Тысячи, если не миллионы мужчин по всему миру убеждены, что состоят в браке с самим Дьяволом. Но каждый из них ошибается. Откуда знаю, почему так уверен? Потому что на Дьяволе женат я, и других мужей у неё нет.

  Я смотрел на спящую Лёльку. Обычно она встаёт раньше меня, но сегодня я поднялся буквально ни свет, ни заря – в четыре часа утра. На улице достаточно светло. После катастрофы, случившейся в двухтысячном году, пора белых ночей передвинулась и сократилась, но не исчезла. Сейчас именно этот период. К пяти часам подъедет машина, отвезёт меня в аэропорт, где я сяду на самолёт до Нового Белграда. Когда поступал на службу в Синедорожинскую милицию, то и подумать не мог, что предстоят зарубежные командировки. Ничего такого мне бы и не светило, если б не Второй Удар. Из-за того, что были затоплены обширные территории, и море подошло почти вплотную к Синедорожинску, он стал приграничным, а, по сути, пограничным городом. Так что теперь командировки за рубеж в нашем отделении не редкость. Поскольку я наполовину серб, то меня обычно отправляют в Югославский регион. Впрочем, кроме этого по работе я пару раз побывал в Польше, в Финляндии, в Норвегии, однажды меня даже в Испанию занесло.

  Товарищ лейтенант, сопя, перевернулась на бок. Она так сладко спала. Мне не хотелось будить. С другой стороны, не укатывать же почти на месяц, не попрощавшись с родной женой. Я наклонился и осторожно поцеловал её в щёку. Лёля что-то простонала, но так и не проснулась. Поцеловал снова, решив, что если она и теперь не пробудится, не стану больше к ней лезть и уйду по-английски, оставив подарок к её Дню Рожденья на соседней подушке. Словно уловив эти дезертирские мысли, жена медленно открыла глаза.

  -Привет,- она улыбнулась, но спустя секунду погрустнела. –Уже уходишь?

  -Да, пора.

Лёлька села, прижимая к груди одеяло. Как будто я её голой не видел. Убрала, заправив за ухо, упавшую на лицо прядь светлых волос. Глядя на меня, снова улыбнулась, но печально.

  -Я буду скучать.- Честное слово, лучше б она вопила и устраивала сцены с битьём посуды, а не была такой подавленной. –Возвращайся скорее.- Тут Лёлька взяла себя в руки, немного повеселела. –И не вздумай там завести себе какую-нибудь сербочку!

  Я решил её поддразнить:

  -Иначе что?

  Жёнушка прищурилась:

  -К нам на следующей неделе приезжают литовцы, по обмену опытом. Вот я с одним из них чем-нибудь и обменяюсь.

  Мы грозно смотрели друг на друга. Лёлька первой не выдержала и рассмеялась. Меня тоже не надолго хватило.

  Лёлька потянулась ко мне и взяла за руку.

  -Будь осторожнее,- попросила она. –Не лезь на рожон.

  Я усмехнулся:

  -Чертёнок, я же не на войну еду. Это просто совместные учения.

  Она сжала губки и сморщила нос. Забавное зрелище, и вместе с тем милое. Мимикой моя жена владеет мастерски, но искренно, порой даже сама не замечая того, что опять строит очередную рожицу.

  -Я не хочу тебя отпускать.

  Любящим людям трудно расставаться. Конечно, Лёлька при желании может мгновенно переместиться куда угодно, в том числе и ко мне под бок, но не сделает этого. В день свадьбы мы условились, что в нашей семейной жизни не будет никакой чертовщины. Так лучше. Хотя порой соблазн велик.

  Я осторожно щёлкнул её по носу.

  -Лейтенант Волкович, отставить расстраиваться.

  -Есть, товарищ подполковник.

  Я подошёл к письменному столу, выдвинул верхний ящик, достал и протянул без десяти дней имениннице небольшую коробочку, обёрнутую подарочной бумагой.

  -Я не успею вернуться к твоему Дню Рожденья.- И  почему я  себя чувствую  предателем? –Так что подарок заранее.

  Чертёнок взяла коробочку, повертела её в руках, затем опять посмотрела на меня:

  -Спасибо. Я открою его в срок.

  -Так тебе и поверил!

  Лёля надула губки и сложила руки. Я засмеялся, сел рядом. Она резко прильнула ко мне, обняла, после чего мы поцеловались. Одеяло, в которое куталась жена, спало. Надето на ней было немного: серьги и обручальное кольцо. Мысли о командировке как ветром сдуло. Но только-только пошёл процесс, как раздались длинные, нервные, и нагло громкие гудки – сигналила подъехавшая к подъезду машина. Сами понимаете, какие изысканные слова пришли на ум. Но ничего нельзя было поделать. Родина-мать звала, при этом не беспокоясь о том, что перебудит всех моих соседей.

  -Время поджимает,- я с трудом отстранился от Лельки. Как же я в тот момент был обижен на Родину! –Надо идти. Этот придурок-водитель сейчас весь дом на уши поставит.

  Я ушёл. Лёлька осталась. Так не раз было и не раз будет. Что поделаешь, служба есть служба. Мне грех жаловаться. Тем более, что именно благодаря работе мы с Чертёнком познакомились.

  Лёлю невозможно было не заметить. Она вбегала в столовую с такой скоростью, будто следом гнались голодные волки. При этом младшего сержанта Степанову всегда резко заносило на поворотах. Не представляю, как ей удавалось не упасть на этих шпильках. Она классно ходит на высоких каблуках, а вот с бегом дела обстоят сложнее. После неизменно эффектного появления, Лёля подлетала к автомату с водой, в котором никакой воды уже не было, и начинала выяснять с ним отношения, поминая добрым словом не только сам агрегат, но и всех его родственников до седьмого колена.

  Смотрел на это неделю. Надоело. Я стал брать две кружки с водой, одну для себя, другую для невезучей девушки. Вторую приходилось ставить в микроволновку за пару минут до появления Лёли, потому что кипяток быстро остывал; но из-за этого трудно было надорваться. Не считаю, что делал что-то особенное, по-моему, помогать людям – естественно. А Лёлька, беря из моих рук кружку, каждый раз улыбалась так благодарно, будто я ей целую цистерну приволакивал.

  Улыбка у Лёльки потрясающая: широкая, белоснежная, искренняя и добрая. Кажется, что попадаешь под лучи ласкового весеннего солнца. Эти слова похожи на лепет романтика, но я-то не романтик, никогда им не был, сроду не отличался впечатлительностью. И всё-таки Лёля очаровала меня, улыбкой, от которой каждый день превращался в праздник. Поэтому, когда мы со Степановой перестали видеться в столовой, мне сделалось не по себе. Чего-то не хватало. Несколько дней ходил сам не свой. Это было странно, я ведь даже имени её не знал.

  Узнал, это не составило труда. А пригласить девушку в кафе оказалось ещё проще. С Лёлькой всегда легко. При ней не ощущаешь неловкости, все неприятные мысли исчезают, стоит только Чертёнку улыбнуться. Сначала-то я про себя прозвал её Ангелком. Светлые золотистые локоны, кристальные глаза, ямочки на щеках – ну чем не небожитель? Тогда я ещё не был в курсе.

  За столиком в кафе мы просидели больше двух часов, не заметив, как пролетело это время. Здорово разговорились. Вскоре я уже знал, что Лёля по образованию юрист, по призванию переводчик, владеет пятью языками, её родители умерли, зато есть братья и сёстры.

  -У тебя и впрямь сестёр с братьями по две штуки?- поразился я.

  -Да,- засмеялась Лёлька. –Как на заказ: двое старшие, двое младшие.

  -Весело.

  -Иногда слишком. Представляешь, каково всем уживаться в комнате?

  -Нет. Честно, понятия не имею. У меня только один брат, я и с ним-то в детстве постоянно собачился. Если б ещё двух таких да пару сестрёнок, я бы, наверное, свихнулся.

  -А где сейчас твой брат?

  -В Братске. Серьёзно. У него там своё дело, что-то связанное с поставками питьевой воды. Лёха говорит, что это выгодно, и, вообще, чистая вода скоро будет дороже нефти. Всё из-за Второго Удара.

  Спутница помрачнела. Я решил, что взболтнул лишнего.

  -Извини. У тебя… кто-то погиб тогда? Я не подумал об этом.

  -Нет,- Лёля тряхнула кудряшками. –Вся моя семья была здесь, в Синедорожинске, поэтому никто не пострадал.

  -Из моих тоже. Все-таки странно это. Говорят, наш город должно было смести за полчаса, а мы все живы-здоровы.

  Лёля насторожилась ещё больше:

  -А тебя что-то не устраивает?

Кажется, в её голосе проскользнули раздражение и намёк на гнев. Я не понял, что её обидело.

  -Нет, конечно. Ты чего разошлась?

  На секунду она призадумалась, а потом на её лицо вернулось прежнее весёлое безмятежное выражение.

  -Прости. На меня иногда находит. Как представлю, что все мои близкие могли погибнуть, ноги подкашиваются.

  -Понимаю. Меняем тему. Почему ты решила пойти в милицию?

  -А что, думаешь, не гожусь?

  -Не думаю. Но ты ничуть не похожа на женщину, которая создана для такой работы. Не обижайся, но тебе бы учительницей быть, или на сцене выступать.

  К моему удивлению Лёлька засмеялась, чуть не подавившись кофе.

  -Я выступала,- пропищала она, вытирая губы салфеткой. –Хотя до звезды мирового масштаба мне было далеко. Так, по мелочи. Участвовала в концертах, иногда одна, чаще со всей группой. Я раньше занималась танцами.

  Я словно заново оглядел её с ног до головы. Что ж, нет ничего удивительного. Можно было самому догадаться – по пластике и походке пантеры; так обычно двигаются танцовщицы, талантливые танцовщицы.

  -А почему бросила? Мне кажется, у тебя это хорошо получалось.

  -С чего ты взял?

  -Я это вижу. По тебе.

  Она покраснела, отведя взгляд.

  -Я решила, что это ненадёжная профессия. Сегодня пляшешь, а завтра сломаешь ногу – и прощай, карьера, здравствуй, безработица. Я поступила на юридический факультет, как моя старшая сестра. И в милицию по её примеру. Правда Аня-то там служила недолго, скоро подалась в авиацию. А я вот здесь.

  -Жалеешь?

  -Не знаю. Ты прав, это не моё. Надо было идти на переводчика. Но мне так хотелось быть похожей на Аню. Глупо.- Она взглянула на меня. –А ты отчего подался в защитники правопорядка?

  -Я этого ещё с детского сада хотел. Так что, сбылась мечта идиота.

  Мы оба усмехнулись. А потом Лёлька смущенно и негромко произнесла:

  -Ты не идиот.

  -Был бы поумнее, сейчас вместе с Лёхой бабки бы заколачивал. Но у меня совсем нет способностей к бизнесу.

  -Зато есть призвание. Я тоже по тебе вижу. Тебе нравится твоя работа, а добиться успеха в любимом деле гораздо проще, чем в нелюбимом. 

  Мы ещё долго болтали о том о сём. Наверное, просидели бы до утра, если б кафе не закрывалось.

  -Я тебя провожу до дома.

  -Не надо,- застенчиво отказалась девушка моей мечты. –Мне недалеко идти.

  -А я не спрашиваю и не предлагаю, я оповещаю. Пойдём.

  Мы улыбнулись друг другу. Кажется, после встречи с Лёлькой я стал улыбаться как минимум вдвое чаще, чем раньше.

  До её дома действительно было близко, дорога заняла от силы пять минут. По пути Лёля пару раз запнулась на ровном месте, мне пришлось её подхватывать.

  -Что-то ноги сегодня заплетаются,- смущённо улыбнулась девушка после второго несостоявшегося падения.

  -Или дело в каблуках,- неосторожно предположил я.

  Мужики, на будущее – не вздумайте даже отдалённо намекать женщине на то, что она плохо справляется с высокими каблуками! Точно обидится, пусть и не покажет этого.

  -Ничего подобного. Я на шпильках с четырнадцати лет. Как до них постоянно спотыкалась, так и после. Просто я раззява.

  Мы дошли до подъезда. Пока я раздумывал, попрощаться с Лёлей или напроситься на рюмку чая, двери распахнулись, и на меня налетел шустрый паренёк лет одиннадцати-двенадцати. Мальчуган едва успел извиниться, и его поступок тут же повторила странная с виду голубоволосая девчушка.

  -Простите,- застенчиво произнесла девочка.

  Не успел я удивиться, как появился ещё один персонаж. Эта была девушка, которой с виду даже под страхом смертной казни нельзя было дать больше семнадцати годков. Такой куколки я не видел никогда! Фигура – Софи Лорен в молодости, а лицо – вторая  Марлен Монро, хотя нет, пожалуй, даже красивее. Длинные густые волосы роскошными бледно-золотыми завитками ниспадали с плеч, светло-серые глаза, огромные и лучистые, производили неизгладимое впечатление, улыбка обнажала ровные жемчужно-белые зубки, а на щеках виднелись ямочки, как у Лёли.

  -Ребята, вы зачем изображаете из себя самолёты-истребители? Нельзя же так носиться!- ласково пожурила детей прелестница.

  -Мы уже извинились,- оправдался пацан.

  -Оба,- добавила девочка.

  -Не мучай детей нотациями,- засмеялась Лёля и снова обратила свой взгляд на меня. –Серёжа, это моя сестра Ира, брат Дима и племянница Алиса, дочка Иры.

  -Рад познакомиться.

  -Нам тоже очень приятно,- Ира продолжала улыбаться. Но теперь как-то более конкретно.

  Лёля тоже была весела, но в глубине её хрустальных глаз притаилось беспокойство. Совсем крошечное, незначительное, однако неприятное. Не надо было быть Фрейдом, чтобы понять причину. Ира. Она, чего таить, редкая, просто уникальная красавица, и моей девочке до неё вроде не близко. Наверное, были случаи, когда ухажёры старших сестёр перемётывались к младшей. Только сейчас у Лёльки не было повода переживать. Ирина внешность бесподобна, но это лишь внешность. К тому же улыбка этой девушки хоть и обалденная, да совсем не такая, как у сестры. Когда Ира смеётся, это, безусловно, красиво, искренно и мило. Но когда улыбается Ангелок (она же Чертёнок), мир переворачивается, исчезают трудности, обиды, боль и хандра, всё кругом озаряет яркий и едва ли не до слёз трогательный, тёплый свет. Эта улыбка – специально для меня. И я не собирался и не собираюсь ни с кем её делить.

  -Вы были у меня?- спросила Лёля.

  -Да,- сестра кивнула ей. –Состряпали тебе ужин, заодно цветы полили. Решили сделать доброе дело перед сном.

  -Ай да молодцы, ай да спасибо!

  -Ладно, нам пора восвояси,- засмеялась Ира. –Дети, за мной! До свидания, Сергей. Приятно было познакомиться.

  -Взаимно.

  -А у Лёльки новый хахаль, а у Лёльки новый хахаль,- завёл пацан, отойдя на пару шагов.

  Ира попыталась отвесить ему шутливый подзатыльник, но Дима ловко увернулся, при этом умудрившись помахать рукой нам с Лёлей.

  С этой компанией я в будущем быстро сроднился. А вот с Лёлиными старшими братом и сестрой дело обстояло наоборот. Витю я встречал редко и мельком. Нормально мы поговорили только в последний раз, пару недель назад. Витя сам меня нашёл и попросил о помощи. Это касалось исчезновения Иры. Честь лицезреть саму Анну Семёновну Степанову я имел всего единожды, уже после нашей с Лёлей свадьбы. Впечатления остались незабываемые, несмотря на то, что общение заняло меньше тридцати секунд. Когда я пришёл с работы домой, Леля и её сестра уже скандалили на кухне. Собственно, я подоспел к финалу. Разъярённая Аня выскочила в коридор в тот момент, когда я снимал второй ботинок. «О!- выдохнула девушка в военной форме. –Муж?». «Муж»,- подтвердил я. Аня прищурилась. «Обидишь мою сестру – убью!»- выпалила она и вышла, оглушительно хлопнув дверью.

  Но до всего этого пока было далеко. Сейчас мы с Лёлей стояли у дверей её подъезда. Попрощались, я почти ушёл, как вдруг она меня окликнула:

  -Серёжа.

  -Что?- я снова поднялся на две ступеньки.

  Лёля скорчила очаровательно-забавную гримасу и спросила:

  -А хочешь меня поцеловать?

  -Хочу,- засмеялся я.

  -Так чего же не целуешь?

  С того вечера я стал считать её своей официальной девушкой. И, похоже, против Лёля не была.

  Нет у меня «разговорного» дара. А если б и был, я всё равно не стал бы подробно повествовать о наших отношениях.  Слишком личное. Скажу только, что следующие полгода были просто… в общем, были, и это здорово!

  И когда Лёля рассказала мне всю правду, ничего, в сущности, не переменилось. Это случилось двадцать третьего февраля. Банкет устроили прямо на работе. Все, кроме тех, кто дежурил, появились при полном параде. Знали бы вы, сколько красивых женщин, оказывается, трудятся в отечественной милиции. А самая очаровательная из них, безусловно, моя Лёля. Но в тот вечер она вела себя как-то странно. Мыслями явно находилась далеко и от родного отделения, и от меня. Почти всё время молчала. Приятно было только то, что она вцепилась в меня как перепуганный котёнок и почти не отпускала.

  Начальник поднял бокал и стал произносить очередной неимоверно длинный и занудный тост. Что-то про Родину, которая никогда не забудет конкретно наше Четвёртое отделение Синедорожинской милиции.

  -Серёжа,- Лёля взяла меня за руку, -давай поговорим.

  -Слушаю.

  -Не здесь же. Пойдём на второй этаж, там пусто.

  Мы встали из-за стола, прошли в другой конец помещения, поднялись по лестнице. На втором этаже действительно не было народу. Свет не горел. Теперь я видёл Ангелка только благодаря мерцанию уличных фонарей, просачивающемуся через окна фойе, где мы остановились как вкопанные. На Лёле было изумительное вечернее платье: чёрное, блестящее, сверху обтягивающее, подчёркивающее стройную фигуру, длинное, с лёгким, но весьма солидным шлейфом (или как там называется удлинённый сзади подол), на который, к слову, уже наступило несколько человек. Не считая последней мелочи, наряд был превосходным. Прибавьте к этому хорошенькое и такое любимое личико да распущенные волнистые волосы, доходящие до поясницы. Она на редкость грациозная и изящная. Не только сейчас. Всегда.

  -Что ты хотела сказать?- я обнял её за талию.

  Лёля положила руки на мои плечи и вымученно улыбнулась.

  -Ты меня любишь?

Я расплылся в улыбке, собрался выпалить: «Конечно, люблю», но она вдруг закрыла мне рот ладонью.

  -Знаю, что любишь. Я тебя тоже. Очень-очень!

Я осторожно убрал её ладошку со своих губ.

  -Это весь разговор: признаться в любви и за себя и за меня?

Лёля повертела головой.

  -Это не разговор, это предисловие.- Она глубоко вдохнула, на секунду опустила голову, а потом пронзительно посмотрела мне прямо в глаза. –Серёжа, я - Дьявол.

  Мы по-прежнему обнимали друг друга, и я почувствовал, что Лёля задрожала.

  -Что ж такого ужасного ты натворила?- я пытался говорить с серьёзным выражением лица, но получалось плохо. Лёля обозвала себя Дьяволом. Это то же самое, как если бы мать Тереза заявила, что вступила в «Исламский джихад».

  -Много чего,- Лёля осеклась. –Нет, ты не понял. Я не в переносном смысле. Я действительно Дьявол. Тот самый, которого обычно изображают с хвостом, вилами и рожками. Хотя, не знаю почему. Ни рогов, ни хвоста у меня отродясь не бывало, вил тем более.

  Я немного отстранился и испытующе глянул на неё, безуспешно пытаясь разобраться, в чём состоит шутка.

  -Извини, Ангелок, я не понял, где тут юмор.

  -Да нет никакого юмора!- с отчаянием выкрикнула Лёля и вырвалась из объятий. –Я – самый настоящий Дьявол, начальник всех демонов, чего тут непонятного?!- девушка отвернулась.

  Она говорила всерьёз. Мне стало не по себе.

  -Лёля, а ты к врачу не пробовала сходить?- да, деликатность это не моё.

  -К психиатру?- Её нервный смешок и дрожащий голос насторожили меня ещё больше. –Я месяц оттрубила в нашей психбольнице! А до этого полгода сходила с ума!

  Теперь всё ясно. Наверное, у неё обострение. Бедная моя.

  -Нет у меня никакого обострения!- Лёля резко повернулась.

  -Ох, неужели я сказал это вслух?

  -Нет. Я читаю мысли. Извини, обычно я не лезу к людям в голову. Но сейчас не удержалась. Обещаю, такое никогда не повториться. Значит, ты мне не веришь.- Всё это она выпалила на одном дыхании. –А если так?

  Яркий, ослепляющий красный свет покрыл её тело, а в следующее мгновение Лёли уже не было. Вернее, не было на прежнем месте. Очутилась у меня за спиной.

  -Убедился?- для верности она проделала трюк ещё пару раз. –Не уверовал?- Леля взглянула на самую дальнюю от неё стену, и та моментально и бесшумно рухнула, а через секунду вновь собралась по кирпичикам. –Что ещё сотворить?

  -Ничего не надо,- еле слышно прошептал я. Сообразил, что от неожиданности плюхнулся на подоконник. Хорошо хоть не на пол. Лёля медленно подошла и села рядом. Я не знал, что сказать. Мозг объявил забастовку.

  -Это стало происходить со мной примерно за год до Второго Удара.– Лёля забралась на подоконник с ногами и обхватила руками колени. –Сначала сны о катастрофе, которые я списывала на усталость и прочее. Но они становились ярче и страшнее. Я каждую ночь смотрела, как гибнет Синедорожинск. Так ясно и страшно… Я перестала спать нормально. Потом в снах появился кто-то, кого я не видела. Он разговаривал со мной. Предлагал возможность спасти город в обмен на… В общем, я должна была согласиться соединиться с ним. Оказывается, даже Дьявол может творить такое только с согласия человека.- Она помолчала с минуту. –Я не хотела. Очень не хотела. Но в конце концов сдалась. В день Второго Удара. Иначе не стало  бы Синедорожинска и тех, кто жил в нём – всех, кого я люблю. Я не могла допустить этого. Просто не могла. И я согласилась на сделку.

  -А ему какая выгода?- бесцельно пробормотал я.

Лёля ухмыльнулась:

  -Выгоды никакой. Зато интерес. Любопытно посмотреть, что будет с людьми после глобальной катастрофы. Нет, он, конечно, и так мог посмотреть, но ему… мне захотелось увидеть всё глазами человека.

  -Значит, он предвидел Второй Удар…

  Лёля кивнула.

  -Здесь тоже не всё так просто. Официальная версия про метеорит – враки. Если хочешь, расскажу правду.

  -Потом. Может быть. Выходит, в тебя вселился Дьявол.

  То, что сидело рядом со мной, покачало головой.

  -Нет, не вселился. Мы с ним соединились. Как кипяток и заварка. Мы – одно целое теперь. Я это он, а он это я. У нас общие мысли, чувства и воспоминания. Это трудно понять. Даже мне. До сих пор не привыкну. Я полноценный человек. И не менее полноценный Дьявол.- Она взглянула на меня. Я молчал. –И, наконец, самая страшная тайна,- Лёля безрадостно ухмыльнулась. –Я старше, чем выгляжу. Мне было двадцать два года, когда всё это произошло. Вот теперь считай, сколько мне лет на самом деле.

  Я машинально произвёл вычисления. Ничего особенного.

  -Вот это как раз мелочь,- буркнул я. –Мне тоже уже не двадцать два. Слушай, а твои родные в курсе?

  -Ты имеешь в виду братьев и сестёр?

  -Да.

  -Они не просто в курсе. Они оказались замешаны.- Она вздохнула. –Когда это стало мной, то сумело через кровное и духовное родство протащить других бесов в моих братьев и сестёр. Я не знала, что так будет. Моё согласие распространилось и на них. Старшие до сих пор не могут меня простить.

  Разум потихоньку приходил в нормальное состояние, постепенно осмысливая увиденное и услышанное.

  -А ты ничего мне… не внушала?

Лёля непонимающе посмотрела на меня.

  -Ты про что?

  -Не заставляла меня в тебя влюбляться?

  Глаза Лёли потухли. А потом в них появились такие жгучие горечь и обида, что я готов был собственный язык откусить от злости на себя. Первым моим желанием было обнять Лёлю: прижать к себе покрепче и извиниться. Но потом я вспомнил, с КЕМ имею дело.

  -Прости. Это слишком,- я сорвался с места.

  Лёля не пыталась меня удержать. Она сидела, скрестив руки на груди и опустив голову. Я почувствовал себя последним отморозком, но всё равно ушёл.

  Спустился на первый этаж, пробурчал коллегам что-то невразумительное и направился к гардеробу. Принялся искать свою куртку.

  Моя Лёлька Дьявол. Дьявол. Дьявол. Но всё равно МОЯ. Стоп, надо обмозговать. А чего тут думать? Она ничего не вытворяла с моим сознанием. Я знал это. Верил. В конце концов, ощущал. Будь она хоть трижды Дьяволом, такой обман чувств не был бы ей под силу. Я был в этом убеждён на тысячу процентов, не знаю, почему.

  Наконец, я отрыл куртку. Вот только нужна ли мне она теперь? Я оглядел зал и лестницу, ведущую на второй этаж.

  …На верхней ступеньке стояла Лёля. Смотрела на меня. Не плакала, но казалась убитой. Сам, наверняка, сейчас смотрелся не лучше.

  Я отбросил куртку и сомнения в сторону. Сначала просто быстрыми шагами, затем бегом ринулся к лестнице. Леля, увидев, это улыбнулась. Нет, не просто улыбнулась, а ожила. Побежала вниз. Когда я оказался у лестницы, Чертёнку оставалось ещё несколько ступенек до меня.

  Лёля не была бы Лёлей, если б не споткнулась. Я подхватил её. Держал крепко и отпускать не собирался. Мы как два смущённых подростка смотрели друг на друга и неловко молчали. В тот момент я понял, как сильно люблю эту девушку. Не смотря ни на что. Я не могу без Лёли. Даже если в комплекте с ней идёт сам Дьявол