Медицинский комплекс на лунной базе был ещё более мрачным местом, чем в Геофронте. Вообще, это обуславливалось тем, что постройка базы ещё велась, и освещение иногда работало с перебоями. Конечно, резервная подпитка никуда не делась, но толку от неё было маловато. Мутный белый свет выхватывал из тьмы длинный коридор с множеством дверей в отсеки с оборудованием и палаты.

Гордо вышагивая по этому тоннелю, Фуюцуки в глубине души был уверен, что однажды он, всё-таки, запнётся обо что-нибудь и рухнет со всего своего немалого роста о стальной пол. Не то, чтобы его это сильно волновало, но валиться наземь в его годы, как он считал, было бы кощунственно по отношению к организму.

Рядом шёл главный технический специалист на “Шинден” – норвежец Унсет Сигрид, который помимо постройки Евы-11 курировал и все остальные разработки.

-Как там с пилотом? – хмуро поинтересовался Фуюцуки, опасливо косясь под ноги, - Каково его состояние?

-Сейчас стабильное, - ответил худощавый профессор, чьё лицо намекало на крайнюю степень истощения, - Но я вообще удивлён, как он дожил до прибытия нашей группы с такими повреждениями.

-Воля к жизни и наномашины – это весомый довод против смерти, профессор, - буркнул Козо, - Главное, что он выжил. Так что с ним?

-Все раны и травмы мы залечили. Зрение, восстановленное с помощью имплантанта, функционирует нормально. Медикаментозное вмешательство в психику встретило слабое отторжение, но сейчас всё в порядке. Вероятно, через несколько дней можно будет отправлять Еву-11 в бой.

-А что там с памятью пилота?

-Частичная амнезия, вызванная повреждениями головного мозга. Как я уже говорил, вообще странно, что он жив, да ещё и в более-менее целостном сознании.

-Что он помнит, а чего нет?

-С учётом того, что у него и ранее наблюдались проблемы с памятью, он не помнит практически ничего. Но рефлексы и чисто механическая память сохранились прекрасно – Евой он управляет, как собой.

-Это главное. Но всё же попытайтесь вернуть ему память, это может вызвать проблемы в дальнейшем.

-Проблемы?

-Что если он забудет и об управлении Евангелионом? Мы не можем пока заменить его на месте пилота Одиннадцатой.

-Ясно, Командующий. Приложу все возможные средства.

-Хм… - Козо нахмурился, - А что с его подсоединением к отельному блоку MAGI?

-Это не вызвало проблем, но постоянное воздействие уничтожает его мозговые клетки. Я бы порекомендовал вам воздержаться от таких действий. Возможно, это ещё больше усугубит его состояние.

-Понимаю. Но на всякий случай я оставлю возможность такого подсоединения. А как его физическое состояние?

-Симбиоз искусственных тканей и естественных практически стопроцентный. Он довольно быстро освоился с протезами. Всё же, когда половина тела искусственная… я думал, это вызовет трудности.

-Радуйтесь, что это не создало проблем. Чем пилот быстрее осваивается, тем он ценнее.

Унсет кивнул.

-Проведите финальную диагностику Евы-11 и готовьте десантный блок для неё. Я лично собираюсь доставить её на Землю в ближайшее время.

-Конечно, как скажете, Командующий.

***

Для Синдзи и Рей помещения “Иерихона” не были новинкой – они успели на них насмотреться после того, как их выпустили из медицинского центра. Но одно дело просто там пройтись, а другое – остаться на проживание, совместное с несением боевого дежурства.

Указом Мисато, корабль был поднят в воздух с Евами на борту и ушёл на патрулирование, так как времени на реагирование оставалось всё меньше.

С тоской оба пилота глазели на удаляющийся Токио-3 сквозь обзорное стекло одной из палуб. Их радовали лишь одно – вид, открывающийся с высоты. Пока “Иерихон” поднимался на свою рабочую высоту в три километра, можно было увидеть много чего интересного. Погода стояла солнечная и безоблачная, так что просторы Японии были видны на многие мили вокруг.

Так как тренировочных площадок на борту не было, ровно, как и симуляторов виртуальных боёв, Мисато заставила пилотов тратить некоторое время на упражнения в Ангаре, памятуя о занятиях Аски и Катрин ещё на борту “Вавилона”.

В целом, с первых минут своего пребывания на борту, пилоты осознали, что будет скучно. Не то, чтобы они жаждали порезвиться, но и осознавать, что у разминки будет два вида: физические упражнения в ангаре и сражения с Ангелами. И почему-то последний вариант был чрезвычайно непривлекательным, учитывая тот факт, что их спасение в последнем бою можно было приписывать только чуду, принявшему вид удачного стечения обстоятельств.

Экипажем Мисато выбрала старых знакомых – завсегдатаев мостика. Майю она просто хотела держать поближе к себе, чтобы следить за тем, что творится с пилотами Одиннадцатой и Двадцать первой. Да и работать в сложившихся обстоятельствах будет удобнее с теми, кого она хорошо знает, и кто будет гарантированно выполнять её приказы.

Да и Наоми меньше действовала бы на нервы. Всё-таки, она даже в таком положении пыталась показать Мисато свою способность идти с ней в ногу.

После печальных событий в Германии, Кацураги серьёзно думала о том, каким оружием следует оснастить корабль, чтобы он мог хоть сколько-нибудь эффективно поддерживать Ев. Все эти электромагнитные орудия теперь играли роль сдерживающих, нежели реально угрожающих Ангелам. К тому же, точность у них была, как ни крути, не идеальной. Уже не раз Мисато пыталась добиться от Рицуко хоть каких-то внятных разъяснений по поводу “Лазурных Небес” и протонных пушек, но та лишь отмалчивалась и косила взглядом, говоря, что нет на это времени. А что тут оставалось делать капитану тактической секции? Молча терпеть и думать, как ещё эффективнее использовать “Иерихон”.

-Мисато, у вас какой-то нездоровый вид, - заметила Рей на исходе второго дня патрулирования.

-Э? – вяло отозвалась капитан, - Я две недели кряду вращаюсь как вал в торцевом уплотнении. Чего ж ты хочешь?

-Уверены, что не стоит притомиться где-нибудь, пока никто не видит, - чуть улыбнувшись, заговорщицки прошептала Аянами.

Кацураги усмехнулась:

-Я бы рада. Но за меня работу никто не сделает. А вообще, - она сладко потянулась, - Я бы не отказалась от ящика пивка и пары дней безделья. Вот было бы райское времечко!

-И каково было бы разочарование, когда оно бы закончилось, - так же негромко пробормотала Рей почти на ухо начальнице.

-Ты либо тонкий психолог, либо издеваешься, Рей! – воскликнула Мисато.

-Ни то, ни другое.

-Не поняла…

-Я издеваюсь, будучи тонким психологом.

Мисато выпала в осадок и с усталым стоном сползла по стене коридора. Благо, до мостика она дойти не успела.

-Я хочу выспаться, - заныла капитан.

-Держите себя в руках вы же му… э-э-э… - Аянами смекнула, что перепутала поучительные выкладки и поправилась, - капитан корабля.

-Чего там было про “му…”? – наиграно злобно осведомилась Кацураги.

-А… ничего… - Рей изобразила невинную барышню, - вам послышалось.

Получалось у неё довольно эффектно. Так что Мисато не осталось выбора, кроме как рассмеяться.

-Ты просто чудо, - хмыкнула она, - А куда Синдзи подевала?

С некоторых пор, а если быть точным, то с самого завершения последней “чудесной” операции, Мисато перестала звать его “Икари”, демонстрируя тем самым, что её личный тест на прочность он прошёл. Хотя, создавалось впечатление, что это она делала, вроде как, из жалости – мол, парень чуть жизни не лишился. Так думали некоторые сотрудники. Впрочем, мысли свои им хватало ума держать при себе.

-Кажется, он остался рядом с Евой-01 в ангаре, - побурчав что-то себе под нос, ответила Рей.

-Поссорились? – удивлённо вскинула брови Кацураги.

-Нет, вы что! – поспешно всплеснула руками Аянами, - Просто он любит подозрительно смотреть на Еву-01. Если вспомнить, то Масаки с Шестой даже разговаривал.

“Масаки, да?” – Мисато омрачилась на несколько делений шкалы плохого настроения.

-Надеюсь, Синдзи не станет этим заниматься – ему бы чудовищно не пошло такое проявление привязанности к машине, - ответила она, пораскинув мозгами.

-Да… кажется, он не очень-то привязан к своей Еве. Особенно после того, как тот сигнал сменил полярность её соображалки.

Мисато почесала лоб. Впрочем, она бы предпочла почесать затылок, но вспомнила о поговорке, гласившей, что лоб чешут умные.

-Думаю, с этим всё само собой разрешится. Первая ведь спасла вас двоих – не уверена, что это опасно.

Аянами медленно кивнула. Конечно, Синдзи не боялся Евы-01, точно так же, как она не боялась Евы-00. Но машины не желали идти на полный контакт, перекрывая рост синхронизации при достижении семидесяти процентной отметки. Рицуко говорила им много разных умных слов и пыталась приободрить, но толку от этого не было. Не то, чтобы это было очень плохо – был меньше шанс лишиться конечностей. Но замедленная реакция Евы-00 в последней битве сыграла губительную роль. Рей понимала, что один на один она бы сумела порубать Сахиила, будь у неё чуть больший контроль над машиной. Однако граница между ней и Евой не дала этому случиться. И Аянами видела в этом проблему, которую решить не могла, сколько бы ни билась над ней.

-Надеюсь на это, - бросила Рей вслед распрощавшейся с ней Мисато.

***

Тренировочный зал на резервной базе ничем не отличался от того, который был в Геофронте. Конечно, комплексы строились по разным принципам и для разных целей, но помещения подобного рода, ясное дело, менять никто не стал.

Мисора стояла по стойке “вольно” перед грушей, одетая в контактный костюм той же модели, что носила раньше. Только за плечами был интегрирован в комбинезон небольшой контейнер, от которого к заменённым частям тела тянулись тонкие шланги.

Волосы её были растрёпаны ещё больше и чуть-чуть отросли. На левом глазу красовалась серая повязка.

Казалось, девушка может вечно так стоять и сверлить грушу взглядом. Зрачок уцелевшего правого глаза, который раньше был почти не заметен, чем превращал глаза в омуты, сейчас был в постоянном напряжении – узкая чёрная точка посреди мерцающей ярко-зелёной радужки.

Позади Сэй рядом с небольшим столом сидела Рицуко, постукивая авторучкой по небольшой чёрной папке, содержавшей, судя по оглавлению на обложке, информацию о Евангелионе-21 и его пилоте.

-Мисора, - позвала Акаги, сосредоточив взгляд на подопечной.

Девушка некоторое время не отвечала, продолжая стоять, как часовой – не шелохнувшись.

-Мисора, блин, - профессор отложила ручку, - Слышишь, нет?

-Да, - бесцветным, но достаточно громким голосом отозвалась девушка.

Небольшая хрипотца заставляла думать, что она больна. Но едва ли это было так.

-Как состояние искусственных частей?

-Нормальное.

Ей заменили правую ногу едва ли не полностью – чуть выше колена ещё оставалась живая плоть. От левой ноги осталось значительно больше, и в замене нуждалась лишь часть чуть выше голени. Так же пришлось заменить правую руку по запястье. Плюс, взамен левого глаза вживили сенсор.

-А ты уверена?

-Да. Уверена.

-Ладно, страдалица, слушай, мне надо идти заниматься делами. Справишься тут без меня? – Рицуко подошла к девушке и пощупала заменённые части.

-Конечно, справлюсь.

-Вот и славно. Ну, занимайся, но не перетруждай себя пока. Если будут какие-то проблемы, сразу ко мне, всё исправлю. Хмм… - Акаги помолчала, после чего направилась к выходу, бормоча себе под нос, - И с успокоительным пора завязывать – выглядишь, как робот. Смотреть противно.

Мисора проводила её безразличным взглядом, после чего методично начала выполнять предписанные упражнения для разминки. Искусственные части работали, как родные, так что проблем он не испытывала.

Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она начала занятия. Может, минута, может, вечность. Но когда из динамиков донёсся голос Рицуко, девушка вся буквально обливалась потом.

-Мисора, ты там ещё живая? Блин, я же тебе говорила! Возвращайся в палату, да поживее. Если ты помрёшь по пути, то разобьёшь мне сердце.

Когда голос смолк, лицо Мисоры вдруг исказила дикая гримаса злобы. Одним стремительным ударом ноги она сорвала грушу с крючка. С грохотом та рухнула на пол, звеня цепочкой, за которую и была подвешена.

-Помру? – прошипела Сэй, - Я лучше тебя убью, сучка, и ещё кого-нибудь в придачу.

Сплюнув в сторону, девушка покинула зал, бормоча что-то себе под нос.

***

Рей нашла Синдзи там, где и предполагала – в ангаре. Стоя перед Евой-01, возвышавшейся перед ним могучим торсом, закованным в композитную броню, он, держась за подбородок, о чём-то глубоко задумался. Настолько глубоко, что даже не заметил изящного приближения девушки.

-Руки вверх, - хихикнула она, тыкая парню в поясницу.

Икари выразительно вскрикнул и чуть не выпрыгнул через ограду к ногам Первой. С дикими глазами он развернулся, явно желая немедленно и безжалостно ликвидировать неудачного шутника, но, заметив, что это Аянами, заметно смягчился.

-Рей... – выдохнул он, теребя ткань своего комбинезона, - Ты из меня решила сделать кого-то подходящего под определение “Кондрашка хватил”? Я чуть ласты не склеил. Нельзя же так!

-Ну, извини, - девушка надула губки, - Ты так задумался, что я подумала, что ты впал в кому. Если бы я не пришла, ты бы стоял тут до Рождества Христова.

-Едва ли, - окончательно успокоился Икари, но тело его как-то подозрительно подрагивало, - Пузо бы попросила хлеба, а глаза – зрелищ.

-Какие зрелища на этой посудине? – удивилась Рей.

-Знаешь… я подумал, что с кормы в солнечную погоду должен быть виден красивый закат. Мы ведь пока летим на восток?

-Ну… вроде да. Если Мисато ничего не поменяла. Так ты об этом думал с таким угрюмым видом?

-Нет. Эта идея мне пришла в голову, когда ты решила убить мою нервную систему.

Рей только загадочно улыбнулась, подумав о чём-то своём.

-Так как у нас вечное лето, то солнце сядет ещё не скоро, но погода вроде пока отличная. Как насчёт сходить сегодня вечером на закат? – Синдзи с глупой физиономией воззрился на Аянами.

Слегка разведя руками, она кивнула.

И такой момент был безнадёжно испорчен появлением Норико. Она осторожно вышла из-за спины Икари и с гаденькой улыбкой глянула на дочь.

Благо Синдзи снова перевёл взгляд на своего рогатого боевого коня и не видел перекосившегося лица Рей и злобного взгляда, адресованного мамочке.

Повиснув на шее ничего не подозревающего Икари, Аянами-старшая страстно облизала его щёку. Рей скривилась от отвращения, продолжая прожигать в “родной кровиночке”. Ответить она ничего не могла, а ситуация для неё становилась всё более гадкой, ровно настолько, насколько противнее улыбалась Норико.

-Ну-у… доча, ты такая холодная, - проворковала она, ласково гладя Синдзи по волосам, - Парень тебе открытым текстом говорит, что не прочь бы с тобой киселька сварить. А ты вся такая противная.

Рей, чуть не кинулась на мать с кулаками, но Икари, вновь повернувшийся к ней, заставил сменить тактику.

-Э-э-э… Синдзи? Пошли, может, в столовую? А? – сбивчиво пробормотала она, стараясь не смотреть на высунувшую язык Норико.

Парень немного недоумённо воззрился на нервничающую напарницу.

-Ну… пойдём. Я не против.

Аянами с немалой долей облегчения поспешила убраться из ангара. Следом пошёл Синдзи, то и дело почёсывая затылок. Он, в отличие от Мисато, наплевал на поговорку.

-Боже… всё-таки, ты такая тугодумка, Рей, - хмыкнула Норико, когда молодёжь покинула доки, - Бесполезная девчонка…

Взглянув на Еву-00, она добавила, уже растворяясь в воздухе:

-И ты тоже - страхолюдина какая-то… два сапога пара, карданный вал вам в…

***

Рицуко сидела в своём полутёмном кабинете, пытаясь сосредоточиться на написании отчёта. Но мысли из головы дружным строем убегали. Даже чашка кофе не помогла. Впрочем, кофе на этой базе был отвратительный, ровно, как и в Геофронте. Но там Акаги изловчилась подряжать персонал, заступающий на смену, покупать ей нормальный кофе на поверхности, чтобы ей не приходилось растрачивать местные запасы этого убожества.

Как бы она ни пыталась заставить себя составить рапорт о достижениях в развитии плазменного оружия на смену прототипам крупнокалиберных орудий, оставшихся только в Штатах, сосредоточенности не хватало. То и дело Акаги начинала думать то об одном, то о другом.

“Сегодня не мой день – определённо”, - подумала она, запуская голову в брюнетистую шевелюру.

С трагическим вздохом она откинулась на спинку стула и отложила ручку в сторону. Работать она уже точно не смогла бы.

Обведя глазами стол, она наткнулась на одну фотографию, сделанную несколько недель назад. На ней Мисора с хитрющей физиономией в наглую тискала Масаки, застывшего с на редкость постным выражением лица. Ясно было, что помятому пареньку не больно-то нравилось такое обращение. Впрочем, он особенно сопротивлялся.

“Кажется, это Мисато сделала…” – пробормотала про себя Рицуко.

На заднем плане виднелись ангары со стреноженными Евангелионами.

“Мисора Сэй… восемнадцать лет. Была объектом пятой реактивации Евы-05 в 2011 году. Успешно прошла все тесты и была зачислена в штат пилотов первой. Из-за переломов ног интеграция наномашин усложнилась, а эффективность их уменьшилась. Тем не менее, продемонстрировала отличные качества пилота. Физическое развитие отличное. Психических отклонений не имела”.

Вспомнить составленный ей же самой давний отчёт Рицуко могла без труда.

“Мисора… хм… Масаки Нанао. Восемнадцать лет. Объект одиннадцатой реактивации экспериментальной Евы-06 в 2012 году. Тесты пройдены на отлично. Дыхательная и кровеносная системы были поражены вирусом Лавлетта, вследствие чего эффективность наномашин существенно сократилась. На момент появления в NERV страдал амнезией средней степени тяжести, вероятно, вызванной инфицированием. Так же наблюдалось психическое расстройство и повышенная возбудимость. Так называемый “ген пилотов” усилил недуги, что положительно сказалось на синхронизации с Евой-06. Физическое состояние неудовлетворительное”.

Рицуко протёрла глаза и тупо уставилась на фотографию.

“Мистер маленький ненавистник Ангелов… ты, кажется, доставляешь нашей пиратке проблемы… впрочем, это только на руку”.

-И о чём я только думаю? – недовольно прошептала Рицуко, опять берясь за ручку в надежде обуздать свою концентрацию.

Но не тут-то было. Воображение продолжало играть в свои игры, подсовывая в голову разные картинки и образы. Вспомнилось пробуждение Мисоры на этой базе.

***

Акаги вошла в тёмную палату, заставленную ширмами. Поступил сигнал о том, что пилот очнулся, и она примчалась глянуть, всё ли там в порядке.

Первое, что она увидела – это парализованную девушку, закутанную в простыни. На глазу красовалась перевязка. Закрыв глаза, она сжимала в зубах сигарету, медленно дымившую в потолок и мерцающую в царящей тьме.

Как оказалось, какой-то имбецильный сотрудник забыл на тумбочке, стоящей рядом с койкой, пачку с зажигалкой. Что ж, у Сэй хватило силы воли и подвижности руки, чтобы затолкать себе сигарету в рот и зажечь её. Или же, как раз тот умник, оставивший своё хозяйство, подсобил.

-Ты в своём уме, смолить тут в палате? – негромко осведомилась Рицуко, подойдя к девушке и наклоняясь к ней.

На бледном лице не дрогнул ни один мускул, но было видно, что девушке не до разговоров – наверняка кончалось действие обезболивающих.

-Я не могу покурить в такой момент? – раздался через несколько мгновений тихий охрипший голос, совершенно блёклый, - Мой… друг погиб, а я не могу просто лежать и курить?

Рицуко как-то приткнулась, не зная, стоит ли ей разводить демагогию с раненой. Вообще, она была скверна в общении в подобных ситуациях, к тому же, знания ряда фактов заставляло выбирать путь, по которому стоит идти. И путь милосердия был для профессора закрыт довольно давно, так что выбор-то было достаточно эфемерный, больше рассчитанный на умершее чувство сострадания к подопытным.

-Кури, чего уж теперь, - пробормотала Акаги, отстраняясь.

Мисора не ответила, а в свете включившегося аппарата проверки пульса, расположенного совсем рядом с её головой, замерцали слёзы.

-Ты ещё и плачешь? – как-то сухо поинтересовалась профессор, собираясь уже уйти, понимая, что через пару минут начнётся операция.

-И почему я не должна плакать? – с непередаваемой злобой во взгляде единственного мутного зелёного глаза спросила Сэй, - Погиб самый дорогой мне человек. И после этого вы говорите, что я не должна плакать?

Рицуко лишь развела руками. Она никогда толком не общалась с пилотами, так что у них не было возможности улучшить отношения. Но с Мисорой эти отношения никогда не были хорошими. И профессор догадывалась, почему. Когда девушка только появилась в организации, забота о ней ложилась на плечи именно Акаги, как куратора проекта, но у неё не было ни желания, ни опыта, ни времени этим заниматься. И плюс к этому, у неё хватило ума прямо сказать об этом подопечной. Нет, она не была глупой – просто так сложилось и всё. Позже, Рицуко даже жалела о своих словах и действиях, правда недолго. “Надо отвечать за свои действия”, - заявила ей Мисато тогда.

Но Акаги истолковала это так: “Будь чёрствой до конца”. Впрочем, быть до конца таковой она не смогла. Когда появился полумёртвый Масаки, она взяла на себя ответственность за его жизнь. Так же, она уделяла куда больше внимания ему, чем другим пилотам. Может, материнское чувство внезапно проснулось, а может и ещё что-то.

-Отдыхай, - пробормотала на прощание Рицуко, выходя из палаты, - скоро тебя подлатают.

Всхлипнув, Мисора избавилась от сигареты, отправив её в небольшую урну, оставленную тут незнамо зачем. Уткнувшись лицом в подушку, насколько позволяло отказавшее тело, она проплакала всё оставшееся время до операции.