Evangelion Not End
- Размер шрифта +

Глава 1.


Сделка с самим чертом. 


2016 год.

Япония.
Горная местность.

Исправительное учреждение JSDF


- Заключенный Икари -  на выход! – эти громкие слова прозвучали однажды в моей камере, когда я спал. Все еще не вполне проснувшийся я посмотрел в сторону источника звука и, кое-как сфокусировав зрение на фигуре в проеме, позволил себе переспросить.

-Ч-ч-что?

-На выход заключенный Икари – так же требовательно повторил голос. Это было странно. В душевой я был только вчера и еще два-три дня меня не должны были беспокоить. Не подчиниться, однако, я ему не решился и, постаравшись сбросить остатки сна, вышел из камеры на свет божий.

Конечно свет божий – это было преувеличение, просто теперь в коридоре работало нормальное освещение, но для человека, который неизвестно сколько пробыл в темноте, это имело эффект световой гранаты.

- К стене руки за спину – четко произнес голос, и мои руки сзади крепко стянули пластиковым шнуром. Я, все еще ослепленный этим ярким светом, оглушенный таким резким изменением моей, казалось бы, уже решенной судьбы гнить здесь вечно, все же отметил какой-то частью сознания, что это совсем не тот голос, что я слышал прежде. Когда слепота немного прошла, я в это явственно убедился, что это еще не самое необычное. Весь коридор был полон солдат сил самообороны, кое-где мелькали техники, какие-то инженеры в рабочих спецовках.

-Вперед – подал голос офицер со знаками различия майора. И мы медленно двинулись куда-то по коридорам. Печально, но когда я понял, что меня ведет офицер в звании майора, как-то очень некстати вспомнилась Кацураги. Она тоже была майором, я помнил очень отчетливо, как после битвы с силами Самообороны Японии нас везли куда-то на одном транспортнике. Она была ранена, лицо было в пыли, синяки уже налились темно-синим цветом, и было ясно, что она отчаянно сопротивлялась до конца. Я не знал, какие тогда мысли проносились в ее лихорадочно бегающих глазах, но знал точно - это были глаза человека, который не сдался, который даже в цепях, даже в тюрьме все равно продолжал бы бороться.

Наивная. В отличие от нее я понимал ситуацию гораздо лучше. Как говориться преумножающий знание - преумножает печаль. Мисато вероятно думала, что это еще не конец. Все еще образуется, власть имущие разберутся или ей удастся сбежать, на худой конец забрать пару ублюдков из Сил Самообороны с собой. Жестокое разочарование постигло бы ее в конце. Но тогда в транспортнике в шуме реактивных двигателей она посмотрела на меня – она пыталась улыбнуться, чтобы поддержать. Мне! Четырнадцатилетнему идиоту, которому все запорол. Придурку, который все знал, все предвидел и все равно позволил этому случиться. Снова. Знание – сила? В тот момент я перестал в это верить.

Такие невеселые мысли медленно плыли по моему сознанию, пока тело механически вышагивало в нужном направлении. Вынырнул обратно в реальность я только, когда меня завели в какое-то темное помещение, а затем, как в тех старых американских фильмах, яркий белый свет лампы ударил мне в лицо.

- Протокол допроса, 1 сентября 2016, проводится мистером Блэком и мистером Уайтом. Допрашиваемый субъект – Икари Синдзи. Возраст 15 лет. Статус – бывший пилот комплекса Е 01. – протараторил откуда-то сбоку сухой канцелярский голос.

Допрос? Что за глупость! И эта дата - первое сентября. Получается, держали меня почти две недели в темной конуре и даже не озаботились тем, чтобы хотя бы записать первичные показания. Подозрительный непрофессионализм. В силу любознательности я немного знал о допросах и потому знал, что первичный допрос лучше проводить почти сразу. Человек находиться под стрессом, реакции малость неадекватные - немного надавить и он сам расскажет все, что нужно. Хотя, с другой стороны может они меня на апатию взять пытаются. А почему бы и нет?  Мне и так уже действительно плевать, что со мной будет дальше.

-Ну что ж приступим. Заключенный Икари я мистер Уайт -  голос следователя был стар и глух, в нем чувствовалась какая-то взвешенность, размеренность. Почему-то мне он представлялся этаким добрым дедушкой, но в форме и на работе.

            Затем что-то произнес и второй - мистер Блэк. Этот наоборот говорил быстро с напором, резко меняя тембр речи и интонации. В голосе звучала то нервозность, то желчь. Он как будто резко перетекал из одного состояния в другое.

            -Что вы можете рассказать о своем участии в деятельности, характеризуемой следствием, как попытка геноцида? – начинал Уайт спокойным голосом. Это звучала, даже как-то дружелюбно и вообще располагало к общению

            -Ааа, что? Какой еще геноцид? Вы там с дуба рухнули или как? Мы там жизни вам спасали!

Разумеется, я начинал возмущаться, и тогда в игру вступал мистер Блэк.

            -Спасали, говоришь? – начинал он тихим почти шипящим голосом – а ты знаешь, сколько людей ты убил в процессе? А? Сколько детей не дождалось своих родителей, скольким родителям пришлось хоронить своих чад раньше себя?

Его голос. Как же противно звучали эти слова в исполнении этого мистера Блэка.

            -Мы пытались мир спасти. Жертвы были неизбежны и все это знали. Так что не надо вешать на нас геноцид, это все …

            -Да, да  - перебил меня Блэк  - разумеется, вы хотели как лучше. Точно, точно.

Злая ирония прозвучала в его голосе, и передо мной на стол легла пачка фотографий.

            -Тогда, наверное, вы Икари посмотрите на эти ваши «неизбежные жертвы»?  - его голос был ядовит. – Ведь это так легко верно – рассуждать о том, что никогда не видел собственными глазами. Поглядите Икари, поглядите на ваше спасение мира.

Его интонации стали просто издевательскими. Пачка лежала на столе, но я не хотел их просматривать. Знал, что там могу увидеть, и не хотел этого.

            -ВОЗЬМИ И ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ СОТВОРИЛ МРАЗЬ!!! – вдруг неожиданно проорал над самым ухом Блэк.

            В общем, они использовали классическую схему хороший и плохой следователь, битый час. Один старался проявить участие, сокрушался что «такого хорошего мальчика посадили ни за то ни про что», а другой орал, брызгал слюной и дубасил кулаком по столу.

            Честно сказать, выглядело жутко и только понимание того, что это просто технология выпытывания информации не более, давала мне силы унять дрожь в руках, а голос при мысли об этом переставал дрожать

            - Вы зря запираетесь Икари. Ваше руководство уже дало все нужные показания, – мягко увещевал меня Уайт.

            -ПОНЯЛ, СУЧОНОК - орал Блэк, грохая на стол тяжеленную папку полную каких-то листов, – СДАЛИ ТЕБЯ ТРИ РАЗА, НА ТЕБЯ ВСЕ СВАЛИЛИ НА МУДАКА, А ТЫ ЧЕГО ИХ ЗАЩИЩАЕШЬ? НА, ЧИТАЙ!        

            Он впихнул мне в руки какие-то листки. На них иероглифами было что-то записано, мозг начал услужливо переводить их на нормальный язык. Прочитав эту чушь, в которой были, умело, переплетены, правда и ложь, правда, лжи больше, я посмотрел на подпись под показаниями. Это якобы подпись Кацураги, но мой мозг тут же напомнил мне, что ее закорючки выглядят несколько по иному.

            -Ну, как тебе? – уже несколько спокойнее интересовался Блэк.

Вздохнул. Протянул листки в темноту.

            -Занятно. Кто сочинял? Вы? Или мистер Уайт?

В темноте какое-то перешептывание. Мне его было не слышно, зато я явственно слышал звук отодвигаемого стула, чувствовал, как за моей спиной открывается дверь, и кто-то в нее выходит.

            -Это официальные показания, подписанные подследственной Кацураги – тихо ответил Уайт, обозначив свое присутствие. – Как вы видите, ваша роль в них указана, но она как бы так выразиться незначительна. Практически мы ничего вам не может предъявить.

Ага, конечно. Именно потому и держали две недели в темной камере без света. Кстати что-то мистера Блэка не слышно. Видимо это он вышел.

            -…Мы готовы отпустить вас.

Да что вы говорите! Я сейчас расплачусь.

            -Неужели? – произнес я, постаравшись вложить как можно больше сарказма в голос – то есть вот так вот просто отпустите, да? Гуляй сынок, иди куда хочешь. Так что ли?

            -Примерно. Конечно, у вас будут некоторые ограничения в перемещения, но в целом…

Не выдержал. Перебил.

            -Простите, мистер Уайт, я, что правда похож на человека, который на это поведется? Вот честно, не уж то я, по-вашему, совсем тупой?

Темнота замолчала, а чертова лампа, от которой у меня уже круги перед глазами шли, вдруг погасла.

Снова открылась дверь за моей спиной. Видел, как в белом прямоугольнике дверного проема исчезают две тени.

            -Подумайте над моим предложением Икари – напоследок бросил мне Уайт.

О да. Я то подумаю.

Собственно у меня было масса времени обдумать все, что сказал мне Уайт. Пока меня тащили, как мешок с картошкой, обратно в камеру, всю ночь пока с потолка капала вода, мешавшая мне уснуть, – все это время я думал. Забылся я только под утро коротким и довольно беспокойным сном. В нем я все искал свои носки по всей квартире Мисато. Почему-то у нее с потолка тоже капала вода, а ее домашнее водоплавающее постоянно меняло окраску и форму и разговаривало со мной голосом Уайта, стараясь убедить бросить все и пойти куда-то без носков. Полный бред. Слава богу, он длился не долго.

            Утро встретило меня стуком в дверь и командой «подъем», холодным подобием того, что кое-где называют завтрак и очередным помещением для допроса сразу после моего краткого утреннего моциона. В этот раз в комнате был свет. И даже больше. В комнате был стол, два стула, толстая картонная папка с завязками и широко улыбающийся мне мистер Уайт с кружкой кофе в руках.

            -Как спалось? – участливо поинтересовался следователь. Сегодня он был каким-то другим. Не такой холодный и официальный как вчера.

            -Отвратительно. Мне снился наш домашний пингвин. Он говорил вашим голосом,  знаете ли – конечно я понял, что это его очередная маска. Сменил стиль поведения.

            -Надо же – Уайт аж хлопнул в ладоши, как будто я ему шутку года рассказал, и добавил – и что же я, то есть пингвин, вам говорил?

            - Вещал на бытовые темы.

            -А-а. Ну-с приступим. –  Изобразив крайне довольное выражение лица, мистер Уайт раскрыл папку и стал искать какие-то бумаги. Снова. Я чувствовал – это он сделал специально. Мог же все приготовить, до того как меня привели? Мог. Не стал. Вопрос: «Почему?»

            -Вы подумали над моим предложением?

            -Подумал.

            -И? Каков ваш ответ -  хоть лицо и растягивалось от улыбки, глаза его холодно, спокойно смотрели на меня.

            -Мой ответ – нет.

            -Как это нет – лицо следователя вытянулось, – вы понимаете, от чего вы отказываетесь, и чем вам это грозит?

            -Просто. Нет - значит, нет. Что тут непонятного? – Я пожал плечами, стараясь сохранить как можно боле безразличное выражение лица.

Он замолчал. Тишину нарушало лишь размеренное гудение ламп под потолком. Уайт откинулся на кресле и, поудобнее перехватив кружку, посмотрел на меня с очевидным любопытством.

            -А вы занятный молодой человек мистер Икари – проговорил он, сделав глоток.

            -В смысле?

Такие перескоки с тему на тему после почти бессонной ночи давались мне с трудом, а запах настоящего кофе так вообще сводил с ума.

            -В прямом. Вы ведете себя совсем не так, как должен вести себя 15-летний мальчик, просидевший две недели в камере без света при минимальных удобствах.

В десятку! Совсем не так. И что теперь?

Он продолжил:

-Судя по тому психологическому профилю, которым мы располагали, после вчерашнего допроса вы должны были все подписать. Однако, вместо этого вы бравировали, вели себя вызывающе…

            -И совсем не реагировал на ваш подход плохого и хорошего следователя – закончил я.

            -Верно – согласился Уайт – и потому мне любопытно, почему вы вчера не сломались.

Потому что я не я идиот. Может надо было все-таки поаккуратнее? А хотя какого черта!

            -Я бы кофейку глотнул и тут же удовлетворил бы ваше любопытство – теперь главное было состроить лицо понаглее. Это сложно, с наглостью у меня проблемы всегда были, – спал плохо, место не располагает, знаете ли.

            -Ну вот, опять – грустно отметил Уайт однако ж кружку протянул.

Это было божественно. Как только я сделал первый глоток, я понял это со всей неизбежностью. Зато сонливость – неизбежный спутник недосыпа - стала отступать.

            -Ну, так… – подбодрил меня мистер Уайт

            -Да все просто, как апельсин. Я просто читал соответствующую литературу…раньше, до того как…ну, в общем, до того.…И там много чего бы написано про технику допроса.…Потому и не повелся на вашу игру, потому же и заметил, когда вы сменили стиль общения – странно, но сейчас вот просто так болтая об всяких пустяках с этим следователем с кружкой кофе в руках, я снова почувствовал себя человеком. Но…как-то это ненатурально, искусственно вызвано, что ли…не так я должен себя чувствовать…по-другому, а это значит – Уайт. Его работа.

– Вот сейчас вы снова пытаетесь ко мне ключик подобрать. Сменили уже два подхода, если я не ошибаюсь.

            -Вообще-то три,  – ответил Уайт с довольным выражением лица – а вы действительно интересный персонаж. Занимательный молодой человек, как я уже сказал. Если бы я не видел вас вживую, решил бы, что вы несколько старше своего возраста.

Не далеко от истины, не так ли? 

            -Еще? – спросил Уайт, как только я последним глотком осушил кружку.

Отрицательное покачивание головой было ему ответом.

            -Что ж. Ладно. Итак. Может, все-таки, поясните Икари причину вашего отказа?

            -Теперь серьезно? – переспросил я – без всяких там приёмов из вашего арсенала.

            -Конечно. Обещаю. Вы можете мне верить – ответил Уайт.

Ну, насчет верить – это бабка надвое сказала. Эх, ладно. Была, не была.

            - Вы мне сказали подумать, и я подумал – начал я -  то, что почти полмесяца меня не допрашивали, не проводили никаких следственных мероприятий, держали в полутемной камере в пустой тюрьме – все это говорит о том, что вам было просто на меня плевать. Я для вас был отработанный материал. Ничего ценного не представляющий кусок мяса, который слишком много видел и слишком много знает. Проще было бы конечно убить, но у нас все же здесь не средние века – детей пока не убиваем. А вот посадить навсегда, закрыть где-нибудь, особо не заботясь о моем состоянии, - это да. Да и зачем я вам? Вы же взяли всю дружную компанию – Икари, Фуюцики, Акаги. Полный комплект. Пара тузов и джокер. А еще капитана Кацураги и смену КЦ. Допрашивай, не хочу. Они и знают больше, и нажать на них можно гораздо лучше, чем на детей. А то, не да бог, выплывет на открытом процессе, что тут у нас, в оплоте мира – Японии, детей пытают. Общественность будет в шоке…

            - А с чего вы решили, что процесс будет открытым? Может, мы вас просто всех к стенке поставим – насмешливо поинтересовался Уайт.

            -Логично предположить, что он будет открытым. Вам же нужны подписанные показания и, я так понимаю, потом подтвержденные устно на суде. А будь у нас закрытый суд, нас поставили к стенке, как вы изволили выразиться, без всяких бумажек уже давно.

            -Хм… - протянул Уайт – нет вы точно нечто Икари. Но вы правы – процесс действительно открытый.

Что-то тут было не так. Уайт сейчас выглядел как сельский кот, объевшийся сметаны. Радости полные глаза. Ладно, пора кончать комедию. Главный аргумент – вперед!

            -Вы две недели пытались их сломать ведь так. Две недели – и не смогли вытянуть из них не слова, -  я пристально посмотрел в глаза Уайту, которые ничего не выражали. Лишь прохладное любопытство под маской добросердечности. – Выяснилось, что ваши тузы совершенно бесполезны. И тут вы вспомнили обо мне. Так? Пешка стала ферзем. Теперь фактически от того удастся ли меня уговорить подписать что нужно, по сути, зависит исход всего процесса. И время поджимает верно?

Несколько томительных секунд я сомневался, верно ли я все прикинул, правильно ли оценил свою роль во всем этом. И вот, на мгновение, я увидел в его глазах беспокойство и тревогу.

Йес! Значит я прав. Так и знал. У них ничего нет. Не смогли сломать нашего железного Феликса и его оловянных солдатиков. Рей колоть тем более бесполезно, да и едва ли клон с ДНК Ангела сойдет в качестве свидетеля обвинения, Аска после боя была в коме, так что и ее вариант тоже отпадает. А это значит, что я теперь главная фигура процесса. Так, главное только не упустить то, что само плывет в руки.

            -Ну, так как мистер Уайт прав я или нет? – с легкой усмешкой и чувством превосходства я глянул на следователя.

Уайт был молодец. Справился. Не выдал себя никак. Почти.

            -В некотором роде – его спокойный голос совсем не казался искусственным. – Именно поэтому мы надеялся на ваше благоразумие. Я советую вам тем более не упрямиться и согласиться на наши условия, а то ведь знаете, мы может и перестать упрашивать.

Это он так, видимо, пытался проявить строгость. Намек на пытки, конечно, был весьма прозрачный. Я честно задал себе вопрос: «А станут ли они пытать меня?» Ответ: «Да станут» - меня совсем не порадовал, хотя раз уж хотели просто пристрелить, что уж там говорить о пытках.

            -Не напугали – мягко ответил я ему.

            -Разве? – усмехнулся следователь – но заставил задуматься?

            -Да заставил. Признаться честно я не сомневаюсь, что если надо, то будете и пытать. Вот только есть ли у вас время на это?

Он снова усмехнулся, и это была какая-то нехорошая усмешка.

-Вы, может, и рассуждаете по-взрослому, но поверьте, боль вы долго терпеть не сможешь. Или вы всерьез полагаете, что мы в итоге не получим, что хотим?

            -Получите. В итоге. Любой колется. Все зависит от дознавателей. Почему-то мне кажется, что здесь они хорошие.

            -Верно – Уайт кивнул головой – нет, с вами положительно приятно общаться. Такие зрелые рассуждения в такой юной голове.

Снова помолчали. Хотя оба уже понимали к чему идет. Почему-то у меня было ощущение, что Уайт именно к этому и вел с самого начала.

            -Сделка?

            -Сделка – подтвердил Уайт – что ты хочешь?

Я сказал ему. Следователь был удивлен, хотя и попытался это скрыть.

            -Я посмотрю, что можно сделать, – наконец произнес он после некоторого раздумья и махнул рукой. Вошедшие охранники снова взяли меня под белы ручки и потянули по коридору в противоположную от моей камеры сторону. Сначала я хотел их поправить, но потом апатично подумал: «А не все ли равно?» Мозг снова честно ответил: «Абсолютно по барабану».

            Камера была другая. Более чистая и светлая. Нормальная кровать, ничего не капает, по ночам холод не пробирает до костей. Утром, о чудо, принесли настоящий завтрак с настоящим кофе. Это так вознаграждают за сотрудничество со следствием? Или это дары тому, кто уже все равно обречен? В добрые намерения этих господ я уже не верил. Впрочем, а верил ли я вообще во что-то и когда-то? Наверное, в детстве, когда был наивен, я верил всему, что говорили, как и Икари. Ему уже не суждено повзрослеть, а я…я оценил всю прелесть доверчивости на себе. На своей шкуре. Хватит.

            Разговор с Уайтом ясно дал мне понять - он не человек. Я не знаю, что превратило его в бездушную скотину, но он был таковым. Под масками, что он менял ежеминутно, было его настоящее лицо – лицо без эмоций, без колебаний и самое страшное – без сострадания. Потом, уже обдумывая наш разговор в тишине казематов тюрьмы, я пришел к выводу, что наша вторая беседа, вектор ее развития, да и сама идея сделки полностью принадлежали ему. Следователь видимо понял, что я за фрукт, и ко второй встрече был готов. Думаю, он не предвидел только мои требования.

            Через три дня мы встретились снова. В этот раз он был менее многословен. Как только я сел за стол напротив него, он лишь протянул мне исписанный лист бумаги и бросил:

-Ознакомьтесь.

            На листке были отпечатаны фамилии тех, о ком я по условиям сделки попросил его узнать. Список был недлинный. Там были фамилии моего командира, доктора Акаги обоих «детей» и основной смены КЦ. Всего семь человек. Напротив каждой фамилии была отметка и пояснение. Как и следовало ожидать, Мисато была в порядке. Эта новость порадовала меня, как никогда прежде, и я улыбнулся впервые за все время моего заключения. Увы, остальные новости были менее радостны. Макото и Аоба были убиты во время штурма, о чем я и узнал лишь сейчас. Печально, я надеялся, что ребята выживут. Веселые были парни. Вне работы. С огоньком в глазах. Черт, ну почему всегда уходят именно такие?

            Как и ожидалось напротив фамилии Аянами стояло жирное «НЕТ». Впрочем, другого я и не ожидал. Учитывая все, что мне было о ней известное, ее судьба быть лабораторной игрушкой до конца своих дней. А потом еще раз, но уже в новом теле. Аска была все еще в коме, однако ее они согласились отдать. Напротив фамилии Акаги – снова жирное «НЕТ» и какие-то еще странные пометки.

            -Это что значит? – задал я вопрос Уайту, погруженному в очередную кучу бумаг.

            -Где?

Я показал ему нужную строку.

            -А это. Означает, что ей изменят меру пресечения. Шесть лет тюрьмы. Учитывая, что ей грозило изначально – ей, считай, повезло.

Он замолчал, зашуршал бумагами. Оставалась еще одна фамилия. Ибуки, но тут все было просто. Напротив - утверждающее «ДА». Мда, не густо. Хотел вытащить семерых, а вытаскиваю только четырех узников. Как-то не похоже на сделку века.

            -Вы чем-то не довольны?

Видимо, мое лицо сказало ему больше, чем нужно.

            -Не тянет что-то это на изначальные условия.

            - Молодой человек – с укоризной произнес Уайт, – в вашем положении и это счастье. Вы что же будете нам какие-то еще претензии предъявлять?

            -Не буду – слабо ответил я, – глупо и безрезультатно.

Следователь кивнул в сторону списка.

-Значит все?

Я кивнул в знак согласия. Губы Уайта расплылись в улыбке. Снова фальшивой. Ощущение того, что меня поимели в противоестественной форме, в тот момент чувствовалось особенно сильно.

            -Тогда, нам надо утрясти кое-какие формальности. Так ерунда – он махнул пару раз руками, как бы показывая всю глупость этих инструкций и правил, – но начальство настаивает. Хе-хе.

Это «хе-хе» почему-то прозвучало особенно ненатурально. Он щелкнул кнопкой записи на микрофоне.

            -Итак. Заключенный Икари Синдзи, возраст 15 лет, бывший пилот комплекса Е более известно как «Евангелион». Пожалуйста, расскажите о прибытие в Токио-3.

О нет! Только не с самого начала! Но ничего не поделаешь. Сделка она на то и сделка. Тяжело вздохнув, я начал бубнить в микрофон отредактированную версию того, как Я оказался в Токио-3.

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End