Evangelion Not End
- Размер шрифта +

Глава 7. Незнакомый потолок


 


Ватные ноги неслись на всех парах в кромешной тьме далёких уголков сознания. Всё как бы опрокинулось, низвергнулось, вывернулось. Он бежал, не зная от чего. Всегда бежал, это единственное, чему научился за всю жизнь. В побеге всегда для него был ответ, всегда находилось успокоение.


И вот снова бежал-бежал-бежал.


Бежал, пока не наткнулся на призрачную Правду Он не хотел на неё смотреть, не хотел её знать, не хотел, чтобы она поселилась в нём. Просто отвернулся от неё, бросился прочь, чтобы убежать как можно дальше, лишь бы она не напоминала о себе. Она слишком горькая, она слишком болезненная. Но Правда настигала, она хотела поведать о себе, она хотела, чтобы её вспомнили. Поведать то, что юноша знал всегда, однако не имел даже малейшего желания знать. Нет, не так, всё не так. Он не хотел её вспоминать, ибо Правда ему ведома. Истина никуда не убежала из его памяти. Он её просто запер в клетке, а ключ выбросил куда подальше. Удобно, комфортно. Но не справедливо, не правильно, не верно. Ошибка, совершённая когда-то. Ошибка, которую он не хотел признавать.


И вот теперь Правда вырвалась и гоняется за ним. Юноша мчался без оглядки, цепляясь за фальшивую жизнь. Но кто ему мог помочь? Отоя? Мана? Он всё это разрушил собственными руками. Осколки этой жизни валяются у его ног, но он не в состоянии их заново собрать. Очередная ошибка, от которой убежал и которую постарался забыть. Но раны всё ещё кровоточат, напоминая о себе. Поэтому он побежал что есть сил. Однако уже спиною чувствовал, как Правда настигает. Ноги переставали слушаться, окружающий мир погрузился в туман. Это была новая, неизвестная жизнь, которой хотелось заменить старую. Начать с начала, с нуля, с чистого листа. Как же он заблуждался, как же сам себя загнал в угол!


И в этот момент Правда коснулась его плеча. Только сейчас он понял, что попал на её территорию. Юноша обернулся, чтобы взглянуть врагу в глаза. Гигантский монстр со звериным оскалом занёс руки, чтобы схватить нерадивого мальчишку. Парень отпрянул, закричал. Ведь монстром являлась Правда. Правдой была «Ева-01».


 


Юноша резко очнулся от кошмара. Дурной сон быстро уходил туда, откуда пришёл, оставляя за собой лишь разрозненные фрагменты и переживания. Пот лился ручьём, вся спина промокла, как после дождя.


Всё ещё сонными глазами Синдзи огляделся. Он лежал на больничной кровати в белоснежной палате. За окном виднелись леса и небольшие строения. Если бы не пирамидальное здание, то пейзаж был бы типичным для маленького научного городка, а весь произошедший кошмар — лишь игрой воображения. Синдзи очень этого хотел. А ещё он хотел есть и пить: в горле пересохло, а живот недовольно урчал.


Синдзи окутывали различные электроды, ведущие к медицинским приборам. Те размеренно попискивали, сообщая, что с пациентом всё в порядке. Надежда на то, что последние сутки лишь сон, растаяла.


— О, вы очнулись, — пролепетала миловидная медсестра. Она меняла раствор в капельнице.


— Угу, — только и смог из себя выдавить юноша.


— Всё нормально? Нигде не болит?


— Всё нормально, — неуверенно протянул Синдзи, — я только воды хочу. И что-нибудь перекусить.


— Только после того, как врач осмотрит. — Она сочувственно поглядела на него. — Голова не кружится?


Он лишь покачал головой. Синдзи сам не был уверен. Да и вообще мало в чём был уверен.


— Хорошо. Я тогда позову врача. А вы пока не вставайте. Отдыхайте.


Как только медсестра выбежала из палаты, юноша взглядом уткнулся в белоснежный, без единого изъяна потолок. Совершенно неизвестный для него.


— Незнакомый потолок.


Синдзи не мог решить, хорошо это или плохо. Жизнь в очередной раз ему подсовывает очередной факт, говорящий, что не бывает чёрного или белого. Не бывает даже удачных или неудачных дней. Серость — вот что правит бал. Это ему не нравилось, ведь тогда всё в жизни кажется намного сложнее. И за каждый свой поступок придётся отвечать, и не сослаться на невезение или чёрные дни.


Долго пробыть ему наедине с собой не удалось — в палату ворвалась запыхавшаяся Кацураги.


— А вот и наш любитель погеройствовать! — воскликнула она, усаживаясь на свободный стул. — Я как узнала, что ты очнулся, так сразу примчалась.


Синдзи лишь слегка улыбнулся. На душе становилось тепло от того, что кто-то за него настолько искренне беспокоился. Конечно, в глубине души ему бы очень хотелось, чтобы это сказал отец, но грех было жаловаться.


— Как голова, как самочувствие, юный боец?


— Ну, вроде всё нормально, — протянул он уставшим голосом. — Как будто ничего и не произошло.


— Разумеется. Рицко же говорила, что никаких физических последствий от пилотирования «Евы» не будет.


— А сколько я пролежал?


— Двое суток, — отчеканила она, водя рукой по сенсорному телефону. — Даже капельницу вон поставили — никто не знал, сколько ты ещё пролежишь, и не стали тянуть.


— Ясно. — Пациент хмуро поглядел на иголку, воткнутую в его левую руку. Это напомнило, что не только он сейчас в больнице. Ему вдруг подумалось, что он обязан позвонить Отое и спросить о самочувствии Маны. — Мисато-сан, можно с вашего телефона позвонить?


Она с любопытством поглядела на Синдзи, но всё же вручила ему свой гаджет.


— Конечно же. Только знай, что лишнего об операции или проекте Е тебе говорить нельзя. Ты обязан войти в положение.


— Нет, я не по поводу всего этого. Просто…


— Что-то личное? Хорошо. Если хочешь, я могу выйти.


Синдзи казалось неловким самому попросить её об этом. Но к счастью, женщина догадалась и вышла из палаты. Он мысленно поблагодарил её за чуткость.


Однако все попытки дозвониться до кузена оказались тщетными — тот не брал трубку. Юноша вздохнул, быть может даже с облегчением, что ему не придётся вести тяжёлый разговор. С другой стороны, он до сих пор ничего не знал о Мане и из-за этого начинал всё сильнее беспокоиться.


Вернувшаяся в палату майор уже хотела расспросить Синдзи, кому он звонил, но тот оказался расторопнее и перевёл тему.


— А что случилось с Ангелом? — вернул он ей телефон.


— За Ангела можешь не беспокоиться, — затараторила женщина, — перед тем как ты потерял сознание, каким-то чудом всё же успел нейтрализовать АТ-поле. Ну а дальше дело техники — перерыли артиллерией и авиацией такое количество земли вместе с Ангелом, что его можно было заживо закопать. Если бы он не самоликвидировался.


— Он сам себя взорвал? — удивился Синдзи.


— Да. В какой-то момент он сам взорвался, если можно так выразиться. Сейчас Рицко там со своими коллегами вытанцовывает и собирает образцы. Я её такой счастливой не видела уже очень давно. Если вообще когда-то видела. Она тебя, наверное, расцелует.


От таких слов Синдзи даже раскраснелся. Конечно, его и раньше хвалили, но разница между сверстниками и такими серьёзными людьми была существенна.


Неожиданно в дверях показался врач, который тут же принялся кричать на постороннюю в палате. Вошедшая следом медсестра поникла и уставилась в пол провинившимися глазками. Пузатый мужчина в больничном халате абсолютно не обращал внимания на офицерские знаки отличия на воротничке Мисато и чуть не пинками ее выпроводил, ведь негоже беспокоить его пациентов.


— Расходились тут без спросу… Нет, майор — женщина хорошая, но слишком часто злоупотребляет доверием, — плюхнулся врач на ближайший к кровати стул. — Ладно… Ну, Икари Синдзи-кун, рассказывай, что болит, что беспокоит, — пропел мужчина, поправляя свои очки. — Меня, кстати, зовут доктор Карихара Сайкато, буду твоим лечащим врачом. Я невролог.


Врач досконально осмотрел подопечного, задал множество вопросов и старательно записал ответы в специализированный планшет. Удовлетворительно кивнул и сказал, что Синдзи останется отдыхать в стационаре до вечера.


— Обещаю, я не дам этой женщине залезть тебе в мозг, — то ли пошутил, то ли серьёзно заявил врач, почёсывая бороду.


— Вы про кого?


— «Доктор» Акаги Рицко. Бр-р-р, — он не скрывал своего отвращения к ней. — Ах да! Если у тебя возникнут проблемы со здоровьем, например головные боли типа мигрени или ещё что, то сразу обращайся ко мне, а не к ней. Понял?


Синдзи кивнул. Он посчитал этого мужчину среднего возраста честным, прямолинейным человеком, не скрывавшимся за масками. Поэтому решился у него спросить о своём отце.


— Доктор Карихара, можно нескромный вопрос?


— Конечно.


Юноша немного поёжился, набираясь смелости.


— А каков мой отец?


— Командующий Икари? — врач удивился вопросу и снова почесал бороду. — Говнюк он, вот каков твой отец. Без обид. Но говнюк умеет добиваться своего. Мне бы его целеустремлённость и упорство. Удовлетворён?


Синдзи снова кивнул. Отчего-то у него застыла улыбка на лице.


— Надеюсь, ты знаешь о конфиденциальности.


После того как врач ушёл, медсестра сняла катетер и электроды, а позже принесла обед. Юноша не мог без слёз взглянуть на куриный бульон — почти одна вода. Впрочем, вкус был сносным. Пока пациент хлебал из миски, в голову закрадывались дурные мысли. Ему казалось, что это место знакомое и родное. Что когда-то он бывал в Геофронте. Но как ни пытался припомнить — ничего не получалось. Да и сложно было поверить, что Синдзи мог здесь когда-либо находиться.


Куриные парные котлеты тоже не отличались особым вкусом, но хотя бы являлись твёрдой едой. А вот гарнир в виде рассыпчатого риса был замечателен. Юноше он напомнил онигири, которые когда-то готовила ему мама. Эти воспоминания всплыли из далёких уголков сознания лишь на миг. Синдзи попытался ухватиться за них, но ничего не вышло. Когда и при каких обстоятельствах он ел мамины онигири, вспомнить не удалось. Что неудивительно, ведь ему было всего четыре года, когда её не стало. А эти воспоминания юноша предпочитал не трогать. Они не сулили ничего хорошего, только боль и страдание от утраты обоих родителей.


Ближе к вечеру медсестра принесла Синдзи его вещи и сообщила, что он уже выписан. А после того, как соберётся, ему необходимо проследовать в зал ожидания. Там его встретит майор Кацураги.


— К сожалению, одежда, в которой вы поступили к нам, пришла в негодность, пропитавшись LCL, — уведомила медсестра, — поэтому её можете не ждать.


Невелика потеря, решил Синдзи. Хорошо, что он догадался перед побегом накидать себе разных вещей. Выбор пал на джинсы и синюю футболку. Просто и со вкусом. А вот запасной обуви юноша не имел, по этой причине ему пришлось уходить в больничных тапочках.


Выйдя в коридор со своими пожитками, Синдзи прильнул к окну, разглядывая открывающийся невероятный пейзаж. Отсюда виднелось то самое озеро, в котором стоял на приколе боевой корабль. Как он сюда попал и при каких обстоятельствах — загадка та ещё. В озеро впадало несколько подземных рек, которые скрывались в возвышенностях. Одна из них определённо являлась продолжением хребта Фудзиямы.


В Геофронте всё ещё было светло благодаря зеркалам, которые каким-то образом перенаправляли освещение с поверхности. Синдзи был уверен, что они ещё и усиливали свет. За счёт всего этого в куполообразном гроте обильно росла растительность и водилась живность, о чём свидетельствовали неустанный треск цикад и пение птиц.


Если не обращать внимания на укреплённый различными конструкциями потолок этой гигантской пещеры, то могло показаться, что больница находится прямо в чаще леса. Только сейчас Синдзи начал осознавать масштабы Геофронта — они были куда больше его первых предположений: диаметр основания составлял, наверное, не менее четырёх-пяти километров.


Налюбовавшись необычным пейзажем, юноша двинулся на первый этаж в зал ожидания, где надо было встретиться с майором Кацураги, дабы определить своё будущее.


На выходе с этажа медсестра провезла мимо него медицинскую каталку, на которой лежала уже заметно поправившаяся Аянами Рей. Она всё так же была бледна и перевязана. У неё хоть и был холодный и безразличный взгляд, но с последней встречи её состояние определённо улучшилось. Синдзи никак не мог привыкнуть к пепельно-голубым волосам и красным глазам девушки — всё это выглядело нетипично, не от мира сего. Если волосы ещё можно было покрасить, то глаза… линзы? Вряд ли. Он припомнил, что есть люди, у которых частично или полностью нарушена пигментация, — альбиносы. Помимо прочего, присутствовало стойкое ощущение, что он был знаком с Аянами ещё до того, как встретил её в ангаре. И ещё даже раньше вокзала. Что-то неуловимое щёлкнуло в его голове, но Синдзи никак не мог зацепиться за воспоминание — заветная полочка в библиотеке воспоминаний была покрыта слишком густым и тёмным туманом.


Икари хотел уже обратиться к Аянами, но не набрался храбрости. Разочаровавшись в себе, он двинул дальше к лестничной площадке.


В пустом зале ожидания, от скуки слушая музыку на плеере, который, к счастью, оказался целым и невредимым, Синдзи просидел недолго. Кацураги забрала Икари-младшего почти сразу, тот даже не успел толком осмотреться. Точно он мог сказать, что местная больница почти пустовала, поскольку была рассчитана на гораздо большее количество людей, чем в ней находилось. По дороге к штабу, что располагался в пирамидальном здании, Мисато объяснила, что это не больница, а госпиталь на случай серьёзной ситуации. Что считалось серьёзной ситуацией, юноша предпочёл не спрашивать.


На побитой Alpine пара ехала в штаб к интенданту, у которого должны были решить вопросы о денежном довольствии и месте проживания Синдзи, чтобы он имел хоть какие-то средства к существованию. Пользуясь возможностью, путники наслаждались приятным ветерком, который из-за отсутствия стёкол продувал машину насквозь. Благо нацепившая красную курточку женщина ехала медленно, стараясь не надорвать раненого боевого коня.


— Я ведь ещё не подтвердил, что буду у вас работать, — пассажир решился высказать претензии. — И даже ничего не подписал. А вы ведёте себя, как будто я уже на всё согласился.


— Всё уже сделано задним числом. Синдзи-кун, теперь ты в моём непосредственном подчинении, — парировала майор. — Или ты думаешь, что тебя возьмут и отпустят после всего случившегося? Это было бы слишком наивно. Добро пожаловать во взрослый мир.


— Вы же говорили, что без моего добровольного согласия ничего работать не будет, — припомнил он.


— Да, это верно. Но мне кажется, что ты бы всё равно согласился. Не просто так же ты сюда приехал. Поэтому мы решили тебя лишить «удовольствия» бюрократической волокиты.


Синдзи вопросительно посмотрел на женщину. И явно не про бюрократию он хотел узнать.


— Прости, — начала оправдываться Мисато, — твой кузен перезвонил на мой телефон. Поэтому я в курсе того, что произошло в Нагое.


Синдзи хотел что-то сказать, но поник и уставился в разбитое окно. Мимо проплывал ухоженный хвойный лес, из которого доносилось беззаботное чириканье птиц. Вслушиваясь в их пение и наслаждаясь здешним на удивление свежим и чистым воздухом, юноша в какой-то мере умиротворился и не почувствовал желания накричать или попросту обидеться.


— Синдзи-кун, — начала Мисато мягким тоном, — я понимаю, что это всё сложно. И я не буду тебя расспрашивать, как мы и договаривались. И винить тебя в чём-либо не буду, ибо в жизни всякое бывает. Мне ли не знать.


Парень всё никак не решался взглянуть ей в глаза.


— Я лишь хочу сказать, что с этой девочкой — как её там, Мана, да? — всё будет в порядке. Пришлось напрячь Рицко, чтобы она подняла свои связи со старыми знакомыми по университету. Твоя подруга в надёжных руках, я это гарантирую.


— Так с ней всё в порядке, Мисато-сан? — осторожная радость наполняла его сердце.


— Да, насколько я знаю. Её жизни уже ничего не угрожает.


Мисато хотела добавить ещё что-то, но передумала. Это явно читалось на её лице. Впрочем, Синдзи решил не расспрашивать больше. Данная тема для него была всё ещё очень болезненной. Но он чувствовал, как неподъёмная гора рухнула с его плеч. Ему заметно полегчало. Возможно, это лучшая новость за последнее время.


Оставив машину на подземной парковке, Синдзи и Мисато отправились по коридорам к лифтам. Большинство проходивших мимо работников бросали взгляды в сторону новоиспечённого пилота. Ему даже становилось неловко от такой популярности. Впрочем, заговорить с ним никто не решался.


В комплексе по-прежнему творилась суматоха, только на этот раз ещё более бурная, чем в первый день пребывания Синдзи в штабе. Юноша сделал предположение, что NERV не был готов к атаке Ангела.


— Всё так и есть, — подтвердила догадки Кацураги, — мы не готовы, потому что рассчитывали на вторжение ближе к две тысячи двадцатому году, а то и позже. Предполагалось, что к тому времени будут созданы все оборонительные рубежи, введены в строй все шесть «Евангелионов» и подготовлены пилоты. Сейчас, как видишь, приходится работать в авральном режиме, имея в наличии лишь полторы «Евы» и столько же пилотов.


— Рассчитывали? А откуда вам было известно?


— На этот вопрос я не могу тебе ответить. По крайней мере пока.


— Сверхсекретная информация? — юноша не скрывал иронии.


— И да и нет. Многого не знаю ни я, ни Рицко: что-то попросту неизвестно, что-то скрывают даже от нас. — Она подумала над сказанным. — Это нормально.


— А кто вообще эти «ангелы» и чего хотят от нас?


— Всему своё время, Синдзи-кун. Всему своё время.


— Не люблю, когда что-то скрывают, — недовольно пробубнил Синдзи, — я же теперь ваш пилот. Я думал, теперь вы мне доверяете.


— Долгожданный пилот для «Евы-01», — весело согласилась женщина, — но не единственный. Как я сказала — мы не были готовы. Но это не значит, что мы не готовились. Поэтому единственная реально боеспособная «Ева-02» со своим пилотом сейчас находится в Германии, где уже давно проходит активное обучение. Есть ещё тестовая «Ева-00» в нашем комплексе, но она пока в заморозке из-за недавнего инцидента.


Не успел Синдзи спросить о других «Евангелионах» и их пилотах, как двери одного из лифтов распахнулись.


— Командующий Икари! — поприветствовала Кацураги отца Синдзи. Она хотела уже войти в лифт, но обратила внимание, как юноша отвернулся. Он всем своим видом показывал, что не хочет ехать вместе с отцом. — Сопровождаю Икари Синдзи до интенданта по приказу замкомандующего Фуюцки. Мы поедем следующим лифтом, с вашего позволения.


— Ясно, — только и ответил тот с безразличным выражением лица и скрылся за дверцами кабины.


Кацураги такой разлад между отцом и сыном совсем не радовал. Даже с точки зрения рабочих взаимоотношений он сулил в будущем возможные проблемы на далеко не служебной почве. Но что-либо поделать с этим она не могла, ибо не имела права вмешиваться в личную жизнь. Особенно с учётом её сложных отношений со своим отцом в далёком прошлом.


Так они и дошли до кабинета интенданта в молчании, погружённые в свои мысли. У того же было довольно шумно: с дюжину людей запрашивали различное имущество, перетягивая на себя одеяло, — всем надо было сдать в срок свою работу. Кое-как Мисато пробилась до интенданта второго ранга и узнала от него неожиданную информацию.


— Чего, Гото-сан? Он будет жить один? — недоумевала майор на весь кабинет. — Я думала, его поселят к отцу.


— Таково распоряжение командования, — оправдывался мужчина, — я всего лишь подобрал наиболее подходящую комнату в общежитии Геофронта. Ему достаточно удобно будет добираться…


Наиболее подходящую? В Геофронте-то? Тут бараки, а не комнаты, — фыркнула женщина. — Так дело не пойдёт. Мальчик должен жить в нормальных условиях.


— Всё нормально, Мисато-сан, — пролепетал Синдзи. — Я вполне могу самостоятельно жить.


— Ты ещё не взрослый, чтобы жить самостоятельно, да ещё в таких условиях. Это неправильно, ты не какой-то там слесарь на найме. Гото-сан, мы ведь можем написать прошение, чтобы его подселили к отцу?


— Конечно, можете, но вряд ли это на что-то повлияет…


— Мисато-сан, мне уже шестнадцать лет, если вы не заметили. Я могу сам распоряжаться своей жизнью.


— Тебе почти шестнадцать лет, начнём с этого.


— Может, не стоит влезать в мою личную жизнь? — внезапно он вспылил.


Но женщину это не остановило, и она решила наплевать на своё намерение не вмешиваться в чужую жизнь. Ведь речь идёт о большем, чем простой жилищный вопрос.


— Так! — властно повысила она голос, что Синдзи аж вжал голову в плечи. — Похоже, кто-то тут по-хорошему не понимает. Ничего, я это быстро исправлю. Гото-сан, вы пока подберите обувь для Синдзи-куна, а то он так в тапочках и ходит. Прямо сейчас.


Интендант перетянулся через стол. Удостоверившись, что Мисато говорит правду, он поглядел на смущённую улыбку юноши.


— Ну, это можно. А вы куда, майор Кацураги?


Но женщина отошла от них всего на несколько шагов.


— Надо кое-кому позвонить и кое-что уладить, — подмигнула она и приложила мобильник к уху. Синдзи это насторожило.


Собственно, интендант тоже прильнул к трубке служебного телефона, запрашивая обувь, которая подошла бы парню.


— Рицко? — дозвонилась Кацураги до своей подруги. — Ты же сейчас у Фуюцки? Значит так, уговори его, чтобы Синдзи-куна на время поселили ко мне.


У юноши глаза вылезли из орбит.


Ты вообще с ума сошла?! — послышался из телефона недовольный повышенный тон. — Как тебе вообще эта идея пришла?


— Да не ори ты так… Потому что велик шанс, что к твоему мнению прислушаются больше, чем к моему… Да подумай сама, что ему иначе придётся жить одному, и как это скажется на синхронизации?.. Угу... Да, именно... Вот!.. Не волнуйся ты так, всё будет хорошо, я же взрослая женщина... Да не буду я к нему приставать…


— Конечно не будешь! — Кацураги аж отдёрнула телефон от уха. — Откуда у тебя такие мысли в голове?!


— В общем, я на тебя надеюсь, подруга! — И сразу отключила связь. — Когда же ты научишься понимать шутки…


Синдзи не знал, радоваться, удивляться или возмущаться. Сейчас в нём смешались все чувства.


— Что? — спросила майор.


— Кто вам дал право распоряжаться моей жизнью? — юнец снова вскипал.


— Приказ вышестоящего начальства, — нарочито зловеще произнесла она. —Знакомая фраза, а?


Буквально остолбенев, её новый подопечный ничего не ответил. Что-то ему подсказывало, что лучше не спорить с этой женщиной, когда она всё уже решила. Не просто так ведь ей дали звание майора.


— То-то же! — победным тоном заключила Кацураги.


Через некоторое время Синдзи принесли армейские берцы. Ему подобная обувь никогда не нравилась, но сейчас выбирать не приходилось. Пока он примерял, интендант с майором решали финансовые вопросы, которые не особо волновали юношу. На удивление берцы оказались вполне удобными, хотя и очень тяжёлыми. Поэтому вышагивать путь назад до машины оказалось утомительно: ноги быстро устали. И Синдзи решил, что при первой же возможности купит кеды или кроссовки.


Квартира Мисато, по её словам, находилась в пригороде Токио-3, поэтому снова пришлось проехаться на специальном поезде, который доставил двоих на поверхность.


Солнце уже садилось за горную гряду с запада от города, но всё ещё пекло будь здоров. Синдзи уже и позабыл, какая жара нынче стоит в Японии. В Геофронте он даже не обратил внимания на комфортную комнатную температуру, а здесь, на поверхности, царил настоящий зной. А так как в машине отсутствовали стёкла и ехали они не очень быстро, то ни кондиционера, ни прохлаждающего ветра им не светило.


— Я сейчас расплавлюсь. Хоть немножко дождичка полейте, о боги всевышние! — молила женщина.


— Вы не производите впечатления верующего человека, Мисато-сан, — заметил юноша.


— Что есть, то есть. Раньше верила, сейчас не очень.


— И что же изменило ваше мнение? Работа в NERV?


— Если бы, — протянула она и сразу перевела тему. — Кстати! Устроим сегодня пирушку?


— В честь чего?


— Конечно же, в честь твоего новоселья! И наконец-то со мной будет жить мужчина, одной левой победивший…


— Вы же обещали доктору Акаги, что не будете ко мне приставать, — без тени иронии напомнил парень.


— За-ну-да, — надула щёчки его собеседница. — Может, тебя лучше к Рицко поселить? Она уже давно отчаялась, завела себе двух котов. Будете как два сапога пара.


— Что вы имеете в виду? — Синдзи искренне не понимал смысла сказанного.


— Не бери в голову. Короче говоря, сначала заедем в магазин. У меня дома в холодильнике мышь повесилась. А потом заскочим в одно место.


— Это куда?


— Клё-во-е.


Что-то говорило Синдзи, что Мисато не относилась к женщинам, которые любили готовить. Его опасения начали подтверждаться уже в магазине, когда она в тележку забрасывала различные полуфабрикаты, газировку, пиво, сладости и прочую дрянь. Он кое-как заставил её всё же взять нормальные продукты, но излишне не напирал.


Жизнь — сложная штука. Синдзи старался это помнить и, главное, понимать. Но не всегда получалось, особенно в моменты, когда у него складывалось ощущение, что вот уже эта самая жизнь налаживается, и он напрочь начинал забывать об основополагающих вещах. Но жизнь — штука и вправду сложная и капризная, и она всегда напоминала об этом.


— Значит, вы тоже переезжаете? — стоявшая перед ними в очереди женщина обратилась к своей подруге.


— Конечно же. Никто не ожидал, что этот город станет полем боя двух монстров. Ты же знаешь, сколько людей пострадало. А если бы моего сына задело?


— Понимаю. Ведь мой муж и нас тоже решил отослать в Киото к семье. Подальше от этой чехарды. Но сам, к сожалению, остаётся, из-за работы.


Отчего-то Синдзи казалось, что он в этом виноват. И что именно он несёт бремя ответственности без своей на то воли. Но его уже увлекло мощным течением. Река юношу всецело поглотила, поэтому у него не оставалось другого выхода, кроме как подчиниться. Данные мысли окутывали так же медленно, но уверенно, как Alpine двигалась по серпантину, что обвивал гору, словно змея.


В какой-то момент Кацураги сбросила скорость и выкатила на смотровую площадку, с которой открывался грандиозный вид на Токио-3. Они вышли из машины, чтобы полюбоваться дивным закатом. Внизу, в долине, располагался город, который оброс гигантскими высотками из различных монолитных металлоконструкций.  Дома существенно отличались от обычных высотных зданий из стекла и бетона, будто были спроектированы, чтобы выдерживать прямые попадания из танковых пушек: стены словно ощетинились многослойной бронёй, которая готова в любой момент прикрыть собою относительно редкие и маленькие для таких высоток окна.


Всё в этом городе было спланировано чёткой инженерной мыслью, без дизайнерских ухищрений. Даже правильные и симметричные улицы выстраивали шахматную доску. Токио-3 не был городом, который рос вместе со своими горожанами сквозь десятилетия и менялся каждое поколение. Он был воздвигнут с определённой целью. И лишь большое озеро Аси, видневшееся за городом, вносило некоторый беспорядок в эту математически точную архитектуру.


— Красиво и умиротворённо, — меланхолично произнёс Синдзи. — Даже странно видеть вечером такой крупный город в тишине и без пестрящей рекламы.


— Разумеется, — вторила ему Кацураги, — это не простой город. Это город-крепость, венец инженерной мысли человечества. С ним связаны все надежды на будущее.


— Токио-3…


— Да, наш Токио-3. Город, который ты спас. Можешь смело себя называть героем, ведь то, что ты сделал, — это очень важно для всех нас.


— Я не герой, Мисато-сан. — у парня неожиданно появился комок в горле от нахлынувших чувств и воспоминаний. — Я даже не знал, куда еду. Я просто хотел уехать из Нагои подальше, и не имело значения куда. Всё, что затем произошло, — случайность. Я этого не желал, не хотел, боялся до мозга костей. Меня фактически принудили сесть в эту штуку. И теперь говорите, что я герой? Я же сам ничего толком не сделал, просто позволял вам распоряжаться мною.


— Что бы тобою ни двигало — всё это на самом деле не важно. Людей судят по поступкам, а не по помыслам. Главное — это то, что ты сделал. Без подготовки, с ходу, с первой же попытки. Многие не могли даже синхронизироваться. А кто смог, не мог «Евой» пошевелить. А ты сел и пошёл. И ещё надрал ангельскую задницу в придачу. Этим стоит гордиться, Синдзи-кун. И что бы ты там ни думал, я тебя безмерно уважаю и считаю героем. Как и каждый в Геофронте.


Синдзи не выдержал, и слёзы потекли по щекам. От счастья, от переживаний. Смешалось всё и сразу.


— Простите Мисато-сан, — он старался успокоиться, — просто я бы хотел услышать эти слова от него…


— Понимаю. Но придётся довольствоваться мною.


Синдзи мягко улыбнулся, вытирая слёзы.


 


— Спасибо.

Вам необходимо Войти (Зарегистрироваться) для написания отзыва.
Neon Genesis Evangelion и персонажи данного произведения являются собственностью студии GAINAX, Hideaki Anno и Yoshiyuki Sadamoto. Все авторы на данном сайте просто развлекаются, сайт не получает никакой прибыли.
Яндекс.Метрика
Evangelion Not End