Глава 16: Нож и снег.

Ангар Евангелионов:

            - Обрисуйте ситуацию, доктор Акаги.

            - Транспортировка прошла успешно. Неисправностей в Модуле-04 не выявлено. Как только прибудет Четвертое Дитя, можно будет проводить тестовый запуск.

            - Чем вызвана задержка? – нахмурился Коммандующий.

            - Он попросил предоставить ему возможность познакомиться с текущим составом пилотов. Заявил, что это будет полезно для отработки командного взаимодействия.

            - Ирония судьбы. Мы столько лет искали пилотов сами, но единственного нормального нам присылают старики. Вы уже видели его досье?

            - Да, - Рицко кивнула. – Рукопашная, стрельба, тактическая подготовка, интеллектуальные тесты, уровень синхронизации – все показатели превосходят показатели Второго Дитя, причем значительно. Готовили его не слишком долго, но с толком, сперва армейский курс, потом по программе подготовки спецподразделений. Вдобавок упоминались какие-то «дополнительные навыки», отработкой которых Четвертое Дитя занималось по собственной инициативе.

            - Его фамилия случайно не Норрис? – Икари едва заметно усмехнулся.

            - Нет, а должна быть?

            - Не обращайте внимания, доктор. До Второго удара так иногда говорили…

            Командующий перевел взгляд на Модуль-04, стоявший в захвате гидравлических замков. Исходящая от серебристого Евангелиона угроза ощущалась почти физически. Будучи окончательным развитием идей, заложенных в первой Промышленной модели – Еве-02 – Ева-04 представляла собой самый совершенный боевой комплекс, доступный NERV, даже не смотря на то, что работы по его оснащению прототипом S2-привода были свернуты из-за срочного перевода в токийский филиал. Помимо усиленного бронирования, способного выдержать обстрел противотанковыми ракетами, прилагались более емкие внутренние батареи, рассчитанные на семь минут активных действий, а органические ткани были дополнительно укреплены квазиорганическими волокнами, по составу схожими с паутиной. Кроме того, в комплект поставки входил массивный прототип боевого щита, пригодного как для защиты, так и для использования в качестве оружия ближнего боя благодаря встроенным вибролезвиям. Таким образом, для последующих боев Ева-04 рассматривалась как боец первой линии, принимающий на себя основной удар для того, что бы прочие Модули могли максимально эффективно контратаковать. И пилот был под стать своему скакуну. Скупые строки предоставленного Комитетом досье вырисовывали образ совершенной машины уничтожения, но при этом не проливали ни капли света на прошлое пилота. Словно тот возник сам по себе, из ниоткуда. Известна была только дата рождения, и он оставляла у любого ознакомившегося неприятный осадок – 13 сентября 2000 года. День Второго Удара. Догадки о природе этой «темной лошадки» у Рицко имелись, но озвучивать раньше времени она их не собирался, нечего черта поминать.

            - Как продвигается отладка системы псевдопилота? – как бы невзначай спросил Командующий.

            - Еще не завершили тестирование, так что от установки его на Евы пока рекомендую воздержаться. Кроме того, ввиду недавних событий с Евой-00 и Евой-01, я сомневаюсь в том, что псевдопилоты будут корректно синхронизироваться, - Рицко вдохнула, набираясь смелости, и добавила, - В идеале, от этого проекта следовало бы отказаться в пользу совершенствования оружейных систем Евангелионов. Первое Дитя вызывает у меня определенные опасения…

            - Достаточно, доктор Акаги, - голос Икари резко похолодел. – У меня лояльность Рей опасений не вызывает. А если будет вызывать – это легко исправить. Запасных тел пока еще хватает.

            Он снова развернулся к серебристому титану. Лицо его как всегда не выражало ничего.

            - Две недели назад в Токио-2 был убит один из членов Комитета, - сухо сказал он. – Его нашли только на вторые сутки, когда подчиненные, наконец, осмелились взломать запертую дверь. Он был еще жив, когда его нашли, не смотря на то, что с него сняли большую часть кожи, и прикололи ножами к стене. Разумеется, никто ничего не видел и не слышал. Все видеозаписи были чисты. Зато на полу было нарисованное красной краской изображение дерева Сефирот, и приписка: «Только Лилит дано рассудить Лилим». Полиция объявила официальной версией случившегося покушение со стороны религиозных фанатиков, но достаточно сложить два и два, что бы понять кто истинный виновник. И если этот виновник действует в интересах Лилит – значит, он действует и в наших интересах. До определенного момента. Кстати, он уже пришел в себя?

            Рицко невольно вздрогнула. Наспех собранный из подручного металлолома в невадском отделении NERV бронированный саркофаг, содержащий в себе самую страшную тварь на планете, не считая Ангелов, прибыл буквально два дня назад. Объект класса «Серафим», несколько месяцев водивший за нос весь NERV, был связан по рукам и ногам, завернут в кевларовую ткань, и для дополнительной надежности всю дорогу находился под пентоталовой капельницей. И все равно, Рицко не могла забыть тот страх, который охватил ее от одного присутствия этого существа. Она не приближалась к нему ближе, чем на два метра, как предписывали экстраполированные MAGI меры предосторожности, но распространяемая «Серафимом» даже в бессознательном состоянии аура ужаса и отвращения ощущалась почти физически. Больших усилий ей стоило убедиться, что симпатичный молодой человек в оранжевой спецовке техперсонала, глядящий на нее с фотографии личного дела, и эта тварь, на которой сложно было просто сфокусировать взгляд – одно и то же.

            - Все еще пребывает в глубокой коме. Мы пробовали вводить ему препараты, но его организм на них просто не реагирует. В настоящий момент Технический отдел готовит подходящую камеру. Если выводы MAGI точны, в таком состоянии это существо не представляет угрозы.

            - Хорошо. Сегодня вечером я улетаю, так что держите меня в курсе.

            - Надеюсь, вы не против, если мы попробуем изучить его?

            - На ваш страх и риск. И, разумеется, без летальных последствий.

            - Разумеется, - кивнула Рицко.

            «Ну что же, «Серафим», давай поглядим, что у тебя внутри».

* * *

Где-то в NERV:        

Искусство боя на ножах никогда не относилось ни к одной классической фехтовальной технике. Были европейские школы владения мечом, а позже – шпагой. Были восточные техники боя с традиционным оружием, от прямого китайского меча «цзянь» до такой экзотики как японский «кусаригама» - нечто, напоминающее крестьянский серп на длинной веревке. Были и традиционные приемы для кабардинской шашки – оружия крайне эффективного в своей области, и благополучной перенятого казаками, а в последствии – и командованием Российской армии. Наверняка свои особые фехтовальные традиции были везде, где цивилизация существовала достаточно долго и благополучно, чтобы часто воевать, в том числе и среди исчезнувших цивилизаций Южной Америки и Северной Африки. Однако, прошу заметить, что ножи не фигурировали нигде, даже танто-дзюцу гораздых на подобные выдумки японцев не получило популярности.

            Причина тому очевидна – нож не годится для сражений. Им нельзя обезоружить противника, им крайне сложно заблокировать удар, да и радиус эффективного поражения слишком мал – меньше, чем длина вытянутой руки. Ножом не сделаешь красивый салют, и из поколения в поколение особо качественные клинки передаваться не будут. Ножом можно только убивать, причем как правило – подло, раскрывая свое намерение только за миг до смертельного удара.

            Если же обстоятельства складываются неудачно, и дело дошло до открытого противостояния, бой на ножах превращается в настоящий танец со смертью, очень короткий и очень напряженный, продолжающийся до первой ошибки одного из противников, которая практически гарантированно ведет к его смерти. Последнюю истину Икари Синдзи в этот момент постигал на собственном опыте. Дело было в спортзале NERV, оппонентом выступал неразговорчивый и хмурый инструктор, назначенный из службы охраны, вместо настоящих клинков использовались схожие по массе и балансировке муляжи, но тычки ими в грудь и живот, падения и заломы все равно оставались весьма болезненными.

            - Еще раз, - скучающим тоном произнес инструктор, глядя как Третье Дитя шипя потирает ушибленный бок.

            Синдзи еле слышно ругнулся сквозь зубы и снова встал в боевую стойку с четким ощущением дежа вю. Сил на то чтобы разозлиться или просто обдумать ситуацию уже не было. Тренировки, прежде заключавшиеся разве что в синхротестах и симуляторах виртуальной реальности, соответствовавших боям с Ангелами меньше стрельбы в тире из пневматических винтовок, Мисато после уничтожения Седьмого Ангела окончательно заменила на войсковые упражнения. Хотя что-то подсказывало  Синдзи, что в тех же Силах Самообороны дуэли между бойцами не практикуются. Принцип был прост – пилоты в защитном снаряжении и с пейнтбольными пистолетами охотились среди собранного из списанного хлама и просто мусора макета города за инструктором, а инструктор охотился на них. Одно пятно краски на одежде – один круг бегом вокруг штаб-квартиры. Нечего и говорить, что домой раньше всех теперь уходила Аска, иногда к ней присоединялась Рей, а Мисато, лишенная вкусных и питательных ужинов в исполнении Третьего Дитя, зверела еще больше, выдумывая все новые способы довести Синдзи до состояния выжатого лимона.

Например, вот эти спарринги на ножах. Инструктор не пытался что-то объяснить или научить каким-то приемам, а просто раз за разом отправлял пилота носом в татами. Перед Синдзи же стояла единственная задача – повредить наклеенный на грудь противника красный бумажный круг. Пока повреждения получила только сам Синдзи. Называлось это «отработка нестандартной тактики в условиях физического превосходства противника». С точки же зрения Третьего Дитя это больше походило на изощренное измывательство.

«Последняя попытка на сегодня, да?» - уныло подумал он.  – «И если ничего не выйдет – снова круги вокруг этой пирамиды. Как всегда. Блин, когда мне дадут выспаться наконец?...»

- Пацан, не тяни кота за яйца там, - поторопил его инструктор.

Синдзи дернул щекой и бросился перед, выставив муляж ножа перед собой. Точно так же, как тридцать один раз до этого за сегодняшний вечер. Инструктор плавно перетек в стойку, готовясь отвести атаку в сторону и несильным толчком в шею отправить пилота на свидание с полом, так же, как тридцать один раз до этого за этот вечер. И так бы оно и случилось, если бы за метр до столкновения Синдзи бы не рухнул со всего маху на колени, откидываясь назад и выставив «нож» вперед и вверх. Который не замедлил воткнуться инструктору аккурат промеж ног. Тихо всхрипнув, тот согнулся пополам, чем Синдзи не замедлил воспользоваться, свободной рукой слегка надорвав бумажный круг.

- Будь я в Еве, Ангел бы уже был уничтожен, - устало сказал он. – Можно мне наконец пойти домой?

Инструктор вперил в пилота ненавидящий взгляд, прошипел что-то нелицеприятное в адрес всех его родственников до пятого колена, но Синдзи его уже не слушал. Ему и своих проблем хватало, и теперь к этому длинному списку добавилась ноющая боль в отбитых коленях. Жуткие ночные кошмары, преследовавшие его перед боем с Седьмым, прекратились, но им на смену пришли еще более странные сны. В них он видел один и тот же вагон поезда, освещенный закатным солнцем, а какой-то смутно знакомый силуэт постоянно задавал вопросы, на которые было очень трудно отвечать. Вдобавок, семестровые экзамены он чуть не завалил, набрав буквально пару баллов сверх нижней границы, чем поверг в шок не только списывавших у него Тодзи и Кенске, но и учителей с Мисато, ожидавших от него блестящих результатов.

Синдзи сел в вагончик мини-поезда, идущего на поверхность, и уставился на тренировочный нож, который все еще сжимал в руках. Пилот Евы-01 откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как его медленно затягивает серое болото вялой хандры. Придти бы сейчас домой, съесть чего-нибудь, что не надо долго готовить, да на боковую. И проснуться не когда зазвенит будильник, а когда захочется. Но дома ждут Аска и Рей, чьи кулинарные таланты немногим отличаются от нуля, да и Мисато оставлять голодной не лучшая идея. Блин. И всем-то от него что-то нужно, и все-то от него чего-то ожидают. А не пойти ли вам, господа хорошие, к чертовой матери? Всем разом.

«Син-кх… дзи… помог… и!» - прохрипела Мисато, зажимая рукой простреленную грудь.

Синдзи подскочил как ужаленный, на автомате перехватывая нож. Спокойно, это же просто поезд. Здесь не может быть Мисато, она все еще в NERV. И стрелять в нее некому. Хотя наваждение рассеялось моментально, на душе стало еще поганей. Последнее время, стоило ему подумать о том, что бы послать порядком осточертевшую работу пилота куда подальше, его тут же посещали вот такие видения. Рассказать об этом он никому не решился, благоразумно рассудив, что голос совести предназначен только ему, а никак не мясникам в белых халатах под командованием Рицко. Скорее всего, тут простой больницей он не отделается, запрут в палате с обитыми ватой стенами и ключ выкинут.

Только когда состав поднялся на поверхность и раздвинулись двери вагончика, Синдзи позволил себе расслабиться и полной грудью вдохнуть прилетевший с моря бриз. От свежего воздуха тут же закружилась голова, а случайный блик заходящего солнца заставил глаза слезиться.. Нет, может не все так плохо? Ко всему привыкает человек, и к этому можно привыкнуть. Даже в Еве находиться как-то приятно стало. А то что готовить приходится – так и правильно! Нечего женщину на кухню пускать, если здоровье дорого! Лучшие повара – всегда мужчины. Обратную зависимость никто не мерил, но судя по одному капитану, недавно ставшему майором… Синдзи почувствовал, как губы невольно растягиваются в легкой улыбке. Всего-то надо было выйти на свежий воздух, тут сразу и…

ЩИХ!

Тренировочный нож с коротким свистом рассек воздух. Удар с разворота Синдзи нанес инстинктивно, даже не успев сообразить, а что собственно случилось. К худу или к добру, нож цели не достиг. Потому что «цель» аккуратно держала деревянное лезвие двумя пальцами в сантиметре от своего лица.

- Добрый вечер, Икари Синдзи, - мягко произнес незнакомец, буравя пилота двумя рубиново-красными глазами. – В Японии так принято здороваться?

* * *

            В пространстве медленно расползался полуночно-черный разрыв. Пока он был небольшим, всего лишь с кулак размером, но если оставить его вот так расти, позволить ему бесконтрольно пожирать окружающую квазиматерию, то в скором времени он заполонит собой все, полностью разрушит личность, превратив вещественное тело в семьдесят килограммов водорода, кислорода, углерода, кальция, фосфора и прочей химической гадости, по мелочи. Вздохнув, Шут подошел к разрыву, уже ставшему размером с голову, и протянул к нему руку.

            - Интересный концепт попался… «безграничное отчаяние», - пробормотал он под нос. – Нет-нет, так дело не пойдет. Исчезни.

            Под давлением воли псайкера клубок черноты задрожал, сжался, а потом и вовсе сгинул. Шут смахнул с лица случайный клочок пепла и осмотрелся. Сколько времени прошло в этой выгоревшей пустоши, он определить не мог. Выстрел Айми не убил его, но и вырваться из собственного сознания никак не получалось. В любой другой ситуации он бы отнесся к этому как к незапланированному отпуску и воспользовался бы случаем чтобы отдохнуть, но сейчас дело было дрянь.

            - Если подумать, оно уже очень давно дрянь, - произнес Шут, обращаясь к пустоте.

            В какой-то момент псайкеру стало казаться, что на самом деле он давным-давно умер, а вся эта не укладывающаяся в рамки здравого смысла катавасия с параллельными мирами, Ангелами, Евангелионами и прочей антинаучной ересью – всего лишь его персональный Ад. Возмездие абстрактной Высшей Силы за совершенные при жизни преступления, или, что более вероятно, за бездарно растраченные силы, которыми его эта Высшая Сила одарила.

            В любом случае, даже если продолжать считать за истину реальность происходящего, делать что-то дальше не было возможности, да и не особо хотелось. Конечно, можно дальше продолжать заращивать гнойники на собственном сознании, но насколько можно судить, скоро этот процесс ускорится экспоненциально, и тогда он просто не успеет нейтрализовать все. То есть вся эта возня была заведомо бессмысленной, а сам он был обречен на бесславное поражение в бою с самим собой.

            - Интересно, это будет больно? – спросил Шут сам себя.

            Поди разберись. Психическая проекция не имеет нервов, да и вообще не материальна. Это именно проекция, иллюзия, удобный интерфейс для контакта с внутренним миром. То есть по логике вещей, можно просто разлечься на небольшом пятачке мягкой травки, закрыть глаза и думать о чем-нибудь приятном.

            - Но я, пожалуй, еще потрепыхаюсь, - тихо прошептал он. – Просто для очистки совести.

            Очередной разрыв – концепт «бесполезности» - затянулся. Шут опустил руку, прикидывая, что сейчас происходит в реальном мире, и хватит ли тех мер, что он успел принять в Штатах для предотвращения катастрофы. По идее, пять Евангелионов должны успешно противостоять любому Ангелу. Пробужденная Юи не даст погибнуть Синдзи, Рей, которой есть что терять, тоже не станет разбрасываться жизнью, и скорее свернет Командующего морским узлом, чем позволит забрать у себя надежду. На счет Аски Шут уверен не был, но скорее всего Редзи не даст пропасть своей протеже. На четвертого, не известного, пилота, и уж тем более на существо под именем «Табрис» ему было плевать по большому счету. В принципе, с Табрисом может справиться даже одна Рей, даже без Евы. Жаль, конечно, если Ангелочку придется замарать руки… Шут едва заметно улыбнулся. Ангелочек. Если подумать, они пересекались считанные разы, да еще при не самых приятных обстоятельствах, и все равно, стоит подумать о ней, вспомнить звук ее тихого голоса, внимательный взгляд алых глаз – и даже дышать легче становится. До сих пор он старался не задумываться об этом, и лишь теперь, стоя с занесенной над пропастью ногой, принял простую в сущности мысль – если в его существовании есть хоть какой-то смысл, то это Аянами Рей.

            - Латаешь дыры в днище, а корабль тем временем разваливается на части, - прошелестел сзади холодный голос.

            Сперва стрелять, потом смотреть, куда и во что стрелял. Инстинкт, отработанный за годы выживания, опередил разум. Огромный поток черного пламени буквально захлестнул незваного гостя с головой. Никакая сила не могла бы противостоять такому напору, такой квинтэссенции скопившегося в сознании псайкера отчаяния. Возможно, удар такой мощи ранил бы даже Ангела. Никакая, кроме…

            - Ты неисправим, Шут, - завернутая в черный саван фигура убрала возникший из пустоты ледяной щит. – Сперва делаешь, потом думаешь.

            Приехали. Галлюцинации в реальности – это просто и понятно. Но что бы галлюцинация явилась в ментальном пространстве? Это определенно стоило занесения в анналы истории.

            - Не надо на меня смотреть как святоша на свиную ногу в пост.

            - Сгинь, кошмарное видение, - Шут ущипнул себя за руку, потом за ухо. – По моим расчетам, ты давно умер.

            Тень расхохоталась.

            - И давно ты у нас стал гением статистики? - спросила она угрожающим тоном.

            Шут потер глаза, но видение никак не желало исчезать.

            - Ладно, мне уже все равно, - выдавил он, отворачиваясь. – Можешь рассказывать что…

            Договорить он не успел. Неуловимо быстрым движением тень оказалась рядом с ним, и Шут лишь успел заметить несущийся к его лицу кулак. Спустя мгновение он получил ответ на один из своих вопросов – психическая проекция может чувствовать боль, да еще как.

            - Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю, шкет! – прорычала тень, расправляя за спиной сотканные из непроглядной темноты громадные крылья. – Я убил на тебя времени и сил больше, чем на всех остальных вместе взятых, то ты до сих пор словно насмехаешься над моей работой!

            Все, это переходит все пределы. Сплюнув набравшуюся в рот кровь («Откуда тут вообще могла взяться кровь?!»), Шут создал на ладони крохотный язычок огня. Секунда – и язычок вытянулся почти на метр, принимая форму узкого прямого клинка.

            - Убери саблю, шкет, - в руке тени появился похожий клинок, выглядящий как прозрачный ледяной кристалл. – Кое-чему даже ты наконец-то научился, но до меня тебе как до Луны пешком.

            Шут смутился. Вообразить можно было многое. Разум мог сам нарисовать зрительную картинку, мог вообразить себе звуки речи, даже симулировать болевые ощущения. Но при этом он всегда будет оперировать теми заготовками, которые уже есть в памяти. Шут же не мог припомнить, когда Арлекин, реже упоминаемый как «Смерть», вел себя подобным образом. И еще эта жуткая психоаура, которой буквально сочился ледяной клинок…

            - Предположим, я сейчас не брежу, ты не галлюцинация, не фальшивка, не плод моего воображения, - осторожно начал он. – Можно даже предположить, что ты все еще жив. Тогда сразу два вопроса: А - как ты тут оказался, и Б - чего надо?

            - Отвечаю по порядку. А – смерть тела для организованного разума не означает смерть сознания. Б – мне интересно.

            Вот это уже знакомо. Ответить на вопрос так, что ничего не поймешь – это в его стиле.

            - Слушай, мне особо некогда с тобой лясы точить, - тень растворила клинок. – Просто слушай сюда. Помнишь, где ты родился?

            Шут осторожно кивнул.

            - Поганое местечко, - «Смерть» ковырнул ногой пепел. – Слишком грязный воздух, слишком мало света. Зима, длящаяся по полгода, холод этот вечный... но знаешь, даже у той зимы была одна положительная черта. Холод сковывал жизнь, не давая ей развиваться, но и не давая стареть, он останавливал для нее время. А толстый слой снега даже городским улицам придавал определенный шарм. Эх, было дело…

            Тень исчезла, не оставив никаких следов. Аккуратно потрогав лицо, Шут не обнаружил ни крови, ни каких либо повреждений. И поди теперь разберись, реальность то была или видение. Оглянувшись кругом, он машинально заделал пару разрывов, после чего уселся на полянку.

            - Холод значит… снег. Зима, останавливающая время, - он окинул взглядом пепельную пустошь. – А может ведь и сработать. Терять все равно нечего.

* * *

            -  Отличница, ты уверена, что этого не слишком много? – угрюмо поинтересовалась Аска, глядя, как Аянами отмеряет молотый красный перец.

            - Тут написано, что надо класть одну ложку на порцию, - Рей кивнула на раскрытую книгу рецептов. – И передай мне пожалуйста чеснок.

            - Держи, - Ленгли придвинула к коллеге дощечку с почищенными зубчиками чеснока. – Мне кстати давно было интересно… - Второе Дитя выдержала драматичную паузу. – Ты везде кладешь чеснок? Мисато рассказывала, что когда забирала тебя из старой квартиры, там везде были упаковки из под чесночной лапши. Когда мы ходили в раменную, ты заказала рамен с чесноком. И вот опять кладешь в еду чеснок.

            - Так написано в рецепте, - спокойно ответила Рей, выкладывая на стол брикет тофу и принимаясь осторожно нарезать его небольшими кубиками.

            - Все равно, я не представляю, кто способен это съесть, - Аска задумчиво повертела в руках бутылочку с соевым соусом и полезла в холодильник за синтетическим мясом. – Перец, чеснок, острая бобовая паста… этим блюдом что, пытали пленных?

            - Инспектор Редзи сказал, что его придумали в Китае, провинции Сычуань, несколько веков назад. Если оно до сих пор популярно, то, думаю, его вкус не так плох.

            - Но почему мы не могли просто сварить рис?

            За неспешным разговором процесс готовки тек как-то сам собой. Изредка бросая взгляды на Второе Дитя, Рей отметила про себя, что ей повезло намного больше чем Синдзи. Броня вокруг ее души была сожжена дотла, но и раны оказались прижжены. Поэтому теперь, немного отойдя от шока, она производила куда более приятное впечатление, нежели при их первой встрече. Какой ценой далась эта приятность, Рей не хотелось даже вспоминать. Радикальные методы тут не годились, пришлось переделывать структуру личности, нейрон за нейроном, образ за образом, отсекая образовавшиеся пустоты и создавая в некоторых местах с нуля ассоциативные связи. Впервые за много лет генетическая память Лилит о своих детях хоть как-то пригодилась.

            Аска тем временем закончила прокручивать эрзац-мясо через мясорубку, ежесекундно сверяясь с рецептом, смешала получившийся фарш с соевым соусом и высыпала все на раскаленную сковородку.

            - Что там дальше, Отличница?

            - Не отвлекайся, тут написано, что надо непрерывно помешивать.

            - Тогда ты пока займись соусом.

            - О нет…

            - В чем дело?

            - Нужно рисовое вино. У нас его нет.

            Аска усмехнулась.

            - Вина нет, есть саке. Какая разница, в конце концов? Все равно весь спирт успеет испариться.

            - Не уверена, что это адекватная замена, - покачала головой Рей.

            - Да брось, вся выпивка на вкус одинакова – гадость, да и только.

            - Не хочу знать, откуда тебе это известно. Может, тогда вообще обойтись без нее?

            - Не-не, - Аска принялась сосредоточенно помешивать смесь. – Если написано в рецепте – значит надо. Просто заменим чем-то похожим.

            Рей только кивнула и направилась ко второму холодильнику за саке, попутно выпихнув оттуда возмущенно уаркнувшего пингвина.

            Собственно, идея приготовить ужин самостоятельно пришла к ним совершенно случайно. Они с Аской ехали домой после вечерних синхротестов, тогда как Синдзи по распоряжению майора Кацураги остался на дополнительные тренировки, и Аска случайно обронила, что ужина опять придется дожидаться допоздна. Рей без всякой задней мысли процитировала прочитанную где-то фразу, что если желаешь что-то получить, лучше всего сделать это самостоятельно. Фраза произвела на Второе Дитя ошеломляющий эффект, и спустя несколько секунд раздумий Аска объявила, что сегодня их очередь готовить. Недостаток опыта с лихвой компенсировался внезапно вспыхнувшим энтузиазмом Лэнгли и внимательностью Аянами, книга рецептов, которой до этого пользовался Синдзи, нашлась на кухне, а холодильник его же стараниями ломился от разнообразных продуктов. Встал вопрос – а что же готовить? Рей, привыкшая действовать последовательно в любой ситуации, решила обратиться к единственному человеку, находившемуся в зоне досягаемости. Не то чтобы заспанный инспектор Редзи сильно обрадовался ее звонку в дверь, человек как-никак работал в ночь. Но выслушав вопрос и пролистнув несколько страниц поваренной книги, он указал ей на блюдо, называвшееся «мапо тофу» и, хитро улыбнувшись, пояснил, что съевший полную тарелку этого сычуаньского жаркого может смело именовать себя настоящим мужчиной.

            И теперь, спустя полтора часа возни, они вдвоем настороженно смотрели на содержимое сковородки, источавшее аппетитный запах. Приготовить приготовили, но попробовать не решались.

            - Может, ты первая? – спросила Аска и слегка потыкала ложкой кусочек тофу.

            Впервые в жизни Рей почувствовала, как в груди что-то сжалось. Страх… страх неудачи.

            - Может лучше ты? Это была твоя идея.

            Лэнгли собралась было спорить, но видимо, остатки гордости взяли верх, наложились на проснувшуюся ответственность и совместными усилиями подтолкнули ее руку к ложке. Рей, с трудом сохраняя невозмутимый вид, наблюдала, как она осторожно зачерпывает немного еще горячего мапо тофу, боязливо принюхивается и, собравшись с духом, кладет ложку в рот. В первую секунду она не поняла, что произошло. Лицо Аски  словно окаменело. Потом через несколько секунд она стала подавать признаки жизни в виде нарастающего горлового свиста. Словно в сомнамбулическом сне, она положила ложку на стол, а затем вдруг молнией метнулась к раковине и схватила стоявший в сушилке стакан. Одной рукой она отвернула кран, второй подставила стакан под струю холодной воды, и принялась жадно пить. После второй порции она развернулась к недоумевающей Рей, и, отдышавшись, пояснила:

            - Я же говорила, что надо приготовить рис.

            - Вот как?

 Рей взяла со стола брошенную Аской ложку и поробовала мапо тофу. Немного подумав, она отобрала у Лэнгли стакан, наполнила его водой из под крана и, выпив залпом, ответила:

- Пусть немного остынет. Хотя лучше и правда есть это с рисом. 

Аска с сомнением покачала головой, и уже собралась было предложить убрать этот их кулинарный эксперимент пока никто не увидел, но тут из прихожей послышалось шипение отошедшей в сторону двери – Синдзи наконец-то пришел домой. Переглянувшись, девочки одновременно пришли к одной мысли и выскочили с кухни.

            - Синдзи, ты уже закончил?

            - Добрый вечер, Синдзи.

            - Ой, а кто это с тобой? – закончили они в унисон.

            Зашедший следом за Третьим Дитя бледный парень со снежно-белыми волосами загадочно улыбнулся и склонился в легком поклоне:

            - Приветствую, леди…

             Но тут Синдзи, уже изрядно взвинченный, перебил его:

            - Это-то? Да черт его знает, если честно, я его подобрал возле входа в штаб-квартиру NERV, - Синдзи разулся и прошел в коридор. – Отзывается на имя «Нагиса Каору», вроде бы Четвертое Дитя, пилот Евы-04. Ошейника нет, зато есть документы, - он потянул носом. – Эй, а чем это тут так пахнет? Вы что… готовили?!

            - Эээ… ну да, - Аска была несколько удивлена такой отповедью. – Ты очень вовремя, хочешь первым попробовать?

            Глаза Синдзи подозрительно уменьшились до совсем неприметных щелочек.

            - Заманчиво, - протянул он осторожно. – А что вы приготовили?

            - Мапо тофу, - ответила Рей.

            Синдзи на секунду задумался.

            - Знаете, я лучше сперва в душ, этот зверь-инструктор из меня чуть душу не вытряс. Нагиса-кун, давай первую пробу снимешь ты?

            И, не дав никому опомниться, скрылся в ванной, вытолкнув оттуда возмущенно вопящего пингвина. Глаза обоих девочек нацелились на Каору.

            - Нагиса-кун, правильно? – поинтересовалась Аска.

            - Верно, - смутить улыбающегося альбиноса было решительно невозможно.

            - Не обижайся на этого балбеса, он всегда такой, - Аска вдруг прищурилась и подозрительно приветливо спросила, -  Не хочешь попробовать мапо-тофу?

            - Почту за честь, прекрасная леди, - Нагиса снова поклонился.

            - Тогда пошли на кухню, - Аска схватила альбиноса за руку и поволокла за собой.

            Рей проводила обоих подозрительным взглядом. Красноглазый блондин, не смотря на смазливое личико и галантные манеры, ей не понравился с первой же секунды. Прикинув, что в такой ситуации можно сделать, она осторожно потянулась к его разуму… и словно уперлась в прочнейшую стену. АТ-поле, да настолько мощное, что пробиться через него незаметно нет ни малейшей возможности. Рей почувствовала себя крайне неуютно. Первым ее порывом было скрутить новоявленное Четвертое Дитя, поднять тревогу и… а дальше что? С другой стороны, это существо, назвавшееся Нагисой Каору, пока ведет себя мирно. И как следовало из опыта обращения с превосходящей силой, главное сейчас – не провоцировать. И во все глаза смотреть, как Лэнгли усаживает пугающего гостя за стол, и с неприемлющим возражения лицом ставит перед ним тарелку с мапо тофу.

            «Даже для Лэнгли это слишком жестоко», - подумала Рей, глядя, как Каору зачерпывает этот огонь в твердом виде.

            Ничего не произошло. Каору съел ложку, удивленно хмыкнул и принялся неторопливо и со вкусом опустошать тарелку. Даже не заикнувшись о воде. Коварная улыбка на лице Аски сначала медленно превратилась в изумление, которое затем перетекло в выражение священного ужаса.

            - Восхитительно, - Каору отодвинул тарелку и прикрыл глаза. – Ничего вкуснее в жизни не пробовал.

            - Ты серьезно? – Аска пребывала в состоянии близком к полной прострации.

            - Абсолютно.

            Эмоции по лицу Каору не читались. На губах застыла загадочная улыбка, но глаза больше напоминали два прицела, выбирающих жертву. Он не делал ни одного лишнего движения, и Рей видела, что  из обманчиво расслабленной позы, в которой он сидел, можно при необходимости эффективно отразить любое нападение. Или очень эффективно напасть.

            - О, вы уже пируете? – послышался голос Синдзи. – Интересно, что могло подвигнуть вас на готовку?

            Пилот Евы-01 пришлепал на кухню босиком, с еще мокрой головой. Следом, обиженно надувшись, ковылял Пен-Пен.

            - Синдзи, - сказала Рей, не спуская с Каору внимательного взгляда. – Расскажи нам о нашем госте. Ты сказал, что он тоже пилот, но мы не получали никаких новостей об этом.

            - Вы садитесь, наливайте чай, сейчас все объясню, - Синдзи внимательно осмотрел стоящий на плите мапо тофу. – Сколько перца положили?

            - Одну ложку из расчета на порцию, как написано в рецепте, - воодушевленная реакцией Каору, Аска была готова отстаивать свое блюдо чуть ли не с оружием в руках.

            - Знал бы я тебя чуть хуже, - сказал Синдзи, надевая фартук, - То решил бы, что ты вздумала меня отравить.

            - Э?!

            - На одну порцию полагается одна ЧАЙНАЯ ложка. Без горки. А вы, - Синдзи ядовитым взглядом окинул использованную кухонную утварь и полез в буфет за рисовой крупой, - сыпали столовыми. Что касается уважаемого Нагисы-куна, перед которым вам стоило бы извиниться, то тут история такая…