Наблюдение четвертое

Убийство

Когда я проснулся, Синдзи еще спал. Я посмотрел на его лицо, во сне такое спокойное и безмятежное. Быть может, он видит мир, где не нужно закрывать свое сердце? Мир без страданий и недоверия, без лжи и предательства? Я не знал, но мне хотелось верить, что этому мальчику снятся хорошие сны.

Я сумел встать и одеться, не разбудив его. За окном ярко светило солнце. Выйдя из квартиры, я не стал запирать дверь, в этом не было смысла. Остановившись у перил балкона, одновременно являвшегося и площадкой этажа, я посмотрел вперед. Блики солнечного света играли в воде, заполнившей огромную воронку, которую оставил после себя Армисаэль. Этот пейзаж казался бы мирным, если бы не обломки стен, покосившиеся дома и накренившиеся столбы, брошенные машины и несколько асфальтовых дорог, ведущих в никуда. Глядя на это, я только теперь осознал разрушительную силу нашего рода. Наверное, этим мы пошли в отца, который превратил Антарктиду в филиал местного ада.

Пора было идти. Меня ждали там, у кромки воды. Я знал, что пойду, и знал, что мне предстоит. На несколько секунд мне даже расхотелось идти туда. Ведь теперь для Синдзи и других Лилим начинались последние часы. У меня не было жалости к ним, как я не жалел тех Ангелов, что погибли здесь. У меня не было ненависти к Евангелионам или их пилотам, что убивали остальных. Не было ничего. В моей груди вновь возникла пустота, с которой я жил все эти пятнадцать лет. Вот только на этот раз кроме нее там было еще и легкое сожаление, что я не успел побольше поговорить с Синдзи, побыть вместе с ним. Но теперь уже поздно.

Это последние часы до гибели Лилим.

Это последние часы до моего воссоединения с нашим прародителем.

Я бросил последний взгляд на кратер и спустился вниз, после чего быстрым шагом пошел по пустынной дороге вперед. Я чувствовал, что за мной наблюдают, но делать ничего не стал. Не так уж это было и важно. Даже если Лилим что-то и заподозрят, они не сразу поймут. А потом будет уже поздно, и они не смогут остановить меня.

Впрочем, уже было поздно.

Я подошел к кромке воды, стоя на том самом месте, где мы с Синдзи впервые встретились, и взобрался на голову каменной статуи грифона. Я знал, что они были здесь, что они меня слушают. Поэтому посмотрел вперед, и заговорил. Я говорил то, что думаю, как тогда в душе с Синдзи, и чувствовал, что мне легко. После встречи с Третьим Дитя мне вдруг стало удивительно легко облекать мысли в слова:

 - Люди не способны создать нечто из ничего. Им нужно отталкиваться от чего-то, ведь человек не Бог.

Передо мной появилась матово-черная плита, на которой алыми буквами было написано SEELE 01, Sound Only. Они все еще прятались, как делали это всегда. Чужие имена, чужие лица. Я знал каждого из них, но они продолжали скрываться. Быть может, они были параноиками, а может, им просто нравилось играть в таинственность. Ведь тайна делает тебя таким значительным.

 - Но есть один человек, который хочет стать богом, – голос Кила, исходящий из плиты, был, как обычно, суров и тяжел.

 - Не мы, но еще один человек хочет вновь открыть Ящик Пандоры, – голос раздался от второй возникшей слева от меня плиты, с надписью SEELE 12.

 - И затем закрыть его, прежде чем мы обретем надежду – подхватила плита SEELE 04, возникшая справа от меня.

Я поднял на них глаза, глядя на окружающие меня двенадцать черных плит, и с легкой усмешкой спросил:

 - Надежду? В чем надежда Лилим?

 - Из множества людей у всех разные надежды, – ответили мне.

 - Ибо их надежды живут только в их сердцах, – добавил еще кто-то.

В сердцах? Лилим так гордятся этим. У них есть сердце, такая важная вещь. У нас, тех, кого они называют Ангелами, есть лишь ядро, и поэтому они считают себя лучше. Именно это в завуалированной форме сообщили мне SEELE. Впрочем, мне не было до них дела, равно как и до того, есть ли сердце у меня.

У них, я уверен, его точно не было.

 - Но наши надежды сбываются… – пророкотал Кил.

 - Благодаря Лилит, прародительнице людей, ложных наследников Черной Луны, – начал один из них.

 - И Адаму, прародителю Ангелов, настоящих наследников забытой Белой Луны, – закончил второй.

Эта их манера начинать говорить одному, а второму подхватывать фразу с середины, которая должна была добавить им солидности, меня почти смешила. Почти потому, что я не смог бы засмеяться. Просто не знал, как это делается.

 - Его спасенная душа пребывает в тебе…

 - …но ожившее тело уже в Икари.

Это меня слегка заинтересовало.

 - Отец Синдзи… такой же, как и я?

 - Поэтому мы надеемся на тебя, – заявил Кил, и черные плиты исчезли.

 - Знаю, – сказал я в пустоту. – Иначе я не был бы здесь.

SEELE думали, что я действую в соответствии с их планом. И потому хотели натравить меня на Икари Гендо, ставшего помехой на их пути. Они и не догадывались, что у меня очень давно есть собственный план. И выполнять я буду именно его.

Пусть они думают, что я лишь послушная марионетка. Пусть. Меня уже ничто не остановит.

Я вновь почувствовал чужой взгляд и обернулся назад. Достаточно быстро для того, чтобы заметить блеснувшие на солнце линзы бинокля. Я усмехнулся, хотя мне не было весело. Я снова подумал о Синдзи, о том, что у него осталось так мало времени. Жаль, что мы не встретились раньше.

 - Все происходит, как угодно Лилим, – произнес я, снова глядя на воду и вспоминая наивных правителей из SEELE.

Кроме того, что произойдет теперь.

Спрыгнув с головы грифона, я пошел прочь.

Мне никто не препятствовал, когда я вошел в NERV. И никому не было дела до того, куда я направляюсь. Поэтому я спокойно дошел до ангара со Второй. Остановившись на мостике, я посмотрел в «лицо» Второго Евангелиона. Я знал, чья душа заперта внутри этой огромной ярко-красной машины для сражений, слышал ее крики во время тестов. Что ж… совсем скоро она освободится.

Совсем скоро все станут свободны.

 - Ну что ж, пошли, – сказал я ей. – Пошли, второе «я» Адама и слуга Лилим.

Сделав шаг вперед, я одновременно активировал свое АТ-Поле и потянулся частью сознания к ней. Через секунду глаза Второй Евы вспыхнули алым. Представив, какой переполох начался в штабе NERV, я усмехнулся. Впрочем, мне не было до них дела. Моя цель находилась в Конечной Догме.

Там меня ждал Адам.

Выбравшись из ангара, мы без всяких проблем добрались до шахты и начали спускаться вниз. Силы моего АТ-Поля и АТ-Поля Второго Евангелиона вполне хватало для этого. Мы спускались все ниже, а я тем временем думал, что они смогут сделать, чтобы попытаться остановить нас.

Закрыть люки к Центральной Догме? Это, конечно, немного задержит меня, но и только. Стоило мне подумать об этом, как люки и в самом деле стали закрываться. Я отреагировал лишь короткой улыбкой. Бесполезно. И они сами это прекрасно знают.

Но было еще кое-что, что они могли противопоставить мне. Точнее, кое-кто.

Синдзи.

Я почти не сомневался, что Гендо задействует его. Нулевая уничтожена, Вторая под моим контролем. Остается только Первая, и ее пилот. На пару мгновений я ощутил горечь. Мне не хотелось убивать Синдзи. По крайней мере, своими руками. Пусть уж лучше он умрет, когда я воссоединюсь с Адамом, и погибнут Лилим. Я не хотел обрывать его жизнь сам.

Удар наших АТ-Полей с легкостью разорвал толстый металл первого люка. Мы продолжали спускаться, лишь иногда задерживаясь, чтобы убрать очередную преграду. Время для меня словно замедлилось, грозя вот-вот остановиться. Я знал, что скоро появится Синдзи. Знал, но продолжал втайне желать, чтобы этого не произошло.

 - Синдзи опаздывает, – вслух заметил я, после того как мы пробили последнюю плиту и продолжили спуск вниз по шахте, которая начинала казаться мне бесконечной.

Неужели мне и в самом деле придется убить его? С одной стороны, убийство – этот так просто, так легко. Лилим – удивительно хрупкие существа. Они сами убивают друг друга, десятками, сотнями и тысячами. За всю их историю было столько войн, что удивительно, что они еще остались на этой планете. Они убивают, и убийство стало для них почти обыденностью.

Но я не хотел убивать. Во всяком случае, не хотел убивать Синдзи. Поэтому решил приказать Второй напасть на него. Пусть она задержит Третье Дитя до моей встречи с прародителем. А остальное… остальное станет неважным для меня.

Наконец наверху показалась фиолетовая Ева.

 - Я ждал тебя, Синдзи-кун, – сказал я, глядя вверх.

 - Каору-кун! – крикнул он, и рука Первой метнулась ко мне.

Мне не надо было уклоняться. Вторая перехватила руки Первой, и теперь они сражались, словно борцы армреслинга. А я, продолжая спускаться, наблюдал.

 - Прости, Аска, – сквозь зубы произнес он.

Из плечевых отсеков одновременно выдвинулись ножи. И обе Евы выхватили оружие, готовясь нанести удар. Наверняка один и тот же.

 - Евы происходят от Адама, – задумчиво произнес я с легкой грустью, глядя на этих готовых сражаться друг с другом существ. – Наверное, людям они отвратительны. Лилим пытаются выжить, используя даже то, что они ненавидят. Я не понимаю этого.

Вторая нанесла удар, но фиолетовый Евангелион отразил его. Теперь Вторая давила на нож, пытаясь задавить противника силой.

 - Каору-кун, остановись! – воскликнул Синдзи, и в голосе его была и горечь, и мольба. – Зачем ты это делаешь?

 - Я рожден от той же плоти, что и Евы, – ответил я. – Я тоже происхожу от Адама. Поэтому я с ними легко синхронизируюсь, как если бы у них не было души. Душа Евы-02 сейчас спряталась.

Нож Первой вдруг ушел в сторону, устремившись ко мне. Светящийся барьер возник передо мной быстрее, чем я успел подумать об этом.

 - АТ-Поле! – в голосе Синдзи только теперь появилось осознание.

 - Да, вы, Лилим, называете его так, – согласился я. – Это свет души, священная область, куда никто не смеет вторгаться. Разве вы, Лилим не знаете?

Судя по молчанию, он не знал. Пришлось просветить этого одинокого мальчика.

 - У каждого есть АТ-Поле.

 - Я не понимаю, о чем ты говоришь! – кричал Синдзи.

Он отвлекся, и нож Второй вонзился в грудь Первой. Евангелион дернулся, и нанес ответный удар. Лезвие погрузилось в шею алой Евы по самую рукоять.

Они продолжали сражаться, но я уже отвернулся от них. Моя цель была совсем близка. Но вдруг я спросил сам себя, неужели такова судьба человека? Его надежда пронизана печалью. И может ли что-то снять с него эту печаль? Почему-то сейчас, когда у них осталось так мало времени, мне захотелось избавить их от печали.

Пусть они умрут с надеждой. Хотя бы Синдзи.

С этой мыслью я усилил свое АТ-Поле, и яркий свет залил все вокруг. Последний барьер был разрушен.

Шахта кончилась, и мы спустились вниз, в Конечную Догму. Все вокруг покрывал мелкий белый песок, больше похожий на пыль. Оправившись от удара о землю, фиолетовый Евангелион рванулся ко мне.

 - Каору-кун!

Но Вторая схватила Первую за ногу, и не пустила дальше. Я, бросив на них мимолетный взгляд через плечо, отправился дальше, скользя над поверхностью при помощи своего АТ-Поля. Впереди был небольшой тоннель, заблокированный огромной дверью с многоступенчатым электронным замком. Мне хватило лишь одного мимолетного взгляда, чтобы открыть его.

Дверь, которую Лилим здесь называли Вратами Рая, медленно открывалась.

Евы позади меня продолжали сражаться, но я не обращал на них внимания. Но внезапно я почувствовал, как Конечную Догму окружило мощное АТ-Поле. Почти в тот же миг я понял, кому оно принадлежало.

Аянами Рей.

Она попыталась проникнуть сквозь мое АТ-Поле, но я был сильнее. Через пару секунд ей пришлось отступить, а я медленно вплыл в Конечную Догму.

На огромном кресте, посреди целого озера LCL, я видел распятого, прибитого к кресту Адама. Огромное белое тело, склоненная вниз голова… Сейчас он напоминал Христа из одной религии Лилим. Медленно, почти с благоговением я приближался нему. Передо мной была моя цель, и все остальное потеряло для меня всякое значение.

 - Адам, наш прародитель, – негромко произнес я, понимаясь все выше. – Произошедший от Адама должен вернуться к Адаму. Пусть даже это и уничтожит все человечество.

Но приблизившись к нему, я вдруг понял, что Лилим обманули меня. Теперь я не только видел, но и ощущал…

 - Нет! – вырвалось у меня. – Это…

Передо мной был не Адам.

В Конечной Догме была спрятана…

 - Лилит?!

Разочарование и гнев смешались в моей душе с осознанием происходящего.

 - Ясно, – негромко произнес я. – Теперь я понимаю Лилим.

Игры, рокировки и перестановки. Кто же на самом деле был режиссером всего этого спектакля? Он прятался среди актеров, изображал внимательного зрителя или же постоянно стоял в тени занавеса?

Дверь в Конечную Догму, которую я закрыл за собой, влетела внутрь. А в озеро LCL рухнула Вторая, в голове которой торчал вибронож, и фиолетовый Евангелион шагнул ко мне из темноты тоннеля. Его рука метнулась ко мне, ловя в кулак. Я даже не пытался сопротивляться.

Я не смог достичь своей цели. Лилим удалось обмануть меня, и все, что я делал, было напрасно. Но с другой стороны, Синдзи смог уцелеть. Меня это скорее радовало. И я был рад, что мне не пришлось убивать его. Пусть он выживет, и быть может, однажды печать и одиночество, опутавшие его душу, спадут. А я… что ж, пусть я исчезну. В сущности, для меня особой разницы не было.

 - Спасибо, Синдзи-кун, – сказал я. – Я хотел, чтобы ты остановил Еву-02. Иначе выжили бы она и я.

 - Почему, Каору-кун? – прошептал он.

 - Моя судьба, моя жизнь вполне могут означать уничтожение человечества, – объяснил я ему. – Но я решил умереть. Жизнь и смерть для меня – одно и то же.

Я чуть помедлил и добавил то, что понял уже очень давно, или быть может, знал с самого начала.

 - Своя собственная смерть – вот единственная полная свобода.

 - Что? – переспросил он, и чувствовал, что он в смятении. – Каору-кун, я не понимаю, о чем ты говоришь. Каору-кун…

Конечно, он не понимал. Он не осознавал до конца, что такое смерть и убийство. Пусть ты на волосок от смерти – ее не познать. И пусть ты сражаешься с Ангелами внутри огромного робота – убиваешь не ты. До того момента, когда тот, кого ты убьешь, не начинает говорить с тобой. Убийство – это всегда уничтожение равного тебе.

 - Такова моя воля, – произнес я с легкой улыбкой, вспоминая, что в Свитках Мертвого Моря меня именовали Ангелом Свободной Воли.

А потом сказал то, что должен был сказать, что решил в тот самый момент, когда увидел на кресте Лилит.

 - А теперь убей меня.

Тишина вокруг нас вдруг стала вязкой.

 - Иначе ты сам погибнешь, – добавил я, считая, что его надо немного подстегнуть.

Убивать – сложно. Особенно в той ситуации, в которой сейчас оказался Синдзи. Но иного пути не было. Я не смог бы остаться здесь, да и он не смог бы дружить с тем, кого в своих мыслях считал предателем.  Кому он доверился, и его предали. Он смог бы дружить с Нагисой Каору, но не с Табрисом.

Не с Ангелом Свободной Воли.

 - Только одна форма жизни может избежать уничтожения, – произнес я, глядя в глаза Евы, но видя глаза Синдзи. – Только у одной есть будущее. И ты – не тот, кто должен исчезнуть.

Все правильно. Пусть выживешь ты.

Я посмотрел вверх. Аянами все еще была там, на одном из уровней шахты, и молча смотрела на нас. Я послал ей улыбку и снова повернулся к Синдзи.

 - Вы должны унаследовать будущее, – сказал я.

Сейчас мне было особенно жаль, что я не могу увидеть его лицо. Мне бы хотелось сказать ему это, глядя прямо в глаза. Но пусть это было невозможно, я все равно хотел, чтобы он услышал мои слова:

 - Спасибо тебе. Я был рад встретиться с тобой.

Текли секунды, а он все никак не мог решиться. Я понимал, как это сложно. Убить того, кто говорит такое… Мне было жаль, что все случилось именно так. Но с другой стороны, для него все сложилось хорошо. По крайней мере, у него есть шанс жить в более спокойном мире. Мире без Ангелов, Евангелионов, сражений и боли. Он это заслужил, и я был последним препятствием на пути к этому миру.

Понимал ли он это? Я не знаю. Но даже если и понимал, все равно убить меня ему было невероятно трудно. Ведь он убивал в первый раз, да еще того, кому верил, кому готов был простить предательство, кого не хотел убивать.

Вынужденное убийство сложнее всего.

Более того, оно самое отвратительное.

Кулак Евангелиона едва заметно дрогнул, и я понял, что он решился. На мгновение мне стало жаль, что я не умею читать мыли. Мне бы очень хотелось знать, что сейчас творится в голове этого мальчика.

Я улыбнулся ему, искренне и ободряюще, и через секунду огромный кулак сжался.

С тихим плеском моя голова упала в озеро LCL.

И меня не стало.