СТАРОЕ НОВОЕ СЧАСТЬЕ

Пора возвращаться с небес на землю.

Синдзи открыл глаза. Он стоял посреди комнаты – гостевой спальни в домике дяди Вовы. Обои тепло переливались в свете лампы, за окном гуляли по снегу полосы розового закатного солнца. В печке оптимистично потрескивали дрова. Синдзи опустил взгляд на стол. Стол был завален старыми книгами, среди которых стояла чашка темного чая. Он приподнял ее и поднес к губам. Чай оказался теплым, сладким, в нем явно  ощущались мята и жасмин. В общем, не совсем чай, но в то же время нечто чрезвычайное приятное на вкус.

- Син, ты чай допил? Иди к нам. – голос дяди Вовы раздался в тот самый миг, когда Синдзи сделал последний глоток.

- Сейчас иду.

Он еще раз оглянулся на заоконный пейзаж и вышел к гостям. Знакомых кроме дяди Вовы тут не было, однако Синдзи сразу почувствовал тепло хорошей компании.

Дядя Вова усадил его за стол - между интеллигентным пожилым человеком в очках и полным мужичком помоложе. Вечер шел своим чередом, гости пили и ели. Полный мужичок попытался подлить Синдзи водку, тот отказался, сославшись на необходимость пилотировать евангелион. В телевизоре обосновался вялотекущий «Голубой Огонек», на который никто не обращал внимания.

- Скажите, пожалуйста, - обратился Синдзи к интеллигентному соседу в очках, - почему они все время повторяют, что 2031 год вот-вот наступит. Ведь сегодня тринадцатое января.

- Сегодня Старый Новый Год, и по телевизору повторяют программы двухнедельной давности. Знаете ли вы, молодой человек, что такое Старый Новый Год?

- Ну, вроде бы это Новый Год по устаревшему календарю.

- Вы не совсем правы, - похоже, человек в очках ухватился за свою любимую тему, - Григорианский календарь – это календарь агрономов. Один год в григорианском календаре – это время, за которое наклон земной оси совершает полный цикл. Иначе говоря, это время, за которое сменяются зима, весна, лето и осень. Юлианский же год – это время, за которое Земля совершает один оборот по орбите вокруг Солнца. Это – год астрономический. В сложившейся в последнее время ситуации устаревшим следует считать именно Новый Новый Год. Тем более что Рэй гораздо проще регистрировать именно проход Солнца через зодиакальные созвездия, а не изменение наклона земной оси. Вы меня поняли, молодой человек?

Синдзи пробурчал что-то невразумительное и налег на селедку под шубой.

Дядя Вова аккуратно похлопал его по плечу.

- Что? – обернулся Синдзи.

- Пойдем выйдем в прихожую, я тебе кое-что скажу.

- Сейчас. Только холодец доем.

Синдзи принялся доедать холодец.

«Интересно, может быть, спросить у этого милого человека в очках, в чем смысл жизни? Пожалуй, нет. Людей вокруг много, да и он, пожалуй, рассуждать начнет, а мне в прихожую нужно»

Проглотив последний кусок, он встал и вышел к дяде Вове.

- Есть предложение, - сказал тот, - сейчас поднимаемся в небо и летим в Финляндию. Матрац-самолет ждет нас на высоте две тысячи метров.

- А как же вечер?

- Они смогут веселиться и без нас. Да и вряд ли будет что-то интересное.

Синдзи задумался. Ему было очень хорошо за этим столом, и он не хотел оттуда убегать. Но глаза дяди Вовы светились уверенностью.

- Давай, Син, пошли.

Синдзи кивнул. Они вышли во двор и начали подниматься в небо. Синдзи хотел было задуматься, как это у них так получается, но испугался, что тогда они упадут. Темные махровые конусы елей уходили вниз, наверху в багровеющих небесах постепенно вырисовывался темный квадратик летучего матраца.

- Слушай, Кузьмич, - спросил он дядю Вову, - как думаешь, в чем смысл жизни?

Лицо дяди Вовы окаменело и тень матраца пробежала по нему; кажется, он глубоко задумался. Впрочем, в следующую секунду наваждение прошло – дядя Вова широко улыбнулся и крикнул:

- Генерал!!!

- Кузьмич!

Синдзи обернулся. Посреди матраца, вяло покуривая кальян, восседал Уэф в своих неизменных серых лохмотьях. Рядом с ним примостилась Аска в тестовом плагсьюте.

- Аска? И ты тоже здесь? – спросил Син.

- А ты думал, я тебя так легко оставлю? После всего, что мы пережили? Ну так что, мальчики, куда летим?

- Михалыч, что скажешь? – спросил дядя Вова.

- Летим нах Финляндия, - спокойно ответил Уэф, - минуем край озер и достигаем границ Норвегии. Все согласны?

- Так точно! – хором ответили остальные.

- Отдать концы!

Матрац понесся вслед солнцу. Небо начало стремительно светлеть, и вскоре обрело ровный розоватый оттенок. В какой-то момент вокруг появилось большое количество облаков, а на облаках сидели люди. Это означало, что матрац пересек финскую границу.

- Слушайте, - внезапно сказала Аска, - Раз мы уже в Финляндии, теперь матрац станет намокать. Нам нужно как-то снизить удельный вес. Давайте решим, кого выкинуть. Я за Синдзи.

- А что это я то сразу? Ты предложила, ты и выпрыгивай.

- Голосовать тут надо, - произнес Уэф, вынув мундштук изо рта. - Если кто-то считает, что надо выкинуть госпожу Цепеллин, поднимите левый мизинец.

Синдзи поднял палец, к его удивлению Уэф и дядя Вова сделали то же самое.

- Гомики вы. Уйду я от вас. - и Аска перепрыгнула на соседнее облако.

- Мы ж пошутили! - крикнул Синдзи.

- Аска, ты что, обиделась? - добавил Уэф.

Но рыжая только показала мужчинам язык.

- И что мы будем делать без Аски? - спросил дядя Вова.

- Аска не нужна, - отрезал Уэф. - зачем Аска, когда есть матрац?

Они летели дальше.

- Уэф, можно мне спросить?

- Спрашивай.

- Как ты думаешь, чем смысл жизни?

Уэф ответил.

/* ЕСЛИ (ответ_получен = ИСТИНА) ВОЗВРАТ*/

Матрац изогнулся и начал падать.

- Что происходит?! - проорал Синдзи.

- Мы достигли норвежского берега! Матрац утратил летучесть! - проорал дядя Вова.

Они падали все ниже, пролетая мимо облаков. Сину подумалось, что с развевающимися на ветру волосами он, должно быть, выглядит слишком дико. Аска, которая почему-то падала вместе с ними, вопила громче всех, отчего никого другого уже нельзя было услышать. Внизу вырисовывалась граница серого, скалистого норвежского берега с красным океаном LCL. Присмотревшись, Синдзи понял, что и за иллюзорными скалами можно разглядеть LCL, только там жидкость была желтого цвета.

Они приземлились. Синдзи успел подумать, что к счастью об LCL невозможно разбиться.

Занятное вышло погружение.

Синдзи открыл глаза. После погружения желтый свет океана LCL выглядел еще более уютно-нереальным. Порыжевшие волосы Рэй медленно медленно покачивались. Груди тоже, и крестик на веревочке тоже.

Рэй пытливо смотрела ему в глаза.

- Ну че? - спросила она, - Ты решил?

- Ээээ что?

- Дальше будем комплементировать или все же дадим людям возродиться?

- Понимаешь, Рэй. Еще слишком рано. Я должен принять взвешенное решение, а для этого нужно обработать как можно больше из накопленной человечеством информации.

- 2030-й год на дворе, ты уже пятнадцать лет решение принимаешь. У меня, между прочим, крылья затекли. И руки устали геофронт держать.

- Рэй, ну не дуйся. Ты же понимаешь, какая на мне ответственность. И потом, быть с тобой единым целым - это ведь так приятно.

Богиня одарила героя полуулыбкой.

- Ладно уж. Ахамот фигов. Готов к следующему погружению?

Синдзи кивнул и Рэй склонилась к нему.

Пора возвращаться с небес на землю.

Синдзи открыл глаза.

Я и моя дурь, 17-23 декабря 2012 года

ОМАКИ

1) Это означало, что матрац пересек финскую границу. Синдзи увидел человека в мантии, разрисованной звездочками, который ловил что-то на удочку. Еще он увидел отца и сына, которые пилили какое-то бревно двуручной пилой. И еще какого-то человека – тот стоял на четвереньках и блевал за облако.

«Наверно, это Гэндо» - подумал Синдзи. В детстве ему часто снился отец на небе, блюющий радугой. В костюме Дон Кихота.

2) Уэф ответил:

- Смысл в том, чтобы сидеть на берегу Великого Блинского болота и слушать дикий западный джаз. В смокингах.