<!-- /* Font Definitions */ @font-face {font-family:Calibri; panose-1:2 15 5 2 2 2 4 3 2 4; mso-font-charset:204; mso-generic-font-family:swiss; mso-font-pitch:variable; mso-font-signature:-1610611985 1073750139 0 0 159 0;} /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin-top:0cm; margin-right:0cm; margin-bottom:10.0pt; margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:Calibri; mso-fareast-font-family:Calibri; mso-bidi-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-language:EN-US;} @page Section1 {size:595.3pt 841.9pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:35.4pt; mso-footer-margin:35.4pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->
Спустя неделю с небольшим Широ наконец выписали из больницы. Он продолжал находиться на медицинском учете, но больше не было необходимости лежать в стационаре. Самого пилота это очень обрадовало, потому что за это время он успел возненавидеть палату, в которой лежал.
Голые белые стены, в которых не за что было зацепиться взгляду. Такой же белый потолок, в который были вмонтированы лампы дневного света, заливавшие все вокруг мертвым светом. Идеальное место для того, чтобы тронуться умом, как сказал Широ Акире и Хитоми в первый же день после своего возвращения.
Однако о чем он умолчал, так это о том, что он, возможно, действительно тронулся... Временами Широ слышал голоса внутри своей головы, и в эти моменты голова начинала раскалываться от боли. Он никому не говорил об этом, опасаясь, что его сочтут сумасшедшим и отстранят от пилотирования. Этого он боялся больше всего.
Все то время, пока он лежал в больнице, голоса себя практически не проявляли. Только несколько раз Широ снились кошмары, в которых он спорил со своим отражением в растрескавшемся зеркале. Отражение, презрительно кривя изуродованное лицо, говорило о том, что только Акира виновен в том, что с ним произошло. Сам Широ все время пытался доказать, что это не так, но никогда не мог досмотреть этот сон до конца. Всякий раз, когда отражение смеялось злым, жестоким смехом, пилот Авеля просыпался с головной болью, и ему было трудно снова заснуть.
Однако стоило ему вернуться в квартиру, где они с Акирой жили вместе, как голоса вновь напомнили о себе. Несколько раз они возникали внутри его головы и принимались спорить, а то и кричать друг на друга. Всякий раз это происходило во время разговора с Акирой, и Широ было очень сложно делать вид, что с ним ничего особенного не происходит.
На третий день после его возвращения, во время прогулки по Токио-3 Широ показалось, что Акира заметил что-то во всяком случае, после его вопроса «С тобой точно все в порядке?» голоса как будто взбесились.
- Чертов герой, изображает из себя заботливого друга… – первый голос почти что шипел от злости.
- Нет, он и правда заботливый друг! – второй голос был полон негодования.
- Черта с два! – рявкнул первый. – Он просто притворяется! Он опасается, что ты обойдешь его.
- Глупости, мы же команда!
- Широ, ты уверен, что с тобой все хорошо? – обеспокоенный голос Хитоми все же сумел перекрыть этот дьявольский спор в голове пилота Авеля.
- Да, все нормально… – Широ сумел выдавить улыбку, хотя ему казалось, что мозги вот-вот расплавятся.
- Просто ты бледный какой-то, – поддержал Хитоми Акира.
- Он был бы рад твоей смерти! – первый голос почти торжествовал.
- Нет! Никогда! Мы друзья! – в голосе второго послышалось отчаяние.
- Он не будет тебе другом! Никогда! Он твой соперник, который хочет оказаться круче всех! Мнит себя великим пилотом! – первый голос почти сорвался на крик, наполняясь почти безумной яростью.
- Но Акира и правда хороший пилот, тут нет ничего плохого…
- Ты лучше его! Не давай вытирать об себя ноги…
Невероятным усилием воли Широ сумел заглушить эти голоса в своем сознании. С того момента ему стало как-то легче. Он понял, что он сильнее их, что он может подавить голоса силой своей воли. Поэтому в дальнейшем, если голоса возникали в его сознании, ему почти всегда удавалось заглушить их. Не сразу, но удавалось. Однако за все это пилоту Авеля приходилось расплачиваться мучительной головной болью, поэтому, тайно от своих друзей и Мисато, он постоянно пил болеутоляющие. Они хоть и не снимали боль полностью, но хотя бы сильно приглушали.
В школе он появился на четвертый день после выписки из больницы и сразу же стал объектом всеобщего внимания. Первые несколько дней он ходил с бинтами на поврежденном глазу. Потом, когда бинты сняли окончательно, в школе на него стали пялиться еще больше. Вставлять искусственный глаз Широ наотрез отказался, и поэтому являл собой довольно жутковатое зрелище: черная повязка на месте глаза, а вокруг нее – совсем свежие тонкие шрамы.
Всем, кто решился спросить Широ, что же с ним случилось, он рассказывал, что попал в автокатастрофу за городом. История эта была придумана им самим, пока он лежал в палате специального госпиталя NERV, и согласована с Мисато, приходившей несколько раз навещать его вместе с Акирой и Хитоми. Так что одноклассники жалели Широ, попавшего в такую страшную беду, но никто не знал, как подойти и высказать ему сочувствие, не ранив его. Жалость их была тактична: все старались сделать вид, что ничего не изменилось. И, наверное, и самому Широ так было легче.
Жизнь после сражения с Девятым Апостолом постепенно входила в свою привычную колею, когда неожиданно в тот самый день, когда с Широ сняли медицинское наблюдение и официально выписали, за Акирой, Хитоми и Рей в школу примчалась Мисато и забрала всех троих. Широ уже ждал в штабе, такой же недоумевающий, как и остальные пилоты.
По дороге Мисато просто вела машину, отказавшись отвечать на вопросы. Пилоты обменивались удивленными взглядами, но спорить с майором Кацураги не решились. Было видно, что Мисато напряжена и, как показалось Акире, напугана. Всю дорогу пилот Каина гадал, что же могло напугать их тактического командира, ведь такой он ее еще никогда не видел…
Доставив их к проходной, Мисато бросила машину прямо перед ней и, едва ли не волоча пилотов за собой, направилась прямо в кабинет Синдзи. Широ уже ждал их там, как и сам руководитель Проекта С. Е. На его лице Акира сразу заметил печать сильного потрясения, но ничего не сказал.
Мисато, доставив пилотов, не покинула кабинет, а осталась с ними. Когда закрылась дверь и все присутствующие расселись, Синдзи окинул их взглядом, но ничего не сказал. Икари выглядел так, будто лишился дара речи.
- Теперь можно узнать, зачем нас так экстренно собрали? – осведомился Акира, убедившись, что молчание в комнате сильно затягивается.
Его голос будто прорвал вязкую тишину, повисшую в кабинете Синдзи. Все вздрогнули, будто голос Акиры пробудил их ото сна. Хитоми, до этого тоже будто впавшая в оцепенение, с некоторым испугом оглядывалась по сторонам, ища поддержки. Широ, заметив это, слегка пожал ее руку и постарался ободряюще улыбнуться.
- Конечно, – это короткое слово далось Синдзи как будто с трудом. – Однако я прошу подчеркнуть, что услышанное в этой комнате – особо секретно. Вы не имеете права обсуждать это с другими сотрудниками NERV.
Пилоты недоуменно переглянулись. Только Рей, как обычно, была невозмутима, будто ей сообщили, что завтра пойдет в школу.
Синдзи нажал на какую-то кнопку в своем столе, и деревянная панель на стене отъехала в сторону, открывая большой плазменный экран. Еще одно нажатие какой-то кнопки – и на экране появилась запись, сделанная, судя по всему, одной из камер наблюдения.
Огромный ангар, очень похожий на тот, в котором держали Сыновей Евы. Однако в этом было лишь два места для подобных механизмов, и на них стояли… Евангелионы! Первый и Второй! Якобы уничтоженные по решению ООН! Однако не успели пилоты как следует осознать этот факт, как началось страшное.
Глаза обоих Евангелионов неожиданно вспыхнули ярко-алым. Мощные руки взметнулись вверх, с ужасающей легкостью выдирая крепления-ограничители. Затем последовал рывок – и обе гигантские боевые машины, уничтожители Ангелов и равные им по силе, сорвались со своих постаментов. Пасть каждого Евангелиона раскрылась в ужасном оскале. Они наверняка кричали, это было видно, но камера не записывала звук. Красный Евангелион неожиданно ударил кулаком в стену, и во все стороны полетели осколки камня и бетона. Первый, повернув искаженное, безумное лицо с горящими глазами прямо в камеру, ударил по ней рукой. Дальше шли только помехи.
- Это – Восьмой Апостол, – ровным голосом сообщил пилотам Синдзи, и Акире показалось, что ему все труднее держать себя в руках. – Только что расшифровали его имя: Апостол Предавших Стражей. Вы отправляетесь в Россию, в Сибирь. Ваша задача – уничтожить Апостола… – голос Синдзи едва не сорвался, но он справился с собой, – до того, как они доберутся до ближайших городов.
Синдзи обвел взглядом собравшихся в комнате и добавил тоном, который Хитоми показался ледяным:
- Задавать вопросы по факту «возрождения» Евангелионов вам запрещено, равно как и обсуждать данный факт. Это приказ.
В кабинете руководителя Проекта С. Е. стало очень и очень тихо…