<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} @page Section1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->
Глава 40
Череда кривых зеркал
Чернота, обступившая Каина со всех сторон, вдруг кончилась. Быстро, резко, будто сильная рука рванула черную занавесь и пустила в комнату яркий дневной свет. Теперь можно было осмотреться.
Каин оказался сидящим на земле. Спина огромного робота упиралась в полуразрушенное здание, в правой руке – прогнож. У самых ног Первого Сына корчилось нечто, напоминающее черное покрывало. Апостол, понял пилот. Умирает. Будто в подтверждение мыслей Акиры из-под огромного силуэта стала медленно расползаться кровавая лужа. Скосив глаза на нож, он увидел на лезвии и руке такого же цвета пятна.
«Уничтожил» – пронеслось в голове Акиры.
Не слишком доверяя умирающему противнику, пилот заставил Каина еще несколько раз всадить в него лезвие. Апостол дернулся несколько раз, на какой-то миг пилоту даже показалось, что враг то ли всхлипнул, то ли вздохнул, и затих. Огромное тело, похожее сейчас на сброшенную длиннополую одежду, замерло. Лишь продолжала растекаться кровь…
Решив, что нечего сидеть на земле, пилот поднял Каина. Теперь, когда внимание Акиры не было приковано к противнику, можно было осмотреться по сторонам, узнать, как там остальные.
Акира осмотрелся.
И вздрогнул.
Район, где они сражались с Апостолом, оказался практически стерт с лица города. Целых зданий практически не осталось, да и те серьезно пострадали. Большая же часть была или полуразрушена, или отсутствовала вовсе. Асфальт весь в дырах и выбоинах, валяются расплющенные, покореженные автомобили, погнутые столбы. И среди этого хаоса особенно четко выделялось одно из зданий… полуразрушенное… и почему-то красного цвета.
Пилот моргнул, пытаясь прогнать наваждение. И вдруг увидел, как из провала в здании торчит неподвижная рука Сифа. А здание… оно не было красным. Оно было запачкано кровью Третьего Сына Евы.
Каин бросился туда. В голове пилота стучала лишь одна мысль, что этого не может быть, просто не может быть…
В здании обнаружилась лишь рука Сифа. Сам он, растерзанный, будто его резали огромными ножами, валялся на асфальте, тоже окрасившемся в алый. Грудной брони будто и не было, ее куски оказались разбросаны повсюду. Голова, расплющенная, подобно ореху, валялась неподалеку. Ядро треснуло, вбитое внутрь туловища Сына страшным ударом.
- Хитоми… – прошептал Акира, все еще отказываясь верить в увиденное.
Душу пилота захлестнули боль и отчаяние. Пусть он не любил ее, пусть лишь притворялся другом… она не заслуживала такого. Она не заслуживала такой ужасной смерти. Каин медленно протянул к неподвижному Сифу руку и вдруг замер. Потому что боковым зрением Акира заметил Авеля.
Вернее, то, что от него осталось.
Бело-красный робот теперь был просто красным. Будто чья-то безжалостная рука сорвала с него все наслоения брони, а потом изломала, как куклу, и отбросила прочь, как наскучившую игрушку. Авель лежал, вывернув руки и ноги под неестественными углами, будто у него вообще не осталось целых костей. Ядро было вырвано из его тела и растоптано, осколки сверкали на выглядывавшем из-за небоскребов солнце. Прямо в груди робота, там, где находилась капсула, торчала рукоять АТ-меча…
- Широ… – голос Акиры дрогнул.
Еще одна жертва… незаслуженная жертва. Широ… он хотел так много, но не успел. И никогда уже не успеет. Его жизнь оборвалась… нет, ее оборвали. Безжалостный, беспощадный, чуждым им всем Апостол остановил сердце молодого пилота Авеля.
Навсегда.
Каин выпрямился в полный рост. Акира вцепился в рычаги управления с такой силой, что заболели пальцы. Пилот стиснул зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. И неожиданно заметил Нулевого.
Робот Аянами был вбит в землю, словно по нему проехался огромный каток. Одна рука его все еще тянулась к брошенному неподалеку АТ-мечу, но враг, видимо, не дал Нулевому шанса – рука явно была сломана у самого запястья. Грудь робота оказалась распорота, а сам он – выпотрошен, будто рыба. Куски внутренностей валялись рядом на асфальте, раздавленные, растерзанные, разодранные на куски.
И среди этого хаоса Акира видел только одно.
Раздавленную капсулу пилота.
Почти ничего не соображая, оглушенный, раздавленный и опустошенный, он мысленно приказал Каину увеличить изображение. Послушные механизмы выполнили приказ, и Акира тотчас же пожалел об этом.
Потому что отчетливо, как никогда, он видел в мельчайших деталях обломки растерзанной капсулы…
И тонкую, безжизненную руку Аянами Рей, торчащую из дыры в капсуле, залитую кровью.
Крик Акиры был ужасен…
Неправда.
В обступившей его со всех сторон темноте Широ запаниковал. Не было ничего ни видно, ни слышно. На какое-то мгновение пилоту Авеля показалось, что чернота затопила даже капсулу, на миг у него даже перехватило дыхание. Но нет, ничего этого не было. Лишь темень и беззвучие.
- И долго ты собираешься ничего не делать? – голос, прозвучавший в сознании, сначала показался Широ доносящимся откуда-то из-за спины. Он даже оглянулся, но кроме спинки пилотского кресла, ничего не увидел.
Пилот не знал, отвечать или нет. Ведь обычно подобные голоса, как говорят, являются признаком умственного помешательства…
- Какое еще к черту умственное помешательство? – возмутился голос. – Не пори чушь. Считай меня кем-то вроде внутреннего голоса, если уж тебе так проще.
Такое объяснение Широ вполне устроило. «И что я в самом деле так волнуюсь? – спросил себя пилот. Волнение моментально улеглось, и пилот почувствовал себя совершенно спокойно. Даже темень, обступившая со всех сторон, не пугала и не вызывала желание поскорее выбраться. Теперь, посматривая на нее без опасения, пилот находил в этой обволакивающей темноте даже какую-то притягательность…
- Успеешь еще налюбоваться, – жестко оборвал мысли пилота голос. – Стреляй. Это Апостол, враг. Ты должен уничтожить его, если не забыл…
Забыл? Разве можно было такое забыть? Он стал пилотом Авеля как раз для того, чтобы сражаться с Апостолами… чтобы защищать людей, чтобы не дать этим пришельцам уничтожить землю…
- Успеешь еще, – беззлобно вклинился голос. – Стреляй!
Широ выстрелил. Вспышка расселяла темноту, и луч из винтовки устремился вперед, в черноту, похожую на безграничное пространство космоса, только лишенное звезд. На какой-то миг пилоту показалось, что он так и исчезнет, растворится в этой темной бесконечности, и в ту же секунду окружающая его темнота вздрогнула, а прямо в воздухе появилась алая дыра с рваными краями, из которой хлынула кровь. Будто в стене совершенно черной комнаты проделали дырку, и штукатурка вперемешку с каменной крошкой сыпется словно из воздуха, из пустого пространства.
- Еще! – восторженно взвыл голос, но Широ уже не нуждался в его указаниях.
Он чувствовал, как азарт… восторг пробежал по его жилам. Палец Широ почти с наслаждением вдавил шарик в вершину рукоятки управления, заставляя Авеля выстрелить вновь…
Рядом с первой дырой появилась вторая. А потом еще одна. И еще. Широ с упоением стрелял и стрелял, пока в винтовке не кончились патроны, а потом, отбросив бесполезный кусок металла, ринулся вперед, к кровоточащим дырам…
- Да!
- Да!
Крик Широ и голос в его разуме слились воедино. Дыры стремительно приближались, и Широ заставил Авеля прыгнуть. Огромный робот будто налетел на стену, его руки схватились за края ран и резко рванули на себя… раздирая… вырывая… отбрасывая прочь…
В «лицо» Авелю ударила струя крови. Залило глаза, и теперь Широ видел все из кабины окрашенным в алые тона. Но его это нисколько не волновало. Он с упоением продолжал рвать Апостола на части. Где-то на самой границе слышимости пилот услышал низкий, тяжелый вой.
«Это Апостол!» – пронеслось в голове. – «Ему больно!»
Это только добавило Широ сил и азарта. Наконец впереди забрезжил свет, и Авель, выломав из тела врага очередной огромный кусок плоти, вырвался наружу…
Страх, дремавший в душе Хитоми, пробудился. Когда свет вокруг исчез, когда не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться взгляду, когда девушке показалось, что еще немного – и она растворится, утонет в этой черноте, что затопила все вокруг, вновь вернулся страх.
Но самое ужасное было то, что этот страх тотчас же превращался в реальность.
Стоило ей подумать о том, что кто-то может наблюдать за ней… и тотчас же чернота вокруг изменилась. Теперь на нее со всех сторон смотрели широко раскрытые глаза…
Десятки.
Сотни.
Тысячи.
Она не видела их всех, но понимала, что их много… очень много. Большие, неподвижные (но она чувствовала – живые) глаза с алыми зрачками. В первую секунду они напомнили девушке глаза Аянами Рей, но очень скоро Хитоми поняла, что ошиблась. По сравнению с этими глазами, глаза Аянами были полны эмоций.
Холод… смерть… пустота… Все это дрожало в глубине каждого глаза, выплескиваясь прямо на душу пилота Сифа. Хитоми пыталась отстраниться от них… зажмуриться, чтобы не видеть. Она закрыла глаза, да еще и прижала к лицу ладони, чтобы не видеть… не знать…
Но в тот же миг тысячи глаз раскрылись в ее сознании.
Такие же красные. Холодные и равнодушные… но на сей раз они не были неподвижны. Эти глаза шевелились, смотрели по сторонам и иногда даже моргали. И почему-то то, что эти глаза жили, жили какой-то своей, непостижимой жизнью, делало происходящее еще более страшным.
- Нет! – закричала девушка. – Заберите меня отсюда! Не хочу! Не хочу видеть! Не хочу это видеть!
И тотчас же, будто откликаясь на просьбу, что-то острое вонзилось ей в глаза, проткнув прижатые к лицу ладони.
Кровь, показавшаяся ей раскаленной, хлынула во все стороны. В голове будто взорвалась бомба, и глаза исчезли. Стало просто темно… и эта темнота должна была стать вечной.
Хитоми кричала, но никто не мог слышать ее. Она была одна… одна здесь… и ей предстояло умирать в одиночестве. Хитоми страстно желала потерять сознание, избавиться от боли, но ничего подобного не происходило. Она даже не слабела от потери крови, а боль продолжала жечь ее… кровь продолжала хлестать из пустых глазниц… и конца этому не было видно.
Неожиданно обступившая ее темнота стала вязкой, будто желе. Рот и горло забило что-то холодное, и Хитоми с ужасом поняла, что она не может сделать ни одного вдоха.
Истекая кровью, ослепшая девушка задыхалась в темной пустоте…
Акира открыл глаза, и увидел, что привязан к жесткой кровати. Прямо в глаза бил свет мощной лампы, заставляя отворачиваться, потому что вынести его было невозможно. Где-то рядом он слышал тихие голоса, видел едва заметное шевеление. Неясные фигуры обступили его… фигуры в белом.
- Итак, Субъект Девятнадцать, – пилот вроде бы уже когда-то слышал этот голос… но это было так давно.
Как он снова оказался здесь?
- Как давно введен препарат? – другой голос, и тоже смутно знакомый. В голове все размыто, ее будто накачали туманом. Череп начинало ломить изнутри, и приходилось терпеть эту боль, стиснув зубы.
- Двенадцать часов назад, – третий голос, и вновь смутное ощущение, что он уже когда-то его слышал.
- Каковы эффекты? – вновь зазвучал первый голос.
- Отторжения не замечено, – осторожно ответил ему третий, будто боялся спугнуть удачу.
Боль в голове начинала усиливаться, и эти голоса словно раззадоривали ее, призывали показать все, на что она способна.
- Изменения в организме? – первый голос, сух и деловит, словно происходящее не представляет для него особого интереса.
- Пока нет, – ответил второй, третий, как показалось Акире, часто задышал, будто волнуясь.
- Тогда это тоже провал, – в первом голосе появилось раздражение. – От этого Субъекта никакого толку.
- Но ведь все еще может измениться… – начал было третий, но первый раздраженно перебил его:
- Вы прекрасно знаете, что ничего не изменится. Он – провал.
Провал. Это слово застучало в голове Акиры, усиливая и без того жуткую головную боль. Оно словно рвалось наружу, желая разбить его череп, чтобы он разлетелся на мелкие куски. Свет становился совсем нестерпимым, а голоса теперь звучали подобно отбойным молоткам.
- Я… не… провал… – с трудом просипел Акира, его горло словно перехватили тонкой удавкой.
- Он еще насмехается, – в первом голосе молодой человек явственно услышал злость. – От него никакой пользы.
- Избавиться? – быстро спросил третий.
- Как угодно.
Он не собирался терпеть их равнодушие. Клокочущая ярость, моментально вспыхнувшая в душе, рвалась наружу, и Акира не намерен был ее сдерживать.
Он… не провал!
Ярость вдруг стала почти что материальна. Огромная лампа над кроватью мигнула и вдруг взорвалась, выбросив сноп искр, и осколки стекла брызнули во все стороны. Странно, но ни один из них не задел Акиру, хотя тот лежал прямо под лампой. Раздались крики, но молодого человека это не волновало. Хватило лишь ненавидящего взгляда на ремни, что удерживали запястья – и в следующий миг они разлетелись клочьями, освобождая руки.
Затем настал черед ножных ремней. Акира спрыгнул с кровати и увидел жмущегося в углу то ли палаты, то ли камеры мужчину средних лет в белом халате. Расширившиеся от ужаса глаза не отрываясь смотрели на Акиру.
- Я не провал, – с равнодушием в голосе произнес Акира и небрежно махнул рукой в сторону мужчины.
Будто невидимый пресс впечатал несчастного в стену. Акира слышал, как захрустели кости, но это уже не было ему интересно, и он повернулся к двери. Через нее как раз убегали двое других. Еще один небрежный жест рукой – и тот, кто был ближе к Акире, опрокинулся на спину. На его лице молодой человек успел заметить панику.
- Я не провал, – в голосе Акиры появились назидательные нотки.
Взмах руки – и голова мужчины лопнула, раскрошилась, будто по ней ударили гигантским невидимым молотом. Молодой человек переступил через неподвижное тело и вышел из палаты-камеры.
За дверью оказался длинный коридор со стеклянными стенами, по которому убегал последний неизвестный в белом халате. Быстрое движение руки – и стены разлетелись огромными осколками, впиваясь бегущему в ноги, спину, руки. Он споткнулся и упал, а белый халат стремительно превращался в красный…
Акира медленно, спокойно пошел вперед. Раненый пытался отползти, оставляя за собой кровавый след, но силы стремительно оставляли его. Наконец он перевернулся на спину и, опираясь на локоть, посмотрел на Акиру снизу вверх. У него оказалось пожилое лицо, на котором сидели очки с толстыми стеклами.
- Ты чудовище… – прошептал мужчина, и Акира понял, что это обладатель первого голоса.
- Конечно, – не стал спорить парень. – А ты разве нет?
Ответить мужчина не успел. Новый взмах рукой, и тело его будто взорвалось изнутри. Молодого человека обдало горячей кровью, но он даже не обратил на это внимания.
Акира улыбался.
Ложь.