательно закатилось, и палата, хотя и освещенная, как будто наполнилась сумерками.

 - Аянами… – хрипло произнес я, не отдавая себе до конца отчета в том, что делаю и что говорю. – Я… я тебя…

 - Не нужно, Акира-кун, – она протянула изящную руку, точно хотела запечатать мои губы. – Ничего не говори, прошу. Эти слова не принесут никакого счастья или радости. Ни мне, ни тебе.

Потрясенный, я смотрел на нее во все глаза.

 - Думаю, что понимаю, как ты относишься ко мне, – она говорила, и глаза ее, вдруг оказавшиеся совсем близко, сверкали, подобно рубинам. – Ты несколько раз спасал мне жизнь в бою, и боюсь, что не смогу выплатить тебе этот долг до конца. Я замечала, как ты смотришь на меня, Куроно-кун. Хотя по мне этого и не скажешь, но я весьма наблюдательна. Я много думала о тебе, о себе, ты мне даже снился. Но нет. Я не могу сделать то, чего ты, Куроно-кун, так хочешь. Я не могу…

 - Рей! – ее имя сорвалось у меня с губ быстрее, чем звук пистолетного выстрела. – Я люблю тебя!

 - Я знаю… Акира-кун, – чуть помедлив, ответила она, и мне показалось, что глаза ее словно потускнели. – Но я не могу принять твоих чувств. Если можешь, прости меня, но я не могу стать твоей… возлюбленной. Давай останемся просто друзьями, коллегами-пилотами. На большее я не пойду.

 - Но почему? – все еще не веря, что все это происходит наяву, прошептал я. – Из-за этого проклятого осколка? Из-за того, что он срастается с моим телом, и я, быть может, даже и не человек?

Последние слова вырвались у меня, подхваченные волной отчаяния, что затопила мое сердце.

 - Дело не в этом, – она покачала головой. – Я и сама… впрочем, это не относится к делу. Просто я не могу принять твоих чувств, Акира-кун. Я не умею любить.

 - Это не так… – я мог только шептать, казалось, чьи-то невидимые, но жестокие пальцы сдавили мне горло, и я очень боялся не справиться с собой и разрыдаться. – Ты же можешь любить… Я научу тебя, Рей, ведь это так прекрасно. Я…

 - Не нужно, – она вновь прервала меня. – Не нужно пытаться уговорить меня. Как я уже говорила, это не принесет никому из нас ни радости, ни счастья. Прими мой ответ, Акира-кун, и прости меня, если можешь. Если не сможешь – что ж, такова, видно, моя судьба. Мне всегда было сложно добиться прощения…

Впервые за наш разговор она отвела глаза. Я уже не мог говорить, просто смотрел на нее, в голове проносились образы прошлого, а в ушах звучал ее голос…

…Ее руки сжимают мои плечи. Осторожно, почти нежно… Я чувствую уверенность в том, что все будет хорошо, когда я смотрю в ее алые глаза и называю по имени…

…Нет. Не смей погибать, Куроно-кун. Я… я запрещаю тебе погибать…

…Удобный диван, который кажется мне тверже камня. Напротив меня в кресле сидит Рей. Я, не отрывая взгляда от ее глаз, произношу заветные три слова…

…Ты был жив. Но я не сразу поверила, я думала, ты погиб там… думала, что ты никогда не откроешь глаза. Я звала тебя… и ты откликнулся. И тогда ты… впервые назвал меня по имени. И мне снова стало тепло. Слышать его от тебя… это было так приятно…

…Наши губы медленно встречаются в осторожном поцелуе, и время для нас останавливается…

…И я… люблю тебя…

…Знакомое, любимое лицо, склонившееся надо мной, слезы в прекрасных глазах. Я выиграл сражение для всего мира, но проиграл его для себя…

…Акира…

Все это было в прошлом витке. И теперь никогда не случится в этом.

Она встала со стула и пошла к двери. Уже на пороге обернулась и посмотрела на меня долгим взглядом, в котором не было ни теплоты, ни участия, ни того чувства, которое я так хотел разжечь в ней.

 - Прощай, Куроно-кун.

Холод. Только холод ледяной стены, которая вновь возникла между нами. И теперь уже навсегда.

Потом были врачи, множество обследований, разговоры с доктором Акаги и Мисато-сан, визиты прочих пилотов. Но я следил за всем происходящим как будто со стороны. Три дня я точно не был самим собой, не в силах привыкнуть к пустоте в груди, такой же холодной, черной и неясной, как черная дыра.

Рей потеряна для меня навсегда. Я был уверен, что новые попытки добиться ее ни к чему не приведут. Холод, что застыл в рубиновых глазах, ясно давал понять, что я могу оставить всякую надежду. Аянами предпочла остаться одной, и этот лед мне растопить было уже не под силу.

Кажется, Каору понял, что между нами что-то произошло, или, по крайней мере, видел, что со мной что-то не так. Однако с расспросами не торопился, даже тогда, когда мы были одни, и могли общаться при помощи записок. Лишь смотрел на меня теплым и понимающим взглядом настоящего друга.

Однако вечно так не могло продолжаться, и я прекрасно это понимал. Жить с дырой в груди было невозможно, и нужно было заполнить ее. Я знал только один способ – отказаться от сердца, разумеется, фигурально выражаясь. Мне нужно было превратить свою душу в ледяную пустыню той же природы, что и холод в глазах Аянами.

Я любил Рей, ту самую Рей из прошлого витка. Погибнув там, я потерял ее. Рассчитывая вернуть себе любимую, я согласился на предложение Грина, я согласился на второй виток, но потерпел поражение. Все пошло не так, как я предполагал, Апостолы изменились (хотя об этом меня предупреждали), и самое главное – я потерял Рей. Не смог сделать ее своей возлюбленной. Кусать локти и спрашивать себя «почему?» уже поздно. Нужно как-то жить.

Сражения еще не были окончены, впереди ждали другие Апостолы. Можно было бы махнуть на все рукой, и погибнуть в первом же бою, раз у меня не получилось задуманное, но две вещи останавливали меня. Во-первых, Табрис который сумел выскользнуть из прошлого витка, мой единственный друг и второй самый дорогой мне человек после Рей. А во-вторых, весь мир этого второго витка. Я пожелал этого второго шанса, так что я в какой-то мере отвечал за тех, кто окружал меня. И пусть у меня не получилось вновь соединиться с любимой, у меня еще оставалась задача победить. И уж с ней-то я был полон решимости справиться.

Нужно было вырвать из своей души любовь, заморозить ее, превратить сердце в ледяной осколок, кристалл. Размышляя об этом, мне часто вспоминалась сказка о Снежной Королеве, осколки зеркала которой попадали людям в глаза и сердце. Похоже, мне предстояло стать кем-то вроде Кая, вот только Герды у меня больше не было. Только бесплодные попытки сложить слово «вечность».

Осколок ядра Апостола, засевший в моей груди, стал для меня чем-то вроде символа, намека свыше. Хочешь быть Каем? Получи осколок в сердце! Нет, я не хотел быть Каем, но и тот мальчишка из сказки не выбирал себе судьбу. Точно так же было и со мной. Я потерял свою любовь, но взамен получил осколок в сердце. Шанс забыть, побороть и жить дальше.

В эти дни, воздвигая вокруг сердца ледяную скорлупу, я спрашивал себя, любил ли я эту Рей? Да, любил. Любил и хотел, чтобы она любила меня, чтобы стала той самой Рей, которую я знал. Рей, которую полюбил Куроно Акира, и которого она полюбила в ответ.

Или же я любил именно ту самую Рей из прошлого витка? Именно ту, с кем я провел счастливейшие дни своей жизни, подарившую мне меня теперешнего? Да, похоже, я любил именно ее. Не просто Аянами Рей, а ту самую, мою Аянами Рей. Жаль, что понимание  этого пришло ко мне так поздно.

Я сохраню ее образ в самых глубинах своего сердца. Сердца, превратившегося в безжизненный кристалл, никогда более не способного полюбить. Я выбрал путь без боли, без страданий, без сожалений. Путь, на котором для меня больше не было любимой.

Не было Аянами Рей.

Из больницы меня не хотели выпускать довольно долго. И врачам, и сотрудникам NERV явно не давал покоя осколок, застрявший в моем теле. Я не стал делиться с ними своими соображениями, что осколок ядра наверняка посчитал меня «совместимым» с ним потому, что я – неудавшийся Девятнадцатый Ангел. Вполне возможно, что они и сами пришли к подобному выводу, и мне не хотелось торопить события.

В госпитале NERV было совершенно нечего делать, кроме как смотреть на однообразные коридоры и оставаться наедине со своей памятью. Правда, меня навещали, но постепенно и пилоты, и Мисато-сан, и Аска, и Акаги-сенсей практически перестали бывать у меня в палате. Коридоры госпиталя тоже понемногу пустели, и иногда меня охватывало неприятное чувство того, что я здесь один.

Я успел хорошо изучить это скучное, безликое здание. В свои прошлые визиты сюда я не видел почти ничего, кроме палаты, теперь же от скуки я устраивал себе длинные прогулки. Впрочем, даже за пределами палаты было особо не на что смотреть.

Апостолы все никак не появлялись, и это, похоже, вполне устраивало Мисато-сан, которая во время редких посещений постоянно говорила, что лучше бы мне остаться в больнице еще на несколько дней. Эти «несколько дней» растянулись на добрые две недели, и конца этому ожиданию не предвиделось. Несколько раз, разговаривая с Тактическим Командиром NERV, я замечал в ее глазах тень недоверия. Впрочем, что уж тут удивляться.

За эти две недели я много думал о Рей. Несмотря на попытки похоронить любовь в глубине сердца, мне не удалось до конца осуществить свой замысел. По ночам мне снились сны, которые следовало бы отнести к кошмарам, хотя ничего ужасного в них не происходило. Просто в них я и Рей, Рей из первого витка, были счастливы, и весело проводили время. Апостолы были побеждены, мир восстанавливался после войны с ними, и мы оказались предоставлены самим себе. Поэтому вскочить среди ночи и обнаружить себя в темной палате было натуральной пыткой. Особенно когда в ушах все еще звучал счастливый смех любимой.

Ночи не приносили облегчения, а дни были однообразными, тусклыми, вязкими. Время окутывала меня тяжелой массой, и каждый час казался невыносимо долгим. В это время я тоже постоянно думал об оставшейся в прошлом любимой девушке, которую мне больше не было суждено увидеть.

Единственным местом, где я чувствовал себя немного лучше, была крыша госпиталя. Прислонившись к тонким металлическим перилам, я смотрел вниз, на изредка проезжающие автомобили и немногочисленных прохожих, и сердце, загнанное мной в плен ледяной корки, болело не так сильно. Здесь я мог вспоминать Рей, и это было не так мучительно, как в палате или во снах. Наверное, именно поэтому я стал появляться на крыше чаще.

Врачам это не нравилось, так что в итоге пришлось научиться пробираться туда тайком. Не раз и не два я спрашивал себя, что мне за дело до этого мира? Все, что я должен был сделать для его спасения, я уже однажды сделал, отдав ради этого жизнь. То, что окружает меня – всего лишь копия. Я согласился на предложение Грина только ради Рей, и потерпел неудачу. Широ я тоже не смог спасти. Так стоит ли теперь продолжать? Стоит ли сражаться и дальше, калечиться ради призрачного спасения мира? Все остальные бросили меня в этой больнице, я уже не так нужен, как раньше. Тогда ради чего я все еще здесь? Ради кого?

Иногда, когда меня охватывали такие мысли, светло-серая пропасть под ногами, что ждала меня по ту сторону перил, была особенно соблазнительна… Хотелось просто сделать шаг, пролететь несколько секунд, и отправиться в Тенебру, где меня давно уже поджидал Посланник Смерти. И раз я потерял смысл этого витка, так может, и не заставлять его ждать?

Перила приятно холодили руки, а я пытался представить себе, каково это будет – умирать на этот раз? Успею ли я почувствовать боль, или же сразу окажусь у ограды города, вечно укутанного туманом? Что скажет мне Посланник?

Ну и самый главный вопрос – оставят ли меня там, в Городе Мертвых, те мерзкие, вечно голодные черви, что грызут мое сердце даже под надежным ледяным панцирем? Оставалось лишь сделать шаг и проверить это на собственном опыте.

Солнце медленно опускалось за горизонт, и Токио-3 как будто заливала кровь вперемешку с LCL. Я смотрел на закат и мечтал о месте, где не будет грусти, боли и страданий. Лицо Рей то и дело возникало у меня перед глазами, и я шептал что-то, хотя она и не могла меня слышать. Она и только она была смыслом моей жизни, смыслом всего этого витка, и теперь ее нет. Аянами Рей потеряна для меня всегда, но смириться с этим до конца я так и не смог. Слишком горько, слишком больно.

Ветерок шевелил мои длинные волосы, и я старался сосредоточиться только на внешних ощущениях, потому что внутренние были слишком болезненны. Я снова глянул вниз, на асфальтовую площадку перед больницей, и почти почувствовал исходящую от нее прохладу. Такую же, как туман Тенебры…

Перила – это не преграда. Я один на этой крыше, брошенный и ненужный. Так может, не стоит противиться этому соблазнительному зову снизу? Даже небольшая порция боли не такая уж большая плата за жизнь в покое, с подлинно ледяным сердцем, не знающим страданий.

Облокотившись о перила, я продолжал смотреть вниз…