Зал был набит битком. Шут обвел взглядом собравшихся и у него на сердце потеплело. Здесь собрались его товарищи по несчастью, здесь он был не одинок и мог найти поддержку. Он встал за кафедру к микрофону, откашлялся и начал.
- Приветствую вас, господа.
- И дамы! – донесся возмущенный голос с заднего ряда.
- И дамы, - кивнул Шут. – Мы собрались здесь, в «Клубе анонимных персонажей фанфиков», что бы совместными усилиями помочь друг другу преодолеть те беды, что выпали на нашу долю.
Зал одобрительно зааплодировал. Шут глотнул воды с валерьянкой из стоящего перед ним стакана и продолжил.
- На протяжении шестнадцати лет мы подвергались жестоким издевательствам со стороны авторов, которые тешили свое самолюбие за наш счет. Мы страдали в одиночестве, нам не с кем было разделить нашу боль. Но теперь с этим покончено! Вместе, я повторяю, ВМЕСТЕ мы сможем преодолеть любые трудности!
Зал снова зааплодировал, и Шут пригласил на сцену первого участника собрания. Им оказался невысокий паренек лет пятнадцати на вид, одетый в белую рубашку и черные брюки. Он уверенным шагом подошел к микрофону, и твердым, волевым голосом произнес:
- Меня зовут Синдзи.
- Привет Синдзи, - отозвался зал.
- Я персонаж фанфика «The one I love is…».
Шут захлопал в ладоши, люди в зале присоединились к нему. Он обратился к Синдзи:
- Скажи, Синдзи, что с вами произошло?
Паренек вздохнул.
- Мой автор без меры увлекался разнообразными «гаремниками», что в аниме, что в манге, и это наложило страшный отпечаток на мой характер в фанфике. Он сделал меня никчемной соплей и размазней, не способным ответить за свои поступки, не способным принять решение! На протяжении трехсот страниц он стравливал меня не только с моими коллегами – Аской и Рей – но и ухитрился подложить под меня Каору, которого зачем-то сделал девушкой! – Синдзи выдохнул, потер раскрасневшиеся от гнева щеки и добавил, - это при том, что на самом деле я гей.
Шут почесал затылок. Ему в голову как-то не приходило, что на собрание может придти кто-то нетрадиционной ориентации.
- Хорошо, Синдзи. Ты выговорился. Скажи, есть ли в твоей жизни что-то светлое, что дарит тебе надежду?
- Есть, - кивнул парень. – фанфик вышел довольно давно, и меня это беспокоит все меньше.
- Но не следует держать это в себе, - подхватил Шут. – Я рад, что мы смогли помочь тебе взглянуть в лицо твоим тревогам. Следующий пожалуйста.
Второй участник оказался зеркальной копией первого. Но в его глазах метался панический ужас, он шел как-то ссутулившись, поминутно озирался и дергался, будто боялся что его ударят сзади. Он неуверенно встал за кафедру и было видно, что его лицо посерело от страха, и что он не может выдавить из себя ни слова. Шут решил ему помочь.
- Как тебя зовут, друг? – мягко спросил он.
Участник посмотрел на него каким-то диким взглядом и с трудом шевеля губами прошептал:
- С-Синдзи…
- Привет Синдзи, - громыхнул зал.
- Хорошо. А из какого ты фанфика?
- К-к… к-к-к… Kurohibi…
Зал буквально взорвался аплодисментами. Синдзи за кафедрой отшатнулся в глубь сцены и испуганно заозирался.
- Не бойся, Синдзи, - терпеливо увещевал его Шут, давая выпить воды с валерьянкой. – Ты здесь в кругу друзей, и когда ты выговоришься – тебе сразу станет лучше.
Синдзи едва заметно кивнул, и с видимым трудом подошел обратно к микрофону.
- Ну же, поведай нам, что с тобой сделал этот мерзкий автор?
- Он… он заставил меня… Аску… и Рей… и еще… всех их… так мерзко, так противно! А потом в конце я… гееее!
Конец фразы потонул в сдавленных рыданиях. Шут вздохнул и под руки увел расстроенного подростка со сцены. Третий участник, вопреки намечающейся традиции, оказался взрослым парнем европейской внешности. Он спокойно, без всякого выпендрежа вышел на сцену и скучающим тоном выдал:
- Здравствуйте, меня зовут Виктор Северов. Я главный герой многотомника «Чтобы выжить» и я ненавижу своего автора за то, что он выдернул меня из родного мира и заставил разгребать ваши жалкие мультяшные проблемы, при том, что на самом деле меня тошнит от этого вашего аниме. Желаю ему закончить так же, как начал я в его книге. У меня все, прощайте, я всегда вас ненавидел.
И так же спокойно проследовал к выходу. Зал ответил недоуменным молчанием и Шут для снятия напряжения вызвал следующего оратора. Красивая голубоволосая девушка с алыми глазами, одетая в откровенный наряд из черной кожи и с бутылкой абсента в руке. Она пулей вылетела на сцену, схватила микрофон и заорала благим матом:
- Я вас ненавижу, чертовы янки! Десять лет! Полторы тысячи страниц! И все ради одного мимолетного поцелуя?! Почему мои товарки из других фанфиков получали нормальную сексуальную жизнь, а то и семью, а я остаюсь стеречь какую-то мерзкую инопланетную тварь на дне моря?! Где справедливость, я вас спрашиваю?! Мерзкие пожиратели гамбургеров!!!
Девушка резко выдохнула, швырнула микрофон об сцену и выбежала из зала. Зрители сочувственно смотрели ей вслед – видимо, ее фанфик был настолько известен, а судьба столь трагична, что ее пример позволял ненадолго забыть о собственных проблемах. Шут откашлялся, и решил тоже поучаствовать в процессе. Он встал за кафедру и начал:
- Здравствуйте.
Зрители притихли.
- Я толком не знаю, как меня зовут. Я уже не помню своего имени, но мне навесили кличку «Шут», будто я дворовая собака.
- Привет Шут, - неуверенно отозвался зал.
- Я персонаж фанфика «Чужой среди чужих», и я попаданец.
Из зала раздались сочувственные возгласы и редкие хлопки.
- По жизни я очень добрый и отзывчивый человек, но мой автор, в угоду своему низменному тщеславию, превратил меня в психованного убийцу-мизантропа.
На этот раз овации были дружнее. Очевидно, эта проблема всплывала довольно часто.
- Фанфик продолжает выходить, и мне остается лишь с ужасом ожидать развязки, поскольку извращенный мозг моего автора решительно не способен выдумать ничего доброго и светлого. Но с вашей поддержкой я надеюсь выдержать это испытание!
Снова раздались аплодисменты, одобрительные выкрики, кто-то поднял транспарант с надписью «Фикрайтеров – на мыло!», как вдруг откуда-то сверху громыхнул возглас:
- БАСТА, КАРАПУЗЫ!
Перед Шутом прямо из воздуха возник огромный шестиствольный пулемет с устрашающей длины патронной лентой. Руки против его воли схватили оружие, развернули стволы в зал и надавили на спусковой крючок…
Спустя всего полторы минуты Шут в одиночестве сидел на сцене и утирал рукавом няшной пижамки с пони бессильные злые слезы.
- Сволочь… - прохрипел он, подняв глаза к потолку. – Давай, радуйся, пока можешь! Но знай, однажды я доберусь до тебя, и уж тогда постараюсь оправдать все слухи о своей жестокости!
- ТОЛЬКО В ТВОИХ МЕЧТАХ! – прогремел все тот же глас. – ХВАТИТ НЫТЬ, СОПЛЯК! ТЕБЕ ПОРА ЗАНЯТЬСЯ ДЕЛОМ!
- Ублюдок, - сквозь слезы прошептал Шут.
Он мог лишь наблюдать, как по воле бессердечной твари, чьим несчастным творением он был, актовый зал превращался в неуютную тесную комнатушку, а его мысли приобретали все более членовредительский оттенок. Он с трудом подавил рвущийся из груди горестный вопль. Все-таки, не было участи страшней, чем быть безвольной игрушкой в чужих руках…