Evangelion Not End
- Размер шрифта +
Слёзы иссякли быстро, как бывает, когда плачут от бессилия по-настоящему сильные люди. Поднявшись с пола, Аска умылась ледяной водой, а выйдя из ванной – увидела время на часах. «Получается, я “спала” почти сутки… снаружи сейчас вечер». Покосившись на вещи, она нерешительно остановилась у дверей. Предстояло решить, что делать дальше: можно попытаться вновь попасть на лестницу, но не оставаться там, а найти укрытие, затаиться и переждать, пока её будут искать, можно ещё раз обыскать коридоры – а если выход с этажа не один? Не должен быть только один!
Мысль остаться – просто остаться – мелькнула на секунду, но Аска сразу же отбросила её: после всего произошедшего понятно, что её жизнь и желания здесь ни во что не ставят. Она не знает даже, зачем Икари взял её с собой и привёз сюда, хотя он… единственный, кто относился к ней иначе.
Подхватив с пола спальник и запихнув его в мешок, Аска прикосновением к сенсору открыла дверь, выглянула и резко зашагала по коридору. Свет, идущий с потолка, отчего-то изменился – холодно-белый раньше, сейчас он стал желтоватым, тусклым – будто экономят энергию.
Аска была уверена, что за ней наблюдают, но собиралась найти выход до того, как её остановят. А если нет – всегда есть лестница и попытка спрятаться где-то ещё – похоже, здесь полно пустых мест, не могут же они следить за всеми!
Круглого коридора не было. Совсем, просто стена. Аска даже не поверила своим глазам – она ведь точно помнила, как зашла внутрь, как сзади опустилась перегородка, а впереди начала закрываться овальная дверь. Присмотревшись к полу на стыке, едва смогла увидеть тонкую черную щель. Так и есть. Это не стена, а та самая перегородка, просто с этой стороны выкрашена в тот же цвет – если не приглядываться, разницы не заметишь. А если здесь она закрыта, может, открыта с той стороны?
Перехватив поудобнее мешок, Аска почти побежала в другую сторону. Бежевый коридор, «чёрно-жёлтый»… «красно-чёрный». Сворачивать к лифту не стала – пусть поломают голову, что это значит.
В нескольких шагах от поворота она остановилась – ей послышался оттуда, из-за угла, какой-то лязг. Прижавшись к стене и стараясь не шуметь, подобралась ближе и выглянула – никого. Удивления не было – в таком странном месте, как это, и звуки должны быть странными. Проскользнув за угол, пошла быстрее, ещё раз повернула – и едва не врезалась во что-то блестящее металлом, перекрывавшее выход. Дёрнувшись к стене, заметила, как препятствие сдвинулось в ту же сторону, подняла голову и едва сдержала вскрик.
Преградившее путь нечто напоминало бы человека, если б не рост – оно возвышалось над головой Аски на целый метр, и не жуткая чешуйчатая сине-чёрная маска вместо лица, посреди которой тлел багрово-красным единственный «глаз». Это не шевелилось, но стоило ей, леденея от ужаса, отступить – с лязгом шагнуло вперёд, протягивая длинную суставчатую руку. К горлу подступила паника, заставляя развернуться и бежать, сломя голову, лишь бы оказаться как можно дальше. Мелькнул поворот к лифту, Аска пронеслась оставшиеся метры; едва не упав, свернула, на миг подняла взгляд от пола… и остановилась, словно налетев на невидимую преграду – это стояло там, опустив жуткую голову ровно настолько, чтобы вперить в неё тусклый багровый взгляд. «Невозможно… как оно могло оказаться здесь?..» Мотнув головой, словно пытаясь убедить себя, что это ей привиделось, она попятилась. Нечто тут же сократило дистанцию. Не дожидаясь, пока её схватят, Аска бросилась за угол и поняла, как ошиблась – из-за спины слышались лязгающие шаги, а спереди приближалось ещё одно существо – то самое, первое.
Выход один – на лестницу.
Аска вздрогнула, вспомнив о пулемёте, но… «лучше так, чем попасть к этим! Один раз у меня уже получилось!» Метнувшись вправо, она замерла на секунду у невидимой черты, отделяющей «чёрно-синий» коридор, собираясь с духом; кинулась к дверям, толкнула их… и со стоном сползла на пол – створки даже не шелохнулись. Закрыв голову руками и сжавшись, Аска ждала – вот-вот пули прошьют её тело, но прошла секунда, другая… и вместо свиста раскручивающихся стволов она услышала стук дверей лифта. На пол упал ярко-белый прямоугольник света.
Внутри стояла, сжимая в пальцах сигарету и сверху вниз глядя на неё, та блондинка-доктор. Во взгляде не было презрения, как тогда – только раздражение. Она приглашающе махнула рукой, но Аска не шелохнулась – ей не хотелось идти неизвестно куда, да ещё и с ней. Доктор нетерпеливо повторила жест, не увидев реакции, прикурила сигарету, сощурилась и холодно бросила:
— Так… — глубокая затяжка, — послушай. Ты идёшь со мной добровольно, или – тебя тащат силой они.
Они стояли плечом к плечу, перекрывая путь назад, после упоминания о себе абсолютно синхронно повернувшись к Аске. Свет мигнул, погаснув на пару секунд, и она убедилась – багровые «глаза» правда светятся.
— А чтобы ты быстрее соображала: сейчас от смерти тебя спасают только слова Икари. Но его нет здесь, и вообще – на базе. А я – есть.
Сжав кулаки и заставив себя смолчать, Аска поднялась на ноги и шагнула в ярко освещённую кабину лифта.


Привела её доктор в ту же белую лабораторию, пройдя куда-то вглубь помещения и мимоходом ткнув сигаретой в сторону вращающегося кресла. Вернулась она через пару минут, увидела, что Аска упрямо стоит на том же месте и только пожала плечами. Бросив на стол планшет с прикреплёнными листами синеватой бумаги, вывела на монитор какую-то таблицу. Монотонно заговорила в пространство:
— Так. Тебя зовут Сорью Аска Лэнгли, мать – Сорью Кёко, отец: Герберт Хайнрих Фердинанд, граф фон Цеппелин. После Второго Удара перебрался с женой в Северную Америку, взяв фамилию Лэнгли, начал работать на одну из лабораторий ООН в США. В 2013 году оба они погибли во время пожара в процессе эксперимента, оставив двенадцатилетнюю дочь.
Доктор… Акаги, вот как её называли, – подняла голову от записей, повернулась с креслом к Аске и сухо продолжила:
— А вот то, чего ты не знаешь. За пять месяцев до эксперимента твои родители подписали бумаги, в случае их гибели передававшие тебя под опеку некоей организации. Негласную, конечно же. Эта организация нашла тебе приёмных родителей – ничего не знавших ни о настоящих родителях, кроме имён, ни о том, чем они занимались. Всё бы ничего, но почему-то ещё в пятилетнем возрасте за тобой установили постоянное наблюдение. Судя по этим, — доктор ткнула пальцем в сторону монитора, — записям следили двадцать четыре часа в сутки – до тех пор, как тебе исполнилось четырнадцать. Теперь я понимаю, почему.
При последних словах и так жадно слушающая Аска вздрогнула и вскинула голову. Во взгляде, направленном теперь на доктора, мешалось со злостью – нетерпение и буквально застыл вопрос. Акаги вздохнула и пробормотала себе под нос:
— Опять всё рассказывать с начала… — и уже громче: — Пошли со мной. Это легче показать, чем объяснить словами.
Подхватив планшет, она подошла к дальней стене, приложила ладонь к маленькой чёрной панели и массивная плита медленно повернулась. Доктор шагнула в проём – сразу же загорелся оранжевый свет – жестом позвала за собой. Аска постояла в сомнении, прислушиваясь к себе, но подчинилась.
Плита сдвинулась обратно, на потолке замигала красная лампочка, громко проскрежетало под ногами, пол дрогнул и комната поехала куда-то вниз. Ускорение почти не чувствовалось, но Аске казалось, что опускаются они очень быстро. Наконец, когда доктор уже по второму разу перелистывала распечатки, хмурясь и что-то быстро помечая карандашом, «лифт» остановился. Одна из боковых стен словно разломилась пополам, впуская внутрь призрачный синеватый свет, мешающий разглядеть, что там. Акаги задержалась, пристально оглядев Аску, ещё больше нахмурилась и отвернулась. Буркнула едва слышно:
— Постарайся вести себя тихо.
От странного волнения кусая губы и даже не замечая этого, Аска шагнула следом и оказалась в углу огромного, теряющегося в темноте зала. Перевела взгляд вправо, откуда шёл свет и едва не вскрикнула: метрах в сорока возвышалась прозрачная стена, уходящая куда-то вдаль и вверх, насколько хватало глаз. А за ней – синяя-синяя вода, испускающая то самое призрачное свечение. Словно заворожённая, Аска подошла вплотную, коснулась ладонями прозрачной преграды и залюбовалась. Там колебались, словно от течения, гигантские водоросли и возвышались кораллы величиной с двухэтажный дом, проплывали косяки рыб, а чуть поодаль стремительными тенями скользили настоящие акулы – до этого Аска видела их только на картинках, учась в школе. Она не знала, сколько простояла так, когда её вернул в реальность строгий голос:
— Насмотрелась?
Что-то в этом голосе было не так, но не успела Аска даже задуматься, что, как прозвучало:
— Но я хотела показать тебе не это, — с этими словами Акаги встала рядом и указала на что-то внизу, на самом дне «аквариума». Проследив за направлением руки, Аска увидела только поросшие водорослями и чем-то похожим на мох камни. Видимо, доктор другого и не ждала, так что только вздохнула и ещё раз указала туда же. Сколько ни всматривалась, Аска не замечала ничего необычного и уже начала злиться, когда увидела это. Вода в одном месте словно исказилась, отделилась от остальной, образовав шар, медленно двинувшийся к ним. Сглотнув внезапно пересохшим горлом, Аска чувствовала что-то совсем-совсем странное: её словно окликал кто-то, звал тихим, едва различимым шёпотом. Шар подплывал всё ближе, шёпот нарастал, а Аска одновременно хотела понять, что он говорит и – убежать отсюда, но ноги словно примёрзли к полу. Она не замечала, что на неё изучающе глядит доктор Акаги, не слышала своего бурного дыхания и не чувствовала, как тело бьёт мелкая дрожь, словно от озноба.
Шар приблизился уже вплотную, оказавшись неожиданно большим, когда Аска, наконец, отчётливо услышала, что говорит шёпот, вздрогнула от страха и отвращения, отшатнулась, но было уже поздно: шар коснулся прозрачной стены.
В следующий миг произошло сразу несколько событий: Аска заслонилась руками, сгибаясь почти пополам от сильной боли; «шар» резко потерял форму и обрёл цвет, растекшись по преграде багрово-красной тошнотворной кляксой, в центре которой клубилось что-то непроглядно-тёмное; и резко склонилась к полу доктор Акаги, рывком поворачивая какой-то рычаг. По прозрачной стене пробежало волной серебристое сияние, «клякса» отпрянула, словно живая и беззвучно исчезла среди камней, но не отрывавшая от неё взгляда Аска могла поклясться, что слышала пронзительный – то ли крик, то ли визг, будто рвался металл – и видела вспыхнувшие на миг в центре тьмы льдистые синие огоньки.
Грубо схватив за руку, Акаги втащила её в «лифт» и ударила по клавише. Аска стояла, привалившись к стене и пытаясь прийти в себя: ноги едва держали, где-то между висками переливалась боль, а по груди и животу словно долго били чем-то тяжёлым – ныли рёбра, тянуло мышцы и остро кололо в сердце.
Стоило кабине остановиться, как доктор почти бегом кинулась в неторопливо открывавшуюся дверь. Ещё сильнее стиснув зубы, Аска попыталась выпрямиться и сделать хотя бы шаг – получилось, пусть держась за стену, но она шла. Ей удалось добрести к выходу в лабораторию, когда силы иссякли. Аска упала бы, но кто-то подхватил её, помог пройти ещё несколько шагов и усадил в кресло. Сгиб локтя чем-то укололо и боль стала стремительно отступать. В голове прояснилось, собственные мысли стали странно звонкими и чёткими, но почти сразу пришло странное безразличие и начало клонить в сон.
— Сорью! Слышишь меня? Открой глаза, если слышишь! Майя, что и сколько ты ей вколола?
— Два кубика буторфанола, семпай… ой! Простите…
— Майя! На такой вес, как у неё сейчас – не больше миллилитра внутривенно… Ладно, оставим её здесь, как придёт в себя, поговорим. Да, ещё, составь график…
Голоса над головой ускользали куда-то в серый туман. Аска чувствовала себя неестественно – словно бы спала и не спала одновременно.

Резко, как-то рывком придя в чувство, Аска заворочалась в неудобном кресле, кутаясь в серый больничный плед, попыталась устроиться поудобнее, подтягивая ноги к груди… и остановилась, вспомнив зал с «аквариумом». В висках заломило, подкатила тошнота – стоящая неподалёку темноволосая девушка вовремя заметила это, успев сунуть ей в руки кювету, и Аску вырвало – желчью и кровью. Подняв голову, она увидела обеспокоенный взгляд темноволосой… как её там… Майя – и услышала:
— Рицко-семпай, она пришла в себя!
Та бесцеремонно схватила её за запястье, пощупала пульс и строго спросила:
— Давно ела?
Аска промолчала.
— Молчишь?.. Ну как хочешь. Слушать и смотреть ты в состоянии. Майя, экран!
В лаборатории почти погас свет – остались только жёлтые полоски у пола, сзади что-то щёлкнуло и на белой стене появилось изображение: какая-то старая фотография – несколько человек посреди заснеженной равнины, позади – горы. Сбоку раздался чёткий голос Акаги:
— В середине 1999 года на юго-западе Моря Росса в Антарктике группой учёных была обнаружена сейсмическая и гравитационная аномалия. Определив её границы и замерив основные параметры отклонений, они штатно завершили программу исследований и вернулись домой, представив доклад о своей находке. Трое из них согласились сотрудничать с международной организацией под названием «Gehirn» и два месяца спустя вернулись в Антарктику.
Со щелчком изображение сменилось: люди в странного вида костюмах стоят на фоне чего-то, напоминающего огромную неровную полусферу, торчащую из… земли?
— Кадр сделан в феврале 2000 года. За считанные недели в район аномалии было переброшено несколько сотен единиц строительной и прочей техники, а уже спустя полгода они нашли кое-что поразительное. На фотографии: выступающая изо льда часть того, что назвали «объектом один».
Смена кадра: яма, на дне которой лежит, раскинув руки, лицом вниз полузасыпанный снегом человек. Присмотревшись, Аска увидела у его головы крошечные фигурки, отбрасывающие длинные тени и внезапно её осенило: это же люди! Это не яма, а котлован – наверное, метров двести в диаметре!
— Это единственное оставшееся изображение «объекта один» до… Сделано в июле 2000 года. Майя, дальше.
Следующий кадр: тёмная поверхность, только в центре яркое белое пятно. Щелчок: пятно ещё больше. Щелчок: три четверти кадра тонут в белом. Щелчок: чернота и в ней – сине-серо-красные концентрические круги, уходящие за края снимка.
— Судя по последним зафиксированным записям, на подземной исследовательской станции «Gehirn UB02» был проведён эксперимент по освоению энергетического потенциала «объекта один». Снимки сделаны со станции стратосферного контроля спустя час после начала эксперимента. Мы не знаем, что пошло не так, но в результате все присутствующие там сотрудники погибли, а территория в радиусе пятнадцати километров превратилась в «зону отрицания» – туда физически невозможно попасть никаким из известных нам способов, так что мы до сих пор не знаем, что там происходит.
Проектор выключился, в лаборатории вспыхнул свет. Разминая в пальцах очередную сигарету, доктор извлекла из кармана халата зажигалку и сообщила:
— Дата на последних снимках – 13 сентября 2000 года.
«Это же…» Не спуская глаз с Аски, она как-то буднично подтвердила:
— Второй Удар. Никакого метеорита на самом деле не было.
Не успела Аска осознать эти слова – все ощущения приходили к ней, словно сквозь мутное стекло – от укола, наверное, как услышала:
— Воспользовавшись тем, что творилось со всем миром, «Gehirn» скрыли свою причастность к Второму Удару. Заручившись поддержкой ООН, они начали изучать его последствия, привлекая для этого – открыто или через посредников, явно или в тайне – различных учёных. Например, твоих настоящих родителей.
Акаги сделала паузу, словно ждала реакции, нахмурилась, когда Аска не проронила ни слова и уже неприязненно продолжила:
— В 2001 году для этих целей был создан международный исследовательский корпус, а в начале 2002 – найден первый из «артефактов», которому присвоили кодовое имя «Ангел». При изучении было установлено, что возраст «артефакта» составляет не меньше четырёх миллиардов лет, но сюрпризы на этом не кончились: спустя месяц уже в другом конце Земли был найден ещё один, похожий. А потом ещё и ещё. Вскоре за ними началась охота: сохранившие возможности заниматься наукой государства, ООН и частные лица, не считая набравших силу преступных организаций – все хотели заполучить эти объекты, толком даже не зная, что они из себя представляют и зачем нужны. Но одно было бесспорно: «артефакты» влияли на людей. Кто-то рядом с ними начинал создавать гениальные плоды ума, а кто-то – с ума сходил.
Одним из главных открытий учреждённого ООН исследовательского корпуса было то, что генетический код и способности детей, рождённых после Второго Удара… могут отличаться от обычных для людей. А когда начался ажиотаж с «артефактами», нашлись учёные, экспериментальным путём установившие, что на таких детей эти, как было решено, «следы иной цивилизации» – влияют сильнее, чем на кого бы то ни было. А на некоторых – очень сильно. Несмотря на недовольство ряда государств, эксперименты продолжались, пока в 2014 году не просочилась информация, что одна из лабораторий утаивала сенсационную информацию: не только «артефакты» влияли на подопытных – процесс был двусторонним!
В попытке похитить информацию и самих детей, занятых в экспериментах, корпус атаковали спецподразделения сразу нескольких государств, ООН и ещё черт знает, кто. Мы не знаем точно, что там случилось, кто запустил механизм самоуничтожения, да уже никогда и не узнаем: заряд был ядерным, так что на территории, где располагались лаборатории корпуса – теперь царят покой и тишина на ближайшие несколько тысяч лет.
Но, конечно, никого это не испугало – после произошедшего «охота за артефактами» вышла на новый виток, как и поиски людей, способных с ними взаимодействовать. Тех, кто занимался этим всерьёз и для себя – не останавливали даже странные «несчастные случаи», рано или поздно происходившие на исследовательских объектах: о них закрывали информацию, спасали, что и кого могли, ликвидировали выживших случайных свидетелей и продолжали в другом месте. Так происходило до 2015 года, когда в Китае произошёл тот самый «Инцидент первого августа». Во время расследования стало известно, что вопреки международным соглашениям и воле китайских властей «Gehirn» разместил свою лабораторию по изучению артефактов в центре города с многомиллионным населением. Это стало последней каплей – организации припомнили все «грехи» и в течение нескольких недель она была… расформирована. Почти все известные руководители и сотрудники – схвачены, похищены и убиты: кто после судов, по приговору, а большинство – там, где их смогли найти… впрочем, об этом ты наверняка знаешь, как и весь остальной мир. Скрывали только истинные причины.
Доктор вытащила из кармана пачку сигарет, прикурила и чуть сипло напомнила:
— Вернёмся к тебе. Результаты анализов ещё не обработаны до конца, но то, что произошло внизу, говорит само за себя. У тебя есть «EVA-комплекс».
И так настороженно слушавшая Аска напряглась – ей не нравилось, как это прозвучало.
— Ты одна из тех людей, чьё влияние на объекты «Ангел» аномально. Там, внизу, в воде было то, что мы называем «коконом» или «зародышем» Ангела – неактивное состояние «артефакта», в котором ему доступны только самые простые… цели: поглощение энергии, рост…
— Откуда вы знаете? — перебил объяснения чей-то голос, как-то странно выговаривающий слова, и лишь спустя несколько секунд Аска поняла, что произнесла это сама.
В лаборатории воцарилась тишина, а потом Акаги презрительно бросила:
— Ты всё равно не поймешь моих объяснений. «Ангелы»…
— Нет! — удивляясь самой себе, потребовала Аска. — Откуда вы знаете обо мне?
Доктор недовольно нахмурилась, но ответила:
— На резервуаре хранилища стоит защита. Человека без EVA «зародыш» сквозь неё не почувствовал бы вообще, — в голосе зазвучало отвращение: — Но вы, вы все как-то связаны с ними, как если…
Она оборвала сама себя, будто сказала что-то лишнее. Аска не заметила этого, не увидела даже, что доктор на что-то очень зла – её буквально обожгло это «вы» и рождённое оговоркой наполовину подозрение, наполовину уверенность:
— Икари?..
У Акаги дёрнулось веко, дрогнули пальцы, кроша только что извлечённую сигарету, и вдруг она прошипела с холодным бешенством:
— Поняла, значит?! Почувствовала? И не можешь объяснить, как?!
Аска подняла на неё непонимающий взгляд – она могла поклясться, что доктор сейчас чего-то страшно боится. Боится и ненавидит.
— Да, Икари! Этот… этот… Такой же, как и ты, выродок!.. — Акаги будто задохнулась, схватилась рукой за горло – Аска увидела, как дрожат пальцы, отвернулась и с уже явной ненавистью в голосе почти выкрикнула: — Вот пусть он тебе всё и объясняет!
Она дёргано шагнула к дальнему столу, что-то нажала. В углу распахнулась неприметная дверь и оттуда вышло уже знакомое существо, повернув к ним единственный «глаз». Акаги что-то резко отстучала на клавиатуре, так и не повернувшись, ушла.
Аска взглянула на «циклопа» – тот уже стоял совсем рядом, и неожиданно услышала почти человеческий голос со странными одинаковыми паузами:
— Идите _ за _ мной _ не _ отставайте _ опасно.
Она помедлила, но выбралась из кресла, отбросив плед, чувствуя, что не боится – после той твари внизу этот уже казался совсем не страшным. За поворотом к лифту почти столкнулась с куда-то уходившей Майей – та почему-то отшатнулась, словно увидела что-то, напугавшее её, прижала руки с планшетом к груди и опустила глаза. Аска не обратила внимания на это, запоминая дорогу – пригодится, ведь может, проще будет бежать отсюда.


Дверь едва слышно щёлкнула за спиной.
Пока она шла сюда, то и дело слыша: «Не _ отходите _ далеко _ опасно», Аску так и распирала запоздало пришедшая злость – на эту дуру в халате, на темноволосую Майю, вообще на всех! Что за бред эта Акаги вообще несла?! Аска чувствовала, встреть она сейчас какого-то человека – всё равно, кого – сорвётся на нём, не выдержит, точно!..
Но стоило вновь оказаться здесь, в месте, принадлежащем Икари – злость мгновенно улеглась, едва она перешагнула порог. Было что-то… словно это место отделяло от всего мира тонкое, почти незаметное, но вечное и неразрушимое. С удивлением Аска поняла, что её действительно наполняет странное чувство покоя и ещё… она легко перестала думать о той твари и словах Акаги – о таком важном вот только что, что по пути вертелось в мыслях безумной каруселью! «Не похоже на меня, но…»
Собственное тело ощущалось лёгким-лёгким, тишина вокруг – обволакивала приятным теплом, а в мыслях… а в мыслях ни с того ни с сего мелькнуло простое, давно забытое: «Сейчас бы ванну…»
Аска повторила это про себя – и почти безмятежность разметало, как осенним ветром: ей вдруг страшно захотелось вспомнить, каково это – лежать в горячей воде, чувствуя, словно растворяешься в ней целиком и всё уходит – ни беспокойства, ни переживаний, ни…
Если бы доктор Акаги до конца выполнила свои обязанности, она обязательно рассказала бы о том, как активно проявившаяся «EVA» влияет на психику. Одно из самых очевидных последствий, установленное ещё во время первых экспериментов в «H27-Echo» – резкие перепады настроения и фантомные чувства: вначале только краткое время непосредственно после контакта с объектами «Ангел», затем – всё чаще и сильнее. Но из-за срыва доктора Аска так ничего и не узнала, а ведь на её состояние влияли ещё и постэффекты от передозировки обезболивающего.
Свет включился, стоило перешагнуть порог. Странно, тут по-прежнему пахло оружейным маслом – на самой грани чувствительности, но уже через секунду Аска забыла об этом. В нетерпении стащив одежду, она забралась в бокс и быстро разобралась с несложным управлением.
Хлынула вода, пропитав враз отяжелевшие волосы и наполнив кабинку паром. Едва дождавшись, пока отключится душ, с почти пугающей её саму энергичностью Аска оттирала руки и ноги, плечи, живот и грудь, пока кожа не начала саднить. Ей владело страстное желание стереть с себя всю эту грязь, стать по-настоящему, на самом деле, совершенно чистой! Тихий голосок сомнения шептал, что и океан воды не поможет от того, что внутри, но она приказала ему заткнуться и занялась волосами: снова и снова наносила и смывала ароматную смесь, пока, наконец, не решила, что хватит.
Неохотно отодвинув полупрозрачную стенку, Аска шагнула в прохладу комнаты и чуть поёжилась, быстро скользнула в противоположный угол, где за перегородкой скрывалась уже наполненная автоматикой ванна и со стоном удовольствия опустилась в обжигающе-горячую, необычайно мягкую воду…
Когда она вышла из ванной комнаты, часы в коридоре показывали глубокую ночь. Полотенца внутри не нашлось, камуфляжную форму – надевать не хотелось. Вздрагивая от холода, Аска легкими шагами пробежала в спальню, подняла с пола белую хламиду и поморщилась: та резко пахла чем-то полузнакомым. Память неожиданно быстро подкинула картинку: резервуар в лаборатории, полуобморочное состояние и рассеивающийся перед глазами оранжевый туман – вот он откуда, этот запах! Выпустив из пальцев хламиду – её она точно не наденет, Аска вернулась туда, где начался этот долгий-долгий день: в спальню Икари и закуталась в одеяло, согреваясь. «В его одеяло», — зачем-то подумала она и огляделась, словно ожидала вдруг увидеть вон в том углу хозяина спальни. На миг ей показалось, что там и правда кто-то есть. Передёрнув плечами, Аска выскочила в коридор, где было хоть немного больше света, торопливо задвинув сёдзи. Под ногой что-то зашуршало. Присмотревшись, она увидела белеющий листок бумаги и вспомнила: записка. Поднесла её к глазам и в тусклом свете белых полос у пола скорее угадала, чем прочла: «…чай в столе рядом с плитой. Прости за занудство, но…»
Точно! Выпрямившись, она зашагала на кухню. Свет включился сам собой – не яркий дневной – нет, серебристо светился потолок, не раздражая привыкшие к темноте глаза. Удивляясь собственной раскованности, Аска набрала воды в чайник и полезла в холодильник – мешок с продуктами ведь так и остался лежать там, у лифта. Копалась внутри она недолго, но с каким-то неизвестно откуда взявшимся лукавым любопытством – будто школьница, впервые в жизни забравшаяся на спор в кабинет директора. В голове вертелась по кругу озорная мысль: «Сам же разрешил… вот возьму и всё съем!»
Напевая какую-то мелодию, не размыкая уст, наскоро соорудила несколько импровизированных сэндвичей с мясом и сыром и уселась за стол. Уже наливая заварившийся напиток в извлечённую с полки чашку, Аска на секунду замерла, словно увидев себя со стороны. Осторожное, маленьким напуганным зверьком выглянувшее из глубины самосознания соображение: «Со мной что-то не так» – исчезло, не успев оформиться.
Допив тёрпкий, восхитительно вкусный чай, она задумалась, болтая в воздухе ногой. Настроение отчего-то было просто прекрасное – хотелось что-то делать, но бесполезное: пробежаться, станцевать, или приготовить что-нибудь – с её «талантом» в последнем пользы тоже ни на йоту. Нет, лень… Рассмеявшись про себя, Аска толкнула пустую чашку так, что та закрутилась, положила голову на сложенные руки и прикрыла глаза, зевнув. Сонливости почти не было – только приятная расслабленность и ощущение, что она куда-то спешила, что-то хотела сделать до того, как… как… Да без разницы, всё равно это наверняка скучно, а Хикари всегда говорит…
— Хикари?.. — приходя в себя, прошептала Аска и подняла голову, словно только сейчас заметив, где находится: комната без окон, темнеющий напротив коридор и мёртвая тишина. Уютное чувство покоя таяло, оставляя её наедине с холодным серебристым светом, резкими угольно-чёрными тенями и страхом, таившимся по углам. Выскользнув из-за стола, она шагнула назад и вмиг поняла, что слева кто-то стоит. Медленно-медленно повернула голову и отпрянула, только наполненную жутью секунду спустя сообразив, что её напугало собственное отражение в зеркально-чёрной дверце холодильника. Убедившись в этом, через силу отвела взгляд – тёмный неподвижный силуэт с отсвечивающими серебром глазами не был, не мог быть только ею! Чувствуя, как начинают мелко стучать зубы, она стиснула их и заставила себя шагнуть вперёд: «Это здесь… мне просто нужно спастись… надо выйти». Тишина уже не казалась абсолютной: что-то тихо гудело, поскрипывало, изредка доносился лёгкий стук, но самое страшное – призрачный шепот, проникающий сквозь стены и пол, идущий отовсюду сразу. «Этого нет, этого нет, этого нет…» — повторяла она про себя, пока не услышала позади, за спиной, шелестящий звук, от которого зашевелились волосы на затылке – чей-то шипящий полувыдох-полустон... рванулась, словно высвобождаясь, пролетела остаток кухни и почти коснулась сенсора, когда дверь распахнулась.
На пороге стоял Икари. Выглядел он ужасно: белое-белое, ни кровинки, лицо, круги под глазами и мятый, в багровых пятнах, больничный балахон, из-под которого выглядывали бинты на шее и руках. А ещё – беспокойство, сквозившее в потемневших синих глазах. Его взгляд скользнул вниз, Аска безотчётно подтянула сползшее одеяло, вернулся к лицу – беспокойство истаивало, а ей вдруг стало явно: за неё? Он переживал за неё?.. Невозможно! Но…
Но её страх пропал.
Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End