В КОНЦЕ КОРИДОРА

3. [2012 год] Каору ворвался в комнату, подошел к сидевшей у окна Хайно и сказал:

- Я видел твоего отца. Если хочешь с ним встретиться, надо идти.

- Куда?

- Я покажу.

Тенши быстро сложила бумаги на столе и побежала за Нагисой, который уже шагал куда-то по коридору.

- Слушай, подожди, мне что, прямо вот сейчас вот так?

Каору чуть сбавил темп.

- Я не знаю. Но мне кажется, что да. Я вдруг постиг смысл речей Варнавы. Боюсь, Кил обо всем забыл и теперь тебе надо будет ему о себе напомнить.

Он свернул за дверь и начал спускаться по узенькой металлической лестнице.

- Лоренц - это я наоборот: я все больше узнаю, он все больше забывает.

Они вышли через узкую дверь на пару пролетов ниже и оказались в помещении с очень низким потолком – Каору приходилось пригибаться, - но очень широком: ни в какую сторону не удавалось разглядеть стен, только торчали из пола в потолок наклонные стальные балки-рельсы. Пол, балки и потолок были черными; пространство освещалось редкими лампами. Тенши следовала за парнем, стараясь не врезаться головой в рельсу. Он остановился у лесенки, которая вела к люку в потолке. Люк был открыт и через него падал свет от абажура.

- Дальше сама, - Нагиса отошел в сторону и сел на пол.

Девочка осторожно – ступеньки были высоковаты – выбралась наверх. Она оказалась в довольно большой комнате без окон, отделанной неровной белой штукатуркой. Под сводчатыми потолками горели светильники в зеленых и красных абажурах. Та часть комнаты, в которой находился люк, была заставлена компьютерами и измерительным оборудованием, за компьютерами сидели сосредоточенные люди и набирали что-то на клавиатуре. Мигали десятки лампочек, по экранам гуляли зеленые кривые. Такова была первая половина комнаты. Вторая по сравнению с ней казалась пустой. У стены стояла кровать, в которой лежал пожилой человек с забинтованными глазами. Слева от него находился небольшой столик, за которым стоял Варнава. Над столиком на кронштейне были закреплены очки навроде тех, какие выдают в трехмерных кинотеатрах.

Девочка смотрела на человека, лежащего в кровати и, приглядываясь, понимала, что это ее отец. Именно таким было лицо с фотографии. Точнее, оно было моложе и без морщин, без седины и с глазами – оно было совсем другим, но именно таким.

На появление Тенши все эти люди не обратили ни малейшего внимания. Варнава достал листок картона и поднес его к висящим на кронштейне очкам:

- Вы видите, что это?

- Нет, - произнес лежащий. Варнава отошел на два шага назад.

- А теперь?

- Зайчик…

Хайно чувствовала, что должна заговорить, но в горле пересохло, и она не могла из себя выдавить ни звука.

- А вот это что, по-вашему? – Варнава убрал первый картон и достал другой.

- Колечко.

Варнава убрал и этот листок, при этом Тенши смогла его разглядеть – изображение действительно напоминало колчеко, но скорее было похоже на шар, испещренный черно-белыми зебровыми полосками. В центре они были тусклее, чем по краям; должно быть, человек в кровати их не разглядел.

- Ну а это?

- Свисток.

- Папа… - наконец смогла выговорить Тенши.

- Кто это? – спросил лежащий, - к кому она обращается?

- К вам, скорее всего, - ответил Варнава, - господин председатель, это Тенши Хайно. Вы говорили, что хотите решить ее судьбу.

- Ах да, конечно. Это она?

- Да.

- Доченька… - председатель задумался, - извини, конечно, что так получилось. – он обратился к Варнаве: - Дайте мне телефон и соедините с Гроссуэллом.

Варнава достал откуда-то телефонную трубку, нажал несколько кнопок и передал лежащему.

- Алло. Мне понадобится ваша помощь. Вы готовы? … Отлично. Детали вам сообщат, - председатель вернул трубку Варнаве. – Тенши, я не смогу лично заняться твоим воспитанием, но смогу тебя устроить. Поверь, так будет лучше, - он перевернулся на бок.

Варнава отошел от своего поста и положил руку на плечо Тенши:

- Ты должна идти. Я понимаю твои чувства, но такова ситуация. Твой отец – великий человек и именно поэтому он не сможет стать твоим отцом в полной мере. Ни о чем не беспокойся. Я постараюсь организовать все в наилучшем виде.

Он подвел ее обратно к люку и мягко подтолкнул вниз. Тенши спустилась по лестнице, и Варнава захлопнул люк. В подполе стало еще темнее. Каору все сидел, сложив ноги по-турецки, он поднял глаза на Тенши:

- Что произошло?

- Ничего.

Тенши пошла к выходу, но через несколько шагов вмазалась лбом в стальную балку. В голове засверкали звезды, глаза наполнились слезами. Тенши осела на пол, всхлипывая.

- Да что все так!? Почему ничего не выходит?

Она сама не вполне понимала, зачем это говорит. Каору подошел к ней и присел рядом.

- Я уже ничего не понимаю.

- Думаешь, я понимаю? – слезы полились дальше, - думаешь, я могу тебе что-то объяснить? Почему? Что ты меня мучаешь?

- Тенши, - Каору присел рядом с ней, - ты неправа. Это твои ощущения говорят в тебе, навязывая ложные слова. Варнава найдет тебе опекуна. Ты полетишь дальше на запад, и тебя там будут любить. У тебя будет забор, сверкающий в лучах заходящего солнца и качели и лужайка поросшая травой. У тебя будут болтливые подружки, которые всегда найдут нужные слова, когда их будет не хватать тебе, которые будут заражать тебя смехом, и в итоге ты станешь улыбчива сама по себе.

Тенши смотрела на него, завороженная.

- Откуда тебе знать?

- Так было тысячи, миллионы раз, с тысячами, миллионами таких девочек как ты, пусть даже ты совсем не похожа ни на одну из них.

- Ты что, это видел? – Тенши спросила и испугалась, что Каору может решить, будто она над ним насмехается. Впрочем, она ведь произнесла слова тихо и серьезно?

- Я знаю. Я не видел, я не чувствовал. И в этом беда.

- Ты как стеклянная фигурка. Хрупкий. Мне тебя жалко.

- Другими словами – ты любишь меня.

Мир раскололся. Тенши вскочила.

- Да ты… дурак! - она побежала к выходу и на этот раз ухитрилась ни обо что не удариться, и не споткнуться, и не заблудиться в лабиринте опор.

Остаток дня и вечер девочка провела в окрестностях столовой – там было, где присесть и посмотреть телевизор, делая вид, будто ни о чем не думаешь. Лишь поздно вечером она решила забраться в комнату. Тенши надеялась, что Нагиса спит, но почти в это не верила. Однако к ее удивлению это было так – он лежал на своей кровати, отвернувшись к стене, и дышал ровно. Девочка завалилась на свою и попыталась заснуть. Как ни странно, это получилось почти сразу.

Нужно было улетать. День выдался серым и очень ветреным – и транспортный конвертоплан кружил над платформой причудливыми узорами, пытаясь приземлиться. Варнава говорил, вроде бы тихо, но Тенши отчетливо его слышала:

- Возможно об этом тут многие забыли, но я все же должен сказать это тебе – не стоит распространяться о чем бы то ни было из виденного тобой здесь. Эта информация, а особенно данные о сущности и способе существования Каору Нагисы крайне нежелательны к распространению. Я прошу тебя по возможности молчать об этом. Ты согласна?

- Согласна. Зачем мне кому-то что-то говорить

- Вот и отлично. Это просто здорово, что ты все понимаешь.

Нагиса подошел к ней. Ветер трепал его седые волосы.

- Счастливого полета, Тенши-кун. Мне было весело. Я надеюсь увидеть тебя еще раз через пару лет.

Он широко улыбался и за этой улыбкой не крылось ни обиды, ни злорадства. Хайно вдруг захотелось остаться тут хоть на день, хоть на минуту дольше, чем было положено. Но транспортник уже сел и отворил двери – пришла пора отправляться.