ГЛАВА 8

ТУПИКИ. СКИТАНИЯ СИНДЗИ - 2

- Аска, тут нечего бояться, - продолжала настаивать Рицуко в динамике где-то слева от неё. - Просто расслабься.

"Расслабишься тут, как же, - думала Сорью. - Я вообще удивляюсь, за каким чёртом я сюда полезла".

Всё же она понимала, что шаг уже сделан, и придётся довериться словам Рицуко о том, что "подобного больше не повторится", пускай и столь далёким от доверия. Перед ней появилась проекция зала, в котором находилась злосчастная Ева-Плюс. Акаги не отрывала взгляда от приборов, кукла вообще смотрела в никуда, а главный злодей стоял на своей сцене - обзорном пункте наверху.

"А мне ты что приготовишь?" - злостно подумалось ей.

Что-то прилипло к её вискам. Она испуганно подпрыгнула.

- Аска! - укоряюще воскликнула Рицуко, и Аска вернулась в первоначальное положение, всё ещё проклиная всё на свете и себя саму, что вообще не сдержалась под давлением длительных упрашиваний на тест доктора.

Голова Сорью закружилась и её начало мутить, но потом чувство тошноты прошло.

Вместо него разум заполонило...

Дурак Синдзи. Запах его недурной стряпни. Аска сидит на стуле, положив ноги на сто...

- Пробный сигнал прошёл. Реакция есть.

Аска выдохнула. Она совершенно не уловила ничего из того, что только увидела - или, по крайней мере, ей так показалось - но знала, что это было чем-то хорошим. Она вдохнула и...

Дурак Синдзи мельтешил по всей кухне, судорожно дёргаясь в попытках найти нужную специю. Бульон на плите уже валил через край кастрюли, а аромат стоял просто невероятный.

- Ну же, давай скорее, дурень! - воскликнула она, закинув ногу на ногу.

- Я... я сейчас, я сейчас, - он забегал ещё быстрее, только пятки сверкали. - А! Вот! - он наконец нашёл искомую баночку и тут же схватил её. Та, заскользив в его руках, подлетела вверх. Смотреть на то, как меняется лицо Синдзи по мере того, как баночка сперва подлетает вверх, а затем, намного быстрее, вниз - странное, почти что садистское удовольствие.

Естественно, остолоп её не поймал, и она вдребезги разбилась о пол.

- Аска... Прости. Мне очень жаль, - тут же бросился извиняться он. - Я сейчас сбегаю в магазин и куплю ещё...

- И? Пока ты там сбегаешь, у тебя весь суп выкипит.

Синдзи испуганно оглянулся через плечо, а обратно повернулся уже совершенно поникшим.

- Извини...

Аска поставила ноги на пол и встала.

- Вот вечно ты извиняешься! Всё, буду тебя наказывать за каждое твоё извинение!

- Н... Наказывать? - испуганно поглядел он на Аску.

- Вот именно! - воскликнула она. - Пока не перестанешь быть такой тряпкой, я тебя в покое не оставлю. Я из тебя сделаю мужчину!

Вероятно, Синдзи двусмысленно понял последнюю фразу, а потому у него чуть не пар из ушей пошёл. Впору на его пустой голове бульон варить.

- Ты о чём это подумал, извращенец?! - она приложила его ладонью по щеке. - Что, так не терпится до великолепной Аски ручонками дотянуться! Тогда вот тебе наказание! П...

Она не смогла выговорить это с первого раза. Да и со второго, и с третьего раза. В итоге, спустя самую длинную минуту молчания в её жизни, она хмыкнула и, скрестив руки на груди, сказала:

- Давай. Целуй меня в щёку, пока я добрая.

Тишина.

- А... а можно? - тихонько спросил он.

- Через двадцать секунд будет нельзя! - крикнула Аска, уже готовая идти на попятную. Однако Синдзи, к её величайшему изумлению, не стал лишний раз сомневаться - он медленно подошёл к ней, она ощутила его горячеё дыхание на щеке...

- Всё, тест закончен. Не так уж и страшно было, правда? - раздался голос Акаги Рицуко.

Аска мотнула головой и всё пропало - осталась лишь проекция зала Евы-плюс перед ней. Впрочем, она уже сама не понимала, что это "всё" было такое.

Она помнила одно - было что-то, что ей понравилось. И что всё могло бы быть ещё лучше.

На пути назад в жилой городок она не раз заметила, что складывает губы в поцелуе. Она бы этому удивилась, если бы ей на душе не было бы так спокойно.

***

Он прекрасно понимал, что сейчас искать местонахождение передатчика - то ещё дело, к тому же грозящее его ликвидацией. Когда они разберутся с этим мудрёным прибором - вопрос времени. Каору совершенно не хотелось умалять и так стремительно приближающийся срок.

Но делать что-то надо. Определённо.

В принципе, он уже выработал примерный план по возвращению передатчика в свои руки - на редкость глупый, но чего ещё ожидать от спонтанного плана? Правда, пока что из-за отсутствия некоторого элемента план был неосуществим. Некоторым элементом был Икари Синдзи, но как же невовремя он вышел из строя.

Каору ох как не нравилось думать о Синдзи как о пешке, используемой в целях SEELE, но другого выбора в любом случае не было. В конце концов, он сам был их пешкой.

Очень ограниченной в действиях пешкой. Они надеялись полностью контроллировать его, но всё, чего добились - повиновения. Он всё равно так и не стал думать с Комитетом в одном ритме, мог лишь действовать по приказам, и глубоко внутри не был с ними согласен.

Глупые правила. "Я не чувствую одиночества. Я не знаю, что это такое. Я ни в ком не нуждаюсь."

"Кому какое дело, нуждаюсь я в ком или нет?! - подумалось ему в злобе. - Какая вам разница? Я выполняю приказы, а остальное вы регулировать не сможете!"

В Каору развивалось странное, гнетущее чувство. Он был знаком с Третьим всего ничего, но почти сразу же обнаружил, что испытывает к нему некую эмоциальную привязанность. Услышали бы это старики из Комитета, в обморок бы попадали. Ему хотелось проводить с ним больше времени, чем сейчас, хотя он едва ли считал вежливым столь долго нарушать его личное пространство.

Ха, только послушайте. Какое-то время назад он даже слова "вежливость" толком не знал.

И едва ли время, проведённое вместе с Икари, пошло на пользу их отношениям - Каору чувствовал, что всё больше и больше теряет контроль над собой, начиная совсем выпадать из заданной модели поведения в данных ситуациях. Конечно, сама модель была весьма расплывчата, но Каору всем нутром чувствовал, что ведёт себя точно не по ней.

Что же так влекло его к Третьему? Что вечно нарушало его хладнокровие?

Каору по-прежнему предполагал, что дело именно в том, что Третий по-настоящему жил. У него были знакомые, друзья, он разговаривал с ними на самые разные темы, быть может, даже имел с кем-нибудь из них интимную связь. Он был воплощением всего того, к чему Каору никогда не сможет себя отнести.

Его одновременно и оскорбляло, и восхищало умение Третьего не ценить то, что он имеет сейчас.

И даже сейчас, стоя над его койкой, он не понимал собственных терзаний. Вглядываясь в его лицо, Каору уже знал, что не хочет, чтобы планы SEELE хоть как-то навредили Синдзи. Пусть и не понимая их до конца, он намеревался вытащить Третьего из центра катаклизма, прежде чем тот начнётся. Неважно, что ему придётся сделать.

Дверь сзади него отворилась.

- Я с ним посижу, - сказала Аянами Рэй, входя в палату. - Ты можешь идти.

Он развернулся, и его лицо искажала злоба.

- Ой, правда, что ли?! Ну спасибо большое за одолжение! - рявкнул он и, громко хлопнув дверью за собой, устремился по коридору на выход из лазарета.

***

Ангел был побеждён. Неудивительно.

Совершенно разбитый Кадзи поднялся с кровати и потянулся. Под грохот сражения особо не поспишь, да и не очень-то хотелось, но где-то на четвёртом часу безрезультатного набора номера Кацураги шпион и сам не заметил, как провалился в сон. Спал он не крепко, блуждая между сновидениями и обычной дрёмой, готовый вскочить при любом звуке, означающем опасность для его жизни. Рука, по обыкновению, по первому же сигналу схватила бы пистолет; хотя, если бы на его уютную квартирку рухнул ангел или же одна из Ев, толку от него было бы предельно мало.

Прогулка по городу до места сражения заняла не более получаса. Прищурившись, Кадзи взглянул в дыру, проделанную ангелом в асфальте, и ничего, кроме уже приевшегося за день бакелита внутри не увидел. Ангел забурился внутрь неглубоко - пару метров. Что же за дьявольский материал-то такой? Им впору мостить тротуары в Аду.

И логика Кадзи подсказывала, что этим самым бакелитом заполнена если не вся, то уж точно большая часть Геофронта, который находился прямо под его ногами. Комитету следовало с большим подозрением относиться к тому, что просит ради выполнения планов Икари - особенно к количеству запрашиваемого материала. А может быть, Гендо устроил собственное производство, хотя верилось, что можно получить такое огромное количество бакелита за краткий срок, с трудом. Рёдзи сам бы не поверил, если бы не видел своими глазами.

Он вздохнул, прошёл чуть подальше по улице и присел на лавочку, под тень. Он набрал на сотовом номер, и в динамике заиграла запись, которую за всё это время он уже устал слушать:

- Здравствуйте. Своё сообщение продиктуйте чётко и внятно для корректной работы декодера. Спасибо. Запись начинается со звукового сигнала и продолжается на протяжении двух минут. Если же вы хотите ограничиться меньшим временем, просто покиньте линию, и запись автоматически прервётся. Ожидайте сигнала через три... два... один...

Гудок. Кадзи вздохнул.

- Эх... Сообщение для линии S-KL-01. Нападение объекта 09 успешно отражено. Посылать последующие в точку А смысла не имеет. Геофронт полностью залит упрочнённым бакелитом типа 64 или... или 65. Э... Попытка попасть внутрь провалилась. Евы, вошедшие в контакт с 09... по моим подозрениям, управляются псевдопилотом. Участвовали Евангелион-00 и Евангелион-02, Евангелион-01 замечен не был. Ммм... По подозрениям, звонки на линии NERVа перенаправляются в другое место, надеюсь в скором времени выяснить, какое. Одним словом... эээ... Коммандующего Икари и пилотов тут определённо нет. Их настоящее местонахождение остаётся неизвестным.

Он окончил звонок нажатием на клавишу.

В Комитете жуть как не любили все его вздохи и мычания, перекодированные в текст, но что поделать.

***

Чёрт с ними, с вещами. Пусть они будут. Пусть лучше у них не будет формы. Пусть лучше у них не будет значения.

Бесформенные вещи не могут навредить за неимением функции. Они не складываются в оскорбительные и тревожащие разум комбинации. Они вообще ни на что не способны.

- Я хочу, чтобы всё было так, как оно сейчас. Хочу, чтобы ничего не менялось. Не будет хороших перемен - ну и пусть. Ведь не будет и плохих.

В глубине души, я хочу, чтобы вообще ничего не было.

Или же всё - чтобы всё сущее было настолько едино, настолько неоригинально и предсказуемо-неизменимым, что разницы между вещами не существовал. Чтобы все эти вещи были одной вещью, но никак не могли быть трактованы как единицы чего-то целого.

Чтобы целое заполонило собой всё. Чтобы целое было этим всем.

Заполненность и пустота бы значили одно и то же.

- Ты же понимаешь, что тебе всё равно придётся осознать, что ты увидел и принять это? - раздаётся голос.

- Ничего мне не придётся. Кто сказал, что я вообще должен что-то делать?

- Ты сам.

- Чушь какая.

- Икари-кун, - фигура подошла к нему. Он почувствовал, как тепло начинает разливаться по его телу. - Ты сам не знаешь, чего ты желаешь. Твои желания возникают из безысходности, но ничего здравого из неё появиться не может.

- И с чего это вдруг то, что я должен смириться - правильное решение?

- Я не говорила, что оно правильное, - силуэт склонился над ним, и Синдзи начал различать смутные очертания. - Это решение большинства, а большинство всегда будет царить на Земле.

- Я никогда бы не стал одним из этого... большинства, - пробормотал Икари. - Даже если бы я этого хотел.

- Ты и не станешь. Большинства не существует.

- Я совсем запутался.

- Каждый человек, понимая и осознавая, что это значит - существовать, думает, что присоединяется к одной большой игре на сцене. Для кого-то роль - одна из главных, для кого-то второстепенная, но абсолютно главной и абсолютно незначительной нет. Мы приходим, меняем свою судьбу и судьбу окружающих, а потом уходим и оставляем дело другим. Любой из людей считает, что является частью чего-то большего - значимой в минимальных, насколько это возможно, пределах. Каждый из них ведёт сценарий в сторону, что считает нужным, но при этом подыгрывает всем остальным. Потому этого самого целого и не существует.

- Не понимаю.

- Никому не дано понять. Едва ли это возможно объяснить словами.

Синдзи пытался скрыться в пустоте, но больше не мог с нею слиться. Он был не в той форме, чтобы позволить себе это.

- Тебе нужен кто-то, Икари-кун, - снова нагнал его голос. - Ты не найдёшь такого же, как ты - но похожего - вполне возможно. Кто-то, кто снова даст тебе силы подыграть общей пьесе, понять, что плохое и хорошее будет случаться всегда, и этого ничего не изменит.

- А я умру.

- Зато хорошие и плохие вещи умереть не могут.

Икари совершенно обессилел.

- Я не знаю... больше вообще ничего не знаю. Помоги мне. Я не хочу больше об этом думать, просто... сделай то, что хочешь. Мне уже всё равно.

Он был готов поклясться, что на лице силуэта появилась благосклонная улыбка.

- Хорошо.

Невидимые руки обхватили его, и он увидел

лучи солнца пробивающиеся океан насквозь вдыхающие в него жизнь и деревья ветви которых едва качались на ветру листья падали с них но тут же прорастали новые и бесконечное поле полное цветов над которым кружили насекомые которые кажется даже не дожили до момента его рождения и синее небо отражающееся в её глазах с облаками плывущими куда-то за горизонт и землю ещё влажную от недавнего дождя цикады шумят повсюду и оживлённый город люди идут по своим делам никто никого не знает но на деле не против и антенны взмывающие куда-то ввысь много много антенн и множество домов окна светятся там что-то происходит может быть когда-нибудь так будет и со мной и кухня где она готовит что-то на плите приятный аромат шум телевизора из гостиной а он сидит и смотрит на неё и Тодзи и Кенске и Мисато и Рицуко и отца и Каору и Аску и своё отражение в воде и я что-то могу сделать и я хочу и

И потолок.

И Аянами Рэй, сидящую возле его больничной койки.

Икари Синдзи судорожно выдохнул и захлопал глазами.

- Ая... нами... - произнёс он.

- С возвращением, - сказала она.