Evangelion Not End
- Размер шрифта +

Глава 2. Осмысление.

 

Открытия людей умнейших

Мы применяем на беду,

Забыв о правиле древнейших:

Сеять любовь, а не вражду.

И век значительных открытий,

Возможно, Землю приведёт

К возникновению событий,

Которые никто не ждёт.

 

Послышался из ниоткуда всеобъемлющий плавный и мелодичный голос, красиво, с чувством и эмоциями, от того и устрашающе, зачитывающий стихами. Одновременно с этим мне казалось поначалу, что я парю в воздухе. Но это ощущение было ложным с самого начала. На самом деле меня словно телепортирует из одной точки в другую, какую бы я ни пожелал. Моего тела будто не существует, и сейчас я лишь вездесущий и невидимый наблюдатель за всем и вся, что происходит в бренном мире. Странное ощущение, которое сложно передать словами.

Вот сейчас я смотрю на толпы людей в буднее утро в центре Токио. Каждый из них спешит по своим важным делам, куда-то торопясь, не задумываясь о том, что он лишь маленькая частичка в гигантском муравейнике мегаполиса. Это мне знакомо, я тоже был частичкой этого муравейника – спешил на своё важное дело. Дело под названием учёба. Весьма важное в нашем гигантском мире, где скорость и темп жизни доведён до максимальнейших оборотов, и необходимость в тысяче и одной тонне знаний ничуть не меньше, чем в глотке более-менее сносного воздуха. Но я убежал отсюда, от этого вороха проблем. От этого дикого темпа, занудной учёбы, угрюмых лиц, шаблонов и ненавистного отца, по вине которого я лишился матери. Это всё, дающее в сумме колоссальные проблемы, мне уже надоело. Я захотел от этого всего отдохнуть. Может, навсегда.

Теперь меня унесло в моё нынешнее обиталище – Хаконэ. Маленький и ничем не примечательный городок,  который толком нигде не светился. Словом, то, что меня устраивает полностью на данный момент. Здесь отличить каждого человека легче, чем в крупном городе. Тут нет таких жёстких норм и правил. Нет того быстрого темпа, от которого я сбежал. Всех тут такое положение вещей устраивает, кроме одного человека. Она светится, выделяется. Учится и работает, ибо хочет в большой город. Полный «наоборот» мне нынешнему. У неё есть свои желания и мечты о достойной жизни – чего-то добиться, что-то сделать полезное, чтобы помнили. Это достойная цель для каждого человека.

Однако меня снова переносит в другое место, куда более мрачное. Здесь тоже есть люди, у которых свои желания и мечты. У них тоже есть свои проблемы. Но они разительно отличаются. Они хотят куда меньшего, чем моя соседка. Просто жить. Не бояться, что завтрашнего дня может и не наступить. Чтобы каждый день была миска с едой, которую не всегда увидишь своими глазами. Кров над головой, о котором многие уже позабыли. Мирной жизни, которой здесь, похоже, никогда вообще не была. Одна лишь война. Это такие прописные истины для нашего островного общества, что мы порой и не задумываемся, что что-то может быть и не так, как у нас. Что где-то люди живут совершенно по-другому и явно не лучше. А наши проблемы для них – такие пустяки, что о них никто даже и не думает. Здешние беды для меня по-настоящему кажутся вселенскими, которые невозможно как-либо разрешить. Может, мне стоит задуматься над тем, зачем стоило сбегать? Ведь эти люди надо мной бы посмеялись, узнав, как я жил и из-за чего я сбежал. Увидав их, я сам начинаю смеяться над собой: каким же глупцом был. У меня было всё. И я к этому «всё» ещё могу вернуться в любой момент. Мои проблемы на самом деле лишь маленькие недоразумения. Проблемы здесь. Там у меня их в реальности не было, я лишь их нафантазировал себе. Жаль, что раньше этого не понимал.

 

И рухнут в бездну города,

Во зле живущие тогда...

Чьё сердце словом Бога дышит,

То сердце всё прекрасно слышит.

Будто бы в ответ на размышления, различные мимолётные образы хлынули в мою неподготовленную голову. Еле успевая разобрать их и складывать в единую картину, которая не была такой радужной, как это хотелось, в груди стало щемить. К сожалению, было из-за чего. Мои родные места, где я родился и вырос, мой дом, наш город… всё это потонуло во тьме, злобе, ненависти и алчности.

Огня невидимый поток

Обрушится на зла росток,

И день тогда не будет ясным,

И солнце станет тёмно-красным.

И будет плавиться гранит,

И зло землянам причинит

Ими разрушенный озон,

И гиблой засухи сезон

Местами всё заполонит.

 

 Люди, с которыми лично я не был знаком, но ездил в общественном транспорте, умирали с голоду прямо на моих глазах. Гигантский город парализован, абсолютно вся монструозная система, поддерживающая комфорт и уют в этих массивных каменных джунглях, как по мановению пальца, вышла из строя, будто её никогда и не было.

 

Огнём и градом, камнепадом,

И поражая тело ядом,

Падёт на Землю боли зуд.

И станет всё горящим адом...

Продолжится же Божий Суд,

Границ не соблюдая века,

До исправленья человека!!!

 

 

Толпы беженцев, лишившиеся родного крова, осаждают переполненные улицы. Больницы не выдерживают наплыва людей, которым необходима первая медицинская помощь. И все как один с одинаковыми травмами: различные ожоги, которые порой на коже ничего живого не оставили; вспоротые осколками животы; некоторым вообще оторвало конечности. На это всё тяжко смотреть без комка в горле.

Зубовный скрежет, плач и стон,

Смердящих тварей легион,

Сопутствуя концу эпохи

На срок указанный придут

И сея ужаса сполохи,

Злу по заслугам воздадут.

Закончится у многих детство,

Родиться может людоедство,

И воздух будет грязно-красным,

И вдох покажется опасным...

 

В особенности когда смотришь на город с высоты птичьего полёта. Электричества нет, подачи воды нет, блюстителей порядка на улицах не хватает. Последним пришли на помощь силы самообороны, но что они могут? Что они умеют? Лишь поставить к стенке и расстрелять. А было за что: на моих глазах разворачиваются десятки ограблений, зверских убийств и изнасилований, мародёрств ещё уцелевших магазинчиков и домов обычных жителей. Банды и мафиозные группировки процветают.

Открытия людей умнейших

Мы применяем на беду,

Забыв о правиле древнейших:

Сеять любовь, а не вражду.

И век значительных открытий,

Возможно, Землю приведёт

К возникновению событий,

Которые никто не ждёт.

Исчезнет жизни красота,

Падёт на землю чернота

И станет мир темна темней

На время трёх печальных дней.

Поднимутся огни вулканов,

Волны-цунами океанов,

Станет земля трястись во чреве,

Меняя путь на жизни древе.

 

Надежды нет. Ни у кого. Хаос. Полный и абсолютный хаос. Война пришла в наш дом. Я смотрел дальше. Наблюдал, как наше, казалось бы, цивилизованное общество рушится на глазах и дичает за какие-то часы. Достаточно менее суток, чтобы откатиться на века назад. Я бы никогда об этом не подумал, даже в голову не приходило, насколько вся система хрупкая. Я смотрел дальше и от того мне становилось тошно – я хотел помочь, крикнуть людям, чтобы они опомнились. Но меня никто не слышал: я ведь вездесущ, но при этом невидим и неслышим. Это убивает больше всего – знать всё, но не мочь повлиять на что-либо.

И дрогнут вековые горы,

Не находя былой опоры.

И кровью станет моря треть,

И многим выйдет умереть.

 

В кошмарном жаре круговерти

Станет Богов молить о смерти

Тьма обезумевшего люда,

Мечась от огненного зуда.

 

А когда видишь, как твои друзья, знакомые и родные страдают в предсмертной агонии целой системы, то в горле застревает ком. Это несправедливо – всё, что творится вокруг меня и со мной самим. Мне остаётся наблюдать дальше.

 

А после дым и запах серы

Заполнят всё собой без меры...

И СНОВА будет мир убит

Лишь только Ангел вострубит...

 

 

***

 

 

Я буквально вскочил с постели весь в ледяном поту. Меня трясло и знобило, как никогда ещё раньше, да и сердце перестукивало с такой скоростью, будто готово было выпрыгнуть и ускакать аж до Пекина на Олимпийские Игры. Голова была затуманена вместе с органами чувств, и первое время я просто долго соображал, где же я сейчас нахожусь. Единственное, что я слышал, так это был мой главный орган по перекачке крови, по звуку сейчас схожий с перестуком колёс какого-нибудь железнодорожного поезда, ну и моё собственное учащённое и глубокое дыхание. В голове снова пронеслись увиденные в кошмаре образы и тот самый голос. Схватившись руками за лицо, я ощутил, как ком в горле снова нарастает, но героическими усилиями на этот раз смог его сдержать. Однако слёзы во сне были вполне реальными. Вот это и вправду было… как минимум, интересно. Я плакал крайне редко в последние несколько лет, но сейчас дико пробрало.

 Со временем мои органы чувств приходили в норму, и я незамедлительно покрутил головой в целях опознать место своего нынешнего пребывания. Ага, я в малой комнате своей лачуги, то бишь, в своей комнате. Окна были как всегда плотно прикрыты занавесками, но этого всё равно было недостаточно, чтобы остановить всепроникающие солнечные лучи, которые открывали взор даже невооружённому глазу на всеобщий бардак, творящийся в этой комнате. Удивляться было нечему – моя спальня, она и в Европе будет моей спальней. Радовало, что никаких апокалипсисов мирового масштаба не наступало, а только лишь в отдельно взятой комнате.

«Ещё раз ага, на улице уже светло», констатировал незыблемый факт я себе. Когда я попытался встать с кровати, в голове снова помутнело, и в итоге я опять уселся туда, откуда хотел поднять свою пятую точку. Ладно, тогда логически давайте подумаем.

Вчера после шопинга в ближайшем продуктовом магазине,  как снег на голову мне свалилась крылатая она самая. Я её потащил к себе домой, хотя это было глупейшим решением, связался с Айдой, который приедет сегодня после обеда, решил немного убраться, а потом… потом я заснул. Или меня усыпили. «Теперь ты можешь отдохнуть» – так было вроде, да? И что же она имела в виду?

Оборвав все мои измышления, прямо как в каком-нибудь дешевеньком фильме, донесся характерный звук шипенья, будто кто-то закинул кусок аппетитного мяса на раскалённую сковородку. К примеру, говяжий стейк. Естественно, эти звуки доносились из кухни. Естественно, моя комната не соединялась напрямую с кухней, а только через гостиный зал. Интересно, мне радоваться или бояться, смеяться или плакать? Ну, вы тоже поняли, о чём я, да? И назло мне из кухни прилетел отменный запах жареного мяса. Я попал в точку в одном, но ошибся в другом – мясо было куриное, но это не смертельно. В любом случае надо будет проверить. В любом случае надо с ней поговорить и хотя бы узнать её имя. Это для начала. Потом попытаться расспросить, что да как, откуда она прибыла и по какой причине. Моё любопытство сейчас зашкаливало и на счётчике уверенно выбивало пятнадцать пунктов заинтересованности из десяти возможных.

Найдя в себе потайные силы встать, я встал. Просто и гениально. Извините за каламбур. Перебираясь медленными и тихими шажками, я выбрался в гостиный зал, заодно бросив взгляд на часы, которые уверенно выбивали 11:37. Уже почти полдень, и Кенске вместе с Тодзи приедут примерно через два-три с половиной часа. «Надо будет подготовиться», – мелькнула вполне здравая мысль. Осматривая большую комнату, я сам себя же и похвалил за проделанный вчера субботник. При солнечном освещении непонятная берлога превратилась в более-менее сносное жилище. Ну да, сам себя не похвалишь, так никто не похвалит. Но сейчас не это важное, а то, что приятный аромат из кухни всё обрастает различными аппетитными запахами. Одним мясом готовка определённо не ограничилась.

Напряжение нарастало. Чем ближе я подходил к кухне, тем больше ко мне в голову лезли всякие мысли о том, как самая настоящая ангелика стоит сейчас за плитой и готовит завтрак. И это ведь не выдумка, это ведь и вправду так! Я не мог себя пересилить и сразу ворваться на кухню, удостоив пиршества мои глаза – ноги были ватными, и меня прямо трясло от возможных радужных перспектив совместного проживания с удивительной особью женского пола. Накручивая себя ожиданиями, я уже подошёл вплотную к своему месту назначения. Осталось лишь заглянуть и совсем умереть на месте от увиденной моэ-картины.

Всё, три-четыре. Зайдя таки на кухню, я опешил. Теперь уж я точно не знал, смеяться или плакать. Хотелось и то и другое одномоментно. За плитой стояла и чинно-мирно готовила не совсем та девушка, о которой я уже нафантазировал всякого. Даже не скрою – целые надежды построил, как в какой-нибудь манге. Например Ah, my Goddes. Чёрт.

Готовку проводила тоже девушка. В красно-чёрной тунике, поверх которой был фартук. Босые ножки – куда уж без них. И да, у неё были не пепельно-голубое каре. А вполне длинные…

– О, Синдзи-тян, ты уже встал? – промурлыкало оно, перебив все мои мысли. Ненавижу.

– Угу, – я отвернул разочарованный покер-фейс. – И не называй меня так.

– Я такой длинный путь проделала, рано встала, завтрак тебе готовлю, – начала она перечислять со щенячьими глазками, догнав меня и мило держа в руках лопаточку. – А ты даже не рад меня видеть?

– Ты немного не вовремя, а так я все-егда рад тебя видеть, – мой сарказм сегодня такой сарказм.

– Ну и ладно, а то я тут надрываюсь, готовя твоё любимой блюдо, а ему что-то не нравится ещё! Хоть спасибо бы сказал…

– Больше вам спасибо, что иногда заботитесь о лодыре, – съязвил я и сменил тему, – Ты когда сегодня приходила, ничего не заметила?

– Только лишь убранную гостевую, кухню… – начала она перечислять с наигранным задумчивым видом, но я успел её прервать.

– Или кого-нибудь? – это сказано мною было зря, тут она оживилась.

– А ты на что намекаешь, козлина? – прищурившись, стала тыкать меня лопаткой в грудь, – Что? Водишь сюда всяких малолетних девок и развлекаешься, да? Да, я одну пинком под зад вышибла, когда пришла. Ну что, доволен ответом?!

Значит, она никого не видела и не слышала. Пришла, когда я уже дрых в полном одиночестве. А это означает, что моя ангелика куда-то ушла. Или улетела, что не суть важно. Пока моя новоявленная гостья на меня что-то там орала, активно жестикулируя с переменными безобидными ударами по моему плечу, я стал активно размышлять. Куда же крылатая могла уйти? И почему она так резко сбежала без «привета и пока»? Может, опасность всё ещё присутствует и чтобы меня, как непричастного человека, не втягивать во все перипетии ангельских разборок? Честно говоря, я бы не прочь в них немного поучаствовать.

Вернули меня в бренный мир щёлканья пальцев перед глазами:

– Ты меня вообще слышишь, а? Ты вообще что вчера делал, что значит эта твоя уборка? – она развела руки, охватывая всю гостиную. – Или это не ты убирался?

И тут меня осенила идея. Точно, вчера я пересекался со своей соседкой этажом ниже. Она, может, что-то приметила вчерашней ночью. Я незамедлительно сорвался к лестничному пролёту, не обращая, что там кричит и куда меня посылает фурия. Она подождёт, никуда не денется. По идее, у Кирисимы сегодня должен быть выходной на учёбе, а на работу в воскресение она выходит лишь после трёх часов дня. К слову, она работает официанткой в местной кафешке. Жаль, что она не в мейд-кафе работает, я бы посмотрел на Ману в костюме горничной!

Так, к чёрту опять эти мысли, у меня сейчас совершенна другая цель на повестке дня. Дойдя до квартиры 302, я встал как вкопанный, вспомнив, что я ещё никогда к ней не заходил по какому-либо вопросу. Отбросив все сомнения, я постучался. Двери в нашем доме были оборудованы глазками, так что ожидаемого вопроса «кто там?» не последует, и эту занудную часть можно сразу опустить.

Дверь распахнулась, и в проеме показалась хозяйка квартиры в обычной домашней спортивной одежде. Даже немного непривычно её видеть такой:

– Доброе утро, семпай, – вежливо поклонилась она, а на лице появилась некоторая радость. Но эта приятная сцена длилась недолго, ибо Мана, заприметив приближающуюся фигуру, в срочном порядке ещё раз поклонилась. – Ай, д-добрый день Ренгри-сан.

– И тебе того-же, – облокотившись об перила, выпалила недовольная бестия всё в том же фартуке и с совочком в руках, – Семпай? Так это значит, она у тебя прибиралась?

Не обращая внимания на пристально за мной следящие за спиной голубые глаза кое-кого, я обратился к милой студентке колледжа:

– Извиняюсь Кирисима-тян, что так врываюсь, но ты не видела вчера ничего необычного? – почему-то выпалил «-тян», наверное чтобы позлить бестию, – Мне это очень важно, пожалуйста.

– В-вчера? – оглядываюсь на рыжую девушку, Мана было начала.

– Так она ещё и глухая?

– Заткнись, Аска, сделай одолжение.

Та лишь щёлкнула пальцем в ответ.

– Н-нет, сэмп… ой, Икари-сан. Ничего не видела, – она замотала головой, давая понять, что совсем-совсем ничего не видела, – А ч-что случилось?

– Помнишь вчера, мы столкнулись у лифта, когда выходил гулять? Так вот, на этой самой прогулке рядом с нашим домом со мной кое-что произошло. Может, ты из этого что-нибудь видела? – уже с некоторой надеждой пытался выудить ответ, который меня бы устроил. Но реальность несколько иная штука, не подвластная мне.

– Мммм…. – промычало где-то сзади оно.

– Икари-сан, вы точно уверены, что мы вчера пересекались?

В этот момент у меня перед глазами всё померкло. Что значит «уверен»? Чёрт возьми, я точно знаю, что мы вчера виделись, и ты мне ещё предлагала пройтись со мной. Именно из-за этого моё настроение взлетело до небес и хорошо, что мне пришлось отказаться, иначе… стоп.

– Что значит – «уверен»? – переспросил я, холодея.

– Я вас вчера не видела ни разу, Икари-сан. Может быть, вы меня с кем-то перепутали? – на её лице было искреннее удивление.

Погоди-погоди, это что же получается? Мне что, с самого начала всё привиделось? Начиная с того самого момента, как я спустился из дома и кончая сегодняшним утром? И, значит, не было никакого ангела? Нет-нет-нет, я в это отказываюсь верить. Мне, конечно, порой всякое видится, но это в основном всякие мелочи – уж такие «приходы» я никогда не ловил. Быть того не может! Да и кто же всё-таки убрался у меня в квартире? И главное – зачем?

– Мана-тян, – впервые я её называю по имени, и по хрупким глазам милой девушки было заметно, как она обрадовалась, – Я не мог тебя с кем-то перепутать.

Повисло молчание. Мана стала перебирать что-то у себя в голове, очевидно пытаясь вспомнить нашу вчерашнюю якобы встречу. Я, впрочем, тоже задумался о том, как вообще могло такое произойти. Со вчерашнего дня чертовщина никак не успокоится. Третий же человек, он же свидетель развернувшейся драмы, явно скучал и выдал в итоге такое, что хоть стой, хоть падай на месте:

– Забей на неё, Синдзи, она тебе не даст, – сказано это было с просто вселенским равнодушием. – Как минимум, сегодня точно.

Я не выдержал и почти сразу на неё заорал, краем глазом обратив внимания, как Мана вмиг покраснела, как свеженький помидор с грядки.

– Да что ты себе позволяешь, бестия! Тебе вообще не стыдно такое говорить прилюдно, да и ещё перед стеснительной девушкой?!

В этот момент послышался сильный хлопок дверью. Ожидаемо, что Кирисима, застеснявшись, поступит именно таким образом. Где-то внутри квартиры послышались всхлипы, и у меня было желание хоть как-нибудь её успокоить. Не подумав головой, снова начал стучать в дверь, зовя соседку. Достучался до такой степени, что уже соседи стали выходить из своих обиталищ, дабы посмотреть на разыгравшуюся драму. Взгляды у них были, скажем, неодобрительные.

– Видишь? Что я говорила?

Я не хотел ей отвечать. Просто пошёл домой, а она словно хвостик поплелась за мной  модельной походкой и подпевая «pushing me away». К чему это? Что, кстати, примечательно: она даже не удосужилась обуться, так и выбежала босыми ногами. Похоже, у неё сегодня конкретный сдвиг по фазе. Когда я заходил в свою коморку, то еле сдержался, чтобы не закрыть за собой дверь, оставив её у порога. Но заметив её лёгенькие сапожки, одумался: она любит подавать на всех и вся в суд, так что не упустит и на сей раз момента, что я её выставил босой на улицу, и по этой причине она простудилась. А может, с самого начала так продумала… эх лиса, такая лиса.

Не успела Аска вбежать за мной, как сразу понеслась на кухню, растопырив руки, изображая милую девочку:

– Ай-ай, щас же подгорит!

Но я прекрасно знал, что это всего лишь игра. Не больше и не меньше, ибо в действительности она совершенна другая и в том же спринте даст фору почти всем парням Японии. Ей на Олимпиаде надо участвовать, а не в забегах с препятствиями по моей квартире. Хотя бы золото получит, а не подгоревшее куриное филе в качестве подарка. Но надо отдать должное: Ленгли отлично готовит, пальчики оближешь. И ведь не только японские блюда, как подавляющее большинство японских девчонок, но и европейская кухня ей не чужда. Впрочем, все вышеперечисленные качества, считаю, вполне естественны, если ты растёшь в семье американского офицера.

Но не обманывайтесь, парни. Аска – это сущая фурия, неудержимая и бесконтрольная. Как друг она незаменима, это бесспорно. Но никогда, повторяю, никогда не встречайтесь с ней или с подобными ей, не совершайте ошибку, как я.

– Ухх, еле успела, – послышался голос из кухни. – Осталось совсем немножко, мой сладенький.

От последнего её слова меня аж перекосило. Формально мы уже не встречаемся, и об этом я её уже предупредил, когда переехал сюда. То есть, фактически, я её бросил. Всё, La commedia è finita. Но, похоже, эти слова у неё как влетели в одно ухо, так и вылетели из другого, со всеми соответствующими последствиями, как для меня, так и для окружающих. В основном – девушек. А с учётом её язвительно языка найти вторую пару мне будет крайне сложно, я даже как-то смирился с тем фактом, что это почти невозможно.

Но довольно об этом. Первое с чем надо разобраться – это найти ангелику. Я точно уверен, что пропажа памяти о вчерашнем дне у Маны – это её рук дело. Зачем? Одному… Богу известно. По телу у меня пробежали мурашки, и в голове всплыл стих, который зачитывал милый голос в моём сне. Женский голос. «Лишь только Ангел вострубит», верно? В голове у меня начал складываться паззл из причинно-следственных связей, из-за которого я встал как вкопанный посреди комнаты. Челюсть у меня медленно съезжала вниз, и мне показалось, что ещё чуть-чуть, и я её вовсе потеряю. В бренный мир меня вернула рыжеволосая девушка вполне логичным вопросом:

– Синдзи, ты сегодня какой-то сам не свой, – «неужели у неё чувствуются нотки беспокойства? Наверное, сейчас снег пойдёт». – С тобой всё хорошо?

– Вполне, – каким-то отрешённым голосом я ей ответил, – Душ приму, и всё будет ok.

Направившись в ванную, где-то добыв свободное, то есть чистое, полотенце я был упрямо остановлен прямо на входе в вожделённую кабинку. Источник решил немного обворожительно попеть, положив свои руки мне на плечи и прижавшись вплотную:

This is the last time, – её сладкие губы всё ближе, а моё сердце заколотилось в ожидании того, чего у меня не было ни много, ни мало уже полгода, – Ill take the blame for the sake of being with you.

И всё-таки, как бы я её ни поносил всякими плохими словами, она очень дорогой мне человек. Я не могу взять и прогнать её, а тем более забыть. Однако, прости, Аска. Не здесь и не сейчас, может, когда-нибудь потом. Да, я тоже соскучился по твоим поцелуям, очень. Правда. Но…

– Я хочу принять душ, рыжая бестия, – вытолкнув её из ванной с равнодушным голосом и закрыл за собой дверь на замок.

По двери с криком «Bastard!!» что-то ударило так, что её чуть не выбило. Могу предположить, что это была нога. Интересно, какое у неё сейчас настроение? Такое же поганое, как и у меня, после того, как она жестоко поступила с Кирисимой? Надеюсь, что да. Ибо кличку «рыжая бестия» она люто ненавидит. Судя по её словесному поносу из кучи английских слов и различных фраз – я её задел. День прошёл не зря.

 

***

 

Душ.  Впервые за очень долгое время. Не менее, наверное, недели. Сегодня надо отмыться до блеска без какой-либо пощады к мылу и шампуню. И, разумеется,  не только потому, что сейчас на кухне сидит соблазнительная рыженькая особь женского пола, которая своими внешними данными может покорить не один конкурс красоты. В меру спортивное телосложение не оставит равнодушным ни  одного парня – о такой девчонке мечтают все. А она сейчас у меня на кухне, готовит полюбившейся мне салат цезарь с курицей. Помню даже, что она его впервые приготовила около года назад. Тогда необходимо было что-то сварганить быстро и из имеющихся продуктов, которые не блистали ни количеством, ни ассортиментом. Вот она из этих скудных запасов приготовила «что-то», что мне пришлось весьма по вкусу, хотя с самого начала относился к этой идее как-то скептически. Всё-таки в гостях должны были значиться никто иные, как её родители, решившие внезапно навести своё чадо. Помянутое чадо незадолго до того не менее внезапно переселилось ко мне домой. Я обитал с родителями, которые на тот момент отсутствовали. Отец, как всегда, пропадал на работе и я его в целом редко видел. Мать у меня преподавала в местной средней школе с утра до вечера, ответственно занимаясь со своим классом в тот день. Это она смогла себе позволить, когда мы с Аской и ребятами наконец-то окончили старшую школу и стали более самостоятельными, поступив кто куда. Кенске ожидаемо пошёл учиться на режиссёра (тут без комментариев). Тодзи, в свою очередь, сначала хотел стать баскетболистом и даже делал заметные успехи, но серьёзная травма ноги перед выпуском расстроила все планы. В итоге, как и моя мать, тоже решил связать свою жизнь с преподавательской деятельностью. Учитель по физкультуре – звучит как-то странно, но это его решение. Хотя мне, и не только мне – давайте начистоту – кажется, что это решение было весьма корыстным. Все мы прекрасно помним, какое у него было блаженное лицо, когда он объявил, что будет учить старшеклассниц этой самой физкультуре. С учётом того, как он любит засматриваться на девчонок и вообще является ещё тем бабником, вполне логично предположить, что у него далеко не самые чистые мысли по поводу своей профессии. Наверное, аниме GTO пересмотрел. Что же насчёт Хикари, то она решила построить блестящую карьеру в какой-нибудь мега-корпорации, и в целях достижения своих немаленьких планов ушла учиться в крупный токийский университет на финансового менеджера. Могу сказать, что она далеко пойдёт, с учётом её-то характера и её умением работать с коллективом. Несколько лет в качестве старосты в довольно буйном классе, думаю, что-то да значат. А вот Аска... С ней и так всё понятно. Примерно в пятнадцать лет она уже умудрилась попасть на обложку глянцевого журнала. Чуть позже – в одно из крупнейших изданий Японии. Дальнейшая её карьера была предопределена уже тогда. Тогда же у неё появилась куча фанатов. Сначала это ей очень нравилось, и Аска, зазнавшись, даже в некотором роде отдалилась от нашей компашки, но примерно через года два, вернулась. Она наступила несколько раз на грабли и перестала быть завсегдатая всяких клубов, вечеринок и прочего. Она старается не рассказывать, что же с ней случилось, и мы не лезем в чужую жизнь с глупыми расспросами. Возможно, Аска удостоверилась, что всё это просто мишура и никому не интересно, какая она есть на самом деле. О чем мы её и предупреждали в своё время. А потом как-то так получилось, что мы с ней стали встречаться. Случилось это уже после выпуска. Не сказать, что мы не питали друг к другу каких-то симпатий, но по-настоящему всё закружилось после моего восемнадцатилетия. Я уже даже не помню, с чего всё началось. Наверное, это было логическое продолжение нашей близкой дружбы.

Потом случилось то, что случилось, и я оказался здесь. За стенкой сидит и дуется та, чувства к которой у меня всё ещё не охладели. Этажом ниже – другая, чувства к которой, похоже, только разгораются. И ещё одна, – пропавшая без вести, к которой у меня отношение пока не определилось. Если с первой и второй всё предельно ясно, то вот с последней пока ещё не очень. Точнее, вообще ничего. Необходимо досконально провести «расследование» от начала до конца.

С этими мыслями я вышел из душа, заодно и побрившийся, кое-как вытертый, одетый в более-менее чистые шорты и футболку. Не успел я толком покинуть ванную, как меня взяла в оборот некая женская особь, и, чуть не накинувшись с кулаками, начала меня склонять за всё хорошее:

– Как ты можешь так поступать со мной? Я для тебя что, пустое место? Я стараюсь, верчусь, как белка в колесе, готовя и убирая в твоём свинарнике! – начала она свою тираду, руками обводя мою квартиру, где на удивление всё стало намного чище. – Приезжаю к тебе каждую неделю, срывая важные встречи! В ущерб репутации, между прочим! Каждый раз приходится как-то изворачиваться, чтобы долбанные сталкеры за мной не проследили, иначе и тебя будут доставать. Всё это на протяжении уже почти полугода. И всё это ради тебя, Синдзи!

Мне нечего было ответить, и я стоял с опущенными щенячьими глазами. Она всецело права. Каждую неделю в течение всего этого времени она ко мне приезжает, готовит, убирает, привозит полезные вещи для дома, вытаскивает на свет божий. Иногда, конечно, у неё не получается приехать, но за сутки в любом случае позвонит и предупредит, хотя мне всегда было это фиолетово. И что, кстати, немаловажно: она нашла в себе силы так ни разу и не проболтаться нашим друзьям или кому-нибудь ещё. Воистину, волевая девушка.

Я не нашёл ничего умнее, кроме как ответить в своём старом добром стиле, как всегда отвечал в детстве:

– Извини, Аска.

– Опять ты извиняешься, ты всегда любишь так поступать, будто это решит всё. А есть что сказать более конкретно, а? А то ты сегодня какой-то весь возбуждённый.

– Я встал не с той ноги, это во-первых, – стал я оправдываться, как можно обтекаемо по поводу первого.

– А что второе? – прищурилась девушка.

– А во-вторых, то, что я вчера позвонил Кенске, и они должны подъехать примерно после обеда.

От этой новости, определённо неожиданной, у неё глаза округлились, словно монетки.

– Что? – таково было первое ее слово после лёгкого ступора.

– То, что Кенске и Тодзи…

– Да я поняла, что же ты раньше не предупредил, остолоп!? – перебила она меня и хорошенько дала подзатыльника, – Сейчас уже двадцать минут первого, а нам их нечем встречать. Как ты мог так меня подставить?

Девушка быстро метнулась на кухню, но потом снова вернулась, забрав пакет со съестными припасами, которые я вчера принес, и утащила куда-то к себе, буркнув «вроде сойдёт». Больше злости, Аска, тебе это идёт. Пожав плечами, я двинулся к своему тронному залу, то есть, к компьютеру. Пока я дожидался включения, откуда-то из другой комнаты, где происходила активная готовка еды, донеслись женские возгласы, проклинающие меня любимого.

– Ещё раз извини, Аска, – без тени иронии я вновь попросил прощения.

– Да чтоб ты провалился со своими извинениями! – послышался недовольный ответ.

Я лишь улыбнулся, открывая интернет-браузер. Быстренько пробежался в сети по различным городским форумам и чатам, где обсуждаются все последние события не очень большого населённого пункта. Люди мусолили различные новости, которые меня абсолютно не интересовали: начиная с того, что у кого-то пропала кошка, кончая призраками в магазинчике с сувенирами. Ну и, конечно же, сплетни, куда уж без них. Даже в теме слухов ничего интересного для меня не было. Что ж, может, многие боятся высказаться по поводу вчерашней ангельской битвы, развернувшиеся подле моего дома? До сих пор лежат в кроватях с наброшенным одеялом и вылезти не могут? Или ждут, пока кто-нибудь первым откомментится об этом случае? Вполне вариант ведь, ибо такую потасовку на улице могли заметить все желающие, живущие рядом. В особенности жильцы того дома, в котором проделали нехилую такую пробоину. Кстати, надо не забыть её осмотреть и как можно быстрее.

–Всё терзает вопрос, – начала Аска, которая вышла из кухни вместе с ножом (устрашающее зрелище, надо сказать). – С чего это ты их пригласил, нарушив всю свою конспирацию?

– Мне что-то стало скучно, – набирая текст о том, не видел ли кто что-то странное у такого-то адреса сегодня ночью, – Вот захотел увидеть нашу старую гвардию.

– Ммм, тогда чего сам не поехал в Токио? – задала она вполне резонный вопрос, присматриваясь, что же я там пишу в этих интернетах, но я успел сменить вкладку и повернуться к ней.

– Как-то об этом не подумал, да и Кенске был рад такой поездке – ты же знаешь его: дай только волю, то он хоть на край света с видеокамерой ринется.

– И ты просто решил повидаться со старыми друзьями, – активно размахивая ножом («эй, эй!»), заключила она, – Так чего ты мне не рад? Я тебя чем-то не устраиваю?

– Я тебя вижу каждую неделю, а с ними давно не встречались, – слегка съязвил я и указал пальцем на нож, чтобы она им больше не размахивала прямо у моего носа. – Да и потом, может, я хочу вернуться к нормальной жизни?

– Да ну? Что-то мне не верится, Икари Синдзи, – сказала она, садясь на стол возле клавиатуры. – А ну посмотри мне в глаза! Не врёшь мне в очередной раз, а?

– Я же сказал: «может».

– Это значит, что не хочешь себя тешить жалкими иллюзиями?

– С иллюзиями я покончил, – буркнул я себе под нос, изучая недоумевающее нахальное лицо. – Но не скрою, желание вернуться в Токио у меня появилось. Видишь ли, у меня депрессия, похоже, прошла.

– Аллилуйя! – вскрикнула Ленгли, вскочив со стола, – Мне уже можно радоваться?

Я лишь пожал плечами. Девчонка махнула свободной рукой в мою сторону и ретировалась на кухню, подпевая, вроде, Edge of the Earth. Теперь можно с чистой совестью допечатать свой пост на сайте городских легенд. Надо в как можно более общих чертах всё обрисовать, чтобы не было лишних и глупых вопросов. У меня ведь нет желания рассказывать, будто я видел ангела, да? На секунду я задумался – реально, а не привиделось ли мне всё это? Ведь сходить в магазин я и вправду мог сам, а на лестничной площадке с Маной и вовсе не пересечься. Потом неведомым мне образом решил прибраться. Хотя и вовсе не неведомым, если призадуматься, ибо по какой-то причине я позвонил Кенске. А до этого отцу. И всё это должно было остаться в журнале вызовов моего телефона. Так, где я его оставил? Вроде в других джинсах, к которым незамедлительно рванул и достал вожделённый мобильник. Просматривая журнал вызовов, я почему-то не был сильно удивлён – из вчерашних звонков с моей стороны был только один. Звонил я Айде. До этого никаких звонков в течение дня, в том числе и отцу. Что же это могло значить? Как же я раньше не догадался проверить телефон? Неужели мне рассудок опять затуманила жажда приключений? Стоп-стоп-стоп. Журнал вызова можно и подчистить в крайнем случае, так что всё это ничего не значит. Но почему только звонок отцу, а не вместе с другим в придачу? Это ещё один вопрос в копилку к вчерашним событиям. Точно ответить на него сможет та самая стена у соседнего дома, ибо возможность залатать её за одну ночь – это уж увольте. Хотя, если призадуматься...

– Синдзи, я сбегаю за продуктами, а то у тебя их совсем уж с гулькин нос, – сообщила фурия, натягивая свои сапожки. – И не вздумай приближаться к кухне ближе, чем на пару метров, а то загрызу!

Чёрт, а я даже не услышал, когда она успела оказаться в прихожей – вот же молниеносная и тихая чертовка!

– Ээээ, – только и успел протянуть я, провожая её взглядом. – Удачи.

Я посмотрел на часы: без пятнадцати час. Пробежка по магазинам может занять у Аски минут двадцать-тридцать. Хотя с учётом того, что она сейчас в активном процессе готовки, речь пойдет, скорее, о куда меньшем времени. Ладно, гадать не буду, самому тоже необходимо спуститься, благо это всего несколько минут. Я почему-то боялся, что Ленгли вернётся, а меня тут уже не будет. Снова станет строить свои догадки мол, я где-то пристаю к другим девушкам и начнёт трясти мои бедные уши, которые она успела оттянуть за всё это время на несколько сантиметров. Ну не Тодзи я, чтобы бегать за каждой девчонкой! Надоела уже ревновать к каждой юбке.

Так, ладно, хватит размышлений – вперёд, к железобетонному факту, который поставит точку в этой маленькой и совершенно безумной истории. Натянув мои привычные сандалии, я вышел на «почтисвежийвоздух». Брр, как же тут печёт. Я думал, на улице будет хоть немного свежей, чем дома, а тут ко дню уж совсем страшно напекло. Может, взять зонт? Нет, прохожие тогда подумают, что я совсем уж спятил. А может, и нет, увидев меня чистым и побритым. Я даже ухмыльнулся и погладил свой гладко выбритый подбородок – замечательные ощущения, особенно после двухнедельной щетины, могу вам сказать. Ну что, выдвигаемся вперёд и только вперёд.

Спустившись на лифте и выйдя на тротуар, первое, что я встретил – это звон бесчисленных цикад. Вот уж кому живётся припеваючи в этот знойный день. Нужно было захватить с собой бутылку с холодной водой, иначе можно совсем запариться. И как только Аска может расхаживать вся из себя такая ряженая по этой жарище? Ладно, это всё хорошо, но сейчас мой интерес лежит не в выяснении температурных режимов Сорью Аски Ленгли-Цепеллин или как у неё полностью официальное имя зачитывается? Ах, ну да – это же ещё смотря по какому из двух паспортов всё это безобразие произносить. Сам чёрт ногу сломит в мешанине американской, шотландской, немецкой и японской кровей. И ещё фиг знает каких.

Пока я размышлял о совершенно не нужных вещах, уже успел подойти до места вчерашнего боя. В первую очередь хочу вывалить себе позор на голову, ибо так и не решился спросить у ближайших прохожих о сегодняшней ночи. И всё-таки хоть я и вырос, а трусом так и остался. Или, может, стал более нелюдимым из-за прошедших почти семи месяцев почти что взаперти. Надеюсь, что последнее, ибо я очень радовался, что смог побороть свою излишнюю мягкотелость и нерешительность, присущие мне в юности.

Итак, в любом случае, вот она – стена. Та самая стена, которую я уже не забуду. Стена здания, которое является почти клоном нашего дома, ну или зеркальным отражением, как хотите. Но экстерьер нас сейчас не интересует, а лишь состояние конкретного этого участка здания. А он был полностью цел. Ни царапинки, будто ничего не было. Таким он всегда был здесь: и когда я сюда впервые приехал, и через несколько месяцев, когда я ходил в продуктовый магазинчик Такаши, и до вчерашней ночи. Невозможно залатать такую дырень буквально за несколько часов, я отказываюсь в это верить. Мозг занялся полным переформатированием, и на роль главной теории о вчерашних событиях вышла простая версия: я просто переутомился, и мне почти всё показалось. То есть, все увиденное является плодом моего воображения, ибо спёкшемуся сознанию стало уж совсем скучно.

Изначальная версия потерпела полный и опустошительный крах, ибо не выдерживает никакой критики. Ангелы? Да какие ангелы, о чём я? О чём я мог только думать? Просто задумайся с логической точки зрения, Синдзи. Наш мир крайне суров и весьма последователен. Тут нет места какому-либо фэнтези или мистическим силам. Многотысячелетняя история человечества мне в помощь, чтобы окончательно в этом убедиться. А ещё не нужно было спать на уроках прикладных наук, дабы понять всю ущербность теории о существовании неких сверхсил или же магии. Вырисовывается весьма циничная и не совсем радужная для меня перспектива: я словил неимоверный глюк, причём весьма реалистичный глюк. Клянусь, со мной такого раньше никогда не бывало. В смысле, виделось всякое странное за последние пару месяцев, но это всё в основном было по мелочам. А вчера, похоже, был апофеоз моего затворничества. Я даже теперь боюсь представить, во что это дальше может вылиться и в какую опасность для окружающих, если я снова словлю нечто подобное. И тем более, не хочу этим делиться со своими друзьями и с кем-либо вообще, иначе начнут думать, что я стал шизофреником. Похоже, мне надо будет побыть в городе в гордом одиночестве ещё некоторое время, найти психолога и начать процедуры излечивания от мании. Ну, может, начать плотнее общаться с Маной? Ммм… хорошая перспектива вырисовывается ведь, хоть одна фурия и будет против. Но, чёрт возьми, я мужик или как? Пора уже ей недвусмысленно сказать, что мы теперь только друзья, причём вот уже полгода как. С другой стороны, после такого разговора по душам я могу остаться с множественными переломами различной степени тяжести. Это как потом запишут доктора в моей медицинской карте.

Я даже не обратил внимания, как мои ноги меня автоматом дотащили до моего места обиталища, минуя всех своих соседей. Я снова так и не смог набраться смелости и расспросить их о вчерашних событиях. Но, видимо, в этом уже нет надобности, ибо все точки над i я для себя уже поставил. Вставив ключ в дверь, я обратил внимания, что она не заперта. Кхм, я же закрывал дверь? Не может быть, что и это мне привиделось. Хотя, если логически порассуждать, то это, видимо, просто Аска быстро вернулась из магазина. Без комментариев – настоящий метеор, когда это необходимо. Зайдя к себе домой, я был немного ошеломлён.

В гостиной о чём-то разговаривали мои самые верные друзья. Один шатался туда-сюда, разглядывая и записывая на видео различные фигурки, журналы, постеры и прочее, а второй просто сидел на спинке дивана. Думаю, вы уже догадались, кто они, верно? Не успел я проронить и слова, как тот, который сидел на диване, воскликнул, едва заметив меня:

– Синдзи! Вот ты где пропадал, ублюдок!

– Да ладно тебе, Тодзи, – вмешался второй и слегка поклонился мне. – Извиняемся за беспокойство, Синдзи. Давно не виделись. Мы чуточку раньше приехали, если ты не против.

Он не сдержался от всей этой официальности и с криками «Ааа!» набросился меня обнимать.

– Кенске, не перебивай! – встав, вторил ему первый.

– И я вас рад видеть, – осторожно ответил я, пока верзила подходил  все ближе. – Аску вы не встречали?

– Она сейчас на кухне, – большим пальцем через плечо указал Кенске. Я отражался в его излюбленных очках – больших и круглых. – Она готовит там и никого не пускает. А ты сам как? Давай рассказывай.

Я лишь ухмыльнулся, ибо это было в её стиле. Тодзи же решил, похоже, со мной поговорить по-мужски, так не позволив ответить Айде.

– Слышь, Син, какого хера ты свалил из Токио и даж ни привета, ни пока не оставил, а? – это был его стильный кансайский. Сейчас слеза умиления навернётся, как же мне его не хватало на протяжении всего этого времени.

– Я тоже по тебе соскучился, Тодзи, – добродушно улыбнулся я.

– Не-не-не, погодь, не отмажешься и не отвертишься! Ты чётко ответь на вопрос. Ты едешь обратно в Токио? – тыкая пальцем мне в грудь, он стал меня сверлить своим фирменным взглядом, из-за которого многие разбегаются в страхе. Мне вроде как бояться было нечего.

– Не буду врать, на самом деле я пока точно не знаю, – начал оправдываться я, ведь не говорить же в лоб, что никуда не собираюсь, – Может и стоит…

В голове моментально помутнело, а ноги подкосились. В челюсти заныло, будто в неё прилетала кувалда. В общем-то, я не особо ошибся. Мне только что с левой врезал Тодзи – настоящий железобетонный кулак – и первая мысль была: «что за фигня?». Не успел я опомниться, как он меня схватил правой и швырнул в комнату об ближайшую тумбочку, с которой я всё повалил.

– Ух ты, это надо заснять, – выкрикнул Айда доставая свою видеокамеру.

Кенске, я тебя ненавижу. Понял? Ненавижу! Из кухни выскочила Аска с характерным «ой» и глазами, вопрошающими «что здесь произошло?». Судзухара в свою очередь останавливаться не желал.

– Я ещё раз тя спрашиваю, Син: ты свалишь из этого клоповника или нет? – приближаясь ко мне с угрожающим видом, он повторил свой вопрос.

– Тодзи, ты в своём уме? – это единственное, что я смог вымолвить. И очень зря.

– Ответ неверный! – схватил он меня за футболку левой рукой.

Далее последовал смачный удар с правой прямо мне в живот, а потом в спину локтём. Ах, чёрт, как же больно! Никогда бы не подумал, что у этой детины удар поставлен настолько хорошо. Меня практически съежило, и я не мог нормально пошевелиться, а в голове творилась настоящая каша. На фоне Аска и Кенске что-то кричат, но я не могу уже разобрать, к сожалению. Чёрт, Аска, ну ведь ты-то можешь вмешаться в это безобразие, уж в этом я точно уверен! Но не тут-то было. Снова мой друг меня хватает обеими руками за футболку и одним броском направляет прямо в компьютерный стол. О нет, мой верный друг рассыпался при встрече со мной. Влетел я крайне неудачно – головой в монитор, который был жидкокристаллическим вообще-то. Думаю, не стоит описывать, что с ним в итоге стало. Обвалив стол и скинув с него всё, что возможно было скинуть, я попытался встать, но ноги меня подводили. Стараясь поймать равновесие на четвереньках, я обратил внимание через помутнённое сознание, как Тодзи спешит мне дать очередную порцию отрезвительных уроков. Издалека до меня доносится пронзительный женский крик, принадлежащий фурии:

– Давай Син-тян, вмажь ему хорошенько!

«Ну, спасибо, теперь всё с тобой понятно». Но отчего-то меня эти слова только подстегнули. Одним рывком вперёд я впечатался головой в грудь Судзухары и потащил до ближайшей стены. После смачного удара, от которого аж вся стена ахнула, я принялся бить в живот что есть сил, а он в свою очередь меткими и чёткими пасами отправлял удары по моим почкам. Все-таки силы были неравны, и я быстро выдохся от таких обменов любезностями. Бывший баскетболист уверенным приёмом выскальзывает из моей дилетантской хватки, и через секунду моя челюсть снова встречает кулак, только на этот раз правый. От такого удара меня отшатнуло в сторону, но я удержался-таки на ногах. Чуть было не клюнув носом пол, быстро хватаю первое, что попадается в руки – довольно крупную статуэтку Хинанай, что весьма символично – и незамедлительно швыряю ее в сторону Тодзи. Тот метко отбросил неприятность одним взмахом, но зато пропустил вторую неприятность в виде моего кулака, взмах которого со стороны показался, наверное, ну уж совсем идиотским недоразумением. По барабану техника боя – и так и так, я ею не обладаю, – так что дерусь, как могу. Что самое примечательное, я всё-таки попал куда-то в область левого глаза. Но его это только раззадорило:

– Вот это я понимаю, Син, давай, ты можешь!

Да он издевается! Не успел я опомнится, как в меня уже летел прямой правый, но я его блокирую обеими руками, а вот левый по моим бедным рёбрам таки прошел, да ещё как прошел. Чувствую, что это избиение младенца будет длиться, пока я не соглашусь уехать в Токио. Да это же форменные пытки!

И внезапно меня спас знакомый голос, который остановил этот не совсем честный бой.

 

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End