ГЛАВА 4

 - А ты думал твой отец действительно разрешил бы такое? Нет, конечно же. Просто мне бы никто не осмелился перечить.

 Мисато даже не смотрела в сторону Синдзи. Просто сидела, оперев локти на колени, и говорила.

 - Понимаешь, никто ведь и не мог подумать, что я делаю то, что не разрешено командующим. У меня получилось?

 Синдзи пожал плечами.

 - Хикари всё ещё не приходила в себя.

 - Вот как... Надеюсь, всё это было не напрасно, а то...

 - Кенске очень переживает за Вас, - перебил Синдзи.

 Мисато, наконец, повернула к нему лицо и через несколько секунд слабо улыбнулась.

 - Айда? Хм...

 Но сразу после этого улыбка исчезла с её лица.

 - Синдзи... я... Тебя, наверное, удивляет то, что Кадзи так долго не показывается?

 Синдзи кивнул. А в душе появилось нехорошее предчувствие. Да и могло ли быть что-нибудь хорошее в принципе? Мисато отстранили от работы и посадили в изолятор, где они сейчас и разговаривали. Единственным хорошим было то, что Хикари ещё жива... "Ещё... Я уже даже думаю так, как будто мы и вправду обречены... Нет, ни за что, я..."

 - Он мёртв, - чётко прозвучал голос Мисато. Синдзи даже сначала не понял о ком идёт речь, выплывая из своих мыслей. А Мисато продолжила. - Вам ничего не говорили... Тогда похитили Фуюцуки. Мне сказали, что Кадзи причастен к этому и тоже продержали здесь весь день... а вечером я прослушала его сообщение на автоответчике. Это были его последние слова.

 Синдзи не понимал... просто не понимал слов, которые только что услышал. Кадзи. Мёртв. Это... это так дико. Этого не может быть. Не может быть! Невозможно!

 Видимо всё это отразилось на его лице, потому что Мисато заговорила снова.

 - Да, Синдзи, это так.

 Она покачала головой.

 - И я не знаю, кто это сделал. Кадзи... он работал сразу на всех. На НЕРВ, на СЕЕЛИ, на правительство... Он хотел добраться до правды и, видимо, копнул слишком глубоко. И кому-то это не понравилось настолько, что его решили убрать.

 - Но... но откуда Вы...

 - Я сама предупреждала его об этом, - Мисато поморщилась, её глаза метнулись вправо-влево, показывая её колебание, - когда держала под прицелом.

 После этих слов Синдзи развернулся и на негнущихся ногах вышел из камеры. После разговора он сразу пошёл в пусковой отсек, к Первой. Хотел подумать в одиночестве. Но встретив там Кенске, Синдзи с удивлением понял, что рад видеть его. Так что он отложил все вопросы на потом. Он рассказал Кенске всё, что ему сказала Мисато. Кенске - когда прошёл шок от известия о гибели Кадзи - в свою очередь сказал, что он только что от Хикари, и что она по-прежнему без сознания. Она не приходила в себя с того... инцидента. А ведь прошла уже почти неделя.

 Разговор на некоторое прервался: оба повернулись к Первой и надолго замолчали. Мысли Шинджи были не то чтобы в беспорядке... просто он не думал ни о чём. И даже смерть Кадзи была... где-то вдалеке. Синдзи понимал, что рано или поздно ему придётся искать ответы на вопросы, но он не хотел это делать прямо сейчас. Пусть он лишь отсрочивал приход неизбежного, пусть так... Но не сейчас.

 Первым после долгой паузы заговорил Кенске. До этого он стоял, всунув руки в карманы брюк, немного опустив голову, глядя даже не на Первую, а просто в пространство. Теперь же он поднял голову, посмотрел в тёмные провалы глаз Евы и проговорил:

 - Говорят, сегодня прибудет Пятое Дитя... Новый пилот.

 Пару секунд Синдзи никак не реагировал. А потом его глаза распахнулись, он рывком повернул голову к Кенске и выпалил:

 - Что?! Новый...

 Синдзи был в самом деле удивлён. Ему никто ничего не говорил о ещё одном пилоте.

 - Откуда ты это узнал?!

 Кенске, в свою очередь удивлённый такой реакцией друга, пожал плечами и оправдывающимся голосом пробормотал:

 - Тут об этом просто говорят и... я думал... Это ведь знают даже охранники.

 Синдзи дёрнул щекой и отвернулся. Получалось, Кенске неплохо здесь освоился. Наверное, у него даже появились здесь приятели. Сам же Синдзи знал только свою комнату, столовую, раздевалку и несколько глухих уголков Геофронта. Интересно, новый пилот, значит...

 - Будет новая Ева?

 - Нет. Мне говорили, что Пятое дитя будет управлять Второй...

 - ЧТО?!

 От этого громкого вскрика и ещё более резкого поворота Синдзи Айда даже отпрянул. А тот схватил Кенске за ворот, притянул к себе и закричал в лицо.

 - Что ты сказал?! Вторую?! ВТОРУЮ?!! Еву...

 Лицо Синдзи перекосило от злости. В глазах вспыхнул огонь.

 - Её Еву?! Еву Аски?! Как...

 - Синдзи! Ты чего?! - выкрикнул Айда, схватившись за его запястья. Синдзи тут же смолк, но теперь широко распахнутыми глазами впился в лицо Кенске, будто пытаясь взором проникнуть в его мысли. Мышцы лица мелко подрагивали, как от нервного тика. Руки тоже немного тряслись.

 Он ещё несколько секунд молча держал Кенске, после чего медленно разжал пальцы, отпуская его, и опустил руки. Кенске, не отрывая взгляда от лица Синдзи, отступил на пару шагов назад. А на лице того был шок, смешанный с удивлением и злостью одновременно. А ещё на нём было презрение. Не говоря ни слова, он отвернулся и сделал несколько медленных неуверенных шагов. Остановившись, он выдохнул, опустил плечи и, закрыв глаза, поднял голову к потолку... после чего посмотрел вправо - на маску Первой.

 - Я просто... не могу представить, что её Евой будет управлять кто-то другой, - проговорил Синдзи тихим бесцветным голосом. - Ведь это её Ева. Она говорила про неё "моя". Просто понимаешь... Вторая... она... была словно создана для неё. Иногда... пару раз я видел, как она разговаривала с ней.

 Он покачал головой.

 - Так не должно быть... Так не должно было быть. Проклятье... проклятье... проклятье...

 Синдзи вдруг сжал зубы и опустил голову, закрыл глаза ладонью. Голос сошёл на какой-то змеиный свист, он без остановки повторял "проклятье"... А через некоторое время его плечи стали подрагивать. Вскоре стали слышны тихие всхлипывания, которые он, очевидно, пытался подавить, но у него не получалось.

 Кенске некоторое время мялся на месте, глядя на Синдзи со смесью боли и растерянности и без остановки однообразными движениями разглаживая ткань рубашки, но где-то через пол минуты он не выдержал собственного бездействия: несмело шагнул к Синдзи, и, положив руку на плечо, сжал кисть. Ничего лучше он придумать не смог, но и просто стоять и смотреть было не под силу. И, чёрт возьми, он мог понять Синдзи.

 Теперь он знал, чего хочет. Осознание этого желания пришло столь же внезапно, как и ожидаемо. А может, толчком послужил разговор с Мисато в камере изолятора. Ведь что он знал раньше? Что он знал, когда в первый раз спускался вместе с Мисато в Геофронт? И что он знал сейчас, после стольких боёв? После стольких смертей... По большому счёту - ничего. О, да, он многое узнал о жизни. Многое, что, может быть, предпочёл бы никогда не знать. Но это случилось. И даже это было следствием того, о чём Синдзи не имел ни малейшего понятия. Все его знания, к которым обычных людей и близко не подпускали, были всё-таки всего лишь малым кусочком огромной тайны. Синдзи чувствовал это, и поэтому хотел знать. Не "зачем", не "для чего"... просто хотел знать. И он знал, кто скажет ему всё. То есть либо скажет всё, либо ничего. Но ведь он никогда и не пытался спрашивать его об этом. Однако он помнил слова отца на кладбище, когда они вместе стояли перед могилой мамы. Отец отвечал на его вопросы, он разговаривал с ним, со своим сыном. Конечно, тогда была годовщина смерти мамы...

 И сейчас Синдзи шёл по изрисованному странными рисунками полу и думал только о том, как же на него давит этот низкий чёрный потолок, также расчерченный какими-то безумными схемами. Как только отец может здесь сидеть? Словно в тёмной, низкой, душной пещере. Такое ощущение, что потолок ничто не держит, и в любую минуту он может обрушиться вниз всей своей многотонной массой, погребая оказавшихся внизу глупцов под собой. Но вот последние шаги. Синдзи остановился и замер. Отец сидел в той же позе, что и всегда - закрыв рот сложенными перед лицом руками. Глаза скрывали очки. И Синдзи вдруг растерялся. Он готовил слова, произносил их про себя... а теперь всё забыл. И тогда он просто сказал за чем пришёл.

 - Я... - его собственный голос сначала даже испугал его самого - он дрожал от напряжения. - Я хочу знать всё, отец. Всё.

 Он ожидал, что отец просто откажет. Он уже даже не сомневался в этом, как будто знал с самого начала. Конечно, откажет. Да ещё, наверное...

 - Ты уверен?

 Гэндо пошевелился, убрал руки ото рта, и, вдруг сняв очки, посмотрел Синдзи в глаза. А он даже сначала не понял вопроса. Он не помнил отца без очков. А сейчас понял, что так на него похож...

 - Ты действительно хочешь всё знать? - нарушили мысли слова отца.

 И то, как он это сказал, просто испугало Синдзи. Он заколебался. Ему вдруг подумалось, насколько тяжёлой может быть правда. Та правда, которую он ищет. Ведь она может быть ужасна, и он понял это только сейчас. Так нужна ли ему правда?

 "Может, нет..." - мелькнуло в голове, но Синдзи возненавидел себя за это. "Нет! Мне надоело быть слепым и ничего не понимающим манекеном".

 Синдзи сжал кулак, вскинул голову и срывающимся голосом почти что выкрикнул:

 - Да!

 Слово было сказано. И когда утих его отзвук, когда слово утонуло в тишине, страх снова подкрался с Синдзи. Появилось ощущение, что он стоит на пороге комнаты, в которой собраны все ужасы мира. Но теперь обратного пути не было...

 А Гэндо сидел неподвижно ещё несколько очень долгих секунд. Он не изменился в лице, не перевёл взгляд... казалось, он даже не мигал. И когда Синдзи подумал, что сейчас он не выдержит этой тишины и просто заорёт во весь голос лишь бы убедиться в том, что звуки ещё существуют, отец снова надел очки, протянул правую руку к телефону, взял трубку и проговорил в неё:

 - Фуюцуки, оставляю всё на тебя. Я в Догме с Синдзи.

 Ответа заместителя Фуюцуки Синдзи не слышал. А Гэндо положил трубку и встал.

 - Пойдём.

 Спустя час, Синдзи, глядя перед собой и ничего не видя, брёл по коридору к выходу из НЕРВа. Правда, сам он этого не осознавал, потому что сейчас пытался понять всё то, что сказал отец. А он сказал предостаточно, чтобы перевернуть всё мировоззрение Синдзи с ног на голову. Наверное, в последний раз Синдзи был в таком состоянии после первого боя, когда - уже в квартире Мисато - до него дошло значение происшедших событий. Его встречи с отцом - первой за три года, - боя с этим ужасным существом, которого потом все называли Ангелом. И сам он, сидящий внутри... такого же монстра. Внутри Евы. Они могли говорить что угодно, но Ева это демон. И её покорность - видимость. Как и отсутствие воли.

 Тогда, когда всё кончилось, когда Синдзи пришёл в себя и когда восстановился глаз Евы, ему показалось, что это зелёное око смотрит прямо в душу. Так могло смотреть только живое существо, обладающее сознанием. А не просто... "искусственная человекоподобная боевая машина", как в первый раз назвала Еву доктор Акаги. Теперь-то Синдзи знал, что такое Ева на самом деле, но тогда он это почувствовал.

 Однако сейчас шок был намного сильнее. Отец рассказал такое... Про Еву, про НЕРВ, про Ангелов... про маму. Сознание Синдзи просто беспорядочно металось от одной мысли к другой, не в состоянии сосредоточится на любой дольше, чем на несколько секунд. И поэтому в голове сейчас царил хаос, так что он далеко не сразу понял, что чей-то знакомый голос выкрикивает его имя. Однако привычка сделала своё дело: Синдзи сбавил шаг и немного повернул голову в сторону.

 - Синдзи! Синдзи! - Кенске бежал за ним и просто орал на весь коридор. - Она очнулась! Хикари! Она пришла в себя! Синдзи!

 И почему-то эти слова сразу заставили Синдзи забыть о том, над чем он только что думал. Всё просто вылетело из головы, словно ничего и не было. Он встал, развернулся на месте и упёрся взглядом в глаза подбежавшего Кенске.

 - Она очнулась! - выдохнул тот и хотел сказать что-то ещё, но это у него получилось только после полноценного глубокого вздоха. - Бежим!

 Синдзи кивнул, и они уже вдвоём рванули к больничному модулю. Синдзи бежал со стойким ощущением, что он что-то забыл. Что-то очень важное. Но поскольку теперь голова была занята тем, что очнулась Хикари - и всем, что с этим связано, - а ещё принятием решения на очередном повороте, то он так и не вспомнил до самого вечера. Сейчас главным было пробуждение Хикари.

 Доктор подождал, пока Синдзи и Кенске сядут в кресла, и заговорил.

 - Слушайте внимательно. Во время того инцидента, она не получила ни одного ранения. Физического. Но, судя по некоторым её вопросам и по осторожным расспросам, она не помнит ничего после своей попытки самоубийства. Понимаете?

 - Как?! - тут же не сдержался Синдзи. Но доктор только пожал плечами.

 - Сейчас это факт. Она не помнит. Это может сработать защитная система психики, которая, бывает, гасит память, содержащую опасные для психики фрагменты прошлого. Скорее всего, это так и есть. Поэтому пока лучше не говорить ей о том, что произошло. Вам понятно?

 Оба кивнули. Врач откинулся на спинку и добавил:

 - Я вас пускаю к ней только из-за того, что вы, как я понял, единственные близкие люди для неё здесь. Хотя в этом же заключается и риск... но сейчас вы в самом деле единственные, кто может поддержать её. Со всем этим, - он сделал неопределённое движение рукой, - стандартные методики просто неприменимы.

 Врач ещё раз посмотрел Кенске и Синдзи в глаза - они оба прекрасно понимали, что значит "всё это" в реплике врача, - после чего вызвал медсестру и попросил проводить их к Хикари.

 - Хикари... ммм... можно нам...

 Хикари, смотревшая в окно палаты, повернула голову к вошедшим. Она была одета в больничную рубашку, до пояса укрыта покрывалом и полулежала на приподнятой больничной кровати. Эмоций на лице не было. Это и не удивительно. Ведь она только недавно вынырнула из этого подобия комы. А до неё она пребывала примерно в таком же состоянии. Что собственно и послужило причиной последующих событий. И сейчас предстояло узнать: была ли польза от всего этого? Или всё было напрасно...

 Кенске сразу шагнул к кровати и присел на стоявший рядом стул. Шинджи же чуть задержался и встал в двух шагах позади его. Ближе подходить он боялся. Он прекрасно помнил реакцию Хикари в прошлый раз и не хотел повторения. Так что он был даже рад, увидев, что Хикари сконцентрировала внимание на Кенске. А она слабо улыбнулась ему - что сразу разрушило бесчувственную маску, - и они негромко заговорили.

 - Хикари, как ты?

 - Как? - она слабо усмехнулась. - Кенске, я почти ничего не помню после того, как полоснула бритвой по руке.

 Она отвела взгляд, её лицо стало грустным и немного... виноватым.

 - Но ты ведь помнишь, что тогда произошло. И почему ты... сделала это. Хикари, мы же все...

 - Мне стало больно... - прервала она, - И страшно. Полилась кровь. И как будто кто-то схватил меня за руку. Я не могла пошевелить рукой, в которой держала бритву... и вообще не могла пошевелиться. Как будто замер весь мир.

 Она вздохнула.

 - Я не помню, о чём я тогда думала. Не могу вспомнить... А потом закричала Мисато-сан, и меня...

 Хикари посмотрела на Синдзи, и он вздрогнул.

 - Ты тоже был там? Да, Икари-кун?

 Он замялся и через несколько секунд выдавил из себя невнятное:

 - Да... я...

 - Да, ты тоже был там. Вы... вы вытащили меня из ванной и куда-то перенесли. Наверное, на диван. Замотали руки... Ика... Синдзи...

 - А... Да?

 Хикари отвела взгляд в сторону.

 - Тогда... в прошлый раз...

 Она замолчала, немного покусала губы, а потом снова посмотрела на Синдзи. Судя по всему, это было не легко, но она смотрела ему прямо в глаза.

 - Я была не права. И..извини. Я... просто...

 У Хикари "поплыли" глаза и задрожали губы. Синдзи как будто отпустило. Скованность пропала, душа наполнилось теплом. Он в два шага оказался рядом, просто присел у кровати на корточки и взял руку Хикари в свои ладони. Она сквозь слёзы улыбнулась ему, посмотрела на Кенске... после чего опустила голову и всхлипнула.

 - Я не думала, что говорила... - сбиваясь, проговорила она. - Я не хотела...

 - Хикари... - голос Синдзи тоже повиновался ему с неохотой.

 - Прости меня, Синдзи. Я сказала столько глупых вещей тогда... я...

 - Хикари, не надо, - наконец смог проговорить Синдзи. - Я винил сам себя, что не успел спасти Тоджи. Что отошёл слишком далеко, что бежал слишком медленно...

 Хикари замотала головой.

 - Нет, всё не так...

 - Так. Кое в чём ты была права. Я не смог спасти его. Ангел... он оказался сильнее.

 - Но он не считает тебя виноватым, - проговорила вдруг Хикари, и Синдзи с Кенске не сразу поняли, о чём она. Оба молчали секунд десять, ошеломлённо глядя на Хикари.

 - Чего?.. - еле слышно спросил первым обретший способность что-либо сказать Кенске.

 - Тоджи. Он хотел, чтобы я сказала это тебе, Синдзи.

 Последовала долгая пауза. Синдзи и Кенске смотрели на Хикари, пытаясь понять то, что она только что сказала. Но... это...

 - Хотел...

Хикари кивнула.

 - Тоджи просил попрощаться с вами. Он сказал, что вы были лучшими друзьями, которых только могла подарить судьба. Он не держит зла на тебя, Синдзи. Он сказал мне об этом. И ушёл. Теперь навсегда...

 - Тоджи... - пробормотал Синдзи и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Несколько секунд он сидел с ничего не выражающим лицом и беззвучно шевелил губами. После чего его взгляд снова стал осмысленным, и он посмотрел на Хикари.

 - Спасибо, - сказал Синдзи, но она покачала головой.

 - Спасибо, что ты был рядом с ним. Вы действительно лучшие друзья.

 Ну тут черты лица Хикари вдруг исказились, и она, уже пряча лицо в ладонях, добавила:

 - Но почему всё должно было быть именно так...

 Настал вечер, и Синдзи вспомнил.

 Я. Хочу. Всё. Знать.

 И отец рассказал. Всё. Он провёл Синдзи вниз, и там он, стоя перед белым гигантом с отрубленными ногами и огромным копьём в груди, слушал рассказ. Слова падали как удары тяжёлого молота: медленно, но неотвратимо. Это были тяжёлые слова. Это была правда. Потом он повёл его в другие помещения. И Синдзи узнал, как была создана система МАГИ, как была рождена Рэй и кто она на самом деле. Как исчезла в Еве его мама, как были найдены Ангелы, как произошёл Второй удар... Он узнал всё. Только на вопрос о смерти Кадзи отец ответил отрицательным покачиванием головы. Может, он действительно не знал. Зачем ему врать, если только что он рассказал такое, что наверняка доступно лишь горстке людей на планете?

 Смятение накрыло сознание Синдзи уже после этого разговора, но тогда он понимал всё.

 - Почему ты не остановил её тогда?

 - Это было её решение. Я не смог отговорить её.

 Сейчас отец казался самым обычным человеком. Синдзи даже слышал грусть в его голосе.

 - Она знала, что задумала СЕЕЛИ и не видела другого способа помешать им. Мы должны были всё держать в своих руках. Но я не хотел, чтобы так случилось. Она не должна была исчезнуть в Еве.

 - Но это произошло. И ты ничего не сделал!

 Отец тяжело вздохнул.

 - Я не мог, Синдзи. Была предпринята попытка вернуть её, но... она не хотела возвращаться. Попытка была обречена с самого начала, но я должен был играть.

 - Что? Почему ты?..

 - Потому что так она получила возможность защищать тебя! - отчеканил отец. - Ты ещё не понял? Она защищала тебя с самого первого дня! Неужели ты ничего не чувствуешь, сидя в капсуле?

 "Откуда он знает?!" - вспыхнуло в голове Синдзи. - "Откуда он знает, как мне спокойно внутри Евы. Как будто... нет. Это безумие".

 - Но... откуда мама знала... что я буду пилотом?! - прокричал Синдзи. - Откуда?! Она не могла этого знать! Не могла!

 Прошло какое-то время, прежде чем отец заговорил. Заговорил так же спокойно как и прежде.

 - Но ведь я остался. И я должен был сделать так, чтобы ты стал пилотом. Но я оказался слабее, чем думала она и слабее, чем считал я сам. Поэтому я... бросил тебя. Хоть я и знал, что она делает, это всё равно... было очень тяжело. Я изменился. Очень сильно изменился. Когда я очнулся от того ужаса, было уже поздно. Так что я оставил все, как есть и ничего не предпринимал вплоть до того дня, когда вызвал тебя. А тогда я просто не знал, как обращаться с тобой.

 - Но Рэй. Ведь...

 Гэндо покачал головой.

 - Это не то же самое. Я не был отцом для неё.

 Тогда Синдзи задал последний вопрос.

 - Отец, чего ты хочешь?

 До этого Гэндо стоял в пол оборота. Услышав вопрос, он повернулся и, глядя сыну в глаза, тихо ответил:

 - Снова увидеть её, - в его голосе вдруг прорезалась угроза. - И ни ты, ни кто-либо другой мне не помешает.

 Синдзи несколько секунд молчал, а потом проговорил:

 - Тогда... ты хочешь предать то, ради чего она пошла на такое...

 Через пару дней прибыл новый пилот. Синдзи об этом рассказал Кенске. А потом он и сам его увидел на тестах. Но у Синдзи не было никакого желания контактировать с ним. Так что...

 - Ты...

 Синдзи проигнорировал попытку Пятого заговорить, просто пройдя мимо. Сейчас он его видеть не мог. Этого... назначили пилотом Второй Евы. Синдзи считал это почти что предательством. Нет, он, конечно, понимал, что Ева Аски не была "её" Евой - она принадлежит НЕРВу, - но только понимал. Легче от этого понимания не становилось. Он всё время вспоминал её. Сегодня утром он проснулся и произнёс её имя. Просто сказал "Аска". А до этого был сон, который сохранился в памяти до мельчайшей детали. Хотя это была всего лишь фантазия... мечта... но такая реальная. Так хотелось очутиться в этой мечте... поначалу...

 Синдзи шёл по коридору и улыбался: Тоджи только что рассказал забавный случай, который произошёл несколько дней назад с одним из его знакомых. Аска только фыркнула, когда история кончилась, но Синдзи, уже успевший научиться довольно точно определять её настроение, понял, что эта история её позабавила. Однако она всё равно напомнила Тоджи, что он извращенец. Причём в этот раз Синдзи был скорее склонен согласиться с ней. История была действительно несколько щекотливой. Впрочем, сам Тоджи на это привычное напоминание Аски отреагировал с таким же привычным безразличием. Только криво усмехнулся и глянул на размеренно шагавшую рядом Аянами, которая как будто и не слушала эту историю.

 Это было удивительно. По крайней мере, для Синдзи: он и не думал, что они так хорошо сработаются. Вот уже две недели они вчетвером ходили по этому коридору вместе, когда направлялись на очередные тесты. Странно, но они всегда совпадали по времени, проходя здесь: ни минутой раньше, ни минутой позже. Все приходили в одно время. И если относительно Аски с Синдзи удивляться было нечему, то вот Тоджи и Рэй...

 В самих же тестах не было ничего неожиданного. Скучное однообразие. Синдзи "наступал на пятки" Аске, но никак не мог обогнать её. Он не особо и стремился. Вообще он не хотел обгонять её. Когда она сказала, что пилотирование для неё - всё... он просто не хотел огорчать её.

 Тоджи шёл семимильными - для своего уровня - шагами. С самой Третьей не было никаких проблем. И хотя его уровень и был пока ниже чем у Рэй, но через пару недель он уже сможет нагнать её. Всё дело как раз таки в этих скучных тестах.

 Если же... кхм, посмотреть на пилотов, как на две пары... Хотя, конечно же, Тоджи с Рэй никак... ну... не были никакой парой. Зато парой были Синдзи с Аской. Они были вместе с того боя, в котором им пришлось драться с Третьей. Правда, сначала всё было очень неуклюже... Только тогда, после боя, они говорили друг другу всю правду. Но они же не могли измениться за один день.

 Аска уж точно. Поэтому их собственно и сейчас ещё нельзя было назвать парой, хотя Тоджи и не упускал случая пройтись на эту тему. И когда он только успел научиться так тонко шутить... Просто они перестали скрываться друг от друга за своими масками. Их первые шаги были очень осторожными. Как первые шаги человека после десятка лет в инвалидной коляске. Он хотели идти, но боялись упасть.

 Иногда, особенно когда Мисато не было дома, они подолгу смотрели друг другу в глаза. Не говорили ни слова, просто смотрели в глаза. Когда же слова всё-таки приходили, то это было совсем не тем, что было во взглядах. Они говорили о событиях в школе, о тестах синхронизации... обсуждали смешное увлечение Кенске оружием. Всё, кроме... этого. И говорили-то с виноватыми полуулыбками, будто извиняясь за свою нерешительность. Для Синдзи было приятным удивлением увидеть Аску такой. Ведь раньше он видел её только... красивой, но жестокой девушкой, скорой на оскорбление к тому же. Конечно, он помнил то "Мама...", но ведь... Теперь он просто видел в Аске то же, что и в себе. Она была похожа на него! И она... она понимала его.

 Через пару минут они дошли до раздевалок, переоделись и спустя ещё какое-то время уже все вчетвером сидели в одинаковых цилиндрах тестовых капсул. Не было ничего необычного. Как всегда, всё прошло нормально. Акаги сообщила им о результатах... а Тоджи был немало сконфужен, когда Мисато с заговорщеской улыбкой отступила в сторону и ещё вычурным театральным жестом предложила Хикари подойти к Тоджи. Синдзи с Аской поспешно зажали рты ладонями, чтобы не расхохотаться во весь голос, потому что Хикари - тоже залившаяся румянцем - держала в руках коробку с бэнто, завёрнутую в светло-розовый платок. Рэй... ну, судя по её взгляду, она тоже была удивлена. А бедный Тоджи покраснел как помидор и от него разве что пар не шёл. Он вообще не знал, как себя вести. Он пыхтел, что-то бормотал, чесал в затылке, угрожающе показывал кулак сдерживающемуся из последних сил Синдзи... Но через несколько секунд он просто обречённо рассмеялся и подошёл к Хикари. Их отношения уже давно ни для кого не были тайной. Но Тоджи всё равно было неловко. Ведь образ грубоватого и нагловатого чурбана образом и был. Синдзи вообще считал, что не встречал человека, добрее Тоджи.

 После НЕРВа, Синдзи с Аской направились домой. Вдвоём: Хикари увела Тоджи с собой, а Рэй было не по пути. По дороге они смеясь обсуждали красную физиономию Тоджи. Аска через каждую пару минут заходилась звенящим смехом. И Синдзи тоже не мог удержаться, она смеялась так заразительно. И вот когда они в очередной раз отсмеялись, он спросил:

 - Аска, а ты правда считаешь его извращенцем?

 Она повернула голову и хитро улыбнулась.

 - Если бы я его таким считала, то не подпустила бы к Хикари и на пушечный выстрел.

 Синдзи тоже улыбнулся и... и тут ему пришлось зажмуриться от дунувшего справа ледяного ветра. Причём холод был странный... не просто низкая температура... Ветер был... мёртвый. Стало холодно не столько снаружи сколько внутри. Синдзи заслонился рукой, а когда первый порыв прошёл, удивлённо посмотрел в ту сторону: на другой стороне улицы, на тротуаре стояла Мисато. И лишь глянув в её тусклые глаза - а лицо вообще было как маска, - Синдзи понял, зачем она пришла.

 Он резко развернулся и бросился к Аске. Но чьи-то сильные руки схватили его за плечи и остановили. Синдзи обернулся.

 - Тоджи?! Что ты... Пусти!

 Синдзи рванулся, но Тоджи не отпустил. Наоборот, он притянул Синдзи к себе и внутренними изгибами локтей обхватил его плечи. Он хотел помешать... но почему же тогда на его лице застыла такая мука? Синдзи даже успел заметить слёзы в глазах Тоджи.

 - Нет! Пусти! - завопил Синдзи, видя, как рука Мисато начала движение к отвороту форменной красной куртки. - Пусти! Аска!!!

 Но Аска, казалось, не слышала. И почему-то она стала очень медленно двигаться... как в замедленном воспроизведении. Только сейчас она начала медленно поворачиваться, и на её губах ещё была улыбка последней шутки. Ладонь Мисато скрылась под красной тканью.

 - Аска, беги!

 Она плавно повернулась, увидела Тоджи, и в её взгляде начало проступать лёгкое удивление. Но медленно, очень медленно!

 Синдзи дёрнулся вперёд и сразу же назад. Удар затылком получился сильный, так что у самого Синдзи тоже голова загудела, но это дало результат: руки Тоджи дёрнулись и опустились, освобождая плечи Синдзи, который тут же прыгнул вперёд. Но тут налетел ещё один порыв мёртвого ветра. Он остановил Синдзи, а Аску как будто отодвинуло прочь. Расстояние между ней и Синдзи увеличилось сразу на несколько метров.

 Пистолет уже вынырнул из кобуры, и Мисато стала выпрямлять руку. Ствол по плавной дуге наводился на Аску.

 - Стой! - крикнул Синдзи, снова бросаясь вперёд. И снова порыв ветра, и Аска снова удаляется. Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Вперёд! Ещё один отчаянный бросок вперёд. И ещё один, и ещё... Не смотря на внезапные порывы ветра, которые теперь налетали со всех сторон, Синдзи бежал вперёд. Шатаясь и пригибаясь к земле, закрываясь от ветра руками, но бежал. Бежал и выл от бессилия и отчаяния: как бы он не рвался вперёд, он оставался на месте. Не продвигался ни на дюйм. И с обливающимся кровью сердцем он смотрел на лицо Аски, которая, тоже увидев Мисато с пистолетом в руке, замерла и подняла правую руку в инстинктивном защитном жесте. В глазах был страх и непонимание.

 Рука выпрямилась. Мгновение тишины - даже ветер замер... и резкий отчётливый щелчок - удар бойка по капсулю. Пистолет дёрнулся, и из ствола вылетела окружённая огнём смерть.

 А Синдзи всё ещё бежал, он рвался вперёд, но оставался на месте. И вот, когда смерть прошла половину пути, каким-то неведомым усилием, единственным оставшимся желанием, ему удалось преодолеть неведомый барьер. Он добежал до Аски, встал перед ней, развёл руки в стороны и напрягся, готовясь к удару. Но в этот раз смерти был нужен не он. Пуля просто пролетела СКВОЗЬ Синдзи, не причинив ему никакого вреда - словно призрак, - и он, разворачиваясь, услышал влажный тихий звук входящего в плоть металла. Синдзи обернулся и застыл. Он знал, что сейчас будет. Знал, что сейчас будет ещё три выстрела - и первый из них уже прозвучал, - но ничего не мог сделать. Мог только смотреть.

 Аска дёрнулась от удара пули и, замерев на мгновение, стала медленно заваливаться назад. И вот они - ещё три пули. Одна за другой они впечатались в грудь Аски, прежде чем она успела упасть.

 Синдзи стоял и смотрел. Он видел всё. Аска раскинула руки. С её лица исчезла жизнь. Она медленно падает, оставляя в воздухе... что-то вроде дорожки из красных капелек крови, брызнувших из ран. Падает. В глазах нет страха, осталась только грусть и... лёгкий укор. Только укор, она никого не винит. И падает, падает, падает...

 Ветер. Пронизывающий - буквально, проходящий насквозь - ветер снова налетел со спины и, окружив Аску вихрем, вдруг подхватил её тело и подбросил вверх. А когда Синдзи поднял голову, то её уже не было.

 Сзади слышен плач... Мисато. Что-то холодное обхватило ступни. Взгляд вниз - туман. По земле полз плотный холодный туман. Он обволакивает, успокаивает... Постепенно исчезают все звуки. Исчезает всё. Уже нет ни Тоджи, ни Мисато, ни улицы. Ничего. Везде только туман. Синдзи слышит только удары своего сердца. Раз, два, три удара. Когда гулко ударил пятый, туман вдруг начал редеть. Пара секунд, и он исчез, открыв Синдзи последнюю сцену этого кошмара.

 Догма. Да, это случилось там. Но сейчас тут нет никого, кроме Синдзи. Тишина. Железные двери дрогнули и стали расходиться. Там, помнил Синдзи, на красном кресте висит пронзённая Копьём Лилит. Второй Ангел. Но... что это?! На кресте была Аска. Точно в такой же позе - раскинув в стороны руки. Лицо было скрыто уродливой семиглазой маской, кисти рук пробиты гвоздями. Но это было ещё не всё. Перед крестом стояла Первая с уже занесённым копьём. Она обернулась, пасть сложилась в чудовищную улыбку, и не успел Синдзи даже дёрнуться, как последовал удар. Раздвоенный наконечник вошёл в тело Аски, она выгнулась дугой и оглушительно закричала. Маска слетела, и Синдзи увидел искажённое болью лицо. Он скорчился на полу, зажимая уши, не зная, что ответить на горящий в сознании вопрос:

 ЗА ЧТО?!

Мечта... Мечта, закончившаяся кошмаром. Кошмары не отпускали Синдзи уже долго, но обычно он не помнил сна. Когда он просыпался, то было ощущение, что что-то давит. И ещё страх. Потом оставался только привычный и почти незаметный страх. Сейчас же он даже помнил, какие были туфли у Хикари. И одета она была не в школьную форму, а в простое будничное платье, которое, однако, смотрелось на ней просто замечательно. И платок, в который было завёрнуто бэнто, был именно розовым. Бред...

 Кенске стоял чуть позади Синдзи, и они оба смотрели на водную гладь озера. За спиной были деревья, под ногами - песок, а над головой... осточертевший купол.

 - Мне кажется, я схожу с ума... всё было так реально. Кенске, - он повернулся к нему лицом, - я жил там. Это было так реально. Всё, ощущения, звуки, мысли. Я был там... как здесь.

 Айда молчал - не знал что ответить. Да и кто бы знал?

 - Её снова убили в моём сне. И там не было её Евы, чтобы помочь ей... Мне надо с ним поговорить.

 - С кем? - не понял Кенске.

 - С новым пилотом.

 - С Пятым?

 Синдзи кивнул, сосредоточенно глядя на поверхность воды, после чего развернулся и зашагал к дороге. Кенске дёрнулся за ним.

 - МНЕ надо поговорить с ним, Кенске. Извини.

 - Д..да ладно... Просто нам по пути - я хотел зайти к Хикари. Кстати, ты знаешь, где его искать?

 - Найду.

 Пятый вышел из-за поворота, и Синдзи сразу сбавил шаг, пытаясь погасить ворчавшую внутри злость. Ведь этот парень, кстати, с красными - как у Рэй - глазами и пепельными волосами не враг. Просто так получилось, и его назначили пилотировать Вторую. Он в этом не виноват. Возможно, он даже не знает, что произошло. Синдзи ведь не сказали, кто будет пилотом Третьей. Так что этому новоприбывшему могли вообще ничего не сказать. Он не виноват... но злость всё равно не исчезала.

 Синдзи шёл и лихорадочно соображал, как заговорить с Пятым, потому что тот вообще мог обидеться за то, что в прошлый раз Синдзи просто проигнорировал его. В голову ничего не приходило. Да это оказалось и не нужно. Пятый тоже сбавил шаг, и через пару секунд они уже просто остановились друг напротив друга.

 - Привет, - с доброжелательной улыбкой проговорил пепельноволосый.

 Синдзи даже растерялся. Значит, он не обижен на него?

 - А... Привет. Я...

 - Третье Дитя. Икари Синдзи. Я знаю.

 Синдзи вопросительно посмотрел на парня. Но тот расценил вопрос несколько иначе.

 - Я - Нагиса Каору. Пятое дитя. Приятно познакомиться.

 - Я... мне тоже. Нагиса-кун...

 Нагиса тепло и открыто улыбнулся.

 - Просто Каору.

 Это немного смутило Синдзи. Мало кто из его знакомых вот так сразу переходил на имена. "Мало кто"... Собственно Каору первым и был. Синдзи кивнул, показывая, что понял.

 - Тогда - после теста - я просто... устал и...

 Каору слабо мотнул головой.

 - Ничего, я понимаю.

 - Да нет, дело не в этом... - тихо проговорил Синдзи, отведя взгляд в сторону, но Каору услышал.

 - А, это, - его лицо потемнело. - Извини. Мне жаль.

 - Что?

 - Я знаю, что произошло до моего приезда сюда. Что случилось со Вторым Дитя. Я... я понимаю...

 "Всё-то вы понимаете... враньё!"

 Злость вырвалась из под контроля, и Синдзи уже не смог обуздать её.

 - Ни черта ты не понимаешь! - рявкнул он. Каору вздрогнул и смолк. Синдзи смотрел на него исподлобья.

 - Как ты можешь понять, если ты даже не знал её, а? Как?!

 - Но я...

 - Нет, Я! Я был тут, когда её убили! Не ты! Ты этого не поймёшь! Никогда! На последнем слове Синдзи наотмашь махнул рукой, после чего резко развернулся и быстро зашагал прочь, сжимая и разжимая кулаки. Не только потому, что был зол. Он просто не хотел, чтобы этот... Пятый видел его слёзы.

Вновь они встретились вечером. Синдзи подошёл к Каору, который сидел на скамейке в одном из утолщений коридора, и присел рядом.

 - Извини...

 - Нет, это ты меня прости... Наверное, ты прав - я не смогу понять. Синдзи промолчал.

 - Икари-кун...

 - Синдзи.

 Каору снова улыбнулся и кивнул, тоже принимая такое обращение.

 - Ты расскажешь мне про неё, Синдзи? Про Лэнгли.

 - Лэнгли? - Синдзи поднял голову. - Аска... Ты же говорил, что знаешь.

 - Я знаю, что произошло. Но я мало знаю про Лэнгли. Ты расскажешь мне про неё?

 Это было неожиданно. И хотя первым желанием было отказать...

 - Я... да.

 Ведь ничего не запрещает сделать это. Синдзи даже чувствовал, что-то вроде вины. Ведь Каору и правда не знал, а он на него накричал. А может, ему самому просто надо было рассказать... и он начал рассказ.

 - Мы с ней встретились на корабле. На авианосце, когда она плыла в Японию. Её Вторую перевозили на транспортном судне. Там мы и встретились... Я, Мисато-сан, Кенске и Тоджи.

 - Тоджи? Судзухара? - осторожно спросил Каору.

 Синдзи кивнул.

 - Началось с того... что вертолёт приземлился на палубу, и мы вышли. Кенске был счастлив, он снимал всё подряд. Потом дунул ветер, у Тоджи слетела его бейсболка - он сказал, что купил её специально для этой... прогулки, - он погнался за ней... и вот тогда я её и увидел. Аску. Она поймала бейсболку Тоджи.

 Он усмехнулся.

 - Ну, вообще-то она на неё наступила. Мисато представила её. А потом... в общем, мы познакомились. Скучным меня обозвала... Потом мы пошли на мостик. Она была в жёлтом платье, а на шее синяя - ленточка...

 Каору не прерывал, ничего не спрашивал, так что вскоре Синдзи почувствовал себя совершенно раскованно, и его рассказ теперь струился спокойно, только иногда ныряя в сторону. Правда, порой Синдзи перескакивал на события, которые были и позже и раньше, но... для него это было одним целым. Он просто вспоминал.

 - Там мы встретились с Кадзи-сан. Потом пошли в... Она так обрадовалась, когда увидела его. Потом он сказал, что это деловая поездка. Что он сопровождает её из Германии. Ещё она говорила, что Кадзи-сан - лучший... что нет никого лучше его. Но это было потом. А тогда... мы пошли в столовую. Да, оказалось, что Мисато-сан и Кадзи-сан знакомы. А потом она повела меня к своей Второй. Она показывала мне её, говорила, насколько она лучше Первой и Нулевой. Она как будто играла... я не знаю. Она так говорила... А потом был бой - напал Шестой Ангел, - и тогда...

 Синдзи снова усмехнулся.

 - А я держал её на руках... И не мог поверить, что она ушла. Ушла навсегда, и я больше ничего не смогу сказать ей.

 Синдзи замолчал. Он окончил рассказ. На душе было и легко и тяжело одновременно. А ещё неловко. Легко оттого, что он рассказал это всё кому-то, тяжело оттого, что снова разбередил душу. И неловко, потому что он рассказал это человеку, которого знал едва ли один день. Но теперь, после такого рассказа, он - Каору - сразу стал ближе, просто потому что выслушал.

 Синдзи молчал, вновь и вновь прокручивая фрагменты воспоминаний перед внутренним взором. Каору тоже долго ничего не говорил, а потом спросил:

 - Прости, Синдзи, но я не понимаю. Если она всё время... так с тобой обращалась, то почему ты... ты говорил что...

 - Я не знаю. Просто меня тянуло к ней. Она была такой сильной. Она была другой. И в то же время она была так похожа. На меня, на Аянами...

 - Похожа? Чем?

 Синдзи задумался и снова покачал головой.

 - Не знаю. Может тем, что пилот. Не знаю. Она просто была рядом, и с ней было лучше, чем без неё. Чем сейчас...

 Снова последовала долгая пауза. После чего снова заговорил Каору.

 - Ты боишься одиночества?

 Синдзи помедлил, прежде чем ответить.

 - Теперь мой страх... он уже... он стал мной, частью меня. Потому что я один.

 - Нет, - покачал головой Каору. - Нет, если ты только захочешь. Ты сможешь забыть об одиночестве, если попытаешься открыться кому-нибудь.

 - Я уже пытался, - покачал головой Синдзи, внутренне удивляясь тому, что он говорит это. - И мне было очень больно, хотя я даже не успел. Пусть лучше я буду один.

 - Так попытайся ещё раз! - почти вскрикнул Каору.

 Синдзи смутился. Он немного отвернулся и тихо проговорил:

 - Я не хочу снова испытывать... боль.

 - Но ты же не хочешь быть один, Синдзи?

 - Конечно, нет. Но... у меня не получается... Так что пусть будет так.

 - Я могу помочь тебе, - неожиданно проговорил Каору.

 - Что?

 Каору положил руку на плечо Синдзи.

 - Я могу согреть твою душу. Если ты готов открыть её.

 - Каору...

 Удивление поднялось, словно гигантская волна. То, как он говорил... то, ЧТО он говорил. Никогда и никто не был ещё с Синдзи так открыт. Никто никогда не говорил таких слов.

 - Человек не может быть один, - продолжал Каору. - Даже если он думает, что способен на это, это не так. Никто не должен быть один. И даже... даже если погибли те, кого ты любил, ты не должен отрекаться от этого мира. Потому что ты живешь в этом мире.

 "Откуда он знает?!!"

 - Я хочу помочь тебе, Синдзи, - голос Каору упал до шёпота. - Ты нравишься мне.

 Синдзи был в ступоре. Он медленно повернул голову к Каору. Тот с улыбкой смотрел ему в глаза.

 - Нравлюсь...

 - Да. И мне больно смотреть, как ты страдаешь. Ты страдаешь напрасно. Просто попробуй поверить, что ты не один в этом мире. И когда поверишь, я буду рядом.

 Освещение в коридоре мигнуло и приугасло - перешло на ночной режим. Синдзи еле дышал - слова Каору ударили в самое сердце. Потому что он был прав. Прав, прав, тысячу раз прав! И он был так открыт.

 В молчании прошло пара минут. После чего Каору убрал руку с плеча Синдзи, встал и так же тихо проговорил:

 - Ты заслуживаешь любви.

 - Любви... - как будто ни к кому и не обращаясь, повторил Синдзи.

 - Да, - кивнул Каору. - Это значит, я люблю тебя.

 Он постоял ещё несколько секунд - всё так же глядя прямо в глаза, - после чего развернулся и пошёл по коридору. Когда он скрылся за поворотом, Синдзи тоже поднялся и пошёл в сторону своей комнаты. Ему было чертовски неловко. Но это была не та неловкость, от которой хочется, чтобы всё быстрее кончилось. Эта неловкость была сродни возбуждению перед каким-нибудь очень хорошим праздником.

 Синдзи вздохнул, поднял голову, расправил плечи и так и шёл до своей комнаты. На пороге он вдруг замер. Он не мог перестать думать о Каору и его словах. И он чувствовал, что в душе что-то шевельнулось. Синдзи ощущал, что почти постоянное ощущение боли, которое слегка ослабло, когда проснулась Хикари, теперь и вовсе ушло. Нет, он ничего не забыл, но появился призрак надежды. И ещё какое-то хорошо забытое чувство...

 - Не один в этом мире... - прошептал Синдзи и, окинув взглядом коридор, вошёл в свою комнату. И впервые за долгое время в его снах не было кошмаров.

 - Я готов! - повторил Синдзи. Он ждал приказов уже почти минуту, а это было ненормально. Почему ему вообще не сказали ничего ДО того, как он залез в капсулу, как было всегда?

 - Что происходит?! Мис... - он осёкся. - Рицуко-сан! Отец! Где Аянами и Нагиса-кун?!

 Прорезался голос отца:

" - Запустить Первую! Синдзи, ты преследуешь Вторую Еву".

 Синдзи поперхнулся, и с трудом восстановив дыхание - эта чёртова LCL всё-таки не воздух! - вскрикнул:

 - Что?!

" - Пятое Дитя, Нагиса Каору... он Ангел. Он взял Вторую под контроль и сейчас спускается в Догму. Если он дойдёт туда..."

 Словно потолок обрушился на Синдзи. Он хотел бы поверить, чтобы это было сном. Да, сном. Он спит в своей комнате и ему снится сон. Наверное, опять кошмар. Но тогда это слишком реальный сон... и это им не является. Сознание Синдзи захлестнула бесцельная злость. Просто злость, потому что он не хотел, чтобы всё было так, как есть. Как это случалось раньше...

 - Этого не может быть! - прокричал он. - Ни за что! Невозможно, нет! Как он может...

" - Может!" - отрезал отец, заставив Синдзи смолкнуть, и уже тише продолжал. - "Может. У него нет прошлого, на тестах он показывал просто нереальные результаты. Ни один человек не способен на такие результаты с первых тестов. Тем более если раньше его не тренировали. Ты должен понимать это. То, что он Ангел объясняет всё это. Если ты ещё не веришь... Передайте ему изображение!"

 Слева развернулось окошко. Синдзи закрыл глаза, повернул голову и медленно поднял веки. Он уже понял, что это правда - голос отца не оставил сомнений. И тогда в Догме он рассказал достаточно, чтобы понять. Но увидеть это...

 Синдзи сфокусировал взгляд, и его лицо исказило отчаяние: Каору, окруженный ладонями красной Второй, спускался по шахте. И он, и Ева просто парили в воздухе.

"Я устал от этого", - подумал Синдзи. А вслух негромко сказал: - Закрыть канал, - окошко исчезло.

 Он что есть силы сжал ручки управления, опустил голову и зашипел. Но когда через несколько секунд поднял лицо, то в глазах была уже не просто злость. Не только она. Взгляд Синдзи словно застыл. Он глубоко вздохнул и сквозь зубы процедил:

 - Ноль-первый - преследую цель.

 Руки двинули манипуляторы вперёд. "Устал..."

 - Каору!!!

 - Аска... Аска...

 Нож Второй погрузился глубже, и боль в левой части груди вспыхнула с новой силой.

 - Аска...

 Синдзи не мог ударить. Он смотрел на голову Второй и видел лицо Аски. И не мог ударить. Не мог предать.

" - Синдзи", - заговорил отец. - "Если ты не остановишь его... то не останется даже твоей памяти. Не останется ничего".

 Слова ударили как раскалённый стальной прут по голой спине. "Так ты всё знаешь?! Ты знаешь и понимаешь, кем для меня стала Аска... Но ведь... мама. Это твоя память. Одно и то же!"

" - Он заберёт это всё у тебя", - добавил отец.

 Злость пересилила. Первая схватила запястье Второй и отвела её руку с выдернутым из раны ножом в сторону. "Аска, прости. Я... прости за то, что я сделаю", - Первая замахнулась свободной рукой, - "но я не могу позволить этому произойти сейчас!"

 Первый же удар пробил нагрудную броню Второй, и кулак вошёл глубоко в плоть. Рука с ножом обвисла - удар Первой переломал все кости в плече и порвал мышцы. Глаза Синдзи закрыла пелена слёз. У него было такое чувство, как будто он убивает саму Аску. Первая вырвала кулак и снова отвела руку назад.

"Прости меня!"

 Второй удар, направленный в центр туловища, просто выбил ядро из тела красной Евы. Сломанный ядром позвоночник тоже оказался снаружи, вытолкнутый сферой. Вторая согнулась - броня не дала сложиться ей пополам - и замерла. Синдзи перевёл взгляд на Каору. Из наплечника выскочил нож. Спустя секунду он уже был зажат в руке Евы.

 - Каору!

 Первая замахнулась и нанесла удар. Но клинок упёрся в стену АТ-поля. И он ничего не мог с ним сделать! Поле держало. Синдзи не мог нейтрализовать его и не мог пробить ножом. А в следующий момент Каору ударил сам. Да так, что Синдзи решил, что погибнет сразу. Это был удар со всех сторон. Первую отшвырнуло к стенке шахты и в падении протащило по ней несколько десятков метров, пока не откинуло обратно. Синдзи каким-то чудом не потерял сознание, но сейчас он, наверное, был бы рад этому, чтобы не терпеть эту боль. Ощущение было такое, словно в каждый сантиметр его тела вонзилась тысяча раскалённых игл. Даже в глаза. Лицо же как будто окунули в кипящее масло. У него даже не получилось закричать от боли - изо рта вырвался лишь прерывистый хрип. Боль захлестнула всё, став единственным понятием. Синдзи ничего не соображал. Он не понимал, где сейчас находится и вообще, жив ли он сейчас.

 Первая падала. Но теперь это была уже не сильнейшая боевая машина на земле, а просто кукла, которой обрезали ниточки. Безвольный манекен. Сидящий в капсуле Синдзи широко распахнутыми глазами смотрел вниз. Удар оглушил его, лишив почти всех чувств, но он ещё мог осознать, что падает: Хотя глаза и не могли сфокусировать взгляд на отдельном предмете, но они фиксировали приближение к какой-то поверхности.

"Тишина. Как тихо... наверное, сейчас ночь. Но почему не слышно даже обычных далёких сирен? Или нет... Не ночь. Я падал", - вспомнил Синдзи. - "Я куда-то падал". Наверное, он всё же потерял сознание от удара, когда упал? Раз он падал, то куда-то он ведь должен был упасть, так?

"В шахте... да, шахта. На дно шахты?"

 Синдзи вздохнул глубже. В голове была практически полная пустота. Просто медленно всплывали слова, понятия, образы...

"Долгое падение. Да, я очень долго падал. А потом... удар. Но я всё ещё жив".

 Ещё один вздох.

"Какой странный воздух. Такой... такой тяжёлый. Как вода... Вода? Да, кругом вода, я под водой. Я... может, я упал в колодец?"

 Мысль ускользала, и сознание никак не могло поймать её.

"Я... под водой?" - вспышка непонятных образов: лица каких-то монстров. - "Нет, не то. Вокруг что-то есть... Везде: сверху, снизу, со всех сторон".

 Синдзи чувствовал что-то... живое. Ощущение жизни вокруг.

"Я... я внутри?" - ещё одна молниеносная череда нескольких странных картинок. - "Внутри чего?"

 И вдруг словно открылась дверь в огромную комнату, на стенах которой - как собрание картин - была развешана вся память.

 Синдзи резко открыл глаза и закричал:

 - КАОРУ!!!

 Первая зашевелилась и приподнялась на локте.

 - Каору!

 Парящая над полом тонкая фигурка удалялась. Первая перевернулась и, оказавшись уже на одном колене, ненадолго замерла: Синдзи посмотрел на Вторую. И на то, что он с ней сделал.

"Тыыы... Как ты посмел?!"

 Первая встала и пошла в сторону портала, где уже скрылся Каору.

"Ты заставил меня сделать это!"

 - Каору!

 Он обернулся, и Синдзи повёл Первую прямо на него. Каору ударил снова. Так же. Боль волной прошла по телу, но теперь Синдзи не отвёл глаз в сторону и не замер от шока. Он ХОТЕЛ идти вперёд, и Первая шла. Её толкала вперёд ненависть пилота. Синдзи даже казалось, что Первая довольна. Как будто тот Зверь, что живёт внутри неё, чувствует эмоции Синдзи. И он радуется... По лицу Каору прошла тень, и он ударил ещё сильнее. Синдзи заорал. Он думал, что больше боли быть не может, но оказался не прав. Может. Первая приостановилась, а потом снова шагнула вперёд. Боль не остановила Синдзи, да и не могла уже остановить - он был в бешенстве. Хотя Синдзи не видел цель, но он уже ощущал её. Он ЗНАЛ, где сейчас Каору. Зверь - словно пёс по запаху - знал, где враг. Зверь купался в ненависти, пил ее, словно божественный напиток... и часть Синдзи слилась с этим Зверем. Поэтому он знал, где его цель. Где тот, кто предал его. Кто заставил его снова страдать!

 Вдруг пол заходил ходуном: откуда-то сверху рухнула Нулевая. Каору стал разворачиваться, но Нулевая одним движением выдернула из груди Лилит копьё и, продолжая движение - просто развернув оружие, - ударила раздвоенным концом. Острия ударили в поле, но теперь оно продержалось всего лишь секунду. Каору не задело, но от удара его отбросило назад и вниз. Нулевая, продолжая движение за копьём, которое уже воткнулось в дно, наклонилась, а сзади на Каору надвинулась огромная тень.

 Первая, уже сама почти что падая в купель ЛСЛ, обрушила удар кулака сверху. За момент до того, как кулак должен был скрыть от Синдзи фигуру Каору, он увидел его глаза. И, уже нанося удар, взвыл от ударившей в душу боли. В глазах Каору была та же боль, что сейчас терзала душу Синдзи. Потому что он не хотел убивать его!!! Бешенство боя исчезло, злость утихла, и Синдзи понял, что он не хочет этого. Время как будто загустело и встало. Только что рука Первой неслась на Каору... а теперь она еле двигалась. Буквально по миллиметрам и даже медленней.

 Синдзи смотрел в глаза Каору и забывал всю ту ненависть, которая жгла внутри всего несколько секунд назад. Ведь, в конце концов... он один из них. Он такой же, как сам Синдзи, разве нет?. Человек? Ангел? Да какая разница?!! Он был добр к нему, был открыт... он предложил Синдзи свою помощь... а ему приходится его убивать?!!

"Почему?!! Каору, почему? Почему я должен убивать тебя?"

"Потому что это твой путь. И потому что он ещё не окончен", - казалось, Каору грустно вздохнул. - "Потому что ты - человек".

"Я устал..." - мысленно простонал Синдзи. - "Я устал смотреть, как погибают те, кто мне дорог... почему ты не сражался?!"

"Ангелы не могут победить вас. Дети Адама - Ангелы - не сильнее детей Лилит. Люди очень сильны, хоть и не знают этого. Мне жаль..."

"Жаль? О чём ты?.. Ведь сейчас ты..."

"Мне жаль ТЕБЯ, Синдзи. Твоя душа изранена, и никакое время не в силах излечить её. Мне жаль, что тебе придётся пройти через всё это".

"Но я не хочу! Почему я должен убивать тебя?! Зачем? Останься с нами! Ты ведь можешь! Ведь ты - Ангел..."

"Нет. Нет, Синдзи. Это невозможно".

"Но почему?!"

"Именно потому, что я Ангел".

"Что?"

"Если я останусь, то человечество исчезнет. Но... я... не хочу быть причиной твоей гибели, Синдзи. Сначала я сражался, чтобы добраться сюда. Потом - чтобы ты смог убить меня".

"Каору... зачем?.."

"Мы не сможем сосуществовать. Только один из нас может жить. Мне грустно умирать... Но это не конец для меня. Мы встретимся. После мы встретимся. А сейчас - прощай".

"Но... Каору..."

"Прощай. Пройди свой путь. Пройди до конца".

 Каору улыбнулся.

"Я рад, что встретил тебя, Синдзи. Рад, что мы узнали друг друга. Прощай".

Рывком время вернулось к своему нормальному течению. Больше Синдзи ничего спросить не успел. И он уже не мог остановить удар: кулак Евы, как молот, снёс фигурку Каору. Подняв султан - словно от разорвавшегося снаряда, - он вошёл в  LCL и через мгновение с гулким ударом впечатался в дно. Первая так и замерла в этой позе - стоя на одном колене в LCL, так что было видно только голову и плечи. Правый кулак упирался в дно.

 - Каору...

 Спустя минуту Первая дрогнула и медленно поднялась из LCL. Синдзи вывел её на площадку перед Лилит и запустил процедуру деактивации. Спустя пару минут он стоял на краю площадки и смотрел на всё ещё колышущуюся поверхность LCL.

 Было очень тихо. Не выли сирены, не гудели механизмы. Ничего. И сейчас это было хорошо. Сейчас Синдзи не хотел ничего, кроме тишины. Он чувствовал, что любой шум громче шлепанья срывающихся с опущенных рук капель, любое слово, произнесённое сейчас, добьют его.

"Я... убил... убил. Убил того кто..."

 Синдзи был на пределе. В душе не осталось ничего, кроме боли. И боль не то что сверлила, вгрызаясь в сущность, а она просто заглатывала эту самую сущность. Теперь навеки - только боль. Винить некого. А прощать - уже некому. Все уже мертвы. А кто ещё жив, тот так далёк, что нет разницы, жив он или мёртв. Никого не осталось, он один на всей планете. Мисато... она подавлена гибелью Кадзи. Отец... нет. Он не был отцом очень долгое время. И теперь он забыл, что это значит. Хикари и Кенске... его одноклассники. Нет, их тоже можно забыть.

 Они не поймут его боль. Хоть они и теряли тех, кто им дорог... но они не убивали их! Никого... никого... никого в целом свете. Только он один, наедине со всем тем, что он сделал. И с тем, что не сделал...

 Синдзи поднял лицо кверху - из-под опущенных век текли слёзы - и прошептал:

 - Мама, зачем ты сделала это? Зачем ты... ушла? Мне так плохо без тебя... Никого. Никто не ответит.

 - Я пытался, мама. Я пытался жить... и пытался любить. Но я... я просто не успел. У меня не получилось. А теперь я убил того, кто сказал мне, что... он любит меня. Он один сказал это! А я...

 Синдзи сжал зубы.

 - Синдзи...

 Тихий голос. Словно журчание лесного ручья. Знакомый голос. Такой мягкий и такой добрый. И такой печальный сейчас...

 Синдзи открыл глаза - над ним нависла маска склонившейся Первой - и медленно повернулся, опуская голову.

 "Я совсем забыл про неё..."

 В пяти шагах от него стояла Рэй. Стояла, нервно сжимая левый локоть кистью правой руки. Сначала Синдзи подумал, что она просто недавно вылезла из капсулы, и поэтому LCL всё ещё стекает с её волос на подбородок. Но потом он понял, что это не LCL. Рэй плакала, как и он сам.

 - Рэй... почему ты плачешь?

 Она в ответ покачала головой.

 - Я не знаю. Просто я не могу не плакать. Мне... больно. Больно внутри. Очень больно.

 Её лицо сморщилось, и она закрыла его руками.

 - Я... я не хотела... идти, - глухо с перерывами проговорила она. - Не хотела... чтобы он погиб. Я ударила... чтобы ты смог... чтобы дать тебе время нанести удар... Но теперь... я... я хочу видеть его.

 Рэй отвела руки от лица, набрала в грудь воздуха и, сгибаясь, прокричала:

 - Я хочу, чтобы он жил!!!

 Крик разнёсся по огромному помещёнию, пронзил воздух, ударил в стены и затих где-то вверху. И снова стало тихо. Синдзи упал на колени и уткнулся покрытым пеленой слёз взором в пол. На лице застыла мука. Слёзы не останавливались. Он оскалился и закрыл распахнутой ладонью лицо. Он уже ничего не хотел, даже тишины. Он хотел Ничто, Пустоту, полное отсутствие чего-либо. Раз этот мир причиняет боль стольким людям, раз эта жизнь берёт такую плату, то лучше бы всего этого не было. Ничего... И никогда...

 Услышав шаги, Синдзи отвёл руку и посмотрел вверх. Но Рэй уже опустилась рядом с ним на колени и несмело развела руки. И спустя секунду Синдзи упал в её объятья, уже больше не пытаясь сдерживаться. Рыдания сотрясали всё его тело, сознание погрузилось в сумерки - он не мог ничего воспринимать. Сейчас остались только он и боль. Боль человека, который своими руками убил того...

 Рэй заботливо обняла Синдзи и стала молча гладить его по голове. А он ещё пытался что-то сказать.

 - Я... я не хотел этого... - его слова прерывались судорогами. - Не... не хотел. Не... Почему я? Почему... все у..умирают... а я остаюсь? По..чему? Рэй! ... Почему я?!

 Он закричал сквозь плач, смешивая в крике свою боль, злость, отчаяние, одиночество... и всё то, что годами копилось в его душе, не помнившей ласки родителей, не знавшей истинной любви. Всё светлое осталось там - в далёком детстве. Но детские воспоминания были подёрнуты кровавой пеленой свежих ужасов. Слишком много смертей для одного человека... даже если он не пятнадцатилетний подросток.

 Рэй крепче обняла Синдзи и склонила голову, так что коснулась мокрой от слёз щекой его головы. Она пыталась помочь ему всем, чем могла. Хотя бы просто тем, что была сейчас рядом. Пару месяцев назад Синдзи помог ей. Тогда в палате он был с ней, он пытался защитить её от страха. Теперь пришла её очередь.

 Просто быть рядом...

Последние дни исполнены крови.

Безумие боли ломает сердца.

Одни погибают, другие ликуют.

В воздухе реет знамя конца.