Гендо, одетый в скромный золотисто-чёрный френч, сидел во главе длинного стола и задумчиво курил трубку, меланхолично рассматривая кабаллистические узоры на потолке своего кабинета. Висящая позади него интерактивная карта Российской Империи весело перемигивалась разноцветными огоньками - как обычно, самую яростную цветомузыку выдавало Польское княжество и Кавказ, где опять что-то было не в порядке.
- Товарищ император, - с места поднялся Фуюцки одетый в роскошный бело-золотой мундир с аксельбантами и эполетами. - Считаю, откладывать это больше не стоит. Вашим детям уже исполнилось по четырнадцать лет, поэтому нужно принимать решение об их помолвках.
- Я вас внимательно слушаю, товарищ канцлер, - благосклонно кивнул Командующий.
Я горестно застонал и попытался упасть лицом в стол, но Рей по-сестрински пихнула меня локтём в бок и прошипела что-то грозное. Увы, но в отличие от меня, она всегда соблюдала этикет.
Фуюцки подошёл к Гендо, провёл какие-то манипуляции и из стола выдвинулся небольшой проектор. Автоматические жалюзи тотчас же преградили путь солнечному свету в кабинет, а на противоположной стене развернулся огромный экран.
- Думаю, в первую очередь стоит задуматься о женитьбе цесаревича Сергея, так как по англо-германскому прецеденту он вполне может стать в будущем правителем двуединой монархии. О цесаревне Регине мы поговорим чуть позже.
Щелчок. Слайд номер раз.
На экране появилась фотография Кацураги, одетой в вычурный бело-золотистый мундир с пистолетом на одном боку и син-гунто - на другом. Я быстро отметил для себя ровные ряды наградных планок на груди брюнетки, саму грудь и десятки тяжёлых "Евангелионов" на заднем плане.
- Принцесса Мисато, - отрекомендовал Фуюцки. - Наследница Японской империи, двадцать девять лет, майор механизированных войск. Батальон "Эдзо" под её личным командованием великолепно проявил себя в минувшей Третьей японо-китайской войне.
- Чего-то больно старая, - буркнула Рей.
- И вообще мне азиатки не нравятся, - поддакнул я.
- Мир с вами не согласен, ваше высочество, - покачал головой Фуюцки. - Мисато четырежды удостаивалась звания Мисс Азия, дважды - Мисс Мира, и один раз - Мисс Вселенная.
- Да я же ей практически в сыновья гожусь!
- Чушь, ваше высочество. Настоящей любви и, гхм, политическим союзам никакой возраст не помеха.
- Отставить японку, - меланхолично произнёс Гендо. - Как жена для моего сына действительно будет старовата... Зато как мачеха - в самый раз. Дальше, товарищ канцлер.
Щелчок. Слайд номер два.
На экране появилась фотография Акаги в бирюзового цвета платье с пышным ворохом юбок, открытыми плечами и глубоким вырезом на груди. Её лоб охватывала тонкая платиновая корона, в руках был серебристый планшетный компьютер, а позади виднелся лабораторный стол с множеством приборов, мониторов и пробирок.
- Королева Ребекка I. Правительница Кальмарского союза, двадцать девять лет, доктор философии. Обладательница Нобелевской премии в области физики, автор многочисленных научных трудов и исследований.
- Чего-то какие-то нехорошие тенденции, я смотрю... - поёжился я. - Меня так хотят женить на какой-нибудь тётке? Красивой - да, но всё же...
- Отпадает, - моментально вынес свой вердикт Гендо. - Есть твёрдая уверенность, что вскоре к ней посватается Сулейман Кадзи, а мы с османами за Суэцкий канал ещё не расплатились. Нехорошо получится. Дальше.
Щелчок. Слайд номер три.
На экране появилась нагло ухмыляющаяся физиономия Аски, одетой в характерный чёрно-серебристый мундир а-ля СС (что было странно, учитывая, что женщины вообще-то в Чёрном Ордене не служили), фуражка с высокой тульей, украшенная серебристым черепом с костями и замысловатым гербом, в котором я с большим трудом признал британский. Плюс портупея, чёрная юбка (ну... пусть будет мини, хотя скорее всё-таки нано-) и высокие сапоги.
Прям не девушка, а мечта фетишиста, йомть.
Лэнгли с победным видом держала в руках лёгкий палаш, остриём которого небрежно упиралась в броню, стоя на... Сначала я подумал, что это один из монстров Королевского Флота Открытого Моря - линкор или тяжёлый крейсер... Но, судя по характерной двухорудийной башне, это был один из ландкрейцеров Кайзервера типа "Ратте" - тысячетонных атомных танков, защищённых мощным морфогенетическим полем.
- По многочисленным просьбам трудящихся цесаревичей, сверстница его высочества, - голос Фуюцки был полон ехидства. - Кронпринцесса Астория. Наследница Англо-Германской Империи, тринадцать лет. Бакалавр исторических наук, лейтенант Королевских Люффтваффе, личный самолёт - истребитель "Мессершмитт Bf.305".
- Только через мой труп! - решительно заявил я. - Или её, потому что когда мы виделись в последний раз, мы друг друга чуть не поубивали!
- От ненависти до любви - всего один шаг, ваше высочество... - глубокомысленно изрёк Фуюцки.
- А от ненависти до убийства - одна пуля, товарищ канцлер!
- Астория очень шумная, - произнесла Рей и, подумав, добавила. - И... немного невыдержанная. И характер у неё... трудный. И... И вообще, она стерва!
- Перспективно, - задумчиво выдал Гендо. - Но давайте досмотрим список до конца.
- Как прикажете, товарищ император.
Щелчок. Слайд номер четыре.
На фотографии оказалась хмурая Габри (видать, не покормили вовремя сладким), одетая в скромное, но шикарное вечернее платье тёмно вишнёвого-цвета из какой-то бархатной материи. Общую картину дополняли такого же цвета и материала перчатки по локоть, бриллиантовое колье с умопомрачительного размера рубином в центре и замысловатая причёска, украшенная цветком жасмина.
Из общего фона выбивался только помповый дробовик "бенелли" в руках Ферраро, облепленный всякими свистелками и пыхтелками типа коллиматорного прицела, лазерного целеуказателя и тактического фонаря.
- Принцесса Габриэлла. Наследница Итальянской империи, восемнадцать лет. Известна своей благотворительностью, участием в совете директоров корпораций "Беретта" и "Нестле", а также членством во всех известных стрелковых обществах Старого Света.
- Из интересов - ружья и шоколадки, - резюмировал я. - Похоже, что девушка любит сладкое и убивать.
- Концептуально,- заявила Рей.
- А теперь, товарищи, позвольте озвучить мои доводы про и контра, связанные с каждой из потенциальных невест цесаревича...
Внезапно голос Фуюцки словно бы куда-то отдалился, а вокруг меня повисла звенящая тишина. Окружающее пространство начало подёргивать лёгкой рябью, словно бы картинку на телевизоре.
Темнота около экрана, на которой всё ещё красовалась фотография Габри, сгустилась и приняло облик невысокой фигуры, закутанной в длинный чёрный плащ с огромным капюшоном. Из темноты выглядывала лишь нижняя половина лица и несколько серебристого цвета локонов, и всё это, без сомнений, принадлежало девушке или женщине.
- Повеселился? - с лёгкой иронией осведомилась незнакомка. Её голос был отчего-то мне смутно знаком... - Вот и славно. А теперь... Встань, Виктор!
Резкий звон расколол вдребезги реальность, вышвыривая меня куда-то прочь и...
* * *
Я проснулся.
Бросил взгляд на часы - почти час ночи. И что же это, интересно, мне не спится? Нужды я никакой вроде не испытываю, так что...
Ночную тишину разорвала короткая трель дверного звонка, оборвавшаяся так же быстро, как и началась.
Мисато вернулась, что ли? Да нет, она в командировке в Матсуширо должна быть до завтрашнего дня... И ключ у неё должен быть свой...
Новая трель.
Сон как рукой сняло.
Ну, и кому же это так не спится, раз он решился побеспокоить доблестный оперативный отдел? Хулиганьё вроде бы такими вещами в Тройке не занимается... Может, всё-таки что срочное или неотложное?
Ещё одна трель. Почему-то мне показалось, что её звук исполнился какого-то отчаянья...
Тааак...
Таки встал. Натянул шорты. Немного подумав, достал из-под подушки пистолет, передёрнул затвор и пошёл открывать.
Дверь у нас хорошая - прочная и звук практически не пропускает. Из минусов - через дверь никого не окликнешь и глазка в ней почему-то не предусмотрено...
Нажал клавишу, дверь мягко отъехала в сторону...
И мне в руки буквально упала Габриэлла. Грязная и мокрая до нитки! Охнув от натуги, я всё-таки удержал не такое уж и лёгкое девичье тело (Аска не в пример легче будет). В живот больно ткнулось нечто по ощущения похожее на оружейный ствол, но обеими руками итальянка кое-как цеплялась за меня.
Прищурился в ночном полумраке, окидываю взглядом Ферраро.
Чёрная куртка, чёрные брюки, берцы, разгрузка и съехавшая набекрень чёрная бейсболка. Волосы собраны в хвост, а на боку висит короткий штурмовой автомат.
- Габриэлла?! - сказать, что я был удивлён, это значит ничего не сказать.
- Доброй... ночи... - прошептала девушка. - Синдзи... я тут... зацепило меня... немного...
Мозг мгновенно перешёл в боевой режим. Лишние мысли, эмоции и вопросы - в сторону. Потом, всё потом!
Союзник. Вероятнее всего, ранен. Требуется неотложная помощь!
- Враги поблизости есть? - напряжённо вглядываясь в темноту лестничной площадки и водя из стороны в сторону стволом пистолета, поинтересовался я.
- Нет... Не должно быть...
Ладно, пусть будет так. Закрыл дверь, отволок буквально виснущую на мне Габри на кухню, аккуратно посадил её на стул и включил свет. Инстинктивно прищурился, привыкая к новым условиям освещения, а когда всё-таки привык, то вновь нехорошо сощурился. На этот раз из-за увиденного.
Выглядела итальянка на редкость паршиво - бледное, измождённое лицо. Словно бы её морили голодом несколько недель. А ведь ещё утром в Конторе она была абсолютно здорова! Из коридора за ней тянулся чёткий след воды, грязи и капель крови.
- Что с тобой, Габри?
Перво-наперво, если есть возможность - узнать всё со слов раненого (в моём случае - раненой).
- Осколком спину зацепило, - скривилась от боли итальянка. - Сама не дотянусь... Помоги?
- Не дури. Тебе нужно в госпиталь.
- Мне нельзя в госпиталь, - замотала головой Ферраро и едва не потеряла равновесие. - Будут... вопросы... Не надо в госпиталь.
- Ясно.
Не надо, так не надо. Осколок? Значит граната или бомба. Плюс одежда и оружие - что-то явно связанное с криминалом. Но сначала привести в порядок и только потом уже задавать неудобные вопросы.
Стоило благодарить Мисато за жуткую паранойю и внушительную аптечку на кухне. Командир запихнула в солидных размеров кейс содержимое нескольких армейских медкомплектов, раздобытых фиг знает где. Там было почти всё! От антипоносных таблеток до противорадиационных препаратов и полевого хирургического набора.
Достал кейс, вывалил на кухонный стол кучу всякой лечебной всячины, отделил необходимое мне сейчас в сторону - обеззараживающее, перевязочный материл, пинцет и на всякий случай скальпель и зажим.
Теперь настала пора заняться итальянкой. Аккуратно снял с неё кепку, автомат и разгрузочный жилет. Бегло осмотрел девушку. Серьёзных ран обнаружилось две - обе на спине, где куртка была неаккуратно вспорота, словно бы тупым ножом. Одежда вокруг была пропитана кровью, которая тихонько продолжала капать на пол.
Осторожно начал снимать с Габри куртку. Поначалу она пыталась мне помогать, шипя и кривясь от боли, но вскоре вынуждена была признать своё бессилие, а мне пришлось под конец не столько стягивать одежду, сколько разрезать её, чтобы не тревожить лишний раз рану.
Кстати, то, что я, по сути, сейчас раздеваю симпатичную мне во всех отношениях девушку не нашло во мне никакого отклика. Ну, если честно, почти никакого. Организм подсказывал, что мающийся избытком гормонов четырнадцатилетний пацан с сознанием двадцатидвухлетнего парня нормальной ориентации просто не может не отреагировать.
А я и реагировал. Но привычно держал себя в стальных кандалах. Целибат вреден? Ничего, потерплю. А то малолетки всё же не в моём вкусе, а для привычного возрастного круга девушек неинтересен уже я...
Ага, а вот и раны... Паршиво, конечно, но не смертельно. И вообще всё могло быть гораздо хуже, а так осколок лишь глубоко вспорол кожу в районе поясницы. Да ещё в районе левой лопатки несколько рваных порезов. Крови много натекло, конечно, но главное кость цела и ранения касательные... Кстати, а что это на соседней лопатке? Похоже на татуировку... Татуировку в виде штрих кода и числа "47". Что бы это значило? А, ладно!..
Так, а как бинтовать-то? Вспоминаем, чему там учили на курсах по оказанию первой помощи на тактических занятиях в Конторе...
В принципе, понятно... Надо только один момент утрясти.
- Это на тебе что - майка, топ? Его придётся снять, чтобы повязку наложить, - без задней мысли выношу я свой вердикт.
- Снимай. В чём проблема?
Закон подлости - великая и могущественная вещь. Он срабатывает именно в самые неудобные и неожиданные моменты.
Вот, скажем, стягиваю я с Габри, гм, некий предмет одежды... Ну, и что в этот момент может случиться? А почти всё! И даже...
- Икари, что тут за... - широко зевая, на пороге кухни появилась Аска в одной лишь коротенькой ночной рубашке. Впрочем, сон с рыжей слетел тотчас же, как только она увидела живописнейшую картину. - О.
У Сорью медленно отвалилась челюсть.
- Офигеть, - выдавила девушка. - Извиняюсь - я не вовремя, я уже ухожу...
- Стой, Лэнгли, не уходи! Помоги мне, пожалуйста!
Уронить на пол вторую челюсть Аска не могла физически, поэтому обозначила терминальную степень обалдевания посредством дикого выпучивания глаз.
- Яааа... Я не по этой части... И втроём... эээ... - речь пилота Ноль-второй Евы стремительно теряла членораздельность. Но затем она, похоже, пришла в себя и перешла в наступление. - Ты больной извращенец, Икари!!! Видеть вас, бесстыдников, не хочу!!!
- Лэнгли, это не то, что ты подумала! Я всё могу объяснить!
Боже, я действительно ляпнул две эти неимоверно тупые фразы? Мама, роди меня обратно!..
- Габриэлла ранена, ей нужна помощь! Стой! Да посмотри же вокруг - тут везде оружие и кровь!
Несмотря ни на что любопытство и здравый смысл победили. Аска уже почти ушла, но всё-таки решила напоследок бросить свой испепеляющий взгляд... И, благодаря моей реплике, уже зная, что искать, быстро убедилась в ложности своего первого впечатления.
На полу небрежно валялся разгрузочный жилет и короткий штурмовой автомат, а на столе спокойненько лежал мой именной "глок" в окружении бинтов и лекарств. Да ещё и повсюду виднелись капли крови и грязные отпечатки подошв...
Так себе романтическая обстановка, я вам скажу.
- Икари, это точно не...
- Himmelherrgott, Лэнгли! Полумёртвые девушки не возбуждают меня в плане секса!
Аска покраснела, но всё же после некоторого колебания подошла ко мне. Увидев рану итальянки, рыжая окончательно развеялась в своих сомнениях, и мы уже вдвоём стали хлопотать над Ферраро, которая, судя по всему, только чудом ещё находилась в сознании.
Выяснилось, что в лекарском ремесле Лэнгли очень соображает, поэтому общими усилиями мы с перевязкой покончили достаточно быстро.
Аккуратно удалили пинцетом мелкие кусочки одежды и нитки, промыли и продезинфицировали раны. Я осторожно прозондировал пинцетом глубину пореза на пояснице и уже было начал присматриваться к набору медицинских игл...
- Не надо зашивать... - тихо произнесла итальянка. - Оставь так.
- С ума сошла? - возмутилась Аска. - Края такой раны по-любому скрепить надо!
- Рана грязная - лучше пусть так заживёт.
Немного посовешавшись с Лэнгли, пришли к выводу, что итальянке виднее.
Я наложил специальную салфетку, а рыжая начала бинтовать, дабы даже косвенно не подпускать меня к груди Габриэллы.
- Вроде бы всё... - задумчиво произнёс я.
После этого я начал прибираться и затирать грязь и кровь, а Лэнгли отправилась поискать для Габриэллы сухую и чистую одежду.
Аска притащила один из халатов Мисато - решив, что её вещи Ферраро не подойдут, немка устроила набег на майорский гардероб. Обозвав меня на всякий случай извращенцем Лэнгли вытолкала меня в коридор, а занялась переодеванием Габриэллы..
Чем несказанно облегчила мне жизнь, избавив от лишних картин и соблазнов, гм.
Далее опять подключился я, начав отпаивать итальянку тёплым чаем и чуть ли не насильно скармливая ей сладости, хранящиеся в холодильнике. Как оказалось, болезненный и вялый вид Ферраро вовсе не означал, что у неё нет аппетита. Как раз-таки наоборот - процесс поглощения итальянкой пищи лучше всего описывался глаголом "ЖРАЛА". Пусть девушке сей глагол и не слишком подходил фонетически, зато был наиболее верным.
В итоге спустя полтора часа на кухне квартиры номер 116 имелась сытая, сонная и не особо умирающая Габриэлла, укутанная в одеяло. Которую совместными японо-немецкими усилиями (при русском духовном наставничестве) отволокли в зал, уложили на диван и накрыли одеялом.
Мы с Аской, изрядно вымотавшиеся и уставшие, разбрелись по своим комнатам, взяв твёрдое обещание с итальянки, что завтра нам всем предстоит серьёзный разговор...
И с чувством выполненного долга я спокойно лёг спать...
Точнее попытался, потому как после столь ярких и неспокойных впечатлений спать категорически не хотелось. А если и хотелось, то исключительно в обнимку с чем-нибудь скорострельным и многозарядным. И в бронежилете. И...
И вот за такими вот нехитрыми терзаниями я через пару часов всё-таки задремал.
* * *
Проснулся я от того, что лежал в неудобной позе на холодном каменном полу. Открыв глаза, я понял, что нахожусь в каком-то тускло освещённом помещении.
За решёткой.
Мимо камеры промелькнула какая-то смутная тень... Промелькнула, а затем вернулась.
- Was ist los, Hans?[1]? - послышалось где-то дальше по коридору.
- Engländer hat zur Besinnung gekommen[2], - сухо произнесла тень, приближаясь ближе к решётке.
Это был натурально вылитый фриц. Серое кепи, фельдграу и классический МП-40 поперёк груди.
Холодные глаза немца равнодушно смотрели на меня.
- Erholte? Unnütz[3].
Внезапно меня скрутил приступ нечеловеческой боли, заставивший тело выгнуться дугой. Из горла вырвался дикий вопль, полный боли и отчаянья, а пальцы заскребли по камням.
- Was hast du bloß? Fritz, Engländer ist schlecht![4]!
Немец торопливо достал тяжёлую связку ключей и начал лихорадочно открывать дверь. Наконец-то справившись с тугим замком, он буквально влетел ко мне в камеру и наклонился над бьющимся в конвульсиях телом...
Которое тут же замерло и почти весело заглянуло в холодные арийские глаза.
Короткая подсечка, и немец летит на пол, а его холёная морда встречается с каменным полом. Хватаю его за голову и прикладываю фрица ещё несколько раз, разбивая лицо в кровь. Приподнимаюсь, а потом бью локтём в основание его черепа, вкладывая в удар весь вес своего тела. Быстро переворачиваю труп - на то, чтобы стянуть с немца машин-пистолет времени нет, поэтому вытаскиваю у него из кобуры на животе "вальтер" П-38 и направлю на открытый дверной проём - сейчас должен подойти напарник фашиста.
Фриц не успевает появится, как тут же получается три пули в грудь и валится назад, так и не выпустив из рук карабина.
Порядок.
Минута уходит на обдумывание дальнейших планов действия, вылившихся в то, что я снял с немца, которому сломал шею, форму и натянул на себя. Она мне оказалась чуточку великовата, но всё же не фатально. Повесил на шею МП-40, подошёл ко второму фрицу. Карабин меня всё-таки не привлёк, а вот ещё один "вальтер" и добрый штык-нож оказались более желанной находкой.
Поправить кепи и автомат на груди, и скорее прочь из этого подземелья.
Подняться по лестнице, миновать толстую деревянную дверь с узким смотровым окошком, пройти по скупо освещённому коридору. Ещё дверь, ещё лестница, и вот я уже на на пороге какого небольшого помещения. Вхожу внутрь... Кажется, это что-то вроде небольшой караулки - никелированные солдатские кровати, тумбочки, оружейные пирамиды (сейчас пустые), в углу - потрет Адольфа Гитлера и пара чёрно-алых нацистских флагов.
Прохожу комнату насквозь, толкаю дверь, поворачивая налево... И практически сталкиваюсь нос к носом с парой фрицев. Всего доли секунды мне хватает на то, чтобы понять - они поняли, что я враг.
Рывком сближаюсь с одним из немцев, выхватываю штык-нож и всаживаю ему в живот, а второго пинаю в грудь, отшвыривая прочь. Достать "вальтер", всадить в упор две пули в уже раненного ганса и ещё две во второго. Короткая ревизия имущества, и вот я стал богаче на ещё три магазина к пистолету-пулемёту, два пистолетных и три увесистых гранаты с длинной деревянной ручкой.
А теперь прочь отсюда, пока меня не обнаружили или не подоспели на место перестрелки!
Пробегаю коридор, открывая дверь... И по глазам бьёт неожиданно яркий солнечный свет. Коротко оглядываюсь - оказывается я нахожусь на крепостной стене старинного замка, расположенного, судя по пейзажу, где-то в горах.
Ладно, это неважно - сейчас главное быстро миновать открытое пространство и добежать до следующей башни.
Бегу... И внезапно слышу где-то сверху отрывистые лающие крики, а по камням вокруг меня начали бить пули. Не оборачиваясь, добегаю до башни, открываю тяжёлую дверь и заскакиваю внутрь.
Так, винтовая лестница... Мне наверх или вниз? Думаю, что всё-таки вниз - на вершине башни мне ловить нечего.
Один виток, второй, третий... Да где же дно у этой чёртовой башни?! Ага, а вот и дверь... Так, в этот раз будем осторожнее и для начала слегка-слегка приоткроем её, дабы убедиться, что всё чис...
Чёрта с два там всё чисто! Полная хата немцев!
Так... так... так... Поворачивать наверх? А что это за голоса сверху доносятся? Не погоняли ли? Ну, и где меня раньше достанут - когда я буду подниматься вверх и столкнусь нос к носом с фашистами или когда неожиданно ударю этой гей-компании, что сейчас сидит в комнате, в спину? Всё элементарно, Ватсон!..
Достаю одну гранату-колотушку, отвинчиваю на конце рукояти защитный колпачок, достаю шнур с фарфоровым шариком на конце и дёргаю.
Раз...
Резко дёргаю дверь на себя.
Два...
Короткая оценка обстановки - где больше немцев, куда бросать.
Три!
Швыряю гранату в комнату, а сам прячусь за дверь и достаю ещё одну гранату.
Взрыв в небольшом закрытом помещении бьёт по ушам отчего-то очень громко. Грохот и вопли, в воздухе несёт дрянной взрывчаткой. Вторая граната летит вслед за первой. Раз, два, три, четыре. Взрыв!
Резко врываюсь в комнату, отбегаю вправо и на ходу начинаю палить из тяжёлого автомата, чувствуя как он трясётся от отдачи. Немцы валятся как подкошенные - пули уверенно находят свои цели. На полу уже валяются четверо, превращённые осколками в малоаппетитное пособие по разделке и заготовке туш.
Трое в центре, один из них офицер в форме Ваффен СС - получите! Двое около стены - тоже получите! Ещё одна сладкая парочка ныряет за крепкий дубовый стол, и пули лишь бессильно вырубают кучу щепок из столешницы. Боёк щёлкает всухую - тридцать два патрона приказали всем жить долго и счастливо, а менять магазин времени нет.
Выпускаю МП-40 из рук от чего он просто повисает на ремне и выхватываю оба "вальтера". Видимо решив, что раз я перестал стрелять, то нужно воспользоваться представившимся шансом, из-за стола поднимается пара гансов с карабинами. Получив по несколько пистолетных пуль в грудаки, они завалились обратно. Где-то позади начали раздавать крики, причём уже подозрительно близко - похоже, что погоня сверху уже вот-вот будет здесь...
Мой взгляд упал на прислонённый к колонне пулемёт MG-42 с пристёгнутым круглым патронным коробом-кексом. Усмехнулся, засунул пистолеты обратно в кобуры, подхватил тяжёлый машингевер, подцепил ногой ближайшее кресло с высокой спинкой и рывком пододвинул его к себе. Повернулся к двери из которой должны были показаться немцы и положил ствол пулемёта на спинку кресла.
Когда в комнату ввалилось примерно полдюжины немцев старому-доброму машингеверу потребовалось всего четыре секунды, чтобы полностью опустошить магазин и нашпиговать этих неудачником свинцом калибра 7.92 миллиметра от макушки до пяток.
Я отбросил пулемёт в сторону и, на ходу перезаряжая МП-40 и пистолеты, вышел из комнаты.
Поворот, другой, третий, коридор, ещё один, снова поворот...
Я опускался всё глубже и глубже под землю, шагая в тусклом свете редких ламп. Где-то там - в недрах древнего немецкого замка таилась моя цель...
Коридор, поворот, другой, коридор, поворот...
Неожиданно в конце коридора я заметил двоих немцев в пятнистой форме парашютных егерей и с FG-42 в руках перед внушительного вида стальной дверью. Но раньше, чем они успели среагировать, их скосила длинная очередь, выпущенная из машин-пистолета.
Подойдя к телам, я поменял тяжёлый и неудобный МП-40 на отличнейшую десантную винтовку. Дёрнул массивный рубильник и с надрывным жужжаньем электромоторов стальная дверь, не уступающая по своей толщине сейфовой, уползла в сторону.
Передо мной оказался хорошо освещённый коридор, со стенам из бетона и рядами толстых кабелей под потолком, а в конце виднелась ещё одна дверь.
Пока я шагал, всё вокруг почему-то начало подёргиваться непонятной рябью, будто бы картинка на экране телевизора. Яркие лампы в массивных решётчатых плафонах то и дело пытались превратиться в люминесцентные лампы дневного цвета, а FG-42 в моих руках - в штурмовую винтовку Беретта AR-70.
Я поднял рубильник, и ещё одна дверь с электроприводом отъехала в сторону. По ту сторону обнаружилась решётчатая терраса, проходящая на высоте примерно четырёх метров и опоясывающая по периметру немаленький зал, уставленный десятками столов, типа прозекторских. Только вдобавок ещё и оснащённых металлическими кандалами и непонятного вида электрической и механической машинерией.
На столах лежали прикованные примерно пара десятков людей в советской, английской и американской форме времён Второй Мировой, над которыми проводили непонятные медицинские манипуляции люди в мясницких фартуках поверх белых халатов и зловещего вида инструментами в руках. Между столами неторопливо шла пара высоких мужчин лет сорока в характерных эсэсовских плащах и фуражках, которые почему-то мало походили внешне на "истинных арийцев", и вели между собой беседу. Почему-то несмотря на разделяющее меня с ними расстояние, я их прекрасно слышал, и что ещё более удивительно - отлично понимал.
- Что с образцами, Марио? - произнёс один из них - невысокий худой старик лет семидесяти в круглых очках и аккуратной седой бородкой.
- Первая партия практически вся в ноль, герр Лоренц, - ответил второй - крепкий черноволосый и темноглазый мужчина лет сорока.
Внезапно всё пространство вокруг опять начало подёргиваться рябью, но на этот раз "сбои в матрице" не захотели успокаиваться и возвращаться всё на круги своя, поэтому спустя несколько мгновений непонятная лаборатория практически полностью преобразилась.
Вместо холодного бетона стен - голубовато-серая пластиковая отделка стен и потолка, вместо ярких фонарей в решётчатых плафонах - лампы дневного света. А вместо прозекторских столов появились огромные аквариумы, в которых невесомо парили мальчики и девочки лет десяти, опутанные паутиной проводов и шлангов, и с надетыми на лицо кислородными масками. Над каждым "аквариумом" ещё и вдобавок был установлен непонятный механизм, напоминающий металопластикового паука, будто портовый кран, движущийся взад-вперёд над резервуаром. Шесть его тонких и подвижных лап были оснащены целым арсеналом разнокалиберных игл, миниатюрных свёрл, щипчиков и манипуляторов.
- Это грустная новость, Марио, - помрачнел тот, кого назвали Лоренцем. Его СС-кий мундир превратился в элегантный чёрный костюм-тройку, белую сорочку и чёрно-красный галстук, дополненные остроносыми туфлями и тростью с длинной золотистой рукоятью. - Забракована вся партия?
- Кроме трёх образцов - все, - подтвердил Марио, тоже "сменив" прежний наряд на чёрную полевую форму с серебристыми петлицами, берет и высокие шнурованные ботинки на толстой подошве. На поясе "появилась" кобура, из которой выглядывала массивная рукоять тяжёлой "беретты". - Но два из трёх образцов всё ещё в стабильно-тяжёлом положении. Только состояние Образца 47 позволило начать вторую стадию модификации.
Двое мужчин подошли к одному из аквариумов, где находилась девочка лет десяти с длинными густыми волосами пшеничного цвета. В настоящий момент она была зафиксирована специальными захватами, а в её теле с механической бездушностью копался "паук", что-то вкалывая девочке и проводя жутковатого вида хирургические операции.
- Эстери Виртанен, - произнёс Марио. - Пол - женский, возраст - десять полных лет, национальность - финка, родители погибли в ходе Второго Удара. Одна из ста двадцати трёх человек, освобождённых из плена торговцев людьми во ходе полицейской операции в октябре 2006 года в Неаполе. В ходе штурма получила тяжёлое ранение позвоночника. Привлечена для проекта "Мантикора", получила кодовое имя Образец 47.
Девочка, над которой сейчас проводили операцию, изо всех сил пыталась вырваться и если бы не вода, то, наверняка бы кричала от жуткой боли.
- Почему она в сознании? - недовольно произнёс старик.
- Детский организм может не выдержать наркоза, поэтому приходится оперировать на живую, - несколько виновато ответил Марио.
- Настоящая принцесса... - задумчиво уронил Лоренц, подходя поближе к "аквариуму". - Просто красавица... Жаль, что так получилось... Надеюсь, она сможет вырасти человеком, а не бездушной убийцей.
- Мы с другими "преторианцами" решили, что на основе базы "Scuole" создадим нечто вроде кадетского корпуса для "мантикор". "Сорок седьмая" будет признана моей дочерью, Образцы 4 и 17 тоже будут иметь родителей.
- Что ж... В таком случае, успеха вам, герр Ферраро.
[1] Что там, Ганс?
[2] Англичанин очнулся.
[3] Очнулся? Зря.
[4] Что с тобой? Фриц, англичанину плохо!