ГЛАВА 5

 На листе, лежащем на столе перед Синдзи, было написано три имени. Обломки простого карандаша, сломанного, судя по всему, слишком сильным нажатием, лежали тут же. Обломки... осколки жизни.

 - Ещё раз увидеть... - проговорил Синдзи, глядя на имена. - Ещё раз... увидеть её. Его взгляд замер на правом имени.

 - Её...

 Потом глаза обратились на то, что было справа.

 - После мы встретимся...

 И, наконец, он посмотрел на третье имя в центре. Посмотрел и покачал головой. Его лицо ожесточилось.

 - Нет, ты погиб не зря.

 Правая рука легла на лист, сгребла его, смяла в бумажный мячик... Синдзи оскалился, закрыл глаза и, сжав кулак так, что от напряжения затряслась рука, медленно прижал его ко лбу.

 - Теперь... - сквозь сжатые зубы проговорил он, продолжая давить, словно вознамерившись втереть кулак в лоб, - не ты один этого хочешь... отец.

 Посланный сильным броском бумажный мячик отлетел в угол комнаты, а последующий удар смёл со стола всё, что на нём было. На пол полетели книги, лампа, часы и ещё како-то мусор. Синдзи встал, злыми глазами обвёл комнату своей "квартиры" и, шумно вдохнув через всё ещё сомкнутые челюсти, направился ко входной двери.

Кисть словно схватило в тиски.

 - Не может быть!

 Рэй подняла взгляд на Гэндо.

 - Я не твоя кукла, - спокойно проговорила она.

 Гэндо ощутил внезапный укол боли в руке и, инстинктивно отдёрнув конечность и отступив на пару шагов, ошеломлённо уставился на Рэй.

 - Почему?! - сдавлено воскликнул он.

 Но она повторила также спокойно.

 - Я не твоя.

 Первый шок прошёл и злая боль вцепилась в руку. Гэндо согнулся и опустил голову, на лице заблестели капельки пота. А левая рука Рэй вспучилась крупными пузырями телесного цвета и через пару секунд на месте обрубка с торчащей прямо из плоти костью, была здоровая рука.

 Гэндо, преодолевая боль, вскинул голову.

 - Рэй!

 Ещё секунду она смотрела на искажённое лицо командующего, после чего развернулась и, вдруг просто оторвавшись от пола, полетела к распятой Лилит, даже не повернув головы на отчаянные выкрики Гэндо.

 - Прошу! Подожди, Рэй!

 - Нет. Икари-кун зовёт.

 До Лилит оставалось несколько метров.

 - Синдзи зовёт меня...

Рывком вытянувшиеся копья двух белых Ев пробили ладони Первой, парящей в небе над городом, но Синдзи только усмехнулся. Боль была физической, а это сущая ерунда.

 - Давайте-давайте...

 Ева 01, в окружении ещё девяти белых серийников, начала подъём вверх. А Синдзи по открытому каналу связи уже слышал, как срывающийся голос что-то кричит про обнаружившийся в Конечной Догме источник колоссальной энергии. Значит Рэй уже...

 Он закрыл глаза, восстановил пред внутренним взором её образ и, потянувшись к нему всей своей волей, спросил:

"Рэй, ты поможешь мне? Ты пойдёшь со мной?"

 И прямо в голове прошелестел тихий ответ:

"Да. Я буду с тобой. Синдзи... Мы пойдём вместе".

"Рэй..."

 Он откинулся в кресле пилота, расслабился... но тут услышал уже другой голос, который - как и в первый раз, там, в пусковом отсеке - заставил его душу наполниться светлой радостью. Он ощутил близость мамы.

"Синдзи, ты уверен в этом? Ты правда уверен в том, что хочешь сделать?"

 Он слегка мотнул головой и проговорил.

 - Нет... Просто... просто я хочу, чтобы не было... - он замялся, но закончил уверенно. - Чтобы все были счастливы.

 В голосе послышались грусть и сочувствие.

"К сожалению, это невозможно, Синдзи. Не в этом мире".

 Но в следующий момент в голосе уже были согласие и искренние радость и гордость. Гордость за своё дитя. За его решение.

"Но может быть, поэтому ты и прав в своём желании".

 - Спасибо, мама...

 Руки исполинской фигуры Рэй потянулись к зависшему в небе Евангелиону.

"Мне только немного жаль, что я не могла быть с тобой, когда ты нуждался в помощи... Я... прости ме.."

 - Я люблю тебя, мама.

"Синдзи..."

 В следующий миг его буквально захлестнул мощный поток любви. Он лился прямо в душу, раскрывая сущность Синдзи, освобождая его истинные чувства, его истинную силу. Он ощущал, как начинает меняться, одновременно превращаясь в некое существо, которое уже не является человеком, и в то же время оставаясь самим собой.

 Копьё Лонгиния коснулось оголившейся, вылезшей из груди Евангелиона сферы двигателя и, рывком погрузившись в неё, преобразовала Еву в подобие дерева: вверх рванулись ветки "кроны", вниз опустились "корни". Саму же Еву, словно скрыло внутри ствола древа.

"Мама... Рэй... Я люблю вас..."

 Замелькали лица всех, кого Синдзи когда-либо знал.

"Я люблю вас всех".

 Знакомые голоса. Знакомые голоса из прошлого. Но прежде чем они станут прошлым, ещё раз они стали будущим и настоящим.

 Первой спросила мама.

 - Ты уже решил?

 И ей ответил голос отца, преисполненный добра и душевного тепла.

 - Мальчику я хочу дать имя Синдзи. А если родится девочка, давай назовём малышку Рэй.

 - Синдзи... Рэй...

 Добрый, очень добрый смех. Смех мамы.

 Теперь - прошлое. И теперь...

 Порыв тёплого ветра прошёлся по верхушкам деревьев, и те отозвались шумом крон. С веток шумно вспорхнула дюжина птиц. Кьёко попрощалась с воспитательницей и, протянув руку дочке, проговорила:

 - Аска-тян, пойдём?

 Та взяла пальцы мамы в свою маленькую ладошку и ответила:

 - Да, мамочка.

 Кьёко повела Аску - девочку с огненно-рыжими волосами - к выходу из садика. Выйдя за ворота, они повернули и, перейдя на очень вовремя загоревшийся зелёный свет дорогу, пошли через небольшой парк, что располагался рядом с садиком. Парк пересекали несколько асфальтовых дорожек, каждая из которых являла собой небольшую алею. Повсюду были деревья, кустарники, виднелись клумбы с разнообразными цветами.

 На одном из перекрёстков дорожек Кьёко окликнули.

 - Сорью-сан! - она обернулась. - Добрый вечер.

 Кьёко с лёгким удивлением узнала в окликнувшей её Икари Юи.

 - Икари-сан? О, добрый вечер. Вы...

 Юи - с ней было два ребёнка: мальчик и девочка - подошла ближе.

 - Ах да, у меня как-то вылетело из головы, что наши дети ходят в один садик. Странно, почему мы ни разу не встречались здесь?

 - Ничего странного, - слегка покачала головой Юи. - Просто сегодня я задержалась на работе и поэтому забираю детей позже, чем обычно, вот и всё. И потом - они в разных группах, так что...

 Женщины посмотрели на сошедшихся детей.

 - Тебя как зовут? - прямо спросил у Аски черноволосый мальчуган с живым взглядом тёмно-синих глаз.

 - Аска, - так же прямо и открыто ответила она.

 - Я - Синдзи. Икари Синдзи. А это, - он показал на стоящую рядом девочку в красном платьице, которая выглядела младше его на год, - моя сестра Рэй.

 Аска посмотрела на девочку и удивлённо спросила:

 - А что у неё с волосами?

 Рэй была альбиносом. И ответила она сама за себя.

 - Ничего, - нахмурив бровки, несколько обиженно сказала она. - Просто так бывает.

 - Чего ты? - тоже насупилась Аска. Она ведь правда никогда не видела людей с таким цветом волос. - Я ведь только спросила.

 - Ну... - Рей немного поколебалась и махнула ладошкой, тут же улыбнувшись, - тогда ладно.

 Она глянула в сторону и обернулась.

 - Пойдём, на качелях покачаемся!

 В нескольких метрах от перекрёстка была детская площадка. Рэй уже повернулась в сторону качели, но Юи успела поймать её за воротник платьица.

 - Куда?!

 Она со смехом заговорила, обращаясь к Кьёко:

 - Вы посмотрите на них! Целый день играли-бегали и ещё не наигрались?

 Но Кьёко с улыбкой заступилась за детей.

 - Но ещё не так уж и поздно. Пусть немного поиграют.

 Юи с сомнением посмотрела на Синдзи и Рэй, которые с умильной мольбой глядели ей в глаза, и тоже улыбнулась.

 - Но только немного. Бегите!

 Кьёко тоже кивнула в ответ на вопросительный взгляд Аски, и три ребенка побежали к качелям. Женщины последовали за ними, сели на одну из стоящих около площадки скамеек и заговорили о другом.

 - Полагаю, - начала Кьёко, - сегодняшний доклад расставил все точки над "и".

 - Да, - кивнула Юи. - Если честно, то я с самого начала думала, что вся эта шумиха раздута СМИ для поднятия рейтинга.

 - Я тоже. Но ведь даже нам пришлось принять участие в исследованиях этой ммм... пещеры.

 - Да уж. Больше года заниматься такой ерундой... - Юи махнула рукой. - Это какое же воображение надо иметь, чтобы придумать подобную чушь!

 Кьёко улыбнулась, вспоминая события годичной давности и стоявшую тогда атмосферу. Теперь-то это действительно казалось глупостью, но тогда многие поверили во внеземное происхождение огромной пещеры под городом. Но Кьёко была не из их числа.

 - Я слышала, - проговорила она, - что теперь там будут строить что-то вроде развлекательного парка. В новостях сказали, что инвесторы сильно заинтересовались проектом одного европейского шоу мена. Насколько я поняла, он хочет создать что-то вроде всеземного Ада - собрать нижние миры со всех религий.

 Юи хмыкнула.

 - Интересно, и где же он столько клиентов найдёт, чтобы всё это окупить? Разве что из других городов... Это ведь будет, прежде всего, детский парк развлечений, так?

 - Да, Вы правы, - покивала головой Кьёко. - Пока в этом городе не очень много детей. Вы знаете, когда я иду с Аской по улице, некоторые прохожие даже оборачиваются.

 - Да, я тоже это заметила. Но с другой стороны город растёт очень быстро. С каждым месяцем... даже с каждой неделей сюда приезжает всё больше людей. Возможно, уже через год этот новый третий Токио можно будет назвать полноценной столицей. Ведь только за последний месяц в дом, в котором мы живём, въехало пять семей. И все - с детьми. Так что может проект не так уж и безнадёжен. Во всяком случае, город от этого только выиграет.

 Юи немного помолчала и спросила:

 - Сорью-сан, можно ли мне спросить про Вашу семью?

 Кьёко еле заметно напряглась, но ответила:

 - Ааа... да, конечно.

 - Нет, не то чтобы я... Просто, понимаете, мы уже довольно давно знакомы, долго работаем вместе, но я никогда не видела Вас с мужем. Где он работает? В каком отделе?

 - Ах, это, - Кьёко облегчённо улыбнулась. - Просто у него часто бывают ночные смены. А работает он в полиции, а не в нашем институте, поэтому вы и не могли видеть нас вместе.

 - Дааа? - удивлённо протянула Юи. - Извините, просто я думала, что Ваш муж наверняка должен быть учёным, как и Вы.

 Лицо Кьёко потемнело. И Юи это заметила.

 - Ой, простите! Кажется, я не то сказала. Простите!

 Кьёко покачала головой и немного грустно улыбнулась.

 - Нет-нет, что вы. Не надо извиняться. Просто мой первый муж действительно был учёным. Аска - его дочь. Но... из-за некоторых... сложностей мы были вынуждены развестись. Так что мой муж - не родной отец Аски.

 Она помолчала и - уже без тени грусти на лице - закончила:

 - Сначала она немножко чуралась его, но он очень старался - ведь он полюбил Аску, как родную, - и она приняла его. Она очень любит Такеси. Теперь они настоящие отец и дочь, а все мои страхи оказались пустяком.

 Кьёко повернула голову к Юи.

 - А теперь, можно и я спрошу, кто Ваш муж?

 Услышав вопрос, Юи на мгновение замерла, а потом вдруг засмеялась, прикрыв рот ладонью, и в ответ на удивлённый взгляд Кьёко пояснила:

 - Простите, просто я думала, что все это знают. Мой муж - директор нашего института, Икари Гэндо.

 Вид у Кьёко стал ещё более удивлённый, и через пару секунд она тоже рассмеялась.

 - Простите, но я... никак не могла бы представить Вас рядом с директором. Думала, вы просто однофамильцы. Ведь он такой деловой, требовательный и строгий. Если не сказать суровый.

 - Ой, ну что вы, - с улыбкой возразила Юи. - Он такой только на работе. Вне института, он совсем другой. Очень добрый и нежный.

 Юи посмотрела в сторону детей.

 - И прекрасный отец. Это он выбрал имена для наших детей. И он даже отказался от более высокого назначения, потому что тогда его бы часто не бывало дома. А он хочет быть с Синдзи и Рэй как можно больше и сделать всё, чтобы они были счастливы.

 Кьёко согласно кивнула.

 - Как и Такэси.

 Они посмотрели друг другу в глаза, понимающе улыбнулись и стали смотреть на детей. Рэй и Аска со смехом раскачивались в креслах качелей, а Синдзи забирался на металлическую конструкцию, составленную из нескольких закруглённых лестниц, которые как лепестки цветка сходились на центральной круглой площадке конструкции. Он взбирался по ней явно не в первый раз и поэтому лез довольно уверенно, но вдруг его правая нога соскользнула с одной из перекладин вбок, и он на мгновение потерял опору. И Юи и Кьёко одновременно вздрогнули и уже было дёрнулись вперёд, начиная вставать, но спустя секунду Синдзи уже перехватился руками за другие перекладины, что позволило ему удержаться и продолжить подъем. Он даже не остановился, ведь для него это была всего лишь небольшая задержка: он хотел забраться на самый верх, чтобы оттуда помахать всем рукой. Он не знал, как только что сжалось сердце его мамы. Ведь дети не всегда знают, насколько сильно переживают за них родители. Насколько сильно они их любят...

 Видя, как Синдзи продолжил подъём, женщины с облегчёнными вздохами снова откинулись на спинку скамейки.

 - Сорванец, - покачав головой, проговорила Юи. А через некоторое время добавила:

 - Вы знаете, я думаю, все нормальные люди хотят одного... - она повернула голову к Кьёко, - чтобы дети были счастливы...

 - Мама, ведь так будет хорошо? Да, мама?

 Он плакал от счастья. В первый раз... в первый раз он мог не выбирать, а сделать по-своему. На краткий и в то же время бесконечный миг юноша стал равен богу. Всесильному - может быть, но не всезнающему. Он просто не хотел знать всё. Ему было достаточно и того, что он пережил. А теперь он делал то, что хотел. Что считал правильным. Вложив всего себя в желание, он попытался - насколько мог - дать новую жизнь этому миру. Он просто захотел... исчезнуть. А значит, чтобы исчезло и всё то, из-за чего он стал богом. На это ему хватило силы. И он был рад платить за это собой, своим существованием за жизнь мира. Он с радостью принял эту цену. Только он - больше это никого не затронет. В новом старом мире никто даже не будет знать об этом. И тот мальчик, который сверху помашет всем рукой, тоже не будет знать. Потому что в этом мире не будет Ангелов. Не будет Евангелионов. Не будет всех этих смертей. Мама этого мальчика не исчезнет, а отец не скажет жестоких слов.

 Вот чего он хотел. Жизни этому миру. Просто жизни. Чтобы с рассветом вставало солнце, прогоняя отчаяние и принося новые надежды нового дня. Чтобы ночью светила луна, даруя свет любующимся ею влюблённым. Чтобы дети были обласканы любовью родителей и, вырастая, дарили любовь своим детям. Чтобы в этом мире правила Жизнь...

 Ему удалось: он этого не увидит, но теперь у мира был шанс. У мира и у всех, живущих в нём. Каждый мог жить, любить и быть любимым. Потому что каждый заслуживает этого. Ему удалось...

"Никто не должен быть один".

Эти слова были последним, что услышал внутри себя исчезающий бог. Слова Ангела. Да, они снова встретились и провели в беседе часть вечности. Эти слова прозвучали вновь и были вплетены в желание создателя. Он очень хотел, чтобы в этом мире их не забыли. Чтобы они стали частью истины. Частью самого мира.

НИКТО НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОДИН............