<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} @page Section1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->

Глава 49

В осаде

Акира стоял на балконе квартиры, которую делил с Широ. Несмотря на то, что было уже три часа ночи, заснуть пилот Каина не мог. Снова и снова его мысли возвращались к тому, что произошло три дня назад.

Как рассказала Мисато, Четвертый Апостол, которого они считали уничтоженным, каким-то образом все же умудрился выжить. По предположению доктора Акаги, винт от вертолета, отстреленный Широ, не стал вновь целым с телом врага во время битвы на окраине Токио-3. Поэтому, когда Авель уничтожил одно тело, у Апостола осталось в запасе второе. Впрочем, доктор сразу сказала, что это лишь ее предположения…

Затем Апостол, скопировав одного из сотрудников (насчет этого как раз сомнений не было, только вчера нашли спрятанный труп одного из работников научного отдела, без карточки-пропуска) проник в штаб. Уже в штабе он переменил внешность на Широ, но оставалось непонятным, когда враг успел скопировать пилота. Затем, дождавшись Хитоми, враг попытался убить ее ножом, но девушка отшатнулась, и нож нанес лишь неглубокую рану, хотя Апостол явно намеревался пронзить сердце пилота Сифа. Хитоми потеряла сознание, и враг, уверенный, что она мертва, отправился дальше.

В облике Хитоми он пробрался в ангары, где находились Сыновья, и попытался захватить Сифа. Однако то, что произошло дальше, не было понятно до сих пор. Сиф  неожиданно начал двигаться сам, выбросил катапультой капсулу и раздавил ее вместе с Апостолом.

Хитоми вернулась сегодняшним (точнее, все же вчерашним) вечером. Девушка показалась Акире какой-то настороженной, впрочем, это как раз было понятно. Очнуться от летаргии, затянувшейся почти на две недели, и сразу же едва не погибнуть от рук Апостола, пробравшегося в самое сердце NERV. Поневоле начнешь шарахаться от каждой тени. Хитоми, впрочем, не шарахалась. Поздоровалась с ним и сославшись на усталость, направилась к себе. Расспрашивать ее о подробностях Акира не хотел, и потому оставил в покое.

Тихо скрипнула соседняя балконная дверь, и пилот Каина с легким удивлением увидел Хитоми. Она, бросив на него взгляд, по которому было ясно видно, что она не ожидала его здесь встретить, подошла к перилам и, опершись о них, негромко спросила:

 - Тоже не спится?

Акира молча кивнул, продолжая рассматривать девушку. Но та этого как будто не замечала, устремив взгляд вперед. Судя по ее виду, она была не слишком расположена к разговорам, а докучать ей пилот Каина не стремился.

На самом деле причина была в другом. Увидев на балконе Акиру, Юкари сразу же захватили воспоминания. Большей частью это были фрагменты памяти «Хитоми», но в этом водовороте были и обрывки ее воспоминаний. Ее собственная память была ясна, как никогда, будто только что отреставрированная картина, и потому, находясь сейчас рядом с пилотом Каина, девушка волновалась, чувствуя, как по спине пробегает холодок, не имеющий ничего общего с дуновениями ночного ветра.

Там, в лаборатории, где над ней проводили эксперименты, она помнила одного паренька лет четырнадцати или около того. Он был таким же подопытным, как и она… их вообще там было много. Однажды она услышала, как высокий пожилой врач обращается к пареньку «Акира», и теперь, глядя на стоящего за тонкой стенкой, разделяющей балконы, пилота Каина, Юкари почти не сомневалась, что он – тот самый паренек из лаборатории.

Конечно, он изменился, но в общем и целом черты лица остались прежними. Он отрастил волосы, и голос изменился, повзрослел. Выражение лица тоже как будто стало иным, более отрешенным, что ли. В воспоминаниях «Хитоми» Акира всегда был спокоен, даже холоден, а она помнила его довольно обычным мальчишкой. Впрочем, учитывая, через что ему, как и ей, пришлось пройти, подобные изменения совсем не удивительны.

Бросив на него взгляд, Юкари еще больше укрепилась в своих мыслях. Да, это он, на этот счет у девушки практически не осталось сомнений. Ей вдруг стало интересно, что происходило с ним? Какие опыты ставили над ним эти ученые? И помнит ли этот молодой парень, волею судеб ставший пилотом Сына Евы, о своем прошлом? Помнит ли он лабораторию, людей в белых халатах, и постоянное ощущение того, что для них ты лишь подопытный кролик?

Молчание затягивалось, но пилот Каина не испытывал от этого особенных неудобств. Временами посматривая на стоящую рядом девушку, он размышлял о том, каково ей теперь, но не только из-за нападения Апостола. Все же в следующем бою ей придется садиться в Сифа, но сможет ли она доверять машине, которая действовала сама по себе? Или же NERV вообще решит пока не применять Третьего Сына в столкновениях с врагами? Акира вновь и вновь возвращался мыслями к произошедшему в ангаре, и у него была только одна версия произошед…

 - Акира, а как у вас с Аянами? – неожиданно спросила стоящая рядом девушка, оторвав пилота Каина от размышлений.

Юкари и в самом деле было интересно это. Несмотря на то, что у нее была память «Хитоми», это было все же не то же самое, что собственная память и свои ощущения. Она не знала, что такое любовь. Всю свою жизнь она любила лишь сестру, но любовь между двумя людьми, не между родственниками, это нечто другое. К тому же, по ощущениям «Хитоми», ее «сестре» нравился второй пилот, Широ, во всяком случае, она интересовалась им. И чтобы лучше понять «сестру», Юкари задала этот вопрос Акире.

Пилот Каина почувствовал легкое раздражение от того, что все постоянно в той или иной форме задают ему этот вопрос. Однако уклоняться от ответа или лгать он не собирался. Да и потом, Хитоми почти две недели пролежала без памяти, так что неудивительно, что она хочет поподробнее узнать, что произошло в ее отсутствие.

 - Мы любим друг друга, – негромко ответил Акира.

Пилоту казалось, что этой фразы будет вполне достаточно. И тем большей неожиданностью был для него следующий вопрос.

 - Расскажи, каково это?

Акира с удивлением повернулся к Хитоми. Девушка, облокотясь на перила одной рукой, внимательно смотрела на него. Ее глаза показались пилоту Каина чем-то вроде объективов видеокамер, не желающих не упустить ни одного слова, ни одного движения, ни малейшего проявления мимики.

Пилот и не догадывался, насколько он близок к истине. Юкари и в самом деле хотела запомнить все. Собственные впечатления и воспоминания, появившиеся у нее после того, как она «воскресла», были чуть ли не наркотиком. Девушке очень нравилось ощущать себя настоящей, живой. Она вновь была собой. Пусть жизнь «Хитоми» не отягощала ее, быть собой все же гораздо лучше. И поэтому ей как никогда хотелось больше знать, больше запоминать. Да и стремление лучше понять «сестру» никуда не делось.

 - Непростой вопрос… – протянул Акира, на губах которого появилась легкая улыбка.

 - Понимаю, – кивнула собеседница. – Но ты все же постарайся на него ответить.

Пилот Каина задумался, но ненадолго.

 - Невозможно описать счастье, – негромко заговорил он, и девушка рядом с ним замерла, обратившись в слух. – Просто потому, что у каждого оно свое. Мое счастье напоминает вечернее море. Спокойное, тихое, но не неподвижное. Волны накатывают на берег, дует легкий ветерок с привкусом соли, и я чувствую, как мне спокойно, легко. Когда я рядом с Рей, меня постоянно охватывает подобное ощущение. В самых глубинах души я чувствую, знаю, что я счастлив рядом с ней. Это невозможно описать, Хитоми. Это нужно почувствовать…

Он помолчал немного, собираясь с мыслями, потом продолжил:

 - Счастье, это, конечно, неотъемлемая часть любви, но это еще не все. Есть какое-то совершенно особенное ощущение. Его я точно не смогу тебе описать, Хитоми… Оно, наверное, еще более индивидуально, чем ощущение счастья. В одном лишь я могу быть уверен, что перепутать его с чем-то другим невозможно. Понять не сразу – да, но вот перепутать – нет…

Пилот Каина замолчал, глядя на замершую девушку. А Юкари, слушая его, вспоминала те ощущения, что охватывали «Хитоми» при мыслях о Широ.

Ничего того, что описывал Акира, не было. «Хитоми» скорее становилось жарко, во всяком случае, ее чувства начинали как будто теплеть, когда она думала о пилоте Авеля. В самом начале, когда сражения с Апостолами только начинались, ее «сестра» не раз думала об обоих пилотах, сравнивала их между собой. В конце-концов, Широ показался ей более… подходящим, что ли. Акира все же был слишком холоден, и в этом он походил на Аянами.

Аянами… Судя по тому, что помнила «Хитоми», поверить в то, что эта ледяная девушка, больше похожая на Снежную Королеву из иностранной сказки, способна полюбить. Впрочем, «сестра» и про Акиру думала примерно так же. Ну, пусть не думала, но впечатления от этих двоих в «памяти» были достаточно четкими, чтобы делать выводы.

И того особенного чувства, о котором упомянул Акира, в «Хитоми» не было. Юкари старательно перерывала воспоминания «сестры» в поисках чего-то похожего, но нет. Пусто. И в голову Юкари закралась небольшая мысль, которая почему-то вызывала грусть.

Быть может, «Хитоми» просто не успела полюбить?

Всплыл и образ Широ. Пилот Авеля тоже был знаком ей, и дело тут было не в воспоминаниях «сестры». Юкари несколько раз видела его там же, где и Акиру. В лаборатории.

Вот уж кто почти не изменился с тех времен. Юкари узнала его почти сражу же, как только увидела у дверей квартиры Мисато. Как странно, в воспоминаниях «сестры» она все же не была уверена, что это он, но встретив и посмотрев собственными глазами убедилась, что не ошибается. В последний раз она сама видела его за несколько дней до того, как сама покинула лабораторию. Его уводили куда-то двое врачей, а еще двое негромко разговаривали о нем, и Юкари смогла расслышать фразу «Совершенно бесполезен… Препарат не показал хоть сколько-нибудь ценных результатов».

Так же, как и с Акирой, она задумывалась, помнит ли Широ о том, что с ним происходило? Ведь судя по всему, экспериментаторы не хотели, чтобы правда всплыла наружу. И если ей создали фальшивую личность, что мешало им проделать подобное с двумя другими подопытными? Если уж не создавать личность, то заставить забыть, как один из вариантов.

Учитывая, что в NERV, да и между собой, пилоты об этом не говорили, скорее всего, об этом они не помнят. Быть может, знает NERV, но молчит. Однако девушка не могла утверждать, что, даже если пилоты и не помнят о своем прошлом, они не способны вспомнить о нем.

В последний день жизни «Хитоми» ее «сестра» часто ловила себя на ощущении, что смотрит на себя как будто со стороны. Теперь, когда ее память вернулась полностью, Юкари знала, в чем было дело. Летаргия, в которой пролежала «сестра», каким-то образом создала трещину в слепке с души сестры, и через эту трещину смотрела уже она сама. «Хитоми» чувствовала, что в ней будто две личности, но понять ничего не успела. Или же причина была не столько в летаргии, а в Пятом Апостоле, который вызвал из глубин памяти «сестры» разные кошмары? Может, это он сумел пробить слой лжи фальшивой личности? Если это так, то подобное вполне могло произойти с Акирой и Широ.

Налетевший порыв ветра заставил Юкари зябко передернуть плечами

 - Спасибо, Акира-кун… – тихо сказала девушка. – Я пойду и все же попробую заснуть.

Он просто кивнул и проводил ее взглядом, пока она не исчезла за балконной дверью. Лишь только шаги пилота Сифа затихли, откуда-то сверху раздался знакомый голос, полный легкой дружеской иронии:

 - Красиво расписываешь.

Акира повернулся как раз в тот момент, когда Табрис соскользнул с крыши и с видимым удобством прислонился спиной к балконным перилам.

 - Рискуешь, – вместо приветствия отозвался пилот.

 - Не больше, чем всегда, – друг пожал плечами. – Учитывая то, что произошло в штабе совсем недавно…. Поверь, им сейчас не до меня. Слишком сильно заняты, пытаясь понять, что же там произошло.

 - Может, они уже все поняли, вот только нам результаты сообщать не торопятся, – заметил Акира.

 - Как вариант, – согласно кивнул Табрис и, развернувшись и положив на перила локти, принялся рассматривать городской пейзаж.

Они помолчали несколько минут, потом Акира спросил:

 - Что сам об этом думаешь?

 - Сдается мне, что наши мысли по этому поводу совпадают, – друг улыбнулся. – Если считать, что в Сыновей и в самом деле переносят копии душ пилотов, то ситуация более-менее ясна. Помнится, Синдзи упоминал, что в Сыновьях – слепки вашего разума? Ну, разум от души, наверное, все же отделить сложно, я имею в виду не абстрактные понятия, а разум и души конкретных Лилим. Так что Сиф, наверное, понял, что в капсуле – не Хитоми.

Акира кивнул. Он и в самом деле считал точно так же.

 - Понял, почувствовал, его озарило, это несущественно, – продолжал Табрис. – Главное, он стал двигаться сам. Действовать сам. И его действия были направлены как раз на то, для чего его создали – уничтожение Апостолов. Он его и уничтожил. Как именно это стало возможно – не знаю. Но причина, на мой взгляд, вполне вероятна.

 - Более чем, – согласился с другом пилот Каина. – Я сам думал примерно так же.

 - Остается маленький, но существенный вопрос… – задумчиво произнес бывший Семнадцатый Ангел. – Способны ли на такое Каин с Авелем?

Акире на миг представился Каин, двигающийся без него, сидящего внутри… Он, Акира, стоит на земле, а над ним возвышается черно-красная громада боевого робота. Глаза Каина горят осмысленным огнем.

 - Если Сыновья более или менее одинаковы, то, в теории, это возможно, – наконец сказал Акира. – Но непонятно, какая должна сложиться ситуация, и самое главное, каковы последствия? Стоит ли игра свеч?

 - Не знаю, – покачал головой Табрис. – Сейчас наверняка весь NERV проводит проверку Сифа с целью выяснить, не повлияло ли на него подобное своеволие. И что-то мне подсказывает, что ничего они не найдут…

 - Почему ты так решил?

 - Во все времена NERV использовали технику, в которой многое не понимали. Были проблемы и с мониторингом, и с объяснениями тех или иных действий. И пусть теперь оружие Лилим не Евангелионы, а их Сыновья, не думаю, что с тех времен что-то кардинально поменялось.

 - Соломинка… – задумчиво протянул пилот Каина.

 - Именно, – на лице Каору вновь появилась улыбка. – Лилим всегда хватались за соломинку, пытаясь выжить. Не могу осуждать их за это, это вполне естественно. Вот только не окажется ли соломинка на самом деле проржавевшим, тяжелым стальным прутом, и не утянет ли она их на дно?

Они еще немного помолчали

 - Ладно, не думай об этом, – сказал наконец Табрис. – Сейчас главное – выжить, Акира. Победить оставшихся трех Апостолов. А всеми таинственностями и непонятными вещами займемся позже.

 - Ты прав, – согласился с другом пилот.

 - Кстати, тебе не показалось, что Хитоми немного изменилась? – вдруг спросил Каиору.

Акира на это лишь грустно улыбнулся.

 - Все мы изменились, Табрис. Пятый Апостол что-то изменил… быть может, повредил в каждом из нас, и Хитоми, боюсь, не исключение. Но изменить что-то уже не в наших силах. Остается лишь жить… изо всех сил стараться выжить. И пусть я не очень доверяю Широ, пусть не знаю, что думать о Хитоми… все мы пилоты. Я не верю в сказки, где герой-одиночка выходит против стаи врагов и побеждает их. Они нужны мне, чтобы справиться с Апостолами.

 - Тебе? - переспросил Табрис.

 - Да, – вновь грустно улыбнувшись, ответил Акира .– И не думаю, что это для тебя новость. Мне плевать на всех остальных, но я понимаю, что эту войну нужно выиграть ради того, чтобы ты, я и Рей могли жить спокойно. Просто жить… просто быть счастливыми. И для того, чтобы эта… мечта стала реальностью, они нужны мне.

 - Цинично… – протянул Табрис. – Эгоистично. Равнодушно. Но верно. В конце-концов, слава спасителя мира тебе явно не к лицу.

 - Мой мир – это вы двое, – тихо произнес пилот Каина. – Единственные, кто по-настоящему мне дорог.

Табрис долго смотрел в глаза Акиры, потом улыбнулся.

 - Для меня все точно так же, Акира. Ладно, увидимся позже. Ты все-таки постарайся выспаться.

Табрис покинул балкон тем же путем, что и пришел, а пилот Каина направился в свою комнату, чтобы и в самом деле постараться заснуть.