Граница.

Все, что мы хотим сделать – это отражение наших фантазий и снов.

Вторые сутки шел холодный осенний дождь. Лифт отключили из-за грозы и мне пришлось подниматься в квартиру пешком. Я промок до нитки, мерзкое ощущение приближающейся ангины грызло горло, а каждый шаг сопровождался малоприятным всхлипыванием кроссовка.

Ещё два этажа – и я почти дома.

«Надо бы купить что-нибудь не промокающее. Рэй давно уже просила…»

На слове «Рэй» в горле возникло неприятное ощущение острой иглы, глаза напряглись, но усилием воли я сдержал слезы. Плакать это как-то совсем не по-мужски.

На лестничной клетке возле квартиры я остановился и посмотрел в окно. Дождь барабанил по стеклам, пытаясь ворваться в дом. Капли различной формы быстро стекали вниз, навевая мысли о бесконечности, тоске и унынии.

Я уже снимал с себя ботинки, а в голове все равно вертелись эти капли: такие разные, переливающиеся, смешивающиеся, оставляющие за собой характерный водянистый след.

Время в моей квартире как будто застыло и только старые механические часы на кухне медленно тикали. Так секунды незаметно перетекали в минуты, а минуты – в часы. Все это создавало совершенно особую атмосферу гнетущей меланхолии.

Капли так и продолжали катиться вниз, а я уже крутился на папином кресле то вправо, то влево. Это бессмысленное занятие разбавляло меланхолию неприятной долей безысходности.

Ушам захотелось какого-то фонового шума, пришлось включить телевизор.

-Жизнь так коротка – слегка переигрывая,  сказал очень известный, но совершенно незнакомый мне актер с экрана - Приближаешься к границе очередной тайны и бах! Всё, конец. Ведь жизнь - крайне ненадежная штука.

Это был плохой сериал из той серии плохих сериалов, которые моментально гасят всякую надежду на интересный воскресный вечер.

За окном лило как из ведра, почти на полную громкость орал телевизор, но все эти звуки были неправильными. Такие вещи не могут перекричать тишину, особую тишину. Тишину в душе, тишину, которая в тебе.

Я пожалел о том, что включил ящик. Из головы все никак не выходил дождь и медленно стекавшие по стеклу капли.

-Тишина проводит нас из конца одного дня в начало следующего – не унимался телевизор.

Вполне нормальное завершение дня для отрешённого человека, страдающего синдромом потери. На столе стояла чашка с ещё теплым кофе. Глоток темной жидкости подействовал ободряюще. По телу пробежала приятная волна тепла.

Я откинулся в кресле, пытаясь вспомнить, как я себя чувствовал когда пропал отец. Или когда умерла мать. Ничего не получилось. Но зато я вспомнил свой первый разговор с Аянами.

«Твоя вера это ложь» - сказала мне Рэй, узнав, что я не христианин.

«Знаешь, твоя любовь к моему отцу - тоже ложь» - хотел ответить я ей тогда. Но не смог.

Воспоминание потихоньку ушло, уступая место реальности. Я отодвинул чашку с кофе в сторону, достал из письменного стола плеер и немного повернул его в руках. Это был старый кассетник, ничего особенного, не считая того, что таким барахлом давно уже никто не пользуется.

-Не хочу умирать, но… Если я все-таки наложу на себя руки, пожалуйста, встреть меня там –верещал смазливый актер. На этом сериал закончился и не прошло и пяти минут, как экран телевизора взорвался рекламой. Я вздрогнул от неожиданности. Рекламный блок продолжался гораздо дольше, чем обычно, и на протяжении этого времени меня как будто выключило из реальности.

В кадре появилось лицо какого-то чиновника. Весь красный, он каждые десять секунд смахивал со лба капельки пота элегантным платком, жутко контрастирующим с его откормленной рожей.

-Что случилось? Что случилось. Что случилось!

Что, что, что – на разный манер спрашивали многочисленный журналисты. Периодически мелькали вспышки фотокамер.  Этот вопрос прозвучал не менее семи раз и продолжал отдаваться эхом у меня в голове:

«Что случилось, что случилось, что случилось»

Чиновник осторожно пододвинул к себе микрофон и под аккомпанемент жуткого скрипа ответил:

-Самолет из Рио-де-Жанейро, который должен был прилететь вчера, не прилетел.

-Что значит не прилетел?

-Он что, разбился?

-Не может самолет просто взять и исчезнуть! Это вам не госбюджет!

Я не выдержал и выключил проклятое TV.

Это было невозможно слушать, ты не понимаешь до какого-то момента, а потом, вместе с осознанием тебя накрывает боль. Запись этой пресс-коференции уже две недели обмусоливали все, кому не лень. По сто пятьдесят раз одну и ту же запись крутили на всех каналах.

«Невиданно! Неслыханно! Бермудский треугольник двадцать первого века!» – и прочая сопутствующая чушь. Для меня имело значение только одно:

«Самолет с Аянами пропал. Никаких новостей нет»

Я не знал, что мне делать. Хотелось спрятаться в морскую раковину и никогда из нее не вылезать. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится хоть что-нибудь.

Не я испарил этот самолет в воздухе. Но совести было плевать – я терзал и ненавидел сам себя. Каждому из нас в жизни нужно за что-то держаться. Сначала я держался за маму, и мамы не стало. Потом я держался за отца, а он бросил меня и исчез. А теперь его бывшая любовница, ставшая моей почти реальной женой исчезает вместе с целым самолетом.

«Потому что я сам предложил ей куда-нибудь слетать, отдохнуть…»

Из окна на меня смотрело отражение призрака, которым я стал: бледная кожа, потерянный вид, блестящие глаза, бессмысленный взгляд, странное выражение лица. Перекрасить бы ещё зрачки в красный и буду Аянами версии гендер-свап.

Захотелось музыки, я снова взял в руки плеер и нажал на “play”.

***

День был просто прекрасный. Красота виделась мне в каждой детали солнечного луга, в каждом его полевом цветке, в каждой летающей букашке.

Глаза щурились от яркого света. Мне не хотелось смотреть ни вперед, ни назад.

В этом пространстве не было времени. Я думал только о том, как любил Рэй, а рядом со мной происходило что-то чудесное, теплое, по-детски приятное. Блики солнца отражались во всем и мне почему-то слышался радостный детский смех.

Где-то на горизонте стал очерчиваться до боли знакомый силуэт: длинные ноги, стройные плечи, осиная талия, короткая стрижка и лицо…

Рэй позвала меня. Дыхание утяжелилось.

-Иди ко мне сквозь тьму.

Я дернулся, побежал вперед, но мои движения были слишком медленными, силуэт Аянами становился все более недостижимым, как будто я бежал назад, а не вперед.

-Я буду ждать тебя – сказала мне она напоследок. 

И все испарилось.

***

Я проснулся от безумия. Плеер по прежнему был у меня в руках, а за окном все ещё шел дождь. Непонимающим взглядом я смотрел на свое отражение, по которому медленно стекали капли. Механические часы на кухне пробили полночь.

«Плеер» - мелькнуло у меня в голове.

На старом, не цветном дисплее черными палочками было написано:

«Track 02 – 4:52»

Я умел складывать два и два. Но все равно это казалось невероятным. Получалось, что если я нажму на «play» - реальность исчезнет и я…

Часы тикали, стремительно уходили секунды.

Время изменяет всё вокруг, но оно не может ничего вернуть назад.

А этот кассетный плеер, выходит, может. Поменять обман на правду? Могу ли я позволить себе это? И обман ли это?

Впрочем, для меня выбор был очевиден – я снова нажал на «play»

***

Мы сидели в суши-баре. Рэй что-то рассказывала мне, а я курил и делал вид, что слушаю. До меня изредка долетали обрывки её фраз:

-Я хочу чтобы ты помог мне спастись от самой себя. Иногда я очень боюсь своих…

Я затянулся в последний раз и раздавил бычок об пепельницу. Это была уже третья или четвертая сигарета подряд. Иногда собеседники бывают настолько интересными, что за разговор успеваешь скурить по полпачки.

-Ты хочешь бросить меня. А ведь сейчас я нуждаюсь в тебе больше чем когда-либо.

Рэй замолчала и посмотрела на меня. По всей видимости, от меня требовалось сказать что-то ободряющее.

-А, ну знаешь… - пробормотал я, ковыряясь в суши – Наверное, ты зря так считаешь. Хочешь десерт?

Возможно, я вел себя некрасиво, но просто я уже привык. Рэй и отец были вместе полгода. Год назад отец бесследно исчез. И вот уже целых восемь месяцев как моя мечта сбылась – невероятно красивая девушка с грудью третьего размера – любит меня. Она никогда мне не изменит, не предаст и не бросит. Она моя.  Целиком и полностью.

- Давай скажем что-нибудь друг другу – тяжело вздохнув, попросила она.

Я напоминал ей отца – возможно именно поэтому она выбрала именно меня, а не кого-то другого.

-Что, например?

Я давно уже перестал обращать внимания на её периодические истерики и по меньшей мере странную манеру общения.

-Все это очень закономерно. Есть некий  мужчина, который не может жить без одной женщины, которая ушла из его жизни. Он находит себе другую женщину, а после – способ вернуть себе первую…

Рэй была не от мира сего. Она красила волосы в синий цвет и всегда носила красные линзы. И иногда её накрывало, что называется, «по полной программе».

-Хочешь сказать, что мой отец смог вернуть себе маму?

-Да.  И он тут же бросил меня и тебя. Любовь жестока, нельзя любить всех и сразу. Только кого-то одного.

Огромных усилий мне стоило сохранять улыбку на лице. После таких диалогов с Рэй хотелось на что-то отвлечься, подобные вещи пугают.

Она до сих пор так и не притронулась к своей порции суши. Я чувствовал себя жутко подавленным.

-Рэй, почему бы тебе не выспаться и отдохнуть? Ты много нервничаешь и переживаешь из-за ерунды, ну, не всегда конечно из-за ерунды, но с некоторыми вещами вполне можно как-то более-менее смирится.

«Наверное» - добавил я про себя.

Лицо девушки полоснула легкая судорога.

-Я… я… знаю.

Она обхватила лицо руками и заплакала. Я пересел к ней, приобнял её и постарался утешить.

За окном шел дождь. По стеклу бежали капли дождя, очень напоминавшие слезы.

***

«С некоторыми вещами вполне можно как-то более-менее смирится»

Забавная штука – ты лег спать и твоя ясная, как летний день жизнь превратилась в холодную февральскую ночь. Я лежал на кровати и чувствовал, как из носа медленным ручейком течет кровь.  Оставалось только надеется, что все ирреально и на самом деле самолет с Аянами никуда не пропал, но к сожалению, я ещё отличал ложь от вымысла.

«Каким же я был идиотом. У меня было столько времени сказать Рэй, как я люблю её, несмотря ни на что, как она нужна мне, вместо того, чтобы… К черту»

На соседней подушке лежал телефон с текстовым сообщением от Аски. Она предлагала встретиться.

Я засмеялся – оказывается, тогда, в суши-баре Рэй была права. По крайней мере, относительно пункта «находит себе другую женщину». Похоже, что история действительно имеет свойство повторяться.

В ванной царил жуткий бардак. Я его как всегда проигнорировал. Мое отражение в зеркале все ещё принадлежало мне. Не отрывая взгляда от зеркала я снова нажал  на «play» и исчез в темноте.

***

Мое лицо изменилось – кожа приобрела нормальный оттенок, легкая щетина исчезла, а волосы перестали быть такими растрепанными. Я наклонился к сильно поменявшейся раковине и умылся. Когда я отключил воду, оставшиеся капельки воды стали медленно стекать в отверстие.

Я пару раз шмыгнул носом – кровь вроде как перестала идти.

Все вокруг гудело и вибрировало. В дверь за моей спиной раздраженно постучали.

-Вы скоро там?

-Уже выхожу – пробормотал я, вытирая лицо рукавом пиджака.

Перед туалетом скопилась немаленькая очередь.

«Самолет» - наконец-то дошло до меня – «Я лечу на самолете»

Этот трек не был воспоминанием. Это было что-то другое. Я шел вперед, вглядываясь в лица спящих, слушающих музыку или смотрящих в окно людей. Очень хотелось увидеть знакомое лицо.

Пожилой пассажир в очках что-то доказывал своей супруге:

-Юи, мы находимся в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна…

Прежде чем я успел внимательно разглядеть их лица меня позвала Рэй.

-Синдзи, я здесь. Иди сюда.

Разговор пожилой пары утих за моей спиной. Как робот я зашагал вперед, спотыкаясь о подлокотники кресел.

Рэй сидела возле окна. Два места рядом с нею были свободны.

-Садись.

Присаживаясь, я автоматически потянулся за ремнем, но Аянами остановила мою руку.

-Нет. Это все равно не поможет.

Не задавая лишних вопросов, я отпустил ремень. С трудом приподняв онемевшую руку я провел ладонью по лицу Рэй. Пальцы почувствовали мягкую, нежную кожу, казавшуюся вполне реальной.

По стеклу иллюминатора били капли дождя. За бортом громыхала буря и сверкали молнии.

-Разве самолеты летают в такую погоду? – зачем-то спросил я.

Из носа опять пошла кровь. Рэй смотрела на меня ничего не выражающим взглядом:

-Кровь течет вниз. Сон ли это?

Я пожал плечами. Аянами покачала головой:

-Потеря она как огонь.  Огонь сжег тебя изнутри – она дотронулась пальцем до капелек крови на моем лице – Но ты продолжаешь играть с огнем.

-Иногда хочется не верить даже в правду.

Рэй молча рассматривала капельки крови на своих пальцах. И она улыбалась, одними только уголками рта.

Такая вот разрывающая пространство и время снисходительная улыбка.

Аянами потянулась к иллюминатору и написала что-то на стекле.

Я хотел именно сейчас сказать ей, что это неправда, что я все равно люблю её, что она нужна мне, что мне очень плохо без нее. Потому что завтра, или даже в следующую секунду все могло исчезнуть. Буря за окном усиливалась.

«Рэй, я долго скрывал свои чувства… Ты будешь моей женой?»

Но она не дала мне сказать:

-Такие вещи всегда заканчиваются мощным взрывом.

За бортом ударила очередная молния. Самолет сильно тряхнуло, борт накренился вправо и всё резко потянуло вниз. Ощущение свободного падения неприятно подбросило мой желудок вверх.

-Мы падаем вниз. Открой глаза, пока не поздно, Икари.

***

И я открыл глаза.

Надо мной ярко горела лампа. Во рту ощущался металлический привкус крови, сильно болела голова. Я осторожно приподнялся на руках и встал в полный рост.

На зеркале кровью было написано:

«Да»

Разве в этом ответ? Хотелось плакать. 

Стоило мне его прочитать, как зеркало треснуло и разбилось. Я стоял, и смотрел на свои руки, пытаясь поговорить с этими странными линиями на руками. Часы на кухне пробили полтретьего. На кухне радио играло странную музыку:

-И я знаю, что ты боишься света, который придет. Посмотри в зеркало, видишь? Страх – это часть тебя. Да, у тебя был шанс. И ты отпустил её.

Я посмотрел на плеер:

-Часики тикают, а я все ещё здесь. Ты можешь повернуть все вспять? Ты можешь вернуть Аянами?

Хотелось уйти в анабиоз и никогда больше не приходить в себя. На кассете оставалось ещё два-три трека и что-то подсказывало мне, что ответ будет скрыт на одном из последних.

Привкус крови во рту намекал мне на то, что живым из этих композиций я могу и не выбраться. Я не стал ставить плеер на паузу. У меня было ещё несколько секунд, прежде чем включится следующая песня. Опираясь на стенку я вернулся в комнату.

На кровати, рядом с мобильным телефоном лежала Аянами. Красные глаза слепо смотрели в потолок. Она не шевелилась. Я проверил пульс и тяжело вздохнул – конечно же, Аянами была мертва.

-Рэй, Рэй, Рэй… Пожалуйста, научи меня как жить с этим.

Она молчала. Ещё бы. Мертвые ведь не разговаривают.

-Я не хочу тратить дни на поиски причин. Понятия не имею, зачем я все это начал. Одно я знаю точно – это зашло слишком далеко. Рэй, пожалуйста, ты нужна мне…

Ответ был в её холодных губах. Я целовал труп, в надежде, что сказка про спящую красавицу сработает хотя бы в этой иллюзии.

Мертвая Рэй. Её тело, согласно христианским традициям положат в могилу и надгробие станет своеобразным напоминание, угнетающим меня изнутри.

-Хотел бы я просто взять, забрать твое тело отсюда и уйти с ним в какой-нибудь другой мир. Твоя смерть убила нас обоих. Как жаль, что я не смог остаться там, с тобой, когда тонкая линия судьбы прошла сквозь твою душу…

Я знал, что я жив. Но при этом я был не живее как камня, летящего вниз. Внутри меня не осталось ничего, только что-то вроде холодного ветра и больше ничего.

Без Рэй я буду чувствовать себя одиноким даже в миллионной толпе.

Ненавижу его. Ненавижу этот мертвый город!

Ненавижу этот мертвый мир!

***

Я стоял на золотом лугу. Рэй радостно бегала по нему, пытаясь поймать бабочку.

-Аянами, не спеши, постой… Поговори со мной, пожалуйста.

Рэй остановилась и подбежала ко мне. Её лицо было абсолютно счастливым.

-Икари, я не верю своим глазам! Здесь так красиво!

Я обнял её и посмотрел на небо, чувствуя дождь, который шел только для меня. Прямо сейчас капли падали на меня, словно слезы.

***

Я обнимал труп в своей холодной комнате. Капли, похожие на кровь, стекали по окну, оставляя за собой красные дорожки. Я закрыл глаза Рэй.

***

Я держал её за руку перед концом. Самолет падал вниз, и я знал что мы все умрем. Потому что сегодня – конец нашего времени. Конец нашего совместного с Аянами трека, на котором границы миров стираются и живые могут встретится с мертвыми.

-Прости меня за все – сказал я ей.

Рэй плакала. Она потянулась ко мне.

-Я твоя, я часть тебя… И я умру у тебя на руках. Настало наше время уходить в вечность, надеюсь, мы справимся. Сегодня – конец света для нас. Осталось совсем недолго. Как жаль, что нет никакого шанса спастись.  Небесные врата ждут нас.

-Так может пусть они ещё чуть чуть подождут?

Как сложно поверить, что я позволил ей улететь тогда. Наивно думал, что это поможет ей пережить утрату.

Мне нечего было сказать – ведь слова не смогут объяснить.

Куда? Куда мы летим теперь, на этом падающем в никуда самолете?

Мы свободны. Я чувствую, как лечу с ней куда-то. Но куда?

-Я слышу звон колоколов сквозь дождь. Это наша свадьба?

-Конечно же, Рэй. Конечно.

Сквозь слезы она улыбнулась. Все было хорошо.