РАСХОДИМСЯ, ЛОВИТЬ ТУТ БОЛЬШЕ НЕЧЕГО

 

 

 

Автобус постоянно шатало из стороны в сторону, и сумка в руках Синдзи елозила туда-сюда. В голове вертелась одна лишь мысль: только бы он не выстрелил. Он понимал, что это едва ли возможно, но волнение внушал сомнительный вопрос - поставил ли он его на предохранитель после того, как ради интереса выстрелил в землю возле остановки.

 

Мисато совершила, может быть, и не крупнейшую, но одну из таких, ошибку в своей жизни, вернувшись с дежурства домой вместе со своим табельным пистолетом, а не оставив его в штаб-квартире. Пистолет и дети. Зашибись. Украсть его было плёвым делом. Мисато была до необычного усталой и, выпив две банки прохладного пива, тут же отправилась на боковую. Пистолет остался в кобуре на ремне её формы, свисающей со спинки стула.

 

Синдзи осторожным движением вытащил оружие и взвесил в руке. И как только Мисато удаётся с ним обращаться? Для такого нужна рука помощнее, чем у неё.

 

Из дома он вышел рано утром, опасаясь, как бы его не застали врасплох Тодзи и Кенске. Эти двое всегда заходили к нему перед занятиями. Синдзи снова выглянул в коридор, чтобы убедиться, что дверь в комнату Мисато всё так же закрыта. Удостоверившись в этом, он запер входную дверь и пошёл прочь.

 

Отец не вернулся.

 

Всё ещё горящие фонари проплывали над его головой, а в сознании всё продолжал прокручиваться хладнокровный голос Фуюцуки:

 

- Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Сейчас мы пытаемся добиться связи с их филиалом, но ответа пока нет.

 

Икари Гендо не вернулся.

 

Такой маленький филиал - и такие последствия. Отец вылетел в Бразилию неделю назад по срочному вызову главы. Филиал терпел бедствие в финансовом плане, и они наверняка хотели настроить Икари-старшего на то, чтобы на следующих переговорах с SEELEE тот попросил бы их сфокусировать чуть больше внимания на их проблеме.

 

Отец ведь не думал о том, что, быть может, больше не увидит своего сына. Всё, что его волнует - это его работа.

 

Эти ангелы. Эти "Евы". Эта бессмысленная эксплуатация детей.

 

Кадзи пытался разуверить его в этом, когда они разговорились на эту тему:

 

- Послушай, Синдзи, то, чем он занимается - не то же самое, чего он хочет. Есть такие вещи, как долг, которые не терпят никакой халатности. Твой отец лишь хочет всё разрешить как можно скорее.

 

- Что-то не верится, - ответил ему тогда Синдзи. - Он мог быть хоть немного снисходительней ко мне.

 

Рёдзи вздохнул, вытер пот с лица и снова наклонился к грядке.

 

- Синдзи, ты никогда не задумывался о том, что его текущая жизнь - такая же, как и у всего остального персонала "NERV"? Не все хотят добиваться победы над ангелами настолько мазохистскими способами. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Такая победа - всё равно что поражение. Победы такой ценой нам не надо. Но другой победы, Синдзи, не будет. Только хладнокровность и готовность совершать отчаянные, граничащие с отсутствием людской морали, поступки - сейчас это единственные качества, которые позволят нам жить дальше. Как мы захотим.

 

Жить дальше... Как мы захотим...

 

В тот день Синдзи впервые задал себе вопрос - а как я хочу жить?

 

Что такое нормальная жизнь? Что такое жизнь до Удара? Какой жизнь будет после завершения этой войны?

 

И, в связи с бесследным исчезновением Гендо, появились и ещё два: а окончится ли война?

 

А будет ли жизнь?

 

Главный актёр не вернулся после антракта. Спектакль сорван, можете расходиться. В буфете вы можете приобрести булочки, чтобы заесть ими это горькое ощущение того, что всё катится коту под хвост.

 

Причина, по которой Синдзи взял с собой пистолет, не состоит в исчезновении ОТЦА, а в исчезновении ТОГО, кто постоянно подгонял его, будто размахивая неосязаемых кнутом, заставляя двигаться дальше.

 

"Единственный стимул пилотировать Еву - чтобы отец меня похвалил, - думал Синдзи, глядя на пейзаж, развернувшийся за пыльным окном у его сидения. - Защищать кого-нибудь - тоже цель, но всё равно ради того, чтобы услышать от него слова благодарности."

 

Автобус резко затормозил, и Синдзи схватился за спинку кресла перед ним, чтобы не вписаться в него же лбом.

 

"Я наконец-то нашёл что-то, в чём я мог быть ему полезен. Не забирайте его у меня," - мысленно обратился он к неведомому собеседнику, ступая на асфальт.

 

Однако он не успел сделать и шага прочь, как вдруг услышал:

 

- Ну и чего ты тут забыл, baka-Синдзи?

 

Тот встрепенулся и, обернувшись, увидел выходящую из того же автобуса Сорью Аску Ленгли.

 

- Уткнулся в свою сумку и впритык не видит, что я за тобой тут же села, - язвительно произнесла она. - Я как увидела, что ты ствол Мисато схватил, тут же поняла - за тобой сейчас нужен глаз да глаз. Незадолго после тебя из квартиры вышла.

 

Он молча смотрел на неё. Слова не шли. Вот бы она задала вопрос, чтоб "да" или "нет"...

 

- Ты что, суицидником решил заделаться?! Ишь чего выдумал! Тебе что, внимания не хватает? Так я тебя чаще пинать буду!

 

- Нет, не собираюсь я ничего такого делать. А за пинки спасибо - мне это нужно, - сказал наконец Синдзи.

 

Аску такой ответ определённо не устроил.

 

- Тогда какого чёрта я за тобой пёрлась всё это время?! Раз ты себя убивать не собираешься... - слова вдруг застряли у неё в горле. - Стой, ты же часом не собираешься кого-нибудь другого убить?! Знаешь ли, в том, что у тебя отец ещё не вернулся, никто из нас не виноват!

 

Синдзи должно было расстроить упоминание Гендо, но, будучи под воздействием странной энергетической ауры Аски, лишь посмеялся:

 

- И снова неверно. Я пошёл.

 

- К-куда ещё пошёл?! - воскликнула Аска. - Домой дуй! Точнее, в школу уже!

 

- Никуда она не денется, - Синдзи уже уходил по тропке через деревья. Аске ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. - К тому же учитель всегда рассказывает одно и то же.

 

Аска не могла с этим не согласиться, поэтому в присущей ей форме внезапно перевела тему:

 

- Ты не подумай, будто бы я сильно за тебя волновалась! Просто вот ты, дурак, потеряешься сейчас где-нибудь в лесу, и кто мне портфель носить будет? Кто мне готовить-то, в конце концов, будет? В Токио-3 не так уж и много таких покладистых! Если уж на то пошло, то в Токио-3 вообще с населением проблема!

 

Что правда, то правда. С каждым месяцем число жителей всё уменьшалось - кто спешно уезжал, кто, как бы это трагично не звучало, погибал. Сейчас, выйдя на улицу, Синдзи редко когда видел хотя бы пятерых человек за минуту ходьбы.

 

Они оба вышли на смотровую площадку - ту самую, на которой Синдзи вместе с Мисато впервые оценил величественность их города-крепости.

 

Икари-младший положил сумку на бетон, расстегнул её и достал пистолет.

 

- Так, Синдзи, а ну хватит меня напрягать. Ты сегодня какой-то странный, - уже с неподдельным испугом сказала Аска.

 

- Сегодня? Я-то думал, ты меня вечно за странного держишь.

 

- КО-НЕЧ-НО! - тут же подскочила Аска, даже в потенциально опасной ситуации продолжавшая поддерживать собственную неприступность. - Просто сегодня ты ЧЕРЕСЧУР странный.

 

- Вот оно как, - Синдзи облокотился на перила, задумался на несколько секунд и повернулся к ней: - Аска, а вот какова твоя цель в жизни?

 

- Что за вопрос? - будто бы возмущённо заметила она, но, тем не менее, гордо на него ответила: - Я хочу стать лучшим пилотом Евы в истории человечества! Хочу, чтобы мною восхищались! Хочу чтобы к имени "Аска" всегда добавляли "Великолепная"! - она высокомерно хмыкнула.

 

Синдзи повертел пистолет в руках, не сводя с неё глаз.

 

- Да уж, мы в чём-то похожи, - произнёс он.

 

- Ни в чём мы не похожи! Тебе моих лавров не светит достичь и через сто лет! - тут же возразила она. - Ясно тебе?!

 

Аска перегнулась через перила, вглядываясь в немногочисленные огни Токио-3.

 

- Потому Токио-3 и не для меня. От "NERV" едва ли дождёшься достойных комментариев к моей деятельности. "Хорошо поработала", "Не будь такой безрассудной" - а как же насчёт моей виртуозности в истреблении ангелов? Неблагодарные они. Мне нужна толпа обычных, нормальных людей. А в Токио-3 людей и на скромную компашку скоро не хватит.

 

Её взгляд медленно грустнел. Веки опускались в тихой обиде на всё её окружающее. Её лицо говорило - я ещё не добралась до цели; но я до неё доберусь, я заслужу свою награду; ещё увидите.

 

- Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город, - сказала она.

 

Вот так забавно. Как оказалось, они оба совершенно отчаялись в снискании внимания. Однако Второму Дитя была нужна целая гора обожания, а Третьему - всего лишь щепотка от неё.

 

И вроде бы ни для него, ни для неё в этом деле Солнце пока не светит.

 

Синдзи даже приставил дуло к виску - просто так, для смеху.

 

Он знал, что в этом-то мире ему ловить нечего уже давно. И тем не менее, некоторые идеалы, не меняющиеся ни при каких условиях существования, стоили того, чтобы ради них жить.

 

Он направил пистолет в небо и несколько раз нажал на курок. Неслабо громыхнуло.

 

Отец наверняка бы услышал, будь он рядом. Глупо, но Синдзи на это надеялся.

 

Ведь Икари Гендо так и не сказал сыну тот десяток предложений, что Синдзи хотел бы услышать.

 

- А мне он нравится.

 

Средства коммуникации в продолжающем уходить за грань бедности Рио-де-Жанейро налаживали ещё несколько дней.

Комната с зашторенными окнами

 

За окном шел дождь, поэтому третье дитя не хотело выходить из дома. Но он должен был это сделать. Долг пилота Евангелиона звал Икари Синдзи. И он вышел в дождь.

 

Лишь зонтик  защищал его от ливня. Но даже он был бессилен против сильного бокового ветра.

 

«Я весь вымокну», - подумал Синдзи.

 

Дорога до места встречи была не близкой. Она проходила через весь город. Стоило бы взять автобус, но они давно перестали ходить. За это он мог благодарить только себя.

 

-Я не виноват в том, что моя Ева упала на Токийский автовокзал, - сказал Икари, словно его кто-то обвинял в несчастном случае, произошедшем два дня назад.

 

-Может хватит? – поинтересовался Синдзи, запрокинув голову назад.

 

Он посмотрел на серое небо глазами полными тоски. В одно мгновение они наполнились водой из-за дождя, про который пилот видимо забыл. То, что раньше зонт защищал, мгновенно стало сырым.

 

«Теперь уже все равно», - решил про себя пилот.

 

Подойдя к мусорному бачку, он положил зонт возле него и сказал:

 

-Отнесите, пожалуйста, домой.

 

После чего пошел дальше.

 

Незримая рука второго отдела высунулась из-за мусорки  и утащила зонт в мир тайн НЕРВ.

 

Спустя время Т, третье дитя оказалось на месте.

 

Квартира с неработающим звонком уже ждала его.

 

-Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел, - донеслось из-за двери, когда Синдзи подошел к ней.

 

-Дворец любви, комната ужасов, водоворот и множество других аттракционов за умеренную плату, - ответил Синдзи.

 

-Извращенец, - фыркнул кто-то, и дверь отворилась.

 

Третье дитя смело шагнуло внутрь. В комнате все было как прежде. Зашторенные окна, выкрашенные стены, теплые персидские ковры и большой абажур, под которым располагалось котацу и тарелкой мандаринов посредине.

 

Его уже ждали.

 

За котацу сидело трое. Три пилота. Три одноклассника. Три друга и врага в одном лице. Синее напротив белого. Рыжее напротив пустого. Рей и Каору. Аска и…

 

-Простите, я опоздал.

 

Сегодня все выглядели по-новому.

 

Первое дитя - девушка с синими волосами с зеленым бантиком на макушке. На ней было одето длинное платье в тон волос.  Она бросила краткий взгляд на гостя, после чего вернулась к своему прежнему занятию – она шила плюшевую лягушку.

 

Второе дитя -  рыжеволосая готичная лолита. Ее платье с черными цветами и кружевами смотрелось весьма нелепо на фоне огненных дерзких волос. Зато заколки в форме синих роз весьма ей шли.

 

Икари Синдзи приподнял одну бровь от удивления, но гневный взгляд девушки заставил его вновь сделать невозмутимое лицо.

 

И четвертое дитя.  Просто беловолосый парень, одетый в обычную школьную форму, весьма характерную для Токио-3. С той лишь разницей, что форма была женской.

 

«Так ему и надо», - не без удовольствия подумал Синдзи.

 

-Ты весь вымок, - сказала Рей.

 

-Плевать, начнем те уже, - произнесла Аска.

 

-Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна, - неожиданно сказал Каору.

 

-Ты что дурак!? – воскликнула Аска, - раздавай давай!

 

-Присаживайся, Икари-кун, - Рей указала Синдзи на его место.

 

-Спасибо, - поблагодарил ее он.

 

Карты были розданы и игра началась. Два человека. Два ангела. Два парня и две девушки. Четыре абсолютные противоположности. Одноклассники в школе, коллеги на работе, любовники в постели, противники в игре. Теперь каждый был сам за себя. Но при этом каждый искал в этой партии друга и соратника. Один никогда не мог выиграть троих. Двое всегда могли быть на равных с остальными. Каждый мог кинуть другого. Никакого доверия до самого конца. Партнеры и ничего более. Раунд, сдача, одна сброшенная карта – союз мог создаваться на любой промежуток игры.

 

В конце концов, цель у всех была одна – не проиграть.

 

Ведь каждый из них знал, что будет, если он проиграет.

 

Сегодня Синдзи хронически не везло. Словно после трех предыдущих игр остальные пилоты решили осадить именно его. Он сливал раунд за  раундом. Едва ему удалось пару раз вытащиться с четвертого на треть место, как его снова спускали обратно.

 

«Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Ненавижу эту игру. Ненавижу скуку, из-за которой появилась эта игра», - думал Икари, понимая, что вот сейчас он проиграет.

 

Он положил карту на стол, и теперь все зависело от Рей. Лишь одна карта из шести, оставшихся у Аянами,  могла спасти его неминуемого поражений.

 

Синевласая девушка застыла в задумчивости. Ни один мускул не дрожал на ее лице. Ее дыхание было почти неуловимым.

 

Шли секунды, минуты, Аянами явно превратилась в алебастровую статую.

 

На лбу Синдзи проступил холодный пот.

 

«Она высчитывает вероятности»,  - думал он.

 

Он посмотрел на других игроков – те смотрели на него с хищной улыбкой. Они явно верили в поражение Икари.

 

Сглотнув слюну, Синдзи закрыл глаза и стал молится синтоиским богам, чтобы они замутнили разум Аянами.

 

Прошло еще немного времени. Икари продолжал молиться, Каору ждать с ехидной улыбкой, а Аска почистила мандарин.

 

Шкурка аккуратной звездочкой теперь захламляла стол. Аска не могла этого теперь долго. Аска ничего не могла терпеть долго. Она взяла ее и аккуратно положила на макушку по-прежнему неподвижной Аянами. Не долго думая, она положила туда и почищенную мандаринку.

 

-Так красивее, - прокомментировала она.

 

В этот момент Аянами шелохнулась, и мандаринка стала падать на землю. Одновременно с этим она вытащила карту и положила ее на стол.

 

-НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

 

Крик третьего дитя в тот день оглушил всех агентов, работающих на прослушке дома.

 

***

 

-Ну что там? – ухмыляясь спросила Сорью, когда Синдзи достал из черного цилиндра записку.

 

-Без одежды, - густо заливаясь красной краской, ответил парень.

 

-ЧТО!? – воскликнула Аска, вскочив на ноги.

 

Она вырвала из рук морально уничтоженного третьего дитя записку с костюмом, в котором должен прийти проигравший на следующую игру и прочитала ее.

 

«БЕЗ ОДЕЖДЫ» - гласили аккуратно выведенные иероглифы.

 

Второе дитя косо посмотрело на первое, на щеках которого появился легкий румянец.

 

-Извращенцы, - пробормотала она, изорвав бумагу, - тащи другую.

 

Синдзи  кивнул и потянулся в цилиндр за запиской. Как только она оказалась в руках, он открыл его и стал еще краснее прежнего.

 

Не говоря ни слова, Аска выхватила из его рук записку и прочитала ее. После чего покраснела, глупо пошаркала ножкой и спрятала ее в карман.

 

-А  я то думала, что выбросила ее, - пробормотала она, - тащи другую.

 

Сглотнув подступивший к горлу комок, он вытащил еще одну бумажку, после прочтения которой, сразу же упал в обморок.

 

Листочек с «нарядом» сделал несколько пируэтов в воздухе, после чего лег на стол. У Аски и Рей после прочтения из носа появились капельки крови.

 

-Каору, - одновременно сказали он,- ты решил умереть.

 

Но Каору уже был «мертв». Его голова лежала на столе в лужен собственной крови.

 

-Да ладно вам, это я бумажку подкинула, - раздалось через спрятанный в доме микрофон.

 

В нескольких километрах отсюда Мисато сидела в штабе второго отдела и наблюдала за игрой скучающих пилотов НЕРВ. Жизнь после третьего удара продолжалась. 

 

 

Бездарно прожитый день

 

 

 

Идея ехать в аэропорт с Мисато и Козо Фуюцке еще утром казалась Аске блестящей. Нет, ну а что? Если есть представитель от администрации «Нерв» и, так сказать, с командного мостика «Нерв», то почему не быть и лучшему пилоту? Тем более принимающая сторона будет выглядеть несколько солиднее, если в ее состав войдут не два человека, а хотя бы три. Ленгли готова была признаться, что просто хочет таким способом убить пустое воскресенье – но только под нажимом. Во всяком случае, аргумент «скука» она Кацураги не приводила.

 

Наперекосяк все пошло не сразу. Ловко подловив наставницу в самой хмурой - утренней – ипостаси, Аска энергично выложила свою просьбу и была удостоена мрачного взгляда. Где-то к середине завтрака Мисато уже достаточно просветлела, чтобы поинтересоваться, чем два с половиной калеки лучше двух, а потом только задумчиво кивала. После кофе она вынесла свой вердикт:

 

- Хорошо, возьму. Уровень секретности позволяет. Освобожу Синдзи от ежедневного скандала – он заслужил. Принеси трубку, надо согласовать твою поездку со Вторым отделом.

 

Аска фыркнула, но от комментариев воздержалась.

 

И тогда воздержалась, и потом, когда узнала, что Мисато возьмет с собой еще и Рей. Во-первых, интересно было посмотреть, где живет Пай-девочка, во-вторых, идея насчет Нулевой принадлежала неподражаемому Фуюцке, а с ним не поспоришь. Аска стиснула зубы и пообещала себе, что если этот ученый, как-бишь-его, специалист этот по АТ-полю из Европы станет задавать пилотам вопросы, то отвечать будет она и только она. Собственно, Ленгли сомневалась, что Рей проявит инициативу, скорее, будет стоять и красноречиво – а как еще, с красными-то глазами? – глядеть на гостя в своем фирменном самурайском стиле.

 

«Значит, Рей у нас будет олицетворять выдержку и самоконтроль, а я, так и быть, покажу, что пилоты умеют думать и быстро реагировать». Соображение утешительное, но Аска все равно чуть-чуть расстроилась, что будет не единственной.

 

Дальнейшие события показали, что это были еще цветочки.

 

Они прибыли в аэропорт заблаговременно, но, как оказалось, совершенно зря: электронное табло сообщало, что все рейсы из Европы задерживаются. Насколько задерживаются, почему задерживаются – покрыто мраком. Мисато огляделась и бодро заявила, что пойдет пообщаться кое с кем и разузнать, что там, в высях небесных, приключилось. После чего исчезла с концами – примерно через полчаса Аска заподозрила, что Кацураги высмотрела приятный бар и совершила посадку именно там. Фуюцке невозмутимо купил газету и углубился в передовицу, Рей читала оставленный кем-то из пассажиров толстый глянцевый журнал, два парня из наружной охраны пили кофе и увлеченно беседовали, не глядя друг на друга и профессионально озирая окрестности. Аска готова была взвыть. Присутствие Козо мешало ей вскочить и отправиться на поиски Мисато, мальчика для битья, то есть Синдзи, рядом не было, и она яростно уставилась на единственную доступную мишень – Рей. У Аянами был такой вид, как будто она читала не развлекательную прессу, а Британскую энциклопедию. Ленгли целую минуту боролась с собой, завистливо отслеживая, с какой скоростью и сосредоточенностью ее напарница поглощает статью за статьей. Слишком явно набиваться на разговор не хотелось. Аска шумно вздохнула, вытянув ноги почти до кресла Аянами. Та оторвалась от страницы.

 

- Что читаешь?

 

- Гороскоп.

 

Ответ был настолько неожиданным, что Аска моргнула.

 

- Ты что, серьезно? Ты веришь в эту чушь?

 

- Тираж этого журнала 30 тысяч экземпляров. Значит, люди, которые его покупают, верят. Вера стольких людей способна менять реальность. Надо знать, с чем можешь столкнуться в реальности.

 

На Рей уставились и Аска, и Фуюцке.

 

- Ну-ка, дай посмотреть!

 

- Я еще не дочитала, Аска, - без выражения откликнулась Рей.

 

- А сколько тебе осталось?

 

Аянами добросовестно посмотрела в низ листа.

 

- Сто тридцать восемь страниц.

 

- Черт! До конца гороскопа сколько?

 

- Свой я уже прочла.

 

- Ну, тогда посмотри хотя бы мой!

 

Рей слегка кивнула, выяснила, когда родилась Аска, и провела тонким пальцем по странице, совмещая столбец таблицы с каким-то убористым текстом.

 

- «Вы обладаете порнографическим воображением, но Ваш вялый темперамент не позволяет целиком отдаться страсти. Попробуйте на этой неделе сосредоточиться на работе», - с отрешенным видом прочитала Рей.

 

- Что??

 

Козо, прикрывшись газетой, басовито захохотал. Аска дернулась в сторону Аянами, чтобы вырвать из рук журнал, но Фуюцке по-отечески удержал ее за плечо:

 

- Боюсь, этого уже не изменить, Аска. Тридцать тысяч японцев уже все про тебя знают.

 

 - Дурацкая шутка, сэр, - огрызнулась пылающая Аска, с трудом принимая спокойную позу.

 

- Согласен. Прости меня, деточка. Уж очень глупо сидеть здесь все воскресенье, особенно если русский так и не прилетит.

 

- Как русский? Мисато-сан сказала, что это специалист из Европы?

 

- А разве Россия куда-то переехала? – борясь с новым приступом смеха, поинтересовался Фуюцке. – Она, вообще-то, в Европе!

 

- А… Но ведь ее не называют Европой! – совершенно растерялась Ленгли.

 

- Тем не менее, она там. Мисато имела в виду географию, а не политику.

 

После этого замечания Аска молча кипела вплоть до появления Кацураги. У майора подозрительно блестели глаза, на щеках играл румянец, как будто она явилась в зал ожидания с мороза. Мятная жевательная резинка дополняла картину. Ленгли смерила наставницу понимающим взглядом и елейно поинтересовалась:

 

- Что-нибудь удалось выяснить, Мисато-сан?

 

- Нет, - весело откликнулась женщина. – Какая-то неразбериха, связанная с навигационными приборами в зоне появления последнего Ангела. Наш случай не самый тяжелый, мы хотя бы знаем, где завис наш пассажир.

 

Мисато широким жестом указала на карту, как бы предлагая мысленно провести линию из ее растопыренных пальцев до стены, осуществить триангуляцию и понять, какой пункт она имела в виду.

 

– А вот самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Вообще, понимаете? И пол-лное радиомолчание! Полное!

 

- М-м-м… - протянул Фуюцке, слегка прищурившись. – И где же, все-таки, застрял наш гость?

 

- На Сахалине, - уверенно ответила Мисато и качнулась. – Вынужденная посадка.

 

С этими словами женщина осторожно переместилась в кресло, оставив между собой и Рей добрых три сидения. Аска подумала, что майор сейчас, чего доброго, соснет, и дала волю своему раздражению:

 

 - Мисато-сан, вы говорили, что мы встречаем специалиста из Европы. Выяснилось, что какого-то русского медведя. Что он может вообще знать об АТ-поле? Разве русские как-то участвуют в проекте?

 

- Потише, Ленгли, - недовольно буркнула Кацураги.

 

- Видишь ли, АТ-поле – не настолько эмпирическая вещь, как тебе кажется, - ответил за женщину Фуюцке, неторопливо переворачивая лист и складывая газету вчетверо. – Мы ждем физика-теоретика, который, возможно, написал самое фундаментальное исследование за последние три года об АТ-поле. Кое-что предугадал еще до самого факта его обнаружения. Если мы лучше будем понимать его природу, возможно, это окажет вам, пилотам, помощь в будущих битвах.

 

- Да? – недоверчиво переспросила Аска (в то время как Рей впитывала новую информацию, как предсказание оракула – нет, ну она просто поразительно доверчива!). – Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Он когда-нибудь разрабатывал оружие?

 

- Никогда, - слегка улыбаясь, ответил Козо.

 

- Понятно. Значит, нам никакой пользы от этого не будет. В кабинетах можно сколько угодно рассчитывать характеристики любого явления, в жизни от этого никакого прока. Вот доктор Акаги нам действительно помогает. Она – настоящий ученый: вносит усовершенствования после каждого боя, - довольная своими выкладками, Аска кивнула сама себе. – Так что вы правы, Козо-сан: мы попросту теряем время!

 

- Я имел в виду не совсем это, - мягко возразил Фуюцке. Сейчас он напоминал Ленгли какого-нибудь старого японского божка, наподобие Дзидзо. Аска насторожилась. – Мне лишь не хотелось его ждать впустую. Однако его открытия и, если можно так выразиться, предчувствия вовсе не кажутся мне бесполезными. В основном, он работал над вопросом замыкания АТ-поля в устойчивую сферу. Оружие ведь может быть не только наступательным, но и оборонительным.

 

- Ах вот как, - презрительно скривила губы девушка. – Кое-кто хочет иметь укрытие на тот случай, если мы провалим свою миссию?

 

- Вообще-то, этот ученый предполагает, что укрытие может получить довольно большая масса людей, - с интересом присматриваясь к Аске, возразил Фуюцке.

 

- С Ангелами этот трюк не пройдет, - с горечью вставила Мисато. – Только полное уничтожение. Нам не отсидеться за щитом АТ-поля. Никому.

 

- Возможно, - опустил веки Фуюцке. – Однако у нас уже нет того неистового духа, который несколько веков оберегал нашу нацию и страну, родину солнечной Аматерасу. Второй Удар подорвал нашу веру в свои силы. Мы уже не можем целиком отдаться одной идее. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Нам нужны запасные варианты. Ты понимаешь меня, деточка?

 

Газета в приподнятой руке напоминала призрачное крыло.

 

- Едва ли, сэр. Все это слишком пахнет трусостью, - поджала губы Аска. Взгляд насупленной Мисато подсказал, что майор разделяет ее позицию.

 

- Положимся на судьбу, - дипломатично ответил Фуюцке. – Если этот русский ученый не доберется до штаба «Нерв», значит, у нас не будет шанса оставить за линией фронта наших детей, женщин и других… трусов.

 

Встретившись взглядом с притихшей компанией, Фуюцке поерзал в кресле и благовоспитанно углубился в чтение.

 

К вечеру табло аэропорта украсилось новыми строчками текста. Прибытие зависших самолетов ожидалось к десяти часам утра следующего дня. Отупевшая от ожидания Аска была рада хоть какой-то конкретике, но не преминула бросить на наставницу укоризненный взгляд.

 

- Нечего так смотреть, сама напросилась, - опередила ее Мисато. – Сворачиваемся, ребята!

 

Последняя фраза была сказана охране. Они поднялись, размяли затекшие ноги и двинулись к машинам. Там, внутри мягкого салона, особенно чувствовалось, что время уже позднее. Кацураги сразу развалилась на сидении, широко разведя колени и обеспечивая себе комфортное пространство. Женщина почти спала.

 

Рассматривая своих спутников, Аска подумала вдруг, что все они, кроме нее, пожалуй, неплохо провели время. Мисато нализалась, Рей почитала журнальчик, вряд ли доступный ей в обычных условиях (в кармане ни йены, в школьной библиотеке ничего настолько несерьезного сроду не водилось), даже Фуюцке как-то взбодрился. Небось, вечная тишина и убийственная компания Гендо Икари действуют помощнику на нервы. Она со злостью отвернулась от них и уставилась в окно машины. Токио-3 с готовностью эксгибициониста распахнул перед ее взором перспективу голых улиц, безлюдные щели проулков.

 

«Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Ради кого мы стараемся в битвах с Ангелами, если я не люблю ни одного человека на этом свете?»

 

Она сама поразилась последней фразе, хотя ничего нового в ней не было. Фуюцке, что ли, старый хрыч, так ее размагнитил? Аска наперекор самой себе попыталась вспомнить кого-нибудь, ради кого стоило бы сражаться. Почему-то первым в памяти всплыло несчастное лицо Синдзи Икари. От возмущения девушка яростно потерла висок, а потом приказала себе расслабиться. Хикари. Семья, оставленная в Германии. Мисато…

 

И она сама, первая, лучшая и страстно желающая выжить. Вот так вот! И никогда больше не ездить на непонятные встречи в компании упадочного Козо Фуюцке!

 

Аска откинулась на спинку сидения и начала дышать ровно.

 

 

 

 

 

 

ТАБЛОИД

 

Просыпаешься в Токио...

Недолгий перелёт, и я схожу с трапа в Токио-2 – административном центре Японии. Ручной клади нет, таможня и регистрация занимают около двадцати минут.

Добро пожаловать!

В здании аэропорта меня встречает миловидная японка с черными как смоль волосами, репортёр из Асахи симбун. На ней идеально белая блузка и шерстяная юбка до колена. При всей кажущейся строгости, с близкого расстояния выглядит она очень привлекательно.

– Мистер Томпсон? – она обращается ко мне на английском.

– Да, а вы наверно Мика Кеико? – к сожалению, с японским у меня туговато.

– Да-да, пойдёмте, нам нужно успеть добраться в Токио-3 до наступления комендантского часа.

Её английский почти безупречен, кроме... Буквы "л". Похоже, это у них врождённое.

Мы быстро проходим к небольшому "аквариуму" проката машин.

-Выбирайте машину, у нас даже есть американские модели, – с нотками гордости в голосе говорит Мика.

– Сколько у нас времени?

Она бросает взгляд на миниатюрные часики, великолепно смотрящиеся на изящной ручке.

– Чуть больше трёх часов.

Задумчиво хмыкнув, я тыкаю пальцем в название машины.

– Она в нормальном состоянии?

– Что вы, конечно! – заверяет меня администратор. – Оформлять?

– Да, оформляйте на меня, – Мика вытаскивает права.

Нам выдают ключи, и мы спешим на стоянку.

Такую машину ни с чем не спутаешь. Настоящий американец. Плимут гранд фьюри. Конечно, рассекать на такой машине по японским дорогам это пижоноство, но быстро добраться – значит, быстро добраться.

Мика бросает мне ключи и улыбается – вы поведёте.

Мы садимся в машину, ещё пять минут на уточнение маршрута по нашедшейся в бардачке карте. Сто пятьдесят восьмое перекрыто, приходится искать объезд – главное выехать на хайвэй, а там уже прямая дорога почти до самого Токио-3.

Я завёл машину и осторожно выехал со стоянки.

Вокруг теснились стеклянные гиганты. После разрушения старого Токио, правительство в срочном порядке перестроило находившийся здесь город и перенесло столицу. Короткого взгляда хватило, чтобы понять – небоскрёбы и улицы здесь почти такие же, как и в моём родном Лос-Анджелесе.

Немного везения со светофорами, и мы уже выезжаем из города. На въезде на сто пятьдесят восьмое шоссе стоят знаки ремонтных работ.

Мы свернули на девятнадцатое и, ежеминутно сверяясь с картой, нашли заезд на хайвэй. С многоярусной развилки мне удалось разглядеть чёрно-белые «ремонтные работы», в ту сторону как раз сворачивала ещё одна полицейская машина. Будь я дома, я бы рванул туда с журналистским удостоверением наперевес, но здесь я не за тем.

У пропускного пункта я сбавил скорость, Мика заплатила за проезд, а я пообещал вернуть, как только разменяю деньги. Я быстро прикинул расстояние, которое нам необходимо покрыть – получилось, что если держаться на пределе допустимой скорости, доберёмся мы намного раньше, чем планировали.

Я открыл окно и спросил у Мики разрешение закурить – она не возражала.

– Вы к нам надолго, мистер Томпсон?

– Можешь звать меня…

Как? Я представил, как она будет выговаривать «Малкольм» или «Мал» и улыбнулся. Очень кстати пришлось старое прозвище.

– Можешь звать меня Томми. Не знаю, у вас тут что-то вроде войны – опасно.

Я выпустил дым и заметил на горизонте тёмную полосу.

– Томми? – удивлённо переспросила она.

Я рассказал ей про шутку коллег на тридцатый день рождения. Тогда меня на столе вместо моей печатной машинки ждала другая. Чикагская. С полным магазином холостых патронов. Я напялил шляпу и под радостное гиканье дал очередь над головами, а Джерри меня сфоткал. «Перо разит сильнее меча – репортёр криминальной хроники Малкольм Томпсон выходит на тропу войны».

Правда мне пришлось немного пояснять историю – фамилия, автомат Томпсона и его прозвище – томми-ган.

– А что с аэропортом в Токио-3? – поинтересовался я.

– Там только военный аэродром, пассажирские рейсы садятся в Токио-2 и потом люди, если надо, едут на автобусе или на машине в Токио-3. Но сейчас началось повальное бегство, в городе слишком неспокойно – ангелы.

Я усмехнулся – посмотрим потом на рожи вояк. Но вот ангелы…

В салоне стало душно. Несмотря на вечер и открытые окна жара не спадала. Я придерживал руль и успевал смотреть по сторонам – дорога пустая и почти прямая.

– Вы ведь вроде репортёр криминальной хроники? – спросила Мика.

– Точно. Удивляет, что я тут делаю?

– Да, немного.

– Редактор решил, что мне пора подыматься на новый уровень. Не то чтобы мне самому этого очень хотелось – платят неплохо, работа мне нравится, так что напишу статью и обратно к себе.

– Да, я читала вашу статью о фальшивомонетчиках. Вы так подробно всё описали, будто сами там были.

– Так и есть. Я был знаком с Ченсом. После небольших курсов, он разрешил мне побывать, так сказать, на передовой. Пришлось, правда, кое-что подправить и переписать, иначе люди бы просто не поняли их действий.

– Ой, простите.

– Ничего, это была его работа.

– И вы не скорбите о друге?

Друге? С ним не то что разговаривать, просто находиться рядом было невозможно. Неудивительно, что никто не хотел с ним работать.

Я промолчал в ответ.

– Знаете, наверное, дел вам тут осталось немного, у меня уже есть почти полная история НЕРВ. Я позволила себе немножко разузнать.

– Деньгами делиться не буду, – засмеялся я. – Я об этом не просил.

– Ну, я же не могу быть просто проводником!

– Всё нормально, что-нибудь придумаем. Лучше расскажи, что сейчас творится в Токио-3.

– Странный город, мне в нём немного неуютно. А сейчас… – она поёжилась. – Слишком безлюдно, для такого большого города. Я стараюсь там долго не задерживаться. Больше всего, конечно, впечатляют убирающиеся под землю здания. Я пыталась выяснить, как это работает, но всё засекречено.

Быстро темнело. Не из-за вечера – темно теперь только глубокой ночью – тучи заволакивали всё небо, и уже доносились раскаты грома, хотя гроза была ещё далеко. Поднялся ветер. Деревья по краям шоссе гнуло почти к самой земле. Дождь начался неожиданно, я просто моргнул и с удивлением увидел перед собой непроглядную стену воды. Видимость сильно сократилась, дорога стала скользкой – пришлось сбросить скорость. Включил фары – хорошо, если добавило хотя бы пару метров видимости.

Гром заглушал рёв мотора, разговаривать стало невозможно. Молнии стали настолько яркими и частыми, что даже не нужен был свет в салоне.

Я включил аварийки, чтобы не словить такого же бедолагу, застигнутого дождём.

Так прошло около часа. Мика скучала, но понимала, что отвлекать меня от дороги сейчас равносильно самоубийству. Да и собеседник ей попался неразговорчивый. Она пыталась дремать – с горем пополам, вроде, получалось, а я боролся с ощущением, что свернул не на том повороте.

В темноте и за стеной дождя я не видел указателей. Дорога сузилась, и теперь я не представлял где мы. Сказал ей об этом – только пожала плечами. Скорее всего, за шумом просто не расслышала. Несколько раз впереди сверкнул расплывчатый огонёк. Ярче и ярче – мигающая неоновая вывеска.

– Как ты смотришь на то, чтобы переждать тут дождь и немного отдохнуть? – я повернулся к Мике.

– Только за, – устало и сонно сказала она.

Чтобы она не сильно намокла, я подъехал как можно ближе к дверям и медленно двинулся вдоль стоянки в поисках свободного места. Ненастье загнало всех под любое подобие крыши и свободное место нашлось только на дальнем конце стоянки – пока добегу насквозь промокну. Я заглушил двигатель. Схватил с заднего сиденья плащ и рванул к дверям.

Обычный грязноватый мотель. В холле практически пусто – в углу кучкуются неприятного вида трое. Табличка: "В номирах не курить". Нам повезло – сняли последние две комнаты в разных концах коридора. Мика осталась внизу поесть. Я поднялся к себе.

Щёлкнул тугой замок. Запах пыли. Тусклая лампочка. Тараканы не разбегаются и то хорошо. Шорох под полом – мыши. Вода есть, ванная чистая. Отвратительная звукоизоляция: внизу кто-то блюёт, справа скрипит кровать.

Не раздеваясь, лёг на кровать. Жалобно скрипнули пружины. Даже после перелёта спать не хотелось.

Сгоняй в Японию, напиши статью про НЕРВ. Что может быть проще?

Закрытая исследовательская организация, образованная из не менее таинственного института Гехирн. Что про них известно? То, что они тратят астрономические суммы за рекордно короткое время. Обслуживание Евангелионов вылетает всему миру в копеечку, интересно, сколько из этого реально идёт на нужды института?

Огромные роботы, управляемые детьми, один из которых сын командующего. Вот это уже интереснее. Евангелион-01, кажется. Мелькает в новостях чаще всего, причиняет больше всех разрушений – и при этом никто не может сказать и слова поперёк. Конечно, они же спасают нас от новой катастрофы. Пока они это делают, они неуязвимы. Разбор полётов будет после.

Написать историю с самого создания – ещё с Гехирн. Но если Мика всё уже подготовила, то мне остаётся только поскучать на пресс-конференции и лететь обратно. Посмотрим…

Шум снизу. Громкие возбуждённые голоса. Тонкий женский вскрик. Это не моё дело, но… Рефлекс репортёра работает безотказно. Пулей лечу вниз.

Коренастый держит Мику за руку выше локтя. Что-то говорит. Неприятное выражение лица – я такое уже видел. Отвратительно. Если внизу кто-то и был, то давно слиняли.

Мика дёрнулась и всхлипнула – держит крепко. Коренастый только рассмеялся.

Сначала нужно вывести их из себя, пусть нападут первыми. Переключат внимание. Сыграем крутого парня. Хорошо, что я без пиджака. Громко, с вызовом:

– По-моему очевидно, ей с вами не интересно, – пришлось вспоминать все японские слова, которые знаю.

– Ты ещё кто такой? – высокий обернулся.

– Уж точно не шпана, которой нужна щёлка, и нет денег. Знаешь, как в тюрьме из положения выходят?

Толстяк обошёл – в нескольких шагах за спиной. Высокий справа. Поглядывает на коренастого – значит, он главный. Молча, без лишних разговоров, он метнулся вперёд. Толкаю под ноги стул. Наворачивается. Локтём целюсь в лицо толстяку и ухожу вправо назад – загораживаюсь им от второго. Кулак со свистом рассекает воздух – медленно, хоть и сильно. С хрустом сломал ему нос – резкий разворот на носках – серия быстрых ударов. Мебель мешает второму. Подойдёт ближе – будут мешать друг другу. Печень, сильный под челюсть – толстяк падает мешком. Поворачиваю голову. Не успеваю. Ловлю скулой скользящий. На мгновение всё расфокусируется. Интуитивно и рефлекторно ушёл от второго удара – повезло. Снова вернулась резкость. Коренастый возится со стулом. Долго. Под кайфом? Толстяк не спешит подниматься. Корпус – блокирую. Снова лицо – просто поворачиваю голову, пытаюсь ударить в ответ. Предсказуемо.

Неприятный металлический щелчок.

Чуть назад. Пытается достать меня ногой – удача. Выбиваю вторую – задевает головой стул. Вырубился. Коренастый с кнопарём уже делает выпад. Чёрт! На лице гадкая ухмылка. Слишком мало места и уже не успею. Твою мать. Хорошо хоть слева... Увожу лезвие левым предплечьем. Пока рука слушается, бью его по тыльной стороне руки – резкий рывок в сторону. Нож вспарывает рубашку, оставляет длинную борозду. Удивление и страх на его лице. Зрачки – булавочные головки. Ложбинкой между указательным и большим. Чуть выше кадыка. Не убить! Захлёбывается, хрипит. Шаг назад, сильный толчок ногой – опрокинул. Звякнул упавший нож. Отправляю его в путешествие по залу. Осматриваюсь – желающих больше нет. Мика уже исчезла. Саднит скула. Рука немеет, резкая острая боль. Приятного мало. Идиотский способ, но лучше рука, чем кишки на полу. Медленно отхожу к лестнице наверх. В номер – пусто. Дальше по коридору – тихие всхлипывания. Заперто. Отлично. Снова к себе. Подпёр дверь стулом. В ванной обнаружились вата и бинт – похоже, у них такое бывает часто. Рука уже почти не слушается, а одной забинтовать не получается. Шорох у дверей – кто-то скребётся.

– Томми, открой…

Мика. Отодвинул стул и впустил. Глаза покраснели и подпухли. Сопит носом. Неверный свет – блестит бледное лицо.

Я попал под свет лампы. С ужасом посмотрела на распухающую скулу и разорванный мокрый от крови рукав.

– Господи… Это того стоило?

– Лучше помоги.

– Да-да…

Мягкие прикосновения. Рука начинает гореть. Обработать рану нечем. Длинный глубокий порез. Несколько слоёв бинта. Плотно. Дрожащие прохладные пальцы – почти не чувствую. На белой блузке остались капли крови. Маленькая родинка-точка под правым глазом. Прямо на пути слёз.

– Это всё, что я могу. Лучше сразу же по приезду обратиться к врачу.

– Плохая идея. Врачи не дураки – они смогут узнать ножевую рану. Он отойдёт на минутку и вернётся с дежурным полицейским, а потом объясняй им, что да как.

Я подошёл к окну, плотно завешенному непрозрачной шторой воды. Ни конца, ни края – всполохи стали реже, гремит глуше, а дождь будто усилился. Мигнул свет. И без того тусклая лампочка стала ещё бледнее.

Мика села на кровати и подобрала ноги к груди, прислонилась к стене.

– Попробуй поспать, скорее всего, завтра тебе придётся вести машину. Дождь ещё не скоро закончится, так что мы тут застряли.

– А как же ты?

– Не думаю, что смогу сейчас заснуть. У меня в принципе с этим проблема.

– Тебя могли там убить!

– Копов тоже убивают. Кому-то везёт больше, кому-то меньше.

– Я никогда не видела, чтобы репортёр так дрался, – ей просто нужно с кем-то поговорить, отвлечься.

– Я из Лос-Анджелеса, там многие не любят репортёров. Тем более, это обычная уличная шпана, против профессионалов я бы не выстоял. В идеале, нам нужно бы уехать. Тот, что держал тебя – наркоман, не знаю насчёт других. Никогда не знаешь, что им в голову взбредёт. Они непредсказуемы и настырны.

– Я… У тебя были следы уколов на руке…

Боль.

Не отворачиваясь от окна.

– Поэтому, я знаю, что говорю.

Тихо всхлипывает. Заснуть она тоже не сможет.

Я снова подпёр ручку двери стулом. Растянулся прямо на полу.

– Я бы посоветовал последовать моему примеру. Меня ты точно можешь не боятся.

Свесилась с кровати.

– С таким-то фингалом…

Значит, полегчало. Я засмеялся, чтобы немного подправить ей настроение. Но один из этих уродов беспокоил меня. Коренастый – наркоман. Нет гарантии, что он не будет поджидать у дверей, у машины, на лестнице… Их терпению и настойчивости можно позавидовать. Они как комары – пока его не убьёшь, не отстанет.

Лампочка замигала и погасла. Гроза прекратилась. Тихо шумел дождь. Я приподнялся поинтересоваться, что делает Мика. Она спала, свернувшись калачиком, и даже во сне немного всхлипывала. Накрыл её плащом. За дверью раздались крадущиеся шаги. Повернулась ручка двери. Ничего. Даже не пытались открыть. Ручка тихо вернулась на место. Значит, просто так мы не уйдём. Обернулся – она ничего не слышала. Не нужно. Пусть отдохнёт до завтра. На сегодня ей уже хватит.

Я снова растянулся на полу. Пристроил руку поперёк живота – чтобы не задеть лишний раз.

Поездка началась дерьмово.

Утром меня вывели из оцепенения донёсшиеся с кровати зевок и чих.

С трудом передвинув, явно решившую, что с неё хватит, руку, приподнялся. Мика сбросила плащ и потягивалась. Глаза были покрасневшие, но это можно было списать на ночь в пути.

На улице уже шёл обычный дождь. Заметно посветлело, хотя было только раннее утро.

– Если ты уже проснулась, то нам лучше побыстрее смотаться отсюда.

– Ты сможешь вести машину? – она указывала на руку.

– Не думаю. Придётся тебе.

– Хорошо.

– А теперь делаем так. В своём номере ты ничего не оставила?

– Нет.

– Вот ключи от машины. Я выйду из номера первым. Затем, ждёшь на лестнице, пока я спущусь вниз. Потом по обстановке. Но всё время держись у меня на виду. Это для твоей же безопасности.

Набросил плащ, чтобы скрыть вымазанную кровью рубашку. Рывком распахиваю дверь. К противоположной стене – коридор пуст. Мика пробегает вперёд, останавливается на ступеньках. Спускаюсь. Они в холле. Делаю ей знак спуститься. Торчок направился ко мне, рука в кармане. Если там у него пушка… Я злорадно отметил распухшее горло. Сунул руку за пазуху, придётся блефовать.

– Не-а. Стой, где стоишь.

Мика проскользнула к двери. Он остановился. Глаза горят ненавистью. Высокий торчку: «Аккуратнее, я же говорил…»

Хриплый голос, каждое слово отдаётся болью: «Я тебя найду» – «Осторожно, цементные ботинки сейчас по погоде».

Боком прохожу к дверям. Выглядываю на улицу – пусто. Пропускаю Мику к машине. Сажусь спереди.

– Коробка за рулём?

– Да. Нет, не этот… Вот.

Водит она хорошо, нужно только привыкнуть к немного необычно расположенному рычагу переключения передач. На машине ни царапины – всё в порядке. Не похоже на уличную шпану. Но мне остаётся только радоваться.

Вытащил из бардачка карту – выяснить, куда я нас завёз. Съезд только один – на триста пятьдесят восьмое, а потом и вовсе умудрился свернуть чёрт знает куда.
Мы вернулись тем же путём, что и заехали сюда. Оказалось, я не доехал совсем немного.

Меньше, чем через час въехали в пригород Токио-3, здесь уже должно ловить местные радиостанции.

Щелчок радио:

«…добства связанные с внештатным отключением электричества ночью в Токио-3. Администрация города надеется на ваше понимание. К другим новостям. Из-за многочисленных жалоб, поступающих от жителей..."

Она выключила радио. Тихо выдавила:

– Чёрт.

Пожалуй, это было лучшим, что можно было сказать. Огни города – они всегда хорошо видны, даже как просто подсвеченное небо. И через туман, и через завесу дождя будут пробиваться неясные мигающие светлые точки. Зарево огней – по ним можно без труда сориентироваться. Если оно есть. Дождь и отключение электричества – грязный мотель, не то место, не то время.

Раннее утро. Мокрая пыль в воздухе.

Город встретил нас маслянистыми каплями на лобовом стекле. Радужные разводы – в них есть всё, все цвета, все оттенки. В них нет ничего.

Серые мокрые здания – новые небоскрёбы необычной конструкции по соседству со старыми высотками.

– Вот они, – она восхищённо смотрела на дома. – Вот эти с направляющими по бокам убираются под землю. Вы бы видели это... После снятия чрезвычайного положения, шахты открываются и весь город словно растёт из-под земли.

– А старые? Что если кто-то из хозяев вернётся и не обнаружит на месте своей квартиры, а то и всего дома?

– Нууу, – она смутилась, – в них почти никто не живёт, а сами дома должны скоро снести...

– Ясно, если сломает ева или ангел, то городу даже лучше – не нужно тратить деньги.

Мы поехали к ней на съёмную квартиру, заехав по пути в аптеку. Ехать в больницу было бы ошибкой, потому что общение с копами в мои планы не входило.

Мика снимала маленькую квартирку в центре Токио-3. Скромно обставленная, минимум необходимых вещей. Она погнала меня в душ, и пока я там отмывался, переоделась в домашнюю одежду. Когда я вышел, она встретила меня в короткий майке и тёмно-синих шортах, с невесть откуда взявшейся чистой мужской рубашкой. Выдала собранный материал по НЕРВ, усадила на диван и занялась моей рукой.

В аптеке мы купили бинт, какой-то новомодный антисептический спрей и сейчас, разложив всё на кровати, она снимала старую повязку.

Свободной рукой я открыл папку и начал листать.

Здесь были доступные кусочки информации по сотрудникам, чьё имя постоянно на слуху. Я перевернул лист и начал продумывать план действий.

Про Гендо известно меньше всего – к нему не подступиться. Фуюцки – самый старый сотрудник, заместитель командующего. Контактов с прессой не избегает, можно попробовать начать с него. Акаги Рицко – я помню историю с её матерью, вряд ли сплетни будут полезны. Мисато Кацураги – глава тактического отдела, командует каждой операцией и при этом не имеет никакого войскового опыта, будет неплохим дополнением – прибавит читателей среди женщин. Немного про институт, немного про Гехирн и ни слова о...

– Мика, тут ничего нет про пилотов.

Она засияла от гордости.

– Я специально не записывала, это вроде как секретная информация.

– Секретная? Да даже я одного знаю – это сын командующего Икари Синдзи.

Улыбка чуть поугасла, и она сильнее чем надо затянула бинт.

– Первый пилот Аянами Рей – она живёт на севере города в одном из старых домов предназначенных под снос, точного адреса я не знаю, но соваться к ней не стоит, у дома постоянно дежурит служба безопасности НЕРВ. Второй – это Синдзи, он живёт у Мисато Кацураги, и Сорью Аска Лэнгли. Если вы захотите с кем-то из них поговорить, то лучше подойти к ней, она… – Мика немного замялась подбирая подходящее слово помягче.

– Любит купаться в лучах славы, – с усмешкой подсказал я.

– Да, – улыбнулась Мика. – И её тоже можно найти у Кацураги.

– Хорошо, приму к сведению.

– Ну всё, – она закрепила край бинта пластырем. – Но я бы порекомендовала обратиться к врачу.

Я попытался пошевелить рукой, получалось плохо, но было определённо лучше, чем вчера.

– Значит, осталось только отметиться в вашей газете и забрать свой багаж.

– Отлично! Я вас отвезу, – она с готовностью подхватила сумочку и скрылась в шкафу. Вышла она в светлом сарафане, разглаживая на ходу складки.

– Ну как?

– Прелестно, – ответил я и был чертовски прав.

Но ничего дельного из поездки в офис Асахи не вышло. Подходил срок сдачи номера в печать. В отделе городских новостей, где работала Мика, это было особенно заметно. Стрелки неумолимо приближались к часу "ч" и, казалось, что в помещении царил хаос. Редакторы громко подгоняли машинисток, от стола к столу бегали репортёры. Всё это дополнялось гомоном, выкриками и непроглядной завесой сигаретного дома. Но на самом деле это обманчивое впечатление – любому непосвящённому покажется, что тут творится сущий бардак, но именно в это время идёт настоящая напряжённая работа. Каждый работает, не считаясь с остальными, поэтому возникает такой шум и толкотня.

Мика куда-то убежала, а я занял свободный стул и, закурив, наслаждался родной атмосферой.

Раздался предупредительный звонок, вызвавший новый всплеск шума.

Буквально через несколько минут всё кончилось. Репортёры дружно толпой повалили к выходу. Кто размяться и подышать свежим воздухом, кто сгонять в ближайшую закусочную и поесть. Я заметил, как Мика осторожно выглядывает из застеклённого офиса редактора, не рискуя высовываться. Оно и правильно, её бы просто вынесло потоком людей наружу. Помещение опустело и она подошла ко мне.

– Это просто сумасшедший дом, – сказала она. – Я зарегистрировала вас и заодно получила аккредитацию на пресс-конференцию, составлю вам компанию.

Она тихо добавила:

– На вашем месте, я бы сейчас к редактору не ходила – он там просто рвёт и мечет. В одной из заметок сегодняшнего номера факты "немного" несовпадают с действительностью.

Я понимающе хмыкнул.

– Тогда я предлагаю поесть.

Мы спустились к машине, и я посоветовал поискать место подальше – сейчас всё будет забито работниками газеты. Мика согласилась и сказала, что у неё есть кое-что на примете. Мы проехали по городу и свернули на шоссе. Меня удивил этот факт, но я промолчал. Оказалось, что за городом, на горном серпантине, есть обзорные площадки, и на одной из них расположилась небольшая закусочная.

Мы сели у самого ограждения и молча набросились на еду. Мика ничего не ела со вчерашнего дня.

– Люблю это место, – довольно откинувшись на спинку, заметила она. – Здесь так тихо, спокойно, даже забываешь, что город может быть в любую минуту атакован ангелом. Мне просто нравится смотреть на город. Отсюда он не кажется таким неприятным.

Отвлёкшись от созерцания подымающегося кольцами сигаретного дыма, я повернул голову.

Действительно. Обычно, города с большим количеством высоток производят впечатление непоколебимых гигантов. Они угрожающе нависают, холодно рассматривают тебя своими стеклянными глазами и дышат едким смогом. В Лос-Анджелесе это особенно заметно. Вы можете выехать в Беверли Хиллз или просто на один из холмов в пригороде и увидеть поднимающееся сальное марево, застилающее весь город. В городе от него никуда не убежать, оно оседает маслянными разводами на лобовом стекле и сажей в лёгких.

Я ожидал увидеть что-то вроде огромной цитадели, с постоянно дежурящими военными, затравленными взглядами обычных людей. Что серое и мрачное. Гнетущее и медленно затягивающее тебя на самое дно.

"Оставь надежду, всяк сюда входящий"

Но здесь даже здания казались приветливыми, на стёклах весело переливалось солнце, играло с тобой солнечным зайчиком, как с котёнком. Маленькие домики внизу напоминали игрушки. Между ними деловито сновали муравьи-люди, проезжали машины. Неизбежно возникало какое-то странное ощущение домашнего уюта. Наверное, поэтому Мика так любила это место.

Я потушил сигарету.

– Красивый город. Хотелось бы побыть подольше.

Мика покачала головой.

– Это до первого нападения. Потом ваше мнение поменяется.

– Ладно, я думаю, уже можно заглянуть и на аэродром.

Аэродром находился на окраине города, так что мы просто сделали небольшой крюк по шоссе и затормозили возле будки КПП. Мика осталась в машине, а я направился к проходной. Мне преградил путь европеец и грубо поинтересовался насчёт моей цели. Я ответил, что здесь должен быть чемодан, доставленный военным бортом из Рио и предназначенный Малкольму Томпсону. Он ответил, что ничего не знает. Я поинтересовался, где могу найти его начальство. Часовой проверил мои документы и вызвал начальника аэродрома по внутренней связи. Тот оказался более вежливым и объяснил, что самолёт не прибыл, детали уточняют и он очень сожалеет, ведь на нём должны были доставить груз снабжения – в основном запчасти для конвертопланов.

Ну хоть один человек был в курсе, но теперь все мои планы летели к чертям. Я вернулся к Мике в машину.

– Вы так быстро? – она явно не понимала, что я там делал.

– Самолёт из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Так что я остался без вещей. Ни камеры, ни диктофона – ничего, – я похлопал себя по карману. – Только ручка и блокнот.

– Жаль, но если вам нужны будут фотографии, я могу их сделать.

– Да ты просто моё спасение!

Она смущённо зарделась.

– Забрось меня в отель, надо отоспаться перед конференцией. На меня забронирован номер в "Кристал марк".

Ещё один проезд по городу, в ходе которого Мика устроила небольшую экскурсию. Мы проезжали через северный город – приют для потерявших кров и отбросов общества. Здесь остались только пустовавшие в большинстве своём старые дома, которые планировалось в ближайшее время снести, постоянный гул строительной техники и стук забиваемых свай. Скоро это место будет не узнать, если мы, конечно, до этого доживём.

Через десять минут она высадила меня на стоянке у отеля.

– Спасибо за всё, Томми, я завтра заеду перед конференцией. Можно я возьму машину?

– Конечно, она ведь зарегистрирована на тебя.

– Точно, – она засмеялась. – Пока.

Я прошёл в холл и забрал ключи у управляющего. Поднявшись к себе в номер, я понял насколько устал, вспомнил, сколько времени провёл без сна.

Сбросил пиджак, свалился на кровать и забыл обо всём.
О поджидающей в тёмной подворотне шпане, о теневых махинациях НЕРВ, о погодных условиях, из-за которых самолёты не прибывают в срок, о нависшей над городом угрозе.

Всё, что я помнил, это лучезарно улыбающееся лицо молодой журналистки.

 

***

 

Утром из сна меня вырвало ощущение того, что кто-то мягко, но настойчиво трясёт меня за плечо. Я попытался отмахнуться левой рукой, но задел тумбочку и, заорав, подскочил.

– Мы опаздываем, – укоризненно произнесла Мика. – Конференция уже началась.

Я посмотрел на часы – двенадцать.

– Ладно, поехали.

Я схватил со стула пиджак и сбежал вниз к машине. Нам повезло с регулировщиками – если бы попался хоть один, нам пришлось бы платить штраф и распрощаться с мыслью попасть на конференцию.

Когда мы вошли в зал, представитель НЕРВ что-то отвечал журналисту, бешено строчившему в блокноте. Мы протиснулись на своё место, и я взял наушник с синхронным переводом на английский.

Вопросы были самыми разными и звучали на всех языках мира. Я пытался помечать самые интересные места, но рука отказалась держать блокнот, и я полностью положился на Мику, которая кроме того, что записывала всё на диктофон, успевала стенографировать и снимать. Некоторое время я слушал пустой трёп. Представитель отвечал уклончиво, читал составленные для прессы ответы или говорил, что не может разглашать информацию. По делу было сказано очень мало, и я не был уверен, что дело не в переводе. Мне показалось, что проскочил какой-то намёк на то, что НЕРВ знал, о времени появления первого ангела и был готов к этому. Также им что-то известно и том, когда всё закончится. Но, похоже, пресс-агент быстро понял свою ошибку и только отговаривался или не отвечал совсем. Очень скоро меня начало клонить в сон. Монотонный бубнёж усыплял, а не заинтересовывал.

Я опустил голову и расслабился. Туж же перед глазами возникло отвратительное чудовище с горящими глазами. Оно тянуло ко мне свои лапы. Его можно было бы принять за человека, если бы не жуткий оскал. Но страха почему-то не было.

Я просто открыл глаза и снова оказался в забитом до отказа зале.

– Я выйду на улицу, подышу свежим воздухом, – сказал я, наклонившись к Мике.

Она кивнула, не отрываясь от записей.

На крыльце я вытащил из пачки сигарету и зажёг её.

До чего дошёл – муть какая-то снится. Я потёр виски рукой. Для того, чтобы написать статью о НЕРВ нужно что-то посущественнее, чем зачитанные по бумажке ответы. Придётся пообщаться с местными журналистами и полистать подшивки газет. Или...

Мне показалось, что это мой шанс.

– Господин Фуюцки! Фуюцки-сан, – заорал я на бегу.

Он как раз садился в машину.

Охрана грозно двинулась в мою сторону.

– Фуюцки-сан, подождите, – я повыше поднял карточку "Геральд трибьюн".

– Я могу вам чем-то помочь? – вежливо поинтересовался Фуюцки.

– Да, у вас не найдётся часик свободного времени? Я хочу написать статью об истории НЕРВ и Гехирн, вряд ли кто-то кроме вас сможет мне помочь.

Он посмотрел на часы.

– Если вы действительно из Геральд, то возможно я смогу выделить вам время. Вы уже обедали? – спросил он. – Если нет, то я не прочь немного пройтись до ресторана, где я отвечу на все интересующие вас вопросы.

– Огромное спасибо, Фуюцки-сан.

Он отпустил охрану и мы не торопясь двинулись вверх по улице.

– Знаете, я вам даже в какой-то мере благодарен, – сказал он. – В последнее время, у меня крайне редко выдаётся свободная минутка, чтобы просто так прогуляться по городу, не говоря уже о том, чтобы поговорить с кем-то кроме коллег.

Прояснившееся утром небо снова затягивали тучи.

Мы подошли к зеркальным дверям ресторана. Увидев своё отражение, я понял, что выгляжу немного неподобающе для заведения такого класса. Мятая рубашка, синяк, забинтованная рука...

Я застегнул пиджак на все пуговицы, чем немного улучшил положение. Швейцар в дверях проводил меня неодобрительным взглядом, но промолчал. Фуюцки выбрал столик и быстро сделал заказ, похоже, он частенько бывал здесь.

– Ну что ж, вы можете начинать, – обратился ко мне Фуюцки. – Что вас интересует?

– Да-да, сейчас, – я вытащил блокнот и ручку. – Я бы хотел услышать всё с самого начала. Как вы познакомились с Икари? Ведь вы были знакомы ещё до НЕРВ, так?

– С кем из них? – усмехнулся он. – Но хорошо, начну с начала.

В 99-м, когда я ещё преподавал в Киотском университете, один мой коллега обмолвился о студентке, написавшей работу по биотехнологиям. Я заинтересовался, у меня была своя лаборатория на кафедре биологической метафизики и, изучив работу, я пригласил Икари Юй для небольшой беседы. Я помню, тогда спросил о её планах на будущее, и она сказала, что подумывает о замужестве. После этого мы почти не виделись, до две тысячи третьего года. Я буду рассказывать последовательно, по мере того, как происходили события.

– Да, я потом сам скомпоную, как надо.

Старик снова погрузился в воспоминания и даже забыл о еде.

– Гендо я впервые увидел на крыльце полицейского участка, он выглядел примерно как вы, – усмехнулся Фуюцки. – Рука была забинтована, а на скуле красовался синяк – влез в драку в баре. Можно спросить, вы тоже?

– Нет, я изображал рыцаря и защищал честь прекрасной дамы.

Фуюцки засмеялся. Я тоже растянулся в улыбке.

– И как, успешно?

– Да, довольно таки. Но что вы делали в участке?

– Забирал оттуда Рокобунги, – он заметил моё удивление. – Вы не знали, что он не всегда был Икари?

– Я вообще мало что о нём знаю и, думаю, немногие могут похвастаться близким знакомством с ним.

– Вы правы, и Юй говорила так же – никто не знает его достаточно хорошо, чтобы понять. Но меня назначили его куратором, и я нёс за него ответственность. Тогда мне он почему-то не понравился, показался угрюмым и нелюдимым типом, но, должен признать, способности у него были выдающиеся. Если бы не второй удар, то возможно о нём сейчас говорил бы весь мир. Но случилось то, что случилось. Страна горела в огне гражданской войны. Я переезжал с места на место вместе с беженцами и искавшими спокойствия людьми, пока не осел в бывшем Тоёхаси. Всё что от него осталось это сухогруз и множество маленьких лодочек, которые люди переоборудовали под жилища. Это был две тысячи второй год, врачей не хватало, вспыхивали локальные эпидемии и иногда даже нападали мародёры, так что я пришёлся очень кстати. И однажды осенью пришёл человек. Он сказал, что я был бы полезен в собирающейся в Антарктиду экспедиции. Я согласился, и на корабле снова встретил Гендо, которого считал давно погибшим. Теперь он был уже Икари. Он передал мне открытку от Юй и сказал, что у них родился сын. В Антарктиде мы смогли обнаружить только осколки метеорита, но они были слишком глубоко под водой, чтобы пытаться их вытащить. Тогда же, во время экспедиции, Гендо пригласил меня присоединиться к Гехирн. Природа менялась после Второго удара, мне, как учёному, были интересны причины и последствия изменений, так что я с радостью согласился. Там я уже познакомился с остальными – Наоко, Рицко...

– Простите, я вас перебью. Раз вы упомянули Наоко, давайте вернёмся к первой смерти – Икари Юй. Что тогда произошло?

Он нахмурился.

– Человеческая ошибка. Просто фатальная ошибка.

– И кто её допустил?

– Вы хотите повесить на кого-то клеймо убийцы?

– Нет-нет, просто мне интересно.

– Я не знаю, не знаю до сих пор. Возможно, это была сама Юй, возможно кто-то ещё. Знание об этом не вернёт её к жизни.

– Хорошо, а что с Наоко?

– Самоубийство, неужели вы не знаете?

– Я знаю, что предпосылок не было.

– Понимаете, тогда она только закончила разработку системы МАГИ, она... Что вы чувствуете, когда заканчиваете статью?

Я пожал плечами.

– Удовлетворение, облегчение. Обычно, я сразу же берусь за новую и не успеваю подумать, что чувствую.

– Вот. Для неё МАГИ были больше, чем просто компьютером, это был её опус магнум – труд всей жизни. И когда цель жизни достигнута, то вдруг оказывается, что тебе больше нечего делать. Это неприятное ощущение, мистер Томпсон, очень. Попробуйте дописать статью и несколько дней не браться за новую. Если вам нравится, то, что вы делаете, и вы вкладываете в это душу – вы почувствуете. Это пустота и растерянность. Я не успел достаточно хорошо её узнать. Мне показалось, что она была чувственной натурой. Геофронт тогда ещё только строился, и пустые тёмные коридоры действовали довольно угнетающе.

– Понятно, это было...

– В две тысячи десятом, сразу же после её самоубийства, Гехирн был реорганизован в НЕРВ.

– А что вы можете рассказать о Евангелионах?

Он застыл с поднесённой ко рту вилкой.

– А зачем вам это знать?

– Я не прошу раскрывать секретов, только то, что людям можно знать.

– То, что людям можно знать, они знают, – холодно ответил Фуюцки.

– Вот вы где! – раздался голос сзади.

Мика торопливо шла к нам.

– Мистер Томпсон, это свинство с вашей... – она запнулась, заметив Фуюцки. – Здравствуйте, Фуюцки-сан. Простите, я вас не заметила.

Взгляд старика немного потеплел.

– Это та самая прекрасная дама? – со смешком спросил он.

Я не успел ответить. В городе завыла сирена. Репродукторы разнесли многократно усиленный голос.

На территории районов Канто, Тюбу, включая район Токай, объявляется чрезвычайное положение. Всем жителям немедленно укрыться в убежищах. Повторяю: на территории районов...

Мика побледнела.

– Это ангел...

Фуюцки закрыл только что вытащенный телефон.

– Да, пойдёмте быстрее. Всё равно я рассказал вам всё, что можно. Не буду же я на каждый вопрос отвечать «информация засекречена» или что-то выдумывать. Идите за мной.

На улице потемнело, и лил дождь. Облака плотно закрыли небо. Фуюцки быстро подошёл к лестнице похожей на спуск в подземку и провёл магнитной картой, открывая дверь.

– Спуститесь вниз и пройдёте прямо, там будет вход в основное убежище. Удачи, мистер Томпсон.

Двери закрылись и он остался снаружи. Мика торопила меня и тянула за руку. Я же пытался в темноте рассмотреть тоннель.

Он был очень старым, возможно это была сеть переходов, использовавшаяся ещё при постройке либо заброшенная часть аварийных выходов. В любом случае времени подумать у меня не было.

Я почувствовал, как Мика взяла меня под руку и прижалась ко мне.

– Мне кажется, или ты не боишься? – прошептала она.

– Нет.

– Почему? А вдруг это конец? Конец всего?

– Тогда мы об этом не узнаем. Единственное, чего я боюсь, это мучений перед смертью, если сейчас что-то случится – это будет быстро.

– Ты странный, вы американцы все такие?

– Нет.

Она прижалась ещё плотнее.

– А ведь убежища тоже иногда разрушаются, в последний раз во время боя, когда одно убежищ обвалилось, никто не выжил. Это ужасно...

– И именно поэтому у меня есть идея. Фотоаппарат у тебя с собой?

– Конечно.

Мы вышли в основное помещение.

Внутри оно напоминало обычное бомбоубежище – голые стены, люди теснятся на откидных койках или сидят прямо на полу.

Обвёл убежище взглядом.

Это было именно то, что я ожидал увидеть при приезде в город. Именно те затравленные взгляды. Страх и ужас на лицах.

Отчаяние.

 

***

Поскальзываясь и поддерживая друг друга мы карабкались по склону холма. С вершины был хорошо виден весь город и возвышающийся над домами евангелион.

– Это вторая, – пояснила Мика. – Её как раз пилотирует Аска.

Дождь даже и не думал стихать. Всё лил сплошным потоком.

Мы были слева от Евангелиона, который уже целился из огромной винтовки куда-то вверх.

– Мика, сколько фотографий боя есть в газетах?

Она быстро смекнула к чему я клоню и схватилась за фотоаппарат. Сделала несколько снимков.

Разрезав облака, на Евангелион упал луч света.

Мика тут же защёлкала фотоаппаратом.

Робот пошатнулся. Выстрелил.

Судорожно продолжал нажимать спуск, пока винтовка не начала сухо щёлкать. Снаряды упали далеко в холмах, несколько разорвалось в пригороде.

– Что происходит? Что это? – Мика удивлённо смотрела на происходящее.

– Если бы я знал...

Ева уронила оружие. Мотая головой из стороны в сторону, согнулась. Схватилась руками за голову.

– Евангелион повторяет все действия пилота...

Евангелион медленно пытался свернуться в позу эмбриона. Защититься от чего-то.

Нам же был виден только луч, похожий на луч солнца. Но он не наносил никаких видимых повреждений.

Откуда-то из города с ослепительной вспышкой грохнул ещё один выстрел. Взлетая, пуля разорвала облака.

– Ещё один?

– Да, наверное, это первая, мне не видно – в ней Синдзи.

Всё стихло на некоторое время. Выстрелов больше не было.

Евангелион-02 всё так же продолжал корчиться.

– Что-то они не спешат вытаскивать пилота, – заметил я.

– Я не понимаю, что происходит... – растерянно повторила Мика. – Не понимаю...

Вдруг я заметил движение в городе. Третий Евангелион. Он держал что-то в руке, но я не мог рассмотреть, что именно. Ева длинными шагами разбежалась и, завершив разбег прыжком, мощно метнула...

– Копьё?

Мика продолжала снимать. Ей было не до вопросов.

Копьё начисто смело дождевые тучи и ярко вспыхнуло в окне чистого неба.

Бой был окончен, так же внезапно как появился, Евангелион скрылся в одной из шахт. Луч исчез и Ева-02 беспомощно застыла.

– Уходим, – тихо шепнул я.

Я не знал последовательности действий после отмены чрезвычайного положения, но торчать на холмах явно было не лучшим вариантом.

По пути домой, мне показалось, что едущую за нами машину я уже видел. Скорее всего, мне просто показалось.

 

***

– Секретная-то секретная, но если пилоты дети, то наверное можно у них что-то разузнать.

Мы сидели в квартире Мики. Она только что сменила мне повязку на руке и просматривала сделанные фотографии.

– Вы же не хотели заниматься этим? Даже просто историей НЕРВ.

– Теперь мне любопытно, что это за НЕРВ, который сажает детей в огромных роботов и бросает их без поддержки на поле боя. Что-то тут не то. Вот только… Вряд ли нам понравится то, что мы узнаем, но запиши мне адрес Кацураги.

Я подошёл к окну. Улицы были залиты ярким солнечным светом и не напоминали мрачные лабиринты, как во время дождя.

– Знаете, мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Зато это неплохой шанс получить Пулитцеровскую премию.

– Да уж, хуже некуда, – ответил я, глядя в окно.

Она подошла сзади и обняла меня за шею.

– Ты уверен? – тихо прошептала на ухо.

– Уже нет, – ответил я, оборачиваясь.

 

***

На следующий день я проснулся ближе к обеду и, позавтракав, решил отправиться к Кацураги. Мика уже убежала в редакцию, а Кацураги жила в пригороде на востоке города, так что я рискнул взять машину. Если периодически снимать руку с руля и вести одной, то было вполне терпимо.

Меньше чем через полчаса я стоял у дома и прикидывал, на каком этаже она живёт. Оказался одиннадцатый. Я перевёл дыхание и постучал в дверь. Открыла мне сама Кацураги в майке и слишком коротких шортах.

-Здравствуйте, а Синдзи или Аска дома? – спросил я.

– Нет, их сейчас нет, а кто их спрашивает? – осведомилась Кацураги.

– Не важно, – я махнул рукой и побежал к лестнице.

Сбежал вниз. Меня остановил человек в костюме. Толкнул в проулок между домами. Я понял, что сопротивляться бессмысленно.

Второй заломил руку за спину. Первый ударил в солнечное сплетение. Я согнулся. Тот, что был сзади подбил колени. Упав, я закрыл голову руками.

Они были профессионалы, знающие своё дело. По голове они не били, зато прекрасно доставали уязвимые точки на теле. Обрабатывали качественно. Долго.

А потом они просто ушли. Молча, без издёвок, удовлетворённого обсуждения или презрительных взглядов. Они просто сделали то, что должны были, оставив меня валяться в переулке.

В первые моменты я просто хотел отключиться, просто не чувствовать боли. Но забвение не приходило.

С огромным трудом я перевернулся на спину. Буду лежать здесь, сколько понадобится.

Боль накатывала волнами. При каждом вдохе казалось, что в лёгкие вонзаются тысячи иголок. В животе ощущалось неприятное месиво. Если ничего не разорвалось, это будет чудом.

Не знаю, сколько я пролежал так, считая приливы и отливы океана боли. Просто в один момент я почувствовал, что можно попытаться подняться. Я упёрся руками в асфальт и перевёл тело в сидячее положение. Подождал пока схлынет новая волна. Следующий шаг – встать. Кое-как, опираясь на стену, я поднялся. Ноги предательски дрожали, а внутри всё переворачивалось.

Накатила тошнота и меня вывернуло. Только завтрак, без крови. Значит, всё не так уж плохо.

Я прислонился к стене и досчитал до десяти.

Шатаясь, на подгибающихся ногах я двинулся к машине.

С облегчением ввалися внутрь и позволил себе ещё несколько минут отдыха. У нас репортёрам просто ломают пальцы и руки, на этот раз мне в какой-то мере повезло.

Да уж, НЕРВ надёжно охраняет свои тайны. Чувствую, если буду пытаться продолжать, то они меня просто убьют.

Из волны боли родилась горячая волна ненависти. Как будто никто до этого не пытался меня запугать! Меня били, грозили убить, сжечь квартиру – не они первые, не они последние. Посмотрим ещё, кто кого! Если до этого мне было просто любопытно, то теперь мне хочется с ними расквитаться. Думают, если спасают мир, то всё можно? Пусть люди знают, во что это им обходится. Как на самом деле выглядят их рыцари в сверкающих доспехах.

Злоба придала силы и приглушила боль. Мне как раз хватит этого, чтобы добраться до квартиры Мики.

Я завёл машину и осторожно тронулся. Гонять в моём нынешнем состоянии не надо.

Я отъехал всего на несколько кварталов, как меня догнал кабриолет и поравнялся со мной. Мужчина за рулём сделал мне знак свернуть к обочине. Я притормозил и выполз из машины. Он припарковался чуть спереди и направился ко мне. Сунул руку в карман.

Они что, решили не выяснять, сделал ли я выводы?

– Прошу прощения за мои коллег, они делают то, что им скажут.

На нём была синяя рубашка, волосы были убраны в хвост, а лицо уже пару дней просило бритвы. Я еле уловил акцент в его английском, и даже не японский. Чуть твердоватые согласные… Немецкий. Интересно.

– Я знаю, чего вам сейчас хочется. И у меня есть небольшое предложение. Отдадите это Кацураги, но не прямо сейчас, а через пару дней, – он протянул флешку и усмехнулся. – Я думаю они вам тоже не помешают. Скопировать и просмотреть я не запрещаю, главное передайте это ей.

– Идёт. А что на флешке?

– То, что вам нужно. Завтра ещё раз навестите Фуюцки по этому адресу, спросите его про убитого Наоко ребёнка и про организацию Мардук. Он расскажет много чего интересного, а потом хватайте вашу журналистку и бегите из страны.

Он вытащил из кармана небольшой револьвер.

А, всё-таки проверили. Прощай, Пулитцеровская премия.

Ловко развернув пистолет в руке, он протянул его мне.

– Уверен, как этим пользоваться вы знаете. Второй раз вас предупреждать не будут.

Он махнул рукой на прощание и сел в машину.

– Кого мне благодарить? – с трудом крикнул я.

Он указал пальцем на небо и уехал.

Я плюхнулся обратно на сиденье.

И кто это был? Что вообще с этим НЕРВ творится? Сначала избивают, потом дают сами на себя компромат. И кто это человек? Похоже, даже внутри у них неспокойно. Подковёрная борьба, дворцовые интриги...

В кармане зазвонил телефон, я снял трубку.

– Томми, Фуюцки похищен!

– Что? – выдавил я.

– Я не знаю подробностей, только что был анонимный звонок.

– Чёрт, весело, но без подробностей нам от этого ни тепло, ни холодно.

Я отключил телефон.

Вот значит как. И у меня нет никаких идей о том, что это может значить.

Я вспомнил, что в номере отеля был ноутбук.

Управляющий проводил меня полным изумления взглядом, но промолчал. Да, это именно то место, где Рауль Дюк нашёл бы свою американскую мечту.

Открыв замок только со второго раза, я вошёл в номер. Включил ноутбук и сразу же отключил его от интернета. Как только вставил флешку, раздался стук в дверь.

Я сунул руку в карман с револьвером и подошёл к двери.

Резко распахнул. В комнату влетела Мика.

– Мне не понравился твой голос по телефону... Боже, что случилось?

Мятый и грязный пиджак.

Я вытолкал её обратно в коридор и захлопнул дверь. Мне не хотелось сейчас никого видеть.

– Я всё равно никуда не уйду! – раздался голос из-за двери.

Я снова сел за стол и придвинул ноутбук. Открыл первый попавшийся файл на флешке...

Чёрт. Даже мысли остановились. Я просто тупо пялился в экран.

Закрыл крышку и свалился на кровать.

Значит вот как всё на самом деле...

Тело снова напомнило о небрежном обращении к себе. Желудок скрутило в сухом позыве.

НЕРВ – рыцари в сверкающих доспехах...

На небесах наверное была большая очередь просьб, когда я просил отключку, и теперь мою рассмотрели.

Я вырубился.

Снова открыл глаза только через несколько часов. Солнце уже садилось. Боль и ломота во всём теле чуть приутихли. В животе всё переворачивалось, становясь на свои места, а лёгкие больше не горели при каждом вдохе. Хотя дышать было всё равно больно.

Шатаясь, я подошёл к двери и открыл её. Мика дремала на ковровой дорожке в коридоре, подобрав колени к груди и положив на них голову. В руках был небольшой бумажный пакетик с логотипом аптеки. Она обо всём догадалась.

– Мика, – хрипло позвал я.

Она встрепенулась и бросилась ко мне. Я посторонился, пропуская её в комнату, закрыл за ней дверь.

– Не нужно было меня выгонять, мог бы просто попросить уйти, – укоризненно сказала она.

– Прости.

– Вот, держи, – она протянула пакет. – Там противовоспалительные и болеутоляющие. И вы должны пойти в полицию!

Я тут же высыпал содержимое на кровать и проглотил несколько таблеток. Через несколько минут почувствовал себя намного лучше.

Молча открыл ноутбук.

– Полиция не поможет. Посмотри, некоторые места там на японском.

Мика села изучать материалы.

Даже того, что я видел, хватило чтобы понять, что это полный доклад по НЕРВ. Правда неизвестно для кого составленный.

Там было всё: личные дела сотрудников, отчёты исследований, служебные записки, финансовая отчётность, указания "сверху" в каком направлении нужно работать.

Но выше был только Бог.

Я думал, самое страшное, что здесь можно раскопать, это коррупция и воровство.

Гехирн не был институтом для изучения последствий Второго удара. Нерв действительно весь бюджет пускал на обслуживание Ев.

Но то, чем они занимались, укладывалось в ёмкое слово: "богохульство". Извращённое со всей изобретательностью науки.

Мика отреагировала так же, как и я. Она просто качала головой и повторяла: "Это невозможно".

На последней страничке отчёта висела эмблема НЕРВ с их неизменным девизом: "Бог на своём небе, всё в порядке с этим миром".

– «Во тьме ночи, когда я выключаю свет, мне кажется, что Бог не на небе, во тьме ночи, тьме ночи...» – пропел я.

– Что это?

– «Жить и умереть в Лос-Анджелесе».

– Всё это время нам лгали... Для них мы просто подопытный скот, – Мика всхлипнула. – Почему?

– Они преследуют свои цели, им плевать во что это обойдётся. Их не волнуют жертвы, людские судьбы.

Проект наплевательства на человечество.

Мика заплакала.

Она никогда с таким не сталкивалась. Добрая наивная девочка, зачем ты пошла в журналисты? Неужели ты не знала, что тебя ждёт? Какие тонны грязи придётся перевернуть?

Но даже мне было неуютно. Мне казалось, что после ЛА я всё видел и ко всему готов. Казалось, уже ничто не сможет удивить.

Нас всех заочно приговорили к смерти и медленно вели на заклание.

Для них мы все уже мертвы.

Я обнял Мику.

– Мы сможем предотвратить это.

Она удивлённо посмотрела на меня.

– В Америке нам дадут напечатать если не всё, то часть. Этого хватит, чтобы все их планы рухнули. Авторитет НЕРВ будет разрушен, они уничтожат последних ангелов и не навредят никому. Там есть все имена, всё что нужно. «Скоро ты заплатишь за причинённую боль, пойманный или мёртвый ты больше не нанёсешь вреда».

– Это ещё одна песня?

– Да, и теперь поём её мы.

 

***

На следующее утро я отправил Мику собирать вещи. Она скопировала содержимое флешки и сказала, что сможет распечатать дома. В самолёте мы ещё раз тщательно всё изучим и решим, что с этим делать.

Закинув ещё пару таблеток обезболивающего, я повёз посылку адресату. Никто не мешал мне войти в здание, не перехватил на подъезде.

Я позвонил в дверь квартиры на одиннадцатом этаже.

Кацураги грубо схватила меня и прижала к стене. В затылок упёрся пистолет.

– Ты кто такой и что тебе здесь надо?

Она вытащила у меня из кармана револьвер.

– Я репортёр. Малкольм Томпсон.

– Удобное прикрытие, репортёр с оружием?

– Удостоверение во внутреннем кармане, в другом кармане флешка, меня просили передать её вам.

– Кто?

– Я не знаю как его зовут. Небритый, с длинными волосами...

– Кадзи?

Она убрала пистолет.

– Когда вы его видели? – она подалась ко мне. – Когда?

– Сразу после того, как прошлый раз приходил к вам.

Она поникла. Я протянул ей флешку.

– Уходите, – глухо произнесла она.

Я подчинился. Вытащил бумажку с адресом.

Настало время правды.

Когда я подъехал к указанному дому, Фуюцки открывал дверь. Заметив меня, он нахмурился и удивился.

– Похоже, просто так вы не отстанете. Я надеялся вместо вас встретить Кадзи.

– Он не приедет, – почему-то я был уверен в этом после встречи с Кацураги.

Фуюцки горько усмехнулся.

– Он спланировал всё даже после своей смерти. Я ведь предупреждал его.

– Кого именно убила Наоко? И какая сто восьмая организация подчинена Мардуку?

Он открыл дверь.

– Проходите.

Мебели в квартире почти не было. В комнате были только два стула и стол.

– Начинайте с самого начала, теперь я буду знать, когда вы лжёте.

– Моя ложь началась в две тысячи втором году. Во время экспедиции на Южный полюс. Не было никакого метеорита. Второй удар был вызван нами, исследовательской группой Кацураги, Мисато была единственной выжившей. Гендо за день до эксперимента забрал все бумаги и вернулся в Японию. Он знал, что произойдёт. Тогда же, когда он рассказал о женитьбе, я понял, что слухи правдивы. Икари Юй была неофициальным членом организации Сееле. Я думаю, вы слышали о ней.

– Да, а теперь ещё и знаю.

– Экспедиция была фикцией, никакого метеорита мы не нашли, весь персонал состоял из людей СЕЕЛЕ, просто это было удобным политическим ходом. Тогда я провёл своё небольшое расследование. Я хотел выяснить правду. Я даже проверил счёт Икари – в накладе он не остался. И когда у меня накопилось достаточно доказательств, я пришёл к нему. Он отреагировал спокойно. Я знал всё, о Сееле, о Свитках Мёртвого моря. Я хотел, чтобы никто из причастных не остался безнаказанным. Я своими глазами видел, что они сотворили. Две тысячи первый год – вы помните?

– Хорошо помню.

Он удовлетврённо кивнул.

– Но Икари сказал, чтобы я поступал как хочу. И прежде чем я это сделаю, он показал мне кое-что. Он повёл меня в геофронт. Там мы встретили Акаги. Сееле поддержали её исследования биокомпьютерной системы, а когда она была закончена – избавились от неё. Вместе с Акаги и Гендо мы спустились в самое сердце.

Фуюцки закрыл лицо руками.

– Второй удар случился из-за Адама – Бога на земле. Это же была Ева, созданная людьми по образу и подобию Бога. Евангелион-00. Я до сих пор помню, что тогда сказал Гендо: "Давайте дадим новое рождение человечеству вместе". Он солгал всем. Даже Сееле. Икари Юй принесла себя в жертву, ради него. В Евангелионе-01 заключена её душа. Синдзи всё это видел. Юй хотела, что он увидел красоту будущего. И после этого Гендо начал новый проект, который разработала Юй – Проект комплементации человечества. Он захотел сравнять людей с Богом.

– Вы пока ещё не ответили на мои вопросы, всё это я уже знаю.

– Наоко убила Аянами Рей.

– Что?

– Аянами Рей это копия Юй. Их много, но только одна из них живёт. Обладает душой, ходит по земле, как человек.

– Как человек?

– Она не человек в полной мере, у неё нет ни отца, ни матери, она не рождалась из утробы.

– А Мардук?

– Его не существует. По официальным докуменам, его задачей является поиск детей, способных пилотировать Евангелион. Детей без родителей, психически сломленных. На самом деле этим занимается НЕРВ, Мардук только прикрытие. Только ребёнок со сломанной психикой, неполноценной душой может синхронизироваться. Все дети собраны в классе 2-А нашей школы. Каждый из них потенциальный пилот. Замена.

Я услышал достаточно. Я встал и направился к выходу.

– Как вы думаете, я заслуживаю прощения? – спросил Фуюцки.

– Нет.

– Что вы будете делать?

– То, на что вам не хватило духа – я разоблачу Сееле и Нерв.

– Вы не сможете, слишком поздно. Они всегда на шаг впереди.

На шаг впереди...

Я выбежал из дома и погнал к Мике домой. Красные, ограничение скорости – плевать.

Взбежал по лестнице.

Дверь открыта, изнутри доносится шум.

Я опоздал.

Выстрел. Очень тихий. 22-й со сниженным зарядом.

Я бесшумно поднялся выше по лестнице и сел на ступеньку.

Прости, Мика. Я ничем не могу помочь. Всё записано у меня в блокноте, этого хватит.

Прости.

Через несколько минут я услышал торопливые шаги. Потихоньку выглянул в окно на площадке. Они сели в машину и уехали. Я спустился вниз в квартиру. Всё перевёрнуто вверх дном. Мика на полу, на белоснежной блузке медленно расплывается красное пятно. Я дотронулся до сонной артерии. Пульс есть.

Быстро набрал телефон скорой.

 

***

Врач сказал ей очень повезло, но прогнозы делать рано.

Я медленно брёл по городу. Вышел на мост и облокотился через перила. Неуместно на ум пришла цитата из Майка Хаммера: "Никто не пойдёт через мост, тем более в такую ночь как эта".

Я просто стоял и смотрел, как вода подо мной уносит все планы и мечты.

Огни города сверкали и переливались, но теперь они были чужими и холодными.

Я не услышал его шагов. Я был слишком поглощён своими мыслями. Я вертел в руках записную книжку – спасение человечества ценой нескольких жизней.

Мне было стыдно. Я был жив, а Мика была где-то там на грани. Тонкой, страшной, недоступной.

– Да пошло оно всё к чёрту! – с криком я швырнул блокнот в воду. – Пошло оно всё...

Река надёжно хранит наши тайны. Здесь мы смываем свои грехи.

К чёрту Пулитцеровскую премию за выдающееся расследование.

К чёрту Нерв с их грязными тайнами.

Единственный человек, к которому я сейчас что-то испытывал, был вне их власти.

В темноте ночи, мне кажется, что Бог не на небе...

– Н... всё! – крикнул я, опустошив лёгкие.

Он похлопал меня по плечу.

– Правильный выбор, не повторяй ошибки и всё будет в порядке.

Огни города мерцали свечами по ещё необорвавшимся жизням. Отсчитывали их последние дни, недели, месяцы – кто знает, сколько ещё осталось.

– Ненавижу его. Ненавижу этот мёртвый город.

Убийца ушёл. Я остался один на мосту.

Один. Наедине со своими страхами. Неопределённостью.

Отчаянием.

Действительно, никто не пойдёт через мост, тем более в такую ночь, как эта.

Граница.

 

Все, что мы хотим сделать – это отражение наших фантазий и снов.

 

Вторые сутки шел холодный осенний дождь. Лифт отключили из-за грозы и мне пришлось подниматься в квартиру пешком. Я промок до нитки, мерзкое ощущение приближающейся ангины грызло горло, а каждый шаг сопровождался малоприятным всхлипыванием кроссовка.

 

Ещё два этажа – и я почти дома.

 

«Надо бы купить что-нибудь не промокающее. Рэй давно уже просила…»

 

На слове «Рэй» в горле возникло неприятное ощущение острой иглы, глаза напряглись, но усилием воли я сдержал слезы. Плакать это как-то совсем не по-мужски.

 

На лестничной клетке возле квартиры я остановился и посмотрел в окно. Дождь барабанил по стеклам, пытаясь ворваться в дом. Капли различной формы быстро стекали вниз, навевая мысли о бесконечности, тоске и унынии.

 

Я уже снимал с себя ботинки, а в голове все равно вертелись эти капли: такие разные, переливающиеся, смешивающиеся, оставляющие за собой характерный водянистый след.

 

Время в моей квартире как будто застыло и только старые механические часы на кухне медленно тикали. Так секунды незаметно перетекали в минуты, а минуты – в часы. Все это создавало совершенно особую атмосферу гнетущей меланхолии.

 

Капли так и продолжали катиться вниз, а я уже крутился на папином кресле то вправо, то влево. Это бессмысленное занятие разбавляло меланхолию неприятной долей безысходности.

 

Ушам захотелось какого-то фонового шума, пришлось включить телевизор.

 

-Жизнь так коротка – слегка переигрывая,  сказал очень известный, но совершенно незнакомый мне актер с экрана - Приближаешься к границе очередной тайны и бах! Всё, конец. Ведь жизнь - крайне ненадежная штука.

 

Это был плохой сериал из той серии плохих сериалов, которые моментально гасят всякую надежду на интересный воскресный вечер.

 

За окном лило как из ведра, почти на полную громкость орал телевизор, но все эти звуки были неправильными. Такие вещи не могут перекричать тишину, особую тишину. Тишину в душе, тишину, которая в тебе.

 

Я пожалел о том, что включил ящик. Из головы все никак не выходил дождь и медленно стекавшие по стеклу капли.

 

-Тишина проводит нас из конца одного дня в начало следующего – не унимался телевизор.

 

Вполне нормальное завершение дня для отрешённого человека, страдающего синдромом потери. На столе стояла чашка с ещё теплым кофе. Глоток темной жидкости подействовал ободряюще. По телу пробежала приятная волна тепла.

 

Я откинулся в кресле, пытаясь вспомнить, как я себя чувствовал когда пропал отец. Или когда умерла мать. Ничего не получилось. Но зато я вспомнил свой первый разговор с Аянами.

 

«Твоя вера это ложь» - сказала мне Рэй, узнав, что я не христианин.

 

«Знаешь, твоя любовь к моему отцу - тоже ложь» - хотел ответить я ей тогда. Но не смог.

 

Воспоминание потихоньку ушло, уступая место реальности. Я отодвинул чашку с кофе в сторону, достал из письменного стола плеер и немного повернул его в руках. Это был старый кассетник, ничего особенного, не считая того, что таким барахлом давно уже никто не пользуется.

 

-Не хочу умирать, но… Если я все-таки наложу на себя руки, пожалуйста, встреть меня там –верещал смазливый актер. На этом сериал закончился и не прошло и пяти минут, как экран телевизора взорвался рекламой. Я вздрогнул от неожиданности. Рекламный блок продолжался гораздо дольше, чем обычно, и на протяжении этого времени меня как будто выключило из реальности.

 

В кадре появилось лицо какого-то чиновника. Весь красный, он каждые десять секунд смахивал со лба капельки пота элегантным платком, жутко контрастирующим с его откормленной рожей.

 

-Что случилось? Что случилось. Что случилось!

 

Что, что, что – на разный манер спрашивали многочисленный журналисты. Периодически мелькали вспышки фотокамер.  Этот вопрос прозвучал не менее семи раз и продолжал отдаваться эхом у меня в голове:

 

«Что случилось, что случилось, что случилось»

 

Чиновник осторожно пододвинул к себе микрофон и под аккомпанемент жуткого скрипа ответил:

 

-Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел.

 

-Что значит не прилетел?

 

-Он что, разбился?

 

-Не может самолет просто взять и исчезнуть! Это вам не госбюджет!

 

Я не выдержал и выключил проклятое TV.

 

Это было невозможно слушать, ты не понимаешь до какого-то момента, а потом, вместе с осознанием тебя накрывает боль. Запись этой пресс-коференции уже две недели обмусоливали все, кому не лень. По сто пятьдесят раз одну и ту же запись крутили на всех каналах.

 

«Невиданно! Неслыханно! Бермудский треугольник двадцать первого века!» – и прочая сопутствующая чушь. Для меня имело значение только одно:

 

«Самолет с Аянами пропал. Никаких новостей нет»

 

Я не знал, что мне делать. Хотелось спрятаться в морскую раковину и никогда из нее не вылезать. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится хоть что-нибудь.

 

Не я испарил этот самолет в воздухе. Но совести было плевать – я терзал и ненавидел сам себя. Каждому из нас в жизни нужно за что-то держаться. Сначала я держался за маму, и мамы не стало. Потом я держался за отца, а он бросил меня и исчез. А теперь его бывшая любовница, ставшая моей почти реальной женой исчезает вместе с целым самолетом.

 

«Потому что я сам предложил ей куда-нибудь слетать, отдохнуть…»

 

Из окна на меня смотрело отражение призрака, которым я стал: бледная кожа, потерянный вид, блестящие глаза, бессмысленный взгляд, странное выражение лица. Перекрасить бы ещё зрачки в красный и буду Аянами версии гендер-свап.

 

Захотелось музыки, я снова взял в руки плеер и нажал на “play”.

 

***

 

День был просто прекрасный. Красота виделась мне в каждой детали солнечного луга, в каждом его полевом цветке, в каждой летающей букашке.

 

Глаза щурились от яркого света. Мне не хотелось смотреть ни вперед, ни назад.

 

В этом пространстве не было времени. Я думал только о том, как любил Рэй, а рядом со мной происходило что-то чудесное, теплое, по-детски приятное. Блики солнца отражались во всем и мне почему-то слышался радостный детский смех.

 

Где-то на горизонте стал очерчиваться до боли знакомый силуэт: длинные ноги, стройные плечи, осиная талия, короткая стрижка и лицо…

 

Рэй позвала меня. Дыхание утяжелилось.

 

-Иди ко мне сквозь тьму.

 

Я дернулся, побежал вперед, но мои движения были слишком медленными, силуэт Аянами становился все более недостижимым, как будто я бежал назад, а не вперед.

 

-Я буду ждать тебя – сказала мне она напоследок. 

 

И все испарилось.

 

***

 

Я проснулся от безумия. Плеер по прежнему был у меня в руках, а за окном все ещё шел дождь. Непонимающим взглядом я смотрел на свое отражение, по которому медленно стекали капли. Механические часы на кухне пробили полночь.

 

«Плеер» - мелькнуло у меня в голове.

 

На старом, не цветном дисплее черными палочками было написано:

 

«Track 02 – 4:52»

 

Я умел складывать два и два. Но все равно это казалось невероятным. Получалось, что если я нажму на «play» - реальность исчезнет и я…

 

Часы тикали, стремительно уходили секунды.

 

Время изменяет всё вокруг, но оно не может ничего вернуть назад.

 

А этот кассетный плеер, выходит, может. Поменять обман на правду? Могу ли я позволить себе это? И обман ли это?

 

Впрочем, для меня выбор был очевиден – я снова нажал на «play»

 

***

 

Мы сидели в суши-баре. Рэй что-то рассказывала мне, а я курил и делал вид, что слушаю. До меня изредка долетали обрывки её фраз:

 

-Я хочу чтобы ты помог мне спастись от самой себя. Иногда я очень боюсь своих…

 

Я затянулся в последний раз и раздавил бычок об пепельницу. Это была уже третья или четвертая сигарета подряд. Иногда собеседники бывают настолько интересными, что за разговор успеваешь скурить по полпачки.

 

-Ты хочешь бросить меня. А ведь сейчас я нуждаюсь в тебе больше чем когда-либо.

 

Рэй замолчала и посмотрела на меня. По всей видимости, от меня требовалось сказать что-то ободряющее.

 

-А, ну знаешь… - пробормотал я, ковыряясь в суши – Наверное, ты зря так считаешь. Хочешь десерт?

 

Возможно, я вел себя некрасиво, но просто я уже привык. Рэй и отец были вместе полгода. Год назад отец бесследно исчез. И вот уже целых восемь месяцев как моя мечта сбылась – невероятно красивая девушка с грудью третьего размера – любит меня. Она никогда мне не изменит, не предаст и не бросит. Она моя.  Целиком и полностью.

 

- Давай скажем что-нибудь друг другу – тяжело вздохнув, попросила она.

 

Я напоминал ей отца – возможно именно поэтому она выбрала именно меня, а не кого-то другого.

 

-Что, например?

 

Я давно уже перестал обращать внимания на её периодические истерики и по меньшей мере странную манеру общения.

 

-Все это очень закономерно. Есть некий  мужчина, который не может жить без одной женщины, которая ушла из его жизни. Он находит себе другую женщину, а после – способ вернуть себе первую…

 

Рэй была не от мира сего. Она красила волосы в синий цвет и всегда носила красные линзы. И иногда её накрывало, что называется, «по полной программе».

 

-Хочешь сказать, что мой отец смог вернуть себе маму?

 

-Да.  И он тут же бросил меня и тебя. Любовь жестока, нельзя любить всех и сразу. Только кого-то одного.

 

Огромных усилий мне стоило сохранять улыбку на лице. После таких диалогов с Рэй хотелось на что-то отвлечься, подобные вещи пугают.

 

Она до сих пор так и не притронулась к своей порции суши. Я чувствовал себя жутко подавленным.

 

-Рэй, почему бы тебе не выспаться и отдохнуть? Ты много нервничаешь и переживаешь из-за ерунды, ну, не всегда конечно из-за ерунды, но с некоторыми вещами вполне можно как-то более-менее смирится.

 

«Наверное» - добавил я про себя.

 

Лицо девушки полоснула легкая судорога.

 

-Я… я… знаю.

 

Она обхватила лицо руками и заплакала. Я пересел к ней, приобнял её и постарался утешить.

 

За окном шел дождь. По стеклу бежали капли дождя, очень напоминавшие слезы.

 

***

 

«С некоторыми вещами вполне можно как-то более-менее смирится»

 

Забавная штука – ты лег спать и твоя ясная, как летний день жизнь превратилась в холодную февральскую ночь. Я лежал на кровати и чувствовал, как из носа медленным ручейком течет кровь.  Оставалось только надеется, что все ирреально и на самом деле самолет с Аянами никуда не пропал, но к сожалению, я ещё отличал ложь от вымысла.

 

«Каким же я был идиотом. У меня было столько времени сказать Рэй, как я люблю её, несмотря ни на что, как она нужна мне, вместо того, чтобы… К черту»

 

На соседней подушке лежал телефон с текстовым сообщением от Аски. Она предлагала встретиться.

 

Я засмеялся – оказывается, тогда, в суши-баре Рэй была права. По крайней мере, относительно пункта «находит себе другую женщину». Похоже, что история действительно имеет свойство повторяться.

 

В ванной царил жуткий бардак. Я его как всегда проигнорировал. Мое отражение в зеркале все ещё принадлежало мне. Не отрывая взгляда от зеркала я снова нажал  на «play» и исчез в темноте.

 

***

 

Мое лицо изменилось – кожа приобрела нормальный оттенок, легкая щетина исчезла, а волосы перестали быть такими растрепанными. Я наклонился к сильно поменявшейся раковине и умылся. Когда я отключил воду, оставшиеся капельки воды стали медленно стекать в отверстие.

 

Я пару раз шмыгнул носом – кровь вроде как перестала идти.

 

Все вокруг гудело и вибрировало. В дверь за моей спиной раздраженно постучали.

 

-Вы скоро там?

 

-Уже выхожу – пробормотал я, вытирая лицо рукавом пиджака.

 

Перед туалетом скопилась немаленькая очередь.

 

«Самолет» - наконец-то дошло до меня – «Я лечу на самолете»

 

Этот трек не был воспоминанием. Это было что-то другое. Я шел вперед, вглядываясь в лица спящих, слушающих музыку или смотрящих в окно людей. Очень хотелось увидеть знакомое лицо.

 

Пожилой пассажир в очках что-то доказывал своей супруге:

 

-Юи, мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна…

 

Прежде чем я успел внимательно разглядеть их лица меня позвала Рэй.

 

-Синдзи, я здесь. Иди сюда.

 

Разговор пожилой пары утих за моей спиной. Как робот я зашагал вперед, спотыкаясь о подлокотники кресел.

 

Рэй сидела возле окна. Два места рядом с нею были свободны.

 

-Садись.

 

Присаживаясь, я автоматически потянулся за ремнем, но Аянами остановила мою руку.

 

-Нет. Это все равно не поможет.

 

Не задавая лишних вопросов, я отпустил ремень. С трудом приподняв онемевшую руку я провел ладонью по лицу Рэй. Пальцы почувствовали мягкую, нежную кожу, казавшуюся вполне реальной.

 

По стеклу иллюминатора били капли дождя. За бортом громыхала буря и сверкали молнии.

 

-Разве самолеты летают в такую погоду? – зачем-то спросил я.

 

Из носа опять пошла кровь. Рэй смотрела на меня ничего не выражающим взглядом:

 

-Кровь течет вниз. Сон ли это?

 

Я пожал плечами. Аянами покачала головой:

 

-Потеря она как огонь.  Огонь сжег тебя изнутри – она дотронулась пальцем до капелек крови на моем лице – Но ты продолжаешь играть с огнем.

 

-Иногда хочется не верить даже в правду.

 

Рэй молча рассматривала капельки крови на своих пальцах. И она улыбалась, одними только уголками рта.

 

Такая вот разрывающая пространство и время снисходительная улыбка.

 

Аянами потянулась к иллюминатору и написала что-то на стекле.

 

Я хотел именно сейчас сказать ей, что это неправда, что я все равно люблю её, что она нужна мне, что мне очень плохо без нее. Потому что завтра, или даже в следующую секунду все могло исчезнуть. Буря за окном усиливалась.

 

«Рэй, я долго скрывал свои чувства… Ты будешь моей женой?»

 

Но она не дала мне сказать:

 

-Такие вещи всегда заканчиваются мощным взрывом.

 

За бортом ударила очередная молния. Самолет сильно тряхнуло, борт накренился вправо и всё резко потянуло вниз. Ощущение свободного падения неприятно подбросило мой желудок вверх.

 

-Мы падаем вниз. Открой глаза, пока не поздно, Икари.

 

***

 

И я открыл глаза.

 

Надо мной ярко горела лампа. Во рту ощущался металлический привкус крови, сильно болела голова. Я осторожно приподнялся на руках и встал в полный рост.

 

На зеркале кровью было написано:

 

«Да»

 

Разве в этом ответ? Хотелось плакать. 

 

Стоило мне его прочитать, как зеркало треснуло и разбилось. Я стоял, и смотрел на свои руки, пытаясь поговорить с этими странными линиями на руками. Часы на кухне пробили полтретьего. На кухне радио играло странную музыку:

 

-И я знаю, что ты боишься света, который придет. Посмотри в зеркало, видишь? Страх – это часть тебя. Да, у тебя был шанс. И ты отпустил её.

 

Я посмотрел на плеер:

 

-Часики тикают, а я все ещё здесь. Ты можешь повернуть все вспять? Ты можешь вернуть Аянами?

 

Хотелось уйти в анабиоз и никогда больше не приходить в себя. На кассете оставалось ещё два-три трека и что-то подсказывало мне, что ответ будет скрыт на одном из последних.

 

Привкус крови во рту намекал мне на то, что живым из этих композиций я могу и не выбраться. Я не стал ставить плеер на паузу. У меня было ещё несколько секунд, прежде чем включится следующая песня. Опираясь на стенку я вернулся в комнату.

 

На кровати, рядом с мобильным телефоном лежала Аянами. Красные глаза слепо смотрели в потолок. Она не шевелилась. Я проверил пульс и тяжело вздохнул – конечно же, Аянами была мертва.

 

-Рэй, Рэй, Рэй… Пожалуйста, научи меня как жить с этим.

 

Она молчала. Ещё бы. Мертвые ведь не разговаривают.

 

-Я не хочу тратить дни на поиски причин. Понятия не имею, зачем я все это начал. Одно я знаю точно – это зашло слишком далеко. Рэй, пожалуйста, ты нужна мне…

 

Ответ был в её холодных губах. Я целовал труп, в надежде, что сказка про спящую красавицу сработает хотя бы в этой иллюзии.

 

Мертвая Рэй. Её тело, согласно христианским традициям положат в могилу и надгробие станет своеобразным напоминание, угнетающим меня изнутри.

 

-Хотел бы я просто взять, забрать твое тело отсюда и уйти с ним в какой-нибудь другой мир. Твоя смерть убила нас обоих. Как жаль, что я не смог остаться там, с тобой, когда тонкая линия судьбы прошла сквозь твою душу…

 

Я знал, что я жив. Но при этом я был не живее как камня, летящего вниз. Внутри меня не осталось ничего, только что-то вроде холодного ветра и больше ничего.

 

Без Рэй я буду чувствовать себя одиноким даже в миллионной толпе.

 

Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город!

 

Ненавижу этот мертвый мир!

 

***

 

Я стоял на золотом лугу. Рэй радостно бегала по нему, пытаясь поймать бабочку.

 

-Аянами, не спеши, постой… Поговори со мной, пожалуйста.

 

Рэй остановилась и подбежала ко мне. Её лицо было абсолютно счастливым.

 

-Икари, я не верю своим глазам! Здесь так красиво!

 

Я обнял её и посмотрел на небо, чувствуя дождь, который шел только для меня. Прямо сейчас капли падали на меня, словно слезы.

 

***

 

Я обнимал труп в своей холодной комнате. Капли, похожие на кровь, стекали по окну, оставляя за собой красные дорожки. Я закрыл глаза Рэй.

 

***

 

Я держал её за руку перед концом. Самолет падал вниз, и я знал что мы все умрем. Потому что сегодня – конец нашего времени. Конец нашего совместного с Аянами трека, на котором границы миров стираются и живые могут встретится с мертвыми.

 

-Прости меня за все – сказал я ей.

 

Рэй плакала. Она потянулась ко мне.

 

-Я твоя, я часть тебя… И я умру у тебя на руках. Настало наше время уходить в вечность, надеюсь, мы справимся. Сегодня – конец света для нас. Осталось совсем недолго. Как жаль, что нет никакого шанса спастись.  Небесные врата ждут нас.

 

-Так может пусть они ещё чуть чуть подождут?

 

Как сложно поверить, что я позволил ей улететь тогда. Наивно думал, что это поможет ей пережить утрату.

 

Мне нечего было сказать – ведь слова не смогут объяснить.

 

Куда? Куда мы летим теперь, на этом падающем в никуда самолете?

 

Мы свободны. Я чувствую, как лечу с ней куда-то. Но куда?

 

-Я слышу звон колоколов сквозь дождь. Это наша свадьба?

 

-Конечно же, Рэй. Конечно.

 

Сквозь слезы она улыбнулась. Все было хорошо.

 

 

 

 

ПРОТИВОСТОЯ ВРЕМЕНИ

 

ИЛИ ДИССЕРТАЦИЯ ЗА 60 ДНЕЙ

 

 

 

Долгий, очень долгий перелет. Это очень утомительно, просто до невозможности утомительно. Тихий шум, воздух, параметры которого приведены к средним, стюардессы, постоянно осведомляющиеся о благополучии и облака… облака за иллюминатором. Как это все нудно и скучно.

 

Невыносимо…

 

«Проклятье!» - подумала про себя девушка с огненно-рыжими волосами, - «И эти два кретина спят как ни в чем ни бывало».

 

Она зевнула, потом еще раз пока не проступили слезы. Подвинула голову к уху одного из уснувших «кретинов» - парня тел двадцати трех, худого, будто бы некормленого в течение месяца с темно-русыми небрежной копной лежащими на голове волосами…

 

«Нет, не надо», - она резко отодвинулась от него, - «Итак вчера измотала его морально и физически – куда уж еще?»

 

Попытки уснуть не приносили никакого успеха.

 

 

 

Он спал. Достаточно крепко, чтобы к концу полета выспаться. Спал и видел сон в виде черной пелены. Это было приятно – нормально выспаться за все это чертово время, пока одно создание женского пола треплет тебе нервы изо дня в день а потом, в конце недели, тащит в койку, чтобы с «извиниться». Если такова черта ее гениальности, то почему нельзя  сразу перейти к извинениям, а нервы трепать кому-нибудь другому? Вот о чем он думал

 

Он продолжал спать и, будучи в объятьях Морфея, лицезреть черную стену. О как это было  замечательно.

 

Так и продолжалось, пока кто-то не дыхнул ему в ухо.

 

«Прокля~тье» - подумал парень, проснувшись, -  «Хорошо хоть руку с лица не убрал – не видно, что открыл глаз»

 

Кто-то слева вожкнулся и отодвинулся недовольно сопя.

 

«Да-да, родная, я тоже рад, что у тебя защита степени через пару месяцев,  но зачем было тащить туда еще и меня?», - парень продолжал имитировать крепкий сон…

 

Приземление и последующие за ним объявления и пожелания.

 

- Синдзи, ради Бога, пошевеливайся, - послышалось за спиной, - нам еще в мотель ехать.

 

- Какая радость… - как бы довольным голосом ответил парень, - а несказанно рад.

 

- У меня защита степени через два месяца, - напомнила девушка, - но я решила, что можно появиться заранее. Да и нужные люди одобрили, видимо понимают, что не стоит мешать гению расслабляться.

 

- О да, - выдохнул Синдзи. – Лэнгли, может хоть в этот раз ты отстанешь от меня…

 

- Да, Лэн, - в разговор ввязался третий участник – Нагиса Каору – проклятый клоун с выцветшими волосами, - Расслабляйся в одиночку теперь – тут все же из развлечений не только игра на нервах и мужском достоинстве своего…

 

- Замолчи, гадюка! – девушка сильно бесилась с каждого ее слова, - Он отдал мне свое тело, свою душу и свое достоинство, когда надел кольцо на палец!

 

- Церемонии не было – это просто символически… - Синдзи понял, что зря заметил сей очевидный факт. Взгляд его невесты говорил: «Молчи или оторву яйца».

 

- Ох как я был бы рад, если бы самолет задержался на пару дней и мы остались в солнечном Рио! – Снова завел свою пластинку Каору. Он подмигнул Синдзи.

 

«Спасибо, друг» - выражение лица парня говорило само за себя.

 

- Замолчи, клоун ты гидроперитный!

 

- Ну-ну, это был неудачный эксперимент! – глупо улыбаясь и вращая кистями ответил Нагиса, - По крайней мере вышло смешно.

 

- Смешно было, когда мы поняли, что ты пролил раствор только на одну половину свой башки, потом было уже исправление ситуации, - усмехнулся Синдзи.

 

- Ладно, мальчики, хватит вспоминать, как вы впадали в детство – нам еще в отель ехать, - Лэнгли указала на чемоданы.

 

Парни переглянулись и пошли в сторону выхода, помахав на прощание.

 

- Вот скотина! – дрожаще-раздраженным голосом.

 

Оставалось только подозвать специально обученный персонал и указать, куда нести багаж.

 

 

 

В отеле ни Синдзи ни Каору не оказалось, лишь записка «Скоро вернусь» на столе. Значит, Нагиса снова ее опередит и спер суженого куда-то.

 

- Вот же два неразлучных… - Лэнгли немного взгрустнулось, - Было бы хорошо, если быи у нас так.

 

Приняв душ, она улеглась спать с дороги.

 

 

 

- Спасибо, что принял, - полным счастья голосом проговорил Синдзи, оглядывая гостиную номера Каору.

 

- Вообще-то ты должен испытывать радость от того, что будешь находиться в одной комнате с девушкой…

 

- Девушка и невеста – две разные женщины, Каору, - серьезно ответил Син, - Она итак все нервы из меня повытащила, чего еще с ней сейчас в номере оставаться. Не шути так.

 

- Диван целиком твой, - Каору указал на весьма внушительных размеров предмет мягкой мебели, - А неплохие тут номера…

 

- Ну а как еще? – усмехнулся, запрыгивая на диван и стягивая носки с ног, Синдзи, - Никогда не думал, что спущу свою стипендию за потерянное в Университете время на это.

 

- Не всю же. Подумаешь, что номер тут стоит…

 

- Даже не напоминай мне! Слышал?! Не напоминай! Я хотел спустить это в Рио! Веселиться до упада и наслаждаться последними холостяцкими деньками!

 

- Вот и насладись ими здесь, коли уж невеста решила…

 

- Решила,  что последние дни холостой жизни я потрачу на ее и ее диссертацию!

 

- Странно, что она вот так вот сорвалась с места и еще вызвонила тебя из Рио, когда сама находилась в Токио.  И умудрилась еще и нарисоваться в отеле.

 

- Я когда-нибудь пришибу свою сестру! – Усталым голосом промямлил Синдзи, - Рей, Рей,  зачем же ты так поступила?

 

- Желала тебе только лучшего!

 

- Я сейчас и тебя прибью, Нагиса…

 

- Ладно. Я тоже спать, - махнув рукой, Каору отправился в спальню.

 

Да, так как они прибыли на два месяца раньше срока, то местный исследовательский институт, не ожидавший такой прыти от одной из кандидаток, просто не успел предоставить уютное жилье. Поэтому и пришлось выкидывать приличные деньги, отложенные на последние деньки вне брака на все это. Хотя билет от Рио они все же оплатили, ровно как и от Токио.

 

«Ассистенты, да?» - Усмехнулся, засыпая, Синдзи. – «Это все плохо кончится»

 

Сон, сладкий сон, Синдзи так долго мечтал о нем с начала этого проклятого полета что отключился сразу же.

 

И снова черная пелена, такая желанная.

 

 

 

Аска никак не могла уснуть и ворочалась в кровати так и эдак, а сон все никак не шел.

 

Взгляд упал на кольцо, которое Синдзи подарил ей в начале года – собственно, с него и началось все это…

 

- К свадьбе ты обещал мне красивое колечко, а это оставил в залог, чтобы я не трепала нервы… - Лэнгли усмехнулась, - Надеюсь я, он не выйдет за Каору, иначе придется признать, что ничего нет крепче мужской дружбы.

 

 

 

Синдзи очнулся ближе к вечеру. Чувствовал он себя не очень хорошо и не очень, что, в принципе, его полностью устраивало.

 

- Надо бы привести себя в порядок, - прошелестел он сонным голосом и направился в ванную.

 

Но там уже был один постоялец – Нагисса Каору, он лежал в ванной, потягивая что-то спиртное из бутылки.

 

- Какого дьявола?! – Сонливость мигом сползла с Икари при виде этого всего.

 

- Это? – Каору оглядел пространство вокруг себя, - Ванная.

 

- Остроумный ты, - Синдзи усмехнулся, - Какого черта ты дверь не закрываешь?

 

- Я у себя в номере, вообще-то, - улыбнулся в ответ Нагисса, - тут правила мои. А тебе бы лучше вернуться в свой, а то женушка взбесится.

 

- Она мне, Слава-Богу, еще не жена! – Икари молнией вылетел из ванной, а затем и из номера.

 

Каору был прав в одном: Аска разозлится, если он не появится в номере хотя бы на минуту.

 

К счастью Икари,  Лэнли еще спала, достаточно изящно разлегшись посередине двуспальной кровати, так что шанс не нарваться на скандал у него был.

 

«Чтоб ее черти съели!» - думалось парню, - «Заказать номер для молодоженов и семейных пар»

 

Он тяжело вздохнул и направился к телевизору, находящемуся в гостиной – надо было как-то реабилитироваться и посмотреть, к примеру, новости.

 

Пялясь в ящик Синдзи потерял счет времени, сперва просматривая новости, потом какие-то передачи, интересные и не очень, потом мультики. Все было прекрасно, пока за спиной не раздалось:

 

- Явился-таки, суженый-ряженый!

 

 Медленно повернув голову и тело в сторону звука, парень убедился в том, что Аска проснулась и желает получить свою порцию внимания.

 

- Где пропадал? – неожиданно спокойно спросила рыжая, - Мм?

 

- Прогулялся по городу, оставил Каору в баре а сам явился сюда, - Синдзи лгал – не стоило говорить, что Нагисса живет чуть ли не напротив них – это было чревато тем, что он бы век не вылез из номера этого, а Каору из своего без надзора его суженой.

 

- И?

 

- И что? Пришел сюда и включил телевизор…

 

Сорью прошептала что-то невразумительное – скорее всего это был ее немецкий, и отправилась в спальню.

 

- Прими душ, гуляка, - донеслось оттуда, - Теперь моя очередь гулять с тобой.

 

- Задрала уже. – прошептал Синдзи о отправился в санузел.

 

 

 

Каору, судя по всему, засел в номере намертво и выходить не намеревался, так что Синдзи совсем уж потерял надежду на то, что кто-нибудь поможет ему вовремя уйти от «опеки» Аски.

 

«Будет неудивительно, если этот засранец уже подцепил себе кого-нибудь и теперь травит байки про хорошую и богатую жизнь и прочие радости. Ему всегда везло с женским вниманием – необычная, чтоб ее, внешность»

 

Да и вообще, из всей своей пестрой компании, Синдзи был самым… заурядным человеком: степень он получил не в 15 и даже не в 17, к науке был холоден, а его диссертация была скорее ходом по течению, чем предпринятой мерой – нравился предмет, вот и решил, получилось – ну и ладно. А Каору и Аска, казалось, случайно с ним сдружились: первый уже будучи переведенным в их школу стал выдавать такие вещи и как-то  неожиданно оказалось, что в старших классах он уже писал диссертацию. С Аской было примерно также. Единственное, в чем они не сходились – характер, видимо, правы были те, кто говорил, что два гения не способны ужиться друг с другом: Каору был легок на подъем, слегка легкомыслен и склонен к авантюрам, Аска же, в силу природных причин, была расчетлива и пунктуальна почти во всем и до ужаса вспыльчивой. Схожи он  были разве что в некоторой отрешенности от Мира Сего. Синдзи давно понял, что единственный его талант – уживаться между пламенной и темпераментной Лэнгли и  пофигистом Нагиссой. Хорошо это или плохо было от Синдзи сокрыто, так что он как мог, но наслаждался  своим положением в этой, хорошо что не пищевой, цепи.

 

Когда он покончил с гигиеной, Аска все еще примеряла наряды в спальне.

 

- Куда пойдем?! – раздалось из комнаты.

 

Синдзи не стал говорить, что ему плевать, куда она его потащит и ответил:

 

- Куда пожелаешь.

 

- Хорошо! Тогда… - шорохи, звон вешалок, снова шорохи, - пройдемся по главной площади – говорят там красиво.

 

«Да хоть к черту на рога!»

 

Вдруг забренчал его телефон, лежащий на диване.

 

'Ну как там твоя зазноба' – Каору, как и обычно, решил по-тихому осведомиться, как там поживает его товарищ.

 

'Хочет потаскаться со мной по достопримечательностям'

 

'Отлично! Тогда давай встретимся в этом баре! Я слышал, что там все по высшему разряду!' – На экране высветилось какое-то слово на латинице.

 

'Хорошо'.

 

«Из крайности в крайность», - Синдзи положил телефон в джинсы.

 

Аска, как оказалось, уже оделась и тихонько подкравшись к Синдзи, обняла его за шею.

 

- Даже не думай сбежать к своей подружке-Каору… - игриво проговорила она, - Я забираю тебя до завтрашнего утра.

 

«И, впоследствии, до конца моих дней»

 

Как оказалось, Аска решила потащить его на какую-то европейскую копию Бродвея: окружение было примерно такое, только неона поменьше и красивых зданий побольше, в остальном все так же: бары, рестораны, клубы и богатеи в дорогих костюмах…

 

Потом были еще какие-то памятники, достопримечательности, потом Аска жужжала, что в комиссии будет Доктор Акаги Рицко. Это заставило Синдзи усмехнуться – ведь эта Акаги была, кажется, давней знакомой его отца.

 

- Она – настоящий гений! Три докторских степени и она не собирается останавливаться! – восторженно верещала Аска, -  Я хочу быть похожей на нее!

 

- Это, в смысле, на четвертом десятке и не замужем?

 

- А чего еще от дурака ожидать… - выдохнула Аска, - пойдем еще вот сюда.

 

Она ткнула в какую-то точку на карте и повела Синдзи за собой.

 

 

 

Эта прогулка длилась еще часа два-три, пока Аске самой не надоело шататься по городу, рассматривая все что ей понравится.

 

- Ладно, я схожу тут еще кое-куда, - сказал, удаляясь от нее Синдзи, - Потом вернусь.

 

- Если это что-то интересное, то возьми меня с собой!

 

- Неееет, - парень растянул свое лицо в улыбке, - тут намечается выставка по химии от одного из именитых ученых.

 

- Фууу… - Аска сразу потеряла интерес, - И что ты только в этих це-ашах нашел?

 

- Призвание, - ответил парень и отправился в место, указанное Каору.

 

 

 

Поиски заняли еще час, пока, изъясняясь на почти что хорошем английском, Синдзи не добрался туда на такси.

 

- Thanks, - сказал он водителю, протягивая плату за проезд и чаевые.

 

- Пожелал водитель, -  и, подождав, пока пассажир покинет салон, отъехал на свободное место.

 

Искать Каору долго не пришлось – он сидел за одним из столиков в компании двух весьма привлекательных девушек и, под красное полусладкое что-то заливал им.

 

- О! Смотрите, кто пришел! - произнес он на английском, - Это мой друг Икари Синдзи, про которого я недавно рассказывал.

 

- Кто они такие? – в полголоса на японском спросил Синдзи.

 

- Их зовут Линди и Бэки, они из Лондона.

 

Синдзи пришлось привстать и пожать им руки.

 

Когда с формальностями было покончено, Каору продолжил разговор на английском:

 

- Так вот, он преподает в Токийском Университете, как и я. Сюда приехали развеяться.

 

Синдзи сразу понял, что Нагисса включил свою стандартную тему «Залей в уши» и отвлекся.

 

По урывкам слов он успел уловить, что его друг уже плавно перешел от неинтересной темы про  их профессию к более интересным темам, связанным с добычей информации о собеседницах.

 

«Можно отвлечься еще на часок – сейчас эти девушки будут говорить о себе»

 

- Сделай лицо поприветливей и притворись ,что слушаешь их, - тихо и на японском сказал Каору, - Или ты хочешь свои холостяцкие деньки провести в компании будущей жены?

 

- Я уже не против провести их на пару со своей приставкой, - шикнул в ответ Икари, - Вы с Аской любители таскать меня куда попало.

 

- Полноте жаловаться! – улыбаясь ответил Каору, - Насладись девичьим обществом в последний раз…

 

А девушки продолжали, чуть ли не одновременно, рассказывать о себе и обо всем, что с ними связано. Синдзи недоумевал, где же этот их пресловутый «Английский этикет»

 

Потом беседа стала плавно перетекать в вопросы о личной жизни. Вино было заменено на более подходящий к этому случаю виски. Резковат был на вкус этот виски… Икари чуял, что пора уже завязывать с этими беседами и сваливать – не было у него настроения клеить кого-то. Совсем. Видимо, близость Аски говорила за себя. Да и вообще, как-то его тревожила обстановка. Что-то было не так.

 

- Привет, мальчики, -  послышалось рядом, и напротив них села… Аска, - Я Аска Лэнгли!

 

«Дело плохо» - Синдзи и Каору переглянулись.

 

- Привет, меня зовут Синдзи, - он протянул ей руку. Рукопожатие было, как ни странно, не попыткой сдавить ему кисть, а даже немного игривым.

 

То же самое проделал и Каору, но Аска руки не подала – значит его ожидали проблемы.

 

- А вас как зовут, девочки? – спросила она.

 

Девушки промолчали и гневно на нее посмотрели.

 

- Ах да, забыла сказать, тот, что потемнее – мой жених, и сегодня его ждет незабываемая ночь…

 

Она рассмеялась.

 

«Мисс-Вторая Мировая», - Синдзи уперся рукой в ладонь – гора пришла к Магомеду.

 

Девушки же похихикали, одна из них, кажется, Бэки, встала и направилась «припудрить носик», вторая же осталась в компании парней и Аски, начавшей разводить ее на разговор. Но та смотрела то на Синдзи то на Каору и играла глазками.

 

- Ну, я, пожалуй, поду к бару – закажу чего, - Нагисса буквально улетучился с места.

 

- Ну так что? Тебе виски или коньяк? – Аска явно решила его добить,  Линди же не отрывала от него глаз.

 

- Я, пожалуй, пойду умою лицо, - прохрипел Синдзи и быстро направился в уборную.

 

«Каору, Аска, я вас обоих придушу к чертям и положу рядом!»

 

 

 

Перед уборной его ждал сюрприз в виде Бэки, быстро обхватившей его руку и потащившей за собой.

 

- А ты симпатичный! – начала она, - Надо будет отобрать у твоей рыжей стервы пару баллов!

 

«Хвост собачий!» - Он вырвал руку, - Я…

 

Слова потерялись как и сам смысл их говорить…

 

- Да ладно тебе, холостячек, ведь ты решил поразвлечься в последние деньки… Да и ты поинтересней чем твой разговорчивый дружок-повеса!

 

Парень попытался было что-то ответить, но девушка оказалась проворней и поцелуем не дала ему этого сделать.

 

«Проклятье…»

 

 

 

Когда Синдзи вышел из бара, то настроение его скакало от очень хорошего к очень гневному. Аски за столиком он не нашел, Каору у стойки тоже. Он, как оказалось, стоял на улице и ждал его.

 

- Ну как дела? – спросил он несвойственно серьезным голосом.

 

Синдзи даже не стал ему отвечать. Вместо этого он спросил:

 

- Где Аска?

 

- Нууу, - Каору явно что-то скрывал, - Вообще… она что-то сильно разозлилась, дала мне пощечину и ушла.

 

- И?..

 

- И… Син, я ей позвонил, когда ты сказал, что подъезжаешь. Я нашел веселым это.

 

- Ты счел веселым ее… туда?!

 

- Да… Это ее и разозлило, - посмеиваясь говорил Нагисса.

 

- Каору, - Синдзи подождал, пока дружище поднимет лицо и влепил ему кулаком по носу, - Клоун хренов.

 

- И что будем деать? – все так же посмеиваясь спросил потерпевший.

 

- Возьмем еще бутылку виски, разыщем, где можно достать приставку и запремся у тебя…

 

- Дельное предложение… К тому же, в отеле, кажется предоставляют напрокат.

 

- Ну вот и славно, - улыбнулся Синдзи, - Больше так не делай. Я понимаю, что весело использовать мою невесту для цепляния девок, но потом она оторвет нам обоим яйца. И притом я ей помогу.

 

- Да-да-да.

 

 

 

Настроение у Аски было препаршивое: этот глист Каору развел ее как малолетнюю. Конечно, после сообщения, в котором говорилось, что он с ее женихом сидят в баре и цепляют каких-то девок ее обрадовало и заставило оказаться там быстрее, чем они опрокинут хоть рюмку. В общем, Каору свое получил, а Синдзи… Дурак и есть дурак, что еще скажешь.

 

- Ох уж этот любитель пошутить… И как Синдзи его терпит вообще. Хотя… - Аска ненадолго призадумалась, - Ничего, я тоже пошучу. Он ведь живет практически напротив.

 

 

 

Как оказалось, Аска заперлась в номере, и попасть туда Синдзи не смог бы до утра.

 

- Давай, идем, я тут еще игрушек достал неплохих. – Каору быстро оправился от удара, - И да, мой свадебный розыгрыш засчитан.

 

- Идем, разыгрыватель ты…

 

Однако, поиграть и пары часов им не дали: с вахты поступил звонок о том, что Каору ждет какая-то девушка.

 

- Похоже, Каору, ты таки получил свое, - Синдзи пожелал другу удачи и продолжил играть.

 

- Ну здравствуй, суженый, - послышался ехидный голос со стороны двери с последующим щелчком замка.

 

- Эээ~, - Синдзи понял, что ему нужно бежать.

 

- Не торопись, - улыбаясь проговорила Аска, медленно приближаясь к нему, - Я люблю шутки и тоже решила пошутить…

 

- Что?

 

- Расслабься, - вполголоса, - Я же сказала там. Что тебя ждет шикарная ночь…

 

- Разыграла, стерва! – смеясь говорил Каору, безуспешно дергая ручку своей двери, - Какая молодец.

 

Судя по звукам, доносящимся из номера хорошо было обоим там запершимся.

 

 

 

Еще неделю кутеж продолжался. Ничто не предвещало беды. Ничто.

 

Но однажды Аска решила проверить свою диссертацию на наличие ошибок…

 

- ЧТООООО~!! – От этого крика Синдзи ошалело вскочил с кровати в девятом часу утра.

 

- Чего? Где?! – Он невидящим взглядом осмотрел комнату.

 

- Все пропало! ВСЕ! Моя диссертация потеряна!

 

Синдзи, наконец, проснулся и, увидев лицо Аски, осознал, что все пропало не только у нее но и у него….

 

 

 

***

 

 

 

Паника и беспокойство, беспокойство и паника – эти два слова наполняли каждый день Икари Синдзи. И все бы хорошо, потому что эти чувства испытывала его невеста, но благодаря ее навыкам переносить беды с больной головы на здоровую, жизнь ее жениха стала такой же.

 

Однако, после обострений паники у Аски случались не менее длительные приступи депрессии, и Синдзи получал возможность релаксировать:  сидеть с Каору в каком-нибудь баре и тихонько потягивать пиво, обсуждая проблемы.

 

- Ну и как там твоя зазноба?  

 

- Ой, не напоминай… - Синдзи отпил из кружки несколько глотков, - Сначала три часа носилась по номеру как угорелая, орала на всех известных ей языках, материла себя, тебя и меня и вообще всех, а устав, уселась на кровать с бледнющим лицом и начала всхлипывать.

 

-И сколько она так?

 

- Уже третья неделя пошла, - снова глоток, - Я уже запарился.

 

- Хех.

 

- Нет, ну а что? Я сейчас в таком «хорошем» положении человека, которого заставляют делать то, что ему не нужно, но его заставляют думать, что от этого зависит его жизнь, - Синдзи допил пиво и заказал вторую кружку.

 

Каору сделал то же самое.

 

У Синдзи зазвонил телефон.

 

- Алло, - Он неожиданно оживился, - А. привет, бать.

 

Потом он помолчал, видимо, отец что-то ему говорил.

 

- Да нормально дела… Аска свою диссертацию потеряла, и ее теперь кидает из ярости в депрессию.

 

Снова молчание, затем ответ:

 

- Нет, я ничем не могу ей помочь, хотя она намекает, что от этого зависит мое «все». – Синдзи снова помолчал, потом погрустнел, потом улыбнулся и сказал: - Ладно, до встречи, пап, спасибо.

 

- Чего он тебе сказал?

 

- Сказал, что я не прав, если сейчас сижу где-нибудь и отдыхаю, с помощью алкоголя, от своей зазнобы.

 

- А точнее?

 

- Ну, он сказал, что сейчас она треплет нервы себе, потом мне, потм впадает в депрессию, а я сматываюсь куда-нибудь, дую там пиво или что покрепче, а потом возвращаюсь, сплю, и все повторяется.

 

- Что-то не уловил…

 

- Ну, он сказал, что от того, помогу ли я ей с ее проблемой, зависит если не «все», то большая часть этого «всего», ведь в трудностях и проявляется суть…

 

- Понятно. Он просто сказал тебе, что сидением тут ты испортишь себе все. Иди, поддержи ее  и помоги написать эту ее диссертацию. Я помогу, чем смогу.

 

Они подняли кружки, стукнули их друг о друга, осушили, и Синдзи, оставив Каору дальше наслаждаться жизнью, направился к своей невесте.

 

Аска, как и ожидалось, сидела на кровати, шепча всякую несуразицу вполголоса и роняя слезы на покрывало.

 

- Милая, ты… - Синдзи не был большим любителем говорить нежности, - Ты так потому что я не помогаю, а каждый вечер убегаю и напиваюсь,  зацикливаясь на себе и забывая о тебе?..

 

Аска молчала. Синдзи подошел к ней ближе, обнял.

 

- Давай я помогу тебе. Мы справимся с этой проблемой, и ты выбьешь себе дорогу к звездам.

 

Аска ничего не ответила, лишь взялась за его ладонь и прижилась к нему поближе.

 

«Ну все, я попал», - улыбаясь думал Синдзи, - «Сам себе могилу вырыл»

 

 

 

Как и ожидалось, после этого разговора нервов стало меньше, а бегать пришлось больше, ибо Лэнгли, на радостях, переложила на него все поиски, сидения за книгами и прочую «скукоту», а сама носилась, улаживая какие-то проблемы с пересылкой нужных ей документов. Синдзи же сидел в библиотеке с утра до вечера, ища материал.

 

В один из таких вечеров заглянул Каору и предложил прогуляться.

 

- Как продвигается спасение?

 

- Я пропадаю в библиотеке с утра до вечера, а Аска по черновикам, памяти и моим нервам восстанавливает работу по крупицам.

 

- Ясно все. Я тут позвонил паре преподавателей и одному профессору, обрисовал ситуацию, приврав местами, и они согласились помочь.

 

- Цена?

 

- Ну, они сказали, что готовы обсудите это с ней, а не со мной, - Каору развел руками.

 

- В таких делах надо быть поосторожней.

 

- О да… - Согласился Каору. – Помню как я  использовал умозаключения одного профессора. Он потом чуть не сказал мне, что у меня плагиат чуть ли не во всю мою диссертацию, а заимствовал лишь пару предложений, развивал которые уже сам.

 

- Она на эту диссертацию потратила несколько лет, а сейчас мы пытаемся управиться менее чем за месяц.

 

- Прямо «Вокруг Света за 80 Дней»!

 

- Ага, только «Диссертация за 60». Ведь пару недель назад заметили.

 

 

 

Как оказалось, Аске помощь Каору оказалась весьма кстати: с профессором она была в хороши отношениях и чего-то наобещала ему за помощь.

 

- И что же ты ему предложила взамен?

 

- Мы сошлись на некоей сумме денег, которую я отдам ему когда продам идеи из моей диссертации.

 

- Как ожидаемо…

 

- А ты что смог нарыть?

 

- Двести пятьдесят страниц печатного текста плюс пяток-другой чертежей и еще десятка два графиков.

 

- Хорошо… - Аска явно что-то задумывала.

 

- Компилируй сама, - отмахнулся заранее Синдзи, - Я не собираюсь делать и это.

 

- Да ладно. Я просто хотела сегодня поужинать, - улыбаясь проговорила она, - Сегодня в восемь, у набережной.

 

- Хорошо.

 

- Потом ты можешь быть свободен – дальше уже больше зависит от меня. Но не думай, что свободен! Ведь после этого…

 

- Да-да, после этого мы – муж и жена.

 

- Я позвонила твоему отцу пару часов назад, он сказал, что все будет готово.

 

Синдзи даже отвечать не стал – все снова решили за него.

 

И очень удачно позвонил Каору, предложивший посидеть где-нибудь под хороший виски и предложивший это, ко всему прочему, за свой же счет.

 

- С чего такая щедрость? – Спросил Синдзи.

 

- Хочу поздравить тебя с тем, что половину своей работы ты выполнил.

 

- Ну хорошо.

 

- Снова к подружке своей идешь? – ехидно поинтересовалась Аска?

 

- Да. И перестань его так называть…

 

- Да вы со школы с ним не разлей вода. – Заметила Аска. – Он даже в вашу троицу придурков затесался.

 

- Ой ладно тебе «придурков» Кенске работает в крупной компании, поставляющей программное обеспечение чуть ли не по всему свету.

 

- Ой да ладно тебе!

 

-Все, я пошел.

 

 

 

Кору уже ждал его у стойки. Напротив него строем стояли пять бокалов с виски. Шестой он уже осушил.

 

- Давай, присоединяйся, а то я тут все выпью.

 

- Ты мне не угрожай, пьяница ты бледная, - с улыбкой произнес Синдзи.

 

- Как там у вас дела?

 

- Аска договорилась с тем профессором и сейчас занимается объединением всего того текста, который у нас есть.

 

- И ты пока можешь прогуляться. – Каору отпил из второго бокала, - К слову, тогда в баре…

 

- Ну… - Синдзи сделал пару глотков, - Это не твоего ума дело…

 

- Ах ты скот! – посмеиваясь сказал Каору, - тебе дважды повезло за тот вечер. И вы выдули весь виски!

 

- Потом зачтется на свадьбе, - отмахнулся Синдзи.

 

- Когда решили-то?

 

- Да как защитится так и сразу , - Синдзи закончил с первой порцией виски и принялся за вторую, - От силы неделя пройдет.

 

- Кто будет среди гостей?

 

- Ну, друзья, родственники и…, - Синдзи покосился на друга, - Эй, стой ты, пройдоха бледный… Ты ведь не это хочешь услышать…

 

- Да…

 

- Да. Рей тоже будет.

 

- Прекрасно! – Каору, уже допивший свой второй, залпом осушил третий.

 

- Она же сама дала тебе от ворот поворот пару лет назад.

 

- А я не сдаюсь! – Каору заказал еще виски, - И она не сказала, что у меня нет шансов.

 

- Ну-ну…

 

- «Даже не думай. Пока» - вот, что она сказала тогда.

 

- А ты потом неделю пил без остановки, - усмехнулся Синдзи, - Неужели сердечную боль лечил?

 

- И ее в том числе.

 

- У нас сталось всего ничего времени. Надо будет, все же, помочь Аске доделать ее работу – потом нас будет ждать медовый месяц.

 

- У вас уже медовый месяц, - усмехнулся Нагисса .

 

- Ага, только мед слишком отдает виски.

 

- Радуйся, пока есть возможность. И, это, я тут новую JRPG нарыл, так что сегодняи еще неделю пусть Аска даже не пытается как-то тебя беспокоить.

 

- Игроман ты, - усмехнулся Икари и отпил из очередного бокала.

 

 

 

Игрушка оказалась действительно увлекательной, правда сюжета Синдзи так и не понял, виной ли тому было то, что они прихватили еще бутылку виски или же то, что авторы намудрили – было неизвестно. Но было весело и это главное.

 

Неделю не видеть Синдзи было для Аски достаточно непривычным явлением. Бывало, конечно, что он пропадал на день-два, но чтобы на неделю… такого на ее памяти еще не было. А ведь сама дала ему разрешение – как говорится, не давай мужику много воли, найдет ведь ей применение. Одно ее успокаивало – не нужно было искать по окресным кабакам и участкам, ведь он был у Каору. А вот чем они там неделю занимались – было непонятно.

 

На стуки в дверь никто не отвечал, но она была открыта.

 

Аска надолго запомнила это зрелище: опершись спиной о диван и положив на него голову, без задних ног спал Синдзи, положив ему голову на плечо спал Каору. Это было мило со стороны, но и подозрительно. Помимо того, в комнате стоял такой аромат перегара, что просто не описать. Она подошла поближе к парням.

 

- ПОДЪЕМ!

 

Парни резко вскочили на ноги и, не понимая, что же произошло, дернули кто куда. Аска успела схватить своего суженого за шиворот и выволочь в коридор. Выглядел ее «герой» как после проигранного сражения с драконом – будто проглотили, пожевали и выплюнули.

 

- А…Аска… - прохрипел он, - а ты… что?

 

- Тебя пришла спасать от алкоголизма. Марш мыться и приводить себя в порядок. Мне нужен трезвый и красивый помощник в делах!

 

- Угу…

 

 

 

Помощь заключалась в том, чтобы сопровождать Аску по всему маршруту от отеля до библиотеки, от библиотеки до интернет-кафе, оттуда в просто кафе и оттуда в отель и сидеть помогать ей с работой.

 

- Время на исходе, Синдзи, а готово только тридцать процентов! – Аска была на взводе.

 

 - Ну хорошо, говори, что делать и я сделаю.

 

Аска начала показывать, что и где печатать, что куда вставлять, что и где убрать и так далее. Работы было действительно немало – только печатать надо было еще страниц эдак сто с лишним и плюсом к тому работа с изображениями…

 

Быстро нашел телефон, позвонил.

 

- Каору, приходи в себя и быстро тащись ко мне с ноутбуком.

 

- Никогда его в моем доме не будет! – крикнула Аска.

 

- Тогда я к тебе с ноутбуком.

 

- Да… хорошо. А в чем беда-то

 

- Диссертация – мне одному это все не осилить за такое время.

 

- Ну хорошо. Минут через десять подходи.

 

Аска дождалась, пока он положит телефон и начала: - И чем это трепло может помочь?

 

- Это трепло свело тебя с профессором.

 

- И сама бы догадалась!

 

- ДА?! Что-то я не заметил!

 

- Внимательней надо быть!

 

- Чья бы корова мычала!

 

- Да заткнись ты, ленивая задница с пристрастием к крепким напиткам! – Аска начала медленно переходить на личности.

 

- Не нравится? Тогда я выбрасываю кольцо и сегодня же иду с Каору в бар цеплять девок!

 

- Да вперед! Все равно никто не согласится!

 

- Хорошо!! – Синдзи развернулся и пошел к выходу.

 

Аска стояла посередине гостиной и тяжело дышала, щеки горели огнем, а от глаз веяло холодом.

 

Синдзи открыл дверь, занес правую ногу, чтобы перешагнуть порог.

 

- Стой!!! – Пискнула Аска и вцепилась в него, упершись ногами о пол, - Не пущу!

 

- Тогда пойдешь со мной и будешь смотреть…

 

- Не пойдешь! – она развернула парня к себе лицом и вцепилась в его губы своими.

 

- Так он придет со своей диссертацией или мне идти в бар? – спрашивал себя Каору, глядя на часы – прошло часа полтора со звонка, - Ох уж эти двое.

 

 

 

***

 

 

 

До конференции осталось около двух дней, а диссертация Аски была готова не полностью, поэтому все то время, пока он, Каору и сама девушка корпели над ней, Сину приходилось  жить по веселому распорядку: с утра до вечера – трепля нервов, вечером расслабление, а ночью Аску пробивало на нежности. И так уже почти месяц. Плохо это или хорошо – Синдзи не знал.

 

- Звонила доктор Акаги – интересовалась тем, как там продвигается подготовка, - начала жаловаться Аска, - я никогда так не врала. Стыдно.

 

- Ой да не надо тут заливать, - Каору как всегда полез на рожон, - Сколько раз ты клялась, что перестанешь трепать Синдзи нервы?

 

- Столько же, сколько собиралась тебя прибить, - с милым выражением лица сказала Аска.

 

- Прекратите… - Синдзи это уже порядком надоело, - Давайте закончим это и женимся, наконец.

 

- Мммм. Шведская модель, - Каору мечтательно закатил глаза, - Чур я сверху!

 

На этот раз, к нему повернулись и Аска и Синдзи.

 

- Ты уже перегибаешь. – Спокойно сказал Син.

 

- Я сейчас тебя прибью, моль бледная! Еще раз зевало раскроешь и заткнешься навсегда!

 

 

 

***

 

 

 

До конференции оставалось часа три, Аска, Синдзи иКаору неслись на такси в один из крупнейших Университетов мира, на ходу доделывая диссертацию.

 

Акаги, как оказалось, была осведомлена об их проблеме и наказала переслать ей всю работу, когда она будет готова. Синдзи благодарил отца за это.

 

- Я бы хотела жить в Европе или США, - мечтательно заговорила Аска, - никогда не любила Токио – мне он казался слишком тихим, иногда даже мертвым. Я ненавижу такое ощущение.

 

- Хренась! – Синдзи иногда не понимал ее. Совсем, - Мне Токио кажется слишком «живым», не говоря уже о Европе или США, где все будто с шилом в заднице.

 

- Женщинам всегда мало, - вмешался в разговор водитело, - Сперва ей не нравится, что ты без машины и мало зарабатываешь, разгружая длинномеры, потом ей кажется, что старый крайслер, подаренный отцом, это мало и так по нарастающей.

 

Каору лишь усмехнулся.

 

- А мужики слишком ленивые и всегда найдут отговорку, лишь бы не идти выше!

 

- Ты еще молодая, деточка,  - ответил ей водитель, - когда поживешь с мое – поймешь, что и как в этом мире, и кто вокруг кого вертится.

 

- Пфф.

 

- Готово! - Сказал Синдзи, - Пересылаю!

 

 

 

Наступило время защиты диссертаций. В актовом зале, казалось, станет невозможно дышать от количества людей. Синдзи и Каору были на местах прямо у сцены и наблюдали, как каждый из кандидатов выходить защищать свою теорию.

 

Половину ими сказанного Синдзи просто не понимал, да и не очень оно ему было надо. Каору вообще втихаря дремал, ибо мало интересовался «всей этой белибердой от точных наук» - что можно было ожидать от человека со степенью по философии.

 

Наконец, вышла Аска. Синдзи сильно, как мог, ткнул Нагиссу под ребра локтем, отчего тот очень быстро пришел в себя.

 

Син благодарил Судьбу за то, что сама установка, которая прилетела из Токио, была в целости и сохранности. Сорью великолепно рассказывала принцип ее работы и быстро реагировала на все замечания и вопросы – сказался месяц нервов. Наконец, последний вопрос, последний ответ и занавес. Друзей и родственников защищающихся пускают за кулисы.

 

Синдзи никак не ожидал увидеть там кого-то кроме Аски и доктора Акаги, но там были еще его отец, его мама и Фуюцки-сенсей. Все семейств было в сборе. Не хватало только родителей Аски, но те сами где-то читали лекции и обещались появиться на свадьбе.

 

- Я вижу, все прошло нормально, - с улыбкой сказала Акаги.

 

- А чего ожидать от девушки гения? – спросил Гендо, - Только такого и даже большего.

 

- У вас все было хорошо? – мама, как всегда, беспокоилась, - Я беспокоилась.

 

- Да. Все было хорошо.

 

- Значит, справились, - спокойно сказал Фуюцки-сенсей. Когда-то он заменял Синдзи отца и заодно был его духовным наставником. Син называл его своим «учителем по домоводству», он был давним другом их семьи.

 

Гендо тихо подошел в своему сыну и сказал: -  Свадьба через неделю. Советую тебе уходить прямо сейчас. Я прикрою. Хватай своего обесцвеченного друга и бегите готовить нам банкет.

 

- Ты не распорядился?

 

- Ты не понял, Синдзи, - вздохнул Гендо, - Мы уедем из этого душного зала сразу после вручения премий, а ты дуй в этот ресторан.

 

Отец передал сыну карточку  и продолжил:

 

- Я там часто бывал, одно время. Подготовьте все.

 

- Всем добрый день, послышалось из-за их спин.

 

- Рей! – в восторге вскрикнул Каору.

 

- Привет, Каору. Смотрю, ты решил сменить имидж и обесцветил волосы.

 

Нагисса в ответ лишь глупо засмеялся.

 

- Давайте, дергайте отсюда, - строго сказал Икари-старший, - Рей, ты с ними, иначе будет как на моем дне рождения: двенадцать сортов алкоголя и закуски и всего два горячих блюда.

 

- Тебе же понравилось!

 

- Мне да, а вот твоей матери – не очень.

 

 

 

Банкет был шикарным, Синдзи не слишком хорошо помнил с утра, что было после того, как Аска в сопровождении его родителей, Фуюцки-сенсея и доктора Акаги вошли в зал… У Каору тоже было бесполезно спрашивать – этот пройдоха напился вдрызг едва ли не самым первым.

 

 

 

Неделя пролетела незаметно. Отец таки устроил ему нормальную холостяцкую неделю. Рей и Юй занимались вс Аской тем же самым – ходили по барам да ресторанам, только пили не в пример меньше да и глупостей столько не делали.

 

Сейчас же, Гендо поправлял галстук своему сыну и одергивал его пиджак.

 

- Держись прямо, но не сковывай себя, - он оглядел сына с ног до головы, - И помни, до слова «согласен» - ты свободный мужчина, а после – муж.

 

Синдзи кивнул головой в ответ.

 

А далее дорожка, марш Мендельсона, речь священника  и…

 

- Согласен, - уверенно сказал Синдзи.

 

- Согласна, - сказал Аска.

 

- Можете поцеловаться, - сказал священник, и закрыв свою книжку, удалился.

 

 

 

Недолгий путь до специально снятого по этому случаю домика на берегу реки.

 

Начался праздник.  Родители и близкие друзья и родственники осматривали новоиспеченных мужа и жену словно манекенов на витрине,  матери, сестры и какие-то знакомые девушки (в основном со стороны невесты) плакали навзрыд,  отцы и прочие мужчины, давали дельные советы или же культурно пили, вслух рассуждая, все ли будет хорошо у молодоженов, некоторые, уже сильно подвыпив, подходили, обнимали, кто жениха, кто невесту, желали всего самого наилучшего, шутили и так далее.

 

А Синдзи все искал взглядом своего лучшего друга, но не мог его найти, поэтому, прихватив с собой бутылку виски, отправился на поиски.

 

 

 

- Знаешь, Рей, ты ведь давно мне в душу запала, - начал Каору, - Еще с той косплей-вечеринки, где ты нарядилась под Ами из Сейлор Мун.

 

- Помню, ты тогда не отставал от меня с просьбами сфотографироваться, - усмехнулась Рей и отпила немного шампанского.

 

Кору ей, в принципе, нравился – всегда веселый и умеющий найти общую тему, когда надо – еще и неплохо шутящий. Понятно, почему они с Синдзи нашли общий язык – оба были бабники – один этого не скрывал, а второй внутренне. Каору сильно ему помог.

 

- Ты превзошла себя дважды: в первый раз та сероволосая из «Темнее Черного» - это был персонаж, будто с тебя срисованный, а второй это рыженькая Токо, черт я был просто в восторге. Ты ведь настолько глубоко вживаешься в каждую роль и презираешь парики…

 

- О да, то было прекрасно – два приза. Жаль, сейчас из-за работы не получается вырываться…

 

- Да, ты была бы неподражаема…

 

- Айянами допила свое шампанское, встала с кресла и подойдя к Каору, взяла его за галстук и приподняла.

 

- Скажи прямо: «Я тебя хочу», - прошептала она томно, - Прибереги прелюдии для более подходящих вещей.

 

 

 

- Да где же этот повеса? – Синдзи уже около получаса искал своего дружка по комнатам и успел выпить треть всего виски, которое хотел с ним распить,  пока не услышал, что в одной из них кто-то есть, - Э…

 

Он прервался на полуслове, увидев  происходящее через проем между дверью и косяком.

 

-Добился своего таки. – Усмехнулся Синдзи, - Пойду-ка обратно, а то потеряют…

 

 

 

 

 

 

Её преступление – её наказание.

 

 

 

Человечество – это толпа.

 

Что такое толпа для короля?

 

Что такое король для Бога?

 

И что такое Бог для того, кто не верит ни во что?

 

 

 

– Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Мы потеряли связь с детьми, – спокойным голосом подытожил Фуюцки.

 

Икари Гендо промолчал, и его заместитель был вынужден продолжить:

 

– В настоящее время местоположение пилотов неизвестно. Всех, кроме Синдзи. Он в больнице.

 

– Нам не нужен пилот первой, тем более в таком состоянии. Либо вы найдете всех, либо Синдзи останется там на финансировании NERV, – ни один мускул не дрогнул на его лице, хоть он и говорил про своего единственного сына.

 

Такого поведения требовали правила игры. Никто не знал, куда сбежали Аска с Рей, да и сбежали ли?

 

***

 

За день до этого.

 

Стоял жаркий засушливый день. Один из тех, что лучше проводить, сидя дома под кондиционером, и попивая прохладный лимонад из холодильника, пока по телевизору идет какая-нибудь юмористическая передача. Но Синдзи, Аска и Рей не могли планировать свои выходные – пилотов было велено доставить в Рио-де-Жанейро, на конференцию, в которой участвовали представители армий множества стран со всех континентов, и которую они (как действующая военная сила Японии и главные герои войны с Ангелами) просто не могли пропустить.

 

Конференция проходила весьма неспешно и уныло – посетить выставку новейших милитари-технологий, прослушать лекцию о современных боевых искусствах, поделиться опытом управления «Евангелионов» с претендентами в пилоты… Нечасто Синдзи, Рей и Аска были столь единодушны как сейчас – всем троим хотелось лишь быстрее покончить с формальностями и покинуть это невыносимо скучное место, но конца и края этого чудного события видно не было. Первыми стали сдавать нервы, естественно, у Аски.

 

– Как мне все это надоело… - завыла она прямо в ухо Синдзи, который с отрешенным лицом слушал очередной доклад участника.

 

Мальчик только пожал плечами, Аска вздохнула и бросила укоризненный взор на Рей. Но осознав, что от нее точно не стоит ждать понимая, девочка вновь уставилась со всеми на сцену, где какой-то профессор нудным голосом вещал о новейших разработках.

 

Но оставаться спокойной долго не удалось, минут через пятнадцать Аска снова протянула:

 

– Господи, за что ж так жарко… Сколько нам тут еще сидеть?

 

– Не меньше трех часов, – шепнул Синдзи.

 

Эта фраза заставила ее поперхнуться:

 

– Чего?! Так много?! Пошли отсюда!

 

Пилот ноль-первой лишь покачал головой:

 

– Аска… – умиротворенно вздохнув, Синдзи продолжил. – Нам необходимо здесь быть, ведь не просто так всех пилотов Евы послали сюда. Это наш долг.

 

«Господи… Он серьезно?»

 

– Какая разница? Я умру, если останусь здесь дольше, чем на час.

 

И снова мальчик пожал плечами. Аска насупилась, но промолчала, озвучив свой гнев только в мыслях:

 

«Какого черта он игнорирует меня?! Можно подумать, ему здесь в кайф…»

 

Через полчаса закончилось выступление, и пилоты смогли встать с жестких неудобных кресел, чтобы поразмять ноги и перейти к следующей части представления. Но на полпути к следующему залу, Аска остановилась.

 

– Эй, ты чего? – заметив пропажу, обернулся парень.

 

Рей тоже остановилась, безразлично смотря на девочку.

 

– Я так больше не могу! – прошипела она и в сердцах топнула, заставив окружающих испуганно обернуться.

 

– Знаю, Аска, но что мы можем сделать… – пожал плечами Синдзи, стараясь говорить как можно тише.

 

– «Что мы можем сделать»?! Да что угодно! Не знаю, как вы, ребята, но я не собираюсь дальше оставаться на этом «празднике жизни», и мне абсолютно все равно, что мне выскажет Мисато после, – с этими словами пилот ноль-второй гордой походкой направилась к запасному выходу.

 

Быстрым шагом она успела добраться до серой непримечательной двери, за которой скрывалась драгоценная свобода, но лишь она ступила за порог, как ее остановил Синдзи, схватив за запястье.

 

– Подожди!

 

Девочка среагировала мгновенно:

 

– Эй, ты что это делаешь, придурок?! – Аска ударила его локтем.

 

Не ожидавший удара Синдзи отлетел к стене как раз в тот момент, как когда в дверях неторопливо показалась Рей. Некоторое время она задумчиво наблюдала развернувшуюся перед ней сцену, но, как обычно, промолчала.

 

– Аска… я лишь хотел… чтобы ты осталась, – тяжело дыша, произнес парень. – Не тебе одной влетит, если уйдешь.

 

– Опасаешься за свою шкуру, папенькин сыночек?

 

Синдзи отвел взгляд, отчего Аска лишь пришла в еще большую ярость.

 

– Как же ты меня достал, ничтожество, которое готово унижаться перед всеми! Трус! – рыжая подошла ближе, настолько, что могла слышать тихое прерывистое дыхание Сина.

 

Он промолчал.

 

– Нечего ответить?!

 

Снова тишина, никакой реакции.

 

«Такое ощущение, что разговариваю с трупом!»

 

– Нет, правда, скажи мне уже что-нибудь! Объясни, зачем тебе это надо?!

 

Тишина. В голове словно что-то переключается. Аска заносит кулак и бьет. Как давно она хотела это сделать. Какое странное чувство… Совсем отличается от того, когда бьешь Ангелов. Это… будто реальнее. Кровь. Всхлип. Кажется, он собирается что-то сказать, но нет… Тишина.

 

– Тряпка! – кричит Аска и снова бьет, на этот раз сильнее, с каким-то остервенением.

 

– Прекрати, – промолвила Рей.

 

Все это время она просто стояла и смотрела. Неужели ей действительно не все равно?

 

– А что ты мне сделаешь? – самодовольно произносит пилот ноль-второй, и напоказ пинает свою жертву ногой.

 

– За что… – хрипит Синдзи, стирая кровь манжетой белой рубашки.

 

– О! Он заговорил! – словно безумная, радуется девочка.

 

– Если ты еще раз ударишь его, я буду вынуждена применить силу, – твердо произносит Рей, чеканя каждое слово.

 

– Я хочу посмотреть на это.

 

Совершенно дьявольская улыбка на губах Аска. Внезапный яркий свет – открытая дверь, десятки взволнованных лиц, полушепот, осуждение во взгляде и строгий голос:

 

– Я прошу вас объяснить, что здесь происходит.

 

***

 

– Мисато, я слышала, что произошло на конференции… Мне очень жаль, – любезно поставив рядом с измотанной девушкой чашку кофе, начала было Рицко.

 

– Не надо. Все в порядке. Мы делаем все, что в наших силах, но, похоже, девочки просто не хотят, чтобы их нашли, – Мисато вздохнула и отхлебнула горячий напиток.

 

– У тебя есть план? Хоть какие-то идеи по поводу того, где их можно искать?

 

Девушка покачала головой.

 

– В данной ситуации одинаково беспомощны посредственность и гениальность. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна.

 

– Боюсь, никто не может предположить, к какой цели действительно стремится Аска, если это, конечно, является ее собственным решением.

 

– А если нет? Вдруг она в опасности? Я собственными глазами видела ее стену в «Фейсбуке». Как думаешь, как много людей просто проходит мимо, узнав о произошедшем? «Пилот, который спасает мир, терроризирует своего коллегу», «Девочка, которая держит в руках будущее Земли – жестоко избивает людей».

 

Рицко промолчала, но Мисато все продолжала и продолжала говорить, распаляясь:

 

– Я видела, как люди, совершенно незнакомые люди, пишут ей то, что хотят сотворить с ней при встрече. Причем в подробностях. Ты думаешь, после такого ее состояние не изменится? Поверь мне, чем дальше – тем будет хуже. Подростки бывают жестокими, но никто никогда не задумывается над тем, какой вред наносим им мы, взрослые, если начинаем играть по тем же правилам.

 

– Всему виной СМИ, уверена, как только шумиха прекратится, прекратятся и нападки.

 

– Нет. В природе людей странная мания влезать в личную жизнь других людей. Особенно это касается тех, у кого нет своей личной жизни. Они не против потратить несколько часов, дней, даже месяцев, чтобы совершить, так называемую «святую месть», которая не принесет пользы ни Синдзи, ни Аске. Только они об этом почему-то не задумываются. И я даже не хочу думать о том, что будет, если кто-нибудь из подобных блюстителей порядка решит исполнить свой долг, перейдя от слов к делу. Ведь никто из них никогда не совершал ошибок.

 

– Не думала, что вы настолько хорошо понимаете людей, майор, – почти что прошептала Рицко, – но факт остается фактом – все зависит только от действий Аски.

 

***

 

Ей ничего не стоило обрисовать ситуацию руководителю конференции. Этот жирный толстосум, специализировавшийся по военной технике, ни черта не понимал в людях. Навесив килограмм лапши ему на уши, девочка спокойно покинула здание.

 

Все могло закончиться прямо тогда, но…

 

Кто выложил в сеть видео с камер наблюдения – до сих пор остается неразгаданной загадкой. Как только пилот второй вернулась в свой номер, она уже могла лицезреть себя по всем новостным каналам, как главного антигероя дня, если не месяца, а то и года. Ее как будто бы окунули в чан с помоями – что только не говорили люди, но разве они понимали хоть что-то?

 

Сидя в шоке перед телевизором, девочка все никак не могла придти в себя – смешалось все – мысли, чувства. И поддавшись какому-то внезапному животному инстинкту, непонятному порыву, Аска выбежала из номера.

 

Она бежала и бежала, не обращая ни на что и ни на кого внимания. Она хотела спрятаться, оказаться там, где ее больше никто не найдет. Наконец, Аска нашла место, которое, будто бы, было отделено от всей остальной цивилизации.

 

На пустыре стояла школа. Абсолютно заброшенная. Только переступив порог, девочка почувствовала себя в относительной безопасности. Уже не торопясь, она прошлась по пыльным коридорам, заглянула в несколько опустевших кабинетов, еще сохранивших следы прежней ухоженности.

 

Частями здание было разрушено – Аска так и не смогла добраться до противоположного крыла. Скорее всего, школа пострадала при втором ударе или каком-нибудь местном конфликте.

 

Лэнгли чувствовала себя такой же пустой и разрушенной, как эта школа.

 

– Я бы могла умереть здесь… –  вслух подумала девочка.

 

Но сейчас она не могла позволить себе останавливаться. Аска поняла, куда хотели привести ее ноги – она желала посмотреть свысока на город, сыгравшей с ней столь злую шутку.

 

К счастью для Аски, путь на крышу был цел. Пара этажей – и она уже наверху. Жарко, но не так, как на конференции, скорее, просто тепло. Ведь есть ветер, есть воздух, а значит, есть и свобода. И нет людей.

 

– Людей для меня больше не существует. Они умерли, их больше нет.

 

Неожиданно позади послышался знакомый воздушный голос:

 

– Разве это принесет тебе радость? Или облегчит страдания Синдзи?

 

Рей. И откуда она только взялась здесь?         

 

– Если ты хочешь, чтобы я и тебя ударила и снова оказалась в новостях – я могу это устроить, – в голосе Аски проскользнули нотки, выдающие ее внутреннюю боль.

 

– Мне жаль тебя…

 

– Пожалей лучше себя! – перебила ее девочка. – Я не нуждаюсь в твоих нотациях, я хочу побыть одной, не хочу никого видеть вообще!

 

Но Рей осталась стоять.

 

– Да ну тебя… – в сердцах прошептала Аска, но она уже не была так зла, ее силы иссякли.

 

Она сделала пару шагов к краю, туда, где свобода ощущалась еще сильнее. Еще немного – и можно шагнуть в неизвестность, туда, где не будет никаких обязательств. Но было одно «но»: когда-то давно именно так поступила ее мать, а Аска не собиралась становится на нее похожей… Может, при других обстоятельствах это и получилось… Еще пару шагов….

 

Как же было хорошо, пока Ангелы не перестали нападать… Она чувствовала себя по-настоящему нужной. Не было мирового призвания, не было всех этих фальшивых улыбок и рукопожатий. Но именно тогда она знала, что находится на своем месте, идет к своей цели, цели всей ее жизни. А теперь…

 

Теперь, достигнув ее, Аска чувствовала себя отработанным материалом. У нее было все: известность, деньги… И абсолютная пустота внутри. А еще все эти люди, в глаза возносящие тебя до небес, а за спиной бросающие полные зависти взгляды. Словно шакалы они ждут малейшего повода развенчать ими же самими созданного кумира. И вот, они дождались.

 

Хватит. Надоело… К черту это все…

 

– Ты думаешь, что это что-то изменит? – прошептала Рей.

 

Не показывать свои слабости… Хотя… сейчас – какая разница? Аска нерешительно кивнула:

 

- Знаешь… я всегда хотела быть лучшей, выглядеть героем в глазах других, кем-то, за кем могут пойти люди, кого они буду слушать, кем они будут гордиться… А сейчас выходит, что все было напрасно…

 

В ярко-красных глазах блеснуло сочувствие, но Рей никак не могла подобрать нужные слова. Нужны ли они вообще в этой ситуации?

 

– А как же Ангелы? – произнесла она в смятении, надеясь на то, что хотя бы ответственность остановит девочку от падения.

 

Пара шагов в пустоту… Глубоко вдохнуть, закрыть глаза и не бояться.

 

Падение…

 

Здравствуй, мама…

 

***

 

Яркий свет… Неужели так выглядит Рай?

 

Нет, быть не может – слишком жарко и воняет чем-то мерзким.

 

Шея со скрипом, но поворачивается, Аска заставляет себя осмотреться. Как же тяжело это сделать, когда глаза слезятся каждые пять секунд и с трудом фокусируются на предмете.

 

Капельница… Теперь все понятно.

 

– Какого черта… – шепчет она, голос еле слушается девочку.

 

Она слышит шорох, но не может приподнять голову, чтобы посмотреть, что происходит в дальнем углу палаты.

 

Крадучись, к ней подходит силуэт. Вглядываясь, Аска, наконец, понимает, что перед ней Синдзи, лицо которого опухло от ее сильных ударов.

 

– Пришел посмеяться… Валяй, – стараясь придать голосу наибольшее безразличие, прохрипела девочка.

 

– Не прощу… – почти шепотом произнес парень.

 

Аска лишь усмехнулась.

 

– Мне не нужно твое прощение, – она отвела взгляд. – Сделанного не вернешь. Даже если бы я хотела.

 

– Не прощу, – чуть громче повторил Синдзи. – Не прощу, что ты решила закончить все это вот так. Аска, которую я уважаю, никогда не поступила бы столь трусливо и безвольно.

 

У девушки вырвался легкий смешок.

 

– Ты в своем уме? Я опозорила тебя на весь мир, выставила жалким хлюпиком, которого избивает девчонка! А ты говоришь об уважении… Идиот…

 

– Мне наплевать, что обо мне думают! – сжав кулаки повысил тон Синдзи. – Это касается только тебя и меня! И пусть нам всегда было нелегко ладить, я верю, что мы можем решить наши проблемы. А остальные… они слишком мало знают, через что мы прошли, чтобы судить. Да, меня совершенно не волнует, что они думают обо мне. И о тебе.

 

Аска хотела возразить, но нужные слова отказались приходить на ум, и девочка продолжала отрешенно смотреть куда-то в окно. Почему-то она начинала чувствовать себя полнейшей дурой. Что же заставило ее пойти на такой глупый шаг? Еще недавно она была готова, если потребуется, пойти против всего мира, а тут… Пара репортажей жалких журналистов так сильно выбили ее из колеи…

 

Или же дело вовсе не в этом?

 

Может, ей просто стало невыносимо стыдно перед Синдзи? Парень всегда был предельно открыт и доброжелателен к ней, но всегда получал лишь ее презрение… И даже теперь, когда она перешла все границы, он был здесь, рядом, чтобы поддержать ее…

 

Действительно ли он всегда был таким жалким, что не мог ответить ей той же монетой? Или же он просто все это время был сильнее и умнее ее?

 

– Теперь нас не оставят в покое, – пробормотала Аска. – Ты ведь понимаешь…

 

– Плевать! – с нажимом повторил Синдзи. – Если хочешь, мы уедем. Далеко, туда, где никто нас не найдет. Уедем настолько, насколько потребуется. Пока все не уляжется.

 

Девушка старательно сверлила взглядом стену, пряча невольно расползавшуюся по лицу улыбку.

 

– Бака… Я ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. – Она с трудом протянула Синдзи туго перебинтованную руку. – Помоги мне подняться.

 

***

 

– Самолет из Рио-де-Жанейро приземлился. Рей на борту.

 

Икари Гендо промолчал, и его заместитель был вынужден продолжить:

 

– О местонахождении Синдзи и Аски по-прежнему ничего не известно. Какие будут распоряжения?

 

Сцепив руки в замок перед лицом, командующий сухо бросил.

 

– Мы и так делаем все, что можно.

 

– Ты уверен, Икари? – бросив на того многозначительный взгляд, спросил Фуюцки.

 

Командующий лишь незаметно для всех усмехнулся.

 

 

 

 

 

 

Дурак на холме

 

Мировые новости

 

 

 

 

 

Комната напоминала пустой желудок, который начинал переваривать сам себя.

 

 

 

Стоило только людям исчезнуть, цивилизация начинала катиться под горку без тормозов, и в конце ее не ждало ничего, кроме разочарования разрушения.

 

Это была самая обычная кухня. Электрическая плита, умный холодильник с выходом в Сеть, большой стол и четыре стула вокруг него. Календарь на стене беззастенчиво щеголял качественными фотографиями Токио-3 в период его бурного роста и развития - сейчас уже город был не таким величественным, этому в немалой степени способствовали как постоянно растущая куча мусора в Геофронте, так и люди, искавшие себе лучшей доли на этом маленьком клочке Земли.

 

Редкие молнии выцарапывали из темноты зеркало, висящее на стене и без прикрас рисующее жуткую реальность.

 

В его отражении можно было увидеть молодого парня. Он дернулся и проснулся

 

За окном грохотали капли дождя.

 

В первые секунды парень никак не мог понять, где оказался - темная комната была слишком просторной, явно не его муниципальная квартира, незнакомые запахи предупреждали об опасности, а окоченевшие ноги в тяжелых ботинках сообщали ему о том, что заснул он без удобств.

 

Глаза бегали по вывернутой наизнанку реальности, вместе с молниями вбирая в себя скудную информацию о сложившихся обстоятельствах.

 

Где-то в сердце рос еще неоформившийся страх.

 

Что-то было не так.

 

Синдзи попробовал перевернуться на бок, но не смог - от его протеза на правой руке остались жалкие проводки и плечевой крепеж. Ничего не понимая, он отсоединил этот хлам, некогда бывший прекрасным мобильным терминалом с GPS-приемником.

 

- Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, так и не прилетел. Придется тебе походить пока с этой штукой.

 

Так сказал ему... кто же ему это сказал? В Департаменте было столько людей, которые считали себя его боевыми товарищами, что у парня не было никакой возможности запомнить их в лицо.

 

Громыхая своей колесницей, по небу пронесся давно мертвый и позабытый Зевс, и в очередной вспышке его молнии Икари заметил, что левая рука была в крови. В уже остывшей крови была вся правая половина тела. Он резко сел и как мог осмотрел себя - куртка и футболка были кое-где порваны, но в остальном он чувствовал себя нормально и не смог найти ни одной раны.

 

"Начинается самое интересное, а я уже без руки и валяюсь весь в чужой крови", - подумал про себя парень.

 

Страх в груди начал принимать вполне ясные очертания. С кряхтением поднявшись, Икари Синдзи осмотрел кухню и гостиную - квартира и правда была не его государственным пристанищем, тут вообще все было по-другому, и, судя по телевизору, техника здесь отставала от нынешних трендов лет на десять.

 

Он хотел осмотреть другие комнаты - в них вполне могли оказаться незнакомые люди - но вдруг обо что-то запнулся. Под ногами оказалась снайперская винтовка, модель Синдзи не знал. Ему было понятно лишь то, что таким оружием пользуются Силы Самообороны. Чуть в стороне валялся мобильный роутер и специальные очки с наушниками, которые вояки использовали в своих операциях.

 

"Подведем предварительные итоги, - решил парень. - Я нахожусь в чужой квартире с разбитым протезом, военной винтовкой и высокотехнологичным оборудованием. Одежда порвана и вся в крови, дом пустует как минимум лет пять".

 

Ему вспомнились слова Мисато, которая она сказала ему незадолго до окончательного прощания: "Понимаешь, Синдзи, из букв "ж", "о", "п" и "а" нам уже не составить слово "счастье".

 

С каждым днем он убеждался в невероятной, пронзительной правоте этой мудрой женщины.

 

Осмотр квартиры ничего не дал - все комнаты были пусты, хозяев не было. Икари заглядывал в шкафы, тумбочки, искал под кроватями - пытался найти что-нибудь, ну хоть что-нибудь, что подсказало бы ему, как он тут очутился.

 

И понял, что страх давно принял самую мерзкую форму.

 

В гладко выбритой квартире без признаков жизни он решился встретить проблему лицом к лицу - у него была амнезия. Он понятия не имел, как попал туда, где находился, и что делал до этого.

 

"Словно начало плохого рассказа", - мрачно подумал Синдзи.

 

Но бывшему пилоту Евы-01 было не привыкать - в конце концов, только он испытал прелести 14-часового заключения в контактной капсуле внутри тени Ангела. Иногда он думал, что жизнь после "Войны за Землю", как пафосно обозвали ее сетевые газетчики, не слишком отличалась от этого заключения. Он всего лишь поменял тень Ангела на тень Города.

 

Но выход всегда найдется. Когда-нибудь он подорвет весь запас N2-бомб, хранящихся у правительства.

 

Почти на автомате приняв решение не думать о самом худшем, Икари предположил, что его амнезия временная, и, судя по выломанной входной двери и сквозняку, от которого у него окоченели ноги и, скорее всего, полностью застудились поясница и почки, в эту квартиру его загнали суровые обстоятельства.

 

Лишь мерный стук капель был ему ответом. Парню вдруг очень захотелось домой. Его взяла такая тоска, что все силы сразу испарились, но он сумел схватить их за хвост и притянуть обратно. Раньше это ему не удавалось, но за последнюю пару лет он незаметно вырос - незаметно для себя и для окружающих.

 

Надо вернуться домой. Надо вспомнить, что тут произошло.

 

Он свинтил у винтовки оптический прицел (монокуляр в данной ситуации был лучше, чем здоровая, почти неподъемная винтовка, из которой нельзя было выстрелить одной рукой), нацепил очки на лоб и вышел из квартиры.

 

 

 

Ночь явила ему странную картину. Дрожа на холодном ветру, который сквозь порванную одежду пронизывал до самых костей, Синдзи увидел затянутый мхом указатель. Если ему не изменяла память, он находился в Токио-2.

 

"Какого хрена я тут забыл?.." - озадаченно подумал Икари.

 

Бывший когда-то столицей Японии, этот город был заброшен, когда окончились работы по строительству Геофронта и Токио-3. Сколько Синдзи себя помнил, город все время находился под водой - не смог противостоять обезумевшей стихии после Второго удара.

 

А сейчас он был сухим, но повсюду - на указателях, на стенах домов, на асфальте - была растительность. А в центре города вздыбился большой холм, результат землетрясений и ядерных взрывов.

 

Он вспомнил свой первый день в Токио-3. Разбитые машины, покореженные столбы, оборванные провода. Но здесь зелени было гораздо больше. Словно это не кусочек леса каким-то невероятным образом очутился в городе, а кусочек города жутким стечением обстоятельств перенесся в лес.

 

Икари втянул воздух - и вместе с безнадегой, резкой, отвратительной, как признание в вечной любви, он почувствовал запах гнили. Запах разлагающихся живых существ. Ему вспомнилась одна экскурсия, которую для его класса устраивал Кадзи-сан несколько жизней назад. Тогда у них тоже был разговор насчет странного запаха.

 

"Начнем собирать головоломку, - сказал себе парень. - Я нахожусь в Токио-2, и это надо принять как данность. От города почти ничего не осталось, все поросло дикой растительностью, и очевидно, что тут водятся животные. Но только ли они?"

 

Выходить под холодный дождь не было никакого желания, но выбора у него не оставалось - накрыв голову курткой, Икари осторожно направился к углу дома. Достав оптический прицел, он осмотрел улицу - никого.

 

Хотя вряд ли бы он смог увидеть кого-нибудь дальше десятка метров - сильный дождь и гром заглушали все вокруг, эхом отдаваясь от стен домов, фонари на улице не работали, это был натуральный темный лес, и Синдзи оказался в самом разгаре кровожадной вечеринки, которую каждую ночь устраивала природа для своих созданий.

 

"Так я могу блуждать до скончания веков, - он помотал головой. - Думай, думай, должен быть способ".

 

Напрягая слух, силясь услышать хоть какое-нибудь движение, парень отпустил фантазию в свободное плавание. В Департаменте полиции ему о чем-то таком говорили. Слежение за гражданами... Спутники, 3D-камеры... Старший брат - система трехмерного моделирования, которая могла воспроизвести события недельной давности во всех подробностях. Специальные камеры, установленные на разных углах строений по всему городу ловили каждое движение человека, а с помощью очков дополненной реальности можно было вытащить эту картинку и увидеть то, что делал человек, во всех подробностях.

 

Парень вгляделся в стены вокруг себя. Да, такая система тут вполне могла присутствовать.

 

Точно, Департамент...

 

Они говорили:

 

- Синдзи, мы никак не можем отследить каналы, по которым в город поступают наркотики. Полагаем, что их производят где-то в пустоши, может быть, в заброшенных городах, но сейчас у нас просто нет сил проводить расследования и перекрывать им артерии.

 

- Но как же тогда...

 

- Я сказал "у нас", но в этом заинтересованы военные. Они хотят укрепить свое положение, и потому Силы Самообороны на собственные деньги установили системы слежения во всех крупных городах, не обошли вниманием даже мертвые территории. Словно поставили мышеловки - ни одна мышь не проскочит. Как только она попадет под прицел камер, считай, ей тут же переломит хребет пуля снайпера, который через этот прицел и будет смотреть.

 

- Но с чего вдруг военным стали интересны городские дела? Я думал, они выполняют только задания правительства.

 

- Верно. Это вполне может оказаться их поручением. Я не знаю, парень, ты как никто другой понимаешь, что пути командования неисповедимы. Но, возможно, когда-нибудь мы скажем спасибо их заботливому третьему глазу.

 

"Вот оно что".

 

Токио-2 был вполне себе большим городом, и здесь действительно могла оказаться такая система. Но операция по отлову наркоторговцев?.. Синдзи никак не мог представить, каким боком он относится к этому делу.

 

Вдруг ему показалось, что из темноты, сквозь шелестящую завесу дождя, он услышал какой-то скрип. Прижавшись к стене, парень направил монокуляр в ту сторону и обомлел.

 

По дороге катился железный шарик. Созданный из подвижных секций, этот охранный бот мог катиться с невероятной скоростью, прыгать, следить и убивать. Старая модель под названием "Флейта Пикколо" лет пять назад была ночным кошмаром военных.

 

Приученный к виолончели, Икари кое-что знал и о симфоническом оркестре и понимал, почему создатель этих машин назвал их именем инструмента. "Флейта" - потому что эти мрази жутко пищали, когда прыгали на тебя, выставив вперед смертоносные лезвия. А "малая" - потому что пищали на невероятно высокой ноте, сбивая противника с толку и с ног.

 

Сенсоры были расположены в каждой подвижной секции бота, Синдзи не тешил себя пустыми надеждами, что робот не заметит его - однако шарик просто прокатился мимо, не выказав даже намека на интерес в сторону ничего не понимающего парня.

 

"Может, сломан? - подумал Икари. - Или он часть ботнета под командованием какого-нибудь скучающего хакера".

 

А ведь именно его лезвия могли начисто срезать мой протез, засомневался он, но выбросил эти мысли из головы. Сейчас надо быть просто осторожным. С последствиями будем разбираться потом, надо запустить эту треклятую систему, чтобы понять, что тут происходит.

 

Но на свою беду парень не знал, с чего начать. Он никогда не был силен в военной технике, ему требовалась помощь, но сейчас даже Департамент не смог бы оказать ему поддержку.

 

Они... Они говорили:

 

- Тот район как консервная банка. Военные накрыли его электромагнитным полем, поэтому можешь оставить свой GPS-приемник дома. Нам даже актуальную карту местности не составить, потому что спутникам этот щит не по зубам. Там может происходить все что угодно.

 

- И вы отправляете меня туда?

 

- Послушай, с тобой будет целый отряд элитных бойцов Самообороны. Я уверен, с тобой ничего не случится.

 

"Не случится... как же..."

 

Не зная, с чего начать, Синдзи стал обходить дом, изо всех сил всматриваясь во мрак дождливой ночи и пытаясь вовремя заметить приближающихся ботов, и вдруг наткнулся на труп человека, который, судя по всему, умер не очень давно. Он был в военной форме, грудь его словно перемололи отбойным молотком. Рядом валялась снайперская винтовка - точно такая же, какую он нашел рядом с собой. Под каской парень заметил те же самые очки, а в сумке обнаружился мобильный терминал, который... о чудо, работал на старом протоколе передачи данных.

 

"Неужели мне повезло?" - не решаясь дать волю радости, Синдзи осторожно поднял сумку и укрылся от дождя в ближайшем подъезде многоэтажки.

 

Труп не вызвал у него никаких эмоций, слишком часто он видел смерть и догадывался, что когда тебе говорят: "С тобой вояки, все будет хорошо", лучше заранее составить завещание. Икари жалел лишь о том, что так и не успеет посмотреть на новый протез. Яйцеголовые обещали ему много разных плюшек.

 

Открыв крышку терминала (одной рукой сделать это было очень непросто), парень сразу же получил пощечину от здравого смысла - компьютер требовал пароля. "Конечно, ведь это военные..." - кивнул Икари и нажал на клавишу ввода. Загрузилась операционная система.

 

Синдзи решил не комментировать эту ситуацию даже мысленно, поэтому просто начал проверять возможности терминала. Если он прав, электромагнитная заглушка не подействует на старые протоколы - должны же были военные как-то контактировать между собой в этом районе.

 

И действительно, компьютер позволил Синдзи связаться с внешним миром. Вот только до Департамента ему все равно не удастся достучаться, там уже не осталось такого старья, которое понимало бы этот формат связи. Но парень всегда знал, что даже если на Земле вымрут все люди, один человек будет продолжать светить статусом "онлайн".

 

Ему вновь вспомнился первый день в Токио-3. Словно злая шутка ностальгии - заросший, небритый город, и случайное видение синеволосой девушки.

 

Он открыл консоль и ввел заранее обусловленный код. Ему было больно видеть этот куцый диалог, он скучал по живому общению, но если не так, она могла вообще не ответить.

 

"Старший брат".

 

"Сервер в подвале каждого дома".

 

"Пароль".

 

"Авторизованное оборудование".

 

"Операция в Токио-2".

 

Спокойный, мигающий курсор.

 

"Спасибо, Рей".

 

Сейчас в комнате Аянами было еще холоднее, чем в продуваемом всеми ветрами городе. Парень решил отложить пустые сожаления на потом и сосредоточиться на основной задаче. Он все еще не понимал, что тут происходит - почему на нем чужая кровь, почему на улице валяется мертвый вояка, что случилось с протезом и как он вообще тут оказался.

 

Икари нагло подумал, что можно испытать удачу еще раз. И оказался прав - немного поискав дверь в подвальное помещение, он толкнул ее и понял, что она не заперта. Внутри было еще темнее, чем снаружи, но ему и не нужно было углубляться в самые недра. Доступ к записям он мог получить прямо у гостевого терминала этого маленького дата-центра.

 

Лишь бы он работал.

 

"Да-а, слава великому правительству, укрепленные подвалы с петабайтами данных под каждым домом на автономном энергообеспечении. Черные ящики нашего перелета от жизни к смерти. Даже если начнется бомбардировка, броневые плиты смогут спасти накопленные записи... Так, Аянами сказала "авторизованное оборудование", посмотрим..."

 

Синдзи подключил мобильный роутер очков к компьютеру и через секунду уже мучался сомнениями, какой отрезок времени выбрать. "Сколько я спал? День? Нет, явно меньше, от силы два часа. Так... Период с 12 часов вчерашнего дня по настоящее время. Да, ускоренная перемотка до начала движения, да, относительно положения пользователя, да, повторение по кругу, да, управление с мобильного роутера. Готово".

 

Икари вздохнул. Сейчас он увидит все, что произошло тут за вчерашний день.

 

 

 

Он нацепил очки - и мир преобразился. В его сознание ворвались яркие краски, которые, тем не менее, не могли разогнать тьму. Обычная реальность дополнялась информацией, которая помогала выжить.

 

Первое, что он увидел, - цветные линии. Легенда в углу зрения гласила: "Пути безопасного отхода". Но отходить ему было некуда, и Синдзи вновь вышел под ледяной дождь, надеясь, что очки вовремя определят приближающихся ботов. Дома вокруг сразу же покрылись россыпью разноцветных точек - лучшие позиции для снайперов, лучшие позиции для наблюдения, опасные строения, места эвакуации и тайных схронов боеприпасов с аптечками.

 

В этот момент перед парнем пробежала девушка, задев его лицо длинными немытыми волосами. Он на автомате отшатнулся, но вдруг понял, что ничего не почувствовал. Девушка была бледная, она просвечивала.

 

"Запись... Это призрак". Как в старых играх, в которые Синдзи резался еще до Второго удара, - проезжая трассу на новой машине, он видел перед собой силуэт автомобиля, который поставил здесь рекорд.

 

Перед ним пробежала Аска.

 

Она прошептала: "Убить..."

 

- ...я... у... бить...

 

Ее голос тонул в белом шуме, из-за электронной заглушки Синдзи ничего не слышал. Сквозь оптический прицел снайперской винтовки он видел Аску, которая точно так же целилась в него из окна соседнего дома.

 

Они направили друг на друга оружие - он машинально, она с определенной целью. Сквозь помехи, парень слышал, что она хочет кого-то убить. И видел, что девушка целится в него.

 

Даже девять часов назад, когда его еще не настигла амнезия, он не понимал, что Аска делает тут. Она должна была остаться в городе, у нее было задание... Задание? Это ведь Синдзи послали вместе с военными непонятно зачем в это богом забытое место. Но Аска...

 

"Она выстрелила. Тогда она выстрелила в меня".

 

Парень еще раз ощупал свой бок под окровавленной одеждой. Нет, там не было никаких ран.

 

Он рванул за призраком Ленгли, которая неслась куда-то со снайперской винтовкой в руках. Судя по всему, она направлялась как раз туда, откуда стреляла. Парень не переставал осматривать окрестности с помощью очков, но на его счастье боты нашли себе занятие повеселее. Он даже перестал замечать хлеставший его дождь и окоченевшие пальцы на руках. На одной руке.

 

И прямо перед тем, как влететь за призраком Аски в подъезд типовой многоэтажки, он заметил одну странность - центр города был помечен в очках как "Аномалия". Этот указатель тянулся через весь холм и ясно предупреждал, что подходить к нему без соответствующего разрешения или задания не стоит, себе дороже.

 

"С этим я разберусь потом. Если там сидят наркоторговцы, я не успею даже помахать ручкой Департаменту, - прикинул свои шансы парень, пока бежал по лестнице за неугомонной девушкой. - Она опять на спидах, что ли?!"

 

Но вот Аска вылетела на этаж и забежала в открытую квартиру, мгновенно выбив окно и высунув ствол винтовки наружу.

 

В окне соседнего здания парень заметил свой призрак. Поначалу он точно как Аска высунул наружу винтовку и осматривал улицу, но потом заметил, что в него целится девушка.

 

В этот момент на улице заскрипели призраки Флейт. Они направлялись к дому, где засел Синдзи.

 

"Давай же..." - мысленно подгонял парень, наблюдая всю эту сцену.

 

Аска проверила микрофон беспроводной рации и начала быстро говорить:

 

- Синдзи, ты вряд ли меня услышишь, но они всех здесь убьют. В наших телах слишком много металла. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Я говорю без лишнего пафоса. Сейчас нам хотят выставить счет за всю вечеринку.

 

Она слегка задохнулась и схватилась за правый бок. Ей совсем недавно установили каталитическую систему вместо печени, парень еще не понимал, зачем Департамент пошел на это, но точно знал, что Аска должна быть без бинтов. Однако сейчас он увидел, что вся правая половина тела покрыта окровавленными бинтами.

 

"Я же сейчас отключусь..." - прохныкала девушка.

 

Она доставал из кармана походной шприц и без тени сомнения ввела себе в плечо какое-то лекарство. Хотелось бы верить, что лекарство. Снова взялась за винтовку.

 

- Нужно... черт, как пальцы дрожат... умоляю, не дергайся.

 

Она замерла и медленно выдохнула. А потом нажала на спусковой крючок.

 

Синдзи четко видел, что она промазала. Пуля выбила бетонную крошку чуть ниже окна, в котором сидел призрак Икари, и часть Флейт заметила это. Они мгновенно отделились от основной стаи и покатились к дому, где пряталась Ленгли.

 

Остальные вкатились в подъезд, где прятался Синдзи.

 

Парню надо было срочно решать, за чьей судьбой следить. Аска была в смертельной опасности, но он вряд ли мог ей помочь, пока не знал, что произошло конкретно с ним.

 

Он рванул к своему призраку.

 

Темнота и холодный дождь уже порядком измотали его. Тяжело шлепая по лужам, забыв о реальной опасности, которая высоким писком могла подстерегать его за каждым углом, Синдзи вошел уже в знакомый подъезд и поднялся на тот самый этаж, где очнулся пару часов назад.

 

Он увидел самую развязку - призрак Синдзи понял, что пора делать ноги, и выбежал из квартиры как раз в тот момент, когда на этаж запрыгнули две Флейты. Все произошло за секунду - первый шарик, жутко вереща, мгновенно оттолкнулся от пола одной из своих раскрывающихся секций и прыгнул на парня. Скривившись от высокого писка, тот сбил его винтовкой, понимая, что времени на стрельбу у него нет. От удара оружие выпало из его рук.

 

Вторая Флейта полетела сразу за первой, и бедному Икари ничего не оставалось, как закрыться от ее лезвий протезом. С жутким скрежетом робот вцепился в утонченный ансамбль железа и проводов, рванул Синдзи за собой и ударил его головой о косяк двери. Протез не выдержал такого обращения и оторвался под самый корень, а парень потерял сознание и свалился на пол.

 

И словно удовлетворенные этой сценой, два охранных бота мгновенно замолкли, собрались обратно в шарики и укатили на улицу.

 

"Твою мать, какого хрена?.."

 

Синдзи промотал дальше. Следующее движение было движением Аски, которая забежала в эту квартиру и сразу же бросилась к бездыханному телу. Заметив кусок протеза, она схватила его и выкинула в окно. Склонившись над призраком парня, призрак девушки начал ощупывать его пульс, проверять дыхание, осматривать тело на наличие ран. Но с Икари все было в порядке.

 

- Черт... - выругалась она, схватившись за правый бок.

 

Кровь капала из плохо перебинтованной раны, заливая мою одежду. Наверное, еще и бинты при беге сбились. Откуда-то послышался еле заметный писк. Синдзи напрягся, но потом понял, что это была запись, так как Аска тут же вскочила и выбежала из квартиры, прижимая руки к кровоточащей ране.

 

"А... а как же я?.."

 

Смотреть запись дальше не было никакого смысла.

 

 

 

Он поставил запись на паузу и стянул очки.

 

Мир вновь погрузился в беспросветный мрак холодной ночи. Дождь и не думал прекращаться. Дождь заливал все вокруг. Дождь пытался очистить город от крови, смыть железо, напоить растения и животных.

 

В тот день тоже шел дождь.

 

Он спросил тогда:

 

- Зонтик брать?

 

- Как думаешь, человек с черным зонтиком будет хорошо смотреться на фоне отряда Сил Самообороны?

 

- И все же я не понимаю. На кой черт им потребовалось участие Департамента полиции?

 

- Синдзи, ими и нами распоряжается город. Попробуешь перечить или покажешься слишком умным - назавтра будешь руки в дырявых перчатках у бочки греть. Как сказано - так и делаем. Они полетят первые. Через пару часов доставят и тебя. В целях безопасности и конспирации, тебя транспортируют с завязанными глазами и закупоренными ушами.

 

- Это обязательно?..

 

- В противном случае, при раскрытии секретных военных объектов они должны будут тебя убить.

 

- Какой еще военный объект в Токио-2?

 

- Судя по той информации, которой им все же пришлось поделиться, там работает группа шпионов, которая пытается нащупать каналы поставки наркотиков и определить местоположение заводов, где они производятся. За всей этой городской суматохой мы совсем забыли, что за стенами города тоже есть жизнь. И ее много.

 

- И эту группу нам надо найти.

 

- Да, я, кажется, говорил - несколько дней назад они перестали выходить на связь. Как только прибудешь на место, двигайся два километра на север, потом три на запад. Там тебя будет ждать их отряд. Обрати внимание, эта территория скрыта электромагнитным куполом. Можешь оставить свой протез дома.

 

- Без него мне как-то неуютно.

 

- Да у него даже пальцев нет! Экран один, да антенна вместо ладони.

 

- Ну... им можно бить по голове. Ведь что-то мне подсказывает, что пистолет вы мне не выдадите.

 

- Верно. Условие совместной операции.

 

- Ну прекрасно.

 

"Просто непередаваемо, - подумал Икари. - По плану, мы должны были закончить операцию примерно... четыре часа назад. Ни один транспорт не будет ждать людей так долго. Мне не выбраться".

 

Он начал обо всем догадываться.

 

Вновь надев очки, парень вышел на улицу.

 

 

 

Дело не в наркотиках, от них вообще всем только польза была.

 

Дело в аномалии, которая располагалась на холме в центре города. Вот куда стремились военные. Икари возобновил просмотр записи и направился к холму.

 

Шел он долго. Охранных ботов уже не боялся.

 

Пустые окна внимательно следили за каждым движением парня. Спутники на орбите пытались пробить купол, чтобы добраться до него. Встречный ветер пытался остановить Икари, но пилот Евангелиона был непреклонен.

 

Иногда ему под ноги попадались трупы военных - все как один с разбитыми грудными клетками. Парень знал, что весь отряд давно мертв. Выжил лишь он.

 

"И, надеюсь, Аска".

 

На одной из улиц, по которой бурным потоком стекала вода, он увидел то, что искал.

 

Призрачный отряд, ощетинившийся пушками как злобный дикобраз, внимательно следил за роботом, который катился к ним со склона.

 

Они все наставили на него оружие, но в момент выстрела - считать эту информацию боту не составляло труда - Флейта прыгнула в сторону.

 

Одновременно с этим с крыш всех ближайших зданий на отряд посыпались металлические шарики. Словно стая бешеных зверей, вереща и заставляя солдат падать на землю, зажав уши, они начали линчевание. Флейты использовали одно из своих, чтобы отвлечь внимание отряда, а потом напали на ничего не подозревающих людей сверху.

 

Синдзи хорошо понимал удивление бедолаг. В старые модели не были заложены стратегия, тактика и командное ведение охоты. Они вели себя как дикие звери, защищавшие свою территорию.

 

Военные попытались рассредоточиться, но от этой резни им было не спастись. Все до единого были убиты.

 

"Они хотели завершить дела с "аномалией" до моего прилета".

 

И ведь отказаться было нельзя. Старый офицер во всем был прав - даже если ты знаешь, что тебя втягивают в какую-то убийственную игру, которая к тебе не имеет никакого отношения, у тебя все равно нет права голоса.

 

Выполняй что велят и помалкивай.

 

"Прицелиться в центр - огонь... Прицелиться в центр - огонь..."

 

Ничего не изменилось.

 

Сняв очки, Синдзи кинул их на землю. Туда же полетел оптический прицел и мобильный роутер. Ему хотелось бы сбросить еще и тяжелую, насквозь промокшую одежду, но тогда он вряд ли дожил бы до утра.

 

Он двинулся к холму налегке.

 

Теперь, без здоровой надписи "Аномалия", он смог разглядеть, что на верхушке холма кто-то был. Точнее, ему так показалось в то мгновение, когда небо очередной раз подмигнуло ему молнией.

 

Небо издевалось. Дождь припустил сильнее.

 

Парень поднимался на холм под аккомпанемент шелестящих, гнущихся к земле деревьев. Часто спотыкался из-за травы, не замечая дыр в разбитом асфальте. Укрывался от ветра за стенами разрушенных многоэтажек.  Иногда мимо него с тонущим в завываниях ветра скрипом прокатывались Флейты, но парня они не замечали.

 

Синдзи все было понятно. Он все вспомнил и все понял.

 

"Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Он должен быть не таким".

 

Он не знал, какой именно город имел в виду - Токио-2 или -3. И в этот момент парень думал отнюдь не о благах цивилизации.

 

Когда он поднялся на вершину, он уже все знал.

 

 

 

На холме сидел Синдзи. Не такой прозрачный, как призрак с записи, скорее, больше похожий на голографическое изображение. И верно - Икари заметил валявшийся на земле передатчик.

 

Парень вспомнил, как точно так же сидел на холме, когда убежал от Мисато, отца и жестокого города. Город не нравился ему уже тогда, и стоило забрести в рощицу неподалеку - он сразу успокоился.

 

С того холма открывался прекрасный вид на окрестности. "Жаль, что я не догадался выключить плеер", - с грустью подумал парень.

 

Ему нравился шелест листьев и легкое покачивание травы.

 

Сейчас он видел то же самое. И пусть природа в эту ночь безумствовала, парень понимал - она заботится о своих детях.

 

Даже когда надо дать им пощечину, это не насилие, это возвращение в чувство.

 

Лес медленно пожирал город. Деревья тут были настоящие, они сами поддерживали в себе жизнь, а не требовали тщательного ухода, как это было в Токио-3. Видимо, электромагнитный купол каким-то образом спасал их от радиации.

 

Военные, сами того не понимая, помогали природе восстанавливать себя.

 

И почему мы решили, что Сеть ей неподвластна? Электричество - точно такое же производное планеты, как вода и земля.

 

Природа и нас пыталась вернуть в естественную форму.

 

Пыталась вырезать у Аски каталитическую систему.

 

Пыталась сорвать с меня протез.

 

А когда на нее наставили пушку - инстинктивно защищалась.

 

Она могла управлять роботами, которые были построены из ее материалов, она всеми силами хотела защитить жизнь, которая вновь зародилась на руинах никому ненужного города. Все что она хотела - продолжать жить.

 

"Никто мне не поверит. Никто даже мысли допустить не может, что от природы нам не сбежать, что она всегда рядом, как мама, охраняющая свое неразумное дитя. Природа здесь, и скоро мы вновь столкнемся с ее уроками. Не удивлюсь, если в ближайшие годы Токио-3 захлестнет невиданных размеров цунами".

 

Люди давно говорили, что природа устала. Но "слухи о моей смерти слегка преувеличены" - так, думаю, она сказала бы мне. Если бы могла говорить.

 

"Хотя... - парень еще раз окинул взглядом окрестности, стонущие под ураганным ветром и дождем. - Сказать красноречивее ты не могла".

 

А Синдзи на холме будет наблюдать.

 

Он ничего не скажет и ни о чем не подумает. Он будет продолжать смотреть - и иногда тихо прикрывать глаза.

 

 

 

Его спасли утром следующего дня. Вертолет, отправленный в Токио-2 на поиски исчезнувшего отряда, подобрал лишь двоих выживших - Икари Синдзи и Аску Ленгли. Позже, в документах по этой операции, парень найдет упоминанием сломанного голографического передатчика, который был найден на холме в центре города. Но думать о нем не станет.

 

Он будет просто ждать.

 

 

 

 

 

Ведь дурак на холме

 

наблюдает закат

 

И вращенье Вселенной

 

часами подряд.

ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ?

 

 

 

Это был обычный теплый осенний день из разряда тех, которые не так часто выпадают на нашу долю сейчас. Ярко-синее небо без облаков, теплое ласкающее солнце, стрекот цикад. Несмотря ни на что, несмотря ни на какие события, происходящие в течение этого месяца, цикады исправно стрекочут. Удивительно, что когда-то этот звук вызывал во мне раздражение. Теперь самым пугающим и выводящим меня из себя является тишина. Тишина – самое страшное, что может с нами случится. После тишины всегда приходит гром.

 

- Ми-са-то! – протянула мое имя по слогам рыжеволосая бестия, без малейшего зазрения совести впорхнувшая в мою спальню. Я стояла у окна, чуть придерживая штору и внимательно вглядываясь в чарующий вид за окном. Сколько нам еще выпадет таких вот дней? Никто не знает.

 

- Доброе утро, Аска, - обернувшись, сказала я и улыбнулась. Но, кажется, моя улыбка была какой-то измученной. Глядя на меня Аска переменилась в лице и посерьезнела. Я тут же надела свою маску непринужденности и встряхнула волосы. Отличный отвлекающий маневр, позволяющий сменить выражение лица незаметно для собеседника.

 

- Ты помнишь, о чем мы договорились вчера вечером? – ее голубые глаза с интересом и нетерпением бегали по моему лицу, в них прыгали чертики, подсвечивающиеся солнечным светом.

 

- Конечно, помню! – отмахиваюсь я и нагибаюсь, чтобы отыскать среди груды одежды и банок из-под пива сумку и кошелек. – Шопинг! – выпаливаю я, торжественно поднимая вверх отысканный кошелек.

 

Аска лучезарно улыбается и убегает в комнату за своей красной сумочкой, которой еще недавно хвасталась мне. Я пересчитываю наличные в своем кошельке, на всякий случай кладу кредитку, хотя понятия не имею, сколько на ней и не огромный ли там минус, подхожу к зеркалу, показываю язык своему изображению и вылетаю из комнаты, чуть не врезаясь в Сина, явно направляющегося в ванну.

 

- Д-доброе утром, Мисато-сан, - немного нерешительно произносит он и дает мне дорогу. Повисает неловкая пауза, которую он же и нарушает: - Вы так рано встали в выходной?

 

- Ага! – весело улыбаюсь я, запуская пальцы в свои волосы. Привычка. – Договорились с Аской по магазинам пройтись. Пойдешь с нами? – задав вопрос, запинаюсь и прикусываю губу. Честно говоря, Аска не очень бы хотела, чтобы с нами пошел Син, все-таки это должен был быть веселый девичий денек и никакие мальчики явно тут присутствовать были не должны.

 

- Нет, - отрицательно помотал головой паренек. – Я договорился с Тодзи и Кенске встретится.

 

- Отлично! – обрадовалась я и растрепала его волосы. – Я рада, что у тебя появились друзья!

 

Син смущенно на меня посмотрел и сделал шаг в сторону, отчего наткнулся на стену. Я тут же отняла руку, понимая, что веду себя как-то не так, как должна бы.

 

- Удачи тебе, - добавляю я чуть с меньшим энтузиазмом и в ответ на Аскино негодование кричу, - Уже иду!

 

Мы вместе вылетаем из дома и запрыгиваем в машину. Я завожу мотор, девушка рассматривает свое лицо в маленькое зеркальце и злится из-за небольшого прыщика, вскочившего на подбородке. В такие моменты я готова поклясться, что никакого Второго Удара не было, что не существует никакого института «НЕРВ» и никто на нас не нападает. Мы обычная задорная семья. Я опекун двух подростков, у которых самые обычные подростковые проблемы: у девочки внешность, физиологические изменения ее тела, появляющиеся влечения, у мальчика друзья, школа. Что может быть лучше?

 

- О чем задумалась? – прерывает тишину Сорью и таращиться на меня своими глазенками. И эта девчонка взбирается в огромную Еву и сражается с Ангелами? Ни за чтобы не поверила. Да и в то, что я руководитель оперативного отдела, я бы тоже не поверила.

 

- Какой сегодня чудесный день… - выдыхаю я и сворачиваю к торговому центру. На парковке не так много машин, но, все же, мне приходиться дать круг, чтобы припарковаться.

 

Автоматические двери со свистом открываются перед нами, и мы ступаем на облицованный белой плиткой пол. Туфли немного скользят, отчего наше движение похоже на перемещение Пен-Пена по квартире. Мы глядим друг на друга и заливаемся смехом.

 

Аска обнаруживает отдел с купальниками и рвется к ним. Я медленно плетусь за ней, стараясь не упасть. Все-таки ей ходить по такому полу удается куда лучше, чем мне. Я знаю, что сейчас она выберет купальник и начнет канючить поездку в открытый бассейн, чтобы продемонстрировать свое прекрасное тело и округляющиеся формы. И я снова найду причину туда не ехать…

 

- Мисато! – кричит Аска из примерочной. Я подхожу ближе. Она уже крутится у зеркала, рассматривая себя со всех сторон.

 

- Как тебе? – она внимательно на меня смотрит, заведя руки за спину и демонстрируя подтянутую грудь, правда, там больше паралона, чем груди, но я, все же, удерживаюсь от неуместного комментария.

 

Эти дети должны видеть обычную жизнь. Должны радоваться обыденности.

 

Я вздрогнула, услышав из сумки знакомую трель рабочего мобильника. Тяжело выдохнув, я запустила руку в сумочку и принялась шарить. Кажется, мне попалось все, кроме мобильника: губная помада, которая, как мне казалось, была потеряна еще в тот день, когда я подбирала Сина, расческа, которой я в принципе не пользуюсь, карта-пропуск и, наконец, телефон.

 

- Моси-моси, - протянула я в трубку, чуть отходя в сторону, чтобы Аска не услышала.

 

- Майор Кацураги, пожалуйста, немедленно приезжайте в штаб-квартиру. Экстренное совещание, - оповестил меня с того конца диспетчер. Я мысленно выругалась и сделала еще несколько шагов подальше от Аски.

 

- Скоро буду, - весело ответила я, и, сбросив вызов, захлопнула телефон и бросила на дно сумки, где ему самое место.

 

- Слава Богу, что хоть утро простояло прекрасным, - тоскливо ухмыльнулась я сама себе и вновь надела маску веселой и беззаботной.

 

- Аска-тян, - начала я, приближаясь к ней. Девушка уже крутилась в другом купальнике, голубом, слишком открытом, как мне кажется, для четырнадцатилетней.

 

- Аска-чан, - поправила она меня и надула губы. – Я тебе не Синдзи, я намного умнее и взрослее, и… - она повернулась к зеркалу и приняла позу модели: - прекраснее пилота нулевки.

 

- Хорошо-хорошо! – заулыбалась я. – Аска-чан, придется отложить наш шопинг, меня вызвали в штаб-квартиру, - я сталась произносить эти слова со свойственной мне беззаботностью, но, кажется, все равно вышло с некоторым надрывом, за что я укорила себя, прикусив немного нижнюю губу.

 

Я увидела, как улыбка исчезла с ее лица и появилась серьезность, которой быть не должно у четырнадцатилетних девушек.

 

- Но ничего страшного! – поспешила реабилитироваться я. – Просто плановое совещание. – «Плановое срочное совещание», домыслила я про себя. – Ты можешь остаться здесь, позвони Хикари, вы с ней вроде дружите.

 

- Нет, я поеду с тобой, - отрезала девушка и, встряхнув волосы, на которых тут же взыграл солнечный лучик, удалилась в примерочную.

 

Прибыли мы в штаб только спустя час. Все-таки не смогли проехать мимо кафе и не объесться мороженным. Моя глупая идея порадовать эту девчонку. Жаль, что не взяли с собой Сина, ему бы тоже не помешало взбодриться.

 

Мы прошли в комнату совещаний, и я каждой клеточкой тела чувствовала укалывающие взгляды коллег, особенно Рицуко. Но стоило повернуть голову, как я увидела…

 

- Кадзи-сан! – Да, Аска заметила его чуть раньше меня и уже бросилась к нему на шею. Я предпочла не сталкиваться с ним взглядом, отодвинув стул, села к нему спиной, забросив ногу на ногу и скрестив руки на груди.

 

- Игнорируем? – не обращая внимания на прыгающую Аску, спросил мужчина своим чарующим голосом и мне нужны были огромные усилия, чтобы не расплыться в улыбке. Он обращается ко мне. Я ему важна.

 

- Типо того, - небрежно бросаю я и нервно начинаю подергивать носком. – В чем дело? Вы прервали наш шопинг, – я обернулась и просверлила дыру в Кадзи. Он тут же улыбнулся своей глупой улыбкой и чуть приобнял Аску, та чуть не завизжала от счастья, крепче прижилась.  Рицуко недовольно выдохнула и уставилась в экран своего ноутбука.

 

- Все дело в том, что самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. На его борту должны были перевозить важные составляющие для Евы 05. Прилететь он должен был к нам вчера в 19:00, но, как видишь, не прилетел и связи с Рио-де-Жанейро нет по сей день.

 

- Думаю, что и самого Рио-де-Жанейро уже нет, - Рицуко оторвала глаза от экрана и пристально посмотрела на Кадзи, все еще стоящего в обнимку с Аской. В ее глазах поблескивал голубой огонек. Я знаю, что она влюблена в него. Черт подери, этот козел влюбляет в себя всех баб!

 

- Но что могло заинтересовать Ангела в частях для Евы 05, которую собирают в Китае? – я окинула всех беглым взглядом. Кадзи высвободился из цепких объятий Аски и уговорил ее покинуть зал совещаний. По-хорошему ее здесь вообще быть было не должно. Это все я… И мой попустительский стиль управления.

 

- Мы не можем утверждать, что это был Ангел. Приборы не зафиксировали излучения в синем, - вмешалась Майя, звонко щелкая клавишами ноутбука.

 

- Но города нет. Связи с Бразилией тоже, - продолжила девушка. Три часа назад на разведку был отправлен наш истребитель, но связь потеряна и с ним. В связи с чем я предлагаю объявить чрезвычайное положение и направить туда Еву 02.

 

- Мы не можем отправлять Еву туда, не знаем куда, - оборвала я и, стянув со стола карандаш, закусила его верхушку.

 

В тот же миг комната озарилась красным, включились все мониторы и замигало привычное: «Тревога». По всему НЕРВу разлетелся противный вой сирены, МАГИ автоматически запустили программу эвакуации людей. Прекрасно знаю, что сейчас происходит наверху: металлический голос просит всех сохранять спокойствие и проследовать в укрытия.

 

Итак, день безнадежно испорчен.

 

Мы перебираемся в оперативный отдел. Рабочие сообщают обстановку и отключают назойливую систему. Ну что ж. Раз Гора, то есть мы, не пришли к Магомеду, то есть к Ангелу, он решил сам нанести нам визит.

 

- Подготовить Еву 02 и Еву 01 как резерв! – приказала я и, оперев руки о кресло Майи, заглянула в монитор. – Что мы имеем?

 

- Излучение отсутствует, это не Ангел.

 

- А что это, черт возьми, тогда?! – я пристально вглядывалась в шагающую человекоподобную, но с огромными металлическими крыльями позади, махину.

 

- Не поддается анализу, - отрапортовала она, с остервенением щелкая по клавишам. - Нечто движется на Токио-3.

 

- Что с эвакуацией? – переминаюсь я с ноги на ногу.

 

- Завершена, - откликнулся один из рабочих.

 

Я нажала кнопку на клавиатуре и вышла на связь с Аской.

 

- Ну что, готова? – небрежно бросила я, расплываясь в улыбке.

 

- Конечно! – она показала мне «класс». – Наконец-то ты доверила мне одиночную важную операцию, да еще и когда Кадзи-сан здесь! Он увидит меня в бою!

 

- Мисато, а почему я в резерве? – подключился Син-тян, как-то наивно и по-детски смотря на меня.

 

«Потому что мы не знаем противника, а Командующий запретил рисковать Евой 01 по пустякам», появляется у меня в голове. Но я не могу такого сказать. Не в этот день, не при Аске.

 

- Потому что Аска показала более высокий результат на синхро-тесте, - вру я и чувствую осуждающий взгляд Рицуко на затылке.

 

В такой обстановке, в обстановке строжайшей секретности и борьбы за свое существование, мне ничего не остается кроме как шутить и дурачится, иначе я сойду с ума, иначе все мы сойдем с ума. В мирное время мы стараемся не задумываться о возможности наступления очередного боя, а во время боя мы сосредотачиваемся на том, как после всего придем домой, и заделаем огромную порцию рамена со свининой. Я не могу их подвести. И пусть ситуация нестандартная, и пусть мы совершенно ничего не знаем о противнике, мы должны справиться. Я должна справиться, ради них, ради себя, ради Пен-Пена.

 

- Давай, Аска! – крикнула я, когда ворота уже открылись и Аску лифт поднял наверх. В соседнем здании тут же появился плазмаган, Сорью не замедлила взять его и нацелить на Нечто.

 

Погода была все такой же прекрасной: чистое голубое небо и яркие солнечные лучи, которые нам в данной ситуации сильно мешали, ибо Нечто бликовало и сосредоточиться было довольно тяжело. На Еву как-то не предусмотрели солнцезащитный экран. Досадное упущение.

 

Когда Нечто приблизилось на расстояние выстрела, Аска нажала на курок. Почти незаметный выстрел огромной мощности натолкнулся на АТ-поле, но не то АТ-поле, к которому мы привыкли. Это было АТ-поле обычное, то АТ-поле, которое создает Ева. Перед нами Евангелион нового образца, Евангелион, о котором я ничего не знаю, о разработке которого я даже не предполагала, Евангелион с огромными крыльями.

 

От его АТ-поля луч отражается и летит обратно. Я приказываю Аске отступать, но она не дура. Она отпрыгивает в сторону, делает кувырок, сносит пару тройку магазинов и, приземлившись, бросает плазмаган и вынимает ракетницу.

 

Щелкает затвор и несколько снарядов летят в Нечто. Нечто играючи уворачивается. Мне кажется, что Оно усмехается и дурачится, отчего я крепко сжимаю пальцы в кулак и бегающим взглядом, пытаясь лихорадочно придумать план действий, смотрю в большой монитор.

 

Аска молодец, она не теряется: обстреливает его с разных сторон  и уворачивается от отражающихся от него наших же зарядов.

 

Ракетница падает на землю и Аска, с диким рычанием бросается на Нечто с голыми руками. На ходу выдвигает квантовый нож и взмыв в воздух, приземляется точно ему на голову, защищенную АТ-полем. Активировав Ат-поле Евы02, пилот прорывает защиту противника. В этот момент кричит Рицуко: «Там бомба! Это Ева-смертник!».

 

Я отшатываюсь назад, меня сковывает бешеный страх. Я хочу крикнуть: «Аска, назад!!», но слова застревают у меня в горле. Если она сейчас его коснется, то взорвется вместе с ним.

 

- Аска! – четко выговариваю я, стараясь совладать с нахлынувшими чувствами. У майора должен быть холодный рассудок. – Замахнись и катапультируйся. Это бомба, - перевожу взгляд на другой монитор, - Синдзи, поймай ее, - приказываю и отхожу в сторону.

 

- Отменить! – командует Рицуко. – Синдзи и Ева01 остаются на месте, - холод в ее голосе меня убивает. Я растерянно смотрю то на нее, то на экран, на котором разворачивается действие.

 

- Аска погибнет, - тихо вытягиваю я из себя слова. – Синдзи! – хриплю я его имя и чуть не падаю от нахлынувшей паники, но заставляю себя собраться и улыбнуться. – Спаси Аску.

 

- Майор Кацураги! – Акаге сверлит во мне дырку своими глазенками. – Нам запрещено рисковать Евой01, если Аска погибнет, это будет только ваш…

 

Я не дослушиваю ее. Гремит взрыв. Я пропустила момент и не увидела, катапультировалась Аска или нет. Пол под нами вибрирует. Мне приходится схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.  Успеваю бросить лишь короткий взгляд на Рицуко. Она стоит спокойно и невозмутимо, всматриваясь в экран и крепко сжимая пальцами спинку кресла Майи. Кровь в моих висках пульсирует и отдается глухотой и слепотой, тяжестью во всем теле. Ничего не могу изменить, ничего не могу увидеть. Мне страшно. Мне страшно за этот чертов мир и за этих детей. Почему все так, почему все так, черт побери?!

 

- Синдзи!!! – кричу я сквозь вязкую темноту. Никто не отвечает.

 

Прихожу в себя я в руках у Кадзи. Он трясет меня за плечи. Я открываю глаза и вижу его не бритое лицо и всклоченные волосы. Все слегка расплывается. В нос тут же ударяет запах гари. Я пытаюсь сесть и осмотреться, когда предметы получают четкие очертания. Мы на улице. Здесь темно как ночью. Ту прекрасную погоду как ветром сдуло. Я вижу огни, много огней и струйкой, уходящий в небо черный дым.

 

Барабанные перепонки разрываются от свиста. Я поднимаю голову и вижу в небе парящих полу Ев, полу Ангелов. Похожих на то Нечто, что самоуничтожилось. Я резко оборачиваюсь и пытаюсь различить хоть что-то, но вижу лишь обгорающую броню Евы02.

 

- Аска? – спрашиваю я одними губами и смотрю Кадзи в глаза. Он отрицательно качает головой. Мое сердце сжимается.

 

- Что это? – стараясь проглотить появившийся в горле комок слез, спрашиваю я, кивая на парящих Нечто.

 

- Война, милая, - на выдохе отвечает он и помогает мне сесть удобнее. Увидев мой вопросительный взгляд и зная, что теперь уже ничто не имеет значения, никакие секреты и тайны, он продолжает:

 

- Власти Америки потребовали контроль над всеми филиалами НЕРВа и полный контроль над всеми ныне созданными Евангелионами. Россия и Германия согласились. Япония и Китай отказались. За отказ Китая они стерли с лица Земли Бразилию, в которой производились важные комплектующие для Ев и, с которой у Китая была договоренность, - он сглотнул и провел пальцами по моей щеке, будто стирая слезы. Но их не было. Я чувствовала его жаркое дыхание на своей коже.

 

- И теперь они прилетели сюда, так как Токио-3 важная стратегическая область и у нас есть, - он запнулся, осмысливая сказанное и раздумывая, стоит ли говорить дальше. – Адам и Лилит, то, что поможет им… - Кадзи облизнул губы, приблизил свое лицо вплотную к моему и, коснувшись моей щеки своей щетиной, шепнул в ухо: - создать новый мир.

 

Свист стихал. Нечто спускались на Токио-3.

 

- У СИЛЛЕ были аналогичные планы, собственно, как и у нашего командующего. Это столкновение интересов, в которое нас, простых смертных, затянуло и теперь мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Мы, те, кто знает о проекте Комплиментации и те, кто ее всячески поддерживал, сейчас воочию убедились, насколько алчны якобы благие намеренья нашего руководства.

 

Я услышала знакомый скрежет лифта и распахивающихся ворот. На поверхность поднялись Ева01 и Ева00. Кто руководил операцией, я понятия не имею, быть может, дети действовали сами, предназначенные самим себе, борющиеся за жизнь. У меня не было иного выбора, как сидеть на развалинах наземного здания НЕРВа, в объятьях Кадзи и наблюдать, как они сражаются.

 

Ева01, достав квантовый нож, бросилась сразу на троих. Я не знаю, что происходило с Синдзи в тот момент, но я видела те зверства, что творила Ева01, как она вонзала нож в АТ-поле Нечто и с первого раза пробивала его, нож входил почти до рукоятки в плоть Нечто, а затем с остервенением выдергивался. Из раны хлестал поток красной жидкости. За несколько секунд Еве удавалось отпрыгнуть и, установив АТ-поле, не пострадать от удара. Ужасные взрывы, не обладающие большим радиусом поражения, приносили к нам лишь песок и пыль. Затем Ева бросалась на другое Нечто и вонзалась в его АТ-поле зубами, вырывало взрывчатку, прямо из сердцевины Нечто и залитая красной жидкостью перекусывала ее, не давая взорваться.

 

Евангелион00 прикрывал Еву01, не позволяя противникам подойти с тыла.

 

- Вторая, - прошептал Кадзи, смотря в сторону все еще тлеющего Евангелиона02. Я невольно повернула туда голову и увиденное потрясло меня.

 

- Что такое, черт подери, Ева?! – прокричала я Кадзи на ухо, но он не ответил, зачарованный зрелищем.

 

С Евы02, словно скорлупа, падала броня, обнажая мышцы, пересеченные пульсирующими синими венами, ее пасть оскалилась, глаза налились кровью. Руки Второго Евангелиона удлинились практически на десять метров и пронзили АТ-поля врагов, заставив сработать их детонаторы и самоуничтожиться.

 

- О Боже, - выдохнул мужчина. То же происходило и с Евой01, она преобразилась до неузнаваемости и могла не только удлинять конечности по своему усмотрению, но и преобразовывать АТ-поле, то в меч, то в копьё.

 

Гремевшие взрывы постепенно сравнивали Токио-3 с землей, обращая в пыль здания и деревья, обращая в пыль воспоминания живших здесь людей, стирая их прошлое, настоящее и будущее. Стирая мои надежды провести этот день в компании Аски и Сина, провести этот день как обычный день обычных людей! Почему нам это не дано? Почему даже один день мы не можем провести спокойно?! Без тренировок, без работы, без боев?!

 

- Пен-Пен, - протянула я, видя как рушится наш дом, словно карточный… Просто рассыпается.

 

- Пен-Пен!!! – я хотела броситься туда, я хотела сделать хоть что-то, хоть для кого-то, а скорее для самой себя, чтобы мое существование не было напрасным, я хотела… Но Кадзи крепко сжимал мои бедра и я не смогла выбраться. Все, что мне оставалось это молча наблюдать, как Евы расправляются  с нашими, казалось бы, соратниками, людьми…

 

Какой смысл в борьбе с Ангелами, если мы не способны ужиться друг с другом? Какая разница, уничтожат они нас или мы сами себя уничтожим?

 

Все это время, все это чертово время, я ненавидела этих тварей, Ангелов. Но сейчас я понимаю, что ненавидеть нужно людей.

 

Кадзи приблизился ко мне, коснулся моих губ своими, немного сухими и тут же с силой оттолкнул меня от себя. Я откатилась в сторону и услышала сопение. Не такое мирное, как сопят дети, а сопение дикого животного, дикого разъяренного животного. Ева01 приземлилась в нескольких метрах от меня прямо на…

 

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Мне хотелось одного – исчезнуть, раствориться, не думать, не вспоминать. Но перед глазами вставали кадры Второго Удара. Мой отец… Кадзи… Ведь я любила его, потому что он был похож на моего отца, потому потом и возненавидела. А сейчас ненавижу еще сильнее. Это неразумное геройство, когда он не мог дать нормального тепла…это геройство ничего не меняло!

 

- Ублюдок! – плевалась я. – Сукин сын! – я вскочила на ноги и кричала во все горло, хотя даже сама себя не слышала. – Ненавижу!

 

Последнее Нечто было повержено. Но Евы продолжали двигаться, нервно озираясь по сторонам. Только Ева00 рухнула на колени и отключилась, кажется, еще пару часов тому назад.

 

Я сидела возле ступни Евы01 и заливалась слезами. Это единственное, что я могла делать, чтобы не думать. Я просто ревела, прямо в голос, кричала что-то невнятное… и потеряла сознание.

 

Пришла в себя в полуразрушенной подземной штаб-квартире с перебинтованной головой и рукой, одна, в мрачной комнате, освещающейся одной тусклой мигающей лампочкой.

 

Стараясь совладать с ватными ногами и держась здоровой рукой за стену, я вышла из медицинского кабинета и двинулась по коридору. Голова жутко гудела, то ли от слез, то ли от очередного удара. Ноги скользили по залитому кровью полу.

 

Сама не знаю как, я вышла к амбару с Евами, единственному месту, которое не пострадало.

 

Ева01 и Ева02 были надежно закреплены в держателях, с вспоротыми брюхами. Из них вытащили резервные двигатели.

 

- Очнулась? – задала поистине глупый вопрос, заметившая меня Рицуко, явно, чтобы скрыть всю нервозность ситуации.

 

- Типо того, - заулыбалась я. – Что с Евами? – я небрежно кивнула в сторону биороботов и сделала несколько шагов по направлению к Рицуко.

 

- Деактивированы, - отрапортовала Майя, стараясь не смотреть на вспоротые животы.

 

- А… пилоты? – этот вопрос дался мне не слишком легко.

 

- Рей в медкабинете, а Аска с Синдзи…

 

Ей не стоило продолжать. Я знала, что они там, внутри сошедших с ума Ев.

 

- Нет, - словно прочитав мои мысли, произнесла Акаге. – С ними на удивление все хорошо. Они поднялись на поверхность. К сожалению, из-за полного выхода из строя медицинского оборудования, я не способна продиагностировать их на предмет заражение психики.

 

- И потому ты просто их выпустила?! – закипела я. – Боюсь, что теперь они будут бесполезны, как и Евы. Проще собрать новых Ев и достать новых пилотов, чем чинить все это. – Цинизм Рицуко всегда меня бесил, но явно не до такой степени как сейчас. Я дала ей звонкую пощечину и быстрым шагом удалилась прочь.

 

- Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город, - было первым, что я услышала, поднявшись на поверхность. Это сказал Синдзи. Он сидел на камне и смотрел на тлеющий город, некогда принявший его. Аска сидела рядом с ним и молчала. Одна нога была согнута в колене, и она положила на нее голову, а вторая вытянута.

 

- Вы не виноваты, - мой голос прозвучал как всегда бодро и звонко, несмотря на дикую боль, которую я испытывала как в позвоночнике, так и в голове. Они резко обернулись и посмотрели на меня.

 

- А вы, собственно, кто? – подозрительно прищурив свои глазенки, спросила Аска.

 

- Аска, ты чего? Не узнаешь что ли? – засмеялась я, но смех получился каким-то натянутым и нервным. Нехорошо.

 

- Кто такая Аска? – спросил Синдзи, флегматично смотря на меня. – Здесь нет никаких Асок, - и он отвернулся, уставился в ночное небо и еще несколько раз повторил ту фразу, которую я первой услышала, поднявшись сюда, и я невольно повторила за ним.

 

Кто из нас сошел с ума? Трудно сказать.

 

Утром я проснулась в медкабинете, вообще не помня, как там оказалась. Последнее, что я помнила, это была прогулка вдоль океана. Я вышла, все так же держась за стеночку, и повторила свой вчерашний маршрут. Евы также стояли со вспоротыми животами, только теперь вокруг них, над ними и на мостике толклись рабочие, подключая, чиня электронику.

 

- Не переживайте, майор Кацураги, - заулыбалась мне Майя. – У нас непременно получится достать Аску и Синдзи. И с ними все будет в порядке!

 

Моя голова загудела. Вчера мне Рицуко говорила, что они выбрались из Ев, и я сама лично их видела на поверхности.

 

Я вышла на поверхность, чтобы проветриться. Всё еще слышался запах гари, зато небо было кристально чистым, точно также как и вчера. Вчера так прекрасно началось… И я снова пошла к океану, мурлыкая под нос какую-то мелодию и поддавая мелкие камушки. Красная вода билась о берег и с шипением отступала назад…

 

Я проснулась в своей постели и лениво потянулась. На часах было около полудня. Я стянула с головы одеяло и с удивлением обнаружила, что рука уже не болит и вообще не перебинтована. За окном +25 по Цельсию, а на солнце все тридцать пять, небо кристально чистое. Ничего не понимая, я выхожу в кухню и застаю Аску и Сина за столом, поедающими завтрак и не разговаривающими друг с другом. Я говорю неуверенное «доброе утро», но они молчат. Страх медленно подбираются к моему горлу.

 

- Что за бойкот? – весело бросаю я и, вытерев потные ладони о пижаму, сажусь за стол и тянусь к тарелке с рисом.

 

- Сама подумай, - бурчит Аска.

 

  Я непонимающе на нее смотрю. Син еле заметно толкает ее под столом.

 

  - Не надо. У нее бывает, - тихо произносит он и девушка смягчается.

 

  И только сейчас я замечаю, что дети стали заметно старше, если не на четыре года, то на два так точно!

 

  - Просто ты обещала сходить со мной сегодня в ЦУМ и все проспала, - выдыхает Аска, а теперь уже поздно. Посмотри, какая жара за окном…

 

  Ещё несколько раз я просыпалась в «параллельных» мирах, не зная, какой из них верный. Но однажды жизнь продолжилась. Токио-3 был восстановлен, но больше не использовался как город-крепость. База НЕРВ располагалась теперь где-то еще, где, я толком и не знала. О нападениях Ангелов или о чем-то, чем могли это сокрыть, я не слышала. Я устроилась государственным служащим в одну Токийскую компанию и начинала постепенно жить, стараясь не вспоминать того солнечного дня, и теперь, каждый раз, просыпаясь и видя за окном эту красоту я пугаюсь. Куда спокойнее в дождь. Тогда точно ничего не случится. Аску и Синдзи я больше никогда не видела, как и всех остальных. Я всё обещала себе отправиться на розыски, что-то узнать, но боялась, боялась раскопать ту правду, которой мне лучше не знать.

 

 

 

 

 

 

 

Мгновение, сердце, ещё раз

 

Темная пелена вечера, наконец, накрыла город с головой. Умолкли последние цикады. Тишина хлынула по улицам, по которым убегали в свои дома редкие прохожие. Зажглись неяркие фонари. Под одним из них можно было увидеть силуэт женщины - она нервно притопывала ногой, то и дело поглядывая на часы. Когда надоедало стоять, принималась ходить на месте туда-обратно, но потом снова возвращалась в исходную позицию. На улице совсем стихло, прохожие исчезли, женщина осталась совсем одна. Она прислонилась спиной к фонарю и запрокинула голову.

– Как звезды… я снова становлюсь одинокой.

В молчании прошло еще, наверное, полчаса, после которых она оторвалась от созерцания ночного неба и неспешно пошла в темноту.

 

Би-би-би-бип, би-би-би-бип – противно и нагло пищал будильник.

– Еще минутку.., - сопровождаемая сонным голосом, из-под одеяла медленно вылезла нога и неуклюже  отключила будильник.

Мерный звук идущего дождя стал громче; серая квартира еще больше посерела. Вещи, брошенные на пол после вчерашнего вечера, как будто еще больше съежились от холода. Капли воды из непочиненного крана стали ударяться об дно раковины еще звонче. Грустное ощущение покоя расстелилось в комнате…

Раздался еще один звонок. Нога снова высунулась и потянулась к будильнику, но на этот раз голосил не он. Пальцы нащупали кнопку ответа на  телефонной трубке, из которой очень зло разнеслось:

– Мисато!!! Где тебя носит в такой день?!

Женщина мгновенно выскочила из постели, откидывая такое теплое, но уже совсем не нужное одеяло.

– О боже  о боже  о боже!! – в панике начала носиться она по комнате, забегая то в ванную - чтобы почистить зубы, то обратно  в комнату – надеть юбку, снова в ванную – за лифчиком, в кухню – за баночкой пива, опять в комнату… Забросив телефон в сумку и схватив со столика ключи от машины, Мисато выбежала на улицу и на всех ста пятидесяти лошадях своего Рено рванула туда, где должна была оказаться час назад.

         Быстро вышагивая по длинным белым коридорам, Кацураги достигла нужной комнаты, в которой и должно было проходить собеседование. По вполне разумным причинам, конечно, не стоило на него  опаздывать, и она это знала – но в душе неумолимо скреблись сомнения и неуверенность насчет этой работы. Мисато прекрасно понимала, что несмотря на все свое желание забыть прошлое, устройся она сюда, ей придется посвятить свою жизнь продолжению дела отца. Отца, которого она почти не знала. Разъезды, командировки, строчные дела, работа…и совсем нет времени на семью. Совсем нет времени на нее. А все что есть – это пустота в душе, пустота по имени одиночество.

– Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел.

– Что? – Мисато очнулась от некой прострации уже за кружкой кофе с Рицко. – Прости, я задумалась.

– Самолет с Кадзи вчера не прилетел. Возникли некоторые проблемы, и он задержится. Думаю, тебе нужно это знать – вы ведь встречаетесь, – спокойным голосом продолжила Акаги.

– Ох, а я, как дура, ждала его вчера весь вечер… - Мисато бросила усталый взгляд на подругу и теперь уже коллегу по работе.

– Так вот почему ты не успела вовремя сегодня. Но больше такую роскошь себе не позволить, будь добра приходить вовремя, Мисато.

“Определённо, это тот самый тип работы, который сможет меня отвлечь от плохих мыслей. Такая работа вообще очень сильно отвлекает. Исследования, подготовка…это очень хорошо, когда при таких условиях никого нет. Не нужно никого ждать вечерами, смотреть в запотевшее окно, возвращаться домой. Еще чуть-чуть, и я, кажется, начну понимать обоих мужчин из моей жизни.”

 

Би-би-би-бип, би-би-би-бип. Как и много лет назад снова звонит надоедливый будильник. Точное нажатие на кнопку – и он отключен. Сегодня майор Кацураги проснулась очень рано, несмотря на пьянку на вчерашней свадьбе. Все утро её взгляд был устремлен в белый, до боли знакомый потолок. Потолок, за которым совсем недавно спали одинокие звезды. Одинокие, как она.

– Отец… почему ты продолжаешь делать мне больно? – еле слышно слетело с её губ. Как обычно зашуршала одежда, звякнули ключи, глухо закрылась входная дверь.

– Добрый день, Син-тян!

– Здравствуйте, Мисато-сан, - неуверенно пробурчал мальчик.

– Ну, как в школе? – дружеский хлопок по плечу

– Не очень…

– Все еще не можешь отойти от встречи с мамой?

Мальчик чуть замялся, он не хотел говорить, но потом продолжил:

– Да… я просто не понимаю своего отца. Как можно быть таким бессердечным?

– Поверь, Синдзи-кун, он любит тебя. По-своему, с изъянами – но точно любит.

Несколько минут они просидели в молчании.

– Вы говорили, что у вас было так же?

– Да, и порою я жалею, что не могла понять его тогда. Но я верю, что у тебя все будут хорошо, – Мисато обняла Икари-младшего, прижав его голову к своему плечу, от которого все еще доносился запах лаванды.

– Неправда. Я ему не нужен, - Синдзи отстранился. Мой отец просто хочет, чтобы я был пилотом. Но я даже не понимаю почему! Я слишком посредственен. Этим должны заниматься люди вроде Аски… такие как я не достойны любви.

– В данной ситуации одинаково беспомощны посредственность и гениальность. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Но мы должны это делать, это наш долг. Я думаю, ты еще поймешь это…

– А вы, вы Мисато-сан, как поняли это? – мальчик посмотрел ей в глаза.

– Я…

“Действительно. Что я понимаю. Уже много лет я занимаюсь тем, от чего хочу убежать. Долгие годы пытаюсь забыть прошлое, хотя оно для меня значит действительно много. Я ненавижу своего отца, но полюбила человека на него похожего… кажется, это я вчера говорила Кадзи. Алкоголь плохо влияет на мозг, но это действительно так. Почему я прожигаю свою жизнь в одиночестве, убегая от того, что мне действительно нужно? Это больно… но люди всегда причиняли и будут причинять друг другу боль – это дилемма дикобразов. Кто кого еще учит в этой жизни, Син-тян?”

 

Как когда-то давно темная пелена вечера вновь накрыла город с головой. Как всегда в это время умолкли последние цикады. Тишина хлынула по улицам, по которым по привычке убегали в свои дома еще более поредевшие в своем количестве прохожие. Зажглись неяркие фонари. Под одним из них можно было увидеть силуэт женщины, которой опять оказалась Мисато Кацураги. В этот раз она не притопывала ногой, не смотрела через каждые две минуты на часы. Она просто погрузилась в свои мысли, закрыв глаза и вдыхая свежий ночной воздух.

– Извини, я опять опоздал. Долго ждешь? – на небритом лице говорившего растянулась наглая улыбка.

– Как тогда, - спокойно ответила Мисато.

– Когда-когда? – слегка задорно переспросил Кадзи.

– Когда ты не пришел, - легкая улыбка. – Твой самолет задержался.

Рёдзи перестал улыбаться. Он понимал, что именно в тот вечер Мисато приняла решение о разрыве их отношений, после чего они не виделись так долго. Он знал, что не было никакого другого, точнее её главным другим было её прошлое. Эти глаза, в которых тусклым светом переливается грусть, говорили это как нельзя четче. Глаза, в которых блестели слезы отчаяния.

Мисато сорвалась с места и ринулась Кадзи на грудь.

– Это было больно! Вы с отцом всегда делали мне больно! Я…

– Ч… - мужчина приложил палец к её губам.

– Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Ненавижу морковку со сметаной… – всхлипывая, но уже чуть спокойнее продолжала она.

– Морковку? – недоумевая переспросил Кадзи?

– Морковку, – улыбаясь и плача повторила Мисато. – Ты всегда брал мне в столовой эту ужасную морковку!

– Так зачем же ты её ела?

– Потому что я не могла отказать тебе, потому что я люблю тебя, балбес!

Каджи захохотал, и Мисато рассмеялась вслед за ним.

Морковка. Со сметаной. Каждый из них понимал, что такие вещи это мелочи, но именно они заставляют нас смеяться или плакать, любить или ненавидеть, именно из мелочей и складывается наша огромная жизнь, неизведанная, сложная и разная, для всех разная жизнь.

 

 

 

Импульс.

 

Сложно жить в мире, который медленно рассыпается. Ты слышишь его последние полувздохи-полухрипы и понимаешь, что никому не нужен. Мир один, и ты одинок. Вы чем-то похожи. Интересно, когда прервется твоё дыхание – перестанет ли дышать этот прогнивший мирок?

Но она не такая. Ее не волнует, сколько еще времени отпущено этой Вселенной, она просто хочет доказать всем, что она, Аска Сорью Лэнгли,  – лучшая. И неважно, что о ней думают люди, особенно тогда, когда у нее в руках аппетитный ванильный шарик мороженого. Так думала рыжеволосая девушка, стоя на обзорной площадке, откуда открывался восхитительный вид на Токио-3.

Солнце лениво поблескивало, отражаясь в зеркальных окнах многоэтажек, даря ощущение мнимого спокойствия и ложной радости. Хотя, в принципе, не всё так плохо. Последний Ангел напал месяц назад, в школе Аску уважают и даже побаиваются. И правильно делают!  Жалко только Кадзи давно не было в штабе Nerv, она так по нему скучает. Единственный, с кем действительно можно спокойно поговорить, не то что этот дурак-извращенец Синдзи.

Поглядев на запястье, обхваченное тонким ремешком наручных часов, Аска развернулась на каблучках своих туфель и торопливо направилась к лестнице, ведущей вниз  в город. Она опаздывает в штаб, а опаздывать не в её правилах.

Аска не опоздала. А вот Синдзи опоздал. Девушка встретила запыхавшегося парня высокомерным хмыканьем. Тихая Аянами Рэй не проронила ни слова.

- Пошли уже, я не собираюсь торчать на этих тестах весь день! – недовольно повела плечом рыжая, развернулась и пошла в сторону ангаров, где находились Евы.  Парень покраснел и что-то пробубнил, Рэй, опять же молча, последовала за Аской.

В кабине пилота Аске стало легче. Просто легче. Девушку всегда умиротворяла полная изоляция от мира, капсула Евы-02, заполненная LCL, давала ей возможность ненадолго забыть обо всём и отдаться порыву. Да, пилотирование для нее не просто работа или миссия по спасению человечества. Это её жизнь.

-Аска, ты готова? – прервала размышления Второго Дитя капитан Кацураги.

-Да, - просто ответила Аска, сдержавшись от колкости. Кого-кого, а Мисато она на дух не переносила.

-Тогда начинаем, - сказала Мисато и отключила канал видеосвязи.

Аска расслабленно смотрела перед собой, отмечая, насколько красивы сменяющиеся друг за другом этапы синхронизации.

Уровень синхронизации: шестьдесят семь процентов, - механическим голосом отозвались динамики внутри Евангелиона.

«Так мало? Быть не может!» - напряглась Аска.

Пройдя все тесты, включающие в себя глупые псевдотренировки, где нужно было демонстрировать скорость своей реакции, умение быстро ориентироваться и принимать решения, Аска с тоской покинула кабину пилота. Всё-таки в Еве находиться приятно: все проблемы отходят на второй план и кажутся крохотными с такой высоты.

-Аска, подожди, - окликнули девушку сзади.

-Да? – обернулась Второе Дитя.

-Меня беспокоит кое-что. – Кацураги начала издалека.

-Говори всё, как есть,  меня еще дела ждут, - нагло потребовала рыжая.

Мисато терпеливо вздохнула: с гарпией Аской нужно было уметь обращаться.

-Уровень твоей синхронизации очень сильно упал. Причем резко. У тебя какие-то проблемы?

-У меня никогда, - с нажимом ответила Сорью, -  не  бывает проблем.

-Но тем не менее, у тебя сейчас, - так же с нажимом парировала Мисато, - проблемы с пилотированием.

-Всё будет нормально, у меня просто месячные. -  Аска отвела глаза.

-Я надеюсь. Может, тебя подбодрит известие о том, что Кадзи скоро приедет.

Где-то внутри Аски натянулась струна радостного ожидания, ей так не хватало этой толики оптимизма! Не сдержавшись, девушка слегка улыбнулась, обнажив белые зубы.

-Вот и славно, домой приду поздно, ужин оставьте на плите, - не дождавшись ответа, развернулась капитан Кацураги.

Домой Аска попала не скоро. Девушка решила прогуляться по магазинам, потому что возвращаться в квартиру не было никакого желания. Дома, подойдя к холодильнику, она посмотрела на листок с расписанием дежурств: сегодня её очередь готовить. Хмыкнув, рыжеволосая направилась в комнату своего незадачливого соседа и с порога потребовала:

-Иди готовь ужин.

Парень оторвался от книги и печально посмотрел на неё:

-Аска, сегодня твоя очередь готовить…

-Хочешь, чтобы я опять подпалила ужин, а заодно и кухню? – ехидно поинтересовалась Сорью.

-Я понял, - уныло отозвался Синдзи, положил книгу и пошел на кухню.

Ночью Аска долго разговаривала со своей куклой, советуясь, как ей следует вести себя с Кадзи.

-Он ведь взрослый мужчина, понимаешь? – доверчиво шептала рыжая своей тряпичной подруге, уже засыпая.

Следующие несколько дней прошли в ожидании. Аска засыпала Кацураги вопросами, била Синдзи, игнорировала Аянами, в школе ни с кем не разговаривала, кроме Хикари. Эта староста чем-то располагала к себе, хотя и к ней рыжая серьезно не относилась.

В пасмурную пятницу Мисато сообщила Аске:

- Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Я не знаю, приедет ли Кадзи.

-Он же должен, - дрожащим голосом ответила девушка. Кадзи не может не приехать! Она же его так ждала!

- Не переживай, этот скользкий гад не пропадет, - постаралась утешить женщина Аску.

-Мне все равно. – Второе дитя отвернулась.

Ночью девушка всё пересказывала своей кукле. Бездушная фигурка никак не прокомментировала вопиющую несправедливость, но Аска на нее не злилась: все ее мысли были заняты Кадзи.

Но все ее переживания оказались напрасными. На следующий день в штабе она столкнулась нос к носу с предметом своей недавней злости.

-Кадзи? Ты приехал? – оторопело спросила Аска.

-Что, надеялась избежать моего внимания? – улыбнулся мужчина, проводя рукой по волосам.

-Мне сказали, что ты не приедешь.

-Я решил сыграть на внезапности. - Кадзи ухмыльнулся.

-У тебя получилось,  - улыбнулась Аска.

-Мы сегодня хотели собрать компанию, посидеть, расслабиться, обменяться новостями. Ты придешь? – спросил он, внимательно глядя на рыжую.

Сорью хотела крикнуть:  «Конечно да!», но сдержалась.

-Может быть присоединюсь, - кивнула девушка головой.

-Тогда до вечера, юная леди, - слегка поклонился мужчина и ушел.

Аска смотрела ему вслед и думала, что радость, заполняющая ее с ног до головы, вызвана совсем не его приездом. Обманываться всегда проще.

Сорью пришла на встречу. Тут был даже Икари Синдзи, которого, как пить дать, Мисато вытащила из дома.  Рёдзи был в центре внимания. Мужчина рассказывал смешные истории, все слушали и хохотали, глядя, как Кадзи изображает Гэндо. Аска со скучающим видом сидела, подперев рукой подбородок. А на что она надеялась? Что Кадзи весь вечер будет разговаривать только с ней? Глупые мечты глупой девочки. 

Особое раздражение вызывали моменты, когда Кадзи приставал к Мисато. Хорошо, что Мисато не отвечала взаимностью. Но всё равно, хотелось сделать что-нибудь плохое, чтобы Кацураги  ушла и оставила Кадзи одного.

-Эй, пошли прогуляемся, - вывел рыжую из транса голос.

-А?- подняла голову Аска.

-Пошли, говорю, - улыбнулся Кадзи.

Девушка, стараясь не показывать своего трепета, улыбнулась в ответ и торопливо встала. Пара вышла на балкон. Токио-3 мерцал яркими огнями, разгоняя сумрачный синий цвет ночи.

-Почему ты такая мрачная? – спросил мужчина, облокотившись на перила.

-Мне чужды такие развлечения. – Аска пожала плечами.

-Мне не нравится, когда ты грустишь.

-Почему?

-Улыбка делает тебя лучше, Аска. Попробуй со всеми подружиться, поверь, тебе будет легче, -ответил брюнет.

-Они слишком простые для меня, - откровенно сказала Аска.

-Ты хотя бы пробовала нормально пообщаться с Икари?

-Нет.

-Видишь, не суди о книге по обложке.  Я через неделю опять загляну в Японию, устрой вечеринку, развлечешься.

-Ты придешь?

-Если ее устроишь ты, то да, - улыбнулся Кадзи.

Аска поджала губы. Общаться со всеми ей не хотелось, но и разочаровать Кадзи она боялась  тоже.

-Хорошо, - наконец согласилась девушка.

-Вот и славно, пошли потанцуем, хочу, чтобы все сегодня были счастливы.

-Ну, или хотя бы довольны, - добавил мужчина, беря Аску за руку.

Этой ночью кукла узнала, какой же Кадзи на самом деле замечательный, какой у него чарующий голос и сильные руки.

-Мисато, где я могу найти кулинарную книгу? – спросила Аска.

-Кулинарную книгу… - протянула женщина,  а затем запнулась, - Зачем тебе?

-Просто скажи, где найти и всё! – взорвалась девушка, смущенная тем, что приходится обращаться с просьбой.

-Вот теперь не скажу, - надулась Мисато.

-Прекрасно! – Рыжеволосая, фыркнув, развернулась.

В школе Аска сидела за партой и играла в приставку, но на самом деле мысли ученицы были далеко. Где же ей достать кулинарную книгу? А когда найдет, что потом? Она же читает с грехом пополам по-японски! Может, ну её, эту вечеринку? Тут Второе Дитя мысленно себя одернула:  она никогда не отступает! Раз обещала вечеринку, значит, сделает!

Девушка порывисто встала из-за парты и отправилась на поиски старосты. Староста нашлась на крыше: девушка обедала.

-Привет, Хикари. – Аска уселась рядом. - Слушай, у тебя нет кулинарной книги?

-Доброе утро, - кивнула шатенка, - да, найдется книга. А тебе зачем?

Аска выдохнула, постаравшись успокоиться. Как же тяжело с этими людьми иногда!

-Да так… Хочу попробовать приготовить что-нибудь новенькое, - замялась она.

-Ты умеешь готовить? – удивилась староста. Ей всегда казалось, что ее одноклассница слишком грубая и ненавидит домашние дела.

-Конечно умею, - вздернула нос Аска, - Так дашь мне книгу или нет?

-Зайдем ко мне после школы?

-Без проблем.

Дома, улучив момент, когда дома никого не было, Аска открыла книгу Хикари.

-Уф, - выдохнула девушка, - Ну посмотрим, что тут у нас.

Готовить оказалось очень сложно. Ну как, вот как можно создать аппетитные фигурки с картинок? Хорошо еще, книга оказалась иллюстрированной, где каждый шаг приготовления был сфотографирован. Иначе бы  Сорью не разобралась. Главной проблемой для девушки стала её неопытность. Первая попытка приготовления простейшего рецепта отправилась в мусорную урну. И вторая тоже. А так же третья, четвертая и пятая.

-Да я так все продукты переведу! – возмутилась Аска, слишком резко опустив нож при нарезании моркови. Лезвие соскочило и прошлось по указательному пальцу.

- Чёрт! – зло выкрикнула рыжая, бросая злосчастный кусок железа и отправляя палец в рот.

На следующий день у Аски получилось что-то похожее на изображение с картинки в книжке.  Но результат стоил девушке трех порезанных пальцев и нескольких килограммов выброшенной еды. Запоздало Аска вспомнила об украшениях и приглашениях.

«Мне одной не успеть…» - думала рыжая.

Обращаться за помощью очень не хотелось, но, подавив свою гордость, девушка попросила Рэй ей помочь. К удивлению Второго Дитя Аянами не отказала. Кукольная, как ее называла Аска, хорошо готовила и взяла на себя роль шеф-повара.

С украшениями Аска тоже разобралась быстро, подыскала музыку, прибралась в квартире. Хотя это оказалось бесполезным: Мисато сразу же возвращала беспорядок на место. Самым сложным оказалось приглашать людей на вечеринку. Рицуко, Синдзи, Мисато… Все они удивлялись, но девушке не отказывали. Синдзи спросил, можно ли позвать его друзей, на что Аска махнула рукой: делай, как хочешь. Старосту она тоже пригласила, все-таки, она дала ей кулинарную книгу. Аска никогда бы не подумала, что ее можно настолько смутить.

- Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Понимаешь? – обращалась девушка к кукле, стоя у окна, - Зачем мне вся эта мишура? Но отступать мне уже поздно.

Кукла, как всегда, снисходительно промолчала.

В день, когда должен был приехать Кадзи, Аска была в приподнятом настроении. Она все сделала! Ну, пускай с незначительной помощью этой куклы, но сделала по высшему разряду! И Рёдзи ошибся: ей не понравилось общаться с людьми. Они все такие глупые и поверхностные… Ужасно даже разговаривать с ними, никто из них не может даже по достоинству оценить потенциал девушки.

Даже уровень синхронизации с Евангелионом-02 значительно скакнул вверх. 

-Аска, ты делаешь успехи, - прокомментировала результаты тестов  Рицуко, перелистывая отчеты.

-Конечно! Я лучший пилот Евы, - с вызовом ответила рыжая.

Рицуко улыбнулась, но ничего не сказала.

Аска была настолько рада, что предложила Синдзи украсить квартиру к началу вечеринки вместе. Парень опешил, но, заикаясь, согласился.

«Какой же он отмороженный», - подумала Сорью.

-Ты так старалась, - заговорил вдруг сосед, вешая на стену гирлянду из бумажных фигурок.

-Пустяки, - самодовольно отмахнулась девушка.

-Правда? А руки тогда чего?.. – не поверил юноша.

-Это… - покраснела Аска, - Это был неудачный эксперимент, вот и всё, ясно?

-Да ладно, ладно, не злись, я просто так спросил.

Повисло неловкое молчание. Девушка злилась на себя за смятение, которое разрывало ее изнутри.

-А с чего.. – начал  было Синдзи, но его прервала Мисато, вошедшая в комнату.

-О, уже готовитесь? А я тут пивка принесла, - улыбнулась женщина.

Синдзи с Аской синхронно фыркнули: этой алкоголичке только повод дай. А затем все трое рассмеялись.

-А, кстати, Аска, - Мисато начала рыться в сумке, -я тут тебе кое-что принесла.

-Что? – заинтересовалась девушка.

-Кадзи… - сражалась с сумкой брюнетка, - просил передать вот это.

В руки Второго Дитя попала дискета.

-Что это?

-Не знаю, просил  неделю назад, чтобы я  сегодня тебе передала.

-Я сейчас вернусь, - Аска поспешила к себе в комнату.

Послание от Кадзи? Как романтично! Сердце забилось быстрее. Вот, она включает компьютер. Вставляет дискету.  Открывает иконку, включает запись...  По мере проигрывания ее лицо меняется. Конец она уже не слушает, злобно выключает компьютер, вырвав шнур из розетки.

Злостный обманщик! Он ей наврал! Он ведь даже не собирался приезжать. И что теперь с вечеринкой? Отменить? Ну нет, свою роль она, Аска Сорью Лэнгли, доиграет до конца. Натянув улыбку, девушка вышла обратно к Синдзи и Мисато.

-Ну что, уже заканчиваем?

-Да,  - кивнул Синдзи.

На вечеринку пришли все приглашенные. Смех сотрясал стены, музыка задавала ритм праздника. Все были довольны, кроме Аски. Девушка встала и направилась к выходу из квартиры.

-Ты куда? – поймал ее за рукав Синдзи.

-Прогуляюсь, - нервно бросила рыжеволосая.

-Я с тобой!

-Нет, - отмахнулась от парня Аска.

Выйдя на улицу, она не придумала ничего лучше, как направиться в штаб Nerv. Ей несказанно повезло: пропуск оказался в кармане ее одежды. Не встретив никого по пути, Второе Дитя дошла до ангара с Евой-02. Не отдавая себе отчета в том, что делает, рыжая забралась в кабину пилота и шумно выдохнула:

-Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город…

Внутри Евы как-то по особенному пахло. Умиротворяющим теплом… Сразу забываешь, кто  ты такая и так хорошо на душе. Всё это так глупо и настолько интимно, что создается ощущение, будто ты обнаженная. Но это не пугало, нет.

Вдруг завыла сирена, возвещая о чрезвычайном положении.

-Евангелион-02: активация! – скомандовала Аска.

Принято. Обработка данных. Запуск последнего модуля поведения. Язык интерфейса: японский.

-Соединить со штаб-квартирой, - отдала следующий приказ Аска.

Перед ее лицом возник цифровой образ.

-В чем дело? – бесцеремонно задала вопрос девушка.

-Что? Пилот в кабине? Неважно, нас атакует Ангел! – крикнула Майя Ибуки, судорожно что-то набирая на клавиатуре.

-Я готова.

-У нас нет указаний и стратегии ведения боя! – не согласился старший лейтенант Макото.

-Предлагаете ждать, пока он нападет?

Администраторы технического отдела переглянулись: решение придется принимать им. Икари-старший не находился сейчас в штабе, и возможности с ним связаться не было. Как назло прям, будто Ангел специально ждал!

-Хорошо,  - наконец согласились операторы, - Запускаем Еву-02, вызываем пилотов Евы-00 и Евы-01.

-Не надо! – не согласилась Аска, - Я всё сделаю сама.

-Но…

Аска уже не слушала.

-Ева-02: синхронизация!

Принято. Выполняю. Уровень синхронизации: восемьдесят один процент.

-Прекрасно, - выдохнула девушка. Она справится. Ангел вкусит её ярости.

Мощные фиксирующие площадки вывели Евангелион на панель запуска.

-Три, два, один, запуск! – скомандовала Майя.

Робот скрылся в тоннеле. На улице уже начало темнеть.

«Я уничтожу его» - единственное, что крутилось в голове у пилота. Аска сверилась с показаниями датчиков и побежала наперерез вражеской цели.

-Аска, стой, не торопись!

-Не мешайте мне, - отрезала рыжая, - Ева-02: разъединить со штабом.

-Аска!.. – крик потонул в шипении отключаемых колонок.

Перепрыгивая через здания, девушка искала глазами Ангела. Где же ты? Покажись…

В следующий миг она его увидела. Массивная фигура стояла за большим холмом, заметив Еву и поэтому замерев.

-Попался! – Аска направила робота в сторону врага. Но ее отбросило АТ-полем Ангела.

-Вот гадёныш, - прошипела Второе Дитя.

Девушка выхватила квантовый нож и попробовала разрушить преграду между собой и врагом. Как она не старалась, ничего не получалось. 

-Я тебя все равно достану! – яростно пообещала она Ангелу, - Ева-02: АТ-поле на максимум!

Эта уловка возымела успех: АТ-поле Евы-02 продавило защиту противника. Избавившись от преграды, Аска сразу атаковала. Мир для девушки окрасился в алый цвет.

-Умри! – завизжала Аска, обрушивая мощный удар ножом на ядро Ангела. Красная оболочка лопнула, заливая все вокруг бурой жидкостью. Она сделала это. Уничтожила эту дрянь. Аска сгорбилась от усталости, но в то же время и облегчения. Она шумно дышала. Казалось, LCL-жидкость не способна снабдить её необходимым кислородом.

Но тут Еву резко повело в сторону, а затем отбросило далеко в сторону.

-Тц… - зашипела от боли пилот, а затем посмотрела влево. Перед ней стоял Ангел. Целый и невредимый.

-Ложное ядро?!

Ангел нанес еще один удар. Чудом Аска смогла увернуться, но при этом пострадал шланг энергопитания. Выскочил образ таймера. У нее осталось меньше пяти минут.

Черт, теперь ее дела хуже некуда. Но её так просто не одолеть!

-Получи! – завопила она, намериваясь ударить противника, но он опередил её.

Разгерметизация капсулы. Жизнь пилота в опасности. Концентрация LCL достигла критической отметки.

Второе Дитя стала судорожно хватать ртом воздух, хоть и понимая, что это бесполезно. Это… смерть? Она не может так погибнуть. Неправда, этого не может быть. Она же лучший пилот!

Силясь что-то сказать, девушка потянулась вперед.  Из последних сил, еле-еле подняв руку, которая отяжелела до невозможности, она попыталась отдать команду самоуничтожения. Но ей не хватило пары сантиметров: силы кончились.

Ангел стоял над Евой, будто улыбаясь ее беспомощности.  Медленно и спокойно он протянул руку и коснулся шеи биомеханизма. Почти любовно погладив металлический корпус, он с силой сжал пальцы.

Глаза Аски расширились. Ей завладело чувство безграничной свободы и страха. Подобно тому, когда ты прыгаешь с большой высоты. Вот ты собираешься с силами для прыжка, превозмогая свой испуг. И в тот момент, когда твои ноги отрываются от твердой поверхности, и ты зависаешь в пространстве… Ты чувствуешь этот неописуемый импульс, как будто время растягивается до предела и в то же время сужается, сводя весь мир к тебе одному. Поддавшись этому импульсу, Аска рванулась вперед.

Вцепившись рукой в беззащитное ядро Ангела, Аска сдавила его настолько, насколько позволяло ослабевшая конструкция Евы.

Рассинхронизация. Помехи неисправимого плана. Частично утрачена работоспособность головного центра и шейного отдела.

Ядро начало трескаться, но рука Евы начала разжимать свою добычу. Глаза у Аски почти закрылись, перед взором поплыли пятна. И тут ядро взорвалось от давления изнутри. Еву-02 забрызгало багряной кровью, закрыв весь обзор и окрасив всё в ужасный цвет смерти и жизни.

Последний вздох Второй  унес ее мысль в никуда.

 Я лучшая…

Темнота.

 

 

 

КРОНШТЕЙН ДЛЯ ПЧЕЛЫ

 

Инопланетные пришельцы научились читать мысли землян.

На землю высадились разные виды пришельцев и сделали неприступную базу в Токио.

Пускали внутрь только тех, кто действительно пришёл поговорить.

Аска вместе с Синдзи как-раз поехала договариватся с инопланетным лидером.

Находясь на базе пришельцев рассудок очень замутняется.

Там на лужайке видит как котята кормятся от кошки матери и говорит:

- Я так умиляюсь от этой сцены, у меня даже молоко стало выделяться

Синдзи ел булочку, все слышал и чуть не подавился.

Аска ето заметила:

-не веришь - я покажу

-Ну покажи

Показала.

-Теперь верю

Отличить среди пришельцев лидера не получилось.

Вернулись назад. Многие кто в базу зашёл и не вышел.

Ученым удалось секретно вывести породу арбузом с полем, какое может противостоять пришельцам.  Главный инженер биолог Кадзи. Его помошница Кацураги Мисато.

Была спланирована операция - придавить к земле пришельцев арбузами или забросать.

И еще при скорости 50 км в секунду такой арбуз пробивал защитное поле любого врага.

Фермеры даже не подозревают какие арбузы и для чего выращивают.

Рио-де-Жанейро стал центром по експериментам над арбузами.

Аска каждый день ждала приезда Кадзи с новыми сортами арбузов.

У нее был день рожденья и Кадзи как раз должен был приехать.

Синдзи подкупил местные племена разжигать около ихнего научного центра некие противные травы, чтоб у Кадзи не было желания задерживаться.

Она пригласила всех однокласников. Когда все были в сборе и

праздновали. Аска позвонила кудато и убежала в поле.

Все спрашивают у Синдзи:

-Что с ней

Он:

-Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел. Переговоры с местными племенами ни к чему не привели.

В один день инопланетяне устроили телевизионное вещание о том, что даруют людям вечною жизнь.  Для этого всех жителей приглашают на исправление ДНК.

На расстоянии 50 км пришельцы уже не могли читать мысли людей. И патрулировали по небу.

Остатки правительства спрятались в подземных бункерах.  Они отдали приказ не соглашатся на модификацию и противостоять противнику.

Кадзи таки приехал.

Рассказывает новости и план победы.

Тайное совещание под землей.

Крик Аски:

-ни за что, сами так делайте.

Вот что было на совещании.

Опытным путем было выяснено, что пришельцы не могут даже вблизи читать мысли тех людей какие занимаются любовью.

Был спроектирован двухместный человекоподобный робот, какой завалит все базы пришельцев модифицированными арбузами. Еще этот робот может икать по ровной поверхности и дрожать гречку.

После совещания Синдзи признался Аске в любви и всячески задобрил её.

Аска поставила требование что после операции Кадзи будет ее мужем.

Кадзи согласился. Он подумал зачем ему вечно жить непонятно как ведь он и так рискует каждый день. Ему не нравится работа без риска. И жизнь без риска тоже. А тут хорошо платят. Он думал что два или три года и Аскина страсть к нему уменьшится и он покинет ее. А потом придет к Кацураги Мисато.

 

За два и за три дня до решающей битвы вся компашка снимает напряжение на пляже.

Каору плевал в голубей на повал.

И посмотривал на ромбики какие сверлят друг друга.

Взял акордеон и запел «дорога, дорога, ты знаеш так много … »

Инопланетные создания какие то тут то там то везде.

Аска такая говорит *пых пых я чуствую пых* и дует в попу коту.

Это все происходит через 2-3 года после третьего удара.

Был изобретен двигатель для междугалактических путешествий.

Робот был невероятно огромен. Он переносил годовой урожай арбузов трех стран в одном ковшике над головой. После того как все враги будут задавлены и забросаны, тогда по планете пришельцев будет нанесен удар ракетами с космического корабля.

И вот день битвы. Аску и Синдзи снабдили супер-современными препаратами чтобы секретность миссии не была под угрозой.

Болшая куча арбузов лежала уже около базы пришельцев. Откуда им знать что и как хранят люди земли. Вот робот стартует. Аска заметно нервничает. Даже препаратамы не помогают ей возбудится. Тогда синдзи говорит:

-попробуй расслабиться, я сиграю тебе что-то из своей любимой музыки

Тогда достает он бас гитару и играет кое-что из спокойного джаза с применением приема слеп. И еще одну песенку он даже напевал «флай ми ту зе мун ...» .

Потом что-то из метала, потом снова джаз.

Аска взбодрилас:

- Ты мой герой, будь со мной нежнее.

Потом они увлеклись процессом "пилотирования евангелиона".

Синдзи:

- я не хочу проходить модификацию пришельцами прямо сейчас - может через 30 лет.

Но я хочу жить вечно впринципе. Пришельцы ж нас не подгоняют. И эта битва мне она не нравится. В данной ситуации одинаково беспомощны посредственность и гениальность. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна.

Аска:

- Да дорогой, еще мне Каору сказал что он пришелец. И что во время нашей кульминации мы можем внушить рассе пришельцев любой приказ.

Чтоб это сработало, Каору создаст канал связи своим мозгом. Он говорил, что перед этим мы должны усиленно есть морковку со сметаной.

Поетому ее так много было в последнее время в моем и в твоем рационе.

Ихний робот ринулся в центр пришельской базы. Каору как пчела летел перед роботом и вёл их. Напряжение между Аской и Синдзи нарастало.

У Аски и Синдзи мысли сбивались.

Каору транслировал им умы команду.

- Вот пробуйте нащупать канал ихнего президента.

Они нащупали его. И стали транслировать мысли "обеспечте мир во всем мире".

Но Каору говорит *Сильнее же , до него не доходит*.

Тогда Аска и Синдзи сконцентрировались и наступил пик ихнего наслаждения.

Они вовремя передали сигнал "мир во всем мире".

Но мощности было таки недостаточно, и Каору усилил сигнал до нужного уровня.

Но голова у него лопнула и он погиб.

После этого пришельцы стали послушно принимать идеи Аски и Синдзи за свои собственные.

И пришельцы в тайне обезвредили все ядерные боеголовки планеты.

Прочистили умы всех жителей планеты про удары. И заодно стерли всякие дурные мысли про фашизм и прочее. В общем так и настало время в котором мы сейчас живём. А нло таки время от времени летают. Так Аска или Синдзи развлекаются, путешествуют между планетами.

Забирают нужных им людей, клонируют душу и отпускают. Так они на пришельской планетке наклонировали себе спутников для жизни. Так и у Мисато есть Кадзи и у Аски есть Кадзи.

У Синдзи есть и Аска. Аска и Аска-копия дружат.

Рей это девушка Каору. Приходит часто на его могилку. Тихо шепчет:

- Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Ненавижу морковку со сметаной.

Ведь она тоже пришелец. Вообще-то пришельцы до сих пор повсюду.

 

 

БИФОР ДАУН

 

         Синдзи решительно не понимал, что ему делать, что вообще происходит и какая к чёрту Бразилия - именно туда собралась лететь завтра утром Аска на курсы повышения квалификации пилотов. Про Бразилию парень знал лишь то, что там в лесах много диких обезьян и живёт тётушка Чарли. Про курсы, к несчастью, известно ему было больше, и это знание омрачало существование Третьего Дитя. Сорью ехала туда в качестве полновесного инструктора для обучения новобранцев, в качестве которых выступали пресловутые обезьяны - в соответствии с последним декретом ООН работа пилотов была признана негуманной, и старикам из SEELE приходилось как-то выкручиваться. Помочь обезьянам адаптироваться в желудке железного монстра и поспособствовать их диалогу с пилотом Ленгли должен был местный специалист по прозвищу Бонго. Он всего неделю назад гостил в Японии с предварительным визитом, и Аска, вначале отметавшая напрочь идею о сотрудничестве с приматами, внезапно загорелась желанием поработать с потенциальным коллегой. Синдзи имел возможность с неудовольствием наблюдать, как Бонго кружил немке голову, вкупе с экзотической внешностью подкупая её своей открытостью и прямотой. Что говорить, новый небритый кавалер рыжей заразил ту стойкой любовью к природе и даже сделал убеждённой пацифисткой, изрекая глубокомысленные фразочки навроде "Самый свирепый из зверей - теперь мы знаем - это человек, он убивает даже если не голоден". Младший Икари посчитал мысль весьма избитой - по такому поводу Кенске обычно вспоминал какое-то армейское звание, не то майора, не то лейтенанта... Так или иначе, Синдзи понимал, что если немка отправится в Бразилию, то он её потеряет. В сущности, терять было нечего, поскольку между ними ничего и не было, но появление гостя странным образом стимулировало парня. Да и следуя известной буддистской истине "Жениться надо на сироте", в выборе пилот был ограничен - Аска да Рэй... Времени оставалось в обрез - до рассвета; Икари сидел перед ноутбуком, но вдохновение не желало посещать его. Он пытался набросать шпаргалку для разговора с Аской, потому что уже дважды порывался поговорить с ней, но оба раза - без подготовки - это оборачивалось неудачей. Особенно плохо дело обстояло сегодня днём после школы, когда Синдзи пересёкся с ней в кухне. Аска отрешённо смотрела мимо парня, не обращая на него внимания, и задумчиво бормотала:

         - Странно. Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел.

         Икари не мог этого больше вынести. Он подошёл к девушке, приобнял её за плечи и попытался легонько встряхнуть:

         - Эй, Аска! Посмотри на меня! Нет никакого Рио-де-Жанейро, он был уничтожен Вторым Ударом! Нет никакой Бразилии, никаких обезьян, никакого Бонго... Ложки тоже нет! Ты просто пытаешься убежать от реальности, как когда-то я сам!

         На что Ленгли смерила его ненавидящим взглядом, грубо толкнула на пол, облила подвернувшимся под руку кофейником со свежесваренным кофе и изрекла:

         - Оставь меня, старушка, я в печали, - после чего гордо удалилась к себе в комнату, даже не дождавшись, пока Икари начнёт её душить, пропустив мимо ушей его истошный вопль:

         - Штирлиц! А вас я попрошу остаться!

         Дальше так продолжаться не могло. Третье Дитя усиленно тёр себе виски, морщил лоб, покусывал костяшки пальцев, но озарение упорно не снисходило. В одиночку вытащить Аску из пучин безумия было ему не под силу. И тут Икари осенило: ведь он не один! В его голове, в его сознании жило множество других, близких ему людей: Мисато, Кадзи, Судзухара... На вопрос "Ты ктоааа?!" они так себя и называли: "я - Аянами, живущая в твоём сознании" и т.п. Первым, ясное дело, парень спросил совета у профессионала в подобных делах.

         - Синдзи, мой принцип прост: выращивай арбузы, ешь арбузы, люби девушек с арбузами. Дитям - мороженое, бабе - цветы. Срабатывало в десяти случаях из девяти: один раз случайно - настолько я неотразим. Ну да, у меня всего десять было...

         - Но я не это имел в виду! Как достучаться до сердца любимого человека, как облегчить его боль, Кадзи-сан?

         - Эээ нет, вот тут я тебе не советчик. Восток - дело тонкое. В смысле, чужая душа - потёмки. Облегчить боль другому нельзя, ты же помнишь, я тебе про дикобразов рассказывал? Человек всегда будет одинок...

         - Но это же неправда, так не может быть, не должно! Мисато-сан, скажите вы что-нибудь!

         Но Кацураги, живущая в сознании Синдзи, была вечно пьяна и могла только периодически приставать к Кадзи и спать. Судзухара советовал забить на всё и заниматься спортом, Кенске интересовали только видеоигры, Хикари краснела и смущённо улыбалась. Будучи близок к отчаянию и нигде не получив слов поддержки, Икари закричал:

         - Люди! Ау-у!

         - Ты всю жизнь привык убегать от ответственности и даже сейчас перекладываешь её на других, хотя тебе нужно просто встать и поговорить с ней, - зашептал ему в ухо чей-то спокойный голос. - Икари-кун, ты трус.

         - И вовсе нет! - вскрикнул Синдзи. - Я не трус... но я боюсь!

         - Господа, - подытожил заседание человек, старательно скрывавший мимику лица за сцеплёнными перед оным пальцами рук. - Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна.

         - Но мне нужна Аска! Или Рэй. Может быть, даже Мисато... ну хоть кто-нибудь [помогите мне].

         - Мужик! - лукаво подмигнул Синдзи пепельноволосый с косичкой за ухом. - У тебя в голове мозги или кю? Иди к Аске и будь собой. В конце концов, разве не этому нас учит "Евангелион"? А задушить ты её всегда успеешь, даже после конца света. Анно гарантируэ.

         "Может, он и прав, - подумалось Синдзи. - Да, действительно. Ты слишком много думаешь, Харли".

         Аска вяло отреагировала на его появление, лёжа в наполненной водой ванной нагишом на фоне постапокалиптического антуража, посему Икари, прежде чем собраться с мыслями, понадобилось намазать руку майонезом. Кашлянув, он несмело ступил шаг вперёд и произнёс:

         - Аска... я не умею говорить красиво, я академиев не проходил, я их не закончил. В сущности, я не закончил даже школу, в отличие от тебя, и я не знаю, зачем сейчас произношу этот бессмысленный текст, растягивая объём нашей с тобой истории до необходимого минимума...

         - Мой отец как-то сказал мне, что всё, сказанное до слова "но" следует пропускать мимо ушей, - ответствовала ему Ленгли, смазывая лицо любезно протянутым Синдзи майонезом - чтобы не обгорело на солнце.

         - ...Но, хотя ты можешь мне и не верить, я знаю, каково тебе сейчас. Я думаю, что знаю. Я хотел бы узнать... тебя ближе...

         - Синдзи, отвлекаемся.

         - Да, простите, Анно-сенсей. Вы ведь вырежете потом этот эпизод, верно? И сцену с извлечением майонеза из банки оставьте, пожалуйста, за кадром.

         - Конечно, о чём речь.

         - ...Так вот, Аска, я тоже чувствовал и переживал подобное, поэтому я могу тебя понять. Так же, как и ты, я пытался убежать. Ведь я ненавижу его. Ненавижу этот мёртвый город. Такой же бездушный, как и люди в нём. Сделавшие его таким. Но люди везде одинаковы. И куда бы ты не убегала, ты всюду будешь натыкаться на стену. Стену непонимания. И выход существует только один.

         - Мм? - Сорью заинтересованно повела бровью.

         - Уничтожить этот грёбаный мир. Аска, давай разрушим этот мир вместе?

         - Весь? - уточнила педантичная немка.

         - Кроме обезьян, - поправился Икари. - Им ещё после нас мучиться.

         - Ну что тут скажешь, предложение заманчивое, - покивала рыжая. - Пожалуй, я согласна. Синдзи, ты не захватил случайно с собой полотенце? И мою одежду.

         - Да, конечно, держи, - протянул ей вещи предусмотрительный парень.

         - И вот что ещё следует прояснить... Ты же знаешь, что они потом станут больше?

         - Ну разумеется.

 

         Эпилог

         Ещё до рассвета, когда Аска должна была лететь в Бразилию, мир был благополучно выпилен, for the great justice! Синдзи, впрочем, и после конца света не изменил своей привычке время от времени душить Аску. Ту ещё в ванной хватил солнечный удар и всё тянуло поблевать. На них ааасуждаюсче так косилась одним глазом Рэй, плавающая головой в мутной красной жиже.

 

         fin

 

 

         В произведении были использованы цитаты и аллюзии на тему к/ф и т/с "Здравствуйте, я ваша тетя!", "Бинго-Бонго", "Берегись автомобиля!", "Матрица", "Иван Васильевич меняет профессию", "Семнадцать мгновений весны", "Бриллиантовая рука", "Белое солнце пустыни", "Чародеи", "Полосатый рейс", "Кин-дза-дза!", "Харли Дэвидсон и Ковбой Мальборо", "Чапаев", "Игра престолов" и ещё 3 шт. = 17

 

 

                                                                       Не самый плохой вариант

 

 

 

 

         Во многом он действительно заслуживал насмешек Аски, и прекрасно это понимал, но иногда она перегибала палку. Например, сказав, что он не видит ничего дальше собственного носа – кое-что он всё-таки видел.

         Синдзи потянулся, пытаясь хоть немного размять спину после длительного сидения на жутко неудобном пластиковом стуле, и даже подумал о том, чтобы усесться прямо на платформу, как это сделали многие. Солнце уже клонилось к закату, окрасив неровную линию горизонта в яркий оранжевый цвет, но температура все еще держалась достаточно высокая, чтобы сидеть хоть на голой земле. Аски нигде не было, и мальчик подумал о том, что неплохо бы знать, куда она подевалась, хотя бы для собственного спокойствия. Да и размять ноги совсем не было лишним, - продремал он никак не меньше нескольких часов. Синдзи не понимал, почему поезда, который по расписанию должен был прибыть еще в полдень, до сих пор нет, но задавать лишние вопросы определенно не входило в его привычку.

         - До сих пор не понимаю, почему командующий решил отправить меня сюда, - послышался совсем рядом голос Фуюцуке, и Синдзи невольно сделал пару шагов к небольшой группе разговаривающих людей во главе с профессором. Впервые он слышал, чтобы заместитель отца обсуждал приказы. – И именно сейчас, когда каждый дипломат на вес золота. Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, так и не прилетел, и это может означать все, что угодно. Поддержка Бразилии нам сейчас нужна, как никогда раньше…

         Профессор замолчал, удивленно взглянув на Синдзи.

         - Что-то случилось, Икари? – Чуть приподняв бровь, спросил он.

         - Нет, нет, я совсем не хотел подслушивать. Кажется, я потерял Аску и хотел спросить, не видели ли вы её.

         Кто-то за спиной тихо рассмеялся:

         - Да уж, такую бестию лучше не терять из поля зрения.

         - Нет, я ее не видел, - тоже слегка улыбнувшись, ответил Фуюцуке. – Не думаю, что она ушла далеко. Вряд ли Второе Дитя хочет пропустить поезд.

         Синдзи отошел, высматривая знакомые лица.

         На длинной узкой платформе в одном из пригородов Токио-3 разместилось около сорока человек, все – работники NERV. Почти все вокруг были техническим персоналом, и он удивился, что же могло свести их вместе на этой платформе. Услышав звонкий детский голосок, он не смог сдержать улыбки. Чуть дальше через скакалку прыгала сестра Тодзи, напевая считалочку, сам же Судзухара сидел на полу, прислонившись к одному из столбов, поддерживающих крышу. У него спрашивать бессмысленно, отношения между Судзухарой и Ленгли очень трудно назвать терпимыми.

         - Кого-то потерял, Синдзи-кун? – Спросил Кадзи, затягиваясь сигаретой. Мужчина стоял у края платформы, облокотившись на поручень, и курил, рассматривая Токио-3.

         Мальчик тут же подошел к нему - если кто-то и знал об Аске больше остальных, то именно Рёдзи.

         - Нет, - покачал тот головой, выслушав пилота. – Давненько я её не видел. Я думал, она уснула рядом с тобой. Странно.

         - Думаю, нужно её поискать, - оглядев платформу еще раз, заметил Синдзи.

         - Аска взрослая девочка, сама найдет дорогу. Если бы она хотела компании, позвала бы тебя с собой, - пожал плечами агент.

         - Всё равно я так не могу. Если появится поезд, а она будет далеко, она может не успеть.

         Кадзи опять пожал плечами, вызвав еще большее удивление Икари. Подумав несколько секунд, он спустился с платформы на небольшую стоянку и посмотрел в обе стороны старой дороги.

         - Эй, Синдзи-кун, на твоем месте я бы этого не делал. Солнце уже почти зашло, да и поезд может прибыть в любе время. Очень сомневаюсь, что тебе понравится её компания, если вы оба опоздаете.

         Синдзи поднял руку в знак понимания, и, не оглядываясь, зашагал вдоль дороги. Сомнений относительно направления у него не возникло, он это почувствовал так же, как и отсутствие Аски, а более подробные раздумья ни к чему бы ни привели. Поднимался довольно сильный теплый ветерок, но ему нравилось, как тот треплет волосы и воротник рубашки. О скором закате он пытался не думать. Как и о том, что поезд может вот-вот прийти. Только сейчас он задумался, почему их отправили на станцию за несколько километров от города, но мысли сразу же вернулись к Аске. Ей не хватало действия, она совсем не привыкла сидеть на месте, ей надоело торчать на станции с толпой незнакомых людей, и она наверняка ушла на поиски приключений. Синдзи далеко не был уверен, что и сам хочет приключений, но оставаться на платформе после столь холодной реакции на отсутствие  одного из пилотов он не собирался. Особенно его удивил Кадзи, которого Аска чуть ли не боготворила. А может, Синдзи просто надеялся вытащить её из какой-то передряги, чтобы увидеть её улыбку, как в тот день, когда он прыгнул в вулкан. Всё-таки он был парнем и дорожил вниманием сожительницы.

         Оставалось определить, куда же ее занесло в поисках приключений. Он шел, прислушиваясь, не приближается ли к станции поезд. По левую руку виднелся город-крепость Токио-3, сверкающий в лучах заходящего солнца. Наткнувшись на пустую банку из-под пива или газировки, он некоторое время пинал её, пока не смял окончательно, и в тот же момент, почти разуверившись в успехе своей небольшой поисковой кампании, увидел бар, даже целый клуб на обочине. Скорее всего, тот самый, куда Кадзи водил Мисато несколько дней назад.

         Он мог отчетливо расслышать гитару и ударные. Аска наверняка там, и успела уже забыть о поезде.  Достанется же ему, когда он покажется ей на глаза, подумал Синдзи, но отступать не стал. Лучше уж пинки Аски, чем насмешки Кадзи. В вестибюле никого не было, зато в танцевальном зале вовсю грохотала музыка. Определенно что-то европейское. Через полупрозрачную дверь он протиснулся туда, совсем не уверенный, что его уши выдержат подобное испытание.

         Под зеркальным потолком всеми цветами радуги мелькали десятки, если не сотни, прожекторов, окрашивающих толпу на танцплощадке в самые невероятные оттенки. Чуть дальше располагалась сцена, рассмотреть хоть что-то не представлялось возможным из-за тех же прожекторов. Синдзи на мгновение представил себе, как ему придется искать подругу среди сотни тел в центре, и отчаянно вздохнул. Оглянувшись еще раз, он заметил небольшие кабинки с высокими перегородками в дальнем, полутемном углу зала, и решил испытать удачу там. В толпе у него все равно шансов никаких. Почти все кабинки были заполнены до отказа смеющимися телами и невообразимым количеством пива, и лишь в одной еще было куда пристроиться. Там в одиночестве сидела Аска, в своем желтом платье и с красными лентами в волосах. Стол перед ней пустовал – ни выпивки, ни еды.

         Сначала Аска его не увидела, заглядевшись на танцующих. Лицо её раскраснелось, словно она сама только что с танцплощадки, и Синдзи понял, что никогда ещё она ему не нравилась так, как в этот момент. Девушка на грани улыбки.

         - А, бака! – Воскликнула она, заметив Икари. – Наконец-то ты пришел, я уже и заждалась.   

         - Заждалась? – Неуверенно переспросил он, ожидая очередной подвох. Музыка здесь не била по ушам так сильно, и ему даже не пришлось возвысить голос, чтобы услышать себя.

         - Конечно, я была уверена, что ты придешь. Ты очень предсказуем, знаешь ли.

         Недовольно скривившись, Синдзи протиснулся в кабинку и сел недалеко от Аски, но и не настолько близко, чтобы она восприняла это как вызов. Пока Аска считает себя главной, с ней можно довольно сносно общаться.

         - Вчера здесь было еще лучше. Группа была поспокойнее, можно было хоть что-то разобрать, а эти давят инструменталом, - доверительно произнесла Аска, взгляд её не отрывался от общего зала.

         Только бы не потянула танцевать, подумал Синдзи, и до него не сразу дошли слова девушки.

        - Вчера мы были в городе, откуда ты знаешь?

         Аска испепеляюще посмотрела на него, и он тут же прикусил слишком длинный язык, ожидая неминуемый взрыв, которого так и не произошло. Неплохо бы запомнить группу, похоже, это её действие.

         - Это место напоминает мне дом, настоящие ночные заведения, а не ваш японский позор. Неплохо, не правда ли? Я уже и забыла о таких вещах. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Мы мчимся куда-то, а когда достигаем желанного, понимаем, что на своем пути игнорировали много таких приятных мелочей.

         Синдзи кивнул, размышляя, как бы намекнуть, что пора возвращаться, но и сейчас она опередила его.

         - Как там дела на станции? Все еще ждут поезда?

         - Да. Он скоро должен прийти, - Он тут же ухватился за эту нить. - Может и нам стоит…

         - Я туда не вернусь, - произнесла Аска, моментально изменившись. От веселья не осталось и следа, только уверенность и даже холод.

         Впервые за вечер она по-настоящему посмотрела на мальчика, и ему тут же захотелось провалиться сквозь землю. Голубые глаза сверкали не хуже прожекторов под потолком. Сейчас она была серьезна, как никогда. 

         - Ты никогда не отличался наблюдательностью, но и дураком не был. Подумай хорошенько над тем, что я скажу. Уверена, ты сам давно все понял, но боишься признать это. Я тоже боялась, но я лучший пилот, и умею преодолевать страх.  

         Синдзи благоразумно кивнул. Зря его потянуло на приключения, очень зря.

         - Как может столь привлекательная девушка, как я, сидеть тут в одиночестве, когда вокруг все ходуном ходит? 

         Он покачал головой, не понимая, при чём тут её одиночество и их поезд. Аска пристально смотрела на него, словно торопя с ответом. Он бросил быстрый взгляд на зеркало на внутренней стороне кабинки и замер. Вот сидят они, красивая девушка в летнем платье и парень со взъерошенными волосами и безумным взглядом. Он поднял руку, его двойник повторил то же самое. Или не совсем?

         - Я знаю, как это трудно, но лучше осознать сразу, - почти извиняющимся тоном произнесла Аска.

         Синдзи ее не услышал. Опять поднял руку, на этот раз правую, двойник повторил это действие. А в следующее мгновение он исчез.

         - Этого не может быть, - прошептал он. Музыка совершенно не мешала. Он еще несколько раз взмахнул рукой, но зеркало оставалось таким же чистым, только танцующие люди. – Я же пинал банку, когда шел сюда, я точно помню.

         Он начал медленно подниматься, как раз в тот момент, когда рядом с их кабинкой проходила официантка с подносом, полным пустых стаканов. Стило ей бросить быстрый взгляд на пустующий столик, как длинные ноги в нейлоновых чулках заплелись, и поднос с грохотом повалился на натертый пол. Но Синдзи уже не видел этого. Он выскочил из зала, потом из клуба и помчался вдоль дороги.

         Не важно, куда, только подальше. Кадзи был абсолютно прав, не следовало ему спускаться с платформы и покидать станцию.

         Он пробежал километр или около того, ничуть себя не жалея, и рухнул в придорожные заросли. На счастье, высокая трава оказалась очень мягкой. Чуть отдышавшись, он открыл глаза и посмотрел на дорогу. На разделительной линии лежала та самая банка из-под газировки. Нетронутая. Он снова зажмурился и принялся что-то считать, шевеля губами, и снова открыл глаза, на этот раз медленно. Теперь он верил.

         - Я не хотела, чтобы так получилось.

         Синдзи повернул голову и увидел Аску, стоящую чуть дальше по дороге. Ветер играл с её платьем и волосами, и он опять подумал, что не видел никого более прекрасного. Он медленно встал, попытался отряхнуться, но понял бессмысленность такого жеста и тихо рассмеялся.

         - Что ты считал? – Спросила она. – Что заставило тебя поверить?

         - Закаты, - не раздумывая, ответил он. – Я помню как минимум семь или восемь закатов на этой станции.

         - А я вспомнила, что выбросила это платье почти сразу как переехала в Японию.

         Аска крутанулась на каблучках, от чего подол поднялся почти до талии, и Синдзи смущенно отвел взгляд. 

         - Ты чего это? – Она рассмеялась. – Только не говори, что не мечтал о чем-то подобном долгими ночами.

         - Может и мечтал, - ответил он чуть более резко, чем хотелось. – Но точно не мечтал умирать и превращаться - в кого? В призрака? В вампира? 

         - Скорее всего, в призрака.

         Девушка подошла к нему и положила ладони на его щеки. Он попытался вырваться, но она не позволила. И вместо этого подошла к нему так близко, что он мог почувствовать кожей ее дыхание.

         - Я знаю, как это больно. Самой осознавать еще сложнее, куда сложнее. Но я подумала, что так будет лучше, для нас обоих. Кроме того, - она чуть отвела взгляд, - мне было одиноко.

         Впервые в жизни Синдзи услышал от нее нечто подобное, и тем более произнесенное таким тоном. Ему самому хотелось залезть куда-то поглубже, позволить мозгу переосмыслить новую информацию, но сапфировые глаза ожидающе смотрели на него. Она выглядела почти как в ту ночь, перед боем, когда пришла спать к нему. Что же, разве не о смерти он мечтал почти всю свою жизнь?

         Он осторожно накрыл ее ладони своими, и еще более осторожно, помня, что перед ним все та же Аска, поцеловал её в щеку.

         - Теперь-то у тебя есть, над кем издеваться, - вздохнул он, отстраняясь.

         Еще секунду, может, две, перед ним стояла милая и немного неуверенная девочка, и произошла обратная метаморфоза. Второе дитя чуть отпихнула его от себя и скрестила руки на груди.

         - Правильно, бака, теперь есть над кем издеваться. И не думай, что тебе можно распускать руки! И поцеловать себя я позволила только потому, что ты был готов разрыдаться. Уяснил?

         - Конечно. Я всего лишь твой слуга.        

         - Отлично. Тогда за мной!

         Она опять развернулась на каблучках, и быстрым шагом двинулась обратно к клубу. Синдзи же задержался и попытался пнуть банку, но нога прошла сквозь металл. Тогда он решил попробовать еще раз, ясно представив себе звонкий звук удара, и банка действительно полетела к обочине. Он удивленно посмотрел ей вслед и бросился догонять Аску.

         - Неужели ты хочешь вернуться туда? – Спросил он уже у самого клуба. Вывески больше не горели, автостоянка пустовала, за исключением нескольких брошенных машин.

         - Да, ты ведь должен мне танец.

         - А потом что? Будем жить здесь? Или, может, попытаемся вернуться в город?

      Синдзи посмотрел на гигантские шпили, тянущиеся к ночному небу. Может, удастся как-то сообщить Мисато, что они еще не совсем в другом мире? Тут он понял, что ничего не помнит о своей смерти.

         - Аска, - тихо позвал он. – Ты ничего не помнишь о том, как мы попали на ту станцию. И все те люди, неужели они тоже мертвы?

         - А ты как думаешь? – Серьезно спросила она. – Ангел помог, как же еще. Наверное, поэтому, мы и стоим сейчас здесь. И присмотрись к городу внимательнее.

       Он прищурился, покорно рассматривая дома, и сразу заметил, что половина шпилей обрушена, и на весь город ни одного огонька.

         - Неужели мы проиграли? – Прошептал он.

         - Не думаю, иначе одной станции для всех пассажиров не хватило бы. Хотя, кто знает. Мне безразлично это.

         - Безразлично?

         - Да. Зачем думать о том, на что мы не сможем повлиять.

         Синдзи недоверчиво покосился на Аску, такое безразличие никогда не было в ее вкусе, она должна всегда управлять всем и всегда.

         - Кроме того, - продолжила она, не замечая его взгляд. Мальчик поежился, никогда еще он не слышал такого холода в ее голосе и отчасти обрадовался, что не он тому виной. - Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город. Он отнял у меня жизнь. Он дал мне совершенно нелепую цель и взамен отобрал все.

         - Но я смогла вернуть себе самое ценное, - уже веселее произнесла она. – Я вернула глупого баку, готового ради меня на все. А теперь пошли танцевать.

         Икари попытался протестовать, когда его протягивали через закрытые и неприступные на вид двери, но все произошло, как в фильме. Он закрыл глаза на улице, а открыл уже посреди танцевального зала. Тонкие серебристые лучи пробивались сквозь немногочисленные окна, и он рассмотрел яркое платье Аски рядом с барной стойкой.

         - Дай монетку, - потребовала она.

         Через минуту в углу ожил настоящий музыкальный автомат, в зале тихо заиграла спокойная музыка, кардинально отличавшаяся от грохота рок-групп. Несколько прожекторов мягко осветили круг в центре площадки. От удивления Синдзи не мог произнести ни слова.

         - Так же, как ты пинал банку, так же, как мы пилотировали Ев.

         - Но ведь это не на самом деле…

         - Какая разница? Главное, что для нас оно настоящее.

         Синдза оставалось только согласиться. Аска вывела его в центр.

         - Ты когда-нибудь танцевал вальс? – Требовательно спросила она. – Так я и думала. Бери меня за руку; да нет, за другую! Так, теперь положи ладонь мне на талию, и только попробуй опустить ниже - все пальцы переломаю. Так, следуй за мной, и попытайся не отдавить мне ноги.

         Мальчик слушал только в полуха, несколько неточно выполняя инструкции, за что регулярно получал тумаки. Только сейчас он начал в полной мере осознавать свое положение. И оно ему все больше нравилось. Он был готов умереть в любой момент, так что же изменилось? Ничего. Даже лучше – он умер не сам. О людях, оставшихся на станции, он даже не вспоминал. С Тодзи он немного сдружился, но не более того.

         - Отвратительный из тебя танцор, - вздохнула Аска, когда он в очередной раз оплошал. – Забудь о вальсе, это слишком сложно для тебя.

         Она просто обняла его за плечи, он положил руки ей на талию, и подумал, что это намного лучше всяких вальсов.

         - Аска?

         - Чего тебе, бака?

         - Я очень рад, что мы вместе. Правда.

         Она ничего не ответила, только положила голову ему на плечо.

         - Думаю, мы сможем остаться здесь на некоторое время.

         - И обязательно будем пугать этих людишек, - прошептала она, довольно ухмыляясь. – Танцуй хорошо, и, может, в конце тебя ждет поцелуй.

         Синдзи ничего не ответил, только зарылся лицом в её волосы и продолжал медленно переступать ногами. Похоже, смерть, - далеко не самый плохой вариант; более того, это лучшее, что произошло с ним в жизни.

 

 

      Хозяйка Мира

 

    Разукрашенный всевозможными гирляндами и лентами Токио-3 напоминал скорее нелепую декорацию для столь же нелепого и наивного детского рассказа, чем город-крепость, последнюю надежду человечества. Быстро мелькавшие за стеклом автомобиля улицы сливались в сплошной разноцветный поток, от чего немного кружилась голова. И это хорошо.

     - Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, так и не прилетел, - нарушил молчание водитель, обычный работник службы безопасности, слегка покосившись на пассажира. Когда ему сказали отчитаться перед пятнадцатилетним парнем, он воспринял это как шутку, но приказ есть приказ. - Еще одна террористическая группировка решила высунуть нос, или…

     - Или в голову Редзи-сана пришла блестящая идея самому саботировать вылет, - впервые заговорил Синдзи, на мгновение оторвавшись от окна. – Он сделает все что угодно, чтобы отсидеться подальше отсюда.

      Мальчик демонстративно закрыл уши старомодными наушниками и уставился на проносящиеся за окном улицы. Агент пожал плечами, каких только странностей не увидишь в Токио-3. От его взгляда не укрылось, что в плеере в руках мальчика не было кассеты.

 

 

 

     Шурх-шурх-стук. Шурх-шурх-стук.

     - Прекрати!                     

     - Уарк! – отвечает Пен-Пен и опять открывает и закрывает дверь в комнату.

     Шурх-шурх-стук.

     - Я же сказала прекратить!

     Мисато, как всегда в майке и шортах, с банкой пива, подходит к пингвину. Тот смотрит на хозяйку и опять на закрытую дверь.

     Шурх-шурх-стук.

 

 

 

     Старый технический лифт, натужно поскрипывая, медленно поднимался на четвертый этаж. Подняться лестницей было бы гораздо быстрее, но Синдзи хотел выиграть время, чтобы еще раз все обдумать. Сможет или нет? Каждый раз, каждый день, он задавал себе этот вопрос, и каждый раз не мог ответить на него, но все равно не сдавался.   

     Дверь с еще более противным скрипом открылась, и он вышел в длинный коридор реабилитационного центра, тут пахло совсем не медикаментами, а опилками. Приятный домашний запах, нелепый в таком месте. Пациентам, которых перевели сюда, больше не требовались сильнодействующие препараты, только обезболивающее, много обезболивающего.

     В дальнем конце коридора находился большой холл с низко расположенными поручнями. Там он увидел нескольких ходячих больных, прогуливающихся у большего окна, за каждым из них на расстоянии следовала медсестра, готовая в любой момент подхватить своего подопечного. Их неторопливое шествие было пугающим, и вызывающим жалость и сочувствие одновременно. Никакой конкретной цели ни у одного из них нет - это видно по лицам, они просто прогуливаются вдоль стен и окна коридора и холла. Как студенты в перерывах между занятиями, вот только занятия у них совсем другие.

     - Ей здесь не место, - прошептал Синдзи. – Где угодно, только не здесь, не среди этих ходячих трупов.

     Одна из медсестер все-таки услышала его. Она приветливо улыбнулась, - тихий спокойный посетитель такой же тихой пациентки, - и он машинально кивнул ей в ответ, даже и не думая улыбаться. Он медленно подошел к одной из дверей без номера. На счастье, в отличие от обычных больниц, здесь не было окошка в палату, иначе он никогда бы не решился зайти. Когда же дверь открыта, дороги назад нет.

     Тихо постучав, скорее по привычке, он вошел в палату. Сперва ему показалось, что Аска спит – она лежала на спине, её грудь ровно и размеренно поднималась и опускалась под простыней, а лицо было повернуто к окну, из которого открывался прекрасный вид на небольшой сад и сверкающее озеро. Если она действительно спит, он сможет так же тихо уйти и вернуться домой, не выдав своего присутствия, и после очередной банки пива из неистощимых запасов Мисато сможет убедить себя, что на этот раз её кожа уже не выглядела такой бледной, а волосы больше не напоминали прошлогоднюю солому.

     Голова девочки медленно повернулась, и он мысленно выругал себя за такое малодушие.

     - Привет, Синдзи, - тихо сказала она, улыбнувшись. Левая половина лица слушалась все хуже, и улыбка вышла кривоватой, скорее напоминала оскал, но он не заметил этого. – Я хотела сказать, бака Синдзи.

     - Привет, Хозяйка Мира, - ответил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. С каждым разом это получалось все хуже, но она ничего не замечала.

     Они никогда не разговаривали. Он не спрашивал, как она чувствует себя, и ей не приходилось врать. Он садился на стул рядом с кроватью, или иногда на кровать, и читал ей книги. Не самое подходящее занятие, но определенно лучше, чем молча сидеть, слушая, как за стеной бродят ходячие мертвецы.

 

 

 

     Сизоватый дымок собирался под потолком небольшой гостиной Акаги Рицуко и неприятно щипал горло, но это хорошо. Это отвлекало, как и мелькающие за окном разноцветные гирлянды, это хоть немного занимало его мысли, пусть и хуже, чем пиво.

     - Позволь тебе напомнить, что меня отстранили от работы и даже медицинской практики. Фактически, я под домашним арестом, - женщина выпустила еще одно облачко дыма и насмешливым взглядом окинула комнату. – Почему же ты пришел именно ко мне? Нас никогда не связывали особо дружеские отношения.

     - Именно поэтому я и пришел к вам, - он пожал плечами, сделав глубокий вдох, позволяя дыму вовсю скрести горло. Может он даже попросит сигарету, но позже. – Все, кто называют меня своим другом, не способны ни на что, кроме сочувственных слов и жалости. Они меня этим достали уже, как будто смогут помочь.

     Акаги тихо рассмеялась, в её смехе слышались только печаль и понимание, и легкая ирония.

     - Они будут подбадривать тебя, чтобы ты жертвовал жизнью, защищал мир, сражаясь с тварями божьими. Но никогда не помогут тебе, когда самый близкий для тебя человек при смерти.

     Синдзи кивнул и уставился на собственные ноги.  Да, при смерти. Впервые он по-настоящему подумал об этом, услышав эти слова из уст бывшей подруги опекуна. Он и сам понимал, что Аска умирает, но даже в мыслях боялся это произносить, и вот теперь ограничение снято, но ничего не произошло. Он склонил голову еще ниже, но, даже вопреки желанию, не смог выдавить ни слезинки. Свой запас он израсходовал еще две недели назад, когда на одной из нелепых конференций сорвалась балка, плохо закрепленная под потолком.   

     - Это нечестно, - прошептал он, удивившись силой ярости, прозвучавшей в собственном голосе. Ярость это хорошо, она тоже отвлекает. – Это нечестно, что она побеждала раз за разом, и сейчас умирает из-за нелепой случайности!

     Кулак мальчика с силой опустился на журнальный столик, кисть пронзила острая боль, и он поприветствовал её, свою давнюю знакомую.

     - Вот, поможет, - Акаги протянула ему стакан с прозрачной жидкостью на дне.

     Не раздумывая, мальчик выпил, и глотку тут же обожгло огнем. Он зажмурился, сейчас слезы выступили на ресницах, и он несколько раз безуспешно попытался вдохнуть. На третий раз получилось.

     - Это помогает, я знаю.

     Он поставил пустой стакан на столик, и удивленно, все еще часто моргая, посмотрел на капельки крови на стекле. Похоже, он таки сумел поранить руку. Алкоголь совсем не притупил мысль о том, что единственный человек, небезразличный для него, умирает, но позволил отогнать эту мысль на второй план.

     - Итак, почему ты пришел ко мне? – Снова спросила Акаги.

     - Мы никогда не были друзьями, - говорил он тихо, рассматривая гостиную, не в силах задержать взгляд ни на чем. – И вы никогда мне не врали. Говорили правду, какой бы горькой она не была.

     Рицуко кивнула, плеснула чуть прозрачной жидкости в другой стакан и выпила, не поморщившись.

     - Все эти врачи и медсестры постоянно повторяют, что её состояние стабильное, что они делают все возможное, что всё обязательно наладится. Только я знаю, что всё только хуже. И вы сразу сказали это.

     - Я не вижу никакого смысла давать ложную надежду, особенно тебе. Ты больше других привык к ударам судьбы и не нам решать, что говорить тебе или нет.

     Синдзи закончил осмотр гостиной и заставил себя смотреть в лицо Акаги.

     - Я хочу попросить у вас совет. Что мне делать?

     Она долго не отвечала, рассматривая бывшего пилота. Докурила сигарету, затушила в пепельнице на столике и все еще молчала.

     - Думаю, ты и сам знаешь, какой выход самый лучший.

     Он непонимающе уставился на собеседницу. Неужели он ошибся, и она тоже не сможет сказать ничего определенного?

     - Синдзи, ты ведь смог сам понять, что на самом деле она умирает.

     Мальчик кивнул. Опять задумался. Попробовал отыскать ответ в своей голове, сдернуть невидимую пелену, как бы больно это не оказалось. Его глаза начали медленно увеличиваться, зрачки же уменьшались. Он вспомнил последние слова Мисато.

     Акаги еще раз наполнила его стакан и поставила на столик.

     - Ты видишь цель, но боишься рассмотреть путь к ней. Мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Или нужна, Синдзи?

     Не зная, что ответить, он осушил стакан, проигнорировав огненный вкус.

 

 

 

     - Рейс в Рио отбывает от третьего терминала через десять минут.

     Никаких просьб занять места или поторопиться. Если вам нужно куда-то лететь, вы и сами знаете, что вам делать.   

     - Ты знаешь, что эти террористические группировки слишком опасны, – в который раз произнесла Мисато. – Нужно покончить с ними.

     Синдзи безразлично пожал плечами.

     - Так сбросьте на них N2-бомбу. Мы с Аской довольно много сэкономили для вас, разве нет?

     Она вздрогнула, услышав имя подопечной.

     - Ты знаешь, что мы должны…

     - Не врите хотя бы себе, майор, - он впервые поднял взгляд. – Не нужно.

     Что скользнуло в ее взгляде? Страх? Бессилие? Ему было все равно.

     - Все будет хорошо, - бросила она уже у самого прохода к трапу. – Ты обязательно справишься.

 

 

 

     Пустая квартира в пригороде Токио-3 казалась заброшенной. Только очень хорошо сконцентрировавшись, можно было услышать тихое дыхание в одной из комнат. На первый взгляд, давно брошенная - только кровать, шкаф, стол, и никаких вещей, напоминающих о её обитательнице. На кровати лежит мальчик, из-за худобы на вид ему лет двенадцать, не больше. Забытый плеер лежит рядом. Он больше не нужен ему, чтобы слышать музыку.

     Словно почувствовав намерения опекуна, он вечером взял кое-что из одежды Аски. То самое платье, в котором она впервые появилась на авианосце, долго выбирал между белыми босоножками и легкими туфельками, весь красный даже влез в ящик с бельем. И, конечно, две красные ленты для волос. Может, как и Пен-Пен, он верил, что хозяйка пустующей комнаты все же вернется.    

     Он прижимает длинную красную ленту к губам, его глаза плотно сжаты, в уголках в свете луны блестят слезы. Но он улыбается, искренне, как могут только дети. Он слышит музыку, он видит большой банкетный зал, и пару, танцующую в центре. 

      

  

 

     Шурх-шурх-стук…

 

       

 

     - Икари, в последнее время мы тебя совсем не видим. Нам с Тодзи очень жаль.

     - Заткнись, Хикари. Спасибо, но заткнись. 

 

 

 

     - Бака Синдзи?

     Он удивленно смотрит на Аску. Впервые она прервала его во время чтения. Девочка смотрит на окно, как всегда, пытаясь скрыть изуродованную левую сторону лица.

     - Да?

     - Скажи, бака, только не ври… Я хоть немного привлекательная для тебя?

     Сперва он думает, что не расслышал, не может понять, почему она это спрашивает, откуда у нее появилось сомнение. Как будто она не знает, что он постоянно мечтает о ней. Хотя, откуда ей знать, ведь он никогда не решался сказать это…

     - Или ты приходишь только из жалости, как и они все? – В голосе девочки слышится печаль. И ненависть. Ненависть к себе, в таких вещах Синдзи разбирается очень хорошо. Она уже на грани того, чтобы зарыдать. – Отвечай, черт бы тебя…  

     Синдзи ласково поворачивает ее лицо к себе, проводит рукой по ее лбу, потом по обеим щекам. Одна мягкая и шелковистая, хотя и немного липкая, другая сморщенная и сухая.

     - Не смотри, - она упирается, её уцелевший глаз удивленно расширяется, когда их лица сближаются.

     - Я ничего этого не вижу. – Шепчет он.

     Синдзи чувствует отвратительный вкус крема от высыхания на ее губах, не может не заметить, что левая часть лица почти не двигается, вдыхает тошнотворный запах гниения… А в следующее мгновение все это исчезает. Все запахи, шурх-шурх за дверьми, сама палата. Они опять стоят на кухне Мисато, только словно поменявшись местами. Теперь он целует свою девушку, а она неловко пытается ответить. Он даже чувствует возбуждение, сейчас совсем не кажущееся отвратительным.

     - Это был лучший ответ, бака, - тихо шепчет она.

     Глаза Аски все еще закрыты, - еще несколько мгновений чудесная магия превращения работает, - на щеках играет румянец.

     Он садится рядом на кровать, берет её руку в свою. Когда она открывает глаза, в них опять играет тот самый огонек Хозяйки Мира, что он видел в Берлине. Она поднимает тонкую руку и тянет его к себе, он повинуется, и ложится рядом на простыню, на край кровати, чтобы случайно не повредить её хрупкое тело. Их лица совсем рядом, головы соприкасаются.

     - Пообещай мне одну вещь. Синдзи.       

     - Все, что угодно, - тут же отвечает он.

     Она тихо смеется.

     - Не нужно столько рвения, глупый. Обещай, что вспоминая меня, - он всхлипывает, ничего не может с собой поделать. Она не замечает этого.  – Обещай, что вспоминая меня, не будешь думать об этой палате. О чем угодно, только не о ней. Не об этой уродине, в которую я превратилась.

     Он хочет возразить, но она прижимает палец к его губам.

     - Только не ты, бака. Не ври мне. Думай, как я избивала тебя, если хочешь, только не…

     Синдзи кивает.

     - Я буду вспоминать, как мы танцевали в Берлине. Твое серебристое платье, твои волосы, и как ты учила меня.

     - Отлично, - она улыбается, опять это оскал, и опять он не замечет этого. – И не думай, что я не заметила, как ты смотрел на мое белье. Я специально разорвала подол так высоко.

     Он смущенно улыбается, ничего не может с собой поделать, и она улыбается в ответ. 

 

 

 

     Шурх-шурх-стук…

     Синдзи и Мисато стоят друг напротив друга, между ними Пен-Пен и дверь в пустующую комнату.

     - Оставьте его в покое, - тихо повторяет мальчик.

     - Пусть прекратит.

     - Раньше вы никогда не кричали на Пен-Пена, майор.

     Она вздрагивает, и тут же берет себя в руки.

     - От того, что он постоянно открывает и закрывает эту дверь, за ней ничего не изменится.

     - Не изменится, - соглашается Синдзи, не поднимая глаз.  – Но почему бы не позволить ему верить?

     - Это глупо, очень глупо. Нужно принять реальность.

     - Вы-то приняли реальность, - он все еще смотрит на собственные ноги, но голос сочится презрением. – Вы уже убрали все её вещи. Вы уже похоронили её, разве не так, майор.

     Она больше не может выдержать. Заносит руку, пальцы сами сжимаются в кулак, но в последний раз одергивает себя, и удар, которому её учили несколько лет, который без труда ломает челюсть, попадает в плечо.

     Мальчик отлетает назад, но по-прежнему молчит. Медленно встает, не проронив ни слова, и исчезает в своей комнате.

 

 

 

      

     Последнее время таблеток было все больше. Они лежали на тумбочке рядом с кроватью, главная медсестра каждое утро кладет их в соответствующие ячейки, и младшие коллеги следят за тем, чтобы пациент вовремя принимал лекарства.

     Аску считали спокойной и вразумительной, и не боялись оставлять пилюли так близко от кровати.

     Сейчас девочка спит, повернувшись к окну, пряча свое уродство. Она уснула, пока Синдзи читал, последнее время она спит все чаще. И все реже узнает его. По словам Акаги, такое состояние может продлиться и несколько дней, а может и несколько лет.  Учитывая её вес, хватит четырех капсул, говорит Рицуко.

     Мальчик достает эти четыре капсулы из кармана. Сильное успокоительное и снотворное, противопоказано людям со слабым сердцем. Капсулы точно такие, как и в ячейках. Белые и невзрачные.  В одних витамины для поддержания жизни, в других  спокойствие.

     Он уже почти решился. За стеной опять слышится шурх-шурх. Аска никогда не говорила об этом, но он уверен, она ненавидит эти звуки. Последняя капля. Он оглядывается на дверь и меняет таблетки местами.

     - Тебе здесь не место, мой ангел, - шепчет он и целует девочку в щеку, мягкую и нежную.

     Теперь как можно быстрее убраться отсюда, пока он не передумал.

     Выходит из палаты и почти бегом направляется к выходу. К черту лифт, побыстрее бы убраться отсюда. Как всегда, события несколько заторможено пробиваются в сознание Икари, и он постепенно начинает понимать, что он только что сделал.

     Она умирает.

     Раздраженно мотает головой, не смотря вперед. Это ведь правда! Он не мог иначе.

     Ей здесь не место.

     Да, именно так, не место среди чертовых зомби, среди медсестер в коротеньких юбочках, среди вечно сочувствующих, которые боятся даже войти к ней в палату, и не могут смотреть на её изуродованное лицо.

      - Икари.

     Он замирает посреди коридора на первом этаже. Что-то внутри шепчет ему, чтобы он отпихнул фигуру впереди, чтобы не смел смотреть, но он поднимает взгляд. Аянами, опять в школьной форме. Что она тут делает? Синдзи никогда не видел Первое Дитя в больнице, а вот сейчас, именно сейчас, она здесь!

     - Да, Аянами? – С трудом выдавливает он из себя, пытаясь успокоить нарастающий страх и панику.

     Девочка молчит секунду, ее губы чуть-чуть приоткрываются. Снова закрываются, и, наконец, она говорит:

     - Икари-кун, мне очень жаль…

     Больше он её не слышит. Может, даже смеется. Не замечает, как медленно поднимается рука. Он-то уже подумал, что у альбиноски и правда сверхъестественные способности! Ну что за бред!

     - Очередь желающих выразить сочувствие в холе у входа, - говорит он, девочка непонимающе смотрит на него.

      - Что…

     Оглушительный шлепок пощечины разносится по коридору. Синдзи удивленно смотрит на собственную руку, потом на лицо девочки. На левой щеке уже появилась огненно-красная отметина от его ладони. Он даже может различить следы от каждого пальца. Еще чуть-чуть и цветом эта отметина ничем не будет отличаться от ее глаз.

     Молчит. В красных глазах начинают блестеть слезы, хотя губы все еще плотно сжаты. Как только влаги в уголках глаз скапливается достаточно, чтобы упасть на щеку, она разворачивается и быстрым шагом идет прочь.

     Он удивленно смотрит на ее удаляющуюся спину, потом на руку, снова на спину…

     - Аянами, - шепчет он и бросается следом.

     В холле действительно много людей. Очень много. Все с цветами и нелепыми коробками. Он хочет крикнуть им, что эти подарки они могут забрать домой, и теряет на эту мысль драгоценные мгновения. Аянами он больше не видит, словно девочка растворилась в разом умолкшей толпе. Не слышно даже смеха медсестер, все смотрят на него. И тут он видит брошенный конверт со своим именем на полу, ему что-то говорят, но он не слышит. Быстрым движением разрывает бумагу, только бы не видеть десятки лиц, уставившихся на него.

     Записка на английском, но за последний месяц он немного выучил этот язык, а записка очень простая, словно писали специально для него. Почерк корявый, но в нем все еще угадывается манера Аски. Глаза мальчика раскрываются все шире и шире, зрачки уменьшаются. 

 

 

 

     - Я хозяйка мира! – Сильный порыв ветра раздувает ее волосы, превращая их в настоящее пламя, и несет крик далеко вниз, в ночной город. – Я, Аска Сорью Лэнгли, спасла этот мир, и теперь он принадлежит мне!

     Она стоит на парапете заброшенной, закрытой для посетителей смотровой площадки, достаточно широком, чтобы на нем можно было сидеть, но это совсем не успокаивает Синдзи. Напротив – он очень напуган.

     - Аска, пожалуйста, спускайся, - дрожащим голосом просит он, в то время как услужливое воображение уже рисует для него картину падения немки в ночной Берлин, не упуская таких мелочей, как удивленный вопль, когда она потеряет равновесие, и исчезающее на фоне множества огоньков мерцание ночного платья. И, хотя он не думает о такой мелочи, сейчас он уверен, что бросится следом.

     - Почему это? – Наигранно удивленно спрашивает она, ловко развернувшись лицом к нему и скрестив руки на груди. На счастье, туфли на высоких каблуках лежат забытые в банкетном зале внизу. – Разве хозяйка мира может упасть?

     Икари пытается придумать ответ, который устроил бы Аску, что очень непросто, и в то же время понимает, что никогда не видел ничего более прекрасного, чем стоящая сейчас перед ним девочка, точнее, девушка, в облегающем серебристом платье на фоне усыпанного тысячами звезд ночного неба. Она разорвала подол платья до средины бедра, чтобы было легче перебираться через ограду, и сейчас ветер играет невесомой тканью даже более охотно, чем её волосами.

     - Нет, но…

     - Я не слышу, что ты там бормочешь! – Смеясь, Аска еще раз крутанулась на пяточках, широко расставив руки, будто очерчивая границы своего королевства. – Смотри, бака, этот город – он мой! Весь мир мой!

     Последние слова она прокричала в небо, словно бросая вызов звездам и тьме. Синдзи был уверен, что так оно и было. И, несмотря на ужас, объявший его сердце, улыбался. Ему и самому хотелось кричать, вопить.  Ведь именно они спасли Землю, а не все те чиновники и военные внизу.

     Она все еще смеется, медленно оборачивается к нему, и падает.

     Синдзи бросается вперед, запоздало понимая, что Второе дитя падает не в бездну, а прямо на него. С трудом он сумел удержаться на ногах, Аска обняла его руками и обхватила ногами, продолжая смеяться.

     - Неужели ты думал, что я упаду, дурачок?

     - Нет, но боялся… - Говорит он, думая только о том, как бы самому не упасть из-за резко увеличившейся нагрузки на ноги.

     - Ну и зря, я тут гуляю с десяти лет. Кроме того, я была совершенно уверена, что ты меня поймаешь. Ты всегда меня ловишь, - она чмокнула его в лоб, прижав голову к своей груди. – а теперь опускай меня, я ведь чувствую, как ты дрожишь.

 

 

 

      

     Первые слезы упали на мятый лист бумаги. Наконец-то слезы. От влаги и без того малоразборчивые буквы пустились в пляс, но он не заметил этого. Пальцы мальчика медленно разжались, и записка исчезла из его поля зрения. Он сделал несколько шагов назад, и, прислонившись спиной к стене, громко всхлипнул, совершенно не обращая внимания на окружающих его людей.

     - Нам всем очень жаль. От лица города…

     Синдзи понял, что обращаются именно к нему, и поднял взгляд на тучного мужчину, вышедшего вперед, толстые пальцы теребили пуговицу пиджака, за тонкими очками бегали крошечные глазки.

     - Вы это мне? – Дрожащим голосом спросил мальчик. – Что вам нужно?

     Мужчина на несколько секунд растерялся, его пальцы-сардельки замерли. Бросив быстрый взгляд за спину, он начал сначала, все больше глотая слова.

     - Я, как мэр Токио-3, хотел… от лица всего города выражаю искреннее сожаление…

     - Кому надо ваше сожаление? Чем оно поможет мне, или пилоту Лэнгли? – Совсем не хотелось называть Второе Дитя перед самодовольными смотрите-какой-я-хороший-и-сочувствующий мордами по имени. Первые слова Синдзи произнес шепотом, но его голос очень быстро набирал силу. – Разве ваше сожаление сможет вернуть её жизнь? Разве ваше сочувствие способно сотворить чудо?

     Последние слова он прокричал, и толпа испугано попятилась, только мэр застыл на месте.

     - Мальчик, успокойся, - послышался испуганный голос из толпы. - Тебе не следует так волноваться…

     - Не указывайте, что мне следует, а что нет!

     Он сделал шаг вперед. Ярость, сравнимая по силе разве что с Берсерком, мгновенно захлебнула его и рвалась наружу. И ему это нравилось, очень нравилось.

     - Я – пилот Евангелиона, пилотом была и она, - он оглядел всю толпу, упиваясь страхом и паникой, читавшимися на каждом лице. – Мы сражались ради вас, так что не указывайте мне, что делать! Только она имела право это делать!

     - Я лишь хотел выразить сочувствие от лица города… - Опять залопотал мэр, медленно поднимая руки для защиты.

     - Не нужно мне ваше сочувствие! Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город! Это ваш чертов город мертв, а не она! Лучше бы вы все умерли, лучше бы вас поубивали Ангелы, только бы она жила!

     Прокричав последние слова, он упал на колени, обхватил голову руками и громко зарыдал. Санитар уже прижал иглу с транквилизатором к его предплечью, когда другая, еще более сильная рука, оттолкнула парня в белом халате.

     Синдзи даже не заметил, как его перебросили через плечо и куда-то унесли.

     Агент службы безопасности посадил рыдающего мальчика на пассажирское сидение, надежно зафиксировал ремнями, и занял свое место. По меньшей мере, час они стояли на пустой трассе, подальше от разрисованного города с его нелепыми гирляндами и огнями. Подальше от интересующихся глаз и ушей. Мальчик рыдал, слезы, которые скапливались две недели, прорвались. Агент молча сидел рядом, лишь раз протянул пассажиру платок.

     - Отвезите меня домой, - попросил Синдзи, последний раз всхлипнул, и прислонился лбом к стеклу. За окном проносился ночной город, еще более яркий и нелепый.

     Не проронил ни слова, пока они не остановились под многоэтажным зданием на окраине.   

     - Почему вы это сделали? Разве нянчить малолеток входит в ваши обязанности?

     - Нет, не входит, - пожал плечами агент. – Но ты не просто малолетка, ты один из нас. И меня самого тошнило от их самодовольных морд.

     Синдзи кивнул и выбрался из машины.

     - Эй, постой!

     Агент протянул ему разорванный конверт, мальчик непонимающе посмотрел на него, схватил, как самое дорогое, что у него осталось в жизни, и, ничего не сказав, направился к двери.

     - Что ты собираешься делать? – Решил спросить мужчина. – Она ведь все еще жива!

     Он застыл, худые плечи опять вздрогнули от всхлипывания.

     - У майора большой запас пива, - чуть помедлил и добавил. – Найдите Аянами, скажите, что я…

     Он не смог закончить, готовый опять разрыдаться.

     - Кажется, я знаю, что сказать.

     Синдзи исчез за дверью.

     Осталось только дождаться звонка из больницы. Его там наверняка теперь считают психом, но позвонить обязаны. Будет сидеть перед неработающим телевизором и ждать. Если же ожидание окажется слишком невыносимым, он знает, где майор прячет свой личный револьвер. 

 

      

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

     Милый мой Синдзи!

     Я не уверена, что буду в себе, когда ты следующий раз навестишь меня, или что у меня хватит решительности, чтобы сказать тебе это. После сегодняшнего поцелуя я поняла, что люблю тебя. Наверное, и раньше любила, но не хотела обращать внимания на это, следуя за своей целью, за своей мечтой, которая мне совершенно не нужна. Сегодня ты дал мне все, что мне требовалось от жизни. Если бы у меня была возможность что-то изменить, я бы не стала её использовать. Спасибо тебе.

     Не удивляйся, если эту записку тебе отдаст Аянами, она сама выберет момент. Она часто приходит ко мне, и мы разговариваем о тебе. Странно, что ты еще не заметил. Многое меняется, когда ты прикована к постели. Позволь Аянами позаботиться о тебе, она хоть и странная, но никому больше я не могу тебя доверить.

 

     P.S Книги, что ты читаешь – скукота! Мне просто нравится слушать твой голос и нравится, когда ты рядом.

     P.S.S. Ты очень сексуально смотрелся в том смокинге в Берлине. Жаль, что я так много выпила тогда. Боже, как мы танцевали!

                                                                                          

                                                                        Всегда твоя, Хозяйка Мира.