Нео-Токио-4 – 2019

– Я выхожу!

Женщина ждала ворчливого ответа от своего опекуна, вращая глазами, когда предсказанное "Ты взяла Ай-Ди?" донеслось из-за одной из закрытых дверей квартиры.

– Конечно, не будь глупой! – проворчала она в ответ. – И пока ты не спросила, ДА, я помню свое имя.

Дверь немного приоткрылась, и показался глаз. "Ну, вроде бы мои опасения не безосновательны, – сказала другая женщина, постарше. – Две недели назад мне пришлось тебя прикрывать".

– Ля-ля-ля. Тебе взять что-нибудь?

Ожидая ответа, девушка, ранее известная как Аска, отбросила белые пергидрольные волосы на плечи. В остальном, кроме волос (и прически), она оставалась полностью такой же. Она была похожа на Сакуру только потому, что так ее было проще забыть, и даже после прошедших четырех лет было лучше, чтобы люди не помнили ее.

Ее опекун тоже покрасилась в блондинку, и ходила в зеленых контактных линзах. В те дни она называла себя Рицко – говоря, что это из уважения – хотя Аска все еще не могла вспомнить женщину, которой это уважение предназначалось.

– Нет, – наконец устало ответила женщина. – Просто… не попадай в неприятности, ладно?

– Конечно, конечно.

Закрывая дверь до того, как ей пришлось выслушать иные аргументы, Аска радостно выбралась в яркий солнечный полдень. Со времен их трудного побега из НЕРВа, они с Мисато были в бегах, переезжая из города в город, часто меняя свою внешность и избегая других выживших, чтобы слишком много целей не сосредотачивались в одном месте. Это было как в кино, думала она иногда, но их ежедневная борьба за жизнь не была придуманной.

Правительство Японии и несколько организаций, действительно управляющих НЕРВом (во всяком случае, если верить Мисато), предлагали большое вознаграждение за любую информацию, касающуюся "Инцидента". Каждый, кто работал на НЕРВ, считался подозреваемым, и хотя предполагалось, что почти все погибли при взрыве, уничтожившем штаб-квартиру, вознаграждение оставалось действительным.

Убедить Аску в том, что затаиться на несколько лет не повредит, не заняло много времени, хотя она и была одной из тех, кто считался погибшим – и по вполне убедительной причине, потому что она рассчитала самоуничтожение Модуля-02 в соответствии с Рицко, извлекая капсулу в последний момент и убегая в оставшиеся секунды перед тем, как взрывы уничтожили все доказательства.

А учитывая то, что капсула упала и утонула в середине большого озера (чего она сама едва избежала, слава тебе, Господи), она сомневалась, что кто-то сможет раскрыть ее побег.

"Хотя Мисато сказала, что нам уже больше не придется это делать, – подумала Аска, идя вниз по улице к местному продуктовому магазину. – Когда мы последний раз интересовались о вознаграждении, в ответ было только равнодушие. Люди теряют интерес".

С ними путешествовал еще один выживший – другой пилот, который как-то прибился к группе Мисато, пока они выбирались из НЕРВа. Молодой человек имел что-то вроде привязанности к Аске, и хотя она точно не знала, что там за история у них была, он был неплохим парнем.

По мнению Аски, он был каким-то бездельником, но он к ней всегда хорошо относился, и хотя она отказала ему несколько раз за эти четыре года, когда он приглашал ее куда-нибудь сходить, она подумывала о том, чтобы сказать "да" в следующий раз.

Мисато говорила, что она стала мягче, когда выросла. Аска сказала, что Мисато тоже стала мягче… в области живота. Не стоит и говорить, их дружба была несовершенной, но это было больше, чем многие люди могут желать, и, на самом деле, учитывая, что Мисато была единственным человеком, которого Аска смогла вспомнить, это была единственная дружба, которая, вероятно, могла у нее быть на какое-то время.

– Апельсиновый сок, пожалуйста!

Стоя у маленького киоска в квартале от магазина, Аска не удержалась от мысли о том, в каком странном путешествии она участвует. Не важно, сколько раз Мисато рассказывала о том, в чем она, Синдзи, Аска и Рей Аянами (Первое Дитя) принимали участие, Аска не могла никого вспомнить.

Иногда какая-то из историй Мисато казалась ей знакомой, но и только.

Аска подозревала, что рассказы о прошлом больше нужны Мисато, чем ей. Ей становилось немного печально за женщину – у нее даже не было шанса сохранить картину их безумного побега через лес.

Они безуспешно пытались восстановить ее память… но все психологи (те немногие, кого они могли себе позволить) говорили, что это не только простое подавление. Это было, как предположил Синдзи, регрессией – действительным возвратом ее разума в предыдущее состояние, чтобы избежать какой-то случившейся травмы.

Мисато тайно выдвинула теорию, что это психологический шок из-за обратной связи с Модулем-02, но без дорогого и длительного тестирования с людьми, которые или мертвы, или в бегах, это так и останется гипотезой.

"Может, расспросить ее о том дне, когда я ним поселилась, – подумала Аска, расплачиваясь за сок. – Похоже, это всегда поднимает ей настроение".

Она нахмурилась, заметив девочку примерно трех лет, стоящую в нескольких футах от нее… и таращившуюся на нее с отвисшей челюстью, широко раскрытыми глазами и почти с почитанием.

Аска смотрела вниз, хмурясь все больше, пока девочка в изумлении глядела на нее. "Что? – пробормотала она. – У меня что-то на лице? Твои родители должны были научить тебя каким-то манерам".

– Я ужасно сожалею, – сказала мать ребенка мягким, знакомым голосом. – Мою дочь легко очаровывают люди, которых она находит красивыми.

Смущенная столь беззастенчивым комплиментом, Аска проворчала: "Ну, невежливо так глазеть".

– Приношу свои извинения, Мэм.

Аска уставилась на женщину, что-то в ее голосе отозвалось в памяти рыжей… но она не нашла ничего необычного в ее гладких темных волосах до плеч и карих глазах. Повторный взгляд на дочь женщины вызвал подобный отзвук – немного более сильный – когда она посмотрела в честное, открытое лицо ребенка, и бесхитростные, глубокие алые глаза.

– Хорошего Вам дня, Мэм.

– Д-да, – запнувшись, сказала Аска, краснея и отводя глаза. – Вам тоже.

Женщина поклонилась и повернулась к дочери. "Пойдем, дорогая, – нежно сказала она. – Папа будет ждать".

Хотя она пыталась сопротивляться, Аска обнаружила, что смотрит женщине вслед… но быстро отвернулась, когда ее взгляд встретил мягкую, ласковую улыбку.

Было что-то в ее голове – что-то, отчаянно пытающееся пробиться на поверхность, из этого потерянного, безвозвратно ушедшего года ее жизни. Она пыталась схватить его, удержать и заставить свой не желающий содействовать мозг НАЙТИ это чертово потерянное время, когда женщина развернулась и растворилась в толпе.

Аска почти чувствовала сильные эмоции, ограниченные только тонким барьером в ее сознании, что (если бы она только смогла коснуться этого!) изменило бы ее жизнь навсегда, потоком заполнив пустые места в памяти и вернув воспоминания о том времени, когда она была частью чего-то, что сияло ярче солнца.

А затем… оно ушло.

Чувствуя сильнейшее беспокойство, Аска заторопилась домой, не понимая, почему так тяжело в груди и почему, впервые за одиннадцать лет… ей хочется плакать.

Конец.

Примечания автора: когда я писал девятую главу, я обещал себе, что никогда не возмусь писать десятую. Как оказалось, я плохо сдерживаю обещания. Однако, я обещал, что закончу, и я всему силами старался избежать превращения фика в слащавую фиесту, и думаю, мне это удалось. Тач' должен быть РОМАНТИЧЕСКИМ фиком, а не WAFF-фиком – а романтика не всегда бывает приятной.

Вне зависимости от успеха или краха моих намерений, или долгого ожидания десятой части, я надеюсь, что вам понравилась история, или я хотя бы развлек вас на пару минут.

Спасибо за чтение.

<далее благодарности>.

-Рандом.