<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} @page Section1 {size:595.3pt 841.9pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:35.4pt; mso-footer-margin:35.4pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->
Глава 41
Только три слова
Темнота вокруг была просто темнотой. Каким-то внутренним чувством Акира знал это, и потому ему было спокойно. Спокойно, легко и хорошо. Даже глаза открывать не хотелось, лучше бы остаться в этой темноте, отрешенным от забот и опасностей того мира, что ждал его по ту сторону век. Но Акира не мог так поступить. Он не мог просто отойти в сторону, просто забыть.
Такое – не забывается.
Он помнил все. Помнил в мельчайших деталях то, что увидел… где? Внутри Апостола? Или внутри собственного разума? Что это было? Тайные страхи? Бредовые иллюзии? Истина? Грядущее? Акира не знал, да и не хотелось ему об этом думать. Сейчас его занимали всего лишь три вещи.
Все это – неправда.
Рей вытащила его.
Надо открыть глаза.
Иллюзии кончились, рассыпались сверкающими осколками. Но эти осколки, холодные и острые, как бритва, засели глубоко в сердце пилота. Акира понимал, что никогда не забудет увиденного, не забудет, как замирало его сердце, когда он… видел все это. Тогда он был готов поверить, поверить и скатиться в бездну доселе не известного ему чувства – отчаяния. Но нет. В тот самый момент, когда он готов был поверить, когда его сердце готово было превратиться в камень, лишенный жизни, когда вся жизнь начинала казаться пилоту бессмысленной… пришла помощь.
Сначала это был голос. Гулкий, идущий будто издалека, но так похожий на его собственный. Похожий, но все же другой. Пилот не мог бы сказать, в чем именно состоит различие, но все же голос был немного другим. И теперь, вырвавшись из этого кошмара, Акира вспоминал разговор с Табрисом, и почти не сомневался в том, что знает, кто именно помог ему.
Каин.
Пилот не знал, как, не знал, почему. Даже если внутри этого гигантского боевого робота и в самом деле копия его души, а не просто слепок разума, даже если там какая-то другая душа, даже если в Каине вообще нет души… это неважно. Важно то, что Каин пришел ему на помощь. Помог не свихнуться от того, что показывали ему… того, что он видел… того, что испытывал. Каин помог ему понять, что все увиденное, испытанное, вспомненное – ложь. Иллюзии, бред, плод воображения. Все это – неправда, ничего этого не было, и ничего подобного никогда не будет. Каин был рядом, и не оставил его. Помог продержаться до тех пор, пока его не вытащила Рей.
Рей…
Так легко называть ее по имени. Пусть даже она не слышит этого, пусть даже ее нет рядом. Акира вновь и вновь мысленно произносил ее имя, будто пробуя его на вкус. И вспоминал, как назвал ее так в тот момент, когда пришел в себя после битвы с Апостолом.
Она вытащила его. Спасла. В этом пилот Каине не сомневался точно так же, как и в том, что все увиденное было ложью, как в том, что Каин помог ему продержаться. Акира не знал, как ей это удалось, но он был уверен, что это именно она победила Апостола, именно она спасла его.
«Ты снова спас меня…» – вдруг вспомнилось пилоту. – «Уже в третий раз, Акира-кун…»
Теперь они поменялись ролями. Теперь она спасла его. Он вновь и вновь видел перед собой ее лицо… изменившееся, не похожее на обычную маску равнодушия. Она… волновалась? Боялась? Он не знал. Но перед глазами Акиры все стояло лицо Рей, ее алые глаза… самые прекрасные глаза на свете…
Из памяти пришло воспоминания их разговора, сразу после сражения с предыдущим Апостолом. Вспомнились лишь слова, то, что он тогда видел и чувствовал, было словно приглушенно. Сейчас это было не так важно. Только слова…
«Помнишь, тогда, в Америке, когда мы сидели около капсулы, я говорил тебе, что иногда не так важен поступок, важнее то, что толкнуло на него? Так вот, на эту битву меня толкнуло беспокойство за тебя. Я хочу быть рядом, хочу быть уверенным, что с тобой ничего не случится. Потому что… ты важна для меня, Аянами. Ты очень важна для меня.
Почему?
Я и сам не понимаю до конца. Но это так. Ты можешь мне не верить, но это так, Аянами.
В тот раз я спросила, помог ли бы ты Широ-куну или Сираиси-сан. Ты сказал, что это возможно…
Я немного слукавил, Аянами. В первую очередь я помог бы тебе. Потому что ты для меня важнее. Я не знаю, откуда во мне появилось это… чувство. Для меня самого это ново…
Чувство? Зачем ты говоришь мне это?
Потому что ты хотела знать. А я не хочу лгать тебе. Поэтому я говорю правду.
Это не прекратится?
Нет. Я говорил тебе, что готов погибнуть, защищая тебя. И это была не просто фигура речи.
Нет. Не смей погибать, Куроно-кун. Я… я запрещаю тебе погибать.
Акира. Называй меня просто Акира…»
Он должен увидеть ее. Акира понимал это совершенно твердо. Голова была свежей, мысли текли ровно и укладывались в простые предложения. Разобраться в себе. Увидеть ее. Сказать… Битва с Апостолом будто бы помогла ему. Волнения, все те эмоции, что появились у Акиры после того, как он узнал о проекте «Ева-19», будто отошли на второй план, смазались, стали несущественными. Он снова стал самим собой. Спокойным, выдержанным, решительным. Поэтому следовало сделать то, что должно. Это Акира прекрасно понимал.
Но сначала надо было открыть глаза.
Пилот едва заметно вздохнул, прощаясь с успокаивающей темнотой, и медленно поднял веки.
Белый потолок с погашенной лампой дневного света. Тихий шелест веток за окном, щебет птиц. Мягкий белый свет, какой бывает только от солнца, скрытого полупрозрачными белыми жалюзи. Прохлада и спокойная тишина. Вне всякого сомнения, больница.
Акира чувствовал себя странно. Ни усталости, ни боли… ничего. Пилот ощущал себя едва ли не заново родившимся. На какой-то миг он даже не понял, с чего это он лежит в постели, когда все так замечательно.
Чуть приподнявшись, пилот посмотрел в дальний угол палаты. Естественно, под потолком имелась камера, подмигивающая крошечным зеленым огоньком. Посмотрев несколько секунд в объектив, Акира откинулся на кровать. Он почти не сомневался, что сейчас сюда набегут врачи, и никто не поверит его заверениям в том, что он себя превосходно чувствует. Проще уж подождать их, а потом приедет Мисато или еще кто-нибудь из NERV. Им точно можно будет доказать, что он не намерен валяться здесь несколько дней.
Расчеты пилота оказались совершенно верны. Спустя буквально минуту в палату заглянула медсестра и осведомилась о самочувствии пилота. Акира ответил, что чувствует себя прекрасно, на что медсестра пообещала пригласить доктора. Последний прибыл минут через пятнадцать, долго осматривал пациента, пока наконец не объявил, что его состояние не вызывает у него опасений, но лучше бы ему отлежаться несколько дней. Акира на предложение отлежаться ответил решительным отказом, получил свою одежду и вышел в коридор, надеясь как можно скорее покинуть больницу.
Мисато он встретил в коридоре. Тактический Командир стояла у окна, и мысли ее, похоже, витали далеко отсюда. Ее лицо показалось пилоту осунувшимся и похудевшим, а глаза как-то странно блестели. Он осторожно приблизился к ней, но майор Кацураги даже не заметила его, продолжая смотреть куда-то в небо.
- Мисато-сан? – негромко, осторожно спросил Акира.
Она вздрогнула и обернулась к нему. Взгляд ее усталых глаз скользнул по лицу пилота, и на лице майора появилась слабая улыбка радости.
- Очнулся… – тихо произнесла Мисато, не отрывая от него взгляда. – Рей опять сидела под дверью твоей палаты, пока я ее домой не отправила. Приказывать пришлось, иначе она и не собиралась уходить… По крайней мере, с тобой все в порядке…
Смутное ощущение ударило пилота где-то в районе солнечного сплетения, но он почти не заметил этого. Он знал, что с Рей все в порядке, а это самое главное. Остаются только две кандидатуры.
- Широ и Хитоми? – просто спросил он, и в памяти быстро мелькнули картины увиденного кошмара.
Растерзанный Сиф…
Изломанный Авель…
Нет. Всего этого не было, это лишь иллюзии. Акира оставался спокоен, но все же нельзя сказать, что судьба двух других пилотов была ему совершенно безразлична. Просто он уже знал, что та, что была так важна для него, не пострадала.
- Да, – кивнула Тактический Командир. – Этот Апостол… он атаковал не Сыновей Евы, а ваш разум. Ты как-то выдержал… Аянами даже смогла преодолеть воздействие и уничтожила его. А Широ и Хитоми…
Мисато покачала головой, вновь отвернувшись от Акиры к окну. Сейчас она выглядела сломанной, беспомощной и опустошенной.
- Их извлекли из капсул, – заговорила она, не дожидаясь дальнейших вопросов. – Хитоми была без сознания. Когда ее достали, она начала кричать и биться в руках спасателей. Кричала что-то про красные глаза, про свою сестру, про темноту вокруг… Ее долго не могли успокоить. Под конец она сама затихла, уже здесь, в больнице. Врачи говорят, что она впала в состояние, похожее на летаргию. Вероятно, из-за сильных переживаний. Мы так и не знаем, как этот Апостол воздействовал на ее разум. Наблюдение было невозможно…
Она замолчала, избегая смотреть на него. Взгляд Тактического Командира NERV упорно не отрывался от медленно плывущих по небу облаков, будто она надеялась разглядеть там нечто важное. Например, совет, что ей теперь делать, как вернуть Хитоми, как сделать так, чтобы все было как прежде…
Акира не торопил ее, просто стоял рядом и ждал, когда она продолжит. Ведь кроме Хитоми там был еще Широ…
- А Широ… – голос Мисато стал почти что мертвым. – Боюсь, с ним что-то случилось, Акира-кун. Когда его доставали из капсулы, он смеялся. Смеялся как безумец, и с лица его не сходила улыбка. Жуткая… совсем не похожая на него… противоестественная. Я была там, Акира-кун, и видела его. Мне… мне стало страшно. Я сама не понимаю, почему, но видеть такого Широ… страшно, жутко… и я его с трудом узнала. Просто стояла и смотрела, как его выволакивают из капсулы, а в голове билась только одна мысль – «Это не может быть Широ…»
Она замолчала. Акира, так же молча, неподвижным изваянием застыл рядом. Пилот понимал, что Мисато необходимо выговориться, и потому ей был нужен кто-то, кто ее выслушает. Просто выслушает, даже без какой-либо ответной реакции. И Акира готов был взять на себя эту роль.
- Его обкололи успокоительными, и сейчас он спит. Скорее всего, это из-за того, что он там увидел… Знаешь, Акира-кун, я бы спросила тебя о том, что там было… но не сейчас. Сейчас я просто не хочу этого знать. Не хочу знать, что там могло быть такого, что выбило из колеи двоих пилотов…
Она вновь замолчала, но через несколько секунд перевела взгляд на него.
- Поезжай домой, – усталым голосом посоветовала она. – Кадзи у ворот больницы, он отвезет тебя. Скажи ему, что я еще немного побуду здесь. А он пусть пока отвезет тебя… Пока, Акира-кун.
- До свидания, Мисато-сан, – чуть наклонив голову, ответил пилот и направился к лестнице.
Пилот чувствовал себя немного странно. Пусть он и знал, что с Рей все в порядке, но представить себе Хитоми в летаргии и смеющегося, как безумца, Широ было… противоестественно. Мисато подобрала очень удачное определение.
Даже слишком.
У ворот больницы и в самом деле обнаружился Кадзи. Бывший сотрудник специального агентурного отдела NERV стоял, облокотившись на сверкающий черный БМВ, курил и время от времени посматривал на дверь госпиталя. Когда из здания вышел Акира, Кадзи отбросил сигарету в сторону.
- Привет! – произнес Кадзи, глядя веселыми глазами на подошедшего пилота. – Уже выздоровел?
- Я не слишком-то и болел, – пожал плечами Акира.
- Мисато не видел?
- Она там, – Акира мотнул головой в сторону госпиталя. – Просила передать, что еще немного побудет в госпитале, а вы чтобы пока отвезли меня домой.
Кадзи чуть нахмурился, но расспрашивать подробнее не стал.
- Ну залезай тогда, – открыв пассажирскую дверь, он сделал приглашающий жест.
Акира молча залез в машину. Здесь пахло кокосовым освежителем воздуха, но даже он не полностью заглушал запах табака. Усевшийся рядом Рёдзи завел мотор, как вдруг Акира негромко произнес:
- Только отвезите меня не домой.
Кадзи, уже собравшийся было тронуть машину с места, повернулся к Акире и изучал его долгим, пристальным взглядом.
- А куда тогда? – просто поинтересовался Рёдзи.
Решение было давно уже принято.
- К Аянами Рей.
Кадзи, если и удивился такому адресу, то не подал виду. Просто откинулся на сиденье и резко стартовал с места. Пилота вжало в спинку, а в животе вдруг начал медленно растекаться холод, не имеющий никого отношения к скорости поездки.
Кадзи остановил машину возле нового высотного дома. Вытащил сигарету из пачки, затянулся и бросил взгляд на Акиру.
- Тебе туда, – сообщил он. – Квартира номер 304.
- Спасибо, – Акира кивнул и выбрался из машины.
Кадзи посмотрел на него долгим взглядом, потом ободряюще кивнул и уехал. Акира постоял немного, глядя ему вслед, и повернулся к двери подъезда.
Стремительно приближающийся рев мотора мотоцикла заставил пилота отпустить ручку двери и обернуться. Как раз вовремя, чтобы увидеть сверкающий на солнце серебристый байк, летящий прямо к нему. Когда до пилота оставалось совсем немного, водитель, одетый в черное, начал сбрасывать скорость и остановился совсем рядом с пилотом. Безликий серебристый шлем скрывал лицо, но пилот уже почти не сомневался, кто перед ним. Выключив двигатель, мотоциклист поставил мотоцикл на подножку и, быстрым движением соскользнув с серебристого стального коня, снял шлем. Это был Табрис.
Несколько секунд Акира рассматривал высокие мотоботинки, кожаные штаны с защитой коленей, куртку-косуху, усыпанную блестящими на солнце заклепками, потом посмотрел в глаза другу и спросил только:
- Давно осваиваешь?
- Не очень, – неопределенно ответил тот. – Хотел поговорить с тобой, но тебя повез Кадзи. Жаль, доехали бы с ветерком, – с этими словами друг кивнул на мотоцикл.
Акира чуть улыбнулся, представляя себе эту поездку.
- Зачем ты здесь? – напрямую спросил Табрис.
Он не спрашивал, к кому приехал Акира. Значит, знал. И быть может, даже ждал этого, раз караулил у больницы.
- Чтобы наконец сказать ей, – просто ответил пилот.
Глаза Табриса чуть сузились, но он не отрывал своего взгляда от лица Акиры.
- Я не буду тебя отговаривать, – наконец произнес он. – Потому что понимаю, это бесполезно. Я вижу этот блеск в твоих глазах, Акира… И понимаю, что ты хочешь ей сказать. Поэтому спрошу лишь одно: ты сам уверен в этом?
- Да, – просто ответил пилот. – Но почему-то только побывав в водовороте своих страхов, среди кошмаров и того, что рвало мне душу, я понял. Я все тот же Акира, которого ты знаешь, Табрис. Только научившийся любить…
- Ты расскажешь ей про «Еву-19»?
Как странно, теперь, перед домом Рей, когда Акира знал, что она так близко, упоминание провального проекта SEELE совершенно не трогало его. Оно превратилось всего лишь в один факт его биографии… и только. Больше оно не давило на пилота Каина.
- Да, – кивнул пилот Каина. – Я расскажу ей все, потому что не хочу лгать ей. Ни в чем, так же, как и тебе. И если она примет меня… я думаю, я буду счастлив. Если же нет…
Пилот чуть помедлил, подбирая нужные слова.
- Не нужно, – вдруг мягко попросил Табрис. – Не говори этого, Акира. Не думай об этом. Потому что теперь то, что будет когда-то, все вероятности и шансы не имеют для тебя значения. Иди туда. Иди к ней и скажи все, что ты хочешь сказать.
Акира с удивлением смотрел на друга, не ожидая услышать от него такие слова.
- Я всегда на твоей стороне, Акира, – так же мягко произнес Табрис. – Во всем. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, ведь и ты принял меня. Ты дорог мне, и я хочу тебе счастья. И если она – это твое счастье, то иди к ней.
Табрис забрался на мотоцикл и вертел в руках шлем, а Акира продолжал молча стоять и смотреть на него.
- Помнишь наш разговор перед поездкой в Токио-2? – вдруг спросил Каору. – Помнишь, что я сказал тебе тогда?
Акира медленно кивнул.
- Не потеряй ее, – бросил Табрис, рывком надевая шлем.
Он завел мотор и резко рванул с места, уносясь прочь. А Акира, посмотрев вслед другу, пока тот совсем не скрылся из виду, обернулся к двери в подъезд и потянул ее на себя.
Акира не помнил, как поднимался на третий этаж. Его сознание будто плавало где-то далеко, пытаясь одновременно и прокрутить в памяти разговор с Табрисом, и решить, как именно рассказать все Рей. Однако когда пилот пришел в себя перед белой дверью с цифрой 304, он так и не смог понять, что двигало другом, а решения по разговору так и не появилось.
Пилот Каина медленно поднял руку, и палец его коснулся звонка. На секунду пилоту показалось, что его ударило током. Где-то далеко, на самой границе слуха затрещал дверной звонок внутри квартиры. Несколько секунд ожидания, быстрые шаги за дверью – и ему открыли.
Рей оказалась одетой в джинсы и темную рубашку из мягкой тонкой ткани. Алые глаза смотрели на Акиру как-то странно. Пилот не мог ничего в них прочитать, но был уверен, что таких глаз он у нее не видел никогда.
- Акира-кун? – в ее голосе появилась легкая неуверенность.
- Мне нужно поговорить с тобой, – негромко произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Она ничего больше не спросила, молча отошла в сторону, пропуская его. Дождалась, пока пилот снимет обувь, и не говоря ни слова пошла вперед, указывая дорогу. Акира двинулся за ней, почти не замечая ничего вокруг.
Они пришли в просторную, светлую гостиную. Несколько кресел с высокими спинками, удобный велюровый диван белого цвета. Рей сделала приглашающий жест в сторону дивана, а сама устроилась в кресле напротив. Ее глаза не отрывались от Акиры, и в них пилоту почудилась настороженность. Неужели она знает, зачем он пришел? Или догадывается?
Удобный диван показался пилоту Каина тверже камня. Впрочем, Акира чувствовал, как медленно начинает терять контроль над собой. Немалых трудов стоило удерживать на лице спокойное выражение и игнорировать ту бурю, что бушевала сейчас у него в душе.
Она не торопила его, ожидая, что он заговорит первым. А Акира вдруг понял, что все заготовленные слова, линии разговора вылетели из головы. Сейчас для него не было ничего, кроме этих алых глаз, которые горели подобно углям в камине темной комнаты. А Рей не отрывала глаз от его серых глаз, сверкающих, будто серебро.
Рубины встретились со сталью.
- Мне многое нужно рассказать тебе… – медленно, негромко произнес Акира. – Очень многое. Но я хочу, чтобы самые важные слова ты услышала прямо сейчас. Что бы ни случилось потом, я хочу, чтобы ты знала.
Огонь и лед… Кто из них сейчас был огнем? Кто льдом? Вихри алых искр сталкивались с серебристыми осколками, и этот хоровод закружил обоих пилотов, сейчас сидящих в квартире одного из сотен домов Токио-3, совершенно равнодушных к миру, потому что сейчас друг для друга существовали только они сами.
Акира посмотрел прямо в глаза Рей, в бездонные колодцы пламени, сжигавшего его изнутри, глаза, которые лишили его покоя, и тихо, осторожно, будто боясь спугнуть какое-то волшебное существо, почти что прошептал всего лишь три слова:
- Я люблю тебя…