ГЛАВА 37

 Синдзи рывком сел, запутавшись в одеяле и чуть не слетев с футона. Сердце учащенно билось, легкие жадно заглатывали воздух, а в мозгу таяли следы кошмара. Образы, бывшие ещё десяток секунд такими яркими, стремительно исчезали, оставляя лишь неприятный осадок. В комнате было довольно прохладно, свет был выключен, а из-за штор еле пробивался утренний свет. Повернувшись, Синдзи увидел, что Кадзи поблизости нет, а его футон, аккуратно сложенный, лежит у стены. Интересно, куда он сорвался в такую рань?

 Перед глазами плясали разноцветные огоньки - отсветы вспышек, пришедших из сна, но Синдзи постарался не обращать на них внимания. Странные сны и кошмары снились ему и до этого, пусть и не очень часто. Это было неудивительно, если учесть его деятельность. Вспомнить хотя бы то, что он видел, находясь внутри двенадцатого Ангела…

 Ещё минуту посидев неподвижно и успокоив сердцебиение и дыхание, Синдзи встал и сложил свой футон. Будильник на столе показывал только половину восьмого, но парень был уверен, что вряд ли сможет опять заснуть. Из своего сна он почти ничего не помнил, но вот негативные впечатления были довольно яркими. Во сне Синдзи куда-то спешил, страшно не успевал, вокруг творился откровенный дурдом, а в конце он потерял что-то очень важное, очень ему дорогое. Что-то… Или кого-то…

 Отогнав не слишком приятные мысли подальше, Синдзи зашел на кухню. Здесь было ещё холоднее, чем в комнате, что его немного насторожило. Ведь в квартире были закрыты почти все окна, открытым оставалось лишь окно в комнате Синдзи, да и то там была лишь небольшая щель для проветривания. Ночью на улице, похоже, было довольно прохладно, но чтобы квартиру настолько застудило… Обойдя всю квартиру, Синдзи нашел причину такого сквозняка: большое окно в комнате Мисато оказалось разбито. На стене напротив Синдзи увидел довольно глубокую выщерблину, вокруг которой облупилась краска. Сходив на кухню за мусорным мешком, он заодно принес и нож, с помощью которого смог вытащить из стены небольшой стальной осколок. Да уж, немаленькое расстояние он пролетел, ведь от ближайшей точки прохода Ангела до дома Кацураги было не меньше пяти километров.

 Убрав все осколки и вытащив из рамы остатки стекла, Синдзи плотно задернул шторы, убрал со стола, стоящего под окном, все вещи и вернулся на кухню. На столе рядом с мойкой он обнаружил записку от Кадзи, где тот в привычной шутливой форме сказал, что уезжает по делам в НЕРВ и вернется не раньше второй половины дня. Синдзи же он просил не киснуть дома, нормально питаться и не предаваться унынию. Для начала Синдзи последовал второму совету, плотно поев разогретым мясом. После он часа полтора провел перед телевизором, время от времени наливая себе горячего крепкого чаю. Ложиться снова было уже поздно, а перспектива зевать весь день Синдзи не прельщала.

 Когда он уже собрался выйти прогуляться, зазвонил домашний. Рицко, приятно удивленная тем, что Синдзи уже не спит, попросила его приехать в НЕРВ для тестов с Евой, которую уже доставили в ангары. На вопрос Синдзи о том, как ему попасть в НЕРВ, она ответила, что уже выслала за ним машину. Уже через двадцать минут у подъезда стоял черный внедорожник с хмурым мужчиной в костюме и черных очках за рулем. Получасовая поездка прошла в полном молчании, водитель, не отвлекаясь, следил за дорогой, а Синдзи боролся с подкатывающим сном.

 Когда машина въехала в Геофронт, Синдзи был приятно удивлен переменами, случившимися тут. Из строительного мусора, усеивавшего немаленькую территорию внутри Геофронта, осталась от силы треть. По наклонным стенам купола протянулись километры строительных галерей, непонятно каким образом закрепленных под таким углом. Дыру в куполе крест-накрест пересекали сотни каких-то тросов, о предназначении которых оставалось только догадываться. На земле внутри Геофронта были установлены сотни мощных прожекторов, направленных на уцелевшие отражательные панели, что в результате давало вполне приличное освещение.

 Машина довезла Синдзи до подземной стоянки, куда его позавчера привезла из больницы Мисато. Поблагодарив водителя для приличия, так как ответа, как и ожидалось, не последовало, Синдзи направился к лифтам. Через пятнадцать минут он уже зашел в кабинет Рицко, которая тут же послала его переодеваться. Ещё через пять минут Синдзи, переодетый в контактный комбинезон, стоял на мостике перед своей Евой, закрепленной в одном из ангаров.

 Первая выглядела устрашающе: вся броня потемнела, краска на ней потрескалась и облезла слоями, во многих же местах брони не было вообще, там виднелась лишь бледная грубая кожа. На левой руке брони не было вообще, и Синдзи поразился тому, насколько эта рука похожа на человеческую. Наплечников не было, как и части брони на животе и плечах. На груди отсутствовал обширный участок брони, края дыры были оплавлены, а внутри виднелось темно-красное ядро.

 Интересно, почему доктор Акаги решила запустить её сейчас? Ведь неизвестно, что произойдет, когда Синдзи снова сядет в Еву. Да и этот S2-двигатель, украденный у Ангела… Им бы следовало все тщательно проверить, выяснить, что да как, привести Еву в божеский вид, наконец… Синдзи прекрасно понимал, что это все отговорки. На самом деле ему было элементарно страшно лезть в Еву. Что и неудивительно, после того, что произошло в последний раз, когда пилот сидел в капсуле. Хотя он прекрасно понимал, что Ев нужно как можно быстрее привести в норму, так как неизвестно, сколько времени остается до нападения следующего Ангела. Так что уже через пару минут Синдзи занял свое место в ложементе, и капсула неспешно погрузилась в Еву.

 -Синдзи, постарайся расслабиться и не думай ни о  чем тревожном. – попросила его Рицко. – Сегодня мы только проверим уровень твоей синхронизации. Нам нужно снять много данных, так что торопиться мы не будем.

 «Не будем торопиться» вылилось в двадцать минут сиденья в плохо освещенной капсуле в абсолютной тишине. Синдзи, которого «на всякий случай» пристегнули к креслу ремнями, обычно использовавшимися при катапультировании, успел порядком отсидеть себе зафиксированную в ложементе пятую точку. В конце концов Рицко сообщила, что они сняли все данные, которые можно было снять на первой стадии синхронизации, и теперь они перейдут ко второй стадии. Синдзи попытался расслабиться, немного поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, но все равно его сердце билось чаще, чем обычно. Ему было не по себе, хоть он и пытался убедить себя, что все нормально.

 Полминуты ожидания, размешанного тихими комментариями операторов, команда Рицко на переход ко второй стадии, и неприятный укол головной боли. Синдзи, может, и не обратил на это внимание, но боль не ушла, а осталась где-то неподалеку, несильно пульсируя в висках. На голову будто накинули плотное черное покрывало, полностью закрывшее свет и отсекшее все звуки. Несколько секунд тишины, за которые Синдзи успел неслабо испугаться, а после тихий, но явный шепот:

 -Уходи…

 Покрывало резко сдернули, и Синдзи снова очутился в капсуле. Вокруг замерцали разноцветные всполохи, посыпались осколки радужно стекла, а после показался ангар, видимый глазами Евы. Но вот выглядел этот ангар очень смазанным, будто на глаза Первой надели не подходящие ей очки. Синдзи проморгался, после чего попытался сфокусировать взгляд, но у него ничего не получилось.

 -Синдзи, ты меня слышишь? – немного тревожно спросила Рицко. – Что произошло?

 -Я… Я не знаю… - пробормотал Синдзи, потирая виски. Боль была слабой, но она не давала сосредоточиться.

 -Синдзи, твоя синхронизация чуть выше шестнадцати процентов! Попробуй сосредоточиться, а мы попытаемся выяснить причину этого сбоя.

 Синдзи попробовал нащупать тот путь, по которому он обычно достигал повышения синхронизации. Но на этот раз это вызвало лишь сильный укол головной боли. Проморгавшись, Синдзи оглядел стенки капсулы, после чего попытался сосредоточиться на зрении Евы. Это у него не то чтобы получилось, но изображение ангара на стенках капсулы стало чуть четче. Но вот с телом все было хуже, конечности не слушались, Еву будто парализовало. С трудом пошевелив пальцами, Синдзи понял, что больше всего это походит на сильное обморожение.

 -Что произошло? – немного ошалело спросил пилот. – Почему Ева не слушается?

 -Я не знаю! – послышался растерянный голос Рицко. – Контакт в норме, психоматрица тоже, но что-то мешает передаче нервных импульсов. Синдзи, как ты себя чувствуешь?

 -Вроде нормально, только голова немного побаливает. – Синдзи не врал, головная боль была очень слабой, и её можно было бы списать на недосып, если бы не обстоятельства, при которых она появилась.

 -Сможешь потерпеть ещё пару минут? Нам нужно снять показания.

 -Говорю же, что все нормально. – сказал Синдзи, откидываясь в ложементе.

 Крепко зажмурившись, он попробовал найти тот контакт, который обычно помогал ему синхронизироваться, но это было похоже на ловлю угря голыми руками. Каждый раз, когда он думал, что нашел контакт со своей матерью, та будто ускользала, оставляя после себя короткий, но сильный укол головной боли. Синдзи не мог понять, что происходит, ничего подобного раньше не было. Мать будто сама убегала от него, отталкивала, старалась скрыться… Но почему?! Из-за последней битвы? Потому, что Синдзи использовал силу Евы, чтобы убить Ангела, и тем самым причинил боль Юи? Бред, мать бы не стала так поступать, ведь она как никто должна понимать, что в той ситуации у Синдзи не было выбора. Тогда почему?

 Синдзи будто вынырнул из болезненной дремы, откуда его выдернул голос Рицко.

 -Так, Синдзи, можешь вылезать. Не думаю, что сегодня мы сможем добиться большего. Когда переоденешься, зайди ко мне.

 Смазанное изображение ангара распалось, оставив лишь плохо освещенные стенки капсулы. Синдзи откинулся в кресле, глубоко вдохнул и помассировал виски. Когда синхронизация оборвалась, виски перестало ломить, но неприятный осадок остался. Хотя это было мелочью по сравнению с тем, что сейчас творилось у Икари-младшего в голове. Что за чертовщина, почему мать его прогоняет? Это, без сомнения, связано с тем, что творилось в Еве во время последней битвы. Но, черт возьми, почему он ничего не помнит?!

 Синдзи на автомате зашел в душ и смыл с себя остатки ЛСЛ, переоделся и пошел к доктору Акаги. В голове роились не слишком приятные мысли, самая четкая из которых звучала как «Что же теперь делать?!». Рицко сидела у себя в кабинете, что-то выстукивая на клавиатуре. Когда зашел Синдзи, она повернулась к нему, после чего вздохнула и сняла очки.

 -Синдзи, можешь описать свои ощущения во время синхронизации? – спросила она, впрочем, по голосу можно было понять, что ничего особенного она услышать не надеется.

 -Ну, если исключить легкую головную боль и то, что Ева вообще меня не слушалась, все было вполне обычно. Если честно, я надеялся, что это вы мне объясните, почему мой синхроуровень упал почти на девяносто процентов. – сказано это было чуть резче, чем следовало бы, но Рицко это, к счастью, не задело.

 -Объяснить… Могу сказать только, что сигнал блокировался со стороны Евы, как и почему, мы не знаем. – Рицко достала из нагрудного кармана халата пачку сигарет и закурила. – Отчасти это моя ошибка, мы ещё не провели полное тестирование систем обратной связи, есть вероятность, что они были повреждены в последней битве.

 -То есть вы меня посадили туда, даже толком не зная, что может случиться? – Синдзи начинал выходить из себя. Он прекрасно понимал, что это все нервы, что доктор Акаги ни в чем не виновата, но все-таки ему было сложно сдерживаться.

 -Ты должен понимать, что нам нужно быть готовыми к нападению Ангела в любую секунду. – устало сказала Рицко. – Согласись, было бы не очень хорошо, если бы мы заменили на твоей Еве броню, покрасили, наполировали, а во время нападения Ангела ты не смог бы её пилотировать. Зато теперь мы знаем, от чего стоит отталкиваться в работе с Первой.

 Рицко сделала последнюю глубокую затяжку и потушила сигарету, после чего повернулась к компьютеру и что-то быстро напечатала. Через пару секунд ей пришел ответ, она пробежала его глазами, после чего снова повернулась к Синдзи.

 -Ты можешь идти, отдохни пока дома. Не думаю, что в ближайшие пару дней мы тебя вызовем.

 Синдзи послушно вышел, оставив Рицко одну. Из него будто вынули пробку, и вся напускная злость, успевшая в нем накопиться за эти пару минут, тут же вышла, оставив неприятный осадок. Мысли роились в голове одна глупее другой, но Синдзи без угрызений совести разогнал их и направился к ближайшему выходу. По пути ему на мобильный пришло sms от Рицко, где та говорила, что вызвала ему машину до дома. Улыбнувшись сердобольности блондинки, Синдзи свернул в сторону стоянки.

 * * *

 Следующие несколько дней прошли довольно однообразно. Это время проплыло в стороне от Синдзи, тот будто проспал эти дни. Кадзи уходил рано утром и приходил ближе к полуночи, никаких разговоров с Синдзи шпион не начинал. Вызванный на дом слесарь вставил в комнате Мисато окно, так что Синдзи хотя бы не мерз по ночам. Сама хозяйка комнаты все ещё зашивалась в штабе, Аска и Рей лежали в больнице. Погода за окном была отвратительной, почти все время лил дождь, и Синдзи приходилось просто сидеть дома, либо смотря телевизор, либо вяло изучая что-то в интернете.

Одним из вечеров Синдзи смог дозвониться до Тодзи и узнал, что тот уезжает из города. С ним уезжали семьи Хораки, Айды и ещё нескольких их одноклассников. О переезде друга у Синдзи были смешанные чувства. С одной стороны он радовался, что его друзья будут далеко отсюда, но с другой он понимал, что вполне возможно, что они больше никогда не увидятся, а уж в ближайшее время так все сто процентов. Так что Синдзи оставалось только пожелать друзьям удачи и надеяться, что и у них, и у него все сложится достаточно удачно, чтобы встретиться вновь.

 Утром одного из серых скучных дней Синдзи позвонила Рицко и сказала, что за ним подъедет машина. Он, конечно, ждал этого, но все равно у него екнуло сердце от мысли, что ему придется снова лезть в Еву. Дожили, воин боится меча в своей руке… Конечно, нужно было разобраться с проблемами в синхронизации, настроить психоматрицу так, чтобы ничего больше не препятствовало успешной синхронизации и все такое, но Синдзи почему-то был уверен, что Рицко вряд ли сможет что-то сделать. Ведь тут проблема была не в системах Евы, а намного глубже. Только вот как это объяснить доктору Акаги, Синдзи не знал. Блондинка, естественно, знала, как обеспечивается работоспособность Первой, только вот пилоту это знать было не положено. И раскрыть то, что Синдзи знал о том, кто находится в Еве, означало навлечь на себя большие проблемы.

 Полчаса спустя Синдзи сел в простенькую красную легковушку и поприветствовал сидящего за рулем Макото. На вопросительный взгляд Хьюга смущенно улыбнулся, будто извиняясь за что-то.

 -Я был в городе, инспектировал ведущиеся тут работы, и меня доктор Акаги попросила тебя подбросить на обратном пути. – по голосу было понятно, что Макото нервничает, хоть и пытается не показывать этого.

 -Так, Макото, слушай сюда. – раздраженно сказал Синдзи, опускаясь на переднее пассажирское сиденье. – Если честно, меня все эти косые взгляды, извиняющиеся улыбки и перешептывания за спиной уже достали по самое не могу. Я не превратился в Ангела, мне не промыли мозги, у меня не растут щупальца, я не поедаю младенцев по ночам. Да, со мной произошла не слишком понятная вещь, но произошла она в тот самый момент, когда я защищал чужие задницы, в том числе твою. Так что, если у тебя есть хоть капля уважения ко мне, будь добр, не веди себя, как последний идиот.

 Макото пару секунд почти напугано смотрел на Синдзи, вцепившись в руль, и у того возникла бредовая мысль, что Хьюга вот-вот расплачется. Но тот ещё пару секунд изучал пилота, после чего снова улыбнулся, но на этот раз искренне, хоть и немного устало. Было видно, что эта небольшая тирада Синдзи принесла ему некоторое облегчение.

 -Ты уж извини меня, просто… Не в тебе, собственно, дело, а в том, что нам про тебя доктор Акаги говорила. Не буду вдаваться в подробности, уж извини, но все сводилось к тому, что мы должны наблюдать за твоим поведением, отмечать все странности и сообщать об это ей. Она говорила, что абсолютно неизвестно, как тот инцидент мог повлиять на тебя, и все должны быть готовы к худшему.

 -Короче говоря, вы должны меня грохнуть, если поведу себя слишком странно…

 -Да нет, тут немного другое. Приказ сотрудникам НЕРВ был такой – задержать тебя при возникновении чрезвычайной ситуации, после чего передать в руки научному отделу.

 -Препарировать меня собрались, нелюди? – шутливо спросил Синдзи. – Да уж, доктор Акаги заядлая оптимистка, этого у неё не отнимешь.

 -Что есть, то есть. – ухмыльнулся Макото, подводя машину к туннелю, ведущему в Геофронт. – А вообще ты не обижайся, сейчас в НЕРВ все на нервах, как бы парадоксально это ни звучало. Работы у каждого невпроворот, многие лишились домов, им приходится ютиться в наших подземных жилых комплексах. Часть сотрудников ушла, поэтому тем, кто остался, приходится вдвое тяжелее. А тут ещё все эти разговорчики про тебя… Волей-неволей станешь по-другому смотреть на вещи.

 -Ладно-ладно, убедил. Но все-таки попрошу больше без подобных улыбочек и виноватых взглядов. – проворчал Синдзи.

 -Да уж, теперь я уверен, что передо мной тот самый Икари Синдзи. – рассмеялся Макото.

 Машина тем временем въехала в Геофронт, и Синдзи вторично за последние дни удивился его состоянию. Завалов практически не осталось, выгоревшие части леса были вырублены под корень, земля там распахивалась, судя по всему, для новых посадок, галерей под куполом ощутимо прибавилось. В некоторых местах уже поставили новые отражающие панели, провели световоды, правда, пока они не давали света. Дыра была перетянута уже не сотнями, а тысячами тросов, по краям нависали какие-то стальные сооружения.

 -Макото, ты ведь как раз инспектировал восстановительные работы, так? Может, объяснишь мне, темному, как наши собираются дыру в куполе латать? Ведь там же металла тысячи тонн, а он ещё и в воздухе висит.

 -Ну-у-у… - протянул Макото, немного растерянно озираясь. – Я же так, скорее по бюрократии, в тонкости не вникал. Там какая-то хитрая система самоподдержки, все устроено так, что верхние уровни получают поддержку от нижних за счет собственного веса. То есть чем больше весит конструкция, тем она прочнее. Не спрашивай меня, как это работает, это к нашим инженерам.

 -Короче, вместо того, чтобы добросовестно выполнять свою работу, ты делал умное лицо и не глядя лепил свою роспись? – улыбнулся Синдзи.

 -Эх, раскусил ты меня. – картинно расстроился Макото. – Неужели из меня такой плохой актер?

 -Не бойся, систему Станиславского ещё никто не отменял.

 -Ну что ж, вот спасем мир, запишусь в актеры, и только вы меня и видели! – торжественно провозгласил Хьюга.

 -Хех, удачи. – ухмыльнулся Синдзи. – А если серьезно, есть предположения насчет того, чем займешься после окончания всей этой катавасии?

 -Если честно, особо не задумывался. Если НЕРВ не распустят, я в любом случае останусь. Нагретое место офицера по мне неплохой вариант. Ну, а если не выгорит, придется искать себе новую норку. Может, в Токио-2 перееду, а может, и дальше. – Макото на секунду похмурел, после чего снова напустил на себя веселый вид. – Ну, это все пустые рассуждения. Сейчас главное что? Главное – дожить до следующего рассвета, а дальше все образумиться. Ну что, Синдзи, не подведешь?

 -Будь уверен, не подведу. – от души сказал Синдзи.

 Машина остановилась на стоянке, на этот раз почти под завязку забитой машинами. Попрощавшись с Макото, Синдзи направился к лифтам. Спокойный дружеский разговор разогнал начавший появляться страх, но теперь, при входе в гулкие стальные коридоры НЕРВ, он вернулся с прошлой силой. Ниже пупка будто завязали ледяной узел, а сердце билось на порядок чаще обычного. Пройдясь ладонью по лицу и стерев холодный пот, Синдзи приказал себе выкинуть всю эту чушь из головы и успокоиться. Это помогло, пусть и не сильно.

 Через несколько минут Синдзи зашел в кабинет доктора Акаги, где увидел Рицко, откинувшуюся на спинку кресла и с силой протирающую глаза. Услышав шаги, та обернулась и вымученно улыбнулась Синдзи. Было видно, что как минимум две ночи прошли для главы научного отдела в работе.

 -Привет. Прости, что долго не вызывали, у нас тут страшный завал был, так что раньше не получилось бы. Ладно, иди переодевайся. Думаю, это будет рядовой тест, долго мы тебя мучить не будем.

 Синдзи кивнул и вышел. «Не будем долго мучить»… Что ж, и на том спасибо. Если и на этот раз боль будет несильной, или её не будет вообще, Синдзи только порадуется, но все равно ощущения при таком «контакте» далеки от приятных. Хотя на это можно и не обращать внимания, главное, чтобы Ева двигалась, а дальше дело техники.

 За такими мыслями Синдзи успел переодеться и сесть в капсулу Евы. Начало синхронизации прошло как обычно, за исключением несильного укола боли в висках. На этот раз никаких голосов или чего-то в этом роде не было. Рицко некоторое время продержала его в полной синхронизации, замеряя какие-то показатели. Немного подумав, она запустила ВР-симулятор. Все вокруг было немного размытым, а тело слушалось плохо, но, тем не менее, Синдзи мог выполнять стандартные действия, типа бега или стрельбы. Хотя его показатели и снизились в несколько раз, он все ещё мог сражаться.

 Продержав пилота в капсуле ещё полчаса, Рицко наконец сказала, что они закончили, и отпустила его. Душ, переодевание, путь до стоянки, поездка с молчаливым водителем в черных очках, и Синдзи снова дома. Снова один в пустой квартире, в которой чуть больше недели назад если и не кипела жизнь, то размеренно текла уж точно. А теперь тут тихо, пусто и холодно.

 Хотя нет, насчет последнего Синдзи, пожалуй, погорячился, в квартире было довольно тепло, а вот первые два пункта полностью отражали состояние жилища на данный момент. Даже Пен-Пен последние дни почти не вылезал из холодильника, птица показывалась лишь за тем, чтобы утащить себе в морозилку порцию рыбы. У Синдзи возникало стойкое ощущение, что пингвин его боится. Только было абсолютно непонятно, почему.

 Не спеша поев разогретыми полуфабрикатами, Синдзи завалился к себе в комнату. В целом, кроме вызова в НЕРВ, этот день ничем особенным от предыдущих не отличался. Все та же поганая погода, то же отсутствие конкретного занятия, та же волнами накатывающая апатия вперемешку с вялой скукой. И впереди не видно ни одного просвета. Синдзи не был пессимистом, он понимал, что в итоге все наладится, обязано наладиться, только вот когда это случится, он не имел представления. И что было самым противным, так это то, что сам он никак не мог приблизить этот просвет. Оставалось только ждать. Сидеть и ждать…