<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} @page Section1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->

Глава 47

Удар в сердце

Когда темнота, окутавшая Хитоми после череды кошмаров, превратилась в сумерки, в первые несколько секунд сердце девушки сжалось. Она уже ожидала, что откуда-то из особенно темных углов вновь вспыхнут алые глаза, пронзающие до самой глубины души. Но прошла минута, другая, а все было спокойно. Тогда Хитоми рискнула повернуть голову и осмотреться.

Она лежала на кровати, а вокруг тихо попискивала медицинская аппаратура. Знакомый интерьер больницы наполнил пилота Сифа радостью, смешанной с невероятным облегчением. Если она здесь, значит, сражение с Апостолом закончилось. Неважно, как именно, главное, больше не будет этих кошмаров.

Череда ярких образов, увиденных Хитоми будто несколько минут назад вновь пронеслась перед глазами. Как странно, теперь она… не боялась этого. Едва ли не отстраненно смотрела на саму себя со стороны. Кошмары, вызванные откуда-то из потаенных глубин памяти, были уже не так страшны.

«Наверное, так бывает всегда, когда просыпаешься, и понимаешь, что в реальности не было того, что привиделось во сне,» – подумала девушка.

Однако эта мысль все же не могла принести ей полного покоя. Поразмыслив немного над этим, девушка поняла, что же именно ее беспокоит.

Юкари.

Она вновь увидела… пережила смерть сестры, но ее сердце впервые не пронзило болью. Словно то, что она помнила, происходило не с ней. Хитоми чувствовала себя как-то странно, словно изменилась, но как-то… незначительно, что ли. Тем не менее, эти «незначительности» все же казались ей важными.

Помотав головой, Хитоми поняла, что не может разобраться в собственных ощущениях. Будто ее душу засунули в огромную стиральную машину и долго прокручивали там на предельной скорости. Что-то смешалось, что-то перекрутилось, какие-то краски потекли, некоторые вообще вымыло. С легкой тревогой Хитоми подумала, что в сражении с Апостолом она могла потерять саму себя…

От размышлений ее отвлекла блеснувшая справа тусклая полоска света. Повернувшись туда, пилот Сифа увидела приоткрытую дверь, а за ней – медсестру. Встретившись глазами с лежащей на кровати девушкой, сотрудница госпиталя улыбнулась и зашла в палату.

 - Как вы себя чувствуете, Сираиси-сан? – в голосе медсестры девушка слышала заботу и предупредительность.

Прислушавшись к собственным ощущениям, девушке показалось, что не только ее душа побывала в «стиральной машине». Тело тоже воспринималось по-иному. Словно его сделали заново. Немного непривычно, но… приятно. Легкая слабость воспринималась как нечто закономерное. Поэтому, подняв глаза на стоящую рядом медсестру, Хитоми ответила:

 - Нормально. Только легкая слабость…

 - Это ничего, – успокоила пилота медсестра. – Я вызову к вам врача, а потом вас точно захочет навестить Мисато-сан.

«Точно захочет навестить»… Выходит, о ней волновались? Но что произошло? Как закончилось сражение? Хитоми с неприятным холодком в животе осознала, что ничего не знает о текущем положении дел. Более того, она даже не знает, какой сегодня день.

 - Сколько я пролежала так? – спросила она у медсестры, которая уже стояла на пороге палаты.

Та обернулась и, кинув на девушку взгляд, который показался Хитоми сочувствующим, ответила:

 - Почти две недели.

Сердце девушки упало, замерев так внезапно, будто вообще раздумало биться. Почти две недели? По ее ощущениям она спала буквально несколько часов. Ей хотелось знать, не произошло ли что-нибудь за то время, пока она была без сознания, не нападали ли Апостолы, не пострадал ли кто-нибудь из пилотов. Но медсестра уже ушла, да и скорее всего, не знала она всего того, что хотелось бы знать Хитоми. Так что оставалось ждать Тактического Командира, которая наверняка ответит ей на все вопросы.

Ждать пришлось долго. Врач, которого привела сочувствующая медсестра, явился не один. Его окружала целая компания других докторов, и без тщательного обследования он категорически отказался впускать в палату Мисато. Хитоми слышала из-за дверей ее громкий голос, требовавший немедленно предъявить ей пилота, на что врач реагировал перечислением возможных осложнений и напирал на необходимость обследования человека, только что вышедшего из состояния летаргии. Пилот Сифа слушала этот разговор почти что с отстранением. У нее вновь появилось странное ощущение, возникшее почти сразу после пробуждения. Словно она смотрит на саму себя со стороны.

Наконец, после того как все медицинские процедуры были окончены, кровь была взята для анализов, и врач несколько раз проверил состояние девушки, будто опасался, что она сговорилась с приборами, люди в белых халатах покинули палату. Время к этому времени уже давно перевалило за полночь и, по ощущениям девушки, приближалось к утру. Едва лишь закрылась дверь за последним из докторов, как в палату быстрым шагом вошла Мисато.

Несмотря на то, что глаза ее горели, а на лице была написана радость, Тактический Командир показалась Хитоми уставшей, вымотанной, хотя и пытающейся держаться на неиссякаемом энтузиазме. Но даже это вечный источник грозил вот-вот показать дно, и в душе Хитоми колыхнулась жалость к майору Кацураги. Вечно на нервах, вынужденная командовать гигантскими роботами для защиты Земли, да еще и знать, что права на ошибку у нее нет, ведь тогда сначала погибнет пилот, а потом и все остальные.

Подтащив к кровати, на которой лежала Хитоми, стул, Мисато тяжело опустилась на него.

 - Ну, как ты? – негромко спросила майор Кацураги.

С какой-то невероятной ясностью, которая была для нее нова, пилот Сифа поняла, что спрашивает Тактический Командир совсем не о самочувствии. А о том, что она увидела во время череды кошмаров и в каком состоянии после этого находится.

 - Неплохо, – совершенно честно ответила ей девушка.

Назвать собственное состояние хорошим язык не поворачивался. Даже несмотря на то, что картины прошлого больше не заставляли ледяные иглы впиваться в сердце, а пережитые кошмары, полные алых глаз, пронзающих до самого дна души, не оставили в этой самой душе выжженного следа, Хитоми не могла бы сказать, что ей хорошо. Точно также стандартное «нормально» тоже не подходило. Ибо неуловимо изменившиеся собственные чувства и ощущения никак не свидетельствовали о том, что все было нормально, так же, как и прежде. Хитоми не могла бы сказать, в чем точно состоит разница, как не могла бы и утверждать, что произошедшие изменения ей неприятны, но все же для нее… для той нее, что была до нападения Апостола, это не было нормальным. Поэтому она и ответила «неплохо». Плохо ей не было, и именно это слово лучше всего подходило под описание душевного состояния пилота Сифа.

 - Неплохо… – повторила Мисато, но глаза ее при этом как-то странно сощурились, словно она подозревала в чем-то Хитоми. – Ладно, оставим пока это. Извини меня за следующий вопрос, но мне нужно знать.

Хитоми кивнула, показывая, что готова ответить на этот вопрос, но вновь возникшее чувство невероятной ясности подсказало ей, что Мисато спросит о том, что она помнит.

 - Что ты помнишь? – Мисато внимательно смотрела на Хитоми, и девушка чуть улыбнулась, но улыбка эта была грустной.

 - Ничего особенно приятного, Мисато-сан, – негромко произнесла она. – Кошмары… я помню, что мне было страшно и неприятно… но без особенных подробностей. Если можно, я не буду об этом говорить.

Мисато кивнула. Примерно такого ответа она и ждала. Согласно тем данным, которыми пока что располагала Рицко, Апостол применял ментальное воздействие, вызывая из памяти пилотов неприятные воспоминания, а возможно, и создавал иллюзии внутри разума, заставляя своих жертв видеть различные… ужасы. Как показывало предварительное исследование, такое воздействие должно было расшатать психику пилота и одновременно вытянуть из него жизненные силы. Так что нахождение «внутри» Апостола долгое время могло привести сначала к безумию, а потом и к смерти. Вспомнив сейчас эти услышанные от подруги предварительные выводы, Мисато содрогнулась. И почти сразу по жилам приятным теплом потекла радость от осознания того, что подобное не произошло.

 - Конечно, – кивнула Тактический Командир. – Но завтра вечером тебя хочет осмотреть Рицко. Мы все еще пытаемся понять, как действовал этот Апостол.

При упоминании Апостола Хитоми встрепенулась.

 - Его победили? – с волнением спросила девушка.

 - Да. Рей каким-то образом сумела противостоять ему… Ее Нулевой Сын уничтожил врага «изнутри». Это было сделано вовремя. Ты точно ничего не помнишь кроме… увиденного?

 - Ничего, – помотала головой девушка, и разум ее пронзила четкая мысль, что было еще что-то, после того, как Апостола победили. – А что? Что-то случилось?

Мисато смерила ее взглядом, в котором пилот видела усталость и сомнение. Майор Кацураги раздумывала, стоит ли рассказывать только что пришедшей в себя Хитоми о том эффекте, который оказал на нее Апостол.

 - Когда тебя извлекли из капсулы, – наконец решилась Тактический Командир, – ты кричала и отбивалась от спасателей. А потом неожиданно затихла и впала в летаргию. В себя пришла только сейчас, почти две недели спустя.

Хитоми молча выслушала все это. И опять ей пришла в голову мысль о том, что случись такое с ней чуть раньше, она бы серьезно взволновалась, а теперь… Теперь она воспринимает это почти как должное, просто как еще одну деталь собственной биографии.

Гораздо больше ее занимало то, что происходило в то время, пока она лежала без сознания, и поэтому девушка спросила:

 - А за эти две недели ничего не случилось?

 - Случилось, – с невеселой улыбкой ответила ей Мисато. – Напал еще один, Четвертый Апостол. Как назвал его Синдзи, Апостол Отражения Плоти.

Сердце девушки сжалось, и на него словно тонкой струйкой начали лить ледяную воду.

 - И… как?

 - Нормально. Акира, Широ и Рей справились с ним. Он мог копировать то, чего касался своим направленным АТ-Полем. Со стороны это выглядело как огромный алый глаз, испускающий поток света.

Алый глаз… Эти слова всколыхнули в памяти девушки череду увиденных ей кошмаров, но она почти не обратила на это внимания. Будто тяжелые свинцовые волны бессильно разбились об укрепленный бетоном берег.

 - Его сумели зажать в угол и уничтожить, – продолжала Мисато, не зная о том, что творится в душе пилота Сифа. – Каину отрубили кисть, слегка повредили Авеля, но пилоты в порядке. Так что еще одним врагом стало меньше.

Она странно произнесла эти слова. Не с облегчением, а скорее наоборот, с предчувствием чего-то еще более трудного. Впрочем, наверное, так и должно было быть, решила Хитоми. Ведь чем ближе к концу, тем сильнее становились враги. И должно быть, Мисато волнуется, сумеют ли они справиться с ними.

 - Скоро к тебе заглянут и остальные, – пообещала Мисато. – Я позвонила им и попросила приехать. Так что должны быть буквально с минуты на минуту.

При этих словах девушка бросила взгляд поверх плеча Мисато, как раз вовремя, чтобы увидеть открывающуюся дверь. Через несколько секунд в палату молча вошли оставшиеся трое пилотов. Как с легким удивлением отметила пилот Сифа, все они были в кимоно, Широ – в белом, Акира – в черном, Аянами – в темно-синем.

Широ стоял чуть впереди и смотрел на нее как-то странно, словно внутри его боролись с собой жалость и какое-то другое, сильное чувство. Акира выглядел так же, как и всегда, спокойный и невозмутимый. Аянами тоже была такой же, какой она ее помнила, за исключением одной детали. Ее плечо прижималось к плечу Акиры, и Хитоми было совершенно ясно, что это не случайность.

Должно быть, ее глаза расширились от удивления, потому что Мисато, перехватив взгляд девушки, обернулась, и лицо ее озарила улыбка.

 - А вот, собственно, и они.

Широ смотрел на Хитоми, и пилоту показалось, что его сознание начинает раздваиваться. С одной стороны, он был рад ее видеть, рад знать, что с ней все хорошо, что она больше не лежит в летаргии. Но дракон в душе, стоило ему (или Широ?) увидеть лежащую на постели девушку, рванулся вперед, будто хотел разорвать грудь пилота и наброситься на нее. А на лице вдруг возникло ощущение его собственной кривой улыбки, когда он смотрел на нее, беспомощную, спящую, и в голове застучали слова «Она жалкая».

Он не хотел подобного. И поэтому, изо всех сил сдерживая рвущегося наружу дракона, Широ заставлял себя стоять на месте и смотреть на нее. Потому что совсем недавно он стоял на фестивале, думал о ней… и какая-то его часть не хотела отдавать Хитоми на растерзание дракону.

Акира, после разговора с Табрисом, больше внимания уделял не Хитоми, а Широ. Насчет пришедшей в себя девушки он почему-то был спокоен. Пилот Авеля беспокоил его гораздо больше, особенно после слов друга о ярости, которую он увидел в глазе пилота. И старясь, чтобы это было незаметно, он наблюдал скорее за реакцией пилота Авеля, чем за очнувшейся Хитоми.

 - Ну, я вас оставлю, – Мисато поднялась со стула и уже у самой двери обернулась к Хитоми. – Напоминаю, тебе завтра к Рицко. Она ждет тебя к пяти вечера.

  - Хорошо, – кивнула девушка.

Дверь палаты закрылась, и пилоты остались одни.

Предупреждая возможные вопросы, Хитоми произнесла:

 - Со мной все в порядке, и чувствую я себя тоже нормально. Мисато мне рассказала, что у вас тут творилось. Как вы?

 - Нормально, – Широ постарался произнести это ровным голосом, но получилось как-то надтреснуто. Дракон продолжал рваться наружу.

 - Хорошо, – ответил Акира, и Рей бросила на него быстрый взгляд, однако отодвигаться не стала, по-прежнему прижимаясь к пилоту Каина плечом.

Хитоми посмотрела на них и на губах ее появилась легкая улыбка.

 - Я вижу…

Молчание немного затянулось. Широ боролся с желанием выбежать из палаты и не видеть Хитоми, Акира и Рей просто ждали, пока закончится этот «визит вежливости», а Хитоми… Девушка вдруг ощутила, что она словно стала чужой здесь. Проспав две недели, она вернулась в другой мир. Мир, в котором Акира и Аянами любят друг друга и не скрывают этого, в котором Широ из прежнего веселого и общительного парня превратился в…

 - Хорошо, что ты снова с нами, – Широ наконец удалось загнать дракона в глубину души, и хотя ящер был недоволен этим, он постарался не обращать на него внимания. – Без тебя команда была неполной.

Он улыбался. Это была знакомая Хитоми улыбка прежнего Широ, и ее первое впечатление о том, что она стала им чужой, поколебалось. Чувство ясного понимания вдруг превратилось почти что в тонкое сверло, впивающееся в мозг, призывающее посмотреть вокруг без шор и очков, которые хранила прошлая память, но Хитоми не хотела замечать этого. Какая-та часть ее души страстно желала, чтобы все было, как раньше.

 - Широ дело говорит, – Акира сделал Шаг вперед, и Рей сразу же повторила его движение.

Взгляд девушки переместился на парня в черном кимоно, и тут неожиданно заговорила Аянами.

 - С возвращением, Сираиси-сан.

Этих слов совсем недавно пришедшая в себя девушка никак не ожидала. Как не ожидала и того, что произнесет их равнодушная и холодная Аянами. Сверло выскочило из мозга, словно выдавленное радостью. Присмотревшись к альбиноске повнимательнее, Хитоми увидела, как ярко сияют ее глаза.

 - Спасибо… – только и могла прошептать девушка, опуская глаза и чувствуя, что вот-вот из ее глаз хлынут слезы радости…