Пролог.

 Тело скрутил жесточайший приступ кашля, буквально выворачивающий наизнанку, и я рухнул навзничь на слегка подрагивающий металлический пол. Лёгкие всё ещё немного жгло, как всегда от ЛСЛ, безумно кружилась голова, в глазах была непроглядная темнота…

Или темнота у меня не только в глазах, а ещё и вокруг? Чёрт, надо бы подняться и оглядеться…

Где бы только ещё на это сил взять?.. Ох, фигово-то мне сейчас как, прости Господи… Ничего не соображаю, вообще… Кто-нибудь, добейте меня уже или полечите! Отрубиться… Хочу отрубиться и проспать денька три для начала…

Неожиданно я ощутил, что чьи-то руки подняли меня с пола и помогли сесть. Спина опёрлась опять на какую-то слегка вибрирующую металлическую стенку, и кто-то начал протирать платком моё лицо.

Кое-как разлепил глаза, попытался сфокусировать взгляд, пытаясь разглядеть лицо неизвестного помощника. Увы, но муть в глазах и царящая вокруг темнота этому никак не способствовали.

- Эх, лейтенант, лейтенант… - прогудел чей-то смутно знакомый мужской голос. – Совсем ты себя не бережёшь…

Меня аккуратно подхватили подмышки, подняли на ноги, а потом перекинули через плечо и куда-то потащили. Правда мне сейчас на это было глубоко наплевать… Вообще-то, если честно, то куда-то ехать мне даже немного нравилось, и я закрыл глаза от усталости.

- Нет, конечно, то, что ты такой храбрый и смерти не боишься – это хорошо, -продолжал вполголоса ворчать мой «транспортировщик». – Но так же и помереть недолго, а мне опять тут одному оставаться, что ли? Ну, не одному, конечно… Эх-эх-хэ…

Сквозь плотно закрытые веки по глазам ударил яркий солнечный свет, и я непроизвольно поморщился. Наполняющий воздух низкий гул как-то очень резко пропал, и тишина буквально заложила уши. А голос тем временем всё продолжал ворчать над ухом:

- Нельзя тебе сейчас умирать, лейтенант, категорически нельзя... Всё ещё мало у нас таких, как ты, слишком мало… Ты же теперь пример для этой кучки недотёп, называющих себя Силами Самообороны. Пример того, как надо воевать. Пусть им будет стыдно. За то, как они пятнадцать лет назад жевали сопли, когда к островам прорвались корейские самолёты. За то, что полвека пресмыкались перед янки. «Непотопляемый авианосец у берегов СССР», ну надо же!.. Позор.

Размеренный тон вроде бы убаюкивал, но в то же время и почему-то не давал провалиться в объятья сна…

Почти что.

Меня аккуратно сняли с плеча, посадили на какое-то жестковатое сиденье и похлопали по щекам.

- Эй, лейтенант!

Кое-как разлепил глаза. Почти сразу же прищурился, пытаясь спастись от льющегося отовсюду яркого солнечного света. Кое-как проморгался, сфокусировал взгляд и вроде бы даже пришёл в себя.

Однако!..

Я вообще-то всё же думал придти в себя в корабельном лазарете, на палубе линкора, ну или, на худой, в контактной капсуле… Вокруг же обнаружился уже ставший привычным вагон поезда, а прямо напротив меня сидел погибший более семидесяти лет назад генерал Курибаяси.

- Очнулся, летйтенант? – поинтересовался японец.

- Пока не знаю… - прохрипел я, упираясь руками в сиденье, чтобы ненароком не свалиться на пол.

- Держи, - генерал протянул мне появившуюся словно по мановению волшебной палочки в его руках потёртую металлическую флягу. – Горло хоть смочи.

Благодарно кивнув, принял «гуманитарную помощь», непослушными пальцами открутил пробку, поднёс ко рту, глотнул.

Ооо… Амброзия, напиток богов воистину… Вода – это просто здорово… Больше мне сейчас хотелось только холодного сладкого и крепкого чая с лимоном…

Не успел даже додумать мысль до конца, как понял – пью чай. Крепкий, прохладный, сладкий и с лимоном.

Хорошая штука – сила воображения, подкреплённая возможностью реализовать фантазии…

- Спасибо, - как последний варвар вытер рот рукавом куртки и вернул флягу хозяину.

Тадамити задумчиво поднёс её к носу, понюхал.

- Надо же – чай… А была ведь простая вода… - японец усмехнулся. – Хорошо, наверное, быть хозяином собственного мира – что пожелал, то и сотворил…

- Не знаю, не пробовал, - брякнул я. – Блин, как-то слишком часто теперь мне эти глюки мерещаться…

- Глюки? Мерещатся? – не понял Курибаяси. – А!.. Ты, наверное, считаешь, что всё происходящее – это всего лишь галлюцинации?

- Ну, вообще-то да… - несколько смущённо почесал я затылок. – Как-то всё-таки ненормально находиться в летящем военно-транспортном самолёте, где вместо кабины – вагоны поезда, где я разговариваю с давным-давно погибшим генералом японской армии, и причём выгляжу…

Оглядел уже становящийся привычным выцветший под жарким афганским солнцем пограничный камуфляж вкупе с кирзовыми сапогами.

- …как никогда не выглядел и выглядеть не мог!

- И всё? – поднял бровь Тадамити. – Так это мелочи.

Я даже крякнул от удивления.

- Ну и что это тогда, если не одна большая галлюцинация, товарищ генерал?

- Что это? – Курибаяси прикрыл глаза и неожиданно улыбнулся. – Я тоже хотел бы это знать…

Я выжидательно уставился на японца, чувствуя, что он явно что-то знает, хотя и не договаривает. Ну, или, если у меня просто психическое заболевание огромного масштаба, то всё вокруг – это всего лишь порождения моего воспалённого разума. А значит, это всё – часть меня, и где-то подсознательно я знаю ответы на все свои вопросы…

- Знаешь, какое самое сильное чувство, лейтенант? Это страх. Если ты не дурак и не безумец ты всё равно будешь чего-то бояться. Можно побороть свои страхи, можно их преодолеть, но они никуда не денутся и всегда будут рядом. Это как тень от воткнутого в землю меча. Будет меч – будет и его тень. Будет храбрость и где-то рядом всегда будет страх.

Но иногда, лейтенант, страх – это благо. Когда ты сталкиваешься с чем-то неизвестным и непонятным, порой только страх и может тебя спасти. Боязнь гибели или позора позволяет слабому человеческому разуму зацепиться хоть за что-то привычное. Именно поэтому твой кошмар и стал для тебя проводником в этот мир.

- Этот мир, товарищ генерал?..

- Может быть, это другой мир, а, может быть, и всего лишь изнанка нашего – это мне неизвестно, - пожал плечами японец. Помолчал и неожиданно добавил. – В конце концов я ведь даже не знаю, правильно ли называть меня генералом Курибаяси Тадамити… Настоящий генерал Курибаяси умер в своей последней атаке на Иводзиме, а я всего лишь его бледная тень с зияющей прорехами памятью, я всего лишь…

Лицо Тадамити исказилось.

- Я знаю многое о том, что случилось в мире, но не помню собственной смерти, словно… Словно историю своей жизни я прочитал в какой книге ещё в детстве и успел почти всё позабыть. И нет, я не душа генерала Курибаяси, я всего лишь её частичка, оставшаяся запертой в мече, который он оставил дома перед своей последней битвой… Лейтенант, ты веришь, что у оружия есть душа?

- Ч-что? – вздрогнул я.

- Душа, - повторил японец. – У некоторых вещей просто обязана быть душа – иначе никак.

Я вспомнил о душе Юй, заключённой в Еве-01 и мне стало не по себе.

- Я не говорю сейчас о винтовках, танках или самолётах – их век слишком короток, чтобы у них был шанс осознать себя как личность. Но вот мечи или, скажем, корабли… Они успевают прожить долгую и насыщенную жизнь. Они знают, какова на вкус кровь врагов и хозяев. Они могут многое вспомнить и многое хотят забыть…

Генерал усмехнулся.

- Я сейчас в очень интересной ситуации… Прямо как тот древний мудрец, который однажды заснул, и ему приснилось, что он бабочка, которой снится, что она мудрец. А проснувшись, он долго не мог понять, кто же он - мудрец, которому снилось, что он бабочка или бабочка, которой снилось, что она мудрец… Вот и я теперь думаю – кто же я? Генерал, который решил, что он душа меча, или же душа меча, которой приснилось, что она – генерал?

У меня уже начала идти кругом голова от ощущения сюрреалистичности всего происходящего. И ведь, что самое обидное, я себя уже начал потихоньку щипать за ногу, но кроме болящей конечности никакого результата не добился…

- Впрочем, это всего лишь философия, - с усмешкой заявил Курибаяси. – Не особо вслушивайся в бурчание старого солдата, лейтенант… Лучше скажи, как тебе живётся-то?

- Да вроде бы ничего… - несколько недоумённо пожал я плечами. – Учусь, тренируюсь, служу потихонечку… Ангелов время от времени убиваю…

- Нет, это-то я всё и так знаю, - покачал головой Тадамити. – Ты лучше скажи, как тебе действительно живётся. Всё-таки ты не японец, ещё очень молод, да и миссия у тебя прямо скажем трудная…

- Знаете, товарищ генерал… - только сейчас поймал себя на мысли, что почему-то с языка автоматом срывается именно «товарищ», а не «господин»… Впрочем, если товарищей у нас всего лишь попытались в 91-м отменить, то вот господ в 17-м очень даже перестреляли…

- Да привык я, в принципе. Человек – он такая тварь, что почти ко всему может привыкнуть… Как-то даже теперь и забываю иногда, что была у меня другая жизнь и другой мир. Немного я здесь прожил, но уж слишком пришлось со всем этим сродниться.

- Это хорошо, - вздохнул японец. – А то ведь у вас там кроме тебя и драться-то некому – женщины сплошняком…

- Нет, ну женщина – тоже человек… - возразил я.

- Дело женщины – хранить дом и детей, а войной пускай занимаются мужчины, - категорическим тоном заявил генерал.

- Как бы мне это Мисато и особенно Аске объяснить… - задумчиво почесал я затылок. – Да и что делать, если других нет? Приходится воевать с теми, кто есть…

- Странная у вас всё-таки война, хочу сказать, - заметил Курибаяси. – Очень уж противник себя странно и нелогично ведёт. Почему Ангелы нападают поодиночке? Почему такой сильный разброс в возможностях и тактике? Если это война, то почему нет первичного удара по стратегическим объектам и инфраструктуре врага?

- Ох, товарищ генерал, умеете вы вопросы задавать… Если бы мы всё это знали, то наверняка было бы легче бороться с Ангелами… Но они, наверное, действуют по какой-то негуманоидной логике…

- Это всё бред, лейтенант. Логика может быть негуманоидной, но не может быть нелогичной.

- Ну, может быть, это какая-то особо хитрая тактика…

- Я бы за такую тактику под Трибунал отдавал, - хмыкнул Тадамити. – Если этим Ангелам нужно что-то в подземельях Токио-3, то я на месте их командира собрал бы вместе несколько единиц и одновременно атаковал город с воздуха и суши. Уничтожил бы в первую очередь ваших Евангелионов, как основную ударную силу, потом зачистил огневые точки, разобрался с гарнизоном и начал инженерную подготовку по проникновению под землю…

- Хорошо, что вы не командуете Ангелами, товарищ генерал, - рассмеялся я.

- Нет в этом ничего хорошего, лейтенант, - нахмурился японец. – Сейчас я утрировал, но суть остаётся прежней – даже самый тупой и бездарный, но хоть немного знакомый с военной тактикой, офицер распорядился бы такой силой с гораздо большим умом. И я не склонен думать, что враг совсем уж глуп. Скорее уж это тогда не война и не вторжение, а нечто иное…

- Ну и что тогда? – спросил я. – Карательная операция межпланетных экологов, сезонная миграция монстров на гнездование, начало библейского Апокалипсиса?

- Всё может быть… - задумчиво ответил генерал. – Скорее всего, этого никто и никогда не узнает… А жаль. Поняв врага, его можно победить гораздо быстрее и проще…

- Сунь-Цзы, кажется, говаривал, что тот, кто не знает своего врага будет то побеждать, то проигрывать…

- Это норма войны. Невозможно всё время побеждать или проигрывать… А на понимание врага иногда просто не бывает времени.

- Наверное, вы правы… Но, увы, мне пока что не остаётся ничего другого, кроме того как останавливать врагов атакой лоб в лоб.

- Смотри, лейтенант! – погрозил мне пальцем японец. – Когда-нибудь эта гибельная тактика тебя подведёт и или враг будет слишком силён, или врагов будет слишком много.

- Надеюсь, что это всё же не случится, товарищ генерал…

Внезапно вся окружающая реальность начала как-то тонко подрагивать и расплываться. Я немедленно вскочил на ноги.

- Что это?

- Похоже, что твоё время здесь подходит к концу, - спокойно произнёс Курибаяси. – Но… Ты ещё ведь вернёшься сюда, лейтенант - когда тебе плохо или больно ты всегда можешь сюда вернуться. А я смогу поговорить с тобой хоть о чём-нибудь…

Внезапно пришла мысль, что я почему-то по возвращению в реальный мир забываю всё, что видел в… Как там сказал Курибаяси?.. Тень от меча?.. Ну, пусть будет Тень…

- Жаль, что я, наверное, ничего не вспомню о том, что здесь было…

- Ничего, это пройдёт… Ты главное - заглядывай к старику хоть иногда, а слишком долго я уже не разговаривал с живыми людьми…

- Вам, наверное, здесь очень одиноко, товарищ генерал? – тихо произнёс я.

- Да нет, почему же? – слегка удивился японец. – Пока тебя здесь нет, лейтенант, я обычно сижу в самолёте – разговариваю с теми солдатами…

- Так они же мёртвые?! – поразился я.

- Да я как бы тоже, - пожал плечами Тадамити. – Но солдатам всегда найдётся о чём поговорить друг с другом, особенно учитывая то, где и когда воевал я, и где и когда воевали они… А иногда сюда даже ОНА заглядывает.

Реальность стала рябить сильнее, очертания предметов начали искажаться, как будто бы я смотрел на них через бутылочное стекло. В воздухе повисло какое-то лёгкое жужжание, которое нарастало с каждой секундой.

Я насторожился.

- ОНА – это кто?

- Так ты тоже не знаешь? Но сама себя ОНА называет…

Жужжание превратилось в высокий звон, заглушив последнее слово, произнесённое генералом Курибаяси.

- Кто? – выкрикнул я. – Пожалуйста, скажите мне - кто ОНА?!

Но ответа я уже не услышал.

Глава 1.

Пробуждение было резким.

Казалось, вот только что я спал и видел какой-то странный сон, а потом будто кто-то щёлкнул тумблером, и вот организм уже переведён в режим бодрствования.

Ещё даже не открыв глаза, я начал на автомате анализировать поступающие от органов чувств данные.

Лежу. Кажется, на кровати. Укрытый лёгким одеялом. Гм… Похоже, что голый. Чудовищно першит в горле  и режет в груди, как будто в лёгкие засыпали песок… Хотя, не только это, пожалуй – ещё рёбра с левой стороны груди ноют. И слабость в организме. Примерно как после напряжённой тренировки, или нет, как после какой-то не слишком тяжёлой, но достаточно нудной и однообразной работы… Короче, вымотался.

А ещё я хочу жрать! Нет, не есть, а именно жрать! Такое ощущение, что желудок прилип к позвоночнику и непрерывно трётся, беспрерывно выпрашивая «ну, покорми меня, хозяин! Ну, покормиии!..»

Ах да, и «last but not least» («последнее по счету, но не по важности») – судя по ОЧЕНЬ характерному запаху, я опять находился в больнице.

Как же меня это уже достало… Четвёртый Ангел уже по счёту, и после каждого, блин, я очухиваюсь в лазарете. Ведь хотел, ну ведь хотел же избежать этого… Кажется, Младший в оригинале и то меньше по госпиталям валялся, и уж точно столько ущерба не нёс…

Так. Стоп. Пора бы уже хотя бы глаза открыть, что ли…

Первым, что я увидел, была кровать.

Надо мной. Нет, это не меня запихнули под койку, просто я всего-навсего расположился на двухъярусной кровати. Покрутил головой - обнаружил, что вплотную к моей койке приставлены ещё три точно такие же, образуя ровный прямоугольник.  Вокруг обнаружилось ещё немало кроватей, скомпонованных по трое, стойки с медицинским оборудованием и прочая подобная ерунда. Плюс никаких признаков окон, а весь свет шёл от заключённых в продолговатые плафоны лапочек.

Тааак… Ну, это явно не лазарет НЕРВ – уж какое-то тут всё больно древнее на вид и непривычное…

Высунул голову, посмотрел наверх, чтобы удостовериться в наличие традиционно незнакомого потолка.

Есть! Незнакомый, как есть незнакомый!..

А ещё крайне странный, нужно сказать… Огромное количество пересекающихся труб самого разного калибра, коробчатые вентиляционные воздуховоды, усеянные рядами заклёпок. Пол же оказался гладким на вид и окрашенным в чёрно-красную клетку…

Ну что ж, Виктор. После анализа всех полученных данных, видимо, стоит сделать вывод, что тебе выпал редкий шанс полежать в корабельном лазарете линейного корабля, спущенного на воду в сороковых годах двадцатого века!

Круто!!!

Послышался звук открываемой двери, чьи-то шаги и пара голосов, один из которых был подозрительно знаком.

- …стояние обоих пилотов не вызывает опасений. Их раны не представляют никакой угрозы здоровью, хотя лейтенант Икари пострадал всё же сильнее… - произнёс чей-то низкий хрипловатый голос на английском с явственным рязанским акцентом.

- Как он? – а вот обладателя этого голоса я точно знаю. Точнее – обладательницу.

- После очистки лёгких от остатков ЛСЛ и реанимационных процедур в сознание не приходил. Диагностирую у лейтенанта Икари сильное нервное истощение и рекомендую ему не напрягаться лишний раз.

- Это нормально, - заявила Мисато. – После каждого контакта с Евангелионом пилот испытывает сильное нервное истощение, максимума же этот показатель достигает после активного боя.

- Ясно. Можете что-нибудь посоветовать для лечения, майор Кацураги?

- Я не врач, так что ничего определённого сказать не могу… Необходимости в немедленной госпитализации ведь нет?

- Даже как раз наоборот. Лучше его сейчас как можно меньше тревожить – по моему мнению, это будет лучше, чем немедленно везти лейтенанта Икари на вертолёте в обычный госпиталь. Тем более что у нас есть всё необходимое оборудование даже для проведения хирургических операций.

- Ну, надеюсь, что до этого не дойдёт…

Голоса приблизились, я зашевелился.

- Синдзи?..

- Командир? – широко зевнул и извернулся на кровати, пытаясь найти взглядом подошедшую Кацураги. Грудь тут же прострелило болью, так что я непроизвольно поморщился.

- Лежи, лежи! – ладонь майора мягко, но с силой прижала меня обратно к кровати.

Мисато откуда-то подтянула металлический стул без спинки и уселась рядом со мной, поправляя накинутый поверх формы белый халат.

- Не буду вам мешать, - послышался удаляющийся голос корабельного врача. – Но особо долго не сидите – больному нужен отдых.

- Хорошо, - кивнула Кацураги, и с улыбкой взглянула на меня. – Ну, что скажешь?

- Противник уничтожен? – первая мысль была чёткой и недвусмысленной. Нельзя оставлять врага за спиной, даже если он тяжело ранен.

Таких врагов нужно добивать контрольным ядерным ударом в голову.

- Окончательно и безвозвратно. Три атомных взрыва разнесли эту тварь в прах.

- Это хорошо… - прикрыл я глаза, но тут же у меня возник новый вопрос. – Кстати, а почему у меня возникли проблемы с выводом ЛСЛ из лёгких? Чуть не захлебнулся, блин…

- Извини, Синдзи, - виновато произнесла Кацураги. – Совсем из головы вылетело, что такое может случится…

- А такое разве может случится?

- Оказывается – может. Датчики, которые должны заставлять лёгкие выплёскивать ЛСЛ, есть в ложементе и комбинезоне… Но ты был без комбинезона и не в кресле…

- Проклятье! – с чувством произнёс я. – Ведь предлагала же мне Лэнгли надеть запасной!..

- А она предлагала? – прищурилась Мисато.

- Ну, да.

- И ты отказался? – тон командира стал недобрым.

- Ну… да…

- Глупо! – отчеканила майор. – Ты же мог погибнуть!

- Ну, я же не знал!.. – начал оправдываться я.

- «Ну, я же не знал!», - передразнила меня Кацураги. – А кто будет знать? Скажи ещё спасибо Аске, что тебя откачала…

- Аска… чего сделала?

- Спасла тебя, вот чего. И если бы не она, - Мисато многозначительно подняла палец. – То медикам, которые тебя из капсулы вытаскивали, пришлось бы переквалифицироваться в волшебников и пытаться вытащить тебя с того света. А я, честно говоря, не очень уверена в силах местных докторов – это ж всё-таки линкор, а не госпитальный корабль…

- Ничего себе дела… - протянул я. – Чёрт… Надо будет Лэнгли спасибо сказать, как только из лазарета выйду…