--21
"Расскажи мне легенду о Полуночной лисице."
"Она не очень интересная.
"И все же мне хотелось бы узнать. По мне, может, и не скажешь, но я очень люблю старые предания и сказки."
"Хм..."
Я покачал головой, разминая шею.
"В детстве я часто болел и пока валялся в постеле с температурой, слушал мамины рассказы и сказки. Одну из них я запомнил очень надолго.
Та история рассказывала о двух сестрах-близнецах. Одна из сестер была намного старше второй, но все равно они оставались кровными родственниками и каждая из девушек была духом лисы. Живя вместе не одну сотню лет, они напару обретали опыт и получали мудрость. В этом им помогала бледная луна, одиноко висевшая в ночном небе - лисы были ёкаями сна и жили только в сновидениях людей. Согласно людским поверьям, во сне душа человека отправляется в странствие и, случайно заглянув в зеркало, могла сильно испугаться. Когда люди засыпали, сестры следовали за душами, оберегая их от опасностей тонкими стилетами и не давая посмотреть в зеркало, одновременно внимательно наблюдая за тем, что именно этот человек видит в своем сне, чем он обеспокоен и что чувствует. Люди верили этим духам и благодарили их в местном храме - поговаривали, что где-то есть два надгробия, хозяйки которых заснули, но не смогли проснуться. Отчего-то повелось, что в качестве подношения младшей сестре жители стали приносить цветок мака. Вскоре он стал ее неотъемленой частью и люди начали изображать младшую лису с красивым цветком в волосах.
Сестры любили друг друга, и эта привязанность была сильнее всего на свете. Их танец в ночном небе искрил молниями и проливал звездный дождь.
Год проходил за годом, лисы становились все мудрее, хвостов становилось все больше. Их помощь друг другу была почти идеальной - старшая всегда знала, где оступится младшая. Младшая старательно перенимала знание и вскоре грозилась превзойти свою сестру, самой начать ее обучать.
Но как-то раз младшая заметила, что сестру что-то печалит. Чуть позже стало ясно, что с каждым днем старшая лиса все больше отдаляется от младшей. Это было почти незаметно, но младшая уже научилась видеть.
Сколь бы мудрой ни была лиса, всегда найдется соблазн, который сможет потянуть ее в пучину - словно надгробный камень, брошенный в омут сна.
И тогда сестры дали обещание. Для кицуне это очень важный ритуал, связывающий красной нитью их сердца. Они дали обещание - и разбежались. Те несколько слов были единственными, что их теперь связывало.
Иногда они встречались на кривых дорожках сновидений, и каждый раз младшая замечала, что старшая все больше и больше не похожа на себя прежнюю. А старшая видела в младшей возрастающую силу - дух с цветком в волосах полюбил водить людей в опасной близости от зеркал, отраженный свет луны освещал путь прямо под их ногами. Старшей сестре оставалось только качать головой.
А вскоре люди заговорили о Деснице Смерти.
Далее легенда имеет разные окончания - кто-то говорил, что лисы сражались с этой Десницей, которая олицетворяла собой обязательное для сказок зло, другие утверждали, что Десница была одной из сестер, и вторая сестра, стремясь спасти сны от ее разрушительного воздействия, заснула вместе с этой рукой на веки вечные. Дух сна сам запер себя во сне.
Но мне больше нравится такое окончание: Полуночная кицуне с помощью лунного луча отделила от себя левую руку и приставила на ее место Десницу, а потом таинственно исчезла. Что было дальше - молва умалчивает. А отсеченная рука стала одним из холмов на юге довоенной Японии, где и построили храм почетания двух лисиц-сестриц."
"Какая интересная история... Так кем была Полуночная лиса - старшей или младшей сестрой?"
"Этого я тоже не знаю."
"И ты говоришь, что теперь живешь с одной из них?"
"Ну... Я бы не стал формулировать это так. Вспомни - в воздухе плавают какие-то частицы, роняющие самолеты, у меня галлюциногенная нарколепсия, я наблюдаюсь у психиатра и пью таблетки. Как ты думаешь, могу я с уверенностью заявить, что держу дома кицуне?"
"Как-то у тебя все грустно выходит."
"А по-другому и не бывает. Это просто как... Я позволяю ей быть. Я не спрашиваю, откуда она, почему я, зачем все это. Я просто прихожу домой, а там меня ждет пушистый глюк. Может быть, у меня шизофрения или биполярный синдром - я просто, гм, рад, что мне есть, с кем поговорить. Знаешь, телефон, который никогда не звонит - это грустное зрелище. Настолько безжизненное, что ты начинаешь говорить с героями мифов. Я думаю, это лучше, чем говорить самому с собой."
Нему помолчала.
"Я записала твой номер телефона. Хочешь, я буду тебе звонить?"
Я усмехнулся.
"Ну, спасибо."
"Неужели у тебя больше никого не осталось?"
"Большинство родственников и родители погибли во время войны."
"Соболезную."
"Да, было тяжело. Но ничего, сейчас вроде все устаканилось. Спасибо за сочувствие."


--22
Люди никогда не отличались особым спокойствием, а на рубеже двух веков спровоцировать нервный срыв могла любая мелочь. Любая случайная вспышка с южной стороны.
До нового тысячелетия оставалось всего два-три месяца, но палец над красной кнопкой все же дрогнул.
У меня в квартире всегда висел календарь ручной сборки, склеянный из календарей за 2000-ый и 2001-ый года. Мой календарь начинался с сентября и заканчивался февралем.
Краткая хронология человеческой агонии, страха, неизвестности. Всемирного нервного срыва.
13 сентября - инцидент в Антарктиде. Яркая красная вспышка. Срезанная пуповина нового, рожденного мира.
14 сентября - еще никто ни о чем не знал, но все, по молчаливому согласию, все так же молчаливо прощались с этой жизнью.
15 сентября - тонкие белые линии, словно белая нить, прошившая небо. Натужная война, шитая белыми нитками.
Не выдержала Индия. Не смогла понять, что это только все усугубит.
Хотя, скорее, не так. Скорее, все понимали, чем это обернется.
Вопрос был лишь в том, кто дрогнет первым.
25 сентября - США и Россия не остались в стороне. Все те, кто махал мифическими ядерными ракетами с Ближнего Востока - первыми попали под раздачу орехов.
Октябрь - в мире царит полнейший хаос. Те, кто не умирают от ядерных ударов, мрут намного медленнее - от голода, от облучения, от тех, кто еще вчера считался лучшим другом.
Как в том фильме про наркотики - каждый смог увидеть, как отступает любовь, когда подступает голод.
Декабрь - в тупой агонии и ярости мировые державы продолжали воевать за территории, пытаясь под шумок захватить несколько ближайших стран.
И все же в этом безумии у кого-то еще оставались воля и выдержка взять все в свои руки.
14 февраля - подписание Конвенции Валентайн, прекращение Мировой войны. ООН становится единственной военизированной организацией, под чье командование переходит крупнейший сохранившийся флот и остатки военных корпусов разных стран. Ее штабквартира переносится в Японию, для этого затопленные после Второго удара острова насыпают заново.
На скорую руку начинается строительство различных укрепленных городов, которое заканчивается в 2003 году. Примерно в то же время с целью защиты от других восстанавливающихся стран переформировываются Силы Самообороны, подчиняющееся правительству Японии.
Несколько месяцев спустя запускается проект "TokyoNG", призванный стать самым технологичным городом из существующих на Земле. Этот Токио был уже третьим - наверное, всем очень нравилось его название.
ООН поддерживает эту инициативу и старается укрепить экономику Японии, одновременно сдерживая поток жалоб от других стран, которые не понимают, кому вообще понадобились эти уничтоженные острова и почему город-крепость строится именно там.

Этот календарь для меня... Благодаря ему, я перестал бояться. Как только я чувствовал, что готов дать деру - я вспоминал ту последнюю осень, и мой страх проходил мгновенно. Та красная осень, состоявшая их черных вспышек бомб, рек крови и огненных смерчей, превращающих в пыль людские тела за несколько километров от эпицентра - кроме нее не могло быть ничего страшнее. И я знаю, что для меня то время не прошло бесследно. Возможно, из-за того сентября я начал разговаривать сам с собой. Может быть, девятый месяц вселил в меня желание разобраться, как же работает мир после своего перерождения. И перерождения ли?
В любом случае при переезде на новую квартиру я мог оставить все что угодно - фотоаппарат, диктофон, фотографии мамы или ноутбук с почти завершенной статьей и кучей засекреченных файлов. Но этот календарь всегда был со мной.


--23
Все население Токио находилось под постоянным медицинским наблюдением. Обязательная медицинская страховка на рабочем месте была едва ли не главным плюсом в желании перебраться в Японию и начать тут работать. За детьми, не достигшими совершеннолетия, следили особенно тщательно.
Раз в неделю в каждой школе работала группа психологов, которая разговаривала с учениками и пыталась выявить их психические отклонения. Многие из тех, кто оказался тут после войны, потеряли своих близких или свои дома, в которых они прожили чуть ли не всю сознательную жизнь. Как я узнал в дальнейшем, больше половины детей из моей школы имели проблемы со сном, у некоторых развивались совершенно невероятные фобии. Нередки были случаи внезапных головых болей и просто дикой паники и истерики при звуках пролетающего над головой самолета - один из припадков я видел собственными глазами. Прямо посреди урока парень вскочил со своего места, у него задрожали ноги, он обмочился после чего упал в обморок.
Потом я его видел лишь один раз. Может быть, он лег в больницу, а может быть, просто перевелся в другую школу.
Как бы там ни было, в числе прочих с психологом разговаривал и я. Мне нравились эти диалоги - еще бы, тебя освобождают от целого урока, а то и двух, ты сидишь в удобном кресле. Прохладный, специально оборудованный под это дело кабинет навевал спокойствие, но не сон. Хотя поговаривали, что некоторые из врачей пытались практиковать гипноз как средство более глубокого изучения воспоминаний, но я считал, что распространители таких слухов просто хотели казаться крутыми перед своими друзьями. Ведь, насколько я помнил, гипноз до сих пор считался медициной весьма сомнительным занятием.
Обычно мы разговаривали с доктором о том, как я провел предыдущую неделю. Он спрашивал, не начались ли у меня головные боли, нормально ли я сплю, не боюсь ли ездить в метро или ходить по улице. Показывал абстрактные картинки. Проводил какие-то тесты.
В целом, проблем у меня не наблюдалось, поэтому я обстоятельно рассказал ему все, о чем он спрашивал и уже готовился покинуть кабинет, но тут у доктора зазвонил телефон, он попросил подождать его тут и вышел.
Я поудобнее уселся в кресле. В этом кабинете было очень тихо и уютно, мне бы хотелось, чтобы в моей комнате было точно так же.
Я глянул на его стол - среди прочих бумаг внимание привлекла парочка не совсем обычных вещей.
Несколько игральных костей и маятник Ньютона.
Мне с детства нравились подобные штуки, поэтому я слез с кресла и подошел к его столу. Подняв и отпустив крайний шарик, я стал завороженно смотреть, как шарику напротив передается импульс и он сам подлетает вверх. Маятник был весьма качественным, не шатался и работал очень долго - все те, которые мне попадались, были с кривыми подставками, из-за чего импульс шариков быстро затухал.
Я уже собирался вернуться на свое место, как вдруг взгляд упал на документы, лежащие на столе психолога. Мое внимание привлекло знакомое лицо, бесстрастно смотревшее на меня с маленькой фотографии.
Нобуру.
Тут были и другие знакомые мне лица, но, по понятным причинам, сейчас они интересовали меня меньше всего.
Запомнив примерное расположение документов, я отодвинул в сторону мешавшие мне листы и стал читать карту Нобу.
Полное имя, пол, возраст, место рождение, место жительства, имена родителей, имена других членов семьи (о, у нее есть младший брат), психический портрет... Стоп.
"Хроническая безэмоциональность... Депрессии нет... Плохой сон и головные боли в жаркие дни..."
Безэмоциональность?.. Доктор, вам не надо было столько с ней болтать, чтобы выяснить это... Но неужели ее состояние имеет какие-то истоки в прошлом?
Так...
"В момент начала патологии гостила у бабушки по материнской линии в Германии вместе со всей семьей... 2001 год... Внезапный авианалет на город, зажигательные бомбы... Образовался огненный смерчь диаметром 30 километров... (По данным службы предотвращения стихийных бедствий, в пожаре погибло несколько тысяч человек, город полностью расплавлен. Работы не проводились еще две недели, до полного остывания обломков)... Эвакуация жителей... Родители и брат были посажены в другой автобус, застрявший на разрушенной дороге... Службой охраны детей, пострадавших от катаклизма 2000-го года, отправлена в Японию к единственному близкому родственнику... Каждое лето видит кошмары о том, как не может убежать от огненного смерча... Посттравматический синдром... С момента катастрофы... Нет ни улучшений, ни ухудшений... Неврологические проблемы, потеря эмоциональности, редкие головные боли, повышенная утомляемость... Лечение... Видимых результатов до сих пор нет."
Я и предположить не мог...
Я знаю, что такое огненные смерчи - когда несколько разрозренных пожаров схлестываются в один большой, из-за разницы в давлении идет постоянный подток кислорода, все близлежащее буквально засасывается в огонь, а если не засасывается, просто плавится к чертям от нестерпимого жара...
Сгоревшие кирпичи, жидкий алюминий, выгоревший асфальт. Не выдерживающие высокой температуры несущие конструкции зданий.
Я слишком много читал об этом, слишком много видел телерепортажей.
Я прекрасно представляю, как это выглядит. И могу представить, что видела девушка.
Всеобщая паника, экстренная эвакуация. Отдана в какой-то из забитых автобусов: "Ты же уже большая девочка." Родители ищут транспорт со свободным местом - им как минимум нужно два. Отец пытается защитить жену и ребенка (ее брату на тот момент вряд ли было больше двух-трех лет).
И на фоне всего этого разворачивается маленький, но натуральный ад - стена огня, сжигающая и плавящая привычный быт всех этих людей. Наверное, в такой суматохе о стариках никто и не думал...
И вот ее автобус отъезжает, а потерявшие время в поисках места родители отправляются следом. Но не могут выехать из города. И возможно, Нобуру своими глазами видела, как набитый людьми автобус беспомощно стоит на жидком асфальте, медленно раскаляется и следит за тем, как к нему подбирается огонь.
Скорее всего, все пассажиры сварились заживо еще до того, как к ним подобралось пламя. А пыталось ли оно подобраться? Вылезшим в тот день из Преисподней чертям достаточно было махнуть рукой, чтобы от человека остались одни угли.
Этих людей не спас даже бег со всех ног.
И кем приходится Нобуру та женщина, которую я встретил у нее дома и посчитал мамой? Они были похожи. Скорее всего, она родная тетя. Что же должна чувствовать девушка, потерявшая в раннем детстве родителей и брата, и свалившаяся на шею своему родственнику? Я же понятия не имею, как ей можно помочь...

Когда вернулся доктор, я сидел в кресле и смотрел в окно. Он сказал, что я могу идти. Я кивнул и медленно вышел из кабинета.
Не помню, вернул ли я документы на их прежнее место. И не знаю, как я вновь оказался в кресле.
Весь оставшийся день, глядя на то, как Нобуру внимательно следит за объяснением учителей, я думал только об одном - я даже не могу поговорить с ней об этом. Это может все усугубить.
Ни слова. Ни звука.
Ты одна.
А сзади тебя - раскаленный воздух.




--24
Когда у меня что-то не получалось, я всегда ходил к своему другу.
Хоть он и был на редкость криворуким и стабильно следовал принципу "все что не делается - к лучшему", ему удалось создать маленький шедевр. Я бы даже сказал, что он родился, чтобы воплотить эту идею в жизнь.
Больше всего это было похоже на старую квартиру или гостиницу. Иногда подобные комнаты использовали машинисты поездов старого метрополитена, если им приходилось выходить на смену ранним утром. Иногда подобные комнаты отводились реабилитирующимся психбольным, которые получили хорошую рекомендацию и пытались влиться обратно в общество.
Мой друг тоже держал подобную квартиру. В Токио-3 такая планировка была редкостью - три больших комнаты, один санузел и кухня. Это был один из первых жилых домов, которые построили в этом городе, во всех остальных квартиры были меньше и компактнее.
Тут всегда были зашторены плотные занавести.
Тут всегда был приятный полумрак.
Тут всем были рады.
Никакой платы. Единственное условие - не шуметь.
Три комнаты были забиты одноместными кроватями. Если ты хотел сменить обстановку, уйти от проблем и просто отоспаться - лучше места нельзя было найти на всем свете.
Маленькое сонное царство. Помещение, где умирало время.
Здесь всегда была безлунная ночь.
Ты просто приходил, кивал хозяину и выбирал свободную койку. В основном, тут всегда были заняты несколько кроватей. Но люди очень нехотя делились с друзьями этим местом. Расскажешь всем - и лежака не достанется уже тебе.
Те некоторые счастливцы, которым удавалось узнать об этом месте, должны были благодарить судьбу.
Если захочется чая, на кухне всегда найдутся лишняя кружка и пакетик. Не спиться - попроси у хозяина плеер с мягкой, тихой музыкой. Захотелось отвлечься от мира - на выбор есть несколько книг, от классической фантастики до популярной манги.
Справь нужну. Умойся. Засни.
В этой квартире тебя ничто не побеспокоит. Никто тебя не выгонит. Отдыхающие здесб люди - из объединяло одно.
Человечность.
Они с радостью помогали хозяину оплачивать счета за квартиру. Очередной посетитель приносил с собой новые пакетики чая и шоколадное печенье. Кто-то дочитал интересную книгу и добавил ее в маленькую библиотеку квартиры. Никто никогда не задерживался здесь после сна, люди старались освободить койку как можно скорее - они думали о других.

Когда снаружи творилось безумие, проводились какие-то жуткие эксперименты, строились роботы, непонятно кто непонятно с кем воевал - ты приходил сюда, и тебя уже ничего не волновало.
Вот настоящий проект "Тамаго".
Я слышал, пилоты Евангелионов ощущают себя так, словно попали обратно в чрево матери. Готов спорить, я дал бы им фору в этом ощущении.
Одно время я только и делал, что ночевал тут. В свою квартиру просто не возвращался. С собой у меня всегда была зубная щетка и зарядник для телефона. Я здоровался с другом, мысля и засыпал.
Без снов.
Люди приходили сюда по разным причинам - кто-то искал утешения в объятиях сна, кто-то хотел отвлечься от безумной работы и требований NERV, а кому-то просто был ненавистен окружающий мир, город и отражение в зеркале.
Наутро они выходили отсюда спасенными.

Один раз, когда я пришел в эту квартиру, я заметил человека, сидящего в третьей комнате. Эта комната была сегодня свободна, поэтому он раскрыл дверь и при слабом свете из коридора читал какую-то мангу.
"Глаза не жалко?"
Тут запрещалась говорить в полный голос. Только шептать. Уважай чужое спокойствие, не буди спящую красавицу.
"Им все равно уже не помочь."
"Сходил бы на кухню, там света все-таки побольше."
"Нет-нет, на самом деле я уже собирался ложиться."
Я прошел в комнату, выбрал себе кровать и поставил рядом сумку с вещами.
За окном тарабанили кроваво-красные капли. Сегодня небо опять не выдержало и пролило на нас кровь убитых богов.
Он поднял голову.
"О, неужели это вы? Я читал ваши книги об эвтаназии."
Говаривали, что в эту квартиру ходят много разных людей. Кое-кто говорил, что видел тут парочку политиков и ребят из NERV.
Не исключено, что и я сейчас разговариваю с какой-то большой шишкой.
"А ты..."
"Обойдемся без имен."
"Так не честно. Ты узнал меня, но я тебя не знаю."
"Ну, можете считать меня просто заинтересованным читателем, который любит смотреть на буквы на бумаге."
Я вздохнул и пошел по стандартной программе вопросов.
"И как тебе мои книги?"
"Идеи интересные, но со многим я не согласен."
Я слегка удивился. Обычно мне отвечали, что я нашел новый подход к этой проблеме. Стягивая с себя одежду, я спросил:
"А с чем именно?"
"Например, с тем, что смерть приносит облегчение. Прощаться с жизнью нелегко, хоть тебе семьдесят лет, хоть тебе шестнадцать лет. Ничто не может мягко убить человека. Прожив в этом теле несколько лет, ты не избавишься от нового, очень болезненного ощущения."
"О чем ты?"
"Когда жизнь отрывается от тела - это очень больно и жутко. И не важно, чем вы это будете делать - мягким ядом или средневековой пыткой. Эвтаназия - это для вас, а не для больного. Вы себя успокаиваете тем, что ему не больно. Но на самом деле пытаетесь сделать так, чтобы не больно было вам. Больной не корчится в муках - ему хорошо. В этом ваше главное заблуждение."
Я обернулся к моему внимательному читателю. Во мраке комнаты я не мог разглядеть его черт лица, да и он не спешил поднимать голову, продолжая читать мангу.
"Интересная точка зрения, но это всего лишь одно из мнений. Ты же не можешь доказать это. А я могу привести в пример детальные отчеты докторов - при использовании специальных веществ тело умирает очень медленно и мягко. Мозг не реагирует ни на какие болевые импульсы."
"Мозг не реагирует. А душа?"
"С ней я ничего не могу поделать."
"Поэтому то эвтаназия существует только для вашего успокоения."
Я вздохнул и развел руками. Спор насчет моих книг был делом обычным и я давно к этому привык. Одно мнение этого человека ничего не меняло.
"Сон - это la petite mort, маленькая смерть. Душа отлетает от тела и отправляется в странствие. Наутро она возвращается. Она спокойна, потому что знает, что наверняка вернется. А как бы вы чувствовали себя, зная, что отправляетесь в неизведанное, без права на возвращение и без четких перспектив впереди?"
Почему он сказал про гуляющую во сне душу?
"Все эти люди, спящие здесь, они хотят вернуться. Хотят проснуться - может быть, другом мире. Или другими людьми. Если можно проснуться в другом месте и в другое время, почему бы не проснуться другим человеком? Они приходят сюда и молят хозяина: "Разбуди нас." А ваши больные так сказать просто не могут."
Я развел руками. Спорить мне не хотелось - мне хотелось спать.
"А что вы думаете насчет аватаров?"
"Чего?"
Он помахал томиком манги.
"Ну знаете, такие существа, которые всегда рядом с героем, сражаются с ним, помогают ему. Я бы не прочь получить такого."
"Не с нашей экономикой, брат."
Похоже, шутка его не проняла.
Почему-то я решил поддержать разговор.
"Не знаю насчет аватаров, а я всегда хотел быть героем отличного сюжета. Чтобы у меня были верные помощники, чтобы я попал в крутой переплет, чтобы с честью вышел из него. Чтобы мир крутился вокруг меня. Знаешь, иногда накатывает такое чувство... Все бы отдал, чтобы оказаться в центре бушующих событий, идущих вразрез с правилами этого мира."
Кажется, он меня не слушал или не хотел слышать. Наклонил голову, он продолжил как ни в чем не бывало:
"Что мне больше всего нравится - с ним всегда можно поговорить. Можно обсуждать все, что взбредет в голову. Конечно, лучше всего, если твой аватар девочка и похож на человека. Вы же знаете, с милыми девушками так приятно разговаривать. А то всегда молчащий телефон - это..."
Я резко опустился на кровать, отчего та жалобно скрипнула.
"Эй, мистер, тут, вообще-то, шуметь нельзя."
Какого черта он только что описал мне Хондо?! Это что, Служба Безопасности в штатском? Я не галлюцинирую и ее видит кто-то еще?
Смерть, смерть...
Для тебя я придумаю случайную смерть. И насильную - например, выколоть тебе острой бумажкой глаза, а потом воткнуть два пальца в розетку.
"Эх, я бы так заботился о своем аватаре..."
А вот мой аватар только и делает, что заботится обо мне, а я его вообще не замечаю. Точнее, замечаю, когда мне этого хочется.
Почему-то стало противно и грустно.
Из коридора послышались шлепки босых ног.
"Господа..."
В дверном проеме появился хозяин квартиры.
"Если вы сейчас же не замолчите, я буду вынужден попросить вас покинуть комнату. Пожалуйста, не надо шуметь."
"Прости..."
Я отвернулся лицом к стене и закрыл глаза.
Мой читатель тоже покорно отложил мангу и лег.
Хозяин тихо закрыл абсолютно бесшумную дверь, и на нас опустилась густая тьма.