Evangelion Not End
- Размер шрифта +

--17
И когда же я решил стать журналистом?.. Думаю, конкретизация профессии - это дело не очень важное. Важно то, без чего ты не можешь обойтись.
Если тебя раздеть полностью - снять сначала одежду, потом кожу, отложить в сторону кости и наконец лишить тебя сердца и мозга - от тебя останется что-то, что и есть ты. И это будет даже не душа, а твой вектор движения.
Как бы ни бросала тебя по жизни судьба, ты всегда будешь тянуться в ту сторону. У тебя всегда будут знакомые элементы поведения.
У меня таких элементов было два. Вторым значалось желание описывать любой приобретенный опыт. Все, что я чувствовал и все, о чем я переживал - приходя домой, я включал ноутбук и пытался облечь это в слова. Иногда получалось плохо, иногда выходило вообще никак, но некоторые тексты мне очень нравились. Я никогда никому их не показывал и не знал реального уровня своего мастерства.
В общем-то, мне было даже все равно.
Любимой темой, которую я обыгрывал почти в любом отрывке, значалась теория заговора, а если приходилось конкретизировать, то я без стеснения называл виновника торжества "организацией NERV". В моих рассказах они тоже сидели в пирамиде, но управляли миром более явно.
Видимо, уже тогда я неосознанно пытался отыскать параллели, связывающие катаклизм в Антарктиде и новое мировое правительство, которое почему-то засело в Японии, которая после бомбежек вообще никому не сдалась.
Почему не Европа? Или просто в каких-нибудь горах.
Каждый мой рассказ пытался предположить, что могло двигать Начальником Мира, когда он тыкал на карте в почти стершиеся с лица Земли японские острова и говорил: "Вот тут будет наш новый штаб."
Но иногда я писал и о том, что случалось именно со мной. Иносказательно, со странными героями, изменяя факты и события. В одном таком тексте у главного героя была подруга, и он небезосновательно считал, что между ними имеются взаимные чувства. Один раз она пригласила его к себе домой, но он отказался - было не самое подходящее время, да и настроение не располагало к таким событиям.
Позже, когда разговор опять вернулся на эту тему, подруга сказала герою, что приглашала его, но четко знала, что он откажется.
Для парня это было самым настоящим ударом.
И он сразу понял, что все последнее время она была, мягко сказать, нечестна с ним. Когда шок прошел, ему потребовалось выпустить пар. Никто не знал, насколько герой страдал из-за этого, но все же он был обычным человеком. Установив себе на компьютер программу для редактирования фотографий, он за полдня научился ей пользоваться, а через неделю подправленные фотографии оказались в школьной газете, где выставляли его уже бывшую подругу в не очень выгодном свете.
Герой назвал такую ситуацию piano lesson - для развития, в данном случае, для освоения новой программы, он намеренно загонял себя в такие условия, которые заставляли его страдать. Получив подобный импульс, он тратил его на изучение полезных навыков.

Когда я перечитывал этот отрывок, глаза остановились на фразе "школьная газета". Пожав плечами, на следующий день я записался в клуб журналистики. Вдруг там меня могли бы научить и без страданий работать с фотографиями и правильно писать статьи?
То, что меня действительно поражало, так это спокойствие Нобуру.
Штиль на море. Улица в изнуряющем летнем зное. Бескрайнее синее небо.
Она ничего не делала. Вокруг нее происходило столько событий, а она просто смотрела на них, а потом шла по своим делам.
Как? Как ее не разрывало от желания записать это, проанализировать, посмотреть с другой стороны? Почему она была словно черная дыра? Она не выпускала из себя даже свет, она была тенью за спиной, она (лишь смотрела).
И меня это крайне бесило.
Меня очень часто просили передать ей конверт, заклеенный сердечком. И каждый раз я отворачивался и уходил. А когда знал, что она шла выслушать очередное признание - все время звонил ей на мобильный или сбрасывал пустые SMS через сеть.
Я никому не позволю забрать ее. Пока я не смогу написать полновесную статью, где опишу ее с каждой стороны и вынесу вердикт - она моя.
Эгоизм? Собственничество? Именно так. Это любовь моего чистого естества.





--18
"Ты часто спишь?"
Голос Нему привел меня в чувство. Кофе давно остыл, а сам я засмотрелся на влажные дорожки, которые оставляли на стекле капли.
Наверное, взлетать в такое хмурое небо - удовольствия мало.
"Что?.."
"Ты говоришь, что часто засыпаешь. В машине или на работе. Даже диван специальный в кабинете поставил."
"А, да... Пару лет назад мне диагностировали нарколепсию. Катаплексия и галлюцинации. Психотерапевт выяснил, что я перенес какое-то глубокое потрясение, но что это было за потрясение он допытаться не смог. Теперь я регулярно навещаю его, пью таблетки и стараюсь спать днем в одно и то же время. Мне достаточно всего пятнадцати минут, чтобы вернуться в норму, но очень важно, чтобы в это время меня никто не отвлекал. Иначе я засну, пока буду ехать в машине, и это может плохо кончиться."
"Сочувствую."
"Да брось. Болезнь как болезнь. У некоторых бывает и похуже."
Мы помолчали.
"Оцепление все еще не сняли?"
"Нет, у меня тут полицейские бегают туда-сюда."
"Видимо, и правда терракт..."
"Знакомая картина?"
"М-да... Был один случай. Когда Токио-3 только строился, религиозные фанатики убили двести человек. Это произошло лет десять назад. Тогда уже по монорельсу ходили поезда. Уж не знаю, откуда они достали несколько пакетов с зарином, но им удалось распылить его в двух или трех вагонах монорельса. Умерло 196 человек, пострадало еще 900. Некоторые до сих пор мучаются от страшных головных болей и неспособности сконцентрироваться."
"Преступников нашли?"
"Да, всех повязали и казнили. Но что толку - люди так и не смогли вернуться к обычной жизни. Фанатизм убивает."
"Я видела этих фанатиков. За пределами этого города влияние религии очень усилилось. Казалось бы, две совершенно разные причины привели к одному результату. Одни говорили, что в 2000-ом году произошло Второе пришествие, и сейчас Земля обновляется для новой, лучшей жизни. Появилось несколько пророков, которые соперничали между собой. Вторые говорили, что Бог наконец-то устал нас любить и кинул всю Землю в Преисподнюю. "Ада нет", - говорили они, - "кроме того, что рядом." 2000-ый год был тому лишь подтверждением. Они видели конец человечества, которое, страдая от болезней и лишений, терпит все эо за свои грехи. И именно такая формулировка усилило людскую веру. Все это стало тем, чем было, только под другими именами. Если раньше соперничали католики и православные, то теперь они стали вероющими в спасение и верующие в Спасителя."
"Я слышал о таком, но не думал, что все так дико."
"Ну, это если в двух словах и очень образно. Я бы еще рассказала про тех, кто поддерживает NERV и его политику, и тех, кто устраивает восстания против политиков, системы и обязанности отправлять треть своей зарплаты в Японию на нужны организации, но, боюсь, даже времени изоляции терминала не хватит."
"Так все сложно?"
"Эти религиозные группы хоть и конкурируют, но терракты совершают как заведенные. При расследовании некоторых полиция выяснила, что эти группы даже сотрудничали, хотя прямой связи между преступлениями и религией найти не удалось. Видимо, они таким образом хотят еще больше запугать людей и обратить их в свою веру."
Я снова посмотрел сквозь мокрое стекло на искаженный каплями внешний мир. Серый мир, унылый, продрогший, потерянный.
У одного из самолетов, который готовился к взлету, суетились оранжевые машины техников. Видимо, сегодня он никогда не полетит. Но лучше уж подождать, чем свалиться в Тихий океан с высоты одиннадцати километров.
"А как ты относишься к этому?"
"К религиозным террактам?"
"Да."
Как к одному из многих видов убийства.
"Не знаю. Честно говоря, мне все равно. Я искренне полагал, что мир изменился."

(Да, я правда верил в это.
Мир стал другим, все будет по-другому.
Но война... Война никогда не меняется.
Злость и зависть были все теми же. Деньги продолжали править миром.
И боль была такая же, как прежде.
Мир никогда не изменится.)

"И теперь я ощущаю то глупое апатичное чувство. Я словно сторонний наблюдатель. ПОка это не происходит со мной, мне все равно."
Я чуть помолчал и добавил:
"Прости."
"Мне кажется, ты очень одинок."
Да, спасибо за сочувствие.
"Ты пару раз упоминал про Нобуру. Кто она?"
"Тебе будет не очень интересно."
"Да ладно тебе. Это ведь девушка? Твоя девушка?"
"Моя девушка. И я очень ее любил. Некоторые считали нас прекрасной парой, я думал, что нашел свою вторую половинку."
"Считали?"
"Да."
"Что-то не срослось?"
"Угу."
"Но ведь если человек нравится, пару недостатков можно и потерпеть?"
"Нам... помешали."
"А... но все равно - хотела бы я на нее посмотреть."
"Она умерла."
Нему проглотила свою следующую фразу и судорожно выдохнула.
"Я убил ее."
Я ее спас.



--19
Хондо рассказала о том, чем занималась сегодня весь день.
Она всегда что-нибудь придумывает, не любит сидеть без дела. Она такая затейница.
Сидя у окна, моя лиса смотрела на проезжающие автомобили, записывала их номера, а потом звонила по получившемуся телефонному номеру.
Три машины - один номер.
И так весь день она болтала с незнакомцами.
Кто-то сразу бросал трубку, кто-то ее просто не брал, остальным Хондо предлагала чем-нибудь обменяться или пойти погулять.
К моему удивлению, никто не согласился.
В тот день я вернулся домой пораньше - кажется, тогда я выезжал на какое-то из мест преступлений. Оставив диктофон и фотоаппарат в прихожей, я разлегся на диване и смотрел телевизор.
Хондо, что-то напевая себе под нос, сидела за моим столом и складывала бумажных журавликов. Готовые фигурки она нанизывала на нити - по десять штук на одну веревочку, чтобы не сбиться со счета.
На мой вопрос "зачем ты это делаешь?" она пожала плечами и ответила: "Надо же чем-то заняться, когда впереди у тебя почти вечность."

("Много людей мечтают о бессмертии. Но большинство из них даже не знает, что делать в среду вечером.")

Тем людям, которые брали трубку, она предлагала обменяться на красочный сон. Или на песню, за которую стоило бы заплатить полной луной. Или говорила: "Пенни за твою мысль."
После этого почти все бросали трубку.
Хотя с некоторыми она говорила минут двадцать.
Я лежал и смотрел, как рыжий хвост медленно метет пол. Хондо была поглощена складыванием бугами и четкими линиями, а меня этот хвост гипнотизировал.
По телевизору шла какая-то обзорная передача про убой крупного рогатого скота.
Диктор монотонно зачитывал свой текст.
"Убой скота допускается только по разрешению ветеринарного врача."
Да, ее осматривали все кому не лень. Наверняка выясниил все об этом маленьком хрупком теле.
"У крупного рогатого скота температура не должна превышать 40 градусов по Цельсию..."
Ее состояние не улучшалось и не ухудшалось. Каждый день медсестра смотрела на градусник и видела цифру 38. Никто не мог понять, почему у нее такая высокая температура, Нобуру не болела инфекционным заболеванием.
Перед убоем животное следует поморить голодом, чтобы очистить кишечник. Больничная еда не отличалась калорийностью, Нобуру пила только воду.
Козам и овцам моют ноги, свиней моют полностью. Каждое утро сестра приходила к ней в палату, снимала с нее рубашку и обтирала губкой с водой.
После этого животных оглушают. Либо молотом, либо током.
"Нельзя волновать скот, это приводит к приливу крови в мышцы и к дальнейшим проблемам обезкровливания. При плохом спуске крови мясо будет темным."
После этого животное либо стреляют, либо перерезают сонную артерию.
А дальше, после всех операций с ножом или ножовкой, сразу отделяют желчный пузырь, вытаскивают желудок, кишки, легкие и сердце.
Наверное, патологоанатом делал то же самое.
С ней.
С Нобуру.
С моей Нобуру, которую я спас.
Из светловолосой девушки, которую я встретил после переезда сюда и о которой мечтали все парни в школе, она превратилась в простую корову. Которую откормили, забили и распотрошили.
Грустно, не правда ли?
Все, что она могла делать - лишь ждать своей участи, ощущая жетские простыни больничной койки и просыпаясь в запахе спирта.
Рядом с ней наверняка кто-нибудь стонал всю ночь. Или храпел.
Она уже ничего не могла сделать.
Поэтому Нобуру попросила меня.
Та, кем я восхищался и кого был готов носить на руках. Эта женщина молила меня. Если бы она могла, она бы встала на колени.
(Чушь.)
("Молил ты.")
("Что я могу для тебя сделать? Можешь просить о чем угодно."
"Ничего не нужно."
"Прекрати! Ведь тебе же сейчас чего-то хочется! Не может не хотеться! Наори на меня, скажи, что ненавидишь! Сделай что-нибудь!"
"Нет."
"Нобуру!.."
"В этом был бы смысл, если бы я могла разозлиться. Я бы наорала на тебя, побила бы тебя, покусала. Сломала бы руку, если бы смогла. Я бы ревела весь день. Но я не могу. Все мое сожаление так и останется внутри меня и разъест меня быстрее, чем лекарства этих докторов."
"Да о чем ты..."
"Я просто сойду с ума. Я и сейчас уже бесполезна. Я больше ничего не могу. Посмотри на меня - куда такое годится? Но есть кое-что, что ты можешь сделать."
"Да... Скажи, я все сделаю."
"Глупости. После моих слов ты сразу же откажешься от своих. Так всегда было, помнишь? Я знаю о твоих чувствах. Я хотела бы сказать тебе спасибо. И извиниться. Если ты можешь меня понять - прости. Наверное, в прошлой жизни я была кошкой. Я забываю свои привязанности. Пройдет неделя, а я уже не помню друзей, если не видела их. Как кошка, которая забыла своих хозяев. Прости меня. Я очень хотела ответить тебе. Я видела, как ты пытаешься, я мечтала о том, чтобы быть с тобой. Я всей душой хотела тебя полюбить. У меня не получилось. Я не могу сказать, что люблю тебя. Я говорю лишь "спасибо" за твои чувства, но это "спасибо" из другой жизни. Я здесь уже вторую неделю..."
"Нобу..."
"И я тебя... совсем не помню."
"Ты плачешь..."
"Твое лицо полностью стерлось из памяти. Я не помню. Я не помню. Ничего не помню. Прости меня."
"Нобу..."
"Прости. И пожалуйста - убей."
"Нет."
"Я устала. Из меня не получилось девушки, лишь бесчувственная кукла. Из меня не получилась мать. А теперь я вообще ни на что не гожусь."
"Прекрати..."
"Я тебе обо всем расскажу. Все ингредиенты продаются в аптеке. Одна инъекция - и я отойду в мир снов. Это называется "эвтаназия". Помоги безнадежно больному человеку, облегчи его страдания. Послушай, мне очень больно. Не мучай меня."
"Прекрати!.."
"Я только тебя могу об этом попросить. Только тебе довериться. Моему дорогому другу из прошлой, девятой жизни."
"Нобуру, я не смогу..."
"Кошке пора вернуться к Бастет. Когда мы встретимся в следующий раз, я не скажу тебе ни слова. Я буду ждать и надеяться на тебя. Ты сильный, и этих сил тебе хватит. Пожалуйста, помоги мне. И спасибо тебе.")

Сквозь слезы она просила...
"Эй..."
Я дернулся и поднял голову.
"Ты сейчас всю подушку расцарапаешь. Кошмар приснился?"
Кошмар здесь ты.
Хондо сидела передо мной на полу и мягко гладила по голове.
"Тише... Просыпайся. Это был просто сон."
Она наверняка знала, что я видел. Из-за нее я стал чаще спать. Может быть, из-за нее у меня и развилась нарколепсия.
Но то, что страшило меня больше всего и от чего мурашки бегали по коже...
Я не знал, как ее убить.
Сидящая передо мной кицуне, чуть заметно улыбающаяся и заботящаяся обо мне - я понятия не имел, как ее умертвить.
Я подобрал смерти всем своим знакомым, я мог убить их в любую минуту, я знал об этой черной, холодной смерти все!
Я не знал, как убить лису.
Но ведь она была богом?
Чепуха. Человечество уже убивало богов. Последний раз - 15 лет назад.
Боги умирают так же, как и люди.
Я могу убить Хондо.
Но я не знаю как.
И это меня пугает до такой степени, что пол уходит из-под ног. Когда она смотрит мне в глаза - я не знаю, как ее убить.
Она взяла меня за руку.
"Сходи умойся, ты весь вспотел."
Кивнув ей, я медленно поднялся и отправился в ванную. На зеркале все еще висела моя футболка.
Стянув ее, я умылся и посмотрел на себя.
А потом вышел из ванной, оставив зеркало незавешенным.


--20
Если бы мне поручили вручить Оскар за самое таинственное изобретение в мире, я бы не задумываясь отдал его женской логике.
Если бы меня попросили описать одним словом отношения с Нобуру, я бы надолго завис. Наверное, даже задымился.
Любые мои попытки понять мотивы ее действий оборачивались в пыль, как только она что-нибудь начинала делать. Еще вчера мы активно обсуждали одну проблему, порученную ей школьным советом.
Сегодня на обеденном перерыве я зачем-то сел рядом с ней.
Парочка онигири, апельсиновый сок - у нее.
Рис, чай, небольшая упаковка шоколада - у меня.
Когда я первый раз посмотрел на часы, было 13:11.
Когда второй - 13:13.
Третий - 13:16.
В общем, что я хочу сказать - мы весь обед промолчали. И потом она ушла не попрощавшись, как она это обычно делала. И на следующее утро проследовала мимо меня молча, словно я был ей чужим.
Иногда я начинал думать, а не была ли та ночь у нее дома специально подстроена? Чтобы таким образом в конец меня доканать. Ведь Нобу должна была уже догадаться, чем именно меня привлекала.

Иногда я тайно наблюдал за ней.
Когда она возвращалась из школы домой, прыгая по теням, и чтобы миновать большой перекресток, ей потребовалось ждать на одном месте глубокой ночи - что происходило в ее мозгу?
Когда она три месяца подряд не выходила из своей комнаты - о чем она думала?
Что искала на окраинах города после захода солнца, среди обвалившихся домов, бездомных и внимательно следящих за ней глаз шакалов?
(Так какова должна быть ты, коль таковы твои игрушки?)
Когда мне удавалось увидеть ее послешкольную жизнь, мне казалось, что эту жизнь она как может проверяет на прочность. И что же она сделает, когда обнаружит то, чему не сможет противостоять?

Она не замечала меня уже полторы недели, когда я внезапно заболел. Однажды утром я просто не смог открыть глаза.
Самое печальное в моем положении было то, что я жил один и в аптечке у меня нашелся бы только аспирин. Максимум. Как всегда никогда не хватало времени дойти до аптеки и закупить нужных лекарств, даже если я и знал, что обстановка на вирусном фронте у планетки была не очень.
Взять хотя бы ежегодное проявление вируса гриппа. Что, и на земле, где царило вечное лето? О, да. Каждый год он мутировал и уносил достаточно жизней, чтобы его боялись. В этот раз его окрестили вирусом N01M001.
В способностях своего организма я не сомневался, но без надлежащего ухода это тело вполне могло остаться с букетом различных осложнений.
Собрав всю мировую волю в кулак, я смог встать, полный решимости добраться хотя бы до аспирина. И как только встал с кровати, тут же чуть не упал и не умер.
Голову раскроил невероятно громкий дверной звонок. У меня аж слезы на глазах выступили.
Еще раз собрав мировую волю в кулак, я опять встал с кровати и пошел к двери, моля небо, чтобы у чертового незваного гостя хватило терпения не звонить еще раз.
Почему-то я заранее знал, кого там увижу.
Я открыл дверь.
Все остальное слилось в горячечный бред. Когда я в очередной раз пришел в себя, Нобуру сидела около моей кровати и читала книгу. За окном лениво поскрипывали цикады и солнце уже решилось закатиться за горизонт.
Девушка заметила, что я не сплю, отложила книгу и принесла с кухни горячую кашу.
Отрицать очевидное было глупо - она пришла поухаживать за мной. Но даже сейчас не сказал ни слова.
Первая ложка отправилась мне в рот. Она кормила меня, словно маленького ребенка.
Вторая ложка.
Третья ложка.
Я этого не готовил, значит, она сама все сделала. И принесла лекарства.
Я внимательно посмотрел на нее. Милая девочка с грустными глазами.
Она ухаживала за мной, а я хотел убить ее.
Она лечила меня, а я хотел разорвать ее на части.
Я смотрел на нее и желал только одного - вывернуть ее наизнанку. Содрать кожу и увидеть ее голое сознание. Выпотрошить тело и узнать ее чистые желания. Четвертовать, обколоть наркотиками и афродизиаками, изнасиловать стаей собак и кинуть сначала с водопада Виктория, а потом под гидравлический пресс.
Еще одна ложка.
Если ты не откроешься мне, я сойду с ума. Желание узнать про нее хоть что-то, выточить хотя бы намек на эмоцию - оно вот-вот превратится в манию.
Наши глаза встретились. Секунду она смотрела на меня, а потом первая отвела взгляд.
Словно устыдившись? Словно извинившись? Или я настолько жалко выглядел, что она решила нарушить свой игнор и пришла позаботиться о своей верной собачке?
Я доел свою порцию, она отнесла тарелку на кухню и вымыла ее. Пока я слушал, как журчит вода, мой взгляд медленно катался по канцелярскому ножу, который лежал на моем письменном столе. Если бы я мог сейчас пошевелить хотя бы рукой, я бы не раздумывая вскочил, взял этот нож и всадил бы ей... куда-нибудь. Куда угодно. Лишь бы услышать хоть намек на крик, хотя бы от неожиданности. А может, она все прочитала по моим глазам и испугалась, но не подала виду? Может, я ей теперь противен.
Впоследствии я поблагодарил всех, кого только мог, за то, что подхватить этот вирус. Если бы не ломка во всем теле, я бы точно ее убил и не узнал правды.
А до правды оставалось всего ничего.
Впоследствии я старался не вспоминать этот вечер. Как мне вообще могли прийти в голову такие мысли?
Она снова зашла в комнату, подошла к столу и что-то написала на листке бумаги.
После чего ушла, даже не взглянув на меня.

Я смог встать с кровати только на следующий день. Глаза сами открылись в 7:46 и не хотели закрываться. Видимо, я неплохо выспался за прошедшие сутки.
Первым делом я доковылял до стола.
И прочитал оставленную записку.
"Доброе утро."

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End