Прикосновение

Часть 10 – До рассвета

И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.

Откровение, 8:1.

Мисато не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь читала библию. Она не была религиозной, и все то время, пока она боролась с созданиями, известными как ангелы, она никогда не считала их чем-то неземным или божественным. Они были просто чужеземными захватчиками – альтернативными возможностями, как Рицко их называла – пытающимися уничтожить все, что она любила.

Но, стоя в Центральной Догме, в звенящей тишине, последовавшей за объявлением, что НЕРВ под контролем Рицко, было немного проще поверить, что они ходят по краю чего-то библейского. Когда тишина разорвется, будет ли другой конец, кроме Армагеддона?

Она невольно вздрогнула, когда Гендо медленно поднялся на ноги, мысленно прося его на секунду продлить тишину – все, чтобы предотвратить водоворот, который, как она знала, за этим последует.

– Доктор Акаги.

– Коммандер.

Тишина разбилась.

– Если Вы ожидаете, что я буду просить, или сделаю что-либо не менее нелепое, то, боюсь, Вы будете несколько разочарованы, Доктор, – спокойно сказал Гендо. – На случай, если Вы не заметили, наша позиция здесь, в лучшем случае, слабая. У меня нет ни времени, ни намерения играть с Вами в эту маленькую силовую игру. Верните команде контроль над МАГИ немедленно, или последуют суровые ответные действия.

Назло себе, Мисато была впечатлена его ледяными манерами. "Как будто он говорит с ребенком, – подумала она, ожидая ответа Рицко. – Неудивительно, что Синдзи его так боится".

– Слабая – это еще мягко сказано, – проинформировала его Рицко. – Чтобы Вы знали, МАГИ взламывают снаружи примерно с пяти точек. – После этих слов на мостике немедленно поднялся гул, но Рицко просто продолжила, как будто не слыша его. – Я предполагаю, что другие подразделения НЕРВ используют своих МАГИ, чтобы завладеть нашим. Другими словами, я думаю, что это то, что они называют "захват власти".

Гендо не выглядел удивленным. "Вы предприняли шаги, чтобы предотвратить это, Доктор, или это часть Вашего великого замысла?"

Голос Рицко прозвучал обиженно, когда она ответила: "У меня нет намерений отступать перед ними, Коммандер. К Вашему сведению, я установила брандмауэр, который защитит МАГИ на 62 часа".

– Как это по-библейски, – скучно пробормотал Гендо. – А сейчас, если Вы будете столь добры сдаться сама и вернуть контроль над аппаратурой, мы сможем избежать дальнейших неприятностей.

Из каждого громкоговорителя раздался очень веселый смех. "Сдаваться – это вариант для людей в проигрышной ситуации, Коммандер, – сказала Рицко сквозь смех. – В этом раскладе все карты у меня, так что я Вам скажу, как все будет. Вы оставите пост директора НЕРВа и сообщите Вашему дорогому "комитету", что весь персонал работал над Вашим проектом против своей воли, из-за принуждений, запугиваний и шантажа. Далее Вы сообщите им, что Вы лично ответственны за все противоправные и предательские действия, и сдадитесь им при договоренности, что для Ваших подчиненных это останется без последствий".

На секунду Мисато подумала, что Гендо на самом деле собирается громко рассмеяться. Вместо этого он просто сказал: "Доктор Акаги… Вы не можете всерьез ожидать, чтобы я поверил, что Вы настолько наивны, чтобы думать, что я соглашусь с каким-либо из Ваших требований, или думать, что комитет согласится на что-то меньшее, чем полное уничтожение всех и всего, что может противостоять его власти. Или Вы думаете, что их попытка завладеть МАГИ – это их способ попросить нас вести себя тихо?"

– Я получила доступ к их радиопереговорам, – ровно проинформировала его Рицко. – Они выпустили новый приказ к исполнению – А-801, если быть точной – об отмене всех наших юридических прав. О, и мы также обвиняемся в тайном заговоре, вплоть до действий, которые могли подвергнуть опасности всю человеческую расу.

– И что-то из этого Вас удивило? – поинтересовался Гендо.

Рицко вздохнула. "Нет, – призналась она, – но если Вы выйдете и возьмете на себя ответственность, они могут…"

Голос Гендо, когда он перебил Рицко, был так тяжел от сарказма, что Мисато представила, что видит, как он стекает на пол. "Доктор, – начал он, – если бы им был нужен козел отпущения, они не стали бы вовлекать в это весь японский филиал – они бы взяли лично меня. Если Вы хоть на секунду поверили, что их удовлетворит что-то меньшее, чем смерть каждого на этом объекте, то Вы гораздо глупее, чем я думал". Он поднял руку, как будто останавливая возражения Рицко (это оказалось неожиданно эффективным, подумала Мисато, учитывая, что блондинки даже не было в комнате).

– К тому же, – объявил Гендо, – ЕСТЬ одна карта, которая не в Ваших руках.

– О? – удивилась Рицко, когда коммандер медленно спустился с возвышения и встал в центре комнаты. – И какая же?

Коммандер спокойно опустил руку в карман формы и вытащил маленький, но тяжелый на вид пистолет. Прежде, чем кто-либо успел его остановить, он без слов шагнул вперед и приставил ствол к затылку Майи, не обращая внимания на ее вздох и то, как она напряглась, глаза расширились в панике, когда она поняла, что произошло.

– Выходите, Доктор Акаги… или Лейтенант Ибуки УМРЕТ.

Майя зажмурилась, из глаз потекли слезы, когда единственным ответом Рицко оказалась тишина.

– Очень хорошо, – объявил Гендо. – Выбор сделан.

Пока он взводил курок, голос Рицко воскликнул: "Подождите! Подождите…"

Гендо удовлетворенно кивнул, не убирая пистолет от шеи Майи, когда большая башня, закрывающая МАГИ, вздрогнула и начала подниматься. Все выдохнули от удивления, когда Рицко Акаги, выглядящая очень усталой, появилась из небольшой панели управления у основания башни, ее зеленые глаза сверкали от разочарования, и губы были сжаты в твердую тонкую линию.

– Вы получили, что хотели, – страстно сказала она, – оставьте Майю в по…

Это произошло так быстро, что никто не успел вмешаться. Как только Рицко полностью вылезла из МАГИ, Гендо развернул пистолет в ее сторону и нажал на спуск, не проявляя никаких эмоций, когда на лбу его любовницы появилось отверстие. Несколько техников (включая Майю) закричали, когда блондинка упала на пол, глаза остекленели и распахнулись, лицо застыло в выражении бесконечного удивления.

– Боюсь, что должен попросить Вас отступить, Доктор.

Рука Мисато дернулась, но она застыла, когда Гендо повернулся к ней, четко зная, что у нее на уме. Она откашлялась, изо всех сил пытаясь остаться спокойной… и не смотреть на тело своей ближайшей подруги.

"Теперь я еще один враг, – подумала она, не отводя глаз от коммандера и пытаясь прикинуть расстояние между ними. – Черт – он успеет выстрелить два или три раза, прежде чем я до него доберусь, и по КРАЙНЕЙ мере один раз, пока я вытащу пистолет. Мне конец".

– Фуюцки, – сказал Гендо, заставив Мисато подпрыгнуть. – Я оставляю все на Вас.

С этими словами коммандер прошел мимо Мисато, держа палец на спусковом крючке и не выпуская ее из виду, пока он поднимался на возвышение и отходил к небольшому лифту позади.

Фуюцки как будто хотел сказать что-то, но взгляд коммандера заставил его промолчать, и он кивнул, поворачиваясь к команде на мостике. "Ограничьте доступ в помещения, – приказал он, не поворачиваясь, пока лифт Гендо опускался. – Когда они обнаружат, что их компьютерная атака провалилась, они…"

Он замолчал, когда Майя подняла на него взгляд, ее лицо застыло от паники.

– Лейтенант? – подсказал он, опасаясь худшего.

– Я получила… неподтвержденные данные по всей базе, – нерешительно сказала Майя, поворачиваясь к экрану, когда Мисато взглянула на нее.

– Данные о чем?

Медленно подняв голову, Майя посмотрела на главный экран, ее голос был едва слышен, когда она прошептала слово, которое в командном центре никто не хотел услышать.

"Стрельба".

( 0 0 0 )

В холле пахло смертью. Везде в лужах крови лежали тела, свежий запах был плотным и почти осязаемым в воздухе; через хаос бесцельно шла девушка в простой синей школьной форме, ее голова была опущена, она не смотрела, куда идет, просто позволяла ногам уносить ее из этого места.

Она все еще чувствовала тепло тела пепельноволосого юноши, прижавшегося к ней, и тонкий вкус его нежных губ, прижимающихся к ее губам… и не было никакой возможности (при условии, что она проживет дольше следующих пяти минут) хотя бы КОГДА-НИБУДЬ забыть этот последний мягкий вздох, нежно коснувшийся ее шеи, вместе с которым ушла жизнь, которую она оборвала, жизнь того, кто называл ее просто "АеМеН".

"Но я не… это, – подумала Рей, уверенно перешагивая через тело техника, который однажды предложил купить ей мороженое. – Я… это я – созданная из другой, содержащая душу… этого, но я все равно…"

– …я.

Ее удивило, каким ровным и спокойным был ее голос – почти как если бы она беседовала с кем-то, хотя в холле, кроме "зачищенных" работников, никто не мог ей ответить.

– Я… запятнала себя, – мягко прошептала она. – Уже неважно, как я себя назваю, или чего я хочу – это уже меня не касается – потому что я… нечиста. – Уставившись на свои руки, она впервые заметила капельки крови Каору на своей коже. – Нечиста…

Она даже не посмотрела на отряд солдат спецназа, выстроившихся полукругом перед ней с винтовками, готовыми к бою. "Обнаружена Первое Дитя, – доложил один из них. – Продолжаем согласно приказу".

Звуки выстрелов снова сотрясли воздух, но когда эхо стихло, подросток с голубыми волосами стояла невредимой в центре холла, держа руки в дюйме от лица и внимательно изучая темно-красные пятна на них.

– Сэр? – неуверенно спросил один из солдат.

– Автоматический огонь, – приказал командир отряда. – Срежьте ее к чертям!

Рей не обратила внимания на треск винтовок, пока двенадцать человек разрядили магазины в ее направлении. То, что было внутри нее, не могло умереть от такой простой атаки, и АТ-поле, ставшее смертью Каору, теперь защищало ее от жалких кусочков металла , остановленных и осыпавших помещение так же легко, как взрослый удерживает избалованного двухлетнего ребенка.

"Что это было? – прошептала она себе, все еще глядя на следы крови, пока напуганные солдаты торопились перезарядить оружие. – Что это было, что я… чувствовала..?"

Она не могла вспомнить. Все было так размыто – так спутанно – что было проще вернуться… вернуться назад, до того, как она позволила себе чувствовать, что такое любовь, смех, боль. Так было лучше, на самом деле, потому что она была только инструментом, в конечном итоге.

Что хорошего для инструмента в том, чтобы влюбиться?

– Гранату!

Наконец подняв глаза, Рей наблюдала, как небольшой округлый объект лениво летит в ее сторону. "Как неудачно, – прошептала она, когда граната отскочила от ее АТ-поля и упала среди солдат. – …что это не так просто".

– О ч…

Рей отвернулась, когда от взрыва пол под ногами задрожал, и медленно пошла в противоположную сторону, пока шрапнель и кровь тщетным дождем падали на ее АТ-поле. Барьер ее сердца был сильнее, чем когда-либо, так что пробить его у этих маленьких снарядов было меньше шансов, чем у мухи уничтожить танк.

Ничто – ничто в мире… не смогло бы добраться до нее в этот момент.

( 0 0 0 )

"Ярость".

"Боль".

"Разочарование".

"Неспособность".

"Ненависть".

"Ненависть".

"Ненавижу… все".

"Порвать".

"Раскромсать".

"Уничтожить… все".

"Мама… мама… мама… мама…"

"…Синдзи".

( 0 0 0 )

– Секции с 1 до 33 в опасности, – должила Майя, пытаясь удержаться от паники, поднимающейся в ней, пока она просматривала данные, бегущие по экрану. – Все участки просят поддержки – везде пострадавшие! Ни…никто не отвечает на наш сигнал бедствия. Мы отрезаны.

– Модуль-02, – внезапно сказал Хьюга. – Теперь, когда ангела нет, может, мы могли бы…

– Модуль-02? – перебил его Аоба. – Знаешь, что сейчас делает Модуль-02? Он в терминальной догме стучит головой о стену – и, если ты забыл, у него сейчас есть С-2 орган… так что мы даже не можем остановить его.

Хьюга вздрогнул, когда услышал это. "Почему? – пробормотал он. – Почему он вышел из-под контроля?"

– Подумай, – тихо сказала Мисато. – Если бы тебя заставили мучить собственного ребенка… это не свело бы тебя с ума?

– Это безумие, – простонала Майя, не успевая следить за отчетами о повреждениях, появляющимися на ее терминале. – Все периметры взломаны… ни одна граница не удержана… все… – ей пришлось глотнуть, чтобы она смогла закончить, – все мертвы – и единственная, кто может нам помочь, поймана непреклонным, яростным МОНСТРОМ?

– Ты всегда УМЕЛА сказать все одной фразой, – мрачно прокомментировал Аоба, его брови поднялись, когда он попытался набрать команду на терминале. – Майор, я… я не могу управлять бакелитовой системой – МАГИ не пускает меня.

– М-мэм, – нерешительно сказал Хьюга, – камеры слежения только что выключились.

Наступила долгая, тяжелая тишина.

Мисато глубоко вдохнула, чтобы не закричать. "Вот оно, – неровно прошептала она, – они нас взяли – они взломали систему".

– Но программа Доктора Акаги остановила это! – сказал Хьюга, с надеждой глядя на башню МАГИ. – Она сказала…

– Она блефовала, Макото, – резко перебила Мисато, – открой свои чертовы глаза!

– Но зачем тогда говорить, что все сделано? – неуверенно спросил Аоба. – Если она опасалась умереть… почему бы не сказать, что еще ничего не закончено, и если бы он хотел жить, он бы ее отпустил?

Майя ответила раньше, чем Мисато.

– Потому что она ненавидела его так сильно, что скорее умерла бы, зная, что он будет страдать, чем попыталась спасти свою жизнь…

Все подпрыгнули, когда Мисато вдруг наклонилась над плечом Майи и ударила кулаком по ее экрану, от чего по нему побежала паутина трещин.

– Все, уходите, – приказала она. – Уходите отсюда – в Терминальную Догму, или аварийные лифты, или в чертов шкаф для щеток! Бегите! Прячтесь! Убирайтесь нахрен ОТСЮДА, пока они не проникли СЮДА. – Взглянув на МАГИ, она прижала кровоточащую руку к груди. – Лучше умереть с пулей в спине, чем во лбу.

Снова опустилась тяжелая, недоверчивая тишина, пока рука Мисато не нырнула под куртку и не достала пистолет. Направив его в потолок, она выстрелила два раза, эхо прозвучало как молоток судьи, когда женщина закричала: "Чего вы ждете?"

Техники в секунду были на ногах и бросились к двери, неуверенно оглядываясь на Мисато – как будто были уверены, что она скорее будет стрелять по ним, чем увидит их плененными или убитыми врагом… но когда первый техник оказался возле двери, она захлопнулась, замок защелкнулся с убедительным стуком.

– Нет, – простонала Майя, разворачивая кресло к двери, как будто этот жест мог заставить ее открыться. – О, Боже… Майор, мы заперты – они заперли нас здесь!

Мисато медленно убрала пистолет и посмотрела на свой раненый кулак.

– У тебя есть лейкопластырь?

Майя моргнула в ответ на этот спокойный вопрос. "Лейкопластырь? – эхом повторила она. – Майор, мы…"

– У меня кровь на юбку капает, – прервала ее Мисато. – Здесь же есть где-нибудь аптечка, правда?

– Мэм, мы…

– Послушай.

– Д-да..?

Мисато подняла руку, глядя ей в глаза, пока она мягко объясняла: "У меня две руки. Одна из них болит. Мне нужно о ней позаботиться, чтобы это мне не мешало".

– Но…

– Майя… у меня две руки, и я сделаю ими все, что смогу, чтобы ты, я и все остальные выбрались отсюда, но сейчас – двери заперты, все начинают паниковать, и я не могу допустить этого, понимаешь? Глубоко вдохни, найди мне аптечку и помоги мне с перевязкой, чтобы мы ВСЕ выбрались отсюда… хорошо?

Действуя, как ей было сказано, Майя оглядела комнату, натыкаясь на нервные, вспотевшие лица вокруг. "Да, Майор, – наконец сказала она, изо всех сил пытаясь, чтобы голос звучал спокойно и собранно. – Я понимаю".

Мисато долго, прерывисто выдохнула, благодарно улыбаясь Майе, и прошептала: "Спасибо".

– Соучастники в преступлении, да? – слабо сказала Майя. – Я даже не могу…

– Как это трогательно.

Майя выглядела, как будто ее ударили в живот, ее взгляд немедленно остановился на теле ее лежащей семпай, когда безошибочно узнаваемый голос прозучал из громкоговорителя, но Мисато была первой, кто смог придти в себя настолько, чтобы выдохнуть: "Р-рицко..?"

– Одна-единственная, – ответила Рицко. – Или, чтобы быть более точной… три-единственная.

Челюсть Мисато отвисла почти до пола, когда она посмотрела на башню, и моментально пришло понимание. "Ты… ты не могла", – выдохнула она.

– Я могла, – подтвердила Рицко. – Что, ты думала, я просто пряталась и ела крошки, которые Ибуки смогла стащить для меня? Я была занятой девочкой, Майор. Время и прилив не ждут человека… хотя, полагаю, это ко мне больше не относится.

– Перенос личности, – прошептала Майя, уставясь на МАГИ в благоговейном страхе. – Вы… Вы переписали их!

После секундного колебания, Рицко ответила: "Не совсем. Видишь ли, МАГИ были разработаны с тремя свойствами личности – женщина, ученый и мать – и, ну, я имею не все эти свойства, так что мне пришлось… импровизировать.

Мисато попробовала даже представить, какие импровизации могут быть совершены с разделенной индивидуальностью и теоретическим компьютерным пространством, но быстро сдалась, после того, как представила, что Рицко сделала себе лоботомию и выпихнула третью часть личности матери из МАГИ, когда переносила в него свою личность.

"У нее было не много времени, чтобы оценить последствия, – подумала Мисато со смесью удивления и страха. – Столь многое могло пойти не так – и я видела эту маленькую комнатку, куда она забилась… она вполовину меньше моей ванной. Боже, даже от мыслей об этом я чувствую клаустрофобию".

– Подожди, – сказала она вслух, – если объект у тебя под контролем, и ты нас заперла… мы в безопасности.

Рицко заколебалась. "Мисато, – осторожно сказала она, – я могу гарантировать только то, что люди в этой комнате останутся в живых еще час или два максимум… за этой дверью все будут считаться…"

Брови Мисато опустились, когда голос женщины замолк. "Неприемлемо, – ровно сказала она. – Рей и Синдзи все еще там – и Аска, и сотни невинных людей!"

Рицко ответила немедленно, как будто ожидала такого ответа. "Модуль-02 защитит Аску лучше, чем мы вообще смогли бы… и, возможно, его придется останавливать после того, как все это кончится. Рей, да, – возникла короткая пауза. – С Рей все будет прекрасно, особенно в ее теперешнем состоянии. Синдзи…"

Майя осторожно отшагнула, когда Мисато рассеянно поднесла кулак ко рту и облизнула все еще кровоточащую рану.

– Что с Синдзи?

– Ммм, – голос Рицко колебался, – он… последний раз, когда я видела его на камерах наблюдения, он шел к Модулю-01.

Мисато протянула свою руку Майе. "Перевяжи", – сказала она настолько командным голосом, что Майя чуть не упала на нее, торопясь взять аптечку. Повысив голос, Мисато сказала: "Когда моя рука будет перевязана, ты откроешь дверь, выпустишь меня и закроешь ее. Затем, ты вернешься к работе со своей маленькой ассистенткой, и вытащишь всех из этого дерьма".

– В то время как ты будешь убита, пытаясь спасти Синдзи, – сухо добавила Рицко. – Нет.

– Послушай, мы можем…

– Нет, – оборвала ее Рицко до того, как женщина смогла возбудиться еще сильнее. – Нет, точка, конец предложения. Ты, Майор, вытащищь всех, и себя в том числе, отсюда живыми. Я знаю, как выбраться наверх, и не встретиться с неприятелем. Ты ничего не сможешь сделать для Синдзи – нет, не делай такое лицо, я могу тебя видеть… ты ничего не сможешь сделать, кроме того, чтобы быть убитой, понимаешь? Поверь, у меня триллион петабайт, чтобы это просчитать.

Все еще с протянутой для перевязки рукой, Мисато мягко прошептала: "Триллион петабайт… и никакого сердца. Открой дверь, Рицко… иначе ты могла бы сама приставить пистолет к моей голове, потому что я не смогу жить, если брошу мальчика там одного".

Голос Рицко, раздавшийся из громкоговорителя, был неожиданно нежным,. "Ты должна, Мисато, – сказала она, – Многие жизни в опасности, не только его. Не будь эгоистичной".

– Пожалуйста, Рицко, – сказала Мисато, – я… я умоляю тебя. Не делай этого.

– Извини, Мисато… я должна.

Женщина с фиолетовыми волосами закрыла глаза, задумчиво потирая теперь уже забинтованную руку, пока она пыталась найти выход из этой ситуации.

– А что, если я…

– Мисато – нет.

Глаза Мисато раскрылись, сверкая от ярости, когда она шагнула к массивной башне, бывшей домом МАГИ. Однако на втором шаге воодушевление ее покинуло, и она остановилась перед Майей, ослабев, ее глаза не выражали ничего, кроме поражения, когда слезы ярости и разочарования потекли по лицу.

– Ненавижу тебя, – прошептала она хрипло, – так ненавижу, что сама бы выстрелила в тебя раньше Коммандера.

Рицко хихикнула. "Пожалуйста, можешь стрелять, – предложила она. – Я… не думаю, что вернусь к прежнему…"

Вытирая глаза, Мисато отвернулась от большой машины.

– Никто из нас не вернется к прежнему, – горько сказала она, – если мы сбежим, они будут охотиться за нами. Мы будем беглецами до конца жизни.

Майя кивнула и неуверенно предположила: "Да, но ведь лучше быть живыми беглецами, чем мертвыми, правда?"

– Именно, – твердо сказала Рицко. – А теперь… вот мой план…

( 0 0 0 )

Рей уже не знала, где именно она находится. Она шла вверх, вниз, на север, на юг и даже по диагонали одновременно, в своем бесцельном странствии. Солдаты, вторгшиеся на базу, видимо, получили указание избегать ее, потому что после чрезвычайно грязного столкновения с ракетной установкой она не встретила ни одной живой души.

Трупов было в достатке, но живых не было.

"Как странно, – подумала она, глядя на пустую форменную одежду у своих ног. – Сейчас я могу чувствовать, как они возврашаются домой, к "ней". Время почти пришло. Коммандер должен искать меня".

Она огляделась по сторонам, пытаясь определить свое местоположение. Время бесцельных блужданий кончилось – пришло время спускаться в Терминальную Догму и выполнять свое предназначение, которое, как она всегда знала, она должна выполнить. "До свидания, Синдзи, – прошептала она, замечая знак, указывающий, что она находится в госпитальном отсеке. – Хотя я предполагаю, что после Комплементации мы будем вместе сно…"

Поворачивая голову, Рей оборвала свою фразу, обнаружив, что она уже не одна. Такая нелепость случайной встречи заставила их молча застыть на месте, с остановившимся взглядом, когда они друг друга заметили. Парень, стоящий в центре холла, медленно поднял руку, нерешительно помахал, и, кашлянув, поприветствовал ее.

– Аянами.

Девушка помедлила с ответом, столь неуверенная, что то, что она видит – реально, а не плод ее воображения.

– Сузухара.

– Здорово.

– Привет.

Опустив руку, Тодзи какое-то время продолжал смотреть. "Ну, – сказал он наконец, немного вздрогнув, как будто собственый голос удивил его. – Э-э… что ты здесь делаешь?"

Рей моргнула. "Я… должна здесь быть, – сказала она, с печалью от того, что это было правдой. – А ты?"

– А, они меня никогда домой не отпускали, помнишь? – ответил Тодзи. – Я услышал тревогу и все такое, попытался попасть на мостик, но лифты не работали, везеде бегали люди, ну и… я спрятался там, в шкафу. – Он почти с извинением пожал плечами. – Хотя это, наверное, не важно, а? Судя по звукам, тут целая армия.

– Да, – подтвердила Рей, – это звучит верно.

– О.

Возможно, из-за того, что она увидела знакомое лицо после столь многих увиденных трупов, или из-за того, что он был близким другом Синдзи, но с появлением Тодзи что-то поднялось в Рей, заставив ее прошептать: "Можно… рассказать тебе кое-что?"

Моргнув, Тодзи осмотрелся, пытаясь решить, куда лучше убегать, если их найдут. Пожав плечами, он пробормотал: "Почему нет? Я все равно никуда идти не собираюсь".

Он никак – вообще никак – не мог этого предвидеть. Рей рассказала ему все, не умолчав ни об одной детали, пока Тодзи не начал тереть виски и удивляться, как такая юная девушка, как Рей, могла провести ночь, похожую на страстный, чувственный роман.

Наконец выдохнувшись, Рей обнаружила, что чувствует себя еще хуже, чем до этого. Она надеялась, что если она признается кому-нибудь в своей неверности, то это поможет ей – как если бы этот груз как-то можно было разделить. "… и поэтому я должна рассказать об этом Синдзи, – завершила она, глядя в пол, чтобы не видеть осуждения, которое, как она знала, будет в глазах Тодзи. – Пока я этого не сделаю, я не смогу смотреть…"

– Ты что, дура?

Рей моргнула, поднимая голову при явном удивлении в голосе молодого человека. "Я не понима…"

– Не рассказывай ему, – резко перебил ее Тодзи. – Никогда, вообще НИКОГДА не рассказывай ему об этом.

Немного нахмурившись, Рей сказала: "Люди в интимных отношениях честны, Сузухара. Для меня будет… неправильным скрывать подобное предательство".

– А рассказывать ему об этом будет для тебя даунизмом.

– Прошу прощения?

Тодзи сжал зубы. "Смотри, – проворчал он, – честность – это правильно и хорошо, но что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поддерживает отношения, то это когда вы НЕ ПРИЧИНЯЕТЕ друг другу боль. Как ты думаешь, чего ты добьешься, когда расскажешь ему, а? Ты хочешь сокрушить его? Сделать так, чтобы он не мог оставить тебя одну и не волноваться, что ты будешь делать за его спиной? Боже, я думал, вы, пилоты, УМНЫЕ, но это самое тупое, что я слышал в своей гребаной жизни!

Рей снова отвела взгляд. "Но я… нечиста".

– И ты думаешь, что детальный отчет о том, как ты терлась с другим парнем поможет этому? – спросил Тодзи, открыв рот от удивления. – "Ты облажалась – и сильно – но из того, что ты сказала, это вроде как не твоя вина…" – он замолчал и потер виски, когда не смог найти слов.

– Аянами, – тихо сказал он, – я не специалист по ракетам – черт, у меня даже хороших оценок мало – и девушки тоже нет… но я был в голове Синдзи, в буквальном смысле, и я тебе говорю, что если ты пойдешь и сболтнешь ему об измене, ты только сделаешь все хуже. Хочешь мой совет? В следующий раз, когда увидишь Синдзи, поцелуй его – сильно, мокро и развратно – и скажи парню, что ты его любишь, и никогда не оставишь… а потом до конца жизни притворяйся, что ты даже не была знакома с этим пепельноволосым уродом.

– Я не думаю, что так просто смогу…

– Я их нашел!

Тодзи напрягся, разворачиваясь на месте, пока солдат бежал к ним по коридору, поднимая винтовку и целясь в грудь Рей. "Прячься за меня! – сказал Тодзи, поднимая кулаки в напрасном жесте сопротивления. Рей обошла его и встала между ним и солдатом. "Аянами, я сказал…"

Солдат открыл огонь.

Тодзи больше никогда не говорил Рей, чтобы она пряталась за ним.

( 0 0 0 )

"Остановите… это…"

"Больно…"

"Мама…"

"Мисато…"

"Синдзи… Синдзи…"

"Я сделаю все… вообще все…"

"Кто-нибудь… пожалуйста…"

"Мах дас ес ауфхерт!"

( 0 0 0 )

Синдзи пытался отдышаться, держась за бок, когда опять свернул не в тот коридор, отчаянно пытаясь вспомнить беспорядочную схему центра НЕРВа и надеясь, что он не упрется снова в тупик. Последний неправильный поворот обернулся пулей в ребра, по слепой случайности оказавшейся его спасением. Он все еще видел ликующее лицо солдата, пока он подходил, прицеливаясь для второго выстрела; но тут его нога наступила в лужу странной оранжевой жидкости, которая, казалось, была везде.

Когда солдат поскользнулся, Синзи отреагировал не думая, бросившись вперед и толнув его плечом в живот. Солдат упал, сильно ударившись затылком о твердый пол. Синзи не стал смотреть, мертв он, или просто потерял сознание – он убежал, наугад сворачивая из коридора в коридор, пока окончательно не заблудился.

Теперь он был здесь, с пулей в боку, обливающийся потом, с непоколебимой уверенностью, что ему никак не добраться до Модуля-01.

"Могло бы быть хуже, – подумал он в порыве необъяснимого оптимизма, – мог бы идти дождь".

Он зажмурил глаза, когда в боку запульсировала боль. Это был оптимизм, или он начал бредить? Синдзи проходил курс оказания первой помощи, но он понятия не имел, сколько крови он потерял, или сколько ее надо потерять, чтобы реальность начала расплываться… или при какой кровопотере наступает смерть. Ощущения были сильные и четкие, так что он сомневался, что умирает, но, когда при каждом шаге от пулевого отверстия начинали разбегаться лучики боли, мыслить было сложно.

"Где я? – прошептал он себе, снова осматриваясь. – Похоже на подвесы ЕВ… но где…"

Слова застыли на его губах.

Кто-то шел к нему.

"Черт, – подумал он, замечая темный коридор и как можно быстрее бросаясь туда. – Черт, черт, черт. И почему я не стал учиться стрелять с Мисато? Конечно, я могу управляться с винтовкой Модуля-01, но это не то же самое, когда…"

– Выходи оттуда с поднятыми руками, – раздался голос в главном коридоре. – Я считаю до трех, затем стреляю, и если ты с НЕРВом, выходи.

Синдзи нахмурился. "Звучит как…"

– …отец?

Проглотив комок в горле, Синдзи слушал, как его отец считает, "Раз… два…"

За долю секунды до того, как Гендо сказал "три", Синдзи решился и шагнул на свет, надеясь, что отец его не застрелит (потому что скажет "три", или просто потому, что так будет удобнее). Если начальник НЕРВа и был удивлен, обнаружив сына, спрятавшегося в темном коридоре, он это хорошо скрыл, глядя на эту сцену с таким же бесстрастным выражением.

– Синдзи, – пробормотал он. – Почему ты не в клетках ЕВ?

Очень долго Синдзи просто смотрел на отца. "Вот так? – подумал он, борясь с безумным побуждением громко рассмеяться. – Меня подстрелили, мою девушку нигде не видно, какие-то сумашедшие люди стреляют в каждого, кого найдут… а я должен пилотировать..?"

Кашлянув, третий прошептал: "Я, ммм, шел туда, но, э-э… меня… меня подстрелили… отец…"

Гендо не выглядел впечатленным. "Я вижу".

В один миг все, что Синдзи хотел сказать, ворвалось в его мозг. Его отец ВООБЩЕ о нем не заботится? Что с Рей? Кажется, он больше думает о ней, чем о Синдзи, он это ясно показал, когда появился в ее квартире, но что теперь? Его вообще волнует кто-нибудь или что-нибудь? Любил ли он вообще мать Синдзи, или это тоже было притворством?

Все его разочарование – вся его ярость – споткнулись и рассыпались перед тем льдом, которым его отец обернул себя, окружая свое серде и душу холодной броней до тех пор, пока ничто больше не могло согреть его; высокомерный король в неприступной крепости. Отчужденный. Отдаленный.

Одинокий.

"Это почти печально, – подумал Синдзи, потрясенный тем, что гнев на отца унесся, как облако под свежим ветром, – он так долго был один, и это все, что он теперь знает. Он ненавидит не меня…"

– Я пойду, – пробормотал он; в голос проник намек на жалость, который он не смог остановить. – До свидания, отец.

Спина Коммандера распрямилась и застыла, когда он понял эмоции в голосе сына, но после секунды тишины он медленно опустил пистолет (который все еще был нацелен в Синдзи), и немного наклонил голову в сторону Синдзи. "До свидания, Синдзи".

Все еще придерживая бок, Синдзи обошел отца, прихрамывая, когда боль давала о себе знать. Двигаясь вниз по коридору, Третий оглянулся, не веря в какое-то сверхъестественное явление, которое он увидел. Его отец, одиноко стоящий в коридоре, выглядел меньше – стал меньше от той правды, которую понял Синдзи – только тень его прежней внушительности.

Это был последний раз, когда он видел мужчину, потому что затем, с внезапностью молнии, что-то огромное и красное прорвалось через пол, полностью заполняя коридор, с диким ревом, чуть не разорвавшим барабанные перепонки Синдзи.

Модуль-02 нашел то, что искал.

( 0 0 0 )

– Значит, – сказал Тодзи, пока они с Рей шли по коридорам, – ты и Нагиса, а? Я всегда думал, что он гей.

Брови Рей немного приподнялись. "Я сомневаюсь, что Нагиса имел хорошее представление о половых ролях, – ответила она. – Насколько я понимаю, он просто видел людей, как людей, и если любил кого-то, то любил безотносительно пола".

– Значит, он был би.

Глянув на спортсмена краем глаза, Рей прошептала: "Я думаю, ты не понял сути".

Тодзи открыл рот, чтобы возразить, что это она не понимает сути, но тут все здание содрогнулось от сильного толчка, и он упал на пол. У Четвертого Дитя остановилось дыхание, когда он увидел, как по потолку разбегаются мелкие трещины, и неожиданно сильный страх наполнил его. Здание центра НЕРВ было большим. Более того, оно было в геофронте, наполовину под землей.

"Что могло настолько сильно ударить, чтобы здание затряслось?"

Рей (которая осталась на ногах) стояла, как вкопанная, глядя вверх настолько пустым взглядом, что Тодзи сразу понял, почему Аска всегда называла ее куклой.

– Они идут, – сказала девушка с голубыми волосами, с удивлением и неверием в голосе. – Девять… их… девять…

Не сумев поднять голос выше шепота, Тодзи спросил: "Девять чего?"

Рей потрясла головой, казалось, не услышав. "Слишком много, – выдохнула она. – Они хотят сделать это здесь? Им понадобится…"

Тодзи бессознательно подался назад, когда глаза Рей внезапно повернулись в его сторону. Он не боялся, что она собирается специально поранить его… но боялся, что она может поранить его, когда будет добираться до того, на что она смотрела сквозь него. Ее глаза, казалось, светились изнутри, сверкая дьявольским огнем, когда холодное, пугающее слово сорвалось с ее губ.

"…Синдзи".

Тодзи вздрогнул и прикрыл голову обеими руками, когда Рей двинулась вперед, перешагнула через него и сорвалась на бег, как будто ее что-то подтолкнуло. Пока он вставал, Первое Дитя исчезла, оставив только эхо шагов в знак того, что она вообще была здесь.

Моргнув, он осознал, что никогда ее не найдет, если не поторопится, но едва сделав пару шагов, он понял, что уже слишком поздно. Здесь было слишком много коридоров, и не зная, куда она направилась, не было смысла идти за ней. Он огляделся, внезапно уверившись, что сотня солдат сейчас выйдет из тени, хихикая, что они наконец-то дождались, когда Первая уйдет, и теперь могут убить его.

Он тихо рассмеялся, обнаружив, что он один, пригладил волосы и снова осмотрел пустые коридоры. "Бежать или прятаться? – спросил он себя. – А, черт – сделаем и то, и другое.

Не представляя, куда он направляется, Тодзи двинулся дальше, надеясь, что как-нибудь все кончится хорошо.

( 0 0 0 )

– Вер бист ду?

Синдзи с непониманием уставился на гигантскую красную машину, занявшую все пространство.

– Антворте мир – вер бист ду?

Голос нельзя было не узнать, но что он говорил, Сидзи не понимал. Он тайком глянул туда, где недавно стоял отец, но все, что он видел, было кучей камней – и неясными очертаниями Евангелиона ноль-второго.

– Реде!

Он вздрогнул, когда Модуль-02 ударил по стене, обрушив на пол большой кусок бетона.

– Ладно! – быстро сказал он, поднимая руки в жесте, который, он надеялся, был просящим. – Хорошо, хорошо! Я… я не понимаю, что ты говоришь! Т-ты… говоришь по-японски?

– Джапанишь? – ответил громкоговоритель машины. – Дас хиер ист Дойчланд, урод! Вас зур Хелле махт айне джапанише Гере ин айне дойчен Фабрик, хм? Саг шон! – Когда Синдзи не ответил, девушка пробормотала: "Шайссе. Бевег дих нихт".

Глаза Синдзи вылезли из орбит, когда Модуль-02 выкарабкался из проделанной дыры и присел посреди сводчатого коридора, его голова наклонилась и контактная капсула выдвинулась из задней части шеи. Чуть позже открылся люк, и появилась Аска, выглядевшая чрезвычайно раздраженной.

Синдзи сразу же понял, что что-то не так. Кроме того, что она перешла на родной язык, в ее глубоких голубых глазах не было приветствия. Она как-то нашла его, даже в этом разрушении и хаосе вокруг… но она его не узнавала.

– Бист ду бешоерт одер айнфах нур тауб? – требовательно спросила рыжая, ее лоб покрылся морщинами, как будто она пыталась что-то вспомнить. Затем, видя беспомощное смущение на лице Синдзи, она, запинаясь, сказала: "Ты… правда не говоришь по-немецки?"

– Н-нет, – заикнулся Сидзи. – Мы… мы в Японии, Аска.

Брови Аски опустились, и ее следующий вопрос подтвердил его худшие опасения. "Откуда ты меня знаешь? Кто ты? Как я попала именно в ЯПОНИЮ?"

Синдзи потерял дар речи. "Она не помнит, – думал он, чувствуя, как в животе поднимается тошнота. – Она ничего не помнит…"

Он осторожно подбирал слова, опасаясь, что мельчайшая ошибка выведет неустойчивую Вторую из себя. "Я… Синдзи Икари, – сказал он, чувствуя себя идиотом из-за того, что вынужден представляться той, с кем прожил в одной квартире полгода. – Я Третье Дитя. Мы… мы вместе работаем".

Это оказалось труднее, чем он думал. Аска – девушка, которой он тайно восхищался – смотрела на него, как на какое-то диковинное насекомое. "А почему я ничего этого не помню?" – спросила она, ее тон поднялся на саркастическую грань неверия, что, как знал Синдзи, свидетельствовало о ее кончающемся терпении.

Удержавшись от того, чтобы глотнуть, пока Аска внимательно смотрела на него и могла решить, что он ее обманывает, Синдзи мягко прошептал: "Ты пилотировала. На НЕРВ напали, и… и ты с ними сражалась. Может, тебя ударили по голове..?"

Аска моргнула, ее рука потянулась к виску, но на полпути опустилась. "Ну, она действительно болит, – призналась она неохотно. – Кто хоть нас атаковал? Ангел? Они вернулись?"

Синдзи вздрогнул. "Столь далеко, – подумал он; голова закружилась, – она ушла так далеко…"

Он читал о регрессии на одном из научных курсов – психологическом термине, описывающем возвращение человеческого мозга ко времени, предшествующему стрессовому событию – но на практике с ней никогда не сталкивался, и не знал, как долго это может продлиться, и излечимо ли это вообще. Единственное, в чем он был уверен, так это то, что Аска… была не в себе, или вернее, БЫЛА в себе примерно годом раньше.

"А может, и больше".

Глядя ей в глаза, Синдзи сказал: "Возникло… непонимание. Нас атакует правительство. Они думают, что мы сделали… что-то плохое, поэтому они пытаются… убить нас".

Синдзи понимал, что это звучит неопределенно, но, если честно, суть ситуации была такова. Слишком долго было бы рассказывать все, что произошло с тех пор, как вернулся третий ангел, и, на самом деле, он думал только о том, как добраться до Модуля-01, победить пришельцев и найти Рей.

Кашлянув, он вежливо предложил: "Может, попробуешь связаться с командным пунктом, проверишь все, что я сказал?"

– Может быть, – раздраженно ответила Аска. – Залезай сюда… и не делай ничего дурацкого! – Сказав это, она исчезла в капсуле. Через секунду Синдзи рискованно поднялся по руке Модуля-02 и забрался внутрь как раз вовремя, чтобы увидеть, как палец Аски включает тумблер системы коммуникации.

– Это Аска. Кто-нибудь, пожалуйста…

– Аска! – перебил ее голос Мисато, звучавший так, будто женщина находилась на грани слез. – Слава Богу, ты в порядке.

Аска моргнула. "Мисато? – сказала она. – Ты тоже здесь?"

Быстро заполнив наступившую тишину, Синдзи сказал: "Аска ударилась головой, Мисато. Ее память немного… размыта".

Мисато, казалось, задумалась над этим, потому что несколько секунд молчала. Синдзи криво улыбнулся Аске, когда она сердито посмотрела на него, явно недовольная его коротким подведением итогов по текущей ситуации, но до того, как она начала ругаться, Мисато прервала тишину.

– Аска, если ты можешь сражаться, у нас большие неприятности.

Хотя из ее памяти и выпало какое-то время (около года), Аска оставалась Аской. "Конечно же я могу сражаться, – сказала она, распрямляясь в кресле и высокомерно отбрасывая волосы на плечи. – Ты что, дура?"

Синдзи улыбнулся, показывая Аске большой палец – и даже не вздрогнул, когда она повращала глазами и уставилась на него.

– Хорошо, тогда слушай…

Аска и Синдзи слушали, и пока Мисато говорила, можно было легко увидеть, как Дети уже давно полностью синхронизировались, как на их лицах застывает одинаковое выражение неверия и потрясения.

– Д-девять ЕВ? – выдохнула Аска, когда Мисато наконец замолчала. – Это как-то многовато, ты не находишь?

Голос Мисато был немногословен. "Смешно, – сказала она. – Я думала, с нами лучший пилот на Земле. Отлично, Синдзи, запускайся и позаботься о…"

– Ни хрена он не сделает!

Синдзи скрыл ухмылку, притворившись, что кашляет в кулак. "Мисато знает, как ее мотивировать, – подумал он, мысленно аплодируя своей опекунше, пока Аска разглагольствовала о своих возможностях.

– …так что я с этим разберусь, – завершила рыжая, вызывающе глядя на Синдзи. – Третий может оставаться в поддержке – если сможет, конечно.

– В действительности, – вклинился другой голос, – для этого уже поздно.

– Доктор Акаги, – воскликнул Синдзи, – с Вами тоже все в порядке?

Возникла короткая пауза. "Ну, что-то вроде того, – донесся сухой ответ. – В любом случае, как я сказала – сражаться с серийными ЕВАМИ наверху нет смысла… они уже на пути к базе.

Синзи вздрогнул. "Так много всего произошло, – подумал он, краем глаза взглянув на Аску. – Так много всего произошло, и так быстро…"

– Мы не можем идти на риск ближнего боя в замкнутом помещении с таким количеством модулей, – спокойно сказала Рицко. – Они как тараканы – просто облепят тебя. На открытой местности я бы дала Аске равные шансы, и это большой комплимент, не злись… но в этих коридорах? Это будет разгром.

– И какой у нас план? – спросила Мисато так, как будто уже знала ответ.

Голос Рицко был мрачным. "Я залила Бакелитом все верхние коридоры, так что серийным ЕВАМ придется прогрызать себе дорогу к нам – но, без шуток, они через это ПРОБЕРУТСЯ, и примерно… через час". Возникла короткая пауза. "Поэтому вы должны выбраться отсюда за это время, потому что часа через полтора – примерное время, когда они достигнут командного центра – я взорву базу".

Опустилась долгая, тяжелая тишина.

– Да, и не пытайтесь меня отговорить.

– А есть КАКОЙ-НИБУДЬ другой способ? – спросила Мисато с отчаянной надеждой в голосе.

Вздохнув, Рицко пробормотала: "Ну, нет, но все еще было бы неплохо…"

– Рей, – внезапно перебил Синдзи. – Кто-нибудь знает, где Рей?

За этим снова последовала тишина, которую разорвало бормотание Аски: "Кто такая Рей?"

Синдзи сжал зубы.

– Я вижу ее на камере наблюдения прямо сейчас, Синдзи, – проинформировала Рицко. – Она направляется на командный мостик.

"Тогда и я должен быть там", – непреклонно подумал Синдзи.

– А… а отца Вы не видите?

– …нет, Синдзи.

– Понимаю.

Сказав это, Синдзи качнулся назад из Модуля-02, неловко падая на пол и громко крикнув, когда он приземлился на левую руку, ломая ее в трех местах.

– Что ты ДЕЛАЕШЬ? – закричала Аска, но Третье Дитя не обратил на нее внимания, стараясь подняться на ноги, и бросился в дыру, проделанную Модулем-02 в полу.

– Синдзи? – позвал напряженный голос Мисато – Аска, что происходит? СИНДЗИ? Синдзи, ОТВЕТЬ МНЕ! Аска, куда он пошел? Верни его мне, хорошо?

С нескрываемым удивлением взглянув в дыру, Аска покачала головой.

– Поздно, – прошептала она. – Он ушел.

( 0 0 0 )

Очарованная, Рей смотрела на гигантский монитор в центре командной комнаты, ее глаза немигая остановились на белых, безглазых лицах продвинутых Модулей.

– Майор Кацураги спаслась?

После секундной паузы, голос Рицко ответил: "Да", мягким эхом звуча из громкоговорителей над командным мостиком. "Ее точно нет на базе… и в зоне связи".

– Из-за глушилок спецназа.

– Да, из-за глушилок спецназа.

Рей посмотрела на монитор меньших размеров прямо перед ней, тщетно пытаясь найти одного человека – единственного человека – которого она хотела видеть. "Как Вы думаете, они смогут от них спастись?" – без эмоций спросила она, щелкая переключателями, чтобы сменить вид.

– Пятьдесят на пятдесят, – ответила Рицко. – Больше, если расчет времени Аски верен.

Поспешно составленный план битвы был следующим: ожидать до последней минуты с эвакуацией, затем запустить Аску из озера в центре геофронта, используя Модуль-02 как отвлекающий маневр, чтобы дать Мисато и ее группе шанс ускользнуть. План был надежным, при условии, что белые ЕВЫ продолжат стремиться в командный центр… и при условии, что солдаты сосредоточатся на Модуле-02 и не обратят внимания на большую группу невооруженных людей, крадущихся по лесу… и если Аска случайно не отразит выстрел в упомянутую группу людей.

А также миллион других "и если".

– Пятьдесят на пятьдесят более, чем честно.

Рей рассеянно кивнула.

– …я все еще не нашла его ни на одном из мониторов, Рей.

– Понимаю.

– И… на этом уровне все еще находятся солдаты.

– Да.

Хотя у Рицко больше не было горла, чтобы глотнуть, она чувствовала, что делает это. "Ты понимаешь, что его шансы почти нулевые… да?"

– …да.

Не в силах выносить напряжение, Рицко выдохнула: "Почему ты пришла сюда, Рей?"

Рей не подняла взгляд от мониторов. "Модуль-01 залит Бакелитом, – тихо сказала она. – Я… не представляю, куда еще Синдзи мог бы пойти".

– А ты… – Рицко заколебалась – А ты не ПОЧУВСТВУЕШЬ… как он придет к тебе, если умрет? Я имею ввиду, учитывая то, что… кто ты есть?

Поджав губы, Рей сказала: "Это не так, Доктор Акаги. Души возвращаются к… НЕЙ без имени или формы. Они просто… заполняют ее. Только это. Я не могу узнать их".

– Понимаю.

Опустилась задумчивая тишина. "Твое АТ-поле, – медленно сказала Рицко. – Оно вышло за рамки, когда ты убила Нагису. – Она сделала секундную паузу, прежде чем сказать, – Ты могла бы защитить эту комнату?"

– Нет, – немедленно ответила Рей. – Она слишком большая, и учитывая мощность, необходимую для уничножения всего подразделения, я сомневаюсь, что мое АТ-поле будет достаточным, чтобы спасти собственную жизнь, не говоря уже о всей комнате.

– Но ты не уверена.

Рей уставилась на МАГИ. "Это важно?"

Голос Рицко в громкоговорителе вздохнул. "Я думаю, нет, – призналась бывшая блондинка. – Просто оно… оно было такое сильное, что, может быть…"

– А-а!

Взгляд Рей метнулся к вентиляции прямо над ней, когда решетка выпала вместе с кем-то очень взлохмаченным. Будь она чуть быстрее, она могла бы предотвратить падение, но она могла только смотреть в застывшей тишине, как тело упало на пол, неудачно приземляясь, и издало слабый стон поражения.

Стон, который она узнала.

– Син… дзи..?

Едва дыша, она бросилась к нему, опускаясь на колени и нерешительно протягивая руку, застывшую в дюйме от его лица, когда она заметила раны, которые ее любимый получил на своем пути к ней. Ничего хорошего. Только посмотрев на него, она могла сказать, что его левая рука сломана (возможно, в нескольких местах, судя по странному углу, под которым она висела), и множество пятен крови на рубашке свидетельствовали о пулевом ранении неопределенной тяжести.

Он также вывихнул лодыжку при приземлении, и сейчас потирал ее неповрежденной рукой, слезы боли тихо катились по его лицу, пока страдающие мышцы кричали почти слышимо. Он вдруг заметил ее присутствие, его рука замерла на середине движения, и он уставился на нее, его губы беззвучно шевелились.

Почти тотчас же Рей поняла, что она совершила самую большую ошибку в своей жизни, отстраняясь от него. Обожание, сиявшее в его глазах, разбивало сердце, и когда он протянул руку, грязную, в крови, и погладил ее по щеке, девушка ясно услышала его голос, шепчущий у нее в голове.

"Я дома…"

"Я… ждала тебя".

Синдзи вздрогнул, когда Рей обняла его и расплакалась, плотина, которую она построила, чтобы удержать эмоции, рухнула, как будто ее никогда не было, и ее чувства выплеснулись вихрем сожаления и печали. Она бессвязяно бормотала, всхлипывая, о том, как она сделала что-то, чему нет прощения, и что она грязная, и оскверненная, и не сможет искупить это.

Обняв ее здоровой рукой, Синдзи успокоил ее. "Потом, – тихо сказал он, – Рей, расскажешь потом – или не расскажешь, меня это не волнует. Если… если все так плохо, то…"

Он замолчал, и от боли, и слишком смущенный, чтобы мыслить рационально.

– Кхм.

– О, Доктор Акаги, – воскликнул Синдзи, оглядываясь в поисках женщины. – Где Вы?

– В башне МАГИ, – ответила Рицко абсолютно честно. – Рада видеть тебя, Синдзи. – Она замолчала на секунду, а когда продолжила, Синдзи услышал изумление в ее голосе. – Это та самая вентиляция, правда? Которую вы использовали, когда выключалось питание… правда?

Синдзи болезненно улыбнулся. "Это был единственный путь, о котором я смог подумать, чтобы добраться сюда и не быть застреленным, – мрачно сказал он. – И у них это почти получилось. Уровнем выше, солдат услышал меня, и начал стрелять. Но это случилось потому, что я свалился вниз по шахте".

"Я… я должна ему рассказать", – подумала Рей, глубоко вдыхая и глядя Синдзи в глаза.

– Я…

Слова Тодзи всплыли в сознании Рей, ударив ее почти с физической силой, от чего ее язык застыл, пока Синдзи ожидал продолжения, с затуманенными от боли глазами, но однозначно с обожанием и любовью.

– … потом, – сказала она наконец, отводя глаза, когда решила на данный момент последовать совету Тодзи. – Мы поговорим об этом потом.

– Не будет "потом", – сказал Синдзи, сжимая ее плечо и глядя на МАГИ. – Рей… у нас нет времени! Заряды – Доктор Акаги собирается взорвать заряды самоуничтоже…

– Я знаю, – перебила его Рей, снова обнимая его и дрожа с головы до ног, пока он обнимал ее здоровой рукой. – Я знаю, Синдзи…

Синдзи зажмурился, пытаясь прогнать из памяти образ злобных, безглазых серийных ЕВ с главного монитора.

– Они почти здесь, – проинформировала их Рицко, когда главный экран вдруг погас. – Не знаю, что вам сказать. Я больше не могу их удерживать снаружи.

Синдзи со вздохом расслабился в руках Рей. "Все хорошо, – сказал он, когда что-то большое ударило в дверь, ведущую в командную комнату. – Правда, хорошо, Доктор Акаги. Пока я с ней…" Он посмотрел Рей в глаза, улыбаясь ей и зная, что это в последний раз. "Пока я с ней, любая боль терпима".

Рей вздрогнула, когда в дверь снова ударили. "Не все хорошо со мной, – подумала она, ее мозг лихорадочно искал любой выход из этого положения. – Я… я хочу большего, Синдзи. Я хочу… я… хочу…"

"…я хочу жить".

Синдзи моргнул. "Хмм? Ты что-то сказала?"

Рей, казалось, его не услышала, и через секунду Синдзи стал сомневаться, говорила ли она вообще. "Они входят! – выдохнул он, его челюсти сжались в страхе, когда дверь начала прогибаться внутрь, не в силах выдержать давление снаружи. – Вот оно, Рей… они пришли".

Девушка не ответила, ее внимание сосредоточилось внутри, пока она тщательно искала самый темный, самый скрытый уголок своего существа, и со всей своей силой переносила туда образ своего счастья.

– За все, что я вынесла, – нараспев произнесла она, моргнув, когда слезы незамеченными скатились по ее щекам, – за все, что никогда не было моим. Прошу, сейчас… защити нас… свет моей души…

– Рей, чт…

Дверь сдалась. Белые Евангелионы зарычали, требуя крови. Синдзи закричал, не в силах контролировать себя, когда почувствовал ледяное дыхание неминуемой смерти.

– Извини, Синдзи! Я так сожалею!

Синдзи едва услышал всхлипывающие извинения Рицко, когда детонаторы сработали, подрывая мощные заряды, скрытые под Центральной Догмой… и комнату поглотило ревущее, слепящее пламя. Евангелионы пронзительно завизжали и бешено заметались, пока огромные языки пламени за несколько секунд сжигали их в пепел.

Земля тряслась и вздрагивала, пока бомбы последовательно взрывались, качая пол под ними; Рей прижалась к нему, шепча что-то снова и снова, с плотно закрытыми глазами. В эти бесконечные, ужасные секунды Синдзи показалось, что Рей светится, пылая почти так же ярко, как и пламя, окружающее их, и он разобрал слова, которые она говорила.

"Свет мое души… свет моей души… свет моей души…"

Синдзи хотел сказать ей, что он чувствует то же самое – что без нее его мир был только темнотой и отчаянием… но не мог произнести ни слова. Его горло сжалось от страха перед пожаром, бушевавшим вокруг них. Куда бы он ни посмотрел, везде был огонь и разрушение, и даже башни МАГИ, эта мощные, непоколебимые колонны из стали и бетона, начали таять и течь, ужасный крик все поднимался, пока они горели, пока наконец (милосердно) не затих.

Рей продолжала свою бесконечную литанию, обнимая Синдзи так сильно, что он почувствовал, что она как будто окутывает его – бережно качает его в колыбели внутри сферы покоя и безопасности, которую даже пламя не сможет коснуться… и на секунду показалось, что это правда, что ничто даже не сможет к ним приблизиться.

Да, здесь, в ее обьятиях, весь мир мог сгореть в пепел… и они бы остались невредимыми.

Синдзи закрыл глаза, когда голос Рей поднялся в безумном крещендо, уплывая в бесконечность; голова кружилась от боли и ран. Пламя окружило их. Все, что он мог видеть, было огнем.

"Я люблю тебя… Рей…"

И мир стал огнем, и безумием, и хаосом, и в пределе… холодной, подавляющей чернотой.

( 0 0 0 )