Evangelion Not End
- Размер шрифта +

 

 

На грани Инь и Ян

 

На университетской площади царил хаос, сравнимый разве что с паникой в муравейнике. Да и внешне она очень его напоминала: повсюду сновали студенты, занятые исконно студентскими делами. Одни что-то читали, другие обсуждали последние новости, третьи просто прикалывались, громко смеясь, остальные спешили куда-то по своим делам, а особо "удачливые" гонялись за вечно занятыми преподавателями. Обычная картина конца сессии. Везде стоял монотонный гул и безликий шум толпы, сплетённый из сотни голосов и звуков, потерявших себя в месиве возни и суеты. Единственным, что оставалось невозмутимым в этом океане движения, были громады универских корпусов. Здоровенная половина красного фигового листа эмблемы ведущего университета Токио-3 нависала над студентами молчаливым символом величия науки. Которую они с чудовищными усилиями грызли. Но она вдохновляла на свершения разве что зеленых первокурсников.

Глаза цвета чистого неба оторвали свой блуждающий взгляд от опостылевших букв "NERV" и обратили его на наручные часы. Полвторого, а терпения уже не хватает. Девушка вздохнула и снова принялась рассматривать университетский пейзаж в тщетной попытке развлечь себя. Рассеянный взгляд в очередной раз встретился с плотским желанием в глазах какого-то студента. "Придурок", – мигом сделала она вывод о мимолётном поклоннике. На неё часто обращали внимание, и более чем заслуженно: её внешность была практически идеальной. Первое, что бросалось в глаза – цвет волос. Ярко-рыжие локоны огненным ливнем спадали на плечи и струились до самой поясницы; безупречно ухоженные, они привлекали десятки взглядов: восхищенные – парней и завистливые – девушек. И вообще она была счастливой обладательницей завидной фигуры и более чем симпатичного личика. Ею восхищались, её боготворили, её желали. Но девушка прекрасно знала себе цену и не подпускала к себе кого попало. Неприступная принцесса – это про неё. Но главный недостаток, отпугивающий желающих подбить клинья, – тяжелый характер и репутация стервы, тщательно поддерживаемая не только самой девушкой, но и её "подругами".

Она стояла на университетской остановке и явно кого-то ждала. С неба срывались первые одинокие снежинки и в медленном танце ложились на её огненные волосы, на тёплую красную курточку, осторожно касались футляра с гитарой за спиной и таяли под ногами в высоких ботиночках. Девушка в очередной раз взглянула на часы и нетерпеливо вздохнула. "Если он задержится еще минут на пять, я сваливаю!" – решила она и даже кивнула этой мысли. Но вот справа показалась желтая туша автобуса. Она грузно покачнулась на повороте и неспешно подъехала к остановке. Девушка буквально поедала её взглядом. Подплывшие двери тихо чмыхнули, и на мокрый асфальт вышел черноволосый паренек среднего роста. Короткая стрижка, плавные линии лица, карие глаза, строгий прямой нос и губы с грустно опущенными уголками – на первый взгляд, ничего необычного, но сочетание это придавало его образу какую-то изюминку, делая пусть не красавцем, но вполне симпатичным парнем. Девушка взглянула на него, и по спине тут же пробежал привычный холодок от его усталого взгляда.

– Привет, Аска, – начал он невесело. – Извини, транспорта долго не было, говорят, авария там какая-то...

– Хватит отмазки придумывать! – оборвала она его, разгоняя первое впечатление. – Блин, ну ты и вырядился! Что, не мог надеть что-то поприличнее?

– Не могла предупредить раньше, что вернёшься? – хмуро парировал парень. – Сама же кричала "быстрей, быстрей!", вот я и надел первое, что попалось под руку. И, между прочим, не все так хреново, как ты описываешь.

Она критически осмотрела его. Раздутая серая куртка с капюшоном, помятые черные брюки, белые кроссовки и такой же, как и у неё, чехол с гитарой. Еще то сочетание.

– "Не так хреново"? Синдзи, ты безнадёжен... – вздохнула Аска. – Пойдём уже, еще очкастую выловить надо, она обещалась явиться в универ. Кажись, ей нужно еще какую-то работу притащить историчке.

Парень только кивнул и неспешно побрёл вместе с ней к зданию центрального корпуса. Небо серыми тучами давило на университет и чудовищно медленно покрывало его невесомым покрывалом снежинок. Они мокрыми точками появлялись на лице, заставляли изредка прищуривать глаза и противно щекотали шею, падая за шиворот. Синдзи поёжился. Погода раздражала, погода навевала грусть. Привычные эмоции, что-то, что стало уже частью него самого. Он улыбнулся тяжелым небесам, словно старым знакомым, и шагнул в раскрывшиеся двери.

– Ты все еще не рассказала, зачем стоило возвращаться из Йокогамы, едва приехав туда, переться обратно в универ, а заодно вытаскивать нас c Мари. Зная тебя, я более чем уверен, что ты что-то задумала.

– Всё-то ты знаешь, Икари, – вздохнула Аска. – Короче, рассказываю: Новый Год на носу, сессия позади, и в этот раз у нас есть целый месяц перерыва – там у руководства универа какие-то запары, я точно не в курсе. Но это ты знаешь и без меня.

– Знаю, – кивнул парень.– Ты скажи что-нибудь по делу.

Рыжая прошла к лифтам и ткнула кнопку.

– Совсем недавно сорока на хвосте принесла, что наши студенческие массовики-затейники решили замутить знатную движуху под Новый Год!

– Какую еще движуху? – голос Синдзи был пропитан скепсисом.

– Знатную! Готовится шикарнейший музыкальный фестиваль... Ну, то есть, не только фестиваль, но вообще празднество по высшему разряду. Знаешь же, как этим задротам не сидится. Они любят устраивать культурную массовку в угоду деканатам и ректорату. Эти умники любят, когда студенты "веселятся". Но на этот раз неожиданно разрешена любая самодеятельность. Любая! Смекаешь? Это наш шанс!

Лифт ласково динькнул, раскрывая двери.

– Ты хочешь, чтобы мы вот так взяли и выступили на этом фесте? – вопросил парень, заходя в кабину.

– Почему бы и нет, Икари? – Аска нажала нужную кнопку, и двери послушно закрылись. – Прямо сейчас пойдём записываться!

Он посмотрел на неё безмолвным грустным взглядом. Девушка передёрнула плечами.

– Не будь таким унылым! Мы порвём публику! Ты же знаешь, у нас почти нет конкурентов в нашем жанре! Те кадры, что собрались только недавно, еще не сыгрались толком, да и репертуара у них нормального нет. Не то, что мы! С четырнадцати лет вместе играем! Да у нас песен уже на альбом хватит!

– А Мари? – напомнил он о новенькой.

– Очкастая хоть и пришибленная, но в ударных толк знает. Тем более у нас будет время отрепетировать... Не боись! Ты же знаешь, молодёжь любит качественный металл, а кто, как не мы, сможет играть его на высшем уровне? В школе нас боготворили!

– Тебя боготворили, – поправил её Синдзи.

– Не суть важно! У нас был успех! И я уверена: мы сможем повторить это сейчас. До сих пор не было ни единого ивента, где бы наш жанр приветствовали! Мелкие сходки не в счёт – о них знают только фаны металла. А так – одна попса, няшные девочки, томные мальчики, все дела. Пойми, мы переплюнем их всех! Ну кто еще сможет устроить такую движуху?

– Электронщики.

– Кто?! – голос девушки переполнился желчью.– Эти доморощенные дисковёрты? У которых и музыка не музыка, а набор скрипов, грохота и прочих шумов?

– Это ты зря, – спокойным голосом возразил Синдзи. – Накамура своей музыкой превращал многие сборища скучных задротов в безбашенные тусы. И не он один. В нашем универе найдутся стоящие электронщики. Хаус, драм, чилаут – у каждого свой негласный "гуру". И народ их любит.

– Народ любит упарываться под унылое синтезированное музло, – фыркнула Аска, выходя из открывшихся дверей. – Им и музыка не нужна, только колёса правильные.

– Аска, ты не права. У них отличная музыка.

– А, говори что хочешь! – махнула она рукой, уже шагая по коридору. – Смысл в том, что нас, наконец, услышат!

– Смысл в том, что ты в очередной раз нашла повод свалить подальше от мамы.

Она остановилась и посмотрела на него долгим взглядом, полным злости и обиды. Но кроме них он видел еще и грусть, спрятавшуюся где-то на самом дне двух небесно-синих озёр. Девушка уже приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но замерла, скосила взгляд в сторону и, так и не проронив ни слова, развернулась и быстрым шагом пошла дальше. Синдзи посмотрел ей вслед, вздохнул и поспешил догонять.

Стены уже почти родного деканата будили в памяти ностальгические воспоминания о едва не заваленных сессиях, бюрократической волоките, серьёзных разговорах с преподами и о редких эпизодах общения с организаторами студенческих мероприятий. Аска спросила у секретаря по поводу участия в новом фестивале, но тот только молча указал авторучкой направо. Рыжая пожала плечами и смело открыла дверь. Они вошли в небольшую комнатку, обставленную достаточно аскетично: пара шкафов с папками, несколько стульев у стены и стол возле окна. На столе стоял компьютер. За компьютером сидела женщина. Красивая женщина лет тридцати, с черными восхитительными волосами по плечи, добрым взглядом больших карих глаз и приветливой улыбкой. Мисато Кацураги, всеобщая любимица факультета электроники и информационных систем, на котором и учились Синдзи и Аска. Студенты обожали её, и не только за привлекательную внешность. У Кацураги был просто талант от бога: она так умудрялась вести свои занятия, что среди вечно скучающих студентов практически не оставалось равнодушных к теме высшей математики (!) или визуального программирования (зависимо от курса), а каждую выкладку она умела объяснить так, что всё становилось кристально ясно и понятно. Кроме всего, Мисато обладала завидным остроумием и неиссякаемым запасом позитива, коим она беззастенчиво заражала всех вокруг. Неудивительно, что именно она взяла на себя роль главного организатора большинства официальных студенческих гулянок. Всяк знал: хочешь выступить на весь универ – без Кацураги не обойтись. Она смотрела в монитор, что-то иногда отвечая девушке, стоящей рядом.

– А что тут делает принцесса задротов? – негромко спросила Аска, имея в виду особу рядом с Кацураги. Она прекрасно знала эту девушку и так же прекрасно ненавидела, хотя когда-то давно была её лучшей подругой. "Прекрасно" – это со всей страстью и полной отдачей.  Средний рост, каштановые волосы, по-прежнему собранные в две косички, наивные карие глаза, очень даже стройная фигура и лучезарное имя – Хикари Хораки. Тихая скромная девочка, обожающая учёбу, прилежно сдающая все зачёты, курсовые, лабораторные и вообще всё вовремя, а главное – почти всегда на "отлично". Странно было видеть её здесь, учитывая отрешенность девушки от мирского веселья: бывшая староста никогда не ходила на студенческие празднества, пусть даже организованные университетом. И вот она пришла к Кацураги и уже что-то с ней обсуждала. Увлекшись процессом, они не сразу увидели вошедших. Запоздало подняв на них глаза, Мисато обрадовано улыбнулась и зачем-то помахала ручкой:

– Привет, ребята! Вы тоже ко мне?

– Как видите, – улыбнулся Синдзи.

– А что здесь делает Хораки... -сан? – уже громче и чуть тактичнее спросила Аска.

– Хораки-сан зашла записать свою группу на выступление на грядущем фесте. А вы, я так полагаю, тоже?

– Ага, – кивнул парень. – Мы...

– Группу, значит? – бесцеремонно оборвала его Аска, сверля взглядом дырку прямо между глаз Хикари. – И что же у тебя за группа, а, принцесса?

– Мы будем играть традиционную музыку, – спокойно пояснила шатенка.

– Прости, что? – Аска демонстративно подавила смешок. – Традиционную музыку? Это на древних инструментах, да? Эту забытую хрень? Ты что, совсем упала, заучка?

– Не на "древних", а на "традиционных", – спокойным тоном поправила её Хикари, пытаясь сохранить достоинство. – Это наша история, наши предки играли эту музыку, для этих инструментов писались шедевры, почитаемые не только у нас, но и во всём мире. Это то, что делает нас тем, кто мы есть!

– Бла-бла-бла... – Аска сложила пальцы, изображая щелкающий клюв. – Кто сейчас слушает это унылое бреньканье и дудение? Только старики в консерваториях да тупые заучки, ибо "искюсство!" Отстой полный.

Кацураги молчала, переводя глаза с одной на другую. Хораки выразительно поглядела на Аску.

– Это не отстой. Это наши традиции. То, что делает нас нацией. Мы начинаем забывать свою культуру, свои обычаи, всё чаще и чаще отвлекаясь на новомодные веяния из-за границы. Мы теряем себя! Это ужасно! – она говорила так, словно от этого зависела её жизнь. – И я не хочу просто так наблюдать за этим! Я хочу сделать что-нибудь, что вернуло бы молодёжи интерес к нашей собственной культуре! Многие просто не слышали, насколько красивой может быть традиционная музыка! И этот фест – мой шанс! Шанс донести людям всю красоту и магию инструментов, проверенных временем!

Аска посмотрела на неё долгим взглядом и только спустя минуту подала голос:

– Ты бы на себя сейчас со стороны посмотрела... Такого концентрированного пафоса я давненько не слыхала. Ты правда во всё это веришь?

Хораки смотрела на неё с вызовом.

– Девочка моя... – продолжила Аска, театрально хлопнув руками. – Мне тебя жаль! Тебе настолько промыли мозги, что ты уже сама несешь несусветный бред! И даже веришь в него! Какой кошмар, раньше ты мне казалась более разумной, но теперь я вижу, что учёба сожгла тебе все мозги. Бедная-бедная Хикари!

Мисато деловито кашлянула, обрывая разгорающуюся ссору.

– Девчонки, может, перейдём уже к делу?

– Давайте закончим побыстрее, – с дрожью в голосе сказала Хораки.

– Может, просто уйдёшь? – бросила Аска.

– Ленгли-сан... Ближе. К. Делу. – раздельно произнесла Кацураги и поманила её к монитору. – Итак, повторю условия. Каждому исполнителю позволено отыграть до четырёх треков. Максимальная длина – не более пяти минут.

– Ну, с этим проблем не будет, – бросила рыжая. – Наши песни легко уложатся в принятые форматы.

– Но разные исполнители заявили разное количество треков, – продолжала Мисато. – Кто-то взял максимум, а кто-то одну. Кроме того, нам нужно учитывать и общую продолжительность мероприятия. Мы составили предварительный таймлайн всего феста, рассчитав время для подготовки, плюс резервное на всякий случай... – она указала на монитор, где и была изображена временная линия  с именами участников и длительностью их выступления. – Так вот, девчонки... Знаете, какой ажиотаж поднялся, когда объявили о будущем фесте? Сразу столько желающих набежало, тут такой дурдом творился! Еще сессию не закрыли, а уже записывались. А вы как-то поздновато... Итак, у нас осталось совсем мало времени: всего-то минут сорок, – она указала на небольшой отрезок в самом конце линии. – И то потому что пара исполнителей отказалась от заявок. Так что у вас на двоих где-то шесть треков. Делитесь.

Девчонки взглянули друг на друга. Синдзи почти физически ощутил напряжение, проскочившее между ними. Комната мгновенно наэлектризовалась.

– Сколько у тебя готово? – спросила Аска.

– Четыре, максимум, – холодно ответила Хикари.

– Это ты зря.

– Значит, и у тебя тоже четыре?

– У меня больше четырёх. Но раз такие условия... Да, четыре.

Они обе повернулись к Мисато. Она похлопала глазками и пожала плечами:

– Мне, в общем-то, всё равно. Но превышать лимит песен я не позволю. В идеале – распределить бы время между вами поровну, но это буду решать не только я. Я могу включить вас в список претендентов, но кому сколько выделят – решит комиссия. Заседание состоится в ближайшие дни, так что вы  еще вовремя успели. А там уж как повезет. Я, конечно, дам свои рекомендации...

– Спасибо, Кацураги-сенсей, – поклонилась Ленгли. – Когда точно будут известны результаты?

– Четыре дня, – коротко ответила она. – Подойдёте и всё узнаете. А пока начинайте репетировать. Что вы будете участвовать – это уже решено. А там посмотрим.

– Спасибо, Кацураги-сенсей, – повторила жест Аски Хораки. – Я обязательно приду.

– Можешь не спешить, – ядовито бросила рыжая.

– Аска! – вмешался Синдзи – Пойдём. Мари еще надо выцепить.

Они вышли в коридор, но Ленгли остановилась. Икари тут же понял её намерения.

– Слушай, ну оставь ты её...

– Цыц! Заучка о себе возомнила.

– Оно тебе так мешает? Ну будет она участвовать, и что?

– Она отбирает наше время! – грозно произнесла Аска.

В этот миг Хораки вышла в коридор. Увидев Ленгли, она тут же стала чернее тучи.

– Ну что, свет наш зеркальце? – Аска перешла в наступление. – Скажешь, нафига тебе на самом деле всё это сдалось?

– Я уже всё тебе объяснила. Добавить нечего.

– Ты хочешь, чтобы над тобой все смеялись? Ну кто сегодня всерьёз воспринимает это старьё, что ты собралась показывать? Только праздник людям испортишь!

– С чего ты взяла?

– Сама подумай! Люди придут отдохнуть, оторваться, а там твоя унылость. Скучное пиликанье и бренчание  на вымирающих инструментах. Кому интересно – тот на канале "Культура" послушает.

– Слушай, Ленгли! Это не твоё дело, что и как я буду играть! Я собралась это сделать – и я сделаю! Мы выступим! И нас услышат! А на то, что ты думаешь по этому поводу, мне глубоко плевать!

Бывшая староста не стала больше слушать и, не выдержав, убежала прочь, закрыв лицо руками. Рыжая проводила её взглядом, хмыкнув себе под нос.

– Не верю я, что она это серьёзно.

– Почему ты так считаешь? – спросил Икари.

– Ну как же? Чтобы наша староста-чан вот так взяла и ударилась в музыку? Она ею и не интересовалась-то никогда. Выслуживается перед универскими затейниками, стопудово!

Синдзи ничего не сказал. Просто подхватил гитару и пошел к лифту.

 

***

– Леееенглииии!!! – звонкий голос Мари эхом отражался от стен громадного зала. Аска отступила на пару шагов, выставив руки перед собой:

– Макинами, не смей!!!

Но эту девчонку было не остановить. Длинные каштановые волосы, собранные в два длинных хвоста, на голове – обруч, без которого она, казалось, не могла прожить и дня, стильные овальные очки, симпатичное личико, вечная нагловатая улыбка, и совершенная фигура – Мари ничем не уступала Аске. Только если Ленгли культивировала репутацию стервы, то Макинами-Мейнфилд обладала особым шармом веселой красотки, способной на любое сумасбродство. В чём Синдзи прямо сейчас наглядно убеждался. Мари с разгону прыгнула на шею Аске, от чего та, естественно, начала терять равновесие. Очкастая висела на шее рыжей, пока та, словно в доску пьяная, замысловатыми зигзагами пятилась назад, в конце концов упершись в стену.

– Ленгли, Ленгли! Я сдалаааа!!! – Мари была олицетворением вселенской радости. – Я сдала эту чёртову историю! Всё! Закрыла!!! Жизнь удалась, Ленгли!

– Слезь с меня, извращенка! – выпалила красная, как свекла, Аска. Её можно понять: попробуй не засмущаться, когда на тебе висит очень даже красивая девушка, обнимая бёдрами твой таз.

– От извращенки слышу! – очкастый позитив показал рыжей язык. – Ишь как покраснела! Ты там сейчас о чём подумала, ааа? Син, гляди, как она стесняется!

Икари усмехнулся.

– Слушай, я теперь понимаю, почему вы до сих пор не вместе! – улыбка Мейнфилд стала еще хитрее и еще шире. – Она предпочитает девочек, да?

– Нет, она одинаково ненавидит всех, – произнёс Синдзи, криво улыбнувшись.

– Ты еще поговори у меня... – процедила Аска. – Слышь, глазастая, ты долго собираешься на мне висеть?

– Ну что вы, Вашество! – Мари нехотя освободила Ленгли и подчеркнуто вежливо поклонилась. Рыжая испепелила её взглядом и, подхватив футляр с гитарой, зашагала к сцене. Мейнфилд только приветливо улыбнулась, поправляя розовую футболочку с большой белой мордашкой Хелло Китти и синие потёртые джинсы.

– А что такой неожиданный сбор? – спросила она у Синдзи.

– Вашество записала нас на будущий фест, ты ж в курсе о таком? – Мари кивнула. – Так вот, мы с сегодняшнего дня будем постоянно репетировать. Она обещала нам мучительную смерть в случае провала, так что выбор у нас небольшой.

– Ну что же, по-моему, расклад неплохой. А сколько времени на выступление?

– Кацураги-сенсей еще точно не знает, но примерно на две-три песни. Послезавтра комиссия всё решит.

– Оки-доки! – Мари потёрла ладошки. – Раз такое дело, то вперед, к свершениям! –она театрально вздёрнула кулак вверх, точно собиралась взлететь, как это делали американские супергерои.

– Долго вы там еще будете шушукаться? – недовольно осведомилась Аска, уже подключая гитару.

– Идём-идём, золотце ты наше! – Кавайная Няша, как любила иногда называть себя Мари, ослепительно улыбнулась угрюмому "золотцу" и поспешила к ударной установке. Синдзи без лишних слов последовал за ней. Пара минут, чтобы распаковать гитару и подключить её, еще несколько для подстройки звучания, пробные аккорды, перезвон тарелок и громыхание барабанов... Священный ритуал подготовки к репетиции выполнен.

– Так-с, а мы уже определились, что будем исполнять? – поинтересовалась Макинами.

– Еще нет, – ответил Синдзи.

– Конечно же мы определились! – возразила Аска.

– Мы определились? – переспросил Икари.

– Ну да, а что тут думать-то? – с искренним удивлением вопросила рыжая. – Три песни выбрать – дело не сложное. Думаю, стоит ударить разными. Первой будет "Kasokeshi mono e". Она достаточно быстрая и ритмичная, чтобы мы могли показать всё наше мастерство.

– Нормально, – согласился парень. – Только она не слишком тяжёлая.

– Ты дубина, Икари! Зачем нам сразу бить публику по голове тяжем? Это достаточно лёгкая песня, чтобы заинтересовать слушателей. Оптимальный вариант, говорю тебе! Много ударных, отличные гитарные проигрыши, ничего радикального, для неискушенного слушателя – самое оно. А вторым треком возьмём что-нибудь посерьёзнее.

– Например? – спросил Синдзи.

– Хотя бы "A Night Sorrow", очень даже хорошая песня, мне жутко нравится.

– Первое: она только недавно появилась; второе: там должна быть партия клавишных, а никто из нас... – он развёл руками. – Увы...

– Эка проблема! Кенске позовём, – отмахнулась Ленгли. – Уверена, мне он не откажет. А добьём чем потяжелей. Хотя перегибать палку не стоит, возьмём из средних. Народ там разный, если зарубим тяжелый металл – нас не поймут. Думаю, "Destruction" подойдёт?

– Подойдёт, – согласился Икари. – А сейчас что мы без клавишных будем делать?

– Будем пока репетировать первую, третью опосля, – Аска тронула струны, и колонки отозвались привычным звуком. – Надеюсь, все помнят песню?

– Я её с закрытыми глазами уже могу слабать. Даже после попойки, – отозвалась Макинами, усмехнувшись.

– Ну так чего ждёшь?

– Как чего? Разрешения, Ваше Превосходительство! – Мари подмигнула рыжей и начала отбивать палочками отсчёт...

Раз-два-три... Сумасшедший темп барабанного вступления вспарывает тишину. Тут же вступает гитара Синдзи, безумно выстреливая рвущиеся ноты. Через пару секунд подключается Аска, накладывая поверх этого урагана почти ласковые аккорды. Переход на ударных – и музыка становится спокойней, словно дождь после улетевшего шквала ветра. Гитары поют в унисон, сопровождаемые ритмом барабанов, но затишье непродолжительно: мягкий перезвон тарелок, режущий звук струны Икари, и Ленгли, отбросив мешающую прядь огненных волос, наполнила музыку партией звонкого, красивого голоса:

Та-i-yo no netsu ga todo-ka-na-i

Её обрывает Синдзи, кричащий (как это обычно принято у металл-групп) что-то неразборчивое, так, словно от крика зависит его будущее.

Ya-mi no nakate sa-guri de aru-ku – снова приятный голос Аски отчётливо звучит сквозь быстрый ритм повторяющихся аккордов гитар и ударных.

Sou su-bete wa dobi chitta ato-de

Полурык Синдзи, словно диалог красавицы и чудовища.

Мou ko-no saki ni wa nani hitotsu na-i

И резкая смена: теперь Аска запела, с упоением растягивая слова:

– Нaruka naааааа

– Мirai gaаааа

Kono te kara surinukete iku

Автоматная очередь ударных и припев, казалось, расшатываемый порывами ветра гитар и ударных:

Gen-sou no tsuchi ni ka-e-ru sono saki ni

Sai-go no rei-ku-iemu... kikase-teeeee!

Мари, словно вихрь, пролетает по барабанам.

Nagare-ru na-mida wa puri-zu-mu to na-atte

Ko-ko iru nokana-ta e!

А дальше Аска неожиданно пропустила второй куплет, резко сбавила темп и перепрыгнула к кульминационной точке песни. Мари и Син мгновенно подстроились.

– Аnаta naааааа

Sekai eеееее

Заливистая визжащая трель гитары и недлинное соло струн Синдзи, переливающееся, словно лучи солнца в каплях дождя. Перезвон тарелок, рычащий крик Икари и снова голос Аски затягивает припев. Слова и музыка обволакивают друг друга, летят вместе в пустом репетиционном зале, угасая где-то под потолком.

–...ko-ko iru nokana-ta eеее! Kanata eeee!!!

Прекрасный голос рыженькой солистки утих, оставляя стенам голое сплетение гитарных аккордов и ритма ударных. Снова почти нежные ноты Аскиной электрухи покрывают безумную скорость Мари и Синдзи. И когда продолжение мелодии так и напрашивалось, она резко оборвалась, оставив в воздухе лишь отголоски барабанных ударов.

– Ну и что это было? – недовольно спросил Икари. – Куда дела второй куплет?

– Сейчас всё объясню, – улыбнулась Аска. – Последняя часть самая сложная в плане музыки. Синдзи, ты пару раз лажанулся в проигрыше.

– Не отрицаю, – пожал плечами парень.

– Ты не отвлекайся, – напомнила Мари Вашеству.

– Ага... Значит, первая и вторая половины – дело житейское, там ничего сложного нет. А вот последняя – это да. Потому мы будем отыгрывать сначала первую половину и конец, а затем вторую половину и конец. И только потом будем прогонять песню целиком.

– Почему бы сразу не начать играть всё? – спросил Синдзи.

– Потому что я хочу, чтобы на выступлении она звучала идеально, ясно?

– А как с этим связан распил её на две части?

– Икари, ты, вроде, не тупой. Повторенье – мать ученья! Чем чаще мы будем повторять отдельный фрагмент, тем быстрее он запомнится. И чем меньше фрагмент – тем проще.

– А Ленгли в припеве сфальшиииивилааааа... – пропела Макинами, ехидно улыбаясь.

Рыжая рывком развернулась к шатенке.

– Поговори у меня еще, Мейнфилд, – шикнула Аска. – Сама с ритма сбилась.

– Не надо было перескакивать, Син вон тоже не сообразил.

– Может, продолжим уже? – прервал их Икари, рубанув по тишине резкой нотой.

– А то без тебя бы не разобрались... – буркнула рыжая.

– Ленгли! Не отвлекайся! – улыбка Макинами сияла во всей красе.

Аска фыркнула, Мари начала отбивать палочками отсчёт. Раз-два-три... И снова музыка загремела на весь зал.

 

***

Он стоял и никого не трогал. Он просто делал пометки в небольшом КПК. Ничем не приметный парень среднего роста в помятой джинсовой курточке и таких же штанах. Он подпирал стенку и неспешно водил стилусом по экрану КПК. Его хитрая улыбка освещалась бледным сиянием девайса, делая весь образ каким-то потусторонним, демоническим. Самую малость.

– Айда Кенске! – прозвучал в коридоре звонкий голос Аски. Парень испуганно поднял глаза. На него широкими шагами шёл Рыжий Ураган.

– А... Ленгли... Привет, а я тут... – начал было Кенске, но его грубо оборвали.

– Ты где шляешься, чудище?

– Я... Да дела были...

– Какие дела, я тебя спрашиваю? У тебя не может быть дел круглые сутки!

– Я очень занятый малый, – виновато улыбнулся Айда.

– Я названивала тебе вчера целый день, а ты трубку не брал!

– Телефон дома забыл, а...

– А, пофиг! У меня к тебе дело есть!

– Знаю... – грустным голосом сказал Кенске.

– Откуда?

– Сина встретил. Он говорил.

– И? Поэтому ты избегал меня?

– Да... – Айда виновато опустил голову.

– Нам нужен клавишник. Ты лучший, кого я знаю. Так что...

– Не могу.

Аска уставилась на него немигающим взглядом. Такого она не ожидала.

– То есть как "не могу"?

– Я уже занят в другой группе.

– Да ну, откажись! – горячо начала Ленгли. – Ты что – старым друзьям не помогать! Мы же в одном классе учились!

– С ними я тоже... – запнулся он, – в одном... классе...

Руки Аски непроизвольно сжались в кулаки.

– Только не говори, что ты примкнул к этим ботанам во главе со старостой?

Парень поморщился.

– Я обещал ей, Аска...

– Кенске, скотина! – она в сердцах ударила кулаком в стену и тут же схватилась за костяшки пальцев. – Ч-чёрт... Продажная шкура...

– Аска, ну что ты! Я же... Я не знал, она раньше попросила... Она помогала мне со статфизикой, без неё бы я не сдал... и она попросила – что мне оставалось? Я же не свинья, чтобы после такого отказывать. Тем более что я когда-то играл на кото.

– На чём?

– На кото. Это... Как бы тебе объяснить... Чем-то похоже на горизонтальную арфу...

– Мне пофиг на древнюю рухлядь! – бросила она, резко развернулась и зашагала прочь.

– Аска, Аска, подожди! – Кенске побежал следом.

– Чего еще? – сквозь зубы процедила она.

– Ты не сердись, ладно? Я бы с радостью, но...

– С тобой всё ясно.

– Да я смогу сыграть с вами! Я постараюсь!

– Слушай, мне нужен толковый клавишник, а не очумелый от репетиций зомби, окей? Свободен!

Она бросила на него такой тяжелый взгляд, что парень поневоле остановился. Рыжая быстро юркнула в толпу студентов, благополучно заваливших сессию и теперь осаждавших деканат. Хаос как он есть: многоголосый шум, мелькание учебников, конспектов, зачёток, документов, заявлений. Девушка протискивалась сквозь этот дурдом, поминая незлым-тихим словом и дуру Хикари, и предателя Кенске. Теперь выбор второй песни нужно будет пересмотреть. Прокручивая в голове подходящие варианты, она просочилась в деканат. Ленгли сбилась с мысли и чертыхнулась про себя: кильки в консервной банке могли считать своё положение более чем комфортным по сравнению с тем, что сейчас творилось здесь. Самая большая плотность населения бывает в городском транспорте в час пик и в деканатах после сессии. Разношерстная толпа студентов наполняла комнату, создавая безликий гул, иногда разрываемый раздраженными выкриками, ругнёй и суровыми возгласами секретаря. Аска выдохнула, сжала кулаки и двинулась сквозь этот кошмар к двери Кацураги. Полминуты толкотни и перебранки плюс помятая одежда и испорченное настроение – приемлемая цена за будущую "минуту славы". Наконец, захлопнувшаяся дверь отрезала кошмар заваленной сессии. Рыжая облегчённо вздохнула и устремила свой взгляд в сторону стола. Мисато сосредоточенно писала на каком-то листе бумаги.

– Здравствуйте, Кацураги-сенсей! – Аска вежливо поклонилась.

– А, привет, Ленгли, – улыбнулась она. – Подожди немного.

Аска запаслась терпением и подождала, пока женщина неспешно заполнит очередную форму, тщательно выводя каждый кандзи. Ей казалось, что сенсей специально медлит, отчего раздражение Ленгли только росло, и чтобы хоть как-то отвлечь себя, она принялась рассматривать документ, над которым трудилась Кацураги. В нём шла речь о каком-то участнике будущего феста. "Мику Сегава. Жанр: поп. Кол-во треков: 2. Время выступления: 19:15 – 19:42" – прочла рыжая на бланке. Мику была местной университетской знаменитостью, без которой не могло обойтись ни одно большое мероприятие. Она пела везде, где только можно, и народ воспринимал это на "ура". Девчонкам нравились её умилительные песенки о неразделенной или, наоборот, о большой и преданной любви, парням же нравилась сама Мику: её внешним данным завидовали многие. Аску же она бесила. Бесила потому, что, по мнению Вашества, её песни были скучными и унылыми, голос – писклявым, а манера подлизываться к большим шишкам из ректората вызывала приступы праведного негодования. А иногда и тошноты. "И с этим убожеством мне придётся делить сцену!", – подумала она, покачав головой собственным мыслям.

Мисато дописала бланк и отложила его в сторону.

– Итак, Ленгли... Теперь о вас, – она полезла в стопку еще не полностью заполненных форм, выискивая в них что-то. – Вчера состоялась комиссия по утверждению участников будущего фестиваля. Особых проблем и дискуссий не возникло, это была почти формальность. Обсуждали только спорные моменты, а их было всего ничего. Четыре случая превышения времени в разных местах. Пришлось смещать весь таймлайн, менять пару исполнителей местами...

Она, наконец, выудила нужный бланк и пробежалась по нему глазами.

– Ага... Вот оно. Группа "Затмение", жанр – металл, количество треков – два. Время выступления – с 22:46 до 23:08.

– Погодите... Два трека? Но я рассчитывала на три минимум!

– Увы, Ленгли, комиссия решила по-другому. Я пыталась вас отстоять, ведь никто больше не рискнул выбрать такой смелый жанр, но консерваторы из ректората решили иначе. Ваше время сократили в пользу другого исполнителя.

– В пользу других? – переспросила Аска.

– Да, – с сожалением в голосе подтвердила Мисато. – Мой аргумент не учли именно потому, что они тоже были "оригиналы".

– Значит, это группа?

Кацураги нехотя кивнула.

– Кто?

– Не могу сказать.

– Можете, – Ленгли уперлась в стол руками. – И пока вы не скажете, я отсюда не уйду.

– Ну зачем оно тебе нужно-то, Аска?

– Я хочу знать, кто отобрал у меня время.

– Никто не отбирал! Так решила комиссия.

– Неважно. Кто?

Кацураги молчала. Аска сверлила её взглядом. Мисато-сенсей сдалась.

– Ансамбль "Сакура", жанр – традиционная музыка, количество треков – четыре. Время выступления 23:10 – 23:43.

Ленгли самым натуральным образом зарычала.

– Принцесса, блин!

– Ректорат мотивировал своё решение тем, что молодёжи будет полезно вернуться к истокам. И что это хорошая музыка для конца фестиваля, подходящая для встречи нового года. Они считают, что она пробудит в них патриотизм.

  Патриотизм, значит? Хорошая музыка? Да еще... да еще сразу после нас?! Она это специально?!

– Если ты думаешь, что Хораки-сан к этому причастна, то...

– Я прекрасно знаю, что это именно она выпрашивала у ректора этот шанс! – оборвала Аска.

– Да с чего ты так решила?

– Она пойдёт на всё, лишь бы досадить мне!

– Ленгли, она тут совершенно...

– А почему вы её защищаете, Кацураги-сенсей?

– А почему ты на неё нападаешь? Все вопросы к ректорату. Сама же говорила, что традиционная музыка нравится старикам из консерваторий! Фуюцке-сан как раз такой.

– Вы многого не знаете, – она развернулась и зашагала к двери, но опомнилась и коротко поклонилась. – Спасибо, Кацураги-сенсей.

– Всегда пожалуйста, Ленгли. Но подумай еще раз: справедливы ли твои обвинения? Так ли ты всё знаешь?

– Я знакома с Хикари Хораки достаточно, чтобы знать, на что она может пойти. До свидания.

За рыжей хлопнула дверь. Мисато потерла лицо руками и вздохнула. "Когда-то и я думала так же, Аска. И я тоже думала, что знаю, на что способен человек, не сомневалась в своей правоте. Но людям свойственно ошибаться..." Женщина задумчиво посмотрела на кольцо с выгравированной надписью "Люблю тебя, пингвинёнок. Кадзи". Лёгкая улыбка украсила её губы.

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End