Evangelion Not End
- Размер шрифта +
Заметки Автора к главе:

 

 

 

 

В КОНЦЕ КОРИДОРА

 

 

2. [2012 год] Совершенно седой, чуть полноватый человек с добрым лицом поднял глаза от бумаги и обратился к ней на довольно чистом японском языке:

- Тенши-кун, так тебе к господину К?

Девочка молча кивнула.

- К сожалению, в данный момент это невозможно. – Лицо пожилого человека было полно сочувствия. - Он на больничном и никого не принимает.

- Но ведь меня срочно вызвали к нему. Еще вчера было назначено время.

Человек принялся рыться в каких-то своих бумагах. Женщина, встретившая Тенши в аэропорту и доставившая сюда, вдруг обратилась к ней:

- Слушай, мне, пожалуй, идти надо. Я и так из-за тебя на совещание опаздываю. Хорошо?

Тенши захотелось удержать женщину, но никакого повода для этого девочка придумать не смогла. Женщина кивнула, по-видимому, восприняв молчание как согласие, и вышла из комнаты. Тенши сделала несколько шагов вслед за ней, но потом остановилась. Ей показалось, что если она покинет этот кабинет без окон, то уже не сможет в него вернуться, а значит, не сможет встретиться с отцом. Она проводила взглядом скрывшийся за углом край юбки, подавила в себе непрошенный хнык (в последние дни не плакать ей стало удивительно легко) и вновь обернулась к человеку за столом. Тот внимательно разглядывал документы Тенши, нацепив очки. Наконец, он поднял глаза.

- Видишь, вот тут указано «впустить к господину К с 14.00 до 14.30 приоритет 3-А». Берем инструкцию, читаем о приоритете 3-А «беспрепятственный допуск к принимающему лицу в рабочее время, если принимающее лицо находится на рабочем месте, в противном случае – перенос встречи». Единственное, что мне не очень понятно - К на больничном уже четыре дня, а подпись на твоем пропуске вчерашняя. Наверное, у него были какие-то причины, поэтому я постараюсь с ним связаться. Но это будет достаточно сложно.

- Что мне надо делать?

- По всей очевидности – ждать ответа К или канцелярии. На это может уйти до месяца, но, скорее всего, хватит нескольких дней.

- Но мне негде жить.

- Это плохо, - человек сочувственно покачал головой.

- Скажите мне что-нибудь. Я не знаю, как быть. У вас же должно быть что-то для этого?

- Данный вопрос находится вне рамок моей служебной компетенции. Насколько я знаю, у нас есть некое общежитие для гостей и сотрудников, не имеющих собственного жилья. – Человек встал и принялся выгребать папки из огромного шкафа. Он нашел среди бумаг стопку информационных проспектов и начал раздавать их Тенши: - так, это система жилищного устройства сотрудников, это гостевой дом, это список ссылок на сайты гостиниц и съемного жилья. Тебе, скорее всего, нужен гостевой дом, но я не уверен, – кажется, по вторникам дирекция открыта только до полудня.

Тенши беспомощно глядела на проспекты.

- Как туда добраться?

- Там написано: восьмой этаж, тракт Н, 849 кабинет. Можешь идти.

Девочка встала.

- Погоди. Сначала ты должна спуститься на проходную. Объясни им свою ситуацию, попроси продлить пропуск. А то получится, что ты находишься на территории незаконно. Договорились?

- Да. – Тенши не стала спорить и взялась за ручку чемодана. Ей хотелось поскорее уйти отсюда.

Выбравшись из кабинета, она стала искать дорогу, по которой ее туда привели. Это оказалось не так-то просто: коридор изобиловал ответвлениями, и каждое из них не вело в тупик, но заворачивало куда-то еще дальше. Все коридоры были с одинаковыми темно-серыми стенами и идущими по карнизу газоразрядными лампами. Изредка проходили по своим делам служащие. Наконец, за одним из поворотов обнаружился лифт.

Тенши спустилась на нулевой этаж, но увидела не знакомый вестибюль, а новый коридор, еще более узкий и пыльный, чем наверху, к тому же, совершенно безлюдный. До окончания действия пропуска оставалось пять минут, надо было как-то найти проходную.

В коридоре впереди промелькнула женщина в красном плаще с черными, отливающими фиолетовым, волосами. Проходя, она коротко пробежала взглядом по лицу Тенши. Секунду спустя женщина вернулась в коридор и спросила по-японски:

- Ты Хайно?

- Да, это я, - сказала Тенши с надеждой.

- А я тут тебя искать иду. И где ты бродишь? – женщина в красном немножко злилась, - пойдем со мной.

Она схватила Теншин чемодан и покатила за собой по лабиринту серых стен. После нескольких поворотов они неожиданно и как-то сразу выбрались в знакомые места.

«Ну почему у меня этого не получилось?»

- Все в порядке! – крикнула женщина, на секунду обернувшись в сторону проходной, и зашагала дальше. Хайно семенила за ней.

Они поднялись на пару этажей вверх и вышли в помещение, более всего напоминавшее комнату ожидания в присутственном учреждении. Комната составляла примерно 6 на 10 метров, и по центру ее стояли ряды стульев. Во все четыре стороны от комнаты отходили коридоры с многочисленными дверьми. Здесь было уже совсем пусто, но зато чистенько. Женщина усадила Тенши на стул, а сама сняла трубку домофона на одной из дверей.

- Алло. Я привела Тенши Хайно. Она будет сидеть в зале ожидания. Конец связи.

На табло выше двери высветились зеленым цифры «5:00» и тут же сменились на «4:59». Пошел обратный отсчет – 4:57, 4:56, 4:55… Женщина присела рядом с Тенши.

- Ну вот. Дальше мне заходить нельзя. Через пять минут тебя заберут. Извини, если злилась. Не вешай нос, все будет хорошо.

Она, улыбнувшись, провела пальцем по носу Тенши и вышла.

Когда цифры на табло обратились в 0:00, дверной замок щелкнул и в щель высунулась беловолосая голова. Несколько секунд парень (хотя, сколько ему лет, оставалось совершенно непонятно – может, сорок, а может, он всего на два-три года старше ее) смотрел на нее, ничего не выражая, потом его лицо изогнулось в кривой улыбке.

- Тебя ведь Тенши зовут? – та кивнула. - Проходи.

Он открыл дверь, Тенши вошла. Помещение за дверью было сильно вытянутым. В самом конце его имелось нечто, чего Тенши до сих пор не встретила в этом огромном здании, - окно. Оно было затянуто белой шторкой-экраном, но солнечный свет все же проникал сквозь нее. Под этим светом лицо юноши (а это все же был юноша – лет шестнадцати, не старше, несмотря на седину и сухость кожи) приобрело бледный, немного даже беспомощный оттенок. Глаза с пурпурной радужкой – Тенши таких никогда не видела – выглядели тоже немного беспомощно, но глядели смело.

- Мне сказали, что ты должна жить здесь несколько дней.

- Прямо здесь?

- Да. Так мне было сообщено.

- Я не знаю. - Тенши замялась.

- Мне надлежит за тобой следить. В этой комнате есть четыре койки. Я занимаю вот эту, - парень показал на ближайшую ко входу. Четыре кровати стояли вдоль стены одна за другой – предыдущая примыкала изголовьем к изножью следующей. Вдоль противоположной стены таким же образом были расставлены письменные столы со шкафчиками.

- А мы что? Вместе?

- Тебя стесняет жить со мной в одном помещении? – спросил парень.

- Ну. Да. То есть не то, что мне неприятно, что это ты… но… я же тебя не знаю совсем. И ты – мальчик. - Мальчик смотрел на нее с некоторым интересом, но отвечать не торопился. - А тебя это не затрудняет разве? – тот продолжал молчать. - Я же тебе мешать буду, наверное.

- Что значит, мешать? Я не делаю здесь ничего такого, чему может воспрепятствовать твое присутствие. Так какую кровать выбираешь ты?

Похоже, избежать его общества было нельзя. Девочка посмотрела и указала на вторую кровать от окна.

- На том и порешили.

- Хотя подожди, - Тенши замялась, - а можно, я ту займу? – теперь она указала на кровать, примыкающую непосредственно к окну.

- Все кровати, кроме моей, свободны. Я здесь один живу. Не знаю, почему нельзя было сразу сделать одноместную комнату.

Тенши подкатила свой чемодан к окну и заглянула за штору. Снаружи было ясно.

- Тебе нравится, когда солнце светит? – спросил юноша.

- С ним лучше.

Он подошел к окну и, повертев какой-то странный рычажок, поднял экран. Солнце осветило комнату. Юноша отпрянул от окна, как-то инстинктивно сжавшись. Он отошел за первую кровать и начал спускать второй экран, который висел на этом уровне.

- Ты отгородишь мою часть? – Тенши почувствовала облегчение.

- Если ты не против. Я не люблю слишком яркого света.

 

Поплелось, побежало вперед время – всего она прожила в Гамбурге, наверное, неделю. В эти дни Тенши чувствовала, что утрачивает связь с реальностью. Ничто не напоминало о привычном порядке вещей, а мечты и случайные порывы имели такое же значение, как и устоявшиеся представления о мире.

Два дня назад ее вызвал отец, о котором она не знала ничего, даже имени (и не узнала до сих пор –  оно, похоже, было тайной; все называли председателя просто «господин Ка»), вчера она прилетела через половину земного шара в этот странный город на краю мира, где не имела ни одного знакомого человека, узнала, что отец не может ее принять, и вот оказалась в этой комнате со странным, неземным соседом.

Сначала она сидела у окна и наблюдала за морем. Море начиналось далеко внизу и уходило за горизонт; оно щерилось темно-синими волнами. Неподалеку возвышалась соседняя платформа, утыканная тонкими длинными кранами, которые медленно поворачивались туда-сюда. По морю шли корабли, оставляя за собой пенистый след.

Потом она достала фотографии и немножко смотрела на них. Но особого толку в этом не было. Если слишком долго и часто вглядываться в снимки, они или теряют силу или вгоняют в отчаяние. (Это кажущееся ощущение - сказал Синдзи, - когда фотографии теряют яркость, они становятся родными; Тенши отвлеклась и поглядела на него - Синдзи потухшим взглядом рассматривал завихрения рыжей субстанции)

Сосед возился на своей половине. Он ничего не говорил и словно не обращал на девочку внимания. Она долго решалась и, когда он затих, все же выбралась из своего закутка.

- Как тебя зовут?

- Каору Нагиса. А тебя – Тенши Хайно.

Они разговорились. Каору словно бы ждал, когда Тенши выйдет, он тут же начал ее расспрашивать о разных вещах. Сначала он спросил ее, из какой она лаборатории. Тенши, немного удивившись, ответила, что ни из какой. Она начала сбивчиво рассказывать свою историю. Каору, должно быть, вообще ничего не понял, тем не менее, почему то закивал, воодушевившись. Чувства и ощущения Тенши вызвали у него неподдельный интерес. Он стал расспрашивать ее о матери, о том, какие эмоции она вызывала при жизни, и что Тенши испытывает теперь. В итоге девочка разревелась, несколько смутив этим Нагису. Тот стал лепетать какие-то слова, не столько утешительные, сколько удивленные. Скорбь казалась ему явлением непонятным.

- Но если смерть - это естественный порядок вещей, просто переход разума в новую форму существования, - Каору задумался, будто вспоминая что-то; губы его задвигались, словно он пробовал смерть на вкус, - более простую, более приятную, чем жизнь, тогда ты можешь плакать разве потому, что потеряла источник любви к себе. Я не знаю, что может тебе помочь.

- Это пройдет. Наверное. Только сейчас от этого не легче.

- Тогда я вообще ничего не понимаю.

Тенши ушла обратно на свою половину. Через некоторое время она вдруг почувствовала голод, который вскоре усилился. Она подумала, что совсем не знает, где здесь можно поесть, и снова заглянула на половину Каору. Тот сказал, что покажет ей столовую. Хайно, никогда не отличавшаяся аппетитом, сейчас ела с какой-то ей самой непонятной жадностью. Каору, который взял себе только небольшое пирожное, клал кусочки в рот, один за другим, и снова двигал губами, играя кремом на языке. На Тенши он поглядывал с интересом и легким удивлением. Та смутилась и стала есть не так быстро.

В течение суток Тенши где сама, где с помощью Нагисы разобралась в том, как жить на базе. До столовой можно было дойти по коридору, душевая примыкала к спальне. Рядом обнаружилась комната с телевизором, впрочем, все передачи были на немецком, и девочка мало что понимала. Зато в канцелярском пункте рядом со столовой удалось достать бумагу и карандаши, так что теперь она коротала время рисованием.

Каору отгородил свою кровать ширмами, чтобы не мешать ей. Он часто выходил из комнаты, порой на несколько часов. Возвращаясь, парень ложился на свою койку зубами к стенке и лежал так минут по сорок, ни на что не реагируя. Интерес, который он испытывал к Тенши вначале, подугас, а сама она не решалась его беспокоить.

И вот еще что. Проснувшись на следующее утро после прибытия, Тенши почувствовала, что на душе у нее довольно легко. Тоски, которая обычно появлялась при возвращении из мира снов в реальность, теперь не было.

 

Так прошло три дня, затем случилось странное. Тенши проснулась рано от того, что в комнате ходили люди. Сначала сквозь сон она восприняла это как должное, потом обеспокоилась. Девочка встала и осторожно заглянула за экран.

Ширмы у кровати Каору были отодвинуты, но разглядеть ее было нельзя из-за столпившихся рядом врачей. Или не врачей. В общем, они были в белых халатах. На балки к потолку были привешены осветительные лампы и видимый край кровати вместе с куском стены горел их белым светом. От койки из-под ног врачей тянулись в коридор (дверь была открыта) толстые кабели и шланги, как в кабинете у зубного, за дверью виднелись какие-то устройства на колесиках. Ближайшее из устройств было снабжено пультом, за которым сидел оператор и сосредоточенно бил пальцами по клавишам.

«Что же с ним такое?» - думала Хайно, - «и там ли он?»

Силуэты врачей на миг разошлись, мелькнула худая белая рука, неподвижно лежавшая на матрасе.

«Он что, умер?» - почему то именно такая мысль пришла девочке в голову. Она отодвинулась за экран к своей кровати.

Так должно быть. По законам. Если человек неподвижен, значит, его уже не вернешь. Лучше не надеяться на такие вещи. Хайно видимо еще не проснулась толком. Ей стало очень жаль этого мальчика. Чисто машинально натянула она спортивные брючки и кофту, потом снова выглянула из-за экрана.

Было все так же, но теперь между койкой и дверью разгуливал из стороны в сторону блондин в темно-зеленом плаще. Или, возможно, плащ был черным, но казался спросонья зеленым под светом прожекторов. Ходил этот человек каким-то странным пружинящим шагом – казалось, летал невысоко над полом, иногда отталкиваясь ногами. И когда он поворачивался, свет отражался в его очках, за которыми прятались глаза, мечтательно-наивные и озабоченно-умудренные одновременно. Колыхались длинные, почти до плеч, ровные волосы; они обрамляли узкое лицо с большим крючковатым носом.

Затем человек вышел в коридор. Люди у койки сразу стали как-то раскованней в своих движениях, послышались голоса.

Из коридора вдруг раздался истошный крик. В комнату вбежал человек в синей форме, видимо, техник, и начал возиться в проводах под ногами у врачей. Он говорил им что-то раздраженно-умоляющим тоном, те отвечали. Наладив провода, он обернулся и увидел Тенши.

- Бу-бу-бу, бу-бу-бу?

- эээ… каинэ доичи… - пролепетала та.

Техник выбежал в коридор, что-то крича. Двое или трое врачей с удивлением воззрились на девочку, остальные были слишком заняты. Хайно попятилась за экран и села на свою кровать.

Минуту спустя в ее закуток выплыл зеленый плащ, заставив вздрогнуть.

- Вы Тенши? – спросил он неожиданно старческим, дребезжащим голосом, и девочка поняла, что этот человек совсем не молод, несмотря на чистое лицо, отсутствие седины и легкость движений. Она кивнула.

- Прошу у вас прощения, председатель не предупредил, что вы здесь. А сотрудники не осведомлены. Если вас не затруднит…

И тут произошло то, от чего Тенши почувствовала громадное облегчение. Из-за экрана раздался голос Каору. Ну конечно, почему нужно было обязательно думать, будто он умер?

- Варнава! Почему Кил не может принять Тенши у себя?

Зеленый плащ мгновенно развернулся и вышел в сторону Каору:

- В силу целого ряда соображений. Ты должен понимать, что людей на Земле очень много и это значительно затрудняет взаимоотношения между ними. Порой даже между очень близкими. Чтобы взаимодействие разрозненных личностей сделалось насколько возможно эффективным, создана сложная система административных отношений. Чем значительней положение той или иной личности в этой системе, тем крепче такая личность привязана к выполнению своей функции. Большие люди, вроде меня или Председателя, по сути, не принадлежат сами себе. Кстати, к тебе это тоже в некоторой степени может быть отнесено. Что ты думаешь по поводу всего вышесказанного?

- Я не понимаю. Ты говоришь, в этом есть что-то хорошее. Но у меня не очень получается так считать, а недостатки наоборот видны.

- Это оттого, что тебе трудно оценить масштабы человеческой деятельности. Людей действительно очень много, они очень разные и в этом проблема. Ради этого работают все, кого ты видишь вокруг, - Варнава ненадолго замолчал, а потом произнес: - Я смотрю, ты оживился.

- У меня эйфория от вашего физраствора.

- Это хорошо. А теперь расскажи мне, каковы твои … - Варнава вдруг заговорил на другом языке, не японском и не немецком, может быть, французском.

Потом Тенши долго слушала их диалог; она не выходила из комнаты и не выглядывала, продолжая неподвижно сидеть на кровати. Посреди речи Варнава в самые неожиданные моменты переходил то на японский, то на другие языки. Каору отвечал на всех языках без особых запинок, но голос у него быстро стал слабый и усталый. Тенши не понимала большую часть даже из того, что говорилось на японском – что-то об этике, об эмоциях, но выраженное в совершенно невоспринимаемых терминах. Похоже, Варнава расспрашивал Нагису о том, какой эмоциональный отклик вызывают в нем те или иные ситуации, что он ощущает при этом. Тенши становилось в тягость все это. Она ощущала, что Нагисе трудно переносить этот допрос, и ждала, когда его, наконец, оставят в покое. Гомон докторов, тем временем, становился все тише, кажется, они один за другим выходили из комнаты, в итоге оставив Варнаву с юношей один на один. Слышался шорох – это утаскивали провода, слышался скрежет – отвозили аппаратуру. Странно – Тенши не видела всего этого, а лишь смотрела на синее предрассветное небо за окном, но, слыша звуки, мгновенно осознавала, что они означают.

Наконец, Варнава встал:

- Отдыхай, набирайся сил. Сегодня обследование на два часа позже. Завтра и далее – согласно распорядку.

Он вышел, еле слышно шелестя подошвами по полу.

- Каору-кун, можно я выйду?

- Да.

Тенши выбралась в комнату. Входная дверь была распахнута. Все оборудование уже унесли, и комната казалась опустевшей. Каору валялся посреди всего этого пространства на своей койке. Тенши пошла к нему.

- Что это было?

- Обновление, - голос у Нагисы был слабый. Хайно подумала, что разговаривать с ней ему будет не легче, чем с этим Варнавой. Она остановилась в нерешительности и присела на соседнюю кровать.

Было уже совсем светло, над Северным морем начинался новый пасмурный день. Каору заговорил, то ли спрашивая, то ли констатируя факт:

- Люди живут так, как ты. Они появляются маленькими, неразумными существами и постепенно обретают способность существовать независимо от других.

Тенши нерешительно кивнула. Она не очень понимала, зачем он так говорит.

- Я этого не понимаю. Посмотри на меня. Что ты видишь?

Каору лежал на кровати. Старая иссохшая кожа на его лице сползала ошметками, под ней гладко белела новая, на которой можно было даже различить нечто вроде румянца.

- Тебя. Человека. Парня.

- Я осознал себя 1849 дней назад. Кажется, это 5 лет и 23 дня.

- Ты терял память?

Каору задумался:

- Такое, пожалуй, тоже возможно. В таком случае, они нас обманывают. Но скорее всего, меня просто создали. Когда я впервые увидел свое отражение в рефлекторе, я был такого же роста, как сейчас, и имел такие же черты лица. С тех пор каждые 29 или 30 дней происходит то, что ты сейчас видела. Это и называется обновлением.

Он закрыл глаза.

- Каждый раз, когда это происходит, я начинаю чувствовать себя по-другому. То представление о жизни, которое было у меня до обновления, начинает казаться глупым и схематичным. Мир делается сложнее во всех его взаимосвязях. И сам я становлюсь новым, моя кожа теплеет и разглаживается, каждое действие приносит новые ощущения.

Он поднял правую ладонь и начал осторожно шевелить пальцами.

- Можно потрогать? – спросила Хайно.

- Конечно.

Она прикоснулась к его руке. Рука была гладкая и прохладная, но сквозь кожу девочка почувствовала биение крови в жилах.

- Каждое ощущение теперь имеет намного более богатые проявления, - язык у Нагисы заплетался, он продолжал бормотать, делая перерывы, чтобы отдышаться, - Сколько еще шагов на этой лестнице? Возможно, в конце я стану равным. Краски намного ярче и тоньше, звуки намного сложнее…

Он произнес что-то совсем неразборчивое и уснул. Девочка все еще держала его за руку.

 

 

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End