Evangelion Not End
- Размер шрифта +
Заметки Автора к главе:

Товарищеская дуэль. Антоним против Дисемь. Работа Антонима. Тема - фиаско.

            В клубе было жарко. Солнце светило сквозь открытые окна, мухи, летающие по комнате, жужжали, а Наталья Васильевна, уборщица, пыталась прибить их тряпкой. Миша скучал, сегодня ни у кого не было настроения играть в шахматы: мальчишки переговаривались, «старшаки» достали шашки и засели в Чапаева.

            - Сыграем?

            - Давай, ты какими? - Миша с любопытством оглядел незнакомого мальчика. Тот был полненьким, светлые кучерявые волосы, похоже, расческу не слушались совершенно.

            - Белыми. Меня Дима зовут.

            - А я Миша.

            Светловолосый Дима устроился напротив, поерзал на жестком стуле - в клубе все стулья были такими - и сделал первый ход: Е2-Е4. Мишка решил попробовать недавно выученную «французскую защиту»: Е7-Е6.

            - О как, я такого еще не видел.

            - Сам недавно выучил, первый раз пробую.

            - Давай, мне тоже интересно, что выйдет, - Дима так заразительно улыбнулся, что Мишка и сам улыбнулся в ответ.

            Дима оказался хорошим игроком: борьба в центре была закрытой, черные фигуры чувствовали себя стесненно, а слон на С8 так и вовсе был скован и не мог помочь. Фигуры маневрировали, позиции менялись раз за разом, пока Мишка не нащупал брешь. Взломав правый фланг, он выбил «вилкой» ладью, и увлекся атакой, стремясь добраться до короля белых, но... потерял центр и белые поставили шах. Димкина улыбка сбила боевой азарт:

            - Слушай, круто получилось. Давай на ничью сегодня? У меня додавить сил не хватит, а я тебя в вечный шах загнать смогу. По рукам?

            - По рукам!

***

            Димка приходил в клуб не часто, но каждый раз подсаживался к Мишке. Увлекался он самолетами и шахматами, причем самолетами больше. Мише самолеты не нравились, но Дима нравился, так что он пытался поддерживать разговор про сверхзвуковые МИГи, старенькие жужжащие кукурузники и петлю Нестерова. Впрочем, говорить ему особо не было нужды: Дима любил рассказывать и забавно дергал головой, изображая очередной вираж.

            Игра все преображала: Димка становился серьезным, задумчивым, морщил лоб и сдвигал брови. Хотя, нет-нет, да и мелькала та самая заразительная улыбка. Мишка же находился в своей стихии: он был полководцем, генералом, лично возглавляющим атаку или планирующим оборону. Ему приходилось выкладываться на полную, бороться изо всех сил - Дима был хорош, из десяти партий он никогда не проигрывал больше четырех.

            - Дима, как у тебя это получается?

            - Получается что?

            - Ты ведь почти не приходишь в клуб, но все равно играешь чуть лучше, чем я!

            - А, у меня отец мастер спорта, он со мной играет, вот и получается.

            - Ух ты! - Мишкин папа был столяром, в шахматы не играл, но говорил, чтобы Мишка не бросал. Отец любил повторять: «Будешь гроссмейстером!», а потом обязательно ерошил ему волосы своей мозолистой рукой.

            - Так ты бы чаще приходил!

            - Здесь скучно, «старшаки» к себе не пускают, — мысленно Миша согласился, «старшаки» были злющие и с «малыми» не играли. — А из остальных только с тобой и интересно.

            Мишка почувствовал, как на щеках выступил легкий румянец от похвалы, но она была заслуженной: из «малых» у него никто не мог выиграть больше двух партий из десяти.

            - Ладно, Мишка, побежал я, а то еще математику делать.

***

            Когда он доучился до шестого Мишу перевели в другой класс. Учебы стало совсем много, времени на клуб почти не оставалось, так что ходить туда он перестал. Папа сначала было упрекал, потом махнул рукой, мол, коли не нравится, то делай как хочешь.

            А в седьмом, в соседний класс перевелся белобрысый паренек - Дмитрий Вершков.

            - Мишка! Я ж тебя два года не видел! Ты чего клуб бросил, а адрес не оставил, я б в гости забегал хоть!

            Димка похудел, подрос, и теперь приходилось даже немного задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Только заразительная улыбка совсем не изменилась.

            - Да я как-то не думал, что брошу. Я и приходил пару раз, а тебя не было! Мог бы и сам адрес оставить!

            Дима отвесил легкого щелбана себе, а потом Мишке.

            - Вот нам, за идиотизм. А теперь диктуй свой адрес, чтоб я знал где тебя искать, если ты и школу бросить решишь.

            С тех пор Дима стал часто забегать в гости, да и Мишка посещал Димкину квартиру. Квартира была шикарная — три комнаты, цветной телевизор, какое-то иностранное радио. Елизавета Николаевна, мама Димки, всегда угощала вкусным чаем с печеньем. Отца же Димы, того самого мастера спорта по шахматам, Миша почти и не видел — тот постоянно находился в каких-то разъездах, то ли на соревнованиях, то ли еще где. Отца звали Валерий Петрович и был он высокий, с темными волосами и страшно горбатым носом.

            Впрочем, домашние мало интересовали Мишку. Главными оставались баталии: быстрая конница, что совершала фланговые охваты, стойкие щиты пешек, что защищали последний бастион короля, самоубийственные атаки слонов, расчищавших путь тяжелым ладьям и завораживающая мощь ферзя, способного в одиночку переломить ход любого сражения. Димка совершенствовался, Мишка не отставал. Однажды удалось сыграть даже с Валерием Петровичем и эта игра стала самой сложной в Мишкиной жизни. Валерий Петрович размазал его по доске без особых усилий, но похвалил и сказал, что бросать шахматы не стоит, есть чудесный потенциал.

            И слова эти грели сердце.

***

            - Мишань, можно я сегодня у тебя останусь?

            Дима пришел вечером, какой-то странный, без своей вечной улыбки. Вся правая сторона его лица была синей, из губы сочилась кровь.

            - Так можно, или нет, Мишань?

            - Димка, чего с тобой? Заходи, блин, давай, сейчас спирт принесу, продезинфицируем.

            Стоило бы, наверное, спросить отца или мать, но они знали Димку давно, так что никаких проблем не должно возникнуть.

            - Эй, привет... Дима, что случилось? - отец сидел на кухне, куда Миша втащил Димку. - Кто тебя так?

            Димка повесил голову и ничего не сказал. Отец достал из нижнего ящика вату, протер кровь с Димкиной губы.

            - Ничего, не порвана, зашивать не придется. Так-с, чего-то холодного приложить надо. Мишань, там тряпку холодной водой намочи, быстренько. Анют, иди-ка сюда, чего-то сладкого попить сделай!

            Миша намочил тряпку и подал отцу, мама уже колотила чай. Смотреть на Димку он боялся, тот был сам не свой: молчал, избегал смотреть в глаза, а по его щекам текли слезы. Видеть друга таким было страшно.

            - Димка, кто тебя так? - Дима словно и не услышал вопроса. - Мишка, выйди. Аня, чай поставь и тоже выходи.

            - Что?

            - Вышли оба, быстро. Наедине поговорить надо.

            Мать, похоже, собиралась спорить, но Миша дернул ее за руку. В конце концов отцу видней, как правильно.

            - Ма, пойдем лучше.

            Дима остался ночевать в комнате Мишки. Миша пытался с ним поговорить, но Дима отмалчивался и только иногда односложно отвечал, так что Миша решил его не трогать. Да и спать пора, только пить хотелось.

            На кухне в мусоре валялась окровавленная ватка и Миша старался на нее не смотреть. Напившись, он хотел было пойти в комнату, но услышал тихий разговор за стенкой.

            - Ну пойдешь и набьешь ты ему морду, а дальше что?

            - Что, «дальше что»? Дальше будет видно. Ты видела, как он пацана отмудохал? Думаешь это нормально? Это только на лице, я потом тело глянул, когда вас не было. Он его всего избил, мудак!

            - Он его отец, ему решать, что делать и как воспитывать.

            - Да бухой он был, твою ж налево, не воспитывал он! Да и себя послушай! Воспитывал?! Ты б так Мишку воспитывала? Или я б воспитывал бы, а?

            - Все равно не ходи. Не наше это дело, Павлик. Зачем тебе проблемы?

            - Дык блин, он же друг Мишкин, сколько в гости ходит?

            - Друг, конечно, друг. Мы его приютили, мы ему помогли, но это не наши проблемы, Пашенька. Ну, милый, ну не ходи, ну проблем мало что ли? Завод закрывают, где работу искать будешь? А если он в милицию подаст, то что тогда делать будем? Не ходи, Пашенька, о Мишке подумай, обо мне. Если загребут тебя за хулиганку или еще за что? Ты ж потом никуда не устроишься, сам знаешь.

            - Ну, я, это. Так ведь, поговорить хоть надо...

            - Не надо, я ж тебя знаю, ты вспыхнешь. Я сама, вот на выходных возьму, схожу, да и поговорю. Он меня послушает, он же человек интеллигентный.

            - Интеллигентный, ты че?! Ты Димку видела?!

            - Тише, детей разбудишь! Расшумелся. Давай спать, спи родной.

            - Ладно, завтра все решим.

            Мишка на цыпочках пробрался к своей комнате.

***

            Димка изменился: он редко улыбался, да и школу часто стал пропускать. В гости к Мишке тоже перестал захаживать, а сам Мишка как-то стеснялся идти непрошеным. Да и новые друзья появились, Мишка снова вернулся в шахматный клуб, сражался на районных соревнованиях, а потом даже в городе третье место занял.

            Майское солнце нещадно жарило и идти домой, по такому пеклу, вовсе не хотелось. Кто-то подошел сзади и дернул за руку. Он обернулся и увидел Диму:

            - Слушай, погнали посидим.

            - А? - Миша попытался вспомнить, когда они последний раз толком общались, но как-то все не получалось. Давно они не говорили, похоже. - Ну, давай.

            Дима привел его в парк Ленина, что недалеко от школы. Солнце продолжало долбить в макушку, так что, выбрав относительно чистую скамейку, они уселись в тени.

            - Так что, Димка, о чем поговорить-то хотел?

            Тот помолчал, порылся в рюкзаке, достал оттуда красную пачку сигарет и спички, прикурил.

            - Ты будешь? - он протянул пачку.

            - Нет, я ж не курю. А ты давно?

            - Прально, что не куришь, Мишаня, прально. Да полгода, наверное. Короче, Мишка, я после этого класса все.

            - В смысле, все?

            - Мы с матерью бросаем этого пидора и переезжаем к бабке, в другой город. Так что в школу, ходить буду другую. Думал, надо тебе сказать, дружили ж, в конце концов.

            - Да-а... - Мишка не знал, что сказать.

            - Короче, тут мой будущий адрес, ты пиши если чего - бумажка упала на рюкзак - Я как телефон проведу, тебе тоже напишу, созвониться можно будет. Ну, бывай.

            - Давай.

            Димка встал, подхватил рюкзак, затянулся и побрел в глубь парка. Мишка думал, что надо бы его остановить, сказать чего-то. Он вспомнил их баталии, совместные ночевки, заразительную Димкину улыбку, но это было давно, да и Димка стал другим. Отчаянно хотелось найти нужные слова, вернуть все как было. Только нужные слова в голову так и не пришли, поэтому он просто пошел домой.

***

            - Городская спартакиада по шахматам среди ВУЗов объявляется открытой!

            Мишка почти не нервничал, только потели кончики пальцев. По крайней мере, он старался себя в этом убедить. В конце концов, он сыграл много партий, да и на соревнованиях выступал когда-то. А? Блин, уже первый соперник! Понеслась.

            Он почти не ошибался, выгрызал ничьи в безнадежных ситуациях, но куда чаще их не допускал. Раз за разом ломались лихие наскоки нетерпеливых о выверенную защиту, сложные маневры и позиционные войны вдумчивых заставляли напрягаться, но он видел бреши и вскрывал чужую защиту раз за разом. Несколько раз грубо ошибался, но ему везло: соперник просто не замечал слабины или неудачного хода, так что он проходил дальше и дальше. Что-то порой мельтешило на краю сознания, пыталось отвлечь, но сейчас имела значения только игра.

            - Итак, дамы и господа, финал! Михаил Розенко против Дмитрия Вершкова!

            Чего-о?!

            - Итить, твою налево, какие люди! - и заразительная улыбка, на которую невозможно не ответить. - Ты б меня еще дольше не замечал!

            - Дима?

            - А кто ж еще?! Ты чего мне не писал, зараза! Мог бы хоть на одно письмо ответить!

            - Так мы это... тоже переехали летом, я тебе письмо с новым адресом отправил.

            - Серьезно? Ничего не получал. Вот ведь. Ну ладно, потом обсудим. Давай, а то зрители заждались!

            Миша окинул взглядом полупустой спортивный зал, где кроме нескольких родственников уже выбывших участников, да этих самих участников и не никого.

            - Ты серьезно? Зрители?

            - А то! Погнали, кому говорю!

            Миша уселся напротив, ему выпало играть первую партию черными. Димка, не переставая улыбаться, двинул пешку.

            Е2-Е4.

            И почему-то вспомнилась та самая, первая их встреча.

            Е7-Е6.

***

            Стеклянные стены спортзала, где проходили соревнования были грязными, и, Миша был уверен, зимой нещадно выпускали тепло. Вот-вот должен был начаться дождь, а ветер шелестел опавшими листьями. Дима курил как паровоз, выжигая свои легкие какими-то совсем уж убийственными сигаретами.

            - Уделал, красава, уделал. Подрос за годы-то, подрос, а я вот как-то нихрена и не развился походу. Как с батей мамка развелась, так и не играл нормально. Только вот недавно вспомнилось да поиграть ради веселья решил. И бац, прикинь, в финал даже вышел.

            - Димка, а ты где?

            - Не поверишь, на филологии. Такие цыпы там, я тебе скажу, у-у-у-у. Впрочем симпатичных там меньше чем хотелось, но больше чем успею окучить. — смех у Димки был таким, каким и помнил Миша: звонким, гармоничным. — На филологии я тебе скажу конкуренция хреновая, мужиков считай нет, так что сами ноги раздвигают.

            - А я думал, ты куда-то на математику или инженерную какую-то. Самолеты ж любил.

            - Самолеты... да, — Дима затянулся и посмотрел на затянутое серыми облаками небо — Любил. Да и люблю. Только вот, закончу я инженерку и дальше что? Куда пойду? Знаешь ведь, какие зарплаты платят, да и сколько жоп надо будет зацеловать, чтоб нормально подняться. Сам-то ты где?

            - На юридическом. А думаешь после филологии будет лучше?

            - Да нафиг мне эта филология. Корочка просто нужна, сам знаешь, высшое образование все дела. А ты, блин, на юридическом. Не, ты реально гонишь. Забашлял или вписался за тебя кто-то?

            - Не-а, сам, на бюджет.

            - Едрить твою налево, от это башка у тебя. Хрена себе. Будешь другана отмазывать, когда влетит — Дима пихнул под Мишку ребра, да начал подмигивать поочередно каждым глазом. — Мы с тобой такую мутку замутим, что всем жарко будет. Куда намылился: в нотариусы, адвокаты, а? Признавайся давай.

            - В милицию пойду.

            - Че? - Димка выглядел озадаченным. — В мусарню? Не, там завязки подхватить тоже можно, но как-то не огонь. Нахрена оно тебе надо?

            - Ну как, зачем, - этот разговор стал неприятен. - Бандитов ловить, людей защищать, все такое.

            Такого хохота от Димки он не ожидал.

            - Ох, етить, шутник ты. Красава, жжешь. Лады, защитник, значит буду знать. Короче, номер свой диктуй и меил, я тебя снова потерять не хочу.

            Мишка продиктовал.

***

            Холодный воздух врывался в легкие. Бежать было неудобно — зимняя курточка стесняла движения. Да и ботинки удобства не добавляли. Хорошо гололеда пока еще не было, иначе закончилась бы эта погоня очень и очень быстро.

            Сколько до них? Мишка оглянулся. Метров сто, дай Бог, от этой толпы. Блин, никак не убежать, не отстают. А всем насрать, черт, чего делать-то! Долбаный район, долбаные ублюдки, долбаный вечер!

            Мишка потянул мобильник и быстро набрал номер.

            - Але, какие люди, давно не слышались. Че ты, как ты?

            - Дим-ка — он пытался не сбить дыхание. - Я на Выселках.

            - Че, гонят? - голос сразу стал серьезным.

            - Го-нят.

            - Короче, рви к проспекту, там прямо вдоль дороги, ларек с цветами видал? Там направо, быстро-быстро к белому забору и влево понял? Дотянешь?

            - Д-а — Мишка не был уверен, но больше вариантов не оставалось.

            - Давай, жди! - короткие гудки.

            На проспекте людей Мишка почти не увидел — так, пара человек. Кто гулять заполночь будет? Только один, нынче бегущий, дебил. Лоток с надписью «Цветы» черными окошками покосился на Мишку и неодобрительно заскрипел на ветру. Едва не упав на повороте, Миша бежал, чувствуя, что сердце вот-вот разорвет грудь и убежит.  Пусть дебил сам бежит, без него, оно, сердце, устало, сердцу домой пора. Белый забор, белый забор, дотянуть, вот он, дотянуть, теперь влево. Миша бежал, оставив справа забор, бежал по дворам многоэтажек, а мудаки сзади улюлюкали и веселились.

            Впереди вышли три тени с чем-то в руках. Один из них заорал.

            - Эй, Мишаня, ты здесь?

            Мишка только махнул рукой.

            - К нам!

            Троица рванула ему навстречу, какой-то парень со шрамом на щеке сунул Мишке железяку в руку.

            - Держи!

            - Что? - Мишка увидел фомку у себя в руках, но в ответ парень завопил, словно его резали:

            - Ебашим! - И врезал битой первому преследователю.

            Чужие оскаленные лица, вопли, Мишкина фомка в крови, тяжелое ударяется в грудь, он едва стоит. Резкий взмах, чужая челюсть сминается под железом и... все.

            Они стояли вчетвером плечом к плечу, спиной к забору, а пять человек отползали, оставляя кровь на асфальте. Оставшийся десяток не бросился наутек, а окружал их, еще плотнее прижимая к забору, и доставал из карманов ножи, двое разматывали откуда-то взявшиеся цепи.

            Тот парень, со шрамом, со свистом выпустил воздух:

            - Не ссать! Спину не открывать! Не подпускай!

            Мишке казалось, что сердце расплавилось и огнем бежало по венам, руки дрожали, то ли от нервов, то ли от горящей крови. И дурацкая мысль «Живем!» билась в голове. Живем, и все. Живем.

            Свистнула возле головы цепь, он присел, а дальше круговерть вновь захватила его: чужие руки, тянутся к нему, фомкой по ним, упавший парень со шрамом, чья-то слюна на лице, и дикий животный азарт внутри...

            Очнулся он уже в машине, среди галдящей братии. За окном мелькал город, от музыки дрожали стекла. Димка повернулся и орал прямо в лицо:

            - Мужик, Мишка! Ты мужик! Офигенски! Мы их поимели! Поимели мудаков!

            Мишка понял, что улыбается. Фомки в руках не было, вокруг была та же троица, а позади гнал сквозь ночь еще один Жигуленок.

            - Димка, дебил, ты за рулем! На дорогу смотри! Угробишь же сейчас всех!

            - Черт! - И Дима повернулся к лобовому стеклу, резко выкручивая руль.

***

            - Не, ну ты правильно сделал, что позвонил. Зарыли б они тебя, там совсем без мозгов. Ты мне вот что скажи — херли тебя туда занесло в такое время? - Димка по-дурацки захихикал, а потом строго посмотрел на Мишку. За его расширившимися зрачками радужки было почти не видно.

            Комната в квартире была забита. Леха Шрам матерился, разглядывай замотанный порез на руке. Косой Тоха сидел в углу и слал всех куда подальше — он беседовал с Богом. Мишка никакого бога в комнате не наблюдал, но остальные предпочли Тоху не трогать. Третий, которого Димка представил как «просто Илья», сейчас активно залипал в окно.

            - Так, Мишка, ты не убитый, а тоже залипать стал. Атмосфера, наверное, влияет. - снова дурацкое хихиканье. - Так что ты там делал, а?

            - Девушку провожал.

            - На ночь оставаться надо, твою ж мать! Больно, бля! - Леха попытался махнуть рукой и скривился — Бля буду, за такие приключения она тебе завтра же дать должна! А если не даст, шли ее, пусть с этими упырями долбаными трахается. Мы тебе нормальную телку подберем.

            - Леха, ты груб и не эстетичен! Фу, таким быть. - Дима погрозил пальцем и повернулся к Мишке — Не, а вообще он прав, конечно. Слушай, а ты в шахматы хочешь?

            Мишка посмотрел на часы: три часа ночи. До шести утра на транспорт рассчитывать не приходилось, а спать после таких приключений не хотелось совершенно.

            - А ты в состоянии?

            - Обижаешь! Оно сознание знаешь как расширяешь? Я доску шире вижу.

            Дима полез под кровать и достал шахматы.

            - Как всегда, я - белые, ты - черные?

            - А если наоборот?

            - Не-а, никаких наоборот. Я для вежливости спросил.

            Е2-Е4.

            - Так вот, Мишаня, я тебе вот что скажу: ты давай юридический кончай, и с нами. Пацанам ты понравился, не зассал, так что нам такие нужны.

            - Кому, нам?

            - Да есть тут, бригада одна, подымается сейчас. Мы с ними, типа. Сейчас замута с недвижимостью пошла, если провернем, урвем так нормально. А если заметут, то ты прикроешь, ты ж юрист будущий, подвязки найдешь.

            - Слушай, это ж все незаконно, да?

            Димка посмотрел на него как на идиота.

            - Законно, незаконно. Тебя колышет? Какая разница? Тебе жрать хочется? Хочется. А хорошо жрать? Конечно. Девушке твоей, этой или другой, шмотки там, побрякушки всякие надо? Надо. А ты что, на стипуху их покупать собрался, а потом на зарплату?

            - Ну, да.

            - Точно идиот.

            Димка как-то даже приуныл.

            - Ладно, ходи давай. Чего ждешь?

            Е7-Е6.

            Эту партию Мишка проиграл.

***

            Он успел лишь дважды нажать на звонок, прежде, чем дверь открылась.

            - Как услышал, знал, что ты придешь. - Дима был в белой рубашке, темных брюках. Только домашние тапочки явно не вписывались в образ. Мишка, наверное, засмеялся бы. Раньше.

            - Я... мне... - слова терялись, мысли разбегались во все стороны как тараканы. Проклятая голова отказывалась работать, он просто не мог заставить себя думать. Не хотел думать.

            - Сначала выпить.

            Димка повел его на кухню. Там, среди блеска белого пластика и какой-то странной гудящей машины, стояла незнакомая брюнетка в шелковом халате.

            - Вон.

            - Ну, Димусик, ты чего такой грубый, ну лапочка, а это кто такой? - девушка лепетала, дула губки и вообще была мерзкой.

            - Вон пошла!

            Девушка, пискнув что-то матерное, вылетела из кухни. Мишка упал на первый попавшийся стул. Стул был удобным.

            - На.

            Он выпил, на мгновение горло обожгло, а дальше в голову вернулись мысли. Мысли, которые не хотелось думать. Ради которых он пришел.

            - Дима, помоги найти.

            Дима стоял возле открытого окна и молчал. Достал сигарету и закурил, не глядя Мише в глаза. Дима смотрел только в окно.

            - Дима, что хочешь? Квартиру продам, все отдам, что есть. Слушай, чего надо? Что ты хочешь? Помоги мне, прошу, помоги.

            Тот лишь стоял, курил и словно не обращал внимания.

            Мишка подскочил, схватил за плечи и прижал к стене молчащего светловолосого мужчину. Это был не Дима, нет, Дима никогда не молчал бы. Но он так просто отсюда не уйдет, нет.

            - Что ты молчишь?! - встряхнул светволосика за плечи. - Что молчишь, мать твою?! - встряхнул. - Да или нет?! Скажи! - встряхнул. - Да или нет?! Если да, то пошли!

            - А если нет? - и не смотрит глаза.

            Словно обухом по голове.

            - А если нет, пойду искать сам!

            - И дальше? Нашел ты, дальше что?

            - Убью его.

            - Убьешь...

            Силы оставили, оставалось лишь рухнуть на стул.

            - Сколько дней прошло, Мишань?

            - Три.

            - Три дня. Долго ты ко мне шел.

            - Я сначала пытался как-то, думал по горячим следам...

            - Что найдут убийцу, да? Естественно, никто ничего не нашел. Как впрочем и всегда. Хотя, ты ж адвокат нынче, неужто завязок нет?

            - Я по гражданским делам.

            - И что, завязок нет?

            - Есть. Подключил, но глухо.

            - И теперь пришел ко мне. Решил и меня подключить значит.

            - Больше не к кому.

            Димка размазал сигарету по пепельнице и снова уставился в окно.

            - Миша, я тебя выручал всегда. И ты меня выручал. Чего только у нас раньше не было. Я не видел тебя сколько уже? Пять лет? Семь? Но последнюю рубаху продам — тебе отдам. Веришь, нет?

            - Верю — ответ уже витал в воздухе, Миша вдыхал его с остатками сигаретного дыма, ощущал горький привкус на языке. Но верить не хотелось.

            - Но сегодня — нет, Миша. Прости, я не помощник. Давай знаешь как сделаем?

            - Как? - все, теперь все. Голос в голове говорил, что так и будет, когда он шел сюда, но он не хотел его слушать. Они ведь с Димой друзья. Были.

            - Справим девять дней. Потом сорок. Я тебя одного не оставлю, ты не думай. Захочешь напиться — напьемся. Закинуться? Я тебе такое достану, что враз мозги отшибет. Морды бить? Набьем, найдем кому и набьем. А захочешь, так и мне набьешь. Хочешь? Ну, хочешь?

            - Просто помоги мне.

            Дима злобно стукнул по подоконнику и, наконец, посмотрел прямо в глаза. Глаза Димы были злыми и пустыми.

            - Не могу я! Понимаешь, не могу! Есть вещи, которые надо делать, а есть — которые нет! Ты ж всегда правильным был, Мишка, всегда по честному пути шел. Нахрена сейчас лезешь туда, куда не надо? Я ж завидовал тебе, идиоту — все честно, все сам, все по-правильному! И есть же все, что надо: работа, спокойная жизнь, жена. — Дима осекся и закашлялся, словно подавившись.

            - Нету ее больше.

            - Бля! Да знаю я! Нет! - Дима стал ходить, мельтешил перед глазами, встряхивал головой — Ты переживешь, Мишка, пойми, переживешь. Человек, он такая скотина, что все что хочешь пережить можешь. Но если полезешь искать ушлепка того, то себя погубишь! Себя, понимаешь? А жену не вернешь уже, все, амба, капут!

            - Ты ведь знаешь, кто убил. - озарение пришло как вспышка. — Знаешь! Кто, - стул отлетел в сторону — Ну, кто?! Кто?! КТО?!

            А Дима в глаза не смотрит. Дима губу жует. Урод.

            - Кто?! Скажи мне!

            - Я не знаю. И тебе не советую.

            Кулак врезался в челюсть белобрысого мудака.

            - Скажи! Я должен знать!

            Дима поднялся, стер кровь с губы.

            - Уходи, Мишаня. Уходи и возвращайся сюда за чем хочешь: за деньгами, за водкой, за наркотой, за бабами. Я тебе все дам. Но сейчас — уходи. Тебе нужно смириться.

            И Мишка понял, что все. Вот теперь действительно все.

            Больше он не приходил.

***

            Вдох, выдох. Спокойнее, Миша, спокойнее. Никаких резких движений. Чуть-чуть сдвинутся, самую малость, чтобы дуло упиралось чуть ближе к краю спины, чтобы были хоть какие-то шансы.

            - Не нужно, Мишань. Честно, не надо.

            - Это Леха Шрам был, да Дим? Я опросил соседей, это он здесь жить должен.

            - Сам ведь ответ знаешь, не надо время тянуть. А теперь выкинь нож.

            Миша разжал руку и лезвие звякнуло о засаленный пол квартирки. Квартирки, которую пару недель назад снял высокий человек со шрамом на щеке. Человек был скрытным, менял уже третью квартиру, но Миша нашел его. Нашел и решил зайти в гости.

            - Молодец. Что еще принес?

            - Ничего.

            - Ну и дурак, с ножом против Лехи попер? Он бы тебя по этой квартире размазал бы.

            - А ты дай мне такую возможность, Дима. И пусть он меня попробует размазать, пусть эта сука попробует, пусть эта тварь...

            - Тихо.

            Вдох. Выдох.

            - Дима, послушай...

            - Нет.

            Солнце скрывалось за соседней многоэтажкой. Миша видел в окно, как оно постепенно прячется за крышей. Дима молчал.

            - Почему не стреляешь?

            - Думаю.

            - Думай быстрей, висеть вот так в неизвестности, знаешь, страшно. - надо же, нашлись силы связно говорить.

            - Заткнись и не мешай.

            Но молчать не хотелось.

            - Знаешь, он ведь походя убил ее. Просто выстрелил в голову, когда с ювелирного вылетал. Зачем? Почему? Он ведь в маске был. А кроме нее других свидетелей хватало, а он только три выстрела сделал. И только один — смертельный. Случайность, наверное. Только зачем, скажи мне, зачем, Дима?

            - Не знаю. Леху наказали. Примерно. Тот налет ошибкой был.

            - Он мертв? - а вдруг, ну вдруг все же не зря, не зря эти полгода, не зря он пришел сюда.

            - Нет, просто примерно наказали. Не спрашивай.

            - Пистолет у тебя, как скажешь.

            Вдох, выдох. Молчать нет сил.

            - Почему ты сам пришел? Почему не предупредил кого надо? Или вальнули б меня в подъезде, типа случайно.

            - Неправильно было бы. Так — правильно. Ты правильный был, дурень, так и умирать тебе надо правильно.

            - И это я дурак, да? - голос немного дрогнул. Умирать не хотелось. Пока жив тот ублюдок.

            Дима не ответил. Ствол больше не давил на мокрую от пота спину.

            - Почему ты с нами не пошел, когда я тебе звал, а Мишань? Не было бы этого ничего. Ничего б, понимаешь. - вздох. - Да и потом... Нахрена ты из-за бабы так взъелся Мишка? Ну я понимаю, жена, все такое. Так жил бы дальше, нашел бы другую. Жизнь не заканчивается.

            - Если скажу, что любил, не поверишь?

            - Поверю, чего уж там. Но все равно глупо же.

            - Как есть.

            Вдох, выдох.

            - Мое предложение: сейчас я позвоню человечку. Он приедет и заберет тебя. Вывезет из города, привезет на дачку одну. Там посидишь недельку. Через неделю я приеду, привезу бабла столько, что тебе на всю жизнь хватит. И ты свалишь сначала из области, потом из страны. Документы, вся херня, уже готовы будут. Свалишь и о тебе никто никогда не услышит, я в том числе. Только потому, что мы друзья. Мишань, соглашайся.

            - Был бы другом, помог бы там, где помощь нужна.

            - Да или нет? Выбирай.

            - Я согласен.

            Позади раздался вздох.

            - Ну тогда годи, я наберу человека этого. - послышался шорох расстегиваемой куртки.

            Сейчас!

            Он развернулся и рванул к Диме. Бросился всем телом, пытаясь перехватить руку с оружием. Два глухих щелчка и две горящие пчелы пробили легкое. Мозг разлетелся от боли, ноги спутались. Перед лицом оказался грязный пол.

            - Дурак ты, Мишка. Знаешь, мне правда жаль. Ты прости, я действительно иначе не могу.

            Вдох взорвался болью, странный свист из дырок в груди.

            - Родители нуждаться не будут, обещаю. Ты прости. Черт, прости, реально. Тебе больно? Конечно, больно. Ты потерпи. Знаешь, я плачу. Вот ведь. Ты прости, Мишаня. Ты прости. Сейчас уже все. Прости, Мишаня.

            Выдох.

            Ответить. Хоть что-то. Мысли путаются. Найти слова. Те самые, что он не нашел в парке. Нет, никак.

             Где он ошибся? Что сделал не так? С Димой он всегда играл черными. Сделал бы он иначе, если все повернуть вспять?

            Светловолосый паренек сделал ход: Е2-Е4. Миша потянулся к черной пешке, чтобы ответить, начать только недавно выученную защиту.

            Вдох.

            И щелчок сверху.

 

 

 

 

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End