Evangelion Not End
- Размер шрифта +

. . . † СОЛНЦЕ В СИ-МИНОРЕ † . . .

 

________________________________

 

Город. Душный серый город. В искаженном жаром асфальта воздухе раздается стрекот цикад, гудение проводов и гулким эхом звенит тишина, словно ускользающая, и огибающая по самому короткому пути все эти самые звуки. Среди каменных стен то и дело мелькают нередкие тени прохожих. Они спешно скользят по улицам, каждая в своем направлении. И где-то в самой гуще блистающего лета прямо посреди города стоит девушка в синем платье и ждет. Она затаила дыхание, осталось совсем немного – только прислушаться!..

Но кисть с глухим ударом упала на пол, и, прокатившись, оставила на нем брызги цвета глубокого индиго. А рядом мягко, почти беззвучно легло тело женщины, обрастая красными анемонами.

________________________________

 

Анжи размеренно и неторопливо шла по мостовой, разглядывая ничем не выдающийся день. Он так же, как и остальные слепил августовской жарой, искажал время и не вырисовывал ничего особенного, хотя и смешивал в палитре своего тела серый цвет асфальта с зелеными мазками колышущихся на тонком ветру деревьев, а текущую лазурь неба размывал теплой желтой краской солнца, прореженной белыми кляксами облаков. Тонкие босые ноги девушки касалась раскаленных на солнцепеке камней, воздушно-тонкая ручка легким жестом поправляла темные локоны, которые высовывались из-под шляпы, чтоб загнуться в очередной причудливый завиток; а синее платье развивалось при каждом её шаге, словно плавно бегущие под мостом волны. Она шла, наполняясь, пропитываясь, становясь этим днем; она вдыхала его с воздухом и вбирала взглядом, излучала его в своей полуулыбке, жестах, походке.

Лишь что-то незаметное, совсем крохотное и призрачное внутри Анжи мешало полноте картины её мира. Не хватало некой детали – той, которая дополнила бы палитру пройденных дней недостающими оттенками. “Наверное…” – почти летя по улицам, думала она – “будь у меня слух – я бы быстрее отыскала эту деталь. Этот единственный не докрашенный, без полутонов, кусочек в моей жизни, не дающий мне покоя…” Неожиданно девушка замерла, словно налетела на препятствие, заставившее её остановиться. Что-то болезненно отозвалось у нее в груди, словно маленькая девочка, играясь, прицепила ей на сердце прищепку. Анжи торопливо, почти панически, огляделась. Никого. Только зеленые покрывала у витых ножек парковых лавочек; силуэты людей, сплетающиеся с голубизной небесных занавесок; брызги фонтана, рвущегося кверху и лепящим из белоснежной пены все новые и новые сливки облаков. И ничего такого, что могло бы заставить её сердце биться быстрее.

 

________________________________

 

На фоне гармонии тишины в ритме вечной паузы аккуратно выводил свою партию ансамбль кузнечиков. Высоко над всем этим поочередно солировали то усталый гул надвигающегося вечера; то робкое, но чистое кантино пока не наступившего утра; то, как сейчас, несмолкающий мотив, перекрывающий все остальные звуки жары беспощадного си-минорного солнца.

Рей, хоть и усталый, довольно уверенно возвращался домой из очередного выхода в город. В этот раз он вновь поспорил с продавцом музыкальных шкатулок. Опять повздорил с поставщиками нужных ему инструментов. Еще раз поругался с глупыми фальцетами. Он нашел миллионы мелодий, но ни одна не подходила в строки его сердца, увенчанные скрипичным ключом. Быть может оттого, что он никак не мог ухватить их образ, форму? Но что - вдруг на секунду они возникли перед его всегда закрытыми глазами. Он прислушался. Слева – глухие шаги прохожих, вливающиеся в молчание асфальта; справа – шелест озорной травы, соединяющиеся с адажио застывших скамеек; позади – журчанье несмолкающих песен фонтана. Ни единого намека на миг проявившиеся ноты.

 

________________________________

 

Снова и снова мужчина переигрывал сочиненный им мотив и разнообразные вариации, каждый новый раз пытаясь уловить и передать их суть…но даже сквозь безупречное звучание прорывалась какая-то серость и безжизненность.

Пожалуй, это был период затяжного бесплодия, когда многие композиторы забрасывают свои творения, не чувствуя жизни в них и вдохновения в себе; а художники, истощенные написанием бесчисленных картин умирают, угасая как лампочки с истекшим сроком годности; это время творческого кризиса, дробящее единое целое на миллионы осколков.

________________________________

 

“Трепет. Томный трепет внутри. Словно некогда обычный цвет раскладывается на бесконечное множество оттенков. Это чувство…” - Анжи замедлила шаг и вскоре совсем остановилась. “Как будто бы…что-то важное мне совсем рядом.”

Люди перестали рассыпаться по залу, словно выпавшие из мешочка цветные стеклянные шарики, и начали занимать свои места. Анжи прикоснулась рукой к резной спинке стула, выполненной из темного дерева, а затем легко уселась на него. Главный свет погас, зажглись фонари на сцене, началось действо. Актеры, одетые в яркие костюмы – расшитые золотыми и серебряными нитями, обрамленные кружевами, накрахмаленные и расправленные – сновали то туда то обратно, переговариваясь жестами и различными гримасами, исчезали, появлялись, преображались и вновь становились собой в невероятно красочно меняющемся освещении. Вот изумрудное предательство, алая любовь, сизое смирение, золотое прощение – вот эта пьеса – где события мчатся, мчатся, оставляя только одну роль – наблюдателя. “И никак не успеть. Потому что не хватает звука.”

________________________________

 

“Шаги, шаги, шаги. Среди множества этих шагов я почему-то не слышу того, что тревожит струны моих нотных строк. Где оно?” Пальцы Рея нащупали витые элементы спинки стула. Он бесшумно сел.

Казалось бы, бессмысленно приходить слушать пьесу. Но ведь это самое важное. Разве пьеса может быть пьесой, если музыка не способна раскрыть её сути? Другое дело, что без картинки никак не уловить деталей. Он начал вслушиваться и улавливать знакомые звуки…Вот. Зашуршала одежда, загудели прожекторы, заскрипели переставляемые декорации, а главное – музыка. Именно благодаря ей он почувствовал резкие аккорды предательства, восходящие пассажи любви, тихое пиццикато смирения, плавное арпеджио прощения. Но вот настал конец мучительным модуляциям, неожиданным фортиссимо и все бесповоротно разрешилось в ясный светлый до-мажор.

________________________________

 

Огромная оранжевая августовская луна смиренно и величаво восседала на своем небесном троне, лениво придерживая звездный бинокль, чтоб заглядывать в души неспящих. Оставшиеся в темный час прохожие суетились, смешивались друг с другом, а затем разбредались по разным сторонам, скрываясь из виду в темных прожорливых глотках улиц. Редкие облака неторопливо плыли по сапфировому небу, а трава, золотистая в лунном свете, покачивалась, рисуя незабвенные картины ночного танца. Фонтан спал.

Волна усталости прокатилась по телу Анжи. Она потянулась и обессилено опустилась на черную парковую скамью.

________________________________

 

Под аккомпанемент вылезших из своих укрытий сверчков надвигалось анданте ночи. Шепот ветра навевал мадригалы мыслей. То тут, то там раздавались голоса – незнакомые и чужие – и от этого становилось одиноко.

Рей сидел, задумчиво запрокинув голову. Неожиданно слабое дуновение коснулось его щек. Приглушенный звон колокольчиков мягко увлекал его в глубины подсознания – все дальше и дальше за найденные им мелодии, собранные звуки и придуманные мотивы.

________________________________

 

Рей сидел в темноте. Темноте - привычного черного и единственного цвета. Но тихими органными звуками что-то проникало в нее, разливаясь благоговейной синевой, принимая сначала размытые, а затем все более четкие очертания. Платье нежного цвета андантино, открывающее белые плечи; тонкие руки, подрагивающе касающиеся жесткой одежды; лицо, обрамленное темными прядями, мерно вьющимися по всей голове, что так робко и тепло касается груди Рея…

Словно ребенок, услышавший непонятный скрежет за стенкой, и прильнувший к ней, чтоб ухватить его крепче, разобраться – что же это, Анжи плотнее и плотнее прижималась к Рею. Этот звук. Она слышала его… нет, чувствовала. Этот звук. Сердцебиение.

Рей нерешительно протянул руку к образу, боясь спугнуть свой первое видение, что называют сном. Помедлив секунды, он мягко коснулся кончиками пальцев головы девушки. И ощутил невероятное – все тело, каждая его часть наполнились цветом. Тот скользнул по бледной поверхности кожи, приглушенно алым лепестком пролетел по губам, мутно-зеленым сверкнул в глазах, и, уходя, оставил в волосах привычную чернь.

Тишина неожиданно исчезла – вместо нее миллионами голосов ворвался мир внутрь Анжи. Она, наконец, почувствовала себя, ночь, город, в котором живет. Последний, словно круги по воде, выстроился вокруг нее, паучьими лапками касаясь её души.

Рей и Анжи сидели на лавочке в парке. Он, молчаливо дыша, и она, прижавшись к его груди и закрыв глаза. “Нашлось,” – думал каждый из них. “Теперь… я целое.”

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End